Бертрис СМОЛЛ
      ДИКАРКА ЖАСМИН
      ТОМ 2
      Глава 10
      - Жасмин! - Голос настойчиво шептал ей в ухо. - Жасмин, просыпайся! Просыпайся! - Кто-то тянул ее за руку.
      Она вынырнула из дымки сна, где был жив Ямал и где они снова плыли в сумерках по озеру Вулар. Голос опять с присвистом произнес ее имя. Жасмин повернулась, открыла глаза и различила лицо брата.
      - В чем дело, Чарли? - зевнула она. - В доме пожар? - И, повернувшись к окну, увидела, что небо только-только начинает светлеть.
      Брат забрался к ней на кровать и, доверительно прижавшись, сказал:
      - Я хочу, чтобы ты пошла рассветничать со мной. Сегодня первое майское утро.
      - Рассветничать? Первое утро? - сонно переспросила она, а сама подумала, как хорошо иметь маленького братца, который забирается в кровать, чтобы поболтать, даже если он будит тебя в такой несусветно ранний час.
      - Ты не знаешь, как надо рассветничать? - не поверил он. - Сегодня же первый день мая. Разве в Индии нет первого мая? Я думал, он везде есть.
      - Календарь в Индии основан на фазах луны, - объяснила брату Жасмин. Весенние месяцы соответствуют месяцам Шаввай и Дулкаад в зависимости от лунных фаз в конкретном году. А что особенного в сегодняшнем дне? Почему я должна покидать уютную кровать и идти с тобой, Чарли Гордон?
      - Майским рассветом, - терпеливо объяснил Чарли сестре, - мы встаем рано, чтобы нарвать цветов, срезать только что распустившиеся ветви боярышника с первой росой на заре.
      - Но зачем? - опять зевнула Жасмин.
      - Роса, собранная в первое майское утро, полезна для кожи, ну и всего остального... Не знаю, просто мы так делаем, - сказал он, теряя терпение. Вставай, одевайся. Жасмин!
      Она засмеялась и столкнула его с кровати.
      - Но если ты хочешь, чтобы я оделась, ты, сэр, должен выйти.
      - Только не тяни и не надевай туфли - это не официальный прием. - И с довольной улыбкой на веснушчатом лице он выскочил из комнаты.
      Как только дверь захлопнулась за ним. Жасмин выбралась из постели. Как это он умудрился ее разыскать? Ведь вечером она не сказала, где ее комната. Она улыбнулась про себя. Отчим не принял ее, Сибилла явно невзлюбила, но мать и маленький братик оказались вполне радушными. "Если бы, - думала девушка, - я могла поведать маме Бегум, как я счастлива". Жасмин натянула поверх рубашки простую белую блузку, а на нижнюю юбку - красную шелковую. Ничего официального, сказал брат. Не нужно фижм, замысловатого корсета, на босу ногу - носок. Расчесав волосы, она аккуратно заплела их в одну косу и повязала на конце красной лентой.
      Взглянув в зеркало, она нахмурилась, заметив небольшой фиолетовый синяк на щеке. Отступив назад, чтобы осмотреть себя в полный рост, она с удивлением заключила, что в этом наряде похожа больше на женщину-англичанку, чем на принцессу из королевского дома Могола. Была ли она такой всегда? - спросила себя девушка. И узнал бы ее Салим с неподведенными глазами? Потянувшись за флаконом с духами, она подумала, что даже если бы и не узнал, то вспомнил бы жасминовый аромат. Но брат был так же далеко от нее, как если бы жил на луне. Больше она его никогда не увидит.
      Выйдя из комнаты, она обнаружила, что братик ждет ее в коридоре.
      - Ты быстро, - одобрительно сказал он. - Ни Сибилла, ни мама так скоро не одеваются. - И взял ее за руку.
      Они поспешили по лестнице к распахнутой входной двери. Мальчик, недовольно бормоча, потянул сестру на улицу.
      - Боже, нас кто-то опередил!
      - Разве это имеет значение?
      - Может, и не имеет, - признал он. - Но в первое майское утро я люблю быть первым. Гляди! Дяди Робин и Патрик с женами! В тех же нарядах, что и вечером. Клянусь, они так и не ложились. А ты когда-нибудь не спала всю ночь?
      - Ну, не всю, - ответила Жасмин, - но иногда ложилась поздно. А сколько тебе лет?
      - На день святого Валентина исполнилось одиннадцать. Говорят, что для своего возраста я большой.
      - А мне по вашему календарю девятого августа будет шестнадцать. А сколько лет Сибилле и братьям?
      - Сибби исполнилось шестнадцать первого февраля. Она почти что старая дева. К этому возрасту большинство девчонок уже выходит замуж. Но мама не хочет заставлять ее вступать в брак по соглашению и ждет, когда она влюбится. Сибби считает, что окрутила лорда Лесли, но не знаю почему. Она едва с ним знакома. За всю жизнь видела его всего три раза. Два раза, когда была еще жива его первая жена.
      - А братья? - настаивала Жасмин. История с Сибиллой занимала ее, но она хотела больше узнать о других детях матери. Сводная сестра не такая уж важная персона.
      - Сэнди прошлым месяцем пошел четырнадцатый год, - ответил брат.
      - Сэнди его настоящее имя? - спросила Жасмин.
      - Полное имя - Яков Фрэнсис Генри Александр, - объяснил Чарли. - Яков - в честь короля, но в Шотландии Яковов так много, что этим именем его никто не зовет. Фрэнсис - в честь кузена короля, графа Ботвелла, друга отца. Король не любит своего кузена, поэтому брата не называют и этим именем. Генри - в честь принца королевской крови, но поскольку так зовут одного из близнецов, его называют Сэнди. Это сокращение от Александра, его последнего имени. Так его не перепутают с папой, которого все знают как Алекса. А как твое полное имя?
      - В Индии меня звали Ясаман Камой Бегум. Ясаман по-индийски жасмин. Кама означает любовь, а Бегум мой титул. Бегум - это принцесса, Чарли. Когда я приехала в Англию, я решила изменить свое индийское имя на английский лад. Отец Куплен рассказывал, что когда меня крестили еще ребенком, мне дали имя Жасмин Элизабет Мери. Священник настаивал, чтобы у меня было настоящее христианское имя. И вот я теперь Жасмин Элизабет Мери де Мариско. Но расскажи мне о других мальчиках.
      - Близнецам Робу и Хэлу в июне будет по девять лет, а маленькому Неду осенью шесть. Близнецы выглядят совершенно одинаково, и кажется, им никто, кроме друг друга, не нужен. А Нед неплохой малыш. Мама говорит, что непросто быть младшим.
      - Я знаю. Я уже была младшей, - согласилась сестра.
      - Доброе утро. Жасмин, доброе утро, Чарли, - приветствовал граф Линмутский племянника и племянницу. - Вы порассветничаете с нами?
      - Ты так и не ложился с вечера, дядя Робин, - упрекнул его Чарли.
      - Нет, - рассмеялась Эйнджел, взъерошивая его темные волосы.
      - А что делают взрослые, когда всю ночь не ложатся спать? - вслух поинтересовался Чарли.
      - Мы разговариваем, - ответил племяннику лорд Саутвудский, - иногда поем песни, а иногда...
      - Робин! - предостерегла мужа Эйнджел, и тот рассмеялся.
      - А ты, дорогая, наверное, никогда не рассветничала, - обратилась к Жасмин Валентина, леди Бурк. - Чарли тебе объяснил обычай?
      - Он только сказал, что нужно собирать росу, потому что она обладает удивительными свойствами, - ответила с улыбкой Жасмин. - И цветы, и цветущие ветви. Но почему, он не знает.
      Валентина рассмеялась:
      - Обычай уходит в глубину веков. Наши ирландские предки назывались кельтами, а первое мая был один из самых великих священных дней и носил имя белтейн. Кельты верили, что их матерью была земля, а отцом солнце. Каждую весну с началом сезона цветения мать обновлялась, и они танцами, цветами, хвалебными песнями отмечали возрождающееся плодородие. Приход христианства многое изменил в старых традициях, но выжили первое мая и канун Дня всех святых - другой большой кельтский праздник, именуемый самхейн.
      - А у нас в Индии есть праздник Холи, когда на целый день рушатся барьеры между кастами, он тоже связан с сезоном цветения. Люди посыпают друг друга цветной пыльцой и лепестками, едят особые кушанья, поют и танцуют. Кажется, в наших культурах есть много общего, - заключила Жасмин.
      - Смотрите, - показала Эйнджел, - сюда идут Сэнди и Сибби.
      - Боже милостивый, - процедил Чарли.
      - Доброго майского утра, дети, - приветствовала их Эйнджел.
      Юные Гордоны ответили тете Сэнди весело, а Сибби сдержанно, бросив недружелюбный взгляд на Жасмин. Утром ее подбитый глаз заплыл еще больше.
      Они пошли через поле, и вскоре из-за горизонта показалось солнце, позолотившее своим сиянием мир. Роса крошечными каплями сияла в траве, и люди наклонялись, чтобы умыть в ней лица. Жасмин последовала примеру родных. Они рвали цветы из-под ног и с кустарников, образующих живые изгороди: сирень, лютики, ранние розы, мак, цветущие ветви боярышника, яблоневый цвет. В небе лилась песня жаворонка. Жасмин чуть не заплакала - так все вокруг было красиво и мирно. Счастье вдруг переполнило ее. Англия. Она любила ее, хотя эта страна так отличалась от ее родной Индии. Здесь был дом. Девушка чувствовала это всем сердцем, всей душой.
      Она брела, впитывая это майское утро, скорее ощущая, чем видя. Рядом с ней шел Чарли. Из леса вышло поглазеть маленькое стадо оленей, самец, три самки и четыре очаровательных олененка. Жасмин остановилась и разглядывала их, пока животные, почуяв человека, не скрылись за деревьями. В руках девушка сжимала цветы.
      - О чем ты задумалась? - спросил Чарли.
      - О том, как хорошо все вокруг и как я счастлива. - Оглянувшись, Жасмин увидела, что тети и дяди уже повернули к дому. Но Сибби и Сэнди все еще собирали цветы.
      - Пошли обратно, - сказал Чарли. - Я нашел для бабушки несколько симпатичных фиалок. Она любит, когда я приношу ей цветы.
      - А ты любишь, когда она дает тебе конфеты, - услышав, что сказал брат, вставила Сибилла. - Ведь она всегда дает тебе конфеты, когда ты ей что-нибудь приносишь. Старушка любит, когда к ней подлизываются.
      - А может быть, она просто любит Чарли и ей приятно, что он о ней думает, - тихо промолвила Жасмин.
      - Ха! Много ты знаешь, - фыркнула Сибилла. - Чарли - второй сын. Ему самому нужно пробиваться в жизни. Он надеется, что бабушка ему поможет, и все время крутится рядом с ней. У старушки столько внуков, и братик не хочет, чтобы о нем забыли.
      - Мать тебя, наверное, уксусом вскормила, - ответил Чарли. - Что за едкий язык!
      Неожиданно Сибилла Гордон набросилась на брата, но в ту же минуту оказалась на траве. С криком она вскочила на ноги.
      - Сэнди, ты видел, она толкнула меня? Ты видел? Жасмин не обратила внимания. Она была слишком занята, изучая щеку Чарли. Сибилла расцарапала ее ногтем, и из нее сочилась кровь.
      - Когда придем домой, - сказала она брату, - я приготовлю специальную мазь. Она залечит царапину, и шрама не останется.
      Чарли хотел было разреветься, но проглотил слезы и лишь всхлипнул.
      - Сэнди! - Сибилла упрямо старалась привлечь внимание брата. - Она толкнула меня! Эта дрянь на меня напала! Ты должен сказать отцу. Он накажет ее. Это просто дикарка, и ей не место среди порядочных людей.
      - Жасмин-дикарка, - промолвил Чарли, еще раз всхлипнув, и его старший брат, серьезный мальчик, невольно улыбнулся.
      - У тебя не было права бить Чарли, Сибби, - сказал он. - Жасмин его только защищала.
      - О-о-о-о! Всех вас ненавижу! - завопила Сибилла и, швырнув на землю собранные цветы, бросилась назад к дому.
      - Спасибо, - поблагодарила Жасмин старшего из братьев. Взглянув на Сэнди, она заметила, что у него глаза цвета янтаря. Он был миниатюрной копией отца такой же темноволосый, с мужественными чертами лица.
      - Как наследник отца, когда-нибудь я буду главой семьи, - продолжал он тем же ровным голосом. - И хоть годами я моложе тебя. Жасмин, по положению в семье я старший. И мне было бы приятно видеть, что ты относишься ко мне с уважением. Мне не нравится, что вы с Сибиллой ссоритесь. Она ведет себя так по-детски, так как боится, что, разыскав тебя после стольких лет, мама будет любить тебя больше. Хотя вы почти одного возраста, Сибилла еще девочка, с девичьими мечтами. А ты женщина, Жасмин. Ты повидала мир и жила такой интересной жизнью, какую Сибилла и представить себе не может.
      - Кто я такая, Сэнди? - спросила мальчика Жасмин. В первую минуту он не понял ее, потом его глаза прояснились:
      - Ты - сестра мне по матери, ты дочь нашей мамы от ее прежнего законного брака с Великим Моголом Индии.
      - Ты правда так считаешь?
      - Если бы я так не считал, я бы усомнился в добром имени нашей матери. А этого я никогда не сделаю.
      - Твой отец был в ярости, узнав о моем рождении, - напомнила Жасмин. - А как насчет его доброго имени? Разве ты не клялся ему в верности?
      Мальчик улыбнулся.
      - Ты умна, как бабушка, - ответил он. - Да, отец рассержен, но он любит маму. Пройдет время, и он со всем примирится, если не ради себя, то ради матери. Но учти, что Сибби он будет защищать всеми силами. Она его единственная дочь, и этим ему дорога. Твой отец сделал бы для тебя не меньше.
      Жасмин кивнула:
      - Отправляя в Англию, отец этим защищал меня. Я понимаю и постараюсь быть добрее с Сибиллой. Но ей не стоит меня задирать - я ведь дочь Могола.
      Пока они говорили, Чарли подобрал с земли цветы Сибиллы и, видя, что отношения между братом и сестрой налаживаются, предложил:
      - Пошли домой. Надо отдать бабушке и маме букеты. Трое подростков пересекли поле и тут услышали за спиной гиканье: перед ними возникли двое верховых на великолепных породистых лошадях - одной гнедой, другой черной. Мужчины были одеты для верховой езды: в темных бриджах, сапогах, коротких кожаных куртках поверх сюртуков и с непокрытыми головами.
      - Здравствуйте, дети, - приветствовал один из всадников. - Это Королевский Молверн? - Он указал на дом. - Нам нужен лорд де Мариско.
      - Да, милорд, это Королевский Молверн, - ответил Сэнди, - а лорд де Мариско - наш дедушка.
      - Бог мой! - воскликнул один из наездников. - И сколько же у него всего внуков?
      - Сейчас сорок шесть, - гордо ответил Чарли.
      - А девушки все такие же красивые, как твоя сестра, парень? - спросил другой джентльмен. - Ведь она твоя сестра?
      - Наполовину, сэр.
      - Чарли, Сэнди, пойдемте, - коротко сказала Жасмин. - Мама и бабушка нас ждут.
      - Подумайте только! А ты уже не ребенок? - удивился второй всадник.
      Жасмин взглянула вверх на мужчину и почувствовала неловкость из-за того, что боса.
      - Да, милорд, я не ребенок, - холодно ответила она. - А теперь извините, пожалуйста. Нас ждут в семье. Пока вы тут праздно болтаете, наши цветы вянут и совсем погибнут, когда мы донесем их до дома. - Обойдя лошадей. Жасмин повела за собой братьев.
      - Ну что, Рован? Как тебя осадили! - ухмыльнулся первый мужчина. - Этого следовало ждать. Женщины в этой семье сильные, красивые и острые на язык.
      - А ты ее знаешь, Том? - спросил его спутник. - Ты видел ее глаза? Они бирюзово-голубые. В жизни таких не встречал. Не встречал и такой красивой женщины. Ни одна девушка не выглядит такой спелой и зрелой, готовой, чтобы ее сорвали. Она будет моей!
      - А если она замужем, Рован? С де Мариско лучше вести себя поосторожнее. Они горой стоят друг за друга, а их женщины - не распутницы. Если хочешь заполучить кобылу из конюшен лорда де Мариско, Найтвинд, следи-ка лучше за своими манерами. Маркизу Вестлею негоже гоняться за женщинами.
      - А графу Кемпе? - ухмыльнулся его друг. - Ты почти полмира проскакал в погоне за Валентиной Бэрроуз, а она ускользнула от тебя и вышла замуж за кузена лорда Бурка.
      - Увы, - ответил Томас Ашбурн, граф Кемпе, - злой рок не позволил мне жениться на моем божестве, но я всегда относился к ней с нежностью и уважением. Я счастлив, что Вал, Патрик и я остались добрыми друзьями. Я дорожу их дружбой.
      Граф Кемпе был красив: высок, со стройным, хорошо сложенным телом атлета, серыми с поволокой глазами и жесткими, аккуратно постриженными волосами. Его лицо украшали элегантные, с заостренными кончиками, усы. В свое время из-за него трепетало множество сердец, но он был покорен лишь одной женщиной Валентиной, леди Бурк. И с тех пор никто не смог поразить его воображения.
      Спутник его был не так красив. Высокий, гладковыбритый, с квадратным подбородком, прорезанным посередине ямочкой, он был крепко сбит, но не толст, а широк в кости. Кожа его была свежей, но больше всего привлекали взгляд его золотистые глаза и копна вьющихся рыжевато-коричневых волос. Он держался с надменностью, которую можно было ожидать от человека, ведущего свой род от самого Альфреда Великого <Альфред Великий - король Уэссекса (871 - 900?).>. Его семья владела обширными землями.
      Подъехав к, дому, всадники спешились, и конюх принял их лошадей. Лакей проводил гостей в дом и провел в маленькую светлую приемную.
      - Граф Кемпе и маркиз Вестлей к лорду де Мариско, - объявил Том Ашбурн лакею.
      - Хорошо, милорд. Извольте немного подождать. Вино и печенье на столе, сказал лакей и с поклоном вышел из комнаты.
      Не имевшие еще в этот ранний час ни крошки во рту, мужчины расположились на стульях с обитыми декоративными тканями спинками и налили себе вина. Рядом пылал небольшой камин, разгоняя утренний холодок.
      Внезапно дверь растворилась, и в комнату вошла улыбающаяся женщина:
      - Том Ашбурн, ну какой же ты негодник! Почему ты не сообщил, что приедешь? Здесь Патрик и Валентина. Мы праздновали день рождения Велвет. - Она обняла его и расцеловала в обе щеки. - Нашел себе жену или все еще ухлестываешь за моей снохой?
      - Мадам Скай! - Он, в свою очередь, поцеловал женщину, наслаждаясь запахом ее духов с ароматом дамасской розы. Она, безусловно, была самой женственной из всех леди, каких он только знал. - Я и не ищу жену. Разве вы забыли, что собирались мне подыскать сами? Я полагаюсь на ваш прекрасный вкус.
      - Такой же плутишка! - улыбнулась она. - Но представь меня своему товарищу.
      - Графиня Ланди, мой кузен Яков Рован Линдли, маркиз Вестлей. Рован, это госпожа де Мариско.
      Маркиз Вестлей склонился над рукой Скай и пробормотал вежливые слова приветствия.
      Скай с любопытством посмотрела на него и повернулась к Тому Ашбурну:
      - С чем пожаловал? Сто лет тебя не видела.
      - У Рована есть несколько породистых кобыл из Испании. С тех пор как заключен мир, плавать можно свободно. Они арабских кровей, и он хочет их развести. Я сказал ему, что Ночной Ветер - жеребец вашего мужа - лучший во всей Англии, и мы приехали поговорить об этом с лордом де Мариско.
      - Боюсь, что Адам еще в кровати. Празднование дня рождения дочери всегда начинается накануне первого дня мая, потому что она родилась после полуночи, объяснила Скай. - Муж не так молод, как прежде, а наш подарок Велвет произвел в семье необычайное волнение. Пройдите в зал и разделите с нами завтрак.
      - А что же вы подарили такое дочери, что вызвало такое волнение? заинтересовался маркиз Вестлей.
      - Это длинная история, милорд. Пойдемте завтракать. Если вам действительно интересно, я расскажу, - пообещала Скай.
      В зале оказались только мальчики, Сибилла и Жасмин, усевшиеся по разные концы стола как можно дальше друг от друга. Сэнди устроился рядом с Сибиллой, а Чарли подле Жасмин. Скай нахмурилась, понимая, что, если она начнет сейчас рассказывать историю Жасмин, опять возникнет скандал. Но тут же заметила, что внуки уже поели.
      - Вы еще не виделись с мамой? - спросила она их.
      - Мы думали, она еще в постели, бабушка, - первая ответила Сибилла, - и не хотели ее беспокоить.
      - Праздник или нет, маме пора вставать, - повернулась к девушке Скай. Поди и скажи ей это, Сибилла.
      - Хорошо, бабушка. - Сибилла встала, поклонилась и затем сгребла ворох цветов. - Я отдам их маме. - И с колыхающимися светлыми кудряшками она поспешила из зала.
      - И это ваша внучка, мадам Скай? - спросил Том Ашбурн.
      - Она - дочь зятя, графа Брок-Кэрнского, но воспитана его женой, моей дочерью Велвет. Хотя мы и не родня по крови, я всегда считала ее своей внучкой.
      - А помните, мадам Скай, - сказал он серьезно, - что вы обещали подыскать мне жену среди своих внучек?
      - Сердце Сибби принадлежит графу Гленкирку, - встрял в разговор юный Сэнди.
      - Но брачного договора пока нет, - тут же отозвался Чарли.
      - А кто эти замечательные молодые люди? - рассмеялся Том Ашбурн, усаживаясь за стол.
      - Мои внуки Сэнди и Чарли Гордон - два маленьких негодника, уверяю тебя, ответила Скай. - Они братья Сибиллы.
      - А эта леди? - подал голос маркиз Вестлей, разглядывая Жасмин чуть пристальнее, чем позволяли приличия. Было заметно, что она его заинтересовала.
      - Моя внучка - Ясаман Кама Бегум, принцесса королевского дома Могола. В Англии будет известна как Жасмин де Мариско. Ее отец - скончавшийся Великий Могол Акбар, мать - моя дочь Велвет. Она и была сюрпризом ко дню рождения, который вчерашним вечером вызвал столько потрясений в семье. Рассказать вам про нее, пока вы едите?
      Оба гостя, заинтригованные, тут же согласились.
      - Женщины в вашей семье склонны к приключениям, - заметил с улыбкой Том Ашбурн. - Вы, леди Майкл, Вал, а теперь я узнаю о графине Брок-Кэрнской. Рассказывайте, мадам Скай!
      Пока она говорила, слуги принесли завтрак, подобного которому никто из них давно уже не пробовал: овсянка со сметаной, размешанная с кусочками сушеного яблока и груши, яйца, размятые в сметане и вине марсала, розовый душистый деревенский окорок, тончайшие отбивные из ягнят, горячий, только что из печи, хлеб, мед, недавно сбитое масло, небольшая головка острого сыра, графины с Орехово-темным пивом и красным вином.
      Мужчины принялись за угощение, а Скай разворачивала перед ними перипетии истории Жасмин. Когда она подошла к концу. Том Ашбурн изумленно повернул к ней голову:
      - Это самая удивительная история, какую я только слышал. Не знай я вас и вашу семью, я бы усомнился в том, что вы рассказали. Но, побывав с вашим сыном и Вал в Турции, верю всему. Может быть, мне следует поискать жену в семье поспокойнее?
      - Ха! - рассмеялась Скай. - Да тебе, милорд, вовсе не нужна жена. Иначе ты давно бы нашел ее сам. Твое разбитое сердце теперь принадлежит искусству, подтрунивала она над ним. - К тому же большинство женщин из моей семьи совсем не лучшая партия. Если, Том Ашбурн, ты серьезно намерен жениться, я смогу найти тебе симпатичнейшую, послушнейшую девушку, которая нарожает тебе полный дом детей. Что на это скажешь?
      - А как насчет госпожи Жасмин?
      - О нет, милорд, - ответила девушка. - Я уже вдовствую год и намерена и дальше оставаться незамужней. Кроме того, я непослушна. Дочери Могола редко бывают послушными.
      Все рассмеялись, а Скай попросила:
      - Жасмин, дорогая, прогуляйся с гостями в саду, а я тем временем разбужу дедушку. Вы ведь погостите у нас, милорды? Большинство внуков остались дома, поэтому здесь много свободных гостевых комнат.
      Приглашение было принято. Сэнди и Чарли пошептались и объявили, что они поскачут в Блекторн-Холл рассказать братьям о новой сестре. Том Ашбурн с довольным видом пожелал остаться у камина, рассчитывая вскоре увидеться с Валентиной.
      - А вы, милорд, в самом деле хотите прогуляться в бабушкиных садах? спросила Жасмин маркиза Вестлея. - Не буду отрицать, там есть несколько особенно красивых роз.
      - Я обожаю розы, - сказал он, беря девушку за руку. - Ведите меня, мистрис де Мариско. - Пройдя через дом и оказавшись снова на свежем утреннем воздухе, маркиз заметил:
      - У тебя самая изящная нога из всех, что я видел. Твои ноги не только красивы, в них есть что-то чувственное.
      - Боже праведный! - воскликнула Жасмин, точно как бабушка. - Я совсем забыла, что боса. Надеюсь, милорд, вы простите меня. В Индии я носила туфли лишь по официальным дням, а здесь приходится ходить в них всегда и снимать разве что у себя в комнатах. Когда братик разбудил меня на рассвете, он велел ничего не надевать на ноги. Говорил, что такова традиция. - Жасмин подняла на маркиза глаза. - Он не смеялся надо мной? Подозреваю, что он маленький шалунишка, хотя я уже полюбила его. До этого у меня никогда не было младшего брата.
      - Когда я был мальчиком, мы с кузинами первым майским утром всегда выходили босиком.
      Они вошли в розарий Скай и побрели по дорожкам меж кустов, которые должны были вот-вот расцвести.
      - Вы росли вместе с графом Кемпе? - вежливо поинтересовалась Жасмин и наклонилась, чтобы вдохнуть пряный аромат только что распустившейся дамасской розы, и нашла его головокружительно-восхитительным.
      - Мой отец, упокой его Господь, и мать Тома были братом и сестрой. Мать умерла, когда мне было четыре года, а когда исполнилось шесть, скончался отец. Он назначил моим опекуном своего шурина, тогдашнего графа Кемпе. Меня перевезли в Свон-Корт и растили с его детьми, а своих братьев и сестер у меня не было.
      У дяди с тетей в то время было четверо детей. Тому было одиннадцать - он на пять лет старше меня, - и он уже имел трех сестер. Тетя Анна ходила опять беременной, и весной следующего года родился Роберт. Он был слишком мал, чтобы Том или я возились с ним, и Том из желания иметь брата пригрел меня под своим крылом. С тех пор мы стали друзьями. Мы росли, и разница между нами в годах как будто растворялась, а теперь и вовсе исчезла.
      - Вы говорите о своем кузене с такой теплотой, милорд, - сказала ему Жасмин. - Видимо, ваше детство было счастливым. А где ваш дом? Мне так нравится Англия.
      - Неподалеку от Свон-Корта Тома. Мое имение называется Кэдби и расположено на берегу реки Эйвон - всего в двух днях езды от Королевского Молверна и совсем рядом с домом твоего дяди графа Альсестерского. А ты самая красивая из всех женщин, которых я видел!
      Жасмин остановилась. Пораженная, она повернулась и посмотрела на него. Она была потрясена едва скрываемым чувственным взглядом необыкновенных золотистых глаз.
      - А что, милорд, все англичане такие же прямые, как вы? До этого мне приходилось общаться с ними лишь в кругу моей семьи, - спросила она, стараясь сохранить бесстрастность в голосе. Его взгляд был столь упорным, что в конце концов она опустила глаза.
      - В Испании у того же джентльмена, у которого я приобрел лошадей, я купил ожерелье и серьги, - сказал маркиз вместо ответа. - Его семья сильно нуждается. Его предки утверждали, что ожерелье - часть трофеев в войне с марокканцами. Оно сделано из персидской бирюзы и бриллиантов. Твои глаза, мистрис де Мариско, точно такие, как персидская бирюза.
      - В Индии джентльмен никогда бы не стал так фамильярно разговаривать с леди, с которой только что познакомился, - нервно сказала Жасмин, ее сердце подпрыгнуло. - Все англичане дерзкие, как вы, милорд?
      - Иногда. Если я и дерзок, то только потому, что не часто вижу то, что по-настоящему хочу.
      Жасмин почувствовала смущение. Она хоть и говорила всю жизнь по-английски, но теперь поняла, что с некоторыми тонкостями языка не знакома и не понимает их.
      - И что же вы хотите, милорд? - учтиво поинтересовалась девушка.
      - Тебя, - спокойно ответил он.
      Жасмин застыла от изумления. Ее щеки вспыхнули.
      - О-о, - только и смогла вымолвить она, размышляя, не слишком ли глупо выглядит, и не в силах сделать ни одного движения. Она считала себя такой искушенной. Вдова, знавшая мужчину. В Индии ее жизнь была строго регламентирована. Ничего в ее опыте, в ее знаниях не подсказывало ей, как выходить из подобных ситуаций и обращаться с такими людьми, как маркиз Вестлей. Она оказалась беспомощной, как наивная дева.
      Взглянув на нее, Рован Линдли тепло улыбнулся. Он легко прочитал смущение в глазах девушки. Оно растрогало его, и он коснулся рукой ее лица. Веки Жасмин взлетели от прикосновения. Пальцы маркиза ласкали ее щеку, гладили губы.
      - Какая у тебя мягкая кожа. Я хочу тебя.
      - Зачем? - Жасмин поразило, какое впечатление произвели на нее жаркие настойчивые прикосновения маркиза.
      Он коротко рассмеялся. Девушка разглядела его белоснежные зубы.
      - Чтобы сделать тебя своей женой, Жасмин де Мариско.
      Я хочу тебя взять в жены.
      - Но сейчас я вовсе не хочу выходить замуж, - ответила она.
      - Я подожду. - От взгляда его золотистых глаз у Жасмин закипала кровь.
      - Мама зовет меня, - вдруг сказала Жасмин и, подобрав юбки, поспешила прочь. Слава Богу, она могла еще двигаться. Она уж решила, что ноги никогда больше не будут ее слушаться.
      - Вот уж не думал, что дочь Могола такая трусиха, - рассмеялся он ей вслед.
      Девушка остановилась и резко обернулась.
      - Вас я не боюсь! - с горячностью объявила Жасмин. - И что вы можете знать о моем отце?
      - У меня есть доля в Восточно-Индийской компании, - ответил он, не сходя с места. - Несколько лет назад я ездил в Индию и нашел эту страну чрезвычайно любопытной. Но все, кого я встречал, любили, почитали и уважали Акбара. Однажды я и его видел в Агре. У тебя его взгляд и вот эта красивая отметина, такая же, как и родинка на его лице.
      - Да, мне это говорили, - сухо произнесла Жасмин и, повернувшись, скрылась в доме.
      Рован Линдли тихонько рассмеялся про себя. Он желал Жасмин де Мариско всеми фибрами своего существа. С первой секунды, когда увидел ее этим утром, он понял, что девушка должна стать его. Она молода и до сих пор жила в защищенном мире. Пусть-ка попробует новой для себя свободы. А он может и подождать. Жасмин подождать стоило. Наклонившись, он понюхал дамасскую розу, аромат которой недавно вдыхала девушка. Свежесть цветка напомнила маркизу о ней. Призрачно, но пьяняще.
      Жасмин влетела в комнаты и встала в тени штор, выглядывая в сад, где прогуливался Рован Линдли. Он возбуждал ее, пробуждая чувства, которые она не испытывала даже к милому Ямалу. И вместе с тем, хотя она и отрицала это, пугал ее. В нем была такая страстность, которая казалась почти опасной. Рыжевато-коричневые курчавые волосы восхищали. Ей хотелось их потрогать, позволить пальцам скользить по ним. Когда маркиз коснулся ее, она оцепенела. В его прикосновении была интимность, удивившая девушку.
      Она была настолько поглощена своими мыслями, что не услышала, как открылась дверь, и, подскочив при звуке голоса Скай, обернулась к ней с пылающими от стыда щеками.
      - Адали сообщил, что ты так бежала из сада, как будто за тобой гнались семь джиннов. - Скай заметила румянец на лице Жасмин, но ничего не спросила. Подойдя к окну, она взглянула в сад, где маркиз Вестлей прогуливался теперь один.
      - Адали слишком беспокоится, - коротко ответила девушка. - Хуже полудюжины старух. - Ее глаза вновь скользнули в окно.