3

"Деревня" встречает нас радостной суетою. Множество кибератлетов, еще не совсем отошедших от перелета и новых впечатлений, бегают вприпрыжку от местного персонала, не менее ошарашенного и непонимающего что от него хотят. В воздухе витает праздничное настроение, поминутно оседая на лицах и заставляя губы раздвинуться в широкой улыбке. Я люблю это время, время строительства планов… Когда же приходит черед их воплощать в жизнь, все меняется. Но сейчас некогда размышлять о скучных буднях, а вместе с ними о ежедневных утомительных тренировках, постоянных нагрузках, об усталости, прибывающей с каждым днем… О глупой одноразовой неприязни, неизбежно возникающей у проигравшего к победителю. Сейчас хочется почувствовать себя самым сильным и добрым, просто отдохнуть и расслабиться.

"Деревня" расположена среди густого и совершенно дикого на вид леса. Впрочем, окруженного высоким светлым непрозрачным забором. Именно на его фоне я замечаю одного из крепышей в синей форме с изображением Саргона, воздевшего руки к небу, направляющегося к нам. Местный проповедник легко узнается даже на такой сравнительно маленькой картинке. По крайней мере, на ум не приходит больше ни одна знаменитость, которая имела бы такую колоритную внешность. Точнее, прическу. Волосы на его голове собраны в несколько пучков радикального красного цвета по всей длине. И лишь у корней виднеются бледно-зеленоватые примеси. При этом Саргон ехидно улыбается, словно довольный произведенным впечатлением. Вспоминается старая история о первых поселенцах-подростках Кагадана. Такой предводитель явно пришелся бы им по душе. Если посланцы Богов и существуют на самом деле, то уж наверняка выглядят не в пример серьезнее. Положение все-таки обязывает. Настоящее название "Деревни" я разглядываю только тогда, когда эмблема и, конечно, человек вместе с ней приближаются ко мне на достаточное расстояние для прочтения мелких надписей. "Пристанище Фэилда" – он-то тут причем? Впрочем, этим Кагаданцам только дай сесть на своего любимого конька. Вставить что-нибудь не совсем уж односложное в этой беседе вам вряд ли удастся, она сведется к монологу.

Работник этого замечательного места, под нашими изучающими взглядами несколько смущается, но все же помогает, а скорее сам проделывает множество неинтересной работы, от простого перечисления которой уже становиться скучно. После чего демонстрирует наш родной корпус, где нам предстоит провести подготовительное время и саму неделю соревнований. Здешние масштабы явно воодушевляют Макса, по крайней мере, он всем своим видом это показывает. Каждый номер представляет собой изрядно растянутую Земную квартиру. Широкая прихожая, необъятная гостиная, спальня, кабинет и о чудо! самая настоящая кухня, которую так и тянет назвать столовой, если бы не великое множество современной разнообразнейшей техники. Она видимо, предназначена для людей, недоверяющих знаменитым местным деликатесам, по крайней мере, с этим нешуточным набором "сделай сам" можно надолго погрязнуть в гастрономических забавах.

Я благоразумно решаю, что апартаменты надо обживать, ведь прожить более чем две недели в неуютной обстановке – дело не из приятных. Тем более для меня. Я всегда предпочитал тихий отдых у себя дома роскошному путешествию или эксклюзивному туру. Пожертвовать собой и поехать в главный Земной центр кибервирусных игр раз в год я еще могу, но чтобы вытащить меня на другую планету, пусть такую красивую и уютную, "ВирусЛиду" пришлось приложить почти титанические усилия.

После межпланетного перелета, а это всегда неизбежный проход подпространством, так и тянуло в сон. Его приближение я почувствовал еще в машине. Но заснуть под непрекращающийся щебет Макса и постоянные толчки Машки, то и дело кивком головы указывающей на что-то интересное за окном, я пока не в состоянии. Но, пожалуй, сейчас же не отправлюсь обживать – очень даже буду. Все-таки удачно, что нас поселили совершенно отдельно, голоса моих друзей затихают где-то в коридоре.

Казалось, едва я только провалился в мир сновидений, как раздался звонок. Усиленно потирая глаза, я поглядываю по сторонам в поисках нарушителя своего спокойствия. Последний обнаруживается совсем рядом: на тумбочке слева от кровати. И оказывается всего лишь местным видеофоном. Звонит Кейт. Смотрю на часы – так и есть, спал я немногим больше четверти часа. Ну, вот что ей от меня нужно… Неспешно отключаю изображение со своей стороны, негоже Кейт смотреть на меня в таком виде, отвечаю.

– Привет, Илья. У нас сейчас общий сбор в холле.

– Привет… А что так быстро?

Кейт на экране выглядит удивленной.

– Быстро? А зачем терять время?

– Ну… сегодня же первый день… и…

– Илья, нам нужна победа, – напоминает она почти строго. – Сегодня необходимо покончить со всеми оставшимися процедурами и приступить к тренировкам. Спускайся, внизу все обсудим.

Внизу, так внизу. Открываю массивную дубовую дверь, вижу ухмыляющегося Макса. Он поспешно складывает ладони ракушкой и изображает пойманного при подслушивании.

– Меня этим не удивишь, ты же знаешь…

Макс потупляет свой взгляд в пол и принимается шаркать ногой, как провинившийся первоклассник.

– Я всего лишь пришел сказать тебе, что Кейт ждет нас в холле. Ну, не мог же я оставить своего ближайшего друга в глубоком неведение?

– А видеофона, конечно, еще не изобрели?

Макс задорно подмигивает.

– Ну, зачем же доверяться столь сложной технике. А то, вдруг друг мой спит и звонка не слышит.

Тут он выразительно на меня косится и дружески похлопывает по плечу.

– Все-таки, ты не спортсмен. Ну, куда запропастилась твоя жажда деятельности? Где же свойственное любому любопытство? Когда тебя перестали интересовать запутанные вирусные задачи?

Макс картинно заламывает руки и, подняв голос почти до визга, завершает:

– Что же дальше будет с этим миром?

– А дальше, – в коридоре появляется Маша. – Дальше мы должны подготовиться и победить любой ценой, по крайней мере, так говорит Кейт.

Интересно, а не будет ли эта "любая цена" дороже выигрыша?

– Да-да, это будет очень просто, – как-то неожиданно раздраженно заканчивает Макс и первым идет по направлению к холлу.

Помещение выглядит обычным, и все же некоторая изысканность присутствует и в нем… Оно наполнено декоративными вариантами местной флоры. Растения очень малы: самое высокое не более полутора метров. В углу расположен небольшой водопад, с едва слышным журчанием спускающийся в тихий бассейн, весь окруженный зеленью. В его центре находиться островок: миниатюрная модель Элиза. Город так и манит своей красотой: в это время как раз загораются первые огоньки в окнах небоскребов, начинают подсвечиваться разными цветами памятники и просто нарядные здания, уже вовсю подмигивают огни реклам… Куда-то деловито, подобно муравьям, снуют машины, спешат различные службы, резво проплывают по Стиру малютки-катера и важно шествуют перевозчики… Стремительно взлетают с игрушечного аэропорта голографические модели аэрокаров и тяжеленных спейсшипов, доходя до такого же ненастоящего неба, они исчезают. Вот только, кажущийся таким живым город, мертв: в нем нет людей.

Перед ним за столом что-то читает Кейт. Словно почувствовав наше приближение, отрывается от книги.

– Сегодня вам предстоит пройти тест на профессиональные навыки по борьбе с вирусами. Начиная с нынешнего года, эта процедура становится обязательной. Она задумывалась, как способ исключить возможность крайней неподготовленности кибервирусных атлетов, проверить их физическое и психическое состояние. В основном, сравнить уровень склонности к самоубийству и бессмысленному подверганию себя опасности с максимально допустимым значением.

В воздухе повисает тишина. Вопрос так и крутится на языке, порываясь быть заданным. Его успешно озвучивает Макс:

– Выходит, мы можем и не сдать?

– Если вы его не пройдете, то да же не будь его, среди победителей покрасоваться вам все равно не удалось бы.

– Но проигравшие всегда были и есть, они просто должны быть… Без них не удастся ощутить радости от победы, – пытается возразить Маша. – Так зачем же этот тест нужен?

– Если быть совсем уж откровенной, то это позволит сэкономить на антивирусных программах, – отвечает ей Кейт.

Честная ты наша… Для "ВирусЛида" все сбереженное таким путем – гроши, не говоря уже о том, что сама эта проверка подразумевает вложение солидных средств, в том числе и на уже упомянутые антивирусные программы… Ну, не станут же они, в конце концов, убивать предполагаемых участников их отсутствием в случае проигрыша вирусу? Скорее, это мероприятие необходимо для отлучения от соревнований неугодных соискателей. Наверняка, оспорить результаты тестирования нельзя и доказать, конечно же, ничего не удастся.

Я снова смотрю на город. На центральной улице, перед главной площадью вижу лихача на дорогой спортивной машине. Затемненное лобовое стекло на моих глазах становится прозрачным, делается ясно, что он решает щегольнуть перед сидящей рядом девушкой. Машина выезжает на встречную полосу как раз на повороте. Но обогнать джип не получилось. Время замедляется. Визг тормозов грузовика сливается с шумом дождя медленно разлетающихся стеклянных осколков и громким хлопком сминающегося гармошкой спорткара, наткнувшегося на непреодолимую для себя преграду. Некоторое время остатки автомобиля еще движутся, правда, не так быстро и в противоположном направлении. Я готов поклясться, что слышу сирену машин дорожно-патрульной службы, готов увидеть суровые лица ее сотрудников, сухо подводящих итог: восстановлению не подлежит… Готов почувствовать себя виноватым в случившемся.

Но этого не может быть, город мертв… Ведь мертв?

Где-то в глубине сознания раздается голос Макса, спустя мгновение перед глазами появляется его рука, раскачивается из стороны в сторону. Затем ее пальцы звонко щелкают.

Все правильно, не время для раздумий…

В зале, как ни странно, собрались уже многие. Быстро оценив очередь на сдачу, прошу занять мне место и убегаю к ближайшему тихому уголку, чтобы позвонить. Пожалуй, было бы большим свинством забыть это сделать. Полина точно бы не поняла. Вооружившись народной мудростью о том, что "лучше поздно, чем никогда", соединяюсь с Землей. Полина отвечает мгновенно, словно сидела у видеофона.

– Я слушаю.

– Это я, извини, что так долго… Пока то да се…

– Ничего страшного. Как настроение? Как впечатления?

В ее голос примешивается несерьезная подколка.

– Здесь все так интересно… и очень необычно. Так и чувствуешь себя коротышкой в Зеленом городе.

– Что делаешь?

Вот вечно этот вопрос. Так и хочется ответить: "С тобой говорю"

– Да вот, тест буду сдавать. На проверку совместимости с нормами кибервирусной морали…

– Зачем? Наверняка инициатива Эша, он к таким вещам относится почти с любовью… – предполагает она.

Выходит, ничего она толком не знает. Эх, не о том мы говорим…

– Ничего подобного, теперь это обязательная процедура.

– Ну-ну… – многозначительно протягивает она. – Ты знаешь… я все-таки решила рискнуть… присоединюсь к вам во втором туре.

– Да, я слышал. Но почему бы тебе этого не сделать прямо сейчас?

– Ну… – она как-то заминается. – Вообще-то мне не хочется участвовать, пока награда не будет действительно близка…

В отдалении показывается Макс, отчаянно выделывающий всякие жесты, должно быть о чем-то сигнализирующий или предупреждающий. Кошусь на него с немым вопросом. Закатив глаза, он разыгрывает целую пантомиму. Проглядев ее, я прихожу к выводу, что наш черед настал, хоть и на первый взгляд приемная казалась сонным болотом. Вероятно, проверяющих несколько.

Поспешно говорю в трубку:

– Все, дорогая, мне пора. Люблю, целую, еще созвонимся…

Прохожу в комнату. Биопереходник приветствует меня ровным спокойным светом.

Переход в себя, как обычно, проходит безболезненно. Для каждого он выглядит по-своему. Кто-то увидит пред собой сначала равномерный спуск по быстро меняющему цвет желобу, а затем резкое падение в него. Перед кем-то начнут с пугающей скоростью мелькать различные картинки из жизни. Для кого-то переход будет подобен поспешно разбегающимся кругам воды после брошенного в нее камня. Я же не вижу ничего. Просто темная пелена сменяется белой, а затем уже приобретает очертания. Каждый раз вирус подбрасывает недавний страх, пусть даже мимолетный, и пытается раздуть из маленького робкого огонька нешуточный пожар.

Обычно я говорю себе "это сон" и становиться немного легче. А ведь происходящие действительно очень похоже на то, что мы привыкли видеть по ночам. Если во сне мы можем избавиться от назойливых мыслей просто проснувшись, то в кибервирусном мире нужно победить или… проиграть.

Вот только реальность "в себе", как называем ее мы, кибервирусные атлеты, или внутренняя реальность, как называть ее и следует, действительно напоминает обычную жизнь… в одно мгновение обернувшуюся большим кошмаром. Конечно, бывают и сны подобного рода, но гораздо чаще мы видим перед собой несвязную чепуху, которая почему-то не кажется нам нелепой, пока снится. Как и, несмотря на наше понимание того, что мы живем во внутренней реальности не всерьез, "понарошку", не помогает нам победить страх полностью без приложенных для этого колоссальных усилий. Это сильнейшее чувство живет в нас, в крови, оно плохо поддается разуму, потому что думать, когда вся твоя сущность рвется на волю от ужаса, очень непросто.

Кто бы мог подумать что "Выдру" я увижу так скоро. Моя каюта осталась прежней. Выхожу в коридор. Слышатся голоса… знакомые голоса. Пока совсем не страшно.

Это же сон…

Вижу, как в кают-компанию заходит Машка, кричу ей вслед. Дверь перед ней открывается, она уже внутри.

Меня не слышат…

Теперь настал мой черед появиться в комнате. Смех, разговоры, – все затихает: множество взглядов разом уставились в дверной проем.

– Наверное, барабашка, – пожав плечами, растерянно говорит Макс.

И не видят…

Макс опять поворачивается к Машке и продолжает только что начатый рассказ, она поощрительно улыбается. Не замечал я что-то раньше дружеских отношений между ними.

Нарушившееся веселье понемногу восстанавливается, я в недоумении подхожу к первому попавшемуся пассажиру, дергаю его, рука проходит насквозь и упирается в мягкое кожаное кресло.

Не чувствуют…

… Это всего лишь сон.

А я всего лишь призрак, бесплотное существо, фантом, невидимое изображение, рядовой зритель.

– Внимание! Через двадцать минут мы нырнем. Рекомендуем занять свои места в личных каютах и приготовиться к погружению. Время прохождения Врат составит… две минуты пятнадцать секунд. Компания "Спидстер" заверяет вас в максимальной безопасности перелета и в полном соответствии с утвержденной парламентом Земли техникой безопасности….

Я вижу увядающие улыбки, их сменяет напряженное ожидание. Смех замолкает, а фразы, оборванные на полуслове, так и остаются незаконченными. Им тоже сейчас предстоит пройти испытание, оно не настоящее, оно "во мне", оно, в конце концов, всего лишь плод фантазии моего взбудораженного биопереходником мозга, почувствовавшего пьянящую самостоятельность, но все же… я сам это испытал.

Кают-компания пустеет. Все занимают свои места в спидситерах. Я жду, похоже, мое испытание еще не началось.

Между тем истекают и запланированные две минуты с четвертью, и пять, и десять…

Я брожу по пустым коридорам, заглядываю в каюты. Все спидситеры функционируют, в них покоятся тела моих коллег, знакомых, друзей… Ждет только мое.

Что ж… Может это и есть страх? Согласиться на неизвестность?

Стоит попробовать. Я снова у себя в каюте, как и тогда, укладываюсь на ложе. Как и в тот раз возникает перед глазами старый знакомый – таймер.

3…2…1…0.

4

А ведь провал был так близок… Едва только очутившись в комнате, меня упрекают, мол, еще подольше не мог? Видите ли, каждому нормальному кибератлету следовало сразу произвести анализ сложившейся ситуации, мгновенно принять решение и следовать ему до конца. Проверяющий заявил, что ни за что не допустил бы меня до соревнований, не уложись я в отведенные 15 минут. Где он был такой умный, когда я был в себе? Правильно, сидел у монитора и прихлебывал формально запрещенное на работе пиво. Может быть, смеялся над моим страхом, может сочувствовал… Кто действует слишком быстро, а значит наверняка и преступно неосмотрительно, во внутренней реальности всегда оказывается в какой-нибудь неприятной истории. Все как в жизни. Права на серьезную ошибку нет, вирус тут же за нее ухватиться и не отпустит. И потом, кому хочется быть этаким среднестатистическим нормальным? Ну, разве что тому, кто желает срочно лечь на дно, быть неузнанным в толпе или избавиться от весьма надоевших фанатов. Всем прочим показная "нормальность" будет только мешать. Когда мы отвечаем на вопрос "как дела?" этим словом? Тогда, когда разговаривать не хочется. Мы фактически говорим "отстань, не до того мне сейчас".

В случае если вы чувствуете, что собеседник не желает выслушивать никаких доводов, и намерен, во что бы то ни стало вбить вам в голову свою точку зрения, лучше молча уйти. Что я успешно и совершаю. Так и подмывает оглянуться и взглянуть на его разочарованно вытягивающуюся физиономию, но зачем же поощрять эмоции?

В коридоре от избытка чувств прыгает Макс, порываясь всех обнять. Он постоянно выкрикивает свое время, вызывая приступы нездоровой зависти у все еще не сдавших. Я с некоторым неудовольствием отмечаю, что справился он несколько быстрее. Но быстро успокаиваюсь и сам себе напоминаю: главное совсем не это.

Маша и Кейт тоже здесь. Не дожидаясь моих слов, словно нисколько не сомневаясь в ответе, Кейт бросает:

– Вперед, сегодня нас ждет еще и интервью.

Не сказал бы, что люблю общаться с прессой. Но этот раз стал приятным исключением. Иван, так звали моего собеседника, показал знание основ нашего профессионального этикета, дипломатично обходя все связанное со страхами и причинами их возникновения. Очень любезно с его стороны. Любому кибервирусному атлету не нравиться обсуждение этой темы. Вещь все-таки сугубо интимная, волей прогресса выставленная на всеобщий показ. Газеты, журналы, телевидение – все они разбирают твои действия по косточкам, так пусть это хоть останется всего лишь мнением, которому не обязательно верить. Другое дело, когда говоришь про это сам. Твои слова передернут вплоть до полностью противоположного смысла, переврут и поставят под ними твою подпись. Вот тогда поверят.

Поэтому, мы все предпочитаем замыкаться, отмалчиваться или отшучиваться, так или иначе, уходя от вопроса.

Очень приятно, когда этого можно избежать вовсе. А Иван, похоже, сам был кибервирусным игроком, пусть даже и любителем. Общие принципы он усвоить явно успел.

За разговором с Иваном, я успел плотно поужинать в ресторане. После посещения внутренней реальности всегда разыгрывается нешуточный аппетит. Между прочим, за столиком сбоку разговаривала Маша с каким-то журналистом, а издалека слышался веселый смех Макса. Ресторан назывался "Парадокс", мне его представили как лучший на всем Кагадане. Я уже было обрадовался, что религией хоть здесь не пахнет, но явно поспешил. Стоит ли говорить, что повсюду размещались разнообразнейшие изображения Фэилда и Саргона? Последний украшал собой центр зала, и из его высоко поднятых рук в потолок разряжались голографические молнии. Но даже это не мешало насладиться царившим здесь уютом. Свет был очень мягкий, слегка изменяющий свой цвет со временем. Да и веселенькие на старинный лад факелы были весьма кстати. Короче, я всегда хотел оказаться в такой обстановке – да еще и как бы по работе, совмещая отдых и насыщение со своими прямыми обязанностями. Недешевое удовольствие, отряжать на каждого из нас по человеку, устраивать некоторую культурную программу. Но не мне судить, наверняка они думают, что это того стоит. И небезосновательно: деньги здесь крутятся очень солидные. Тут-то Иван и спросил:

– Что тебе предложили за победу?

– Это информация конфиденциальна.

– И все же?

– Не твое дело.

– А, ясно. Я тебе расколол. Ты суеверный. Понимаю. Есть такая примета: "Поделишься задуманным с другим – не сбудется". Наверняка этим и руководствуешься…

Уж не знаю почему, но тогда на меня это подействовало.

– Универсальный антивирус.

– Универсальный антивирус, – протянул он. – Ты действительно считаешь, что он есть на самом деле?

– Теперь не знаю, но контракт-то уже подписан.

– Слушай, ну ты представь, если бы он существовал, "ВирусЛиду" ничего бы не стоило протолкнуть кого надо в победители. Ведь его отличия от обычного антивируса заключаются в том, что он действует абсолютно безотказно и совершенно незаметно. То есть стоило его ввести, как желаемый участник соревнований оказывался бы победителем над конкретным вирусом. Без правильных действий и преодоления своего страха. Первые места тогда бы просто продавались, понимаешь?

"Так может, и продаются" – подумал я про себя, но вслух говорить, конечно, не стал.

В этот момент, Кейт приблизилась к нашему столику и, улучив момент, постучала по своим часикам. Нам пора.

Она как-то странно смотрела на Ваню…

В отеле, как и следовало ожидать, нам отдохнуть снова не дали. Похоже, это начинает надоедать даже Максу. У всех свой предел терпения и сейчас его вырывался наружу в возмущении.

– Снова проверка? Снова интервью? – негодует он.

– Не волнуйся, – пытается успокоить его Кейт. – Всего лишь релаксационный тест.

– Вот. А ты говоришь не проверка!

– Релаксационный тест – это неизбежный отдых перед началом тренировок, – веселится она. – Возможно, когда-то он и был тестом, но сейчас все его функции свелись к нулю, зато старое название осталось. Сейчас мы спустимся в бар и отлично повеселимся.

– А я уже было подумал, – в свою очередь смеется Макс.

Надо признать, в этот момент я тоже вздыхаю с облегчением. Но вот бар…

– Ты знаешь Кейт, – говорю я. – Только без меня.

– Что так? Плохо себя чувствуешь?

– Да нет, просто устал.

Просто устал…

Прохожу мимо крошечного Элиза. В городе наступила ночь. Центр живет: он весь освещен, что-то все время неуловимо меняется. Звуки, машины, даже разноцветные огни каждый раз мелькают по-разному. Лишь за чертой города тихо. Уверенная зелень гигантских растений в садах, огромное отражение луны в воде, пара дымящихся над домами труб, все настраивает на спокойный лад. Так и хочется присоединиться к прохожим, уйти с совершенно пустых улиц и забраться в свой уютный домик.

Чем я и решаю заняться.

Ночью мне ничего не снится, а который раз так происходит? Впрочем, это общая беда всех более или менее играющих кибервирусных атлетов. Зачем снится снам, когда жизнь так часто бывает на них похожей? Проснулся я не просто так, на то была веская причина – противный комариный писк видеофона. Вставать с ним уже становится традицией. Теперь к вопросу о разнообразии собеседников. Его, разнообразия, конечно, не случилось: на проводе ждала Кейт.

– Илья, ты только не волнуйся…

Глупая привычка говорить "не волнуйся"… Стоит услышать такое предупреждение, как сразу принимаешься за это важное дело. Этот раз исключением не становится.

– Я весь внимание.

– Язек из "Терры" мертв… Его тело нашли в лесу рядом с "Деревней". Первоначальная версия полиции: обычное самоубийство. Дело в том, что вроде записка соответствующего содержания прилагалась. Но когда его опознали, решили что что-то не так. Ведь он преуспевал, 11 процентов от всех фанатов решили отдать свои голоса именно ему. Это по сравнению с твоими 3.5, – не удерживается от колкости Кейт. – В общем, его результаты впечатляют. Разве что у Хорхе выше, но он, безусловно, самый известный. Сейчас полиция считает, что Язека убили. По крайней мере, его тело едет на экспертизу. Она займет около недели. Как раз к началу сражений результат станет известен.

Мое лицо сейчас наверняка говорит лучше всяких слов, одно дело не обсуждать что-либо до соревнований и во время их проведения, чтобы не раскрыть ненароком друг другу кое-каких секретов, и совсем другое, когда такой конкурент внезапно, иначе и не скажешь, уходит из жизни. Кейт быстро проговаривает "ну ладно, мое дело сказать" и поспешно разрывает связь.

Хочется узнать подробностей. Так в чем дело?

Включаю телевизор, долгого поиска не требуется. Информации, введенной в память системы "Деревни", хватило, чтобы сами исключились каналы на Кагаданском языке и даже на давно привычном экспрессе. Зачем их смотреть? Ведь и здесь показывает единый канал Евроальянса на русском или английском. Новость о смерти Язека, разумеется, стала центральной. Бойкая телеведущая с горящими глазами делилась в общем-то скудной информацией, которая впрочем, по ее словам, постоянно пополнялась поступающими данными. Весьма и весьма сомнительного толка. Предположения, свидетельства очевидцев, которых быть в такой час в лесу просто не могло, ну и коронные "откровения", лишенные всякого смысла, зато очень "загадочные и интригующие". Все это смотреть у меня не возникает никакого желания, но делать все равно особенно нечего. Ну, не добровольно же, в самом деле, идти на начинающиеся с сегодняшнего дня тренировки? Поэтому сжимаю зубы и продолжаю смотреть. К счастью, моим мучениям не суждено быть долгими: в номер, даже без стука, в полном раже влетает, сметая все у себя на ходу, Макс. Его, должно быть, запомнила все та же система "Деревни". За его спиной как-то очень неуверенно прошмыгивает Маша. До чего синхронно они стали появляться в последнее время… Над причиной их визита ломать голову не приходиться.

– Ты уже слышал? – размахивая руками, буквально выкрикивает Макс.

– Ты можешь потише? Разумеется… – раздраженно отвечаю я.

– Он не может, он взволнован, – сюсюкает Маша.

– Естественно, такие дела…

– Выспаться мне не дал. Как узнал, сразу меня будить, – жалуется она. – А ведь дальше будет только хуже. Тренировки, выступления… Уже нормально не поспишь. Да, и эта Кейт… Это тебе не добряк Эш.

– Ха, это сейчас он тебе кажется таким. Раньше и на него тянула. Правду говорят, что все познается в сравнении, – справедливость ради замечает Макс.

– Ой, да ладно, как будто сам доволен. Не рассказывай сказки. Даже беглого взгляда по твоей физиономии достаточно, чтобы определить растущий бунт в глазах и недостаток сна под ними.

И зачем я им спрашивается нужен? Вполне могут довольствоваться обществом друг друга. Тоже мне, голубки.

– И чего я согласилась… – завела старую песню Маша. – Сидела бы сейчас в кресле, отдыхала…

– Ну да, читала бы какой-нибудь глупый женский роман, смотрела сериалы и ток-шоу по телику и жарила себе невкусную яичницу, – говорю ей я. Зачем давать кому-то раскисать? Сам не заметишь, как тебя тоска возьмет. – А так у тебя есть прекрасная возможность отведать местных деликатесов, покупаться в лучах славы, победить парочку злостных вирусов, а в перспективе сорвать гран-при.

– Знаешь, Илья, иногда мне кажется, ты сам себя успокаиваешь, но, может, сейчас ты и прав. А насчет гран-при… Ты действительно веришь, что он может достаться нам? – в ее голосе слышится едва ли ни насмешка.