Доббс и очень недовольный Джаспер ушли.

Оставшись одна, Шелби с наслаждением отдалась приготовлениям к вечернему выступлению. Она выбрала платье цвета густого бургундского вина, прическа, по замыслу Шелби, должна была быть простой и строгой. Но главное – главное, конечно, музыка, и девушка долго перебирала любимые песни, пока наконец не решила, что же она будет петь.

С Джаспером и Доббсом она встретилась вечером в ближайшем ресторанчике.

– Рад сообщить, что все устраивается, – начал Доббс. – Я имел продолжительную беседу с Белль, хозяйкой этого, так сказать, заведения. Одна из ее девушек как раз не поладила с законом, и, если постараться, эта юная блондинка вполне может сойти за тебя. К настоящему времени другая молодая леди уже заказала в гостинице на свое имя комнату. Вот ключ. Ее зовут Шарлотта. Она обещала побывать в гостинице, чтобы немного примелькаться. Будь уверена, ты сможешь затаиться.

– Если бы мне позволили разобраться с этим джентльменом раз и навсегда, – глухо пробормотал Джаспер, – я бы положил конец его поискам.

– Джаспер, не нужно, – сказала Шелби, но уже без прежней уверенности. Она вспомнила, что при первой встрече Джаспер появился внезапно и блестяще воспользовался своим преимуществом. В следующий раз может сложиться по-другому.

– Узнав, что мы уехали, он вряд долго пробудет в городе. И никто меня не тронет.

Мужчины согласно кивнули, но обоим не давало покоя предчувствие, что они допускают непростительную ошибку.

Белль Девилин, урожденную Констанс Бредили, в прошлом рыжеволосую красавицу, жизнь не особенно баловала, но она все же сумела сохранить вполне оптимистичный взгляд на мир. Она убежала от развратника-отчима в четырнадцать лет от роду и с тех пор играла теми картами, которые сдавала ей своевольная судьба. В способности выжить и в умении играть в карты равных ей было мало даже среди мужчин. Рассказывали, что за одной чулочной подвязкой она носит короткоствольный револьвер, а за другой – нож с боевым лезвием, а то, что в искусстве владения этими видами оружия она весьма преуспела, знали все. Ко всему прочему Белль имела репутацию женщины непреклонно честной, с сердцем огромным, как просторы Техаса.

Сейчас Белль Девилин пристально смотрела на вошедшего. Зеленоватые огоньки мерцали в ее раскосых глазах. Когда он сел в кресло и положил ноги на табурет, она заговорила:

– Поначалу я не поверила, что это ты. В самом деле, что тебя занесло сюда, Бред?

– Работа.

– Работа? Я думала, ты больше не служишь в полиции. Разве у тебя нет ранчо? – Она подождала утвердительного ответа. – Зачем ты гоняешься за этой девчонкой? Не вскружила ли она твою красивую голову?

– Не тот случай. Эта избалованная маленькая богачка не для меня.

– Так предоставь ей жить, как хочется. Женщина не сводила с собеседника острого, испытующего взгляда, впрочем, он чувствовал себя вполне уверенно.

– Не могу. Она так же богата и избалованна, как неопытна и невинна. Она не представляет, в какие переделки может попасть. А меня наняли, чтобы я вернул ее родителям в целости и сохранности.

– Мы с Фэнни ходили на ее представление вчера вечером. Это редкостная девушка, и в нашем деле она может добиться большого успеха.

– Запомни хорошенько, Белль, – из-под нахмуренных бровей на женщину устремился тяжелый взгляд потемневших глаз, – она возвращается домой.

– Подумать только, как мы чувствительны.

– Не остри. Я хочу только одного – передать ее в объятия заботливых родителей.

– Ах так? – Язвительный тон реплики вполне соответствовал насмешливому выражению лица.

– Не смотри на меня так. Послушай, так сейчас складывается, что я могу потерять ранчо, а деньги, которые заплатят ее родители, меня спасут.

– Хорошо. Тогда считай, что эта девушка в наших руках. Сегодня ночью ты можешь получить ее и переправить домой.

– Ты видела Джаспера? – посмеялся в ответ Бред. – Я бы не хотел встречаться с ним без особой надобности. Я на самом деле не желаю никому из них неприятностей. Лучше уж пусть думают, что им удалось меня обмануть. Как только они уедут со своей девочкой, появлюсь я и получу из ваших рук свою.

Женщина с интересом слушала собеседника.

– Неужели ты думаешь, они далеко отъедут, когда поймут, что ты не идешь следом? Ведь ты же считаешь их очень сообразительными. Они вернутся сюда сразу.

– Выигрыш в пару дней вполне достаточен для начала. Потом они нас уже не найдут.

– А как ты думаешь справиться с девушкой? Однажды уже она от тебя ушла.

Белль поняла, что задела самолюбие Бреда. Усмешка исказила твердый рисунок его губ.

– Это было однажды.

– Я надеюсь, ты поступаешь справедливо.

– Как тебя понимать?

– Вспомни, я слышала историю беглянки не только от тебя. Доббс рассказал мне ее совсем по-другому.

Она помолчала, испытующе глядя на Бреда. Он молча ждал.

– Девушка сбежала из дома, потому что ее насильно выдавали замуж.

– Насильно замуж. – Он криво усмехнулся. – Может быть, родителям не терпелось сбыть ее с рук.

– Тебе этого не понять. Чтобы сочувствовать ей, нужно пережить подобное. Принадлежать тому, кого не любишь, – ужасно. Возможно, она испуганна.

– Испуганна! Ну, ты хватила, Белль. Ее ничто и никто не испугает. Это, чтобы быть с ней рядом, нужно иметь много мужества.

У Белль мелькнула догадка:

– Она очень красива, правда?

– Красива? Разве этими словами все передашь, – легко попался в ловушку Бред. Он хотел сказать что-то еще о красоте девушки, но, увидев лукавый огонек в глазах женщины, осекся. – Она красива. Но это ничего не меняет. Она отправится домой, а я вернусь на свое ранчо.

– Подожди. Я понимаю, как много значит для тебя твое ранчо, но ты никогда не думал только о себе. Пойми, выйти замуж за человека, который неприятен, – значит обречь себя на ад, и этот ад будет длиться всю жизнь. – Белль поднялась. – Я дам тебе знать, что они собираются делать. – Она не спеша направилась к двери.

– Я подумаю над твоими словами. Сегодня пойду в театр и еще раз взгляну на нее на сцене, когда она будет петь. Она все-таки чертовски хорошо поет.

– Пожалуй, ты прав, – улыбнулась женщина, отворяя дверь.

– Послушай, Белль, – вдруг рассердившись, резко оборвал себя Бред, – не стоит принимать мои слова всерьез. Это просто любопытство.

– Что ты, Бред. Я в этом ни минуты не сомневаюсь. – Ему послышалось, что женщина тихонько засмеялась, притворяя за собой дверь.

Оставшись один, он все так же сидел не шевелясь, занятый своими мыслями. Потом рассеянно достал фотографию и пристально на нее досмотрел.

– Все готово, Джаспер?

– Как будто, – ответил великан. – После выступления ты ступай за кулисы и собирайся. Шарлотта будет ждать в гостинице. Ради всего святого, постарайся быть осторожной.

– Обещаю. Не стоит так волноваться. – Шелби улыбнулась, стараясь скрыть волнение. – Мне пора.

Она подошла к Джасперу, протянула ему руку и, поднявшись на цыпочки, поцеловала в щеку.

– Ты замечательный, Джаспер, я тебе очень благодарна. Скоро все это кончится, нам не нужно будет больше бежать, и мы наконец вернемся домой.

– Я надеюсь на лучшее, но что-то говорит мне, что этот парень так просто не клюнет. Я прослежу. Если окажется, что он не увязался за нами, мы сразу возвратимся сюда.

– Если что-нибудь случится, я найду способ дать о себе знать.

– Будь спокойна. Дашь знать или нет – я все равно его сыщу. На этот раз я не буду миндальничать. Он нуждается в паре затрещин, чтобы не слишком старался, – угрожающе ворчал Джаспер, выходя из артистической уборной.

Спустя полчаса Шелби стояла перед большим, в полный рост, зеркалом. Она осталась довольна собой. Сделав несколько поз перед зеркалом, она глубоко вздохнула и приготовилась к выходу на сцену.

Остановившись за кулисами, Шелби наблюдала конец выступления Доббса. Зрители проводили его громкими аплодисментами.

– Сегодня чудесная публика. А ты, моя дорогая, так хороша, – сказал Доббс Шелби, радостно улыбаясь и вытирая взмокший лоб.

– А ты известный льстец.

Стоя рядом, они ждали начала ее номера. Скоро должны погасить свет. Волнение охватило обоих.

– Это прощальное выступление, – шепнул Доббс, – покажи им сегодня, что такое настоящий голос.

– Доббс… – Блестящие глаза Шелби были распахнуты навстречу. Он все понял, хотя не было сказано ни слова.

– Я все знаю, моя дорогая. Мы прощаемся только на время, а потом опять будем вместе и благополучно вернемся домой. А пока только представь, как весело мы будем его дурачить, и тебе станет легче. Пора, – выдохнул он, когда все погрузилось в темноту, – твой час настал.

Когда яркий луч пробил темноту, девушка порывисто обняла Доббса, и он услышал: «Я очень дорожу тобой, Доббс. Береги себя». Шепот смешался с шелестом шелка, а в следующий миг все звуки заглушил взрыв рукоплесканий, встречавших актрису, вступившую в золотое сияние.

– Бог да пребудет с тобой, дитя, – шептал взволнованный Доббс, удаляясь в артистическую, где уже ждала девушка, нанятая на роль двойника. Теперь остается только подменить ее в молчании темного театра, когда смолкнет музыка и опустеют подмостки.

В притихшем темном зале Бред ждал ее номера, но стремительное движение яркого золотого луча, прорезавшего плотную тьму, все же поразило его внезапностью. Когда же в поток золотого света вошла она, сердцу Бреда стало нестерпимо тесно.

Ему показалось, что с того первого памятного вечера красота ее стала совершеннее. Актриса запела, и Бреда вновь пленил теплый, сильный голос, из музыки и слов сплетавший трогательную повесть о неразделенной любви.

Непокорный рассудок из последних сил стремился освободиться от вяжущих волю чувств. На помощь себе Бред призвал воспоминания о своем унижении, когда эта чаровница так просто и грубо справилась с ним и, посмеявшись, унеслась верхом на его лошади. Он вспоминал ее мимолетный поцелуй как насмешку, не позволяя отступать злости, в которой он видел защиту от непроходящего ощущения вкуса и тепла ее губ.

Наконец Бред взял себя в руки, решив, что не позволит ей разрушить его планы. Он почувствовал прежнюю уверенность в себе и окончательно успокоился.

После представления Бред выбрался из театра и, укрывшись в тени деревьев, приготовился ждать другого представления – того, что разыгрывалось только для него. Он даже улыбнулся, увидев, как его знакомые усаживаются в повозку. Управившись довольно быстро, Джаспер и Доббс не спеша направили лошадей из города. Все складывалось удачно. Бред решил дождаться предрассветного часа, когда, он знал это по опыту, со спящим легче всего справиться. На этот раз ей не удастся перехитрить его.

Платье цвета густого бургундского вина уже убрано в шкаф вместе с костюмом для верховой езды. Вечерний покой – достойная награда за хорошее выступление и ловко разыгранное представление для одного зрителя. Довольная собой, актриса отхлебнула горячий чай, устало выбирая шпильки из волос.

За окном затихал ночной город. Только из салуна доносился шум затянувшегося веселья. Легкий ветерок лениво трепал занавески.

Шелби вспомнила события последних дней и, конечно, своего неутомимого преследователя. Лукавая улыбка появилась на ее губах. Уже не в первый раз она думала о том, что встреться Бред Коул ей при других обстоятельствах, и как знать… Он, бесспорно, красив, и если бы не эта его несносная самоуверенность…

Может быть, думалось ей, когда все это кончится, она разыщет некоего мистера Бреда Коула, чтобы принести извинения за доставленные ему неприятности.

Отставив чашку, Шелби потушила свет и в полумраке подошла к окну. Откинув занавеску, затворница выглянула в теплую, манящую ночь. А ночь была дивная. По темному, как бархат, небу рассыпались мерцающие звезды. Свежий ветерок доносил целый букет уличных запахов.

Она вздохнула, и сердце ее вдруг сжалось от одиночества в этой бесконечной ночи, но Шелби приказала себе не думать о дурном. Устроившись поудобнее на подушках, она опять погрузилась в свои девичьи мысли, снова вспомнила пережитое и вообразила, как Бред в поисках ее объезжает один город за другим. Эти приятные мысли, обволакивающие сознание, предательски заманили ее в сон.

Бред стоял на противоположной стороне улицы, наблюдая за окном Шелби. Вот она появилась в полутемном проеме и вновь скрылась за занавеской. Погас свет, лишь едва теплился ночник. Решив подождать, пока Шелби крепче уснет, Бред зашел в салун. Он тянул время, поддерживая свою злость, питая ее воспоминаниями об обиде. Ей не удастся праздновать победу над ним ни в этот раз, ни когда-либо еще!

В кармане его лежал ключ от комнаты, который – очень просто! – ему вручила Шарлотта. Луна уже скатывалась с ночного неба. Приближался решающий час. Бред перешел темную еще улицу и вошел в гостиницу.

Ночной дежурный дремал за своей стойкой, и Бред без лишних вопросов миновал вестибюль и поднялся по лестнице. Остановившись у нужной двери, он взялся за ручку. Ручка без усилия повернулась, и дверь легко подалась. Он остолбенел от неожиданности. «Боже, праведный, – пронеслось в голове, – она даже дверь не закрыла». Эту наивную малышку нужно скорее вернуть домой, пока она по глупости не попала в какую-нибудь историю.

Бесшумно, как тень, Бред вошел в комнату. Он посмотрел на безмятежно спящую девушку, улыбнулся и тихо собрал ее вещи.

Костюм для верховой езды он аккуратно положил на кровать, ботинки поставил рядом, а сам тихонько присел на край. Он смотрел на спящую, глубоко тронутый ее беззащитной доступностью. «Что ж, – думал он, – нужно забыть об угрызениях совести. То, что я собираюсь сделать, будет ей во благо, а не во зло».

А в это время спящей снился странный сон. Сначала она будто бы странствует по незнакомым местам, кругом полумрак, шевелятся какие-то тени. Ее заставляют идти, но куда и зачем она не знает. Потом из толпы теней отделяется одна и приближается, но эта тень не вызывает страха. Наоборот, от нее веет теплом и уверенностью. Это друг и защитник. Появляются темные, угрожающие фигуры, но защитник рядом, поэтому Шелби не страшно. Он вселяет спокойную уверенность. Вот он что-то говорит, но она слышит только непонятный шепот.

– Спящая красавица, пора вставать. Шелби почувствовала, как что-то тяжелое навалилось на нее, и постаралась вырваться из сна и освободиться от сковывающей тяжести.

Бред низко наклонился над нею и слегка прижал к кровати, готовясь сдержать первый порыв, как только она окончательно проснется.

– Вставайте, спящая красавица, – мягко повторил он, – уже пора.

Шелби уперлась ему в грудь, стараясь освободиться. Бред, улыбаясь, наблюдал за ее пробуждением. Вот задрожали длинные ресницы, и глаза, смущенные и растерянные, по-детски синие, открылись навстречу острому, уверенному взгляду серых глаз. Сознание стремительно вырвалось из вязкого сна, чтобы на миг задержаться в растерянности. Но в тот же миг Шелби все поняла. Отчаянный крик готов был сорваться с губ, но твердая ладонь закрыла рот.

– Как поживаете, принцесса? Вы не ожидали увидеть меня так скоро и тем более здесь, не правда ли?

Шелби отчаянно пыталась освободиться, извиваясь под тяжестью его тела. Впрочем, она понимала, что все усилия напрасны. Только глаза могли выразить ее чувства.

Бред удовлетворенно кивнул:

– Умница. Сопротивление не приведет к добру. Я ненавижу насилие, но, боюсь, придется опять связать вас. Видно, вам скучно без приключений.

Она яростно тряхнула головой, будто соглашаясь с его предположением. Глаза ее горели, обещая отомстить.

– Я так и думал, – с притворным сожалением вздохнул Бред, – и поэтому пришел не с пустыми руками. – Он завязал ей рот, потом связал кисти рук и лодыжки.

– Я не получаю удовольствия от того, что сейчас делаю. Но вы очень умны, шустры, и вам нельзя доверять ни на минуту. Я давно взял за правило не повторять одну и ту же ошибку дважды.

Он взял одеяло и сложил в него ее одежду. Со вторым одеялом Бред направился к Шелби.

– Сегодня на улице прохладно, и, поскольку вы недостаточно тепло одеты, мне придется позаботиться, чтобы вы не простудились. – И он, как ребенка, ловко спеленал одеялом свою подопечную. В синих глазах тревога сменилась любопытством. Это Бреда позабавило. – Вы думаете, мне не удастся вынести вас?

Она утвердительно кивнула, в глазах появился вызывающий блеск.

– Удастся. Я не сомневаюсь в этом.

Без лишних слов он взвалил на плечо живой сверток и тут же услышал стон беспомощной ярости и почувствовал сопротивление. На легкий предупредительный шлепок по заднице пленница ответила возмущенным стоном.

– Гораздо разумнее было бы вести себя спокойно, – предостерег он, но глаза его смеялись.

На некоторое время сопротивление прекратилось, но Бред не поверил этому видимому смирению и решил, что пленница вырабатывает план новой хитрости.

У конюшни их ждала повозка, в которую он без лишних церемоний загрузил свою ношу. К тому времени мозг Шелби буквально кипел от поисков самых страшных способов мести.

Повозка, чуть осев на передние колеса, тронулась и, миновав центральные улицы, очень скоро выбралась из города. Шелби даже не имела представления, куда они направляются. Где-то через час они остановились в перелеске, столь темном и густом, что не было видно неба и звезд. Бред занялся лошадьми, не обращая на Шелби никакого внимания, будто вместо нее лежал куль с тряпками.

Наконец он подошел к повозке, вытащил упакованную в одеяло Шелби и распеленал.

– У вас все равно ничего не получится, – заявила Шелби, как только Бред развязал ей рот.

– Посмотрим. – Его позабавило сердитое выражение ее лица.

– Меня предали.

– Вы имеете в виду Белль? Она мой хороший, старый друг. Когда я рассказал ей вашу историю, она поняла, что место такой девушки, как вы, дома.

– Я не поеду в Чарльстон.

– Вы уже говорили это не раз, – тон его уже не был насмешливым. – Поедете. У вас достаточно ума и энергии, и вы умеете ими пользоваться, но будьте уверены, у меня тоже хватит ума не доверять вам. Больше я в игрушки не играю.

Глаза их встретились, и, скрестив взгляды, как шпаги, они застыли в молчаливом поединке, будто меряясь силами. Выдержав мимолетную борьбу сама с собой, Шелби уступила сдержанной мудрости. Всему свое время и место. Не сейчас.

– Мы доберемся до Сент-Луиса, а оттуда телеграфируем вашей семье. А сейчас я советую вам поесть и отдохнуть.

Бред отошел к повозке. Шелби оделась, собралась с мыслями и, изобразив улыбку, послушно вернулась к нему. Он посмотрел на нее с удивлением, смешанным с недоверием. Она понимала: нужно придумать что-нибудь другое. Он сказал, что не идет дважды по одному следу. Не нужно. Она придумает что-нибудь этакое, тоже по его выражению, оригинальное.