Глава 2

Грохот рок-н-ролла оборвался последним скрежещущим аккордом, и Алекс, задыхаясь после сумасшедшего танца, обвел взглядом спортзал в поисках Лайзы. Последний раз он ее видел, кажется, целую вечность назад – она танцевала с Бобом Кэри, а Алекс – с его подружкой Кэйт. Потом еще с другими девчонками... Вон Боб стоит у стенки и что-то орет в ухо Дженнифер Лэнг. Скользя между парами, Алекс пробирался к двери – Лайза наверняка вышла подышать. У самого выхода он почувствовал, как кто-то тронул его за плечо. Он обернулся. Кэролайн Эванс.

– Привет! – улыбаясь, произнесла она. – Если ты ищешь Лайзу, она в комнате отдыха, они туда с Кэйт и Дженни вместе пошли.

– Тогда пойду выпью коки – если там осталось что-нибудь.

– Да там ее просто залиться. – Этот слегка поддразнивающий тон появлялся у Кэролайн, по мнению Алекса, всякий раз, когда ей хотелось казаться умнее всех. – Потому как ее никто, кроме тебя и Лайзы, не пьет. Пошли к моей машине – я припасла пивка, хочешь баночку?

– Да я за рулем...

Откинув назад голову, Кэролайн разразилась гортанным смехом – репетировала, решил Алекс, часа два, не меньше.

– Ой, ну ведь уже не бывает таких пай-мальчиков, а, Алекс? Даже одну крохотную баночку пива – никак? Ну же, Алекс, спустись на землю!

– Да не в этом дело. – Алекс выдавил из себя усмешку. – Просто если я приеду домой и от меня будет пивом нести, отец у меня точно заберет машину.

– О-о, искренне вам сочувствую, – соболезнующе промурлыкала Кэролайн. – Мою вечеринку, значит, своим присутствием ты не сможешь почтить. – От Кэролайн не ускользнуло, как оживился на секунду взгляд Алекса. Нужно было ковать железо. – Жалко, туда вообще все собираются. Так, на часочек...

Алекс недоверчиво взглянул на Кэролайн. Неужели она действительно устраивает все это на этой их гасиенде? Ведь в Ла-Паломе только о ней и говорят. Мать еще только вчера сказала – Эвансы ни за что не пустят туда никого еще по меньшей мере с месяц, пока работы не будут закончены. А все так и умирают взглянуть хотя бы одним глазком на то, что там вытворяют со старым домом Эвансы. А вернее – как распорядилась Синтия Эванс деньгами мужа.

Поначалу, как только стало известно, что Эвансы купили этот громадный старый дом в конце Гасиенда-драйв, мнение было единодушным – взяли под снос. Дом Бог знает сколько времени стоял абсолютно пустым, был слишком велик для семьи из трех человек без прислуги и развалился уже настолько, что вряд ли кому пришла бы в голову мысль о какой-либо реставрации.

Оказалось – пришла.

Восстанавливать дом начали с внешней стены, вернее, с того, что от нее осталось. Но стену целиком отстроили заново, восстановили – по выцветшим фотографиям, запечатлевшим гасиенду полувековой давности, – деревянные ворота, сделав точную копию старинных, с той лишь разницей, что открывались они нажатием кнопки на пульте и были нашпигованы разнообразными охранными устройствами. А когда восстановление стены было закончено, Синтия рьяно взялась за "реставрацию" старого дома.

Не будет преувеличением сказать, что практически каждый из жителей Ла-Паломы хотя бы раз да наведывался в конец Гасиенда-драйв, но ворота всегда были плотно закрыты. Алекс и сам, и в компании друзей пару раз пытался заглянуть во двор через высокую стену, но удалось увидеть лишь безошибочные приметы строительных работ – новую штукатурку на стенах, свежую черепицу на крыше и жесть на подоконниках.

И вот Кэролайн как бы сама приглашала одноклассников на эту долгожданную экскурсию!

Алекс не отрывал недоверчивого взгляда от Кэролайн.

– А я думал, твои еще с месяц и на порог никого не пустят.

– А они на уик-энд в Сан-Франциско уехали, – улыбнувшись, Кэролайн подмигнула.

– Не знаю вообще-то... – неожиданно Алекс вспомнил о данном отцу обещании не ездить после бала ни на какие вечеринки.

– Чего это ты не знаешь? – осведомилась Лайза, подойдя сзади и просунув ладошку под локоть Алекса.

– Зову его к себе на вечеринку, а он ни в какую, – пожаловалась Кэролайн; Алекс не успел раскрыть рта.

И без того огромные глаза Лайзы стали еще шире.

– А что, будет вечеринка? Там, у вас? На... на гасиенде?

Кэролайн кивнула с наигранной небрежностью.

– Ага, и вроде все собираются – Боб, Кэйт, Дженни Лэнг... ну все, в общем.

Лайза стремительно обернулась к Алексу.

– Ну поедем!

Алекс с несчастным видом молчал. В этот момент музыканты заиграли последний танец и Лайза, сориентировавшись, повлекла Алекса в гущу танцующих пар.

– Что-нибудь не так? – спросила она обеспокоенно. – Почему мы не можем поехать к Кэролайн?

– Мне не хочется, Лиз.

– Просто ты Кэролайн не любишь, – возразила Лайза. – Но тебе ведь с ней и говорить-то не обязательно. Там еще куча народа будет.

– Да нет, не в том дело.

– А в чем же тогда?

– Да я предкам обещал, что ни на какие вечеринки после бала не поеду. Отец мне даже бабок дал – чтобы кого-нибудь потом колой угостить или гамбургером и сразу домой.

Несколько секунд Лайза молчала, потом снова подняла глаза на Алекса.

– Но нам ведь не обязательно говорить им, где мы были!

– Узнают все равно.

– Неужели тебе совсем не хочется посмотреть их дом, Алекс?

– Да ясно, хочется.

– Ну тогда и поехали! И потом, предки же не за вечеринку волнуются, а за то, что ты станешь пить, а ты за рулем. Так что поехать мы поедем – но даже к пиву не притронемся! И поедем тоже ненадолго.

– Послушай, Лайза. Я ведь обещал им...

Однако Лайза уже тянула его с площадки.

– Пошли, найдем Кэйт и Боба. Заедем вчетвером к Кэролайн на пару минут, а потом все поедем есть эти самые гамбургеры. Так что двух зайцев убьем – и дом посмотрим, и своим тебе врать не придется. О'кей?

Алекс уже знал, что, конечно же, уступит ей, хотя делать этого и не следовало. Вообще спорить с Лайзой тяжело – она умела даже заведомую чепуху представить абсолютно логичной.

Свет фар "мустанга" выхватил из темноты распахнутые ворота гасиенды. Алекс с силой нажал на тормоза.

– Тачки у них здесь или во дворе ставят?

Лайза пожала плечами.

– Вот уж не знаю. Кэролайн вроде и не говорила ничего.

Сзади неожиданно раздался гудок, и к воротам подъехал белый "порше" Боба.

– Вон туда, – махнул Боб из окна. Налево от ворот, как оказалось, у стены уже стояли с десяток машин. Следуя за Бобом, Алекс втиснул "мустанг" рядом с серым "камаро", выключил мотор и повернулся к Лайзе.

– Может, поедем все-таки домой? – предложил он. Но Лайза, рассмеявшись, тряхнула волосами.

– Нет уж, раз приехали, я хочу посмотреть. Пошли – мы же только на минутку.

Она выбралась из машины, и Алекс, секунду поколебавшись, последовал за ней. Минуту спустя из темноты рядом с ними появились Боб и Кэйт и все четверо весело зашагали к ярко освещенным воротам.

– Нет, это... этому просто поверить нельзя, – только и смогла вымолвить Кэйт, когда они, войдя в ворота, застыли, пораженные переменами, произошедшими с развалинами старого дома.

Конюшни, располагавшиеся слева от основного здания, словно по мановению волшебной палочки превратились в комфортабельные гаражи. Причем их вроде бы особенно и не трогали – новыми выглядели лишь кровли, перекрытые, как и сам дом, красной калифорнийской черепицей.

– Ну, не знаю, – пожал плечами Алекс. – Выглядят они так, будто им лет двести с лишком.

– Кроме вот этого, – Лайза протянула руку вперед. – Ты когда-нибудь еще такое видел?

Почти всю площадь двора, еще с полгода назад бывшего обычным пустырем, густо поросшим сорняками, занимало сверкающее зеркало бассейна, в который низвергался с искусственного утеса каскад пенящейся воды, спадавшей на пять прихотливо расположенных террас и уже с них стекавших в бассейн.

Боб Кэри только тихо присвистнул.

– И какой он величины, вы думаете?

– Достаточной, – хмыкнул Алекс. Переведя взгляд на бывший флигель для прислуги, стоявший в глубине двора, он удивленно протянул: – А это теперь что – охотничий домик?

Но прежде чем кто-то успел ответить, доносившийся со стороны дома грохот музыки перекрыл звонкий голос Кэролайн Эванс:

– Эй, входите! Входите все!

Смущенно переглянувшись, все четверо друг за другом медленно пересекли двор и поднялись по лестнице на обширную лоджию, тянувшуюся через весь фасад дома. У причудливо украшенной парадной двери их ждала сияющая Кэролайн.

– Ну, как вам? Проходите – все уже собрались.

Парадная дверь вела в огромный, выложенный плиткой холл; изогнутый пролет лестницы приглашал наверх. Слева была видна таких же размеров столовая, потом – кухня, а между ними – еще одна комната.

– Это была комната дворецкого! – Кэролайн почти кричала – кто-то наверху прибавил громкость. – Мама не знала, стоит ее оставлять или нет, но потом оставила все-таки.

– Значит, у вас будет дворецкий?

Кэролайн с деланной небрежностью пожала плечами.

– Не знаю, может, и так. Просто мать считает, что Марии одной с хозяйством не справиться.

– Мария Торрес? – скривился Боб. – Да эта старая ведьма и о собственном доме не в состоянии позаботиться! Моя мать, помню, ее выперла через два дня!

– Да нет, она... – начал было Алекс, но слова его потонули в общем хохоте. Даже Лайза не смогла удержаться.

– Да брось, Алекс, она же безнадега полнейшая. Про это все уже давно знают. – Лайза беспокойно оглянулась на Кэролайн. – Ой, а ее сейчас тут рядом нету?

– Ну, если есть, – Кэролайн мотнула головой с недоброй усмешкой, – впечатлений у нее будет предостаточно.

На верхней площадке лестницы Мария Торрес, шагнув обратно в темноту комнаты, прикрыла за собой дверь. Черное платье делало ее почти невидимой.

Все это время она тихонько сидела в большой спальне в самом конце коридора – той спальне, которая по праву должна была принадлежать ей. Она слышала, как к дому начали подъезжать машины.

Но ведь никто не должен был приезжать сюда еще по меньшей мере несколько часов. Еще несколько часов она могла провести наедине с домом – с ним и населявшими его призраками. Но все рухнуло – теперь дом был полон музыки гринго и детей гринго, которых она ненавидела с молодых ногтей.

Она специально пришла сегодня рано, около семи – открыла дверь своим ключом, когда Кэролайн уехала. Последние четыре часа она ходила по дому и представляла, что он наконец ее, что она не прислуга, не жена какого-нибудь пеона, а хозяйка поместья – донья Мария Руис де Торрес. И когда-нибудь так и будет, когда-нибудь в близком или отдаленном будущем. Всех гринго с позором изгонят из этих мест, и она станет полноправной хозяйкой гасиенды.

Но сейчас ей оставалось лишь притворяться – и ждать. Гринго не хотят, чтобы она в их отсутствие бывала в доме. Поэтому ей придется покинуть гасиенду так же незаметно, как она вошла, и снова спускаться вниз по склону каньона к ее жалкой лачужке за зданием миссии; и ничто в доме не должно выдать ее странного ночного визита.

Она вновь обвела взглядом темную спальню – ту самую, которая по праву должна была принадлежать ей. Тихонько выскользнула за дверь, неслышно спустилась по черной лестнице – никто из ее предков никогда не спускался по ней! – и вышла в ночь, оставив позади кощунственные пляски проклятых гринго. Впереди лежал долгий путь, и древний гнев все сильнее сжимал в тисках ее сердце...

– Господи Иисусе! – Боб снова присвистнул. – Когда я был здесь в последний раз – тут словно ураган пронесся. А теперь, глядите...

Гостиная, располагавшаяся в противоположной стороне холла, была футов шестьдесят в длину, но казалась еще больше из-за огромного камина, вделанного в дальнюю стену.

Отполированный до блеска дубовый пол был на вид почти черным, белые стены комнаты отражали свет от скрытых светильников, встроенных через равные интервалы, отчего комната казалась даже еще шире. В двадцати футах над головой черные бревна стропил выглядели перекрытиями кафедрального собора.

– Обалдеть можно, – прошептала Лайза.

– Да это только начало, – пожала плечами Кэролайн. – Ладно, смотрите все, что хотите... ой, вы еще подвал не видели. Это отцовские владения – мама терпеть их не может.

Хихикнув, Кэролайн исчезла в гуще танцующих, равномерно дергавшихся под заводной ритм регги.

Чтобы обойти дом, им понадобился по меньшей мере час. Но по окончании прогулки они подозревали, что всего так и не увидели. Спален наверху они насчитали семь – каждая со своей ванной и туалетом, а кроме того, еще библиотека, две небольшие гостиные... Причем все комнаты выглядели так, будто их обставили еще в восемнадцатом веке, а потом время остановило свой бег.

– Ты бы мог здесь жить? – тихо спросила Лайза, когда они вчетвером спускались по лестнице, ведущей в подвал.

– Не знаю... на нормальный дом он все же не очень похож, – ответил Алекс. – Скорее на музей, по-моему. Слушайте, а я не помню, чтобы в этом доме раньше был подвал...

– А его и не было, – ответила Кэйт. – Кэролайн сказала, что ее отец решил себе оборудовать личное пристанище, а в те комнаты ее маменька его не пустила. Вот он и вырыл подвал. Прикинь?

– Да уж, – подал голос Боб Кэри. – Ему, наверное, казалось, что дом еще недостаточно велик.

Лестница шла в коридорчик, дверь в левой стене вела в подсобку, а сам он – в обширное квадратное помещение наподобие кладовой.

Наконец их взорам предстало то самое пристанище мистера Эванса – причем места оно занимало примерно столько же, сколько гостиная над ним. Несколько минут ребята в молчании рассматривали комнату.

– Наворочено у них как-то, – неодобрительно высказалась Лайза, переварив наконец увиденное.

– Это ты просто завидуешь, – поддразнил ее Боб. – Был бы это твой дом, он бы тебе навороченным не казался.

Кэйт наградила Боба укоризненным взглядом.

– Моя мама говорит, что у Эвансов денег гораздо больше, чем вкуса, и она права, по-моему. Ты только посмотри на это, Боб! Это же...

Внутреннее убранство комнаты напоминало телевизионную студию. Всю противоположную стену занимал огромный экран, почти как в кинотеатре, однако это был экран телевизора. Вдоль другой стены громоздились электронные приборы, назначение которых было для ребят весьма таинственным, однако именно они, судя по всему, служили источником громыхавшей наверху музыки.

Особой же критике со стороны Лайзы подверглась не нашпигованная электроникой комната, а находившийся напротив нее бар. Не обыкновенный домашний бар – столик, три стула и полка с напитками. Бар в доме Эвансов тянулся во всю длину подвальной стены. Сама стена, отделенная полированной деревянной стойкой, была сплошь завешена полками с самыми разнообразными видами спиртного. Каждая полка была подсвечена неоновой лампочкой, так что создавался эффект радуги, который еще усиливали боковые зеркальные стены. В этом радужном ореоле несколько подростков, весело суетясь, наливали в высокие стаканы какие-то невообразимые смеси.