Воскресное утро в Москве
      Смолкнут ненужные разговоры,
      Чуть колоколен грянет молва.
      Дышат покоем наши соборы.
      Дышит простором утром Москва.
 
      Кто даровал мне высшее право
      Выпорхнуть в Вечность, выдохнуть: “ах!”
      Сколь величава Божья Держава!
      Свет её славы на куполах.
 
      Звон к Литургии… Книги и святцы…
      Тает на солнце дым голубой…
      Боже, позволь мне тоже распяться,
      Лишь бы остаться рядом с Тобой!..
 
      Фресок старинных строгие лики…
      Светлые лица… Сердце в пути…
      Вечность создавший, Боже Великий,
      Мощной десницей нас защити!
      Чтоб не пропали жизни просторы,
      Чтоб не увяли главы Кремля…
      Дышат покоем наши соборы.
      Дышит надеждой наша земля.
      С нами
      Он был с нами и не отрекался от нас
      Даже в страшный предательства час,
      Взрыв когда Его храм, точно сердце, потряс,
      Он — Всемилостивый Спас.
 
      И в смертельном, расстрельном, распятом году
      Он, как крестик нательный,
      Был с нами в аду,
      Рядом с каждым попавшим в беду.
 
      И на нары Он шёл, и в тифозный барак,
      И — солдат на великой войне -
      Прикрывал тех, кто флаг водружал на рейхстаг,
      И парад принимал на коне.
 
      Сквозь столетья, где мы спотыкались не раз,
      Нашу правду познав без прикрас,
      Смотрит кротко на нас взором пристальных глаз
      Он, Всемилостивый Спас.
      Сибирские реки
      Воздвигоша реки гласы своя.
      Псалом 92
 
      Рвусь я душою всей,
      Словно из плена, -
      В дали, где Енисей
      Или где — Лена.
 
      В сердце ли стал затор?
      Сам ли уставший?..
      Вот бы обнять простор
      Родины нашей!
 
      К вашей бы да красе
      Пасть на колена,
      Батюшка Енисей,
      Матушка Лена!
 
      Весь я из дыр, из ран,
      Бытом убитый…
      С вами бы — в океан,
      Да в Ледовитый!
 
      Где за верстой верста -
      Аж глаза режет -
      Царствует чистота,
      Груд ледяных скрежет…
      ………………………………..…….
      А по России всей -
      Смута, измена…
      Вынеси, Енисей!!
      Вымоли, Лена!!!
      В Латвии
      Я вижу русские глаза,
      Какими Латвия богата.
      Они теперь — границей за -
      Ещё роднее, чем когда-то.
 
      И я, приехавший сюда
      С молитвой русской, русским словом,
      Куда насущней, чем когда
      Средь храма — родненьким… христовым!..
 
      Почти ведь носят на руках!
      И все несут, несут записки,
      Чтоб на родимых берегах
      Их помянул… до боли близких…
 
      Я заново от слёз утрусь,
      Едва начну за всех молиться…
      Великую Святую Русь
      Разрезать не смогли границы.
      Снега на Валааме
      Белы снега на Валааме…
      Моя же в суете душа.
      Но я душою всею с вами -
      подвижниками и снегами, -
      что славят Бога не спеша!
 
      Где вновь весною половодье,
      а поздней осенью — шторма,
      а летом отразятся водью
      небес бескрайние угодья
      для врачевания ума…
 
      И лишь порою, в белы ночи,
      наверно, проглядела б очи
      свеча забытая моя -
      когда близ кельи что есть мочи
      зальются трели соловья!..
      Годовщина подписания договора о создании Союзного государства России и Беларуси. Казалось бы, сегодня, в момент катастрофического ухудшения отношений между Москвой и Минском, не имеет смысла вспоминать об этой дате. Но, по слову поэта, “память сердца, ты сильней рассудка памяти печальной”. Славянские сердца не могут забыть о кровных связях между нашими народами и культурами, и что нам до мелочных расчётов миллеров, грефов и прочих вайнштоков! Если “верхи” не доросли до понимания того, что не всё в мире измеряется рублём и долларом, значит, самое время дать дорогу “народной дипломатии”, призванной на уровне человеческих контактов восстанавливать порушенное ненасытными чиновниками и менеджерами.
      Редакция журнала приняла решение в пику корыстолюбцам напомнить о славянском братстве. Тем более, есть весомый повод. В конце минувшего года в Минске в атмосфере давно позабытого государственного внимания к литературе прошёл съезд обновлённого Союза писателей Беларуси. Среди иностранных делегаций, приглашённых на съезд, самой многочисленной и представительной была российская, возглавляемая сопредседателем Союза писателей России, главным редактором журнала “Наш современник” Станиславом Куняевым.
      В небольшую подборку, приуроченную к годовщине Союзного государства, редакция решила включить краткое информационное сообщение о съезде и произведения двух наиболее авторитетных членов нового Союза — нашего давнего автора Э. Скобелева и А. Аврутина.

      Из блокнота делегата съезда
 
      Символично, что съезд Союза писателей Беларуси состоялся 22-23 декабря 2006 года, когда происходит переход от самого короткого дня и самой длинной ночи года к постепенному увеличению светового времени суток, а значит — к приближению весны с её пробуждением торжества жизни.
      Ощущение праздника началось уже с приветственных растяжек-поздравлений на столичных улицах. Приветствие съезду от Президента Беларуси А. Лукашенко зачитал первый заместитель главы администрации А. Рубинов.
      Взволновали торжественное открытие с исполнением Гимна страны и выносом в сопровождении почётного воинского караула флага Союза писателей Беларуси. Минута молчания по ушедшим из жизни за время после учредительного съезда коллегам.
      Атмосфера дружелюбия царила в ходе выступлений, нередко критических, и в фойе — до, после и во время перерывов в работе, и на отдыхе в гостинице “Беларусь”. Да и разве могло быть иначе, если в прямом общении встретились около 300 белорусских писателей, их коллеги из 12 стран мира, белорусские министры и послы зарубежных государств.
      Эти заметки — не отчёт, а сугубо личные впечатления о съезде. Назову лишь нескольких ораторов. С докладом выступил председатель Союза писателей Беларуси Н. Чергинец, содоклад сделал А. Аврутин. Запомнились яркие выступления главного редактора журнала “Наш современник” С. Куняева, академика В. Гниломедова, лауреата Государственной премии, заместителя редактора журнала “Беларуская думка” А. Марциновича, статс-секретаря Российского союза писателей Л. Барановой-Гонченко, секретаря правления Союза писателей Беларуси С. Трахименка, директора издательства “Лiтаратура i мастацтва” А. Карлюковича. Всего за два дня работы на трибуну поднимались около 30 человек, среди них гости из Болгарии, Германии, Латвии, Литвы, Молдовы, Польши, России, Сербии, Сирии, Украины, Эстонии.
      Конспективно приведу некоторые мысли выступавших.
      Впервые за более чем десятилетие писатели идут рядом с народной властью в заботе о гражданах. Не может быть справедливым писатель, который замкнут только на себе и проблемах личного благополучия, далёк от жизни и забот людей. Тот, кто считает россиян своими недругами. Наш Союз, говоря высоким слогом, со своим народом.
      Важно содружество в работе журналов “Нёман” и “Наш современник”. В двенадцатом, декабрьском номере российского журнала много авторов из Беларуси. Открывается номер поздравлением Президента Республики Беларусь А. Лукашенко с 50-летием журнала. Если бы зависело от писателей, наши страны давно бы реально объединились.
      В наше время насыщены информационные потоки. Дети очень развиты. Современная молодёжь прагматична, и если идёшь в их аудиторию, то должен знать, что им отвечать, быть на уровне, а далее — уже с высоты своего жизненного и писательского опыта.
      Под напором западной масскультуры поменялись приоритеты в обществе. Поэты-государственники хорошо знают корни, которые их питают. Надо возродить встречи поэтов и прозаиков с читателями, с людьми в заводских цехах, школах, университетах. Надо изменить школьные программы, где сегодня присутствует Аксёнов, Войнович с его “Чонкиным”, а не певцы Отечества.
      Нужна государственная и спонсорская поддержка писателям-соотечественникам за рубежом в издании их книг.
      Язык — главное оружие писателя, которое сохраняет для потомков представление о его времени. Сегодня в условиях глобализма по-новому звучат слова “А хто там iдзе…”.
      Воздайте славу ветеранам. Их подвиг не имеет равных…
      Главное качество героя нашего времени — человек ответственный, человек долга.
      Литература — одна из форм материализации действий. Опошление недавнего прошлого — опошление наших с вами биографий. Если не имеешь своего голоса, то какой же ты писатель?
      Нет ничего выше реализма. Лжеисторизм недопустим. Если писатель не защищает добро, он потакает лжи.
      В заключение пару слов о Минске. За последнее десятилетие город несказанно изменился, облагородился, похорошел. Об этом говорят все, кто бывает в Беларуси.
      Порядок. Чистота. Уют. Красота. Ощущение “праздника, который всегда с тобой”. Ночную подсветку домов, улиц, скверов, мерцание отблесков света в водной глади реки трудно описать. Нужно видеть. Как всё это смотрится с двадцать первого этажа гостиницы “Беларусь”!
      Впечатлений от экскурсионного посещения “алмаза” — Национальной библиотеки не привожу. Это новоявленное “восьмое чудо света”, эту деловую красоту нужно увидеть воочию.
 
      Александр Юдицкий,
      член Союза писателей Беларуси,
      г. Брест

      * * *
      Мне всё слышнее веток перестук,
      Небесный хор, что сумрачен и гулок,
      И шелест крыл… И отскрипевший сук.
      И ясень, затенивший переулок.
      Как близко всё!
      Как ясного ясней!
      “Кукушка”-паровоз, смешной и юркий,
      Какая мостовая! — а по ней
      Какой же чудо-обруч гонит Юрка!
      Какой возница щёлкает кнутом,
      Нас, пацанву настырную, пугая!
      Какой там дом!
      Какие в доме том
      Тарелки и ножи! И жизнь другая.
      Там весело трезвонит телефон -
      Да, те-ле-фон -
      как много в этом звуке!
      Хозяйкин лик в портретах повторён,
      И патефон рыдает о разлуке.
      Его за ручку можно покрутить -
      Тебе дадут, ты ночью в сад не лазил…
      А женщина крючком зацепит нить:
      — Что не растёшь? Старик Сазонов сглазил?..
      Мне в то виденье хочется шагнуть,
      Помочь настроить примус тёте Клаве
      И градусник разбить, чтоб видеть: ртуть -
      Серебряная пыль в златой оправе.
      Чтобы слились в мгновенье много дней,
      Чтоб вслед шептали:
      — Наш он… здешний… местный…
      Чтобы с годами сделались слышней
      И веток перестук,
      и хор небесный…
      В двадцатом столетии…
      В двадцатом столетии… О, времена,
      Когда не спешат предаваться итогу!.. -
      В двадцатом столетье осталась страна,
      Меня снарядившая в эту дорогу.
      И первая ёлка, и первая боль
      От первого “нет” тихой женщины Оли,
      И сломанный, глухо звучащий бемоль,
      И боль, заглушившая эти бемоли.
      Все там, где подходит к тебе медсестра,
      И утро безрадостно пахнет карболкой.
      А руки не могут уже без пера,
      Как недруг не может без гадости колкой.
      В двадцатом столетии… Речка течёт.
      В канаве, у мостика, квакают жабы.
      Мустыгин сравнял наконец-таки счёт,
      И нам до свистка продержаться хотя бы…
      А вечером Климова в роли Стюарт,
      И ты, за два месяца взявший билеты,
      Представить не можешь тот будущий март,
      Когда к ней в гримёрку придёшь из газеты.
      В двадцатом столетии… Горе уму,
      Когда этот ум существует для горя,
      Впотьмах приближая вселенскую тьму
      И вторя вселенскому ужасу, вторя…
      Так дай же мне руку!.. Спокойней вдвоём
      Под суетным, дерзостным небом Отчизны.
      Мы вместе пришли сюда, вместе уйдём,
      И в сердце ни горечи, ни укоризны.
      * * *
      Людмиле Завее
      Опять грядёт зима… И в холоде берёз,
      Невидимо пока, родится содроганье.
      Тот свет, что нёс в зрачках, но всё же не донёс, -
      Лишь отблеск…
      Непокой…
      Лишь редкое мерцанье.
 
      Опять недолог день… Бредёшь меж тьмы и тьмы.
      Подмёрзшая листва железит по брусчатке.
      Подпёртые стволы облезлы и хромы,
      А мокрые дома бесформенны и шатки.
 
      В сквозной дали аллей туманен каждый звук -
      Пузырится, кружит в мельканье ошалелом.
      И лишь одна душа, предвестница разлук,
      Тиха и не видна,
      как белое на белом…
      * * *
      Заскорузлый пейзаж. Захолустье.
      До дрезины четыре часа.
      И подёрнуты бронзовой грустью
      Улетающих птиц голоса.
 
      Что поделаешь? Тягостно. Осень.
      Всё влажнее у тропки трава.
      И назад несказанное просят,
      И кружатся листами слова.
 
      Всё смешалось — смешки, разговоры
      Обо всём и опять ни о чём.
      Только стали угрюмее взоры,
      Только тень за горбатым плечом.
 
      Только вечно охочий до драки
      Пьяный Филя рыдает в жилет.
      Да несутся четыре собаки
      За последней машиной вослед…
      * * *
      То — неволя, и это — неволя,
      И такие пошли времена,
      Что стоишь средь пустынного поля
      И гадаешь — а где же страна?
 
      Отлетела… Уплыла… Умчалась,
      С бездной бросив один на один.
      Только в тихой молитве осталась,
      Только в огненной дрожи рябин.
 
      Небо съёжилось… Ветер несвежий
      Подгоняет прогорклую пыль.
      Губы шепчут: “Да где же я?.. Где же?..”,
      А вокруг только дёрн да ковыль…
      * * *
      Уже сочится строчка по стеклу,
      Записанная влажными словами.
      Продышан круг… И катятся во мглу
      Слова о том, что было между нами.
 
      Куда уйти? Уйду глазами в стынь,
      Горяченностью лба — в сугроб ладони,
      Остывшим телом — в белизну простынь,
      В немой простор, что вечности бездонней…
 
      Зачем кричать?.. О тихом говорю.
      По рёбрам бьёт душа под зябкой кожей.
      И всё грозит: “Посмотришь, отгорю
      И стану лишь на искорку похожей”.
 
      Да будет так… Не надобно грозить.
      К ударам изнутри привычно тело.
      Дай белых ниток!.. Обрываю нить.
      Светло руке… А нитка потемнела.

      * * *
      Это верно: история творится людьми. Но прежде того история творит людей, способных организовывать и вести за собой массы, умеющих вырабатывать крупные национальные цели и осуществлять их в любых условиях.
      * * *
      Человеческое общество ещё более беззащитно, нежели отдельный человек. Изверги, постепенно захватывающие власть во всём мире, применяют самые разрушительные технологии, не встречая никакого сопротивления со стороны невежественных официальных властей.
      Может, положение ещё более сложно, нежели я думаю, но мне представляется, что наши правительственные органы ничего не знают об этих технологиях и даже не стремятся изучать то немногое, что раскрывают обстоятельства.
      Сегодня совершенно ясно, что “самой читающей страной” СССР делали не Политбюро и правительство, а именно эти тайные силы. Они раскачали интерес к печатному слову, чтобы затем заполонить все издания диссидентской пропагандой и отсечь народ от официальной идеологии.
      Так всё и было проделано.
      Теперь колёса вертятся в обратную сторону, и я не вижу тут активной роли государства: читатель вымирает.
      Зачем это делается? Затем, чтобы упредить искры возможного пожара. Ведь уже появились и ещё появятся работы, которые раскроют глаза на все обманы несчастного советского народа.
      Но кто их будет читать? Кто будет рекламировать?
      А через 20-25 лет все эти публикации пойдут в отвал.
      Пойдём в отвал и мы.
      Вывод делайте сами. Новые поколения, как и прежние, умрут оболваненными и ограбленными.
      * * *
      Вот уже и книгу как таковую хотят ликвидировать. Это всё глобализм: им важно уничтожить все прежде добытые знания, а из Интернета легко будет убирать всё “нежелательное”.
      Куда же движется мир? К тюремной камере, если уступим глобализму.
      * * *
      Лечить от глупых и невежественных воззрений невозможно.
      Между тем это главное, от чего страдают люди, губя свои и чужие судьбы.
      * * *
      Достаточно 15 минут “полистать” телепрограммы, чтобы сообразить, куда тащат глобалисты: в одноклеточный мир идиотов с чисто амёбными реакциями на действительность.
 
      * * *
      Голодание, диета и проч. — последний способ придать хоть какой-то смысл своему существованию.
      Нынешняя сытая часть цивилизации — сплошь пустые люди.
 
      * * *
      Шайка, которая управляет миром, изобретает всё новые слоганы, представляющие собой технологию саморазрушения.
      Один из таких слоганов: “Здесь и сейчас!”
      Это внедрение в молодёжную среду психологии бандитов и психопатов, не знающих иных ценностей, кроме своеволия.
      Ясно, что страна, имеющая молодое поколение, одержимое лозунгом “Здесь и сейчас!”, не в силах сохранить существующий строй (троцкистские революции) и ничего создать способна, — она автоматически становится колонией, где уже никогда не будет ни “здесь”, ни “сейчас”.
      Но этого развращённый бандитской психологией понять не способен, как не способен понять национальной опасности масскультуры наркоман или алкаш.
 
      * * *
      Ищут истину, полагая, что она поможет.
      Главное — не открытие истины, а технология её осуществления в противоречивом человеческом сообществе.
 
      * * *
      Страшно не то, что человек считает себя Наполеоном. Страшно то, что он не знает, что был, по крайней мере, ещё один Наполеон, кроме него.
 
      * * *
      Оценки минуты, оценки дня, оценки года, оценки конца жизни — это все разные оценки. Практически разных людей.
 
      * * *
      Моя муза была рассчитана на победу правды и потому захлебнулась: в мире победила ложь.
      Конечно, временно: но век ушёл, и я вместе с ним…
      * * *
      Сейчас уделяют всё больше внимания образованию, совершенно упуская из виду, что без характера любое образование — ноль. Личности не будет. Героя не будет. Первопроходца не будет.
      * * *
      Общение с ребёнком очищает душу лучше всех медитаций.
      Голоса, движения, взгляды, мимика — эта чистота и непосредственность, естественная грация встряхивают дряхлеющую в буднях душу.
 
      * * *
      Поэзия — это особое измерение жизни.
      Пушкин, к примеру, ощущал жизнь только в поэзии. Всё прочее было данью обстоятельствам эпохи, в известной степени притворной и вынужденной.
      Он и в друзьях имел людей, которые не понимали естественности и искренности его, безусловно, русского размаха.
      Неслучайно поэтами считали себя великий Гоголь и великий Достоевский.
      Значение художника слова определяется именно этим — отношением его творчества к поэзии как миру предельно нравственного жизневосприятия, жизнечувствия и жизнедеятельности.
      * * *
      Человека притягивает бездонность и беспредельность. Он смотрит в небо, любуется горами, морем, степью, лесом…
      Редакция продолжает серию публикаций о выдающихся учёных и конструкторах советской эпохи, начатую материалом об
      академике А. Н. Туполеве (N 3 за 2006 г.).

      Памяти моего учителя академика Андрея Николаевича Тихонова
 
      Россия ХХ века. Это страна колоссальной человеческой активности, раскрепощения энергии миллионов. Возникают новые города, стремительно растёт индустрия. Рождаются литературные, музыкальные, кинематографические шедевры. В этом мощном потоке центральное место по праву принадлежит советской науке и её творцам — русским гениям, обеспечившим удивительный взлёт своей страны.
      …Мальчик, появившийся на свет 30 октября 1906 года в маленьком провинциальном городке Гжатске Смоленской губернии, не мог, наверное, предположить, что в конце ХХ века на одном из зданий МГУ будет установлена мемориальная доска со следующей надписью:
 
      В Московском государственном университете с 1929 по 1993 годы
      работал выдающийся математик академик
      Тихонов Андрей Николаевич,
      организатор факультета ВМК
 
      Факультет вычислительной математики и кибернетики (ВМК) был организован академиком Тихоновым в марте 1970 года при поддержке тогдашнего ректора МГУ академика Ивана Георгиевича Петровского. Но этому предшествовала долгая и напряжённая работа. Этому предшествовала целая жизнь.
      Начну издалека. Я учился на физическом факультете МГУ и в 1949 году перешел на третий курс. Там в расписании занятий у нас появился новый предмет с мудрёным названием “Уравнения математической физики”. Лекции по этому предмету читал заведующий кафедрой математики физического факультета Андрей Николаевич Тихонов. Ему было в то время всего 43 года, но из-за рано поседевших волос и профессорской бородки он выглядел несколько старше.
      На первых двух курсах у нас были хорошие преподаватели по физике и математике, однако с ученым мирового класса, избранным в 33 года членом-корреспондентом Академии наук и ставшим впоследствии академиком, мы, студенты, встретились впервые. Лекции Андрея Николаевича, говорившего спокойным ровным голосом, не были внешне эффектными. Они выделялись другим — ясностью, глубиной идей, внутренней логикой. Андрей Николаевич раскрывал перед нами огромные возможности применения математических методов в физике и учил ими пользоваться.
      Научную деятельность А. Н. Тихонов начал в девятнадцать лет, получив несколько замечательных результатов по топологии. Будучи студентом, а затем аспирантом физико-математического факультета Московского университета, он в период с 1925-го по 1929 годы сделал и опубликовал в ведущих зарубежных журналах свои открытия в области топологии, принесшие ему мировую известность.
      В тридцатые годы начинается преподавательская деятельность А. Н. Тихонова в стенах Московского университета. Кафедра математики существовала на физическом факультете университета с момента его образования в 1933 году. А. Н. Тихонов руководил этой кафедрой с 1936 года. В 1937 году ему присваивают звание профессора, а в 1939 году избирают членом-корреспондентом Академии наук.
      Широкому кругу читателей, конечно, мало что говорят наши математические термины, но научные достижения Андрея Николаевича могут быть осознаны в свете дальнейшего развития его идей, которые стали предметом обсуждения в кругу профессионалов на международной конференции “Тихонов и современная математика”, проходившей в МГУ в июне 2006 года. На этом я останавливаться не буду, а посвящу свой рассказ более понятным читателям темам.
      В военные и особенно в первые послевоенные годы фундаментальная наука, в первую очередь физика, вышла за пределы университетских кабинетов и лабораторий и стала важнейшим государственным делом. В эти годы Андрей Николаевич стал брать к себе на кафедру в качестве будущих дипломников по несколько студентов третьего курса. Это был штучный отбор талантливых людей, проявивших особый интерес к математической физике. Андрей Николаевич предлагал им темы работы в тех областях, где активно работал сам, расширяя фронт научных исследований. В число таких приглашённых на кафедру попал и я после того, как успешно сдал в зимнюю сессию в январе 1950 года экзамен по курсу “Уравнения математической физики”.
      Всего с нашего курса на кафедру математики Андрей Николаевич пригласил пять человек. Он еженедельно встречался с нами на специально организованном семинаре. Поначалу мы докладывали работы, которые каждому из нас предложили изучить. Позднее, на четвертом и пятом курсах, рассказывали о результатах собственных исследований по заданным темам. В результате все дипломные работы были защищены на “отлично” и опубликованы в научных журналах, а три человека после окончания университета оказались рекомендованными в аспирантуру и стали в последующем профессорами, докторами наук.
      Занимаясь с Андреем Николаевичем, ни мы, ни студенты кафедры со смежных курсов не знали, что наш учитель ведет “двойную” жизнь. Наряду с большой педагогической работой на физическом факультете он руководил специальной лабораторией N 8 при геофизической комплексной экспедиции Геофизического института Академии наук СССР. Пусть странное название никого не удивляет. Никакого отношения к геофизике эта лаборатория не имела. Хотя разведочной геофизикой А. Н. Тихонов и занимался во время Великой Отечественной войны, находясь в эвакуации, но данная лаборатория, созданная по инициативе Игоря Васильевича Курчатова 10 июня 1948 года Постановлением Совета Министров СССР N 1990-774 СС/ОП за подписью И. В. Сталина, предназначалась для решения математических задач, связанных с созданием атомной бомбы. Лаборатория и её тематика были сверхсекретными, о чём говорят буквы СС/ОП — совершенно секретно, особая папка. Так формировались в те годы специальные научные подразделения, работающие в интересах обороноспособности родины.
      Реализация сложных проектов потребовала не менее сложных предварительных расчётов. Первоначально их приходилось выполнять вручную на специальных машинах типа арифмометров. Лаборатория N 8 была примером такого “докомпьютерного” вычислительного центра. Её ведущие научные сотрудники, включая самого Андрея Николаевича и его ученика, будущего академика Александра Андреевича Самарского, разрабатывали численные методы решения сложных математических задач. На их основе формулировались задания для двух групп вычислителей, которые проводили работу независимо друг от друга. По завершении руководитель работы сравнивал результаты. Совпадение означало, что расчёты выполнены верно и полученные данные можно передать физикам. Хуже было, когда результаты не совпадали. Тогда приходилось искать ошибку и пересчитывать задание заново.
      В 1953 году на базе лаборатории N 8 и одного из отделов Математического института Академии наук, возглавляемого Мстиславом Всеволодовичем Келдышем, был создан Отдел прикладной математики (ОПМ). Так в одном месте оказались собранными специалисты, занимающиеся решением математических задач ядерной физики и ракетной техники. Фактически с самого начала ОПМ создавался не как отдел в Математическом институте, а как самостоятельный институт. Его директором был назначен Мстислав Всеволодович Келдыш, заместителем директора — Андрей Николаевич Тихонов. Позднее, в 1966 году, несоответствие статуса организации её названию, появившееся первоначально из соображений секретности, было исправлено: Отдел прикладной математики переименовали в Институт прикладной математики (ИПМ). В 1978 году после смерти академика Келдыша институту было присвоено его имя, а директором стал Андрей Николаевич Тихонов.
      Создание ОПМ в 1953 году было не случайным. К этому времени в нашей стране стали появляться первые компьютеры: БЭСМ-1 и серийная машина “Стрела” (1954 г.). Компьютеры коренным образом изменили возможности вычислительной математики. Если опытный вычислитель был способен выполнять одну операцию за десять секунд и к тому же быстро уставал, то машина “Стрела” выполняла две тысячи операций в секунду и могла работать без устали дни и ночи. В 1955 году по инициативе ректора Московского университета Ивана Георгиевича Петровского в МГУ был создан свой Вычислительный центр. В 1956 году в нем была установлена машина “Стрела” с порядковым номером 4.
      Дальнейший процесс компьютеризации пошел достаточно быстро. Вслед за “Стрелой” появились более совершенные компьютеры: М-20 (1959 г.), БЭСМ-4 (1964 г.), БЭСМ-6 (1967 г.) и другие. Из экзотики они достаточно быстро превратились в широко распространенный и востребованный инструмент исследования.
      В истории человечества важную роль играли великие открытия, которые в короткий срок оказывали огромное влияние на его развитие. Приведу несколько характерных примеров: книгопечатание, изобретение паровой машины, создание транспорта на механической тяге (железные дороги, пароходы), использование электричества, позволившее передавать энергию на расстояние, освоение атомной энергии. В ряду этих величайших достижений компьютеры занимают достойное место и могут по своей роли спокойно выдержать конкуренцию с любым другим изобретением. Если паровая машина расширила физические возможности, сделала людей сильнее, то компьютеры стали для них интеллектуальными помощниками. Первоначально они создавались как быстродействующие вычислительные автоматы. Однако очень скоро специалисты поняли, что их возможности гораздо шире: они могут работать не только с цифровой, но и любой другой информацией. Признанным тестом на интеллектуальные возможности компьютеров стала игра в шахматы, где они успешно побеждают самых сильных гроссмейстеров. Сегодня мы говорим, что компьютеры представляют собой устройства для сбора, хранения, анализа и передачи информации, и называем наш век веком информационных технологий.
      Появление Вычислительного центра в Московском университете существенно повлияло на направления научных исследований молодых учеников Андрея Николаевича на кафедре математики. Теперь, на основании опыта работы в Отделе прикладной математики, он ставил перед нами такие научные проблемы, решение которых требовало широкого применения компьютеров. Приведу характерный пример.
      Параллельно с работами над водородной бомбой по обе стороны “железного занавеса” начались работы по использованию процесса ядерного синтеза в мирных целях, как неисчерпаемого источника энергии. Первоначально они велись в тех же лабораториях, за теми же высокими заборами и с тем же строжайшим уровнем секретности. Игорь Васильевич Курчатов оказался первым в мире человеком, который понял, что работы над бомбой и работы по управляемому термоядерному синтезу (УТС) нужно разделить, что мирное использование ядерной энергии — это общечеловеческая проблема.