– Прохлаждаешься? - раздался совсем рядом знакомый женский голос.
      Я повернулся. Людмила Водуница тепло улыбнулась мне.
      – Проветриваюсь, - ответил я голосом, совершенно лишенным эмоций.
      – Тоже полезно, - согласилась она, - чтобы мозги посвежели. А то мне сказали, что они у тебя совсем заплесневели
      О, это они очень точно подметили. Слой плесени был большим.
      – Как вы меня нашли?
      – О, поверь, это было не сложно. Я знала, что рано или поздно ты придешь к морю. Я же Вода, я почувствовала.
      – И что же вы хотели? - поинтересовался я.
      – Поговорить о твоем поведении, конечно. Знаешь, я поражена, Захар так в тебя верил, так тебя идеализировал, надо было оч-чень постараться, чтобы он теперь о тебе и слышать не хотел, - я никак не реагировал на ее слова. - Короче, я поняла, ты его послал. Могу теперь я с тобой поговорить?
      Я пожал плечами:
      – Валяйте.
      – Слышала, ты поверил моим словам, что магия - это смерть. Это правда? В этом все дело?
      – В общем, да, - признал я.
      – Так вот, я была не права.
      Я удивленно воззрился на нее. Тогда, в той темной бесконечной комнате она была искренней, пугающей, зацикленной на смерти, но искренней. А сейчас…
      – Неужели я вам так нужен, что вы согласились соврать мне? - ужаснулся я.
      – Согласилась? - переспросила Водуница. - Полагаешь, я здесь по чьей-то просьбе?
      – А разве нет?
      – Мальчик мой, - рассмеялась она, - с высоты своего возраста и опыта могу тебе с уверенностью сказать: мага Стихии нельзя заставить сделать что-то, чего он не хочет. Несмотря на то, что ты не желаешь признать это, ты уже настоящий маг Стихии, потому что подчиняешься только себе.
      – Тогда почему вы лжете мне? - не понимал я. - Я уже убедился, вы были правы, а я жестоко ошибся, не поверив вам.
      – А я тебе не лгу, - возразила волшебница. - Просто мое мнение изменилось с нашего с тобой разговора. И это ты переубедил меня. Именно из-за тебя я и здесь.
      – О чем вы?
      – О том, что я сама всегда относилась к дару как к проклятию, но благодаря тебе я поняла, что была не права. Прав был ты.
      – И в чем же, интересно, я был прав? - саркастически поинтересовался я.
      – Во всем, - спокойно ответила она. - В том, что маг должен помогать людям.
      – Но вы же считали, что не должен?
      – Считала. Но Красов и Сырин наблюдали за тобой и присылали магам Стихий отчеты о том, как ты учишься и что делаешь с обретенными способностями.
      Я поморщился.
      – Представляю, что там были за отчеты.
      – О да, весьма занятное чтиво. Однако всех поразило, что ты, едва обретя способность исцелять, стал лечить всех больных на своем пути. Почвин с Огневым во весь голос орали, что ты позоришь имя мага Стихии, расточая свои силы направо и налево. Дело в том, что ни один из нас никогда этого не делал.
      – Почему? - искренне удивился я. - Зачем же вам тогда дар исцеления?
      – Ну, мы лечили других магов и тех, кто по разным причинам нужен нам. Понимаешь, о чем я говорю?
      – Вы никогда не лечили бескорыстно, - как ту можно было не понять?
      – Верно, - кивнула Водуница. - Никогда даже в голову не приходило. А когда это сделал ты, я задумалась, а что если мы лжем себе на протяжении многих лет и даже не замечаем этого? А что если этот мальчик прав? А что если мы все глупцы? И я решила проверить.
      – И что же вы сделали? - мне уже стало интересно.
      – Я вышла на улицу, не перемещаясь, а просто вышла, пошла пешком, как самая обычная женщина. И я исцеляла и исцеляла. Весь день. И это было потрясающе. Я устала, как никогда, но я была счастлива, впервые со дня гибели моей семьи. Я уничтожила сотни черных магов, но никогда я не ощущала себя такой всемогущей. Я ведь столько жизней спасла простой прогулкой! И это ты меня этому научил.
      – Извините, - невежливо ответил я, - но, по-моему, такому учить не нужно. Это же элементарно.
      – Для тебя, но не для остальных. Бабушка хорошо тебя воспитала. Теперь я поняла свои ошибки. Ты был прав, а я нет. Да, эти люди тебя не отблагодарят, но их спасение того стоит. И даже если случится так, что из-за твоего владения магией пострадает кто-то очень для тебя дорогой, нельзя сдаваться, потому что ты нужен этому миру. За это стоит умереть.
      – За это стоит отдать свою жизнь, - ответил я, сделав ударение на слове "свою".
      – Да будь же ты сильным! - ее голос прогремел одновременно с раскатом грома. Все верно, ее эмоциям подчиняются осадки. - В тебе есть сила, я знаю, и черные маги знают. Думаешь, они убили твоего друга просто так, чтобы сделать тебе гадость? Нет. Они боятся тебя, твоей силы, и рассчитывали они именно на то, что эта потеря сломит тебя, заставит отказаться от борьбы. И ведь не ошиблись, не так ли?
      – А если я вернусь, а они продолжат уничтожение моих родных? - спросил я.
      – Могут, - честно ответила мне Водуница. - Они могут истребить всю твою семью, и ты ничего не сможешь поделать. Но если они увидят, что тебя этим не сломить, если ты останешься с высоко поднятой головой, у них просто не будет смысла продолжать убийства. К сожалению, я поняла это лишь тогда, когда все мои родные были мертвы. Не повторяй моих ошибок, не прячь голову в песок, иди вперед, пробивай головой стены, уничтожай врагов. Докажи им, что ты сильнее, чем кажется. Сделай так, чтобы жизнь твоего друга не была потеряна напрасно.
      Она говорила так жарко, так импульсивно, как тогда в бездонном месте, только теперь с ее уст слетали совершенно противоположные слова. И я ей верил. В тот раз не хотел верить, теперь желал довериться.
      – Почему ты молчишь? - спросила она.
      – Не знаю, что сказать, - признался я.
      – В прошлую нашу встречу ты не показался мне молчаливым.
      – Старею.
      – Ха! - она шутливо закатила глаза. - Представляю, каким неугомонным стариком ты станешь, внуки будут стонать от такого деда! Ну, а если серьезно, магия действительно заставляет взрослеть гораздо быстрее. Детьми магами быть не могут. Ну, так что, вернешься?
      Я посмотрел на бесконечное море: волны то накатывали на берег, то отступали.
      – Примерно такое же состояние у меня сейчас, - сказал я. - То мне хочется ответить: "Да", то возникает страстное желание умчаться прочь с криком: "Нет!".
      – Послушай меня, мальчик, - странно, из ее уст это обращение не было обидным. Водуница приблизилась ко мне и, казалось, заглянула прямо в душу своими мудрыми бессмертными глазами, - послушай, мальчик, я умею разбираться в людях, ты сильнее, чем думаешь, гораздо сильнее большинства моих знакомых. Только ты этого почему-то боишься.
      – Если вы так хорошо разбираетесь в людях, то почему же еще совсем недавно со всей страстностью советовали мне отказаться от дара?
      – Потому что тогда я знала о тебе лишь то, что ты внук Егора Ветрова, и я хотела уберечь тебя.
      – И что же изменилось теперь? - поинтересовался я. - Да, вы поняли, что лечить надо бескорыстно. Но с чего вы взяли, что я сильный?
      Она снисходительно улыбнулась:
      – Когда достигнешь моего возраста, поймешь.
      – И сколько же вам?
      – У женщин о таком не спрашивают, - лукаво напомнила Водуница.
      – Полагаю, к бессмертным это не относится.
      – Ладно, чего уж скрывать? Мне сто тридцать семь.
      Я хмыкнул.
      – Смертный до такого возраста не доживет, а бессмертие меня не привлекает. Скажите лучше прямо, иначе я так никогда и не узнаю, что вы имели в виду.
      Волшебница равнодушно пожала плечами:
      – Значит, не узнаешь.
      – Вы так добры, - пробурчал я.
      Она явно играла со мной, а я терпеть не могу, когда мной играют. Я не марионетка, чтобы со мной делали все, что захотят…
      И тут я понял, в чем именно была права Водуница. Все верно, черные маги поиграли со мной, как с тряпичной игрушкой, они все решили за меня: убьем его друга, и помехи на нашем пути как не бывало.
      Как же Водуница была права! С ума сойти! Бедный Захар! Бедный Сашка… И уж точно не бедный я. Я эту кашу заварил, мне ее и расхлебывать, и не важно, что я могу этой кашицей отравиться.
      – Ты что-то надумал? - осведомилась волшебница.
      – Да, - я опустился на валяющуюся на берегу корягу, - кое-что.
      – Могу я узнать, что именно?
      – Не люблю, когда все решают за меня!
      – А, - она победно улыбнулась, - понял, наконец. Похвально. Ну, так ты готов вернуться?
      Я помотал головой.
      – Не готов.
      Водуница хмыкнула, полезла куда-то под свой плащ и извлекла пачку сигарет.
      – Будешь? - предложила она.
      Я уже давно бросил курить, но настроение было в десять раз ниже уровня моря, поэтому я не стал отказываться.
      – Буду.
      Мы закурили.
      – Полегчало? - спросила Водуница через минуту.
      – Если бы мне легчало от сигарет, - ответил я, - я бы курил денно и нощно.
      – А мне всегда легчает, - поделилась она. - Пить магам нельзя, а курить - дыми, сколько влезет.
      – Ненавижу курить, - высказался я и затянулся посильнее, - но иногда это действительно необходимо.
      – Согласна.
      – Я бы что угодно сделал, лишь бы не возвращаться и отказаться от магии навсегда, - откровенно сказал я.
      – Иногда мне тоже этого хочется, - согласилась Водуница, - но…
      – Но никто из нас не имеет на это права, - закончил я за нее, - нас слишком мало.
      – Все-таки понял, - удовлетворенно произнесла она.
      – Это я всегда понимал, вот только мне очень не хочется это понимать.
      – Мы родились с этой… карой.
      – И что бы вы ни говорили, - сказал я, - вы не ошибались: магия, действительно, смерть. Только мы не можем от нее спрятаться. Это смерть, которая порождает жизнь.
      – А ты философ, - восхитилась Водуница.
      – Нет, просто давно не курил, вот голова и кружится.
      Она улыбнулась и положила руку мне на плечо.
      – С возвращением, - тихо-тихо, почти шепотом произнесла волшебница.
      Я не хотел возвращаться к магии, как же я не хотел… Но все было решено еще задолго до моего рождения. Я появился на свет, а магия уже была в моей крови. Спящая, но была. И уйти сейчас - значит сдаться, предать свою кровь, свою сущность, себя, память о деде, родителях и… Сашке.
      Да, я отчаянно не хотел возвращаться к магии, но не делать этого я не имел права. По сути, я и не возвращался вовсе, я никуда от нее не уходил, просто в моей жизни произошел временный простой.
      – С возвращением, - повторила Водуница.
      – Спасибо, - ответил я, - спасибо за то, что пришли.
      – Ну, - она пожала плечами - ведь больше никто не смог до тебя достучаться, и я решила попытаться.
      Я не стал ее разочаровывать, что до меня достучалась вовсе не она, а Бардаков, приснившийся мне сегодня ночью. Впрочем, не важно, кто и как вправил мне мозги на место, главное, что это все-таки сделали, а остальное - мелочи жизни… и смерти.
      – Темный Властелин не унялся? - спросил я после продолжительного молчания.
      – Нет, но она уже появлялась. А раз объявилась один раз, то объявится и в другой, и мы сможем с ней покончить. Теперь сможем.
      – Но ведь Темникову надо еще и изловить, - напомнил я. - Или где-нибудь застать.
      – А это уже проблемы Красова, Сырина и Титова, - отмахнулась Водуница. - Пусть себе подглядывают, подслушивают и подсчитывают, наше дело - собраться вчетвером и прочесть заклинание уничтожения.
      – Из ваших уст все кажется предельно простым.
      – Моим устам так приятнее, - ответила она. - Простым не может быть ничего, но не надо взваливать на себя чужие проблемы. Должно быть четкое разделение обязанностей и трудностей. Пока твоя проблема - переступить через себя и вновь продолжить обучение. Про Властелина можешь некоторое время не думать.
      Но почему-то ее слова не подействовали успокоительно, как должны были. Вообще она на меня не подействовали.
      – А Брагос? - спросил я.
      – А что - Брагос? - не поняла Водуница. - Ничего из себя не представляющий черный маг, желающий стать Темным Властелином. Забудь о нем.
      Но забывать я не собирался. Будь Брагос таки заурядным, всемогущая Темникова давно бы покончила с ним и ни за что не стала бы с ним сотрудничать. Нет уж, недооценивать этого мага я не собирался. Достаточно с меня глупостей.
      – В нашу с ним незабываемую встречу он не показался мне "ничего из себя не представляющим", - заметил я.
      – Вы с ним встречались? - удивилась волшебница.
      – А вы не знали? - в свою очередь удивился я. - Я думал, вам все про меня докладывают.
      Она поморщилась:
      – Красов сейчас излишне рассеян. Ты, между прочим, довел.
      Я вскинул голову.
      – Полагаете, мне стоило позволить ему прикончить мою сестру?
      – Да нет, конечно. Но зачем же надо было ему угрожать?
      – Глядите, неженка! - возмутился я. - На мне много вины, но я спас свою сестренку и смело могу записать это в число немногих моих заслуг. А если бы я ему не угрожал, он бы остался спокоен, а Светка уже была бы мертва.
      Она, прищурившись, смотрела на меня:
      – А твои угрозы? Ты мог бы это сделать, перейти на сторону черных магов?
      Откуда я знаю? Мог-не мог…
      – Если бы убили Светку, я смог бы пойти и не на такое, - ответил я.
      – Некоторые маги действительно меняют цвет, - серьезно сказала Водуница, - и я очень надеюсь, что ты не из их числа.
      – Господи, где же ты был?! - воскликнула бабушка, когда я вернулся домой.
      – Это не Господи, а всего лишь я.
      – Денис! - она строго воззрилась на меня. - Почему ты пропал ни свет ни заря, не черкнув ни строчки и не предупредив?
      – Я торопился, - сказал я, прошел на кухню и набуровил себе целую кружку черного кофе.
      – Деня, с тобой все в порядке? - не унималась бабуля.
      Нет, со мной не все было в порядке. Но… Лена, Водуница, Захар и даже Светка правы - хватит ныть. Хватит!
      – В порядке, - ответил я.
      – И где же ты был?
      – На кладбище, - просто ответил я.
      – Деня, - воззвала ко мне бабушка таким тоном, будто я ездил на кладбище, чтобы захорониться там самому.
      – А что такого? - я посмотрел на нее полными невинности глазами. - Мне захотелось на кладбище, и я переместился туда. Мне надо было обо всем подумать.
      – Переместился? - не веря своим ушам, переспросила она.
      – Ну да. Я же маг, забыла?
      Тут бабуля уже совсем ничего не поняла. Она бессильно всплеснула руками и опустилась на стул у стола.
      – Ты же, кажется, решил, что больше не маг.
      – Я ошибся.
      Вот теперь я ее действительно расстроил. Пожалуй, бабушка была единственным человеком, который обрадовался тому, что я решил порвать с магией. Пример моего дорогого деда, помешавшегося на власти и величии, еще слишком ярко стоял перед ее глазами, и она очень-очень боялась, что со мной произойдет нечто подобное, если я продолжу этим заниматься.
      Мне было жаль ее разочаровывать. Но, так уж вышло, на этой бесконечной недели я только и делал, что разочаровывал людей. И вот теперь, стоя на кухне с кружкой горячего кофе в руках, я дал себе обещание, что сделаю все, вылезу из кожи вон, чтобы больше никогда не разочаровывать тех, кто в меня верит.
      – Но ведь ты не хотел, - бабушка сделала последнюю отчаянную попытку меня переубедить.
      Я пожал плечами.
      – Я и сейчас не хочу.
      – Тогда что же произошло?
      – Я же говорю, я передумал.
      – И теперь ты ни за что не откажешься от своего решения, - обреченно подытожила ба.
      – Теперь нет, - согласился я. - Нельзя отказаться от ответственности, которая в любом случае не исчезнет.
      Растерянность и расстройство бабушки перешло в раздражение.
      – Ты хуже Светы! - зло заявила она. - Та хотя бы постоянна в своем беспутстве.
      – Ба, да о каком беспутстве может идти речь? - взмолился я.
      – Так ты ее еще и защищаешь?! Вы теперь заодно?
      – За двоих, - ответил я и ушел в свою комнату. Я не оборачивался, но твердо знал, что бабушка уже не злится, а печально смотрит мне вслед.
      Я вошел в свою комнату. Тихо и пусто, как в могиле. Да, от кладбищенского настроя надо немедленно отходить, потому что жить так нельзя, а только, как сказал Сашка, влачить существование.
      Я присел и заглянул под кровать. Никого. Крепко же я обидел домового, идиот идиотский!
      – Емельяныч, - негромко позвал я, чтобы не встревожить бабушку. - Емельяныч?
      Но мне никто не ответил. Я выждал минуту и перешел на более официальный тон.
      – Иосиф Емельянович, - снова позвал я, - выйдите, пожалуйста.
      "Крикну, а в ответ тишина…" - некогда сверхпопулярная песня так и заиграла у меня в голове.
      Не зная, что делать, я сел на пол.
      – Иосиф Емельянович, - сказал я пустой комнате, - я понимаю, что вел себя как свинья, но мне очень стыдно. И если вы не хотите меня видеть, это ваше право.
      Но даже мои речи полные раскаяния, не разжалобили старичка.
      – Знаешь что, Емельяныч! - разозлился я. - Не хочешь, не выходи. Я тебя сейчас быстро ветром оттуда вытащу.
      – Молодежи вредно быть агрессивной, - донесся до меня хитренький голос домового.
      Так-так, я ждал его из-под кровати, а он выбрался из-под стола.
      – Дуешься? - спросил я.
      – Ты на меня наорал, - напомнил он. - Твой дед в последние годы так все время делал, обращался со мной как с приблудной собакой. Другие хозяева меня и вовсе не видели, так как были бездарными. Я так радовался, что ты относился ко мне как к равному…
      – А потом я поступил, как дед, - понял я.
      Домовой кивнул.
      – Я испугался, что ты тоже сошел с ума, - смущенно признался он.
      – Почти, - мрачно согласился я. - Но ты не обижайся, пожалуйста, этого больше не повторится.
      – Я верю, - кивнул Емельяныч, и вдруг его глаза заблестели. - А пряник купишь?
      – Куплю, - улыбнулся я. - И Костику, и Кутузовне, а то совсем про вас забыл. А сейчас принеси, пожалуйста, магические книги, которые ты припрятал.
      – Хочешь поучиться? - заулыбался домовой.
      – Пора бы. Я пять дней потерял, придется наверстывать.
      – Учись, студент, - пожелал Емельяныч и привычно полез под кровать.
      И я принялся за учебу, намереваясь потратить на это весь сегодняшний день. А завтра… Завтра мне еще предстоит валяться в ногах у Захара и вымаливать прощение.
      Я действительно провозился с книгами до самого вечера, а потом не выдержал. Мне чего-то не хватало, но полдня я так и не понимал чего, а вечером понимание так и нахлынуло на меня. И я помчался к телефону.
      – Да? - Раздался в трубке голос Лены.
      – Привет, - сказал я.
      – Денис! - она обрадовалась. - Что-то случилось?
      – И да, и нет, - уклончиво ответил я. - Но звоню я, потому что соскучился.
      – Похоже, настроение у тебя улучшилось. Полагаю, ты передумал насчет магии?
      – Откуда ты знаешь? - я чуть на пол не грохнулся от изумления. - Я же еще ничего сказал!
      – Я по голосу поняла, - я готов был поклясться, что она улыбается. - Уверена, что больше ничто не смогло бы вернуть тебя к жизни.
      – Ты права, - признал я. - Я люблю тебя, - и помчался снова браться за учебу.

20 глава
25 октября.