Женщина согласилась. С документами она подошла к МРЭО ГИБДД, расписалась, где показали, а потом еще съездила к нотариусу и подписала какую-то доверенность на имя некоего Гасанова. Она абсолютно не вникала в суть происходящего – взяла заработанный «полтинник» и была такова.
– Разыскать машину нам не составило труда, – рассказывает Сергей М., российский представитель немецкой страховой компании. – В доверенности был указан адрес господина Гасанова – Брюсов переулок, д. 4/2. Это в двух шагах от Кремля. Действительно, машина там стояла. Но забрать ее можно только по решению суда. В Германии стали готовить необходимые документы. Это заняло какое-то время, а машину мы решили пока не выпускать из поля зрения.
За «Ауди» организовали настоящую слежку. И – вот странность! – выяснилось, что машина ежедневно ездила одним и тем же маршрутом: из Брюсова переулка на Новокузнецкую улицу. А там стояла до вечера у… Мосгорпрокуратуры. Страховщики навели справки и обомлели. Фактическим хозяином разыскиваемой иномарки оказался начальник организационно-контрольного управления Мосгорпрокуратуры Гасанов Рауф Мамедович.
Обомлеть было от чего. Дело в том, что господин Гасанов не мог не знать, что машина, которой он пользуется, имеет криминальный душок. В паспорте «Ауди» ведь ясно написано: «розыск Интерпола». Блюстителю закона, одному из первых лиц столичной прокуратуры ездить на краденой машине… Это уже перебор.
Тем не менее Рауф Мамедович не постеснялся поставить на машину спецсигналы: сирену, мигалку и прочие аксессуары типа «чтобы все боялись». А на лобовое стекло Гасанов прицепил пропуск прокуратуры Москвы с полосой «оперативная машина».
А каким, собственно, образом краденая «Ауди» вообще попала к прокурору?
– Для нас было важно одно – забрать машину, – продолжает свой рассказ страховщик Сергей. – Изобличать прокуроров не наше дело. Мы собрали необходимые документы и направили их в зеленоградский суд, по месту жительства формальной владелицы машины. Та честно все рассказала, и суд признал нашу правоту. Было вынесено определение: наложить на машину арест.
Казалось бы, теперь все должно встать на свои места. Есть судебное определение, с которым не поспоришь. А потому непонятливый прокурор наконец поймет, как он был не прав. Начнет краснеть, бледнеть, оправдываться… Не тут-то было.
– 27 ноября этого года мы вместе с судебным приставом и замученной своей тяжкой долей формальной собственницей автомобиля подъехали к дому Гасанова, – Сергей приближается к самому интересному моменту. – Стали ждать. Он приехал часов в 5-6 вечера. Подъехал на «Ауди», поставил ее на охраняемую стоянку и пошел домой. Судебный пристав позвонил ему и попросил спуститься вниз для снятия с себя права на хранение машины. Прокурор, согласно судебному предписанию, должен был отдать ключи от «Ауди», документы на машину и расписаться в исполнительном листе. Но Гасанов вместе со своей супругой устроили настоящий цирк. Выглядело это так: почтенная семейная пара, интенсивно жестикулируя, в два голоса выкрикивала фразы вроде: «Вы не знаете, с кем связались», «Вы пожалеете», «Только попробуйте» и все такое… Разговор был записан на диктофон. Там есть примерно такой диалог.
Судебный пристав: «Так вы отказываетесь выполнить решение суда и отдать машину? На каком основании?»
Гасанов: «Отказываюсь, потому что я опаздываю на самолет. Если я опоздаю, вы не представляете, что с вами будет».
– Он просто взял и уехал, – пожимает плечами Сергей. – Задерживать его никто не имеет права – он прокурор. При этом Гасанов постоянно угрожал, что у всех участвующих в исполнительном производстве будут большие проблемы. Это он под диктофон говорил неоднократно. В конце концов машину мы все равно вскрыли и забрали, потому что есть решение суда. Правда, на место пришлось вызывать заместителя прокурора города Синельщикова.
Так как же все-таки криминальная машина попала к прокурору Гасанову? Мы можем только предполагать. Наиболее вероятно, что краденую «Ауди» Рауф Гасанов просто получил в подарок от неких криминальных структур. Не исключено, что от того же важняка Рзаева за кры-шевание. Они, кстати, оба выходцы из Азербайджана. Все это, повторюсь, только предположения.
Факты же таковы: живет Рауф Мамедович в элитном доме с видом на Кремль. Его соседи – Надежда Бабкина, Константин Эрнст и еще полтора десятка знаменитостей. Говорят, что заслуженные деятели культуры не слишком довольны соседом-прокурором. В свое время, когда общее собрание жильцов решило устроить парковку возле дома по принципу «одна квартира – одна машина», Гасановы почему-то потребовали для себя два места. Им, естественно, отказали – с какой стати делать исключения? И тогда отношения между соседями вовсе разладились. Именитые жильцы даже писали на Гасанова жалобу в Генпрокуратуру.
Какая, говорите, у прокуроров нынче зарплата?
Июнь 2003 года. Ставропольский край
Старший сын Ахмада Кадырова устроил перестрелку в Кисловодске («Новая газета»)
Сын главы Чеченской администрации Ахмада Кадырова, Зелимхан, был задержан в одной из гостиниц Кисловодска за пьяный дебош и попытку изнасилования. Среди людей, с которыми он вступил в серьезный конфликт, – охранник гостиницы и прапорщик ФАПСИ. Об этом в понедельник пишет «Новая газета».
Как отмечает издание, после этого сын Кадырова устроил перестрелку. Сотрудники местных правоохранительных органов задержали дебошира и провели обыск в его гостиничном номере, где были обнаружены наркотики. В настоящий момент Зелимхан Кадыров находится в следственном изоляторе Кисловодска и дает показания. Стоит отметить, что Зелимхан Кадыров сам является сотрудником правоохранительных органов
.
Ноябрь 2003 года. Ставропольский край
Повышая свою квалификацию, чеченские милиционеры избили и ограбили коллегу из Пятигорска (ИТАР-ТАСС)
В Пятигорске за хулиганство задержаны трое сотрудников МВД Чечни. «Чеченские милиционеры избили в районе гостиницы «Бештау» капитана местной милиции, – сообщили в среду в УВД города. – Пострадавшему сломали несколько ребер, кроме того, во время драки у него пропала золотая цепочка».
Двое рядовых и лейтенант оперативно-розыскного бюро МВД Чечни прибыли в Пятигорск для повышения квалификации в Северо-Кавказском учебном центре. Пока не установлено, что послужило поводом для драки. Поскольку один из нападавших был вооружен ножом, прокуратура Пятигорска возбудила уголовное дело по части 3 статьи 213 УК РФ (хулиганство с применением оружия)
.
Июнь 2004 года. Сочи
Группа армян во главе с сотрудником милиции жестоко избила отдыхающих (газета «Сочи»)
Год назад наша газета писала о том, как бандиты кавказской национальности избили бейсбольными битами мирных отдыхающих неподалеку от пляжа в микрорайоне Мамайка. Среди пострадавших сочинцев и их гостей были женщины и дети. Этот возмутительный случай, бросающий тень на наш курорт, произошел в августе 2003 года. Но до сих пор виновные не понесли заслуженного наказания. А безнаказанность рождает новые преступления. И. вот спустя год, 18 июня, произошло еще одно подобное преступление.
Началось все с того, что несколько сочинских семей собрались в кафе «Сочи», расположенном в районе парка «Ривьера», чтобы отметить день рождения своей знакомой. Среди гостей были три российских офицера с женами. Средний возраст отдыхавших – 30-40 лет.
Из заявления прокурору Центрального района г. Сочи:
«Из кафе мы вышли примерно в 00.30 19 июня. Находясь у проезжей части дороги, напротив кафе «Кипарис», мы стали голосовать, пытаясь остановить такси. Проезжавшая в направлении гостиницы «Москва» автомашина остановилась. Мы стали говорить с водителем, чтобы он отвез нас по домам.
В эту минуту со стороны парка «Ривьера» вылетела автомашина «ВАЗ-2115» и резко остановилась у заднего бампера такси. Вышел водитель и, используя громкую нецензурную брань, стал наносить удары руками и ногами по кузову такси, после чего, открыв водительскую дверь, начал хватать водителя, пытаясь вытащить его на проезжую часть дороги. Водителю удалось вырваться, и он тут же уехал на большой скорости…
Затем молодой человек подошел к нам и, представившись сотрудником милиции в звании старшего лейтенанта юстиции, сказал, что, мол, мы «попали», что он и его спутники, находящиеся в его автомашине, сейчас будут нас избивать, а если захотят, то и убьют. Все это он объяснял тем, что мы, остановив такси, помешали ему проехать.
После чего он махнул рукой, и из его машины, к нашему удивлению, вышло еще несколько человек кавказской национальности спортивного телосложения, возраст до 25 лет. По его команде они набросились с дикими криками на нас (мужчин). Не слушая никаких уговоров, молодые люди стали нас избивать. Водитель автомашины «ВАЗ-2115», представившийся сотрудником милиции, взял из автомашины предмет, похожий на бейсбольную биту, и тоже стал наносить удары. Мы сопротивлялись, как могли, но сила была на стороне нападавших. Наши жены кричали о помощи…»
Наверное, устав наносить удары, молодчики погрузились в свой автомобиль и стартанули с места. При этом они сбили автомобилем одного из членов компании. Мужчина сначала упал на капот машины, которая протянула его за собой на несколько метров, а затем отлетел на бордюр. По его руке прошлась автомобильная шина…
Как же отреагировали на этот инцидент сотрудники милиции, которые несли службу у «Ривьеры»? Со слов пострадавших, они посоветовали им «рассосаться». В переводе с «милицейского» – поскорее покинуть место происшествия.
Ошарашенные участники трагедии стали пешком двигаться в сторону кинотеатра «Спутник», чтобы там поймать такси и доехать до УВД Центрального района. Но, дойдя до площади у кинотеатра, они увидели все тот же автомобиль «ВАЗ-2115», а рядом – своих обидчиков…
Из заявления прокурору Центрального района г. Сочи: «… Вся эта толпа пошла по направлению к нам с криками: «Это они обидели нашего брата!» и набросилась на нас. Меня сбили с ног и стали избивать ногами. В один момент В. К. потерял сознание, что испугало нападавших, которые, подумав, что убили его, побежали врассыпную. Часть из них сели в автомашину. Убегая, молодые люди кричали, что они нас запомнили, что они нас найдут и зарежут…»
Из рассказа Оксаны Д. корреспонденту газеты «Сочи»: «Я на колени падала перед этими бандитами, крича: «Оставьте в покое наших мужей!» Но они ничего не слышали, глаза у них были словно остекленевшие. Наши друзья взяли в тот вечер с собой дочь, которой 21 год. Когда девушка бросилась на подмогу своим родителям, ее отшвырнули в сторону, и она покатилась по асфальту…»
Врачи «Скорой помощи» осматривали пострадавших прямо на площади у кинотеатра «Спутник», после чего нескольких мужчин увезли в травматологическое отделение больницы, одного из них – с подозрением на разрыв селезенки.
Жены все же добрались до УВД Центрального района, где рассказали о случившимся, но их просили подождать, пока подъедет дежурный следователь. Пока ждали, в здание УВД зашел… тот самый водитель, что представлялся сотрудником милиции, и еще двое нападавших.
Из заявления прокурору Центрального района г. Сочи: «Дежурный следователь Григорян В. сначала поговорил с этим сотрудником милиции и только потом – с нами. От Григоряна В. мы узнали, что данным молодым человеком является Богосян, следователь Центрального УВД г. Сочи, действительно старший лейтенант юстиции. Григорян В. долгое время пытался нас примирить, но мы отвечали отказом, так как считаем, что такое преступление не может остаться безнаказанным, ведь от действий этих преступников могут пострадать и другие люди».
У любого сведущего в юриспруденции человека невольно возникнет вопрос: а почему же пострадавшие подали в конечном счете заявление об избиении не в УВД города Сочи, а в прокуратуру? А в милиции у них заявление о нападении просто-напросто не приняли. Посоветовали «забыть все произошедшее как страшный сон», а то, дескать, затаскают, неприятностей не оберетесь…
Хотелось бы чисто по-журналистски закончить материал словами: «Комментарии излишни». Но, увы, не излишни! Когда мы в редакции предложили пострадавшим прочесть статью годичной давности, офицеры поразились: «Ну будто про нас написано!» То есть в Сочи точь-в-точь повторился случай, произошедший два года назад. Все по тому же сценарию. Из автомашины выскакивают молодые кавказцы с битами и без всяких на то оснований набрасываются на отдыхающих, избивая палками, угрожая убийством, осыпая нецензурной бранью.
Тогда этих молодчиков «установить не удалось». Потому что некоторые из них были приезжими (один – из Нагорного Карабаха) и находились в Сочи без регистрации. И потому что милиции не хотелось устанавливать их личности. Под судом оказался лишь водитель джипа, на котором приехали громилы, избивавшие ногами и палками даже приехавшую с родителями на отдых из Тюмени 10-летнюю девочку!
И что же? Осужден ли хотя бы организатор этой бойни Мартин С? Вовсе нет. Судья Сергей Мартыненко вот уже второй год тянет с вынесением приговора и выполняет любые абсурдные требования находящегося на свободе подсудимого. Например, перевести на армянский язык 140 листов «Обвинительного заключения» для человека, который прекрасно владеет русским, как устным, так и письменным:
На момент сдачи материала прокуратура Центрального района, пропустив все процессуальные сроки, так и не приняла никакого решения по данному делу.
7. ЭТНИЧЕСКАЯ ДЕДОВЩИНА
ГЛАЗАМИ ОЧЕВИДЦА:
Май 2004 года. Самара
Зайцы без бороды. Из воинской части в Самаре сбежали «деды», спасаясь от военнослужащих из Дагестана (издание «Газета»)
Все больше военных аналитиков сходятся во мнении, что в ближайшем будущем проблемой номер один для Российской армии может стать этническая дедовщина В воинских частях растет число инцидентов, которые имеют под собой национальную окраску Военнослужащие-земляки, объединяясь в сплоченные национальные группы, выстраивают в армейских подразделениях параллельную силовую вертикаль, насаждая собственные правила и понятия. В основном речь идет о военнослужащих, призванных из республик Северного Кавказа. Проблема развивается по нарастающей, и причиной тому – демографические процессы и особенности воспитания нового поколения. Уже сегодня двухмиллионный Дагестан поставляет в Вооруженные силы почти столько же призывников, сколько 12-миллионная Москва. Очередной побег на почве этнодедовщины случился недавно в Самаре. Из воинской части внутренних войск сбежали двое военнослужащих. В тот же день они пришли на пресс-конференцию, на которой заявили, что однополчане их не только били и унижали, но и заставляли совершать преступления против жителей Самары. Военная прокуратура возбудила уголовное дело по 4 статьям. Арестован рядовой, призванный из Аагестана, Арслан Ааудов.
Разговор с националистом о пауках
«1. Шеф прав. 2. Шеф всегда прав. 3. Шеф не спит – он отдыхает. 4. Шеф не ест – он укрепляет свои силы. 5. Шеф не пьет – он дегустирует. 6. Шеф не флиртует с секретаршей – он поднимает ей настроение. 7. Если шеф не прав – см. пункт 2».
Шеф – это Олег Киттер. Кроме плаката «Регламент шефа» в его приемной советские и царские флаги, запрещенная законом об экстремизме литература и собственный портрет в спасательном круге вместо рамки. Киттер – русский националист и этого не скрывает. «Я националист», – произносит он так же, как другие говорят: «Я водитель троллейбуса» или «Я ветеринар». К приемной националиста примыкают его оружейный магазин, охранное агентство и правозащитный центр, защищающий права только русских.
В прошлом у Киттера – погоны капитана милиции, неудачная попытка избрания в мэры Самары и два уголовных дела за разжигание межнациональной розни. Первое закончилось оправдательным приговором, второе еще тянется, но на всякий случай газета Киттера «Алекс-информ» теперь выходит со сноской-отмазкой на первой полосе: «Под жидами следует понимать международную прослойку людей, живущих за счет труда и способностей других».
Побег из воинской части № 5599 внутренних войск МВД России рядового Станислава Андреева (русского) и младшего сержанта Азамата Алгазиева (казаха) – это первый случай в истории Российской армии, когда, спасаясь от неуставных отношений, беглецы обращались за помощью не в Военную прокуратуру и не в Комитет солдатских матерей, а к махровому националисту.
– Слово «националист» сильно извращено, – пожаловался мне Киттер. – Национализм – это просто следующая ступень родства после семьи, он не может разжигать никакой розни, если только не оскорблять этого родства. А настоящим разжигателем национальной вражды как раз является интернационализм. Потому что именно принудительное выравнивание неравного приводит к недовольству национального большинства и развращению национального меньшинства.
– Олег Вячеславович, а вы не пробовали быть хитрым националистом? Не статьи про жидов публиковать миниатюрным тиражом, а поднимать свой бизнес, налаживать связи в администрации, в силовых структурах, в той же прессе. Плетите паутину влияния и потихоньку лоббируйте интересы своей нации. Сначала в Самаре, потом в Москве, а там, глядишь, и международный русский заговор организуете.
– Знаете анекдот про бородатых зайцев? – сказал мне в ответ Киттер. – Короче, завелись в лесу бородатые зайцы. Везде ходят стаями, всех бьют, грабят, насилуют. Весь лес от них уже воет, а справиться никто не может. Вроде обычные зайцы, но уж слишком их много и очень они сплоченные. Лиса пыталась с ними разговаривать – теперь в больничной норе лежит, волк выяснял отношения – в реанимацию попал, даже медведь чуть живой ушел от бородатых зайцев. Осталась у зверей последняя надежда – лев. Приходят к нему всем лесом, падают в ноги: «Лева, житья нет от бородатых зайцев. На тебя последняя надежда, ты же все-таки царь, спасай нас, сил больше нет терпеть». «Легко, – отвечает лев. – Чо я, зайцев, что ли, мочить не умею?» Забивает с ними «стрелку» на большой поляне. Приходит – а там тьма-тьмущая бородатых зайцев. Все такие мускулистые, подтянутые, суровые, глаза горят. «Ладно, – думает лев, – сначала поговорю с ними по-человечески». «Мужики, – говорит, – вы чего вообще творите-то? Побойтесь Бога!» «А ты вообще кто такой-то?!» – отвечают льву бородатые зайцы. «Я?! Я лев!» – «Какой еще лев?» – «Как какой? Царь зверей!» – «Не-е! Это Масхадов царь зверей. А ты – просто животное».
– Это вы так от ответа уходите?
– Нет, это и есть ответ. В борьбе животного и зверя всегда побеждает зверь. Чтобы победить зверя, нужно самому быть зверем. Чтобы плести паутину влияния, нужно быть пауком. Русские не умеют быть пауками. Русские умеют быть зверями, но их заставляют быть животными.
– Кто заставляет?
– Те, кто плетет паутину.
– Какая-то причудливая фауна у вас получается, Олег Вячеславович. Между прочим, те, кто умеет плести паутину, уже давно бы отвезли нас в ту часть, где сейчас содержатся Андреев с Алгазиевым. Журналистов к ним не пускают, а друзьями прикинуться нам без вас не удастся, потому что мы их в лицо не знаем. Вы нам помогли, мы вам помогли – вот уже и паутина. Давайте попробуем.
«Это у них называется „джамаат“
Рядовой Андреев и сержант Алгазиев после побега из воинской части сначала содержались в полку МЧС, потом их перевели в часть при областной Военной прокуратуре. Обоих Киттер опознал возле КПП. Но Алгазиева тут же сцапали приехавшие на свидание родители. Они как-то косо посмотрели на националиста и приказали чаду не говорить ни слова. Националист, постояв с нами на улице минут 5, сказал, что ему холодно, он пойдет греться в машину. Но нас обязательно дождется, потому что мы русские. Через час, когда мы вышли из КПП, оказалось, что националист обманул, не дождался.
Станиславу Андрееву 22 года. До армии он выучился на сварщика, потом закончил юридический колледж и факультет уголовного права в Тольяттин-ском университете. Поэтому говорить умеет.
– В полк меня привезли 25 декабря 2002 года. Уже на КМБ (курс молодого бойца. – «ГАЗЕТА») из 90 человек было 45 дагестанцев и ингушей. Те, что городские и с высшим образованием, еще более или менее. А которые с гор и сразу после школы – просто мрак. После КМБ в нашей роте их человек 10—15 было – аварцы, даргинцы, ингуши, кумыки, но держались все вместе. Это у них называлось «джамаат» – община по-нашему. Вместе молились в каптерке, вместе решали проблемы, вместе бизнес наладили.
– Какой бизнес?
– Разбойничий. Сначала вроде как по-дружески: мол, ты местный, помоги, на курево денег нет. Принеси 50 рублей, я тебе потом отдам. Раз 50 рублей, два 50 рублей, потом 100, потом 200. А когда предыдущий призыв уволился, а с новым земляков пришло еще больше, они уже стали не просить, а требовать. Вымогательство как-то очень быстро стало системой. Нас просто обложили данью. Формы изобретали разные. Например, так называемый косяк. За любую самую мелкую провинность на тебя вешают определенную сумму – от 50 до 1000 рублей. Косяк от 50 до 200 рублей могли вменить за что угодно, предугадать, что ты через минуту сделаешь не так, было невозможно. Они могли обвинить тебя даже в том, что ты просто медленно среагировал на их требования. Более серьезные суммы, как правило, назначались по существу, но дагов – мы их между собой так называли – не интересовало, что мы уже получили наказание от командиров. Они выстроили параллельную систему власти. Однажды я, сержант Кузьменко и младший сержант Гроздин отклонились от маршрута патрулирования, чтобы позвонить домой, нас заметил полковник Лазарев и сообщил дежурному по части. Когда мы вернулись, Аслан Даудов позвал меня и сержанта Кузьменко и сказал: «На вас косяк». Мы сначала: «Ну косяк так косяк, понесем наказание от офицеров». А он: «Не, от офицеров – это само собой. А от нас – отдельно. Короче, с вас 1000 рублей». Тогда за нас отдал сержант Кузьменко. Взял деньги у родителей и отдал.
– Сержант отдал рядовому?
– А там уже давно не важно, рядовой ты или не рядовой. Среди своих даги придерживаются субординации, все остальные для них – никто. Старших офицеров еще более или менее чтут, и то не всегда, а на лейтенантов и даже капитанов уже давно забили. Могут матом послать, и те все это терпят. А что им еще делать? Даги уже так обнаглели, что поставить их на место можно теперь только через большую бучу, а командование части не хочет выносить сор из избы. Осенью прошлого года командир взвода роты материально-технического обеспечения лейтенант Солдатов сделал рядовым ингушам замечание и был избит. Никаких последствий не было. В декабре прошлого года рядовые Шакреев, Евлоев и Ужахов, все трое из Ингушетии, пытались в столовой избить заместителя командира полка по тылу майора Леонова. Также ничего не произошло. Представляешь, рядовые – майора? Есть такой анекдот – про бородатых зайцев.
– Знаю уже.
– Один к одному. Только бритые. Многие офицеры просто боятся с ними связываться и предпочитают закрывать глаза на самые грубые нарушения. Бесятся от бессилия и все зло срывают на нас. На малейшие проступки отвечают грубостью и оскорблениями. Чтобы хоть как-то контролировать ситуацию, ставят самих же дагов замкомами взводов и старшинами, потому что русского они слушаться не будут. Покатаких замкомов двое, но еще нескольких уже отправили на учебу. Это создает видимость тишины и спокойствия, но на самом деле проблемы только усугубляются. Под командованием своих земляков служба у кавказцев и вовсе превращается в курорт, на котором солдатам всех остальных национальностей отводится роль обслуживающего персонала.
– Кроме косяков что еще облагалось данью?
– Увольнения. Вернуться надо было или с деньгами, или с телефонной карточкой. Смотря на сколько уходишь и насколько богатые у тебя родители. Доходило до 600 рублей за день. Даже сама служба облагалась данью. Наша часть патрулирует улицы города, помогает милиции, у нас и форма похожа на милицейскую. Короче, каждый патруль должен приносить им из города по 100 рублей в день. Солдатам приходилось вымогать деньги у горожан, а иногда и грабить. Я серьезно говорю. В основном имели дело с пьяными. Они откупались от нас, чтобы не попадать в вытрезвитель. А упитых до бесчувствия просто обворовывали. Проблем потом не было, потому что пострадавшие думали, что мы – милиция, и жаловались на ментов. Если ты приходил с патруля с пустыми руками, долг оставался за тобой. А иногда и счетчик включали. Наша рота патрулировала город 4 раза в неделю. Каждый день по 9 патрулей. А всего в полку 200 человек ежедневно. Вот и посчитайте. Плюс косяки. Плюс увольнения. Да, еще положенное бесплатно обмундирование они нам продавали. Например, тот же Даудов заставлял нас покупать берцы по 200 рублей. И это только денежная повинность.
– А еще какая?
– Трудовая. Заправка постели, стирка, уборка помещения – это они считают женской работой, говорят, что традиции им не позволяют ее выполнять. Поэтому все это приходилось делать нам. Ремонт помещения – мужская работа, но и ремонт они заставляли делать нас. Русские пацаны, бывало, всю ночь не спят, делают ремонт. Даги подключаются только к приходу командира. А тот их еще нахваливает: «О, молодцы джигиты, хорошо сделали». Малейшее недовольство их требованиями – начинают бить. Но даже если ты все исполняешь, это не спасает от побоев. Бьют за все. Постирал плохо – избили, постриг плохо – избили. Они чувствуют себя абсолютными королями. В столовой сидят, едят: «Принеси чай, принеси вторую порцию». Откуда? Не волнует. Свою неси. Смотрят телевизор: «Принеси подушку!» Они любят сидеть, обложившись подушками. Курорт. За территорию выходят, когда захотят. Покупают себе одежду гражданскую, ходят гулять на набережную. Когда у кого-то из дагов день рождения, мы скидывались. Гражданской одежды у них гардеробы целые. И неважно, первогодка ты или второгодка. Главное – с Кавказа ты или нет. Они когда демобилизуются, у них вот такие баулы с кроссовками, куртками, спортивными костюмами, туфлями, мобильниками. Они возвращаются с курорта. Там, у себя на родине, они даже деньги платят, чтобы их в Россию направили служить, а не на Кавказ. Они этого даже не скрывали. Хажуков, дагестанец, лично мне говорил, что он на призывном пункте заплатил 5 тысяч рублей, чтобы его сюда направили.
– Зачем?
– Да потому что среди своих придется реально служить. И постель заправлять, и унитазы драить. А представь, назначат тебя сержантом и придется командовать представителем кого-нибудь знатного рода. На кровную месть нарваться можно. Да и родители там рядом, старейшины – не побалуешь. Они всего этого очень боятся. Когда к ним сюда родственники приезжают, они даже курить бросают.
«Наши жопы чище ваших лиц»
– Вы пробовали жаловаться командиру части? Или он тоже их боится?
– Нет, не боится. Но сделать ничего не может. Жаловались, но все уходило в песок. Ну выстроит полковник их на плацу, поорет – дескать, переведу всех в другие части, Сибирь большая, – они сделают вид, что боятся, а через час так изобьют жалобщика, что до следующего призыва все заткнутся. Одного рядового, не буду называть его фамилию, после такого случая избили, а потом заставили чистить туалет своей зубной щеткой. Командование всякий конфликт старается не решить, а замять. Зачем им проблемы по службе? Только один раз осудили дагестанца из нашей части за сломанную челюсть. И то на 2 года условно. Хотя сломанных челюстей было много. И пальцы ломали. Но вообще-то они стараются бить грамотно – не оставляя следов. Ладонями били, мокрое полотенце на кулак наматывали или били по передней части голени – чтобы можно было сказать, что человек сам упал и ушибся.
– А своим родителям ты рассказывал?
– Нет, расстраивать не хотел. А другие – да, рассказывали. Родители приходили к командиру роты, части, плакались. Иногда их детей переводили в другие подразделения, где нет кавказцев.
– А почему у вас их так много скопилось?
– Наш полк головной в бригаде, из всех других полков их сюда сбрасывают от греха подальше. Командир части все время грозится, что призыва с Кавказа сюда больше не будет, но меньше их здесь не становится. Против реальности не попрешь. У русских рождаемость падает, а на Кавказе демографический бум и 100-процентная явка на призывные пункты. Там уже наш полк давно прославился, и многие прицельно идут именно сюда.
– Слушай, половина – это все же не большинство. Вы пытались оказывать сопротивление?
– Некоторые пытались – безрезультатно. Они знаешь как говорят? Не сможет один сломать человека, сломаем всем джамаатом.
– А вы не пробовали всем джамаатом?
– Не пробовали. Что-то мешает нашим объединиться. Не знаю что. Вот вены вскрывать не боятся – только при мне три случая было. Один еще на курсе молодого бойца, фамилию не помню. Потом рядовой Измайлов из второй патрульной роты, у него 2000 рублей вымогали. А третий – у нас в роте вскрыл себе вены рядовой Романцев. Я писарем командира роты работал, поэтому знаю все это точно. Слава богу, все остались живы. Мы с Азаматом тоже терпели до последнего. Мне еще полгода оставалось, а он и вовсе 27 мая должен был увольняться. Но нам обоим на день побега срок выплаты назначили – по 500 рублей. Они так нам сказали: «Не отдадите – узнаете, что такое ад». За месяц до того мы патрулировали станцию метро рядом с офисом Киттера, я тогда с ним случайно познакомился. Поэтому когда пришел конец терпению, мы решили бежать именно к нему.
– Слушай, а Алгазиев ведь мусульманин. Он для них свой.
– Свой?! Смешно. Ему еще больше меня доставалось, хоть он и сержант. И по почкам, и губы оттягивали, и уши выворачивали. Накануне нашего побега его жестоко избил старший сержант Магомедов. В ту ночь Азамат был дежурным по роте, а Магомедов и еще трое – рядовые Шакреев, Таршхоев и Алиев – в классе боевой подготовки пили водку. Когда им стало совсем весело, они заставили русских рядовых Трошкина и Левченко 2 часа подряд танцевать перед ними лезгинку. Когда Азамат попытался возразить, его избили, отняли штык-нож и пообещали зарезать его этим штык-ножом, если он его не выкупит за 500 рублей. Азамат все это в заявлении написал. Для-них мусульмане только те, которые с Кавказа. Казахи, башкиры, татары для них – такие же свиньи, как русские. Потому что они водку пьют и свинину едят.
