- Мы повенчаемся в Англии по канонам нашей церкви в присутствии ваших родителей, Велвет. Как теперь я могу вам в чем-то отказать, дорогая? Я вас так люблю.
      Ее лицо осветилось радостью, и она быстро повернулась к нему лицом.
      - Благодарю вас, Алекс! О, благодарю вас!
      Она была самым прелестным существом, эта английская роза, усыпанная шипами. С беспомощным стоном он поцеловал ее, чувствуя, как в нем вновь поднимается желание. Она таяла в его руках, раздвинув губы, ее маленький язычок ласкал его неожиданно смелым образом.
      - Скажи мне, что ты меня любишь, - прошептал он, оторвавшись от ее губ. Скажи мне!
      - Я люблю тебя, мой дикий скотт! - прошептала она в ответ, и с этим он увел ее в мир утонченных ощущений, и на этом пути их единственным проводником была только их страсть.
      ***
      Двумя днями позже они покинули Эдинбург, отправляясь на юг, на этот раз в сопровождении большого отряда, составленного из людей Ботвелла и вассалов самого Алекса Гордона, прибывших накануне из Дан-Брока. Они опять останавливались по пути в Хэрмитейдже, но на этот раз всего на ночь. На следующее утро граф Ботвеллский, следуя повелению своего кузена короля, проводил графа и графиню Брок-Кэрнских через границу, где они были встречены графом Линмутским и отрядом королевских гвардейцев.
      Роберт Саутвуд выглядел довольно хмурым, как заметила Велвет, когда они подъехали к нему. Он сидел верхом на белом жеребце, нетерпеливо приплясывавшем на месте, пока всадник сдерживал его твердой рукой. Черный как ночь Валентайн лорда Ботвелла заржал, вызывая на поединок, но тут же был осажен хозяином. Велвет едва заметно поморщилась.
      - Робин, кажется, рассержен, - прошептала она Алексу. - Как ты думаешь, на кого из нас он сердится?
      - Думаю, что на обоих, - ответил тот. - Но пока мы держимся вместе, ничего страшного не произойдет, дорогая.
      - Приветствую вас, милорды, - провозгласил Ботвелл, когда они подъехали к английскому отряду. Фактически сейчас они были уже по другую сторону границы, но в этом районе это понятие было весьма относительным. - Мое имя Фрэнсис Стюарт-Хэпберн, и я самый преданный кузен его величества. Кто из вас граф Линмутский?
      Робин двинул своего коня вперед. - Это я, милорд Ботвелл. Мое имя Роберт Саутвуд, я брат госпожи де Мариско.
      Ботвелл лениво улыбнулся. Молодой человек напоминал ему изображения ангелов в витражах французских соборов. Он был расфранчен, как петух, и все-таки Фрэнсис заметил твердую складку в углах рта этого англичанина и его настороженные зеленые глаза.
      - Значит, это вам поручено передать лорда и леди Гордон, ибо я уполномочен заявить, что ваша сестра и лорд Гордон сочетались законным браком в моем замке Хэрмитейдж. Его величество король Джеймс надеется увидеть благополучное возвращение графа и графини Брок-Кэрнских по прошествии определенного времени. Вы понимаете, что я хочу сказать, милорд?
      - Я, не посвящен ни в какие соглашения между ее величеством и вашим королем, милорд. Мне поручено доставить мою сестру и лорда Гордона в Лондон как можно скорее, - холодно ответил Робин.
      Ботвелл повернулся к Велвет.
      - Он когда-нибудь улыбается, миледи?
      - Часто, Фрэнсис, но сейчас, я подозреваю, он зол на то, что ему пришлось почти на два месяца расстаться со своей женой, - ответила Велвет.
      - Ты чертовски права, я зол! - огрызнулся Робин. - Не исключено, что Эйнджел сейчас уже беременна, а я бросил ее в Линмуте и помчался сломя голову за вами.
      - Как мои племянницы? - мягко спросила Велвет, надеясь, что ее забота о дочерях Робина смягчит его гнев.
      - Дурацкая ложная тревога! Они наелись зеленых яблок, вот и все, маленькие обжоры! Мы неслись из Лондона как сумасшедшие, а они веселились, когда мы наконец прибыли. Невозможно одновременно состоять при дворе и растить детей. После того как с тобой и Алексом все будет устроено, я опять вернусь в Девон.
      - Значит, с нами все будет в порядке? - Она с интересом посмотрела на него.
      - Да, несносная девчонка! Моя бы воля, Велвет, поверь мне, я бы дал вам уехать в Дан-Брок, но королева решила по-другому. Она сама занялась устройством вашей свадьбы, и церемония состоится на следующий день после празднования дарования победы над Армадой, восемнадцатого ноября. После чего тебе и Алексу предстоит оставаться при дворе до возвращения матери, то есть до весны. После этого можете ехать куда хотите.
      - В таком случае, дорогая, благополучно доставив вас в назначенное место, я возвращаюсь в Хэрмитейдж, - сказал лорд Ботвелл. - Очень сожалею, что не смогу присутствовать на вашей грандиозной английской свадьбе, но я буду думать о вас в этот день и вспоминать, что мне выпало удовольствие быть на вашей первой свадьбе. Когда будете возвращаться весной, заезжайте в Хэрмитейдж. Рад буду видеть вас обоих. - Затем, нагнувшись в седле, он поцеловал ее в щеку. Доброго пути, прекрасная Велвет!
      Она грациозно вернула ему поцелуй.
      - Благодарю вас, Фрэнсис. - Она поколебалась мгновение и потом сказала:
      - За все! - Он один поймет, что она имела в виду.
      Алекс пожал своему кузену руку, их глаза на мгновение с пониманием встретились. Затем Ботвелл повернул своего Валентайна и пустил его галопом вперед, а его люди устремились за ним, выкрикивая: "Ботвелл! Ботвелл!"
      - Так это и есть знаменитый граф-колдун? - протянул Робин. - Впечатляющий парень! Гораздо больше впечатляющий, чем сам король Джеймс, как мне рассказывали. Как ты думаешь, Алекс?
      - Джеймс был рожден королем, - сказал он. - Однако наш кузен Фрэнсис больше король, чем просто по рождению. Но Ботвеллы всегда наживают себе врагов, как показывает история. Они не могут больше править Шотландией, а Стюарты могут. Робин кивнул.
      - Поехали, - проговорил он. - Нам предстоит долгая дорога. Когда мы отъедем подальше на юг, я попробую найти карету для Велвет.
      - Нет! Тебе не удастся запихнуть меня в одну из этих шатающихся, разваливающихся на ходу колымаг, - запротестовала она. - Уж лучше я поеду верхом.
      - А как же Пэнси? - спросил ее брат.
      - Не беспокойтесь, милорд. Мой зад все равно уже стал жестким, как дубленая кожа, - с озорной улыбкой ответила Пэнси.
      - Пэнси! - Велвет старалась выглядеть шокированной, но не выдержала и рассмеялась вместе с братом и мужем.
      - Почти как в старое доброе время с матерью, правда, Пэнси? - поддразнил ее Робин.
      - Ага, милорд. Моя матушка предупреждала меня, каково быть с госпожой Скай. Говорят, дочь всегда похожа на мать, и если моя госпожа похожа на леди де Мариско, то тогда и я похожа на свою мать и смогу быть такой же, как она. Она улыбнулась во весь рот, и лорд Линмут рассмеялся - так она была похожа на Дейзи в ее молодые годы.
      Они ехали на юг, в самое сердце Англии, и Велвет неожиданно заметила, что дни становятся короче, а воздух все холоднее. Деревья уже почти сбросили листву, и поля вокруг приобретали зимний вид. В течение двух дней они ехали под дождем со снегом, дороги размыло, они превратились в море грязи. Скоро грянут морозы и, замерзнув, глубокие и твердые колеи продержатся до самой весны. Велвет не знала, что хуже: эта грязь или та пыль, в которой они прямо-таки утопали на пути в Шотландию.
      Ехали они довольно быстро. На ночь они останавливались в приличных гостиницах или у кого-нибудь из многочисленных друзей Робина, чьи дома были разбросаны по всей Англии. Здесь лошади могли получить еду и отдых, да и их седоки тоже. Королева послала навстречу Велвет и Алексу вместе с Саутвудом отряд из двадцати пяти гвардейцев. С ними было еще и пятьдесят собственных людей Алекса, приехавших к своему хозяину из Дан-Брока. Такому большому отряду, конечно, некого было бояться на самых темных и безлюдных дорогах, но обеспечить их кровом и пищей было делом непростым.
      Через несколько дней после того, как они покинули Шотландию, Велвет неожиданно начала узнавать места, через которые они проезжали.
      - Мы приближаемся к Королевскому Молверну! - закричала она.
      - Мы остановимся здесь на ночь, - сказал Робин. - Отец Жан-Поль обвенчает тебя с Алексом.
      - Но я думала, что мы будем венчаться в Лондоне, восемнадцатого, в присутствии королевы, - запротестовала Велвет.
      - Да еще самим епископом Кентерберийским, - добавил Робин. - Но если ты хочешь выйти замуж по канонам той веры, в которой выросла, сестричка, то это будет в Королевском Молверне, и обвенчает вас твой духовник. Я известил его еще перед тем, как отправился за вами. Думаю, сейчас уже надлежащим образом оглашены имена вступающих в брак.
      - Господи Иисусе! ; - воскликнул Алекс. - Две свадьбы в Шотландии и две в Англии! Наверняка мы будем самой женатой парой всех времен и народов, Роб.
      - Всего этого можно было бы избежать, Алекс, если бы ты подождал до весны, а не взял все в свои неуклюжие руки, - резко ответил Робин.
      - Ты на три года моложе меня, Роб, а у тебя уже трое детей и, возможно, на подходе еще один. У меня же нет наследника, которому я мог бы передать свое имя.
      - У меня три дочери, - мрачно ответил Робин, - и в перспективе еще одна. Первая жена моего отца родила ему шесть дочерей, прежде чем умерла. Он женился на моей матери, которая наконец-то принесла ему сыновей.
      - Но был же от первого брака и сын, - напомнила Велвет брату. - Мама говорила мне, что он умер во время той же эпидемии, которая унесла жизни первой жены твоего отца и трех их дочерей.
      - Никак ты защищаешь этого похитителя твоей невинности? - удивился Робин. - Я думал, ты ненавидишь его.
      - Но он же мой муж, - чопорно ответила Велвет, хотя зеленые глаза светились озорством. - Разве жене не следует всегда оставаться верной своему супругу, братец?
      - Черт побери, Велвет, разберись наконец в своих глупых женских мыслишках! Или ты его любишь, или ты его не любишь.
      - Конечно, я люблю Алекса! Как ты можешь сомневаться? Робин сердито посмотрел на нее.
      - Господи, ну зачем надо было матери уезжать из Англии и оставлять на меня эту сумасшедшую семейку?
      - Ну, Велвет-то теперь, допустим, на мне, - сказал Алекс.
      - Нет уж, я сама себе хозяйка, - возразила та. Двое мужчин взглянули друг на друга, потом оба посмотрели на Велвет, ехавшую между ними, с глазами, устремленными вперед, и руками, сложенными на груди. Она подняла голову, повернулась сначала к Алексу, ласково улыбнулась ему, а затем, посмотрев на брата, улыбнулась опять. Оба джентльмена разразились хохотом и смеялись до тех пор, пока из глаз не потекли слезы.
      - Господь да поможет тебе! - сказал Робин, давясь смехом.
      - Да уж, только Господь может мне помочь, ибо никто больше не в силах это сделать! - тяжело переводя дыхание, ответил тот.
      С этого момента их старая дружба возродилась.
      Поздно вечером, когда они увидели впереди башни Королевского Молверна, можно было подумать, что они никогда и не ссорились. Подъехав к дому своего детства, Велвет почувствовала комок в горле. Тут дверь распахнулась, и навстречу им поспешила добрая старая леди Сесили. По ее щекам скатилось несколько быстрых слезинок, которые она поспешила смахнуть. Соскочив с седла, не дожидаясь ничьей помощи, Велвет молча бросилась в объятия старушки. Леди Сесили крепко обняла ее, а слезы все продолжали бежать по ее морщинистому лицу, пока Велвет наконец не вырвалась из ее объятий и не вытерла их своей рукой.
      Леди Сесили выдавила улыбку и, взяв себя в руки, живо проговорила:
      - Ну вот, негодная девчонка, наконец-то ты дома! - Ее взгляд переместился на Алекса, который вместе с Робином к этому времени тоже спешился и стоял рядом, ожидая, когда его представят. - А этот человек, спустившийся с гор, и есть твой муж? - спросила она, и Велвет кивнула. - Он совсем не выглядит чертом с рогами, от которого надо было убегать сломя голову, дитя, но, с другой стороны, ты всегда была своевольной и шла своим путем.
      - На этот раз у меня не было выбора, - рассмеялась Велвет. - Он выкрал меня и увез в Шотландию, обманом заставив выйти за него замуж, прежде чем я поняла, что происходит.
      - Не похоже, чтобы тебя от этого убыло, - заметила леди Сесили. Потом остро взглянула на Робина. - Представь меня, ты, невоспитанный бездельник, хотя, может быть, и считаешься где-то там изящным лордом. Робин тепло улыбнулся.
      - Александр Гордон, позвольте представить вам леди Сесили Смолл, сестру торгового партнера нашей матери, сэра Роберта, и приемную бабушку всех детей Скай О'Малли. Дражайшая леди Сесили, это граф Брок-Кэрнский, супруг Велвет.
      Леди Сесили присела в таком низком поклоне, какой ей только позволяли ее больные суставы, но Алекс поднял ее. Поцеловав старую, морщинистую руку, украшенную чудесными бриллиантовыми и сапфировыми перстнями, он сказал:
      - Как я вижу, вы единственная, кто оказывал на мою жену благотворное влияние, мадам. Надеюсь, что, хотя мы и будем жить в Шотландии, вы останетесь нашим ангелом-хранителем.
      Глаза леди Сесили блеснули от удовольствия.
      - Вы мошенник, мой прекрасный скотт! Уж это-то я вижу точно! Тем не менее я подозреваю, что вы подходите моей девочке. Входите же! Входите! На улице слишком холодно, а в доме у меня горит несколько каминов. - Ее глаза зажглись при виде Пэнси. - Ага, вот ты где! Твоя мать хочет повидать тебя, а потом поторопись приготовить ванну для своей госпожи. У тебя еще будет достаточно времени, чтобы пококетничать с этим греховодником-шотландцем, с голых коленок которого ты не сводишь глаз.
      Пробормотав "слушаюсь, мэм", Пэнси соскочила со своего пони и помчалась за угол дома.
      - Отведите лошадей в конюшню, - скомандовала леди Сесили ожидавшим всадникам. - Потом заходите в дом. Народу наберется, пожалуй, многовато, но еды и эля хватит на всех. - Потом она повела Велвет и джентльменов в дом.
      Внутри было тепло, веяло ароматом горящих яблоневых поленьев. Из маленького холла навстречу им вышел высокий мужчина, и Велвет бросилась к нему, раскинув руки:
      - Дядя Конн!
      Лорд Блисс крепко обнял свою своенравную племянницу, приговаривая при этом:
      - Ты с каждым днем становишься все более похожей на свою мать!
      - Ты приехал на мою свадьбу?
      - Да, и твоя тетя Эйден тоже, и все маленькие кузины.
      - Все мои кузины? Как чудесно, - ответила Велвет, но в ее голосе явно не хватало искренности. - Это будет совсем небольшая церемония! Алекс и я уже обвенчаны.
      - Надеюсь, ты не считаешь церемонию в Шотландии настоящей свадьбой, Велвет? - спросил Конн.
      - Я не смогу быть счастливой, пока не обвенчаюсь в нашей церкви, дядя Конн, но, возможно, мы по-другому взглянем на шотландские обычаи, если вдруг окажется, что я беременна. - Ее глаза лучились весельем.
      - Велвет! - Он был шокирован. Она слишком молода, чтобы говорить такие вещи, или уже нет? Потом до него дошло, что она с абсолютным бесстыдством подшучивает над ним. - Ты невозможна! - проворчал он.
      Велвет весело смеялась, пока Конн Сент Мишель в упор разглядывал ее. Девочки, которая покинула Королевский Молверн шесть месяцев назад, уже не было. Перед ним стояла невероятно красивая и упрямая женщина. Он посмотрел на графа Брок-Кэрнского и удивился, подметив в янтарных глазах этого скотта со словно вырубленным из камня лицом чувство неподдельной любви и преклонения перед его племянницей. "Господи, помоги Александру Гордону, - подумал про себя Конн Сент Мишель. - Велвет так же очаровательна, как и ее мать".
      - Пошли, пошли! - поторапливала леди Сесил, - Если сегодня здесь должна состояться свадьба, мы должны все работать сообща. Робин, мальчик мой, отведи своего шотландского друга в комнату с гобеленами, а я пришлю его человека и ванну. - Она вперила в Алекса пристальный взгляд:
      - У вас есть приличное платье?
      - Мой килт, мадам, - ответил он спокойно. Какое-то время все думали, что она начнет спорить с ним, но леди Сесили в конце концов кивнула, проговорив:
      - Это будет выглядеть очень симпатично, мой мальчик. Идите с Робином.
      Алекс был доволен. Ему очень понравилась леди Сесили с ее острым язычком. Он элегантно поклонился и, повернувшись, последовал за Робином наверх.
      - Теперь что касается вас, Велвет де Мариско. Извольте отправляться прямиком в свою комнату. Пэнси должна быть уже там. Дейзи и я приготовили тебе сюрприз, - сказала леди Сесили.
      - А вы со мной не пойдете?
      - Нет, дитя. Мне еще нужно переделать множество дел до того, как отец Жан-Поль обвенчает тебя с твоим Алексом в нашей часовне.
      - А кто будет моим посаженым отцом, ты, дядя Конн? - спросила Велвет.
      - Да, дорогая, - прочувствованно ответил тот. - Если Адама нет, я должен занять его место.
      Велвет почувствовала, что сейчас заплачет, и леди Сесили напустилась на Конна:
      - Вы абсолютно лишены чувства такта, Конн Сент Мишень! Абсолютно! - Потом она прижала Велвет к своей груди. - Ну же, дитя, я знаю, как бы ты хотела, чтобы твои родители были здесь, но этот дикий скотт не оставил нам выбора. Не плачь. Ну же, ну! - Она прижимала Велвет к себе одной рукой, а другой махала лорду Блиссу, чтобы тот убирался.
      - Со мной все в порядке, - шмыгнула носом Велвет. - Просто на мгновение мне ужасно захотелось к маме и папе. О, леди Сесили, что бы я делала без вас?
      - Жаль, что ты не подумала об этом раньше, когда сбежала ко двору, госпожа упрямица! Теперь иди и готовься к свадьбе.
      Старая дама выпустила Велвет из своих объятий и поспешила через холл на кухню. С легким вздохом Велвет поднялась по лестнице на второй этаж и направилась к себе в спальню. Подойдя ближе, она различила знакомый аромат левкоев и поняла, что Пэнси уже ждет ее.
      Войдя в комнату, она нашла там суетящихся Дейзи и ее дочь. - Добро пожаловать домой, госпожа Велвет! - сказала Дейзи, выступая вперед, чтобы обнять ее. - Я вам приготовила роскошную ванну, но прежде, чем выкупаться, гляньте-ка на наш сюрприз!
      Взяв Велвет за руку, она повела ее в туалетную комнату. Здесь на креслах были разложены два роскошных платья.
      Одно из яблочно-зеленого шелка, с низко вырезанным лифом, расшитое золотыми нитями и жемчугом в цвет вставок чуть более темной нижней юбки. Треугольные рукава поддерживались множеством тонких золотых ленточек, манжеты отогнуты назад, образуя обшлага с золотыми кружевными рюшами. Лиф платья был удлинен и подчеркивал осиную талию, сшитая колоколом юбка имела разрез спереди, который открывал элегантную нижнюю юбку.
      Второе платье из богатого, тяжелого, цвета пламени свечи атласа, ставшего от времени совсем мягким. Его простой лиф был также вырезан низко и расшит жемчугом. Рукава с буфами, заканчивающимися чуть ниже локтей, были разрезаны вдоль, а проемы обшиты изнутри тончайшими, цвета сливок, кружевами. Ниже локтей рукава заканчивались узкими обшлагами, сшитыми из чередующихся полос атласа и кружев, а запястья охватывались гофрированными манжетами с широкими полосами кружев. Нижняя юбка была расшита цветами из крохотных жемчужин и бриллиантов. У платья был маленький накрахмаленный, вырезанный в форме сердечка воротничок, обшитый по краям мелкими бриллиантами, юбка имела форму колокола.
      - Дейзи, где ты нашла такие чудесные платья? - спросила Велвет, всплеснув руками.
      - Зеленое - подвенечное платье вашей матушки, когда она выходила замуж за вашего батюшку. Я подумала, может, вы захотите надеть сегодня именно его. Золотые розы так пойдут к вашим волосам. Что до кремового, ваша мать надевала его, когда выходила замуж за лорда Саутвудав Гринвичском дворце двадцать пять лет назад. Леди Сесили и я рассчитывали, что вы возьмете его в Лондон на свою свадьбу в присутствии королевы.
      - О, Дейзи! - Велвет была поражена. - Мои сестры никогда не носили платьев матери. Ты думаешь, она не будет возражать, если я их надену?
      - Госпожа Виллоу пожелала сшить себе новое платье, чтобы потом передать его своим дочерям. Она придает большое значение традициям, особенно тем, которые придумывает сама. Что до госпожи Дейдры, то она была так рада, что наконец выходит замуж за лорда Блэкторна, что ее мало волновало, в чем венчаться. Ваша мать считала, что эти платья не подойдут дочери лорда Бурка. Кроме того, она ниже вашей матушки и бюст у нее больше. Госпожа Скай хотела, чтобы у госпожи Дейдры все было новое. Но я уверена, она полностью одобрила бы выбор леди Сесили и мой. Но, может быть, вы сами не захотите надеть их?
      - О, конечно, захочу! Если мы попросим маэстро Хилларда написать с меня по миниатюре в каждом платье, мама и папа будут знать, как я выглядела в день моей свадьбы! Если Робин не будет возражать, чтобы я надела кремовое платье, я бы с удовольствием забрала его в Лондон, а сегодня, на церемонию с отцом Жан-Полем, я хотела бы надеть то платье, в котором мама выходила замуж за папу. Дейзи улыбнулась:
      - Тогда давайте поспешим. У меня никогда и в мыслях не было, что я увижу тот день, когда буду готовить младшую дочь Скай О'Малли к свадьбе.
      Велвет не принимала ванну уже несколько дней, и горячая ароматная вода показалась ей восхитительной. Она была в восторге и от мыла с тем же почти неуловимым запахом левкоев, которым Дейзи и Пэнси при помощи щетки из щетины вепря терли ей спину и щедро намыливали ее золотисто-каштановые волосы. Велвет жалела, что ей не удалось подольше понежиться в ванне, но они приехали в Королевский Молверн почти перед заходом солнца. Ужин отложили до завершения брачной церемонии.
      Выбравшись из ванны, Велвет спокойно стояла, пока ее вытирали, душили и пудрили. Ее прекрасные длинные волосы подсушили теплыми полотенцами, затем расчесали и вытерли насухо шелком. Пэнси держала наготове пару зеленых шелковых чулок с вышитыми на них золотыми нитками виноградными листьями.
      - Я сшила их для вас, взяв за образец чулки вашей матери, - сказала Дейзи, - и велела Бойни подрубить подол на зеленом платье. Мы не были уверены, сможем ли обшить его по краю мехом, чтобы оно было нужной длины, но оказалось, что, там и так достаточно материала. Оно сшито во Франции, это платье, а уж шить-то они умеют, эти французские портнихи, это я вам говорю. Однако Бойни пришлось-таки обшить кружевами по краю кремовое платье, чтобы удлинить его, так как вы чуть выше матери.
      Пэнси протянула Велвет шелковое нижнее белье и пару вышитых золотом подвязок. Велвет почувствовала себя намного лучше. Удивительно, подумала она, что может сделать хорошая горячая ванна. Потом Дейзи надела на нее яблочно-зеленое шелковое платье. Оно сидело прекрасно, а когда камеристки зашнуровали его, Велвет просто удивилась - оно было сшито как будто на нее, подчеркивало ее тонкую талию, облегая ее юные груди, делало их еще более прекрасными. Ее глаза расширились от удивления.
      Голос Дейзи прервал размышления:
      - Я велела Бойни чуть ушить шелковое платье, потому что ваша мать была чуть-чуть потолще вас в талии, когда она в конце концов вышла замуж за вашего отца. Кремовое же атласное будет вам в самый раз, но все-таки мы примерим его завтра. Бойни подгонит его, если будет надо. А теперь садитесь. Пэнси вас причешет.
      Тщательно расправив платье, Велвет села. Встав сзади, Пэнси взяла щетки из кабаньей щетины и, разделив волосы своей госпожи на прямой пробор, тщательно расчесала их. Затем, быстро работая щеткой и набив рот золотыми шпильками, уложила густые золотисто-каштановые с бронзовым отливом волосы в элегантную прическу. Критически оглядев свою работу в поисках какого-нибудь локона, ускользнувшего от ее внимания, она кивнула, довольная, что не нашла ни одного, и прикрепила сверху букетик сделанных из золотой парчи и шелка роз.
      В зеркало Велвет видела, как Дейзи кивает головой с одобрением.
      - Прелестно, - произнесла она. - Я никогда не видела вашу мать в этом платье, так как меня не было во Франции, когда она и ваш отец поженились. Яблочно-зеленый цвет прекрасно гармонирует с вашими роскошными волосами.
      В дверь постучали, и, когда Пэнси открыла ее, в комнату вошел капеллан семьи Мариско, отец Жан-Поль. Улыбнувшись, он сказал:
      - Добрый вечер, моя маленькая кузина. Улыбнувшись в ответ, Велвет подошла к нему, протягивая руки.
      - Отец Жан-Поль! Как я рада вас видеть! Жан-Поль Сен-Жюстин был вторым сыном младшей сестры Адама, Кларисы, и ее мужа Генри, графа де Сен-Жюстина. С самого детства он хотел стать священником и в тринадцать лет пошел в семинарию. Он прекрасно учился и после посвящения в духовный сан получил, к гордости его семьи, назначение в штат весьма влиятельного епископа. Через восемь лет, однако, он взял под защиту молодую крестьянку, которую жестоко изнасиловали сыновья ее хозяина. Она пыталась спрятаться в деревенской церкви, но дворянские сыновья ворвались туда и вытащили бьющуюся в истерике девушку из ее убежища на глазах потрясенного старого священника. Как раз в это время мимо проезжал отец Жан-Поль, который, используя авторитет своего положения, и смог спасти девушку.
      Отец подлых негодяев пожаловался епископу, кардиналу и в конце концов самому королю.
      Отец Жан-Поль был, освобожден от своего поста и послан в Англию в качестве семейного капеллана к своему дяде Адаму. Он прибыл в Королевский Молверн, когда Велвет исполнилось шесть лет. В окрестностях Королевского Молверна он пользовался огромной популярностью и любовью за справедливость, за щедрость и веротерпимость. Он помогал всем - и католикам, и протестантам. Он был настоящим христианином и к тому же обладал отличным чувством юмора.
      Отец Жан-Поль взял две предложенные ему прелестные ручки и тепло поцеловал их.
      - Ты неотразима, моя маленькая, - сказал он. - Я очень рад, что ты приехала домой, чтобы выйти замуж. Я уже исповедовал твоего нареченного супруга и был весьма шокирован тем, что услышал. - Голубые глаза священника лучились смехом. - Надеюсь, твоя исповедь потрясет меня не меньше.
      Привычная к его розыгрышам, она быстро нашлась с ответом:
      - Но, дорогой кузен, в чем же мне исповедоваться, разве не меня обманул этот дикий скотт, которого мои родители выбрали мне в мужья?
      - И ты не наслаждалась ни единым моментом ваших плотских отношений? - с самым невинным видом спросил он.
      - Будучи примерной дочерью церкви, отец мой, как я могла? - ответила она нарочито застенчиво. - Такие отношения могут иметь место только для продолжения рода во благо церкви, так меня учили.
      - Странно, - задумчиво проговорил он, - это не совсем то, во что верит лорд Гордон. Он каялся, что лишил тебя невинности, не задумываясь о благе церкви, но успокаивал свою совесть, думая, что доставляет тебе удовольствие.
      - Значит, он ошибался, и это очень не по-джентльменски - перекладывать ответственность на другого, - ответила Велвет, сдерживая хохот.
      Священник взял Велвет под руку. - Ты очень похорошела, малышка. Мне не хочется тебя расстраивать, но мне правда очень жаль, что твои родители отсутствуют. Иногда очень трудно понять и принять Божью волю, а? - Он похлопал ее по руке. - Ну, малышка, а теперь пойдем в часовню, и я послушаю твою исповедь. Я учил тебя, что замужество - это величайшее таинство, ты должна очиститься от всех грехов, прежде чем приобщишься к нему.
      - Да, отец мой, - сказала Велвет спокойно и пошла следом за ним из комнаты.
      Семейная часовня - маленькая квадратная комната находилась в северном крыле дома. Жан-Поль Сен-Жюстин освятил ее по приезде из Франции. Эта симпатичная комната, обшитая дубовыми панелями, с полированным дубовым полом, с маленькими двойными дверями, покрытыми искусной резьбой, изображавшей двух архангелов с распростертыми крыльями, настраивала на молитву. Напротив дверей находился алтарь, сделанный из кремового мрамора и обрамленный кружевными розами. Над алтарем было укреплено красивое золотое распятие, по сторонам которого стояли подсвечники. Над ним располагалось маленькое круглое оконце с красными, голубыми, золотыми, розовыми и зелеными цветными стеклами. Слева от алтаря - три больших окна в форме арок с витражами, первый из которых изображал искушение Евы, второй - крещение Иисуса и третий - воскрешение из мертвых. Стекла в витражах были красные, голубые и золотистые.
      Ограда алтаря была украшена резьбой, а на каждой стороне единственной приалтарной ступени лежали красные бархатные подушки. В задней части часовни, справа от дверей, располагалась исповедальня из резного дуба. Слева находилась мраморная купель для крещения с серебряным кувшином.
      В часовне стояли четыре резных дубовых скамьи с высокими спинками - две справа и две слева. Часовня была недостаточно велика, чтобы вместить все семейство де Мариско, но, когда они собирались вместе, все как-то умудрялись туда втиснуться.
      Велвет вошла в исповедальню и, произнеся традиционное приветствие, начала говорить о маленьких прегрешениях и богохульных мыслях, которые посещали ее во время службы при дворе. Жан-Поля Сен-Жюстина очень позабавило, что, как он понял, Велвет не испытывает ни малейших угрызений совести, что так долго пыталась скрываться от лорда Гордона. Единственное, что ее заботило, это ее родители.
      Он дал ей отпущение грехов и прочитал мягкое нравоучение, ибо ее прегрешения были незначительны, если их вообще можно было считать таковыми. Затем он оставил ее одну, чтобы она могла спокойно помолиться перед бракосочетанием, а сам, отправился в собственные апартаменты, чтобы переодеться в более роскошные одежды.
      Когда через полчаса отец Жан-Поль вернулся в часовню, в золотые с драгоценными камнями канделябры, стоявшие по бокам изукрашенного распятия, уже были вставлены новые восковые свечи. Маленький мальчик из соседней деревни, прислуживающий ему обычно в алтаре, облачился в красное одеяние и обшитый кружевами стихарь.
      - Граф говорит, что все готово, отец, - пропищал он.
      - Тогда открывай двери, малыш, и пусть все семейство входит в Божий дом, спокойно ответил священник.
      Мальчик поспешил исполнить указание духовного лица и распахнул обе двери, чтобы впустить леди Сесили и Эйден Сент Мишель с детьми, за которыми следовали лорд и леди Блэкторн, Дейзи, Пэнси и Дагалд. Следом вошли все слуги Королевского Молверна, многие из которых были здесь еще с того времени, когда Скай и Адам де Мариско впервые поселились в этом доме. Старая няня Велвет, Виолет, громко всхлипывала. У них на глазах молодая госпожа выросла из маленькой девочки в женщину, и все они чувствовали сильную. привязанность к Велвет. Когда все четыре скамьи были забиты до отказа домочадцами де Мариско, в часовню вошли члены клана графа Брок-Кэрнского и встали вдоль стен.