У меня ком стоял в горле.
– Конечно, - выдавил я, помолчал немного, чтобы все это переварить, прежде чем произнесу: - А это как-то связано с моим дедом?
– Витражи и Егор?… - пробормотал Захар. - Не знаю.
– А он ничего не рассказывал тебе перед смертью?
Захар замялся.
– Ты же знаешь, он был не в себе последнее время, и он много говорил… Это считалось бредом, я не придавал значения… Постой-постой! - кажется, он, наконец, поймал шальную мысль за хвост. - Когда… когда…
Его язык упрямо отказывался договаривать последнюю фразу, и я сразу все понял.
– Когда вы его убили,- подсказал я.
Захар побледнел, но отрицать факты было глупо.
– Да, - кивнул он. - Перед смертью он сказал: "Вот стеклышки и разбились". Я даже не подумал, что он имел в виду витражи.
– Выходит, он знал, что умрет?
– Денис, он действительно был невменяем…
Я его не слушал.
"Почему ты соврал?!" - мысленно заорал я на ветер.
"Я никогда не лгу…"
"Ты сказал, что не знаешь, видел ли дед витражи, как я, а он видел, и ты не мог этого не знать!"
"Я не мог сказать… Я боялся…"
Я совершенно растерялся:
"Ты боялся?!"
"И сейчас боюсь… Терять своего мага всегда очень сложно…"
"Так что видел дедушка?" - не сдавался я.
"Сон про витражи… Они разбивались… Каждую ночь… Четыре месяца подряд… Он не выдержал…"
Меня как холодной водой обдало.
– Так вот почему дед сошел с ума! - я не удержался и произнес вслух на глазах изумленного Захара. - Все началось с витражей, а он знал, что они предсказывают. Он постоянно ждал смерти, каждую секунду!
"Да…"
– С чего ты это взял? - не понял Захар.
– Ветер сказал.
– Кто-о?!
Только тут я осознал, что не говорил ему о ветре.
– Со мной говорит стихия, - ответил я.
– Но это невозможно…
"Может, ты сошел с ума?" - прочел я в его глазах.
– Нет, - вопрос не пришлось высказывать вслух. - Водуница сказала, что об этом явлении ходят легенды, вроде бы, это возможно в том случае, когда маг Стихии поднимается на более высокий уровень, а уровень чего - она не уточнила.
Захар смотрел на меня так, словно я вдруг оказался незнакомцем.
– Ты меня удивляешь все сильнее…
– Ты со мной не общался пять лет, - напомнил я.
– Ты меня не просто удивляешь. Ты пугаешь. С тобой происходит то, чего никогда не происходило ни с кем. И так с тобой всегда, но сейчас…
– Что - сейчас?
– Денис, если я задам тебе прямой вопрос, ты дашь на него такой же прямой и честный ответ? - казалось, его взгляд прожжет меня насквозь.
– Д-да, - несколько надломлено кивнул я.
Захар склонился над столом, чтобы быть ближе ко мне и медленно так, с расстановкой произнес:
– В твоем сне витражи разбились?
Я тяжело сглотнул и облизал в миг пересохшие губы.
– Да, - сорвалось с них.
– О боже… - он побледнел, как простыня после "Тайда". - Не может быть, чтобы ты повторил судьбу Егора…
– Я - не мой дед.
– Но…
– Захар, у нас есть Кришна. Я не верю в плохие приметы. Мой дед потому и не выдержал, что он излишне следовал правилам и верил. Я не верю в то, во что мне не хочется верить. Может, ветер и заговорил со мной, потому что я способен исправить что-то. Смерть дедушки не то, чем она мне казалась. Она ключ, напоминание, что нельзя сдаваться. Ради разнообразия, стоит поучиться не на своих ошибках, а на чужих, - я встал из-за стола.
Захар был мне не чужим человеком, напротив, я знал, что могу сказать ему многое, но вот только он не поймет ничего из того, что касается ветра. Это способен понять только маг Стихии. Так вот почему я смог услышать свою стихию - я действительно поднялся на ступеньку выше - я смог понять. Дедушка никогда не был со мной близок, я никогда не разговаривал с ним, как, скажем, с Захаром, но, оказывается, он сумел принести мне весточку и после смерти. Я будто услышал его голос чрез годы: "Не сдавайся".
– Я пойду, - сказал я, - надо с Леной поговорить. И Стаса нельзя надолго оставлять, уж слишком он изобретателен.
– Ты снова меня удивляешь, - промолвил Захар.
– Не говори никому о витражах, - попросил я.
– Не буду, - пообещал он, и я произнес заклинание Короткого пути.
– Как уехала? - не понял я, когда Стас мне сообщил, что Лена сказала, что не будет ночевать.
– А вот так, - он пожал плечами. - Сказала, у своих родителей переночует.
У Лены всегда были отвратительные отношения с родными, пять лет назад ее родители стали лечиться от алкоголизма, и в последнее время отношения несколько улучшились. Уточняю: "несколько" - это один звонок в неделю и посещение раз в месяц, которое длилось не больше пары часов. Чтобы Лена отправилась к родителям с ночевкой, да так внезапно - это более чем странно.
– Она не сказала, что-то случилось?
– Она обещала завтра тебе все объяснить. По-моему, это странно, - высказался он.
Я прошелся по комнате, не зная, куда себя деть. Голова вообще кругом пошла. Слишком много событий после относительного затишья…
– Может, у нее есть другой? - несмело предположил Стас.
– Нет.
– Ты считаешь себя таким неотразимым? - прицепился ученик-мучитель.
– Совсем нет. Просто я знаю Лену. Будь оно так, она бы просто сказала, как и я, только не вранье. Если расставаться, то честно.
– Тогда я не понимаю, - признал мальчишка.
– Я тоже.
Звонить ей я не стал. Сказала, что объяснит, значит объяснит. Вряд ли Кришна станет за ней охотиться. А если и станет, то даже лучше, что он не будет знать, где ее искать, а заклинанием он ее не достанет так же, как мы - его алтари. Все члены моей семьи были под магической защитой постоянно.
Я отправил Стаса тренироваться с иллюзорными предметами в большой комнате, а сам пошел в маленькую, намереваясь покопаться в книгах.
Но не успел я переступить порог, как у Стаса что-то загремело: он опять что-то разбил, кажется бабушкину вазу. Что ж, пусть теперь ищет заклинания для склеивания. И я решительно закрыл дверь, чтобы не слышать, чего он там еще угробит, в том, что угробит, я не сомневался. К тому же телевизор у него шел так, будто здесь живут больные на ухо.
Я прошелся по комнате. Емельяныч не высовывался. Наверно, опять в гостях у Михрютки, Пурген пошел по кошкам. Жаль, что журналисты не знают, как выглядит мой кот, а то поразвлеклись бы, решив, что это я его околдовал… И не лень же журналистам караулить? Вот закончится неделя, может, уберутся…
Я не додумал последнюю мысль.
– Хм… - явственно прозвучало в пустой комнате.
– Емельяныч? - удивился я. Странно, я был уверен, что его нет.
– Хм-хм…
Нет, это был не Иосиф Емельянович, это уж точно.
– Какого черта? - прошептал я.
– Наконец-то ты один, - вдруг раздался голос из ниоткуда. И это был вовсе не ветер и не домовой.
Я крутанулся на месте.
– Кто здесь?!
– Я, - прямо передо мной появилось свечение, оно разрасталось, обретая форму человеческого тела. Я опешил. Все происходило не больше минуты, и вот передо мной появился Сашка Бардаков, такой, каким я его запомнил, только чуть-чуть прозрачный.
Не помню, чтобы я когда-либо так орал. Даже когда я впервые увидел Емельяныча, я перепугался меньше. Вот вечно так, думаю, что все уже знаю, а на деле я знаю еще меньше, чем ничего. Вот ведь даже подумать не мог, что приведения существуют. А может, нет? Может, я просто свихнулся? Может, я зря храбрился? Да, я не свихнусь, как дед, потому что я болен давно, от рождения и неизлечимо.
– Если в стенах видишь руки, не волнуйся, это глюки, - скороговоркой проговорил я, силясь вернуть себе дар речи.
– Я не глюк, - возразил до боли знакомый голос и на до боли знакомом лице появилась до слез знакомая улыбка. - Это я, правда.
– Приведений не бывает, - я не мог поверить собственным глазам.
– Магии тоже, - продолжал улыбаться он, - не так ли? Но ты маг, а я приведение.
Честное слово, я чуть не расплакался. Мой самый лучший друг, моя самая большая потеря в сознательном возрасте, моя самая большая вина… Мне вечно казалось, что я уже перестал мучаться угрызениями совести, но я вновь и вновь возвращался к этому. Моя самая большая вина…
– Саш, это, правда, ты?
– Я, я, - заверил он, - бестелесный, уж извини, но я определенно.
Я протянул руку, и она прошла сквозь него.
– Говорю ж, бестелесный, - напомнил он все с той же усмешкой.
– Но каким образом?
– К тебе послали.
– Кто послал? - я чувствовал себя полным дураком.
Он весело указал пальцем наверх:
– Они.
– Кто?
Он повторил свой жест и во второй раз значительно произнес:
– Они.
Так, значит, Акварель была права. Все эти знаки мне действительно посылали свыше.
– Нет, я не сумасшедший, я нормальный, - пробормотал я, - это мир перевернутый.
Сашка засмеялся.
Я с опаской посмотрел на дверь. Интересно, Стас слышал мой истерический крик? И как ему тогда все это объяснить?
Сашка проследил за моим взглядом:
– Он не слышал. Телевизор идет слишком громко.
– Откуда ты знаешь? - прицепился я.
– Знаю.
– Эй! Хватит. Тоже мне Захар - что за лаконичность?! То "Они", то "знаю"… - я вдруг ни с того ни с сего оборвал свою гневную тираду и закончил с внезапно вырвавшейся искренностью: - Дружище, как же я по тебе скучал! А я тебя даже обнять не могу…
– Я тоже рад с тобой поговорить, - он смущенно потупился, - я-то на тебя часто смотрел. Интересно было, чем ты занят.
– Так вам можно смотреть? - вскинулся я.
– Да. Но вмешиваться - табу. Иначе я бы давно тебе вправил мозги по поводу твоего самобичевания. Это ж надо, пять лет себя винить! Я ведь помню, я тогда успел тебе сказать, что ты не виноват.
– Ага, умирающие всегда либо проклинают, либо прощают все грехи, - пробурчал я.
– Это не твой грех, - тверже сказал он. - Я же знаю, что ты собственную жизнь бы отдал, лишь бы этого не случилось. А я сам виноват, не мог подождать, пока ты будешь готов мне все рассказать, а Ленка мне советовала довериться тебе и просто дождаться.
– Эй! Ты-то не извиняйся.
– Но ты же из-за меня чуть не отказался быть магом.
– Только из-за тебя я им и остался, - возразил я. Пусть он был бестелесным, но было чертовски приятно его видеть. Значит, он не исчез он просто ушел отсюда. - Так зачем тебя прислали? Почему нарушили свое табу?
Он пожал плечами:
– Не поверишь, не знаю. Это связано с Кришниным, но что я должен сделать, как тебе помочь, мне не сказали. По Их словам, я должен своим присутствием тебя к чему-то подготовить.
– К чему? - не понял я.
– Вот то-то и оно. Когда я спросил, мне сказали, что, если я буду знать, у меня не получится.
С каждой минутой все становилось забавнее и забавнее.
Я прошелся по комнате, не в силах устоять на месте. Мысли роились в голове, как дикие голодные пчелы. Призрак следил за каждым моим шагом. Похоже, там его научили терпению, раньше он им не отличался.
Я остановился.
– Значит, Бог есть? - вопрос сам слетел с губ: одна из диких пчел обнажила жало.
– Ну-у, - протянул Ухо, - в том понятии, какое о нем имеют люди, нет. Словом, есть тот, кто выполняет функции, которые народ приписывает Богу.
– И как же зовут этого не-Бога?
Сашка покачал головой:
– Не могу сказать. Живым этого знать нельзя. Я давал клятву собственной душой, что никто не узнает запретного через меня.
– Я понимаю.
– Конечно, я не сомневался.
– Значит, как там ты рассказать тоже не можешь? - вздохнул я.
– Увы. Могу только сказать, что жить интереснее.
Я усмехнулся:
– Мне вот с каждым днем все интереснее.
Сашка кивнул в знак того, что все знает.
– Меня еще несколько дней назад решили отправить, - сказал он. - Мы ждали, пока ты узнаешь о своем деде то, что узнал сегодня.
При упоминании о деде я встрепенулся.
– Ты его видел?!
– Конечно, - его улыбка стала несколько снисходительной.
– И папу с мамой?
– Да, разумеется. Хотели отправить кого-то из них, а потом вдруг решили, что воспоминание о том, что произошло пять лет назад, тебе больше поможет справиться.
– А Они не могут сами помочь мне?
– Они не вмешиваются. Они распространяют свои идеи через людей.
– Я не человек, - откликнулся я, - мне это ежедневно внушают, я даже не человек, я всего лишь маг.
Сашка протянул руку, словно хотел коснуться моего плеча.
– Не извращай действительность больше, чем она извращается сама по себе, - попросил он. Возможно, он был прав…
14 глава
16 мая.
Как ни странно, хорошие события происходят так же неожиданно, как и плохие. А когда это хорошее случается, внезапно понимаешь, что жизнь продолжается…
Этой ночью я проспал не более двух часов. Я никак не мог наговориться с Сашкой. Мне уже давно не было так легко на душе, груз вины за его смерть постоянно пригибал меня к земле. Конечно, моей вины его появление в качестве призрака не уменьшало, но то, что он меня не винил, придавало легкости всему происходящему.
– Интересно, чем я могу тебе помочь? - задал Ухо вопрос, который я счел риторическим.
– Понятия не имею, - все же отозвался я, развалившийся в кресле. - Ты уже помог - разогнал тяжелую атмосферу.
– А я думал, что я приведение, а не вентилятор.
– Ты два в одном.
– А Стас? - вдруг спросил он.
– А что - Стас?
– Я думал, он стал тебе другом, так почему же он не работает кондиционером?
Я тщательно продумал свой ответ - на важные вопросы следует отвечать соответствующе.
– Он мой друг. Но он не тот человек, перед которым я могу позволить себе быть слабым, ныть и депрессировать. Понимаешь, это все равно как, если бы ко мне подошел Захар и начал жаловаться на свою жизнь.
Сашка не то хмыкнул, не то хрюкнул, очевидно, представив такую картину.
– А Стас сможет тебя увидеть? - поинтересовался я.
– Для того чтобы меня увидеть, магом быть не обязательно, - пояснил он, - но этого не произойдет, пока я не захочу. А я не захочу, мне запретили. Это школьные и университетские правила можно нарушать, те правила, о которых говорю я, нарушать нельзя, за них не наказывают и не устраивают глупых выговоров. За их нарушение ты просто исчезаешь, никакого загробного мира, просто ничто - пустота.
От его слов делалось жутко. Я даже поежился и не слишком весело поинтересовался:
– Полагаю, и рассказывать о твоем появлении никому нельзя?
– Никому, - серьезно кивнул он. - Даже Лене, Стасу, Кристине и Захару.
Ясно, именно им я и мог бы рассказать, больше-то некому. Все правильно.
Не помню и не пытаюсь вспомнить, на чем мы закончили, ведь всегда, когда ты несколько лет не видел близкого друга, вам есть, о чем поговорить. Мы и говорили, болтали, как ни в чем не бывало, словно не пролетело пять лет, словно мы оба были живы. Это было странное общения. По крайней мере, для меня. Я отвлекался, забывал обо всем, а потом внезапно вспоминал, что я жив, а он - нет, что едва там решат, что он выполнил свою миссию, его немедленно заберут, и я навряд ли его когда-либо увижу снова. А потом я снова забывал об этом… и опять вспоминал.
Интересно, что чувствовал Сашка, вновь оказавшись в мире живых. Я не спросил, этот вопрос показался мне интимным, что ли, и я не стал лезть в то, что мне не принадлежит.
– Спасибо, что иногда заходишь к моим родителям, - поблагодарил меня Бардаков. - Им до сих пор очень тяжело, и для них очень важно, что мой друг все еще тоже обо мне не забыл. А вот на кладбище ты зря шатаешься, - продолжал он. - Мертвые слышат всегда, если к ним обращаются, и не важно, смотришь ты на могильный памятник или нет.
– Иногда мне требуется уйти ото всех, - объяснил я, - и это единственное место, где меня не станут теребить.
– Ото всех? - прицепился Сашка, да уж, он был бы прекрасным представителем "желтой" прессы: вечно-то он извращает слова и выставляет сказанное в совершенно ином свете. - Даже от жены?
– Ты же знаешь, что нет.
– Ты совсем не уделяешь ей внимания в последнее время, - упрекнул он меня, а я аж дар речи потерял от подобной наглости.
– Эй! - взвился я, когда голос ко мне вернулся. - Ты что совсем обнаглел?! Наблюдаешь за чужой личной жизнью!
– Да ни за кем я не наблюдаю, - он был спокойным, как танк: верный признак того, что он говорит правду, врать, как я, Сашка никогда не умел. Так что я немного поутих. - Но я же не слепой, чтобы не увидеть, какой ты все-таки осел, - я широко распахнул глаза, не видя почвы для обвинения. Ну, осел-то я, осел, но причем здесь это сейчас.
– Почему это я осел? - запальчиво поинтересовался я.
– Да потому, - выдал он, на этот раз явно насмехаясь. - Знаешь, твои родители, - он снова ткнул пальцем вверх, - уже начали пари держать, догадаешься ли. Твоя мама выиграла, она ставила на то, что ты сам никогда не догадаешься.
– Да о чем ты? - разозлился я.
– О Лене. О тебе.
– Ты знаешь, что с ней происходит?
– Ветер, ты балбес, - ну, точь-в-точь Матроскин из "Простоквашино" объясняет Шарику, что в кедах зимой по снегу не ходят. - Ты ж маг-целитель и врач, ты ж столько книжек по медицине прочел, со столькими докторами и пациентами переобщался. Только не говори, что в Краевой больнице, в которой ты обретаешься, нет отделения гинекологии. Я, конечно, понимаю, что учительство, а потом Кришна отняли у тебя все твое время, но включи мозги!
Мозги включались медленно, словно на них стоял предохранитель от перегрева. Но механизм все-таки не до конца проржавел и, наконец, соизволить соединить осколки мыслей, чтобы появилось то, чего я никак не мог добиться - понимания.
– Ты хочешь сказать, что она… - выдохнул я, голос сорвался. - Что мы…
Ухо скорчил гримасу вместо ответа, без слов, одним жестом, повторяя то, что уже сказал: "Ты балбес". Хотя для меня такое название было бесконечно ласковым.
Не-е-ет, я не балбес…
Я запустил руку в волосы, словно хотел их выдрать с корнем и взвыл:
– Я идиот!!!
– Точно, - подтвердил друг с явным злорадством.
Господи (или как там тебе на самом деле называют)! Я дурак, осел, слепец, зацикленный на магии и работе, я настолько ушел в свои и не свои магические дела, что не просто стал редко видеть жену, я перестал видеть очевидное! Ребенок! Господи, ребенок! Вот что было с ее желудком! Вот почему она меня избегала! Вот почему так уносилась по утрам в ванную!
Вот только одного я все равно не понимал
– Почему она не сказала?…
– Ну, она такая же ненормальная, как ты, раз так сильно тебя любит. Странно, и что она в тебе нашла? Ладно, внешне ты всегда девчонкам нравился, но внутренне… - он живописно покрутил пальцем у виска. Вот морда! У меня сейчас голова треснет, а он ЕХИДНИЧАЕТ!
– Я серьезно! - огрызнулся я.
– Ну, а если серьезно, Лена, в отличие от тебя, не слепая, она же видит, что ты забегался, вот и не пытается тебя отвлекать. А ты бы нашел время…
– Найду, не переживай.
Я посмотрел на часы. Рановато, конечно…
– Ветер, ты совсем больной? - он возмущенно помахал полупрозрачной рукой у меня перед носом. - Ты помчишься к ней в шесть утра?
Честно говоря, именно это я и собирался сделать.
– А спать ей не положено? - не сдавался он.
А что я мог сказать, если он прав? Гляди-ка, как на том свете умнеют!
– Ты - хмырь! - оскорблено высказался я. - Но ты прав… - я не закончил, но вдруг серебряное кольцо на моей руке засияло.
– Тебя, - подсказал Сашка.
– Да нет, - уверенно возразил я. - Думаю, что тебя… Слушаю, - произнес я в рубин на пальце.
– Денис, у тебя все нормально? - раздался в ответ взволнованный голос Захара.
– Нормально, - я глянул на Сашку, прекрасно понимая, что мой бывший наставник имеет в виду, но все же спросил: - А что?
– Зафиксирован всплеск энергии в твоем районе. Действие не санкционировано.
– Нет, - ответил я голосом, в который вложил столько правдивости, сколько мог, - это не у меня.
– Хорошо…
– Стой! - остановил я его, когда понял, что он собирается отключиться. - Какие новости?
Прежде чем ответить, Захар вздохнул, что само по себе ничего хорошего не предвещало.
– Еще три мага, - сухо проинформировал он. - Это в этом крае…
– А сколько по России?
– Восемьсот пятьдесят шесть… Потом поговорим, - наконец, связь оборвалась.
– Восемьсот пятьдесят шесть, - в ужасе повторил я. - Ты знал об этом? - мой взгляд метнулся к Сашке.
– Именно потому что ситуация критическая, меня и послали сюда.
– Ситуация дерьмовая! - вскричал я. - Такими темпами магов скоро совсем не останется! - я прошел по комнате и глянул в окно. Пресса все еще дежурила у подъезда. Бедный Владивосток скуп на сенсации, вот они и прилипли ко мне. - Слава богу, хоть мой будущий ребенок будет просто человеком.
– Ой ли, - произнес Бардаков за моей спиной.
– Что значит - твое "ой ли"? - я повернулся к нему. - Мой ребенок не может быть магом, белая магия передается только через поколение… - я запнулся, мысль пролетела мимо, и я поймал только ее часть.
– Белая, - кивнул Сашка, - так додумай мысль.
– А черная - от родителей к детям… - полупридушенно произнес я. Черт возьми, почему опять все не так?! Акварель ведь наделила меня черной силой… - Мой ребенок будет черным магом.
– И как ты скажешь об этом Ленке? - поинтересовался друг, но уже с ноткой сочувствия в голосе. Стоп! А чему, собственно, он сочувствует? И чего, спрашивается, я сам расстраиваюсь? Вон Акварель даже не просто черная, а Темный Властелин, и мы друзья…
– Так и скажу.
– Но черный - это ЧЕРНЫЙ.
– Некоторые белые пострашнее черных, - напомнил я. - Кришна, кстати, белый.
Тут уж Сашка прикусил язык - крыть ему было нечем.
А ведь это грандиозно. Я столько пытался объединить белых и черных, а скоро на свет появится ребенок, черный маг, сын белого мага Стихии, а его потомок, значит, будет обладать двумя силами от рождения. Вот он наглядный пример объединения. Может, однажды разделение на цвета исчезнет?
Я даже зажмурился, представив, какую грандиозную работу предстоит проделать моему сыну или дочери.
– Я надеялся, мой ребенок будет свободен от этого, - сказал я, уставившись в пол.
Стаса я отправил к Сырину на денек. Мне нужно было поговорить с Леной наедине. Пацан был, в принципе, не против, Юрий Серафимович хорошо к нему относился, поэтому Стас даже почти не возражал. Я сказал "почти", потому что совсем не возражать Стас просто не умеет.
– Я не буду мешать, - пообещал Сашка. - Призраки вообще ненавязчивы. Если надо, позови, я услышу.
И он испарился. Ну, то, что призраки ненавязчивы, он явно преувеличил.
– А вот не уйду, - заявил Пурген, когда я попросил его прогуляться.
– Куда это ты денешься?
– Кошки гуляют сами по себе, - важно заявил он.
Я усмехнулся:
– Так это же кошки. А ты кошкой заделался?
Если бы на его морде не было шерсти, наверное, было бы видно, как он покраснел
– Да как ты смеешь?! - взвился он. - У меня детей - ВО! - сколько! - для пущей убедительности он выпучил глаза.
– Ага, верю, - я взял его за шкирку и потащил к двери, - вот и иди улучшай демографическую ситуацию во дворе.
Я открыл входную дверь и выпихнул оскорбленного кота в подъезд.
– Грубиян!!!
– А сам-то? Иди давай, кошки заждались.
Он поморщил нос, отчего его усищи встали дыбом:
– Кошки будут меня ждать хоть целую вечность.
– Как же! Тоже мне, маленький гигант… - разговаривая с котом, я, естественно, смотрел вниз, и тут я поднял взгляд. "Ой", - подумалось мне. На лестничной площадке стояла баба Клава и, разинув рот, наблюдала за нашей перепалкой.
Я посмотрел по сторонам: журналистов с камерами не наблюдалось. Странненько. Может, у нее "жучки" под одеждой… простите, под халатом.
Она так и стояла, не мигая, смотря то на меня, то на Пургена. Мне дико захотелось наговорить ей всяческих гадостей, но я сдержался.
– Клавдия Андреевна, вы, случаем, подъездом не ошиблись? - вежливо спросил я.
– Ош-шиб-л-л-лась… - промямлили она. Странно, я не замечал, чтобы раньше она заикалась. Видно, в прошлую нашу встречу я ее все-таки напугал.
– Дура, - Пурген вынес вердикт и с важным видом зашагал вниз по лестнице, для вида, зверски оскалившись на Бушкову, она шарахнулась в сторону, а он, до ужаса довольный, пошел покорять кошачий слабый пол.
– Вниз по лестнице и направо, - ласково посоветовал я.
– Т-ты р-раз-з-г-г-гов-в-вари-в-вал с к-ко-том?
Она так заикалась, что я не сразу разобрал ее слова. Зачем же она притопала? Что замышляет? А ничего не замышлять она в принципе не может, натура у нее такая - "гадостизамышляющая". А что? Хорошее слово, и, главное, как ни одно другое подходящее к бабе Клаве.
– Девяносто процентов людей во всем мире разговаривают с домашними питомцами, - интересно, откуда только взялось у меня самообладание, чтобы не сорваться. - Так вас проводить?
– Н-н-е н-на-д-до, - промямлила она и засеменила вниз.
Я с облегчением захлопнул дверь. И чего она явилась с утра пораньше? Вечно-то она что-то подсматривает и подслушивает. Штирлиц доморощенный. Агент ноль-ноль-Клава.
Лена пришла в десять утра. Открыла дверь собственным ключом и была крайне удивлена, обнаружив меня дома.
– А ты почему здесь? С Игорем не получилось?
Вид у нее был вполне жизнерадостный. И чего, спрашивается, она от меня бегает? Вокруг сплошные шпионы и партизаны…
– Мой вызов получил не Игорь, а Кришна, но это не важно.
Она поставила сумку на пол и поинтересовалась:
– А что же тогда важно?
– Это ты мне скажи.
Ее горящий взгляд устремился на меня, словно спрашивая: "Знаешь?!"
Я улыбнулся: "Знаю".
– Пошли, - я взял ее за руку и увлек за собой. Не важно магом, какого цвета будет наш ребенок, и магом ли вообще, важно одно - мы вместе.
Я распахнул дверь в комнату, одновременно произнеся короткое заклинание Иллюзии звездного неба. Эффект получился что надо: мы словно оказались на маленьком песчаном островке, а вокруг нас только ночное небо и звезды. Великолепно.
Она засмеялась:
– Что это?
– Это для тебя, - я привлек ее к себе и поцеловал. - Я очень тебя люблю.
– Я тебя тоже.
– Тогда почему же не сказала? Отцом становишься не так часто.
– Матерью, кстати, тоже. Я думала, что пока не уладятся дела с зелеными не стоит тебя отвлекать…
– Эй! - возмутился я. - Это они меня отвлекают от тебя. От вас.
– Знаешь, - сказала Лена очень серьезно, - я много думала обо всем. И о том, кем будет наш сын или наша дочь.
Конечно, она думала. А если размышляешь основательно, а не скачешь от мысли к мысли, как это обычно делаю я, не сложно догадаться, что раз во мне есть черная сила, а она переходит непосредственно следующему поколению, то ребенок будет черным магом.
– И что ты об этом думаешь? - с некоторым опасением спросил я.
– Ну-у… - она сделала вид, что задумалась, но я прекрасно видел, что ответ на этот вопрос она уже знала. - Может, он - или она - сможет всем доказать, что "черный" не значит "убийца".
– Мы воспитаем его достойно, - пообещал я.
Она улыбнулась.
– Я знаю.
15 глава
17 мая.
Кто старое помянет, тому глаз вон. А кто забудет - оба…
День прошел без новостей. За эти двадцать четыре часа, вроде бы, никто не погиб, но, к сожалению, это вовсе не означало, что Кришна угомонился. Просто пока ему не требовался прилив новых магических сил.
С Леной мы основательно поговорили и решили, что все беды не так страшны, как они кажутся. Я действительно боялся, как она отнесется к ребенку - черному магу, но она восприняла это даже спокойнее, чем я. Все верно. Она же знала, за кого выходит замуж, я ведь тоже частично черный.
А так ничего нового не произошло. Бушкова пока не появлялась, это меня настораживало, ну не такой она человек, чтобы просто так оказаться возле нашей квартиры в девять утра. Но ее мозг был способен на такие изощренные выдумки, что я даже не пытался предполагать, что же она удумала.
А с утра семнадцатого мая меня потребовали в офис, и я, как подневольная птица, понесся туда.
На этот раз собрались все "шишки": Захар, Сырин, Стихии и Кристина. И я несколько засомневался, что притащил с собой Стаса. Впрочем, отделаться от него я все равно бы не смог, ему же интересно, что происходит, не меньше меня.
– Садитесь, - сказал Захар, временно сделавшийся хозяином кабинета. Множественное число в его обращении было очевидно. Отлично, Стаса ждали.
– Что-то случилось? - спросил я, еще не успев усесться. - Ты же сказал, новых жертв нет.
– Ты можешь не торопиться?! - шикнул на меня Захар.
– А ты можешь ускориться? - огрызнулся я, но чисто для проформы, спорить мне сегодня не хотелось, я все еще был под радостным впечатлением, что я стану отцом. Отцом! Я!
– Захар сообщил нам, что Кришна пытался тебя переманить, - сказала Водуница. - Это правда?
Ага, мы уже никому не верим и перепроверяем даже слова Захара. Отличненько, как всегда делаем успехи в обратном направлении.
– Вы не верите Захару? Конечно, это правда. Или, - предположение было весьма неприятным, - или вы не верите мне?
– Ситуация выходит из-под контроля, - дипломатично заметил Огнев.
– Она изначально не была под контролем, - влез Стас, - так что неоткуда ей выходить.
– Ветер, если твоему подопечному позволили здесь присутствовать, это не значит, что он имеет право встревать в разговор, - брезгливо заявил Почвин.
