Волны с шумом обрушивались на берег. Свет заходящего солнца косыми лучами озарял три фигуры в темных плащах с капюшонами. Три загадочных мужчины задумчиво смотрели на море, не произнося ни слова. А волны все не унимались, тучи сгущались.
      – Будет дождь, - мрачно промолвил один из них.
      Другой покачал головой:
      – Вы прекрасно понимаете, что это не обычный дождь.
      – Говорю же, у нас нет выбора, - сказал третий, лет пятидесяти, самый молодой из них, продолжая какой-то ранее начатый разговор.
      Первый устало потер виски.
      – Крайние меры не всегда спасительны.
      – Но мы перепробовали все, - продолжал настаивать третий. - Это наш последний шанс уничтожить темные силы, иначе погибнет весь мир, по крайней мере, наша страна точно.
      – Значит, пусть будет так, - решил второй. - Захар, конечно, несколько драматизирует, но темные силы с каждым днем продолжают расти. Медлить больше нельзя.
      – Итак, созываем магов Стихий, - подытожил первый.
      – Они не собирались вместе вот уже семь лет, - напомнил второй.
      – Семь лет в этом не было необходимости, - заметил третий, которого назвали Захаром.
      – Но у нас проблема, не забыли? - сказал первый. - Мы позовем магов Огня, Земли и Воды, но, не забывайте, у нас нет Ветра. Пять лет прошло со дня его смерти.
      – Может, справимся без Ветра?
      – Во Владивостоке-то? - усмехнулся первый. - Никто не силен здесь, как Ветер.
      – Но Егор мертв! - воскликнул второй. - А его сын погиб раньше его самого.
      – И у его сына не было детей? - вмешался Захар.
      – Возможно…
      – Если были, мы должны их найти. Как можно скорее. Нам необходим новый Ветер.
      – Нам нужна победа…

      Да, именно 24 сентября и началась эта история. Тогда-то моя жизнь круто изменилась, я, так сказать сошел с тропы, по которой идут миллионы моих соотечественников. Тогда, в ту роковую - или счастливую? - пятницу я и подумать не мог, что что-то должно произойти, жил себе и жил и ни о чем не подозревал. А жизнь тем временем приготовила мне сюрприз, даровавший мне приключения, новых необыкновенных друзей, но и неминуемо, обрек на потери.
      Ладно, пожалуй, начну по порядку. Для начала, поясню, кто же такой "я", о котором пойдет речь. Меня зовут Денис Ветров. На тот момент мне было двадцать лет, и я учился в ДВГУ на факультете журналистики. Не пил, не курил, женат еще не был и пока не собирался.
      Итак, я учился журналистике. Писать всегда было моей страстью. Готовил в школе стенгазеты и критические статейки, рисовал карикатуры на учеников и учителей с забавными надписями, как-то даже пробовал писать роман… Короче, вопроса "кем быть" после школы у меня не возникло. Я пропустил мимо ушей дружеские советы стать инженером и подался исполнять мечту детства. Конечно, вы можете не поверить, что в нашем испорченном деньгами мире, можно чего-то добиться без денег и без связей. Но дуракам, как говориться, везет. Я пошел сдавать экзамены на бесплатное обучение и - представляете? - поступил с первого раза. Меня после сочинения так сразу и взяли. Так что в плане обучения проблем у меня не было. А, что касается отсутствия денег и влиятельных знакомых, это тоже чистая правда. В финансовом плане шиковать мне не приходилось по вполне понятным причинам. Детей нас двое, я и моя сестра Светка, на семь лет младше меня, а родители наши разбились на машине практически сразу после Светкиного рождения. Из родственников у нас остались только папины родители, Валентина Александровна и Георгий Иванович Ветровы, они-то и взяли нас к себе. Бабушка занималась нами, а дедушка постоянно менял место работы и вечно пропадал в командировках. Так что богато мы никогда не жили, а потом еще, когда мне было пятнадцать, умер и дедушка, и тогда дела пошли совсем туго: подрабатывали то я, то бабушка, а Светка старательно экономила. Поэтому мне всегда приходилось во всем рассчитывать только на свои силы.
      А с учебой мне продолжало вести, преподаватели любили, половина экзаменов мне выставлялась автоматами, а преподаватель ОЖМ (для несведущих поясняю: основ журналистского мастерства) так собрался посылать одну из моих работ на краевой конкурс. Так что, сами понимаете, моя жизнь била ключом, и я вечно был занят, то работая, то учась, ходя на свидания и скандаля с сестрой.
      В ту пятницу я как раз одевался, опаздывая в университет, когда зазвонил телефон (благо, на его оплату мы еще как-то выкраивали деньги). Бабушка была на кухне, Светка плескалась в ванной, поэтому, опаздывай - не опаздывай, трубку пришлось брать мне.
      – Да?! - крикнул я в трубку, прижав ее подбородком к плечу, одновременно пытаясь надеть рубашку.
      – Денис Ветров? - осведомился глухой мужской голос.
      – Ага. А вы кто?
      – Друг.
      – Своих друзей я знаю в лицо, - схамил я, и в ту же секунду у меня подвернулась нога, хотя я стоял на одном месте, и я вместе с телефоном грохнулся на пол. - Вот черт!…
      – Кажется, что-то упало, - любезно подсказал мужчина в трубке, и у меня создалось неприятное впечатление, что этот "друг" видел "падение века".
      – Упало не "что-то", а "кто-то", - обиженно проворчал я, потирая ушибленную коленку. - Говорите скорее, что хотели, мне некогда.
      – Нужно встретиться.
      – С чего бы? - начал я злиться. - Я вас не знаю.
      – Я знал твоего деда, - заявил тот.
      Тут я даже обрадовался.
      – Так вам бабушку позвать?
      – Мне нужен ты, - ответил дедов знакомец.
      Я глянул на часы: стрелка подошла к опасной отметке.
      – А мне нужно образование! - напыщенно заявил я и повесил трубку. Тратить время на незнакомых мне не хотелось, с кем бы они там не водили дружбу.
      – Кто звонил?! - крикнула бабушка из кухни, когда я обувался в прихожей.
      Я хотел честно сказать, что это какой-то дедов друг, но вместо этого словно со стороны услышал собственный голос:
      – Ошиблись номером.
      С чего это я соврал, я сам не понял, все получилось настолько непроизвольно, что я совершенно растерялся. Может, переучился, что мозги дали сбой?
      Я напялил куртку и выскользнул за дверь.
      Погода уже несколько недель стояла просто отвратительная: дождь и словно с цепи сорвавшийся ветер. Некоторые законченные пессимисты уже начали вспоминать, что перед концом света дождь должен лить сорок дней и сорок ночей. Бр-р! По-моему же, еще немного, и у людей вырастут жабры.
      Когда я вышел на улицу, погода оказалась еще хуже, чем в последние дни, в воздухе летали мелкие противные капли, и было довольно холодно. Когда, проснувшись, я посмотрел в окно, ветер слегка колыхал верхушки деревьев, но, едва я вышел на крыльцо дома, мощный порыв чуть не сбил меня с ног, я даже закачался. Мне показалось, что такого сильного ветра я еще не видел, только по телевизору.
      Подкатил автобус, который мне, слава богу, не пришлось ждать, и я вошел в блаженное тепло общественного транспорта. Автобус был полупустой, и я устроился на сидении у окна, намереваясь подремать. Дело в том, что мой дом находится на улице имени Зои Космодемьянской, а я учусь в центре, так что ехать я вынужден бесконечные сорок минут, и то, если пробок нет. Поэтому я уселся поудобнее и закрыл глаза, положив голову на спинку сидения.
      Но поспать мне не удалось. Закон подлости как всегда работал безотказно. Буквально через две остановки над моим ухом раздалось:
      – Вредно спать в транспорте, молодой человек.
      Я от неожиданности не только проснулся, а чуть не вскочил с сидения. Господи, мне показалось, что со мной говорит тот наглый мужик, что доставал меня сегодня по телефону.
      Я резко поднял голову. Рядом со мной действительно сидел мужчина лет 48-50 в светлом плаще и старомодной шляпе. "Какой дурак ходит в светлом в такую погоду?"- машинально отметил я в то время, как ярко-голубые глаза попутчика сверлили меня, как дантист зубы.
      – Я вовсе и не сплю, - ответил я. И чего пристал, не старый же, вроде?
      – Вот и хорошо.
      Нет, голос, конечно, похож на утренний, но у многих людей голоса схожи, поэтому я быстро успокоился. Ну, дал человек совет, ну, и ладно, подумаешь, решил во взрослого и разумного поиграть, видно, ему больше делать нечего, кроме как давать советы молодежи.
      Мы поехали дальше, мужчина в плаще со мной больше не говорил, но и спать мне расхотелось, поэтому я принялся смотреть в окно, однако привычный, да еще и мокрый пейзаж мало вдохновлял. От нечего делать я начал рассматривать рядом сидящего. А так как пялиться в лицо не прилично, я уставился на руки. Я раньше думал, что такие идеальные руки бывают только у голливудских актеров - чистые, ухоженные, будто в жизни ничем не занимались, а всю ее провели в маникюрном салоне. Такие руки вообще редкость, тем более у мужчины. Да еще этот перстень, огромный такой, со здоровенным рубином в серебряной оправе.
      – Колечко заинтересовало? - спросил он, очевидно, перехватив мой взгляд.
      – Да, я таких раньше не видел, - признался я.
      – Да, - кивнул попутчик, - Егор кольца не любил, носил свое в кармане.
      Меня словно током ударило от этого имени. Моего деде звали Георгий, но все друзья почему-то всегда называли его Егором, и меня вечно поражало, почему он не возражает… Но сейчас речь не об этом. Этот мужчина не просто так сел рядом, не просто так заговорил с первым встречным! Выследил?
      – Так это вы звонили? - спросил я, пытаясь натянуть на лицо маску спокойствия.
      – Я, - улыбнулся он, - а ты не слишком ушибся, когда свалился?
      – Нет, - честно говоря, я уже давным-давно забыл о том падении. - Что вам от меня нужно? Я никогда хорошо не знал своего деда, он вечно был в разъездах. Если хотите что-то узнать о нем, сходите к бабушке, она будет рада.
      – Валентина - милая женщина, но мне нужен ты, - возразил собеседник.
      – Зачем? - удивился я.
      – Расскажу, но не здесь, - пообещал он.
      – Да как вы вообще нашли меня в этом автобусе? - не переставал удивляться я. И вообще, что за бред? Если бы дедушка был жив, ему бы сейчас было шестьдесят пять. Что за дружба такая странная, когда между друзьями лет пятнадцать разницы.
      – Захотел - и вот я здесь. Но речь не о том. Егор не успел сделать одно дело, он умер слишком рано, а справиться с этим может только Ветер. Это твой долг.
      Я снова удивленно распахнул глаза. Ветер - типичная кликуха всех Ветровых, но он сказал это слово, будто это целый класс людей.
      – Терпеть не могу, когда говорят загадками.
      – А я говорю прямо, - снова возразил собеседник. - Я, Денис, говорю об очень серьезном деле.
      – И не отвечаете на мои вопросы, - в свою очередь возмутился я. - Похоже, вы прекрасно обо мне осведомлены. А я даже понятия не имею, кто вы.
      – Захар Петрович, - тут же представился он, - можно просто Захар.
      Вообще-то, я надеялся, что после моих не слишком вежливых речей он обидится и отстанет, а еще лучше - забудет о моем существовании, ан нет, еще и представился.
      Я глянул в окно, мне показалось, что наш разговор длился максимум минут десять, а я чуть не проехал свою остановку.
      – Мне выходить, - сказал я.
      – Знаю,- невозмутимо отозвался Захар. - Я с тобой свяжусь.
      Когда я вставал с сидения, он легко коснулся моей руки.
      – Жди, - повторил он, - я с тобой свяжусь.
      Я ничего не ответил и вышел из автобуса.
      Псих какой-то - вот какое впечатление у меня сложилось о моем новом знакомце. Одно не укладывается: раз он звал дедушку не Гошей, а Егором, значит, они действительно были близкими друзьями, ладно, разница в возрасте не важна, мало ли чего в жизни не бывает. Но зачем ему я? О каком долге идет речь? Если о деньгах, может хоть на косточки разобрать, ни черта у меня нет.
      Вот так, терзаемый сомнениями, я отправился на занятия.
      День прошел как всегда, но у меня из головы так и не выходил Захар. Кто он? Что ему от меня надо? Мой лопоухий друг Сашка, по прозвищу Ухо, отреагировал на мой рассказ так:
      – К психам пристают психи, - лаконично заключил он, что в переводе на человеческий язык означало: "Успокойся, все нормально".
      Как раз кончилась последняя пара - мои любимые ОЖМ - и мы с Ухом собирались покинуть аудиторию. Вставая, я впервые ощутил что-то странное, не думаю, что смогу описать это словами. Мне не было плохо, просто что-то было не так.
      Но задуматься над этим мне не дали. Меня позвал Родион Романович, наш преподаватель и, кстати, куратор. Я послушно подошел к нему. Вместо обычной улыбки на его лице была суровая гримаса, что мне совсем не понравилось.
      – Прочел твою последнюю работу, - сказал он. Я затаил дыхание. - Она меня не вдохновила. Слишком много сравнений, мало фактов, много пустой болтовни. Я хотел послать на конкурс твою статью, но… - он пожевал губу. - Ты можешь писать лучше.
      Я с досадой вспомнил процессы написания последних статей. Я почти все время работал, а на них тратил минут по двадцать - писал на чистовик и сразу сдавал. Бесспорно, я могу лучше.
      – Вы правы, - согласился я.
      – Я пошлю на конкурс работу Писаревой, - сообщил Родион Романович.
      Писаревой?! Я чуть не задохнулся от возмущения. Да она по сравнению со мной вообще писать не могла! Тихая, малообщительная, имеющая двух-трех подружек, избегающая шумных компаний и вечно что-то строчащая на подоконниках. На первом курсе Ленка Писарева была настолько нелюдима, что ее прозвали Писой (это производное от фамилии, вы не подумайте о моих однокашниках ничего плохого), потому что вместо общения она все время что-то писала. Но, что самое важное, Писа хотела писать, но никогда ничего стоящего не писала, читал я ее статьи - бред! Все в психологию переводит, а ей самой бы не помешало обратиться к психиатру.
      И эту девчонку выбрали вместо меня?!
      – Писаревой?! - невольно воскликнул я.
      – Именно, - кивнул Родион Романович. - "Газетчики - это отважные рыцари пера, совершающие ежедневный подвиг ради нескольких строчек в газете", - явно чья-то цитата. - Так вот, Елена готова совершить этот подвиг. А для тебя это не подвиг, а так, марание страничек от нечего делать.
      – Я думал, вам нравиться мой стиль, - обиделся я.
      – Нравился, когда ты по-настоящему работал, а не халтурил.
      – Что ж, - беспомощно вздохнул я, - вам виднее.
      – Виднее, - ох и не понравился мне его взгляд. Так смотрит на меня бабушка, слащавым голосом спрашивая: "Денечка, ты не занят?". Когда заставляет мыть пол.
      И насчет ассоциации я оказался прав.
      – А для тебя у меня есть задание, - сообщил Родион Романович.
      Я выжидающе уставился на препода.
      – Напиши сказку, - выдал он.
      – То есть, как? - не понял я.
      – Сказку. Что, сказок не читал? Я смотрю, красноречие твое осталось, а фантазия где-то запропастилась. Мне нужна сказка; тема свободная. Срок - месяц.
      – Сказку? - на всякий случай переспросил я, вдруг бы он передумал, но, нет, день как начался, так и продолжался паршиво.
      – Сказку, - подтвердил Родион Романович.
      Злой на весь мир, я направился к выходу, намереваясь слепить ему гибрид "Колобка" и "Курочки Рябы" вместо сказки. В дверях я столкнулся с Писаревой.
      – Привет, - улыбнулась она.
      Ленка мало с кем общалась, а еще меньше общались с ней, но я как-то всегда к ней относился неплохо, по крайней мере, регулярно говорил "привет" и "пока". А сейчас мне стало так обидно, что ее, Писину, работу пошлют на конкурс, а мою нет, что я не поздоровался и прошел мимо.
      Вот тебе и сказка: "Жила-была на земле русской девочка Писа…"
      После учебы я отправился домой. Работы у меня пока никакой не было, а со своей девушкой я уже две недели как расстался, так что решил поехать домой, потому что лазить по городу без дела совершенно не хотелось. Кроме того, я с самого утра чувствовал себя не в своей тарелке и не мог найти причину этого странного чувства. Как будто что-то незримо во мне изменилось, не спросив разрешения, и теперь не желало становиться на место. Знать бы еще, что это за "что-то"…
      Этот странный Захар по-прежнему не желал выходить у меня из головы. Я даже немного побаивался садиться в автобус, чтобы ехать домой.
      Однако боялся я зря. Транспорт был полупустой, и ко мне никто так и не подсел. Я пялился в окно и пытался придумать сказку Родиону Романовичу. Ничего нового не получалось, и я опять ловил себя на том, что ляпаю нечто среднее из десяти общеизвестных сказок. Ну, посылает препод работу Писаревой, ну, и черт с ней и с ним, зачем же меня козлить, заставляя писать эту долбаную сказку? Фантазию развивай, как же!
      Но скоро мысли о сказке отошли на второй план. И в голове было одно: что со мной? Меня в жизни ни разу не укачивало, а тут после получасовой поездки на автобусе перед глазами все плыло, голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Я даже пожалел, что снова не явился Захар, отвлек бы, что ли.
      На четвертый этаж я поднялся, еле волоча ноги и чувствуя, что у меня все повышается температура. Что за лихорадку я подхватил? И почему все происходит так резко?
      А дома были свои "радости": Светка скандалила с бабушкой.
      – Я уже договорилась! - верещала тринадцатилетняя девчонка. - Ты не можешь мне запретить! Это ущемление гражданских прав!
      – Совсем распустилась! - в ответ кричала ба. - Только и думаешь, что о гулянках! Скоро на панель пойдешь!
      – И пойду! Думаешь, разрешения у тебя спрашивать буду?
      – А вот Алина из… - нравоучительно начала бабушка.
      – Не ставь мне никого в пример! - завизжала Светка.
      Голова у меня по-прежнему кружилась, поэтому я встал, опершись плечом на стену, чтобы не перепугать бабулю тем, что меня шатает, и наблюдал очередную семейную сцену.
      – Может, хватит? - не выдержав, сказал я сестре. - Орешь, как сирена.
      Она тут же замолчала и удивленно уставилась на меня.
      – Денис вернулся! - спустя мгновение снова заорала Светка и бросилась ко мне.- Денечка, скажи ей, она меня на дискотеку не пускает!
      Бабушка только вздохнула:
      – Не слушай ее, будто не от нее спиртным воняло, когда позавчера вернулась.
      – Подумаешь, пиво, - проворчала девчонка.
      – Не подумаешь!
      – Да успокойтесь вы, - попросил я и тут представил, что мне, такому больному, до ночи придется слушать Светкины вопли. И, хотя мы с сестрой все время враждовали, сегодня помочь ей было в моих интересах. - Ба, да отпусти ты ее. А она пообещает, что пить не будет.
      – Пиво не буду, - с готовностью заявила Света, но хитрый блеск ее глаз обещал кое-что похлеще; но сейчас мне это было по барабану.
      После этого бабушка засомневалась:
      – А уроки успеешь сделать?
      – Успею, - закивала Светка.
      – Ладно, иди, - наконец сдалась бабушка.
      И счастливая девчонка понеслась переодеваться.
      – Я у Машки переночую! - донеслось из комнаты. - Ты не бойся, она отличница.
      Ага, отличница, курит, как паровоз, хлещет водку, как сок, и так далее в том же духе. Благо, ба об этом не знала, а я был не в том настроении, чтобы делать сестре гадости.
      Через несколько минут Светки и след простыл. Бабушка тоже собралась и ушла к какой-то своей подруге. Я остался один.
      Тут можно было перестать держать себя в руках. Я взял градусник и улегся на кровать, потому что стоять больше не было сил. Показалось, я сейчас потеряю сознание, но нет, все оставалось по-прежнему, только потолок зачем-то начал кружиться…
      Я посмотрел на градусник и чуть не выронил его из рук. Может, сломался? Что бы там с ним ни случилось, но термометр показывал, что у меня температура немного больше сорока двух. Мне становилось все хуже. Только куда хуже сорока двух градусов?! Ответ один - минусовая температура. И я был очень к ней близок.
      Зазвонил телефон.
      Десять чертовых шагов… Я положил градусник и поплелся к аппарату. Вам когда-нибудь казалось, что вы сейчас умрете? Именно так мне тогда казалось. Я вообще не из болезненных, за всю жизнь пару раз болел, и то легкой простудой. А тут такое!
      – Да? - взял я трубку.
      И чей же голос, вы полагаете, я оттуда услышал? Мне даже стало еще хуже.
      – Как себя чувствуешь? - спросил Захар.
      – Прекрасно, - прохрипел я, еле держась на ногах.
      – Я просто хотел сказать, чтобы ты не паниковал.
      – Я спокоен, как танк…
      Тут мне пришлось бросить трубку и помчаться к унитазу. Меня вывернуло наизнанку. И мне почему-то представилось, как мои находят меня мертвого, захлебнувшегося собственной рвотой. Да уж, картинка не из приятных.
      Я добрался до раковины и умылся холодной водой. Лучше не стало, хотя чуть менее противно.
      – Ты не умираешь, - внезапно раздался все тот же голос над ухом.
      Я вскинул голову: посреди моей ванной стоял Захар, только без своих плаща и шляпы.
      – Что вы здесь делаете? - выдавил я из себя, память-то мне не отказывала, я прекрасно помнил, что закрыл за бабушкой дверь.
      – Я думал, тебя интересует, что с тобой, - съехидничал он.
      – А со мной все в порядке, - гордо выпалил я.
      – Ну-ну… Когда в теле просыпается магия, организм всегда ее отталкивает. Отсюда и твое состояние. Скоро все нормализуется.
      – А-а…- вдруг понял я.- Мне так плохо, что начались галлюцинации.
      – Я не галлюцинация,- улыбнулся Захар.- Ты волшебник от рождения. А сегодня утром я пробудил твой дар.
      Я замотал головой и чуть не потерял равновесие.
      – А почему, по-твоему, твоего деда никогда не было дома? - продолжал незваный гость. Потому что был магом и занимался магией. Твой дед был не простым магом, он был очень сильным магом, магом Ветра.
      В этот момент слабость, наконец, взяла верх, мои ноги подогнулись, и я потерял сознание.

      Я сидел на диване и слушал Титова Захара Петровича, мага второго разряда. После того, как я пришел в себя, я даже пожалел, что по-прежнему не нахожусь в беспамятстве, слишком уж много на меня обрушилось. Хотя, надо признать, мое самочувствие значительно улучшилось, голова, конечно, кружилась, но умирать я пока не собирался.
      Поначалу я отказывался верить словам Захара, но он с легкостью доказал мне, что является магом. Захар произнес короткое заклинание, и прямо на его ладони запылал огонек. Это был, как он пояснил, самый простой "фокус". Дальше меня убеждать не пришлось. Действительно, после смерти деда в нашем доме многое переменилось. Например, перестала стучать по ночам посуда, больше не пропадали вещи… Это, сказал Захар, домовые затаились. Кроме того, сбежал обожаемый всеми очень умный кот. Оказывается, он был не обычным животным, а котом-хранителем, который должен быть у каждого мага, так как чувствует нечистую силу.
      Да, мой дед был волшебником, магом Ветра. Я долго не мог понять, что же это значит и кем теперь предстоит быть мне. И тогда Захар начал с самого-самого начала…
      Магов в мире немного, около одной тысячной простого населения. Существует два вида магии: черная и белая. Белые маги следят за порядком и черными магами, которые с самого начала мировоздания стремятся править всеми. Среди белых магов есть своеобразная элита - маги Стихий: это маг Огня, маг Воды, маг Земли и маг Ветра. Во всех крупных государствах есть свои четыре мага Стихий. И вот пять лет назад Россия потеряла Ветра…
      Маги Стихий могут практически все: им подвластно врачевание одним прикосновением, возможность общаться с животными, повелевание своей стихией усилием воли, ну и, естественно, любое чудо через заклинание.
      Я внимательно слушал Захара, пытаясь все запомнить. Еще бы! Решалась моя судьба.
      Иерархия черных магов оказалась проще, и запомнить ее легче: на вершине - Темный Властелин, остальные - посредственные маги, кто-то могущественнее, кто-то слабее.
      Сейчас в Приморье появился новый Темный Властелин, который решил начать деятельность по захвату и порабощению мира с провинции.
      – Считай сам, - говорил Захар, - Приморье, Дальний Восток, Россия, Объединение всех Темных Властелинов мира и… конец. Мы должны остановить это. Магам Стихий необходимо вместе прочесть одно заклинание и объединить свои стихии в нечто одно смертоносное. Но Егор мертв, а нам нужен Ветер. Поэтому мы разыскали тебя. Дар у тебя в крови, но обычно он спит, поэтому его нужно было разбудить. Сегодня утром я дотронулся до тебя в автобусе, в тот миг твоя магия проснулась.
      Я устало потер лоб.
      – Неприятненько она просыпалась.
      Захар пожал плечами:
      – Не ты первый, не ты последний. Чем сильнее дар, тем хуже носителю при ее пробуждении. Так что суди сам о своей силе.
      Ох, и не понравилось мне слово "носитель". Даже мороз по коже пробежал. И вот что меня задело - обо мне говорили как о вещи. Но не успел я возмутиться, как Захар продолжил:
      – Ты еще слаб и неопытен. Думаю, за месяц из тебя можно сделать мага. Значит, еще месяц черные силы будут расти… Ты готов учиться?
      На такой прямой вопрос я так же прямо ответил:
      – Нет.
      Захар удивленно распахнул глаза.
      – Что значит "нет"? Ты единственный Ветер, который может нам помочь, другого у нас нет. Был бы, мы не стали бы тратить время на твое обучение.
      Я переварил эту мысль и поинтересовался:
      – А как же университет? Я что должен бросить учебу?
      – Совсем нет, пропустить немного, сразу после уничтожения черных сил, все вернется на свои места. Вот только с подработкой придется завязать.
      Мне вдруг стало так обидно, что за меня все решили, что я саркастически поинтересовался:
      – И кто же меня будет кормить? Вы?
      На что Захар спокойно ответил:
      – Мы. Деньги будут приходить в конверте еженедельно. Именно на эти деньги вы и жили при деде… Ну, так ты согласен обучаться?
      – Нет,- повторил я. - Но, кажется, у меня нет выбора.
      – Хорошо, - решил старый маг. - Начнем завтра, принесу тебе кота-хранителя и свод правил.
      – Правил?! - изумился я.
      – Ну конечно, - Захар посмотрел на меня как на умственно отсталого. - Мы не кучка колдунов-самоучек. Мы целостная, слаженно функционирующая организация. И у нас есть правила. Много. И вот главное: не рассказывать простым людям о магии.
      – А если я проговорюсь? - тут же уточнил я, а то ведь я уже умудрился наговорить Уху про загадочного типа в автобусе.
      – Кто узнает, умрет.
      После этих слов Захар поднялся со своего стула, прошептал что-то, сделал шаг вперед и исчез.
      Я остался один. В голове была полная каша. Я маг! Маг! А вот хорошо это или плохо, я еще не понял.
      На следующий день недомогание полностью исчезло. Я чувствовал себя как всегда, не наблюдая никаких изменений. Телефон не звонил. Может, мне вообще все это приснилось? Дело в том, что я как раз недавно читал книгу из жанра фэнтези, так что сон про волшебников вполне объясним.
      Как уже давно доказано, человек больше всего верит в то, во что хочет верить, поэтому я совершенно уверился в том, что Захар мне приснился. Слишком уж невероятным было все, что он мне рассказал.
      Вот с такими мыслями и легким сердцем я поехал на учебу. А там мой "любимый" Родион Романович еще раз напомнил про то, что я должен написать ему сказку.
      А так, в общем-то, день в университете прошел без приключений. И у меня не осталось сомнений, что Захар - плод моего воображения.
      Однако этот вывод был явно преждевременным. Мой друг Сашка решил проявить заботу и к концу дня посреди своей как всегда ничего не значащей болтовни поинтересовался:
      – Ну что, твой псих из автобуса не объявлялся?
      Мы как раз шли с ним по коридору, и у меня чуть ноги не подкосились. Я шел, шел да и встал, как вкопанный.
      – Ты что? - испугался Ухо. - У тебя аж губы побелели.
      А мне показалось, что у меня не только губы, но и серое вещество мозга побелело.
      – Да что с тобой? - не понимал Сашка. - Так объявлялся или нет?
      Мне безумно хотелось все рассказать другу, человеку, которому я доверяю больше всех на свете. Но и больше всего я не хотел причинить Уху вред. А если Захар настоящий, то стоит принять во внимание его слова: "Кто узнает, умрет". Так вот оно, значит, какое первое правило волшебника…
      – Денис, ты что уснул?
      Я попытался взять себя в руки.
      – Все нормально.
      Мы пошли дальше, но, несмотря на мои надежды, Сашка повторно спросил:
      – Так что псих-то?
      – Да не видел я его больше,- через силу соврал я. Стоит получше узнать этого Захара, потому что вполне вероятно, что его угрозы не пустой звук.
      – У-у, скука, - протянул Ухо, выглядя разочарованным до глубины души. - А я уже надеялся познакомиться с чокнутым.
      Я улыбнулся:
      – Сходи в дурдом, там много психов.
      Сашка состряпал оскорбленную мину. Но уже через мгновение заговорил как ни в чем ни бывало.
      – Идем сегодня работу искать? - спросил он.
      Надо бы, дома деньги кончались, но, припомнив слова Захара, я отказался.
      – Не могу сегодня, - сказал я. - Если что, завтра.
      – А что не сегодня? - нахмурился Сашка.
      – Бабушка просила дома побыть, помочь с чем-то, - снова соврал я.
      Мы с Сашкой Бардаковым дружили с детства. Вместе ходили в детский сад, учились в одном классе, а потом в одной группе. У Сашки до окончания школы таланта к журналистике не наблюдалось, а потом он возжелал работать в "желтой" прессе и подался за мной в ДВГУ; правда, он учился платно. А семья была не особо обеспеченной, потому, чтобы держаться на плаву, Уху, как и мне, все время приходилось искать подработку. Мы с ним были не просто друзьями, мы были практически братьями, все друг другу рассказывали и полностью доверяли.