Скай О'Малли (Том 1)

Смолл Бертрис
Скай О'Малли (Том 1)

      Бертрис СМОЛЛ
      СКАЙ О'МАЛЛИ
      ТОМ 1
      Анонс
      Чувственные, дышащие ароматом страсти книги Бертрис Смолл покорили сердца миллионов женщин. Ел произведения неизменно становятся бестселлерами и пользуются во всем мире бурным успехом. В них с неподражаемым искусством сплетаются любовь и приключения, таинственные интриги и прекрасные чувства.
      Однако самым знаменитым, самым прославленным стал цикл романов "Сага о семье О'Малли". Идут годы и века, меняются времена, но каждой из женщин семьи О'Малли небо дарует дивную красоту и неукротимую душу, а судьба посылает опасные испытания и великую любовь - пылкую, пламенную, неодолимую, сметающую любые преграды и дарующую счастье...
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
      В Ирландии
      Дубхдара О'Малли - глава древнего ирландского рода
      Скай О'Малли - его младшая дочь
      Симус О'Малли - его брат, священник
      Пейги О'Малли - его первая жена, мать Скай и ее сестер
      Анна О'Малли - его вторая жена, мать Брайна, Шона, Симуса и Конна
      Муар, Пейги, Брайд, Эйбхлин, Сайна - сестры Скай
      Дом О'Флахерти - первый муж Скай
      Гиллад О'Флахерти - его отец
      Клер О'Флахерти - младшая сестра мужа Скай
      Найл, лорд Бурк - наследник Мак-Уилльяма
      Мак-Уилльям - владелец замка Бурк
      Дарра О'Неил - первая жена Найла
      Молли - служанка Скай
      Мак-Гвайр - капитан флота О'Малли
      В Алжире
      Халид эль Бей (Диего Гойя дель Фуэнтес) - второй муж Скай
      Ясмин - управительница "Дома счастья"
      Осман - астролог
      Капитан Джамил - комендант Касбахского форта
      Жан Марло - секретарь Халид эль Бея Мари - его жена
      Конд Франсиско Гидадела - губернатор о Мальорка
      Констанца Алькудия Гидадела - его дочь, вторая жена Найла Бурка
      Ана - нянька Констанцы
      В Англии
      Елизавета Тюдор - королева Англии с 1558 по 1603 г
      Сэр Уильям Сесил, лорд Берли - государственный секретарь Англии, ближайший сподвижник королевы
      Лорд де Гренвилл - придворный Елизаветы Тюдор
      Лорд Дадли, граф Лестерский - фаворит Елизаветы Тюдор
      Роберт Смолл - хозяин Рен-Корта, друг и деловой партнер Скай
      Леттис Кноллиз - кузина королевы
      Леди Сесили - сестра Роберта Смолла
      Джеффри Саутвуд, граф Линмутский - третий муж Скай
      Адам де Мариско - владелец острова Ланди, друг Скай
      Дейзи - служанка Скай
      Дети Скай О'Малли
      Эван О'Флахерти - родился 28 марта 1556 г
      Мурроу О'Флахерти - родился 15 января 1557 г
      Виллоу Мэри Смолл - родилась 5 апреля 1560 г
      Роберт Саутвуд - родился 18 сентября 1563 г
      Джон Саутвуд - родился 15 декабря 1564 г , умер 15 апреля 1566 г
      Дейра Бурк - родилась 12 декабря 1567 г
      Патрик Бурк - родился 30 января 1569 г
      Сузанна, Гвинет и Джоан Саутвуд - приемные дети Скай
      Памелле Стриклер и Жану Де Вризу с любовью.
      Вы понимаете людей почти так, как и я
      ПРОЛОГ
      - Как это, черт возьми, она не сможет больше иметь детей? - возмущался Дубхадара О'Малли, обращаясь к брату. Глава клана О'Малли был крупным мужчиной шести футов ростом, руки и ноги которого напоминали толстые ветви дерева, со смуглым загорелым лицом, цепкими глазами и копной черных, чуть тронутых сединой волос. - Ведь вы, священники, вечно твердите, что цель брака продолжение рода. Я поступал согласно воле церкви: у меня есть от нее дети, но не осталось в живых ни одного сына! И теперь ты заявляешь, чтобы я остановился на этом. Я вовсе не уверен, что ты сможешь добиться расторжения моего брака, чтобы я смог жениться на молодой здоровой женщине со свежей кровью. Тьфу! Да меня просто от тебя тошнит!
      Отец Симус О'Малли, выглядевший почти как близнец Дубхдара, но не такой смуглый, смотрел на брата с сочувствием и пониманием. Он переживал за него, но был не в состоянии помочь - жена Дубхдары больше не могла беременеть. Повивальная бабка была в этом абсолютно уверена. Ребенок отнимет жизнь леди О'Малли, и это окажется просто убийством.
      Священник тяжело вздохнул:
      - Вы женились десять лет назад, и за это время Пейги десять раз была на сносях. Три раза у нее был выкидыш, а последние роды чуть не убили ее.
      Гримаса боли и горечи исказила загорелое лицо О'Малли:
      - Да, - ответил он, - трижды она выкидывала, и все это были мальчики. А единственный сын, которого она смогла родить, едва дожил до крещения, упокой Господь его душу. Ну и с чем же я остался? С девчонками! С шестью девчонками! Пять из которых на лицо такие же простушки, как и их мать. Проклятие! Я думал, что на этот раз...
      Он сердито расхаживал по комнате, нимало не считаясь с тем, что его слова могут быть услышаны полумертвой, плачущей от жестокого разочарования женщиной, лежащей тут же. Как она молилась о сыне! Постилась, раздавала милостыню бедным. И каков же результат ее благочестия? Еще одна девочка и сознание, что теперь она никогда уже не сможет рожать и принести мужу сына.
      Не обращая на нее внимания, Дубхдара закипал все больше и больше:
      - Ну почему, Симус, она не может родить мне сына? Почему? По всей округе у меня полно здоровых дочерей и сыновей, а моя собственная жена приносит одних дочерей. Хоть бы уж Бог сделал так, чтобы она умерла и дочь вместе с ней!
      - Да простит тебя Господь, Дубхдара! - вскричал Симус О'Малли, пораженный до глубины души. Брат пожал плечами:
      - По крайней мере, я мог бы начать все сначала. Но подожди, Симус. Увидишь, она еще меня переживет! Ну нет, я не остановлюсь. Мне нужен законный сын! Нужен!
      - Если Пейги забеременеет и умрет, я настою, чтобы церковь прокляла тебя, Дубх. Я еще раз говорю - еще один ребенок убьет твою жену. Акушерка сказала, что она почти истекала кровью. Но малютка, слава Богу, здорова и достаточно крепка.
      Брат насмешливо ухмыльнулся.
      - Каким именем мы окрестим ее? - продолжал священник. О'Малли минуту подумал:
      - Назовем ее Скай, - ответил он. - Это место, откуда произошла ее мать. А крестной будет старшая сестра Муар.
      - Но нужен и крестный отец.
      - Ты и будешь ее крестным отцом, Симус. Шесть дочерей - это уж слишком, чтобы каждую снабдить приданым, и Скай О'Малли я отдаю церкви: церковь требует меньше. И вполне разумно, чтобы крестным отцом будущей монахини был священник.
      Удовлетворенный, Симус О'Малли кивнул. Давно пора одну из дочерей брата отдать церкви. И только теперь он внимательно взглянул на маленькую племянницу и тут же понял, что эту дочь брат не отошлет в монастырь. Пять ее старших сестер, как и заметил Дубх, не отличались красотой. Тусклыми коричневатыми волосами и белесыми серыми глазами они напоминали воробьев.
      А эта дочь походила на райскую птицу. Ее кожа была чистой, как жасмин, глаза - ярко-голубые, как озера в Керри <Керри - графство в Ирландии>, а на головке курчавились черные, как у отца, волосы.
      - Нет, Скай, - прошептал про себя Симус О'Малли, - ты не предназначена для монастыря!
      Он улыбнулся ребенку. Если девочка оправдает ожидания, ее красота не оставит равнодушным какого-нибудь могущественного человека. А церковь с радостью примет одну из дурнушек О'Малли.
      На следующий день Скай О'Малли крестили в домашней часовне. Мать, все еще слабая после родов, не смогла присутствовать, зато там были все ее пять старших дочерей. Старшая среди девочек десятилетняя Муар стала крестной матерью новорожденной. С обожанием глядели на сестру девятилетняя Пейги, семилетняя Брайд, четырехгодовалая Эйбхлин и полуторагодовалая Сайна.
      Когда Симус О'Малли лил святую воду на голову новорожденной, Скай не закричала, как того требует поверье, гласящее, что с криком из ребенка исходит дьявол, но вместо этого, к ужасу присутствующих, издала звук, очень похожий на хихиканье. И тут Дубхдара О'Малли впервые с интересом взглянул на младшую дочь.
      - Ты не боишься воды? - усмехнулся он. - Что ж, она настоящая О'Малли. Быть может, я и не отдам тебя церкви, Скай. Что скажешь на это, брат Симус?
      Священник улыбнулся в ответ:
      - Думаю, не отдашь. Может быть, больше подойдет другая, в ком пробудится истинное призвание. Время покажет, Дубх. Время покажет.
      О'Малли принял у брата дочь и взял на руки. Поразительно сияющими глазами, черными волосами до плеч и густой черной бородой он удивительно напоминал пирата. И впрямь, его похождения на море мало отличались от пиратства. Но суровая внешность отца не напугала дочь. Девочка что-то довольно проворковала, потом закрыла глаза и уснула.
      Все так же держа дочь на руках, О'Малли вышел из часовни, а за ним брат и пять девочек. Связь между отцом и дочерью была установлена. И когда у Пейги не пошло молоко, он сам подобрал кормилицу - пышущую здоровьем привлекательную деревенскую девушку, чей незаконный ребенок запутался в пуповине и задохнулся, так и не увидев белого света.
      Через полгода Дубхдара О'Малли отправился в море и покинул Ирландию на несколько месяцев. К ярости брата-священника, он взял с собой младенца и ее кормилицу Меги.
      - Ты позоришь семью, Дубхдара! - кричал Симус. - Что люди скажут о Меги? Даже если это и не так уж и важно, ты ведь подвергаешь ребенка опасности! Я не позволю причинить вред Скай! - ревел любящий дядя.
      - Угомонись, Симус, - рассмеялся О'Малли. - Никаким опасностям я не подвергаю Скай. Как-то она уже весь день плавала со мной, и ей нравится мой корабль. Что же до Меги, то опасность для Скай как раз в том, что я не возьму ее с собой. Ее молоко для девочки лучше козьего, а другого для нее я найти не смогу.
      - И ты станешь отрицать, что будешь крутить с Меги любовь?
      - Не стану. Ты же знаешь, я люблю жить со всеми удобствами.
      Священник в отчаянии воздел руки к небу. С братом он ничего поделать не мог - Дубх был одним из самых чувственных мужчин, каких он только знал. Одно было хорошо: в ближайшее время Пейги, наконец, сможет отдохнуть от неуемных ласк мужа.
      Летом 1541 года О'Малли из Иннисфаны отплыл в западные моря из своего замка на острове Иннисфана. Это плавание стало первым из многих последующих путешествий Скай. Свои первые шаги она сделала по уходящей из-под ног палубе отцовского корабля, ее маленькие детские зубки оставили отметины на корабельном штурвале. И в то время, как кормилица Меги, лежа на койке, страдала от морской болезни и молила Бога о том, чтобы они не утонули, Скай О'Малли хлопала пухлыми ручонками и смеялась, ничуть не боясь больших волн.
      Ребенок становился девочкой, девочка - девушкой. Дубхдара О'Малли был полновластным хозяином морей вокруг Ирландии. У него было много кораблей и сотни людей, подчинявшихся только ему. Вскоре дочь стала его признанной наследницей и любимицей грубых моряков. Они баловали и портили ее. Девочка почти не знала и не имела ни времени, ни терпения вести такую глупую жизнь, как вели ее сестры.
      Весной 1551 года мать Скай умерла. Вскоре дядя Симус настоял на том, чтобы девушка осталась на берегу и стала учиться вести хозяйство. Мужу будет нужно, чтобы она умела готовить еду, шить, ткать полотно, а не управлять кораблем в тумане. О'Малли нехотя согласился и отослал Скай на Иннисфану.
      Скай совсем не понравилось, что ее оторвали от любимого моря. С первого же дня ее пребывания в доме жизнь старших сестер стала невыносимой. Вскоре Скай поняла, что Дубхдара О'Малли не отступит от принятого решения, и ей придется научиться искусству быть женщиной. Девушка преуспела в этом, и, когда выдавали замуж Сайну, следующую по старшинству сестру, она все знала и умела. Но хотя Скай умела теперь вести хозяйство и научилась хорошим манерам, характер у нее остался прежним - необузданным и строптивым. О нет, послушным был кто угодно, но только не Скай О'Малли!
      ЧАСТЬ 1
      ИРЛАНДИЯ
      1
      Шел 1555 год. Стоял великолепный летний день. Под бездонным сияющим голубым небом раскинулись зеленые утесы острова Иннисфана и устье бухты О'Малли. Держалась "английская" погода, как называли ее жители-ирландцы, единственно английское, что вызывало их одобрение. Дул легкий бриз, и в небе над головами взмывали вверх и падали к воде чайки и крачки - их неистовые крики спорили с грохотом прибоя.
      Вдали на горизонте возвышался замок О'Малли - башни и стены из серого дикого камня. Он царил над округой, а из каждого окна открывался вид на море. Вокруг шел широкий ров, а над ним - вот уж неожиданность - розарий, посаженный покойной женой О'Малли. После ее смерти за садом ухаживала новая госпожа О'Малли. Теперь в пору цветения в нем буйствовали желтые, розовые, красные и белые цвета - превосходная декорация для свадьбы младшей дочери хозяина замка.
      В главном зале дома старшие сестры Скай судачили со своей симпатичной мачехой, вышивая невесте приданое. Давно они уже не собирались вместе - каждая имела свой дом, и встречались сестры только по особым случаям.
      Они остались такими же похожими друг на друга, как в детстве. Среднего роста, упитанные, с пышными формами, они были созданы, чтобы согревать холодными ночами мужчин. У всех была светлая кожа, щеки цвета персика и длинные прямые светло-каштановые волосы. Ни одну из них нельзя было назвать красивой, но и уродиной тоже.
      Старшей, Муар, было двадцать пять, и уже двенадцать лет она была замужем, родила девятерых детей, из них семь сыновей. Отец любил ее. Двадцатитрехлетняя Пейги за десятилетнюю замужнюю жизнь стала матерью девятерых сыновей, и отец любил ее даже больше, чем Муар. Брайд, двадцати одного года, за восьмилетнее замужество родила лишь четверых и только двух сыновей. Поэтому Дубхдара ее только терпел и постоянно поощрял к большей плодовитости.
      - Ты больше, чем другие, похожа на мать, - то и дело мстительно повторял он дочери.
      Восемнадцатилетняя Эйбхлин, единственная в семье, хотела посвятить себя Богу, но была настолько тиха, что о ее благочестии так никто и не догадался бы, если бы ее суженый не погиб от кори, когда девочке исполнилось двенадцать. В то время, как О'Малли раздумывал, кем бы заменить жениха для своей четвертой дочери, Эйбхлин попросила разрешения уйти в монастырь. Она и впрямь стремилась к подобной жизни. И поскольку при разговоре присутствовал дядя Симус, Дубхдара О'Малли был вынужден согласиться. В тринадцать лет девочка ушла в монастырь, а совсем недавно дала последние обеты.
      Сайне О'Малли Батлер исполнилось шестнадцать. Три года как она была уже замужем; родила сына и, хотя теперь была на восьмом месяце, не пожелала пропустить свадьбу Скай.
      Замужние сестры носили длинные шелковые платья простого покроя с глубоким вырезом и рукавами колоколом. Муар оделась в сочное темно-синее, Пёйги красное, Брайд - фиолетовое, Сайна - золотисто-желтое. Платья у всех сестер были украшены изящными кружевами.
      Темным пятном выделялась лишь Эйбхлин. Ее черный с головы до пят балахон оживлял только белый квадратный накрахмаленный нагрудник, в центре которого располагалось черного дерева отделанное серебром распятие. Выше пояса монахиня носила плетеный шнурок, концы которого ниспадали на подол. На одном из них было три узла, что символизировало Святую Троицу, на другом такие же три узла обозначали бедность, непорочность и послушание. Как будто для контраста сестры повязали вокруг пояса золотые и серебряные цепочки, прикрепив к ним четки, коробочку для иголок, зеркальце или просто связку ключей.
      Во главе собрания восседала вторая жена Дубхдары О'Малли - Анна, ровесница своей падчерицы Эйбхлин и, как ее другая падчерица Сайна, беременная четвертым ребенком. Анна была привлекательной женщиной с каштановыми вьющимися волосами и живыми карими глазами. Ее любили за доброту и отзывчивость. На ее плотной фигуре ловко сидело бордовое платье, а на груди красовалась двойная нитка белоснежных жемчужин. Никто из дочерей О'Малли не возмутился второй женитьбой отца, все они любили Анну, да ее и нельзя было не любить.
      Девять лет после рождения Скай Дубхдара О'Малли следовал советам брата и не трогал жену. Он совсем не хотел послужить причиной смерти Пейги. Жена оправилась, поздоровела и даже расцвела. Однажды вечером Дубхдара вернулся из длительной поездки. Было поздно, постоянной любовницы он не имел, а поблизости не оказалось ни одной служанки. Он напился и полез к жене в кровать. Через девять месяцев Пейги О'Малли умерла, родив долгожданного сына, который появился на свет 29 сентября и был наречен Михаилом. Теперь мальчику было без малого шесть лет.
      Прошло неприлично мало времени, и О'Малли взял себе вторую жену - девочку тринадцати лет. Через девять месяцев после свадьбы Анна родила Брайана, год спустя - Шейна, а еще через год - Шеймуса. В отличие от предшественницы Анна О'Малли обладала крепким здоровьем и сильным духом. Ребенок, которого она вынашивала, должен стать последним, твердо заявила она мужу. Снова родится мальчик, заверила она супруга. Пять сыновей принесут ему бессмертие, которого он так жаждал.
      О'Малли рассмеялся и шлепнул жену по спине. Его игривый жест дочери приняли за проявление старческого слабоумия. Попробуй-ка их собственная мать заяви такое - он избил бы ее до синяков. Но Анна была матерью его сыновей.
      Муар оторвалась от вышивания и с удовольствием осмотрела зал. Таким красивым он никогда не выглядел. Ведь Пейги большую часть времени проводила в своей комнате.
      Теперь каменные полы регулярно подметали, тростник еженедельно меняли, дубовые опоры полировали до приятного золотистого блеска, и в них отражались серебряные подсвечники со свечами из чистого пчелиного воска. На больших медных каминных решетках покоились горы огромных дубовых поленьев, готовых жарко запылать с наступлением вечера. На видном месте на стене был укреплен новый
      Гобелен, изображающий святого Брендана на небесно-голубом фоне, ведущего корабль по западным морям. Анна сама задумала сюжет и каждый вечер работала над гобеленом почти всю свою замужнюю жизнь. В нем чувствовалась любовь, потому что вторая леди О'Малли обожала не только своего грубовато-добродушного мужа, но и своих сыновей, и свой дом.
      Глаза Муар задержались на больших цветных фарфоровых вазах, наполненных розами. Их острый пряный аромат наполнял комнату удивительным экзотическим запахом.
      Муар улыбнулась и спросила Анну:
      - Эти вазы новые?
      - Да, - ответила та. - Твой отец привез их из последнего плавания. Он так добр ко мне.
      - А почему бы ему не быть к тебе добрым? - отозвалась Муар. - Ты ведь любишь его.
      - А где Скай? - перебила их Пейги.
      - Катается с юным Домом. Не могу понять, почему твой отец добивался этой помолвки? Они совсем не подходят друг другу.
      - Они предназначены друг другу с колыбели, - объяснила Муар. - Папе было непросто найти нам мужей: ни у кого из нас не было большого приданого. Союз Скай с наследником Баллихинесси О'Флахерти - лучший среди всех сестер.
      Анна покачала головой:
      - Боюсь я этого союза. Ваша сестра - девушка слишком независимая.
      - Это папина вина. Он ее так ужасно испортил, - вставила Пейги. - Она должна была выйти замуж еще два года назад, когда ей исполнилось тринадцать. В этом возрасте мы все выходили замуж. Так нет, Скай не захотела. Ей он всегда позволял поступать по-своему.
      - Это не так, Пейги, - упрекнула Эйбхлин сестру. - Анна права, утверждая, что Скай и Дом не подходят друг другу. По темпераменту Скай не похожа на нас. У нас - материнский характер, а Скай взяла папин темперамент. Для мужа Скай Дом слишком слаб и недостаточно чувствителен.
      - Скажи, пожалуйста, сестра, - едко проговорила Пейги. - Меня поражает, как хорошо наша маленькая монахиня разбирается в человеческой натуре.
      - Неплохо, - согласилась Эйбхлин. - К кому, как ты думаешь, Пейги, бедные женщины со всей округи несут свои горести? Уж конечно, не к священнику! Он-то их учит покорности мужьям. И на них же самих налагает епитимью!
      Сестры, казалось, были поражены, но Анна, рассмеявшись, разрядила обстановку:
      - Ты, падчерица, больше похожа на бунтарку, чем на божью женщину.
      Эйбхлин вздохнула:
      - Твоя правда, Анна, - промолвила она. - И это меня сильно беспокоит. Но сколько бы я ни старалась, мне не удается смирить свой дух.
      Анна О'Малли потянулась к падчерице и нежно похлопала ее по руке:
      - Быть женщиной - всегда непросто, - задумчиво произнесла она. - И неважно, какую роль мы выбрали для себя в жизни.
      Девушки улыбнулись друг другу, и в их глазах мелькнули любовь и понимание. Внезапно все насторожились: из холла внизу донеслись громкие крики. Они стали отчетливее, и сестры переглянулись - они различили голоса Дома О'Флахерти и Скай.
      Молодая пара шумно ворвалась в зал, и Анна О'Малли вновь поразилась их красоте. Может быть, именно поэтому муж и настоял на их союзе.
      Дом О'Флахерти бросил перчатки для верховой езды на стол. Это был восемнадцатилетний юноша среднего роста, изящно сложенный, с красивыми руками и стройными ногами. Цвет замечательных коротко постриженных золотистых волос и небесно-голубых глаз он унаследовал от бабушки-француженки. Небольшая бородка, обрамлявшая его точеные скулы, была тщательно ухожена и внизу слегка закруглялась. Он был зол, и на его чистой коже выступили красные пятна. Красивое лицо с тонким прямым носом и небольшим ртом исказил гнев.
      - Это просто неприлично! - закричал он Скай. - Неприлично и нескромно для девушки скакать на такой зверюге. Боже, Скай! Что это за лошадь! Когда мы поженимся, я уж прослежу, чтобы твоя лошадь больше подходила для дамы. Как это отец позволял тебе ездить на этой грубой черной скотине! - Ты проиграл, Дом, прозвучал выводящий из себя холодный ответ. - Ты проиграл забег. И теперь, как всегда в детстве, пытаешься напустить дыма. Хочешь, я тебе скажу, что ты можешь сделать со своей дамской лошадью?
      - Скай! - Голос Анны О'Малли прозвучал предупреждающе и резко.
      Скай повернулась к мачехе и рассмеялась:
      - Все в порядке, Анна, - успокоила она. - Я постараюсь держать себя в руках. Но... выслушай меня хорошенько, Дом О'Флахерти. Финн - моя лошадь. Я вырастила его из жеребенка и люблю этого коня. И не собираюсь менять на хромоногую лошадь, только чтобы удовлетворить твое мужское самолюбие. И пока жених кипел от злости, девушка дала знак слуге принести вина. И как будто запоздало вспомнив, приказала подать и Дому. Он бросился в кресло и сверкал на нее глазами, но взгляд выражал восхищение. Как она прекрасна в темном шелковом костюме для верховой езды! Юбка с разрезом, глубокий вырез обнажал грудь, покрытую капельками пота, их вид возбуждал Дома. Он понял, что жаждет обладать этой обворожительной молодой женщиной.
      В пятнадцать лет Скай оправдала ожидания и стала красавицей. Она была одного роста с женихом, так же хорошо сложена, гибка в талии, с чуть округлившимися бедрами. Грудь была небольшой, но полной, лицо - в форме сердечка, а глаза все еще хранили цвет моря у побережья Керри, то кристально-голубые, то темные, то лазурные с едва заметной примесью зеленого. Их обрамляли ресницы, черные, как эбен, на фоне слегка розоватых щек. Нос был тонким, слегка поднимающимся вверх у кончика, алый рот удивительно чувственным с полной нижней губой и мелкими белоснежными зубками, сиявшими, когда девушка смеялась. Приглядевшись, на переносице можно было различить несколько нежных золотистых веснушек. Кожа по цвету напоминала сметану и казалась еще белее на фоне иссиня-черных волос, ниспадающих на плечи.
      Она сильно волновала Дома, хотя сам он как будто вовсе ее не интересовал. Девушка предпочитала скакать с бешеной скоростью на своем огромном жеребце по окрестным полям или пускаться в плавание с отцом во время его очередного пиратского предприятия. Дом это понимал, отчего сильно страдало его мужское самолюбие.
      Юноша не привык к пренебрежению со стороны слабого пола: обычно женщины сходили по нему с ума, и он гордился своими мужскими достоинствами.
      Он утешал себя мыслью, что, уложив в постель Скай, сумеет ее укротить. Девственницы с горячим темпераментом обычно оказывались страстными любовницами. В предвкушении он облизал свои тонкие губы и отхлебнул из бокала вина. Дом и не подозревал, что в этот миг невеста смотрела на него с отвращением. Жених, решила Скай, к тридцати годам ужасно растолстеет.
      Кто-то прибыл, и снизу снова послышался шум. Анна О'Малли с улыбкой поднялась:
      - Ваш отец приехал, - сообщила она. - И похоже, привез с собой гостей.
      Два волкодава, несколько сеттеров и огромный терьер ворвались в зал. Один из волкодавов протрусил к Анне и положил у ее ног два бархатных мешочка. Наклонившись, леди О'Малли подобрала их и, развязав шнурки, высыпала содержимое одного из мешочков на ладонь.
      - Пресвятая Дева Мария! - воскликнула она. С порога довольно рассмеялся Дубхдара О'Малли.
      - Так тебе понравилось, дорогая? Здесь серьги и подходящее к ним кольцо.
      - Понравилось? О, Дубх! Да это самые красивые вещи, какие у меня только были! Где...
      - Португальский корабль сбился с курса и разбился у побережья. Мы подоспели как раз вовремя, чтобы спасти капитана из обломков. Он был нам очень благодарен.
      Анна не проронила больше ни звука, но по намеку догадалась обо всем: судя по всему, ее муж со своей командой схватились с терпящими бедствие матросами. О'Малли столетиями пиратствовали. Таков был образ их жизни. Без сомнения, капитана несчастного корабля и оставшихся в живых моряков заключили в темном подвале, где они будут томиться несколько месяцев в ожидании выкупа. Анна поежилась и решила, что все это ее не касается.
      - А где моя маленькая девчушка? - спросил О'Малли.
      - Здесь, па, - ответила Скай и поднялась со стула навстречу отцу.
      Оглядев ее наряд, он неодобрительно нахмурился:
      - Все скачешь, крошка? И сидишь верхом на лошади?
      - Не ругайся на меня, па, - кокетливо попросила девушка. - Ведь это ты меня научил, а сидя боком, я не могу пускать Финна в галоп.
      О'Малли приподнял бровь:
      - А разве обязательно пускать его в галоп? Не лучше ли ездить рысцой? Теперь, крошка, тебе нужно думать о детях, которых ты будешь вынашивать для Дома.
      Девушка сделала вид, что не расслышала последнюю фразу.
      - А сам-то ты, па, пробовал ездить рысью с переброшенной через круп ногой? Я пыталась и только набила себе синяков на...
      - Скай! У нас гости!
      Только тут она заметила, что рядом с отцом стоит мужчина.
      - Милорд, - обратился к нему О'Малли, - это моя младшая дочь Скай, которая вскоре пойдет под венец с юным О'Флахерти. Скай, это Найл, лорд Бурк, наследник Мак-Уилльяма.
      - Найл из Айрана, - тихо повторила она за отцом. - Знаменитый человек. Тайная мечта половины девиц в Ирландии.
      - Я вижу, слава опережает меня, леди Скай.
      - Ни для кого не секрет, что вы Капитан Мститель, совершающий славные набеги на англичан, живущих в окрестностях Дублина. Конечно, никто не посмеет обвинить вас в этом.
      - Но ты-то, миледи, меня ведь не боишься. - Он смотрел на нее так пристально, что она покраснела.
      Голос был глубоким и уверенным, мягким, как тонкий бархат. Скай почувствовала озноб и взглянула мужчине в глаза - они оказались серо-стальными. Она представила, как в гневе они становятся холодными, словно северное море, но в страсти пронзительно-горячими, как терпкое вино. При этой нескромной мысли краска стыда залила ее щеки. Серые глаза настойчиво изучали ее, проникая в самый мозг.
      Он возвышался над ней на добрых восемь дюймов. Гладко выбритое лицо загорело на солнце. Коротко постриженные волосы были столь же черными, как и ее.
      Он взял ее руку и поцеловал. Она едва удержалась, чтобы не вырвать ее, его губы жгли кожу, точно головня. "Пресвятая Мария, - подумала Скай, насколько же он интереснее Дома. Интереснее и умнее, а лишь на десять лет старше меня".
      - Добро пожаловать в Иннисфану, милорд, - вежливо пробормотала она. Боже, неужели этот сиплый бесцветный голос - ее? И почему на нее так странно смотрит Анна?
      Голос отца вернул девушку к действительности:
      - Это к твоему приданому, крошка, - сказал он, подавая ей гарнитур из рубинов в золоте, колье, серьги, браслеты, кольцо и заколку для волос. Все разом вскрикнули, а Дом О'Флахерти поздравил себя с удачным выбором невесты.
      Скай, прижав к себе драгоценности и поблагодарив отца, выскочила из зала. "Черт побери, - подумала Анна, - ей приглянулся лорд Бурк. А почему бы и нет? Почему бы Дубху не просватать девушку за сильного отчаянного человека, а не выдавать замуж за этого пустозвона О'Флахерти?"
      Скай поднялась в свою комнату, как полагала она, с большим достоинством. Правда, она удивлялась, как еще может передвигать ноги, так сильно они дрожали. Она была сильно смущена, но нисколько не испугалась своего чувства к лорду Бурку.
      До этого дня Скай никогда не видела Найла Бурка, хотя его романтические и военные похождения были у всех на слуху И как она осмелилась только что сказать, этот человек был известен многим под именем Капитана Мстителя, наводившего страх на англичан и их союзников ирландцев.
      Капитан Мститель строго взыскивал с английских землевладельцев, недостойно обращавшихся с ирландцами. Как-то он заставил до колик смеяться всю Ирландию, склонив к любви дочь знатного англичанина, имевшего здесь поместье. Вызнав у влюбленной девушки план замка, Капитан Мститель опустошил его хранилища, а потом использовал награбленное, чтобы расплатиться с долгами нескольких разоренных им же ирландских семей. Англичанин принял деньги и выдал расписку. А когда обман раскрылся, поделать уже было ничего нельзя. Конечно, подозревали, что существует связь между Капитаном Мстителем и лордом Бурком. Но на этом все и ограничивалось. Политика Лондона сводилась к тому, чтобы не восстанавливать против себя властителя Мид-Коннота. В конце концов, он ведь был союзником, как и все, кто открыто не воевал против Англии. Да и мог ли, спрашивали они себя, один горячий человек принести уж столько вреда?
      Удивительный человек, думала о лорде Бурке Скай. Когда глаза их встретились, на мгновение между ними возникло полное взаимопонимание.
      Укрывшись в комнате, Скай наблюдала, как служанка Молли готовит ей ванну. Молли считала, что леди Скай моется слишком часто, но не могла не признать, что от госпожи пахнет лучше, чем от других, кого она знала.
      Она приняла у девушки костюм и, почистив, спрятала в шкаф. Скай сняла нижнее белье и, заколов на макушке волосы, влезла в ванну.
      Теплая вода подействовала успокаивающе. Ароматным мылом девушка вымыла руки, потом лицо. Лорд Бурк. Найл Бурк. Это имя она повторяла вновь и вновь, как молитву. Такой высокий, он заставил ее почувствовать себя маленькой, а ведь она была не маленькой. Он одевался по английской моде: в пестрых чулках и подходящих к ним по цвету зеленых панталонах до колен. Она представила, как играют мускулы под его зеленой бархатной курткой, и вдруг вообразила, как он прижимает ее к широкой груди, и, к смущению, почувствовала, как твердеют крошечные соски на ее миниатюрной груди, выглядывающей из-под воды.
      Что с ней такое? Ничего подобного она прежде не воображала. Она ведь так мало знала о том, что происходит между мужчиной и женщиной, а Дом ее нисколько не вдохновлял. Несмотря на привлекательную внешность, она его терпеть не могла.
      Молли взяла у девушки мыло, ополоснула ее тело водой и вытерла полотняным полотенцем. Едва она успела одеть госпожу в шелковое домашнее платье, как послышался стук в дверь. Молли открыла и, отвесив учтивый поклон, впустила Дома О'Флахерти.
      Он не спеша вошел, бросая на невесту сладострастные взгляды, всматриваясь в очертания ее тела, проступающего из-под платья.
      - Вынужден на несколько дней тебя покинуть, Скай, - произнес он. - Сэр Мурроу прислал записку и требует меня к себе. Но к свадьбе непременно вернусь в срок.
      Сердце Скай екнуло. Он уедет, а лорд Бурк останется здесь.
      - Поезжай с Богом, - ласково сказала она. На минуту воцарилось неловкое молчание. Потом Дом взял девушку за руку и потянул к себе:
      - Разве ты не поцелуешь меня, дорогая? Так и отпустишь в дорогу без последнего знака любви?
      - Но мы еще не женаты, Дом. И я не обязана тебя целовать.
      - Не обязана! - выпалил он. - Боже, Скай, не будь такой маленькой негодницей. И не изображай из себя застенчивую девицу. Через несколько дней ты мне будешь должна кое-что еще, кроме поцелуев. - Черт возьми, какая же она сладкая, вся умытая, горячая, только что из ванны. Он почувствовал, как растет в нем желание, потянулся к ее губам, но она отпрянула:
      - Нет!
      Голубые глаза юноши расширились от гнева, но он тут же рассмеялся:
      - Хорошо, любовь моя. Но вскоре ты сама будешь выпрашивать у меня поцелуи. - Он отвесил ей шутовской поклон и, повернувшись, вышел из комнаты. Скай пожала плечами.
      - Ох! - взвизгнула Молли. - Он такой сладострастный! Будьте уверены, госпожа.
      - Замолчи, глупышка, - оборвала ее Скай. - Вместо того чтобы трепаться о моем женихе, принеси-ка лучше новое платье цвета бургунди. Я собираюсь надеть его вечером вместе с рубинами, которые подарил мне папа.
      Молли поспешила повиноваться. Скай О'Малли - хорошая хозяйка, вовсе не жестокая, но и она не пренебрегала подзатыльниками. Служанка затянула госпожу в миниатюрный корсет из китового уса так, что ее маленькие груди поднялись и, казалось, собирались выскочить из бледно-розовой сорочки. Почти прозрачные рукава были затканы золотыми нитками. Скай аккуратно натянула чулки на стройные ноги, красный шелк украшала вышивка золотом. Затем наступила очередь нескольких нижних юбок, а потом уже платья - изящного творения из мягчайшего тонкого бархата, переливавшегося красным, точно драгоценный камень. Длинная юбка свободно ниспадала к ступням, а разрезы в рукавах открывали бело-золотую ткань сорочки.
      Скай осторожно, чтобы не помять юбки, присела перед дорогим зеркалом, и Молли принялась расчесывать ее волосы, пока они не заблестели синеватым оттенком. До замужества ей не разрешали зачесывать их наверх и делать прическу. Это создавало массу неудобств, особенно в море. Но отец был неумолим. Можно было заплести их в косы.
      - Ни одна из О'Малли не обрезала волосы, пока не выходила замуж, утверждал отец, и спорить с ним не было никакого смысла.
      Посмотревшись в зеркало, Скай должна была признать, что длинные волнистые волосы красивы. Молли украсила их маленькой шапочкой из золотой парчи с прикрепленной к ней прозрачной вуалью. Девушка застегнула на шее рубиновое колье и снова взглянула в зеркало. Крупные камни сверкали первобытным блеском на молочной белизне обнаженной груди. Скай перевела дыхание и отметила, как призывно вздымаются округлости под камнями. Заколку для волос пришлось отложить, пока она не носит прическу. Девушка быстро надела серьги, браслеты и кольцо. Потом скользнула ногами в красные бархатные туфли и встала.
      - Потрясающе, госпожа, - почтительно выдавила Молли. - Никогда вы не были такой красивой. Жаль, мастер Дом вас не видит. Вы можете свести мужчину с ума!
      Скай довольно рассмеялась:
      - Ты правда так думаешь, Молли? - Про себя она размышляла, может ли свести с ума лорда Бурка. И ее душа трепетала от страха и восхитительного предчувствия. Она уже вылетала из дверей, когда столкнулась со своей миловидной мачехой.
      - Боже, Скай, - рассмеялась Анна О'Малли, - если ты хочешь произвести впечатление на собравшихся в зале, не стоит так бежать. Войди чинно... как бы медленно скользя... вот так, дорогая. - Она изящно показала, что следовало делать.
      - Извини, Анна. Я не ушибла тебя?
      - Нисколько, дорогая, но постой, дай мне на тебя подсмотреть. Силы небесные, как же ты привлекательна, хотя еще ребенок. Жаль, что Дом не может тебя сейчас видеть...
      Скай состроила гримасу:
      - Я вовсе не хочу за него замуж, Анна. - Слова сами - собой сорвались у нее с языка.
      Анна О'Малли вдруг посерьезнела и сказала с сочувствием:
      - Знаю, дорогая, и понимаю тебя.
      - Пожалуйста, Анна, ну, пожалуйста, поговори с па. Он обожает тебя и послушает. Для тебя он сделает все что угодно.
      - Хорошо, Скай, я постараюсь. Я сделаю, что ты хочешь, но это ни к чему не приведет. Твой отец - человек слова, и он дал согласие на твой брак. Ты его последняя дочь, и он хочет, чтобы ты была хорошо устроена. Юный О'Флахерти хорошая пара для О'Малли из Иннисфаны.
      - Я его ненавижу, - прошептала девушка. - Он постоянно раздевает меня глазами.
      - Может быть, все изменится, когда вы поженитесь, - успокоила ее Анна, хотя в глубине души и сама не верила в это. - Девушки часто боятся неизвестного. Но уверяю тебя, дорогая, для тревог нет причин. Завтра я тебе все объясню, Скай.
      - Поговори с папой, Анна. Обещай, что поговоришь!
      - Обещаю, Скай, и поговорю.
      Женщины спустились по лестнице в главный зал замка, Анна все время чувствовала, что глаза лорда Бурка прикованы к ее привлекательной падчерице. Он подошел к ним, взял маленькую руку Скай и без слов повел за собой. Анна беспомощно смотрела им вслед. Никто, кроме нее, еще не почувствовал, как безнадежно их тянет друг к другу. Она должна поговорить с Дубхдарой!
      Пол будто ушел из-под ног Скай, она плыла в воздухе, смущенно глядя на руку, в которой лежала ее рука. Рука была большой, сильной и загорелой. Она была теплой, и Скай почувствовала, что в ней таится удивительная сила. Сердце девушки сильно билось. "Отчего он на меня так действует?" - думала она.
      Они подошли к огромному камину, по сторонам которого восседали каменные львы. Очаг отбрасывал красное зарево от зажженных теперь дубовых поленьев, которые то и дело вспыхивали и потрескивали. На секунду они задержались и смотрели на пламя, просто стояли и любовались огнем. Наконец он заговорил:
      - Почему ты дрожишь, когда я прикасаюсь к тебе?
      - Я не привыкла к вниманию мужчин, - ответила Скай, едва переводя дыхание.
      Повернув ее лицом к себе, он взглянул на нее сверху вниз:
      - Я этого не понимаю, Скай О'Малли. Ты безумно красива. Так неужели ни один мужчина, даже твой жених, не шептал в твое маленькое ухо слова любви?
      - Нет. - Ее щеки слегка порозовели, а голос был так! слаб, что лорд Бурк был вынужден наклониться, чтобы ее рас - слышать.
      Он был очарован. Что-то захватывало его, овладевало им всем, нечто такое, против чего предостерегал его внутренний! голос.
      - Взгляни на меня, моя радость, - произнес он. - Обещаю, что не укушу тебя, хотя, Бог свидетель, ты лакомый кусочек.
      Скай застенчиво подняла свои голубые глаза и, взглянув в серые глаза лорда Бурка, почувствовала, что тонет в них. И поняла, что он испытывает то же самое. Они были не в силах оторвать друг от друга взгляда, растворились во времени, и их души, покинув тела, слились в одно совершенное создание.
      Громкий взрыв смеха из другого конца зала нарушил очарование.
      - Боже, что ты со мной сделала, маленькая ведьма? - выдавил Найл. Он сам был потрясен. - Сейчас же отвернись, Скай, иначе я опозорю нас обоих. - Он подал знак слуге принести поднос с вином и, схватив два бокала, протянул один девушке. Сделав большой глоток из другого, Найл с радостью почувствовал, как обжигающая жидкость разливается внутри. Она помогла ему собраться, не позволила навсегда увести из зала эту красивую девочку.
      Во время ужина лорда Бурка как самого почетного гостя усадили рядом с будущей невестой. У него хватило сил скрыть волновавшие его чувства, но еда показалась ему пресной, как опилки. Лорд был светским человеком и весьма опытным, но девушка произвела на него столь сильное впечатление, какого не производила ни одна из женщин. Он отдавал себе отчет, что жаждет уложить ее в постель, но вместе с тем к этому желанию примешивалось и другое чувство, которого раньше он никогда не испытывал. Все нахлынуло на него так внезапно, что он был еще не в состоянии разобраться в себе.
      Найл Бурк был единственным сыном Рори Бурка, Мак-Уилльяма из Мид-Коннота. Мак-Уилльям уже почти отчаялся обзавестись наследником. Все его три жены умерли во время родов, но последняя подарила ему ребенка. С рождения Найл рос здоровым мальчуганом, но Мак-Уилльям неустанно его оберегал.
      Кормилица мальчика ела за хозяйским столом, чтобы господин мог наблюдать, чем она питается. Детскую тщательно протапливали, чтобы во время сырой зимы она оставалась сухой. Ни об одном ребенке не заботились так, как о наследнике Бурка. Даже во время сна рядом с ним сидела ночная няня.
      Мальчик рос здоровым и веселым. От природы сообразительный, Найл сначала учился у священников, а потом для завершения образования был послан в Англию, в Кембридж. В физических упражнениях ему не было равных, и поскольку его не могли победить ни в одном виде спорта, юношу прозвали Железным.
      Бегал он быстрее всех в Ирландии, уже в двенадцать лет во время борьбы его не удавалось положить на лопатки, он одинаково хорошо владел мечом и приемами соколиной охоты. Он плавал, как рыба, скакал, как кентавр, и мог идти по следу оленя не хуже гончей.
      Между четырнадцатью и шестнадцатью годами проявилась его страстная натура. В замке отца не было ни одной служанки, а в округе ни одной девушки, которых бы он обделил своим вниманием. С годами он стал спокойнее и уравновешеннее.
      Рори Бурк обожал единственного сына, и в его многочисленных незаконных детях, разбросанных по всей округе, видел продолжение своего рода.
      Теперь отец желал, чтобы наследник женился на подходящей женщине, но Найл все еще предпочитал свободу.
      Сегодняшний день изменил все. Он влюбился в Скай О'Малли. В жизни Найлу еще ни в чем не отказывали, и сейчас он вполне рассчитывал получить и эту девушку.
      С правой стороны Найла сидела Эйбхлин, и во время ужина молодой человек постоянно обращался к монахине, вызывая ее тайное изумление. Как и ее чуткая мачеха, Эйбхлин сразу же ощутила влечение между Скай и лордом Бурком и пожалела их обоих. После ужина глава семьи предложил Скай показать лорду Бурку розарий замка О'Малли. В этой просьбе не было ничего необычного, так как Дубхдара гордился красотой, манерами и умом младшей дочери и наслаждался эффектом, который она произвела на гостя. Анне оставалось уповать лишь на Бога и на порядочность лорда Бурка, он должен помнить, что через несколько дней Скай предстояло выйти замуж.
      Найл и Скай медленно вышли из зала, спустились по лестнице к выходу и пересекли подъемный мост. Оба молчали. Розовато-лиловые и золотистые сумерки ирландского лета опустились на землю. Подул легкий бриз и принес прохладу и приятный аромат цветущих роз.
      - Мама создавала этот сад много лет, - пробормотала Скай. - Она любила розы. Это единственное, к чему пристрастил ее отец. Он привозил кусты со всего света. Правда ведь, красивый сад?
      - Очаровательный, - серьезно ответил лорд Бурк.
      - Спасибо.
      Они снова замолчали и прошли еще немного вперед. Дойдя до конца сада, Скай повернулась к замку, но Найл тронул ее за плечо; и она подняла на него глаза. Сильные руки мужчины обвились вокруг нее, и девушку пронзила острая радость. Она знала, что это случится, и хотела, чтобы это случилось! Темная голова Найла склонилась над ней, и губы Скай раскрылись, как розовый бутон, принимая первый поцелуй.
      К великому удивлению девушки, губы мужчины оказались мягкими. Она не ожидала такого. А потом он привлек ее еще ближе к себе, и его рот стал требовательным. Инстинктивно отвечая ему, Скай обвила его шею руками, и их тела коснулись друг друга. Секунду девушке казалось, что она уносится в поднебесье. Но внезапно он оставил ее губы - глаза потемнели от страсти. Глядя на девушку сверху вниз, он хрипло произнес:
      - Я это знал! Знал, что с тобой будет именно так!
      На короткое мгновение рассудок вернулся к Скай, и она задрожала. Глаза Найла наполнились сочувствием, и он взял ее лицо в ладони.
      - Не надо, дорогая. Не тревожься и не бойся меня. Боже, только не это! Я этого не вынесу!
      - Я не понимаю, - прошептала девушка, - не понимаю, что со мной происходит.
      - С нами, дорогая. Это происходит и со мной, Скай. Я едва тебя знаю, но уже люблю. Раньше я никого не любил, но знаю, что чувство, которое испытываю к тебе, называется любовью.
      - Нет! - Слезы покатились по щекам девушки. - Вы не должны говорить мне этого, милорд. Через несколько дней я выхожу замуж за Дома О'Флахерти.
      - Но ты же его не любишь, Скай!
      - Милорд Бурк, вы же знаете, как происходят такие вещи. Я обручена с ним с колыбели.
      - Я тотчас же поговорю с твоим отцом, дорогая. Ты не должна выходить замуж за молодого О'Флахерти! Скай с удивлением посмотрела на мужчину:
      - А вы разве не помолвлены, милорд?
      - Она умерла задолго до того, как мы смогли пожениться. Я с ней даже не познакомился. Ну же, дорогая, поцелуй меня снова. - Губы Найла потянулись к ней, и она радостно вскрикнула, когда он крепко прижал ее к себе.
      Это было безумием, но он ее любил! Этот могущественный, знаменитый лорд любил ее. Боже! И она тоже любила его. Она, такая уравновешенная, влюбилась с первого взгляда. Тело напряглось от желания. Она так его любила, что, если бы он попытался овладеть ею в этот момент, она бы с радостью отдалась ему. И он, без сомнения, об этом знал.
      Нехотя он разжал объятия, горячим взглядом лаская девушку:
      - Скай! О любимая Скай! Каким ядом ты отравила меня? Нам лучше вернуться, пока я не потерял голову. - Он взял ее за руку и медленно повел обратно к замку.
      Анна О'Малли видела, как они вошли в зал, и пришла в отчаяние. Щеки девушки горели, губы слегка припухли от недавних поцелуев, глаза затуманились. Анна поднялась со стула - ей следовало немедленно поговорить с мужем. Внезапно боль пронзила живот, воды хлынули, замочив туфли, чулки и юбки.
      - Ребенок! - закричала она, согнувшись пополам и схватившись рукой за живот. В ту же секунду ее окружили женщины. Сквозь толпу проложил дорогу Дубхдара О'Малли, поднял жену на руки и понес вверх по лестнице в ее спальню.
      Никто бы не поверил, что у женщины, родившей троих детей, могут быть такие тяжелые роды, но Анна мучилась целых два дня. Знавшая толк в акушерстве, Эйбхлин не покладала рук. Но ребенок был слишком крупным и занимал не правильное положение.
      Четыре раза монахиня поворачивала плод, и четыре раза он снова возвращался в прежнее положение. Наконец в отчаянии Эйбхлин в пятый раз повернула малыша и, ухватившись за плечико, потянула наружу. Только после осторожной помощи Эйбхлин Анна смогла завершить дело. Как она и предсказывала, родился мальчик, весивший десять фунтов <Более трех килограммов>. Назвали его Конном.
      Дубхдара О'Малли подошел к постели жены. Ее уже вымыли и уложили на пахнущие лавандой простыни. Женщине дали напиток, приготовленный из говяжьего бульона, красного вина и трав для восстановления сил. Анна была совершенно измотана.
      Комната опустела. О'Малли наклонился и поцеловал в щеку жену. За эти дни он заметно постарел, мучаясь мыслью, что может потерять любимую женщину.
      - Все, Анна! Я вполне счастлив, имея пятерых сыновей и лучшую в Ирландии жену! Я не намерен тебя терять, любовь моя.
      Она слабо улыбнулась и похлопала его по руке. Но внезапно вспомнила свое обещание:
      - Скай... - едва слышно начала она. Мгновение он выглядел озадаченным, потом лицо его прояснилось:
      - Скай? Ах да. Свадьба назначена на завтра. Ты ведь не хочешь, чтобы ее переносили, любовь моя? Не беспокойся, Анна, завтра же Скай выйдет замуж. А ты лежи и набирайся сил. А если проснешься до завтрашнего вечера, я пришлю к тебе невесту и жениха.
      Анна попыталась заговорить, сказать мужу, что свадьбу следует отложить, что брак между Домом и Скай будет величайшей ошибкой. Но травы и слабость сделали свое дело. Ее глаза закрылись, и она не сумела открыть их снова. Анна О'Малли спала глубоким наркотическим сном.
      2
      Дубхдара О'Малли стоял и смотрел на спящую дочь. Даже его поражала ее красота. Как бы он хотел, чтобы его имя и состояние позволили ему выдать ее замуж за человека более благородного, чем юный О'Флахерти.
      Ни к чему английскому он не питал любви, но знал, что английский двор был сейчас в центре всего мироздания. Как бы там сияла Скай!
      Но и так он подобрал дочери неплохую партию. Ее муж будет главой клана Баллихиннесси О'Флахерти, и она родит Дому нового главу. Дочь надежно устроена. Но сам он ее терял. Дубхдара горько усмехнулся: почему бы не признать, что для этой девчушки в его сердце был особый уголок? Она родилась истинной О'Малли: он сам - в женском обличий. Скай не походила на других его детей.
      Еще несколько минут он в молчаливом изумлении смотрел на дочь, потом легонько потряс ее за плечо:
      - Просыпайся, Скай! Просыпайся, девочка!
      Она сопротивлялась, не желая расставаться со сном, в котором целовалась с Найлом Бурком. Но отец не отступал, и наконец она открыла глаза и пробормотала:
      - В чем дело, па?
      - Анна родила чудесного здорового мальчугана, но сама совершенно измотана родами. И все же она не хочет откладывать твою свадьбу. Торжества состоятся, как и планировалось, но обвенчают вас с Домом через час в семейной часовне. Вставай, Скай. Сегодня, девочка, день твоей свадьбы.
      Скай моментально проснулась:
      - Нет, папа! Нет! Анна ведь обещала...
      - Все в порядке, любимая, - прервал он дочь. - С Анной все в порядке. Ей жаль, что она не может присутствовать на торжествах, но она понимает: когда замок набит гостями, свадьбу откладывать уже нельзя.
      Скай привстала, длинные черные волосы разметались по белым плечам. Голубые глаза казались удивительно глубокими. Отец сконфуженно перевел взгляд с ее маленьких грудей, выделявшихся под сорочкой.
      - Папа! Послушай меня, пожалуйста! Я не хочу выходить замуж за Дома О'Флахерти. Ну почему ты меня не слушаешь?
      Дубхдара О'Малли присел на краешек кровати любимой дочери:
      - Мы говорили уже об этом не раз. малышка. Конечно же ты выйдешь замуж за Дома. Он симпатичный юноша и хорошая тебе пара. Все это девичьи нервы, но ты не должна поддаваться страхам.
      - Почему ты не можешь понять? Я не хочу! Не хочу, па! Я ненавижу Дома! Я не могу... не выйду за него, - девушка едва сдерживала рыдания.
      - Прекрати, Скай! - Голос отца стал жестким. - Сейчас же прекрати. Я и так уже отложил свадьбу на два года в надежде, что ты перерастешь свои капризы, но больше откладывать не собираюсь. Для слез нет причин. Одни девичьи страхи, которые завтра уже рассеются. - Он поднялся. - Нарядись как следует для Дома. - И, сказав это, вышел из комнаты.
      Девушка расплакалась: разочарование, гнев и страх мучили ее. Вслед за рыданиями из глаз покатились горячие соленые слезы, веки распухли, почти прикрыв глаза. В таком плачевном положении и нашла ее. Молли и тут. же позвала госпожу Эйбхлин. Молодая монахиня тотчас же явилась и, обняв любящими руками младшую сестру, постаралась ее успокоить. Когда всхлипывания наконец прекратились, она уложила Скай на подушку, смешала какие-то травы в бокале с вином и подала сестре. Лекарство успокоило девушку. Эйбхлин и раньше видела, как нервничают невесты. Потом монахиня смочила полотняные платки в розовой воде и положила Скай на глаза.
      - От этого пройдут припухлости, - объяснила она Молли. - Теперь дадим ей полчасика отдохнуть, а потом начнем обряжать к свадьбе.
      И вскоре уже Скай О'Малли стояла в замковой часовне рядом с Домом О'Флахерти, где в сиянии свеч началось венчание. Все гости дружно согласились, что никогда не видели невесты красивее. Скай была в белоснежном платье с низким квадратным вырезом, отделанным широкими серебряными кружевами. Декольте позволяло жениху разглядеть ее маленькие груди, и Дом облизывал губы.
      Когда пожилой священник произнес над ними древние слова, жених подумал, что этой ночью вместо подушки преклонит голову на мягкие груди жены. Когда же она подняла руку, чтобы принять свадебное кольцо, он впервые отметил богатство ее наряда. Сквозь разрезы на рукавах виднелось серебряное кружево, такое же кружево украшало манжеты. Красивые черные волосы в знак невинности были распущены - в них вплели лишь один ароматный белый цветок.
      Девушка выглядела белее своего подвенечного платья, и если бы Дом пригляделся к ней повнимательнее, он бы заметил ее безнадежный затравленный взгляд. Зелье, поданное сестрой, заставило Скай смириться с этой комедией, но ответы ее были едва слышны, и девушка двигалась, точно кукла. Родственники посчитали, что это просто девичьи страхи.
      Молодых провозгласили мужем и женой, они повернулись лицом к родным, и в этот миг двери часовни растворились и показался лорд Бурк - в его глазах таилась невыразимая боль. В этот миг его понять могла только Скай. Сама она хотела умереть.
      - Целуйтесь! Целуйтесь! - летели отовсюду нетерпеливые крики.
      Дом О'Флахерти повернул невесту к себе лицом.
      - Ну вот, - прошептал он торжествующе, - теперь ты моя!
      Он нашел ее губы, прижался к ним и просунул внутрь свой язык. Вокруг грубо и подбадривающе закричали. Язык оказался мягким и требовательным. Не в состоянии перенести этого ужаса, Скай лишилась чувств.
      - Ха! - довольно воскликнул Дубхдара О'Малли. - Вот истинное доказательство невинности моей дочери! Первый поцелуй - и она в обмороке! Распусти-ка ей корсет, малыш. Ты ведь не станешь утверждать, что не знаком с женской одеждой. По крайней мере, мне так о тебе рассказывали.
      Гости встретили хохотом слова О'Малли, и, когда раскаты смеха эхом покатились по часовне, Дом О'Флахерти взял на руки жену и вынес вон. Безнадежно наблюдал Найл Бурк, как бесчувственную Скай тащили назад в спальню. Ему так хотелось ударить юнца, с видом собственника сжимавшего в руках его сокровище.
      Первый раз в жизни перед наследником главы одной из влиятельнейших семей Ирландии возникло непреодолимое препятствие. Три дня он пытался увидеться с О'Малли, но тот не выходил к гостям из-за болезни жены. Когда все это случилось с Анной, Найл не ожидал, что Скай выдадут замуж так поспешно, и считал, что еще будет время поговорить с О'Малли. Хотя ситуация сложилась бы и неудобная, не было бы ничего позорного в том, что О'Малли поменял наследника Баллихинесси на наследника Мак-Уилльяма из Майо.
      Вместе с родственниками молодых лорд Бурк протолкался в спальню: Дом положил свою ношу на кровать и проворными руками распускал шнуровку корсета. В мгновение позабыв о присутствующих, он принялся ласкать белые груди Скай - в белесых голубоватых глазах безошибочно угадывалось вожделение. Найл почувствовал, как смертельная ярость закипает у него в груди.
      - Ну, ну, сынок, потерпи до вечера, - усмехнулся О'Малли. - Невесте еще предстоит высидеть все тосты, которые будут произносить в вашу честь. А она вряд ли это выдержит, если ты бросишься на нее сейчас.
      О'Флахерти покраснел среди смешков и хихиканья. Потом сквозь толпу к Скай пробралась Эйбхлин и стала массировать девушке запястья.
      - Молли, принеси, пожалуйста, вина, - распорядилась она. - И жженое перо. Папа, ей станет легче, если люди уйдут. И ты тоже, брат Дом. Чтобы Скай поднялась и повеселилась на своей свадьбе, ей нужно отдохнуть.
      Комната постепенно опустела. Эйбхлин и Молли приподняли Скай. Прежде всего они подожгли перо и помахали у нее под носом, потом влили между губ вино с настоем из трав. Скай закашлялась и открыла глаза.
      - Ты была без сознания, - сухо произнесла монахиня.
      - Он... он сунул мне в рот свой язык, Эйбхлин. - Было ясно, что Скай потрясена до глубины души. - И сказал, что я принадлежу теперь ему.
      - Так оно и есть, - подтвердила сестра.
      - Нет! Никогда! Ни Дому О'Флахерти, ни другому мужчине!
      Эйбхлин повернулась к служанке:
      - Можешь нас оставить, - сказала она Молли и, когда та неохотно вышла, заговорила снова. - Это ведь все из-за Найла Бурка, Скай? Бедный лорд! Но ведь он не лишил тебя невинности, дорогая?
      Несчастная девушка покачала головой:
      - Нет, он хотел на мне жениться и должен был поговорить с отцом.
      - Но он не поговорил, а если и поговорил, отец ответил отказом. Ты замужем за Домом О'Флахерти, Скай, и должна посмотреть правде в глаза. Твой долг быть ему доброй женой. Он тебя любит, и в глазах церкви он твой господин.
      - Не могу, Эйбхлин. Я просто не могу. Я ненавижу Дома! Не вынесу, если он коснется меня!
      - Многие женщины чувствуют то же самое. Быть может, ты одна из них.
      - Нет, нет! Мне так нравилось, когда меня целовал Найл Бурк! Я хочу его! Хочу, как хочет женщина мужчину... в браке. Но Дом мне противен.
      - Поспи немного, - успокаивала сестру монахиня. - Через несколько часов тебе предстоит быть хозяйкой на свадьбе.
      Вздохнув, Скай снова улеглась. Травы сделали свое дело, и с мокрым от слез лицом она заснула. Эйбхлин покачала головой. Что заставило отца настоять на этом браке, если он знал, что Скай против него? Он всегда потворствовал младшей дочери, обожая ее яркую красоту, восхищаясь ее любовью к морю. И никогда прежде ни к чему ее не принуждал.
      Эйбхлин продолжала размышлять. Может быть, отец хотел, чтобы последняя дочь Пейги покинула его дом, чтобы полнее наслаждаться любовью второй жены и пятерых сыновей? В любом случае, хотя она и не собиралась признаваться в этом Скай, монахиня разделяла ее отвращение к О'Флахерти. Он упрям, не в меру тщеславен и, несмотря на хорошее образование, потрясающе убог. Эйбхлин вздохнула. Что можно с этим поделать! Мир принадлежит мужчинам, а приличной женщине оставалась роль либо жены, либо монахини. Может быть, печально думала она, когда-нибудь все и изменится.
      Эйбхлин вернулась в часовню, чтобы помолиться за сестру. Больше она ничем не могла помочь Скай.
      Когда через несколько часов Скай проснулась, страшная реальность ее положения сразу же нахлынула на нее. Ее познания мужчин были невелики, но чутье подсказывало, что Дом оказался из тех, кто выбирал слабых и беззащитных. Он любил побеждать. И поэтому нельзя ему показывать, как она расстроена.
      Медленно Скай приподнялась с кровати, испытывая лишь легкое головокружение, умыла лицо розовой водой. Все еще без корсета, она глубоко дышала, и голова ее прояснялась. Послышался скрип открываемой двери, и Скай быстро обернулась, раздосадованная, что ее одиночество так быстро нарушили.
      - Как ты посмел войти в мою комнату! Дом лениво улыбнулся:
      - Скай, крошка моя, ты забываешь, что теперь я имею право входить к тебе в комнату, когда пожелаю. Я твой муж. Девушка передернула плечами:
      - Я ничего не забываю, Дом, - решительно ответила она. Он двинулся к ней, и храбрость девушки встала заметно убывать. - Не приближайся. - Она попятилась от него, но Дом преследовал ее, пока она не почувствовала за собой край кровати. Его взгляд приводил девушку в ужас, но она заставила себя выпрямиться и посмотреть мужу прямо в глаза. Она слышала, как кровь стучит у нее в ушах.
      - Твоя девичья застенчивость, Скай, мне нравится, но до известного предела. - Он погладил ее по щеке, рука спустилась по шее к плечу, лаская белое тело. - Я твой муж и не потерплю от тебя ни малейшего неповиновения. Отец здорово тебя испортил, но я исправлю положение, я буду учить тебя, как сук у себя на псарне, и ты научишься исполнять свой долг. А если заартачишься, тут же будешь наказана. Ты поняла меня, Скай?
      - Да, Дом. - Она опустила глаза, как будто соглашаясь, но на самом деле, чтобы скрыть свою ненависть.
      - Вот и отлично. - Его голос стал немного мягче. - А теперь иди ко мне, крошка. - Он взял ее за подбородок и поднял лицо. Мокрый рот нашел ее губы, язык снова полез в рот сквозь стиснутые зубы. Она содрогнулась от отвращения. Он толкнул ее на кровать и потянул вниз платье, обнажив маленькие прелестные груди. Он захватил ртом сосок, и девушка вскрикнула. Дом застыл и поднял на нее глаза.
      - Не надо. Нам нужно выйти к гостям.
      Разочарованно ворча, муж поднялся и, ядовито посмотрев на Скай, спотыкаясь, вышел из комнаты.
      За дверью он остановился, чтобы перевести дыхание, и потер в паху. Жена права, будь она проклята! До ночи он не осмелится овладеть ею, но как-то надо усмирить огонь в чреслах! В этот миг из-за угла появилась полногрудая служанка Скай.
      Голубые глаза Дома О'Флахерти мечтательно сузились, и губы скривились в улыбке. Молли остановилась и тут же определила, что требовалось мужчине. Не говоря ни слова, она взяла его за руку и повела в темный альков. Расстегнув ему панталоны, в восхищении выдохнула:
      - Милорд такой хорошенький! - И обвила руками его шею. - Ну, поцелуй же меня, любимый!
      Дом прильнул к ее рту, шарил рукой под юбками, потом прижал к каменной стене, и Молли обхватила ногами его поясницу. Он сжал руками ее пухлый зад и глубоко вошел в горячую жаждущую плоть. Сотрясаясь, он нимало не беспокоился, что голова Молли при этом билась о стену. Она вскрикнула - от удовольствия и от боли. Дом быстро добился, чего хотел, и поставил служанку на пол. Та принялась оправлять платье. О'Флахерти повернулся и пошел прочь, не сказав девушке ни слова, не удостоив ее даже взгляда. Служанка скользнула в ближайшую дверь.
      ***
      Скай, которая редко молилась вне церкви, воздала благодарность всем святым за временное освобождение. Но ночью избавления не будет, ее принудят делать все то, что происходит между мужчиной и женщиной. Об этом она имела самое слабое представление: сестры не говорили с ней об интимных делах, а Анна так и не успела просветить падчерицу. Она была отдана на милость Дому.
      Скай взяла расчёску и привела в порядок спутавшиеся волосы, потом расправила смятое свадебное платье, открыла дверь и вышла в коридор. Из темноты возник Дом, и рука об руку они спустились в зал поприветствовать гостей.
      Праздник начался без них, и как только молодые появились в зале, раздались радостные крики. К ним тут же подошел полупьяный Дубхдара О'Малли и проводил к почетным местам за столом. С ужасом Скай обнаружила, что сидит между мужем и лордом Бурком.
      - Добрый вечер, миссис О'Флахерти, - поприветствовал он Скай официальным тоном. - Желаю вам счастья.
      - Благодарю, милорд, - ответила девушка. Она не решалась поднять на него глаза, чувствуя, что расплачется, и рука, потянувшаяся к бокалу с вином, сильно задрожала. Найл заметил это, и его сердце болезненно сжалось.
      О'Малли из Иннисфаны не скупился для дочери ни на какие расходы. На столах стояли огромные вазы со свежими устрицами, варенными в белом вине на травах креветками и раками. Здесь же стояли блюда с жареной морской форелью, фаршированной сначала семгой, потом меньших размеров речной форелью, затем мелкими рачками. Жених положил себе в тарелку устриц и громогласно объявил об их благотворном воздействии на мужскую силу.
      В следующую смену подали лебедей, каплунов в лимонно-имбирном соусе, нашпигованных уток, зарумянившихся жареных голубей, ягненка, полупрожаренный говяжий бок, сочащийся кровью и жиром, кроличье мясо в горшочках, различные паштеты, серебряные подносы с нарезанным хлебом, сладковатое масло. Никого из гостей не мучила жажда: слуги следили, чтобы серебряные кувшины с красным и белым вином, глиняные кувшины с пивом были постоянно полны.
      На десерт подали разноцветное желе, сладкие кремы, фруктовые пироги, головки французского острого сыра, сладкую вишню, испанские апельсины. Нанятый к свадьбе повар сам изготовил марципановый торт. Его украшала пара, изображающая жениха и невесту. Панталоны мужчины сильно оттопыривались, приковывая к себе взгляд игриво улыбавшейся невесты.
      Гости провозглашали тост за тостом - некоторые грубые, другие остроумные. Наконец Дом О'Флахерти повернулся к жене.
      - Иди, крошка, приготовься меня встречать. Благодаря щедрости твоего отца я сыт по горло. Теперь попирую на твоем теле.
      Скай покраснела и передернула плечами.
      - Мне нужно принять ванну, - ответила она. - Сегодня утром не было времени.
      - Сколько тебе потребуется?
      - Час.
      - Полчаса, Скай. Дольше я не намерен ждать.
      Девушка поднялась. Гости разом завопили. Она подобрала юбки и двинулась из зала, вслед за нею устремились сестры, а за ними гогочущие мужчины. Если им удавалось схватить невесту или одну из ее служанок, им полагался штрафной поцелуй. Сестры О'Малли провели Скай в спальню, где молодоженам предстояло провести брачную ночь, и захлопнули дверь, отсекая толпу молодых мужчин.
      Перед камином уже стояла приготовленная ванна с дымящейся горячей водой. Скай с благодарностью посмотрела на служанку:
      - Спасибо, что подождала меня, Молли.
      - Знала, что раньше у вас не будет времени, - ответила она и помогла госпоже раздеться.
      Сестры приняли ее красивый свадебный наряд и принялись убирать комнату. Сайна взяла нагретую сковороду и провела ею под одеялом.
      - Ничто так не охлаждает пыл мужчины, как прохладные простыни, - заметила она.
      Скай сосредоточилась на мытье. Если бы она позволила себе думать о том, что ей предстоит, ее мозг разорвался бы на мелкие кусочки. Она оглядела спальню. За исключением цветущих ветвей, помещать которые в спальню молодоженов требовал старинный обычай, все оставалось как прежде. Большая темная дубовая кровать с небесно-голубым бархатным пологом была только что застелена тончайшими полотняными простынями, источающими аромат лаванды. Гардероб из того же дерева оказался пустым: все ее вещи упаковали для переезда к мужу. Скай быстро вымылась, вылезла из ванны, и ее тут же приняли в нагретое полотенце. Ее прелестное тело порозовело от горячей воды. Молли быстро вытерла хозяйку и щедро припудрила ароматным порошком с помощью подушечки из овечьей шерсти. Сестры расчихались, когда остаток пудры поднялся в воздух.
      - Приоткрой окно, - приказала Муар. - И принеси шелковое платье, Молли. Скай вспыхнула:
      - Нет, Муар, ради Бога, только не это.
      - Скай! - Голос сестры стал резким. - Это семейная традиция О'Малли, и мы все ей следовали. Бог мой, сестра, ты из нас самая красивая. Тебе совсем нечего, девочка, стесняться.
      - Но все эти мужчины увидят меня голой!
      - Мы, О'Малли, горды, что идем к мужу неиспорченными, и готовы это показать. И ты, как и мы все, будешь соблюдать нашу традицию.
      На невесту накинули шелковое платье, и Муар обратилась к Пейги:
      - Отопри дверь. Я слышу, мужчины идут.
      Не успела Пейги отскочить от двери, как в маленькую комнату ворвалась толпа смеющихся гостей. Друзья уже наполовину раздели Дома О'Флахерти. В спальню младшей дочери вступил Дубхдара О'Малли. Он был совершенно пьян, но все еще умудрялся играть роль хозяина.
      Он поднял руку, требуя молчания, и в комнате притихли:
      - Сегодня я выдаю замуж свою последнюю дочь. Я рад показать вам, что, как и другие мои дочери, она идет к жениху неиспорченной, без единого изъяна. - Он кивнул Пейги и Муар, и те стянули с невесты платье и уронили его на пол.
      Теперь девушка стояла совершенно голой. Она повернулась, и сестры подняли ее длинные черные волосы, чтобы показать собравшимся гостям, что под ними ничего не скрыто. В блеске свечей тело Скай сияло как жемчужина.
      Восхищенный вздох прокатился по комнате, когда мужчины и женщины оценили девственную красоту невесты. Жених был откровенно поражен. Скай оказалась самим совершенством с маленькой, оканчивающейся острыми сосками грудью, длинными стройными ногами и изящными ступнями.
      Внезапно гости застыли - в комнату ворвался лорд Бурк и, растолкав всех, прошел вперед. Он откровенно разглядывал невесту.
      - О'Малли! - провозгласил он. - Как твой сюзерен, я заявляю о своем праве на первую ночь.
      Хозяин Иннисфаны сглотнул комок в горле:
      - Нелепая шутка, милорд, - ответил он, моментально протрезвев. Он еще надеялся, что Бурк пьян, но видел, что это не так. - Моя дочь - не крестьянская девушка, - сказал он твердо.
      Лорд Бурк выпрямился во весь свой впечатляющий рост и обвел всех гордым взглядом:
      - Я твой сюзерен, Дубхдара О'Малли. Еще на мое десятилетие ты клялся повиноваться мне и только благодаря моей щедрости ты получил Иннисфану. Закон требует, что бы ты подчинился моей воле.
      - Нет! - закричал Дом. - Она моя! Моя! А я не ваш вассал.
      Лорд Бурк презрительно взглянул на юношу.
      - Хочу тебе напомнить, молодой человек, что семья О'Флахерти подвластна моему отцу, посланцем которого я и приехал сюда. И я требую исполнения права первой ночи с твоей невестой. Решится кто-нибудь из твоих друзей поспорить со мной из-за девушки и подвергнуть опасности свои семьи? Кроме того, О'Флахерти, когда я кончу обучение, она придется тебе больше по вкусу. Ты, я вижу, не очень-то умеешь обращаться с девственницами.
      В комнате воцарилось молчание. Дубхдара О'Малли нервно переминался с ноги на ногу, не зная, как поступить. Потом до него дошло, что окончательное решение придется принимать его новому зятю.
      - Подчиняюсь тебе, милорд, - быстро проговорил он почти с облегчением.
      Гробовую тишину в маленькой жаркой комнате наконец нарушил голос Дома:
      - Я заплачу выкуп, милорд. Назовите цену. Найл Бурк высокомерно посмотрел на Дома и процедил сквозь зубы:
      - Твоя жизнь или невинность девушки.
      У гостей захватило дыхание. Перед ними разыгрывалась драма, о которой долгие годы будут рассказывать во дворцах и хижинах Ирландии. Что заставляло лорда Бурка так настойчиво добиваться невесты? Конечно, она была очаровательным созданием, но не так уж часто сюзерены пользовались правом первой ночи.
      Дом О'Флахерти побелел, потом покраснел от страха и беспомощной ярости. Он взглянул на Скай, потом снова на лорда Бурка и представил их в объятиях друг друга. "Сукин сын загнал меня в угол", - подумал он и яростно выговорил:
      - Я подчиняюсь. Будь ты проклят, лорд Бурк! - И, повернувшись, быстро прошагал через комнату. За ним последовал О'Малли и другие гости.
      Найл Бурк подошел к двери и закрыл ее на замок, затем посмотрел на Скай. Во время всей перебранки она хранила молчание и стояла тихо, как затаившийся кролик.
      - Я и в самом деле собираюсь овладеть тобой, - сказал он. Зеленовато-голубые глаза девушки казались огромными на бледном лице.
      - Я знаю, - ответила она. - Только скажи, что мне нужно делать. Никто мне не рассказывал, что от меня требуется, а сама я ничего об этом не знаю. Анна так и не успела мне объяснить, - беспомощно закончила она.
      Теплая улыбка озарила лицо лорда Бурка, и он снова сделался ее Найлом.
      - Думаю, прежде всего нужно положить тебя в кровать, - нежно произнес он. - Ты совсем замерзла, любовь моя. - Он отогнул одеяло, осторожно поднял девушку, положил на кровать и укрыл.
      - Поцелуй меня, Найл, - попросила она, в первый раз назвав его по имени.
      - Я как раз и собираюсь это сделать, Скай. Дай мне лишь секунду, чтобы сбросить одежду.
      Будь на ее месте другая, он бы отпустил грубоватую шутку. Такой она была нетерпеливой и настойчивой. Но вместо этого он наклонился и поцеловал тянущиеся к нему губы. Поцелуй показался им сладостным, и они никак не могли оторваться друг от друга. Наконец Скай высвободилась:
      - Я была уверена, что с тобой и на этот раз будет так же замечательно, как тогда. А когда Дом поцеловал меня сегодня, мне захотелось умереть - так он мне противен.
      - Ну как, у нас и на этот раз вышло замечательно?
      - Прекрасно, Найл.
      Не спеша он разделся и подошел к кровати:
      - Ты раньше когда-нибудь видела обнаженного мужчину? - Отблески огня из камина плясали на его голом теле.
      - Только до пояса. Матросы часто скидывали рубашки, когда становилось жарко. И еще я видела ступни и часть ног. - Она скользила взглядом по его фигуре, задержала глаза на мужском органе, затем, покраснев, отвела глаза в сторону.
      - Надеюсь, дорогая, он тебе понравится, - озорно улыбнулся Найл Бурк, ложась подле нее. Лицо девушки оставалось серьезным.
      - Я не могу понять, как он действует.
      - Позволь уж об этом позаботиться мне, - ответил он и, крепко сжав девушку, положил ее на спину. - О, Скай, дорогая, как я люблю тебя! - Его губы снова прижались к ее губам, но на этот раз все получилось по-другому. Губы лишь коснулись ее рта, потом прошлись по трепещущим векам, по лбу, щекам, подбородку и, наконец, по кончику носа.
      Потрясение от ласк заставило девушку задохнуться, а теплая рука Найла, коснувшись груди, застала врасплох.
      - О, Найл! Извини, я такая маленькая, - застенчиво извинялась она, не в силах выдержать его горячего взора.
      - Ты само совершенство, Скай. Видишь, как мило лежит твоя грудь у меня в руке? Как маленький белый голубь. - Он наклонил темноволосую голову и, поцеловав розовый заостренный кончик, с удовольствием почувствовал, как он твердеет.
      Он нежно прижал ее спину к подушкам и слегка навалился на нее, осыпая поцелуями ее трепещущую грудь. Найл наслаждался, чувствуя, как в девушке закипает страсть. Красивые темные волосы разметались по белым подушкам. Голова откинулась, подставляя любовнику изящную шею, и он, не утерпев, запечатлел на ней горячий поцелуй.
      Большие ладони Найла скользили по ее телу, и он восхищался гладкой кожей Скай. Внезапно Скай вспыхнула и застонала беспомощно, испуганно, ощутив, что из нее истекает влага. Тело стало безвольным, и вместе с тем в нем таилась большая сила. Голос Найла подбадривал ее и шептал слова любви.
      Девушка судорожно вздохнула, ощутив, как пальцы мужчины нежно ласкают ее, а потом почувствовала новое прикосновение - это его член прижался к нежной коже ее ноги. Осторожно колено Найла раздвинуло ее бедра, и в сладком тумане желания и страха она услышала, как он сказал:
      - Тебе будет больно лишь раз, Скай. Потом, любимая, ты больше никогда не почувствуешь боли.
      - Да! Да! Скорее! - упрашивала она, даже не понимая, чего хочет, но страстно этого желая.
      Жгучая боль пронзила ее и тут же отступила, переполнив трепещущим теплом. Серые глаза Найла встретились с голубыми глазами любимой, и в ее зрачках отразилась его страсть. Какое-то время они парили вне времени, и вдруг она вскрикнула от удовольствия, почувствовав, как ее переполняют мужские соки.
      Несколько минут он не мог обрести дыхание, потом откатился в сторону и положил Скай на руку. Он гладил ее волосы, закапываясь в их гущу. Когда он вновь заговорил, его бархатистый голос дрожал от нежности:
      - Спасибо, Скай, спасибо, маленькая. Спасибо за лучший подарок, который только может преподнести девушка мужчине.
      Она повернулась так, чтобы видеть его лицо, обретенная женственность сделала ее смелой:
      - Я ждала тебя всю жизнь, Найл Бурк. Не оставляй меня теперь, я скорее соглашусь стать твоей любовницей, чем женой Дома О'Флахерти. Я пойду за тобой куда угодно.
      Лорд Бурк вздохнул:
      - Теперь я и не смогу тебя оставить. Мы аннулируем этот брак по причине твоей измены мужу со мной. У меня нет ни малейшего желания возвращать тебя О'Флахерти. Утром мы уедем в замок моего отца. Твой муж - тщеславный павлин. Приличные деньги и новая невеста успокоят его уязвленную гордость.
      - Ты не оставишь меня? - Глаза Скай светились счастьем. - О, Найл, как я тебя люблю! Как я люблю тебя!
      - Любимая, я обожаю тебя! - Он крепко поцеловал девушку. - Я тебя тоже очень люблю!
      Их тела снова слились воедино. Скай была совершенно захвачена бурей новых чувств, нахлынувших на нее. Ее тело отвечало на любое его прикосновение, стремясь все к новому и новому наслаждению.
      Найл лег на спину и положил девушку на себя. Его восхитило ее смущение. Она спрятала лицо ему в плечо.
      - Ну нет, дорогая, теперь ты люби меня.
      - Но, Найл, я не знаю, как это делается, - запротестовала Скай.
      - Коснись меня. Это будет лучшим началом.
      Она села на него, но никак не могла встретиться с ним взглядом. Застенчиво она коснулась его груди дрожащей рукой. Завитки темных волос оказались мягкими, кожа теплой и гладкой. Ладонь девушки скользнула по его груди к плечу, затем спустилась вниз по мускулистой руке. Внезапный порыв заставил ее наклониться к любовнику и, прижавшись, потереться своей грудью о его. Затаив дыхание, Найл ждал, что она будет делать дальше. Она погладила его лицо. И вдруг ее твердый маленький сосок оказался рядом с его губами. Теперь дыхание захватило у Скай, когда она почувствовала, как сосок погружается в теплоту его рта. Язык Найла поглаживал его, посылая огненные стрелы по всему ее телу. Она поежилась, полузакрыв глаза.
      Найл обнял ее, и вновь она оказалась на спине. Он взял ее за руку и показал, где находился его мужской орган. Невольно она начала его ласкать. Найл застонал, уткнувшись в ее перепутанные, черные, как ночь, волосы. Свежий запах мыла и женского тела сводил его с ума. И вновь он погрузил свое копье в ее трепещущую теплоту.
      Задохнувшись, она взяла от него столько, сколько смогла, обнимая так же крепко, как и он ее.
      - Обними меня ногами, любовь моя. Я не могу достаточно насладиться тобой. - Его голос был отрывистым и хриплым.
      Она подчинилась и тут же тихо вскрикнула, почувствовав, как все глубже и глубже он проникает в нее. Мир вокруг взорвался сплошным наслаждением. Ничего лучшего быть не могло, и все же с каждым его проникновением было все замечательнее.
      - О, Найл! Я умираю! - выкрикнула она наконец, не в силах больше переносить наслаждение. Он был достаточно опытен, чтобы контролировать себя, но сейчас был не в силах остановиться.
      - Еще немного, Скай! Ты такая сладкая! Я не могу перестать! - жарко бормотал он.
      - Нет, нет, не прекращай, - бешено упрашивала она. Ей не хотелось покидать этот сказочный мир. - Глубже! Быстрее! Быстрее! - Они забылись друг в друге. Когда вместе они достигли вершины страсти, она издала протяжный стон, в котором чувствовались и горе, и радость.
      Прижав ее к себе, он тихо промурлыкал:
      - Скай, любимая, ты само совершенство. Как я люблю тебя, милая.
      Ее зеленовато-голубые глаза отяжелели от опустошения, но светились любовью.
      - Подари мне сына, Найл! - горячо зашептала она. Он нежно погладил ее по щеке:
      - В свое время, дорогая. В свое время. А теперь поспи. Утром мы придем в мир с потрясающей новостью, что будем вместе. И нам нужно хорошенько отдохнуть, чтобы справиться с шумихой, которая тогда поднимется.
      - Это когда ты скажешь, что не бросишь меня? - Голос Скай задрожал.
      - Да, любимая. Теперь только дьявол сможет разлучить нас.
      - Я пойду за тобой в самый ад, Найл, - порывисто ответила она.
      Наконец в объятиях друг друга они уснули, веря в силу своей любви.
      3
      В сером предрассветном сумраке Скай и Найл Бурк крепко спали. Через открытое окно в комнату пробрался маленький мальчик и секунду с бьющимся сердцем и разинутым ртом смотрел на кровать. Оба спящих были совершенно нагими. Мужчина лежал на животе, уткнувшись лицом в подушку, и обнимал свернувшуюся на боку женщину. Поваренок, которого редко отпускали с кухни, решил, что это самое прекрасное зрелище, которое он когда-либо видел, и почувствовал досаду при мысли о том, что должен был сделать. Женщина шевельнулась во сне, и, вспомнив о своем долге, мальчик на цыпочках прошел через комнату и, неслышно отперев замок, открыл дверь.
      Дубхдара О'Малли с тремя вооруженными людьми вошли в комнату и тихо направились к кровати. О'Малли кивнул своим спутникам. Найла Бурка быстро стащили с кровати и засунули в рот кляп. Потом то ли неся, то ли волоча его по полу, вышли в коридор и без стука, но плотно закрыли за собой дверь. Найл отчаянно сопротивлялся. Его стащили вниз по лестнице в главный зал замка. Он не был напуган, потому что знал: если бы они хотели взять его жизнь, он давно бы был мертв.
      - Ты не будешь кричать, милорд? - спросил О'Малли, когда они наконец спустились в зал.
      Найл потряс головой. Его руки освободили, тряпку вынули изо рта. Он почувствовал, что в руку ему суют кружку с пивом. Он отхлебнул и начал одеваться - костюм притащил поваренок. Найл Бурк был разъярен, но начинать разговор полуодетым казалось неудобным. Первым заговорил О'Малли.
      - Немедленно уезжайте, милорд. Юный О'Флахерти провел страшную ночь, напился и приставал к служанке Скай. Если он вас увидит, то может прийти в неистовство, а я не хочу отвечать перед Мак-Уилльямом, если его наследнику будет нанесен какой-либо вред.
      Найл изо всех сил тянул на себя сапоги.
      - Я хочу, чтобы брак Скай признали недействительным, О'Малли. Три дня я пытался пробиться к тебе, чтобы поговорить о свадьбе. Я люблю Скай, и она любит меня. Я хочу взять ее в жены. О'Флахерти возьмет новую невесту, если дать ему хороший выкуп. Почему, ты думаешь, я совершил все это нынче ночью? Чтобы поразвлечься? Ну нет! Я люблю твою дочь, О'Малли, и надеюсь, что мой поступок заставит О'Флахерти бросить ее. Дубхдара О'Малли был поражен.
      - Вот что, парень, если у меня что-нибудь и есть на свете, то это доброе имя и честное слово. В слове Дубхдары О'Малли еще никто не сомневался, потому что оно драгоценное, как золото. Я никогда не нарушал своего слова. Не сделаю этого и теперь. Скай была помолвлена с Домом еще ребенком. Если бы я даже и отложил свадьбу, твой отец никогда бы не позволил тебе жениться на О'Малли из Иннисфаны. Тебе предназначены О'Нейл, О'Доннел или О'Брайан - дочери высшей знати. А не моя девчушка.
      Серые глаза Найла вспыхнули:
      - Она достойна стать королевой, О'Малли!
      - Что ж, парень, с этим я спорить не стану. Но она жена Дома О'Флахерти, пока смерть не разлучит их. Ты использовал право сюзерена. Больше тебе здесь делать нечего. Поезжай домой. Предоставь мне чинить свой забор и врачевать разбитое сердце дочери.
      - Я не уеду без Скай, О'Малли. Она покинет этот замок со мной!
      Дубхдара сделал своим людям едва заметный знак. Бурка несильно ударили по голове, но он тут же потерял сознание.
      - Отнесите его на корабль и скажите капитану Мак-Гвайру, чтобы отвез его домой. А это письмо пусть вручат в собственные руки Мак-Уилльяму и дождутся ответа, - коротко приказал хозяин замка.
      О'Малли посмотрел, как его самого почетного гостя выволокли из зала, потом, не оглядываясь, вернулся в спальню дочери и потряс ее за плечо:
      - Скай, девочка! Просыпайся!
      Голубые глаза медленно раскрылись и в следующий миг округлились от удивления:
      - Папа? - Она обвела комнату взглядом и испуганно прошептала:
      - Найл?
      - Уехал, Скай. Найл Бурк уехал домой.
      - Нет! Он обещал, что никогда меня не оставит! Он это обещал!
      - В пылу страсти мужчины часто дают обещания, которые не намерены выполнять, - сказал О'Малли. - Вставай, одевайся, дочка. Поедешь с Эйбхлин в Инништуркский монастырь, пока Дом не остынет и не станет ясно, что ты не забеременела от Бурка. Сейчас пришлю кого-нибудь помочь тебе одеться.
      - Ты лжешь мне, отец! Что ты сделал с Найлом?
      - Я не лгу, Скай. Бурк отправился домой.
      - А где Молли?
      - Заболела, - ответил О'Малли и вышел из комнаты.
      Оглушенная, Скай не могла подняться с кровати. Он обещал, что они никогда не расстанутся. Он это говорил. И она знала, что он так думал. Но где же он? Неужели его убили? Боже, нет! Она задрожала. Ну конечно же, его не убили. Отец никогда бы не посмел так поступить с наследником сюзерена.
      А может быть, подсказывал ей какой-то злой голос, отец и прав. В конце концов, что ты знаешь о мужчинах? Может быть, наследник знатного лорда позабавился с тобой и теперь преспокойно возвращается домой. Сердце сильно забилось, и на мгновение ей показалось, что сейчас она лишится чувств. Потом она призвала остатки силы, которую копила долгие годы. Если она станет сомневаться, то сойдет с ума. Скай О'Малли должна верить своему чутью и не поддаваться панике.
      Пройдя голой через комнату, она вытащила из кожаного сундука платье и стала одеваться. Сначала натянула нижнее белье, потом нечто вроде юбки - вещь собственного покроя. Отец не разрешал ей носить мужской костюм, а длинные юбки сковывали ее движения на палубе корабля. Она переделала юбку в широкие, ниже колен, брюки, которые носила с чулками и высокими, до колен, сапогами. Сорочку ей пришлось обрезать у пояса, и она надевала ее под шелковую рубашку.
      Умывшись, одевшись и заколов на макушке расчесанные волосы, она взяла темную шотландскую накидку и вышла из комнаты. Там ее ожидал один из людей отца. Скай приказала ему захватить из комнаты сундук и проследила, чтобы его в сохранности погрузили на лодку. Потом величественно спустилась в зал, где ее ждали отец, сестра Эйбхлин и Дом.
      Дом выглядел ужасно: глаза распухли и заплыли, на лице царапины и синяки. Скай взяла себя в руки и произнесла:
      - Доброе утро, Дом.
      Муж сердито посмотрел на нее, но ничего не ответил. Девушка пожала плечами и повернулась к отцу:
      - Папа, я готова ехать. Но прежде я хочу знать правду. Найл не бросил бы меня, если бы его не заставили.
      Глаза Дома О'Флахерти округлились, затем сузились в щелки:
      - Это что же, предательство? - уставился он на тестя. - Довольно уж того, что Бурк потребовал право сюзерена и ославил меня на всю округу. Теперь оказывается, и она была с ним в сговоре! - Он сверкнул на жену глазами. Долго ты с ним путалась? Давно связалась с Бурком, сука? Да я до полусмерти тебя забью!
      Скай холодно посмотрела на мужа. Ее голос оставался спокойным и ровным.
      - С Найлом я познакомилась всего несколько дней назад, Дом. Да, мы любим друг друга. Сама не понимаю, как это случилось, но это так. Ты мне не очень нравишься, Дом, но нарочно я не нанесла бы тебе обиду. Найл Бурк хочет жениться на мне. Дай мне развод. Ты ведь меня не любишь. Найл сделает так, чтобы у тебя была другая невеста, а солидная денежная компенсация успокоит твою уязвленную гордость.
      Дом посмотрел на Скай так, как будто та была ненормальная.
      - Ты что, О'Малли, дал мне в жены полоумную? - Он повернулся к девушке. Послушай, безумная! Мак-Уилльям не позволит своему наследнику жениться на такой, как ты. А Бурк просто бабник. Он хотел лишь позабавиться с тобой и уж, конечно, сделал это, если верить его репутации. Но теперь кончено! Ты поедешь с Эйбхлин в Инништуркский монастырь и останешься там до тех пор, пока я не буду уверен, что семя Бурка не дало всходов. А когда вернешься домой, будешь примерной женой - полюбишь меня или нет, - но шлюхой больше не станешь.
      - Папа!
      - Повинуйся мужу. Он твой господин.
      - Никогда!
      Дом О'Флахерти одним прыжком подскочил к Скай и, схватив ее за руку, несколько раз сильно ударил. Потрясенная, ведь отец никогда не бил ее, девушка пыталась защищаться от ударов.
      - Шлюха! Я предупреждал, что сделаю с тобой, если не будешь меня слушаться!" - Он безжалостно ее встряхнул.
      Разъяренная и одновременно напуганная, Скай резко высвободилась.
      - Сукин сын! - прошипела она. - Только попробуй еще меня ударить, и я воткну нож тебе в сердце!
      - Довольно! - проревел О'Малли, вставая между ними. - Довольно, Дом. Голос его звучал очень жестко. - Эйбхлин, забирай сестру и веди ее в лодку.
      Глаза Скай почернели от гнева:
      - Я никогда не прощу тебе этого, папа, - тихо произнесла она. И, посмотрев на него ненавидящим взглядом, вышла из зала вместе с сестрой.
      ***
      День стоял серый и прохладный. Ветер развевал накидки женщин, когда они проходили по подъемному мосту и дальше, через розарий. На секунду Скай задержалась, глаза ее затуманились слезами. Потом она сорвала розу, вдохнула ее аромат и пошла дальше, осторожно ступая по тропинке, бежавшей со скалы в сырость бухты. У берега ее поджидала парусная лодка и двое из людей отца. Она заметила, что сундук уже на борту. Один из матросов помог Эйбхлин перебраться в суденышко. Скай, отказавшись от помощи, взобралась на борт и устроилась на корме. Рукой она твердо взялась за румпель. Один из моряков столкнул лодку с мокрого песка, другой распустил парус.
      Матрос Коннор ухмыльнулся, кивнул и снова сел, когда Скай взяла в свои руки румпель. Теперь они стрелой домчатся до Инништуркского острова, раз миссис Скай повела лодку. Никто не умеет это делать, как она. Другой матрос, только недавно поступивший на службу к О'Малли, сидел, помалкивая.
      Скай умело провела лодку по защищенной от ветра замковой бухте и направила в открытое море. День разгуливался, поднялся свежий бриз. Легкая лодочка скользила по пологим голубым волнам. Инништурк, отстоявший от замка всего на несколько морских миль, был ясно различим. Скай твердо держала курс, чтобы подойти как можно ближе к монастырю Эйбхлин.
      Эйбхлин отчаянно хотелось поговорить со Скай, но сестра вдруг сделалась как будто старше и отчужденнее, и молодая монахиня погрустнела. Чем она могла утешить сестру? Что сказать женщине, которую насильно выдали замуж за одного мужчину, в то время как она любила другого? Снова и снова Эйбхлин ощущала разочарование оттого, что родилась женщиной в этом мире мужчин. Снова и снова спрашивала себя, кто установил такие порядки.
      Потом монахиня заметила ужасный синяк, который начал наливаться на левой щеке Скай. Не проронив ни звука, она окунула платок в ледяную воду, выжала его и, так же не говоря ни слова, подала сестре. Скай благодарно улыбнулась, взяла мокрую материю и поднесла к ушибленному месту.
      Инништурк все приближался и приближался, и наконец лодка ткнулась носом в песок. Эйбхлин выбралась на сушу. Здесь, у себя дома, командовала теперь монахиня:
      - Коннор, бери сундук миссис Скай. А ты, Падрик, останься с лодкой.
      - Да, сестра. Хорошо, сестра.
      Скай легко перепрыгнула через борт и оказалась на песчаном берегу. Она прекрасно знала дорогу, они с отцом часто навещали Эйбхлин. Молча они взбирались по тропинке, идущей от берега. На утесе она открыла небольшие плетеные воротца и пропустила внутрь сестру и задыхающегося Коннора. Ворота закрылись за ними, и они оказались в монастыре.
      Впереди возвышалась обитель Святой Непорочной Невесты на Утесе, построенная свыше ста лет назад. Монастырь стоял в квадрате укрепления, по углам которого в небо вздымались сторожевые башни. Серые камни главного строения выдерживали натиск ветров и морской влаги. Вокруг стояло несколько подсобных построек - пекарня, прачечная. При входе в монастырь - у дубовой двери, обитой медью, - они остановились.
      - Коннор, тебе придется подождать здесь, - сказала Эйбхлин. - Я пришлю кого-нибудь за сундуком.
      - Я останусь с ним, - тихо произнесла Скай. - Если мне суждено месячное затворничество в монастыре, я предпочитаю отсрочить заточение.
      Эйбхлин не спорила. Она позвонила, дождалась ответа привратницы и поспешно вошла. Оставшись наедине с девушкой, Коннор пробормотал:
      - Если бы спросили меня, я бы ответил, что это не очень подходящее место для медового месяца.
      - Я бы тоже, - бросила ему Скай. - Но оно не хуже любого другого, если вышла замуж за нелюбимого мужчину. Но если ты, старый сплетник, повторишь мои слова где-нибудь еще, знай, что меня за них побьют.
      - О'Малли тебя никогда и пальцем не трогал!
      - Он-то нет, а вот сукин сын, за которого он меня выдал замуж, уже попробовал. Синяк на щеке - знак его любви.
      Даже Коннор, не видящий ничего зазорного в том, что муж время от времени дает жене тумака, чтобы держать ее в узде, был потрясен, узнав, что жених избил невесту в день свадьбы. Миссис Скай была не какая-нибудь девка. Она особенная. К тому же моряк был родственником служанки Молли, которая едва перенесла эту ночь с О'Флахерти. Не лучше ли предупредить молодую госпожу?
      - Скажу тебе прямо, девушка, чтобы ты была настороже. О'Флахерти взял Молли ночью в ее собственной кровати и чуть ее не убил. Проделывал с ней такое, что ни один порядочный мужчина не потребует от женщины. Потом побил до полусмерти и выкинул вон. Будь осторожна, когда вернешься домой.
      На лице Скай не отразилось никаких чувств.
      - Молли поправится?
      - Ее синяки пройдут.
      - Скажи ей, если она не захочет больше мне служить, я ее пойму. Она может остаться в замке и прислуживать мачехе. А леди Анне скажи, что мне в услужение нужна новая женщина среднего возраста и невзрачной наружности. Если мне придется вернуться домой, я не собираюсь подставлять О'Флахерти еще одну девушку.
      Входные двери в монастырь скрипнули и растворились, на пороге в сопровождении двух монахинь появилась Эйбхлин. Скай попрощалась с Коннором и прошла за сестрой внутрь.
      Сестры молча шли по длинному коридору, пока не оказались перед тяжелой дубовой дверью. Эйбхлин постучала. Голос пригласил их войти, и они повиновались.
      На стуле сидела женщина, равной по красоте которой Скай еще не видела. Ее лицо под белой шапочкой и накрахмаленным белым крылатым монашеским убором было необыкновенно чистым. Черное облачение не казалось таким суровым из-за белого прямоугольника на груди, в середине которого располагалось отделанное серебром распятие из черного дерева с серебряной лилией. Встав на колени, Эйбхлин взяла ее аристократическую руку и поцеловала серебряное с ониксом кольцо.
      - Поднимись, дочь моя, - послышался холодный голос.
      - Святая мать, позволь мне представить сестру Скай. Скай, а это святая мать Этна.
      - Спасибо, сестра Эйбхлин. Теперь можешь возвращаться к своим обязанностям. Утром из деревни пришла миссис Монахан. Благословляю тебя на помощь в ее трудах.
      Эйбхлин поклонилась и вышла из комнаты, а мать Этна махнула рукой в сторону стула.
      - Добро пожаловать в обитель Святой Непорочной Невесты на Утесе, леди О'Флахерти. Отец уже уведомил нас о причинах твоего приезда. Сделаем все, чтобы устроить тебя как можно удобнее.
      - Спасибо, - бесцветным голосом поблагодарила Скай. Спокойные карие глаза изучали девушку, монахиня как будто спорила сама с собой. Потом заговорила.
      - До пострига я была Этна О'Нейл. Лорд Бурк был помолвлен с моей племянницей. Она его так ни разу и не видела, но видела я. Он очень привлекателен. - Ее губы растянулись в улыбке.
      - Мы познакомились совсем недавно, - сказала Скай уже мягче. - Не знаю, что с нами случилось, но мы полюбили друг друга. Папа и слушать не захотел. Найл хотел сделать так, чтобы мой брак был расторгнут и мы смогли пожениться.
      Монахиня кивнула головой.
      - Может быть, он и сможет это устроить или по крайней мере начать действовать, пока ты здесь.
      - Вы первый человек, кто не говорит мне, что Мак-Уилльям не позволит своему наследнику жениться на какой-то О'Малли из Иннисфаны.
      Святая мать рассмеялась:
      - Ах уж эти мужчины с их гордостью! Наберись терпения, дочь моя. Мак-Уилльям - человек суровый, но он любит сына. Однако скажи, дитя мое, ты вовсе не испытываешь к мужу никаких чувств?
      - Я не люблю Дома и никогда не хотела выходить за него замуж. Я упрашивала отца не принуждать меня к этому еще перед тем, как познакомилась с Бурком. До нашей встречи я совсем не хотела выходить замуж. Я считаю, что женщина вовсе не обязана проводить всю свою жизнь с человеком, которого не любит.
      - Так ты, - усмехнулась монахиня, - такая же бунтарка, как и твоя сестра, леди О'Флахерти!
      - О нет, святая мать, пожалуйста, не называйте меня леди О'Флахерти. Я никогда не буду считать фамилию Дома своей. Я - Скай О'Малли!
      - Хорошо, хорошо, Скай О'Малли, постараемся устроить тебя поудобнее. Монахиня взяла колокольчик и резко позвонила. Тотчас появилась молодая послушница. - Сестра Фелдельм, это Скай О'Малли, сестра Эйбхлин. На несколько недель она укроется у нас. Для нее приготовили гостиноприемную комнату в Западной башне. Будь добра, проводи ее туда.
      - Слушаюсь, святая мать, - поклонилась послушница. - Пожалуйста, следуйте за мной, миссис О'Малли.
      - Ты вольна ходить здесь где угодно, Скай. Часовня и общие комнаты открыты для тебя. Не стоит затворяться у себя в комнате.
      - Спасибо, - Скай приготовилась последовать за сестрой Фелдельм.
      - Я буду сообщать тебе все, что узнаю, дочь моя.
      Скай улыбнулась настоятельнице и вышла за послушницей из комнаты.
      Как печально, размышляла настоятельница, еще одна девушка насильно выдана замуж. Она прикидывала, как поступит Мак-Уилльям. Ей было абсолютно ясно, он не позволит Найду обладать Скай, потому что подыскивает для него лучшую пару. Какой же он и подобные ему мужчины глупцы. Как они до сих пор не поняли, что перекормленные девицы дают плохое потомство? Здоровая девушка из не столь знатной семьи окажется гораздо лучшей женой.
      Мать-настоятельница понимала, что за показной смелостью Скай О'Малли скрывает испуг и отчаяние. И если девочке предстоит разочарование, пусть она встретит его сейчас и перенесет с монахинями. Пока она в монастыре, Бог наставит сестер, как помочь ей примириться с собой.
      Скай осмотрелась в предоставленных ей покоях: они состояли из двух комнат - небольшой спальни и значительных размеров гостиной. В обеих были камины. В спальне очаг располагался в углу. Из мебели там стояла только кровать, застеленная бордовым покрывалом, - больше ни для чего места не оставалось. Необъятные размеры кровати озадачили Скай, пока она не догадалась, что монастырские комнаты, вероятно, обставляют щедрые друзья обители. Девушка хихикнула про себя, какой монахине нужна такая кровать? Она выглянула в крохотное окно, выходящее на море.
      Гостиная с окнами на две стороны хорошо освещалась.
      Из северного окна открывался вид на далекий родной остров Иннисфана, западное смотрело в открытое море на заходящее солнце. Восточную стену занимал сложенный из камня большой камин, по сторонам которого располагались резные, огромных размеров крылатые ангелы. Рядом с камином - дубовая дверь, выходящая в коридор. Напротив камина темнел встроенный в стену от пола до потолка дубовый книжный шкаф. Пол был застелен турецким ковром в красных и голубых тонах, таким же, как в спальне, только больше. На южной стене, там, где находилась дверь в спальню, громоздился еще один огромный шкаф. Перед свинцовым переплетом западного окна сверкали полировкой дубовые кресла и столик. У камина - стул и еще одно дубовое кресло. Большой сундук был украшен изящной резьбой, а на молитвенной скамейке между окон лежала вышитая подушечка. Сундучок Скай поставили в спальне под окном.
      Благодетель монастыря оказался щедрым: на окнах висели тяжелые бордовые шторы. Позже Скай узнала, что Западную башню обставляли О'Нейлы, когда Этна стала настоятельницей обители Святой Непорочной Невесты на Утесе.
      Дни в монастыре потекли привычной чередой. Она поднималась рано и стояла службу в часовне. Девушка не была особенно набожной, но сейчас она молила Бога, чтобы Найл приехал за ней. Потом ей приносили с кухни отдельный завтрак, она шла прогуляться по окрестностям монастыря. Принадлежащую обители лодку предоставили в ее распоряжение, и, чтобы скоротать время, Скай подолгу плавала на ней и рыбачила. Благодаря гостье в монастыре стали часто подавать к обеду свежую морскую рыбу.
      Обед подавали в два, и Скай ела одна в своей гостиной. Ужин накрывали после вечерни, иногда Эйбхлин присоединялась к младшей сестре, в других же случаях девушке приходилось сидеть за столом одной.
      В монастыре оказалась на удивление хорошая библиотека, да и шкафы в покоях Скай были забиты книгами. В плохую погоду она читала. Для своего времени Скай О'Малли была образованной женщиной.
      Она говорила на родном языке и, кроме него, - по-английски, по-французски и на латыни, умела писать. И хотя шила и вязала не так замечательно, как ее сестры, у которых вовсе не видно было швов, управлялась с иголкой вполне сносно.
      Она имела представление о том, как вести хозяйство: заготавливать продукты, солить и сохранять их, как делать мыло и благовония, располагала элементарными знаниями в пивоварении и домашней медицине. Ее научили, как вести всему учет. О'Малли был твердо уверен: единственный способ, чтобы тебя не надул собственный управитель, - учитывать все самому. Достало бы и этого. Но Скай к тому же была самым опытным шкипером, с которым только приходилось плавать отцу. О'Малли часто подшучивал, что дочь нюхом определяет курс корабля.
      Хотя за свой бедный событиями день Скай и встречалась с монахинями, большую часть времени она проводила одна. Устав Непорочной Невесты не был затворническим, монастырь не бедствовал. Работницы-монахини трудились прежде всего во славу Божью и на пользу бедным. Некоторые из них служили учителями, другие врачевали людей, живущих в округе. Остальные возделывали монастырскую землю, готовили пищу, шили, вязали, занимались домашней работой.
      Скай быстро приспособилась к жизни в монастыре: ловила рыбу, ставила силки на кроликов и как-то однажды даже принесла молодого оленя. Оленина была монахиням в диковинку.
      Скай постоянно нуждалась в физическом труде. Только вымотавшись за день, она могла уснуть. Почему Найл ей ничего не написал? Он не мог не понимать, какое она испытывает нетерпение. Девушка была уверена: не мог он любить ее так нежно, а потом просто бросить.
      Быть может, Скай и утешило бы сознание, что Найл Бурк страдал не меньше ее. Когда он выбрался из темноты и сознание его прояснилось, он обнаружил, что его, как рождественского гуся, сунули в маленькую лодку, как в печь. Капитан пляшущего на волнах суденышка криво, но понимающе улыбнулся:
      - Так вы пришли в себя, милорд?
      - Где это я, черт побери? - проревел лорд Бурк. - Сейчас же меня развяжи!
      Капитан выглядел несчастным:
      - В данный момент не могу этого сделать. Если вы начнете буянить, а по всему видно, что так вы и поступите, у меня будут неприятности. Отвезти лорда Бурка домой к Мак-Уилльяму - вот что приказал мне О'Малли, и я выполняю его приказ.
      - Так, по крайней мере, посади меня и дай глотнуть чего-нибудь крепкого. Я весь затек. В голове у меня творится такое, как будто карлики там добывают золото. И я не уверен, что со мной сейчас не приключится морская болезнь.
      Капитан Мак-Гвайр усмехнулся:
      - Вы просите не слишком многого, Бурк, чтобы заставлять вас испытывать неудобства больше, чем нужно. - Говоря это, он приподнял Найла и усадил его, прислонив спиной к мачте. Потом поднес фляжку к губам.
      Найл, испытывая благодарность, отхлебнул отдающее дымком и торфом виски. Словно раскаленный камень, оно обожгло желудок, потом согрело.
      - Так это О'Малли отправил меня домой, - понимающе произнес он.
      - Да, милорд. И большую часть пути вы проспали мирно, как младенец. Мы почти уже приплыли.
      Найл вытянул шею и вгляделся в побережье. Но он не был моряком, и на таком расстоянии береговая линия выглядела для него везде одинаковой.
      - Когда мы пристанем? - спросил он.
      - Достаточно скоро, - последовал приводящий в бешенство неопределенный ответ. - Видите тот мыс? Обогнем его, и окажетесь дома. Там мы и пристанем. И тогда я вас выведу отсюда. Мы вместе пойдем к Мак-Уилльяму, для которого у меня есть письмо.
      - Пойдем! - взорвался Найл. - Ну уж нет! Мы возьмем первых попавшихся лошадей! Ты можешь ездить верхом? До укрепления Мак-Уилльяма от побережья все ноги стопчешь.
      - Почти так же здорово, как вы ходите под парусом.

Конец бесплатного ознакомительного фрагмента.