… Пока караван отдыхал и восстанавливал силы после перехода по пустыне, Милиик разговаривал с постояльцами гостиницы. Он хотел выяснить у купцов и путешественников, что необычного или удивительного имеется в окрестностях города или в близлежащей пустыне. К сожалению, этот опрос ничего не дал. Тогда они вместе с Асуфом отправились пройтись по местному базару - узнать, о чем говорят люди.
      Следуя меж торговых рядов и время от времени заговаривая с продавцами, путники оказались на самом краю рыночной площади, у северных ворот города. Среди нищих, сидевших на земле возле городской стены, выделялся один старик в лохмотьях, на голове которого был повязан новый клетчатый платок с бахромой. Он держался особняком от прочих, лицо его было сумеречным, и, видимо, поэтому говорить с ним не решался ни один горожанин или приезжий. Ряды лавок здесь оканчивались владениями торговца корзинами, плетенными из листьев пальмы. Милиик вежливо поздоровался с ним и спросил, не знает ли он этого странного человека.
      - Как же не знать, месаиб! Имени он своего никому не называл, а так здесь все зовут его Ворон или Гриф. Если дадите ему пару монет, он расскажет вам свою историю… может быть.
      - Почему "может быть"?
      - Посмотрите на него сами! Он ни разу не улыбался и не разу не злился, чтобы ни было! Точно у него маска вместо лица! Бывает, кто-нибудь бросит ему на край одежды медяк, а тот сидит, как истукан, даже не шевельнется. Или иногда посмотрит на бросившего мутными глазами, будто видит что-то, чего другим видеть не дано. Странный он, в общем! Хотите попытать счастья? Он не часто вообще-то разговаривает с людьми!
      Милиик и Асуф подошли к сидящему человеку, а когда Милиик протянул руку с монеткой, нищий поднял на него глаза и произнес:
      - Гмар нотра куттолик о-ното-о, а, пуено?
      - Странный какой-то язык, месаиб! Я раньше никогда такого не слышал! - зашептал Асуф на ухо своему молодому господину.
      - Я тоже! - прошептал в ответ Милиик, а обращаясь к старику, громко сказал: - Извини меня, старец, но я не понимаю, что ты говоришь!
      - Лмин ниикату мииу сиилу оюоу, миу мисоу! - прозвучало в ответ.
      - Хм, а это напоминает мне один из мертвых языков, что я изучал с помощью свитков в библиотеке нашего утана! - проговорил себе под нос Милиик, а уже громко произнес: - Мда, и этот твой диалект очень любопытен, но мне хотелось бы расспросить тебя о тех удивительных местах, где, как говорят, ты побывал!
      Нищий махнул рукой в сторону:
      - А, род людской, никому не хватает мозгов понять языки Первых! Я же их слышал! А то, что могу говорить на них, так это только затем, что без этого я бы не выжил!
      - Если хочешь, я отсыплю тебе прямо из кошелька, только рассказывай!
      - Убери деньги с глаз моих! Одной монеты Аббуле достаточно! Аббула никогда не врет! Не слушай никого из прочих, что сидят здесь! Они все - плуты и мошенники! Им нужны лишь деньги! А я свидетельствую об истине, древней, как весь наш мир!
      - Хорошо, уважаемый, только вот, примите всё же от меня вот эти серебряные монеты - Вам хватит этого надолго, надеюсь, для сносного житья!
      Милиик достал из-за пазухи еще один кошелек, поменьше, и отдал деньги старику. Когда он делал это, красный нефрит, что болтался на его шее на тонкой бечевке, выбился из-под одежды и повис снаружи. Нищий, увидев камень, побледнел как мел, попятился, да так и упал на спину, в испуге вытянув вперед обе руки и выпучив глаза.
      - О, о, номана, полиику, вианогоро толииаам синан!! Нет, нет, не может быть! Вы пришли за мной!! Хранители, не делайте Аббуле ничего плохого, о могущественные!! Я… я… должен был чем-то жить!! Простите, простите меня!! - он сначала приподнялся, а потом упал в ноги путникам, зайдясь от рыданий.
      - Успокойся, ты напрасно так испугался! Я всего лишь путешественник, ученый, а это мой друг и проводник! Я честное слово не знаю, о ком ты говоришь, и какую тайну ты мог тут выдать, я не знаю!
      - Вы… вы… в самом деле, не Хранители и не их слуги?! Но камень… он принадлежит только им, их ордену! Нет, я боюсь, вдруг вы испытываете меня или вас подослали, чтобы отомстить за то, что случилось там, в пустыне, в Третьем Круге!
      - Ну, хорошо, вот что: пойдем с нами в гостиницу, где мы остановились, или, если хочешь, в любое место здесь, неподалеку, которое тебе хорошо известно, а там спокойно поговорим! - предложил Асуф. - И перестань трястись, пожалуйста!
      - Да… да… Аббула пойдет за господином с камнем Хранителей! Лучше пойти прямо, а потом немного направо - там есть харчевня "Оазис вкуса", хозяин добр к Аббуле, он может накормить хорошо и дешево!
      В конце концов, все трое оказались на заднем дворе харчевни, возле блюда с тремя жареными цыплятами и овощами - угощение, разумеется, было приобретено Милииком. Подкрепив силы и успокоившись полностью, нищий стал рассказывать:
      - Хотите - верьте, хотите - нет, молодой господин, когда-то я был силен и удал! Эта моя удаль не понравилась старшине стражи в Сутехе, зато его дочь была влюблена в меня до беспамятства. Я был искусен в сочинении стихов, знал несколько языков народов Юга и Севера. Тамошний утан ценил меня за мои дарования, но ему не хотелось обидеть своего старшего офицера, поэтому он посоветовал мне уехать поскорее, а сам снабдил меня письмами к своим двоюродным братьям, правителям городов Нумаан и Измевар. Ныне этих городов нет, их поглотили пески, а тогда это были оживленные места на караванных путях, цветущие и богатые! Я служил этим братьям, по очереди выполняя для них несложные поручения, такие как составление писем для иностранных торговцев, да помощь в переговорах в качестве толмача, благо оба города были на противоположных концах одного и того же большого плодородного места в получасе ходьбы один от другого. Я помню, как ко мне в Нумаан принесли записку, что к полудню я буду нужен в Измеваре для участия в переговорах с одним именитым иноземным купцом. Вышел я налегке и отправился пешком, но не как обычно, по мощеному пути, а по тропе на самой окраине зеленой земли, откуда были видны дюны за защитным валом. Моя глупая беспечность, до сих пор сожалею о ней! Тут, откуда ни возьмись, из-за этого вала выскочило несколько всадников в черных одеждах, вооруженных до зубов. Они вихрем пронеслись по тропе и схватили нескольких прохожих, в том числе и меня. Нас везли, как баранов, поперек седла, накрепко скрутив руки и ноги веревками. Как оказалось потом, я попал в руки головорезов - поклонников какого-то темного культа. Они всех своих пленников приносили в жертву - вы удивитесь! - огромному серому валуну, что стоял у них в главной пещере. Вообще, их поселение было в горах Тхум-Подот, что к западу отсюда. Это одинокие горы, торчащие посреди пустыни, как кол, вбитый посреди ровного поля. Там, в их пещерах мне и пришлось прожить четыре долгих года.
      - Как же ты остался жив, если они убивали людей ради своего идола? - спросил Милиик.
      - Среди них главным был какой-то колдун-недоучка, он даже заклинания не умел произносить правильно, поэтому он больше орудовал кулаком и многохвостой плетью с ужасными шипами. Его жадность и его жажда власти были безмерны, и чтобы их удовлетворить, он хотел найти путь к древним знаниям. Его люди в то время уже проведали все о Черных руинах вблизи Иемиона, и как я понимаю, они побывали и в других подобных местах. В одном из таких набегов им удалось добыть верхнюю часть древнего обелиска - каменный столб с пирамидальной вершиной, - на которой были нанесены какие-то непонятные символы. Колдун горел желанием прочесть эти письмена, для чего я им и понадобился. Они дали мне целый сундук, забитый доверху древними рукописями. Я работал долго и упорно, потому что дело, поначалу бывшее для меня подневольным, целиком меня захватило. Поклонники темного культа искали там еще и сокровища, но мне не важно было золото или драгоценные камни. Я обнаружил, что все свитки, так или иначе, на разных языках, живых и мертвых, свидетельствовали об одном древнем месте, имеющем отношение к глубокой старине, и что это место несет в себе великий смысл и великое знание Древних. Я решил найти в письменах признаки, указывающие местоположение этого загадочного места, но там были лишь намеки и догадки о том, где оно могло бы быть на самом деле. Я составил описание пути к тому месту, как о том говорилось в свитках, запомнил его, а потом сжег письмена одно за другим. Символы на куске обелиска мне удалось распознать - оказалось, что это древнее предостережение от поисков Пещеры Великого Круга, как она там называлась. Записи говорили о том, что много опасностей и бедствий ждут того, кто захочет проникнуть в эту тайну и отыскать эту пещеру. Еще больше бед достанется тому, кто попробует выйти из Пещеры и поведать миру о своей находке, потому что этот секрет стерегут Хранители - тайный и могущественный орден, члены которого расселились по всем Диким Землям. Мое любопытство толкнуло меня на путь поиска этого легендарного источника мудрости, но я испытал на себе силу проклятия с того самого каменного столба.
      Мне удалось бежать из пещер Тхум-Подота, а потом я добрался до оазиса Урам, где как раз собралась компания сорвиголов в поисках приключений. Мы отправились в путешествие, но когда только удалось обнаружить первые следы Древних в пустыне, в нашем отряде начались раздоры, а однажды ночью наиболее жадные и нетерпеливые ушли на самостоятельные поиски, решив, что отыщут и захватят сокровища первыми. Я знаю, что из них выжил лишь один полоумный Дуко, чудом сумевший вернуться в одиночку по пескам и каменистым пустошам обратно в оазис. Не знаю, что они там нашли, но я слыхал, что Дуко сделался от этого сумасшедшим. Я и оставшиеся ничего более отыскать не смогли, и нам пришлось уйти с пустыми руками. Дальнейшие попытки поисков привели меня к полной нищете, поэтому я дважды вынужден был так сказать, "продать караванный путь". Первыми покупателями были просто разбойники, которых я нисколько не жалел и до сих пор не жалею, а еще какие-то люди вынудили меня рассказать все об этом совершенно недавно - меня просто могли убить! Ни первых, ни вторых я так больше никогда и не видел в этих местах! Должно быть, они и вправду все сгинули!
      - А как ты оказался здесь? И потом, насколько мне известно, Дуко живет в Ураме не слишком давно!
      - Дукена Иветбуа с некоторых пор связался с личностями, мягко говоря, темными! Он возвращался в Урам несколько раз за прошедшие годы. Наверное, он, как и я, долгое время провел в безрезультатных странствиях, а его жажда богатства и власти свели его с ума! Я бросил свои попытки не так уж давно, но достаточно, чтобы окончательно увериться в их бесполезности! Молодой господин, не начинайте идти по моему пути, ибо ничего хорошего это Вам не даст!
      - У меня, конечно, есть цель более важная, чем гоняться за призраками прошлого по пустыне, но я считаю, что уже знаю нечто большее, чем ты, Аббула, или Дуко! Кроме того, я не ищу только личной выгоды - все мои открытия будут доступны людям! Я приложу все свое старание для этого, а трудности меня не пугают!
      - Ладно, но потом пеняй на себя, молодой безумец, если попадешь в руки этим черным фанатикам или к пустынным бандитам! Пожалуйста, Аббула поведает о том, как искать путь к древнему месту! Повторяю: КАК ИСКАТЬ, а не КАК НАЙТИ!
      Так вот, путь от Урама сюда у вас уже позади. Теперь надо добраться до Колодцев Изыыака - это заброшенные серебряные шахты, три входа в которые находятся на плоской вершине небольшой возвышенности. Это место может быть обозначено на старинных картах как действующая выработка, но там давно никого нет. Нужно найти Северный Колодец и идти от него строго на север. Не знаю точно, но, по-моему, дорога займет дня четыре - главное не сбиться с пути в той однообразной местности. Когда подойдете к огромному, с этот дом, округлому камню, от него ступайте на северо-запад, до тех пор, пока не увидите впереди холмы. За холмами - вновь на север довольно долго, до того, пока не увидите несколько невысоких и очень крутых гор, стоящих посреди пустыни. Среди этих пиков только одна гора не имеет острой вершины. Обойдя ее, вы и найдете вход в древнюю пещеру. Ни я сам, ни манускрипты, что были у меня, ничего не могли бы вам сказать о тех опасностях, что подстерегают странников на этом пути, но уверен - ловушек и преград там должно быть предостаточно! Если это действительно уж такое древнее место!
      - И куда же ты смог дойти со своими спутниками?
      - Мы обнаружили лишь огромный камень, но из-за наших раздоров дело дальше не пошло в первый раз, а позже я уже туда и не доходил вовсе, вот так!
      Покончив с пищей, собеседники расстались - Асуф и Милиик отправились в гостиницу, а Аббула скрылся в бедных кварталах города, затерявшись в лабиринте узких улочек. По дороге к гостинице Милиик с горящими глазами сказал Асуфу:
      - Вот видишь, старина, все сходиться! Рассказы Дуко и этого Ворона дополняют друг друга, как части мозаики, и теперь все становиться ясным! Мы можем отправляться в путь!
      - Разделяю Вашу радость, месаиб, но нам придется задержаться здесь еще на день или два - пополнить припасы и как следует отдохнуть! - сказал Асуф. - Кроме этого было бы неразумно подвергать опасности всех наших людей. Думаю, половину слуг и погонщиков можно направить в Иемион с письмом для утана о наших дальнейших передвижениях. В случае чего, помощь нам может прийти только оттуда - здешний властитель не так богат, чтобы содержать много наемников для дальних вылазок. Наши люди уйдут с попутным караваном, а с нами останутся наиболее выносливые и сильные, кто умеет держать оружие в руках!
      - Согласен с тобой, Асуф!
      Двое путешественников, войдя в гостиницу, направились в свои покои. Поднимаясь по широкой лестнице на второй этаж, Асуф нагнал Милиика и остановил его возле одной из каменных колонн, поддерживающих потолок. Он прошептал Милиику на ухо:
      - Месаиб, те двое, что сейчас беседуют с хозяином гостиницы, следят за нами! Я обнаружил их идущими по нашим следам, когда мы оставили позади харчевню!
      - Где они? Я никого не вижу? - удивленно ответил Милиик, оглянувшись назад.
      Асуф тоже посмотрел через перила - в холле никого из посторонних не было.
      - Клянусь, месаиб, они там были! Мне не показалось!
      - Хорошо, хорошо, осторожность нам не помешает в любом случае!…

      … В покои утана вбежал, запыхавшись, один из ийзиров:
      - Мой господин, повелитель!!
      - Что случилось, Шамад? Наш флот уже у входа в бухту? Что-то они уж слишком быстро вернулись!
      - Ах, нет, повелитель! Огромный корабль плывет сюда, а на его корме развивается флаг из темной материи с изображением красной двухсторонней секиры - это флаг пиратского рангара, да будь он проклят во веки!!
      - Что?!! Да как смеет этот разбойник являться сюда, когда мой победоносный флот… А где наши корабли?! Они его преследуют и теперь прижали к этому берегу, к крепости, чтобы уничтожить?
      - О, нет, повелитель, в том то и беда! Нашего флота не видно, а на реях бандитского судна развеваются наши вымпелы, в том числе - вымпел главного катамарана, на котором плыл ваш любимец, адмирал Эхаминил!
      На лице утана возникло выражение крайнего смятения и даже некоторого испуга, но ненадолго. Через секунду он вновь стал грозным правителем.
      - Все войска привести в боевую готовность! Все - на стены! Все катапульты - к бою! Чего вы все рты разинули?! Немедля готовьте мой дворец к обороне! Или вы, мои жирные, сытые ийзиры, до того отупели и до того испугались, что теперь и пальцем не пошевелите ради своего утана, а?!
      Ийзиры повскакивали с мест и засуетились:
      - Мы верны тебе, о повелитель! Как прикажешь, повелитель! Мы готовы отдать за тебя жизнь, если прикажешь!
      - Набитые дураки! Мне нужны не ваши никчемные головы, а чтобы мой дворец и мой город не были сожжены!!
      - Дозволь сказать, повелитель! - вставил фразу Шамад.
      - Ну, говори!
      - На вражеском корабле, на самой высокой мачте висел еще один вымпел и один флажок!
      - Ну и что из того?!
      - Вымпел был красный - значит, они привезли заложников, а раз так, они захотят обменять наших пленных на своих. Флажок же был белого цвета - значит, стрелять из своих катапульт они не намерены!
      - А у нас есть их люди, ийзир Обас?
      - О нет, повелитель! Может, они захотят освободить своих друзей - пустынных разбойников?!
      - Хм, значит, точно ты не знаешь! Казначей, много ли денег в казне, может нам откупиться от этих варваров?
      - О, повелитель, казна почти пуста - все средства ушли на Ваш флот и наёмников! Вряд ли триста золотых удовлетворят этих ненасытных тварей!
      - Эй, Ухтафа, что скажешь нам ты? Чего они могут потребовать?
      - Не знаю, повелитель! Всего!
      - Да, очень мудро, нечего сказать! Ладно, я сам лично поднимусь сейчас же на крепостную стену, а вы следуйте за мной - не надейтесь отсидеться тут, пока ваш утан будет рисковать жизнью под стрелами врагов!
      При помощи слуг утан облачился в легкие доспехи. То же самое сделали и его ийзиры. Все вместе они поспешили подняться на одну из башен портовой крепости. Весь город и порт затаились и утихли в тревожном ожидании.
      В бухте действительно высилась громада необычного вражеского судна, увешанная вымпелами месдарских кораблей. С ее борта спустилась шлюпка, в середине которой возвышался шест с белым полотнищем - символ мирных намерений. В лодку погрузилось несколько пиратов и сам их предводитель - шарган с большим топором, висевшим за спиной. Она доплыла до середины бухты, там один из пиратов стал кричать в сторону крепости, что рангар острова Скала Черный Полумесяц хочет говорить с градоначальником, а лучше - с самими утаном. Пираты предложили утану выплыть навстречу им на лодке, но без охранников с луками.
      Двенадцативёсельная лодка утана с балдахином на широкой корме вскоре встала борт о борт с лодкой пиратов.
      Утан решил взять инициативу в свои руки:
      - Как смеешь ты, шарганское отродье, приближаться к нашей священной столице?! Немедля сдайся, и я подумаю над твоей участью!
      - Не в твоем положении, правитель, навязывать мне свои условия! - заявил рангар. - Видишь, какие украшения висят на реях моего корабля?! В трюме "Варраката" сидят в узах те, кого ты бездумно послал на верную гибель! Ты хотел легкой победы?! Так пожинай теперь ее плоды! Твои солдаты и офицеры впредь трижды подумают, прежде чем нападать на меня или моих людей!
      - Какая наглость! Да стоит мне поднять руку, как башенные катапульты спалят это твое полено!
      - У тебя неважно с глазомером, утан! Твои катапульты до моего судна не достанут, а вот нам хватит четырех-пяти залпов, чтобы поджечь твой город вместе с дворцом! Слушай меня внимательно, если не хочешь лишних жертв! Повторять дважды я не стану!
      Утан нахмурился, но пробурчал:
      - Говори!
      - Я сдам тебе своих пленных, но не просто так - мне нужен выкуп!
      - Какой еще выкуп?! О чем вообще я должен договариваться с тем, кто не имеет чести?! Ты подло убил посла, пришедшего к тебе с миром!
      - Тебе ли, утан, рассуждать о чужой подлости! Он умер из трусости, потому что не захотел испробовать на себе ту отраву, которой ты его снабдил и которой он хотел опоить меня и моих ребят. Скажешь, все это было не по твоему наущению?! Или, может, ты при свидетелях принесешь торжественную клятву, что никогда не действовал против меня чужими руками?!
      Утан надулся, но промолчал.
      - Я знаю, у тебя нет денег сейчас - ты все истратил на корабли и наёмников! Посему я потребую с тебя другой платы!
      - Какая плата тебе потребна?
      - Мне хорошо известно, что твое могущество стоит на богатстве гнусных людей, которых я так ненавижу! Я говорю о работорговцах. Я мог бы потребовать, чтобы через час все они висели на крепостной стене, но не это мне нужно. Изгони их из города, утан, а мне отдай их торговые книги, все, что у них есть, даже самые старые. Все рабы должны получить свободу, и если пожелают, пусть покинут город. Я обещаю и клянусь, что буду брать на абордаж любое невольничье судно, если такое осмелиться прийти сюда! Капитана такого корабля я скормлю акулам! Если на борту будет его владелец или владелец "груза", его голову я пошлю тебе на "плоту радости"!
      Невольничий рынок должен быть закрыт! И если когда-нибудь я узнаю, что в твоей столице все идет по-старому, я вернусь, и ты пожалеешь об этом! А сейчас вели подать сюда побольше лодок, твоим людям не терпится оказаться дома!
      Утан ничего не ответил. Слуга утана подал знак. От крепости к "Варракату" подошли лодки, чтобы увезти бывших пленных на берег. На одной из них доставили тело адмирала Эхаминила. Утан был уже на берегу и страшно гневался:
      - Собака!! Сын собаки!! Старый дурак утопил все мои корабли!! Выбросьте эту падаль в пески, пусть его тело склюют стервятники, а прочий прах пусть развеет ветер!! Он не заслужил права покоиться в земле моей столицы!!
      Ийзиры, как могли, пытались утихомирить утана, но это было бесполезно. Он, определенно, срывал свою злобу на покойнике. Придворные посоветовали родственникам адмирала потихоньку вывести его за городскую стену и закопать незаметно, даже без могильного холма, дабы гнев правителя ненароком не пал бы на них самих…
      …"Варракат" развернулся и лег на обратный курс. Рангар приказал боцману:
      - Зарядите-ка кормовое орудие, справа по борту, "пулей". Я сам буду стрелять!
      Из крепости видели, как над кормой корабля поднялся дым, что-то громыхнуло и что-то просвистело в воздухе, а потом ударило в стену. Полетели осколки камня. Часовые посмотрели с края стены - в месте, где сходились швы между тремя каменными блоками, теперь торчал чугунный шар, вбитый между ними…

      - Ты чем-то недоволен, боцман?
      - Да, рангар! Я и мы все здесь считаем, что Вы крупно продешевили, взяв у утана Месдара только ворох этих бесполезных бумажек! На что они нам? Какая от них польза?
      - Чего же ты хочешь, Гумб?
      - Весь Месдар, весь Месдар был к нашим услугам, а вместо того, чтобы его выпотрошить или, самое малое, покутить и пошуметь там всласть, мы приняли груз каких-то промокашек и отвалили! Что мы имеем с этого похода?! Ни одного золотого не добавилось в нашу казну! Зачем вообще мы подставляли свои лбы, когда бились с их флотом? Ради чего?!
      - Я знал, чего вы захотите в первую очередь! Напиться, нажраться и полапать местных девок - вот все ваши мечты?! И кем бы вы стали после этого кутежа?! Бандой ублюдков, ничем не лучше тех, которые сейчас кормят рыб собой на дне у Черного Полумесяца! Вам что, наплевать на все то, чего вы уже добились?! У вас есть корабль, у вас все еще ваши головы на плечах, и теперь у вас есть слава, которая разлетится на много миль кругом! И это вы хотите потерять?! Что ж, если ты, Гумб, согласен взять команду на себя, то я требую по обычаю рангаров, чтобы ты бросил мне вызов! Убьешь меня - тогда поступай, как знаешь, а покуда я ваш предводитель ни один из вас, слышите, не потонет в разврате этого городишки! Ну, Гумб, ты готов драться насмерть?!
      Гумб и вся команда, замершая в ожидании, потупились.
      - Извините, рангар, мы лишь сказали что, думаем! Вы не подводили нас до сих пор. Просто, ребята не думали о таком повороте дела!
      - Чтобы вас не глодали сомнения, поделюсь с вами: я взял эти книги не напрасно! Если мы и впредь будем освобождать рабов, притока новых людей мы не лишимся, а это значит, что дело, за которое мы взялись, быстро не угаснет. Не хочу строить воздушные замки, но как знать, может, нас будут помнить потомки не за то, что мы преподали урок Месдару, и не за то, что умеем драться и пить вино, а именно за это дело - дело свободы!
      - Ура рангару! Ура!

      … Караван шел по пустыне, усеянной мелкими камнями. Цель путешествия - группа острых скальных пиков, уже довольно ясно была видна впереди. Волнение и любопытство подстегивали Милиика так, что он едва мог сдержаться. Асуф хмурился и все время оглядывался по сторонам, то и дело привставая в седле. Он следовал в конце каравана и иногда возвращался к его "голове", останавливался и внимательно смотрел в малую зрительную трубу. Он велел нескольким людям держать наготове оружие и сменять друг друга в карауле.
      И вот уже серые пики встали перед идущими во весь свой рост. Действительно, одна из скал была положе остальных и формой напоминала шатер с сильно приплюснутой вершиной. Прочие острые пики окружали ее, как верные стражи. Все скальное образование находилось в неглубокой ложбине округлой формы, напоминающей кратер потухшего вулкана.
      Когда весь отряд уже шел по дну этой ложбины, на ее краю неожиданно возникли черные силуэты. Это были всадники на вороных конях, все в черных одеждах, с лицами, закрытыми черной тканью. Один всадник был чуть позади остальных.
      Асуф быстро скомандовал:
      - Все - в круг! Оружие к бою!
      А обращаясь к Милиику, сказал:
      - Месаиб, скорее уйдите в середину, там безопаснее всего! Чтобы ни было, не покидайте своего скакуна! А пока - в середину, ну, живее!!
      Отставший черный всадник выступил вперед:
      - Эй вы, олухи, склоните свои головы в покорности, готовясь отдать себя в жертву богине смерти и разрушения Кикаморе! - прозвучал его противный, визгливый голос. - Да будет в мире первобытный хаос! Вы, презренные, зашли слишком далеко! Я, Щана, верный сын Кикаморы, я один вправе обладать знанием Первопредков! Ваши головы лягут к основанию моего величия! Проложите мне путь в тайную пещеру! До вас никто еще не смел ступать так далеко!
      - Хватит болтать! - оборвал его Асуф. - Хочешь заполучить наши головы, так иди же сюда, мы пересчитаем и ваши!
      Все как один черные всадники выхватили из-под одежды оружие - у большинства это были кривые южные сабли, у троих - булавы и кистень. Главарь был вооружен жезлом, коротким, но тяжелым, к концам которого были приделаны острые большие крючья, похожие на зубы хищника. Черная лавина из полутора сотен всадников полетела вперед с шумом и гиканьем. Асуф велел лучникам стрелять - несколько черных воинов упали с коней, но их все еще было слишком много. Раздался лязг и лошадиное ржание, а затем сразу вопли и стоны - это первые атакующие налетели на выставленные вперед копья. Наступающих врагов это не остановило. Они врезались в кольцо обороняющихся с четырех сторон. Казалось, что гибель отряда ничто не может уже предотвратить - черные всадники расчленили обороняющихся и уже окружали их. Сабля одного из черных пала плашмя на круп лошади Милиика. Гнедая взвилась на дыбы, протяжно заржала и, грудью оттолкнув наседающего врага, полетела вперед. Она понесла во весь опор, так что фонтанчики мелких камешков и пыли так и взлетали из-под мелькавших копыт. Милиик от неожиданности упустил из рук поводья и теперь по воле своей лошади летел прочь от места битвы. Он увидел, как с вершины одного из пиков вниз скользнула крылатая тень, а округа сотряслась от пронзительных криков и клёкота. Милиик оглянулся назад: над ним по воздуху скользнула какая-то огромная птица, с когтистыми пальцами на сгибе крыльев. Она спланировала в самую гущу схватки, выставив вперед пятипалые лапы с острыми когтями, как у орла.