Глава 4

- А мне все равно, откуда она, – заявила Сюзанна. – Что ты беспокоишься, Джулиан? Так здорово, что у нас появилась гостья – хоть есть с кем поболтать! Мне уже надоело видеть твою кислую, постаревшую физиономию!

- Ах, значит, постаревшую! Мартышка! – вскричал Джулиан, посмотрев на сестру. Даже ребенком Сюзанна была невыносимой, а уж теперь с ней стало просто невозможно разговаривать. «Пора бы ей уехать из замка», – пришло в голову Джулиану.

- Я подслушивала за дверью, – продолжала Сюзанна, – когда Долл помогала ей одеваться. Какой у нее ужасный акцент! Как ты думаешь, Джулиан, может, она из Голландии?

- Ты просто невежа, – постучал своим бокалом по столу молодой человек. – Голландцы вовсе не так говорят. Ее говор не похож ни на итальянский, ни на французский! Даже ирландцы, и те говорят по-другому.

- Может, она русалка, вышедшая из моря на землю, – со смехом предположила бабушка. – А ты как думаешь, Джулиан?

- Что за чушь! – вскричал Джулиан, отпив порядочный глоток вина. – Я был бы вам благодарен, мадам, если бы вы думали, прежде чем говорите, и перестали донимать меня своими безумными фантазиями.

Бабушка продолжала улыбаться, как будто Джулиан ничего не говорил.

- Она, как Венера, появилась из морской пены, – настойчиво продолжала старуха.

- Бабушка, Венера на всех картинах – очень толстая, – вмешалась Сюзанна, – и к тому же ходит голая.

- Чему только учила тебя миссис Сиссон? – воскликнул Джулиан. – Только не манерам! Хорошо воспитанная молодая особа не должна отпускать таких замечаний!

- Знаешь, когда я в следующий раз отправлюсь ко двору на прием к королеве, я постараюсь вести себя, как положено, – съязвила его сестра.

Джулиан промолчал. Сюзанну можно было понять: в ее возрасте девушкам полагается бывать при дворе. Кавалеры должны были добиваться ее расположения, писать ей стихи и посылать букеты цветов, перевязанные лентами. Вместо этого она оказалась взаперти в старом замке, в компании бабушки да брата, лишенного своих земель и титулов. У нее нет ни приданого, ни поклонника, который так был бы потрясен ее красотой, что рискнул бы вызвать гнев самого лорда Кромвеля.

- Откуда бы она ни приехала, думаю, нашей маленькой Айви надо у нас остаться, – вдруг произнесла бабушка, оторвав Джулиана от его невеселых размышлений.

- А я так не считаю, – возразил мужчина, вновь отпив вина. – Тебе не приходило в голову, что она может представлять для нас опасность?

- Да нет, не похоже, – возмутилась Сюзанна. – Ты что, Джулиан!

- Подумайте! – настаивал он. – Она просто появилась в том месте, где я проезжаю каждый день. Никаких следов вокруг нее, никого! Она не крестьянка– это видно по ее рукам. И она необычайно чистая. Откуда она взялась? Только не надо этих ваших романтических бредней о том, что она, как Венера, вышла из пены!

- Что ты хочешь этим сказать? – поинтересовалась леди Маргарет, ставя свой бокал на стол.

- Она может быть шпионкой, – заявил Джулиан, понизив голос.

Сюзанна расхохоталась.

- Это вовсе не смешно, поверьте мне, – мрачно продолжал Джулиан. – Я не в тюрьме лишь потому, что сумел откупиться. Но Кромвель, не задумываясь, переменит свое решение. Может, ее нарочно подложили мне на пути, чтобы узнать, не готовим ли мы бунт.

- Думаю, что не готовим, Джулиан, – спокойно проговорила старая дама.

- Честно говоря, лучше бы мы это делали, – признался молодой хозяин замка. – Но нет, миледи, все это позади. Все монархисты покорены. Сражаться некому.

Несколько минут они молчали. Их осталось всего трое в этом огромном обеденном зале, который в лучшие времена вмещал в себя десятки людей.

- А тебе что-нибудь известно о ней? – спросил Джулиан, подозрительно посмотрев на бабушку.

- Она очень милая, – незамедлительно ответила Маргарет.

- Но знаешь ли ты…

Его перебил ужасный шум: внезапно раздался звон разбитого стекла и клацанье металла. Джулиан мгновенно вскочил, схватившись за кинжал. За дверями стояла Долл. вокруг которой были разбросаны осколки посуды и остатки еды, вывалившейся на пол.

- Я не виновата, – обиженно заявила Долл.

Джулиан поглядел на поднос в ее руках.

- Не виновата, я не делала этого, – настаивала служанка – Я была очень осторожна, сэр. У меня было такое чувство, словно кто-то схватил поднос и перевернул ею. Я до полусмерти испугалась. Это ненормально, вот что я вам скажу!

Сюзанна опять зашлась смехом, и Джулиан хотел было вновь урезонить свою сестрицу, но в это время в комнату вошла Айви. Может, он слишком давно не был при дворе. Может, он слишком давно не проводил времени в женском обществе. Может, она причесала свои ведьминские волосы и умыла лицо и это так переменило ее! Все может быть, но то, что предстало глазам Джулиана, поразило его.

Беспризорное существо, которое он нашел лежащим на берегу, неожиданно для Джулиана превратилось в прекрасную молодую женщину.

Молодой человек словно впервые видел ее и только сейчас обратил внимание на ее лицо, по форме напоминающее сердце, маленький дразнящий рот. Очень темные глаза, окруженные густыми ресницами, казались еще темнее из-за светлой кожи, которая словно мерцала в полумраке. На щеках играл нежный персиковый румянец.

И ее волосы светились. Миллионы медных, с золотистыми переливами кудрей обрамляли ангельское лицо – такое Джулиан однажды видел на полотне какого-то итальянского художника. Волосы Айви были высоко завязаны шелковой лентой, но непослушные завитки выбивались из прически и, как живые, плясали вокруг нежного личика незнакомки, когда она поворачивала голову.

Молодой человек признался себе, что не разглядел и ее фигуры, когда подобрал девушку на берегу. Она показалась ему угловатой и неуклюжей. Но облегающее фиолетовое платье подчеркивало пленительные женские формы – тонкую талию, точеные плечи и белые округлости грудей, которые виднелись в глубоком вырезе платья.

- Присядь, Джулиан, – проговорила леди Маргарет, – это всего лишь наша маленькая сирота.

- Вышедшая из морской пены, как Венера, – поддразнила его Сюзанна, давясь от смеха.

- Попридержи язык, ты, болтунья! – взорвался неожиданно для себя самого Джулиан.

- Присаживайся, дорогая, – предложила бабушка Айви, указывая на пустой стул.

Не говоря ни слова, девушка села.

«Улыбка у нее задумчивая, но очаровательная», – подумал Джулиан.

И опять молодой человек стал раздумывать, кем могла быть незваная гостья. Она не крестьянка, и руки ее, как шелк. И не потаскуха, это ясно. У продажных женщин особенная походка: они двигаются так, словно их уже раздели и уложили в постель. Айви была слишком скромна, слишком сдержанна. У нее рыжие волосы, – значит, она не цыганка. Не ирландка, не шотландка – судя по ее выговору.

В комнате появилась Долл с новым подносом, и Джулиан стал внимательно наблюдать, как ведет себя Айви. Она имела хорошие манеры – грациозно приняла из рук служанки тарелку и подождала с едой, пока все не принялись за обед.

Это было бессмысленно. Черт возьми!

На какое- то мгновение Джулиан явственно ощутил, что в принадлежавшем ему доме что-то затевается. И он никак не мог повлиять на это. Рамсдену это было не по нраву.

Айви казалось, что она видит все это во сне. Может, на нее так подействовало вино – густое, темно-красное, сумевшее успокоить ее нервы. Девушка редко пила, так, бокал шампанского на свадьбу подруги или коктейль на Рождество. Но на сей раз она решила не привлекать к себе внимания и не вызывать ненужных вопросов, поэтому не отказалась от вина.

Еда была вкусной – ростбиф, свежий хлеб, компот из разных фруктов и винограда, – но Айви ела, не чувствуя вкуса кушаний.

Ее внимание привлекали лишь трое людей, сидящих за столом: темноволосый мрачный Джулиан, который временами поглядывал на нее недобрым взглядом, хорошенькая Сюзанна, то и дело заливающаяся смехом из-за всякой ерунды, и, наконец, сама леди Маргарет – приятная, серьезная дама, царившая за столом, как бабушка с картины Нормана Рокуэлла [3], с таким видом, словно подобные сборища – обычное для нее дело.

И конечно, Айви была поражена обеденным залом. Стены этой комнаты были выложены каким-то темным, отполированным до гладкости камнем, под высоким потолком темнели деревянные балки, в стеклах окон, за которыми притаилась глухая ночь, отражались огни свечей, освещавших большое, почти пустое помещение.

На стене висел огромный гобелен, изображающий сцену средневековой охоты. Айви ужасно хотелось рассмотреть его при дневном свете и получше разобрать, как из крохотных стежков получалась настоящая картина с элегантными дамами, мужественными кавалерами, веселыми гончими собаками и ястребами.

На противоположной стене поместился портрет темноволосой молодой женщины с серьезным взглядом, одетой в платье вышитое жемчугом, – такие носили во времена Тюдоров. Казалось, женщина внимательно наблюдает за собравшимися своими большими, печальными глазами.

- Это моя прабабушка, – вдруг промолвила леди Маргарет, заметившая, что Айви с интересом смотрит на портрет. – Сюзанна из Денбей. С ней связана одна потрясающая история. Я расскажу тебе как-нибудь на досуге.

- Буду с нетерпением ждать, – проговорила Айви, вспомнив, что первым именем, написанным в книге, было именно имя Сюзанны из Денбей.

- Говорят, она была ведьмой, – невинным тоном заметила Сюзанна, подняв глаза на Айви. Девушка едва сдерживала смех. – Интересно, что думала моя мама, называя свою дочь именем ведьмы, как ты думаешь, Айви? Ты веришь в ведьм?

- Разумеется, она не верит! – вскричал Джулиан, втыкая нож в ростбиф с таким видом, словно он был живой. – Попрошу тебя больше не говорить этой чуши, Сюзанна!

- Ведьмы везде, – внезапно заявила Долл, наполняя бокал Айви вином из серебряного кувшина. – Все об этом знают.

- Да, суеверные глупцы, имеющие кучу предрассудков, верят, – процедил сквозь зубы Джулиан, вцепившись в свою вилку. – А ты, Долл, лучше попридержи язык, когда подаешь обед за моим столом!

Служанка прищурила свои красивые зеленые глаза и хитро взглянула на своего хозяина.

- Я поняла! – вдруг закричала Сюзанна, хлопая в ладоши. – Поняла, Джулиан! Неудивительно, что Айви появилась так внезапно: она – ведьма, Джулиан!

- У нее рыжие волосы, – произнесла Долл с таким видом, как будто это имело большое значение.

- Помолчи, Долл, – приказала леди Маргарет.

Айви затошнило. Все, включая леди Маргарет, уставились на нее. У Сюзанны дыхание перехватило от волнения, Долл смотрела подозрительно, а Джулиан… Джулиан просто кипел от гнева.

Его темные глаза прищурились, челюсти крепко сжались. Вскочив на ноги, он глубоко вздохнул.

- Спасибо, – прошептала бабушка.

- Черт! – взревел он, и его голос эхом прокатился по большой комнате.

Джулиан переводил взгляд с Сюзанны на Долл, а затем уставился на Айви.

- Будут мне здесь повиноваться или нет?! – закричал он. – Говорил я или нет, чтобы в этом доме никто не заикался о ведовстве?!

Долл была в ужасе. Сюзанна покраснела, нахмурив брови. Леди Маргарет как ни в чем не бывало продолжала есть.

- Так говорил или нет?! – гремел Джулиан.

Опустив голову, Сюзанна пробормотала что-то невнятное.

- Я хозяин здесь или нет, в конце-то концов?!

- Да, ты хозяин, только не буду говорить чего! – огрызнулась Сюзанна, бросив салфетку на стол.

- Ох, нет! – тихо промолвила бабушка.

- Бесстыжая нахалка! – ледяным тоном проговорил Джулиан. К большому облегчению Айви, он больше не кричал. – У тебя в голове мозгов не больше, чем у младенца. Я многое пережил, Сюзанна. Ты и твой глупый рот могут принести нам много вреда. А теперь выслушай меня, и выслушай хорошенько. И вы все тоже послушайте. – Он указал пальцем на всех женщин по очереди. – Я не потерплю разговоров на эту тему. Чтобы я не слышал больше о ведьмах ни слова! А если кто осмелится меня ослушаться, тот немедленно покинет этот дом.

- Но, Джулиан… – начала было бабушка.

- Что – Джулиан?– перебил ее Рамсден. – Это не шутка. Все может начаться с болтовни глупой девчонки, а закончиться настоящей катастрофой. Ну-ка скажи мне, умница ты моя, сколько предполагаемых ведьм умерло в этом году из-за сплетен и разговоров старых дур?

- Откуда мне знать! – возмутилась Сюзанна, закатив глаза, отчего стала похожа на современного Айви подростка, который не желает слушать взрослых.

- Сейчас ты это узнаешь, я скажу тебе, невежа! В одном только графстве Эссекс повесили и сожгли тридцать женщин. Во всей Англии – в два раза больше. В Шотландии, говорят, каждый год расправляются с сотней несчастных. А в Германии вообще не сосчитать, к тому же там применяют и пытки.

- Упокой Господь их души, – прошептала леди Маргарет, и на мгновение в комнате воцарилась тишина.

- И ты еще хочешь знать, Сюзанна, – продолжал Джулиан более спокойным тоном, – почему я останавливаю тебя? Мы живем в опасное время. Я уже много раз предупреждал тебя, но теперь моему терпению пришел конец. Я решил так: ты останешься в своей комнате на две недели и хорошенько подумаешь о своем поведении.

- Нет, Джулиан, я не смогу сидеть взаперти две недели! – взмолилась девушка.

- Ради Бога, не перечь мне! И ты будешь там одна!

- Как?! Даже без бабушки?

- Особенно с бабушкой тебе не надо видеться. Это она вбивает тебе в голову всякую чушь!

Сюзанна разозлилась, придя в ужас от такого наказания. Ее и без того красные щеки стали багровыми, на темных глазах выступили слезы.

- Я не послушаю тебя, Джулиан!

- Еще как послушаешь, или уберешься из моего дома!

Девушка вскочила, слезы брызнули из ее глаз, и она выбежала из комнаты, шурша своими красными юбками.

Айви молчала, опустив голову. Она выросла в доме, где скандалы были обычным делом, и научилась вести себя так, чтобы никто не обращал на нее внимания.

- Джулиан, это жестоко, – спокойно проговорила леди Маргарет.

- Жестоко, миледи? – переспросил Джулиан. – Вы полагаете, что это более жестоко, чем казнь через повешение? И прошу вас не забывать, что в этом доме я – хозяин, и все, включая вас, должны мне подчиняться. А если вы посмеете ослушаться, то последствия будут самыми непредсказуемыми.

Леди Маргарет наконец-то рассердилась.

- Стыдно, Джулиан Рамсден! – вскричала она. – Сказать такое собственной бабушке! Не думала, что доживу до такого позора! Прошу прощения, но мне неприятна эта компания, – ледяным тоном добавила она. – Прости меня, Айви.

Девушка кивнула, но пожилая дама, казалось, не заметила этого, бросившись к двери.

- Между прочим, Джулиан, – бросила Маргарет через плечо, – я тебе пеленки меняла, когда ты еще на горшок проситься не умел.

Похоже, Рамсден обиделся.

- Что за вздор! – вскричал Джулиан, стараясь взять себя в руки.

Это ему почти удалось, как вдруг ножка его стула подломилась и Джулиан грохнулся на пол.

- Черт побери вас всех! – заревел он откуда-то из-под стола.

Айви пришлось спрятать лицо в ладонях, чтобы не расхохотаться: смех так и рвался из нее.

Но тут из-под стола вылез Джулиан с такой недовольной физиономией, что девушка не выдержала и громко рассмеялась.

- Надеюсь, мы быстро разыщем твою семью, – процедил хозяин замка сквозь зубы. – Кого мне здесь не хватало, так это еще одной пустоголовой женщины!

Айви покраснела. Больше всего ей захотелось вновь очутиться в своем магазинчике или в своей уютной квартирке. Там никто не смел повышать на нее голос!

Айви было интересно, что Джулиан сделал с драгоценной книгой. Если она где-нибудь в замке, девушка непременно найдет ее. А до тех пор Айви решила быть покладистой и сдержанной на язык.

Не будь девушка так напугана, она бы сочла необыкновенное происшествие интересным приключением.

Сон не шел к ней, и Айви уселась на стул у камина, разглядывая принесенные Сюзанной платья. Фиолетовый шелк на золотистой хлопковой подкладке был прошит аккуратными ручными стежками, рассмотрела она внимательно платье, которое надевала на обед. У другого юбка была из тяжелой шерсти цвета опавших листьев, лиф шелковый и пышные рукава. Третье платье было из темно-синего бархата. Рукава на три четверти заканчивались белоснежными кружевными отворотами. По всей длине – от плеча до локтя – рукава были присборены и украшены золотым шнуром и жемчужинами.