Не-Маркетинг жадно прильнул к экрану компьютера и набрал в окошке браузера название сайта, который рекомендовал ему коллега.

– Черт возьми, я так и не сделал этого! – вдруг выругался Не-Маркетинг вслух.

– Что?.. Ты что-то забыл? – удивленно спросил его коллега, который был одет в темно-синий пиджак и серые брюки.

– Вспомнил, что накануне собирался отправлять от себя в окружающий мир как можно больше информационных потоков. Хотел заполонить ими мир. И потом совсем забыл, что собирался это сделать!

Но коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках уже не слушал Не-Маркетинга, – увидав, что к его столу, который располагался в противоположном конце зала, подошел начальник одного из отделов представительства, он поспешил на свое рабочее м есто.

Тем временем к Не-Маркетингу повернулся сотрудник, чей стол стоял наискосок от его.

– Что-что вы говорите?.. – спросил он с любопытством.

– Я говорю, что за сегодняшнее утро я не направил ни одного сообщения из того огромного количества сообщений, которые я планировал разослать своим клиентам сегодня утром. Осознание этого факта меня ужасно расстраивает!..

– Так отправьте же!.. С клиентами надо работать. А заодно посмотрите те сообщения, которые я направил вам. Я направил вам несколько ссылочек на информационные сайты. Там есть очень интересные информации. Помнится, позавчера вы мне говорили, что информация в какой-то момент полностью прекратится. Так вот, она не прекратилась, – последние слова сидевший наискосок сотрудник произнес с язвительной усмешкой. – И судя по всему, не прекратится в ближайшее время. По крайней мере, на это указывают многие косвенные признаки.

Не-Маркетинг прильнул к экрану компьютера и, получив электронные послания, принялся заходить на те сайты, ссылки на которые направил ему этот сотрудник.

К его столу подошел Глава представительства:

– Итак, господин Не-Маркетинг (Глава представительства тоже пользовался этим ласково-шутливым прозвищем), пора приступать к важной работе! Мы уже подошли к само му началу фестиваля.

– Да, она вот-вот начнется, – даже не поняв, о чем идет речь, согласился Не-Маркетинг и посмотрел в сторону. – Впрочем, что начнется?.. Какой еще фестиваль?

Глава представительства продолжал говорить, совершенно его не слушая. Слова Не-Маркетинга, похоже, были ему безразличны:

– Вы должны проконтролировать, как проходит наша рекламная кампания на кинофестивале, который мы спонсируем.

– Должен, значит, проконтролирую, – опять согласился Не-Маркетинг.

– Да, обязательно проконтролируйте! Этот кинофестиваль для нас очень важен, – проговорил Глава представительства, отходя от стола Не-Маркетинга.

– Совершенно не понимаю, о каком кинофестивале идет речь, – пробормотал Не-Маркетинг, когда Глава отошел о т его стола на достаточное расстояние. – Какой-то кинофестиваль…

Тут к его столу опять подо шел коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках.

– Что, строжит?

– Он ничего не спросил про ключи! Странно!

– Какие ключи?

– Я потерял ключи от сейфа представительства, – мрачным, обреченным тоном раскрыл Не-Маркетинг свою тайну.

– Да это-то я уже знаю, – с усмешкой сказал его коллега, который в этот день был одет в темно-синий пиджак и серые брюки. – Кстати, ты знаешь, где они у тебя вчера вывалились из кармана?

– Где? – громко воскликнул Не-Маркетинг.

– В прокатной машине. В конце дня шофер прокатной машины не поленился, и привез их к нам в офис. Отдал секретарю. А та передала ключи Главе представительства, – улыбаясь рассказал коллега Не-Маркетинга.

– Ах вот как! – поразился неожиданному разрешению истории с потерянными ключами от сейфа представительства Не-Маркетинг.

– Какой-то кошмар!.. – проговорил он следом. – Сначала я потерял эти ключи, а вот сегодня он подошел ко мне и принялся говорить про какой-то кинофестиваль, о котором я совершенно ничего не знаю. Кажется, я даже имел неосторожность обмолвиться ему об этом. Ну ведь такого же не может быть: чтобы на носу был какой-то кинофестиваль, который мы спонсируем, и про который я, – человек, который непосредственно отвечает за этот вопрос, ничего не знаю!.. Но ведь не мог же и Глава представительства настолько запутаться, чтобы начать рассказывать мне про то, чего на самом деле нет. Странно, опять ложь! Очень странная и непонятная ложь. Очень витиеватая ложь. Какое-то странное чувство охватывает: что-то не в порядке, но вот что?..

– Тише-тише… – озираясь сказал коллега Не-Маркетинга, который был одет в темно-синий пиджак и серые брюки. – Что-то ты уж очень разгорячился!

– Нет, я не просто разгорячился, я очень сильно разгорячился, я ужасно разгорячился, я чувствую, что меня просто медленно убивают, уничтожают, загоняют за ту грань, за которой я совсем скоро сойду на нет, перестану существовать, вымру, испарюсь, скроюсь из глаз, как будто меня и не было. И виной тому – информация! Одна лишь информация виновата в этом. Во всем виноваты определенные комбинации тех или иных информаций, проклятых информаций. Информация – вот мой враг! Определенная информация, распространению которой содействуют вполне определенные люди, – тут уж Не-Маркетинг говорил очень громко, так что расслышали многие, почти все из тех, кто находился в офисе. За исключением разве что Главы представительства.

В этот момент сотрудник, чей стол стоял наискосок от стола Не-Маркетинга, и который, оказывается, все прекрасно расслышал, проговорил:

– Что ты волнуешься, надо просканировать этот фестиваль, только и всего. Просканируешь, а там будет ясно. Там многое будет ясно… Я думаю, там вообще все будет ясно, – добавил он в конце очень глубокомысленно.

Тут Не-Маркетинг, словно устыдившись того, что произошло, быстро вышел из просторного зала, в котором работали сотрудники представительства.

Оказавшись за дверью, на которой снаружи, со стороны коридора висела табличка с названием их фирмы, Не-Маркетинг медленно дошел до лифта, спустился на первый этаж и через несколько мгновений уже стоял на улице, у подъезда. Через автоматические прозрачные двери, которые даже не успевали закрываться, непрерывно входили и выходили люди, одетые в деловые костюмы – в этом офисном здании, помимо фирмы Не-Маркетинга, располагалось еще множество больших и маленьких конторок.

В этот момент Не-Маркетинг осознал, что информации не только попадают в его голову откуда-то извне, но и его голова, сама по себе, создает то и дело внутри себя какие-то собственные информации, – его, Не-Маркетинга, собственный, оригинальный продукт. Мыли Не-Маркетинга в этот момент выглядели примерно так:

«– В чем это заключается? То, что голова создает внутри себя свои собственные информации?

– А вот в чем: вот например, сейчас мне показалось еще более странным, чем до этого, то обстоятельство, что Глава представительства никак не посвятил меня в подробности своего спонсорства некоего кинофестиваля.

– Ну и что же дальше? Что же из того, что не посвятил?

– Как я могу понимать? Как я могу понимать этот внутренний диалог?

– Да как хотите! Как вы хотите, так и понимайте.

– Отлично! Пусть будет так. Глава представительства почему-то не посвятил меня в подробности своего спонсорства кинофестиваля. Всё было сделано в большой тайне от меня. Как вы думаете, что за этим таится?

– Что же за этим таится? Что может за этим таится?

– За этим таится та информация, что Глава представительства уже не полагается на меня. Точнее, он не хочет на меня полагаться. Он решил меня уволить, – вот какая информация за всем этим таится.

– Какой ужас! Мне остается только дрожать от страха. Посмотрите, как я дрожу от страха от того, что только что получил от вас информацию, что меня уволят. Это, действительно, ужасно. Я, действительно, дрожу от страха.

– Это очень плохо, что дрожишь от страха. От этого дрожания надо бы избавиться. Это дрожание, если оно не прекратиться в какой-то очень обозримый, очень короткий срок, может вполне и очень легко тебя доканать. Это большая проблема. От дрожания надо избавиться. Но как избавиться от дрожания, если только что получена информация, что Глава представительства решил от меня избавиться?!..»

Не-Маркетинг отошел от дверей в сторону, – он очень нервничал и хотел успокоиться, ему хотелось уединиться где-нибудь, присутствие людей мешало ему успокаиваться. Но и в стороне от дверей стояло каких-то два человека: они ждали машину, курили, непрерывно разговаривали с кем-то по мобильным телефонам…

* * *

Было еще только начало рабочего дня, но солнце уже припекало. Постояв некоторое время в задумчивости, Не-Маркетинг подошел поближе к двум ожидавшим автомобиль бизнесменам и прислушался, о чем они говорят, – успокоиться никак не получалось, и Не-Маркетинг хотел хотя бы отвлечься от тревоживших его мыслей.

– Потоки информации, генерируемые разными, отнюдь не дружественными друг другу сторонами, все время конкурируют между собой. И мы, представители одной из сторон, должны делать так, чтобы наши потоки информации, то есть те потоки информации, которые отправляем в мир именно мы, забивали все остальные. Для остальных потоков просто не должно оставаться ни места, ни времени, – говорил один из бизнесменов. – Для этого необходимо наш информационный поток сделать наиболее плотным, для этого необходимо не спать, не прохлаждаться, а непрерывно генерировать и отправлять в мир информацию за информацией. И под информацией я понимаю все – в том числе и поразивший всех сотрудников нашего офиса необычный цвет галстука, который я сегодня впервые одел.

– Да это точно… – соглашался с ним второй бизнесмен. – Как говорил один ученый, информация – это любое различие, которое, в свою очередь, порождает другое различие. И ты правильно делаешь, что понимаешь потоки информации очень широко. Мы все – маленькие фабрики, мы производим информационные продукты. Мы выпускаем в свет информации о себе, о своем подходе к жизни, о том, что считают важным наши фирмы. Мы выпускаем в свет наши персональные и корпоративные сайты… То есть я хотел сказать, настроения…

– Достаточно блевотные, надо сказать, сайты, – громко проговорил Не-Маркетинг, глядя при этом в сторону, противоположную от этих бизнесменов. – Следовательно, и настроения тоже – блевотные. И галстук – идиотский. Совсем не модный. Позорище какое-то, где только такой можно было найти?!

Бизнесмены вздрогнули, посмотрели на Не-Маркетинга, но поскольку тот стоял отвернувшись совсем в другую сторону, ничего не сказали.

Тем временем у Не-Маркетинга в голове роились следующие мысли:

«– Глава представительства решил от меня избавиться. Меня, таким образом, не то, что со дня на день, а с часу на час уволят с работы, и, таким образом, мое финансовое благополучие под большой угрозой. А зарплату я получаю здесь прекрасную. Вряд ли где-то еще мне станут платить столько же. Какой ужас!.. Что же теперь делать?..

– Ничего не поделаешь. Остается только думать, что все это не так, что все это мне просто показалось.

– Но для того, чтобы думать о том, что Глава представительства вовсе не хочет от меня избавиться, необходима некая информация, некий информационный повод, который бы позволял мне думать, что информация о том, что он хочет от меня избавиться – неверная.

– Короче говоря, нужна информация, противоположная той, что получена.

– Да именно, нужна противоположная информация. Без этой противоположной информации успокоиться и придти в норму будет никак не возможно…

– Но никакой противоположной информации не поступало. Даже маленького намека на нее не было. Противоположная информация не поступала ниоткуда извне и не рождалась в моей собственной голове. И от этого у меня тоже что-то нехорошо с сердцем и животом. Да, точно: я заболеваю от того, что не поступает ниоткуда никаких опровергающих информаций. Уже достаточно долго ниоткуда не поступает никаких опровергающих информаций».

После этого, постояв некоторое время в задумчивости, Не-Маркетинг подошел к одному из двух других ожидавших автомобиля бизнесменов и спросил:

– Простите пожалуйста, вы не знаете, какой сейчас фестиваль проходит в Москве?..

Другой бизнесмен, который в тот момент как раз говорил по телефону, тут же схлопнул свой мобильный аппарат и повернулся к спрашивавшему Не-Маркетингу.

– О, фестиваль!.. Да, конечно, знаю… Нет, не знаю… – тем временем ответил первый бизнесмен, к которому, собственно, и обратился Не-Маркетинг.

– Фестиваль? Странно… Я точно знаю, что сейчас нет никакого фестиваля, – проговорил второй бизнесмен.

– Странно?.. Что странно? – а это уже проговорил Не-Маркетинг. – И вас совершенно не удивил мой вопрос?! – поразился он.

– Фестиваль… Какой же сейчас фестиваль? – судя по выражению лица, мучительно пытаясь вспомнить, забормотал первый бизнесмен.

– Вас совершенно не удивил мой вопрос?! – вновь спросил Не-Маркетинг на этот раз уже достаточно громко. – Я – совершенно незнакомый вам человек, подхожу к вам на улице, задаю совершенно идиотский вопрос про фестиваль, и вы готовы тут же отвлечься от всех своих дел и приняться выяснять, какой сейчас в Москве проходит фестиваль?! О, вы, глупцы!.. Да вы ведь даже не знаете фестиваль чего!.. Фестиваль по чему!.. Как же вы можете ответить мне на вопрос, какой сейчас проходит фестиваль!.. До чего же глупы люди!.. Какую же еще информацию, кроме поразительно глупой и бестолковой информации могут отправлять в большом количестве в окружающий мир подобные люди?!..

– Кто вы такой? – спросил Не-Маркетинга второй бизнесмен.

– Информация наползает со всех сторон на фоне полной глупости окружающих меня идиотов, – спокойно сказал Не-Маркетинг. – Кругом одни идиоты!

– Пойдем, нечего слушать всю эту ахинею, – проговорил первый бизнесмен и потянул второго за рукав к краю тротуара, – в этот момент как раз подъехала их машина.

И тут же Не-Маркетинг услышал у себя за спиной:

– Что ты здесь стоишь?

Не-Маркетинг быстро обернулся, – конечно, кто же еще это мог быть?! Перед ним стоял его коллега, который был одет сегодня в темно-синий пиджак и серые брюки.

– Да вот, собираюсь ехать на тот самый кинофестиваль, о котором сказал Глава представительства, – ответил Не-Маркетинг.

– Что же не едешь?.. – ехидно поинтересовался коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках.

– Если бы я еще знал, куда мне ехать? Именно в этом и заключается главный вопрос. Мне неизвестно, какой фестиваль спонсирует наша фирма, – мрачно проговорил Не-Маркетинг.

– Что же делать? Нет никакого выхода!.. – опять очень ехидно и даже, похоже, кривляясь, проговорил коллега Не-Маркетинга, который был одет сегодня в темно-синий пиджак и серые брюки. Он положил Не-Маркетингу руку на плечо и попытался увлечь за собой в некую неспешную прогулку вдоль фасада здания, но Не-Маркетинг резко скинул руку товарища со своего плеча.

– Я возвращаюсь обратно в офис, – сказал Не-Маркетинг. – Попытаюсь поискать в Интернете что-нибудь о проходящих в Москве кинофестивалях. Какую-нибудь информацию… Хоть что-нибудь! Нужна же хоть какая-нибудь информация! Без информации никак нельзя, а никакой информации нет.

Не-Маркетинг устало побрел в сторону автоматических дверей. Он чувствовал, что у него все сильнее начинают болеть и живот и сердце…

Итак, он прошел в здание, затем оказался в лифте, поднялся на этаж и дальше он даже, строго говоря, и сам не понял, как он оказался уже во всемирной паутине – в Интернете: он шарил в поисковиках, разыскивая информацию о тех кинофестивалях, которые проходили в это время в Москве, – в конце-концов должен же был он отыскать там хоть что-нибудь!.. У него устали глаза… Информация, информация, информация – она по прежнему была краеугольным камнем его существования. И по-прежнему не было ничего опровергающего ту самую плохую информацию о том, что Глава представительства хочет лишить его зарплаты.

Едва он нашел в поисковиках некую информацию о кинофестивале, который проходил в столице в эти дни, как к нему вновь подошел Глава представительства и положил на стол перед ним страничку из блокнота:

– Это у меня в кабинете забыли по-моему вы… Что-то по спонсированию. Какие-то пометки… Не знаю, нужно вам это еще или нет. Если не нужно – выбросите…

Глава представительства ушел. На страничке Не-Маркетинг увидел записанную от руки фамилию и имя человека, а также приписку – «кинофестиваль, офис», дальше шло название кинотеатра. Записано было женской рукой, почерк был Не-Маркетингу не знаком, но страничка была вырвана из фирменного блокнота их представительства и выглядела так, как выглядят листочки, на которых делают пометки во время телефонного разговора… Может быть это записала секретарь Главы?..

Не-Маркетинг торопливо засунул страничку из блокнота в карман своего измятого коричневого пиджака, выключил компьютер и покинул офис.

Глава VI

Фильм «Антология нищеты»

Короткая поездка на метро не отняла у него много времени, и очень скоро Не-Маркетинг уже стоял перед входом в один из модных кинотеатров в самом центре Москвы.

«Кинофестиваль фильмов ужасов» – было написано на огромном панно, которое висело рядом со стеклянными дверями. Не-Маркетинг прошел за них. Внутренности популярной киношки были точно такими же, какими Не-Маркетинг запомнил их во время ее последнего посещения. Прежде, примерно полгода тому назад, он уже был здесь, видел и эту блестевшую никелем полукруглую барную стойку, которая располагалась в самой середине холла, скользил взглядом по каким-то фотографиям и афишам в нарядных рамках, развешанным тут и там по стенам, рассматривал большой стенд с планом зрительного зала кинотеатра, скучал на одном из стульев, что стояли вдоль стен. С прошлого раза здесь ничего не изменилось. Впрочем, а почему что-то должно было измениться? Ужасные террористические акты, которые произошли накануне, никак не могли воздействовать на интерьер любимого молодежью кинотеатра в центре столицы на другом краю земного шара. И все же Не-Маркетинг пытался различить во внутренностях популярной киношки какие-то перемены, некие знаки, которые могли стать заметными только после долгого и внимательного разглядывания. Ему почему-то казалось, что после ужасных террористических актов здесь что-то все же должно было измениться, нечто, какая-то информация должна была появиться после террористических актов и здесь. Некое едва заметное «менем, текел, фарес» должно было появиться на одной из стен.

Не-Маркетинг некоторое время побродил по холлу кинотеатра, рассматривая афиши и фотографии, а затем достал из кармана бумажку, на которой было записано имя человека, с которым он должен был здесь встретиться, – офис фирмы, которая проводила кинофестиваль, который, в свою очередь, спонсировала фирма Не-Маркетинга, располагался в здании кинотеатра.

Не-Маркетинг подошел к охраннику и спросил, где ему найти офис, в котором работает указанный в бумажке человек. Охранник взял из рук Не-Маркетинга бумажку, долго рассматривал ее, потом со словами «Не знаю, ничем не могу вам помочь» возвратил измятую бумажк у Не-Маркетингу.

Некоторое время постояв возле охранника в задумчивости так, что тот даже начал нервничать, Не-Маркетинг медленно пошел в сторону кассы кинотеатра.

Там он купил билет на сеанс, который должен был вот-вот начаться, и через пару минут уже входил в зрительный зал. Он сам не знал, почему он так сделал, – скорее всего, ему просто подсознательно хотелось отвлечься от всего, что происходило в последнее время, а встреча могла немного и подождать… Впрочем, он даже не собирался сидеть на киносеансе до конца.

Не-Маркетинг торопливо пробрался на свое место в самой середине ряда, сел в кресло, и тотчас свет погас. После короткой рекламной заставки фильм начался.

Пока на экране в тишине медленно разворачивался логотип кинокомпании, которая сняла этот фильм, Не-Маркетинг расслышал голоса парня и девушки, сидевших за его спиной:

– Кажется, это должно быть очень интересно! – проговорил с восторгом парень.

– Все, кто смотрел этот фильм говорят, что здесь классно закрученный сюжет. Просто ни на секунду не дает перевести дыхание, – откликнулась девушка.

– Да-да, точно! – а это уже парень. – Я читал в Интернете рецензию… Рецензию на этот фильм.

– И что пишут в Интернете? – в нетерпении перебила его девушка.

– Как раз то и пишут, что в этом фильме самое главное не игра актеров, не музыка, ни режиссура, а сценарий – бешено, дико, классно закрученный сюжет. Такой сюжет, подобного которому никогда не было и не будет!

В этот момент с силой страшного громового раската раздался один единственный фортепьянный аккорд, и на экране мертвенным фосфоресцирующим зигзагом вспыхнуло название:

«АНТОЛОГИЯ НИЩЕТЫ»

«– При чем тут антология нищеты?! При чем тут вообще нищета, если фильм – фильм ужасов?!

– Да, действительно, странно: информация, которая сокрыта в названии – это информация совершенно противоположная прежней информации об чрезвычайной остросюжетности этого фильма.

– Что-то здесь не так… Вряд ли фильм с названием „Антология нищеты“ может быть остросюжетным. Хотя, чем черт ни шутит: может, это некий оригинальный ход, трюк, и название вовсе ничего не значит, и даже наоборот, значит обратное».

Позади раздалось, – говорил молодой человек из той беседовавшей парочки:

– Вот, точно – это тот самый фильм, рецензию на который я читал. «Антология нищеты» – здесь должен быть чрезвычайно, совершенно невероятный, захватывающий и динамичный сюжет!..

– Да-да, мне тоже об этом говорили, – вторила ему девушка.

Между тем, действие фильма начинало разворачиваться. И делало это чрезвычайно медленно, тупо и скучно. Сначала показали какой-то ужасный бред, потом – вообще полную ерунду, так что совершенно ничего не было понятно. Фильм производил на Не-Маркетинга самое тягостное, самое посредственное, самое идиотское впечатление. В тех первых эпизодах, которые Не-Маркетинг уже успел посмотреть, речь шла о семье, которая все выходные проводила в увеселительном детском парке, чем-то похожем на «Диснейленд», но не «Диснейленде», причем каждый из членов семьи – и отец, и мать, и их дочка – по-своему парк не любил и совершенно откровенно при других членах семьи ругал его на все корки. Причем понять, почему эта семья, при всем при этом, продолжает упорно проводить в парке выходные дни, не представлялось никакой возможности. Авторы фильма не давали для этого ни малейшего намека. Какие-то невнятные затянутые сцены обычных бытовых разговоров перемежались не менее долгими показами всевозможных видов детского увеселительного парка и недовольными высказываниями о нем всех троих членов семьи. Потом действие фильма перескочило по времени вперед лет, как минимум, на десять.

Подросшая девочка с фанатичным постоянством каждый вечер обходила множество дорогих магазинов в центре города, бродила по улицам, каждый раз надолго останавливаясь перед различными уличными рекламами и рассматривала их. При этом она еще успевала встречаться с неким молодым человеком и, сидя в его компании за столиками дешевых кафе, каждый раз показывала ему фотографии того самого парка, в котором она постоянно проводила время в детстве вместе с родителями. Почему надо было тогда, в детстве, обязательно ходить в парк, а потом, в более зрелом возрасте – делиться воспоминаниями о нем со своим кавалером, при том, что парк этот ей так не нравился, было непонятно. Игра актеров была отвратительна и неправдоподобна, операторская работа тоже была ниже всякой критики. Но, тем не менее, Не-Маркетинг упорно продолжал смотреть фильм.

Сзади опять раздался громкий шепот молодого человека:

– Прекрасно! Отличный фильм! Я так и думал, что здесь очень интересный, динамичный и прекрасно проработанный сюжет. Я обожаю подобные остросюжетные фильмы, – восторгался он.

– Да, мне кажется здесь очень ясная и очень динамичная сюжетная линия, – соглашалась с ним громким шепотом его девушка. – Актеры играют отменно, вообще – сюжет такой, что не оторвешься от просмотра! Хочу заметить, что «Антология стадного чувства» – замечательный фильм!

Тут же в голове Не-Маркетинга возникли такие информации:

«– При чем тут „Антология стадного чувства“?!

– Ну да… „Антология стадного чувства“ тут совершенно не при чем. Фильм-то называется „Антология нищеты“!

– И при том, этот фильм – фильм ужасов. Ведь показывается-то он в рамках фестиваля фильмов ужасов!..

– Все правильно: нищета – это ужас. Значит „Антология нищеты“ – это фильм ужасов. Только и про антологию нищеты в нем особенно-то ничего и нет».

– Да, «Антология стадного чувства» – это, действительно, замечательный, остросюжетный фильм! – согласился, тем временем, с девушкой молодой человек.

– Стоит только включить свет в зале, как все кошмары исчезнут, – раздался откуда-то из первых рядов громкий детский голос.

– Ничего не понимаю… – пробормотал вслух Не-Маркетинг, как вдруг в зале, действительно, начал сначала медленно, постепенно увеличивая яркость, а потом разом, во всю силу – зажегся свет.

Но свет был включен всего несколько кратких мгновений, тотчас он вновь погас. И на экране неожиданно появилась новая заставка киностудии, впрочем, совершенно другая заставка, совершенно другой киностудии, чем появлялась перед «Антологией нищеты», – ту Не-Маркетинг запомнил достаточно хорошо. Затем возникло название фильма: «Антология массового сознания». После этого начали показывать опять какую-то историю про семью из трех человек, которая все свое свободное время проводила в парке… В целом, это была та же самая история, которую Не-Маркетинг уже видел в «Антологии нищеты», которую сидевшая сзади парочка называла «Антологией стадного чувства». Но только в «Антологии массового сознания» играли уже совсем другие актеры, впрочем, не менее бесцветные и бездарные, чем в предыдущем фильме. Скучища в этом новом фильме, – впрочем, почему же вдруг стали неожиданно показывать новый фильм? – была не меньше, а даже больше, чем в предыдущем, – по крайней мере, это было вдвойне скучно смотреть хотя бы потому, что Не-Маркетинг только-только все это уже один раз просмотрел, – вариации одного и того же занудного и совершенно непонятного действия различались лишь в самых незначительных деталях.

Позади Не-Маркетинга, тем временем, вновь раздался шепот:

– Да, сюжет, действительно, самый что ни на есть исключительный!.. Хорошо, что мы сегодня пошли в кино, – голос принадлежал девушке.

– Роль того, что было, увеличивается, а роль актера снижается. Роль прошлого чрезвычайно увеличивается, во много раз! Черт возьми, история повторяется! История в который раз повторяется.

«– Странно… Странно… Странно! Чей это голос?! Это не голос ее молодого человека. Это голос какого-то взрослого человека.

– Да, точно: мужской голос не был голосом молодого человека. Но кто это сказал? Кто впустил в зрительный зал эту странную информацию».

Не-Маркетинг резко обернулся. Но в темноте, конечно же, разглядеть что-либо было почти невозможно. Тем не менее, Не-Маркетингу показалось, что действительно, рядом с молодым человеком сидит некий мужчина, который пытается записать что-то в блокнот, – кажется, это его страница так явственно белела в темноте.

Не-Маркетинг повернулся обратно, к экрану. Вновь послышался тот же самый голос, только звучал он уже гораздо более громко:

– Роль прошлого чрезвычайно увеличивается, во много раз. Увеличивается также роль режиссера, который может по-своему корректировать так и эдак. Но это же пошлость и ложь, это какой-то странный и дебильный театр марионеток. Но почему же он так реален и навязчив?! Одно и то же повторяется вновь и вновь, и все, словно нарочно, хлопают в ладоши!

Уже не могло быть сомнений, что говорил все это, конечно же, не тот молодой человек, который сидел вместе с девушкой позади Не-Маркетинга.

Не успел Не-Маркетинг об этом подумать, как голос громко заметил:

– Вот это сюжет! Вот это классное действие! Всё разворачивается очень динамично! Здорово!..

Не-Маркетинг подумал, что опять со всех сторон его окружает некая очень странная и очень невероятная ложь. И вот что поражало его больше всего: ничего не происходило, никакого взрыва, никакого события, которое бы показывало, что все же эта ложь угнетает кого-то, давит кому-то на сердце, вызывает в ком-то протест.

Не успел он додумать эту мысль, как случилось событие, которое он еще долго потом переживал и обдумывал…

Во-первых, как раз в этот момент экран неожиданно погас. В зале сперва послышался недовольный ропот, а затем раздалось громкое топание ногами и свист, некоторые начали громко и неприлично ругаться. В такой обстановке прошло, может быть, не более минуты.

А потом, видимо, откуда-то из боковых дверей в зал быстро вошел, и даже не вошел, а вбежал человек. Впрочем, теперь в зале было еще более темно, чем тогда, когда показывали фильм, и Не-Маркетинг мог только догадываться по стуку торопливо ударившихся друг о друга дверных створок и по вдруг раздавшемуся крику, – настолько громкому и пронзительному, что он легко перекрыл топот и ругань возмущенных зрителей, что в зале появился некто…

Некто крикнул:

– Я больше не желаю показывать этот дебильный и лживый фильм! Осточертело! Сил нет больше! Это отвратительно и аморально! Я больше не желаю участвовать в этом! Увольте меня! Киномеханик отказывается работать. Забастовка.

После этого крика в зале воцарилась полная тишина. Никто больше не топал ногами и не свистел.

Вслед за этим опять торопливо стукнули друг о друга створки дверей, так, будто кричавший человек быстро вышел из зала, и затем в зрительном зале зажегся свет.

На сцену перед экраном, опять-таки торопливо вышел некий человек в черном костюме и черном же галстуке, судя по всему – администратор кинотеатра. Он объявил:

– Киномеханик неправильно выполнял свои обязанности. Он по собственной инициативе показывал какую-то странную историю, показывать которую был не должен. На самом же деле, фильм должен был быть показан совсем другой. Сейчас мы вам его и покажем. Фильм называется «Антология массового сознания».

Проговорив это, администратор ушел со сцены.

Свет в зале медленно, постепенно погас. Достаточно долго было совершенно темно, и по-прежнему тихо, – недовольного ропота слышно больше не было.