- Алекса Гордона, моего приятеля.
      - Извини, Робин. Твой дом так чудесен, что я не могу наглядеться. Обещаю, вечером буду более внимательной. И конечно, буду вежлива с твоими друзьями. Пэнси уже приехала из Уайтхолла?
      - Я спрошу у домоправительницы, а потом покажу тебе твои апартаменты. - Он проводил ее в библиотеку, налил ей бокал легкого ароматного золотистого вина и, позвонив лакею, послал его за домоправительницей. Та появилась через мгновение, неуклюже присела в приветствии и заверила госпожу Велвет де Мариско, что ее камеристка, конечно же, благополучно прибыла со всем гардеробом своей хозяйки и в данный момент как раз готовит ванну для леди.
      Велвет встала, поцеловала брата и позволила увести себя кланяющейся домоправительнице, на ходу развлекавшей ее рассказами о тех временах, когда ее мама бывала в этом доме еще невестой.
      Апартаменты Велвет были обширны и состояли из передней, красивой светлой спальни с окнами, выходящими на реку и в сад, гардеробной и даже маленькой отдельной комнаты с окном для Пэнси. Пэнси, которой исполнилось всего четырнадцать, была тем не менее хорошо обучена своей матерью. У Пэнси так ловко получались прически, что, когда это умение было раскрыто, ее стали нарасхват приглашать фрейлины. Но, к их величайшему раздражению, занималась она этим только с разрешения своей госпожи. А это значило, что те, кто находился в немилости у Велвет, не могли ожидать помощи от преданной Пэнси.
      Велвет чуть не вскрикнула в восторге при виде ванны, полной горячей воды. Во дворце ванных было мало, они располагались далеко друг от друга. Даже когда у нее оставалось немного свободного времени, что бывало совсем не часто, нужно было еще подкупить королевских лакеев, чтобы те принесли воды, хорошо если чуть теплой.
      Воздух в ее спальне в Линмут-Хаусе благоухал ароматом левкоев, и Пэнси развешивала перед камином два больших мягких полотенца, чтобы согреть их, - О, я хотела бы жить здесь, в доме Робина! Принимать каждый день ванну - это райское наслаждение!
      - Да, - согласилась Пэнси. - Я не слишком-то высокого мнения об этих дамах во дворце, которые обливаются духами, чтобы отбить запах немытого тела, вместо хорошей порции воды и мыла. Пойдемте, госпожа Велвет, я помогу вам раздеться.
      Велвет стояла, пока ее камеристка быстро и умело снимала одежду с ее стройного тела.
      - Ты захватила мое новое голубое платье, Пэнси? Я хочу надеть его сегодня вечером. Пусть Робин посмотрит, какой взрослой я стала. - С этими словами Велвет вошла в ванну и села. - Ум-м, - промурлыкала она, закрывая глаза, и по ее лицу разлилось блаженное выражение.
      Пэнси весело рассмеялась и продолжала оживленно болтать:
      - Да, я привезла голубое платье и золотистое шелковое с топазами для завтрашнего приема у графа, где вы будете хозяйкой дома. Знаете, госпожа, готова поспорить, что его высочество лорд захочет, чтобы этот прекрасный дом стал вашим на время пребывания двора в Лондоне. Почему бы вам не спросить у него? Никогда не слышала, чтобы он был жадным, а вы всегда наравне с его сестрой, леди Виллоу, были его любимицей.
      Велвет кивнула. Встав на колени, Пэнси взяла кусок мыла кремового цвета и начала мыть свою госпожу. Затем вымыла волосы Велвет, вылив несколько кувшинов теплой воды, чтобы хорошенько промыть. После этого Велвет выбралась из ванны, завернулась в огромное теплое полотенце и села на маленький деревянный стульчик перед камином, пока Пэнси вытирала волосы и душила их любимыми духами. Накинув розовый шелковый халат, Велвет прилегла на роскошную широкую кровать с мягчайшими пуховыми подушками, решив поспать до обеда.
      Когда Пэнси разбудила ее, она чувствовала себя отдохнувшей и освеженной. Она надела шелковое нижнее белье; вызывающе экстравагантные розовые шелковые чулки, расшитые листьями в форме сердечек, с серебряными кружевными подвязками; несколько нижних юбок, маленькую юбку с фижмами и, наконец, свое новое голубое платье. Тесный корсаж охватил ее тело как вторая кожа, а вырез пришелся как раз по верхней части ее маленьких полных грудей. Велвет уставилась на себя в зеркало, покраснела и спросила неуверенным голосом:
      - Пэнси, ты не считаешь этот вырез слишком низким? Пэнси отступила назад и критически оглядела свою госпожу.
      - Нет, как раз так, как диктует мода. Вы просто еще не привыкли к ней.
      Велвет еще с минуту смотрелась в зеркало. Платье было чудесным. Рукава расшиты крохотными бледно-зелеными стеклянными бусинками в форме листочков и виноградных лоз, так же как и светло-зеленая нижняя юбка. Кайма нижней юбки отделана маленькими золотыми бантами. Она не надела никаких драгоценностей за исключением крупных жемчужин в ушах, присланных родителями из Индии к ее последнему дню рождения. Прибыли они совсем недавно и были пересланы ей леди Сесили.
      Усевшись перед туалетным столиком, Велвет молча смотрела, как Пэнси укладывает ей волосы: разделяет их посредине, укладывает в мягкий пучок на затылке и выпускает по бокам ее прелестного личика несколько локонов. Велвет принюхалась к своим духам и осталась довольна их пьянящим ароматом.
      - Его высочество лорд будет в восхищении от вас, - сказала Пэнси с благоговением, когда Велвет встала и обула зеленые шелковые туфельки.
      - Мне бы не хотелось, чтобы Робину было стыдно за его приглашение меня в качестве хозяйки дома на завтра. Он действительно очень элегантный джентльмен. Сегодня я испытаю свои чары на нем и его приятеле лорде Гордоне. Возможно, я рискну даже немного пофлиртовать с ним.
      - Я считала, что вам этого хватает при дворе, - ответила Пэнси.
      - Ха, - перебила ее Велвет, - с Уолтом и Скэмпом, столь неутомимо охраняющими мою добродетельность? Большинство джентльменов боятся даже просто подойти ко мне, опасаясь оказаться вызванными на дуэль.
      Пэнси улыбнулась:
      - Вот и хорошо, госпожа. Вы как-никак обрученная молодая леди, насколько я помню.
      Выходя из своей комнаты, Велвет обернулась и скорчила камеристке сердитую гримасу. Обручена! Господи Боже! Как она ненавидела саму мысль об этом! Интересно, приехал ли этот дикий шотландец в Королевский Молверн и как он воспринял ее отсутствие? Ну что же, хватило ведь у него нахальства подумать, что высокорожденная молодая англичанка будет сидеть и ждать, пока он приедет и увезет ее! Ни разу за все эти долгие годы, прошедшие с обручения, не приехать повидаться с ней или хотя бы написать! Не сделать ни одного подарка или к ее дню рождения, или Новому году, или Крещению. А теперь! Холодное, короткое письмо, объявляющее о его приезде аж за год до предварительно обговоренного времени свадьбы и о том, что ему надо жениться немедленно. Это непереносимо. Грубый олух, неотесанный мужлан!
      Какое нахальство! Пусть убирается к дьяволу!
      Велвет не представляла, что ее молчаливая ярость добавила румянца к ее щекам, пока она спускалась по лестнице, придав ей в этот вечер еще больше прелести. Следя за тем, как она сходит вниз, Робин страшно удивился. Куда делась та прелестная маленькая девочка, которую он так любил! В Велвет появилось нечто такое - возможно, посадка головы, - что напомнило ее мать в давние годы, когда она сердилась на что-то.
      Александр Гордон почувствовал, как его сердце бьется от волнения все быстрее. Она в тысячу раз красивее, чем это мог передать любой портрет. И при виде ее он понял, что должен обладать ею. Он не может позволить никому другому заполучить ее. Внезапно он задался вопросом, сможет ли он вообще заговорить с ней, ибо чувствовал, что голос у него пропал. Господи! Что же он - зеленый мальчишка, чтобы так взволноваться при виде маленькой девчонки?
      Спустившись до второй ступеньки лестницы, Велвет остановила взор на двух мужчинах и улыбнулась.
      - Ну что, Робин, - спросила она, - что во мне такого удивительного - я плохо выгляжу? Граф Линмутский рассмеялся.
      - Дражайшая Велвет, - сказал он, - ты не просто хороша. Ты чертовски хороша, сестричка, и стала совсем взрослой.
      - У меня было достаточно времени, чтобы вырасти, не так ли? - мягко сказала Велвет.
      - Интересно, согласятся ли с этим наша мать и Адам, сестра? Ты их бесценное дитя, а эта перемена произошла за время их отсутствия.
      Мгновение брат и сестра смотрели друг на друга в полном молчании, а потом Велвет спокойно спросила:
      - Ты не представишь меня своему другу, Робин? Вспомнив о своих обязанностях хозяина, тот сказал:
      - Велвет де Мариско, позвольте представить вам Александра, лорда Гордона. Лорд Гордон, Алекс, моя сестра Велвет.
      Велвет царственным жестом протянула свою тонкую руку точно так же, как, когда-то она видела это, делает королева. Когда Алекс поцеловал ее и выпрямился, Велвет с удивлением обнаружила, что их глаза оказались на одном уровне. Затем, легко пожав ей пальцы, он помог ей сойти с лестницы, и опять она удивилась, что ей приходится смотреть на него снизу вверх, хотя сама она была достаточно высокая.
      Его янтарные глаза, смотревшие в ее зеленые, озорно подмигнули, когда он до конца ощутил свое преимущество и почувствовал, как к нему возвращается уверенность.
      - Господи, фу, милорд, уж не намерены ли вы пофлиртовать со мной? спросила Велвет с тем же озорством, взмахнув своими густыми ресницами.
      - Невозможно не пытаться флиртовать с вами, - быстро ответил он, и Велвет рассмеялась.
      - Вас ждет большой успех при дворе, милорд, вы быстры, - сказала она и, почувствовав, что пожатие руки Алекса ослабело, изящным жестом освободила свою.
      Робин Саутвуд вздохнул с облегчением. Велвет не заподозрила в лорде Гордоне графа Брок-Кэрнского и, кажется, отнеслась к нему вполне благосклонно. Более того, совершенно очевидно, что Алекс потерял голову при виде девушки, помоги ему Господь.
      Когда вечер столь же благополучно подошел к концу, Робин не мог поверить в такую удачу. Они ели, беседовали, смеялись, шутили.
      Велвет беззастенчиво кокетничала с Алексом. Они сыграли в карты, и затем она ушла спать, чувствуя огромное удовлетворение от силы своих женских чар, находившихся в полной боевой готовности.
      ***
      - Как ты думаешь, может, стоит сказать ей, кто я есть? - спросил Алекс, когда они с Робином сидели перед камином в библиотеке, потягивая прекрасное виски, принесенное хозяином. - Она прекрасная девушка, а совсем не то страшное чудовище, каким я ее себе вообразил.
      - Нет, - ответил Робин. - Если ты расскажешь, она опять почувствует себя загнанной в ловушку и опять убежит от тебя. Вы только сегодня вечером познакомились.
      - Но, кажется, я понравился ей, Робин, и она так очаровательно кокетничала со мной.
      - Она молоденькая девушка, впервые пробующая подчинять мужчин, Алекс. Я знаю, ты очарован ею, вижу это в твоих глазах, но будь терпелив, мой старый друг. Она настолько невинна, что почувствует себя преданной, если ты скажешь ей обо всем сейчас. Познакомьтесь поближе.
      Александр Гордон вздохнул, но согласно кивнул. Нелегко быть терпеливым теперь, когда он познакомился с Велвет. Боже, несколько раз за сегодняшний вечер он был опасно близок к тому, чтобы заключить ее в объятия и поцеловать соблазнительные губки. Интересно, что бы она сделала, уступи он своему желанию? Растаяла бы в его объятиях или рассердилась на его явную вольность? В конце концов, она была его по праву обручения. Она - его, и ни один другой мужчина не получит ее! Раздраженный внезапным приступом ревности, он плохо спал в эту ночь.
      ***
      На следующее утро Линмут-Хаус выглядел так, как будто вот-вот взлетит на воздух. Взад и вперед метались лакеи, следя за тем, чтобы все серебро, золото и хрусталь были протерты и сверкали. Все свечи, начиная с самых простеньких и кончая теми, которые предназначались для главной люстры, были заменены на новые восковые. Столы выносились в сад, где накрывался ужин для двора. Вокруг суетились служанки, занимаясь мытьем, чисткой, наведением лоска. Гости начнут прибывать во второй половине дня, и к этому времени все должно быть готово.
      Робину очень хотелось, чтобы Елизавета Тюдор получила как можно больше удовольствия от грядущего празднества. Она была большим другом его отца и самого Робина, и, несмотря на постоянные стычки с его матерью, королева Англии так и осталась не только его другом, но и покровительницей.
      Последние месяцы были отмечены для королевы непрерывной чередой бед и несчастий. В конце концов ей пришлось признать, что ее кузина Мария Стюарт представляет для нее серьезную опасность. Ей пришлось устранить эту угрозу, оборвав жизнь Марии. Это было нелегким решением, и до сих пор совесть мучила ее.
      Теперь же ее зять, Филипп Испанский, собрал огромную армаду кораблей и готовился направить ее против Англии. Из всех сообщений и докладов следовало, что положение Испании неуязвимо, у них есть возможность покорить Англию. Но пока королева была твердо убеждена, что ни одной иностранной державе никогда не одолеть ее королевства. За последнее время она счастливо избежала нескольких заговоров с целью ее убийства благодаря прекрасно организованной секретной службе сэра Фрэнсиса Волсингама, но напряжение начало прорисовываться достаточно явно. Ну уж по крайней мере сегодня, думал молодой граф Линмутский, королева наконец сможет почувствовать себя в безопасности среди друзей и хорошенько развлечься.
      Робин улыбнулся, глядя на роскошный сад, раскинувшийся по берегу реки, украшенный фонариками, которые вечером будут мерцать, как светлячки. Деревья увешаны серебряными клетками с певчими птицами. Столы покрыли снежно-белыми скатертями камчатного полотна с ярко-зелеными шелковыми полосами - цвета Тюдоров Там и сям на них стояли серебряные вазы с розовыми и алыми розами Выкрашенное в серебряный цвет возвышение для музыкантов было воздвигнуто в центре сада, с тем чтобы каждый мог слышать музыку. Робин нанял еще и труппу актеров, которые должны были разыграть сцены из истории правления королевы. Маэстро Марло, известнейший лондонский драматург, написал для этого представления роли и сам собирался участвовать в нем. Робин договорился с итальянскими мастерами об устройстве грандиозного фейерверка, который порадует в полночь королеву и ее двор. В общем, вечер обещал быть прекрасным.
      - Робин, как ты красив!
      Граф обернулся и ласково улыбнулся своей младшей сестре.
      - Значит, тебе нравится мой наряд, малышка? - Он был облачен в кремовый бархат и шелка, расшитые золотыми нитями и украшенные небольшими бриллиантами, жемчугом и бледно-голубыми цирконами. Золотистые волосы очень походили на волосы его покойного отца своим шелковистым блеском и естественной волнистостью. Они были аккуратно подстрижены, но одна непокорная прядь падала на лоб.
      - Могу я вернуть комплимент, госпожа Велвет де Мариско? Ваше платье великолепно! - Зеленоватые глаза Робина блеснули с одобрением.
      Велвет склонилась перед ним в изящном поклоне.
      - Платье сшили в Королевском Молверне уже после моего отъезда и прислали мне в Лондон. Я нашла эту материю в кладовой.
      Робин улыбнулся.
      - Ты нашла то, что надо, моя дорогая, - сказал он, и Велвет почувствовала себя окрыленной под его одобряющим взглядом.
      Платье было, если можно так выразиться, самым "взрослым" из всех, которые она носила до сих пор. Она уже перестала стесняться чрезвычайно низкого выреза на груди, который диктовала мода ее времени. Платье мерцало золотистым шелком, нижняя юбка вышита медной нитью, отделана мелким жемчугом чистейшей воды и крохотными топазами, ограненными в форме цветков и бабочек. Пышные рукава у запястий обшиты золотистыми кружевами, и по всей их поверхности нашиты крошечные золотые шарики. Такими же шариками украшена и юбка в форме колокола. Ее роскошные золотисто-каштановые волосы собраны в пучок и тоже украшены золотыми шариками.
      - Ты не надела драгоценностей, - заметил Робин.
      - Только жемчужные серьги, которые мама и папа прислали мне к дню рождения.
      Робин подозвал одного из лакеев.
      - Найди мистера Брауна, - сказал он, - и скажи ему, чтобы принес для госпожи де Мариско нить черного жемчуга.
      - О Робин!.. Как мне отблагодарить тебя за это! Этот жемчуг сделает меня неотразимой, а такой я и должна быть, стоя рядом с вами, милорд.
      - Я их тебе не одалживаю, Велвет, это подарок. Ведь я ничего не дарил тебе ни в этом году, ни в предыдущем, а ведь раньше я никогда не забывал о твоем дне рождения.
      Велвет поцеловала брата в щеку.
      - Ты оплакивал Алисон, Робин, и в твоем сердце больше ни для кого не было места. Я знаю. Мы все знаем. - Затем она крепко обняла брата. - Благодарю тебя, дорогой брат! Жемчуг - самый прекрасный подарок.
      - Ну, Уилл, что я тебе говорил? Предложи девушке красивую побрякушку, и она наградит тебя поцелуем или даже чем-нибудь большим, - проговорил кто-то сзади насмешливо, растягивая слова.
      Граф и Велвет отступили друг от друга и обернулись на голос. Лицо Робина осветилось радостью при виде одного из двух мужчин, стоявших там.
      - Черт меня побери, Кей Марло, ты ничуть не изменился, а? По-прежнему никакого уважения к своим друзьям, не так ли?
      - Конечно, Робин Саутвуд, ибо я не отношу все это мелкопоместное дворянство к своим друзьям. А кто эта девушка?
      - Моя младшая сестра Велвет де Мариско. Велвет, этот негодяй - мистер Кристофер Марло. Не верь ни слову из того, что он говорит, ибо он драматург и, что гораздо хуже, он еще и актер.
      Джентльмен, стоявший перед ними, одарил их ослепительной белозубой улыбкой, особенно яркой на довольно смуглом лице. Его глаза напоминали черные вишни и так и светились дерзостью.
      - Это уже вторая ваша сестра, с которой я встречаюсь, и обе красавицы. Он отвесил Велвет элегантный поклон, сдернув с головы маленькую мягкую черную шапочку с довольно изящным пером. - Ваш раб на всю жизнь, госпожа де Мариско. Просите все что угодно, и я исполню.
      Велвет хихикнула.
      - Я думаю, вы немного сумасшедший, мистер Марло, - ответила она и опять улыбнулась.
      - Абсолютно с вами согласен, но в этом лежат истоки моей гениальности.
      - Представь нас твоему другу, Кей, - попросил граф мягко, заметив, что товарищ Марло потихоньку отступает в сторону, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
      Даже не обернувшись, Марло протянул руку и подтащил к себе застенчивого приятеля, высокого, стройного мужчину с серьезным и задумчивым лицом.
      - Ох уж эти неотесанные провинциальные мужланы! - горестно вздохнул он. Когда они впервые приезжают в Лондон, они такие застенчивые и скромные, но уже через год он будет таким же дерзким нахалом, как и я, гарантирую. Это Уильям Шекспир, только что прибывший из Стратфорда-на-Эйвоне. Как и я, он претендует быть писателем, но пока что простой актер.
      - Надеюсь, мистер Шекспир, вы найдете в Лондоне все, что хотели, - сказал Робин мягко.
      Уильям Шекспир, вежливо поклонившись, ответил:
      - Благодарю вас, милорд.
      - Я тоже впервые в Лондоне, мистер Шекспир. - Велвет решила вслед за братом поддержать актера. - Я одна из фрейлин королевы.
      - Но только до тех пор, пока твои родители не вернутся из путешествия и не будет сыграна свадьба, - напомнил Робин сестре.
      - О, Робин Саутвуд, опять ты вспоминаешь этого неизвестного мне нареченного супруга! - с раздражением воскликнула Велвет. - Я не пойду замуж без любви.
      - - Милорд, вы посылали за жемчугом? - Рядом с ними стоял мистер Браун с маленьким красным сафьяновым футляром в руках.
      - Встретимся позже, Роб, - сказал Марло. - Надеюсь, вам понравятся сценки, написанные мной для королевы. Госпожа де Мариско, желаю вам оставаться при своих непорочных и чистых идеалах. Пошли, Уилл! - С этими словами он и его приятель направились к другим гостям.
      Робин протянул руку и взял футляр с драгоценностями.
      - Благодарю вас, мистер Браун. - Он открыл футляр, вынул из него нитку жемчуга и вернул пустой футляр стоявшему в ожидании мистеру Брауну. Передайте футляр камеристке моей сестры. Я дарю этот жемчуг госпоже де Мариско.
      - Очень хорошо, милорд. - Мистер Браун поклонился и вышел.
      Робин протянул жемчуг Велвет.
      - Тебе, дорогая, со множеством наилучших пожеланий. Вспышка гнева, охватившая Велвет, быстро прошла, и она приняла подаренные братом драгоценности с сияющими от счастья глазами.
      Она обмотала жемчуг вокруг шеи. Но нитка была очень длинная и опустилась на грудь.
      - Как они смотрятся? - спросила она, стараясь говорить спокойным голосом.
      - Прекрасно, - сказал ее брат.
      - Но им очень далеко до вашей красоты, госпожа де Мариско, - сказал, подходя к ним, Александр Гордон. Черный бархат, в который он был облачен, придавал ему какую-то суровую элегантность.
      Глаза Велвет перебегали с брата на его друга.
      - Вы выглядите как Архангел и Люцифер, стоя рядом, - промолвила она несмело.
      - Сравнение, которое делалось уже не однажды в прошлом, госпожа де Мариско, - проговорил Алекс, приподняв ее руку и запечатлев на ней теплый поцелуй. Его глаза пылали жаром, одновременно пугающим и ласкающим.
      Велвет отдернула руку, как она надеялась, с приличествующей случаю поспешностью.
      - Я думаю, вы можете называть меня по имени, если брат не усмотрит в этом нарушения приличий.
      - Думаю, это вполне прилично, - сказал Робин спокойно.
      - Милорд, гости начинают прибывать, - провозгласил мажордом.
      - Мы будем встречать их здесь, на террасе, ведущей в сад, - ответил Робин.
      Кивнув, служитель вернулся к своим обязанностям.
      - Некоторые гости приплывут по реке, а другие приедут берегом, - объяснил Робин сестре. - А терраса как раз посредине. Кроме того, ее величество приплывет из Уайтхолла на своей яхте, и я смогу незамедлительно приветствовать ее.
      И, как будто по тайному сигналу, понятному только посвященным, начали прибывать приглашенные, следуя как со стороны реки, так и дороги, в казавшейся бесконечной процессии усыпанных бриллиантами платьев, камзолов, драгоценных украшений и ароматов благовоний - от самых легких до одуряющих. Велвет казалось, что ее лицо сведет от бесконечных улыбок, и правда, в конце концов щеки у нее занемели. Рука уже поднималась с трудом и была влажной от поцелуев, которые достались на ее долю. Стоя рядом с братом, она впервые в жизни увидела, какие обязанности приходилось исполнять ее красавице матери в то время, когда она еще была при дворе. Знала она теперь, что те же самые обязанности придется когда-нибудь исполнять и ей, после того как она станет женой какого-нибудь знатного лорда. Ребенку здесь не место; осознание этого факта привело Велвет в замешательство.
      Наконец донеслись крики, предупреждающие о том, что королевская яхта появилась из-за поворота реки и направляется к Линмут-Хаусу. Робин взял Велвет под руку и прошествовал через сад мимо гостей вниз к причалу. Увидев брата и сестру, стоящих рядом, Елизавету Тюдор пронзило невероятное чувство, что все это когда-то уже происходило. Молодой граф, вне всякого сомнения, был точной копией своего покойного отца, и, хотя она знала Робина всю его жизнь, это сходство поразило ее только сейчас. А дорогая маленькая Велвет напомнила королеве Скай, хотя она вообще-то была и не так уж похожа на нее. Возможно, эта надменная посадка гордой юной головки . На мгновение Елизавете показалось, что время остановилось. Вид пары, стоящей в ожидании, навеял на королеву воспоминания более чем двадцатилетней давности, когда ее дорогой ангелочек, граф Джеффри Саутвуд, и его прелестная графиня, ее бывшая подруга Скай, жили тут, в Линмут-Хаусе.
      - Ты видишь. Роб? - обратилась она к старому графу Лестерскому, сопровождавшему ее.
      Он мгновенно понял, что она имеет в виду.
      - Да, - ответил он, - сходство есть.
      - Мы становимся старыми, Роб, - вздохнула королева.
      Он взял ее руку и поднес к губам:
      - Нет, Бесс. Это я становлюсь старым, а ты не состаришься никогда.
      Она смерила его едва ли не циничным взглядом, но потом ее серые глаза потеплели. Они так давно вместе, с самого детства. Они даже родились в один день. Она похлопала его по руке.
      - Знаешь, что молодой Саутвуд написал мне сегодня утром? Что нынешним вечером я буду в безопасности, окруженная только теми, кто любит меня. И что я не должна бояться Испании. - Она мягко рассмеялась. - Он в точности такой же придворный льстец, как его отец, но не настолько закоренелый еще, как покойный граф. А потом я вскрыла депеши, принесенные секретарем, и узнала, что испанский флот готовится к отплытию. Ну не смешно ли, милорд? Это празднество может стать последним, на котором я присутствую в качестве королевы Англии, если король Филипп не изменит своих намерений.
      - Нет! - с чувством воскликнул Роберт Дадли. - Испанцам никогда не одержать победу над Англией, Бесс. Их единственным шансом была Мария Стюарт, и они упорно разжигали в ней огонь измены и злобы. Сейчас, когда она мертва, католическая Англия сплотится только вокруг тебя и никого другого. Случись выбирать между Бесс Тюдор, столь мудро правившей все эти годы, и Филиппом Испанским, народ встанет на твою сторону. - Он опять поцеловал ей руку. Испания настаивает на том, что это религиозная кампания, но в наши дни и в нашем веке такого понятия просто не существует.
      Королевская яхта мягко ткнулась в берег, где была быстро причалена линмутским лакеем. Елизавета Тюдор поднялась, расправляя складки ярко-малинового платья. На причале пред ней присела в реверансе Велвет и склонился в поклоне граф.
      Выпрямившись, Робин подал руку королеве и помог ей сойти на берег.
      Потом поцеловал ее все еще красивую руку, проговорив при этом:
      - Добро пожаловать в Линмут-Хаус, ваше величество! Королева улыбнулась, обвела окрест нежным взором.
      - Много же лет прошло с тех пор, когда меня в последний раз принимали здесь Саутвуды. Не думаю, что бывала здесь со времен твоего отца. Но все так же красиво, как мне запомнилось.
      Предложив королеве руку, граф провел ее с причала в сад, где дожидались все придворные. Граф Лестерский предложил свою руку Велвет. Она холодно посмотрела на него, но руку приняла. Ее покоробил его нагловатый взгляд.
      - О, - прошелестел он едва слышно, - ваша мама наверняка рассказывала вам обо мне, моя любовь. Очень жаль, что меня не было при дворе, когда вы приехали. Я Дадли.
      - Я знаю, кто вы, милорд. Должна сказать, что ваш взгляд чересчур интимен для такого короткого знакомства. А моя мать никогда не говорила мне о вас.
      Ее тон был довольно суров, но граф не обиделся. Скорее, это его позабавило, ибо она так молода. Его немного смутило, что Скай никогда не упоминала его имени, но, если принять во внимание его отношения с леди де Мариско, этого следовало ожидать.
      - Ваши родители все еще в отъезде? - спросил он, переводя разговор на другой, более безопасный предмет.
      - Да, милорд. Их ждут не раньше осени.
      - Жаль, - проговорил лорд Лестерский задумчиво. - Мы могли бы использовать корабли вашей матушки в войне с Испанией.
      Велвет резко вскинула глаза.
      - О'Малли, - сказала она, - не вмешиваются в политику.
      - Разве О'Малли не верноподданные королевы? - спросил он мягко.
      - Я, милорд, не О'Малли, так как же я могу знать ответ на ваш вопрос? Что же касается меня, то я предана моей крестной, а мои родители преданы короне, но кроме этого, я ничего не могу сказать. В конце концов, милорд, я всего лишь молодая девушка, недавно принятая ко двору. Я не знаю света, ибо меня всю жизнь старательно оберегали от него.
      Роберт Дадли хрипло рассмеялся, затем, остановившись, взял Велвет за подбородок и заглянул в глаза.
      - Я бы сказал, моя крошка, что, хотя вы и недавно прибыли ко двору, учитесь вы очень быстро. Как я посмотрю, вы многое взяли от вашей матушки.
      Она вырвалась, ее глаза сверкали:
      - Сэр, вы позволяете себе вольности! Дадли рассмеялся еще раз:
      - Моя крошка, вы, как я посмотрю, не имеете ни малейшего представления о том, что входит в понятие "вольности". Увы, я слишком стар и болен, чтобы просветить вас, но были времена, Велвет де Мариско, о да, когда-то были времена... - Его голос затих.
      - А, любезный отчим! Мне следовало бы знать, что вы захватите себе прекраснейшую девушку этого вечера. Однако мы вам не отдадим Велвет. Боюсь, что Уолт и я назначили этой леди свидание несколько раньше вас.
      Перед ними стоял граф Эссекский, и хмурый вид Велвет сменился радостной улыбкой.
      - Скэмп! Где вы были? Королева уже здесь! Просто неприлично приезжать так поздно! - отчитывала она его.
      - Королева уже простила меня, Велвет, дорогая, и я бы не опоздал, но этому Уолту не понравилось, как сшит его камзол. Нам пришлось ждать, пока его не переделали. Чертов щеголь!
      - С каких это пор ты и Рэлей стали закадычными друзьями? - спросил граф Лестерский.
      - Угроза войны и красивая женщина - вот залог дружбы, дорогой отчим. Между прочим, а где моя мать?
      - Леттис? Ха! Ищи своего друга Кристофера Блаунта, и рядом с ним, могу побиться об заклад, ты найдешь и свою матушку, глупо улыбающуюся, как семнадцатилетняя девчонка, хотя ей уже за пятьдесят, - отвечал Дадли с кислой улыбкой.
      - Спасибо, дорогой отчим, - ясным голосом сказал Эссекс и, схватив Велвет за руку, потащил ее прочь. - Пошли, Велвет! Начинаются танцы, и мне надо засвидетельствовать свое почтение вашему брату.
      - Милорд, здесь все к вашим услугам, - сказала Велвет Дадли уходя.
      Граф Лестерский смотрел ей вслед с улыбкой уставшего от жизни человека, а затем присоединился к королеве. Елизавету окружили фавориты, как новые, так и старые. Сэр Кристофер Хаттон рассказывал что-то веселое. Даже на суровом лице старого лорда Берли промелькнуло подобие улыбки. Был здесь и второй сын Берли, Роберт Сесил, которого прочили в преемники отцу. Валсинхэм тоже был здесь. Лестера интересовало, какие новости об испанском флоте принесла его разветвленная сеть шпионов. В этой же группе стояли братья Бэконы - Энтони и Фрэнсис, а также фатоватый и невыносимый граф Оксфордский. Бросилось в глаза отсутствие пасынка Дадли Эссекса и сэра Уолтера Рэлея. Да вот они, в саду, разговаривают с Велвет и молодым Саутвудом! Дадли протолкался через толпу, окружавшую королеву, и встал рядом с ней. Не говоря ни слова, королева погладила его по руке.
      Сумерки перешли в вечер, ясный и теплый. На ветвях распевали птицы в клетках, забывшие о наступивших сумерках из-за яркого света фонарей, раскачивавшихся на легком ветерке.