Валериан не знал, смеяться ему или расстраиваться. Она великолепна! Бесхитростна, искренна, невинна и неотразима! Чарующая искусительница!. Настоящий подарок, особенно после его неудачного брака с ледяной куклой.
      - Но твоя страсть должна принадлежать лишь мне, сокровище мое. Надеюсь, ты это понимаешь?
      Аврора кивнула. Тонкие пальчики сжали его горящую плоть.
      - Какой он твердый, - шепнула она, лаская могучую плоть. - Тебе нравится? Так же сильно, как мне, когда ты сжимаешь мои груди? Тебя не раздражают мои бесконечные вопросы? Я хочу, чтобы тебе было со мной так же хорошо, как мне - с тобой.
      - Да, - медленно выговорил Валериан. - Я сгораю от желания, стоит тебе коснуться меня. Но есть и Другие способы подарить мне наслаждение. Правда, если тебе противно или боишься, так и скажи, я пойму.
      - Какие способы? - выпалила Аврора, сгорая от любопытства.
      - Встань передо мной на колени, - велел Валериан.
      - Что? - удивилась Аврора.
      - Встань на колени, - повторил Валериан и, когда она подчинилась, взял в руки свою пульсирующую плоть и легонько провел ею по губам жены. - Можешь ласкать меня языком или посасывать, - объяснил он.
      Сердце Авроры забилось учащеннее Все запретное неизменно возбуждало ее, а подобные вещи, несомненно, считались запретными.
      Она осторожно коснулась его языком. Валериан ничего не сказал Аврора, осмелев, еще раз лизнула рубиновый кончик и, когда Валериан отнял руку, слегка наклонила голову и несколько раз провела языком по всей длине подрагивающего ствола. Потом, не в силах сдержаться, взяла его в рот. Ее собственное желание нарастало с каждым мгновением, доводя девушку почти до непереносимого исступления Какой он горячий, твердый и гладкий! И на вкус.., чуть пряный и солоноватый.
      Она принялась сосать, чувствуя, как его пальцы зарываются ей в волосы, и когда наконец он глухим шепотом попросил ее остановиться, Аврора, казалось, даже не услышала. Валериану пришлось едва ли не силой оттянуть ее голову. Он рывком поднял жену.
      - Ты, кажется, решила проглотить меня, радость моя?
      - Да! - выпалила она, обезумев от желания. Валериан рассмеялся, пораженный столь неукротимым сладострастием.
      - Услуга за услугу, дорогая Аврора. Позволь мне любить тебя.
      Взяв жену за руку, он усадил ее на кровать, так что ноги чуть-чуть не доставали до пола.
      - Ложись, - приказал он и, когда Аврора подчинилась, осторожно забросил ее ноги себе на плечи.
      - Что ты делаешь? - испуганно вскрикнула она. Валериан, не отвечая, погрузил лицо в гнездышко мягких завитков и поцеловал теплый пухлый холмик. Аврора, не сопротивляясь, вздохнула от удовольствия. Валериан раздвинул розовые створки большими пальцами, коснулся языком маленького бугорка. Аврора прерывисто вздохнула, и Валериан, улыбнувшись, стал медленно лизать коралловые стены ее любовного грота, проникая языком в тесную расщелину и снова касаясь затвердевшего узелка, пока блаженство не превратилось в сладостную пытку.
      Аврора, уже не сдерживаясь, громко стонала:
      - О Валериан! Какой грех! Ужасно! Только не останавливайся! Умоляю! Пожалуйста, не останавливайся! Я умру от восторга! О-о-о!
      Хмельное белое вино закипело в разверстой чаше ее лона, и Валериан пил и не мог утолить жажды.
      - Значит, тебе по вкусу это, маленькая развратница. - пробормотал он и, навалившись сверху, пронзил ее, казалось, насквозь, наслаждаясь сладостным, жарким сжатием женского естества.
      - Тебе хорошо, радость моя?
      Он рванулся вперед и стиснул ее в объятиях.
      - Да! - почти всхлипнула Аврора, а Валериан продолжал врываться в нее все с большей силой, пока она наконец в беспамятстве не начала извиваться под ним.
      - Обхвати меня ногами, - хрипло шепнул Валериан, проникая еще глубже в ее тугие влажные ножны.
      Она остро ощущала в себе его пульсирующую требовательную плоть. Валериан оказался горячим, неукротимо-страстным и в то же время нежным любовником, и Авроре захотелось, чтобы их слияние длилось вечно.
      - Еще, - умоляюще промурлыкала девушка. - Еще!
      Ее ногти впились ему в спину, оставляя крошечные красные полумесяцы. Валериан застонал, и она поймала звук чуть приоткрытым ртом. Обхватив торс ногами, Аврора поднималась и опускалась в едином ритме с мужем, чувствуя во рту вкус собственной любовной лавы. Сейчас она умрет.., сейчас умрет... Вот оно! Вырвалось на волю, взметнулось, взмыло ввысь, закружило Аврору налетевшим шквалом. Она громко вскрикнула. В голове взрывались звезды и луна, а наслаждение полосовало острым кинжалом.
      Валериан стремился достичь еще больших высот. Такой волнующе-чувственной женщины он прежде не знал. И хотел ее так неистово, что, даже владея ею, изнывал от желания. Он очутился на пороге смерти, но ничуть не испугался. Пережитое блаженство стоило того. Он отдаст все, лишь бы всегда быть с этим пленительным созданием, ставшим его женой. Он падал в бездонную пропасть и все же чувствовал, как его естество исторгает семя жизни в ее потаенный сад.
      Валериан обессиленно обмяк. Они долго лежали неподвижно, тяжело дыша. Наконец он сумел приподняться, натянуть одеяло на себя и Аврору и покрепче обнять ее. Любовники уснули. Разбудил их осторожный стук в дверь.
      - Милорд! Милорд! - повторял Браун.
      - Что случилось? - сонно осведомился герцог.
      - Уже начало десятого, милорд. Прикажете принести ужин, прежде чем слуги уйдут?
      - Поставьте поднос за дверью. И не забудьте шампанское, - приказал Валериан. - Постучите, когда все будет сделано.
      - Хорошо, милорд. Послышались удаляющиеся шаги.
      - Как по-твоему, они все нас осуждают? - выдохнула Аврора.
      - Сомневаюсь. С чего бы? В конце концов сегодня наша брачная ночь, и ты, моя дорогая герцогиня, совершенно восхитительна.
      Он снова припал к ее губам в долгом нежном поцелуе.
      - Думаю, дважды за ночь это еще не предел! Мы способны на большее, верно? Аврора лукаво улыбнулась.
      - По-моему, вы просто ненасытное чудовище, милорд, - поддела она.
      - И вы ничем не лучше, мадам, - парировал герцог, покусывая мочку ее уха. - Однако придется вам довольствоваться мной, Аврора. Не потерплю, чтобы ты, как светские львицы, меняла любовников каждую неделю.
      - Господи, Валериан, за кого ты меня принимаешь? И к чему мне какие-то любовники?! Меня воспитывали в строгих правилах. Женщина должна почитать своего мужа, если, конечно, он не окажется законченным негодяем. Ну а в таком случае надо побыстрее отравить его и остаться состоятельной вдовушкой с уютным домиком, в котором, пожалуй, неплохо бы принимать обожателей!
      И Аврора, насмешливо хмыкнув, взяла руку Валериана и стала посасывать каждый палец по очереди, то обводя его языком, то втягивая в рот до самого основания.
      - В свете нынче принято, - пояснил Валериан, - обмениваться мужьями, женами и любовниками. Не питай Каландра такого отвращения к плотской любви, наверняка тоже последовала бы моде.
      - Но как тебе уже известно, я не похожа на сестру и не собираюсь укладывать в постель других мужчин.., пока ты будешь по-прежнему так мил и внимателен ко мне. Кстати, милорд, трижды подумайте, прежде чем обзавестись любовницей. Что же касается Лондона, даже если я больше никогда не увижу его, нисколько не опечалюсь. Я полюбила Хокс-Хилл, и буду счастлива провести здесь остаток дней своих.
      Она игриво прикусила его мизинец. Валериан с пугающей быстротой привстал, придавил ее к кровати и стал осыпать поцелуями.
      - Распутная ведьма! - беззлобно буркнул он, улыбаясь. Его возбужденная плоть упиралась ей в бедро.
      - Ты нетерпелив, Валериан. Что за прыть!
      - Я больше не в силах ждать, дорогая, - жалобно признался он, утонув в ее влажных глубинах. - Ты извинишь меня?
      - Угу, - пробормотала она, снова сцепив ноги у него за спиной. Возьми меня в полет вместе с собой, Валериан, и я прощу тебе эту неуместную спешку и неделикатное обращение. О да! Да-а-а-а!
      - Маленькая сучка, - простонал он, почти не отнимая губ от ее рта. Не могу насытиться тобой. Не могу!
      "Он настоящий волшебник", - подумала Аврора, мгновенно теряя голову. Его ласки воспламеняли. Мускулистое тело непереносимо возбуждало. Завести любовника? Господи, да разве кто-то может заменить его? Завладеть телом и душой, открыть целый мир ослепительных наслаждений, угрожавших поглотить ее! Она никогда и не подумает взглянуть на другого мужчину! Нет, мужья иногда бывают невероятно глупы, решила Аврора, в который уже раз рассыпаясь на миллионы сверкающих осколков.
      Валериан, опустошенный, лежал на ней, пытаясь отдышаться. Такая сладостная, такая самозабвенная! о эти минуты он действительно чувствовал, что сейчас умрет. Умрет от любви.
      Легкое, неуловимое благоухание - аромат Авроры окутывал Валериана, и он зажмурился от удовольствия. Любовница?! Да он больше никогда не прикоснется ни к одной женщине после того, как держал в, своих объятиях эту!
      Аврора пошевелилась, и Валериан перекатился на спину.
      - Стоило бы убить тебя за то, что мы потеряли столько времени из-за твоего упрямства и непокорности, дорогая, - прошептал он, стискивая ее. Знаешь, я влюбился в тот день, когда увидел тебя выходящей из моря, только не хотел признаваться в этом. Потом, когда ты приехала в Англию, я день и ночь терзался мыслью о том, что ты выйдешь за другого и будешь навеки потеряна для меня. А когда ты выбрала Сент-Джона, у меня руки чесались удушить его!
      - Ш-ш-ш, - прошептала она, склонившись над ним и прижимаясь к его губам своими. - Никогда не забуду, что мой эгоизм причинил столько горя Калли и стоил ей жизни. До конца дней этот грех тяжким бременем будет лежать на моей совести, хоть мне и довелось испытать радость любви. Как несправедливо, что мне досталось все, чего была лишена несчастная Калли!
      - Значит, ты тоже любишь меня? - прерывающимся голосом спросил он.
      - Конечно, дурачок. Каждую ночь я видела тебя во сне и в мечтах. До сих пор я не понимала, почему перед глазами все время стоит твое лицо. И кроме того, я боялась предать свою сестру. Ведь у меня не было права любить мужа Калли! Зато теперь я могу любить своего, честно и открыто!.
      В дверь снова постучали.
      - Ужин подан, ваша светлость, - тихо, но отчетливо возвестил Браун и тут же удалился.
      - Ты голодна? - спросил Валериан, еще не опомнившись от потрясения. "Она любит меня!"
      - Ужасно, дорогой, - заверила она, глядя на него пылающими глазами, но тут же пояснила:
      - Есть тоже хочется.
      Валериан со смехом поднялся и, открыв дверь, втащил гигантский поднос, который поставил на большой прямоугольный стол у стены. Потом, подкинув дров в камин, зажег свечи.
      - Что тебе принести? - спросил он наконец.
      - А что там, на подносе?
      Валериан стал снимать крышки с блюд:
      - Устрицы, каплун, холодная спаржа, хлеб, сыр, масло и фрукты. И шампанское, конечно.
      - Все! - потребовала Аврора.
      Он наполнил тарелку и направился к жене. Она взбила подушки и скромно натянула на грудь одеяло. Впрочем, такая поза не помешала ей съесть все до последней крошки, включая полдюжины устриц и грудку каплуна. Валериан вновь почувствовал прилив желания, наблюдая, как она ест спаржу, ловя языком капельки уксуса и жадно облизывая губы. Пришлось отвести глаза и сосредоточиться на еде. Очевидно, ему потребуется как можно скорее подкрепить силы.
      - Мы забыли про шампанское! - воскликнула Аврора и, откинув одеяло, босиком направилась к столу, где и налила почти до краев два хрустальных бокала. Подойдя к мужу, она вручила ему бокал, а потом, наклонившись, омочила сосок в сверкающем вине и предложила Валериану это невиданное лакомство.
      - По вкусу ли вашей светлости? - игриво осведомилась она.
      - Вполне, - кивнул Валериан, с улыбкой лизнув розовую виноградинку.
      Аврора, не выпуская бокала, забралась в постель и пригубила золотистый напиток.
      - Восхитительно! Как по-твоему, можно окунуть твой...
      - Нет! - испуганно вскрикнул Валериан, но тут же расхохотался.
      - Почему нет? - удивилась Аврора. - Ты уже делал это раньше?
      - Нет, и вряд ли стоит начинать! Сама понимаешь, что произойдет, если мы начнем такую любовную игру! По всей кровати будут разбросаны устрицы в лужах шампанского!
      - Ну хорошо, раз ты такой несговорчивый, но когда-нибудь мы обязательно должны попробовать! Представляешь, я приму ванну с шампанским, а ты слижешь его с меня до последней капли!
      - Не пойму, как девушка, бывшая невинной всего два дня назад, способна на столь непристойные и похотливые фантазии?!
      - А разве женщине возбраняется мечтать о таком? Какая несправедливость! Мужчинам позволено все, и никто не подумает их осуждать, даже если они заводят любовниц после женитьбы!
      - Но ведь мы будем наслаждаться только друг другом и никем больше, правда, дорогая? - прошептал герцог и, встав с постели, убрал тарелки и вытер лицо и руки жены влажной тряпочкой, прежде чем освежиться самому. Хочешь десерт? Повар прислал чудесный виноград и маленькие меренги.
      - Принеси шампанское, и я угощу тебя собственным десертом, посоветовала Аврора. - У меня в запасе еще много непристойных и восхитительно греховных идей, и я ничего от тебя не скрою, муженек. Возможно, мне даже удастся уговорить тебя осуществить некоторые из них!
      - Похоже, ты твердо решила прикончить меня, - вздохнул Валериан.
      - Исключительно любовью, милый, - хмыкнула Аврора, - да и то, если ты обещаешь убить меня своей!
      Валериан, качая головой, вновь наполнил бокалы и шагнул к кровати. Их глаза, горевшие нетерпеливым желанием, встретились и застыли.
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
      Англия, 1762 год
      Глава 13
      - Придется вам хотя бы ненадолго покинуть Хокс-Хилл, - объявила вдовствующая герцогиня новобрачным. - Слишком шумный скандал вызвала ваша свадьба, и сплетни не утихнут, пока вы живете здесь. Уезжайте, и злые языки постепенно успокоятся.
      - И все потому, что никто не приехал с визитом на Рождество... - начал было герцог, но вдова решительным взмахом руки заставила внука замолчать.
      - Люди приезжают в гости, даже зная, что семья находится в трауре. Но из-за твоей непристойной спешки никто не желает знаться с вами. Такое неуважение к памяти покойной жены! Людям есть о чем посудачить! Потребуется время, чтобы соседи забыли столь ужасающее нарушение этикета. Я приложу для этого все усилия, но только если вас здесь не будет. По крайней мере сделаете вид, что раскаиваетесь.
      - Меня совершенно не трогает, что думают соседи, - презрительно фыркнул Валериан. Аврора весело засмеялась.
      - Ты очень упрям, - шутливо упрекнула она, - и мне далеко не все равно. Подумай, наши дети станут париями! Я уж не говорю, что настанет пора, когда придется подумать о подходящих браках! Со временем вся эта история обрастет невероятными подробностями, и, пожалуй, стоит положить конец слухам, пока наша репутация не окажется непоправимо испорченной. Вскоре злословие достигнет Лондона, и тогда нас действительно начнут избегать. Бабушка права, надо исчезнуть, пока не угаснет пожар, а потом уже можно будет все объяснить.
      Валериан мрачно нахмурился, но женщины не обратили никакого внимания на его грозный вид, скорее наоборот, искренне развеселились.
      - Ну хорошо, хорошо, - согласился он наконец, - но мне не нравится, что кудахтанье каких-то старых наседок может выгнать нас из собственного дома! Наверное, придется открыть Фарминстер-хаус и пожить в столице.
      - Прекрасная мысль! - согласилась леди Мэри Роуз. - Кроме того, ты еще не имел случая официально представиться королю. Твой дед умер в одно и то же время со старым владыкой, потом ты уехал за невестой, а свадебные торжества и коронация пришлись на тот период, когда Каландра была беременна и не могла ехать в город. Неплохо бы вам в самом деле посетить Лондон.
      - И мы увидим короля с королевой?! - обрадовалась Аврора.
      - Конечно, дитя мое, - заверила леди Мэри Роуз. - Когда-то я дружила с матерью графа Бьют и знала его самого. Валериан тоже знаком с ним. Не раз продавал ему племенных лошадей, не так ли, дорогой?
      - Верно, - кивнул Валериан.
      - Граф в большой милости у короля, - продолжала Мэри Роуз. - Был его наставником и другом королевы-матери. Он не откажется договориться об аудиенции у их величеств. Завтра же напишу ему.
      - И скажете мне, сколько понадобится слуг, чтобы как следует управлять лондонским домом, - добавила Аврора, и обе женщины стали обсуждать хозяйственные дела, к величайшей досаде герцога.
      Он не желал ехать в Лондон и мог поклясться, что и жена испытывает те же чувства. Черт бы побрал соседей, всюду сующих свой нос! Что знали они о его горе и терзаниях и о страданиях Каландры? И уж конечно, никто не подозревал, что истинной нареченной Валериана с самого начала была Аврора, а не ее сестра. Однако бабушка с помощью глупенькой леди Боуэн сумеет исправить все, что натворил внук.
      - Мы вернемся домой к первому мая, - объявил он женщинам.
      - Ты почти не оставляешь мне времени, Валериан, - пожаловалась бабка, - но все же попробую умаслить самых строгих блюстителей нравственности, представив Аврору твоей невинной жертвой.
      И весело фыркнула при виде разъяренной физиономии внука.
      Назавтра вдовствующая герцогиня, верная своему слову, написала и отправила письма графу Бьют и слугам в Фарминстер-хаус. Сундуки были уложены и отнесены в багажную повозку. Для слуг была предназначена отдельная коляска. Герцог и Герцогиня взяли с собой несколько верховых лошадей на случай, если захочется проехаться в седле, вместо того чтобы трястись в душном экипаже. Аврора выслала вперед форейтора с наказом снять комнаты во всех придорожных гостиницах. Кроме того, путешественников должен был сопровождать вооруженный эскорт: дороги были далеко не безопасны - того и гляди нападут грабители.
      - Вижу, ты все предусмотрела! Молодец! - похвалила старая герцогиня Аврору вечером накануне отъезда, когда женщины коротали время в гостиной.
      Та грустно усмехнулась:
      - Знаете, бабушка, я предпочла бы остаться здесь, если бы не сплетни... Многие здешние жители не одобряют столь пугающих перемен в герцогской семье. Придется заслужить их прощение, иначе мы навеки станем отверженными. Не представляю, что будет в Лондоне, когда тамошнее общество узнает обо всем! У Калли было много приятелей. Боюсь и думать, что начнется, когда правда выплывет наружу.
      - Ничего страшного. Будь с ними откровенна, но осторожна, посоветовала старая леди. - Достаточно сказать, что твоя сестра умерла родами и когда Валериан узнал, кто его настоящая невеста, немедленно женился, чтобы ты снова не ускользнула. Преврати все в забавный анекдот, рассказывай по" дробности весело, беспечно, и в свете станут передавать эту историю, усмехаясь и подмигивая. Поверь, в обществе случалось и не такое, и если вы с Валерианом не будете подавать повода к новым слухам, вскоре все о вас забудут, увлеченные новыми пикантными скандальчиками. Ну а вы немного развлечетесь и отправитесь домой, где к тому времени тоже все успокоится. И, расцеловав Аврору, грустно призналась:
      - Я буду ужасно скучать по тебе, детка.
      - Поедем с нами! - попросила Аврора. Вдовствующая герцогиня, улыбнувшись, покачала головой:
      - Нет. Кто, кроме меня, сумеет справиться с местными кумушками? И, говоря откровенно, должны же вы насладиться как следует медовым месяцем, без посторонних! Нет уж, мешать не стану. Поживу одна и буду мечтать о правнуках.
      На следующее утро Мэри Роуз, храбро улыбаясь, проводила их, хотя прекрасно сознавала, каким пустым и безмолвным станет дом после отъезда новобрачных.
      Поездка в Лондон прошла без особых происшествий. Дороги, ко всеобщему удивлению, оставались сухими. В гостиницах было довольно чисто и уютно. Наконец на горизонте в желто-серой дымке, обычно висевшей над городом в зимние месяцы, показались башни и церковные шпили. Кареты свернули на Гросвенор-сквер и подъехали к Фарминстер-хаусу. Не успели они остановиться, как из дверей кирпичного особняка высыпали лакеи и поспешили вынести вещи и помочь пассажирам сойти на землю.
      - Добро пожаловать в Лондон, ваша светлость. Позвольте принести поздравления по случаю вашей женитьбы, - произнес дворецкий Мэннерс, почтительно кланяясь. - Счастлив видеть вас, миледи.
      - Спасибо, Мэннерс, - улыбнулся Валериан. - Ужин готов? Мы проголодались. Неплохо бы поесть и отправиться в постель. День выдался нелегким, а путешествие - утомительным.
      - Стол сейчас накроют, милорд. За последние два дня на ваше имя пришло несколько писем.
      - Вы сделали все, что я приказал? - спросил герцог.
      - Разумеется, милорд, - слегка оскорбился дворецкий, удивленный самим намеком на то, что он способен допустить малейшую небрежность по отношению к своим обязанностям. - Принести почту вашей светлости?
      Герцог кивнул и обернулся к Авроре:
      - У меня сюрприз для тебя, но придется немного подождать.
      И, не дожидаясь ответа, взял письма с серебряного подносика.
      - Это от Бьюта, - сообщил он и, сломав печать, быстро пробежал глазами послание. - Граф пишет, что будет рад приветствовать нас в Лондоне, и обещает представить их величествам. - Отложив письмо, он потянулся за другим, но тут же отдал его Авроре:
      - Это адресовано тебе.
      Аврора поспешно вскрыла записку и в ужасе уставилась на мужа:
      - О Боже! Это от Тратерна, и не мне, а Калли! Он не знает о ее кончине и просит разрешения нанести визит.
      - Хотел бы я посмотреть на его лицо, когда он увидит нынешнюю герцогиню, - ехидно заметил Валериан.
      - Что мне делать? - ужаснулась Аврора. - Это не смешно, дорогой!
      - Я пошлю лакея к Тратерну. Пусть передаст, что герцогиня Фарминстер примет его утром. Именно так поступила бы Калли. Она вряд ли дала бы себе труд написать.
      - А когда он явится? - дрожащим голосом прошептала Аврора.
      - Мы примем его вдвоем и все объясним. Тратерн раззвонит о новостях по всему Лондону еще до полудня. Но откуда, черт возьми, он узнал о нашем приезде? Надо обязательно спросить его!
      - Наверное, кто-то из наших слуг дружит с кем-нибудь из дома Тратерна, - решила Аврора. - Ну а где же мой сюрприз?
      Герцог, смеясь, быстро поцеловал жену в губы.
      - Какое алчное создание досталось мне в жены! - поддразнил он и, повернувшись к дворецкому, приказал:
      - Сообщите лорду Тратерну, что мы примем его завтра в одиннадцать часов утра.
      Дворецкий немедленно отправился выполнять поручение, а герцог взял жену под руку и проводил наверх.
      - Зная, что ты не хочешь спать в покоях сестры, я велел заново обставить все комнаты.
      Он распахнул дверь, и Аврора, потрясенная, остановилась на пороге. Панели были выкрашены в бледно-золотистый цвет, стены обтянуты персиковым шелком с рисунком из колибри и бабочек. Только плафон на потолке остался прежним, но Авроре всегда нравилась Венера в окружении купидонов. Мебель полированного красного дерева была обита шелком и бархатом. Люстра, бра и канделябры сверкали и переливались дорогим уотерфордским хрусталем. Шторы кораллового бархата были перехвачены золоченым шнуром. На натертых паркетных полах лежали великолепные турецкие ковры.
      Аврора поспешила в спальню и охнула от восхищения. Здесь стены были обтянуты золотистым шелком, затканным кремово-золотыми бабочками и лилиями с узкими серовато-зелеными листьями. На потолке среди розово-сиреневых и белых облаков на фоне голубого неба резвились пухленькие амурчики. Занавеси цвета морской волны закрывали окна. В углу стоял массивный чиппендейловский комод, над которым висело тяжелое зеркало в резной золоченой раме, украшенной двумя гордыми фазанами. В оконной нише примостился изящный позолоченный диванчик, обитый той же самой тканью, что пошла на шторы. Возвышавшаяся напротив камина кровать, тоже купленная у Чиппендейла, была щедро украшена резными спиралями и листьями аканта. По краям шли розетки и завитки. На столбиках балдахина и ножках была роспись по мотивам древнегреческих мифов. Сам балдахин и занавеси из кремово-золотистого шелка поражали воображение. По сторонам кровати Стояли маленькие столики красного дерева с серебряными подсвечниками и щипцами для снятия нагара. Около двери в гардеробную поблескивало прекрасное зеркало - псише, к изящной раме которого были прикреплены два маленьких серебряных подсвечника. Кроме того, в спальне находились изумительный столик с инкрустацией и два больших мягких кресла, обитых парчой в кремово-голубую полоску.
      - Как тебе удалось сотворить такое чудо, Валериан? - воскликнула Аврора, кружась по спальне. - Это вовсе не покои Калли! Я буду здесь очень счастлива!
      - Боюсь, краска еще не везде высохла, - таинственно улыбнулся герцог. - Когда речь зашла о нашем отъезде, я послал письмо Мэннерсу с приказанием немедленно отделать эти комнаты заново. Я не хотел, чтобы ты расстраивалась, дорогая.
      - Валериан, какой я была глупой! - призналась Аврора.
      - Думаю, мы оба вели себя чересчур опрометчиво, - согласился Валериан. - Хорошо, что судьба дала нам возможность исправить совершенные ошибки. Обещаю превратить эти несколько месяцев нашего изгнания в праздник, а потом мы вернемся в Хокс-Хилл и будем жить долго и счастливо!
      Она бросилась в объятия мужа и, притянув к себе его голову, страстно поцеловала.
      - Ненавижу путешествовать! В этих тесных, маленьких гостиницах даже уединиться негде! Отдельные комнаты для супругов, и слуги ночи напролет храпят на своих тюфяках. Кажется, прошла целая вечность с тех пор, как мы были вместе. Мне так не хватало твоих ласк, - многозначительно прошептала она, прикусывая мочку его уха и расстегивая пуговицы цветастого жилета.
      - Мадам, вы ужасно невоспитанны! Никакой скромности! - шутливо упрекнул он, начиная расшнуровывать платье жены. - Ужин почти готов!
      И вздохнув, уткнулся лицом в душистую ложбинку между грудями.
      - Ты голоден? - промурлыкала Аврора.
      - Конечно, - заверил герцог, подталкивая жену к кровати и ложась сверху.
      Он спустил с точеных плеч корсаж и впился губами в розовый сосок.
      - М-м-м.., восхитительный деликатес, мадам. Не могу насытиться! Хочу еще!
      И он накрыл ртом вершинку другой груди, обводя языком нежную плоть.
      Тут кто-то робко кашлянул. Супруги оглянулись. В дверях стояла Салли.
      - Мэннерс говорит, что ужин подан, ваша светлость. Сказать, что вы скоро спуститесь?
      - Проклятие! - проворчал герцог. Аврора хихикнула, наслаждаясь его смущением.
      - Сейчас придем, - бросил Валериан. Салли поспешила из комнаты.
      - Его светлость велел передать, что они скоро придут, - сообщила она дворецкому и, понизив голос, добавила:
      - Опять они миловались! Мисс Каландре, прежней герцогине, не слишком", не слишком нравился пыл муженька, но мисс Аврора - дело другое. Подумать только, они друг от друга не отходят. Знай себе лижутся! Все слуги в Хокс-Хилл об этом толкуют! Какой позор! - Что позорного в том, если муж и жена любят друг друга, Салли? Не знаю, как в Хокс-Хилл, а здесь, в Фарминстер-хаусе, слуги не сплетничают о хозяевах, - осадил горничную дворецкий. - Удивляюсь, что мистер Питере позволял вам подобные вольности! Но я не он, и здесь все ведут себя скромно. Идите займитесь своими делами и передайте Марте, что я хочу поговорить с ней, когда господа отправятся на покой.
      - Разумеется, мистер Мэннерс.
      Салли присела и поспешно удалилась, пробормотав себе под нос: "Старый козел!"
      Дворецкий задумчиво покачал головой. Кажется, от этой бабы ничего, кроме неприятностей, не дождешься! Он и в прошлый раз так посчитал. Жаль, что молодая герцогиня предпочла держать при себе такое дерзкое создание. Возможно, просто скучала по дому, а эта потаскушка напоминала ей о родине. Придется последить за Салли, и если она не исправится, принять меры.
      Заслышав шаги на лестнице, Мэннерс опомнился и поприветствовал герцога с герцогиней. Волосы ее светлости были слегка растрепаны, а щечки раскраснелись. Мэннерс невольно вспомнил слова Салли. Зато его светлость казался таким счастливым, как никогда в жизни, а это самое главное!
      ***
      На следующее утро, ровно в одиннадцать, Мэннерс отворил дверь, чтобы впустить лорда Чарлза Тратерна. Порог дома переступил фат, рабски подражающий французской моде - фрак с обрезанными фалдами, высокий парик, на котором красовалась маленькая треуголка.
      - Доброе утро, милорд, - промолвил Мэннерс.
      - Я приехал с визитом к герцогине, - пояснил Тратерн.
      - Прошу вас, - пригласил дворецкий. Жаль, что его не будет в комнате, когда этот хлыщ увидит настоящую герцогиню Фарминстер! Но, конечно, ему придется уйти, едва за лордом Тратерном закроется дверь.
      - Значит, ее светлость произвела на свет желанного наследника? осведомился Тратерн.
      - Сожалею, но ее светлость не доносила дитя, - сухо ответил Мэннерс.
      - И Хоксуорт позволил ей вернуться в Лондон? - неверяще переспросил Тратерн. - Наверное, надеется уломать ее и попытаться еще раз, верно?
      Дворецкий встретил столь неприкрытую попытку вызвать его на откровенность ледяным молчанием и, войдя в гостиную, объявил:
      - Милорд, миледи, к вам лорд Тратерн.
      - Каландра, ангел мой, - начал было Тратерн, протискиваясь мимо дворецкого, но тут же замер с открытым ртом. Мэннерс затворил за ним дверь и, убедившись, что в коридоре никого нет, стал подслушивать. Чарлз Тратерн все еще не мог найти слов. Перед ним стоял "фермер", как он прозвал герцога Хоксуорта, а рядом.., сестра Каландры, эта ехидная девчонка со змеиным языком.
      - Где Каландра? - выдавил он наконец. - Герцогиня Фарминстер обещала принять меня сегодня утром. Боже, Хоксуорт, неужели вы ревнуете? Запрещаете Каландре находиться в обществе такого закоренелого грешника, как я? Или решили навязать мне свою свояченицу? Каландра вечно твердила, что мы прекрасная пара.
      - Я не вышла бы за вас, Тратерн, останься вы единственным мужчиной на земле, - язвительно перебила Аврора. - Кроме того, я уже замужем. Вы хотели видеть герцогиню Фарминстер? Ну так вот, она перед вами. Чем могу служить? Валериан, дорогой, виски для лорда Тратерна, пожалуйста. Что-то он позеленел. Кажется, ему не по себе.