Ба! Похоже, мне удалось удивить самого Захара Спокойного.
      – Кот сказал, - важно ответил я, упиваясь тем, что умудрился поразить своего наставника. - Сам же проповедовал, как для мага полезен кот-хранитель.
      – Хоть чему-то научился, - вздохнул Захар.
      – Не переводи тему, - попросил я. - Мы говорили о моей ауре. Будь добр, поясни, отчего она взяла и посерела? Я, что, линять начал?
      – Нет, линять ты не начал, - успокоил он.
      – Тогда что с ней? В жизни не поверю, что она просто так изменилась. Здесь у вас ничего просто не случается.
      Захар молчал, изучая свои руки с таким видом, будто впервые их видел.
      – Эй! - я нетерпеливо окликнул его. - Не соблаговолишь ли ты ответить на заданный вопрос?
      – Нет.
      – Что значит - нет?!
      Захар вздохнул.
      – Не могу.
      Я совершенно обалдел от подобного признания. Не может он, видите ли. Значит, когда я ему говорю, что не могу, он разочаровывается до слез, а сам запросто заявляет: "Не могу". Равноправие, блин, процветает!
      – Почему это не можешь? - язвительно поинтересовался я.
      – Я с тобой и так уйму правил понарушал. Больше не буду. Не имею права.
      – И какие же правила ты нарушил?
      – Какие? - эхом отозвался Захар и начал перечислять: - Правило номер пятьдесят один: Учитель не должен идти на поводу у своего подопечного.
      О, ну, конечно, страшное правило. И когда это, интересно, он у меня на поводу шел? У меня и повода этого самого нет, а, был бы, то купил бы к нему строгий ошейник.
      – А также номер сто тридцать два: Не подсказывать ученику в процессе обучения заклинания, которые он не выучил.
      – Не забудь правило: Не угрожать Красову, - подсказал я.
      – Верно, - согласился он. - Это ведь я подсказал тебе заклинание, с помощью которого ты смог добраться до бездонного места. Это правило номер сорок шесть: Не распространять секретную информацию, которая не должна быть известна в широких кругах.
      Я закатил глаза к потолку:
      – Захар, ты знаешь их все?
      Он серьезно кивнул:
      – Все двести тридцать три правила. И ты тоже обязан их знать.
      – Чтобы считать, сколько из них я нарушаю в день? Нет уж, спасибо, сам считай. А мне лучше поясни, по какому такому правилу я не могу узнать правду о моей же - заметь: моей - ауре.
      – Это не правило, - признался Захар. - Просто Красов, Сырин и четыре стихии решили, что ты не должен знать ничего, касающегося этого вопроса, потому что твои реакции непредсказуемы.
      – Аура, что, меняет цвет перед смертью? - заподозрил я неладное.
      – Умерь фантазию, - посоветовал он. - А то навыдумываешь невесть чего. Нет, на твое здоровье цвет ауры не влияет. Очень скоро ты сам все поймешь.
      – А "скоро" - это когда?
      – Скоро, - отрезал Захар, давая понять, что тема закрыта.
      Что ж, ясно, никто мне ничего по этому поводу рассказывать не собирается. Ну и ладно, черт с вами.
      – Теперь я, пожалуй, на самом деле пойду, - сказал я, чувствуя, что если задержусь, мы с Захаром снова разругаемся.
      – Иди, - отпустил он. - Только будь осторожен, ты снова стал желанной добычей для Брагоса и Темниковой. В случае чего немедленно зови на помощь через кольцо. Достаточно только его активировать, мы тебя запеленгуем.
      Я встал.
      – Так ты все еще мой учитель? - сам не знаю, почему я это спросил, мы нормально поговорили, и положительный ответ вырисовывался сам собой, но я должен был это услышать из его уст.
      – Да, - ответил Захар. - Надеюсь, я не зря ставлю на тебя вторично.
      Я опустил замечание, что я не лошадь, чтобы на меня ставили, и улыбнулся:
      – Я тоже на это надеюсь.
      – Будь добр, поучи правила, - посоветовал он. - Это тебе может пригодиться.
      – А на это я не надеюсь, - отозвался я и переместился.
      А дома меня ждал сюрприз: ко мне после учебы сразу зашла Лена. И, когда я появился дома, она пила чай с бабушкой и Светкой.
      – Привет! - встретил меня нестройный хор женских голосов.
      – Ой! Колечко вернулось! - заорала излишне наблюдательная сестричка. - Ты снова маг?
      – Ага.
      – Здорово!
      Бабушка скривилась, но ничего не сказала.
      – А я пряники принес, - я положил пакет на стол (пришлось заскочить в магазин: не хотелось, чтобы Емельяныч затаил обиду). - Буду перед домовым грехи замаливать, - тут же пояснил я. - Они страсть как пряники любят. Кстати, пока я на кухне, надо холодильного угостить.
      – Кого? - в один голос спросили бабушка и Светка. Одна Лена не удивилась, она уже слышала от меня о Костике.
      – Холодильного, - пояснил я. - Его зовут Костя, он продукты от нечистой силы сторожит.
      – Твой дед никогда не говорил о нем, - удивилась ба.
      Я пожал плечами:
      – Он молодой, может, только недавно заселился, - и я открыл дверцу холодильника. - Привет, Кость.
      – Приветик! - заулыбался холодильный, с надеждой пяля на меня свои маленькие глазки. - Еды принес?
      – Пряник, - я протянул ему гостинец, и Костик жадно вцепился в драгоценный продукт питания. Зато бабушка, Лена и Светка видели, как я беседую с холодильными полками, сую туда пряник, и он повисает в воздухе.
      – Спасибо, - Костик тут же принялся жевать. - А мож, еще дашь? - поклянчил он.
      – А не объешься?
      – Вот еще! - обиделся холодильный.
      – Ну, ладно тогда, - я отдал ему второй пряник (что мне жалко, что ли?) и закрыл дверцу.
      – Не знай я правду, решила бы, что ты псих, разговаривающий с кухонными приборами, - высказалась Ленка.
      – Очень жаль, что вы его не видите, - сказал я. Мне, действительно, было очень жаль. Я один видел моих маленьких друзей и один понимал кота. Но, к сожалению, поделиться способностью видеть невидимое я не мог. - Вы подождите пять минут, - попросил я. - Я только Иосифу Емельяновичу пряник отдам.
      Я взял со стола два пряника и отправился в свою комнату.
      – Чем это пахнет? - домовой немедленно выбрался из-под кровати.
      – Я пряники принес.
      – Правда? - его глазки заблестели, а ручонка сама потянулась к презенту, - буду почаще на тебя обижаться, чтоб пряники таскал, - заявил он.
      Я отдал ему оба пряника.
      – Держи, и Кутузовне передай. Я когда поднимался, ее в подъезде не было.
      – Передам-передам, - пообещал Иосиф Емельянович и скрылся, но уже под стол.
      А я вернулся на кухню.
      – Где Пурген? - я только теперь заметил, что кого-то не хватает.
      – Гуляет, - ответила бабушка.
      – И я тоже! - Светка поставила кружку на стол и вскочила со своего места. - Бабуль, у меня уроков нет, так что я побежала.
      – Только не поздно!
      – Конечно, бабушка! - и девчонка умчалась.
      Бабушка тоже засобиралась.
      – А к Ангелине Васильевне зайти обещала, - пояснила она.
      Через десять минул мы с Леной остались вдвоем. Я подсел к ней ближе и поцеловал.
      – Вот теперь привет, - поздоровался я.
      – Привет, - улыбнулась она.
      – Как в универе дела? - спросил я. - Про меня никто не спрашивал?
      – Спрашивали, конечно, но я всем сказала, что ничего о тебе не знаю. Только Родиону Романовичу правду сказала.
      – Правду? - я приподнял бровь.
      – Ага, я рассказала, что ты маг и у тебя нет времени на такие мелочи, как учеба, - издевательски произнесла она. - Конечно, нет. Я сказала, что у тебя кое-какие проблемы, и ты, скорее всего, бросишь университет.
      Я вздохнул. Что ни говори, бросать учебу было тяжело.
      – Правильно сказала, - согласился я. - И как он отреагировал?
      – Расстроился очень. Просил тебе передать, чтобы ты к нему зашел, думает тебе мозги промыть.
      Я невесело усмехнулся:
      – Поздно, там все вычищено до блеска.
      – А вы как с Захаром поговорили? - в свою очередь поинтересовалась Лена.
      – Не знаю, сначала поцапались, потом помирились. Он сказал, что ставит на меня во второй раз.
      – Значит, простил?
      – Да, - я улыбнулся своим мыслям. - Он мне как отец, честное слово. Разочаровывать посторонних совсем не то, что разочаровывать близких. Он всегда верил в то, что я сильный, верил, когда я сам потерял веру…
      – А сейчас?
      – Сейчас… - я посмотрел ей прямо в глаза. - А сейчас за какие-то полтора дня все изменилось. Я сходил на кладбище, поговорил с Водуницей, и… И все изменилось.
      – Я рада, что Водуница помогла тебе принять верное решение.
      – Не только она.
      – А кто же? - Лена, не понимая, нахмурилась.
      – Ты, - я обнял ее, - все вы. И Сашка.
      – Жаль, что я плохо его знала, - с грустью сказала она. - Наверное, он был замечательным человеком.
      – Это уж точно…
      И тут Лена сказала нечто совершенно для меня неожиданное и непонятное:
      – Отпусти его.
      – Что?
      – Отпусти, - повторила она.
      – Да о чем ты?
      – Живые часто не могут отпустить умерших, - пояснила Лена, - не дают их духу покоя, держат возле себя, постоянно думая о них и представляя, что было бы, будь те живы.
      – По-твоему, я его держу? - не понял я.
      – Я понимаю, - согласилась девушка, - еще слишком мало времени прошло. - Но чем раньше ты смиришься, что Сашка мертв, тем легче тебе будет дышаться.
      – Я виноват в его смерти…
      – В чем-то - да, - к счастью, она не стала отрицать очевидного. - Но он уже мертв, и вернуть его не в наших силах. Смирись с его смертью, отпусти его в тот мир, которому он теперь принадлежит.
      Вот я и понял, что она имела в виду. Я вспомнил родителей. Мне было семь, когда они погибли. Но по-настоящему я смирился с их смертью только лет в пятнадцать. Да, наверное, только тогда я их и отпустил.
      Мы помолчали, просто сидя рядом. Разговор получился тяжелым, вернее тему мы выбрали тяжелую, и продолжать ее не было никакого желания.
      Однако мне новая тема в голову не приходила. У меня вообще создалось впечатление, что мои мозги за последнее время атрофировались.
      – Мои родители в больницу лечь собрались, - заговорила Лена, видя, что я молчу, - от алкоголизма лечиться.
      – Правда? - обрадовался я. - Как тебе удалось?
      – Я им о… о Сашиной смерти рассказала. Они стали рассуждать о быстротечности жизни, о том, что Саша был моим ровесником… Вот так и решили выпрямлять прогнувшуюся жизнь.
      – Они у тебя молодцы, - сказал я. - Это ж надо, Сашка умудряется и после смерти помогать людям.
      – Говорят, у хороших людей хорошие друзья.
      Я усмехнулся:
      – Ну, тогда я просто чудо.
      – Ну-у… - протянула Лена, - часто думать об этом не стоит, но и забывать тоже… Знаешь, я, наверно, пойду, мне статью на ОЖМ написать надо назавтра.
      – А я так и не написал Родиону Романовичу сказку, - пробормотал я.
      – И что тебе мешает? - удивилась она. - Ты же можешь ее написать. Сделай ему подарок на прощание, раз уж ты все равно бросаешь университет.
      – Пожалуй, ты права, - согласился я. - На днях обязательно напишу.
      – А о чем?
      Ну, в этом сомнений не было.
      – О магии.
      – Ладно, - Лена встала, - оставляю тебя творить. Имей в виду, я первая читаю твою сказку.
      – Честное пионерское! - я попытался изобразить пионерский салют.
      Она засмеялась.
      Я поцеловал ее на прощание. И Лена как пошла к двери, когда посреди кухни вдруг что-то засияло. Я даже не успел понять, что это, как передо мной появился седовласый черный маг.
      – Брагос! - выдохнул я.
      – Ветер, - он противно засмеялся. - Вот и встретились. Мы думали, ты унялся, решили пощадить твою трусливую шкуру, а ты, значит, шибко смелый, ну-ну…
      Я как раз хотел включить связь через кольцо, но он запустил в меня сгустком энергии. Меня отбросило в угол и шибануло о стену. Припечатало порядочно, но я не дал себе отключиться.
      Я призвал ветер, и он отбил следующий удар. Брагос послал еще один сияющий шар, мой ветер понесся навстречу, они столкнулись, давя друг на друга.
      Я медленно поднимался с пола, держа руку вытянутой, не позволяя ветру утихнуть. Брагос тоже держал руку, усиливая свой натиск. Он был сильнее, он был опытнее, он ненавидел меня слишком люто, и то, что в тот раз я выбрался из стычки с ним живым, чистой воды случайность, везение, не более.
      Я, наконец, выпрямился. Мы стояли друг напротив друга, точнее сказать, враг напротив врага, столкнувшись магией. Он теснил мой ветер, я чувствовал это: ветер медленно, но сдавался под столь сильным натиском, и я слабел вместе с ним.
      Я не мог даже позвать на помощь, потому что пришлось бы отвлечься, и тогда помощь подоспела бы к моему остывающему телу. Впрочем, так она приедет к уже остывшему…
      Мне бы секунду, чтобы передохнуть и призвать новый порыв ветра, но этой секунды у меня не было, не было…
      "Хорошо, что хоть Лена успела уйти", - подумал я.
      Зря подумал, потому что она не ушла. Очевидно, девушка дошла до прихожей, услышала грохот, когда я шмякнулся о стену, и примчалась назад.
      Я жаждал секунды отдыха, и она это поняла. Может, все было написано у меня на лице? Наверное, потому что Брагос уже победно ухмылялся.
      Но Лена дала мне секунду, которая была мне столь необходима. Брагос не видел ее появления, так как стоял спиной к двери. Поэтому он не ожидал нападения. А она схватила стул и что есть силы саданула черного мага по спине. Стул разлетелся, только вот Брагос даже не покачнулся. Уж не знаю, какую укрепляющую микстуру он пил перед встречей со мной, но его стойкость явно была сверхчеловеческой.
      Мой ветер совсем ослаб, и я потратил целое мгновение, чтобы призвать на помощь новый порыв. Целое мгновение… Никогда не знал, что это так много… За это мгновение Брагос успел обернуться и запустить в Ленку таким же сияющим шаром, как в меня. Только во мне выше крыши магии, а в ней…
      – Нет!!!
      Все, что я успел, это закричать. Мой ветер опоздал всего на один миг, но опоздал. Лена вскрикнула, отлетела и упала на пол без чувств. Жива ли? Я даже не мог не то что проверить, успеть подумать об этом, потому что мы с Брагосом снова схлестнулись.
      – Ну, держись, щенок! - прохрипел он.
      – Это ты держись, сволочь!
      Брагос все усиливал и усиливал напор, желая скорее покончить со мной
      – В прошлый раз ты выиграл, но не теперь! - прорычал черный маг и прочел заклинание Короткого пути.
      Наши силы схлестнулись и переплелись, поэтому я ничего не мог сделать, и, перемещаясь, он потащил меня за собой. В тот миг я понял, что проиграл. В прошлый раз я спасся только потому, что место перемещения выбирал я, теперь же это делал он, а значит, он и выигрывал.
      Я даже не сразу понял, куда мы перенеслись, потому что мы оказались в воздухе, зависли в лучших традициях "Матрицы", так сказать. Крик чайки поставил все на свои места. Мы переместились в воздух над морем и теперь вместе рухнули в воду. Эх, будь я магом Воды… Или будь здесь Водуница… А так дело - труба, потому что в воду ветер бессилен.
      Мы свалились в воду, ветер всколыхнул волну и исчез, потеряв силу. В тот же миг Брагос ударил в меня всей своей мощью. И волны сомкнулись над моей головой.

21 глава