– Куда путь держим?
– Вагнер! - хрипло выдохнул ночной пассажир. Из-под капюшона вырвалось надсадное дыхание. Дышал он часто, с посвистом, как затравленный зверь, которого преследует целая свора собак.
– Что-нибудь случилось? - встревоженно спросил Бушмин. Он крутанул головой по сторонам, может, за мужиком кто-нибудь гонится. Да нет, вроде все спокойно, никого поблизости не видать. Сам Бушмин не боялся левачить по ночам, он не из разряда пугливых, но неприятности ему не нужны.
– Нет, - незнакомец наконец справился со своим дыханием. - Улица Ваг-гнер…
– На Вагнера, значит, - Бушмин, как обычно в такие моменты, слегка замялся. - Это будет стоить полста рублей.
– Вагнер! Пожа-луй-с-ста, - едва не по слогам произнес тот, шурша складками своего плаща. - Быстро…
– Быстро не получится, - мрачно произнес Бушмин, заводя движок и трогаясь с места. - Сами видите, чертова погода.
Проезжая часть улицы Литовский вал походила на бурлящий горный поток. Бушмин про себя чертыхнулся - он уж было собрался домой отправиться, а тут эта ночная птаха подвернулась. Чтобы хоть немного скрасить существование, сунул в магнитолу кассету с записями группы "Любэ".
В отличие от десантных амфибий-вездеходов знававший лучшие времена "жигуленок" напрочь отказывался "ходить по воде, аки по суху". Опасаясь застрять посреди какой-нибудь бездонной лужи, Бушмин вынужден был выписывать замысловатые кренделя по всей ширине проезжей части, а иногда даже заезжал колесами на тротуар. На траверсе Дома офицеров пришлось вытряхиваться из машины и какое-то время морщить лоб над тем, как сподручнее форсировать образовавшуюся в этом месте водную преграду. Хорошо, хоть очередной заряд прошел и теперь вместо ливня с неба сеялся мелкий дождик.
Когда Бушмин свернул наконец с пологой Замковой горы на улицу Фрунзе, пролегающую параллельно северному рукаву Преголе, дела его заметно поправились. Навстречу стал попадаться редкий транспорт, двигавшийся с черепашьей скоростью. Там и сям по обе стороны улицы светились огнями рекламные надписи, вывески различных контор и витрины магазинов.
Дыхание пассажира временами напоминало надсадный хрип астматика. Может, и вправду астматик? Или страдает, к примеру, особым видом заболевания - аллергией на майские грозы.
Пока Бушмин старательно подражал участникам ралли "Кэмэл трофи", "попутчик" так и не произнес ни единого слова. По правде говоря, Бушмин и сам не испытывал особой тяги к общению, всецело поглощенный процессом вождения, поэтому ему лишь изредка удавалось бросать косые взгляды на притихшего пассажира. Тот, судя по всему, решил прикорнуть по дороге. Рослый оказался парень - как и владельцу машины, салон "девятки" ему был явно тесноват. Ноги пришлось убрать в нишу под панелью, голова свесилась набок и безвольно покачивалась в такт движению.
Никак с застолья возвращается? Кабаки уже закрылись, кроме двух "ночников", но те расположены в другой части города. На дому гулял? Тогда почему не позаботился вызвать тачку по телефону? Сейчас с этим делом никаких сложностей, все до единого таксомоторы радиофицированы, заказ по телефону принимается круглые сутки.
Нет, не похоже, чтобы он только что выбрался из-за стола, - "выхлопа" от него нет.
Кстати, о запахах… Вместе с ночным клиентом в салоне появился какой-то странный ароматец. Не сказать чтобы был он резким, скорее наоборот, но в нем ощущалось нечто неприятное для обоняния и вместе с тем неуловимо знакомое. Чем-то нежилым от него пахнуло, вроде сырой земли и тлена.
Кем бы она ни была, эта странная личность, смахивающая на черного монаха, Бушмину до того нет абсолютно никакого дела. У него своих забот по горло.
"Служили два товарища, ага…" - задумчиво, с легким оттенком грусти пропел динамик автомагнитолы.
Бушмин тоже закручинился.
***
…Это ж надо было умудриться нажить себе такого вражину?! Казанцев Алексей Игоревич - в недавнем прошлом вице-губернатор области и председатель КУГИ, а нынче известный всему городу денежный мешок, большой ценитель произведений искусства, "янтарный барон" и тэ дэ и тэ пэ… Вот какой важный человек заимел на него зуб.
И все из-за сущего пустяка: Бушмин стал свидетелем не очень красивой сценки с участием банкира Казанцева и незнакомой молодой женщины. Женщина, надо отдать должное, настоящая красавица. Эпизод сей имел место во время фуршета, венчавшего успешно прошедшую городскую выставку изделий из янтаря. Данное мероприятие почтила присутствием вся губернская знать.
Бушмин скучал в вестибюле Дома художников, на втором этаже которого была развернута экспозиция, остальные "прикрепленные" либо перекуривали на воздухе возле машин, либо держались поближе к охраняемым персонам.
Эти двое спустились по лестнице: впереди молодая женщина, она была уже одета в плащ и держала в руке сумочку и зонт, а следом за ней Казанцев - сорокалетний лощеный мужчина в смокинге. Молодая особа явно чем-то была расстроена и торопилась покинуть мероприятие, хотя именно это почему-то не входило в планы преследовавшего ее дельца. Если перевести на человеческий язык речи банкира - тот был слегка навеселе и не стеснял себя в выражениях, - то его требования сводились к следующему: "Ты обязана остаться! Когда все закончится, поедешь со мной! Вопрос решен и обсуждению не подлежит".
Бушмин не имел ясного представления, кем приходится эта дама крутому банкиру, но она явно не собиралась потакать его прихотям. В ее взгляде сквозило плохо скрываемое презрение, но в то же время она была здорово напугана и представлялась слабым, беззащитным существом.
Подчиняясь какому-то неосознанному рефлексу, Бушмин "случайно" преградил путь "янтарному барону", тем самым давая молодой женщине возможность беспрепятственно выскользнуть через дверь парадного на площадь Победы.
Вот, собственно, и все.
Из "Балтии" Бушмин вылетел как пробка из бутылки, стремительно и с треском. К тому времени у него уже зародились смутные подозрения относительно этой "хитрой" фирмы, и в голове исподволь зрело решение расстаться со своей новой службой. Тем более что какие-то его личностные качества и черты характера не вполне устраивали работодателей, и прежнее доброе отношение руководства сменилось настороженностью и пристальным вниманием к каждому его слову и поступку.
Напоследок Карсаков по-доброму присоветовал ему: "Андрей, будет лучше всего, если ты уедешь из города. Здесь у тебя нет никаких жизненных перспектив".
Не зря ходили слухи, что Казанцев на редкость злопамятен. Причем это качество в удивительной степени смешано в нем с респектабельным видом и демонстративным высокомерием. В речевом обороте банкира самое ходовое слово - быдло. Так он изволит именовать свою челядь и даже прихлебателей из среднего чиновного сословия, короче, любого, кто не входит в узкий круг истинных хозяев западного анклава России.
Бушмин был далек от мысли, что его судьбой озаботился лично Алексей Игоревич. Такое внимание к нему не по чину. Казанцев человек занятой, он вершит большие дела. Но и обид никому не прощает, благо под рукой целый штат спецов по обделыванию грязных делишек. Кто-то из его "шестерок" и взял на себя задачу приструнить охранника, посмевшего спутать планы влиятельного дельца.
Поэтому нет ничего удивительного в том, что уже месяц с лишком Бушмин не может подыскать себе подходящей работы. В областном центре насчитывается около двадцати банков, можно было бы устроиться в охрану, но путь ему везде заказан. В детективных агентствах города тоже ничего не светит. Другие варианты, вроде устройства в РУОП, вернее, в СОБР отпадали один за другим. И места вакантные имеются, и связи кое-какие есть, но стоит лишь ему обратиться, как перед ним тут же зажигают красный свет.
Вспомнив выкатившиеся из орбит глаза Казанцева, мгновением позже буквально налившиеся кровью от бешенства, Бушмин остро пожалел, что не дал тогда банкиру в рожу. Другого такого случая уже не представится - не подпустят. Хотя и тогда следовавшие по пятам за Казанцевым "шкафы" уже готовы были в клочья порвать Бушмина, и лишь благодаря другим сотрудникам фирмы, среди которых был и Карсаков, удалось избежать серьезной разборки…
"Девятка", проследовав по Шевченко, вымахнула на Центральную площадь: справа наехало здание гостиницы "Калининград", напоминавшее коробку из-под обуви, слева, на набережной Преголе, громоздился серый уродливый долгострой - с давних времен именуемый "Домом Советов" - несмываемое позорное пятно в биографии нескольких поколений городских властей.
"Вот пуля пролетела, и ага…" - тревожно сообщил динамик голосом Олега Янковского.
А пассажиру все нипочем, дрыхнет себе - горя не знает. Пора играть побудку, уже почти добрались до места.
– Любезнейший, пора просыпаться!
Поскольку пассажир никак не прореагировал на прозвучавшее предложение, Бушмин слегка толкнул его локтем в бок.
– Вам по какому адресу?
Слегка притормозив, Бушмин пропустил на эстакадный мост "Икарус", затем, включив поворот, приготовился сворачивать на Вагнера. Держа руль левой рукой, правой он довольно бесцеремонно тряхнул "попутчика" за плечо.
– Подъем, приятель! Показывай, куда дальше-то ехать…
"Вот пуля пролетела, и товарищ мой упал…" Миновав платную автостоянку, "девятка" вползла в узкое горлышко улицы Вагнера. Реакция "приятеля" на призывы извозчика оказалась весьма странной: в горле у него заклокотало-забулькало, затем он пробормотал нечто маловразумительное, выгнулся всем телом… и затих.
Глава 4
В грозовую ночь с 30 апреля на 1 мая улицы и площади города К. казались вымершими, будто многочисленные обитатели человеческого муравейника все разом впали в странное оцепенение. Именно казались, ибо в действительности воцарившиеся здесь на короткое время мир и покой были иллюзорны. Древний город, за последние десятилетия успевший сменить не только название, но и до неузнаваемости переменить свой внешний облик, даже в ночную глухую пору не смыкает своих старческих век.
Темно-вишневая "Ауди", нервически подмигивая габаритными огнями, свернула с широкого Советского проспекта в неприметный сонный переулок. Водитель притормозил у невысокой фигурной ограды, подставляясь под недремлющее око телекамеры. Охранник на пульте не заставил себя долго ждать: створки ворот бесшумно поползли в стороны, а спустя короткое время точно так же мягко и бесшумно отворилась массивная входная дверь.
Людвиг Риттер, наведавшийся в германское торгпредство в столь неурочный час, занимал скромный пост консультанта многопрофильной компании со смешанным капиталом "Балтинвест", чья штаб-квартира размещалась в северной части Ленинского проспекта. Филиал компании находится где-то в пригороде Гамбурга, так что по роду службы Риттеру доводится часто бывать в фатерланде. А заодно местная "крыша" позволяет ему решать свои основные задачи: Риттер - сотрудник Оперативного управления службы безопасности, за плечами у него семилетний опыт работы в отделе спецопераций.
Сотрудники охраны торгпредства, в соответствии с полученными инструкциями, обязаны пропускать этого человека на территорию в любое время дня и ночи, не задавая при этом лишних вопросов.
– Предупредите господина советника! - бросил на ходу Риттер "привратнику".
Не задерживаясь в гулком полумраке вестибюля, он одним махом взлетел на третий этаж, где были оборудованы жилые помещения гостиничного типа. Всего здесь было восемь однотипных номеров класса люкс, а также сдвоенные апартаменты, выделенные в распоряжение доктора Велпа. Четыре номера зарезервировало за собой федеральное правительство, точнее сказать, они находятся на балансе федеральной разведслужбы. Остальные люксы обычно занимают бизнесмены из ФРГ, преимущественно из числа тех осторожных людей, кто не склонен доверяться местному гостиничному сервису либо опасается козней вездесущей русской мафии.
Справедливости ради надо сказать, что интерьер торгпредства явно проигрывал в сравнении с отделанными с неуемной роскошью деловыми офисами местных дельцов и кабинетами высших чинов областной администрации. Прижимистые казначеи из Пуллаха экономят каждый пфенниг, все здесь сориентировано на средний европейский стандарт, не более того.
– Вы основательно выбились из графика, Людвиг. Старик уже вас заждался.
Пропустив визитера в апартаменты, помощник Велпа обеспокоенно выглянул в пустынный коридор.
– А где Рудольф? У вас что-то не сложилось?
Риттер повесил вымокший на плечах плащ в зеркальный шкаф-купе. Реплику Ланге он оставил без комментариев. Если Старик сочтет нужным, он сам посвятит своего многолетнего помощника в курс происходящего.
На короткое мгновение Риттер застыл перед зеркалом, оценивая свой внешний вид. Он был одет в скромный деловой костюм темно-серого цвета, ладно облегающий атлетичную фигуру. Пригладил ладонями коротко стриженные пшеничные волосы - пока выбирался из машины, успел окунуться в ливень. Поправив узел галстука, круто развернулся на каблуках и мимо распахнувшего перед ним дверь Ланге прошел в кабинет.
– Господин советник?
Просторный кабинет Конрада Велпа был обставлен довольно старомодно, в традициях шестидесятых-семидесятых годов, без раздражающих постмодернистских выкрутасов. Риттер на мгновение застыл в нерешительности: помещение погружено в полусумрак, массивное резное кресло с высокой спинкой, придвинутое вплотную к письменному столу, освещенному приглушенным светом антикварной бронзовой лампы, было пусто.
– Я здесь, Людвиг.
Велп стоял у плотно зашторенного тяжелыми сборчатыми портьерами высокого стрельчатого окна, на зыбкой границе света и тьмы. Риттер отметил про себя, что этот незаурядный человек, кажется, никогда и ни при каких условиях не нарушает своей главной заповеди: всегда держаться в тени.
– У меня тревожные новости, господин советник.
Хозяин апартаментов остановился напротив него. Лицо Велпа хранило обычное бесстрастное выражение, его глаза твердо смотрели на визитера. Они были примерно одинакового роста. И хотя он наверняка вслед за своим помощником Ланге отметил про себя, что Риттер заявился в торгпредство один, вспыхнувшей в его душе тревоги он не выдал ни жестом, ни словом.
Такие люди, как Конрад Велп и его старший отпрыск Рудольф, кстати, одногодок Риттера, его близкий приятель и коллега по ремеслу, во все времена и эпохи составляли золотой фонд германской нации - чистокровную элиту. Именно из таких первоклассных человеческих экземпляров и формировался некогда личный состав приближенных фюрера нацистской Германии Адольфа Гитлера. Они идеально подходили под известные нынче всему миру стандарты: оба ростом под два метра, голубоглазые, светловолосые, отменного телосложения - словом, белокурые бестии.
Велпу не было еще и шестидесяти лет. Прозвище Старик перешло к нему как бы по наследству от отца, Альфреда Велпа, человека легендарной судьбы, в годы войны группенфюрера СС с ученой степенью доктора искусствоведения, Посвященного.
Велп-старший достойно прожил свой долгий, насыщенный разнообразными событиями век. Умер он в преклонном возрасте в 1987 году. Старик лишь немногим не дотянул до радостного для всех немцев события - падения Берлинской стены. В нынешние суетные времена немного отыщется личностей подобного калибра и с такими огромными заслугами перед фатерландом. Упокоился он с миром, дело всей его жизни было передано в надежные руки.
От Альфреда Велпа к его сыну, сумевшему еще в молодые годы проявить высокие личные качества и блестящие способности, перешло и другое прозвище, известное лишь узкому кругу "посвященных", - Доррст. А полный титул доктора Велпа звучит следующим образом: хранитель тайны объекта "ДОРРСТ".
После секундной заминки, справившись с волнением, Риттер принялся докладывать:
– Господин советник, возникла нештатная ситуация. Группа "Доррст", возвращаясь с задания, угодила в завал. К настоящему моменту на поверхность поднялись двое…
Риттер слегка замялся.
– Остальным пока не удалось выбраться из коммуникаций.
В наш век совершенных технологий он мог бы передать тревожное известие по телефону при помощи рации, благо соответствующей аппаратуры у них здесь в избытке. Но даже самые совершенные каналы связи, включая спутниковые и компьютерные, оборудованные всевозможными степенями защиты, не способны дать стопроцентной гарантии надежности и не могут в полной мере обезопасить от несанкционированного съема сверхсекретной информации. Русская ночь имеет длинные уши - так Конрад Велп поучал его и Руди. Всякие переговоры по электронным сетям на темы, имеющие хоть какое-то отношение к сверхсекретному проекту под кодовым наименованием "ДОРРСТ", были строжайше запрещены. В городе найдется лишь несколько оборудованных помещений, где позволяется обмениваться подобной информацией. Вот почему Риттер, вместо того чтобы запустить экстренное сообщение по защищенной от прослушивания линии, вынужден был лично явиться в здание торгпредства.
На породистом, с орлиным носом лице Велпа не дрогнул ни один мускул. Риттер в очередной раз подивился феноменальной выдержке Старика: спецгруппу "Доррст", отправившуюся на выполнение ответственного задания в составе пяти человек, возглавляет старший сын доктора Велпа - Рудольф.
Изложив известные ему на данный момент сведения о характере и возможных последствиях ЧП, он напоследок решительно заявил:
– Господин советник, спасательная команда наготове. Я планирую отправиться вместе с ними.
Риттер застыл в ожидании, готовый подчиниться любому приказу, хотя понимал, что эта ночь может стать для него последней.
Велп, заложив руки за спину, стал бесшумно прохаживаться из угла в угол. Ему не раз доводилось рисковать собственной жизнью, бывал он и в схожих переделках, когда зачастую уже и не чаял остаться в живых. Мысль о раскручивании спасательных мероприятий он отбросил с ходу, хотя на кону, возможно, стояла жизнь его сына. Даже такие сверхподготовленные люди, как Риттер и Руди, каждый раз, отправляясь с инспекцией на объект, подвергают свои жизни смертельной опасности.
К тому же доктор Велп свято верил, что его сын способен преодолеть любые трудности и обмануть саму "костлявую", как это не раз удавалось сделать его многочисленным славным предкам.
– Небывалая для этих краев гроза, - неожиданно произнес Велп, не прерывая своего занятия. Риттер по-армейски четко повернулся кругом, вновь оказавшись лицом перед хозяином апартаментов. - Людвиг, спасательной операции не будет.
– Но…
– Я ценю ваше личное мужество и вижу вашу готовность к самопожертвованию. Но спасательная операция в таких условиях заранее обречена на неудачу.
После небольшой паузы он поинтересовался:
– В каком именно месте вышли ваши сотрудники?
– Как и планировалось первоначально, в районе известного вам объекта, расположенного на улице Вагнера. Произошло это, - Риттер сверился с наручными часами, - сорок пять минут назад. О причинах задержки я вам уже сообщал. Им также пришлось выходить кружным путем, но, к счастью, все закончилось благополучно.
Велп, в свою очередь, также посмотрел на часы: уже половина третьего. Группа "Доррст" отправилась на объект в 21.00. Небольшой запас по времени у Руди имелся.
– Избранный нами маршрут всегда казался мне наиболее безопасным, - негромко, как бы адресуясь самому себе, сказал Велп. Он не искал оправданий, скорее констатировал очевидный факт. - К сожалению, мы не застрахованы от подобного рода происшествий. Система коммуникаций и подходы к объекту в последние годы обветшали, но уже в ближайшем будущем, я уверен, положение изменится к лучшему.
– Два года назад, в ходе последней по времени экспедиции, мы не сталкивались с подобными сложностями. Но вы правы, нечто подобное могло произойти в любой момент, - согласился Риттер. - Трудно заранее определить, какому из существующих маршрутов следует отдать предпочтение.
"Лишь бы только Руди удалось выбраться из западни, - думал про себя Велп, бесшумно вышагивая из угла в угол. - Со всеми прочими проблемами мальчик способен справиться самостоятельно".
– У Рудольфа хорошие шансы, - Риттер словно заглянул в его мысли. - Мне доложили, что на подходе к злополучному участку группа перестроилась, старший двигался замыкающим. К тому же у Рудольфа имеется при себе "шпаргалка", она поможет ему заново сориентироваться. Я абсолютно уверен, что вслед за этими двоими пробьются и остальные.
Советник бросил на него проницательный взгляд.
– Людвиг, как ведут себя этой ночью русские?
Риттеру было известно, что в здании торгпредства, так же как и в некоторых других опорных объектах в самом городе и пригородах, техническое управление БНД оборудовало центры электронного прослушивания. Среди прочих каналов контролировался и диапазон ультракоротких волн, выделенный для нужд различных служб и подразделений милиции и госбезопасности. Так что Велп наверняка располагает на этот счет исчерпывающей информацией.
– На момент моего прибытия к вам ничего примечательного в городе не произошло.
Велп на какое-то время ушел в себя. Наверняка он сейчас поставил себя на место старшего спецгруппы "Доррст" и мысленно перебирает варианты. В результате форс-мажорных обстоятельств команда оказалась разорванной на две части, причем не исключены человеческие жертвы. Тромб закупорил удобный проход, теперь Рудольфу придется поломать голову над тем, как им выбраться из сложного положения.
Конрад Велп не нуждался в шпаргалках: карта города со всеми его лабиринтами коммуникаций хранилась у него в голове.
– У Руди и его коллег будет на выбор два варианта: первый, относительно несложный, с выходом в северной части Литовского вала, и второй, практически непроходимый, маршрут может вывести его в район ручья Мюлен, южнее нынешнего Чистого пруда…
Закончить мысль ему помешала резкая телефонная трель. Сняв трубку аппарата внутренней связи, Велп внимательно, не обронив ни слова, выслушал экстренное сообщение. Когда он вернул трубку на место, его лицо заметно просветлело.
– Только что удалось перехватить сообщение на милицейских волнах. Несколько минут назад было совершено "вооруженное нападение" на автомобильную площадку у Росгартенских ворот…
– Это в северной части улицы Литовский вал, - быстро произнес Риттер. - Извините, господин советник.
– Сообщается, что убит один из охранников. Его уцелевший коллега передал в дежурную часть, что "преступникам" после внезапного нападения удалось скрыться. Русские послали к месту событий две патрульные машины.
Риттеру едва удалось согнать с лица довольную ухмылку - его приятелю удалось-таки вырваться из ловушки. Лицо советника также заметно смягчилось.
– Надеюсь, это Руди подал нам весточку, - сказал он. - Я распоряжусь, чтобы вам разрешили воспользоваться нашими богатыми ресурсами…
Он положил на плечо Риттеру свою тяжелую руку.
– Я на тебя надеюсь, Людвиг. Будь осмотрителен, наши враги не дремлют.
Риттер почтительно склонил голову:
– Я оправдаю ваше доверие, господин советник. Акция будет короткой и внезапной, как удар молнии…
Глава 5
Не может быть, сказал себе потрясенный Бушмин, ибо то, что происходило в данный момент вокруг него, не вмещалось ни в какие рамки. Это просто галлюцинация, в том чистом виде, как описывают данное явление в умных книгах: обман чувств, ложное восприятие, возникающее без соответствующего внешнего раздражения. Судя по всему, у Бушмина была зрительная галлюцинация - ему примерещился покойник.
– Ну и какого черта? - нетвердо произнес он, чтобы хоть немного прийти в себя. - Тебе трудно было тормознуть другую тачку?
То, что с ним происходило, смахивало на дурацкий розыгрыш. А еще больше напоминало кошмарный сон. Сейчас он ущипнет себя - и химера бесследно рассосется…
"Черный монах" и не подумал дематериализоваться. Как и прежде, он безмолвно восседал в кресле пассажира, свесив голову с нахлобученным капюшоном на грудь. И если догадка Бушмина верна, то несколькими мгновениями раньше душа этого человека уже рассталась с бренным телом.
Бушмин медленно процедил вслух сквозь стиснутые зубы:
– У меня, между прочим, и без тебя головной боли хватает.
"Черный монах" смиренно промолчал. Звуки собственного голоса нисколько не ободрили Бушмина: волосы на голове зашевелились словно змеи, сердце, пропустив несколько ударов, принялось бешено наверстывать упущенное.
Задним умом до него наконец дошло: странный запашок, просочившийся в салон вместе с любителем ночных приключений, - не что иное, как запах крови. Как говаривал известный сыщик: "Это же элементарно, Ватсон!"
***
Немного придя в себя после перенесенного потрясения и удостоверившись, что поблизости нет любопытных, Бушмин решился включить в салоне свет. Следовало разобраться, что за птаха этот "черный монах" и с какой это стати он вдруг решил так внезапно преставиться. Хотя, по правде говоря, возиться со свежеиспеченным покойником жуть как не хотелось…
Спустя мгновение Бушмин выбрался из "девятки", грохнув в сердцах ни в чем не повинной дверцей. Везет же ему на приключения! Да и "клиент" тоже хорош: какого черта он в таком виде шастает по городу?! Нет, ну просто с ума можно сойти…
Нужно попытаться мыслить рационально, другого выхода нет. То, что его клиент по дороге дал дуба, или, если угодно, околел, факт, конечно, пренеприятный. Нуда ладно, чего только в жизни не бывает. Все люди смертны, от подобных неприятностей никто не застрахован. А неприятности могут быть самые разные, у жизни их заготовлена масса. Опять же - от судьбы не уйдешь. Кирпич, к примеру, может по головушке шандарахнуть, или пламенный мотор в груди заглохнет некстати. Значит, такая человеку выдалась планида - помереть в самом что ни на есть расцвете сил. И не где-нибудь в подходящем для таких скорбных моментов месте, а в салоне бушминского "жигуленка". Такая вот на первый взгляд незамысловатая история.
Бред. Полный бред. Не складывается картинка, хоть убей…
Выбор у Бушмина оказался небогатый. В этой ситуации он мог поступить как законопослушный гражданин: вызвать милицию либо самому притаранить "черного монаха" в ближайшее отделение. Так, что еще?.. Рядышком, на Больничной, Бассейновая больница портовиков имени Чудновского - это еще один возможный вариант. Хотя хрен редьки не слаще: медики уже ничем не смогут подсобить бедняге, зато милицию вызовут непременно. Что так, что эдак, все едино придется окунуться в бездонный океан хлопот и проблем. И еще неизвестно, чем для него обернется вся эта канитель, особенно если учесть такой немаловажный для Бушмина факт, как наличие у него могущественных недоброжелателей.
Надеяться в подобных случаях на объективность органов как-то не приходится: очень даже споро зачислят в разряд главных подозреваемых и определят на бессрочное сидение в следственный изолятор. Короче говоря, прояви он сейчас законопослушание - иными словами, поступи как форменный кретин, - последствия такого шага нетрудно себе представить. Последствия будут самые паскудные. Если даже ему не навесят соответствующий срок, то нервы потреплют изрядно.
Поэтому нечего удивляться тому, что у Бушмина зародилось жгучее желание как можно скорее избавиться от незадачливого пассажира. На его месте так поступил бы каждый здравомыслящий человек, доведись ему вляпаться в нечто подобное. Кто мог видеть, как Бушмин подобрал чудака в балахоне на Литовском валу? Скорее всего - никто. А если даже кто и видел, то вряд ли заподозрил что-то неладное. Потому что в момент посадки "черный монах" был скорее жив, чем мертв, во всяком случае, он назвал адрес, по которому его следовало отвезти. Вернее, он назвал лишь улицу, точного адреса Бушмин не знал. И это обстоятельство его вполне устраивало.
Дело осталось за малым: выгрузить покойника из салона - лучше всего произвести эту операцию в темном дворе одного из близлежащих домов. После чего следует незамедлительно ретироваться. Из-под жмурика, правда, порядком натекло - само собой, дождевая вода не в счет. Придется еще какое-то время заниматься неприятным делом: чистить-драить салон, чтоб не осталось ни единого подозрительного пятнышка. Задачка хоть и непростая, но вполне разрешимая. Тем более что в прежние безоблачные времена, когда у Бушмина не было особых проблем с наличностью, он снял в аренду на год металлический гараж в пяти минутах ходьбы от дома. Иными словами, есть укромное место, где он может спокойно почистить свою железную лошадку.
Вероятнее всего, именно в таком русле надлежало ему действовать - высадить "жмура", и дело с концом. И он непременно прислушался бы к голосу разума, если бы только не одно "но".
Незнакомец, которого он подобрал на свою голову каких-то четверть часа назад, судя по его внешнему облику, прежде никаких проблем со здоровьем не испытывал. И кончина его наступила отнюдь не в результате сердечного приступа или внезапного кровоизлияния в мозг, а по причинам совершенно иного плана. Свидетельством тому служит небольшая круглая дырочка в прорезиненной ткани дождевика, чуть пониже левой лопатки.
Но это, пожалуй, не самое главное. Кто, когда и за какие прегрешения продырявил сутану "черного монаха", а заодно и его самого - Бушмину знать нет надобности. Он даже b не задумывался особо на сей счет, у него свои заморочки. Важно то, что Бушмин весьма некстати нарушил собственную заповедь: проявлять поменьше любопытства в отношении окружающих его людей. Любопытной Варваре, как известно, кое-что оторвали. Поэтому Бушмин был зол на себя даже больше, чем мог допустить в своем нынешнем незавидном положении.
За каким чертом ему понадобилось рыться в вещичках "куклуксклановца"? Что он надеялся найти под этим балахоном? Коробок спичек и емкость с легковоспламеняющейся жидкостью?
По правде говоря, Бушмин надеялся обнаружить в карманах хоть какие-то документы, по которым он смог бы установить личность незнакомца. Фиг его знает, зачем ему это все понадобилось, наверное, слегка был не в себе. По-видимому, в тот момент в его мозгу не те цепи перемкнулись, какого-либо внятного объяснения его поступку не отыскать.
