– Я никогда не получал от этого удовольствия! – воскликнул Не-Маркетинг. – Это был лишь способ, единственный способ как-то отвлечься, снизить напряжение в своей голове, выжить в этом мире!

– А что если для кого-то ещё – это тоже способ выжить?! Вы оправдываете этот способ, вы оправдываете ложь только когда она исходит с вашей стороны! – с горящими глазами ответил молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист.

Пенза хотел сказать что-то ещё, но в этот момент к ним подошел Маркетинг, стоявший до этого возле киоска, что продавал газеты, журналы и всякую мелочь вроде сигарет и зубной пасты.

Быстро посмотрев на журналиста и Не-Маркетинга, Маркетинг, улыбаясь, сказал:

– Говорю то, что и так все знают, высказываю информацию, которая уже давно устарела…

– Говорите, только скорее! – перебил его молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист. – А то нам некогда. Темп жизни, знаете ли, постоянно ускоряется.

– Так вот я и говорю, – совершенно не смутился такой отповедью продолжавший улыбаться Маркетинг. – Говорю, и при этом подразумеваю следующее: каждое очередное повторение банальной информации придает ей новое качество. Ведь количество информации увеличивается, а следовательно, оно постепенно переходит в качество этой самой информации и немного его, это качество (а, может быть, и много) меняет.

– Как витиевато! – раздраженно проговорил Пенза.

– Так вот, – по-прежнему с улыбкой продолжал Маркетинг. – Всем давно известна информация, которую я хочу еще раз повторить, она заключается в следующем: в плане оперативности подачи информации газеты в очень заметной степени отстают от Интернета, радио и телевидения! Так что, получается, в текущий момент совершенно неинтересно следить за событиями по газетам. Я подошел к киоску, просмотрел все, что у них выложено на прилавок, но – нет! Я не купил ничего! Там нечего покупать!.. Я утверждаю, что качество этой информации, после того, как я повторил её ещё раз, значительно изменилось!

– Да, это точно, – мрачно проговорил Пенза. – Она стала осточертевшей!

– Им надо выпускать свежий номер каждые два часа, нет, каждый час, только тогда они могут быть интересны. Только тогда я стану их покупать, – продолжал коллега Не-Маркетинга в темно-синем пиджаке и серых брюках. – Только тогда я захочу тратить на них свои кровно заработанные монеты!

– Глупость!.. Газеты и не нужны для сиюминутного информирования, они дают анализ… – проговорил чрезвычайно нарядно одетый молодой журналист. – Я, как бывший газетчик…

Но закончить он не успел, – Маркетинг заметил сотрудника представительства с сумкой и чемоданами, – тот застрял в лобби: от сумки отцепился ремень, и он стоял и прицеплял его обратно. Перебивая Пензу, Маркетинг громко, на всё лобби закричал:

– Не многовато вещей взял с собой в командировку, а?! Ладно – сумка, да ведь ещё два чемодана с собой прихватил! Или один украл в аэропорту?

– Почти, – откликнулся тот, улыбаясь. – Черт бы его побрал, этот второй чемодан! История приключилась идиотская. Причем не со мной.

– Что за история? – громко спросил Маркетинг.

– Да одна из сотрудниц головн ого офиса… Какая-то то ли начальница, то ли бизнес-контролер, то ли и то и другое вместе…

Приехавший из командировки сотрудник закончил возиться с ремешком и подошёл к коллегам:

– Она случайно оставила один из чемоданов в холле гостиницы, из которой уезжала, она провела в ней всего только одну ночь. Мадам сразу забралась на заднее сиденье машины, все вещи предоставила носильщику. Идиот-носильщик чемодана не заметил… Почему-то… Идиот!

– А мне кажется, носильщик – вовсе не идиот… – заметил Не-Маркетинг.

Все посмотрели на него. Вид у Не-Маркетинга был чрезвычайно серьезный, даже какой-то сосредоточенный, словно именно в этот момент он что-то обдумывал и лишь случайно высказал одну из вертевшихся в этот момент в его голове мыслей.

– А кто же он, если не идиот?! – с удивлением спросил приехавший из командировки сотрудник представительства.

– А я вот кто же, допустим? – ответил вопросом на вопрос Не-Маркетинг.

– Странный вопрос… Вы что же, хотите сказать, что вы – тоже идиот, в том смысле, что ни вы, ни носильщик – не идиоты? Ну, простите за грубость… – смутился приехавший из командировки сотрудник. – Идиот, конечно, слишком резкое слово. Скажем так, человек не слишком умный…

– Говорите прямее – глупый! – заявил Пенза. – До чего опротивели мне эти называния вещей не своими именами!

Пенза поправил воротник нарядного пиджака.

– Да, – наконец ответил Не-Маркетинг. – Я уверен, что если скрупулезно, математически посчитать статистику и составить какие-нибудь таблицы и графики, то окажется, что большая часть моей жизни приходится на периоды, когда я был… Ну как бы это состояние обозначить? Был крайне глуп, имел, по большей части, только лишь крайне глупые мысли и жил отчаянно глупо. Волны, флюиды, потоки некого эфира, который я в данном случае обозначаю, как глупость, исполняли во мне и вокруг меня свои странные танцы, кружили вихри, а я жил в каком-то теперь уже глубоко чуждом для меня мире, бок о бок с теперь уже глубоко чуждыми мне информациями, которые я тогда сам же и придумывал в своей голове и распространял вокруг себя. Из-за этих информаций я, скорее всего, казался, справедливо казался окружающим полным идиотом, дебилом. Я и был им… На взгляд окружающих!

– Послушайте, я не знаю, каким вы были раньше, но зная вас по представительству, я не считаю вас глупцом, а уж тем более – идиотом. Но даже если вы и глупец, то это никак не извиняет глупости, идиотизма и расхлябанности носильщика! – сказал Не-Маркетингу приехавший из командировки сотрудник представительства.

– А я не закончил! Я не считаю, что я был глуп. Я условно обозначил это состояние, как глупость. А на самом деле, глупостью его могут считать только истинные глупцы. Истинные, а не мнимые – как я или тот злосчастный носильщик. На самом деле, мне кажется, что я не был, не мог быть настолько глупым и настолько тотально творить и думать глупости. Ведь не идиот и не глупец же я сейчас! И тогда, в те самые периоды моей жизни, о которых я упомянул, я тоже не мог быть таким уж круглым идиотом и глупцом. А потому, я полагаю, что правильнее обозначить это не как глупость, а как «альтернативная информация». Да, я совершал поступки, которые казались окружающим глупыми, идиотскими, я создавал вокруг себя вихри информации об идиотских поступках, я создавал идиотские информации, я оправдывал свои поступки при помощи множества слов, которые всем казались глупыми, неверными. Но они не были глупыми и не были неверными, они были просто альтернативны по отношению к точке зрения так называемых умников.

– Значит, в прошлом, ты был не глупец, а, так сказать, альтернативщик? – усмехаясь спросил Маркетинг.

– Именно. В те периоды жизни я был подвержен влиянию альтернативных информаций, и мой мозг, напитавшись этими альтернативными информациями, сам отправлял в окружающий мир информации одну альтернативнее другой. В этом смысле моя настроенность на альтернативную информацию была весьма и весьма плодовитой! – с восторгом воскликнул Не-Маркетинг. – Понимаете, не глупость, а другой взгляд на вещи, на систему ценностей, на то, что и как надо делать в этой жизни…

– Нет, это, конечно, всё хорошо… – проговорил Пенза. – Безусловно, идиоту нравится его жизнь идиота, иначе бы он не вел её, но нам, нормальным людям, идиот от этого не становится более симпатичным.

– Может быть, вам и не становится приятней идиот, но тут всё дело в информациях. Они ведь теперь носятся в воздухе, они завлекают всё вокруг в свои вихри. Они лживы, а значит уже – ненормальны. Они противоположны норме, они альтернативны. А что, если есть люди, которые восприимчивы к этим флюидам альтернативной информации? Что, если носильщик вовсе не идиот, а просто настроен на волну некой альтернативной информации?!

– Гениально! – рассмеялся Пенза. – Не-Маркетинг всех оправдал. Ему нравятся идиоты-носильщики!

– Кстати… – проговорил Пенза прищурившись. – А что, если подросток тоже – того… альтернативщик? А?! Не задумывались над таким вариантом?!

Не-Маркетинг помрачнел.

– Вы можете шутить сколько угодно, – проговорил он. – Но, к примеру, что, если некая альтернативная информация, которая сейчас носится в воздухе, заставляет носильщика экономить силы и, так сказать, использовать первую же подвернувшуюся возможность спополамить свою работу. Уезжавшая женщина-бизнесмен не следила за носильщиком внимательно, и он отнес вместо двух чемоданов только один. Причем, скорее всего, альтернативные информации действуют больше на подсознание, чем на сознание, поэтому носильщик спополамил свою работу даже и не осознав умом, что же и зачем он сделал, а вернее, не сделал. А нам эта «неосознанность» позволила упростить ситуацию и обозначить поведение носильщика, как примитивную глупость и идиотизм. А носильщик-то вовсе и не идиот, а со своей способностью улавливать носящиеся в воздухе флюиды альтернативной информации – и умней нас с вами!..

– Нас. Но не вас! – по-прежнему язвительно улыбаясь проговорил Пенза, глядя на Не-Маркетинга.

Тот продолжал:

– С другой стороны, почему воздействие неких загадочных альтернативных информаций на мозг носильщика оказалось столь сильным именно сейчас? Может быть, что-то особенное нынче носится в воздухе и дьявольски завихривает альтернативные информации, причем подвержены этому все, как говорится, от пьянчуги в переходе возле метро до Главы представительства! А мы начинаем на всех ругаться: идиот, кретин, глупец! Я тоже вместе со всеми начинаю ругаться, ненавидеть пьянчугу у перехода. А прав ли я?! Надо ли пьянчугу ругать? Может быть, пьянчуга сегодня, он – такой же, как я вчера, альтернативщик!

Пенза засмеялся:

– Ну, Не-Маркетинг, ну дает! Нет, я точно должен пригласить вас на свою передачу, вы должны рассказать это всей стране. Вы очень понравитесь пьющему большинству! Вам будут писать письма!.. Только я думаю, что он – не альтернативщик, а просто пьянчуга, и просто кретин. И идиот-носильщик – просто идиот! Господи, Не-Маркетинг, разве вы сами-то никогда не страдали от таких же точно идиотов?! Ведь я от них просто схожу с ума, от этих идиотов! Ведь их, черт его знает почему, становится больше вокруг нас просто не по месяцам и даже не по дням, а по часам! Идиоты!

– Перестаньте ругать носильщика! Он не идиот! – вскричал Не-Маркетинг.

Приехавший из командировки сотрудник, посмотрел на молодого чрезвычайно нарядно одетого журналиста, проговорил:

– В общем, я даже затрудняюсь сказать, почему так произошло, но только носильщик решил, что этот чемодан нашей бизнес-контролерше не принадлежит. Может быть, из-за того что кроме нее в холле гостиницы было полно народу. И все с вещами. Кто-то тоже уезжал, кто-то только-только прикатил на такси с рейса. В Европе все благодушные, у них там не воруют. Так что они свои чемоданы разбрасывают где попало. И потом за ними, как мы, не следят!

Тем временем, коллега Не-Маркетинга в темно-синем пиджаке тихо и как бы про себя пробормотал:

– Однако, чемоданчик-то – того… Как бы он для нас… Просто какой-то чемодан неблагополучия может получиться!

Приехавший сотрудник продолжал:

– В результате такой вот, не побоюсь этого слова, глупейшей ошибки в багажник был погружен только один чемодан. Мадам же, на самом деле, путешествовала с двумя. Затем её машина, вернее, вызванное для неё такси, помчалось в аэропорт. Со всего лишь одним чемоданом в чистейшем мерседесовском багажнике. У них же там все такси – «Мерседесы». Не что нибудь!.. А второй чемодан остался в холле гостиницы… Никому не нужный, всеми забытый.

Не-Маркетингу не удержался:

– Глупость, то есть альтернативные информации, завихриваются, а, следовательно, из-за них постоянно возникают сбои! Нынешняя моя ситуация от той, о который вы сейчас рассказали, ничем не отличается. К примеру в данный момент, у меня есть задание Главы, и тут альтернативных…

Приехавший из командировки сотрудник, поправляя на плече ремень от дорожной сумки перебил его:

– В аэропорту, в который наша мадам примчалась уже страшно опаздывая на свой рейс, она, естественно, обнаружила, что, как вы правильно подметили, глупость в холле гостиницы слишком завихрилась (особенно она завихрилась, я полагаю, в голове у исполнительнейшего и сообразительнейшего парня – носильщика), и по этой причине теперь в аэропорту одного чемодана недоставало.

– А ну ее к дьяволу с ее чемоданами, эту мадам! – сказал Не-Маркетинг. – Все эти забытые чемоданы – это последствия завихрившейся альтернативной информации или, условно говоря, глупости, которая слишком сильно напоминает мне о тех самых периодах тотального господства альтернативной информации из моей собственной жизни, о которых я вам совсем недавно сообщал. К тому же сейчас ложь и все эти альтернативные информации…

– Да погоди ты со своими альтернативными информациями! Погоди-погоди! – раздраженно прервал Не-Маркетинга Маркетинг. – А что в чемодане-то?..

– Да так, какая-то ерунда, – ответил приехавший сотрудник и продолжал:

– И вот она принялась отчаянно названивать в гостиницу и в тамошнее представительство нашей фирмы. Она требовала как можно скорей доставить ей чемодан. Но, само собой разумеется, успеть привезти чемодан к рейсу в тот момент уже не было никакой возможности. Абсолютно никакой!

– Странно, ты сам себе противоречишь! – заметил Маркетинг. – Если там, внутри чемодана находится одна лишь малозначительная ерунда, то отчего же она потребовала привезти его ей так срочно?

– Нет, я больше не хочу слушать ни про какие чемоданы! – воскликнул тут Не-Маркетинг. – Я понял, что меня сейчас интересует больше всего: альтернативные информации!..

Повернувшись к Пензе он сказал:

– Подросток! Его проклятье! Что, как это, в самом деле – альтернативные информации, глупость, а?!

– Так я вам про это же самое и говорю! У него одна альтернативщина в голове, а жертва – вы. Он теперь все время будет вас проклинать!

– Всё издеваетесь? Как я вас сейчас ненавижу, Пенза!

Маркетинг продолжал расспрашивать приехавшего:

– Нет, все-таки зачем тогда она потребовала срочно привезти себе чемодан?

– Бог его знает, скорее всего, это обычное беспокойство человека о своих вещах! Неужели бы вы не переживали, если бы поехав в командировку оставили где-нибудь свой чемодан?!

– Нет, это не объяснение… Если бы я поехал в командировку, я бы взял с собой один чемодан, а не два. Я что-то ни разу не видел, чтобы кто-то брал с собой в командировку целых два чемодана вещей! – сказал Маркетинг. – Для второго чемодана должно быть особое объяснение.

– Да бог с ним, с этим чемоданом! Так вот, как раз тогда, когда мадам позабыла свой чемодан, именно в том городе и в той стране, в которой это произошло, в нашем представительстве находился я. Вы же знаете: целых три месяца я был там на обучении! И уже собирался обратно в Москву, а мадам, к вашему сведению, тоже собирается посетить Москву, и визит её не только не за горами, но и состоится в самое что ни на есть ближайшее время. Поэтому было решено, что я, именно я, а не кто-нибудь другой, привезу этот чемодан сюда. Вот и все!

– Нет, мне кажется, вы что-то знаете про этот чемодан! – продолжал настаивать Маркетинг. – Скажите! Даю вам честное слово, что мы никому ничего не расскажем.

– Ничего я не знаю! Что за чертовщина происходит сейчас в мире?! Разница с предыдущими днями и месяцами – огромная. Я высчитал, что за весь предыдущий месяц произошло три террористических акта, а за сегодняшний день, на данную минуту, уже девять. Только что передали по радио – я слышал в такси: опять произошел террори стический акт.

– Как?! – воскликнули одновременно Маркетинг и Не-Маркетинг.

– Я сам обалдел! Передали буквально минут пять назад. С пометкой «молния». Слава богу, я успел прилететь в Москву! Слава богу!.. Мне уж там как-то страшновато стало в этих Европах… Хотя здесь – тоже…

Поскольку стояли они рядом со входом в здание, мимо них проходило достаточно много людей. Случайно услышав слова сотрудника представительства, некоторые из них замедлили шаг и, повернув голову, начали откровенно прислушиваться к его разговору с коллегами. Несколько сотрудников службы безопасности бизнес-центра, дежуривших в лобби, подошли к ним поближе. Какие-то двое господ, кого-то ждавшие здесь и до этого тихо между собой разговаривавшие, прекратили беседовать и тоже стали слушать, о чем говорят между собой Не-Маркетинг, его коллега в темно-синем пиджаке и только что появившийся в здании сотрудник представительства.

Тот, тем временем, потащил свои чемоданы к лифтам.

– Утомили эти террористы! – в сердцах воскликнул Маркетинг. – Что это они затеяли?! Заговор какой-то… С целью организации конца света!

– Мне нравятся эти новые информационные вихри! – воскликнул Не-Маркетинг. – Вихри, которые каким-то странным и не всегда объяснимым рациональным образом, способом вступают в загадочную, таинственную химическую реакцию с благополучно существующей повсюду глупостью или, как я уже говорил, старыми альтернативными информациями!

– Хм! Вот как! – пробормотал Маркетинг. – Нравятся вихри?! Но ведь они… Из-за терактов!

– Перестаньте, Не-Маркетинг, ничего такого нет! – это журналист. – Думать так нечестно и вредно для здоровой и нормальной жизни. Есть только события, те или иные события, благоприятные или неблагоприятные для тех или иных людей, но нет никаких таинственных химических реакций. И самостоятельной жизни информационных вихрей тоже нет. Эти ваши бредни… Такие слова… Это противно здравому смыслу! Это аморально, наконец! Это, действительно, аморально! Ваш друг прав! Вы… Такие, как вы переворачивают жизнь, здоровую жизнь с ног на голову! Перестаньте сеять ненормальность! Вы пропагандируете болезнь! Это – гадость. Я буду с этим бороться! Я не устану с этим бороться!

Не-Маркетинг ответил:

– А я не считаю, что с этим надо бороться! Наоборот, это всё здорово! Это замечательно! Понимаете, как по законам маркетинга иное успешное предприятие создает франчайзи – свою копию, продавая уже не товар, а технологию, по которой этот товар выпускается, торговую марку, нечто вроде сети дешевых закусочных под одним общим названием, каждая из которых – собственное дельце маленького независимого хозяйчика, так и производство лжи теперь тесно переплетено с франчайзинговыми технологиями. Сейчас такое производство – самое современное и выигрышное дело!

– И кто же им занят? – прищурившись спросил молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист. Чувствовалось, что Пензу начинает трясти от злости, что в данный момент он едва сдерживает себя, чтобы не кинуться на Не-Маркетинга с кулаками.

– Все заняты! – категорично ответил тот.

– Все? – переспросил журналист.

– Все, в ком энергии чуть больше, чем в том пьянице, которого я видел вчера возле Измайловского парка. Тот способен только пить и сидеть полутрупом на ступеньках перехода.

– Хм! – усмехнулся Маркетинг.

Зловещим тоном Не-Маркетинг продолжал:

– Франчайзи распространяется по большим и маленьким офисам, по теле – и радиокомпаниям, по всему нашему городу… По всей стране с удивительной скоростью!

При упоминании телекомпаний, молодой чрезвычайно нарядно одетый журналист оскалил крепко сжатые зубы и зажмурил глаза так, как будто он в эту секунду терпит ужасную физическую боль.

– Хм! – опять усмехнулся Маркетинг. Кажется, он не воспринимал речи коллеги серьезно.

– Всё просто, до рвоты просто: просто смотри, как производят в огромных количествах всевозможные марки и модели лжи самого разного размера и назначения признанные законодатели мод – ловкие энергичные люди, да перенимай их патент. Патент на ложь! Очень удобный и демократичный патент: денег платить не нужно. Патент предоставляется бесплатно! Впрочем, нет, кое-где за него уже надо платить звонкой монетой… – продолжал горячиться Не-Маркетинг.

– Я что-то не понимаю, ты осуждаешь или нет? – тихо пробормотал Маркетинг.

Неожиданно Не-Маркетинг замолчал и страшно побледнел.

– Да я сам толком не знаю, осуждаю я или нет… Ведь может быть, ложь – это тоже, как и глупость, не так уж плохо?!.. – сорвалось с его губ со стоном. – Может быть ложь – это не ложь, а просто альтернативная правда?!.. И эту альтернативную правду распространяют вокруг меня умные энергичные люди. А другие умные энергичные люди вокруг меня заражаются энтузиазмом первых энергичных людей и тоже начинают распространять альтернативную правду. И вот, подобным образом успешно осуществляется франчайзинг передовых информационных технологий. То есть, всё не со знаком минус, а со знаком плюс!

– Да нет, как-то знака плюс из ваших речей не получается! – проговорил Пенза. – А кто же эти таинственные энергичные люди?.. Я под это определение подхожу?..

Не-Маркетинг ничего не ответил.

Пенза продолжал:

– Я, безусловно, считаю себя человеком крайне энергичным, горжусь этим и обижусь и стану врагом тому человеку, который мою энергичность станет отрицать. Так что, я подхожу для роли приобретателя франчайзи идеально! Вы после того моего рассказа… ну помните, про информационную поддержку ворованного имиджа, вы, скорее всего, зачислили меня в распространители лжи. В самые отъявленные и прожженные распространители и завихрители лжи! Хотя, на самом деле, всё не так! На самом деле, это вы, вы, Не-Маркетинг, со всеми вашими теперешними рассуждениями, вы больше всего склонны к тому самому, презираемому мною… Слышите, отчаянно презираемому мной информационному ловкачеству, к закручиванию лжи! – на последних словах журналист вдруг неожиданно перешел на крик.

– Причем здесь вы?! Причем здесь я?! Причем здесь вообще личности?! – в голосе Не-Маркетинга звучало отчаяние. – Я просто излагаю своё видение современных технологий работы с разнообразными информационными потоками. К тому же, это даже не все мое понимание технологии, а только его маленькая часть. Когда я говорю про франчайзи, то смысл в том, что каждый, буквально каждый лжет и распускает во все стороны свои информационные потоки и ищет свою собственную жертву альтернативных информаций или, иначе говоря, глупца. Но делает он это потому, что точно так делают и все другие, и он это заметил и теперь подражает им. Потому что он хочет подражать ловким энергичным людям. Но когда я говорю про «глупца», которого он, этот каждый, сегодня ищет, я не имею в виду ничего обидного…

– Вот как? – опять с прищуром сказал Пенза. Он очень быстро переходил от возбуждения и крика к какому-то более сдержанному состоянию, которое, тем не менее, в мгновение ока могло перейти в новую вспышку агрессии. Пока, впрочем, только словесной…

– Да, я условно, для большей понятности называю этого абстрактного человека глупцом. На самом же деле, он просто находится в поле неких альтернативных информаций. И если он от этого в чем-то проигрывает, то этот проигрыш – это тоже производство информации. Значит, с точки зрения создания информационных потоков, этот наш условный глупец – ничуть не хуже других и не менее плодовит, чем другие. Не менее плодовит в плане наполнения окружающего мира информациями своего собственного производства! Я бы даже сказал – наоборот, приверженцы альтернативных информаций, условно говоря, глупцы – основные локомотивы создания информационных потоков. И от того, насколько велик процент этих глупцов в общей массе всех людей, находящихся в информационном поле, зависит, насколько сильно, насколько безумно и отчаянно станут взвихриваться завтра информационные потоки. Чем больше в той или иной массе людей процент глупцов – тех, кому ближе всех информаций информации альтернативные, тем больше шансов, что наступающий день не пройдет в информационном плане даром.

– Вы говорите гадость! – решительно сказал Пенза. – Такой гадости даже от некоторых участников моего чата, с которыми я неистово борюсь, не услышишь!

В этот момент раздалась мелодия мобильника.

Коллега Не-Маркетинга достал из кармана темно-синего пиджака маленький серебристый телефон.

– Алло… Да… Вот как?!.. Ты только что узнал? Да уж, неповезло!.. Сочувствую… Да, я сейчас подойду… Ну поставь его к моему столу!.. Ну поставь туда, я посмотрю за ним… Да я сейчас поднимусь!..

Он нажал отбой и торопливо сунул мобильный телефон в карман пиджака.

– Пойдем! Едва наш путешественник добрался до офиса, как ему позвонили родственники: у него обокрали квартиру… Едет домой, не знает, куда пристроить лишний чемодан…

– Но…

Коллега в темно-синем пиджаке и серых брюках потянул Не-Маркетинга за рукав:

– Пойдем, пойдем!

– Меня только что прокляли!.. Мне нужно рациональное объяснение.

– Ты что, будешь стоять здесь до конца дня?! Пойдем! На наше отсутствие уже кое-кто обращает внимание… Во время рабочего дня надо быть на рабочем месте, – Маркетинг потащил Не-Маркетинга к лифтам. – А не торчать в лобби!

Пенза остался один.

Прошло, наверное, минуты две-три, как вдруг, неожиданно Не-Маркетинг вернулся:

– Простите меня…

– За что? – удивился Пенза.

– За этот мой разговор. Странная у нас пошла нынче жизнь. Я сам веду разговоры и сам понимаю, что они какие-то… Какие-то того… с приветом. Я смотрю на вас и сам про себя думаю: как же можно выносить эти мои разговоры? Я не понимаю… Всё это – какое-то сумасшествие! Где же нормальная, логически понятная и выстроенная, стремящаяся к рациональному началу жизнь?

– Пора уходить в подполье и не поддаваться никаким информациям, – неожиданно улыбнувшись широкой, открытой улыбкой проговорил Пенза.

– Думаете, пора уходить в подполье?

– Да конечно! Только, как это сделаешь?

– В смысле?..

– В прямом. Вы зря извинялись. Я совсем вас ни в чём не виню, я просто не могу этого делать, не имею права: всё это, весь этот бред, который вы несли, к сожалению – реальная жизнь. А где у реальной жизни подполье?

– Да уж!

– Да, – вздохнув, подтвердил Пенза.

– И что, совсем, по-вашему, нет никакого выхода?

– А в чем он может быть, выход? Вернуться обратно в некое прежнее индустриальное общество, в котором я – простой паренек из рабочего городка, который бесстрашно шагает по жизни честно и прямо смотря на вещи? – ответил Пенза.

– Почему бы и нет?..

– А на какие вещи мне теперь смотреть прямо? Нельзя даже сказать, что окружающая жизнь перестала быть наивной, потому что не наивна она уже очень давно, нельзя также сказать, что она стала циничной, потому, что она давно уже цинична, и нельзя даже сказать, что она аморальна, потому что каждый бьет себя в грудь и, по-видимому, более-менее искренне проповедует мораль, но уж лучше бы он проповедовал аморальность. Жизнь стала какой-то ужасно изощренной, и вы правы, когда говорите, что нынче уже абсолютно все гнусные технологии слишком хорошо знакомы. Причем всем. Все стали в этом деле шибко грамотными! И тут уж, как в спортивной борьбе – все знают и применяют одинаковые приемы, но победителем считается тот, кто применяет эти приемы более ловко, более технично, кто более толково продумывает тактику применения этих приемов, кто лучше комбинирует их. При этом, как говорит один мой знакомый спортивный комментатор, уровень чемпионата стабильно растет. Вот в чём ужас-то!