- Щсищас, щсищас открою! - приговаривал Брехфус, берясь отпирать дверь и всё больше распаляя своё любопытство. Как только он отбросил щеколду, дверь с силой отпихнула его внутрь помещения - незнакомец весьма бесцеремонно вломился в дом мага, даже не дожидаясь приглашения. На нем была южная одежда и легкие кожаные клепаные доспехи, а лицо и темя прикрывал легкий шлем.
- Шсто, шсто Вы делаете?! Как Вы шсмеете врыватша в дом к уващаемому граштанину Мешдара? А ну, убирайтешсь немедленно или Вас схватит страша и вышвырнет отшсюда в два шсщёта!!
Рослый незнакомец рывком снял шлем. Перед Брехфусом стоял шарган с мрачным выражением лица.
- Надо кое-что вспомнить, слизняк! Это видишь?!
Шарган одной рукой схватил мага за шиворот, а на другой руке показал ему красную отметину на запястье. Глаза Брехфуса поползли на лоб, волосы зашевелились на голове от страха, а рот открылся сам собой.
- Узнал, узнал я вижу! Ну, расскажи-ка мне подробно, куда ты девал того самого мальчика, с такой же меткой как у меня? И еще: кому я обязан многолетним рабством на Севере?! Говори! И говори правду, а не то… - шарган достал одной рукой из-за спины свой ужасный боевой топор.
- Ой, ой, поссщади меня!! Не погуби!! Я фссё, фссё рашскашу! - громко запричитал и захлюпал носом Брехфус, жалко упав на колени перед неожиданным гостем.
- Сядь на скамью, мерзавец, да говори яснее, что тогда произошло и кто в этом еще участвовал?
- Ы-ии-эх, когда именно?
- Когда твоего приятеля-колдуна убили табуреткой по голове! Что там у вас произошло и что случилось после этого?!
- Ну, как шсто? Мы поехали шо шстражниками в Мешсдар, чтобы доставить маленького ублюдхка магу Я…
- Что?! Что ты замялся? Как звали того мага?
- Ну, э… э… я поклялхшся этого никому не говорить дасхше под угросхой смерти!!
- Не беспокойся, это поправимо - смерть я тебе обеспечу, если сильно будешь напрашиваться и дальше! Ну, говори же!!
- Его жсвали мастер Яниарий! Это он всё придумал! Я тут ни пришчём!! - Брехфус снова захныкал и мелко затрясся.
- Прекрати ныть! Скажи лучше, что этому магу было надо и с чего всё началось. Ты ведь наверняка что-нибудь знаешь?!
Немного придя в себя, Брехфус продолжил:
- Я был лишь простым сзнахарем, когда ко мне приехал гонесц из Мешдара. Меня позвали посетить один дом с врашчебными цеслями, шсто меня удивило, потому шчсто в городе было много шсвоих лекарей. Из-за болшссой оплаты я согласился, к тому шса это было мне попутно. Я приехал и пошсшел в укасханный дом. На пороге меня вшстретили два охранника, накинулишь на меня, шскрутили и завязсали гласса. Потом я очшнулся в богатой большсой комнате, где были нешсколько… ик!… людей. Как шстало ясно потом, вшсе они - маги, и, как я заметил, у вшхех у них на шщеях болтались красные камесшки. Именно Яниарий и шсаговорил со мной первым. Он извинилхшя за не слисшком мягкое обрассщение, сославхшись на чрезвычшсайную вашсность и ссекретность дела, в которое эти могухшсественные маги хотели меня ввехсти. Яниарий шсказал, что для магии настали тяшсжелые времена - люди всё больше отворачиваютхся от древнего искуссхства, волсшебные предметы год от года теряют свою силу, медленно, но неотвратимо. Стало быть, все здравомысляхщие волсшебники, как наделенные особой силой, долшсны объединитхся, чтобы сообсшща диктовать свою волю правителям. Но, как он объяснил, для этого нухсшно добыть знания Древних и вдохнуть в них новую сшизнь. Для этой цели нушсхно особое существо, способное бесприкословно подчиняхться воле магов. Традиссхсионные приемы чсшерной магии, заметил он, шсдесь не годяхться - ни големы, ни зомби, ни прочая нешсшить здесь не годяться. Нам нучшен, сказал он, ребенок, мальтщик, достаточно взрослый, чтобы понимать речь и иметь способность учиться, и достаточно юный в тошсе время, чтобы из его незрелой духсши мошсно было бы слепить всё, что будет необходимо. Когда этот мальтщик станет взросхлым, его можно будет пусхтить на поиск того, что связано с древней магией. Разумеетхся, что для такой стхсели он еще с детхсства должен быть умен и пытлив, что надо будет поохсшрять в нем, пока он будет рохсти. Ну, а чтобы дело продвигалось побыстрее - не могут ше маги сшдать, пока он вырастет обычным путем - следует применить к его телу и расхшудку некоторые магические приёмы. Чтобы в последствии следить за ним и направлять в нухшную сторону один из магов, который щенат, станет его приемным отхсом - это будет ийзир Ахтем, что слухшит по особым поручениям при мешдарском дворе. Если нашш Ихшуший действительно найдет что либо стояхсщее, сказал маг Яниарий, тогда он запомнит такое место, а когда его путешехствие заверсхшиться и он вновь появитхсся в столице, мы примем от него это знание, чтобы воспользоватхсся им самим, но утаить от всех прочих. После ихследования Ищущим каждое магическое место будет уничтосшаться верными людьми, дабы, в консхе консхов, все магичесхкие знания и весшси пришли бы только в наши руки, сказал этот высхший маг. Он еще добавил, что я могу поучахствовать в этом грандиосхном замысхле, сулясшсем могучсшество и богатство. Я, конешхно, не мог возрашать против богатства или силы, но спросил, чем ше я могу им посхпособсстхвовать. Тогда Яниарий и его помошхник, Гнидл, стали объяснять мне, что нушхен человек, одновременно смысляхсший и в исскхусшхве лекарсхом и в магии. Они сказали, что в Мешдаре мошно сшышкать такого мастера, но все мешдарские лечахсшие маги приносили клятву утану, а поэтому рано или позхдно о затее Яниария станет известсхно во дворхсе, что крайне нехшелательно. Когда я дал согласие, мне снова завязали глаза и открыли их только в гостинихсе, где я и остановился.
- Дальше!
- Ну, а щхто дальше? Я вернулся к себе домой, потом через несколько дней прибыл Гнидл, а уше потом в поселок пришел караван работорговсхсев, с которым и прибыл подходяхсший подопытный. Всё шло хорошо, нам оставалось только стхереть, изменить навсегда его просхшлую память. Гнидл прочел заклинание и прилошил к вискам подопытного заклятые амулеты, как вхдруг этот маленький ублюдок заорал. А потом вхдруг какой-то подонок висхрем влетел к нам, ударил Гнидла по голове, а мне выбил схсубы. А ведь это длиинюсхщее заклинание полагалохсь прочехсть единохшды от началсха до консцха и амулеты повторно не испольхзуются! Но нам повезло: всё прошло удачно - личнохсть подопытного изменилхась! Теперсхь он в определенный срок сам с собой покончит, унеся в могилу все секхреты!
- Но он еще жив! Что сделать, чтобы отменить, снять это колдовство?
- Мне неизвесхтна ни природная, ни магичешхская сила, способная изменить это заклятие! Если он окашсется под воздействие постороннего мага, который попытается снять заклятие, то станет абсолютно бехсшенным и убьет этого чарохсдея, а потом ухсше и себя! Это заклятие неотвхратимо!!
- Тогда этим магом-смертником будешь ты! Натворил - исправляй!
- Нет, я не смогу! Гнидл мёртв, а свою магихщескую форсхмулу он не записал, когда вставил усиливаюхсшие фразы при шхстении заклинания! Я не знаю, просто не знаю исшходного колдовства!
- Ты же был рядом! Не смей мне врать!
- Даше если бы высхший боевой маг принялся за это, он потерпел бы неудахшсу! Я знаю только одно: Гнидл пользовалхся древним, очень древним заклятием. Долшсно быть, это одно из тех, которыми пользовалисх Первопредки или Хранители. Так что, никто из нынешхних колдунов тут не помошсет, разве что Яниарий и его друзья откашутся от своих планов и раскаются в своих темных делах! Но это - вряд ли! Они, похоше, одершхсимы властью и могухсшеством!
- Я тебе не верю! Наверняка есть способ избавления от этого заклятия!
- Хе, дело за малым - шъезди в Мешдар, да побесехдуй с этой вещелой компанией! А я пошсмеюсь, когда твою голову повесят на крюке мешхду зубхсов одной из городсхких башен! Я узнал тебя - ты тот схамый пират, что смог насолить самому утану, потопив все его корабли и о котором так много говорили в городе! За твою голову объявлена большсхая награда - 4000 монет золотом!
- Сейчас ты у меня в руках, не забывай об этом!
- А ты, шивотное, не забудь, что тут кругом бродят страхшсники, и стоит мне закрихчать, как тебя иссрубят на месхте! Никакая твоя сила тебе не помошет - мост уше поднят а входные ворота схсакрыты! - пригрозил Брехфус.
- Ты кое-что не принял в расчет, мерзавец! - сказал шарган и сорвал со стола скатерть таким резким движением, что подсвечник с четырьмя горящими свечками остался стоять на месте. Он отделил кусок ткани, скрутил остальную материю в подобие веревки и быстро связал ею Брехфуса, заткнув ему рот приготовленным "кляпом". - Теперь порядок! Значит так, стража стражей, а тебя я и из-под земли достану! Запомни это хорошенько! Ну, а раз ты меня знаешь, то уже убедился - я спуску даже утанам не даю! Ты всё хорошо понял?!
Брехфус кивнул.
Шарган быстро покинул дом знахаря. Он нацепил шлем, вскочил в седло и поскакал к воротом Форта. Перед ними он громко закричал стражникам:
- А ну, проснитесь, бездельники! У меня срочное дело по приказу самого утана Месдара! Открыть ворота немедленно! Я спешу!
Поддавшись его напору, стражники начали раздвигать створки ворот. Они, впрочем, не очень спешили - им только что пришлось вскочить со своих лежанок, на которые они только что успели улечься.
Тем временем Брехфус, извиваясь, как червяк, сумел спуститься со скамьи на пол. С помощью угла этой скамьи он освободил руки. Тут же он вытащил кляп, а потом занялся ногами, очень сильно торопясь. Наконец, он освободился от пут полностью. Брехфус вскочил на ноги и бросился на улицу. Он побежал в сторону ворот Форта. Увидев, что стража открывает их перед шарганом, он остановился на середине дороги и, сделав пару глотков воздуха, закричал изо всех сил:
- Страша! Страша!! Дерсши его! Он - грабитель и убийсхса! Дершсы его!!
На крик Брехфуса из казармы и караулки, то есть справа и слева от ворот, выбежало несколько человек. Как только шарган услышал вопли мага, он рванул вперед. Стражники выхватили оружие и бросились к нему, а двое из них стали вновь закрывать ворота. Шарган, не снижая скорости подскочил к воротам и поднял своего тяжелого коня на дыбы - две передние ноги животного с большими подковами ударили со всего маха в створки ворот. От этого удара двух стражников отшвырнуло прочь. Еще двое подоспевших солдат получили по пинку в челюсть и упали в придорожную пыль - рангар, опрокинув их, вытащил из-за спины свой боевой топор. Впрочем, оружие применять ему не пришлось - его скакун вынес своего хозяина за пределы стен Нового Северо-Западного форта с такой скоростью, на которую только был способен.
Увидев удаляющегося всадника, обессилевший Брехфус, задыхаясь, упал на колени. Склонившись и снова выпрямившись, он заскрежетал зубами и, сжав кулаки, издал стонущий вопль зверя, упустившего дичь, которая могла бы спасти его от голодной смерти…
Юг, один из оазисов в Великой Пустыне Хараса.
…Спокойный свет струился через окно в комнату. В общей тишине был ясно слышен молодой женский голос, выводивший какую-то тихую мелодию без слов, которая настраивала на покой и умиротворение.
Он открыл глаза. Голова болеть перестала, звон в ушах прекратился, но чувство пустоты никак не покидало. Он захотел вспомнить что-нибудь из ближайшего прошлого, но в памяти всплывали лишь обрывки, части каких-то неясных видений. Это могло только раздражать. Тогда он стал внимательнее вслушиваться в пение, пытаясь понять, откуда доноситься этот красивый голос. Он шевельнулся на своем ложе, повел головой направо и налево. Рядом - ничего и никого. Он лежал на деревянной кровати, установленной в отдельном отгороженном пространстве внутри какого-то дома со стенами, покрытыми белой известью. Ему захотелось позвать поющую женщину, чтобы она подошла и он бы увидел её, но вместо слов с его губ сорвался лишь стон. Наверное, этот стон не остался без внимания, потому что пение прекратилось, послышались приближающиеся шаги, а через мгновение рядом с его кроватью стояла молодая особа в скромном платье простого покроя, но от этого не менее красивом, чем его обладательница. Она взглянула на больного, а потом, повернув голову налево, тихо позвала:
- Вильдо, наш гость очнулся! Подойди сюда скорее!
Пока из-за загородки доносились шаги, она подошла ближе и опустило руку на лоб лежащему.
- Слава богам, жара нет! Вы и в самом деле идете на поправку, молодой месаиб!
- Где я? Кто Вы? - проговорил лежащий. - Может я уже мертв, а прекрасная нэирин поёт надо мной, провожая душу в лучший мир?
- Нет, месаиб! - сказала женщина, слегка улыбнувшись. - Вы в нашем доме, а мы все сейчас - в Лунном оазисе! Жаф, наш приятель, доставил Вас сюда едва живого вот уже больше двух недель тому назад!
- А всё это время Вы не приходили в себя, месаиб! Мы пригласили местного лекаря, он истратил на Вас порядочный запас своих лечебных зелий и бальзамов! И хорошо, что они подействовали! - добавил молодой, несколько худощавый мужчина в наряде того же покроя и аккуратности, что и у женщины. - Да, я не представился, извините! Я - Вильдар Третан, добываю глину рядом с местным источником и делаю из неё горшки и прочую утварь. А возле Вас стоит моя жена, Кайтэлина. Кайти, принеси, пожалуйста, травяной отвар, который я приготовил, что стоит на столе на кухне - наш гость, верно, захочет промочить горло чем-нибудь бодрящим, а?
Больной кивнул в знак согласия. Вильдо принес табурет и уселся рядом с кроватью.
- А Вы, месаиб, что можете поведать о себе?
На лице лежащего возникло выражение сосредоточения и внутреннего усилия, но он, скорее всего, ничего не мог вспомнить. Его лицо изобразило полную растерянность.
- Я… я… ничего не помню! Ничего!!
- Не надо, не надо волноваться! Это не удивительно - Вам крепко досталось по затылку!
- …Я…Я лишь припоминаю, что плыл по реке, а меня преследовали враги. Потом грохот и этот тупой удар сзади! Ни что было до этого, ни что было после - ничего не помню! Наверное, из-за этого удара я всё и позабыл - даже не смогу сказать Вам, как меня звать!
- Не стоит напрягаться, молодой господин! А вот и Ваш отвар!
В комнату вошла Кайти с большой глиняной кружкой в руках.
Прошла еще неделя, прежде чем выздоравливающий смог переступать через порог дома. Он сидел на скамье под окнами, в тени навеса, где стоял врытый в землю стол и где были три больших пня, служившие удобными сиденьями. Память пока не спешила одарить молодого человека своим возвращением.
В один из дней в калитку дома вошел человек в полотняной рубахе на выпуск, перепоясанный вышитым матерчатым поясом. Поверх рубахи у него был черный жилет. На нем еще были широкие штаны южного кроя, заправленные в сапожки с короткими голенищами. Этот человек вошел без особых церемоний, как давний знакомый. Он нёс в руках несколько мешочков и свертков. Свою поклажу он сложил на вкопанный в землю стол, а сам, усевшись на пень-"стул", стал отдуваться, обмахиваясь широкополой шляпой. Заметив молодого человека, он отвесил ему вежливый полупоклон и улыбнулся.
- Добрый день, месаиб! Как Вы себя сегодня чувствуете?
- Спасибо, месаиб! Заботами хозяина и хозяйки этого уютного дома я вскоре смогу ездить на лошади!
- На лошади?! О, это совершенно напрасно! Здесь буквально некуда ехать: вокруг только пустыня! Внутри нашего благословенного оазиса растут деревья и именно это, я думаю, сохраняет это место от того, чтобы быть поглощенным песками. Всё здесь будет так, как есть, пока здесь есть вода - элексир жизни!
- Извините за любопытство, но Ваша речь… ммда, и хозяин с хозяйкой…
- Что Вы имеете в виду?
- Ну, одним словом, мне кажется, вы все не похожи на истинных южан! Еще раз прошу извинить, если я ошибся!
- Ах, это! Да, Вы правы, молодой господин - и я, и Вильдар, и Кайти когда-то покинули свою родину. Мы познакомились и сдружились уже тут, на юге. Вильдо сказал мне о Вашем несчастье, но, видимо, раз Вы догадались о нашем происхождении, кое-что к Вам всё-таки возвращается! Надо полагать, это - несомненный признак полного выздоровления, пусть пока и весьма скромный!
- Да, хотелось бы на это надеяться!
Из дома вышла Кайтэлин с подносом в руках, на котором стояли глиняные стаканы и кувшин. Вильдо вышел из своей мастерской, что была в пристройке к дому. На нем был передник, перепачканный глиной. Поздоровавшись с гостем, он прошел к рукомойнику, что висел на одном из столбов навеса, снял передник и умылся. Хозяин называл пришедшего Жаф.
Все вместе сели за стол. В свёртках и мешочках оказалась прекрасно приготовленная еда, завернутая в листья местного растения с приятным запахом. Там была печеная рыба со специями, небольшие куски мяса, обжаренные на вертеле и нашпигованные чесноком, фаршированные овощи и запеченные фрукты. В кувшине оказался пенный напиток, напоминающий пиво, с сильным пряным запахом.
За этим обедом хозяева и Жаф обменивались новостями, а молодой человек всё больше молчал, лишь иногда давая односложные ответы на прямые вопросы. В самом конце Жаф сказал громко:
- А сегодня рано утром я получил известие, касающееся Вас, молодой господин!
- Какое же?
- По голубиной почте мне сообщили, что к вечеру сюда прибудут трое известных Вам людей! - Жаф поднял вверх указательный палец на правой руке. Молодой человек пожал плечами. Жаф продолжил. - Ну, во всяком случае, они уверяли, что Вы должны хорошо их знать, коль скоро они Вас знают! Будем надеяться, что эта встреча будет положительной встряской для Вашей спящей памяти! Кстати, я спросил об этом лекаря - он не возражает! И еще - завтра, ближе к обеду, с юго-востока прибывает ещё один гость по Вашу душу, так сказать, мда!
- И кто он, если не секрет?
- Возможно, Вас это удивит, но это один шарган, который давно Вас разыскивает!
- Чтобы это вдруг ему искать меня?! Может, я убил его родственников или членов его клана?
- Нет, Вы никого из его близких, к счастью, не убивали, но вот на счет клана - Вы это точно подметили!
- Почему?
- Не спешите, месаиб, всему своё время! А что, Вам не нравятся песчаные сливы в медовом сахаре?
Разговор больше не возвращался к прибытию новых посетителей, однако Жаф и хозяева не могли не заметить, что это известие взволновало молодого человека. Позже он погрузился в задумчивость, время от времени глядя куда-то вдаль.
И вот, когда солнце уже клонилось к вершинам дюн, а над печной трубой, что торчала из мастерской Вильдо к небу поднимался кудрявый дым, на улице ведущей к дому гончара, показались трое всадников в темных походных одеяниях южной выделки. Их сопровождал Жаф, шествовавший впереди и указывающий дорогу. Наконец, всадники остановились у изгороди, спешились и привязали своих коней к её жердям. Они поклонились хозяйке и хозяину, вышедшим им навстречу. Молодой человек, как обычно сидевший на своей скамье у окна, встал при приближении гостей. Трое незнакомцев застыли на месте, один из них охнул от неожиданности и удивления, а потом все трое бросились к выздоравливающему и обняли его.
- Господин, наш господин! Вы живы!! Слава богам, Вы живы!! Мы уже и не надеялись Вас больше увидеть! Мы почти что Вас уже оплакали! О, наш господин Милиик, месаиб!
Все трое отирали увлажнившиеся глаза. Тот, кого назвали Милииком был так же в смятении чувств, однако к этому у него примешивалось и некоторое недоумение - он не мог понять до конца, о чем идет речь.
- Значит, я - Милиик! - со вздохом облегчения проговорил он.
Теперь удивились уже приехавшие, но Жаф в нескольких словах объяснил им, что произошло с их сюзереном. Тогда все сели к столу и прибывшие, как могли более подробно рассказали историю совместных странствий их и Милиика.
- Благодарю вас всех, друзья мои, за всё, что вы сделали для меня! Да будут боги милостивы к душе бедного Нойола, который погиб, защищая меня! - сказал Милиик. Помолчав немного он продолжил. - Но, очевидно, что теперь я просто обязан исполнить свой долг перед отцом и своим господином, утаном Месдара. Полагаю, что мне как можно скорее надо вернуться домой! Это важно еще и потому, что там, в окружении родных стен, я скорее обрету утраченную память! Я жажду этого всем сердцем!
- И я тоже!! - раздался громкий возглас из-за ограды. Там, напротив калитки, стояла косматая вороная, черная, как смоль, мощная лошадь, на спине которой в южном седле находился высокий коренастый всадник. Он спустился на землю и взял с собой дорожную суму, наполненную чем-то доверху. Войдя во двор, могучий незнакомец одним легким движение сорвал с себя шлем и бросил его рядом на землю. Перед Милииком стоял шарган. Шарган приветствовал всех присутствующих и заговорил:
- Посыльный Жафа всё мне передал! Я знаю, что с тобой случилось, и вот, я привёз то, что и можно назвать памятью! - сказал шарган хрипловатым басовитым голосом, положил на край стола свою суму и расстегнул её. Там оказались какие-то свитки, книги и отдельные листы бумаги, сложенные в несколько раз.
- Что такого содержится во всех этих бумагах, что Вы привезли их сюда, рангар? - спросил Милиик в некотором недоумении. Всех несколько удивило, что он назвал шаргана рангаром, хотя тот не называл никакого своего титула или звания.
- Милиик, сын йизира Ахтема! Ты должен узнать о себе всю правду! - провозгласил торжественно шарган. Он рассказал историю своей жизни, а так же о последних событиях, случившихся в окрестностях Месдара, опуская временно некоторые подробности. Он сопровождал своё повествование цитатами из добытых документов.
- Вы говорите о своём названном брате. Так его удалось найти?! - спросил Милиик.
При этих словах шарган показал Милиику своё запястье и поднял его руку, где имелась красная круглая метка.
- Здраствуй, брат мой, Фритт Билоно!
Глаза Милиика округлились от удивления и некоторой неожиданности.
- Вспомни, постарайся! Мы вместе ходили в лес, охотиться на кроликов и один раз ты зажарил тушку на углях, а я в другой раз приготовил кроличьи лапки с пряными лесными травами. Ну, вспомни!
Милиик втянул сперва голову в плечи, а затем его взгляд приобрел особую осмысленность:
- Да, припоминаю!… Запах костра, древесная кора тогда еще не хотела сразу разгораться… А еще - та заветная тропка, ведущая через рощу к нашему дому… Но, мама, отец… Что сталось с ними?!… Ах, да, ты ведь сказал, было нападение!…
Вдруг молодой человек закрыл лицо руками и тихо зарыдал. Прошлое нахлынуло на него со всей силой! Он вспомнил своё ранее детство и всё, что случилось до того, как колдуны стерли его память - видимо то, что колдовство не было доведено до конца, сказалось в лучшую сторону! Они с шарганом обнялись как настоящие братья.
- Здравствуй, брат мой, здравствуй Фритти, с возвращением!
Когда прозвучало его детское имя, Фритт-Милиик тут же упал на землю, как подкошенный. Жаф, да и все остальные бросились к нему, думая, что он не выдержал потрясения и упал в обморок. Шарган подхватил его и бережно уложил на скамью. Тут он обратил внимание на метку на руке Фритта - она медленно исчезла, как будто растворилась. Все были потрясены произошедшим. Через несколько минут молодой человек очнулся и открыл глаза. Широко улыбнувшись, он произнес:
- Друзья мои, теперь я всё вспомнил! И теперь я знаю, что свободен! Имя, конечно, моё настоящее имя, каким оно было в детстве! Колдуны посчитали, что изменили меня на столько, что я забуду его, и потому они именно его сделали ключом к своему заклинанию. Но теперь всё колдовство распалось! Я полностью свободен!!
Радость и веселие царили на дворе гончара до тех пор, пока на небе не начали гаснуть звезды. Дружеский пир у костра, разложенного в середине ограды, шел всю ночь…
Там же. Три дня спустя.
…Жаф пришел утром. Его лицо выражало озабоченность. Они о чем-то потолковали с Убо.
- Что-то случилось? - спросил Фритт помрачневшего шаргана.
- Случилось то, о чем предупреждал меня ольвионский старец-монах и чего я сам опасался в тайне! Наивный дурак! Я давал людям свободу, но, похоже, они - не те, кто свободы действительно достоин: я освободил их от оков снаружи, так они полезли в кандалы внутри себя!
- О чем это ты?!
- Видишь ли, братец, мои верные товарищи предпочли золото, власть и силу всему остальному! В общем, они стали ничуть не лучше, чем окрестные кровососы-правители, а даже еще хуже их! Короче говоря, самый близкий мой помощник предал меня и всё, за что мы вместе сражались! Я должен сам со всем этим справиться, раз уж именно я во всём виноват! Мне надо ехать на юг как можно скорее!
- Нет, мы были разлучены столько лет, да и ты теперь единственный мой родственник на всём белом свете! Я не позволю тебе ехать в одиночку! Я тоже отправляюсь в путь! И да помогут нам боги!
Увидев их сборы, Нахмат, Мехнат и Васам забеспокоились.
- Месаиб, мы узнали Вас как хорошего человека и благородного хозяина, а потому мы поедем за Вами хоть на край света! Мы желаем быть подле Вас, чтобы там не происходило! - обратился Нахмат к своему бывшему господину.
- Что ж, ты прекрасно понимаешь, Нахмат, я теперь не могу тебе приказывать! Но, если вы вместе присоединитесь к нам, я буду только рад! Но хочу предупредить вас - наш путь будет труден и весьма опасен! Судя по всему!
- Трудности не имеют значения, если Вы с нами, месаиб! - горячо сказал Мехнат.
Видя всё происходящее, Жаф сморщился в деланной гримасе недовольства.
- Ну, Вы посмотрите на них! Только всё устаканилось, они опять за своё! Ну, скажите мне, разве так можно свить себе где-нибудь уютное гнездышко?! А, гори оно огнём! Надоела мне эта сухопутная тихая жизнь до смерти!! Рангар, погодите, я тоже еду с вами!
- Ха-ха, море я тебе обещаю, Жаффероне! - воскликнул шарган.
Вскоре вереница всадников покинула пределы оазиса и пересекла каменистую плоскую долину, окруженную песчаными дюнами…
Каньон Большая Подкова, двенадцать с половиной миль от рыбацкого поселения Прибрежное. Пятью днями позже.
… Дорога, что впереди вела через крутой спуск на дно каньона, петляла между каменными "островами", напоминавшими куски слоеного пирога, небрежно раскиданные по местности. Возле самого ската она выворачивала из-за большого валуна. Рядом с этим камнем находились двое пиратов-охранников. Старший из них стоя опирался на рогатину, а на его плече был огнестрел с удлинённым стволом. Его напарник сидел рядом на камне.
Вдруг они услышали топот конских копыт - кто-то неспеша приближался к их посту. Вскоре из-за камня выехали всадники. Первым на вороной косматой лошади ехал здоровяк-шарган в одеяниях и броне южного вида.
- Стой, кто идет?! - закричал пират-стрелок и положил огнестрел на рогатину.
- Кто, кто, утан в пальто! - передразнил его шарган. - Что, не видишь, рангар вернулся в свои владения! Э, да я смотрю, ты - новичок, еще не знаешь меня в лицо! Ну, ладно тебе, пропусти меня и этих людей, нам надо поговорить с мастером Фипом!
- Я никого из вас не знаю, это так! Но капитан приказал никого из незнакомцев в каньон не пускать! Я его приказ не нарушу!
- Капитан?! Это кто еще такой?
- Наш капитан Баца-Бол!
- Что?! - с возмущением проревел шарган. - Этот мерзавец ещё и провозгласил себя главным? Ну, этот наглец у меня дождется!
- Эй, стой на месте! Я не шучу! Никому не дозволено оскорблять нашего капитана! Еще будете здесь маячить, так я пальну из огнестрела!
- Ага, валяй, пальни!
Пират не успел прицелиться - боевой топор шаргана просвистел в воздухе и его рукоять ударила часового между глаз. Оглушенный страж упал на дорогу. Его помощник бросил своё копьё на дорогу и побежал было вниз, но шарганский скакун нагнал его, а шарган подхватил за шиворот одной рукой и приподнял над землёй. Рангар с силой швырнул пирата на дорогу - тот упал и замер, лишенный чувств.
- Мерзавцы! Предатели!! - негодовал рангар. - Что тут, демон меня подери, происходит?!!
Путь вниз занял около двух часов - копыта лошадей скользили на мелких камешках и потому надо было двигаться предельно осторожно. Рядом с входом в пещеру стояли несколько тяжелых огнестрелов на лафетах без колес, покрытые тканью. Тут же находилось несколько ящиков с готовыми длинноствольными ручными огнестрелами, пара ящиков еще даже не была заколочена. Вход в пещеру оказался закрыт кирпичной стеной, в которой имелась дверь, сейчас открытая. Из глиняной трубы, выходившей наружу выше входной двери дым не шел, а внутри было необычно тихо для мастерской, где работают с металлами. Ехавшие спешились и подошли ближе. Рангар встал в проёме и громко позвал:
- Мастер Фип! Ты здесь? Эй, Фип!
Внутри царил полный мрак и тишина, но вдруг раздался шорох, а затем стук и металлический лязг. Прибывшие зажгли факелы, стоявшие в своих опорах на внутренней стороне стены, справа и слева от входа. В их свете стало видно устройство мастерской: в дальнем углу стояла плавильная печь, недалеко от нее - горн и наковальня, вдоль стен шли стойки с механизмами и приспособлениями, а также полки с инструментами и материалами - проволокой, жестью и прочим. Но то, что поразило всех, находилось ближе к выходу - с потолка свисала толстая цепь, а на ней - железная клетка, в которой находился изможденного вида человек с серым лицом, в кандалах. Он едва мог приподнять голову от слабости.
- Что они наделали!! - возопил шарган. - Фип, бедняга, мы тебя сейчас освободим!
Дверцу клетки тут же выломали, а мастера Фипа на руках вынесли на свежий воздух, под навес, что был слева от входа в пещеру. Оружейник был очень слаб, но, всё же он заговорил с шарганом:
- Рангар, я всё-таки Вас дождался!
- Не надо, Фип, береги силы! Мы тебе поможем! Мы спасём тебя!
- Боюсь, что уже поздно, рангар! Я сам плачу за свою глупость! Тот, кто придумывает такое страшное оружие, должен умирать, не воплотив свои планы в жизнь! А теперь всё слишком плохо! Они заставили меня работать на них день и ночь, да еще и пытали, чтобы я выдал им свои секреты! Рангар, я - предатель! Я не выдержал боли и голода! Они теперь сами делают оружие и торгуют им, продавая мои огнестрелы кому попало. Они продали и секрет моих пороховых смесей и самим порохом тоже торговали!
