Та вновь повторила, что Санька похитил её, держит силой в доме, угрозами и побоями заставил её сообщить коды и номера счетов в банке. Она случайно достала телефон и звонит из туалета. Что с ней будет теперь - неизвестно, она боится и расчитывает на его помощь. Пока же находится здесь, она хочет быть ему полезной хотя бы в поисках шифра к сейфу. Алишер спросил, как обстоит дело с охраной дома (я и здесь порадовался собственной оперативности), Лена затараторила в трубку, как здесь много вооруженных людей, просто ужас, просто армия. Сообщила, что Саньки нет, Санька уехал, но завтра или послезавтра, кажется, возвращается. Если узнает что нового, она сразу позвонит - ужас как она этого Саньку ненавидит. Санька криво ухмыльнулся её словам, а Лена уже закончила разговор и раскрасневшаяся, очень довольная посмотрела на меня. Я кивнул, тоже довольный её работой. Вечером она позвонила вам, Александр. Разговор был коротким, мне показалось, слишком коротким, но Лена вновь выглядела довольной и уверенной, и я решил ей верить, пока не получу доказательства обратного. Лена сказала, что уже завтра москвским поездом вы приедите. То есть вы должны были тут же сорваться с места и бежать на вокзал, чтобы успеть на ночной поезд. так и оказалось, как видите. То есть вы были уже настолько увлечены Леной, что немедленно помчались на вокзал, не предупредив никого, что тоже играло нам на руку. Вообще, все складывалось просто прекрасно. И кто бы мог подумать, что в этот блестящий спектакль вмешается иной режисер - случай, Судьба, дьявол - все это вне моей компетенции и, значит, выше моего понимания. Вы приехали первым же поездом. Я заранее позвонил директору железнодорожного вокзала, попросил его навести справки на счет вас. Тот по компьютерной сети узнал, что вы едете, перезвонил мне. Еще я попросил его закрыть вокзальный медпункт к приходу московского поезда, тем обеспечив беспрепятствкенное попадание гостя в больницу. Вопросы, конечно, не задавались, начальник вокзала был рад оказать мне услугу. К прибытию поезда все у нас было готово. Санька со товарищи напал на вас, когда, выйдя из поезда, вы прохаживались по перрону в ожидании Лены, обещавшей встретить вас. Конечно, ехать на вокзал ей не было резону, мы и так с ней у меня в кабинете были в курсе происходящего. Итак, Санька напал на вас, избил и порезал вам лоб. Честно говоря, думая о том, что могли вы пережить, когда неизвестно кто, с безумной жестокостью нанес вам такую рану, я внутренне ежился. Но не Лена. С детской непосредственностью она уже болела за успех нами задуманного; как многие женщины, она желала иметь поводыря, хозяина, которому можно самозабвенно служить. И этим хозяином становился - не Санька, конечно, - я. Но это так, к слову. К прибытию поезда все у нас было готово. Санька со товарищи напал на вас, когда, выйдя из вагона, вы прохаживались по перрону в ожидании Лены, обещавшей встретить вас. Конечно, ехать на вокзал ей не было резону, мы и так с ней у меня в кабинете были в курсе происходящего. Итак, Санька напал на вас, избил и порезал вам лоб. Честно говоря, думая о том, что могли вы пережить, когда неизвестно кто, с иррациональной жестокостью нанес вам такую рану, я, внуренне ежился. Но не Лена. С детской непосредственностью она уже болела за успех задуманного; как все женщины, она желала иметь поводыря, хозяина, которому можно самозабвенно служить. И этим хозяином становился - не Санька, конечно, не Алишер - я. Но это к слову. Все было подготовлено для исполнения того спектакля, что мы взялись разыгрывать: герои вышли на сцену, реквизит расставлен. Ожидался главный персонаж, который вот-вот должен был появится. Ожидание хуже всего. Я продолжал заниматься обычной своей работой,но все мысли мои крутились вокруг приезда московского гостя, да, только об этом я и думал. Все эти сутки, которые вы, Александр, потратили на поездку сюда, показались мне бесконечными. Не потому, что меня так уж занимала судьба Саньки - я уже говорил, что готов был и его принести в жертву, если бы не чудесное появление ваше - просто решение любой задачи отнимает силы и ожидание завершение её не дает толком заниматься другими делами. К приходу поезда повеселевший Санька поехал в сопровождении своих головорезов встречать гостя. Меченый,дабы контролировать ситуацию, отправился следом. На вокзале все прошло как было задумано. На вас напали, избили, разрезали лоб и похители паспорт, чтобы при осмотре трупа в дальнейшем не возникли ненужные вопросы. Привокзальный медпункт не работал, вы позвонили диспетчеру "скорой помощи", но неудачно. Вообще, первое впечатление о вас было не совсем лестное: вы выглядели и вели себя как растерявшийся недотепа. Меченый по вашему виду сразу понял: что - то не складывается и решил пойти на контакт. И правильно, в тот момент вы, действительно, не были годны ни на что. Меченый помог вызвать вам машину "скорой помощи", и вас увезли в больницу, где после небольшой операции оставили долечиваться. Как только мне об этом сообщил Меченый, я приказал Лене звонить Алишеру. С этого момента вами, Александр, должен был заниматься Алишер, и пережить ночь вам, конечно же, не должно было удасться. Я это знал абсолютно точно. В этом были уверены и остальные участники операции. Однако, нас ожидал сюрприз, и когда мы с ним столкнулись, он привел меня и всех в крайнее удивление, а Саньку так просто в ярость: выяснилось, что вы не только не желаете тихо-мирно умирать, но вы ещё каким-то непонятным образом лихо сеяли смерть другим. Теперь вы понимаете меня, Александр? Так вот, рано утром меня разбудил звонок Меченого, и я узнал, что двое боевиков Алишера погибли - вот уж нелепость! - на больничной кухне. Причем один вообще как-то даже неприлично: был порублен на фарш. Пришлось на ходу менять планы. Я решил лично съездить в больницу, и к обеду вместе с Леной мы навестили вас. Я уже был полностью захвачен проходившей на моих глазах драмой, но, что интересно, невольно уже не воспринимал вас за живого человека. Вы были, в лучшем случае, куклой, которую надо было использовать как можно эффективнее. Я прямо из больничной палаты позвонил Саньке и описал вас более детально, с тем чтобы он одел приблизительно такие же джинсы и рубашку, что были надеты на вас. А рост и сложение были приблизительно похожи, Санька был жаже чуть пошире. Я думал, что это важно, ведь кроме нас четверых, включая Мечено, что были в курсе всего, никто о вас ничего не знал и знать не должен был. Санька же торчал все время дома, его могли увидеть, потом вас, нашли бы различия, пошли бы разговоры, подозрения. Это было бы лишнее. А вам я сказал что-то о своем портном, об одежде для вас, о костюме. Но вы все восприняли удивительно спокойно, были явно рады видеть Лену и ничего не рассказывали о ночных событиях. Я терялся в догадках. То, что вы были замешаны в этих убийствах было ясно, но как, каким образом вам удалось справиться с двумя профессионалами?.. Это было выше моего понимания. Мы привезли вас в дом. С Леной мы договорились исполнять роль любящего дяди и племянницы. Ее это повеселило. Пока Мария Степановна показывала вам ваши аппартаменты, мы вновь собрались на оперативное совещание. Смерть обоих боевиков направила мои мысли по новому руслу. Я решил, пользуясь случаем, сделать из вас приманку. Пока вас Алишер не убъет, Меченый должен был по возможности незаметно убирать наших противников. Чем больше, тем лучше. Для этой цели лучше всего подходил "Альбатрос" - судно, некоторое время назад превращенное мною в престижное место развлечений. Народа там собиралось много, там можно было затеряться и, под шумок веселья, проредить ряды врагов. Но чтобы не было больши никаких случайностей, вас решено было накачать наркотиками. Вы должны были умереть все равно, тянуть же с этим не хотелось. Ваша, Александр, смерть должна была покрыть собой даже потерю десятка, другого противников; Алишер списал бы свои потери. Это для него было бы неудачей, но не стольк важной, как вопрос чести в вашем случае. Лена позвонила взбешенному неудачей Алишеру, переждала новый поток ругани и угроз и сообщила, что ночью отвезет Саньку, то есть вас, Александр, на "Альбатрос", где вас можно будет легко убить. Мол, она для этого даст Саньке наркоты. После звонка я отправил Меченого на "Альбатрос" ознакомиться с системой безопасности и разными хитрыми ловушками, которые я не поленился в свое время заставить сделать. Он должен был быть в костюме стюарта, то бишь, пароходного официанта. На обслугу внимание обращают меньше всего, так что даже со своим родимым пятном он не должен был бросаться в глаза. Впрочем, Жора и без меня знал что делать. Потом был обед, во время которого вы упорно молчали о ночных приключениях, хоть я и пытался спровоцирвать вас на откровенность: спрашивал почти прямо. Вы уже тогда начали мне чем-то нравится. Видимо, инстинктивно, я всегда ожидал от Саньки подобной сдержанности в словах и поступках, но из него получилось прямо противоположное. А на счет вашей внешности, вашего с Санькой сходства... Через некоторое время общения с вами мне уже начинало казаться, что вы не так уж и похожи. С первого взгляда можно было, конечно, обмануться, но только с первого. Вы были с ним совершенно разные люди. Главное в человеке то, что вложено в него воспитанием. А в Саньку, к сожалению, было вложено маловато, или не то, что нужно. Так как в этом была и часть моей вины, я его не хотел бы судить. Хотя симпатии особой к нему не испытывал. Но дальше. Саньке я сторого настрого приказал сидеть в своих комнатах и не высовываться. Лена должна была отвести вас на дискотеку, довести до кондиции и пустить вас в свобоное плавание по кораблю до летального конца. За вами должен был следовать лишь Меченый. Мне оставалось только ждать. На "Альбатросе" все сошло так, как и было задумано. Все получилось прекрасно, все, кроме одного: вы остались живы. Это было необъяснимо, но факт оставался фактом - вы обладали необъяснимой способностью оставаться в живых. Попутно, кстати, выяснилось, что вас ненавидели даже многие из тех, кто работал на меня, бармен Сало, например. Конечно, не вас, Александр, а Саньку. Все уже каким-то образом прослышали, что Саньку заказал Алишер и пытались подсуетиться как могли. На судне Лена отвела вас в бар, предложила кокаин, подсыпала кое-что вам в бокал, так что связь ваша с действительностью претерпела значительные изменения. У вас, по идее, нарушилась причинно-следственная восприятие событий, все должно было доходить до вас фрагментами. Вначале Меченый ещё берег вас, как в случае с этим барменом, обозлившемся на Саньку. Но потом, по мере того, как люди Алишера выставлялись, оставил вас на произвол судьбы, как оказалось, весьма к вам благосклонной. Меченый отвел вас в недра трюмов, где вас враги и нашли. Только выбираться им пришлось по коридору, оборудованному как электронный тир, где мишенями служили чужие затылки. Заодно решили убрать и вас, но вы, почему-то, выжили. Все погибли, а вы выжили. Причем выбрались из отстойника и убили операторов. Это в вашем-то состоянии! Все это попахивало мистикой, объяснений не имело и, значит, тем более требовало завершения. Когда вы выбрались из трюма, вас задержал милиционер, старший лейтенант Найденов, время от времени оказывавший услуги и Алишеру. Он посадил вас в патрульную машину и повез к хозяину. В машине был и один из боевиков Алишера. Меченый бросился в погоню, даже стрелял, но я решил, что хватит с вами возиться, пусть вас, Александр, доставят к Алишеру. Честно говоря, я за эти пару суток стал уставать и непредсказуемость событий начинала действовать мне на нервы.Но вы и здесь вывернулись: боевик и старлей погибли, а вы, толком ничего не поняв, отправились в постель, отдыхать от череды приключений. Мне в какой-то момент стало казаться, что вы не тот, за кого себя выдавали, какой-нибудь суперагент, притворяющийся недотепой, чтобы под шумок побольше ухлопать представителей городского криминалитета. Я сразу прогнал эти глупые предположения. Это было невозможно, вы были простым парнем с феноменальным везением. И только. Тогда я ещё не знал, насколько сильна ваша воля, не знал вашей поразительной способности черпать мужество из того, что, казалось, должно было вас сломать. Тогда я ещё не понимал, какое преимущество дает вам все эти качества. На следующее утро вы все рассказали Лене, а потом, за обедом, и мне. Вы по своему пытались разобраться в ситуации, даже провели какие-то вычисления с Леной, чтобы убедить себя во вменяемости. Мне было вас немноо жаль. Я успокоил вас каким-то простым объяснением, сказал, что хулиганье вокзальное над вами просто подшутили, и вы сделали вид, что приняли это объяснение. Но все же главная цель до сих пор не была достигнута: вы продолжали жить и тем самым держать держать в напряжении массу народа. Даже я не мог ни о чем больше думать. Но раз судьба внесла свои мистические коррективы, я решил ни во что больше не вмешиваться. Таким образом я не только давал вам шанс выжить, но и сам, невольно, превращался в увлеченного зрителя; на моих глазах проходила охота на человека, результаты которой пока нельзя было предвидеть. Хотя разум подсказывал другое. Вы поехали на "Альбатрос" дабы развеять всю ту муть, которую размешала у вас в голове наркота, вчера щедро скормленнае вам Леной. Меченый вновь был с вами, в его задачу входило развеять ваши подозрения и убедить, что все эти трупы были лишь в вашем воображении, подстегнутом наркотиками. Но без приключений и на этот раз не обошлось. Как мне рассказал Жора, один из операторов случайно (случайно!) нажал кнопку, открывающую люк в знаменитом коридоре и именно в тот момент, когда вы там проходили. Это, действительно, была случайность, но вы даже не упали, а как-то там зацепились и тут же сумели выбраться. Когда мы вновь с Меченым, Санькой и Леной обсуждали все происшедшее за сутки, мы уже не знали о чем думать. Санек предлагал просто пойти и пристрелить вас без всяких представлений; вы уже превратились в его личного врага. Но у других, включая и меня, вы стали вызывать симпатию. Ваша удачливость вносила здоровый азарт в наблюдение за вами, впору было делать ставки. Но, так или иначе, что-либо менять в наших планах было нельзя. Если оставить вас в живых, это значило убить Саньку. А своя рубашка, хоть и поганенькая, все же ближе к телу. То есть, чужой человек и есть чужой. Обсудили также, что делать с пистолетом, который оказался в вашей сумке. Решили пистолет не трогать, чтобы насторожить вас, но только забрать патроны. Лена вызвалась сходить к вам и за болтовней незаметно залезть к вам в сумку. Меченый показал ей, как вынимать обойму - легче легкого. Действительно, утром узнал, что ей удалось вынуть обойму. И утром ждал ещё один сюрприз: охранник у ворот позвонил и доложил, что Санька ушел. Меченый ринулся следом. Сон у меня прошел, я ждал известий. Оказалось, что вы пошли в больницу. Сбили ночью повязку и решили самому сходить в больницу на перевязку. Не мог же вы знать, насколько это опасно. Ведь люди Алишера наверняка вели за моим домом круглосуточное наблюдение. Так и оказалось. По выходу из больницы вас ударили по голове и затащили в машину люди Алишера. Меченый тут же сообщил мне о новом развороте событий. Я посоветовал не вмешиваться, но следовать за похитителями. Вас повезли морем в загородный дом Алишера, где стали пытать, прежде чем убить. Однако, каким-то образом вы и на этот раз освободились, убили одного своего мучителя камнем, других, включая Алишера, растреляли из пистолета. Меченый позвонил мне, когда вы убили последних трех телохранителей Алишера, приехавших на виллу уже после смерти хозяина. Разумнее было пристрелить вас тут же и оставить с прочими трупами, но я просто не сообразил. Мое потрясение было сильнее, чем я могу признаться. Дело в том, что все мы - я имею в виду себя и людей своего круга, достаточно образованных, чтобы жить в ногу со временем - напичканных информацией по самые уши, отсюда наше привычка заумно расуждать о том, в чем мы совершенно не разбираемся, но что усвоили давно и буздумно. Все знают, что есть люди везучие и невезучие, все знают, что одни выигрывают в лоторее, а других раз за разом поражает молния до полного обугливания, и никто не будет отрицать, что существуют (может за углом, может в соседнем доме) везунчики на все сто процентов. Ну и что? Разве я хуже? Абстракция не влияет на чувства, чувства бывают потрясены конкретным примером, один из которых наблюдал и я. Александр, вы оказались как раз тем наглядным доказательством того, что есть люди и люди, что некотрые из нас отмечены Богом или Дьяволом. Это надо просто принять, признать, что по сравнению с ними все мы - просто пыжащиеся недомерки. К счастью, я быстро справился с собой. Да, вы обладали непостижимой способностью ускользать от смерти, выбираясь из ситуаций, гибельных для других. Но вот я, например, все утро просидел в своем уютном кабинете, получая информацию о ваших подвигах. Так кто из нас более удачлив: вы, умеющий выбираться из разных ям, или я, умеющий не попадать в эти ямы? Но однако же, надо было отдать вам должное: человек с такими редкими способностями как у вас стоил много. И очень жаль, что все равно вы должны были умереть. Наверное. Интерес игрока во мне не ослабевал. Жора подвес вас к больнице и поехал ко мне для подробного доклада. Он мне подробно рассказал все. что мог наблюдать сам и что ему вы рассказали. Затем Меченый вернулс к больнице и немного подождав, увидел вас, выходящих из дверей больницы с каким-то мужчиной. Потом оказалось, что это был наш вездесущий и любопытный репортер Субботин Павел Андреевич. Вы с ним заехали в ресторан "Приморский", а потом Субботин отвез вас в дом, где я вырос и куда каждую неделю заезжал на несколько минут для личных нужд. Впрочем, вы уже знаете, зачем я езжу туда. Когда Меченый сказал мне об этом, я был искренне удивлен. Вы меня озадачили. Впервые я взглянул на вас с иной точки зрения. Только что вы были для меня хоть и чрезвычайно занятной, но все же фигурой в той, несколько запутанной партии, что разыгрывал для себя лично я. И пока, правда, не без неожиданностей, но все согласуясь с моими желаниями. То, что Алишера убили вы ничего не меняло: он и так должен был умереть. Но вот вы вдруг сделали ход, который я предвидеть не мог. Вы заявили себя самостоятельным игроком. Ускользнуть от той западни, что я вам подготовил, вы все равно не могли, потому что смерть Алишера ничего не меняла. Условия вся эта кавказская банда оставляла те же: украденные Санькой деньги и труп самого Саньки. Я решил ещё немного подождать, хотя чувствовал, что все вот-вот закончится. Вы позвонили из моего старого дома Лене, которая по моему совету предложила выслать за вами машину. Присутствующий здесь же Санька втайне от меня решил покончить со всем самостоятельно и послал убить вас своих головорезов. Это была первая попытка с нашей стороны убить вас. И она тоже провалилась. Нагромождение случайностей нервировало, но вносило азарт. Как бы все ни кончилось, я не жалел, что привлек вас, Александр. Тем более, что несмотря ни на что, все шло по моему стратегическому плану. Санькиных убийц спугнул наряд милиции. Знакомый майор довез вас, даже принял ваше приглашение зайти выпить пива. Кстати, уже по одному этому я понял, что вы не только освоились в рамках предложенного вам существования, но и перешли черту, отделяющую гостя от хозяина. Короче говоря, вы стали вести себя как хозяин положения, может не осознавая это сами. И вот ещё что. Я допускал мысль, что в камере пыток Алишера вы могли узнать о существовании своего двойника, но не обмолвились об этом ни со мной ни с Леной. Мы же со своей стороны тоже не поднимали этого вопроса. Ваша похищение стало переломом, вершиной, после которой все потекло вниз с нарастающей скоростью. Когда милиционеры удалились, вы отправились отдыхать. Я отпустил всех до обеда и прошел в кабинет. Я не находил себе места. Я не привык, чтобы обстоятельства ставили передо мной загадки. Зачем, например, вам понадобилось посещать мой бывший дом? Это меня мучило, и в какой-то момент я решил просто пойти и прямо вас спросить об этом. Я хожу обычно тихо несмотря на то, что выгляжу грузным, но к вашей двери, почему-то, почти подкрадывался. Сам не понимаю. Когда я взялся за ручку и уже нажал её, я вдруг преисполнился уверенностью, что вы находитесь прямо за дверью. Я все же потянул дверь на себя, все время прислушиваясь к вашему взволнованному дыханию совсем рядом, тянул, пока через пару секунд не осознал, что дверь с той стороны закрыта, может быть ножкой стула. Я осторожно отпустил ручку двери и ушел. Я понял, что вы встревожены, что вы узнали достаточно, чтобы бояться нас всех, живущих в доме. Вам удалось понять, что настоящие ваши враги - это мы. И с этого момента мы все просто делали вид, что никто ничего не понимает, ни о чем не подозревает, что все как прежде, как несколько дней назад. И вы, и мы ловко уходили от темы, которая могла завести в тупик. За обедом я вами почти восхищался. Однако, я прямо спросил вас, почему вы меня не впустили к себе? Помните? Вы ответили, что не знали, что это был я. Никто не стал обращать внимание на сам факт: вы стали запирать дверь. И тут я решил оставить вас в доме одного. Санька уже признался, что начал охоту самостоятельно. Я никак на это не отреагировал: ни положительно, ни отрицактельно. Пусть будет, как будет. Я взял Лену с собой и поехал в театр на спектакль московской труппы. Жора остался присматривать за событиями, но получил указание ни во что не вмешиваться. Все что произошло, пока мы мы с Леной были в театре, рассказал мне Меченый потом. Во-первых, вам позвонил журналист Субботин, и вы поехали на встречу с ним. Меченый последовал за вами. Во-вторых, от самого дома за вами, Александр, следовала черная "Лада". Когда вы встретились с Субботиным и мирно беседовали на набережной, по вам из этой самой "Лады" дали очередь из автомата. Журналиста, естественно, убило, а вас, естественно, не задело. Один из киллеров побежал к вам. Меченый мне сказал, что его собственные действия были спонтанными; он сам, вроде, и не собирался, но все равно выстрелил и убил уже прицелившегося в вас боевика. Может и так, почему бы и нет. Я вам, Александр, прямо скажу: уже тогда, если бы не мой приемный сынок, я сам постарался бы вас спасти во что бы то ни стало. Такой человек как вы лично мне весьма и весьма пригодился бы. Но что поделаешь?.. Жора подвез вас к дому, как уже делал сегодня, и уехал. Мы с Леной вернулись почти в полночь. Вы были у себя. Лену я послал успокаивать разъяренного Саньку. Мы об этом с ней ещё в театре договорились. Странно, но ей я начинал верить больше, чем другим. В некоторых ситуациях только женщине и можно верить. Я был у себя, но решил поработать немного и пошел в кабинет. Все смешалось в доме Воронова. То, что несколько дней назад могло бы вызвать бурю эмоций, сейчас даже не удивило; в кабинете были взбешенный Санька и покорная Лена. Санька был на взводе, в любую минуту от него можно было ожидать срыва. Он раздражал меня ужасно. Некоторое время, не заходя в кабинет, я наблюдал, как он заставляет Лену наугад набирать слова в поисках шифра к сейфу. Все это было, конечно, результатом неопределенности, нависшей над всеми нами. Санька, не имея возможности решить проблемы своими силами, потихоньку сходил с ума. Действительно, все как-то ужасно затягивалось. Я тоже чувствовал, что Санька в чем-то прав, когда требовал все решительно кончать. Я решил утром все завершить. С тем и ушел спать, предварительно прогнав молодежь. Долго спать не пришлось. Разбудил меня ввалившийся Санек с окровавленной головой. Он рассказал, что ночью решил прогуляться по дому (прогуляться!) и, когда был возле моего кабинета, услышал шорох внутри. Заглянул, увидел открытый сейф и в ту же секунду его кто-то ударил по голове. Действительно, сейф в кабинете был открыт, коробки с компьютерными дисками, естественно, не было. Вас, Александр, тоже не нашли. Я поднял по тревоге весь личный состав, бросил их всех в город на ваши поиски. Все было безуспешно. Потеря компьютерных дисков была катастрофой. По понятным причинам, я держал информацию в единственном экземпляре. Мне вновь в голову пришла мысль, что вы на самом деле являетесь каким-нибудь суперагентом, засланым ко мне заинтересованными лицами. Это была глупость, но я, действительно, встревожился. Если надо было вас считать суперагентом, то и Лену, нашедшую вас, надо было считать суперагентом. Или, хотя бы, работающей на вас. Нет, невозможно. Вас обнаружили утром в компании местной проститутки. Веры?..нет, Риты. С ней вместе вы зашли на почту и отрправили посылку. Потом вы пошли на вокзал. После вашего ухода мои люди навестили почту и попросили девушку-приемщицу вернуть бандероль. Вид пистолета и сотенной зеленой купюры вероятно показались весомым аргументом, и обмен посылки на доллары состоялся. В бандероли была моя картонная коробка с дисками. Между тем Меченый, посланый за вами, сообщил, что вы возвращаетесь. На вокзале вы отослали письмо в Генеральную прокуратуру, в котором сообщали, на каком почтовом отделении Москвы находится бандероль с информацие, из-за которой вас убили. Письмо Меченому отдали даже без угроз: сопоставив адрес, необычность просьбы и сто долларов, которые он небрежно бросил на стойку, почтова работница безропотно отдала письмо, обрадовавшись уже тому, что осталась жива. Деньгам обрадовалась потом. Ну вот, ваше везенье и кончилось. Конечно, вы все сделали, что смогли. Даже больше того. Но увы... Я лично, Санька и Лена перешли к вам в комнаты и стали ждать. Ваша сумка - единственная ваша вещь - оставалась здесь. Я раскрыл её. Пистолет с глушителем лежал сверху. Я посмотрел - обоймы не было. Лена поймала мой взгляд и нервно улыбнулась. Пистолет я бросил в сумку, сумку задвинул под кресло. Санька хищно и злобно проверял свой автомат. Ладно. Я решил не препятствовать ему покончить здесь с вами. Мы ждали. Я только не понимал, почему вы решили возвратиться. Хотя, это уже было не важно. Я думал о том, как провести разговор с братом Алишера Русланом, как заставить его и весь их османский клан удовлетвориться возвращением денег и трупа Лжесаньки. И вот, наконец, вы. Дверь открылась, и весь перебинтованный с ног до головы, бледный, сосредоточенный, словно сомнамбула или зомби, вы, Александр, вошли и проследовали к креслу. Я думал, Санька выстрелит сразу, но он не торопился. Куда ему было торопиться, если вы были в его руках. А когда вы сели в кресло, потянулись к сумке и достали пистолет заранее разряженный, Санька развеселился и, в свою очередь, не торопясь, стал поднимать свой автомат. Он ожидал услышать сухой щелчок бойка, чтобы выстрелить уже после того, как прочтет у вас а лице ужас понимания неизбежного. Щелчок раздался... Нет, хлопок. Саньку выбросило со стула, я быстро взглянул на него - дыра в переносице - потом на вас. Мечкеный уже целился, но вы успели выбросить свой, теперь бесполезный пистолет, и Жора не выстрелил. Все произошло так быстро... неожиданно!.. Лена, открыв рот, смотрела то на вас, то на Саньку... казалось, ничего не понимая. А затем ваш голос. Такой же четкий и спокойный, как всегда: "Не надо больше стрелять. Я только что отправил ваш архив до востребования в Москву. И ещё письмо в Генпрокуратуру с просьбой в случае моей смерти найти этот архив. Если вы меня убьете, архив попадет в прокуратуру, и вам не поздоровится. Вашего Саньку я убил в целях самозащиты, и вы теперь, господин Воронов, можете сдержать свое слово и предоставить его труп в качестве платы за собственное спокойствие. Подумайте, пожалуйста, прежде чем что-либо делать." Я ничего не забыл, Александр? Да, вы ещё сказали, что убили Саньку ещё и потому, что по вашему мнению из вас двоих предпочитаете видеть в живых себя, а не его. Забавно, правда? Я отказался от решения убить вас не потому, что испугался прокуратуры. Как вы теперь знаете, архив и ваше письмо находится у меня, в моем сейфе. И уже под другим шифром. Не тем, конечно, который мне служил столько лет. Я, признаться, восхищен, что одно лишь посещение моего старого дома помогло вам узнать код замка сейфа. Может это тоже повлияло на мое решение оставить вас в живых? Может быть. Одно скажу, о Саньке жалеть долго никто не будет. Даже, вот, Лена, по поводу которой у меня, кстати, тоже свои планы. Как и по поводу вас, Александр. Вот и все. Вы должны понять, Александр, что между нами нет непогашенных счетов, вы свободны идти куда хотите, хотя я предпочел бы, чтобы вы остались у меня в доме. Я буду только рад. Ваша задумка с патроном в стволе, о котором никто кроме вас не подумал, даже Санька, понадеявшийся на Лену, просто блестящая. Вы очень везучий человек. И если вы предпочтете уехать, я хотел бы, чтобы вы поняли - за всем происшедшем стоит только бизнес. И что поделаешь, если он связан с кровью, такова наша жизнь. Вот так-то, молодой человек, такова жизнь.
      ЭПИЛОГ
      На следующий день Александр уехал в Москву. А ещё через несколько дней он получил бандероль, где была подборка анапских газет, где рассказывалось о криминальной войне, взбудоражевшей местную общественность. Александр внимательно прочитал все, что касалось этих событий, прочел версию местной милиции, объясняющей гибель ингушского авторитета Алишера войной тейпов за передел кавказского побережья России. Прочел и о трагической гибели приемного сына известного в городе предпринимателя и первого заместителя мэра города Воронова Станислава Сергеевича. По прошествию месяца к Александру заехал гость с юга, молодой человек с родимым пятном на щеке, но долго не задержался, уехал в тот же день. На прощание все сетовал, что не удалось заняться совместным бизнесом, а как было бы здорово, но увы, он понимает, перспективы есть перспективы. А ещё через некоторое время посетил его другой гость. Был он солиден, чрезвычайно обходителен и совершенно очаровал его бабушку. Это был сам Воронов Станислав Сергеевич, долго убеждавший Александра идти учиться. К концу лета Александр получил уведомление из юридического факультета МГУ о том, что он зачислен на первый курс, а зимой, по приглашению своего благодетеля и друга, прибыл в Анапу. Он приехал прямо в средневековый дом Воронова, но хозяина не застал. Воронов вместе с молодой женой только что отъехал в театр, на всякий случай оставив гостю билет. Александр взял билет и отправиля следом. Он вошел в зал за несколько минут до поднятия занавеса и, подняв глаза, сразу нашел взглядом Воронова и Лену, сидевших в представительской ложе. Воронов такой же мрачный и черный, косил блестящим глазом, а она, оживленная, весело топоршившая перышками, была вся на виду и легко вертелась, позволяя скользить по себе множеству глаз: по смуглому лицу, великолепным смоляным волосам, блестящим, как соболий мех, по гибким губам, пунцово очерченым, по тонкой шее с тяжелым гранатовым ожерельем... Они его тоже заметили...
      КОНЕЦ