Конечно, может, Захар действительно просто сумасшедший и натрепал мне бог весть чего. И даже огонек на его ладони мог быть тщательно отрепетированным фокусом. Но как быть с моей кратковременной болезнью? Она началась в скором времени после нашего с ним первого разговора и закончилась после второго. И именно так, по его словам, и должно быть.
      Так что я был в полной растерянности, мне очень хотелось рассказать все, что узнал Сашке и, одновременно, желал и боялся поверить Захару.
      Я сразу понял, что Ухо что-то заподозрил. Не в моих правилах было увиливать от ответов или слишком лаконично отвечать, и это не могло не удивить друга, знающего меня как облупленного.
      Когда я вернулся домой, никого не было. И я, честно говоря, обрадовался тишине и возможности подумать в одиночестве. Но не успел я разуться в прихожей, как тишине пришел конец. Я прислушался, пытаясь обнаружить причину шума, и понял: это на улице. Были явственно слышны два грубых мужских голоса.
      – Ты, драная кошка! - орал первый.
      – Сам такой! Пес плюгавый! Подзаборник! - в той же манере отвечал другой.
      Я заинтересовался. Дом у нас тихий, и публичных скандалов здесь на моем веку не было. Я высунулся в окно, но была видна лишь мокрая после утреннего дождя дорога.
      – Сейчас я тебе шкуру попорчу! - не унимались мужики.
      – Кровь пущу!
      Последняя фраза мне совсем не понравилась. Я вышел на балкон, но уже не из праздного любопытства, а чтобы убедиться, что кровопролития не произошло, или, в случае чего, вызвать милицию.
      Но у подъезда никого не было. Я свесился вниз. Но никого не было и там.
      – Я тебя прикончу! - снова донеслось до меня.
      – Попробуй!
      Я, ничего не понимая, пялился вниз. Но все, что я видел, были две скалящие друг на друга зубы собаки. Людей вокруг не было. Ни одного. А собаки, похоже, собирались грызться.
      – Прощай! - разнеслось над улицей, и в следующее мгновение одна дворняга бросилась на другую.
      – Эй-эй! - от неожиданности заорал я и чуть было не грохнулся с балкона.
      Собаки прекратили потасовку и задрали вверх головы.
      – Это он нам, что ли? - хмыкнула одна.
      – Похоже.
      – А чего это он?
      – Псих…
      – Это кто псих?! - возмутился я.
      Первая, более наглая псина, отошла немного, чтобы получше меня видеть.
      – Хочешь сказать, что не псих? - надменно поинтересовалась она.
      – Ага, - поддакнула вторая. С каких это пор нормальные с собаками разговаривают?
      Я смутился.
      – Вообще-то, ни с каких.
      – Ну, вот и я говорю, - обрадовалась псина и вдруг широко раскрыла пасть. - Слушай, а может, ты маг?
      После этих слов ноги буквально вынесли меня с балкона. Я закрыл дверь и уселся на кровать, обхватив голову руками.
      Вот и выбирай, то ли ты обычный псих, то ли нормальный маг. В тот момент я ощущал себя психованным магом. Я слышу собак!
      Нет, еще вчера точно не слышал, а сегодня даже разговаривал. И они мне отвечали!
      Мой дед был магом, и я - маг! Интересно, дедуля тоже беседовал со "зверьем моим"?
      – Молодой человек, ну зачем так убиваться? - вдруг раздалось рядом.
      Если вы только что узнали про свои магические корни, поговорили с двумя наглыми дворнягами и вдруг услышали чей-то незнакомый голос в своей квартире, в которой, кроме вас, никого нет; что бы вы сделали? Может, спокойный человек просто поднял бы голову и посмотрел, с кем имеет честь разговаривать. Но я, понимаете ли, личность импульсивная, к тому же два дня прошли на нервах. Поэтому, услышав, что со мной кто-то снова совершенно неожиданно заговорил, я заорал, как резаный, и подскочил со своего места. Я уже, наверное, лет десять так не пугался. Вчера, когда появился Захар, мне было так плохо, что на раздумья, как он здесь оказался, сил не было. Сейчас же…
      На меня уставился мужичок с седыми волосами, усами и бородой, ростом чуть выше моего колена. Вот уж кого даже карлик смело мог бы назвать лилипутом. На госте были надеты детские носочки в полоску и зеленый Светкин комбинезончик, который она носила в глубоком детстве. Да уж, эту одежонку я хорошо помнил, потому что, когда она пропала, бабушка с дедушкой дружно обвинили меня, что это я спустил Светкин любимый комбинезон в унитаз из ненависти к сестре. Это была большая детская обида. А вот, оказывается, где пропажа.
      – Чего орешь? - недовольно спросил мужичок.- Домовых, шо ль не видел?
      От его тона я сразу почувствовал себя вчера родившимся несмышленышем.
      – Не видел, - честно ответил я.
      Домовой, прищурившись, пару секунд рассматривал меня, а потом улыбнулся, продемонстрировав недостаток зубов.
      – И впрямь не видел! - воскликнул он. - Я просто от твоего крика растерялся. Я ж знакомиться пришел. Как почувствовал - магией воняет, так и пришел, да и пришлось ждать, пока ты с дворнягами побеседуешь. Нашел, на кого время тратить!
      – От меня магией воняет? - изумился я.
      – А то, - домовой сморщил свой вздернутый кверху носик, - за версту несет, у меня нюх о-го-го. Ой, - спохватился мужичок, - не представился ведь. Меня Иосифом Емельянычем кличут.
      – Денис, - в свою очередь преставился я.
      – Знаю, знаю, - заулыбался Емельяныч. - С детства за тобой наблюдаю. Ох, и непоседливым ребенком ты был, я все боялся, когда к этому попрыгунчику магия придет. Кстати, прав оказался - орешь, будто на хвост наступили.
      Я успокоился, паника прошла. Домовой и домовой, подумаешь.
      Я снова сел.
      – И давно ты тут живешь?- спросил я. Если уж это мой домовой, то лучше иметь с ним хорошие отношения. К тому же, Емельяныч показался мне добрым и приятным мужичком.
      – Давно, - вздохнул домовой. - Как дом построили, так и живу.
      – И я тебя не видел, потому что мой дар спал, верно? - продолжал я.
      – Ага.
      И тут я заметил, что домовой собирается садиться на пол.
      – Ты чего? - удивился я.
      – Что? - не понял он.
      Я встал и притащил кресло с другого конца комнаты.
      – Садись, - предложил я, поставив кресло напротив своей кровати, - так удобнее будет.
      Емельяныч смотрел на меня бесконечно долгую минуту, широко распахнув глаза, потом шмыгнул носом и вдруг - зарыдал.
      – Ты что? - испугался я. - Садись, садись, - я помог ему устроиться в кресле. - Что случилось?
      Но домовой только мотал головенкой и размазывал слезы по лицу.
      Ненавижу, когда кто-то плачет, у меня, прям, внутри все переворачивается.
      – Сейчас, - бросил я и побежал на кухню, налил стакан воды и притащил его домовому.
      Но, посмотрев на мою протянутую руку со стаканом, Емельяныч зарыдал сильнее.
      – Да ты что? - не понимал я. - Может, тебе платок принести?
      Он закивал, по-прежнему не говоря ни слова.
      Когда домовой выпил воды и смачно высморкался в принесенный мною платок, ему полегчало.
      – Что это было? - поинтересовался я, когда Емельяныч перестал всхлипывать.
      Домовой тяжело вздохнул и пояснил:
      – Твой дед мне никогда на мебеля садиться не разрешал, говорил, клопов еще напущу, и воды мне никто не приносил, - он поставил стакан на подлокотник, - и сопливчик, - и тут же попытался вернуть мне платок.
      – Оставь себе, - отказался я.
      – За руку ты меня взял, когда в кресло сажал, - продолжал домовой. - Не побрезговал.
      Я пожал плечами.
      – А разве у тебя руки грязные?
      Тут домовой расплылся в улыбке.
      – Ты, правда, так думаешь?
      – Зачем мне врать?
      – Благодетель! - воскликнул Емельяныч.
      Я улыбнулся, забавно было смотреть на веселящегося старичка. И он тоже заулыбался, глядя на меня и блестя глазами.
      – Всегда мечтал, чтобы меня хозяин в мебелю посадил, попить принес и… - он хитро посмотрел на меня. - А пряников купишь?
      – Куплю, - пообещал я.
      – Ура! - домовой от радости захлопал в ладоши, стакан упал и разбился. - А-а!
      Он замолчал, а на лице отразился испуг.
      Бабушка любила эти стаканы, и мне еще предстояло прослушать лекцию на тему: "Как обращаться с посудой". Но что мог сказать Емельянычу? Отлупить, что ли? Похоже, он именно этого и ждал.
      Я сделал суровое лицо и сказал:
      – Убирай.
      На лицо домового вернулась улыбка.
      – Момент,- пообещал он и умчался куда-то в сторону прихожей.
      Я последовал за ним и нашел его у входной двери, только уже не одного, а с очень похожей на него старушкой, на голове у нее был повязан синий носовой платок, на ногах - пинетки, а на самой - коричневый детский костюмчик, не наш, но тоже явно украденный. В руках бабулька держала маленький веник и совок.
      – Знакомьтесь, - важно произнес Иосиф Емельянович, это подъездная наша - Каусария Кутузовна, а это хозяин мой - Ветров Денис.
      Я привалился к стене, чтобы устоять на ногах. Оказывается, есть не только домовые, но и подъездные. Интересно, а есть чердачные и подвальные?
      В этот момент Каусария Кутузовна взвалила свой совок на плечо на манер ружья и, посерьезнев, спросила:
      – Где?
      – В комнате, - указал Емельяныч, - около кресла, - и важно добавил: - это я в нем сидел.
      Кутузовна даже присвистнула.
      – Везет дуракам с хозяевами, - пробормотала она, а потом из комнаты донесся звук сметаемого стекла.
      – Не знал, что бывают подъездные, - высказался я.
      Емельяныч посмотрел на меня с жалостью.
      – Да что ты вообще знаешь? Ты только два дня как начал мир познавать. Ладно, пошли еще кое с кем познакомлю, - и он потянул меня за штанину. Я не сопротивлялся и последовал за своим домовым на кухню.
      – Вот! - торжественно провозгласил он, остановившись около холодильника. - Открывай.
      – Холодильник?
      – Ну.
      Я послушался и потянул и потянул дверцу на себя.
      – Приветик! - между баночками- скляночками сидел рыжий веснушчатый паренек одного с домовым размера, завернутый во что-то теплое, и - жрал колбасу!
      – Приветик, - автоматически ответил я и повернулся к Емельянычу: - А это что за фрукт?
      – Костя, холодильный.
      – Какой фрукт? - заволновался холодильный. - Кто купил фруктов?!
      – Никто, - перебил я его радость.
      Костик обиженно надул губы.
      – Вечно они врут… Нет фруктов, нет и Кости!!! А ну закрой меня!!! Закрой, кому говорят!!!
      Он заорал так дико, что я сразу же захлопнул дверцу.
      – Чего это он?
      Емельяныч пожал плечами:
      – Голодный.
      – Он же колбасу ест.
      – Может, тоже пряник хочет? - предположил домовой. - Будешь покупать, три купи: мне, Костику и Кутузовне за работу.
      – Килограмм куплю, - успокоил я его. - Слушай, а тут больше никто не живет?
      – Кто?
      – Ну, не знаю, туалетный какой-нибудь.
      – Двое нас, - отрезал домовой, - я и Костя.
      – А Кутузовна?
      – Так она подъездная, - принялся он объяснять тоном преподавателя, работающего с дауном, - подъездная значит общественная. А мы с Костиком твоей квартире принадлежим, тебе, значит. Понял?
      – Домовой, холодильный, подъездная, - повторил я. - Что тут непонятного?
      Заулыбался Емельяныч.
      – Смышленый ты, Дениска, - решил он. - Когда присягу-то принимать будешь?
      – Какую присягу?
      – Ну, до сего дня мы служили памяти твоего деда. А теперь тебе. Вот и поклясться в верности мы тебе должны.
      – А так вы верными быть не можете?
      Домовой задумался.
      – А разве так можно?
      – Можно, - заверил я его.
      Он снова заулыбался, и я понял, что мой новый знакомец очень скоро станет мне настоящим другом, а дружбу на клятвах не построить.
      Я ждал Захара, но стало смеркаться, а его все не было. Вернулись бабушка и моя "горячо обожаемая" сестренка. Завязался очередной скандал, потому что на этот раз от Светки разило не перегаром, а табаком.
      Поняв, что без наказания ей не отвертеться, девчонка все свалила на меня:
      – Можно подумать, Денис не курит!
      Я в тот момент пытался писать заказанную сказку, но у меня ничего не получалось. Во-первых, мысли были не о том, а во-вторых, Светкины крики даже через закрытую дверь моей комнаты были невыносимы.
      – Не курю! - откликнулся я. Моя бывшая девушка действительно отучила меня. Она была слишком аристократична и чопорна для такой пагубной привычки, как курение. Мы и расстались с ней, потому что (цитирую) "у меня не хватало на нее времени и денег".
      – Курит, курит! - не унималась Светка. - Да кто в наше время не курит?
      – Я!!! - завопил из-под стола Емельяныч, но, кроме меня, его никто не слышал.
      – Никто не курит, - настаивала бабуля, - курят только дураки.
      – Хочу и курю! - бастовала Светка. - Не запретишь!
      – Хватит! - заорал я, выйдя из своей комнаты. - Я пишу, не ясно, что ли?!
      – Не ясно!- огрызнулась Светка.- И, вообще, что ты дома сидишь, сто лет, что ли? Может, тебя потому Изольда и бросила, что ты мыслишь, как старый дед? Вечно чем-то занят.
      Ах, так! И Изольду приплела!
      Я мстительно ухмыльнулся и как бы невзначай вспомнил:
      – А я сегодня, Светик, твою подругу Машку видел, в центре, стояла курила и пиво прихлебывала. Удивительно, как она еще и умудряется хорошо учиться.
      Света покраснела до корней волос.
      – Предатель!!!
      – Так это правда? - ужаснулась ба.
      – Правда, правда, - с милейшей улыбкой заверил я.
      – Гад!!! - и Светка умчалась в свою комнату.
      Зато мне стало тихо и спокойно, я опять принялся писать.
      Ну, не умею я сказки писать! Интересно, препод сам когда-нибудь писал нечто подобное? Как же, это над нами, бедными студентами, издеваются все, кому не лень.
      Я захлопнул тетрадку, в которой было написано всего несколько строк и то зачеркнутых, и задумался о Захаре и о моем деде.
      Ладно, я уже поверил, что я маг, новый Ветер для России, я могу видеть домовых и разговаривать с животными. Но дальше-то что? Захар сказал, что маги Стихий могут практически все. Только как? По-идее, чтобы стать полноценным магом, мне понадобится выучить множество заклинаний. По словам Захара, меня вот-вот начнут учить. Но ведь он не маг Стихии, чему он может научить? Хотя, нельзя быть таким самоуверенным, но, все-таки, какой я волшебник, если ничего не могу сам?
      Я вообще никогда не отличался терпением, а тут меня еще и съедало любопытство. Захар обещал сегодня появиться, но его все не было. И я решил попробовать самостоятельно.
      Попробовать в своей комнате я не решился, она как-никак моя, и мне ее жалко. И я подумал, что лучше закрыться в ванной. А что? Чем не минилаборатория? Так, сейчас заделаю себе монстра.
      Оказавшись в выбранном помещении, я закрылся на шпингалет и прислонился спиной к двери. С чего бы начать? Признаюсь, из всей литературы я предпочитал фантастику, фэнтези просто обожал. Только почему-то многочисленные книги про могучих магов никак не связывались с крохотной ванной моей квартиры.
      И все-таки… То, что я ничего не знал и не умел, меня не остановило. Если у меня имеется дар, не пропадать же ему в ожидании куда-то запропастившихся учителей?
      Мне очень понравился номер Захара с огоньком на ладони, и я решил попробовать. Правда, маг читал какое-то заклинание, но ведь у магов Стихий мощи больше. Короче, я не стал пудрить себе мозги опасениями, а просто вытянул вперед руку и попробовал повторить движение кисти, виденное у Захара. Что я уяснил из множества прочитанных фэнтези, так то, что для любого волшебства необходимо желание. А создать огонь я очень даже хотел.
      Я сосредоточился и… Честно говоря, успеха я не очень-то ожидал. Но дождался. Что-то громко щелкнуло, ярко блеснуло, а в следующее мгновение свет померк, и на меня сверху посыпались осколки разлетевшейся вдребезги лампочки. Я еле успел накрыть голову руками.
      "Хорошо, что не стал в комнате", - пронеслось в голове.
      – Что случилось?! - взволнованно крикнула из комнаты бабушка.
      – Лампочка лопнула! Все нормально!
      Я вышел из ванной, предварительно стряхнув с себя осколки.
      – Не поранился? - пристально вглядывалась в меня ба.
      – Поранился, может, ума бы набрался, - пробурчал мне Емельяныч. - Нашел, где, когда и, главное, с каким опытом эксперименты проводить.
      Но на ругань домового я ни капельки не обиделся. Я был слишком обрадован своим успехом. Конечно, гибель лампочки не предполагалась, но ведь и это подтверждение того, что я уже кое-что могу! Меня обуяла гордость.
      – Не-е, не поранился, - отмахнулся я.
      В этот момент зазвонил телефон, и я сразу же схватил трубку.
      – Денис? - я мгновенно узнал голос Захара.
      – Ага, я.
      – Зарегистрирован несанкционированный выброс магической энергии в твоем доме, - явно откуда-то вычитал он длинную заумную фразу.
      – Какая регистрация? Какие санкции? - возмутился я. Кстати, очень трудно возмущаться и одновременно говорить тихо, чтобы бабушка не услышала разговора.
      – "Какие санкции?" - передразнил меня Захар. - Ты еще не маг и не получил разрешение на проведения экспериментов.
      – Лучше бы порадовался, что у меня получилось, - обиделся я.
      – А что именно получилось? - заинтересовался он.
      – Я разбил лампочку в ванной, - я постарался говорить еще тише. - Правда, я всего лишь пытался создать огонек. Но ведь и это что-то.
      – Еще какое "что-то"! - кажется, Захар перестал злиться, что меня обрадовало. - Давай, юное дарование, спускайся вниз, жду тебя у подъезда.
      – Хорошо, - я положил трубку и отправился переодеваться.
      – Уходишь? - забеспокоилась бабушка. - А покушать?
      – Я не голодный, - отмахнулся я. Будь ее воля, она бы нас со Светкой сутками кормила, да еще с ложечки.
      – А кто звонил? - не отставала бабуля.
      – Сашка, - тут же соврал я.
      Но ба и тут не унялась:
      – Сегодня вернешься?
      – Постараюсь, - пообещал я и поскорее смылся, пока еще с чем-нибудь не пристала.
      Я побежал по лестнице вниз. На втором мела подъезд Каусария Кутузовна.
      – Бегают тут всякие, - пробурчала она, не поднимая головы и яростно размахивая веником.
      "Всякие"? Я даже обиделся. Вот и покупай ей пряник после такого приветствия. Щас!
      Я остановился и, не умолчав, поинтересовался:
      – Чего такая злая? В обед добрая была.
      Каусария Кутузовна на минутку приостановила уборку и горестно покачала головой.
      – Наплевали, намусорили, натоптали, - пожаловалась она. - Я ругалась, ругалась, так они ж не слышат, только домового из двенадцатой разбудила.
      – А ты не кричи, а подножки подставляй, - посоветовал я.
      Она испуганно выпучила глаза.
      – Убьются же!
      – А ты не на ступеньках, а на пролетах.
      Бабулька задумалась.
      – А что? - обрадовалась она. - Мысль! Спасибо тебе, Ветер.
      – Лучше просто Денис, - поправил я.
      – Спасибо тебе, Денис, - послушно повторила она.
      И я побежал вниз. На улице было уже почти совсем темно, в воздухе висела морось, и бушевал штормовой ветер.
      Захар ждал у подъезда у черной "Волги", снова нарядившись в свой светлый плащ.
      – Привет, самоучка, - поприветствовал он меня.
      Я виновато пожал плечами.
      – Привет.
      И мы сели в машину.

3 глава
25 сентября.