Глава 20

Забетонированная площадка вокруг объекта была идеально ровной. Само здание представляло из себя уложенный плашмя параллелепипед, с длиной примерно пятнадцать, шириной восемь и высотой около трех метров, с серыми бетонными стенами, лишенными не то что окон, но даже узких бойниц. Приглядевшись, Романцев увидел вмурованные по углам и у верхнего ребра «параллелепипеда» кронштейны, на которых, очевидно, крепились телекамеры или какие-то иные следящие приборы. Такие же пустующие кронштейны с обрезанными кабелями он заметил, когда разглядывал бетонную ограду с заплетенной меж острых пик колючей проволокой.

— Полигон, в самом сердце которого мы сейчас находимся, называется «Медвежий ручей», — заметив проснувшийся в нем интерес, сказал Стоун. — Он был создан для нужд того самого спецотдела, ведающего высокими технологиями, о котором я вам только что рассказывал. Под зданием, на которое вы сейчас смотрите, находится… Нет, не клетка для нечистой силы, как вы остроумно заметили, а «всего лишь» четырехэтажный бункер повышенной защиты.

Почувствовав неприятное жжение в груди, Романцев вытащил из кармана пачку «Кэмела».

— Это не единственный объект на данном полигоне, были и другие, но их законсервировали. Километрах в шести отсюда размещался компактный производственный комплекс, в состав которого входила секретная лаборатория, где проводились впечатляющие эксперименты в области генной инженерии. Представьте себе, этот объект исправно функционировал до лета девяносто второго года, вопреки отданному ранее директивному указанию закрыть это секретное производство. Еще два подобных объекта, даже более мощных, чем здешний, функционировали в ближнем Подмосковье. В свою очередь, внутри каждой из таких лабораторий существовал свой «спецотдел», доступ к секретным делам которого имели лишь самые посвященные люди… Все это хозяйство, я говорю о самых перспективных разработках, было уничтожено буквально в течение нескольких дней, причем все выглядело так, как будто объекты, равно как и работавшие на них люди, погибли в серии технологических катастроф… Люди, впрочем, стали погибать уже где-то с середины восьмидесятых годов. Из тех, кто являлся ключевыми фигурами по самым перспективным направлениям, ушли практически все. Кто-то умер, как думали, своей смертью, кто-то покончил с собой, некоторые и вовсе пропали без вести…

— А кто-то продолжал тайно осуществлять проект, видоизменив его цели и задачи.

— В какой-то момент была надежда, что вся эта затея с установлением «Нового порядка» накрылась медным тазом, — криво усмехаясь, сказал Стоун. — Что-то из прежних разработок удалось сохранить и даже приумножить, но не все удалось взять под свой контроль…

— А я-то голову ломал, — хмыкнул Романцев, — чем это, интересно, занимался Стоун все эти годы?

— Вернемся к нашим баранам, — Стоун подошел вплотную к серой бетонной стене и легонько похлопал по ней ладонью. — При строительстве данной конструкции применялись специальные огнеупорные и ударостойкие материалы. Поверьте мне на слово, но этот «домик» способен выдержать прямое попадание тактической ракеты «Точка-У», а бункер, его последний, четвертый, уровень, безопасен даже при гипотетическом попадании в объект атомной бомбы мощностью в сто килотонн.

— Не знаю, зачем вы все это мне рассказываете, — пожал плечами Романцев. — По мне, что этот бункер, что погреб, который я так и не выкопал на своей бывшей даче, — вещи одинаково бесполезные.

— Вы наверняка обратили внимание на сторожевые вышки и на мощные заграждения, которые оборудованы на некотором удалении от данного объекта?

— Гм… Впечатляет. Думаю, что через такие кордоны и мышь не проскочит. В том случае, естественно, если на полигоне было достаточное количество охраны.

— Можете не сомневаться, охраны здесь было более чем достаточно. В радиусе десяти километров не было ни одного постороннего человека. Вся округа была напичкана телеоптикой и следящей электронной аппаратурой. Был отдан строгий приказ никого не пропускать через многослойную линию оцепления, абсолютно никого! Эта «поляна» насквозь просвечивалась прожекторами, просматривалась оптикой и прослушивалась электронными детекторами! Попасть же на сам объект можно было лишь по воздуху, примерно тем же способом, которым вас сюда сегодня доставили.

У Романцева вновь засосало под ложечкой, он даже вынужден был несколько раз глубоко вдохнуть и выдохнуть, чтобы справиться с накатившим на него приступом дурноты.

— Бункер был построен в конце восьмидесятых, — внимательно посмотрев на него, продолжил Стоун. — Но три года назад он был капитальнейшим образом реконструирован и был оснащен всем необходимым с учетом тех задач, которые тогда стояли на повестке дня. Замечу, что электронная начинка бункера соответствовала высшим современным стандартам, а многие системы и приборы существовали в эксклюзивном варианте.

— Но эту крепость, как я уже понял, вопреки всем этим немыслимым мерам безопасности, отстоять все же не удалось, — облизнув сухие губы, сказал Романцев. — Хотел бы я знать, кому под силу разгрызать такие вот твердые орешки…

— Продолжим обзорную экскурсию. Это еще далеко не все, что я намеревался вам показать.

Они обогнули плоское серое здание. Окон либо бойниц не было и с этой стороны, но зато обнаружилось некое подобие входа. В том месте, где некогда стояла бронированная дверь, приводимая в действие гидравликой, зиял провал с оплавленными краями и торчащими прямо из стены прутьями арматуры, смахивающими на человеческие ребра. Внутри было устроено что-то вроде предбанника. Наверное, «сени» были сделаны уже после трагических событий, для того чтобы через брешь в стене внутрь объекта не проникала влага.

Благополучно миновав участок с торчащими из толстой стены изогнутыми прутьями, они прошли, словно шлюз, эти самые «сени», после чего оказались в коридоре длиной метров в шесть или семь. Стоун нащупал какой-то рубильник и включил его, после чего коридорчик осветился неярким маслянистым светом.

— Вспомните, Романцев, что вы делали ровно три года тому назад. Да, ровно три года тому назад, день в день.

— Упал с неба и при том очень больно ударился о землю.

— Уверены, что так все и было?

На этот раз Романцев промолчал. Он понимал, что за вопросительной интонацией Стоуна кроется нечто чрезвычайно важное, некая тайна, которую ему еще только предстоит разгадать. Но сейчас его мысли были заняты другими вещами. Он интенсивно вертел головой по сторонам и пытался сообразить, что же за события происходили здесь ровно три года тому назад.

Алексей сделал один мелкий шажок, другой… И вдруг застыл на несколько секунд в нелепой позе, балансируя, как цапля, или как любитель гимнастики «ушу», на одной ноге — другую он не знал пока, куда поставить.

Пол в коридоре был почти сплошь залит неким веществом бурого цвета, прослоенным во многих местах бледно-голубыми прожилками, а также сгустками грязно-серого и телесного оттенков… Эта же странная субстанция была щедро разбрызгана по стенам, которые вдобавок были оплавлены и почти равномерно покрыты матовым, похожим на темный пластик, веществом. Казалось, что здесь резвились стеклодувы, сумасшедшие ремесленники, которые выдували из своих трубок огненные шары, а те почему-то лопались и разлетались во все стороны густыми горячими сгустками темно-вишневого цвета…

— Ну что же вы застыли, Романцев?! — подал из-за спины реплику Стоун. — Не бойтесь, не испачкаетесь! Двигайте смелее вперед!

Романцев, потрогав кончиком ботинка застывшую лужицу — не липнет ли случаем, — осторожно двинулся дальше по коридорчику. У него возникло неприятное ощущение, что он бредет по чьим-то останкам, превращенным, в силу непонятно каких процессов, в комочки застывшей стекловидной массы. Как будто здесь, внутри серого приземистого строения, некогда произошло сражение, превратившееся в настоящую мясорубку, хотя и оставалось непонятным, каким именно оружием они пользовались — те, кто нападал извне, и другие, кто пытался сдержать их бешеный натиск.

В конце этого коридора, должно быть, раньше существовало прочное люковое закрытие. Сейчас там зиял провал примерно таких же размеров, что и тот, через который они смогли проникнуть вовнутрь объекта. Пройдя через эту брешь, они оказались в помещении размерами примерно три на четыре метра, часть которого занимал почти не поврежденный пульт охраны и сигнализации — были разбиты лишь экраны мониторов, на которые, очевидно, подавалось изображение от следящих телекамер.

Здесь, в помещении «пульта», Стоун решил на несколько секунд задержаться.

— Как видите, Романцев, нападавшие сумели почти беспрепятственно проникнуть в самое сердце полигона. Их не остановила ни высокая ограда, с пропущенным через проволоку смертельным напряжением, ни что-либо другое… Они вскрыли бункер, как консервную банку! Ну а то, что случилось уже здесь, внутри объекта, это уже, как говорится, совсем отдельный разговор.

Стоун провел пальцем по столешнице пульта сигнализации, на металлических поверхностях которого кое-где уже заметны были следы ржавчины. Затем, сделав приглашающий жест, направился к пустому дверному проему.

— Электропитание частично восстановлено, но все же будьте осторожны и не забывайте смотреть под ноги… Сейчас мы находимся в шахте лифта. Оборудование не работает, но я распорядился отремонтировать лестницу, и сейчас мы с вами спустимся в самую нижнюю часть подвала.

Вопреки опасениям Романцева, спуск оказался не слишком трудным. Винтовая лестница, проложенная в вертикальной трубе, смахивала на улитку. Стоун шел первым, Алексей, чтобы не наступать начальству на пятки, чуть приотстал. Но старался не пропустить ни единого слова из того, что решил поведать по ходу этой странной экскурсии его высокопоставленный гид.

— Это была уникальная операция, Романцев, причем во всех своих аспектах. Весь цикл секретных мероприятий был тщательно, почти поминутно распланирован. На день начала основной операции даже не все ее ключевые участники знали целиком все детали… Основная фаза длилась ровно двадцать четыре часа. Это был крупнейший международный проект, который мы осуществляли совместно с правительствами и секретными службами ряда западных стран, и прежде всего Соединенных Штатов Америки. Он имел целый ряд составляющих: разведывательный аспект, информационно-аналитическое обеспечение, научная экспертиза и активные силовые спецмероприятия. Параллельно проводилась мощная кампания дезинформации, включающая широкий набор самых изощренных мероприятий маскировочного характера, причем в большинстве своем эти меры продолжают действовать по настоящее время.

Через равные промежутки на этой ведущей вниз лестнице были устроены небольшие площадки, ступив на которые можно было попасть через открытые настежь бронированные двери на один из уровней подземного бункера.

— Из всех составляющих самым важным было обеспечение должного уровня информации на всех этапах этой акции и ее качественная переработка. В этом разделе проекта участвовало большое количество людей, но все ниточки сходились по бронированным подземным кабелям именно сюда, в этот бункер, в его нижнюю, наиболее защищенную от несанкционированного вторжения часть.

Они миновали одну за другой три площадки и теперь спускались по винтовой лестнице к последней по счету, четвертой.

— Окончательный анализ информации осуществляли двое специально отобранных людей, которые являлись на тот момент лучшими в своей сфере деятельности. Именно они держали все ниточки, именно через их мозги проходила тщательно отобранная десятками других аналитиков информация, которой все равно было слишком много для простого смертного; именно эти двое, руководствуясь важной, необычной, но разрозненной информацией должны были, как из рассыпанной мозаики, составить воедино образ Зверя, а главное, точно указать на места его «лежек», с тем, чтобы мы смогли уничтожить этого опаснейшего противника прямо в его логове…

Наконец они достигли последнего, четвертого уровня подземного бункера. Бронированная плита, закрывавшая вход со стороны шахты лифта, была сдвинута в сторону, но не целиком, а наполовину. Бетонная стена вокруг проема была оплавлена, а «броняшка», толщиной до двадцати сантиметров, заметно деформирована. За дверным проемом находился небольшой «предбанник», или же шлюз, причем пол и стены в этом небольшом помещении были покрыты той же бурой стекловидной субстанцией, что и наверху.

Пройдя через тамбур, они оказались внутри довольно просторного помещения, залитого ровным бледно-голубым искусственным светом.

— Одним из двух людей, представлявших едва ли не самую большую угрозу для Зверя, был небезызвестный вам Феликс Ураев…

Романцев, не утруждая себя поисками носового платка, вытер обильно вспотевшее лицо тыльной стороной ладони. Ноги, казалось, сами понесли его в центральную часть операционного зала, где находился компьютерный терминал полукруглой формы, своими размерами как минимум вдвое превышающий тот, за которым три года назад работал Феликс Ураев.

Он подошел вплотную к этому сооружению. Очевидно, в ту пору, когда происходили события, о которых решил поведать ему Стоун, инфошлем, киберперчатки и прочие супертехнологичные новинки то ли еще не были изобретены, то ли не доработаны до уровня нынешних качественных образцов. И все же компьютерная аппаратура — а Романцев неплохо разбирался в подобных вещах, — использовалась здесь самая что ни на есть первоклассная. Полукруглая форма консоли и кресло специальной конструкции обеспечивали оператору удобный доступ к управлению каждым из оборудованных здесь шести терминалов.

Все приборы, включая экраны мониторов, были, кажется, целыми и невредимыми, но в своей совокупности они почему-то производили впечатление негодного электронного хлама.

Из каких-то глубин подсознания неожиданно всплыло:

«Итак, слева направо: терминалы связи с группами С-1, С-2, С-3, С-4, С-5… Дешифраторы оборудованы внутри консоли, каждый терминал имеет свой дисковод…»

— Человек, который работал за этим терминалом, — сказал чуть надтреснутым голосом Карпинский, — пробил основные «цепочки», составляющие в своей совокупности тщательно законспирированную властную структуру, попытавшуюся к тому времени подменить собой нашу хотя и порядком коррумпированную, но все же имеющую легальный статус государственную власть… Ниточки потянулись к одному зловредному субъекту, который был идентифицирован нами как Станислав Морок, в прошлом полковник КГБ, являвшийся во время оно одной из ключевых фигур известного уже вам спецотдела. Кстати, он биохимик по своему первому образованию, ну а в органы попал примерно тем же путем, что и вы, — его рекрутировали в Контору сразу же после блестящей защиты диплома… Так вот, Алексей Андреич… Уже в финальной стадии спецоперации, когда бункер подвергся ожесточенному нападению, кое-кому удалось верно просчитать точное местонахождение секретной базы самого Морока.

— Нет, не может быть…

— Вы догадываетесь, Романцев, кто сидел в этом кресле?

— Это был… я.

Примерно через четверть часа они выбрались наружу. Романцев, у которого все еще тряслись руки, как у престарелого дедка, все же кое-как смог выковырять сигарету из пачки, а затем и прикурить ее от огня зажигалки.

— Вы меня знаете, Романцев, я как никто другой далек от мистики, в особенности религиозного свойства, — кривя рот в недоброй усмешке, сказал Карпинский. — Но как здесь не помянуть нечистого…. Время показало, что мы обломали лишь один рог, второй сохранился, я теперь это отчетливо вижу… Злополучный спецотдел пророс как минимум двумя черными губительными ветвями, но о существовании другой мы узнали сравнительно недавно. И то, что на горизонте появился некий Аваддон, — безусловно, это коллективный псевдоним — можно расценивать лишь как несчастное, трагичное стечение обстоятельств…

— Что дальше, Игорь Юрьевич?

— В ходе тех событий, Алексей Андреич, вы получили сильнейшую психоэмоциональную травму. Для того чтобы уберечь вас от тяжелых воспоминаний, да и в целом поберечь вашу нервную систему, истощенную до крайности в ту пору, решено было частично стерилизовать вашу память, подвергнув вас процедуре НЛП — нейролингвистического программирования.

— Надо же, какой вы заботливый человек, — криво усмехнувшись, сказал Романцев. — Я уж было подумал, что вы, Игорь Юрьевич, в ту пору решили «приватизировать» применявшуюся Мороком технологию, для чего решили по-новому опустить завесу секретности, а вы, оказывается, «всего лишь» заботились о здоровье таких, как я…

— Возвращайтесь на объект, Романцев! — сухо сказал Стоун, кивнув в сторону дожидавшегося своего пассажира «Ми-8МТ», застывшего чуть в отдалении. — Пока могу сказать лишь одно: все должно решиться не позднее десятого декабря…

Глава 21

Вереница машин, мчавшихся по шестирядному шоссе на выезд из центральных районов мегаполиса, состояла из двух мощных джипов, пары микроавтобусов с тонированными стеклами и черного бронированного лимузина марки «Мерседес». Время еще было раннее, без четверти семь утра, но «большой» Лос-Анджелес, в состав которого, помимо Сити-центра, входит еще три десятка довольно крупных населенных пунктов, составляющих фактически его пригороды, просыпался еще раньше; транспортный поток заметно густел с каждой минутой, а потому двум идущим чуть впереди полицейским машинам приходилось периодически врубать сирены, чтобы никто не смел занимать крайний «скоростной» ряд.

Даркмен сидел на заднем сиденье лимузина, который все время держался посередине этого дорожного «ордера». Компанию ему составлял один из самых доверенных помощников, шатен лет тридцати восьми, который, как и Даркмен, даже здесь, в салоне «Мерседеса», не снимал свои черные отзеркаливающие очки.

— В Сиэтле я задержусь не дольше суток, — ровным тоном сказал Даркмен. — Думаю, не позднее пятого числа состоится «большой сбор». Понимаешь, дружище… В Вашингтоне уже никто и ничего не решает, потому что то, что они пытаются делать, это глупо, опасно, недальновидно… Одни только мы можем взять ситуацию под контроль, мы и наши партнеры из Пентагона, из РУМО[21] и АНБ[22]. Гражданские власти, хотя они и не хотят этого признавать, абсолютно не способны справиться с кризисом, потому что, кроме болтовни о разных либеральных ценностях, больше ни на что не годятся.

— Когда все закончится, — поддержал его помощник, — фасад можно оставить прежним, а вот внутренний интерьер мы сможем перепланировать согласно нашим собственным вкусам.

Поняв, на что именно намекает его сотрудник, Даркмен согласно покивал головой.

— Мысль ты высказал хорошую, дружище, но это касается будущего, — сказал он после небольшой паузы. — Поговорим о наших текущих делах… Лос-Анджелес и Сиэтл, как теперь уже стало окончательно ясно, — это опорные базы не только Аваддона, но и наших конкурентов из Агентства по безопасности «хай-тек». Здесь сосредоточены основные производства в сфере генной инженерии и супертехнологий «стелс», а также многие другие важные производства, выпавшие частично или даже целиком из-под контроля федеральных властей… Здесь, в Лос-Анджелесе, мы упрочили свои позиции. Нам удалось установить контакт с иерархами Новой церкви, чего не получалось сделать ранее. Теперь у нас, кажется, появился реальный шанс выйти непосредственно на Аваддона и его ближнее окружение, напрямую, минуя те «цепочки», что тянутся от них в Вашингтон. При этом очень важно, чтобы вся эта история с утратой эффективного контроля над сферой «хай-тек» не стала вдруг достоянием гласности…

— Не одни только мы кровно не заинтересованы в огласке, — сказал шатен. — Логика событий доказывает, что ни наши конкуренты из агентства, ни потенциальные союзники особо не горят желанием делиться с обществом своими сокровенными тайнами…

Вереница машин свернула на другое шоссе, по которому можно было добраться до авиабазы «Глендейл».

— Ты и твои люди останетесь пока здесь, в Лос-Анджелесе, — распорядился Даркмен. — Нужно подобрать все кончики, чтобы ни один не вылезал наружу! Да, кстати… Та журналистка, что пытается вести раскопки по препарату «джанк»…

— От нас еще никто не уходил, босс, — заверил Даркмена его сотрудник. — Вопрос с Колхауэр будет решен уже в скором времени!

Вереница машин, беспрепятственно миновав КПП на въезде на территорию авиабазы, проследовала к стоянке, где был припаркован мощный реактивный «Гольфстрим-2». Пилот доложил, что все готово к вылету. Даркмен заметил, что соседняя стоянка пуста, а это означает, что директор ДЕА Роберт Кеннет и его свита еще ранним утром вылетели в Вашингтон. Они с Кеннетом кое о чем договорились, но подобные вещи он не хотел обсуждать даже со своим самым доверенным сотрудником.

— Красивая птичка, — кивнув на элегантный реактивный лайнер, сказал шатен. — Точно такая же у Сатера, его самолет все еще стоит в гражданском аэропорту… Он очень опасный человек, босс.

— О нем у нас будет отдельный разговор, — прощаясь, сказал Даркмен. — Как только почистите здесь все кончики, я сразу же переброшу вашу группу в Сиэтл!

В помещении полицейского морга стоял резкий запах дезинфицирующих препаратов. На одном из столов лежал обнаженный афроамериканец с распоротым животом — жертва недавней разборки в одном из криминальных районов Уоттс. Несмотря на раннюю пору, а времени было еще только около семи утра, в морг пожаловала небольшая компания мужчин в штатском.