Не прошло еще ни дня, чтобы она с тревогой не думала, как-то там ее маленькая дочь. Через несколько дней Ясаман исполнится тринадцать месяцев. Начала ли она уже ходить? Умеет ли говорить? На мгновение Велвет почувствовала, как вернулась ее печаль. Своей мамой Ясаман будет звать Ругайю. Ругайе она будет поверять свои маленькие детские тайны и к ней бежать за утешением, когда ушибется. Глаза Велвет наполнились слезами, но в следующую секунду она сердито смахнула их. Она ничего не могла поделать с потерей Ясаман. Она - дочь Акбара, и, наверное, он был прав, когда говорил, что в Европе на ней вечно будет стоять клеймо незаконнорожденности. И как бы отреагировал на Ясаман Алекс? Наверное, так же, как она отреагировала на известие о том, что у Аланны Вит есть дочь. Ему не нужна ее дочь так же, как стали не нужны эта Вит со своим ребенком. Она благополучно воссоединилась с Алексом этой ночью и намеревалась щедро отдавать ему всю себя. К тому времени, когда они доберутся до Дан-Брока, она намеревалась окончательно и бесповоротно влюбить в себя мужа, чтобы эта Аланна Вит со своим ребенком ушла навсегда из его жизни. Велвет вдруг поразило, что она, оказывается, ревнивая женщина. Она никогда не ревновала к Акбару ни Иодх Баи, ни Ругайю Бегум. Но это совсем другой мир. Здесь Шотландия, и она вышвырнет эту шлюху из Дан-Брока, если Аланна Вит посмеет хотя бы приблизиться к ее мужу. "Защити или умри!" вспомнила она девиз рода Гордонов из Брок-Кэрна и быстро решила, что ей он тоже подходит. Усмехнувшись, Велвет повернулась на бок и заснула.
      Алекс стоял рядом со своим кузеном Фрэнсисом в холодной, быстро несущейся воде маленькой речки, удивляясь про себя, кой черт заставил его согласиться на эту рыбалку, когда он спокойно мог продолжать нежиться в теплой постели рядом с женой. Как бы прочитав его мысли, Ботвелл ухмыльнулся и проговорил:
      - Ничего, подождет, Алекс. Однако ты выглядишь усталым сегодня. Ты что, ночью не спал? Надеюсь, постель была удобной?
      - Чертовски удобной. - Он следил, как его леска уплывает вниз по течению, затем проговорил:
      - Тебя беспокоит, что король затащил Кэт в свою постель, Фрэнсис?
      - Да, но что я мог с этим поделать, Алекс? Она не хотела его и не давала ему никаких поводов. - Ботвелл помолчал, потом посмотрел на своего младшего кузена:
      - Ты же ведь говоришь о Велвет, Алекс, не так ли? Тебя беспокоит, что она жила с другим мужчиной? Господи, приятель, держи себя в руках! Тебе еще повезло, что она вообще вернулась к тебе!
      - г Твоя Кэт попала к королю в постель не по своей воле, а Велвет сознательно пошла в объятия к Акбару, Фрэнсис. Я рад, что она вернулась, но все время представляю ее в объятиях другого мужчины. Он научил ее всем тем восхитительным вещам, которые она проделывала со мной этой ночью.
      - И хорошо она это делала, Алекс? Эти восхитительные вещи?
      - Господи, да! - пробормотал граф Брок-Кэрнский.
      - Тогда тебе надо поблагодарить Акбара, идиот. И кроме того, когда тебе начинают лезть в голову подобные вещи, вспоминай, что Велвет тогда считала себя вдовой. Она слишком лакомый кусочек, чтобы долго оставаться одной или давать обет безбрачия, случись тебе умереть, Алекс. И тебе лучше помнить об этом, а то сойдешь с ума. Если не возьмешь себя в руки, сыграешь в ящик. Будешь сидеть на небесах и смотреть оттуда, как какой-то другой счастливчик пашет на твоей кобылке!
      Заметив удивленный взгляд Алекса, Ботвелл дружески пихнул его в бок и рассмеялся.
      - Ты подонок, Фрэнсис, но, клянусь Богом, ты прав! - ответил Алекс и усмехнулся, увидев ситуацию в несколько другом, более приятном свете.
      - Тогда, дорогой кузен, будем считать, что это дело улажено, - сказал Ботвелл. - Пойдем, и ты поделишься со мной секретами, которые твоя жена привезла с Востока. Господи, мне не терпится узнать все эти "восхитительные штучки"!
      - Фрэнсис, у меня клюет! - закричал Алекс, и в потоке показался огромный лосось, бьющийся на крючке. - Помоги мне!
      - Дерьмо! - выругался Ботвелл, но все-таки потянулся за сачком, чтобы помочь приятелю.
      Еще несколько дней Алекс и Велвет пользовались гостеприимством Ботвелла, каждое утро мужчины отправлялись на рыбалку. Как-то Ботвелл и леди Лесли взяли обоих Гордонов с собой на охоту. Это было чудесное время. Длинные, неспешно тянувшиеся дни сменялись столь же длинными ночами бурной страсти между Алексом и Велвет. В волшебной атмосфере Хэрмитейджа, наполненной любовью Фрэнсиса Стюарт-Хэпберна и Кэт Лесли, Алекс и Велвет вновь обрели любовь, которая была подобна нераспустившемуся бутону, пока они были разлучены, и которая быстро росла и расцветала с каждым днем.
      Наконец они уже не могли больше задерживаться, так как путь до Дан-Брока был не близким. Кроме того, им надо было еще остановиться в Эдинбурге, чтобы засвидетельствовать свое почтение королю. Велвет обрела в лице Кэт Лесли хорошую подругу и доброго товарища, несмотря на то что графиня Гленкиркская была старше ее на одиннадцать лет.
      - Жизнь коротка, Велвет, - говорила ей Кэт. - Наслаждайся счастьем, постарайся никому не причинять вреда и не позволяй ни одному мужчине, даже если ты его любишь, властвовать над собой.
      - Что будет с тобой и Фрэнсисом? - обеспокоенно спросила Велвет, которая теперь знала всю историю их дикой и чудесной любви.
      - Все устроится, Велвет, я уверена. Я чувствую, мне на роду написано всегда быть с Ботвеллом - Графиня Гленкиркская поцеловала молодую графиню Брок-Кэрнскую в щеку и, крепко обняв ее, пожелала ей счастливого пути.
      Следующим была очередь Ботвелла, и он не удержался, чтобы не заключить ее в свои медвежьи объятия.
      - Заботьтесь об Алексе, Велвет, дорогая, хотя, судя по , тому самодовольному виду, с которым он ходит в эти последние дни, думаю, вы и так хорошо о нем заботитесь.
      Она озорно рассмеялась и, когда он поднимал ее и подсаживал в седло, подмигнула ему.
      Ботвелл же расхохотался:
      - Господи, Велвет, я думаю, Алексу в ближайшие годы придется с вами несладко! Даже не знаю, жалеть его или завидовать.
      - Время покажет, милорд! - бойко сказала она и вдруг стала серьезной:
      - Будьте осторожны, Фрэнсис, и, если вам когда-нибудь потребуется наше гостеприимство, вы всегда можете рассчитывать на него, что бы там ни думал король. Обещаю это, а я теперь хозяйка Дан-Брока. - Она нагнулась с лошади и поцеловала его в губы.
      Его ярко-голубые глаза встретились с ее, и они долго смотрели друг на друга, прекрасно понимая один другого без слов.
      - Доброго пути, дорогая! - сказал он наконец. Потом, попрощавшись с Алексом, отправил их в Эдинбург, к их кузену Джеймсу Стюарту.
      Король уже был осведомлен об их скором прибытии. Шиноны Джона Мэйтланда обо всем доложили канцлеру, а тот поспешил уведомить Джеймса. Граф Брок-Кэрнский и его жена посетили Хэрмитейдж. Джеймс пришел в ярость, которую еще больше разжег Мэйтланд.
      - Я неоднократно предупреждал ваше величество о происках эрлов, - скорбно произнес он. - У меня давно были сомнения насчет Гордонов, особенно Хантли, а Брок-Кэрн - родственник Ботвелла. И кто знает, какие интриги они там наплели.
      - Они так надменны, - горько пожаловался король. - Они травили мою мать, моего деда и моего прадеда. Не было ни одного Джеймса Стюарта, которому они бы не докучали.
      Они всегда затевали смуту, когда их не устраивало, как идут дела! Вот что, Мэйтланд, я не хочу повторения всего этого, вы слышите? Я не хочу повторения!
      - Вам стоит только приказать, ваше величество, - ровным голосом ответил Мэйтланд. - Вы знаете, что можете полностью доверять мне. Я сделаю для вас и для Шотландии все возможное и невозможное.
      - Возьмите Брок-Кэрна под стражу, как только он появится в Эдинбурге, приказал король.
      - Джемми! Ты не можешь этого сделать, - вмешалась королева. - У тебя нет никаких причин арестовывать Александра Гордона. Что он сделал такого?
      - Он провел последнюю неделю с Ботвеллом, Анна. Ни один верноподданный шотландец никогда не должен иметь никаких дел с Фрэнсисом. Разве я не объявил его вне закона?
      - Джемми, лорд Гордон вернулся из Англии с женой, которая, как ты знаешь, была потеряна для него на целых два года. Девочка перенесла тяжелое и утомительное путешествие. Я так понимаю, лорд Гордон остановился там, чтобы его жена могла отдохнуть. Это ведь возможно, не так ли?
      Джеймс любил свою королеву. Анна Датская была хорошенькой блондинкой с абсолютно пустой головкой, у нее не было ничего общего со своим супругом, кроме страсти к охоте. Однако она располагала большим запасом здравого смысла, который время от времени и проявляла. Она также подпала, как и почти каждая женщина при шотландском дворе, под обаяние Фрэнсиса Стюарт-Хэпберна и постоянно защищала его, к великому неудовольствию Мэйтланда.
      Джеймс любил свою жену, и она иногда могла повлиять на него - У графини Брок-Кэрнской было достаточно времени, чтобы отдохнуть у своей матери, хмыкнул он.
      - Нет, Джемми, она пробыла дома недолго, - ответила королева - Вы необычайно хорошо информированы, мадам, - лукаво заметил канцлер.
      - Да, господин Мэйтланд, я хорошо информирована, - быстро ответила королева. - Лорд Гордон сообщил о своих обстоятельствах в специальном послании, которое он направил мне, когда спешил на юг, чтобы встретиться со своей женой. Он хотел поставить меня в известность, что на обратном пути собирался остановиться в Эдинбурге, чтобы представить мне свою жену, прежде чем ехать домой, в свой замок. Его жена только что вернулась в Англию. Я очень сомневаюсь, господин Мэйтланд, что у нее было много времени на отдых. Вам никогда не приходилось путешествовать подолгу, ну а мне, смею вам напомнить, приходилось. И я ничуть не сомневаюсь, что графиня Брок-Кэрнская и ее муж останавливались в Хэрмитейдже, чтобы она могла передохнуть. - Королева повернулась к мужу:
      - Джемми, ты должен по крайней мере дать лорду Гордону шанс рассказать, зачем он там останавливался, прежде чем что-либо предпринимать. Ни он, ни его отец никогда не причиняли тебе никаких неприятностей, не так ли?
      - Нет, - признал король неохотно.
      - Ну вот видишь, - сказала королева, победно улыбнувшись. Она положила голову ему на плечо и взглянула на него своими голубыми глазами. - Обещай мне, Джемми, что не прикажешь заключать под стражу лорда Гордона.
      Ее похожий на розовый бутон ротик оказался совсем рядом с его губами, и он подумал о прошлой ночи, о ее ласках.
      Обняв ее за талию, он сказал:
      - Хорошо, Анна, обещаю, но если он не предоставит мне никаких объяснений, мне придется предположить самое худшее.
      - Я думаю, граф может испугаться и промолчать о своем визите к Фрэнсису. Он ведь знает о вашей неприязни к нему. Скажите, почему вы так не любите Ботвелла?
      - Лорд Ботвелл подверг сомнению авторитет короля, совершив побег из тюрьмы, куда был им посажен, - ответил Мэйтланд, стремясь вывести своего сюзерена из неудобного положения, в которое тот попал.
      - Много шума из ничего, - сказала Анна и тепло улыбнулась своему мужу. Ты навестишь меня вечером, Джемми?
      - Да, дорогая! - Он улыбнулся ей в ответ, быстро поцеловал и выпустил из объятий.
      Королева сделала реверанс королю и вышла из комнаты.
      - До вечера, сир, - сказала она.
      - Вашему величеству не следует позволять королеве вмешиваться в ваши дела, - начал было канцлер, но Джеймс резко оборвал его:
      - Она права, Мэйтланд. Давай послушаем, что нам скажет лорд Гордон в свое оправдание. Я не хочу поступать поспешно. Анна права: ни Алекс, ни его отец и никто из их семьи никогда не причинял мне никаких неприятностей. Я не могу позволить себе заводить новых врагов.
      - Конечно, нет, милорд, - сказал Мэйтланд с кислой физиономией, вынужденный на время отложить этот вопрос.
      Двумя днями позже граф и графиня Брок-Кэрнские прибыли из Приграничья и прямиком отправились в городской дом Джорджа Гордона, графа Хантли, самого влиятельного из всех Гордонов, являвшегося главой клана. Они собирались провести здесь всего одну ночь, так как оба торопились побыстрее попасть в Дан-Брок. Так как самого лорда Хантли в это время не было дома, то для всех людей Алекса хватило места. Немедленно королю было отправлено извещение о том, что граф Брок-Кэрнский и его жена желают засвидетельствовать ему свое почтение. Ответ пришел быстро, и они поспешили во дворец Холируд.
      У них хватило времени помыться и переодеться. Алекс был очень горд своей красавицей женой. Молодая графиня Брок-Кэрнская была одета в темно-коричневое платье с очень низким вырезом, с жестко накрахмаленным кремовым воротником в форме веера. Рукава платья до локтей были необычайно пышными, а запястья туго обтянуты, юбка же была сшита в форме колокола.
      Велвет украшало ожерелье из червонного ирландского золота со свисающим с него крупным овальным золотисто-коричневым топазом, обрамленным желтыми алмазами. Ее волосы были расчесаны на прямой пробор и убраны в чепчик, сплетенный из золотых нитей, закрывавший ей уши, чтобы во всей красоте представить червонное ожерелье и топазовые серьги. Так как день выдался теплым, она не надела ни плаща, ни шляпы, но на руки натянула украшенные жемчугом бежевые французские перчатки из козлиной кожи, призванные уберечь ее руки от жестких поводьев и спрятать от воров перстни на пальцах. Все это придавало ей вид хотя и простой, но богатый. Алекс знал, что она опять покорит сердце короля и почти наверняка понравится маленькой королеве.
      Алекс сомневался, стоит ли говорить Джеймсу об их визите в Хэрмитейдж, но когда он встретился лицом к лицу со своим королем, то немедленно понял, что тот уже осведомлен обо всем и ждет, что же ему скажет Алекс. Но прежде чем он собрался с мыслями, простодушно заговорила Велвет:
      - Мы виделись с Фрэнсисом в Хэрмитейдже, ваше величество. Вы помните, как мы встретились в первый раз, сразу после того как Алекс и я поженились в Хэрмитейдже? Вам пришлось вернуть меня в Англию, потому что Алекс выкрал меня.
      Джеймс Стюарт с трудом выдавил улыбку.
      - Конечно, леди Гордон, - сказал он, - и, если я помню правильно, вы отказывались признать свое замужество законным, потому что вас венчал не священник старой веры. Теперь-то вы признаете, что замужем за этим самым непослушным из моих эрлов?
      - Да, сир. Когда мы вернулись в Англию, нас венчали еще два раза. Но, сир, могу я задать вам вопрос?
      - Да, мадам, прошу вас, - ответил Джеймс.
      - Почему вы называете Алекса непослушным? Он самый преданный ваш слуга.
      - Это, леди Гордон, зависит от того, как посмотреть. Ваш супруг прекрасно знал, что Фрэнсис объявлен мной вне закона и должен был бы сейчас сидеть в тюрьме, если бы нам удалось его схватить. И однако, зная все это, лорд Гордон все-таки останавливается в Хэрмитейдже. Я жду объяснений твоего поведения, Алекс!
      - Нет ничего проще, Джеймс, - протянул Алекс, и сам тон его голоса уже заставил короля почувствовать, что он попал в глупое положение. - Велвет только что вернулась из Индии, пробыв в пути почти полгода. Несмотря на это, ее мать тут же уведомила меня о ее прибытии, и я поспешил на юг, чтобы воссоединиться с женой. Так как нам не хотелось оставаться в Англии под неусыпным надзором всего семейства Велвет, мы почти немедленно отбыли в Шотландию. Велвет за два года отсутствия отвыкла от поездки верхом через всю страну и, когда мы добрались до границы, была окончательно измотана. А что за гостиницы в Приграничье, ты прекрасно знаешь, Джемми. Они полны мелких воришек и проституток. Я не мог поместить свою жену в одну из них. Так что у нас не было другого выхода, кроме как остановиться в Хэрмитейдже. Я не делал никакой тайны из своего визита, и Фрэнсис тоже. Да это и невозможно, твои шпионы все равно уже доложили тебе, что мы были там. Фрэнсис шлет тебе заверения в своем глубочайшем почтении, он просил сообщить, что хотел бы помириться с тобой.
      - Фрэнсис может убираться к дьяволу! - взорвался король. - У него уже есть мои условия мира, но его они не устраивают. А всего-то и надо, что вернуть то, что принадлежит мне. - Тут король, неожиданно осознав, что в зале находится еще и королева, поспешил переменить тему, сказав:
      - Я прощаю тебя, Алекс, ибо не верю, что ты и правда мог примкнуть к какому-нибудь заговору. А теперь представь свою жену королеве.
      Алекс спрятал усмешку, заметив маленькую оговорку, допущенную королем, на которую королева, судя по всему, не обратила внимания.
      - Как всегда, Джемми, ты очень великодушен.
      Он повернулся к королеве, поклонился и поцеловал ей руку.
      - Мадам, рад видеть вас вновь, вы стали еще прекраснее. Королева приятно покраснела.
      - Я тоже рада вас видеть, лорд Гордон. А это ваша молодая супруга?
      - Да, мадам. Позвольте представить вам мою жену Велвет, графиню Брок-Кэрнскую.
      Велвет присела в низком реверансе перед королевой, но глубоко за корсаж ей заглянули глаза короля, чего Алекс не мог не заметить.
      - Добро пожаловать в Шотландию, леди Гордон, - произнесла королева.
      - Благодарю вас, мадам. Я рада в конце концов очутиться дома, - сказала Велвет.
      - Вы долго пробудете в Эдинбурге? - спросила королева Анна.
      - Боюсь, что нет, мадам. Я еще не готова присоединиться ко двору. Мое путешествие длилось почти шесть месяцев, и, хотя мы с Алексом женаты уже три года, я так еще и не видела Дан-Брока. И вообще мне пришло время осесть и заняться обязанностями жены и матери.
      - Да, - согласилась королева. - Именно для этих целей Господь и создал женщину.
      Прежде чем Велвет смогла ответить, король сказал:
      - Конечно же, вам совсем не надо так торопиться. Разве придворные развлечения не доставят вам удовольствия?
      Он с трудом мог оторвать от нее глаза. "Как она молода, - подумал Джеймс. - Молода, нежна и, несомненно, очень соблазнительна. У нее такие же зеленые глаза, как у Кэт, не совсем того же оттенка, скорее, золотисто-зеленые; и можно поклясться, что, если ей распустить каштановые волосы, они так же упадут до бедер, как и золотые локоны Кэт".
      Велвет заметила взгляд короля и была несколько испугана. Но голос ее звучал дружелюбно и спокойно:
      - Ваше величество так добры! Я запомнила вашу доброту с первого раза, но прошу вас понять меня. Я так долго отсутствовала и все эти годы мечтала о Дан-Броке и моем муже. - Она глубоко вздохнула. - Вы, конечно же, не запретите мне поехать наконец домой. Теперь, когда я так близко от него? Когда-нибудь мы обязательно посетим двор, я обещаю, ваше величество, но сейчас я правда хочу поехать домой. - Она ласково улыбнулась, и Джеймсу ничего другого не оставалось, как уступить.
      - Хорошо, леди Гордон, - сказал он. - Сейчас мы позволим вам уехать, но в следующий раз я не приму от вас отказа.
      Как прелестно она его просила, подумал он. Ему бы хотелось обнять ее и услышать из этих прелестных уст мольбу о любви...
      Позже, когда они ехали к городскому дому Гордонов в Хайчейте, Алекс похвалил Велвет:
      - Ты вела себя безукоризненно, моя дорогая. Велвет нахмурилась.
      - Ты видел, как он заглядывал мне за вырез платья, Алекс? Бедная Кэт! Этот человек - ужасный развратник, несмотря на все его ханжеские речи. Интересно, знает ли королева?
      - Даже если и знает, то все равно ничего не скажет, так как я верю, что она все-таки по-своему умна, несмотря на всю свою пустоголовость. Она королева Шотландии и останется ею, что бы ни случилось, а Джемми любит ее. Так что она обзаведется детьми. Пока он обращается с ней по-доброму и уважительно, она будет терпеть его поведение при условии, что оно не приведет к открытому скандалу.
      - Я бы не смогла быть такой терпеливой, - пробормотала Велвет.
      Алекс услышал ее слова и понял, что это предупреждение. Ему не следовало, подумал он, оставлять Аланне Вит никакого выбора, а просто вернуть ее в отчий дом в Лондоне. Хотя был еще ребенок, о котором следовало позаботиться.
      Они покинули Эдинбург на следующий день, вступив на последний отрезок своего путешествия на север, целью которого был Дан-Брок. Окрестности вокруг начали меняться, становясь все более дикими по мере того, как они все дальше отъезжали от города и поднимались в северные отроги Шотландского "нагорья. Пологие холмы юга быстро уступили место суровым горам севера, покрытым густыми лесами смешанных хвойных и лиственных пород. Каких деревьев здесь только не было: ольха, бук, лиственница, платаны, сосны, ели, дубы и березы. Горы казались темными, по каменным ложам текли кристально чистые ручьи. Велвет нравилась эта красивая и пустынная страна. Изредка Попадались небольшие стада овец, гурты крупного рогатого скота на вересковых пустошах или неожиданно возникавшие вдали деревушки, состоявшие из нескольких домов, маленькой таверны и церкви.
      Они выглядели совсем не так, как игрушечные деревни Англии с их побеленными коттеджами, с окнами, заставленными цветами. Дома здесь были сложены из темного камня. Короткого лета, как объяснил Алекс жене, не хватало, чтобы цветы успели распуститься. Кроме того, они требовали времени и ухода, которое нужно для более важных вещей, таких, как работа в полях, засаженных ячменем и овсом, или защита огородов от набегов кроликов. В противном случае у жителей на зиму не будет запаса лука, моркови...
      - Это красивая страна, девочка, но жить здесь нелегко. Она теперь начинала понимать, что он хотел этим сказать.
      - Но хотя бы дома крепкие, - заметила Велвет.
      - Да, но они не принадлежат тем, кто в них живет. Все эти дома собственность лорда этих земель. Фермерам принадлежат только крыши, и если они вздумают перебраться на новое место, то крыши поедут с ними.
      Им потребовалось несколько дней, чтобы добраться до Дан-Брока. К удивлению Велвет, они останавливались на постой еще задолго до захода солнца и только в домах тех людей, которые были связаны клятвами верности с кланом Гордонов. Алекса и Велвет встречали тепло, кормили простой пищей, предоставляли кровать, с которой они вставали еще до рассвета, чтобы поесть овсянки с медом и сливками, прямо из-под коровы, и немедля отправиться в путь.
      Велвет, послушавшись совета Кэт Лесли, оделась почти так же, как графиня Гленкиркская. Она ехала, сидя в седле по-мужски, в темно-зеленых обтягивающих рейтузах и кремовой шелковой блузе, поверх которой надела кожаный жакет с костяными пуговицами, подпоясавшись широким кожаным коричневым поясом с серебряной пряжкой, который выгодно подчеркивал ее тонкую талию. Ее высокие коричневые сапоги доходили до колен, а каштановые волосы были собраны сзади в пучок и стянуты лентой. На голове у нее умещалась крохотная шапочка с орлиным пером, а на плечи был накинут теплый шерстяной плед цветов Гордонов на случай холодов.
      Алекс, в свою очередь, был одет в свой килт, как и все его люди, но горская шапочка на его голове была украшена двумя орлиными перьями, показывавшими, что ее обладатель является вождем младшей ветви клана Гордонов. Только граф Хантли, Джордж Гордон, имел право носить три пера. А во всей Шотландии только у самого короля было четыре.
      Пэнси тоже оделась в мужской костюм, к удовольствию людей Алекса и расстройству ее супруга, который видел, как его товарищи не сводят глаз с ее точеных ножек. Позади Пэнси сидел маленький Даги, хотя иногда Дагалд и не мог отказать себе в удовольствии забрать сына в собственное седло, что доставляло одинаковое удовольствие им обоим.
      Сердце Велвет учащенно забилось, когда на третий день их путешествия Алекс вдруг сказал ей:
      - Мы вступили на земли Брок-Кэрнов, дорогая.
      - А где же Дан-Брок? - спросила она, вглядываясь вдаль. Он усмехнулся ее наивности.
      - На расстоянии нескольких миль, после того как мы перевалим через следующую гряду холмов, но пока его еще не видно.
      Они ехали лесом, залитым в этот день ярким солнцем, обогнули небольшое озеро, которое, как он сказал ей, называлось Лох-Бейт, что означает "озеро берез". И правда, озеро окружали белоствольные красавицы, и его голубые воды отражали их листья, позолоченные осенним солнцем. Вокруг все было так красиво, что у Велвет перехватило дыхание.
      Пока они поднимались на поросшие соснами холмы, окружавшие озеро, Велвет показалось, что она увидела лису. Алекс говорил, что здесь водятся и ласки, и волки, и дикие кошки. Они достигли вершины невысокой горы, которую Алекс упорно называл маленьким холмиком. Вид, открывшийся ее взору, поразил красотой. Под ними лежала узкая долина, где раскинулась деревушка Брок-Эйлен и господский дом Яна Гранта, его зятя, как ей объяснил Алекс. Она рассмотрела большую отару овец, пасущуюся на лугу рядом с деревней.
      - Овцы здесь, девочка, - признак благосостояния человека, - сказал он. Большей частью нашего богатства мы обязаны им. Конечно, мы выращиваем и крупный рогатый скот, причем каждую осень часть стада забивается, солится и целыми бочками отправляется во Францию, Голландию, Данию, некоторые германские княжества. У меня есть еще разрешение короля на лов лосося в моих водах. Лосось тоже экспортируется в копченом, соленом и вяленом виде. И все-таки основное мое богатство - овцы.
      - Кто перевозит твои товары через море? - тут же спросила она, будучи истинной дочерью своей матери. Он ухмыльнулся:
      - Когда я был еще молодым, я уговорил отца разрешить мне вложить часть средств в покупку нескольких кораблей. Теперь мы сами возим свои товары, вместо того чтобы платить кому-то. А до того мы подряжали одного мошенника, который брал с нас огромные деньги и при этом еще ухитрялся надувать. - Он протянул руку. - Взгляни на другую сторону долины, Велвет, на гору, возвышающуюся над ней.
      Глаза Велвет проследили в указанном направлении, и неожиданно она увидела замок, который, казалось, вырастал прямо из скал на склоне горы.
      - Дан-Брок! - сказал он.
      Она непроизвольно вздрогнула. Дан-Брок! Ее дом! Замок не особенно большой, но как же он красив со своими зубчатыми стенами и башнями, вознесшимися высоко над долиной. Ей подумалось, что он практически неприступен. Она даже не видела, как вообще можно добраться до него, и спросила Алекса.
      Он улыбнулся:
      - Смотри внимательнее, девочка. Там есть очень узкая тропа, поднимающаяся из долины по карнизам к Дан-Броку.
      - Значит, на замок практически невозможно напасть, не правда ли? По тропе невозможно подняться большому отряду, чтобы штурмовать его, да?
      - Да, - ответил он. - Но мы, к сожалению, уязвимы, девочка. Северная сторона замка выходит на вершину горы, где есть узкое плато. И хотя он обнесен крепостной стеной, но, как и все стены замков, ее тоже можно проломить при желании. И все-таки за всю историю Дан-Брока эти стены пали только однажды, и было это в царствование короля Джеймса IV. Одна из служанок замка, давно любившая некоего солдата из стана противника, сбросила однажды ночью веревочную лестницу своему возлюбленному, а он, оглушив ее, открыл главные ворота армии короля.
      - А почему король осаждал Дан-Брок? - спросила Велвет. Он улыбнулся:
      - Случился маленький спор из-за прекрасной дамы. Эта леди, однако, предпочла моего предка и вышла за него замуж. После того как он увез ее, король ворвался в замок и нашел их пребывающими в самом разгаре медового месяца. Вместо того чтобы рассвирепеть окончательно, он развеселился и признал, что его обошли. Затем подарил в качестве свадебного подарка золотой канделябр, который ты сегодня увидишь на стене главного зала. Велвет рассмеялась:
      - Мой дом, оказывается, очень романтическое место! - Она повернулась к нему с сияющим лицом. - Он прекрасен даже отсюда, Алекс. Я уверена, что полюблю его.
      - Тогда поехали домой, дорогая, - сказал он, и они начали спуск в долину.
      - Граф едет! - Босоногий мальчуган стрелой мчался по Брок-Эйлену, не переставая кричать:
      - Граф едет! - Он был очень горд, что первым принес эту новость.
      Двери домов распахивались, и обитатели деревни высыпали на улицу, чтобы поприветствовать своего властелина и его жену. Брок-Эйлен, как заметила Велвет, выглядел гораздо более процветающе, чем большинство деревень, мимо которых они проехали на своем пути. Перед некоторыми из домов были разбиты небольшие садики, в кадках даже росли цветы, а кое-где подоконники были уставлены цветочными горшками. Лица встречавших светились улыбками и дружелюбием; мужчины бросали одобрительные взгляды на Велвет, женщины хитро переглядывались.
      - Добро пожаловать домой, милорд!
      - Добро пожаловать и вашей супруге, милорд!
      - Да пребудет с вами обоими Господь, милорд! Приветствия сыпались со всех сторон, и Велвет улыбалась в ответ. Алекс же, знавший каждого жителя своей деревни, поминутно останавливался, чтобы перекинуться парой слов.
      - Аллан, спасибо тебе! Гэвин, ты что-то растолстел с тех пор, как я уехал. Не иначе опять браконьерствуешь в моих лесах, а, приятель? Джин, еще один малыш? Это что же получается, трое за три года, а?
      Все они, казалось, искренне радовались встрече с ним. Он знал все их проблемы, их силу и их слабости, и Велвет могла бы с полной уверенностью сказать, что они любят его.
      Они выехали на маленькую площадь с кельтским крестом в центре ее. На площади расположились маленькая гостиница и такая же маленькая церковь. Здесь хорошо жить, подумалось Велвет. Вдруг прямо перед лошадью Алекса на дорогу выскочила женщина, маленькая блондинка, державшая на руках ребенка, крохотную девочку.
      - Разве ты не хочешь сказать "добрый день" своей дочери, Алекс? Ты привез ей что-нибудь в подарок, как я ей обещала? - дерзко спросила женщина.
      - Тебе не следовало обещать того, чего ты не можешь выполнить, Аланна, спокойно сказал Алекс, пытаясь стороной объехать и женщину, и ее ребенка.
      Аланна подтолкнула девочку в бок, и, как по команде, та закричала:
      - Папа! Папа!
      Она была еще слишком мала, чтобы суметь сказать что-нибудь еще, но и это произвело эффект.
      Алекс не смог сдержать своих чувств и, нагнувшись с лошади, подхватил ребенка на руки.
      - Как ты тут, Сибилла? - спросил он. Его лицо осветилось нежностью. Всем было видно, что он любит дочь.
      Велвет почувствовала, как будто кто-то с размаху всадил ей нож в грудь. Она отвернулась с полными слез глазами, но заметила это только Пэнси. Камеристка метнула на Аланну гневный взгляд, но белокурая англичанка только дернула головой и вызывающе расхохоталась.