- Мой прапрапрадед расказывал это еще моему прапрадеду, тот - прадедушке, тот - деду, ну, а тот, в свою очередь - отцу, от отца же услышал я! - задумчиво начал Эршин. - В те времена, когда еще тут не появились наши Первопредки, существовал род существ, скажем так, Те, Кто Живет Под Землёй. Точно уже и не скажешь, зачем они вообще жили на свете, но одно передалось через поколения доподлинно - эти могущественные существа связаны с самой Смертью. Легенда гласит, что они прячутся под землёй, в глубоких ходах и норах, а на поверхность появляются лишь в полночь. Еще говорится, что они способны призывать саму Смерть в то место, где сами и собираются. Этот зов столь могуч, что никто не может ему противиться - любое живое создание, от самой мелкой козявки до великана величиной с гору обязательно придет к ним. Жертва этого колдовства впадет в сон против своего желания и уже никогда не увидит больше дневного света - Те, Кто Живет Под Землёй, выйдут из своих убежищ и утащат несчастного с собой! По пропавшему остается лишь одна память - его кости рядом с тем местом, откуда эти твари выбрались в последний раз. Так что, беднягу Плетьера остается лишь помянуть чашей доброго вина, вот и всё!
      - Разве за прошедшие века никто не попытался перебить этих тварей?! - недоумевал плотник Абрев.
      - Да нет, почему же, находились такие смельчаки-безумцы, которым море по колено, да только век их оказывался не долог - назад из своих походов никто из них не вернулся! - сказал Хорбл, щуря глаза. - Ладно, хватит тут рассиживаться, надо уходить по добру, по здорову! А ну, пошли, пошли!
      Поселенцы не успели ещё отойти от границы Мертвого леса достаточно далеко, как вдруг услыхали где-то впереди позвякивание упряжи - не иначе, к ним приближался кто-то на лошади.
      Хорбл дал знак - его сотоварищи попрятались у корней деревьев, затаились, припав к земле. Вот показался силуэт всадника между древесными стволами. По началу Эршин решил, что легкая дрож, пробегавшая по его телу, это - от земляной сырости или от дуновения ветра, но потом он понял, что чем больше приближался неизвестный на лошади, тем холоднее, тем страшнее становилось ему, да и другим. Мрачная фигура на необычно черном скакуне, в темном, неопределенного оттенка обвисшем балахоне с капюшоном, надвинутым так, что лица не видно, тем временем всё двигалась в их сторону. Поселенцы уже готовы были сорваться с места и побежать, вопя от ужаса, но, в то же время, страх лишил их возможности двигаться. Они боялись даже дышать, когда темный всадник остановился как раз посреди того места, вокруг которого они и прятались.
      Любопытство всё же пересилило трепет и Хорбл чуть приподнял голову, чтобы рассмотреть неизвестного получше. Ощущение опасности и вправду подтверждалось увиденным - вся трава, что попадала в тень позади мрачной фигуры, напоминающей изваяние из темного камня, так вот, вся трава завяла, и чем дольше неизвестный стоял на месте, тем больше она жухла, на глазах высыхая и осыпаясь прахом.
      Чужак медленно повернул голову сначала налево, потом направо. Хорбл случайно взглянул под капюшон и чуть не закричал. Нет, привычного блеска хоть каких-то глаз он не увидел, не заметил там даже бороды или хотя бы кончиков длинных усов, вовсе нет. Эршина пробрал смертельный ужас потому, что сейчас он взглянул в лицо Тьмы, Вечной Тьмы, как будто Великое Небытие посмотрело прямо в его душу и готово было этим взглядом поглотить, пожрать навсегда саму сущность мастера лесопилки! Крик страха и отчаяния застрял у Хорбла в глотке, потому что под действием этого взора его горло само сжалось так, как будто невидимая петля затянулась на его шее. Только почти потеряв сознание, Эршин упал лицом в мох, что, возможно, спасло ему жизнь.
      Темный всадник помедлил еще мгновение, а потом медленно, как призрак, направился в сторону голых деревьев и кустов. Вскоре он исчез за ними, как будто растаял в воздухе.
      Поселенцы, едва очнувшись, повскакивали на ноги и изо всех сил, не сговариваясь, побежали прочь от этого проклятого места. Лишь через милю они остановились, чтобы перевести дух.
      - Что… что… это было? Или… или… кто… кто это, такой, такой… страшный?! - едва смог проговорить лесоруб Розмах.
      - Не… не… не знаю! Ох! И не спрашивай! - отмахиваясь двумя руками как от налипшей паутины, ответил Хорбл.
      - Может… может… эти… те… ну, что ты только что… - пытался уточнить лесоруб.
      - Не-а, нет, те… те - точно другие! А такого - нет, ни я, ни кто другой точно не встречал ничего подобного!
      - Может… он того, ну, мертвый?! - предположил охотник Ворнок.
      - Да?! Что-то я не слыхал, чтобы от призраков несло лошадью! Нет, это не умертвие, это что-то гораздо хуже! - ответил Эршин, который слегка уже отдышался, чтобы говорить спокойнее.
      Жители поселка у лесопилки уже почти успокоились и собирались отправиться дальше, как вдруг услыхали за деревьями конское ржание и топот копыт.
      - Что?! Опять?! - с выпученными глазами только и успел спросить своих попутчиков лесоруб Броу. Он выронил в траву свою кожаную флягу и едва успел спрятаться за кустами, как мимо, совсем близко, пронесся на белом жеребце всадник в блестящих латах и шлеме. У этого всадника у седла висел овальный щит с серебристым узором на красном поле - прямая стрела с двумя крыльями и змеистой полосой в середине. Этот наездник так быстро промчался мимо, что поселенцы даже не успели разглядеть его лицо.
      Хорбл поднялся с земли и, отряхивая одежду и провожая проехавшего долгим взглядом, проворчал себе под нос:
      - И что тут забыл имперский служака? Он что, собирается биться с этим… этим… демоном? Да, точно, так и есть, легенды не врут - только воплотившийся демон сеет вокруг себя сущее Зло!
      Через какое-то время Эршин нагнал охотника и негромко сказал ему:
      - Отведи остальных в поселок, я хочу разузнать, куда это поскакал тот имперский солдат!
      - А как же тот, другой, что напугал нас до смерти? Тебе-то не страшно идти туда да ещё одному? - опасливо спросил Ворнок.
      - Целоваться с нежитью у мена нет никакого желания! Просто хочу выведать, что они там будут делать: если злой призрак будет рассеян или изгнан, то тогда беспокоиться нечего, а вот если от имперца костей не останется, вот тогда дело дрянь!
      - А ну как эта погань и за тебя примется? Пропадешь ни за грош!
      - Тогда выпьете и за меня - но не раньше, чем убедитесь, что я не вернулся оттуда живым!
      - Что ж, удачи тебе, старина Хорбл! Надеюсь, до встречи в поселке!
      - Счастливо и вам всем!
      Хозяин лесопилки незаметно отстал от своих товарищей, а потом скрылся за деревьями.

      Хорги могли праздновать победу, как и их союзники - отряд еще несколько дней скитался по лесам земель Гельдера, но они нашли в одном укромном уголке загон, сделанный из поваленных деревьев, а потом перегнали всех найденных животных в Городище. Когда же они отдыхали в поселении, прибыл гонец с юга, из Волчьего стана, с известием от самого юртара - скот надлежало передать весь целиком местным жителям, потому что один из старейшин Гельдерова Городища, находившийся в качестве посла в Волчьем стане, оказал важную услугу вождю всех хоргов в переговорах с одним из южных племен. Юртар хотел тем самым отплатить и послу, и всему народу Городища за такую помощь.
      Воевода Варш велел гонцу передать в родной стан следущее: хорги остануться в поселении, дабы совместно со здешней стражей выяснить роль имперского центуриона Волда в истории с похищением животных из пределов земель хоргов. Совет поселения согласился на участие своих людей в этом походе, потому что хочет предотвратить опасность, которая может угрожать жизни и спокойствию всех гельдерцев.
      Воевода Бурс предложил для начала объехать несколько отдаленных поселений - если уж в их окрестностях кто-то промышляет темными делами, то местные жители наверняка знают или догадываются о том, кто в этом виноват.
      Было решено, что воины отправятся в этот объезд рано утром следующего дня. Городище, утомленное дневными хлопотами и заботами, погрузилось в сон, когда на небе ярко засветились звезды. Окружающую тишину нарушил отдаленный звук. Стражники на стенах и башнях стали прислушиваться и всматриваться в ночную мглу, но пока лишь уловили слабые скрипы и шорохи. Но вот, через час или, может, два к запертым воротам Городища подъехала повозка, напоминающая ту, в которой обычно ездят ярмарочные певцы и музыканты. Правда, сейчас на ней не висело ни гирлянд из цветов, ни болтающихся вещиц, купленных на торжище - ничего, кроме серой дерюги в качестве полога. Повозка, в которую была запряжена пара лошадей, остановилась, из нее вылез какой-то человек, приблизился ко рву и замахал стражникам на стене руками:
      - Эй, там, наверху, впустите нас переночевать! Нам боязно оставаться снаружи! Мы не причиним вреда! Нас всего двое! Умоляем, впустите нас!
      - Хватит кричать, чужестранец, а то всё Городище разбудишь! - ответил стражник со стены. - Кто такие будете? Откуда?
      - Мы - торговцы! Вот, побывали в одном городе у самой границы с Империей, а теперь ехали из Паланвира, да запоздали оттуда выбраться - жаль, что сюда еще при свете не доехали!
      - А в тамошнем кабаке не довелось выпивать?
      - Да пару раз заходили перекусить да опрокинуть по кружке пива!
      - Шустрая Лэтлин там всё еще работает? Вы её не видали?
      - Да, видели! У нее на цепочке, на шее, я заметил, висел темно-зеленый камень, только вот не знаю, какой именно!
      - Хорошо! Открываем ворота! - сказал стражник и скрылся где-то за стеной.
      Когда торговцы оказались внутри Городища, а все запоры вновь запели за ними, тот же говорливый стражник спросил их:
      - Сейчас уже позно, так и быть - провожу вас на свой двор! У меня пока тихо - жена с детьми осталась до новолуния в Явар-По у своего отца, так что располагайтесь на ночлег где угодно - хотите - в доме, хотите - в сарае, на сене, а хотите - в своей повозке!
      - О, благодарю, радушный хозяин! Боги да вознаградят тебя за гостеприимство! - поблагодарил стражника тот самый человек, что беседовал с ним раньше с той стороны рва.
      До утра всё оставалось спокойным, а с рассветом стражник решил проведать своих новых знакомых, но не застал их на прежнем месте. Соседи подсказали стражнику, что видели двух чужаков на пути к центру Городища. Он поспешил туда и увидел, что его постояльцы направились к Дому Совета Старейшин. Оба приезжих уже говорили с охранниками у дверей Совета, когда стражник их всё-таки настиг:
      - Уф, я вас кое-как нагнал! Не гоже вам, чужестранцам, разгуливать по нашему Городищу, если вас всего лишь пустили переночевать!
      - Извини нас, добрый хозяин, но мы спешим по очень важному делу! Мы не хотели тебя беспокоить! А сейчас мы должны поговорить с вашими старейшинами с глазу на глаз!
      Оба скрылись в дверном проеме. Озадаченный стражник только успел заметить, что под простой верхней одеждой у приезжих скрывались мантии из цветной ткани с узором вдоль края из непонятных фигур и знаков.
      Прошло несколько минут. Из дома Совета выбежал слуга, а потом вернулся в сопровождении воевод Бурса и Варша. Прошло еще с полчаса, прежде чем снаружи показались двое приехавших, воеводы и Верховный Старейшина.
      - Пусть боги хранят вас всех на вашем пути! Пусть все вы вернетесь обратно целыми и невредимыми! - напутствовал военачальников Верховный.
      Вскоре воины услышали сигнал к отправлению - главные ворота распахнулись перед ними. Вот еще раз прозвучали звуки походных рогов - теперь всадники-хорги и стражники-гельдерцы вместе выехали на дорогу, за стены Городища.

      На лесопилке все пребывали в тревожном ожидании. Еще бы! В кои то веки поселение встречало столько незнакомцев, да еще каких! Началось с того, что прибыл отряд всадников - он состоял из гельдерской стражи и еще из чужеземцев - хоргов. Их местные побаивались, но узнав немного поближе за те четыре дня, что они находились в поселении, всё-таки несколько освоились. Среди прочих выделялись двое, один постарше, другой - помоложе, всегда держащиеся обособленно от всадников. Как оказалось, это были боевые маги, посланные сюда Империей. О цели своего прибытия те помалкивали, но воеводы Бурс и Варш им доверяли.
      На следующий день прибыли те из поселенцев, кто ходил на поиски пропавшего конюха Плетьера. Их рассказ обо всем произошедшем за время их путешествия заставил приезжих воевод серьезно задуматься, а боевые маги особенно внимательно слушали это повествование. Правда, когда их спросили, что они сами думают по этому поводу, в ответ не прозвучало ничего вразумительного.
      На другой день, ко всеобщему изумлению, оказалось, что оба мага исчезли. Хорги-разведчики нашил их следы, уходившие в сторону Мертвого леса. Находясь недалеко от поселка, эти всадники наткнулись на человека с полубезумным взглядом, оборванного и совершенно седого, хотя, судя по лицу, он вовсе не был стар. Хорги доставили этого человека. Как же удивились жителей лесопилки, когда этим скитальцем оказался Хорбл Эршин! От измождения силы оставили его и он даже не устоял на ногах - гельдерцы внесли его в дом, а местная знахарка хлопотала возле него до заката солнца. Жена Хорбла, Элара, так же не отходила от его постели.
      На следующее утро хозяин лесопилки смог открыть глаза. Не смотря на жар, охвативший его тело, он смог кратко рассказать, что ему удалось увидеть в Мертвом лесу:
      - Я крался за имперским всадником, таился как мог! Он ушел далеко вперед, я едва видел его между стволами. Он миновал пустоту, потом поехал между голых деревьев и кустов - я за ним. Потом вижу - меж трех деревьев, у большого камня стоит этот темный наездник, от которого гибло всё вокруг. Имперец к нему приблизился и они стали говорить. Имперец сказал, что уже всё исполнил, как и обещано. Темный ему говорит, что есть еще условие - нужна жертва для его воплощения, потому что его собственное тело скоро перестанет ему служить. Так вот, он приказал имперцу добыть того, у кого тело еще достаточно юное, чтобы прослужить долгие годы. Имперец взбеленился, стал грозить, что поднимет весь свой легион и даже другие легионы, пусть даже сам падет, но уничтожит темного. А это исчадие дико захохотало, а потом со злобой сказало ему, чтобы тот не забывал, чем рискует и чтобы был посговорчивее. Имперский солдат как будто сник, но потом спросил, сдержит ли обещание темный, если он выполнит и это повеление. Тот ответил надменно, что посмотрит, сказал, что предпочитает живых заложников мертвым. Имперец развернулся и поехал прочь, а я, дурень, пополз поближе к месту, где они оба стояли. Этот, что на живого демона смахивает, вдруг резко коня поворотил в мою сторону, руку вперед вытянул, да как гаркнет что-то - у меня душа в пятки ушла, а от звука его голоса как будто земля закачалась. Мне бы затаиться, да не выдержал - побежал, как заяц через пни да коряги запрыгал. Слышу - позади меня свист какой-то да шум, точно мыши летучие крыльями хлопочут. Мне бы не останавливаться - так ведь нет! Встал и обернулся лицом к этому свисту - а ко мне по воздуху точно рои пчелиные летят, облачка такие, только черным-черные, непроглядные. Я завопил да деру - куда там! Одна такая дрянь меня нагнала да всего с ног до головы окутала, а потом еще да еще! Ох, нет слов, каких страхов насмотрелся, пока из этой пелены не вырвался! Никому на свете такого во век не пожелаю!
      Среди хоргов имелся так же свой знаток целебных трав, мазей и способов лечения ран - он оказал Эршину посильную помощь.
      К полудню в поселок прискакал какой-то человек, одетый не слишком богато. Он так гнал свою лошадь, что у той пена стекала с боков. Сам всадник свалился на землю из седла. Его окатили водой - он кое-как пришел в себя. Потом приезжий встал на колени и завопил:
      - Воины Гельдера! Воины степи! Слава богам! Я застал вас всех тут! Только вы можете мне помочь!
      - Что стряслось с тобой? Кто ты таков будешь? - участливо спросил незнакомца старик Ёнгр. - Расскажи нам, пожалуйста!
      - Хаймут я, родом из Беретаньи-Верхней! Верой и правдой я служил своему господину, правителю Ур-Тагора, Ирратулу Сильному, без малого двадцать лет старшиной стражи! За мою верную службу жаловал он мне золотую казну в семь сотен монет золотом, на что я купил себе дом и землю недалеко отсюда, в Аекате, у Ближних Бродов реки Тисс, что спускается с гор. Потом я взял в жены прекрасную Долиин, дочь Файмо и Челиссии. У нас родились дети - две дочери и три сына. Дочери - они старше, я отдал их за людей достойных, дав им хорошее приданое, сыновья же подрастали мне и жене на радость крепкими, как молодые дубы, и добрыми. Но вот с неделю назад беда приключилась - младший из них, Лэил, пропал без следа, пока братья его дерево на дрова рубили. Уж мы вместе искали, и соседи-то нам помогали - да всё без толку! Сколько жена слез пролила, пока мы по лесам и долам скакали - только ночи темные знают! А тут еще беда - средний сын, Иур, третьего дня вот только что во двор входил, и нету - и след простыл, как будто и не было! Пропал, точно в воздухе растаял! Правда, в этот раз в роще, что напротив дома моего, след от копыта нашелся, а на подкове-то знак - стрела без оперения, у нее по бокам крылья, а по древку - волнистый узор, вроде змеи. Мы с соседями - в погоню, да только никаких больше следов не нашли! Я один собрался да по окрестным местам поехал - может, кто чего слышал, знает ли. Вот, а как прознал, что вы здесь тоже кого-то ищите, вот я и подумал - может воры-то те, разбойники, что моих сыновей с собой утащили, они и вам поперек горла, и вам насолили! Уж вы помогите, люди добрые, а я что хотите за это отдам, хоть все остатки моей казны золотой или чего пожелаете! Помогите, помогите мне, умоляю!
      Выслушав рассказ несчастного отца, Бурс и Варш переглянулись, молча понимающе кивнули головами, а потом Бурс сказал:
      - Мы поможем тебе, Хаймут, верный слуга! И денег с тебя не возьмем, потому как в этих местах у нас завелся враг, общий враг всех добрых людей! Изведем ли мы его или головы сложим - я не знаю, но ты можешь нам верить - если твои дети еще живы, мы их отыщем! Непременно отыщем!
      Гельдерцы и хорги тут же собрались и поехали в ту сторону, куда им указали вернувшиеся в поселок жители - к Мертвому Лесу.
      Они находились уже на полпути к цели, как один из разведчиков, посланных в сторону от основного пути, сказал, что видел на дороге к Ур-Тагору всадника, похожего на центуриона Волда. Правда, почему-то вместе с ним не ехали его солдаты, легионеры Империи. Тут другой разведчик вернулся к основному отряду - он скакал очень быстро и в попыхах сказал, что нашел в лесу нечто ужасное. Воеводы решили сначала посмотреть, что это такое, а уж потом догонять центуриона.
      Отряд вьехал в редкий лес из берез и осин. На небольшой поляне они увидели стоянку - вокруг прогоревшего костра лежали люди, устроившиеся на ночлег. Они лежали закутавшись в свои плащи и подложив седла под головы. Приблизившись, странники увидели - это лежали имперские солдаты и все они были мертвы. Никто из них не достал своё оружие, никто не открыл глаз - значит, их смерть настигла их внезапно, неожиданно! У них у всех имперцев были перерезаны глотки, только двое, которых нашли на противоположных концах поляны, оказались зарублены с одного удара и валялись под деревьями с щитами и мечами на изготовку.
      - Их всех убили, пока они спали, а эти двое караулили лагерь и потому оказались зарублены, зарублены быстро и жестоко! - сказал Бурс.
      - Клянусь южным ветром и его северным братом, этот подлец поплатится за содеянное, но сначала его надо изловить живым! В погоню! - воскликнул Варш и всадники сорвались с места.
      Через некоторое время передовой дозорный знаком предупредил, что видит кого-то впереди, на дороге в Ур-Тагор. Гельдерцы и хорги поехали в виду обочин, стараясь скрыться за деревьями и кустами, передвигаясь при этом как можно тише. Первыми ехали Бурс слева и Варш - справа.
      Волд даже не успел извлечь меч из ножен - его со всех сторон окружили всадники, нацелившие на него сабли, копья, мечи и луки.
      - За что ты убил их, кровавый пес?! - громко воскликнул воевода Бурс. - Как смел ты убить своих же сотоварищей так подло, во сне?! Отвечай, почему ты это сделал?!
      - Можешь ничего и не говорить! Нам и так всё ведомо! - угрожающе проговорил воевода Варш. - Ты вступил в сговор со злобным колдуном, который теперь сидит в Мертвом лесу и ждет, что ты доставишь ему очередную жертву! Эта нечисть подговорила тебя найти лесных тварей и натравить их на наших пастухов, а скот они украли лишь по твоей жадности или прихоти! Вот я и думаю, что прикажет сделать с тобой Император - содрать с тебя кожу, бросить в змеиный ров, отдать на растерзания диким зверям или предать еще какой лютой каре?!
      - Мне нет пути назад! - крикнул Волд. - Буду я жив или умру, это ничего не изменит!
      - О чем это он? - спросил Бурс, глядя на воеводу хоргов.
      - У меня мало времени, но, что ж, слушайте, а там делайте, что хотите! Три года назад один проходимец обманом вытянул у меня все деньги, да еще и пригрозил, что опозорит меня перед всеми военачальниками и даже самим Императором. Я нашел способ продать кое-что из вещей и заплатить этому мерзавцу, лишь бы он замолчал. Но прошло время, а он снова захотел серебра и золота, снова начал грозить мне. И тогда я решил свести с ним счеты - убить его своей собственной рукой. За это меня могли бросить в тюрьму, лишив наград и звания, но это было бы хотя бы за то, что я сделал сам. Так вот, тут подвернулся один ловкий чародей, который обещал так всё устроить, что никто и не подумает меня обвинить. В отчаянии я обещал ему исполнить любое его желание и уж он-то пожелал, о если бы вы знали! Он пришел ко мне через год и потребовал, чтобы я отдал ему свою единственную дочь. Я сказал, что он уже стар для женитьбы, но он пригрозил мне, что нашлет мор и страшные бедствия на меня и весь мой род. Скрепя сердцем, я отпустил мою кровинку, а сам поскакал в казармы. Мои друзья-легионеры согласились помочь, но я не рассказал им всего. Мы долго преследовали этого чародея, позже оказалось, что маги Империи хотят убить его за его магические злодеяния. Я пообещал изловить мерзавца или покончить с ним, а на самом деле тайно с ним встречался. Я лишь хотел вернуть мою дочь и поэтому готов был на всё! Он же стал требовать то одно, то другое, одно желание гнуснее другого. Но мне всё пришлось выполнить - лишь бы моя Оррин осталась жива! Да, я знаю, мне нет прощения, но если я не исполню повеления этого колдуна, она погибнет страшной смертью! Если я не приеду к нему вовремя, он убьет её! Если я приеду ни с чем - он тоже ее не пощадит! Если я прибуду не один - ей опять будет грозить гибель! Теперь вы всё знаете, вам решать, дать ли погибнуть мне и моей Оррин!
      - За жизнь совей дочери ты готов отдать множество чужих жизней! Так как же ты будешь жить после этого?! - спросил Бурс. - А потом: почему ты так уверен, что твоя дочь еще не погибла?
      - Колдун показал ее мне в магическом видении и я сердцем чувствую, что она еще жива!
      - Зачем ты отправился в крепость? Что он хочет от тебя на этот раз? - спросил Варш.
      - Он велел мне привезти ему Сердце Дракона, кристалл, который считается магическим и который, как говорят, защищает крепость или город, в котором находиться. Я обязан доставить его до полуночи!
      - Не мне судить тебя, центурион, но, кажеться, я знаю, как спасти твою дочь и тех юношей, которых этот колдун захватил! Едем в крепость! - сказал Бурс. - Что скажешь, воевода?
      - Хорошо, едем! - ответил Варш.

      Оррин проснулась и открыла глаза. Странно, но кругом царил густой, непроглядный мрак. Она попробовала пошевелиться и потом привстать. Этого не получилось - когда девушка попыталась подняться в полный рост, то ударилась головой обо что-то твердое. Она ощупала тот предмет, на который наткнулась, а за одно - место рядом с ним. Сверху и по сторонам была земля, а ушиблась она о корень дерева, который спускался сверху. Кроме того, оказалось, что в том месте, где она прибывала сейчас, пахло, как на пашне, а еще - плесенью и сыростью.
      "Значит, я где-то под землёй! Но… но как я сюда попала?" Последнее, что она помнила - как они вместе с отцом пошли в рощу недалеко от дома и пили молодое вино из его фляги. Что случилась дальше, она пыталась припомнить, но всё было как в тумане - скрип телеги, дорожная тряска, неясный свет, потом и вовсе полумрак, шорох листьев и травы, шум деревьев от налетевшего ветра…
      Оррин осмотрелась еще раз - кругом царила непроницаемая мгла, только в одном месте, где-то чуть левее и ниже того места, где она находилась, виднелось нечто испускающее мертвенный бледно-зеленый свет. Девушка решила приблизится к источнику свечения - ей пришлось проделать несколько шагов согнувшись. И вот она остановилась - у ее ног были какие-то грибы, напоминающие наросты на древесных стволах, только тут они росли прямо из земли, а многочисленные прожилки на них тускло сияли в темноте. Так она и стала переходить от одной гряды светящихся грибов к другой, которые располагались то на полу, то на стенах, то на потолке земляного тоннеля.
      Внезапно её нога провалилась в пустоту - ей стоило многих усилий, чтобы не свалиться в разверзшийся перед ней провал. Встав на четвереньки, Оррин приблизилась к краю той ямы, в которую только что чуть не упала. По началу она ничего не поняла, но потом от догадки у нее даже перехватило дыхание - перед ней возвышалась большая покатая стена, на которой грибы-светлячки сидели по отдельности, а не кучками. В самом же низу, на предполагаемом полу, этих грибов было видимо-невидимо и они имели разную форму и размеры - походило на то, как если бы звездное небо вдруг опрокинулось и оказалось у нас под ногами!
      Оррин стала двигаться вдоль края ямы или обрыва, но земля вдруг поехала вниз под тяжестью человеческого тела. Большой ком увлек девушку вниз, вслед за собой. Кувыркнувшись несколько раз, она ударилась обо что-то головой. От этого удара она лишилась чувств…
      Она пришла в себя и первое, что ощутила, был низкий, протяжный звук, источник которого находился где-то рядом. Оррин поднялась на ноги - здесь высота земляного потолка позволяла человеку стоять в полный рост. Бледно-зеленый свет от грибов тут позволял видеть на несколько шагов. Из большого "зала" имелось два выхода - два темных провала, ведущих неизвестно куда. Низкий звук вновь повторился - он шел слева. Девушка решила узнать, что или кто издает этот гул. В этот момент ее вело только любопытство.
      Пройдя вперед в полной темноте, она оказалась в еще более открытом пространстве, чем предыдущее место, от пола до потолка сплошь покрытое светящимися грабами. Сделав ещё шаг, Оррин замерла, затаив дыхание - очень близко от неё, распластавшись по полу подземелья, находилось несколько невиданных ранее созданий. Их клиновидные головы, уплощенные сверху и снизу, в данный момент лежали по направлению друг к другу. Их короткие мясистые лапы с большими когтями сейчас безвольно торчали в стороны. Когда существа издавали свой стон или крик, по их телам пробегала дрож, а на их спинах на мгновения вспыхивали бледно-зеленые полосы. В перерывах между звуками Оррин казалось, что она слышит тихое перешептывание.
      "У-у-у-у-у-н-нммг! Лес падет, лес падет! Лес пал, лес пал! Ужас пришел, ужас пришел! Смерть живых, смерть живых! - как будто эхо проносилось под сводом подземелья. - Изгнать мрак, изгнать мрак! Прочь зло, прочь зло!"
      - Эй, кто это говорит?! - непроизвольно вырвался у Оррин возглас удивления. Правда, она тут же зажала себе рот рукой - ее охватил испуг, потому что человеческие слова здесь прозвучали слишком громко.
      Тут же ближайшее из созданий развернулось на месте и приподняло голову над землей, шумно принюхиваясь. "Здесь, здесь! Живой, живой!" - шелестело в воздухе. Оррин заметила, что в бледном свете подземных грибов на голове существа не видно кое-чего важного для любого живого создания - похоже, эти твари не имели глаз! Она затаила дыхание, прижалась к земляной стене и тихо-тихо стала продвигаться к проходу, до которого оставалось пять-шесть шагов. Теперь уже все существа приподнялись на своих лапах и водили мордами из стороны в сторону. "Где, где? Кто здесь? Кто здесь?" - тихо звучали слова, непонятно кем произнесенные. Девушка уже стояла в горловине хода-ответвления, когда всё вокруг сотряслось от внезапного удара откуда-то сверху. С "потолка" посыпались комья земли и еще какой-мелкий мусор. Она явственно услышала чей-то медленный хохот, сопровождаемый глухими ударами с той же стороны, что и самый первый, наиболее сильный. Ей казалось, что этот холодный, надменный смех раздается совсем рядом, но вокруг явно не доставало места, чтобы кто-нибудь еще мог стоять в этом подземелье и оставаться незамеченным сразу. Подгоняемая страхом, Оррин поспешила, но успела сделать лишь пару шагов в полной темноте тоннеля - сверху на нее обрушился поток. Она даже не сумела толком понять, что произошло - просто на всё ее тело навалилась тяжесть, противная, вязкая, в которой даже нельзя пошевелится и нечем дышать. От удушья она скоро потеряла сознание…