Рыжеволосая кузина королевы встряхнула красивой головой:
      - Елизавета заложила бы душу, чтобы стать сегодня вечером невестой, если бы женихом был лорд Дадли.
      - Леттис! - вскричали несколько голосов. - Ты несешь крамолу! - Но Леттис Кноллиз только рассмеялась.
      - Вот мы и пришли, Скай, - объявила она перед закрытой дверью.
      Слуги растворили дверь, и болтающие женщины вошли в мило обставленную спальню, где Дейзи с двумя дворцовыми служанками поджидали госпожу.
      Большая дубовая кровать с резными ножками была застелена розовым бархатным покрывалом. Слева от кровати окно выходило на избиваемую дождем реку. Справа располагался большой камин, веселый огонь в котором высушил комнату и сделал ее уютной.
      Дейзи и две ее подручные тотчас взялись за работу и принялись раздевать невесту. В одной нижней юбке и блузке Скай умылась розовой водой из серебряного тазика. Потом ей распустили и расчесали до блеска волосы. Наконец Дейзи взяла ночную рубашку, служанки сняли со Скай нижнее белье и надели рубашку. Фрейлины завистливо зашептались, когда рубашка оказалась на ней. Она была из белого шелка с глубоким У-образным вырезом, с пышными, точно крылья бабочки, рукавами и с мелкими складками на юбке.
      - Боже! - за всех вслух сказала Леттис Кноллиз. - На вас эта рубашка долго не останется, Скай.
      - Хорошо, если вообще останется целой, - проронила одна из фрейлин, и все дружно захихикали.
      Скай сначала покраснела, а потом сама нервно засмеялась:
      - Говорят, это копия той, что носила любовница папы римского.
      - Поспешите, - поторопила их другая фрейлина. - Я слышу, они уже идут.
      Скай помогли забраться в кровать, взбили и положили под спину пухлые с кружевами по краям подушки, укрыли атласным одеялом. Находясь в центре всеобщего внимания, она чувствовала себя чрезвычайно глупо. В этот миг ей, напротив, следовало побыть одной. Она вспомнила, как в день свадьбы они улизнули с Халидом эль Беем от гостей на побережье в залитую лунным светом Жемчужную беседку. Но здесь был не Алжир, здесь была Англия. И не Халида эль Бея она страстно ждала, а Джеффри Саутвуда.
      Двери распахнулись и впустили толпу смеющихся мужчин и женщин. Джеффри Саутвуда вытолкнули вперед - его грудь оказалась обнажена.
      - Мы наполовину его раздели, мадам, - заметил лорд Дадли с пьяной ухмылкой. Руку он с видом собственника положил на талию королевы, которая разрумянилась и выглядела очень привлекательной.
      - Остальное я докончу сам, - твердо заявил граф Саутвуд. - От имени жены и себя желаю всем спокойной ночи.
      - Все уходим! - приказала королева, послав молодоженам сочувствующий взгляд.. - Я не устала и хочу еще танцевать.
      Слуги и придворные поспешили из комнаты, граф закрыл дверь и запер ее. Молча он снял остатки одежды и потушил свечи. Отсветы огня из камина играли на его высокой фигуре и золотистых волосах. Он протянул ей руку:
      - Иди ко мне, Скай.
      Она поднялась с кровати и подошла к нему. Джеффри долго смотрел на нее, потом улыбнулся. Сквозь мелкие складки полупрозрачной юбки видны были длинные стройные ноги. Он взялся руками за ворот рубашки и одним движением разорвал ее напополам. Рассмеявшись, Скай обвила его руками. Джеффри почувствовал, как страсть воспламеняется в нем, и, зажав лицо жены между ладоней, он крепко поцеловал ее в губы.
      - Я люблю тебя, Скай, - хрипло пробормотал он.
      - Я тоже люблю тебя, милорд, - ее удивительные голубые глаза сияли.
      Руки графа поползли от ее совершенных плеч по гладкой длинной красивой спине, пока не сжали округлые ягодицы.
      - Я так по тебе скучал, - прошептал он, наклонял голову и забирая теплым ртом в плен упругий сосок. Играя, язык обводил его вновь и вновь, пока граф не почувствовал, как Скай дрожит. Тогда медленно опустился на колени, язык мучительно долго добирался от груди к ее женскому естеству.
      Скай вздрогнула:
      - Ну пожалуйста!
      Он поднял голову и взглянул на нее:
      - Пожалуйста, что, Скай?
      - Пожалуйста, - повторила она и, выскользнув из его рук, бросилась к кровати. Он погнался за ней и подмял под себя.
      - Ты хочешь меня, моя распутная женушка? - спросил он. - Нет, нет, Скай, не отворачивайся. В том, что ты меня хочешь, нет ничего постыдного. Скажи мне, любимая! Скажи мне это!
      - Да! Да! Да! - почти зарыдала она, и он наполнил ее всю, возбужденный ее красноречивыми глазами, которые сказали ему то, что она стеснялась выговорить вслух. Он был невероятно нежен, и нежность безмерно усилила ее страсть, которая, в свою очередь, сделала невыносимым его желание. Так они возбуждали друг друга, пока мир вокруг не взорвался осколками их любви.
      Потом, когда они утомленно лежали, граф обнял Скай, начал гладить ей волосы и трепещущее тело.
      - Любовь моя, - бормотал он, - вот мы и скрепили сделку, которую заключили перед архиепископом. Я люблю тебя, Скай. И буду всегда делать так, чтобы ты была счастлива. Клянусь тебе!
      Она повернулась и посмотрела Джеффри в лицо:
      - Твой ребенок уже зреет в моей утробе.
      - Спасибо, дорогая, - ответил он.
      Озадаченная тем, что он не удивлен, Скай поняла, что муж догадывался о ее секрете.
      - Джеффри, ты знал? Поэтому и решил жениться на мне? - Муж увидел, как в ее глазах поднимается страх. - Я не сука, чтобы брать меня на развод! - гневно закричала она.
      - Я и не знал до тех пор, пока не попросил твоей руки, - спокойно ответил он.
      - Робби тебе сказал, - возмутилась она. - Треплется, как старая баба!
      - Да, - согласился он. - Мне это сказал Робби. Тогда я был близок к тому, чтобы тебя задушить или избить до синяков. Ты самая упрямая ведьма из всех, каких я только встречал. Запомни, Скай Саутвуд! Ребенок, которого ты носишь под сердцем, и твой, и мой. И я его хочу. Ты не можешь мне этого запретить лишь из-за того, что твоя гордость заставляет тебя беспокоиться, как бы я не полюбил его больше тебя! Я полюблю ребенка. Но я никого и ничего не полюблю так, как я люблю тебя, Скай. Что бы ни пришлось сделать, чтобы снова заставить тебя выйти за меня замуж, я бы это сделал.
      Ее поразила убежденность слов. Она не нашлась, что ответить. Он начал усмехаться и посмеивался до тех пор, пока спальня не наполнилась раскатами хохота.
      - Ну вот, наконец-таки я тебя переговорил и ты онемела, слишком гордая, слишком красноречивая ирландка! Теперь, может быть, признаешь, что я главный в семье. Ручаюсь, до меня никому не удавалось сделать тебя такой бессловесной.
      Сердитые слова замерли у нее на губах, когда она увидела в зеленоватых глазах Джеффри нежность и любовь.
      - У меня отвратительный характер, - прошептала Скай.
      - Да, это так, - серьезно согласился он.
      - Я не терплю несправедливости.
      - И я тоже. Хотя мир, в котором мы живем, далек от совершенства. Ты знаешь сама, идеального человека в нем не найти.
      - Я не буду твоим имуществом, Джеффри. Слишком давно я сама распоряжаюсь собственной судьбой.
      - Ты была такой же независимой и с Халидом эль Беем, дорогая? Не могу представить жену мусульманина, которой предоставляют такую свободу.
      "Что за странный разговор получается у нас в брачную ночь, - думала Скай. - Я лежу в объятиях своего второго мужа и обсуждаю с ним достоинства первого".
      - Халид, - медленно произнесла она, - уважал мой ум. Именно он со своим секретарем научил меня, как вести дела и вкладывать деньги. Он шутил, что если с ним что-нибудь случится, я поражу всех, показав, как хорошо справляюсь с его делами.
      Джеффри Саутвуд подивился словам жены. С момента знакомства со Скай он тщательно изучил репутацию Халида эль Бея. Из-за расстояния это оказалось непросто - Англия была так далеко от Алжира, но граф испытывал острый интерес к этому человеку, который вначале купил, а потом полюбил неизвестную женщину. То, что он обнаружил, удивило графа. Несмотря на дело, которым он занимался.
      Халид эль Бей считался джентльменом. Его любили за честность, щедрую натуру и обаяние.
      Разобраться с последней чертой его характера для Джеффри было особенно сложно. Для него всегда было безразличным, имеет ли его любовница других мужчин. Но Скай - дело другое: она его жена. Были ли у нее до него мужья? Это его беспокоило, и невольно он крепко ее сжал.
      - Джеффри!
      Губы графа грубо пронеслись от шеи к груди, оставив пылающий след.
      - Ты сравниваешь меня с Халидом, Скай? - сердито спросил он.
      Она тут же все поняла. Никогда раньше он не был уверен в женской любви.
      - О, Джеффри, - прошептала она и обняла мужа. - Никакого сравнения быть не может. Халид останется Халидом, а ты есть ты. Я любила его таким, каким он был, а тебя люблю таким, каков ты есть. - И она нежно поцеловала его. - Я люблю тебя, милорд Саутвуд, но иногда ты ведешь себя глупо.
      Но сейчас он себя глупым не чувствовал.
      - Разве так мы должны проводить свою брачную ночь? - шутливо спросила Скай. - Раз мы закончили с моим покойным мужем, давай обсудим бесчисленных леди, украшавших твою постель.
      - Мадам! - проревел он, изо всех сил стараясь не уронить достоинства, и тут же услышал сдавленный смех. - Ну и ведьма! - расхохотался он. - Интересно, кто-нибудь поверит, что молодожены в брачную ночь ведут такие разговоры? - И он покрыл ее лицо поцелуями. Скай счастливо рассмеялась, и Джеффри вторил ей.
      - Мне не удастся долго скрывать мое положение, - задумчиво проговорила она, - а королева требует, чтобы я служила вместе с ее фрейлинами.
      - Когда должен родиться ребенок, дорогая?
      - Ранней осенью после сбора урожая.
      - Ты чувствуешь себя нормально? - заботливо спросил он.
      - Иногда по вечерам меня мутит. Особенно от запаха жареного мяса. Но сегодня, слава Богу, все обошлось.
      - Тебе как можно скорее нужно ехать в Девон. Месяц твое положение не будет заметно, а потом ты уедешь.
      - Лучше выехать через два или три месяца. Признать беременность меньше чем через два месяца после свадьбы, - значит навлечь на себя гнев королевы. Она женщина строгих правил, Джеффри. Кроме того, переезд для меня тогда окажется более безопасным. Месяц мы можем не появляться при дворе - не лишит же нас королева медового месяца. А когда мы вернемся на королевскую службу, я притворюсь, что падаю в обморок. Тогда все поздравят тебя с намечающимся прибавлением семейства задолго до того, как мы сделаем свое счастливое объявление. Тогда, если ты пожелаешь сопровождать меня в Девон, тебе это разрешат, и никто не будет обижен..
      - Я начинаю понимать, - проговорил граф Саутвуд, - почему Халид эль Бей так доверял твоим суждениям. Удивительно обнаружить такой трезвый ум, упрятанный в такой хорошенькой головке.
      - Ты мне льстишь, милорд, - сухо ответила она.
      - Да, ведьмочка, я тебе льщу! - И, швырнув жену на подушки, целовал ее до тех пор, пока ее счастливый смех не начал долетать до бального зала.
      Глава 18
      Откинувшись в кресле в кабинете лондонского дома, Найл Бурк смотрел в окно. Сквозь пелену дождя над рекой начинало светлеть небо. В камине весело потрескивали дрова, но в теплой комнате огромному ирландцу было холодно. В руке он сжимал большой бокал, из которого отхлебывал розовое вино со специями. Юго-западный ветер, принесший дождь к свадьбе Скай, ревел за окном.
      Новый порыв загрохотал ставнями, и Бурк помрачнел еще больше. Свадьба миссис Гойи дель Фуэнтес и графа Линмутского сразила Найла. Вместе с Констанцей и другими приглашенными он наблюдал, как самая красивая на свете невеста выходит замуж за симпатичного жениха. Это было мучительно. В памяти всплыла озаренная свечами церковь в доме О'Малли и испуганная юная невеста с пустыми глазами и лицом белее, чем платье. Он вспомнил, как распахнул двери и как при виде него невеста упала в обморок. Как яростно он требовал право первой ночи. А больше всего ему вспоминалось, как сладостно она ему отдалась.
      - Скай, - прошептал он, впервые за многие месяцы произнеся это имя вслух. - О, Скай, как я тебя люблю! - Он был сбит с толку, и повинна в этом графиня Линмутская. Это была его Скай, похожая на нее, как близнец. Он горел желанием и стыдился этого. Наверху спала его верная молодая жена - одна в кровати, пока Найл горевал в кабинете, стремясь в душе к другой женщине, мертвой женщине и жене другого человека.
      Будь проклята эта графиня Линмутская, думал он, протягивая руку к графину. Он должен думать о наследнике, а не о мертвой. Уже два года Констанца была его женой, но не могла никак забеременеть. Не появись в округе его новые незаконнорожденные дети, Найл забеспокоился бы о себе. Но причина, безусловно, была в Констанце. Он хотел вернуться домой с женой и ребенком. Мак-Уилльям старел, и весть о наследнике его бы поддержала.
      После свадьбы несколько месяцев они пожили на Мальорке, потом отправились в свадебное путешествие через Средиземное море в Испанию, французский Прованс, Париж и прибыли домой. Зиму они провели в Париже - счастливое, веселое время, когда он обучал ее любви, и жена оказалась способной ученицей. Не знай он, что во время их первого свидания Констанца была девственницей, он бы усомнился в ее чистоте - так охотно она усваивала его уроки. Потом он упрекнул себя в глупости. Как часто мужчинам приходится иметь дело с покорными холодными женщинами, которые лишь выполняют свой долг, а сами ненавидят любовь и страсть. Ему повезло - Констанца наслаждается любовью, и он должен быть доволен.
      Сейчас он отправится к ней. Будет спать в ее спальне. Разбудит ее поцелуем - теплую и душистую - потом, сдерживая страсть, медленно возьмет. Она задрожит от наслаждения, будет царапать его спину. Он поднялся, но головокружение заставило его снова сесть. Ему показалось, что в комнате слишком жарко. Он снова пригубил вино и понял, что очень устал. Он закрыл глаза, тяжелый бокал выпал из руки и покатился по коврику. Из приоткрытого рта вырвался храп. Найл Бурк крепко спал пьяным сном.
      Через несколько минут дверь кабинета приоткрылась, и в комнату заглянули Констанца и Ана. На лице леди Бурк отразилась досада, красивые, похожие на анютины глазки глаза омрачились и сузились от злости.
      - Он снова напился, - выпалила она. - Пил всю ночь. Ради всего святого, что это за человек, Ана?
      - Он несчастен, девочка. Может быть, это из-за того, что у тебя нет ребенка.
      - А разве я могу от него забеременеть, когда он в таком состоянии? - голос ее стал мягче. - Ана, принеси мне плащ.
      - Нет, нет, девочка, не надо!
      - Ана, я должна это сделать. Я вся горю. Иначе я просто умру!
      - Я успокою тебя, девочка.
      - Мне этого недостаточно, Ана. Мне нужен мужчина. Если ты не принесешь мне плащ, я пойду так, и моя белая рубашка будет видна всему дому.
      Со вздохом Ана ушла за темной накидкой. Констанца подошла к мужу и стала его разглядывать. Почему он так напивается? Это началось недавно. После их приезда в Лондон все шло хорошо, но в последние несколько месяцев их жизнь переменилась: внезапно и без видимых причин. Теперь Найл часто пьянствовал. Если бы он не изменился, не изменилась бы и она. Но в душе Констанца знала, что это не так.
      Все началось так незаметно. Однажды ночью от избытка страсти он взял ее четыре раза. Но когда наконец удовлетворенный муж счастливо уснул рядом, она лежала без сна. Не то чтобы она осталась недовольной. Он был великолепен. И с каждым разом казался все лучше и лучше. Но Констанца не могла до конца утолить страсть, постоянно мучилась желанием. Как-то конюх подсаживал ее на лошадь, и его рука скользнула ей по ноге выше, чем нужно. Констанца ничего не сказала, и рука устремилась выше к влажному месту между бедер и привела ее к восхитительному оргазму. Не говоря ни слова, конюх убрал руку. Из конюшни они выехали вместе - старший конюх скакал с непроницаемым лицом.
      Через час они вернулись. Конюх снял ее с лошади и понес на темный чердак конюшни. От трения о седло Констанца почти обезумела. Поэтому она не сопротивлялась, когда мужчина задрал ее юбку.
      - Так это правда, - удивленно прошептал он.
      - Что?
      - Что леди выдергивают здесь волосы, - ответил он и повалился на Констанцу. Конечно, у Гарри не было опыта, но это восполнялось напором. Он прыгал на ней до тех пор, пока не удовлетворил дважды.
      Потом она чувствовала себя виноватой и пристыженной, но желание перевешивало стыд, и их встречи с Гарри стали регулярными. При дворе за ней ухаживали несколько щеголей, но инстинкт подсказывал, что их следует опасаться.
      Правда, потом она потеряла осторожность и согласилась на свидание с лордом Басингстоуком, который был очень доволен. Но теперь и двух любовников Констанце было недостаточно. Вожделение казалось болезненным, и она не могла от него избавиться. Вскоре она перестала мучить себя угрызениями совести. Но между тем проявляла осторожность. Никто не догадывался о ее тайне. Она любит мужа, но не может остановиться.
      Констанца не расслышала, как вернулась Ана. Она подняла голову только тогда, когда темная накидка оказалась на плечах.
      - Милорд? - позвала Ана.
      - Оставь его, - попросила она. - Он крепко спит, и я отлучусь ненадолго.
      - Прошу тебя, девочка!
      - Ана, прекрати! Я сама ничего не могу сделать с собой. - И Констанца Бурк выпорхнула из библиотеки и через боковую дверь, которой мало кто пользовался, покинула дом.
      В сумраке раннего утра она нашла дорогу к конюшне, где спал Гарри. С видом собственницы приоткрыла дверь и, заглянув внутрь, увидела голого конюха и такую же голую Полли, одну из помощниц поварихи. Несколько секунд она зачарованно рассматривала сцену, но Полли вдруг открыла глаза и в ужасе уставилась на госпожу. Констанца улыбнулась и предостерегающе поднесла палец к губам. Сбросив плащ и сняв рубашку, она забралась на кровать по другую сторону Гарри.
      Полли, окаменевшая, лежала рядом с конюхом. Внезапно госпожа привстала и наклонилась к испуганной девушке.
      - Соси его, - приказала она. - Вдвоем мы доведем его до безумия. Тогда он разбушуется, как бык.
      Полли оправилась от потрясения, встала на четвереньки, чтобы выполнить приказание хозяйки. И пока она делала свое дело, Констанца языком залезла конюху в ухо. Спящий пошевелился. Полли лихорадочно сосала член, а госпожа начала дуть Гарри в ухо. Гарри завопил, его чресла горели. Приоткрыв глаза, он в недоумении уставился на женщин. Его могучий член рос до тех пор, пока Полли оказалась не в состоянии его удерживать. Тогда она откинулась назад. В следующую секунду конюх был уже на ней. Констанца глядела на них, играя с собой собственным пальцем. Внезапно Гарри поднял глаза, и она встретила его сладострастный взгляд.
      Он еще не был удовлетворен, хотя Полли уже рыдала от наслаждения. Скатившись с девушки, конюх навалился на Костанцу, дотронувшись до нее подрагивающим членом. Констанца вскрикнула и рванулась вперед всем телом. Но он увернулся и терся о ее тело до тех пор, пока она не взмолилась о пощаде. Подмигнув Полли, конюх прыгнул на нее и овладел, пока не вырвал несколько криков удовольствия.
      Потом, когда все трое лежали бок о бок, переводя дыхание, Полли решилась подать голос:
      - Моя подружка Клер никогда не поверит, а уж на что она пользуется вниманием мужчин. Если бы вы не были госпожой, я бы познакомила вас с Клер. Уж она нашла бы применение такой девчонке, как вы.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.