Мой дедушка — охотник, мы живем в избушке около ручья.
      И еще с нами живет Чембулак. Это такая собака: она у меня кусочки выпрашивает, когда я ем.
      Дедушка сердито скажет:
      — Не стыдно попрошайке!
      И Чембулак от стыда виляет хвостом. Я у дедушки спросил, почему он мне ничего не говорит, а только Чембулаку.
      — Потому, — сказал дедушка, — что ты еще маленький, а Чембулак уже седой!
      И правда, у него в усах и на шее белые волосы.
      Садимся мы обедать, и Чембулак тащит свою миску в зубах. Дедушка наливает всем поровну: ведь Чембулак вместе с дедушкой ходит на охоту.
      Недавно дедушка собрался в деревню за мукой, а меня оставил в избушке с Чембулаком.
      — Вот ваш хлеб с маслом, а к вечеру я приду. Да не обижай собаку!
      Я его не обижал, он меня первый обидел. Стал я есть хлеб, думаю: «Половину съем, а потом дам Чембулаку!»
      Чембулак сидел на полу и смотрел мне в рот. А потом схватил со стола свечку и разгрыз. Дедушка подумает, это я свечку спрятал, чтобы потом зажигать!
      Хотел я отнять свечку, а Чембулак как зарычит!
      Залез я на стол и бросил в Чембулака валенок. Он завизжал и выбежал из избушки.
      Вечером пришел дедушка, а с ним Чембулак.
      — Говори, за что Чембулака обидел, он ко мне в деревню прибежал и рассказал все-все!
      Я испугался и сказал про хлеб. И про валенок тоже. Я думаю, и правда Чембулак все дедушке рассказал. Это ведь не простая собака, а хитрая-хитрая!

      Свое ружье дедушка всегда чистит осенью. Чистит он его угольками. Вытащит из печки черный уголек, разотрет в порошок и порошком чистит.
      Чембулак как увидит ружье, сразу начинает ходить вокруг дедушки и показывать зубы.
      Это он так улыбается.
      Дедушка чистит ружье, а Чембулак все улыбается, потому что его всегда на охоту берут, а меня нет.
      — Я Чембулака больше за хвост дергать не буду. Честное слово! — говорю я.
      Дедушка уже знает, что я прошусь на охоту.
      — Вот если неделю не будешь трогать Чембулака, тогда возьму.
      Я очень обрадовался и всю неделю не подходил к Чембулаку.
      Я помогал дедушке собирать вещи в мешок. Сначала мы положили одеяло, потом пшено, а сверху — кастрюльку и чайник. В кастрюльку дедушка положил хлеб, а в чайник — соль и железную баночку со спичками.
      Я спросил, почему спички в баночке.
      Дедушка сказал:
      — Если мешок упадет в речку, все намокнет, а спички будут сухие. Можно разжечь костер и все высушить.
      — Дедушка, а мы тоже упадем в речку? Дедушка подумал и сказал, что мы тоже можем упасть в речку.
      Тогда я еще больше захотел на охоту. Мы положили в мешок две ложки, дверь в избушке подперли бревном и пошли в лес.

      В лесу я шел за дедушкой, а Чембулак бегал вокруг и искал дичь.
      Чембулак держал прутик в зубах. Я хотел отнять прутик и позвал его. Но Чембулак даже не посмотрел в мою сторону.
      Я хотел дернуть его за хвост, чтобы не зазнавался, но Чембулак убежал. Его не видно в кустах, только слышно, как он тяжело дышит.
      Дедушка вдруг остановился и стал слушать.
      Я тоже стал слушать. Тихо в лесу, только ветер гудит в сосновых ветках и синицы попискивают.
      И вдруг: «Гам-гам-гам!» Потом еще громче: «Гав-гав!…» И опять тихо.
      Дедушка снял с плеча ружье, мне велел сидеть под сосной, а сам быстро пошел в ту сторону, где лаял Чембулак.
      Дедушка выстрелил из ружья, и Чембулак больше не лаял, а я все ждал и ждал. Мне стало страшно. Может, это медведь?…
      Я хотел бежать к ним. Но в это время трава закачалась, и оттуда выбежал Чембулак.
      За Чембулаком вышел дедушка. Он нес в руках большую черную птицу, голова у нее свешивалась до земли.
      — Вот, — сказал дедушка, — какого глухаря убил!
      А Чембулак сидел ко мне спиной и жмурился на солнце: он совсем зазнался!

      Дедушка положил глухаря на сухие иголки под сосной, позвал Чембулака и пошел в лес, а мне велел сидеть рядом, чтобы глухаря не утащила лиса.
      Я лег под сосной и потрогал глухаря.
      Глухарь бородатый — под клювом у него растут перья. А брови у него красные-красные, как раздавленная клюква.
      Глухарь мне надоел, и я стал смотреть на сосну. Сосна высокая. Она тихонько поскрипывает от ветра. Я смотрю на сосну, и мне кажется, что я плыву и земля плывет, а облака стоят на месте. Голова у меня закружилась, и я закрыл глаза.
      Вдруг кто-то запыхтел и стал лизать мои щеки.
      Я громко закричал и вскочил на ноги: я думал, что это дикий зверь!
      А это был Чембулак. Он терся боком о мои коленки и вилял хвостом. Я не смотрел на него. Я все думал: почему он подлизывается?
      Пришел дедушка и вынул из кармана гриб.
      На шляпке гриба были глубокие следы от острых когтей. Это рысь прыгнула с ветки на землю и задела лапой за гриб.
      — Дедушка, ты убил рысь?
      — Нет, — сказал дедушка. — Рысь убежала.
      И тогда я понял, почему Чембулак подлизывается. Ведь рысь убежала, а Чембулак ее не догнал. Наверное, он испугался рыси.

      Есть у дедушки меховые лыжи: сверху они деревянные, а снизу прибиты кусочки шкуры лосенка. На таких лыжах хорошо ходить по глубокому снегу. Шерстинки вперед скользят, а назад не пускают, топорщатся.
      Дедушка после охоты оставляет лыжи в сенях, чтобы они оттаяли.
      Взял я раз потихоньку дедушкины лыжи, привязал к валенкам и пошел в лес.
      Там у дедушки на поляне целый стог сена.
      Вышел я на поляну, а за стогом стоит лось и ест дедушкино сено. Он как лошадь, только ноги длинные и на голове две коряги.
      Лось поднял голову и посмотрел на меня.
      И тут я подумал: «Ведь лыжи-то из лосенка!»
      Я сильно испугался и попробовал скорее повернуть, да никак не мог: лыжи очень большие!
      Хотел попятиться назад — шерстинки топорщатся и не пускают!
      Лось фыркнул и стал ко мне подходить. Может, он просто любопытный? А вдруг лось меня забодать хочет за лосенка, из которого лыжи сделаны?
 
 
      Я выскочил из валенок и побежал босиком к избушке:
      — Чембулак! Чембулак!…
      Чембулак открыл дверь в сенях и совсем не испугался лося, а бросился ему прямо под ноги.
      Лось остановился, нагнул голову и стал кружиться на одном месте, а Чембулак громко лаял.
      Я боялся, что дедушка проснется и спросит, где лыжи.
      Чембулак прогнал лося, а потом притащил валенки вместе с лыжами.
      Он их прямо волочил по снегу в зубах.
      Валенки я отвязал, а лыжи поставил в сени на старое место.
      На поляне остались следы: две полоски от лыж и между ними ямки от моих ног.
      Вечером поднялась метель, замела все следы, и дедушка ничего не узнал.