Представление поменялось: теперь он мысленно видел худенькую, маленькую, сморщенную старушку, в потрепанной одежонке и низко повязанном платке. Впрочем, оба эти образа – молодой цыганки и убогой старушки как-то причудливо смешались в его воображении. Не может быть, чтобы слухи совсем не имели оснований! Такого не бывает. Раз люди говорят – что-то да есть. А значит, золото, которое бабка зачем-то копила и прятала, просто не нашли. Скорее всего, оно там, в доме. Он задумался. Волнение нарастало, вызывая легкую нервную дрожь в теле. Надо было отвлечься, успокоиться.
Мясо, наконец, оттаяло. Вален аккуратно порезал его тонкими ломтиками, посыпал молотым перцем, солью, толченым чесноком, сложил в глубокую сковороду и поставил в разогретую духовку запекаться. Он чувствовал себя творцом. Чистя картошку, он размышлял о необыкновенном салате с пикантным вкусом. Среди такого изобилия консервов и овощей невозможно было оставаться экономным, спокойным и рассудительным.
Вален мелко нарезал синюю капусту, побрызгал ее лимонным соком, сложил в салатник, добавил маринованные шампиньоны, копченую курицу, огурчик, немного лука и полил маслом.
Картошка кипела на медленном огне. Мясо благоухало на всю кухню. Вален достал его, густо посыпал тертым сыром, залил майонезом и поставил допекаться.
– Да, Ник неплохо устроился в жизни! Ничего, скоро я буду жить даже лучше, – сказал он сам себе, стараясь поверить в это. Внезапно пришло решение: дом на краю деревни, в котором убили старуху, он проверит.
Выставка-распродажа индийских товаров располагалась в просторном холле кинотеатра «Орион».
С самого утра здесь уже было много людей, в основном женщин. У входа торговали специями в ярких упаковках, душистыми палочками, сувенирами, металлической посудой, покрытой красивым орнаментом, плетеными циновками, корзинами, изделиями из бамбука. Повсюду были развешаны поражающие пестротой и богатством красок прекрасные ткани, золототканая парча, вышитые покрывала, ворсовые ковры, знаменитые кашмирские шали, шарфы, сари [1] всевозможных фасонов и расцветок, сумочки и пояса из кожи с росписью и тиснением. Звучала прихотливая индийская музыка, странная и непривычная для европейского уха, она сплетала и расплетала древние мелодии, создавая из простых, как сама жизнь, мотивов, прекрасные и чарующие узоры. Когда Кришна [2] играл на своей флейте, он бросал своими мелодиями вызов богу любви.
Валерия заслушалась. В гулком пространстве холла ей почудился тихий серебристый и нежный звук колокольчиков.
– Колокольчики, которые звенят на ногах Кришны, – улыбаясь, сказал продавец, выйдя из-за прилавка.
Валерия вздрогнула, словно она подумала о чем-то запретном, а он прочитал ее мысли. Продавец выглядел необычно: он плавно скользил по мраморному полу в длинном, почти до пят, светлом одеянии. Его большая, гладко обритая голова, слегка блестела, насмешливые глаза светились энергией. Крупные, яркие, красиво очерченные губы забавно шевелились, когда он говорил. Он приподнялся на цыпочки и снял с верхней полки целую гирлянду колокольчиков всевозможных размеров и форм.
– Выбирайте! – предложил он Валерии. – Колокольчики Кришны приносят удачу в любви.
Господи, он только предлагает ей товар! Валерия вздохнула с облегчением. А она уж было подумала… Да нет, что за странное настроение навеяли ей все эти индийские штучки!
За спиной продавца висел большой, яркий ковер, изображавший бога мудрости Ганешу с головой слона. На стеклянной витрине перед ним шеренгами стояли изящные статуэтки из бронзы и слоновой кости, нарядно разодетые куклы, храмовые лампы из глазурованной глины, кувшины и вазы, древнеиндийские божки, готовые служить любому, кто их купит. Пары мужчин и женщин, восседающие на коленопреклоненных слонах, склонили друг к другу украшенные цветами головки; фигурки Будды со скрещенными и прижатыми к телу ногами, лениво и равнодушно созерцали шумную толпу посетителей… Изображения четырехрукого Шивы [3], «Владыки Танца», заключенные в круг, привлекли внимание Валерии. Она остановилась, не в силах пройти мимо.
– Шива Натараджа, – тут же откликнулся продавец, заметив ее интерес. – Он символизирует источник мира. Его танец вечен – ибо вселенная вечно движется, а Шива – ее Сила. В его руках – барабанчик, отбивающий ритмы, и пламя. А вот этот карлик под ногами – демон зла.
Валерия почувствовала легкое головокружение, у нее разбежались глаза. Образы божеств поражали своей фантастичностью, обилием рук, голов, украшений и причудливых поз. Она, словно во сне, протянула руку и взяла одну из статуэток…
– Кубера? У вас редкостный дар делать правильный выбор, – обрадовался продавец. Наконец-то посетительница что-то купит! Женщина ему понравилась, она сама напоминала дикий экзотический цветок. – Вам дано владеть драгоценными камнями, металлами и другими предметами роскоши этого мира. А знаете, сначала Куберу считали властелином сил тьмы, и лишь потом – богом богатства, повелителем всего золота, серебра, драгоценностей и других сокровищ.
– Забавно, – улыбнулась женщина. – Вот, оказывается, кто виновен в том, что многие драгоценности имеют дурную славу, навлекают смертельную опасность!
– Они опасны только для тех, кто не достоин владеть ими. Кубера не принесет вам зла. – Продавец смутился, эта пышная фраза показалась ему излишней, чтобы продать недорогую вещицу. Почему-то хотелось угодить покупательнице.
– Я еще пройдусь, посмотрю, – редко встретишь такое изобилие необычных вещей! – Валерия поставила статуэтку на прилавок. – Куберу я куплю; отложите, пожалуйста.
Она не спеша прохаживалась вдоль прилавков и стеклянных витрин, любовалась декоративными панно из ценных пород дерева, инкрустированными слоновой костью столиками, стульчиками и шкатулками, лаковой росписью, чеканными узорами по металлу, изящными эмалями, чудесными вещицами, изготовленными из перламутровых раковин. Завораживающий ритм музыки, запах специй, благовоний, развешанных повсюду цветочных гирлянд, горящих свечей, вызывал незнакомые, странные ощущения. Имитация настенных фресок, сделанная неизвестным способом, была превосходна: танцующие Апсары, – небесные девы, с крутыми бедрами, с талиями, обтянутыми драгоценными золотыми поясами, искушали святых подвижников; бог Индра [4], в образе крепкого быка, скакал среди сочного, роскошного мангрового леса; Ушас – вечно молодая богиня утренней зари неслась по небу на своей колеснице, запряженной двумя звездами, утренней и вечерней. Прекрасная принцесса катается на качелях – рядом с ней всадник, прискакавший на волшебном коне, прозрачные одежды развеваются на легком ветру, жемчужные ожерелья и золотые браслеты красиво оттеняют смуглую кожу полуобнаженных фигур. Лукавый Кама, бог любви, улыбается, играя со своим луком, стрелы которого сделаны из цветов, а тетива – из пчел… Валерия не могла оторвать взгляд.
И лепестки жасмина, вестника весны, несет ветер.
Пусть он возьмет с собою мои мысли о тебе…
Откуда пришли эти строчки? Она не знала. Ей показалось, что она стоит на берегу озера, зеркальную поверхность которого покрывают цветущие лотосы… Беспечно плавают розовые фламинго, их тысячи. Всадник в белоснежной чалме стреляет… испуганная стая, беспорядочно взмахивая огромными крыльями, отрывается от поверхности воды. Солнечный свет горит на ослепительно-белом и розово-красном оперении птиц, словно над озером поднимается невиданное, роскошное огненное пламя. Оно взлетает в воздух, подобно фейерверку из живых роз, выстраивается в огненную линию и уходит в бездонные просторы голубого неба…
– Посмотрите, какая прелесть! – Девушка в оранжевом сари, с гладко зачесанными назад волосами и большим цветком, приколотым у виска, показывала Валерии тончайшую, словно шелковая паутинка, легкую золотистую ткань. – Сквозь семь слоев такого драгоценного наряда, должны быть видны родинки на теле красавицы!
Валерия уже ни на что больше не обращала внимания. Она, как во сне, обошла кругом громадный холл и вернулась к прилавку, где оставила божка Куберу. Продавец внимательно посмотрел на нее: что-то в ее взгляде вызывало у него тягостную растерянность. Женщина была ярко, экстравагантно красива – нежно изогнутая, прекрасная миндалевидная форма глаз, длинные шелковистые ресницы, кожа мягкого персикового оттенка, нетипичного для Москвы, высокий лоб, выгнутые черные брови, пухлые, очень красные губы изысканной формы, круглый подбородок. Фигура полная, с высокой грудью и не слишком тонкой талией, что, впрочем, совершенно ее не портило, а, напротив, казалось необыкновенно естественным и гармоничным. Посетительница сама могла бы быть самым привлекательным экспонатом индийской выставки.
Продавец опустил глаза, заворачивая ее покупку.
– Прошу! – он протянул ей сверток, рука еле заметно дрогнула. – Может, еще что-нибудь предложить вам?
– Даже не знаю… Я как-то странно себя чувствую. – Валерия тряхнула головой, отгоняя наваждение, навеянное изобилием экзотических предметов, запахами, музыкой. – Вообще-то я хотела приобрести украшения…
Человек за прилавком задумался. Потом наклонился и достал большую коробку, обтянутую парчовой тканью.
– Посмотрите вот это, – он раскрыл коробку, в которой на алом бархате лежали массивные женские браслеты ручной работы с натуральными камнями. – Вы давно мечтаете о таких браслетах! – Он улыбнулся, не понимая сам себя. Украшение предназначалось в подарок его девушке, это был эксклюзив, – ничего подобного больше в продаже не было. И вот он отдает их в руки женщины, случайно зашедшей в павильон.
Сегодня происходит что-то необъяснимое. Не жалея, что сделал явную глупость, продавец протянул коробку Валерии. Она заметно волновалась, разглядывая массивные, богато украшенные камнями браслеты, затем легко надела их через узкие кисти рук. На ней они выглядели еще прекраснее.
Индийский бог изобилия Кубера и браслеты лежали в сумочке, когда Валерия покидала выставку. Она легко сбежала по каменной лестнице, чувствуя себя уставшей и довольной. Внезапный весенний порыв ветра с мокрым снегом обдал холодом. В лицо посыпались мелкие ледяные капли. Стараясь не обращать внимания на непогоду, она подошла к стоявшей напротив кинотеатра машине. Хорошо, что Евгений подождал ее!
Негромко щелкнув, правая дверца приоткрылась. На секунду Валерию охватила досада: не захотел выйти из машины и промокнуть под дождем и снегом, открывая дверцу. Впрочем, чего ожидать от нынешних мужчин? В салоне было тепло, звучала приятная музыка. Валерия уселась, не успев стереть с лица недовольную гримаску.
– Что случилось? – Евгений был удивлен ее расстроенным видом. Они познакомились недавно, но ее страсть к необычным украшениям он заметил сразу. Отчасти украшения были его профессией, и он понимал в них толк. Выставка индийских вещиц превосходная – он не сомневался, что Валерия будет в восторге. Чем же она недовольна? Он посетил эту выставку не из праздного, а вполне профессионального интереса. Это было настоящее зрелище. – Тебе не понравилось?
– Что ты! Я даже не ожидала увидеть такое… – она подбирала подходящее слово. Еще не успев договорить, Валерия почувствовала себя прижатой к сиденью, но поцелуй был короткий и нежный. Евгений сразу же отпустил ее, спокойно завел машину и внимательно смотрел вокруг, отъезжая от кинотеатра.
– Так что ты мне хотела сказать насчет выставки? – спросил он так, словно отвлекся только на то, чтобы выехать на дорогу. Спутница не ответила. Она достала из сумочки пачку сигарет, зажигалку, и закурила, приоткрыв окно. То, что он решился поцеловать ее, не волновало так уж сильно. Не хотелось усложнять отношения. Валерия искоса поглядывала на его сосредоточенное лицо, – наверное, слишком пристально. Он повернулся на ее взгляд и посмотрел в глаза.
– Заедем куда-нибудь? Или домой?
– Домой. – Она теперь смотрела прямо, на дорогу, через стекло, по которому дворники развозили грязноватую кашицу снега с дождем.
– Что-то не так?
– Нет. Просто много работы.
Она не могла объяснить себе, что произошло в индийском павильоне. Но ей не хотелось сейчас разговаривать с Евгением, не хотелось никуда ехать с ним. Она чувствовала себя необыкновенно одинокой, как однажды в детстве, когда пошла с соседкой в лес и заблудилась там. Знакомые московские улицы казались чужими и неприветливыми, тусклыми из-за непрерывно моросившей с холодного неба влаги.
Дома Валерия долго любовалась своими покупками. Она с восторгом разглядывала статуэтку Куберы, радуясь, как ребенок. На тумбочке у кровати уже стояла фигурка Будды с цветком лотоса, сделанная из старинного потемневшего металла.
Браслеты не сочетались ни с одним нарядом ее немногочисленного, но модного и удачно подобранного гардероба, однако, Валерия точно знала – они лежать не будут.
Перед тем, как усесться за работу, ей захотелось принять ванну. Это было одной из самых больших причуд Валерии. Небольшое помещение ванной комнаты она уставила искусственными цветами, в воду всегда добавляла ароматическую подкрашивающую соль. Она обожала сильные, необычные запахи, разные экзотические ароматы, напоминающие жаркий юг, тропики, сандаловые деревья… Иногда она зажигала здесь цветные свечи.
Ее восприятия, необыкновенно чуткие, острые, сильно отличались от восприятий других людей.
Валерия провела за переводом с английского длинной статьи весь остаток дня. Темнота за окнами напомнила о том, что ночь вступила в свои права, неся с собою успокоение и отдых после напряженного, полного впечатлений дня. Уставшая, она не сразу смогла уснуть…
Желтое марево над мутными водами реки покачивалось, медленно рассеиваясь. Сквозь него проступали заросшие обильной южной зеленью берега. Спокойная, серовато-желтая поверхность воды казалась неподвижной…Пышные деревья и цветущий кустарник спускались к самой воде, касаясь ее длинными ветвями.
Мальчик лет семи, темнокожий и курчавый, играл у кромки берега, наклоняясь и набирая в пригоршни теплую мутную воду. Вдруг он заметил плывущую по течению длинную змею. Ни минуты не раздумывая, он схватил тонкий гибкий прутик и стал бить змею. Она металась быстрыми, но плавными зигзагами, избегая ударов длинного прута, безжалостно хлещущего по воде и ее чувствительному телу.
– Зачем ты это делаешь? Остановись! Пусть себе плывет… – Хотелось крикнуть, объяснить этому несмышленышу, но у нее не было голоса…Она поняла, что ничего не изменит. Как такое могло случиться? Почему никто не рассказал ребенку о мудром, но жестоком устройстве природы? Все в ней служит невидимому общему замыслу, непреодолимому порыву, устремленному к достижению таинственной цели. Священной цели, несущей благо всему. Что в сравнении с этой непостижимой великой целью жизнь букашки? Но и у букашки никто не отнимет жизнь зря, безнаказанно попирая мудрость существования. В этом мире никому не позволено напрасно губить жизнь…
Мальчик, войдя в воду по колено, настойчиво преследовал змею. Она молниеносным броском подплыла к его ногам и ужалила. С отчаянным криком, ребенок выскочил из воды и упал на горячую от солнца траву, в страхе и растерянности озираясь по сторонам. Он начал кривиться от нестерпимой боли, разливающейся по жилам, схватившись руками за ногу. Краски жизни быстро уступали место краскам смерти на его испуганном личике. Посиневшее и опухшее, оно потеряло осмысленное выражение, взгляд подернулся мутной пеленой, но тело еще подрагивало в конвульсиях, сопротивляясь смерти. Вскоре оно неподвижно замерло.
Маленький человек заплатил страшную цену за свое невежество. Утратив однажды и навсегда дарованную ему способность знать, свою божественную привилегию перед всем, живущим на земле, он проиграл.
– Почему люди стали так слабы перед силами природы? Их мысли лишены мудрости и силы, действия – смысла, реакции замедленны, чувства притуплены, сердца полны агрессии и страха. Здесь что-то не так с людьми!..
Молодая, бедно одетая женщина шла к реке, она напряженно всматривалась в заросли густого кустарника на берегу, разыскивая кого-то.
– Она ищет этого мальчика, еще не зная. что его короткая жизнь уже закончилась. Он не успел стать взрослым, научиться подчинять, не убивая, любого зверя и птицу. Весь опыт, приобретенный им в недолгой жизни – беспомощность, страх и боль. Он не успел ничего понять об этом мире.
Не хочу больше знать всего этого. Слишком тягостно…
Несмотря на ее нежелание думать об этом, картина происходящего не пропадала. Она окрасилась в ярко-красный цвет заходящего солнца…
ГЛАВА 3
Валерия открыла глаза, в которые сразу ударил дневной свет, сморщилась и села на постели. Прямо на ее подушку ярко светило утреннее солнце.
– Поздно проснулась, – подумала она и тут же вспомнила сон, который ей снился. – Как неприятно! К чему это – мутная вода, змеи, умирающий мальчик? – Она вздрогнула от отвращения. Сейчас она думала о происшедшем несколько по-иному, нежели во сне. Казалось естественным, что ребенок пытался прогнать змею палкой.
Это все индийская выставка! Она попыталась занять мысли предстоящей работой, но они упорно крутились вокруг да около событий странного сна.
– Что же еще ему было делать? – продолжала она думать о мальчике. – Это взрослые виноваты: не смотрели за ним, отпустили одного на реку, в которой водятся ядовитые змеи.
Впечатление от сна постепенно рассеивалось, вытесняемое повседневными заботами. Накинув халат, Валерия отправилась на кухню варить себе крепкий кофе. Она только взяла чашку, как в прихожей зазвонил телефон.
– Здравствуйте, Борис Иванович! Конечно, помню, – она поморщилась. – Обязательно сделаю, как договаривались.
Она не любила, когда ее торопили. Борис Иванович, которому она переводила научные статьи из медицинских журналов, имел тенденцию тянуть до последнего, а потом «пороть горячку». Так было и в этот раз.
– Я хочу попросить вас, если возможно, сделать перевод побыстрее. Понимаете, у меня осталось очень мало времени, а без этого материала просто невозможно работать. – Он говорил ноющим, вкрадчивым голосом, взывая к пониманию и сочувствию. Валерию раздражала такая манера общения, но клиент есть клиент.
– Я уже все перевела, надо только привести в порядок. Когда передать вам дискету?
– Мы можем встретиться через два часа, там же, где всегда, – явно обрадовался заказчик. – Я очень вам благодарен!
Валерия снова поморщилась. Допивая кофе, она раздумывала, успеет ли еще что-то сделать до встречи с Борисом Ивановичем. Она всегда работала быстро и очень профессионально. В отношениях с людьми была собранна, аккуратна и ответственна, не допускала расхлябанности и волокиты. Они это чувствовал и вели себя соответственно, благодаря чему не возникало никаких недоразумений. Никто никогда не учил Валерию разбираться в людях, но она обладала в отношении их каким-то особым чутьем, легко угадывая присущие им черты характера уже через несколько минут общения. Как это получалось, она сама не знала, но ошибалась исключительно редко.
Борис Иванович, известный врач-невропатолог и научный работник, который заказывал ей переводы статей из иностранных журналов, производил впечатление человека, увлеченного своей работой, порядочного, неторопливого и рассудительного. Но что-то в нем постоянно раздражало Валерию – какая-то глубоко затаенная обида на весь белый свет, на людей, которые не понимали его тонкой и чистой души, и, соответственно, не оказывали должного уважения, признания и поддержки.
Ей нравились целеустремленные люди, – она сама была такой и ценила это в других. В Борисе Ивановиче ей особенно импонировали его настойчивость и упорство. Валерия достаточно много зарабатывала, чтобы не заботиться о деньгах. Телефонный разговор поднял ей настроение – деньги за перевод статьи она потратит на покупку нового наряда, подходящего к приобретенным на выставке индийским браслетам.
Закончив работу, она начала собираться. На это всегда уходила уйма времени – прохладный душ, легкий макияж, тщательный подбор одежды, – все это она делала не торопясь, обдуманно и со вкусом. Ей нравилось выглядеть каждый день по-разному, но всегда стильно и современно.
Уже надев модное красное полупальто и высокие кожаные ботинки на высоких каблуках, удовлетворенно глядя в зеркало, она подумала о Евгении. Он не позвонил ей, хотя она ожидала, что обязательно позвонит. Это не столько встревожило ее, сколько удивило.
Борис Иванович, как всегда солидный и серьезный, уже ждал в просторном фойе научно-исследовательского центра. Он приветливо улыбнулся Валерии, приглашая сесть в кресло. Весеннее солнце, холодное и яркое, весело светило через огромные стеклянные окна во всю стену. Около полированного столика в больших кадушках цвели пышные китайские розы, издавая тонкий горьковатый аромат.
– Валерия, это просто волшебство, как быстро вы работаете! Я так долго не решался позвонить, чтобы попросить вас ускорить перевод… – сказал он, медленно, тщательно подбирая слова. – Я думал, что вам эта настойчивость будет неприятна, и, поверьте, если бы не крайние обстоятельства, никогда не стал бы торопить.
Борис Иванович опустил глаза, лицо его стало грустным, словно он хотел поделиться с ней своими проблемами и переживаниями, но понял, что это ей вряд ли интересно, поэтому все так же печально смотрел на нее и молчал.
– Мне было приятно помочь вам, – Валерия почувствовала себя неловко, как и всегда в его присутствии, будто бы она тоже была перед ним в чем-то виновата, и не хотела этого признавать. Она торопливо достала дискету из сумочки и подала ему.
– Вы, наверное, как всегда, торопитесь, – доктор поднял грустные глаза и посмотрел на нее со скрытой укоризной. – Вы молоды и спешите жить, где-нибудь вас ожидает молодой и красивый, темпераментный поклонник, и вы думаете о нем – это правильно.
Валерия ответила улыбкой, не отрицая и не подтверждая сказанное. Она подумала, что, судя по интонации, он вовсе не считает ее поведение правильным, а, напротив, осуждает ее вид, мысли и сам образ жизни. Зачем он притворяется? Этот риторический вопрос остался без ответа.
Борис Иванович подал ей конверт с деньгами, и она, не считая, положила их в сумочку.
– Желаю вам успеха! – Валерии хотелось быть искренней.
Доктор проводил ее до двери. Попрощавшись с ним, она почувствовала облегчение. Напряжение спало. Погода была прекрасная. По голубому небу льдинками проплывали небольшие облачка, блестели на солнце лужи, в воздухе стоял запах оттаявшей земли, мокрого снега. Сквозь тонкие голые ветки деревьев виднелись кирпичные стены храма Всех Святых. Высокая, полукруглая, окованная железом дверь храма была открыта, в темной глубине мерцали огни свечей…
Валерия вдохнула полной грудью холодный воздух. По-весеннему радостно и громко щебетали птички, хрустел под ногами не растаявший утренний ледок на тротуаре. Весенняя природа взбудоражила Валерию, ей захотелось чего-то необычного, острого и волнующего. Она подумала о Евгении – наверняка, он звонил ей, когда ее не было дома. Ничего, позвонит еще.
Подходя к университету, в котором она преподавала английский, Валерия увидела его темно-синюю машину. За передним стеклом, на виду лежал огромный букет роз. У нее неожиданно сильно сжалось сердце; то ли жалость, то ли умиление подступило к глазам предательской влагой. Как глупо! На секунду ей показалось, что она не властна над своими чувствами… Заметив ее, Евгений вышел из машины с красными розами в руках. Он легонько поцеловал ее и вручил цветы.
– Я заеду за тобой вечером, после шести, – его тон подчеркивал невозможность возражения, и, одновременно, страх получить отказ.
Поднимаясь по широкой университетской лестнице, Валерия хмурилась. Она была недовольна собой. Старосветская девица на выданье – так она охарактеризовала свое нелепое поведение.
– Какие милые цветы! И как это тебе только удается, Лерочка! Только не говори, что был зачет или экзамен. Меня не проведешь! – щебетала Катенька, догнав ее в длинном полупустом коридоре.
Из всех коллег с ней одной у Валерии сложились дружеские отношения. Им нравилось поболтать в свободную минуту.
– Тебе бы только похихикать! Обыкновенные розы.
– Ну да, конечно. Мужчины, рестораны, иностранцы, цветы – твои серые будни, – изображая притворное сочувствие, ответила подруга.
– Солнышко, ты не ошиблась – это действительно будни. Мне не нравится работа переводчика, но за нее хорошо платят.
– Какие мы меркантильные! – закатила глаза Катенька. – А как же думы о вечном? Все о деньгах да о деньгах печешься, грешная ты душа!
Валерия улыбнулась. Тон легкой издевки, любимый тон Катеньки, ей нравился.
– Катерина, а где это ты о вечном слышала? – неожиданно вырвалось у Валерии. Она сама удивилась. Неужели, весна на нее так действует?
Катенька вдруг смутилась, возникло неловкое молчание.
– Потом расскажу, – выдавила она. – Мне еще материалы на замену взять нужно. Ну, не грусти без меня. – Ее тоненькая фигурка быстро скрылась за дверями библиотеки.
– Странный сегодня день, – сказала Валерия самой себе. Настроение отчего-то испортилось. Тревога пришла в ее жизнь, незаметно прокравшись из сна. А может быть, она появилась еще на индийской выставке?.. Но почему?
Аудитория была полна солнечного света, студенты сидели разомлевшие и заторможенные. Легко угадывался всеобщий настрой пробездельничать занятие. Валерия не собиралась поддерживать лень и безответственность. Все, отведенное на обучение время, она использовала с максимальной отдачей, активно и организованно. Она добивалась блестящих результатов от своей группы, требуя и получая уважение, которого заслуживала.
Время пролетело быстро. По дороге домой она зашла в небольшой частный магазинчик одежды. Ей не давали покоя браслеты: хотелось поскорее надеть их, и с подходящим нарядом. Выбор вечернего платья сегодня оказался легким делом. Продавцы предложили ей три модели. Комплект абрикосового цвета сразу бросился в глаза. Платье подошло и по размеру. Валерия с удовольствием смотрелась в зеркало под одобрительные возгласы продавцов.
– Вы просто красавица! – с оттенком зависти сказала одна из них, помогая застегивать змейку на спине. – И вам действительно идет такой цвет. Мы сомневались, что его кто-нибудь решится купить – простое по форме, и этот большой шарф или накидка… Необычно. Эта вещь очень индивидуальна. Но на вас просто отлично смотрится!
Электричка летела сквозь темноту, минуя многие станции без остановок. Поздние пассажиры, сонные и притихшие, дремали. В тускло освещенном вагоне было душно. Равномерный стук колес убаюкивал.
Вален спал, прислонившись головой к оконному стеклу…
Сквозь вязкую густую мглу проступили очертания незнакомой комнаты.
– Это комната старухи, – догадался он. Достал из рюкзака фонарь и осмотрелся. Вот шкаф… какой старый! Стол… на нем пусто. Стулья … Все целое, не поломанное. Значит, тут еще никого не было?
А в статье писали – что все перевернуто, мебель переломана. Не могут прожить без вранья!
Вален перевел луч фонаря на кровать и обмер – вместо старухи на ней сидел Ник, сложив руки на коленях и глядя куда-то вдаль… Как будто не видит Валена, старого товарища детских игр.
– Фу, как зомби! – подумал Вален. Он почувствовал поднимающуюся изнутри волну возмущения. Гнев рвался наружу, хотелось закричать на Ника что есть силы. – Шуметь нельзя, – вовремя вспомнил он и зло прошипел:
– Что ты тут делаешь? Как ты здесь оказался? Я специально ничего не рассказывал, потому что тебя здесь быть не должно. Убирайся к черту, ты меня напугал!
Ник растворился. Кровать, аккуратно застеленная, с высокой горкой подушек, осталась пустой. Тонкое деревенское самотканое покрывало не было смятым. Сердце Валена билось сильными неравномерными толчками, противно, как пойманная рыба.
Пора приниматься за дело. Добросовестно обыскивая весь дом, он обшарил все уголки, заглянул во все ящички, перетряхнул все тряпки…Уставший от бесплодных поисков, Вален опустил руки и застыл в растерянности.
– Надо уходить! Где тут дверь? – Он обернулся и взял в руки фонарик. Луч света упал на зеркало, висящее на некрашеной деревянной стене. Вален посмотрел на свое отражение и увидел, что у него на шее висит длинная связка золотых обручальных колец, нанизанных на белую бельевую веревку…
Вален проснулся, посмотрел на часы. Сколько всего успело присниться за какие-нибудь полчаса! Он никогда не придавал значения снам, тут же забывая их.
Вспомнилось, как он собирался в дорогу: не хотелось никуда ехать, идти. Ник дал ему рюкзак и все необходимое, молча заворачивал бутерброды, ни о чем не спрашивая. Вален злился. Ему не хотелось ни о чем рассказывать Нику заранее. Вдруг, не удастся найти никакого золота? Другие ведь тоже искали, и все оказалось напрасно.
Где-то в глубине души таилось сожаление, что он ввязался в это. Нужно пользоваться точными и проверенными данными, тогда уж не попадешь впросак!
Машинист объявил следующую станцию, и Вален вернулся от своих невеселых воспоминаний в такую же унылую реальность. Проходя по вагону, он споткнулся об выкатившуюся прямо под ноги пустую бутылку из-под пива и выругался.
– Развалились тут, грязнули, – подумал он про двух спящих мужиков.
Единственным, кто вышел на станции Егорьево, был Вален. Он смотрел, как постепенно исчезали в темноте огни электрички. На платформе горел фонарь, освещая высокие старые ели по обе стороны железнодорожного полотна. Холодный ветер дул резкими порывами, пробирая до костей.
Вален спустился к тропинке, которая вела вглубь леса. Темнота окружила его со всех сторон. Непонятный страх заполз в сердце. Очень медленно, наощупь пробираясь между деревьев и кустов, Вален шел вперед, то и дело проваливаясь в какие-то ямы и лужи. Ветки царапали и цеплялись за одежду, в воздухе пахло сырой древесиной и прошлогодними листьями. Несколько раз он сбивался с тропинки, натыкался на поваленные бревна; от напряжения стало жарко. Злой, исцарапанный, с мокрыми ботинками, тяжелыми от налипшей земли и листьев, он, наконец, вышел из лесополосы и сразу увидел Егорьево.
Вален немного постоял, осматриваясь и прислушиваясь. В некоторых домах еще горел свет. Вдалеке лаяли собаки. Подойдя поближе, он сразу увидел бабкин дом. Столько раз он представлял его себе! В заброшенном дворе, за покосившимся забором росла плакучая береза. Ощущение пустоты и заброшенности охватило его при виде этого одинокого жилища. Вален долго вглядывался в темноту… Ни души вокруг, – только шум ветра да скрип поломанной калитки нарушали тишину. Луна снова спряталась за тучи.