Энни медленно кивнула.

– И когда же мы вернемся? – осторожно спросила она.

– Я пока не знаю, но скорее всего через несколько месяцев. Не больше, – ответила Розамунда. – Мы просто хотим побыть вдвоем какое-то время, перед тем как расстаться.

– Почему бы вам просто не выйти замуж за графа? – простодушно спросила Энни. – Вы уж простите, госпожа! Я вовсе не хочу быть дерзкой, но я никак этого не пойму!

– Граф Гленкирк точно так же не может расстаться со своим домом, как я не могу отказаться от Фрайарсгейта, Энни. Если бы девочки были уже взрослыми, я бы, может, и подумала о свадьбе, но не могу оставить таких малышек.

Энни снова кивнула, понимая и в то же время не понимая доводы госпожи.

– А куда мы поедем? – вновь спросила она, старательно расправляя складки на платье, которое вытащила из сундука.

– Через море, – коротко ответила Розамунда.

– Через море?! Но я даже на лодке ни разу не плавала, миледи! – испуганно воскликнула Энни.

– И я тоже, – усмехнулась Розамунда. – Пожалуй, для нас обеих это будет настоящим приключением!

– И долго мы будем плыть через это море? – бросив насупленный взгляд, спросила Энни.

– Самое большее – несколько дней, – ответила Розамунда.

– А после того как вы получите все эти ваши приключения, миледи, – мы вернемся домой? – никак не желала успокаиваться Энни. – Вы клянетесь мне именем Пресвятой Девы?

– Клянусь, – совершенно серьезно произнесла Розамунда. – Я рассчитываю, что мы будем дома самое позднее к осени, Энни! А может, еще раньше.

Энни вздохнула:

– Я-то поеду, миледи. Но что на это скажут госпожа Мейбл и мистер Эдмунд? И кто им все объяснит?

– Им все объяснит лорд Кембридж, Энни, – ответила служанке Розамунда, чувствуя, что начинает терять терпение.

– И вы уже с ним договорились? – не унималась Энни.

– Я буду говорить с ним сегодня, Энни. А теперь запомни: это большая тайна! Боюсь, мне даже придется обмануть саму королеву, потому что иначе она не захочет меня отпустить. И ты не спеши раньше времени пугаться и тревожиться. До поры до времени выкинь это из головы. Я скажу, когда нам придет пора собираться, – скороговоркой произнесла Розамунда и добавила: – А теперь помоги мне одеться, не то я опоздаю на мессу.

Маргарита Шотландская, заметив в часовне свою подругу, кивнула ей и знаком приказала занять место подле себя. Началась месса. Находиться рядом с королевой во время мессы было большой честью, и Розамунда отлично это понимала. На миг ей стало ужасно стыдно за то, что она собирается обмануть свою давнишнюю подругу, но тут ее глаза встретились с глазами графа Гленкирка, тоже явившегося в часовню, и все сомнения рассеялись. Когда утренняя месса закончилась, королева взяла Розамунду под руку, и вместе они направились в тронный зал, где им должны были подать завтрак.

– Что это за слухи ходят о тебе и лорде Лесли? – неожиданно спросила королева.

– Не понимаю, о каких слухах вам угодно говорить, мадам, – почтительно ответила Розамунда, следуя этикету, поскольку вокруг них было много народу.

– Говорят, что вы стали любовниками, – проговорила королева и, понизив голос, спросила: – Это правда, Розамунда? Вы любовники? Он очень красивый, хотя и очень старый!

– Он вовсе не такой уж старый, Мег! – так же шепотом ответила Розамунда, и ее глаза весело сверкнули.

– Ого, значит, это правда! – оживилась королева. – И как тебя угораздило превратиться в такую противную девчонку, Розамунда?

– Я ни в коей мере не хотела обидеть ваше величество! – поспешила заверить подругу Розамунда.

– Обидеть меня? Нет, я тебе завидую! – с чувством отвечала королева. – Ты помнишь, что всегда говорила моя бабушка? Женщина выходит замуж ради семьи в первый раз. Через силу – во второй. Но после этого она имеет полное право добиваться собственного счастья! Ты счастлива с лордом Лесли, Розамунда? Надеюсь, что да! А раньше у тебя были любовники?

– Нет, – едва слышно произнесла Розамунда, а про себя подумала, что это только первое звено в длинной цепочке последующей лжи. – Ни одного. – В какой-то мере это было правдой, потому что Розамунда не любила брата Маргариты Тюдор, короля Англии. Сейчас же она действительно влюбилась в Патрика Лесли.

– Это все довольно неожиданно, не так ли? – продолжала допрашивать подругу королева.

– Я не могу это объяснить, – искренне призналась Розамунда. – Просто наши глаза встретились – и мы оба поняли, что любим друг друга.

– Ты говоришь совсем как мой муж с его lang ееу, – заметила королева и при этом грустно улыбнулась. Она прижала руку к животу, словно хотела таким образом защитить от какой-то опасности развивавшийся там плод. – Я не хочу оказаться порожним сосудом подобно жене моего брата. Моли Господа и его Пресвятую Деву, чтобы этот младенец был здоровым мальчиком, Розамунда! Моли изо всех сил!

– Я молюсь, – торопливо заверила Розамунда. – Каждый день!

– Ваше величество. – Перед женщинами возник королевский паж. – Его величество изволят сегодня завтракать с вами. Позвольте вас проводить.

Королева кивнула и удалилась с пажом, а Розамунда стала высматривать в толпе придворных графа Гленкирка и лорда Кембриджа. Первым она заметила кузена.

– Моя милая девочка, боюсь, что сегодня весь двор только и делает, что перемывает тебе косточки. Это правда? Лорд Лесли уже стал твоим любовником? Признаюсь, никогда прежде я не слышал таких восхитительных пересудов. Шотландский двор гораздо веселее, чем английский, где наша бедная Екатерина Испанская и ее супруг, надутый король Генрих, приучили всех ходить по струнке. Там все так нудно и прилично – до оскомины, и лишь одному королю позволено в упор разглядывать хорошеньких леди, чтобы потом втихомолку одерживать над ними свои маленькие победы. Не подумай, что это камень в твой огород, дражайшая кузина!

– Я и не думаю, дражайший кузен, – сухо ответила Розамунда.

– Но при этом прекрасном дворе, – продолжал Том, – люди не так чертовски озабочены этими самыми «приличиями» и не боятся продемонстрировать свои чувства! И мне это очень нравится! А теперь давай отойдем в сторонку, милая девочка, и ты расскажешь мне все как есть! – Сэр Томас продел ручку кузины себе под локоть.

– Только не сейчас. Я умираю от голода, Том, – мягко возразила Розамунда. – Со вчерашнего дня у меня во рту не было ни крошки.

– Давай отправимся ко мне домой, и моя кухарка тебя накормит, – проговорил сэр Томас. – К тому же у меня мы сможем поговорить без помех. Я просто умираю от любопытства.

– Ты купил дом в Стерлинге! – воскликнула Розамунда.

– Нет, я всего лишь снял его на время. Это скорее даже не дом, а хижина, но он очаровательный и уютный, а его хозяйка готовит так, что пальчики оближешь! Я никогда не находил удовольствия, милая девочка, в необходимости ночевать на полу в королевском зале, вместе со всеми прочими неприкаянными душами, находящимися при дворе. Тебе отвели собственную каморку, чтобы было где преклонить голову, но я не имею чести дружить с ее величеством. Я всего лишь твой спутник. А значит, предоставлен самому себе. Никто не упрекает короля в отсутствии гостеприимства, но ты же сама видишь, как много народу отирается при дворе. У короля при всем желании не найдется отдельной комнаты для каждого. Ну а теперь идем, дорогая. Может, пригласим с собой лорда Лесли? – лукаво прищурившись спросил сэр Томас и слегка ущипнул кузину за руку.

– Мне не потребуется лошадь? – спросила Розамунда, делая вид, что не заметила его намека.

– Нет, милая девочка. Нам нужно лишь немного спуститься с холма. Дом находится буквально в нескольких ярдах от ворот замка. Эта старуха готовила для детей короля, пока они жили в Стерлинге. Однако твоя маленькая подружка, королева, совсем не обрадовалась, когда узнала, что Яков держит своих бастардов в этом замке, который ей так понравился. Точнее, она устроила такую сцену, когда столкнулась с этими маленькими сорванцами, что король почел за благо убрать их подальше с глаз долой. Ты ведь знаешь, что король подумывает о том, не объявить ли наследником трона своего первенца Александра; и королева боится, что он так и поступит, если она не родит ему здорового сына.

– Александр Стюарт – епископ в соборе Святого Эндрю, – уточнила Розамунда.

– Да, это так, и он удивительно хорошо справляется со своими обязанностями, несмотря на юные годы. Их с королем связывает самая глубокая любовь. И королева ревнует. Она знает, что даже если у короля родится законный наследник, Александр все равно останется его любимцем. Но с другой стороны, она и сама должна понимать, что первенец есть первенец.

– Как тебе удалось раздобыть все эти сведения, да еще с такими подробностями? – рассмеявшись, спросила Розамунда. – Мы же едва успели явиться ко двору!

Сэр Томас и леди Фрайарсгейт вышли из замка, пересекли просторный двор и теперь через широко распахнутые ворота направлялись вниз по длинной, вымощенной булыжником улице, по обе стороны которой стояли добротные каменные дома. Миновав три дома, они вошли в четвертый, и Том громко позвал:

– Госпожа Макхью! Я привел к нам мою кузину, и мы ужасно проголодались!

– Ваша кузина, говорите, милорд? – Из глубины темного коридора появилась высокая худая женщина.

– Это Розамунда Болтон, леди Фрайарсгейт, близкая подруга королевы, госпожа Макхью! Я уже говорил про нее, – представил кузину Том, а затем снял с себя теплую накидку и помог раздеться Розамунде.

– Вы только и делаете, что говорите, с той самой минуты, как сняли мой дом, – добродушно проворчала госпожа Макхью и, посмотрев на Розамунду, спросила, весело блеснув глазами: – Он хоть иногда умолкает, миледи?

– Боюсь, это случается слишком редко, госпожа Макхью! – с улыбкой ответила Розамунда и зябко поежилась от холода.

Заметив это, женщина засуетилась:

– Извольте пройти в гостиную, миледи. Я как раз затопила камин. Это самая теплая комната в доме. Я подам вам завтрак туда.

Госпожа Макхью поспешила на кухню, а Том и Розамунда прошли в гостиную, где действительно было намного теплее. Здесь жарко пылал камин, и Розамунда устроилась в удобном мягком кресле поближе к огню. Том подал ей небольшой бокал вина.

– Я не буду приставать к тебе с расспросами, пока мы не позавтракаем, – сказал он. – Не хочу, чтобы нас прерывали, а ты, насколько я понимаю, совсем не собираешься делиться своими новостями со всеми желающими.

Розамунда кивнула и пригубила сладкое вино.

– Ты сегодня в одном из самых любимых мною нарядов, – заметил сэр Томас. – Просто поразительно, как меховая опушка на рукавах меняет стиль всего платья! Я всегда любил куницу за цвет и мягкий мех.

Дверь в гостиную распахнулась, и госпожа Макхью внесла тяжелый поднос. Поставив его на полку, она сказала:

– Милорд, помогите мне пододвинуть стол к камину.

Стол переставили к камину, и Розамунда тут же придвинула к нему свое кресло. Госпожа Макхью проворно подала овсянку, яйца, ветчину и свежеиспеченный хлеб. Кроме того, на столе появился кусок свежего коровьего масла, плошка с сушеной вишней и большая головка сыра. Убедившись, что все в порядке, хозяйка сделала реверанс и вышла.

Несколько минут Том и Розамунда ели молча. Насытившись, оба удовлетворенно вздохнули и дружно рассмеялись такому совпадению.

– Итак, дорогая девочка, я должен знать абсолютно все! – произнес Том. – Не вздумай о чем-то умалчивать!

– Мы стали любовниками, – призналась Розамунда, а сэр Томас согласно кивнул, казалось, нисколько не удивившись. Спесивые придворные, считавшие лорда Кембриджа недалеким болтуном, глубоко заблуждались. – И скоро я уеду с ним, Том. Я постараюсь объяснить тебе все как есть, но умоляю держать это в тайне, потому что от этого зависит жизнь очень многих людей. Ты можешь пообещать мне это, кузен?

– Ты знаешь, Розамунда, как я люблю Англию, – с горячностью произнес Том, – но в то же время я терпеть не могу политику. Ты готова поклясться, что это не будет предательством с твоей стороны или с моей – из-за того, что я тебя выслушал?

– Это не будет предательством, Том, – заверила кузена Розамунда.

– Тогда я готов сохранить в тайне все, что ты расскажешь, моя милая девочка. Но разве я не делал это прежде?

– Делал, Том. Но это совсем другое. Хэл заключил союз со Святым престолом в Риме, обещая ему помочь выдворить французов из северных итальянских провинций. Венеция, Испания и Священная Римская империя присоединились к ним. Они даже назвали себя «Священной лигой». Хэл вынуждает короля Якова вступить в этот союз. До сих пор шотландский король имел прекрасные отношения с римским папой, но теперь, когда Англия настаивает на его присоединении к «Священной лиге», эти отношения под угрозой. Патрик рассказал мне, что собирается предпринять король Яков.

– Ага, – откликнулся лорд Кембридж, сразу же поняв, что к чему, – у шотландского короля давний союз с Францией. Король Яков – человек чести. Он еще ни разу не нарушал данного слова.

– Вот именно, – поддакнула Розамунда. – И король отправляет лорда Лесли в Сан-Лоренцо, где он когда-то служил послом Шотландии при дворе герцога, для тайной встречи с представителями Венеции и Священной Римской империи. Он надеется, что лорду Лесли удастся уговорить их покинуть «Священную лигу» и тем самым ослабить ее. Тогда Шотландия уже не будет выглядеть такой непокорной. Миссия увенчается успехом в том случае, если будет соблюдена строжайшая тайна. Когда лорд Лесли исчезнет из Стерлинга, все должны подумать, будто он вернулся домой. В конце концов, его ведь и так не было здесь целых восемнадцать лет и он не стремится завоевать расположение тех, кто наделен влиянием и властью. Он предложил мне поехать с ним. Я согласилась, но мое исчезновение пройдет не так незаметно, поскольку я лично была приглашена ко двору ее величеством и считаюсь ее близкой подругой. Мне придется солгать королеве. Я скажу, что получила известия о том, что одна из моих дочерей тяжело больна и я должна немедленно вернуться во Фрайарсгейт, однако непременно приеду к ней, когда настанет пора рожать, – и так я и собираюсь поступить.

– Ты хочешь, чтобы я отправился во Фрайарсгейт и поговорил за тебя с Эдмундом и Ричардом? Я правильно понял? – спросил Том.

– Да, Том, ты понял правильно, но это не все. Я доверяю тебе заботу о моих землях и моих дочерях на время моего отсутствия. Я не хочу давать Генри Болтону ни малейшей возможности подобраться к моим девочкам, чтобы через них отнять у меня Фрайарсгейт. Он непременно попытается заморочить голову Эдмунду и даже преподобному Ричарду, но тебя ему ни за что не провести. К тому же ты лорд Кембридж, а он всего лишь простой Генри Болтон. Я понимаю, что требую от тебя очень большой услуги, дорогой кузен. Ты собирался провести зиму здесь, при шотландском дворе, а весной проводить меня обратно домой, прежде чем снова вернуться в свое имение.

– Это верно, – подтвердил Том. – Но больше всего меня расстраивает то, что я не смогу отправиться с тобой в Сан-Лоренцо. Я слышал, что это чрезвычайно красивое маленькое герцогство на берегу моря.

– Я так и сказала Патрику, что ты обидишься, когда поймешь, что остаешься один, – ответила Розамунда и смущенно улыбнулась.

– А он, конечно, ужасно сожалеет из-за того, что лишается моего общества! – язвительно заметил Том.

– Прости нас, милый Том! – извиняющимся тоном произнесла Розамунда. – Совершенно неожиданно, и к немалому удивлению нас самих, мы успели по-настоящему полюбить друг друга и не в силах отказываться от возможности побыть вдвоем, пока этому ничто не препятствует.

– Ты собираешься выйти за лорда Лесли замуж? – не на шутку встревожился Том.

– Я не оставлю Фрайарсгейт, да и Патрик не оставит свой Гленкирк. Мы оба осознаем это, Том, и оба готовы удовлетвориться тем временем, что отпущено нам судьбою. Вот почему, когда король попросил Патрика поехать в Сан-Лоренцо, он поставил единственное условие: ехать только вместе со мной. Слишком скоро наш долг призовет нас разъехаться по домам, мой дорогой Том. Я не очень понимаю, что с нами случилось, и определенно не разбираюсь в том, почему судьбе было угодно сыграть с нами такую шутку, но впервые в жизни я полюбила по-настоящему. И на мою любовь отвечают взаимностью. Я провела всю жизнь, исполняя то, что требовалось от меня другим. А теперь я нашла свое счастье, и даже если оно будет коротким, я буду наслаждаться им сполна.

– Я сохраню тайну, милая кузина, и помогу создать завесу вокруг твоего исчезновения, а потом вернусь во Фрайарсгейт, чтобы стать опекуном твоим дочерям, пока ты не вернешься. Эдмунд – хороший управляющий и приятный собеседник, только слишком легко обыгрывает меня в шахматы. Не могу сказать, что мечтал именно так провести эту зиму, но я слишком люблю тебя, Розамунда, и сделаю все, как ты просишь. Когда мы уезжаем?

– Не раньше Крещения, – ответила Розамунда.

– А Логан Хепберн? Как быть с ним? Что сказать ему, когда он явится за тобой? А вдруг он не постесняется приехать сюда, ко двору, до того, как вы исчезнете?

– Я сожгу и этот мост, если придется, – решительно заявила леди Фрайарсгейт. – А если он появится во Фрайарсгейте и будет искать меня, скажи, что я уехала с любовником и это все, что тебе известно. Не хватало еще, чтобы какой-то наглец стоял у меня на пути!

– Он любит тебя, кузина, – попытался было напомнить Том.

– Он хочет от меня сына, – резко оборвала его Розамунда. – Пусть этот жеребец брюхатит кого-нибудь другого!

– Родные могут вынудить его сделать именно это, милая девочка. И что будет, когда вы с лордом Лесли решите расстаться и ты в конце концов захочешь принять ухаживание Логана Хепберна? – озабоченно спросил Том.

– Тогда я позволю ему стать моим любовником! – сердито бросила Розамунда. – Если он действительно любит меня, ему будет довольно и этого!

– Ты изменилась с того дня, как не стало Оуэна, – заметил Том. – Прежде ты была воплощением милой невинности, а теперь похожа на разъяренную дикую кошку. Но все равно я люблю тебя и даже понимаю твои чувства!

– Значит, ты единственный в мире человек, который способен на это, Том, и я очень тебе благодарна, – с чувством проговорила Розамунда. – Ты самый лучший мой друг на свете!

– Я знаю, что лорд Лесли не обидит тебя, – рассудительно произнес лорд Кембридж. – Скорее следует опасаться того, что ты сама себя обидишь. Постарайся не терять голову, Розамунда. Влюбленные так легко это делают!

– Обязательно, милый Том, – пообещала Розамунда. – Я влюблена, но не поглупела. Да и Патрик наверняка сумеет удержать меня от ошибок.

– Но кто, хотел бы я знать, защитит самого Гленкирка? – глубокомысленно произнес Том.