Сохраняя внешне невозмутимый вид - хотя кто знает, каких усилий им это стоило, - оба проследовали на второй этаж особняка. Для этого пришлось подняться по стилизованной под старину лестнице с дубовыми перилами и элементами искусной резьбы по дереву.
Советника сопровождал Гюнтер Ланге, мужчина лет сорока пяти с незапоминающейся внешностью. Где бы ни появлялся Велп-Доррст, Ланге повсюду сопровождал его, подобно бесплотной тени. Он и сейчас держался чуть позади. По обыкновению, его было не видно и не слышно, но стоило лишь возникнуть малейшей нужде в его услугах, как он тут же проявлялся на свету. Этому человеку не нужно было что-либо дважды напоминать либо повторять, он обладал феноменальной памятью и способностью все схватывать с полуслова. Именно из таких фанатично преданных общему делу людей и состояло ближайшее окружение доктора Велпа.
Они прошли в глубь кабинета. Внутренний интерьер здесь был в точности такой же, как и в личных апартаментах советника в здании торгпредства. И точно так же помещение надежно было защищено от электронного прослушивания.
В глазах Велпа застыл немой вопрос - надежда не оставляла его до последнего. Риттеру потребовалось сделать над собой усилие, чтобы озвучить роковую весть.
– Рудольфа с нами больше нет, экселенц…
В помещении повисла гробовая тишина. Оба в тот миг чувствовали себя полностью опустошенными. Один из них потерял первенца, которого подспудно готовил себе в преемники, другой лишился лучшего друга и надежного партнера по рискованным спецмероприятиям.
– Руди один вышел?
– Да. Судьба остальных неизвестна.
– Спецпакет?
Риттер запнулся, похоже, ему предстояло сообщить еще одну крайне неприятную новость.
– Спецпакета при нем не обнаружили. Возможно, он спрятал его в каком-нибудь укромном месте… Но это - лишь мое предположение.
Велп на мгновение смежил тяжелые веки. Судьба, кажется, шлет ему новые испытания. Мало того, что Провидению было угодно отнять у него сына, так это, оказывается, не единственная беда. Если вещица, которую они между собой нарекли термином "спецпакет", паче чаяния попадет в чужие руки, вернее, поступит в распоряжение тех лиц и организаций, которые давно уже охотятся за секретами "посвященных", то при определенном раскладе это может повлечь за собой неприятные последствия. Вероятность возникновения такого расклада достаточно мизерна, но и расслабляться тоже не стоит.
Он повернулся на полкорпуса, разыскивая глазами свою "тень". Ланге медленно кивнул, выразив этим скупым жестом целую гамму чувств и переживаний - от сочувствия и сопереживания отцовскому горю и кончая тем, что он прекрасно осознает причины тревоги советника и предпримет со своей стороны все необходимые шаги.
– Куда вы поместили Руди?
– Он находится в медицинском блоке.
– Проводите меня.
В "закрытую зону" можно проникнуть двумя путями: через "подсобное" помещение, расположенное рядом с бойлерной (но при этом придется миновать добрую полудюжину помещений, двери которых снабжены устройством для идентификации личности и цифровым замком), либо непосредственно из офиса фонда, из того самого кабинета, где они и находились. О том, что здание оборудовано подъемником, известно лишь тем, кому это положено знать.
Скрытый механизм, действующий практически бесшумно, привел в круговое движение ряды книжных полок, занимавших целиком одну из стен. Створки лифта были настолько искусно подогнаны, что оставались незаметными на общем фоне стены. Когда Риттер вставил в прорезь идентификационную карту, послышалось тихое жужжание подъемника. После негромкого щелчка распахнулись дверцы, в кабинке вспыхнул свет. Посторонясь, Риттер пропустил вперед себя старших. Уже через несколько секунд они оказались на глубине десяти метров от поверхности земли.
Велп и сопровождающие его миновали предбанник. Сравнительно небольшое по площади помещение медблока, уставленное вдоль облицованных светлым стеклопластиком стен компактным оборудованием, было залито мертвенно-бледным светом люминесцентных ламп. На этом фоне контрастно выделялась фигура встречавшего их врача, облаченного в темно-синий комбинезон.
Руди лежал на узкой медицинской кушетке, вытянувшись во весь свой без малого двухметровый рост. Его уже успели освободить от снаряжения и гидрокостюма. Вопросов эскулапу было задано немного, характер огнестрельного ранения говорил сам за себя. Велп, с силой выдавливая из себя слова, сказал, что вскрытие делать не нужно. После этого медика попросили на время выйти в соседнее помещение.
Риттер и Ланге, обменявшись короткими взглядами, собрались было последовать за ним, но советник жестом попросил их остаться.
Конрад Велп на несколько секунд застыл в скорбном молчании. Его мозг все еще отказывался верить в случившееся. Из трех сыновей Руди был самым любимым и, пожалуй, самым способным. Средний сын сейчас стажируется в элитном подразделении армейского спецназа, он выбрал для себя военную стезю. В случае необходимости Хранитель всегда может на него рассчитывать. Младший в этом году оканчивает университет в Тюбингене, но ему предстоит еще долгий путь…
Совершенное в своей мужской красоте тело Руди было укрыто до пояса простыней. На обнаженном мускулистом торсе отражались холодные блики света. С первого же взгляда заметно, что он потерял много крови: гладкая кожа приобрела мраморно-белый оттенок, и в то же время рентгеноскопически проявились синеватые переплетения кровеносных сосудов. Вокруг губ и на подбородке - бурые разводы, из уголка рта к ложбинке на груди тянулась струйка загустевшей крови. Лицевые мускулы расслаблены, уродливая маска смерти еще не успела проступить через дорогие доктору Велпу черты, широко распахнутые глаза сына бездумно уставились в неведомые дали.
– Кто-то должен за это заплатить, - мрачно произнес Риттер.
С трудом сдерживая эмоции, он непроизвольно стиснул кулаки, так что побелели костяшки пальцев.
– Мы поговорим об этом в другой раз, Людвиг. - Велп накрыл тело сына простыней. - А сейчас изложите известные вам факты.
Как ни старался Риттер экономить на словах и эмоциях, его доклад занял не менее десяти минут. Среди всего прочего выяснилось, что из снаряжения, помимо "спецпакета", отсутствуют еще двухсотграммовая упаковка пластита и радиоуправляемый взрыватель. Возможно, взрывчатка была использована для расчистки труднопроходимого участка коммуникаций. Из трех капсул препарата "Зеро", обладающего колоссальным стимулирующим эффектом и вместе с тем крайне опасного для здоровья из-за своих разрушительных для организма свойств, были использованы сразу две. Очевидно, Рудольф Велп попал в отчаянное положение, иначе он не решился бы на такой рискованный шаг. Можно также предположить, что именно двойная доза допинга позволила старшему спецгруппы "Доррст", несмотря даже на полученное им тяжелейшее ранение, добраться почти до самой цели.
– Напрашивается вывод, что Рудольф получил пулю в спину еще во время перестрелки с охранниками, - заметил Риттер. - По нашим данным, одного из них он убил, второму удалось каким-то образом уцелеть. В настоящий момент русские усиленно допрашивают этого человека… Пока ясно одно: Рудольф, во второй раз за эту ночь угодивший в опаснейший переплет, все же попытался самостоятельно добраться до опорной базы…
Риттер в задумчивости пригладил коротко стриженные волосы и после небольшой паузы продолжил изложение своей версии событий:
– Очевидно, Рудольфу удалось остановить случайный транспорт. Произошло это где-то в районе улицы Литовский вал. К тому времени Руди был серьезно ранен, так что я сомневаюсь, что он смог бы сам вести машину. Полагаю, что он приставил ко лбу водителя пистолет и таким образом принудил того ехать в нужном направлении… Дальнейшие события могли развиваться так. В какой-то момент силы Рудольфа окончательно иссякли, в результате он утратил контроль над водителем. Последний не замедлил воспользоваться этим обстоятельством, мгновенно избавившись от опасного пассажира. Вдобавок он же сделал анонимный звонок в дежурную часть. К счастью, нам удалось опередить русских…
Велп смерил его долгим взглядом.
– Людвиг, меня серьезно заботит судьба спецпакета.
– Я разделяю ваши опасения, экселенц. Надеюсь уже в скором времени прояснить ситуацию.
Советник отыскал глазами свою тень.
– А вы, Понтер, с наступлением утра отправитесь в Светлогорск. Будет лучше всего, если мы сразу заручимся поддержкой нашего русского партнера. Чуть позже я вас проинструктирую, каким образом следует выстроить разговор с господином Кожуховым.
Он потер ладонью свой массивный подбородок.
– Наверняка и сами русские предпримут тщательное расследование по факту нападения на автоцентр. Постоянно держите руку на пульсе событий, не исключено, что местные "пинкертоны" сами выведут нас на горячий след. Рентгеноскопично просветите охранника автоцентра, а заодно и владельца объекта. Основное внимание уделите поискам "анонима". Для нас это ключевая фигура во всех смыслах. Без "содействия" этого человека нам не удастся в точности реконструировать ход трагических для нас событий.
Велп немного помолчал, собираясь с мыслями.
– Но основная ваша задача - пресечь возможные утечки сверхсекретной информации. Пока не прояснится судьба спецпакета, мы не можем позволить себе расслабляться. В этой связи я не исключаю, что нам придется действовать предельно жестко и даже жестоко. Так, как это было в июне девяносто четвертого.
На мгновение его лицо исказила гримаса боли, но ему удалось справиться с собой.
– А теперь, господа, я хотел бы остаться наедине с сыном.
Глава 10
Стоя на самом краю отводной траншеи, Долматов с интересом наблюдал, как мутный ручей дождевой воды исчезает в провале подземного коллектора. Криво ухмыльнувшись собственной догадке, он обернулся к топтавшемуся рядом охраннику автоцентра.
– Вы утверждаете, Зубов, что преступник прихватил с собой плащ вашего товарища. Что это еще за фокус? У него что, своей одежды не было?
Зубов неприязненно посмотрел на гэбиста. Похоже, его самого в чем-то заподозрили, допрашивают, как на конвейере. Этот тип вдобавок ко всему корчит из себя большого начальника. Интересно, какую должность он занимает? Неслабый такой из себя мужичок, ростом почти на голову выше Зубова. На правой стороне лица красуется шрам, по форме напоминающий сломанную "молнию". Тяжелый подбородок, асимметричные черты лица. Смотрит не мигая, так, как будто у него отсутствуют веки. Буквально прожигает своими глазищами, аж озноб до костей пробрал.
– Я его толком не успел разглядеть, - нехотя выдавил из себя Зубов. - Зачем ему понадобился дождевик Костюка? Мм… Понятия не имею.
– Вы заявили оперативникам, что вам удалось подранить преступника. Это реальный факт или всего лишь ваши досужие домыслы?
– На этот счет я все подробно объяснил следователю, - отрезал Зубов.
– И последнее, Зубов, - человек со шрамом, кажется не обращал внимания на тон, в котором высказывался охранник. - Меня интересует та самая машина.
Зубов прерывисто вздохнул. Он уже своим умом допер, что для следствия крайне важно установить и вычислить злополучную тачку. Хотя бы по той простой причине, что у преступника могли быть сообщники.
– Ее я тоже не разглядел. Малолитражный автомобиль, если не ошибаюсь. Марку и цвет определить не берусь. Скорее всего отечественные "Жигули", восьмая или девятая модель…
– Вы свободны, - вяло обронил Долматов. - Пока свободны, - добавил.
***
Четверть часа спустя Долматов и его сотрудники покинули окрестности автоцентра. На набережной Верхнего пруда джип Долматова обогнала черная "тридцать первая" "Волга", заговорщицки подмигнула фарами и тут же притулилась к тротуару.
– Тормози, - приказал Долматов водителю. - Я пока с начальством переговорю, а вы езжайте прямиком в Контору.
Он протиснулся в салон "Волги", пронизанный легким запахом кожи и дорогого мужского одеколона. "Волжанка", оборудованная импортным движком, принадлежала к тем изделиям Горьковского автозавода, на которых, по замыслу одного из молодых реформаторов, надлежало разъезжать государственным чиновникам.
Генерал-майор госбезопасности Кульчий занимал должность первого заместителя начальника областного управления ФСБ. По роду службы курировал отдел спецопераций и подразделений антитеррора. Это был сухощавый подтянутый мужчина, недавно разменявший шестой десяток, о чем свидетельствовала легкая седина на висках. Одет в штатский костюм, щеки выбриты до синевы, из-под рукавов на положенную длину выглядывают белоснежные манжеты.
Он коснулся плеча водителя.
– Трогай, Николай.
– В управление?
– Для начала покатай нас маленько по городу.
Затем он с укоризной посмотрел на Долматова.
– Сегодня, между прочим, у людей выходной. То бишь - праздник.
– Так то у людей, - криво ухмыльнулся Долматов. - А меня в три ночи подняли.
– И ты решил заодно и начальству побудку сыграть? Не мог до утра подождать?
– Так вы, Пал Семеныч, первым бы меня загрызли. Почему, мол, такой-сякой, сразу не доложил?!
Долматов показал глазами на водителя, как бы спрашивая тем самым, стоит ли вести в его присутствии откровенный разговор. Сделал он это чисто для проформы: Коля Муравьев, личный водитель и телохранитель генерала, относился к числу самых доверенных лиц и состоял при Кульчем уже без малого десяток лет.
Кульчий перехватил его взгляд.
– Коля, вруби генератор шумов… Выкладывай, Долматов, что это еще за "террористы" у нас объявились? - По губам Кульчего прозмеилась легкая усмешка. - Только что я говорил с дежурным по управлению, он частично ввел меня в курс дела. Но у тебя, надо полагать, есть новости погорячее?
Долматов, придвинувшись к нему вплотную, принялся неспешно излагать свою версию событий. "Волга" тем временем медленно катила по брусчатке улицы Черняховского. С рассветом на линию вышли первые автобусы, на залитых лужами тротуарах появились редкие прохожие. Возле Центрального рынка с его ветхими павильонами и разномастными лачугами-киосками в эту раннюю пору было малолюдно, но пройдет совсем немного времени, и на месте торжища зашумит людской муравейник. В "базарные" дни жизнь здесь яростно бьет ключом, порой даже через край перехлестывает.
По мере того как Долматов посвящал своего начальника в курс дела, генерал все больше жмурился и мрачнел.
– Ты закончил? - спросил он недовольным тоном.
– В общих чертах - да, - Долматов, как всегда, был невозмутим.
Кульчий в задумчивости потер гладковыбритый подбородок.
– Надо же… Считай, без малого четыре года жили спокойно. Кого это черти на нашу голову принесли?
Долматов, по обыкновению, промолчал. Гадание на кофейной гуще не относилось к излюбленным его занятиям. Собственно, вариантов ответа на только что прозвучавший вопрос не так уж и много. При желании Кульчий и сам способен все их перечислить, для этого будет достаточно пальцев одной руки. Да и сам вопрос следовало сформулировать несколько иначе: "Кто и с какой целью разгуливает нынче в городских подземных коммуникациях?"
Кульчий погрузился в тяжелые раздумья. Если следовать версии Долматова, а Кульчий интуитивно чувствовал его правоту, получается, что этой ночью одна из "заинтересованных сторон" предприняла очередную попытку проверить кенигсбергские подземелья на предмет их тайного содержимого. Есть там что-нибудь ценное, как утверждает народная молва, либо все это враки чистой воды и ничего, кроме крысиного отродья и городских нечистот, там и в помине нет - не суть важно. Важен факт сам по себе: кто-то этой ночью бродил по подземельям. И это не какие-нибудь там бомжи или сумасшедшие диггеры, а отлично экипированная для подобных путешествий публика.
И если они не ошиблись, выдвигая такую экзотическую (на первый взгляд) версию, то можно попробовать легким пунктиром обозначить круг "подозреваемых".
С российской стороны в список "кладоискателей" следует внести два известных учреждения: ГРУ и ФСБ. Начинать анализ ситуации лучше всего с этих двух небезызвестных для генерала Кульчего вариантов. В том смысле, что одно из этих ведомств вполне может быть причастно к нынешним событиям.
В разные годы по поручению руководства страны военная разведка, а также отдельные подразделения Конторы предпринимали настойчивые попытки прояснить судьбу похищенных гитлеровцами (в СССР и странах Восточной Европы), а затем "эвакуированных" на территорию рейха художественных и культурно-исторических ценностей. Значительную часть ценностей нацисты успели захоронить в "подземных запасниках". Поиск похищенного был сопряжен с колоссальными трудностями, нацисты умели хранить свои тайны. Судьба несметных сокровищ до сих пор остается неясной, найдено далеко не все из того, что было похищено из картинных галерей, музеев, религиозных учреждений и архивов оккупированных гитлеровцами стран. Количество художественных произведений, архивных документов, религиозных святынь и ювелирных изделий, изъятых на десятки лет из культурного обращения мировой цивилизации, попросту не поддается учету. Поскольку мы живем в крайне практичном мире, где все просчитано и скалькулировано, то речь может идти о суммах порядка нескольких сотен миллиардов долларов США. Такова по современным меркам суммарная стоимость этих исчезнувших бесследно многих тысяч воистину бесценных шедевров…
Усилия советских, а затем и российских спецслужб в основном направлялись на обнаружение следов знаменитой царскосельской Янтарной комнаты и уникальных собраний древних икон, вывезенных гитлеровцами из Киева, Новгорода и других городов страны. К сожалению, все послевоенные годы спецслужбы больше занимались противостоянием с идейным противником, чем поиском отечественных ценностей, поэтому результаты их усилий вряд ли можно назвать удовлетворительными.
В конце восьмидесятых и в самом начале девяностых годов, в период объединения двух Германий и в канун вывода советских войск из ГДР, военная разведка активизировала сбор информации, способной пролить свет на многие, тщательно скрываемые тайны "тысячелетнего рейха". Курировали это направление высокопоставленные чины ГРУ. Вскоре "поисковикам" улыбнулась удача. Во всяком случае, именно так хотелось думать многим из тех, кто в той или иной степени был причастен к "ордруфской сенсации".
Уже в середине 1991 года руководство ГРУ доложило маршалу Шапошникову: военной разведке удалось установить точное местонахождение Янтарной комнаты. Согласно полученным данным, шедевр, прозванный "восьмым чудом света", наряду с другими похищенными ценностями находится в подземном тайнике в окрестностях танкового полигона "Ольга", неподалеку от городка Ордруф. Косвенным подтверждением выдвинутой военной разведкой версии послужило то обстоятельство, что незадолго до окончания войны в районе Ордруфа эсэсовцы расстреляли десятки тысяч военнопленных, которые якобы были заняты на сооружении некоего секретного объекта. Советская танковая часть на протяжении нескольких послевоенных десятилетий дислоцировалась в том же районе, полигон практически находился над сводами "подземной столицы рейха". По данным ГРУ, именно в подземных помещениях "запасной" столицы и были спрятаны несметные сокровища, в их числе и знаменитая Янтарная комната.
Итак, разгадана самая, пожалуй, жгучая загадка XX века, появилась реальная возможность вернуть на Родину бесценные реликвии и художественные произведения, а заодно и сдвинуть с мертвой точки сложный процесс реституции.
Об ошеломляющих результатах работы ГРУ были немедленно поставлены в известность Михаил Горбачев и Борис Ельцин, а также новый министр обороны России Павел Грачев. В дальнейшем эта история стала обретать все более странные очертания. Предпринятые под бдительным присмотром немецких властей "раскопки" не принесли искомого результата, к тому же "кладоискатели" испытывали острый дефицит времени - танковая часть, погруженная на платформы, готовилась к передислокации на восток. Надутый усилиями ГРУ мыльный пузырь лопнул.
В ордруфской истории таится немало загадочного. Кому-то было выгодно приоткрыть на мгновение полог тайны - настоящей или мнимой, теперь об этом остается лишь гадать.
Генерал Кульчий принадлежал к кругу информированных людей, так же как и его непосредственный шеф Тихомиров. И тому и другому достаточно хорошо была известна истинная подоплека ордруфских событий. Громкая сенсация с мнимой находкой Янтарной комнаты прежде всего была на руку высшим чинам Министерства обороны, стремившимся отвлечь внимание от беспрецедентного по своим масштабам воровства и коррупции в Западной группе войск, да и не только там. Руководство ГРУ, запустившее "ордруфскую версию" в массовый тираж, вольно или невольно подыграло им в этом неблаговидном занятии.
В этой истории, как и во многих других схожих случаях, сыграла свою роль и продуманная до мелочей кампания дезинформации, осуществляемая на постоянной основе немецкими спецслужбами. С завидной последовательностью на свет появлялись все новые и новые "подлинные документы", множащие до бесконечности и без того запредельное количество версий и гипотез. Стоит ли упоминать, что каждый раз вновь обнаруженные "горячие" следы вели в пустоту, окончательно запутывая страдающих чрезмерным любопытством исследователей данной проблематики.
Достаточно долгое время изыскания Главного разведуправления не представляли собой угрозы для жизни непосредственных исполнителей, включая инициативных информаторов. Пока раскопки велись на "германском" и прочих европейских направлениях, никаких особых эксцессов не наблюдалось. Информаторы уплетали за обе щеки аппетитную "дезу", оперативный состав пытался организовать тщательную проверку поступающих фактов, аналитики, как обычно, гадали на кофейной гуще, короче говоря, результат такой работы практически равнялся нулю. К этому следует добавить общий упадок агонизирующей империи.
Ситуация кардинально переменилась в тот самый момент, когда поисковики неожиданно охладели к "германскому", "чешскому", "австрийскому" и прочим эфемерным "горячим следам" и обратили свой просветлевший взор к менее удаленному и родному по государственной принадлежности Янтарному краю. На те самые земли, что некогда носили название Восточной Пруссии.
Репрессии последовали незамедлительно. Акция устрашения, хотя и носила анонимный характер, была весьма показательной. Все произошло очень быстро и жестоко, так, словно в воздухе вдруг просвистела невидимая коса, проредившая ряды людей, занимающихся данными изысканиями. Финалом той драматической истории стала гибель в странном ДТП первого заместителя начальника ГРУ генерал-полковника Гусева, по мнению "посвященных", слишком близко и слишком опасно подошедшего к разгадке истинной судьбы Янтарной комнаты.
С тех пор военная разведка заметно охладела к таким занятиям. Тем более что на повестке дня к тому времени первым номером уже стояла Кавказская война.
Что касается родного ведомства Кульчего, то руководство Комитета госбезопасности, впоследствии ФСК и ФСБ, в общем-то было скептически настроено в этом плане, о чем не раз заявлялось вслух. Речь шла не только о целесообразности поиска Янтарной комнаты, но и многих других ценностей, о судьбе которых вот уже более полувека толком ничего не известно. Понятно, с диссидентами бороться было сподручнее, чем разыскивать народное достояние. Да и сейчас не до Янтарной комнаты, одни чеченцы чего стоят.
Так говорилось, но это еще не значило, что так и было на самом деле.
В отношении судьбы шедевра поддерживаемое руководством на протяжении многих лет суждение совпадало с мнением известного искусствоведа Михаила Пиотровского, который считал Янтарную комнату погибшей. Даже в том случае, если удастся обнаружить "останки", восстановить шедевр вряд ли возможно. Хотя бы уже в силу его плачевного физического состояния: наверняка пострадала деревянная основа янтарных панно, пластинки отвалились и частично раскололись, повреждена золотая фольга и т.д. и т.п. Другими словами - проще изготовить точную копию Комнаты, ибо реставрировать, по существу, уже нечего.
В Фирме прекрасно знали, что документов - настоящих, а не искусно изготовленных фальшивок, - подтверждающих факт эвакуации Янтарной комнаты и многих иных ценностей из Кенигсберга в иное место, в природе не существует. Поэтому в отношении "кенигсбергского" следа здесь бытовало двоякое мнение. Принято считать, что Комната наряду с другими ценностями Королевского музея либо была уничтожена в ходе массированных налетов союзной авиации, либо (если нацистам все же удалось предусмотрительно перенести "коллекцию" в подземелья) все это добро навечно похоронено в глубинах Замковой горы. Короче говоря, обе версии гласят об одном и том же: сокровища утрачены навсегда.
Слова словами, но Фирма время от времени проявляла к этой проблематике живой интерес. В числе прочего предпринимались и вылазки в "кенигсбергские погреба". Последняя такая "экспедиция" была предпринята летом девяносто четвертого года. Акция, носившая достаточно масштабный характер, имела для ее участников весьма драматичные последствия.
Все было как и в предыдущий раз, когда некоторые сотрудники военной разведки позволили себе зайти слишком далеко. Послышался тот же смертельно опасный свист летящей в воздухе невидимой косы.
Р-раз-! И покатились на землю любознательные головушки…
Глава 11
– Мне тут одна история на память пришла, - словно подслушав мысли генерала, изрек Долматов. - Не так чтобы свежая, четырехлетней давности… Тогда тоже кое-кто шастал в подземных ходах. Помните, чем все закончилось?
– Попал пальцем в небо, - сумрачно заметил Куль-чий. - Не вижу даже повода для сравнения. Абсолютно никакой связи. Тебе должно быть известно, какой тогда выдался расклад.
Да, тогда выпал совершенно иной расклад, подумал про себя генерал, бывший в ту пору еще полковником и начальником КРО1. Чем закончилась та история, он прекрасно помнил. Начальник облуправления, втихую все называли его "рукой Москвы", покончил самоубийством. Как в известном анекдоте: достал из кармана нож и застрелился.
За несколько часов до этого печального события в кенигсбергские подземелья нырнула "группа товарищей" в составе шести подготовленных боевиков, успевших пройти на тренировках краткий курс молодого спелеолога. Но, видать, плохо их учили, ибо обратно они уже не "вынырнули".
После трагической кончины областного начальника Москва вознамерилась посадить в освободившееся кресло главного чекиста области еще одного своего назначенца, но тот спустя несколько дней сбежал "по собственному желанию".
Трудно сказать, чего добивались те, кто швырнул увесистый булыжник в это стоялое болотце. Как бы то ни было, но круги пошли по воде один за другим, в соответствии со всеми законами физики. Начальник областного УВД подал в отставку "по состоянию здоровья". Остальные не сумели подсуетиться вовремя - прокатилась цепочка "самоубийств" и "несчастных случаев". Были убиты один из начальников райотдела милиции, начальник милиции поселка Янтарный, коммерческий директор и начальник режима Янтарного комбината и т.д. и т.п.
Забавный эпизод: на одном из надгробий кладбища у Литовского вала наутро нашли обезглавленного черного петуха. Предупреждение?
Не очень забавный эпизод тех событий: практически в то же время сменились хозяева Янтарного комбината. Бывший гендиректор комбината В. Мацкявичюс и гражданин США корейского происхождения Сэм Чин окончательно утратили свои позиции в АО "Русский янтарь", а печально известная фирма "Пальмникен" вообще приказала долго жить. "Янтарный" бизнес, как, впрочем, и другие прибыльные предприятия, прибрали к рукам Кожухов, Казанцев и их компаньоны. За каждым из них стояли мощные силы: бывший мэр города Кожухов, к примеру, давно уже разрабатывает благодатную "германскую" жилу, а его способный просвещенный зять постепенно выходит на крутую интернациональную орбиту.
Что еще примечательного произошло в те дни? Пост начальника облуправления занял Петр Тихомиров, пребывающий в этой должности и поныне. Тихомиров, вплоть до августа девяносто первого возглавлявший УКГБ, очень своевременно поддержал молодую российскую демократию, за что был обласкан и переведен в центральный аппарат Фирмы. Некоторое время он руководил одним из управлений и даже претендовал на пост директора. Однако, притомившись от столичных интриг, Тихомиров благоразумно решил вернуться в насиженное кресло. Тем более что давние друзья-партнеры успели к тому времени подготовить почву для его возвращения.
Усилиями Тихомирова, а также Кожухова и некоторых других влиятельных персон, находящихся с ним в тесных приятельских отношениях, в регионе, выражаясь языком политобозревателей, постепенно был достигнут приемлемый баланс сил и интересов. Вскоре Янтарный край погрузился в дремотное существование, мало чем отличающееся от жизни других российских провинций. Заказные убийства и "странные" несчастные случаи в этих местах стали большой редкостью, а возникающие порой проблемы и противоречия разрешались без крови, по-семейному.
Тихомирову удалось войти в тесный контакт с новым начальником областного УВД Ракитиным. Засучив рукава, они вместе принялись изводить местный криминалитет, одно время пытавшийся взять под свой контроль рыбную отрасль и автомобильный бизнес, а также наладить транзит наркотиков, оружия и контрабандного алкоголя. Посадили в полном составе на скамью подсудимых межрегиональную преступную группировку Травкина. Нынче в области насчитывается около тридцати криминальных группировок, но позиции их лидеров серьезно ослаблены, в большой бизнес им дорога заказана. За последние несколько лет в области не выявлено ни одного вора в законе. Одно время здесь пытался устанавливать порядки так называемый "смотрящий", но его "приговорили" в ходе разборки в девяносто пятом году. На освободившееся место так никого и не назначили. В силу своего специфического положения, а также и по ряду других причин, западный анклав России в воровском мире считается "красной зоной", бандитам здесь не дают развернуться.
И вот теперь, кажется, спокойное существование поставлено под угрозу. Кто-то неизвестный вновь осмелился швырнуть камень в покойные прибалтийские воды. Какими последствиями чреваты подобные поступки, генерал госбезопасности Кульчий знал не понаслышке, он был одним из активных участников событий жаркого лета девяносто четвертого года. Так же как и Долматов, получивший в те дни отметину на лице в виде шрама, а также намертво приклеившееся к нему прозвище Скорцени.
