Бертрис СМОЛЛ
      ДИКАРКА ЖАСМИН
      ТОМ 2
      Глава 10
      - Жасмин! - Голос настойчиво шептал ей в ухо. - Жасмин, просыпайся! Просыпайся! - Кто-то тянул ее за руку.
      Она вынырнула из дымки сна, где был жив Ямал и где они снова плыли в сумерках по озеру Вулар. Голос опять с присвистом произнес ее имя. Жасмин повернулась, открыла глаза и различила лицо брата.
      - В чем дело, Чарли? - зевнула она. - В доме пожар? - И, повернувшись к окну, увидела, что небо только-только начинает светлеть.
      Брат забрался к ней на кровать и, доверительно прижавшись, сказал:
      - Я хочу, чтобы ты пошла рассветничать со мной. Сегодня первое майское утро.
      - Рассветничать? Первое утро? - сонно переспросила она, а сама подумала, как хорошо иметь маленького братца, который забирается в кровать, чтобы поболтать, даже если он будит тебя в такой несусветно ранний час.
      - Ты не знаешь, как надо рассветничать? - не поверил он. - Сегодня же первый день мая. Разве в Индии нет первого мая? Я думал, он везде есть.
      - Календарь в Индии основан на фазах луны, - объяснила брату Жасмин. Весенние месяцы соответствуют месяцам Шаввай и Дулкаад в зависимости от лунных фаз в конкретном году. А что особенного в сегодняшнем дне? Почему я должна покидать уютную кровать и идти с тобой, Чарли Гордон?
      - Майским рассветом, - терпеливо объяснил Чарли сестре, - мы встаем рано, чтобы нарвать цветов, срезать только что распустившиеся ветви боярышника с первой росой на заре.
      - Но зачем? - опять зевнула Жасмин.
      - Роса, собранная в первое майское утро, полезна для кожи, ну и всего остального... Не знаю, просто мы так делаем, - сказал он, теряя терпение. Вставай, одевайся. Жасмин!
      Она засмеялась и столкнула его с кровати.
      - Но если ты хочешь, чтобы я оделась, ты, сэр, должен выйти.
      - Только не тяни и не надевай туфли - это не официальный прием. - И с довольной улыбкой на веснушчатом лице он выскочил из комнаты.
      Как только дверь захлопнулась за ним. Жасмин выбралась из постели. Как это он умудрился ее разыскать? Ведь вечером она не сказала, где ее комната. Она улыбнулась про себя. Отчим не принял ее, Сибилла явно невзлюбила, но мать и маленький братик оказались вполне радушными. "Если бы, - думала девушка, - я могла поведать маме Бегум, как я счастлива". Жасмин натянула поверх рубашки простую белую блузку, а на нижнюю юбку - красную шелковую. Ничего официального, сказал брат. Не нужно фижм, замысловатого корсета, на босу ногу - носок. Расчесав волосы, она аккуратно заплела их в одну косу и повязала на конце красной лентой.
      Взглянув в зеркало, она нахмурилась, заметив небольшой фиолетовый синяк на щеке. Отступив назад, чтобы осмотреть себя в полный рост, она с удивлением заключила, что в этом наряде похожа больше на женщину-англичанку, чем на принцессу из королевского дома Могола. Была ли она такой всегда? - спросила себя девушка. И узнал бы ее Салим с неподведенными глазами? Потянувшись за флаконом с духами, она подумала, что даже если бы и не узнал, то вспомнил бы жасминовый аромат. Но брат был так же далеко от нее, как если бы жил на луне. Больше она его никогда не увидит.
      Выйдя из комнаты, она обнаружила, что братик ждет ее в коридоре.
      - Ты быстро, - одобрительно сказал он. - Ни Сибилла, ни мама так скоро не одеваются. - И взял ее за руку.
      Они поспешили по лестнице к распахнутой входной двери. Мальчик, недовольно бормоча, потянул сестру на улицу.
      - Боже, нас кто-то опередил!
      - Разве это имеет значение?
      - Может, и не имеет, - признал он. - Но в первое майское утро я люблю быть первым. Гляди! Дяди Робин и Патрик с женами! В тех же нарядах, что и вечером. Клянусь, они так и не ложились. А ты когда-нибудь не спала всю ночь?
      - Ну, не всю, - ответила Жасмин, - но иногда ложилась поздно. А сколько тебе лет?
      - На день святого Валентина исполнилось одиннадцать. Говорят, что для своего возраста я большой.
      - А мне по вашему календарю девятого августа будет шестнадцать. А сколько лет Сибилле и братьям?
      - Сибби исполнилось шестнадцать первого февраля. Она почти что старая дева. К этому возрасту большинство девчонок уже выходит замуж. Но мама не хочет заставлять ее вступать в брак по соглашению и ждет, когда она влюбится. Сибби считает, что окрутила лорда Лесли, но не знаю почему. Она едва с ним знакома. За всю жизнь видела его всего три раза. Два раза, когда была еще жива его первая жена.
      - А братья? - настаивала Жасмин. История с Сибиллой занимала ее, но она хотела больше узнать о других детях матери. Сводная сестра не такая уж важная персона.
      - Сэнди прошлым месяцем пошел четырнадцатый год, - ответил брат.
      - Сэнди его настоящее имя? - спросила Жасмин.
      - Полное имя - Яков Фрэнсис Генри Александр, - объяснил Чарли. - Яков - в честь короля, но в Шотландии Яковов так много, что этим именем его никто не зовет. Фрэнсис - в честь кузена короля, графа Ботвелла, друга отца. Король не любит своего кузена, поэтому брата не называют и этим именем. Генри - в честь принца королевской крови, но поскольку так зовут одного из близнецов, его называют Сэнди. Это сокращение от Александра, его последнего имени. Так его не перепутают с папой, которого все знают как Алекса. А как твое полное имя?
      - В Индии меня звали Ясаман Камой Бегум. Ясаман по-индийски жасмин. Кама означает любовь, а Бегум мой титул. Бегум - это принцесса, Чарли. Когда я приехала в Англию, я решила изменить свое индийское имя на английский лад. Отец Куплен рассказывал, что когда меня крестили еще ребенком, мне дали имя Жасмин Элизабет Мери. Священник настаивал, чтобы у меня было настоящее христианское имя. И вот я теперь Жасмин Элизабет Мери де Мариско. Но расскажи мне о других мальчиках.
      - Близнецам Робу и Хэлу в июне будет по девять лет, а маленькому Неду осенью шесть. Близнецы выглядят совершенно одинаково, и кажется, им никто, кроме друг друга, не нужен. А Нед неплохой малыш. Мама говорит, что непросто быть младшим.
      - Я знаю. Я уже была младшей, - согласилась сестра.
      - Доброе утро. Жасмин, доброе утро, Чарли, - приветствовал граф Линмутский племянника и племянницу. - Вы порассветничаете с нами?
      - Ты так и не ложился с вечера, дядя Робин, - упрекнул его Чарли.
      - Нет, - рассмеялась Эйнджел, взъерошивая его темные волосы.
      - А что делают взрослые, когда всю ночь не ложатся спать? - вслух поинтересовался Чарли.
      - Мы разговариваем, - ответил племяннику лорд Саутвудский, - иногда поем песни, а иногда...
      - Робин! - предостерегла мужа Эйнджел, и тот рассмеялся.
      - А ты, дорогая, наверное, никогда не рассветничала, - обратилась к Жасмин Валентина, леди Бурк. - Чарли тебе объяснил обычай?
      - Он только сказал, что нужно собирать росу, потому что она обладает удивительными свойствами, - ответила с улыбкой Жасмин. - И цветы, и цветущие ветви. Но почему, он не знает.
      Валентина рассмеялась:
      - Обычай уходит в глубину веков. Наши ирландские предки назывались кельтами, а первое мая был один из самых великих священных дней и носил имя белтейн. Кельты верили, что их матерью была земля, а отцом солнце. Каждую весну с началом сезона цветения мать обновлялась, и они танцами, цветами, хвалебными песнями отмечали возрождающееся плодородие. Приход христианства многое изменил в старых традициях, но выжили первое мая и канун Дня всех святых - другой большой кельтский праздник, именуемый самхейн.
      - А у нас в Индии есть праздник Холи, когда на целый день рушатся барьеры между кастами, он тоже связан с сезоном цветения. Люди посыпают друг друга цветной пыльцой и лепестками, едят особые кушанья, поют и танцуют. Кажется, в наших культурах есть много общего, - заключила Жасмин.
      - Смотрите, - показала Эйнджел, - сюда идут Сэнди и Сибби.
      - Боже милостивый, - процедил Чарли.
      - Доброго майского утра, дети, - приветствовала их Эйнджел.
      Юные Гордоны ответили тете Сэнди весело, а Сибби сдержанно, бросив недружелюбный взгляд на Жасмин. Утром ее подбитый глаз заплыл еще больше.
      Они пошли через поле, и вскоре из-за горизонта показалось солнце, позолотившее своим сиянием мир. Роса крошечными каплями сияла в траве, и люди наклонялись, чтобы умыть в ней лица. Жасмин последовала примеру родных. Они рвали цветы из-под ног и с кустарников, образующих живые изгороди: сирень, лютики, ранние розы, мак, цветущие ветви боярышника, яблоневый цвет. В небе лилась песня жаворонка. Жасмин чуть не заплакала - так все вокруг было красиво и мирно. Счастье вдруг переполнило ее. Англия. Она любила ее, хотя эта страна так отличалась от ее родной Индии. Здесь был дом. Девушка чувствовала это всем сердцем, всей душой.
      Она брела, впитывая это майское утро, скорее ощущая, чем видя. Рядом с ней шел Чарли. Из леса вышло поглазеть маленькое стадо оленей, самец, три самки и четыре очаровательных олененка. Жасмин остановилась и разглядывала их, пока животные, почуяв человека, не скрылись за деревьями. В руках девушка сжимала цветы.
      - О чем ты задумалась? - спросил Чарли.
      - О том, как хорошо все вокруг и как я счастлива. - Оглянувшись, Жасмин увидела, что тети и дяди уже повернули к дому. Но Сибби и Сэнди все еще собирали цветы.
      - Пошли обратно, - сказал Чарли. - Я нашел для бабушки несколько симпатичных фиалок. Она любит, когда я приношу ей цветы.
      - А ты любишь, когда она дает тебе конфеты, - услышав, что сказал брат, вставила Сибилла. - Ведь она всегда дает тебе конфеты, когда ты ей что-нибудь приносишь. Старушка любит, когда к ней подлизываются.
      - А может быть, она просто любит Чарли и ей приятно, что он о ней думает, - тихо промолвила Жасмин.
      - Ха! Много ты знаешь, - фыркнула Сибилла. - Чарли - второй сын. Ему самому нужно пробиваться в жизни. Он надеется, что бабушка ему поможет, и все время крутится рядом с ней. У старушки столько внуков, и братик не хочет, чтобы о нем забыли.
      - Мать тебя, наверное, уксусом вскормила, - ответил Чарли. - Что за едкий язык!
      Неожиданно Сибилла Гордон набросилась на брата, но в ту же минуту оказалась на траве. С криком она вскочила на ноги.
      - Сэнди, ты видел, она толкнула меня? Ты видел? Жасмин не обратила внимания. Она была слишком занята, изучая щеку Чарли. Сибилла расцарапала ее ногтем, и из нее сочилась кровь.
      - Когда придем домой, - сказала она брату, - я приготовлю специальную мазь. Она залечит царапину, и шрама не останется.
      Чарли хотел было разреветься, но проглотил слезы и лишь всхлипнул.
      - Сэнди! - Сибилла упрямо старалась привлечь внимание брата. - Она толкнула меня! Эта дрянь на меня напала! Ты должен сказать отцу. Он накажет ее. Это просто дикарка, и ей не место среди порядочных людей.
      - Жасмин-дикарка, - промолвил Чарли, еще раз всхлипнув, и его старший брат, серьезный мальчик, невольно улыбнулся.
      - У тебя не было права бить Чарли, Сибби, - сказал он. - Жасмин его только защищала.
      - О-о-о-о! Всех вас ненавижу! - завопила Сибилла и, швырнув на землю собранные цветы, бросилась назад к дому.
      - Спасибо, - поблагодарила Жасмин старшего из братьев. Взглянув на Сэнди, она заметила, что у него глаза цвета янтаря. Он был миниатюрной копией отца такой же темноволосый, с мужественными чертами лица.
      - Как наследник отца, когда-нибудь я буду главой семьи, - продолжал он тем же ровным голосом. - И хоть годами я моложе тебя. Жасмин, по положению в семье я старший. И мне было бы приятно видеть, что ты относишься ко мне с уважением. Мне не нравится, что вы с Сибиллой ссоритесь. Она ведет себя так по-детски, так как боится, что, разыскав тебя после стольких лет, мама будет любить тебя больше. Хотя вы почти одного возраста, Сибилла еще девочка, с девичьими мечтами. А ты женщина, Жасмин. Ты повидала мир и жила такой интересной жизнью, какую Сибилла и представить себе не может.
      - Кто я такая, Сэнди? - спросила мальчика Жасмин. В первую минуту он не понял ее, потом его глаза прояснились:
      - Ты - сестра мне по матери, ты дочь нашей мамы от ее прежнего законного брака с Великим Моголом Индии.
      - Ты правда так считаешь?
      - Если бы я так не считал, я бы усомнился в добром имени нашей матери. А этого я никогда не сделаю.
      - Твой отец был в ярости, узнав о моем рождении, - напомнила Жасмин. - А как насчет его доброго имени? Разве ты не клялся ему в верности?
      Мальчик улыбнулся.
      - Ты умна, как бабушка, - ответил он. - Да, отец рассержен, но он любит маму. Пройдет время, и он со всем примирится, если не ради себя, то ради матери. Но учти, что Сибби он будет защищать всеми силами. Она его единственная дочь, и этим ему дорога. Твой отец сделал бы для тебя не меньше.
      Жасмин кивнула:
      - Отправляя в Англию, отец этим защищал меня. Я понимаю и постараюсь быть добрее с Сибиллой. Но ей не стоит меня задирать - я ведь дочь Могола.
      Пока они говорили, Чарли подобрал с земли цветы Сибиллы и, видя, что отношения между братом и сестрой налаживаются, предложил:
      - Пошли домой. Надо отдать бабушке и маме букеты. Трое подростков пересекли поле и тут услышали за спиной гиканье: перед ними возникли двое верховых на великолепных породистых лошадях - одной гнедой, другой черной. Мужчины были одеты для верховой езды: в темных бриджах, сапогах, коротких кожаных куртках поверх сюртуков и с непокрытыми головами.
      - Здравствуйте, дети, - приветствовал один из всадников. - Это Королевский Молверн? - Он указал на дом. - Нам нужен лорд де Мариско.
      - Да, милорд, это Королевский Молверн, - ответил Сэнди, - а лорд де Мариско - наш дедушка.
      - Бог мой! - воскликнул один из наездников. - И сколько же у него всего внуков?
      - Сейчас сорок шесть, - гордо ответил Чарли.
      - А девушки все такие же красивые, как твоя сестра, парень? - спросил другой джентльмен. - Ведь она твоя сестра?
      - Наполовину, сэр.
      - Чарли, Сэнди, пойдемте, - коротко сказала Жасмин. - Мама и бабушка нас ждут.
      - Подумайте только! А ты уже не ребенок? - удивился второй всадник.
      Жасмин взглянула вверх на мужчину и почувствовала неловкость из-за того, что боса.
      - Да, милорд, я не ребенок, - холодно ответила она. - А теперь извините, пожалуйста. Нас ждут в семье. Пока вы тут праздно болтаете, наши цветы вянут и совсем погибнут, когда мы донесем их до дома. - Обойдя лошадей. Жасмин повела за собой братьев.
      - Ну что, Рован? Как тебя осадили! - ухмыльнулся первый мужчина. - Этого следовало ждать. Женщины в этой семье сильные, красивые и острые на язык.
      - А ты ее знаешь, Том? - спросил его спутник. - Ты видел ее глаза? Они бирюзово-голубые. В жизни таких не встречал. Не встречал и такой красивой женщины. Ни одна девушка не выглядит такой спелой и зрелой, готовой, чтобы ее сорвали. Она будет моей!
      - А если она замужем, Рован? С де Мариско лучше вести себя поосторожнее. Они горой стоят друг за друга, а их женщины - не распутницы. Если хочешь заполучить кобылу из конюшен лорда де Мариско, Найтвинд, следи-ка лучше за своими манерами. Маркизу Вестлею негоже гоняться за женщинами.
      - А графу Кемпе? - ухмыльнулся его друг. - Ты почти полмира проскакал в погоне за Валентиной Бэрроуз, а она ускользнула от тебя и вышла замуж за кузена лорда Бурка.
      - Увы, - ответил Томас Ашбурн, граф Кемпе, - злой рок не позволил мне жениться на моем божестве, но я всегда относился к ней с нежностью и уважением. Я счастлив, что Вал, Патрик и я остались добрыми друзьями. Я дорожу их дружбой.
      Граф Кемпе был красив: высок, со стройным, хорошо сложенным телом атлета, серыми с поволокой глазами и жесткими, аккуратно постриженными волосами. Его лицо украшали элегантные, с заостренными кончиками, усы. В свое время из-за него трепетало множество сердец, но он был покорен лишь одной женщиной Валентиной, леди Бурк. И с тех пор никто не смог поразить его воображения.
      Спутник его был не так красив. Высокий, гладковыбритый, с квадратным подбородком, прорезанным посередине ямочкой, он был крепко сбит, но не толст, а широк в кости. Кожа его была свежей, но больше всего привлекали взгляд его золотистые глаза и копна вьющихся рыжевато-коричневых волос. Он держался с надменностью, которую можно было ожидать от человека, ведущего свой род от самого Альфреда Великого <Альфред Великий - король Уэссекса (871 - 900?).>. Его семья владела обширными землями.
      Подъехав к, дому, всадники спешились, и конюх принял их лошадей. Лакей проводил гостей в дом и провел в маленькую светлую приемную.
      - Граф Кемпе и маркиз Вестлей к лорду де Мариско, - объявил Том Ашбурн лакею.
      - Хорошо, милорд. Извольте немного подождать. Вино и печенье на столе, сказал лакей и с поклоном вышел из комнаты.
      Не имевшие еще в этот ранний час ни крошки во рту, мужчины расположились на стульях с обитыми декоративными тканями спинками и налили себе вина. Рядом пылал небольшой камин, разгоняя утренний холодок.
      Внезапно дверь растворилась, и в комнату вошла улыбающаяся женщина:
      - Том Ашбурн, ну какой же ты негодник! Почему ты не сообщил, что приедешь? Здесь Патрик и Валентина. Мы праздновали день рождения Велвет. - Она обняла его и расцеловала в обе щеки. - Нашел себе жену или все еще ухлестываешь за моей снохой?
      - Мадам Скай! - Он, в свою очередь, поцеловал женщину, наслаждаясь запахом ее духов с ароматом дамасской розы. Она, безусловно, была самой женственной из всех леди, каких он только знал. - Я и не ищу жену. Разве вы забыли, что собирались мне подыскать сами? Я полагаюсь на ваш прекрасный вкус.
      - Такой же плутишка! - улыбнулась она. - Но представь меня своему товарищу.
      - Графиня Ланди, мой кузен Яков Рован Линдли, маркиз Вестлей. Рован, это госпожа де Мариско.
      Маркиз Вестлей склонился над рукой Скай и пробормотал вежливые слова приветствия.
      Скай с любопытством посмотрела на него и повернулась к Тому Ашбурну:
      - С чем пожаловал? Сто лет тебя не видела.
      - У Рована есть несколько породистых кобыл из Испании. С тех пор как заключен мир, плавать можно свободно. Они арабских кровей, и он хочет их развести. Я сказал ему, что Ночной Ветер - жеребец вашего мужа - лучший во всей Англии, и мы приехали поговорить об этом с лордом де Мариско.
      - Боюсь, что Адам еще в кровати. Празднование дня рождения дочери всегда начинается накануне первого дня мая, потому что она родилась после полуночи, объяснила Скай. - Муж не так молод, как прежде, а наш подарок Велвет произвел в семье необычайное волнение. Пройдите в зал и разделите с нами завтрак.
      - А что же вы подарили такое дочери, что вызвало такое волнение? заинтересовался маркиз Вестлей.
      - Это длинная история, милорд. Пойдемте завтракать. Если вам действительно интересно, я расскажу, - пообещала Скай.
      В зале оказались только мальчики, Сибилла и Жасмин, усевшиеся по разные концы стола как можно дальше друг от друга. Сэнди устроился рядом с Сибиллой, а Чарли подле Жасмин. Скай нахмурилась, понимая, что, если она начнет сейчас рассказывать историю Жасмин, опять возникнет скандал. Но тут же заметила, что внуки уже поели.
      - Вы еще не виделись с мамой? - спросила она их.
      - Мы думали, она еще в постели, бабушка, - первая ответила Сибилла, - и не хотели ее беспокоить.
      - Праздник или нет, маме пора вставать, - повернулась к девушке Скай. Поди и скажи ей это, Сибилла.
      - Хорошо, бабушка. - Сибилла встала, поклонилась и затем сгребла ворох цветов. - Я отдам их маме. - И с колыхающимися светлыми кудряшками она поспешила из зала.
      - И это ваша внучка, мадам Скай? - спросил Том Ашбурн.
      - Она - дочь зятя, графа Брок-Кэрнского, но воспитана его женой, моей дочерью Велвет. Хотя мы и не родня по крови, я всегда считала ее своей внучкой.
      - А помните, мадам Скай, - сказал он серьезно, - что вы обещали подыскать мне жену среди своих внучек?
      - Сердце Сибби принадлежит графу Гленкирку, - встрял в разговор юный Сэнди.
      - Но брачного договора пока нет, - тут же отозвался Чарли.
      - А кто эти замечательные молодые люди? - рассмеялся Том Ашбурн, усаживаясь за стол.
      - Мои внуки Сэнди и Чарли Гордон - два маленьких негодника, уверяю тебя, ответила Скай. - Они братья Сибиллы.
      - А эта леди? - подал голос маркиз Вестлей, разглядывая Жасмин чуть пристальнее, чем позволяли приличия. Было заметно, что она его заинтересовала.
      - Моя внучка - Ясаман Кама Бегум, принцесса королевского дома Могола. В Англии будет известна как Жасмин де Мариско. Ее отец - скончавшийся Великий Могол Акбар, мать - моя дочь Велвет. Она и была сюрпризом ко дню рождения, который вчерашним вечером вызвал столько потрясений в семье. Рассказать вам про нее, пока вы едите?
      Оба гостя, заинтригованные, тут же согласились.
      - Женщины в вашей семье склонны к приключениям, - заметил с улыбкой Том Ашбурн. - Вы, леди Майкл, Вал, а теперь я узнаю о графине Брок-Кэрнской. Рассказывайте, мадам Скай!
      Пока она говорила, слуги принесли завтрак, подобного которому никто из них давно уже не пробовал: овсянка со сметаной, размешанная с кусочками сушеного яблока и груши, яйца, размятые в сметане и вине марсала, розовый душистый деревенский окорок, тончайшие отбивные из ягнят, горячий, только что из печи, хлеб, мед, недавно сбитое масло, небольшая головка острого сыра, графины с Орехово-темным пивом и красным вином.
      Мужчины принялись за угощение, а Скай разворачивала перед ними перипетии истории Жасмин. Когда она подошла к концу. Том Ашбурн изумленно повернул к ней голову:
      - Это самая удивительная история, какую я только слышал. Не знай я вас и вашу семью, я бы усомнился в том, что вы рассказали. Но, побывав с вашим сыном и Вал в Турции, верю всему. Может быть, мне следует поискать жену в семье поспокойнее?
      - Ха! - рассмеялась Скай. - Да тебе, милорд, вовсе не нужна жена. Иначе ты давно бы нашел ее сам. Твое разбитое сердце теперь принадлежит искусству, подтрунивала она над ним. - К тому же большинство женщин из моей семьи совсем не лучшая партия. Если, Том Ашбурн, ты серьезно намерен жениться, я смогу найти тебе симпатичнейшую, послушнейшую девушку, которая нарожает тебе полный дом детей. Что на это скажешь?
      - А как насчет госпожи Жасмин?
      - О нет, милорд, - ответила девушка. - Я уже вдовствую год и намерена и дальше оставаться незамужней. Кроме того, я непослушна. Дочери Могола редко бывают послушными.
      Все рассмеялись, а Скай попросила:
      - Жасмин, дорогая, прогуляйся с гостями в саду, а я тем временем разбужу дедушку. Вы ведь погостите у нас, милорды? Большинство внуков остались дома, поэтому здесь много свободных гостевых комнат.
      Приглашение было принято. Сэнди и Чарли пошептались и объявили, что они поскачут в Блекторн-Холл рассказать братьям о новой сестре. Том Ашбурн с довольным видом пожелал остаться у камина, рассчитывая вскоре увидеться с Валентиной.
      - А вы, милорд, в самом деле хотите прогуляться в бабушкиных садах? спросила Жасмин маркиза Вестлея. - Не буду отрицать, там есть несколько особенно красивых роз.
      - Я обожаю розы, - сказал он, беря девушку за руку. - Ведите меня, мистрис де Мариско. - Пройдя через дом и оказавшись снова на свежем утреннем воздухе, маркиз заметил:
      - У тебя самая изящная нога из всех, что я видел. Твои ноги не только красивы, в них есть что-то чувственное.
      - Боже праведный! - воскликнула Жасмин, точно как бабушка. - Я совсем забыла, что боса. Надеюсь, милорд, вы простите меня. В Индии я носила туфли лишь по официальным дням, а здесь приходится ходить в них всегда и снимать разве что у себя в комнатах. Когда братик разбудил меня на рассвете, он велел ничего не надевать на ноги. Говорил, что такова традиция. - Жасмин подняла на маркиза глаза. - Он не смеялся надо мной? Подозреваю, что он маленький шалунишка, хотя я уже полюбила его. До этого у меня никогда не было младшего брата.
      - Когда я был мальчиком, мы с кузинами первым майским утром всегда выходили босиком.
      Они вошли в розарий Скай и побрели по дорожкам меж кустов, которые должны были вот-вот расцвести.
      - Вы росли вместе с графом Кемпе? - вежливо поинтересовалась Жасмин и наклонилась, чтобы вдохнуть пряный аромат только что распустившейся дамасской розы, и нашла его головокружительно-восхитительным.
      - Мой отец, упокой его Господь, и мать Тома были братом и сестрой. Мать умерла, когда мне было четыре года, а когда исполнилось шесть, скончался отец. Он назначил моим опекуном своего шурина, тогдашнего графа Кемпе. Меня перевезли в Свон-Корт и растили с его детьми, а своих братьев и сестер у меня не было.
      У дяди с тетей в то время было четверо детей. Тому было одиннадцать - он на пять лет старше меня, - и он уже имел трех сестер. Тетя Анна ходила опять беременной, и весной следующего года родился Роберт. Он был слишком мал, чтобы Том или я возились с ним, и Том из желания иметь брата пригрел меня под своим крылом. С тех пор мы стали друзьями. Мы росли, и разница между нами в годах как будто растворялась, а теперь и вовсе исчезла.
      - Вы говорите о своем кузене с такой теплотой, милорд, - сказала ему Жасмин. - Видимо, ваше детство было счастливым. А где ваш дом? Мне так нравится Англия.
      - Неподалеку от Свон-Корта Тома. Мое имение называется Кэдби и расположено на берегу реки Эйвон - всего в двух днях езды от Королевского Молверна и совсем рядом с домом твоего дяди графа Альсестерского. А ты самая красивая из всех женщин, которых я видел!
      Жасмин остановилась. Пораженная, она повернулась и посмотрела на него. Она была потрясена едва скрываемым чувственным взглядом необыкновенных золотистых глаз.
      - А что, милорд, все англичане такие же прямые, как вы? До этого мне приходилось общаться с ними лишь в кругу моей семьи, - спросила она, стараясь сохранить бесстрастность в голосе. Его взгляд был столь упорным, что в конце концов она опустила глаза.
      - В Испании у того же джентльмена, у которого я приобрел лошадей, я купил ожерелье и серьги, - сказал маркиз вместо ответа. - Его семья сильно нуждается. Его предки утверждали, что ожерелье - часть трофеев в войне с марокканцами. Оно сделано из персидской бирюзы и бриллиантов. Твои глаза, мистрис де Мариско, точно такие, как персидская бирюза.
      - В Индии джентльмен никогда бы не стал так фамильярно разговаривать с леди, с которой только что познакомился, - нервно сказала Жасмин, ее сердце подпрыгнуло. - Все англичане дерзкие, как вы, милорд?
      - Иногда. Если я и дерзок, то только потому, что не часто вижу то, что по-настоящему хочу.
      Жасмин почувствовала смущение. Она хоть и говорила всю жизнь по-английски, но теперь поняла, что с некоторыми тонкостями языка не знакома и не понимает их.
      - И что же вы хотите, милорд? - учтиво поинтересовалась девушка.
      - Тебя, - спокойно ответил он.
      Жасмин застыла от изумления. Ее щеки вспыхнули.
      - О-о, - только и смогла вымолвить она, размышляя, не слишком ли глупо выглядит, и не в силах сделать ни одного движения. Она считала себя такой искушенной. Вдова, знавшая мужчину. В Индии ее жизнь была строго регламентирована. Ничего в ее опыте, в ее знаниях не подсказывало ей, как выходить из подобных ситуаций и обращаться с такими людьми, как маркиз Вестлей. Она оказалась беспомощной, как наивная дева.
      Взглянув на нее, Рован Линдли тепло улыбнулся. Он легко прочитал смущение в глазах девушки. Оно растрогало его, и он коснулся рукой ее лица. Веки Жасмин взлетели от прикосновения. Пальцы маркиза ласкали ее щеку, гладили губы.
      - Какая у тебя мягкая кожа. Я хочу тебя.
      - Зачем? - Жасмин поразило, какое впечатление произвели на нее жаркие настойчивые прикосновения маркиза.
      Он коротко рассмеялся. Девушка разглядела его белоснежные зубы.
      - Чтобы сделать тебя своей женой, Жасмин де Мариско.
      Я хочу тебя взять в жены.
      - Но сейчас я вовсе не хочу выходить замуж, - ответила она.
      - Я подожду. - От взгляда его золотистых глаз у Жасмин закипала кровь.
      - Мама зовет меня, - вдруг сказала Жасмин и, подобрав юбки, поспешила прочь. Слава Богу, она могла еще двигаться. Она уж решила, что ноги никогда больше не будут ее слушаться.
      - Вот уж не думал, что дочь Могола такая трусиха, - рассмеялся он ей вслед.
      Девушка остановилась и резко обернулась.
      - Вас я не боюсь! - с горячностью объявила Жасмин. - И что вы можете знать о моем отце?
      - У меня есть доля в Восточно-Индийской компании, - ответил он, не сходя с места. - Несколько лет назад я ездил в Индию и нашел эту страну чрезвычайно любопытной. Но все, кого я встречал, любили, почитали и уважали Акбара. Однажды я и его видел в Агре. У тебя его взгляд и вот эта красивая отметина, такая же, как и родинка на его лице.
      - Да, мне это говорили, - сухо произнесла Жасмин и, повернувшись, скрылась в доме.
      Рован Линдли тихонько рассмеялся про себя. Он желал Жасмин де Мариско всеми фибрами своего существа. С первой секунды, когда увидел ее этим утром, он понял, что девушка должна стать его. Она молода и до сих пор жила в защищенном мире. Пусть-ка попробует новой для себя свободы. А он может и подождать. Жасмин подождать стоило. Наклонившись, он понюхал дамасскую розу, аромат которой недавно вдыхала девушка. Свежесть цветка напомнила маркизу о ней. Призрачно, но пьяняще.
      Жасмин влетела в комнаты и встала в тени штор, выглядывая в сад, где прогуливался Рован Линдли. Он возбуждал ее, пробуждая чувства, которые она не испытывала даже к милому Ямалу. И вместе с тем, хотя она и отрицала это, пугал ее. В нем была такая страстность, которая казалась почти опасной. Рыжевато-коричневые курчавые волосы восхищали. Ей хотелось их потрогать, позволить пальцам скользить по ним. Когда маркиз коснулся ее, она оцепенела. В его прикосновении была интимность, удивившая девушку.
      Она была настолько поглощена своими мыслями, что не услышала, как открылась дверь, и, подскочив при звуке голоса Скай, обернулась к ней с пылающими от стыда щеками.
      - Адали сообщил, что ты так бежала из сада, как будто за тобой гнались семь джиннов. - Скай заметила румянец на лице Жасмин, но ничего не спросила. Подойдя к окну, она взглянула в сад, где маркиз Вестлей прогуливался теперь один.
      - Адали слишком беспокоится, - коротко ответила девушка. - Хуже полудюжины старух. - Ее глаза вновь скользнули в окно.
      - Ты показала Тому Ашбурну и его кузену сад, дорогая? - спросила бабушка.
      - Граф предпочел остаться у камина, - ответила Жасмин.
      - А лорд Линдли? - мягко настаивала Скай. Жасмин повернулась и в упор посмотрела на бабушку:
      - Он удивительно дерзкий человек. Он сказал, что хочет взять меня в жены, коснулся рукой лица! В Индии мужчину бы казнили, если бы он позволил себе такую вольность по отношению к женщине из хорошего дома.
      - Ах, вот в чем дело. - Глаза Скай заискрились. - Понимаю.
      - Что ты понимаешь? - с тревогой спросила Жасмин, нервно теребя кружева на изящном батистовом платочке.
      - Что ты его очаровала. Что ж, он симпатичный мужчина. Расскажи-ка мне все, что он тебе сказал.
      - Он заявил, что хочет меня, а когда я спросила, что именно он хочет от меня, он сказал, что хочет взять меня в жены, и рассмеялся. Тогда я ответила, что сейчас не собираюсь снова выходить замуж, а он заявил, что подождет. Что мне делать, бабушка?
      Скай весело рассмеялась:
      - А ничего, дорогая. Продолжай жить так, как тебе хочется. Тебе вовсе не обязательно снова вступать в брак до тех пор, пока ты сама не решишь, что пора выходить замуж.
      - Я еще не готова, - повторила Жасмин. Скай похлопала ее по руке:
      - Я расспрошу Тома Ашбурна о его кузене. Странно, что у него нет жены. А какого он возраста? Они наверняка друзья с Томом, - рассуждала госпожа де Мариско.
      - Он на пять лет младше графа и с шестилетнего возраста воспитывался вместе с ним, - поведала внучка. - Его отец - брат матери маркиза, родители которого рано умерли.
      - Хм, - размышляла Скай. - Том на год старше Патрика. Теперь ему тридцать восемь. Тогда маркизу Вестлею - тридцать три. Хороший возраст для мужчины. Скай обняла внучку. - Иди, пожелай маме доброго майского утра. Сибилла уже давно у нее. Пора ей привыкать к мысли, что у нее есть сестра.
      Госпожа де Мариско вышла из покоев Жасмин, отправилась по лестнице в зал, где нашла мужа, увлеченного беседой с маркизом Вестлеем. Вполне довольный Том Ашбурн дремал у огня, Скай ткнула его пальцем:
      - Просыпайся, негодник! Мне нужно поговорить с тобой. Его серые с поволокой глаза открылись и нехотя взглянули на нее. Потом он потянулся всем своим большим телом:
      - Здесь?
      - Нет, в саду, где нас не смогут подслушать, - сказала она и оперлась на предложенную им руку.
      Когда они достаточно далеко отошли от дома, Скай попросила:
      - Расскажи мне о Вестлее. Он делает авансы по отношению к Жасмин. Каковы его обстоятельства? Он что, охотник за приданым?
      - Боже, мадам, нет! - с горячностью ответил граф Кемпе.
      - Я слышала, твоя мать с его отцом были родственниками.
      - Да. Рован рано осиротел. Пока ему не исполнился двадцать один год, мой отец был его опекуном.
      - Ни ты, ни твой кузен не женаты. Про тебя я знаю. А что с ним?
      - Родители относились к Ровану, как к собственным детям, - начал граф. - И к совершеннолетию он был таким же, как все молодые люди в его возрасте, стремился сбросить с себя родительские узы, которые, ему казалось, его связывали. Отец не подыскал ему пары: как и вы, мадам, он был большим романтиком. На матери он женился по любви и желал того же своим детям.
      В двадцать один год кузен вернулся в свой дом Кэдби. Прошло немного времени, и он обручился с наследницей соседнего имения. Несколько раз он встречал ее скачущей верхом по полям, и девушка показалась ему привлекательной. Как и он, она рано осиротела, но у нее был опекун-холостяк. Рован, казалось, не восхищал ее, но и не отталкивал. Родители обеспокоились, но заставить его свернуть с выбранной дороги не могли: кузен ведь очень упрямый человек, мадам Скай.
      Отпраздновали свадьбу, но когда Рован вошел в спальню к невесте в их брачную ночь, он нашел ее пустой. Увидев, что окна открыты, он подошел, чтобы затворить их, и внизу разглядел жену - она выбросилась из окна и бесформенной грудой лежала на камнях. Она была жива, но не могла двигать ногами. Женщина прожила еще одиннадцать лет, так и не сказав никому ни единого слова.
      Чуть больше года назад жена Рована заболела воспалением легких. Было ясно, что она умирает. Когда он сидел рядом, стараясь хоть как-то облегчить ее страдания, к его изумлению, она вдруг заговорила. Она ни за кого не хотела выходить замуж. Оказывается, она не девственница. Невинности лишил ее опекун, когда девочке было только одиннадцать лет, и, не удовлетворившись этим, продолжал принуждать ее к сожительству. В другое время она ушла бы в монастырь.
      - Бедная девочка! - искренне посочувствовала Скай. - На что же рассчитывал ее опекун? Он же понимал, что муж обнаружит, что она не девственница.
      - По всей видимости, он был большим мерзавцем. Он сказал племяннице, что, женившись, муж не решится объявить об изъяне из опасения насмешек. А даже если она и обвинит дядю, он будет отрицать все публично. Ведь он был очень осторожен, и свидетелей его порочной страсти не было. Девушка знала, что это правда. Она была чистым человеком. Влюбившись в Рована, не захотела его дурачить, а предпочла себя убить.
      - А что же сталось с ее дядей? - спросила Скай.
      - Услышав о ее попытке самоубийства, он улизнул из Англии, понимая, что в таких трагических обстоятельствах Рован поверит всему, что скажет ему девушка. Он прихватил с собой все ее состояние, оставив Ровану только землю. Но об этом она не узнала даже на смертном одре. Муж считал, что она не должна чувствовать себя ему чем-то обязанной. А дядя так и не узнал, что до самого смертного дня племянница так и не сказала о нем ни единого худого слова.
      - И, несмотря ни на что, твой кузен продолжал ее любить и заботиться о ней, - проговорила Скай. - Я рада, что он такой человек. Том Ашбурн.
      - Не знаю, любил ли он ее по-настоящему, во всяком случае, не всем сердцем, но он и в самом деле добрый парень.
      - А каков он еще? - Госпожа де Мариско посмотрела на него пристальным взглядом. Граф Кемпе рассмеялся:
      - Я вижу, мадам Скай, вы очень любите свою новую внучку.
      - Я люблю всех своих внучат. Том, - откровенно ответила женщина. - И детей. Всю семью! Расскажи мне еще о своем кузене маркизе Вестлее. Он сильно растревожил Жасмин.
      - Он упрям, но человек он добрый.
      - У него есть состояние?
      - Да, и он старается его приумножить. Несколько лет назад он ездил в Индию, чтобы вложить деньги в Восточно-Индийскую компанию, - рассказывал граф.
      - Какой он веры? - спросила Скай.
      - Он принадлежит к англиканской церкви <Англиканская церковь государственная церковь Англии (протестантская). Возникла на основе Акта о супрематии (1534 г.), который узаконил разрыв с римско-католической церковью, но подтвердил сохранение католических догматов и обрядов.>.
      - Хорошо! Славу Богу, не фанатик. Он бывает при дворе? И как у него дела с женщинами? Только не говори мне, что все эти годы во время своего несчастного брака он вел монашескую жизнь. Все равно я тебе не поверю, Том Ашбурн. Так расскажи о женщинах.
      - Он ездит ко двору ради забавы, как мы все, - ответил граф. - Что же до женщин, они у него есть, но он очень осмотрителен. Насколько я знаю, ни одна из дам так и не завоевала его сердце. Но вот сегодня утром, когда он увидел вашу внучку, она его поразила, - граф усмехнулся. - До безумия обидно сознавать, что кузен тут же нашел, за кем ухаживать из вашей семьи, а я опять остался не у дел. - Он драматически вздохнул. - Если только, мадам Скай, вы не благословите меня на брак с Сибиллой.
      - Ты слишком стар для нее, - ответила госпожа де Мариско.
      - Глупости, - возразил граф. - Пылкой девушке нужен муж старше ее, чтобы держать жену в узде. Она очаровательна со своими золотыми кудряшками и надутым ротиком.
      - Но ее сердце принадлежит графу Гленкирку, хотя я и не знаю этого человека. Почему, Том Ашбурн, когда речь идет о женщинах, ты всегда стремишься к невозможному? Думаю, специально. Разочарованный, ты гораздо сильнее привлекаешь к себе внимание, мерзкий негодник! - Она игриво дернула его за изящно подстриженные усы.
      Перехватив руку, граф Кемпе поцеловал ее и внимательно посмотрел в глаза:
      - В вашем возрасте, мадам Скай, нельзя быть такой привлекательной.
      Мадам де Мариско громко рассмеялась. Было заметно, что ей действительно весело:
      - Я редко сожалею о прошедшей юности. Но с тобой - почти всегда.
      - Почти? - Его голос прозвучал растерянно.
      - Почти, - повторила она. - Если бы я снова была молода, мне пришлось бы бросить моего дорогого Адама, а этого я не могу сделать.
      - Вот самый счастливый человек на свете, - галантно произнес граф Кемпе.
      - Конечно, - согласилась Скай и опять рассмеялась. Он засмеялся вместе с ней. Наконец оба посерьезнели.
      - Вы рады, что мой кузен человек чести, мадам? Клянусь, лучшего вашей внучке нельзя и, желать.
      - Я хотела видеть Жасмин снова замужем, счастливой и устроенной. Но боюсь, что она еще к этому не готова. Я собираюсь представить ее при дворе, но сначала нужно утихомирить гнев зятя. Без помощи Брок-Кэрна девушке будет туго.
      - Да и с госпожой Сибиллой, я думаю, хватает проблем, - проницательно заметил граф. - Я видел, как утром они сидели по разные концы стола, разделенные братьями.
      - Сибиллу испортили и мать, и отец. Она не просто ревнует к Жасмин. Она боится. Ты не знаешь ее. Том. Сибилла не из тех девушек, которые подставят другую щеку. Если на нее нападут, она даст сдачи.
      - Я ведь сказал, пылкая девушка. Таких я и люблю.
      - Ну что ж, милорд, действуй, если хочешь опять обжечься. Может быть, если эта маленькая мерзавка почувствует, что такой видный джентльмен, как ты, распушил перед ней перья, она не будет так враждебно относиться к Жасмин. Но потом не говори, что я тебя не предупреждала. Том.
      Он рассмеялся, но сразу сделался серьезным:
      - И вы, дорогая госпожа, не говорите, что я не предупреждал вас: двор уже совсем не тот, что был когда-то.
      - Я знаю, - ответила Скай. - Разве он может быть таким, каким был при Бесс? Даже я должна признать правду. Когда Валентина состояла при дворе, это было скучнейшее место. Не думаю, чтобы шотландец Яков его оживил. Говорят, он не любит церемоний.
      - Он не любит, но его королева обожает: маски, игры, красивые одежды. И если Яков и не принимает участия в ее рискованных забавах, то весь остальной двор в них участвует. Королю нравится охота. Это его страсть. Королева любит играть и вся отдается игре. Двор - самое распущенное место. Королева Бесс была бы шокирована и осудила бы все это. Ни вы, ни граф Брок-Кэрнский не одобрите, если Сибилла окажется при дворе. Она девушка хорошего воспитания, и там ей не место. Уж лучше с ней поберечься. Что же касается госпожи Жасмин, то из-за своего положения вдовы она в меньшей опасности до тех пор, пока ее собственное поведение будет оставаться скромным.
      - Мы так отрезаны здесь от мира. Том. Мой интерес ко двору угас много лет назад. Но с появлением новой внучки я не вижу другого выхода, как вновь объявиться там. Интерес же Сибиллы заключается лишь в одном. Уверяю тебя: она пойдет прямой дорогой к цели и никуда с нее не свернет. В наши дни слухи поздно доходят в Королевский Молверн, - продолжала она, - но иногда все-таки доходят, хотя и не знаю, насколько они справедливы. Мне говорили, что короля окружают его соплеменники, многие из которых весьма расточительны.
      - Да, - ответил граф Кемпе. - Король сентиментальный парень. Сделай ему небольшое добро, и он стремится вознаградить тебя с такой щедростью, какую вряд ли может себе позволить. Придворные Елизаветы презирают его, потому что бедняга Яков пугливый король и боится собственной тени, а поэтому дурно обращается с людьми. Еще хуже, что он не любит пышность и величие, так необходимые для великолепия придворной жизни, с трудом выдерживает жизнь во дворце и счастлив только на охоте. Придворные-шотландцы, конечно, понимают его лучше англичан. Они к нему добры из желания выдвинуться, а англичане, считая себя лучше северян, держатся с отчуждением. Но король не глуп и знает англичанам цену.
      - Бедняга! - воскликнула Скай. - Не завидую ему, пришедшему вслед за Бесс. Но что делать, он там.
      И нам тоже, хоть и ненадолго, пора туда.
      Глава 11
      Графиня Брок-Кэрнская сидела в саду матери под ивой и ткала гобелен. Подле нее расположились две ее дочери: Сибилла вышивала монограмму на изящной льняной наволочке на подушку, а Жасмин читала. Вечер был необыкновенно теплым - ветра не было, и воздух казался плотным. У ног Сибиллы в траве лениво разлегся граф Кемпе и, восхищенно глядя на девушку снизу вверх, подавал, когда она просила, из корзины новые нити. Он всем дал понять в доме де Мариско, что имеет серьезные намерения по отношению к леди Сибилле.
      Сибилла уколола палец и вскрикнула:
      - Ох, мама, как я не люблю вышивать! Я так буду рада отправиться осенью ко двору, - и вырвала руку у Тома Ашбурна, который с обожанием целовал уколотый палец.
      - Вышивание - это ремесло, которым должна владеть каждая порядочная женщина, дорогая, - наставляла ее мать. - Что, если какой-нибудь неуклюжий парень наступит тебе на платье и оторвет кайму? Навык обращения с иголкой поможет быстро его починить, и ты не будешь выглядеть неряхой.
      - А меня никогда не учили шить, - сказала Жасмин, откладывая книгу. - В Индии за меня это делали слуги.
      - Когда ты прекратишь свое смешное хвастовство? - неприязненно спросила Сибилла. - В Индии ты, может, и была принцессой. Но здесь ты обычная незакон... - Она запнулась, заметив недобрый блеск в глазах Жасмин, и мило улыбнулась. - Ну, мы все знаем, кто ты есть, - закончила она.
      - Не пойму, - таким же сладостным тоном ответила Жасмин, - как такая добрая мать могла вырастить такую злобную мегеру. Будь осторожнее, Сибилла: мы все знаем, кто ты есть. Ты показываешь, какая ты на самом деле, - не вспугни господина графа.
      - Я бы обожал свою любимую красавицу, даже если бы она была нищенкой, галантно заметил Том Ашбурн.
      - Хватит! - Сибилла вскочила на ноги, отбросив в сторону вышивание. - Я, милорд, не нищенка, а родственница короля и единственная дочь графа и графини Брок-Кэрнских. Не забывайте об этом! - И бросилась в глубину сада.
      Граф поспешил за ней, желая извиниться и вновь завоевать расположение девушки.
      - Не дразни ее, - упрекнула Велвет Жасмин.
      - Она сама постоянно бросается на меня, - ответила девушка. - Я же не хвасталась своей жизнью в Индии, мама. Я не позволю ей никаких вольностей. Лорд Гордон был так любезен и говорил с ней, но и его она не слушается. Если я буду продолжать защищаться, может быть, она когда-нибудь утихнет. Хоть она на шесть месяцев и старше меня, я намного ее взрослее. Я бы попыталась подружиться с ней, но она не позволяет. Ты знаешь, ревность ее съедает.
      - Ей тяжело, - грустно вздохнула Велвет, но дочь ее прервала.
      - Мне тоже тяжело, - твердо заявила она. - Какие особые трудности у Сибиллы? Она в родной стране, окружена любящей семьей. У нее знатный поклонник, она собирается ко двору, где, без сомнения, найдет еще более многообещающих ухажеров. Я же за полмира от родины, оторвана от матери, которая меня вырастила и которую я люблю. Лишилась мужа и отца, потеряла нерожденного ребенка. Думаю, мне намного тяжелее, чем Сибилле, но я же не пользуюсь своим положением, чтобы обидеть ее. Она нападает на меня только потому, что я тоже твой ребенок. Она испорченная и противная, мама. Я не позволю ей поносить ни себя, ни свое доброе имя! А если она все же будет продолжать, я найду способ ее наказать, обещаю тебе. - Жасмин поднялась и, сердито шелестя юбками, скрылась в доме.
      Велвет снова вздохнула. За всю жизнь она еще ни разу не испытывала такой неловкости. Оказавшись между падчерицей и дочерью Акбара, она изо всех сил, хоть и безуспешно, старалась примирить девушек. Жасмин, к ее стыду, правильно оценивала Сибиллу. По отношению к сводной сестре та вела себя как дрянная, испорченная девчонка, хотя поводов у нее для этого совершенно не было. С каждым днем Сибилла все больше и больше отбивалась от рук. Никто, даже Велвет и Алекс, не могли ее урезонить. Как справедливо заметила Жасмин, ее съедала всепоглощающая ревность.
      Жасмин. Велвет улыбнулась своим мыслям. Трудно было поверить, что эта красивая женщина - ее дочь. Так много в ней было от Акбара. "Как много я потеряла", - печально думала она. Ругайя Бегум прекрасно справилась, воспитывая их общего ребенка. "Намного лучше, - со стыдом размышляла она, чем я с дочерью Аланны Вит". Хотя девушки и были одного возраста. Жасмин казалась куда более уравновешенной и, конечно, более утонченной, чем Сибилла. У нее был подходящий поклонник, хотя она изо всех сил и делала вид, что не понимает намерений маркиза Вестлея, и всячески игнорировала этого симпатичного молодого человека. Алекс же был доволен вниманием маркиза.
      - Прекрасно! - сказал он жене. - Мы ее выдадим замуж, прежде чем правда о ее рождении принесет нам неприятности. Ее положение будет гораздо более солидным в качестве маркизы, чем в роли незаконнорожденной дочери леди Гордон.
      Тогда-то Велвет и ударила мужа.
      - Моя дочь рождена законно, - прошипела она. - Или ты, господин, будешь утверждать обратное? Вот почему я не могу приструнить Сибиллу, и она продолжает нападки на сестру.
      Алекс печально потер щеку:
      - Я не хотел тебя обидеть, дорогая. Изо всех сил я стараюсь смириться с девушкой, но она не сдается ни на йоту, и я боюсь за Сибби. Она влюблена в Гленкирка, а Гленкирки - гордый клан. Если Яков Лесли прослышит хоть что-нибудь о скандале вокруг Сибиллы, он и слушать не захочет моих предложений. Это разобьет сердце девочки.
      Велвет вздохнула. Если бы она могла уговорить девушек ладить друг с другом. Но когда одна говорила "белое", другая утверждала, что это "черное". Падчерица постоянно задирала дочь, но та не спускала обид и в ответ бросалась, как кобра. Сибилле не хватало здравого смысла, чтобы вести себя не так мстительно, но рознь девушек нужно было во что бы то ни стало потушить до осени, когда они попадут ко двору. Если к тому времени свары будут продолжаться, скандал, без сомнения, выплывет наружу, и Алекс будет взбешен, когда Сибилла потеряет шанс выйти замуж за Гленкирка.
      - Чему ты хмуришься? - выйдя из дома, спросила Скай дочь. - Сибилла с Жасмин опять поругались? Внучка пришла домой чернее тучи.
      - Они меня совершенно не слушаются, - мрачно призналась Велвет. - Как я повезу их ко двору, если они будут продолжать вести себя, как дикие кошки?
      - Это вина Сибиллы, - резко заявила Скаи.
      - Жасмин отвечает ей не лучше, - заступилась Велвет за падчерицу.
      - Перебранки начинает всегда Сибилла, - упрямо настаивала госпожа де Мариско. - А где она сейчас?
      - Где-то в саду. С ней Том Ашбурн. Кажется, он в самом деле ею увлечен, но она не глядит в его сторону. Ей нужен только Гленкирк, а я думаю, что с Томом она будет счастливее. Он мягкий, забавный и предан ей.
      - А что с Гленкирком? Расскажи мне о нем. - Скай расположилась на стуле с низкой спинкой подле дочери.
      - Я немного знала его мать, - ответила Велвет. - После тебя, мама, это была самая красивая женщина. Волосы цвета темного меда и зеленые, как листья, глаза. Она старше меня лет на одиннадцать. Как и я, она была обручена с колыбели, и ее насильно повели к алтарю, потому что ей, как и мне, не хотелось выходить замуж за суженого - Патрика Лесли.
      - Она не любила его? - поинтересовалась Скай.
      - Да, мама. К несчастью, в дело вмешался король, что привело к печальным для всех последствиям. После свадьбы она влюбилась в кузена Алекса и короля Фрэнсиса Стюарта-Хэлберна, графа Ботвелла. Король выслал из Шотландии Ботвелла, и теперь они с детьми живут в Италии. Ее сын - Яков Лесли теперешний граф Гленкирк. Он женился на кузине Алекса Изабелле Гордон. У них родились двое сыновей. Пять лет назад Беллу, беременную третьим ребенком, вызвали в соседний монастырь, где была монахиней ее двоюродная сестра. Пока она там гостила, на монастырь напала толпа религиозных фанатиков, неделями наводившая страх на всю округу и грозящая расправиться со Старой Церковью. Безжалостные ко всему, они подожгли монастырь. В монастыре с Беллой гостили оба ее сына. Все они погибли в пожаре. Саму Беллу нашли в обгоревшем дворе, оскверненную и растерзанную на части. Рядом с ней - тела всех монахинь. Младшую сначала изнасиловали, а потом прибили к кресту. Эта ужасная жестокость потрясла всех. Даже сторонники Новой Церкви были возмущены. Хуже всего, что после преступления злодеи исчезли навсегда и не были наказаны. Ты можешь представить, в каком состоянии был Лесли. Неделями он с людьми из своего клана скакал по горам, но так и не нашел преступников, убивших его семью и совершивших другие гнусные дела. Как будто земля раскрылась и поглотила их. Если бы Лесли удалось свершить свою месть, может быть, это помогло бы очистить его душу от мрака. Я познакомилась с ним в свой первый приезд в Дан-Брок. Они с Беллой были нашими ближайшими соседями. После того как погибла его семья, Лесли из мягкого человека с утонченным чувством юмора превратился в холодное, жестокое существо. Я едва узнала его, но не могла осуждать.
      - Он так и не женился вновь, - задумчиво произнесла Скай.
      - Нет. Родственники умоляли его взять новую жену, но он этого не сделал. Два брата так и не смогли его убедить. Когда Яков стал королем Англии, Гленкирк последовал за ним на юг. Он никогда бы так не поступил, если бы была жива его семья. А теперь он служит королю в качестве неофициального министра по делам торговли со странами Нового Света и Востока. Мне говорили, что он занят только работой. Вот и вся его жизнь.
      - Так какого дьявола эта глупышка Сибилла хочет его? - спросила раздраженно Скай. - Вряд ли такой жених может показаться ей заманчивым.
      - Сибилла еще совсем ребенком была с нами в его замке, - объяснила Велвет. - Лесли был с ней особенно добр, потому что своих девочек у него не было, а он страстно желал дочь. Она влюбилась в него, кажется, в четыре года, и думает, что, если он увидит ее взрослой, то тоже полюбит. Она хочет облегчить его страдания и сделать снова счастливым. Она так надеется, мама, и упрашивает отца начать переговоры, а Алексу, честно говоря, по душе мысль выдать дочь замуж за Гленкирка. Он ее так любит и рассчитывает, что замужем за Лесли она не будет для него потеряна, так как, женившись, граф скорее всего возвратится к себе в Гленкирк.
      - А что ты думаешь сама, Велвет? - Скай проницательно посмотрела на дочь. - Не теряют ли Алекс с Сибби времени понапрасну?
      Обдумывая вопрос, Велвет наморщила брови, прикусила нижнюю губу и наконец ответила:
      - Не знаю, мама. Мы ведь видели, как любви покоряются худшие несчастья. Но Лесли живет со своим горем уже пять лет и с каждым годом становится не мягче, а все ожесточеннее. - Она пожала плечами. - Может быть, Сибилла и сумеет его завоевать.
      Скай понимающе кивнула:
      - Надеюсь, девчонка не разочаруется. Она хоть груба и несносна с моей дорогой Жасмин, но я не желаю ей никакого зла.
      - Мама, - упрекнула с улыбкой ее дочь, - ты носишься с Жасмин, как ни с одним из внуков.
      - Да, - ворчливо признала госпожа де Мариско. - Я ее люблю и не отрицаю этого, чтобы угодить кому-нибудь! - Она ухмыльнулась. - И Адам души в ней не чает, почти как в тебе. Он восхищен ее рассказами о детских шалостях. Ты знаешь, что отец брал ее на охоту на тигра, когда ей было только три года? А в пять она научилась стрелять из мушкета и лука! А как Адам смеется над ее голубым, с золотистыми перьями попугаем! Он так похож на человека, когда говорит. Он научился подражать моему голосу и сводит Дейзи с ума: она никак не может понять, кто ее зовет - я или эта несносная птица!
      - Жасмин не может этого помнить, - печально улыбнулась Велвет, - но Акбар брал ее на охоту еще грудным ребенком. Я запрещала, и Ругайя Бегум, и Иодх Баи тоже. Представляешь, затащить девочку на огромного боевого слона! Ох, мама, как много я потеряла!
      - Да, ты много потеряла с Жасмин, но это не твоя вина, - посочувствовала ей Скай. - Взамен ты многое получила с Алексом. Бедная моя Велвет, ты была в положении, которое я не пожелала бы ни одной женщине. Между двумя мужчинами, которых любила. Судьба распорядилась за тебя, но теперь все устроилось к лучшему. Рядом с тобой все твои дети и любящий муж. Тебе можно позавидовать, Велвет.
      В это время из дома вышел граф Брок-Кэрнский и, пройдя по лужайке, окликнул жену и тещу. Велвет вскочила и бросилась ему навстречу, чтобы поцеловать, и он с удовольствием подставил щеку, Скай улыбнулась: все ее дети нашли любовь, и ей было радостно сознавать, что они счастливы. Брок-Кэрны вдвоем подошли к ней.
      - К вам гости, мадам. - Он наклонился, чтобы поцеловать тещу.
      Скай поднялась со стула.
      - Кто? - спросила она.
      - Король.
      - Король? - Она была искренне поражена. - Какого дьявола понадобилось Якову Стюарту в Королевском Молверне? Вот уж кого я совсем не хочу развлекать, так это короля! Боже милостивый, для любой семьи это настоящая беда. Чтобы принять его, потребуется целое состояние! Газоны вытопчут, его свита нас объест, а через девять месяцев служанки народят целый выводок незаконнорожденных детей, попомните мои слова!
      - Король приезжает инкогнито, мадам. С ним лишь один слуга и один спутник - граф Гленкирк! - Имя Алекс произнес торжествующе.
      - А что ему нужно у нас? - удивленно спросила Скай. - Почему он ездит как нищий, а не как король?
      - Он хотел порыбачить, - рассмеялся Алекс, - и я его пригласил. Он совсем не таков, как ваша старушка королева Бесс с ее любовью к помпе и показухе. Яков путешествует по стране и остановился неподалеку. Для него запланировали с полдюжины маскарадов и несколько банкетов, но он совсем не любит таких увеселений. Вместо него королева и принц Генри возглавят празднества, а про короля скажут, что он в постели с простудой или что-нибудь в этом роде, и это даст ему возможность ускользнуть на денек или два порыбачить. Я его предупредил, чтобы он не рассчитывал поймать в Королевском Молверне таких лососей, какие водятся в наших ледяных шотландских речках с быстрым течением, и он удовлетворится окунем, щукой и красноперками. Он так хочет пожить тихой жизнью в семье, питаться простой пищей. Слишком острое он не любит. Ему понравится в Королевском Молверне, и он не доставит вам хлопот. У меня же будет хорошая возможность представить Гленкирку нашу малышку Сибиллу! Хорошо, что он снова увидит ее, прежде чем Сибби отправится ко двору служить королеве. - И, довольный собой, он заулыбался.
      - Может, это и неплохая идея, - одобрила Велвет. - Пусть Лесли возобновит свое знакомство с Сибиллой в домашней обстановке.
      - А что ему останется делать? - фыркнула Скай. - Вы ведь не отправите ее в Блекторн-Холл или Пеаррок-Ройал. Но она не произведет впечатления на графа, если не убавит желчи в отношении Жасмин, Алекс. Сегодня они опять поругались, и, как всегда, ни из-за чего, - сообщила она зятю.
      - Может, будет лучше, мадам, если в Блекторн-Холл или Пеаррок-Ройал вы отправите вашу внучку? Я не хочу, чтобы она свела на нет шансы Сибиллы с графом Гленкирком.
      - Свести их на нет может только сама Сибилла, - резко ответила Алексу Скай. "Почему зять так слеп к недостаткам дочери?" - размышляла она. - Распри начинает она, и ты это хорошо знаешь. Этот дом принадлежит Жасмин, и я не намерена отсылать ее отсюда, чтобы угодить тебе. Пусть-ка для разнообразия Сибилла последит за своими манерами. Ей пора научиться сдержанности, раз она и в самом деле хочет быть графиней Гленкирк. Если свары с Жасмин значат для нее больше, что ж, ей выбирать. А теперь, Алекс Гордон, раз ты пригласил короля, я вас покину. Придется перевернуть весь дом, чтобы принять такого гостя. Когда ты его ждешь?
      - Послезавтра, мадам, - ответил граф Брок-Кэрнский.
      - Что ж, не очень-то много времени ты оставил мне на приготовления, саркастически заметила Скай и, повернувшись, поспешила через лужайку к дому.
      - Я-то думал, с годами она станет мягче, - удивленно проговорил ей вслед Алекс Гордон.
      - И какие причины заставляли тебя так думать? - рассмеялась Велвет.
      ***
      Сообщив Адаму о надвигающемся королевском визите, Скай собрала в зале слуг и сказала, что через день они принимают очень важного гостя.
      - Он приедет частным порядком, - многозначительно подчеркнула хозяйка, и только самый несообразительный из ее окружения не понял, кого она имеет в виду. Скай улыбнулась, потешаясь изумленным аханьем. - Он приезжает поудить рыбу на один день. Никто из вас не покинет дома, пока не уедет он. Все в доме нужно перетряхнуть к визиту. Миссис Брамвелл, - обратилась Скай к экономке. Четырех горничных будет довольно, не надо вызывать других из деревни. Гость прибывает только с одним слугой. Его сопровождает граф Гленкирк со своим слугой. Визит гостя носит неофициальный характер, и я рада, что на нас не свалится полдвора. Ему необходимо оказывать всяческое уважение, но он предпочитает неформальное обхождение, как это и принято у нас.
      - Понятно, миледи, - с облегчением и в то же время неодобрительно ответила экономка. Что это за король, что путешествует без огромной свиты и любит простую деревенскую жизнь? Старая королева, приезжая в Молверн, никогда не позволяла себе такого. Миссис Брамвелл до сих пор развлекали рассказы камеристки госпожи де Мариско и ее дочери, которые во времена великой Елизаветы служили при дворе. Вот это был монарх!
      - Миссис Гарман.
      Вперед выступила повариха:
      - Да, миледи?
      - Наш гость любит хорошую деревенскую пищу. Ничего острого. Я знаю, ты не прочь показать свое кулинарное искусство, но, пожалуйста, сделай меню простым и здоровым.
      Повариха поклонилась:
      - Что он хочет, то он и получит, миледи. Очень жаль, что не удастся попробовать несколько новых рецептов, которые я только что получила из Франции. - Миссис Гарман выглядела расстроенной.
      - Как только гость уедет, опробуешь их на нас, - успокоила ее хозяйка. Наши рты не так разборчивы, как королевский.
      Дом охватила лихорадка: слуги чистили, мыли, протирали, полировали до блеска все, к чему могли дотянуться руками. Призвали даже старую Виолетту няню Велвет - и поручили ей составить букеты - искусство, в котором она была очень сильна, а детей, за исключением маленького Неда, предоставили самим себе.
      В назначенный день слуга короля прискакал прежде своего господина, чтобы предупредить де Мариско о его прибытии.
      - Мне построить слуг на дорожке к дому, чтобы приветствовать его величество? - поинтересовался мажордом Брамвелл.
      - Не надо, - ответила Скай. - Король хочет оставаться инкогнито. Позволим ему пребывать в этом положении. Мажордом откланялся и вышел.
      - Вот что, - призналась Дейзи. - Непонятен мне этот странный парень шотландский король Англии. Королева Бесс заставила бы нас попрыгать, как тогда, когда она приехала в Линмут. Ведь правда, миледи? - И она поправила непослушный локон хозяйки. - Вот так! - И, отойдя, полюбовалась своей работой.
      Скай улыбнулась в зеркало верной камеристке:
      - Да, Бесс нас заставила бы поплясать, но сейчас другой век, Дейзи, и другой король. Наше время прошло: твое и мое.
      - А вы все-таки зимой собираетесь ко двору? - возразила камеристка. Только не улизните без меня, миледи.
      Скай поднялась и поправила темно-синий шелк своего платья:
      - Я делаю это для Жасмин. Она - дочь Могола и имеет право на счастье в Англии.
      - Мне кажется, - проницательно заметила Дейзи, - что госпожа Жасмин счастлива и здесь. Торамалли и Рохана рассказывали, что в Индии ваша внучка вела деревенскую жизнь. И маркиз Вестлей стал ее страстным поклонником, хотя мистрис Жасмин и делает вид, что этого не замечает. Но для нее не секрет, какая кипит в нем страсть. Мне кажется, когда-нибудь она ответит на нее. Хватит ей уже вдовствовать. В этой семье женщины не любят жить долго без мужчины.
      - Дейзи! - рассмеялась Скай. - Как тебе не стыдно, старая ирландка!
      - А разве я не правду говорю? Я же вижу, - ухмыльнулась камеристка.
      Раздался стук в дверь, и в комнату просунула голову Молли, служанка с пухлыми щечками.
      - Король подъезжает к дому. Милорд сказал, чтобы вы поспешили.
      - Иду, иду, - пробормотала Скай и в сопровождении Дейзи вышла из комнаты.
      В холле у выхода ожидали дочь с зятем, их пятеро сыновей, Сибилла, Жасмин и Адам. Для встречи Якова Стюарта мужчины надели официальные темные костюмы из шелка с белыми накрахмаленными льняными воротниками. Казалось, что этот наряд душит маленького Недди, запихнувшего палец за ворот. Велвет была в фиолетовом платье. Жасмин - в малиновом.
      Но заботливее других одели Сибиллу. Бледно-голубое платье с изящной кружевной вышивкой создавало впечатление чистейшей невинности. Каждый завиток волос был на своем месте, и казалось, что она окутана ароматом лаванды. Скай увидела, как Адам смотрит на внучку, и закатила глаза: его покашливание очень напоминало сдерживаемый смех, но лорд де Мариско сумел сохранить пристойный вид.
      Через открытые двери они смотрели, как гости подъезжают к дому. С двумя помощниками, Биллом и Джоном, их поджидал старший конюх Сиберт. С почтительными поклонами все трое увели лошадей, как только всадники спешились. Из дома приветствовать короля вышли Скай и Адам. Яков Стюарт и его спутник были одеты просто. Только по описаниям зятя хозяева смогли узнать короля. Леди де Мариско присела в глубоком реверансе, а ее муж почтительным поклоном приветствовал монарха.
      - Добро пожаловать в Королевский Молверн, ваше величество, - произнесла Скай, поднимаясь, довольная, что ее больное левое колено не подвело. - Своим приездом вы оказали нам большую честь.
      - Добро пожаловать, сэр, - подхватил Адам приветствие жены.
      Вперед быстро выступил граф Брок-Кэрнский:
      - Позвольте, сэр, представить моих родственников - хозяин и хозяйка, лорд и леди де Мариско, граф и графиня Ланди.
      Яков Стюарт улыбнулся. Король не унаследовал ни огромного роста, ни прекрасной внешности своих родителей. Он был хорошо сложен, среднего роста. Хотя ноги его были слегка искривлены после детской болезни, изъян не был заметен, только походка его казалась прыгающей. Ярко-рыжие, как у всех Стюартов, волосы к сорока годам приобрели коричневатый оттенок. Лицо было вытянутым, с длинным носом и небольшим ртом, но больше всего привлекали его золотисто-янтарные глаза с тяжелыми веками, которые, в каком бы настроении ни находился Яков, представлялись безмерно печальными.
      - Благодарю вас за прием, лорд и леди де Мариско, ведь вам сообщили о моем приезде слишком поздно. Я устал от всей этой придворной мишуры, и небольшая рыбалка успокоит мне душу. Мне говорили, что в вашей реке водятся просто огромные щуки.
      - Да, сэр, - почтительно согласился Адам. - Уверен, вы не разочаруетесь. Позвольте предложить вам только что испеченного хлеба с домашней ветчиной и октябрьского пива. Нельзя же рыбачить на голодный желудок.
      - Хорошо, - согласился король. Было заметно, что он доволен дружеским, но почтительным обхождением старого графа Ланди. Хотя он и предпочитал простой образ жизни тому, какой был вынужден вести, он ни на секунду не забывал о своем высоком положении и требовал к себе уважения, подобающего королю. Яков был доволен, что приехал сюда.
      Они вошли в дом, и граф Брок-Кэрнский представил сыновей и дочь. Мальчики при виде короля пришли в почтительный ужас, а Сибилла, к его удовольствию, вспыхнула и улыбнулась.
      - А кто эта красивая девушка, Алекс? - спросил Яков, подходя к Жасмин.
      - Моя падчерица мистрис Жасмин де Мариско, сеньор, - невозмутимо ответил граф Брок-Кэрнский.
      - Моя дочь от первого брака, сэр, - вставила Велвет.
      - Вам наверняка будет интересно узнать, что моя внучка - младшая дочь покойного императора Индии Акбара, - живо сказала Скай. - Ее отец, как вы знаете, умер год назад, и она только прошлой зимой приехала в Англию. Она уже два года вдова. В Индии ее звали Ясаман Кама Бегум. Здесь она захотела взять имя Жасмин и фамилию де Мариско. Так будет привычнее. За обедом вас, может быть, позабавят ее рассказы.
      - Конечно, конечно, - немножко сконфуженно произнес король, стараясь уловить слова этой весьма величественной женщины, но память возвращала его на много лет назад. Ему показалось, что он припоминает, как эта привлекательная графиня Брок-Кэрнская, тогда еще невеста, приехала к своему будущему мужу. Или воображение его обманывало? Ему в самом деле будет интересно послушать рассказы госпожи де Мариско.
      - Бегите, дети, - сказал Адам и повернулся к королю:
      - Будет ли угодно вашему величеству представить нам вашего спутника? учтиво поинтересовался он.
      - Ох, я почти забыл, что ты со мной, Яков, - спохватился король. - Это граф Гленкирк, отличный парень, правда ведь, Яков? Я люблю брать его с собой, потому что он не жужжит мне все время в уши, как все другие.
      Граф Гленкирк едва заметно, но довольно улыбнулся, потом поклонился Адаму и поцеловал руку Скай.
      - Спасибо, что принимаете меня, - проговорил он. Вперед бросилась Велвет и поцеловала Якова Лесли в щеку.
      - Как давно я не видела тебя, Яков. Мы дома соскучились по тебе.
      - В Гленкирке мне больше нечего делать, Велвет. Все мое время я отдаю служению королю, - спокойно ответил он.
      Велвет вытолкнула вперед Сибиллу. Девушка во все глаза с восхищением и обожанием смотрела на графа.
      - Спорю, Яков, ты не помнишь нашу дочь Сибиллу. Смотри, какой она стала красивой девушкой, и нынешней зимой отправится ко двору служить королеве. Твоя дружба будет много значить для нее. Двор - опасное место для тех, кто молод и неопытен. - Голос Велвет был переполнен материнской теплотой. - Помню, как я сама оказалась при дворе.
      Глаза Якова Лесли равнодушно скользнули по Сибилле. Целуя ей руку, он даже не улыбнулся.
      - Безусловно, вы можете рассчитывать на мою дружбу, леди Сибилла, - сказал он зардевшейся девушке и отвернулся, прежде чем та успела что-нибудь ответить. - А почему ты не представляешь меня другой своей дочери, Велвет?
      - Это Жасмин де Мариско, - чувствуя, что нервничает, ответила Велвет. Все шло не так, как она себе представляла.
      Гленкирк поцеловал протянутую ему изящную руку. Его золотисто-зеленые глаза смотрели прямо в бирюзовые глаза Жасмин.
      - Мадам, - только и произнес он, но взгляд его говорил гораздо больше, и даже Сибилла заметила это.
      - Как ты могла? - кричала она на Жасмин, когда джентльмены отправились ловить на реку рыбу. Она чуть не плакала и топала маленькой ножкой.
      - А чем я тебе сейчас не угодила? - раздраженно спросила Жасмин. Пожалуйста, Сибилла, давай не будем ссориться, пока здесь король. Мы обещали бабушке.
      Сибилла снова топнула ногой.
      - Я видела, как ты смотрела на графа Гленкирка, ты, низкородная шлюха. Он мой. Я не позволю тебе, тварь, крутить с человеком, за которого собираюсь замуж. Попробуй только заговори с ним еще, и я вырву твое сердце! Ты меня поняла? Ты поняла меня? - Ее голос зазвенел, лицо покраснело от гнева.
      - Какая же ты несносно глупая, Сибилла, - ответила Жасмин. В ее голосе слышалась ярость. - Когда графа представляли мне, я едва на него посмотрела, и в моем взгляде не было ничего, кроме бесстрастного любопытства. А тебе нужно следить за своим языком. Отец еще не обсуждал с графом вопрос о браке. Что, если тебя подслушает слуга графа и расскажет все господину? Ты можешь сама расстроить все, на что надеешься. Что тогда будешь делать? - Жасмин разумно не обратила внимания на замечание Сибиллы о своем происхождении. Она хорошо знала, кем была.
      - Жасмин права, - согласилась Велвет с дочерью. - Тебе надо учиться укрощать и характер, и язык.
      - Давно пора, - не удержалась Скай. Нижняя губа Сибиллы задрожала, красивые голубые глаза наполнились слезами жалости к себе.
      - Вы все против меня, - заявила она, - Только папа меня понимает. - И девушка горестно всхлипнула.
      - Боже милостивый! - взорвалась Скай. - Девчонку надо отшлепать.
      - Здесь никто не настроен против тебя, Сибилла, - довольно резко возразила мать. - Ты беспокоишься о лорде Лесли, это понятно, но не надо срывать свои страхи на тех, кто тебя любит. Я начинаю сомневаться, достаточно ли ты взрослая для замужества. Ты ведешь себя, как ребенок.
      Приближался вечер, Скай устроилась с Жасмин в ее гостиной, и женщины снова принялись обсуждать Сибиллу Гордон.
      - Надеюсь, Алекс, не откладывая, поговорит с графом Гленкирком, - сказала госпожа де Мариско. - Если Сибилла жаждет его, нужно выдавать ее замуж как можно быстрее. К чему входить в расходы и брать на себя беспокойство, посылая ее ко двору?
      - И если она выйдет замуж и вернется в Шотландию, - поддразнивала бабушку внучка, - тебе не придется ее больше терпеть в Королевском Молверне.
      - Ты права, дорогая моя, - призналась Скай. - Я никогда не испытывала симпатии к девчонке. Маленькой она требовала всего внимания Велвет, даже когда ее ребята были грудными, а она сама беременна очередным сыном. Девчонка не выносила, если занимались кем-то другим. Маменькина дочка, скулящее, постоянно доставляющее хлопоты существо. Из жалости и чувства вины Велвет совсем избаловала ее.
      - Она не похожа на лорда Гордона, - заметила Жасмин.
      - Ребенком она была больше на него похожа, - ответила Скай. - Сейчас она, наверное, напоминает женщину, которая родила ее на свет, эту дочку серебряных дел мастера.
      - А похоже было, что я заигрывала с лордом Лесли, бабушка? Хотя бы потому, что я, так же, как и ты, хочу избавиться от Сибиллы, я не стремлюсь разбивать ее счастье, - озорно улыбнулась Жасмин.
      - Это в бездонных зеленых глазах лорда Лесли был интерес к тебе, ответила Скай. - Ты невероятно красива, девочка. Сибилла - симпатичная штучка, но тебе она и в подметки не годится. И, увы, она это знает.
      - Боже мой, - встревожилась Жасмин. Скай рассмеялась:
      - Если ты не будешь его поощрять, тебя нельзя будет ни в чем упрекнуть, что бы ни случилось.
      - Я не хочу неприятностей, - решительно заявив Жасмин. - Достаточно уже того, что с весны здесь постоянно бывает маркиз Вестлей. Почему никто не понимает, что я желаю лишь одного - чтобы меня оставили в покое. С тех пор как я прошлой зимой приехала в Англию, я вполне счастлива. Я поняла, что еще недостаточно насладилась жизнью, чтобы выходить замуж и стать женой и матерью. Ты понимаешь меня? Я знаю, что когда-нибудь обзаведусь семьей, но не теперь.
      Скай кивнула:
      - Понимаю, - успокоила она внучку.
      - А вот Сибилла, напротив, так хочет выйти замуж за лорда Гленкирка, продолжала Жасмин. - Может быть, хоть и не открыто, я смогу ей помочь. Сегодня вечером я буду ужинать у себя в комнате. События дня так взволновали меня, что у меня жестоко разболелась голова.
      Скай усмехнулась;
      - Ты и впрямь, дорогая, не прочь избавиться от общества своей сводной сестры. Но нельзя позволять ей садиться себе на шею.
      - Она и не сможет. Меня беспокоит, что Сибилла не способна помочь себе сама. А без меня она будет на высоте. Дай Бог, чтобы ей удалось произвести на графа Гленкирка впечатление, и тот принял бы всерьез предложение ее отца Правы все, когда говорят, что Сибилла должна понравиться лорду Лесли, прежде чем отправляться ко двору. Там ей это сделать будет намного труднее, если английский двор хоть немного похож на двор моего отца. Суетное, шумное, полное сплетен место.
      - Королевский двор - во всем мире королевский двор. Хорошо, дорогая, не приходи на ужин и дай возможность Си-билле блеснуть перед предметом ее вожделения. Жаль только, что она не поймет и не оценит тебя. Ты куда более великодушна к ней, чем она к тебе.
      Отсутствие Жасмин за столом было тут же замечено, но гости приняли объяснение Скай и больше не говорили об этом. Миссис Гарман постаралась наилучшим образом выполнить указания хозяйки: пища была простой и здоровой. Ужин начался с превосходного окуня, пойманного гостями днем, искусно зажаренного и приправленного лимоном и укропом. Вместе с ним подали большое блюдо мидий, которые варили в белом вине на пару до тех пор, пока их блестящие черные раковины не раскрылись. Потом последовал целый говяжий бок, вывалянный в каменной соли и жаренный на медленном огне, пирог с дичью, из-под золотистой корочки которого сочился пряный с винным ароматом сок, большая тарелка отбивных из ягнят, турнепс, горох, свежевыпеченный хлеб, только что сбитое масло, головка твердого острого сыра. Из напитков подали пиво и терпкое красное вино.
      - Мадам, - произнес король, утирая рот, прежде чем заняться сливовым пирогом. - У вас прекрасный стол. Не помню, когда последний раз я так наслаждался едой. Передайте мою похвалу повару.
      - Не слишком ли затруднит ваше величество, если я вызову из кухни миссис Гарман и вы сами ее поблагодарите? - спросила Скай. - Она простая деревенская женщина и даже в своих самых фантастических мечтах не рассчитывала служить вашему величеству. Этот миг запомнится ей на всю жизнь.
      - Да, - порывисто ответил король. - Позовите эту леди сюда, и я сам поздравлю ее с такими замечательными талантами.
      Вызвали миссис Гарман. Она явилась с кухни в сопровождении мажордома Брамвелла, смущенная и сияющая. Она так низко присела перед королем в реверансе, что Скай начала опасаться, что бедняга не сможет подняться без посторонней помощи и опрокинется на свои весьма пухлые ягодицы, но Брамвелл, просунув женщине руку под мышку, успешно поставил ее на ноги.
      - Очень хорошая еда, добрая женщина, - сказал Яков Стюарт. - Не припомню, чтобы когда-нибудь пробовал такую.
      - Мне доставило огромное удовольствие готовить для вашего величества, ответила миссис Гарман и удалилась на кухню, где тут же принялась рассказывать помощницам Присс и Мери, а также маленькому резчику Вату, какой симпатичный джентльмен король, хотя и говорит очень неразборчиво.
      Когда убрали со стола, Скай прокашлялась и проговорила:
      - А теперь я расскажу вашему величеству, как внучка Жасмин попала в эту семью.
      - В этом нет нужды, - возразил король. - Перед ужином леди Сибилла рассказала мне эту печальную историю. Велвет, дорогая, ты храбрая женщина, но я всегда знал это про тебя. - И король тепло улыбнулся графине Брок-Кэрнской.
      - А что же такого сообщила вам леди Сибилла, сэр? - язвительно спросила Скай короля, посылая дочери и зятю свирепый взгляд.
      У Алекса Гордона заметно побелели губы, а лицо Сибиллы довольно расплылось, как у кошки, загнавшей в угол упитанную мышь. Глаза девушки так и сияли торжеством, Скай захотелось ее ударить.
      Король был смущен. Он никак не мог понять, что здесь не так. На помощь своему монарху пришел граф Гленкирк.
      - Леди Сибилла объяснила нам, как похитили ее мать много лет назад. Во время плена ее принудили к позорной плотской связи и заставили родить ребенка, которого она с радостью оставила, когда освободилась. Мы знаем, что леди Гордон так стыдилась этих несчастных обстоятельств в своей жизни, что не рассказала о них даже мужу. Леди Сибилла поведала нам, как тот ребенок, теперь уже взрослая женщина, приехала в Англию, воспользовавшись простодушием и добросердечием лорда и леди де Мариско. Разве я не прав?
      - Нет, милорд, не правы. То, что рассказала вам Сибилла, - ужасающая ложь, - спокойно ответила Скай, но все знающие ее поняли, что сдержанный тон свидетельствовал о крайней степени ярости.
      Сибилла же неосторожно вскочила и выкрикнула:
      - Все это правда! Я не лгала!
      - Выйди из-за стола и отправляйся к себе в комнату, - приказала девушке Скай. - Сейчас же!
      - Жасмин только и хочет разбить мне жизнь, - не сдержавшись, явно в истерике, расплакалась Сибилла.
      Скай повернулась к пришедшему в ужас мажордому.
      - Брамвелл, проводи леди Сибиллу из зала, - распорядилась она и перевела взгляд на зятя, графа Брок-Кэрнского. - Милорд, вы целиком ответственны за поведение вашей дочери. Завтра же отошлите ее домой в Дан-Брок. Я больше не желаю ее видеть в своем доме.
      Велвет умоляюще посмотрела на отца.
      - Папа, - едва слышно попросила она.
      - Я полностью согласен с твоей матерью, Велвет, - ответил он.
      - В чем дело? - спросил король, наконец обретя дар речи.
      - Леди Сибилла лгала вашему величеству, - объяснила Скаи.
      - Лгала! Мне! Своему королю? - Яков Стюарт был поражен.
      - г Яков, извини меня за дочь, - смущенно проговорил Алекс Гордон. Прости Сибиллу и позволь моей теще все объяснить.
      - Мадам, просветите нас, будьте любезны. - Король оправился от удивления и теперь хотел знать, что происходит. - Ситуация, согласитесь, странная.
      - Когда-то Елизавета Тюдор и я были подругами, - начала Скай. - Но потом я стала ей как бельмо на глазу, но это уже совсем другая история.
      - Так вы не верите в божественное право королей? - перебил ее монарх. Его собственное королевское достоинство было для Якова Стюарта, свято в него верившего, болезненным вопросом.
      - Верю, ваше величество. - В ирландских глазах Скай блеснула искорка. - Но Елизавета Тюдор была королевой, а не королем.
      Яков Стюарт уставился на леди де Мариско, потом понимание засветилось в его золотистых глазах.
      - Ха! Королева, а не король! - подхватил он. - Ха, ха! Тонкая острота, мадам. Очень тонкая. Ха, ха, ха!
      Скай продолжала нить повествования, и обстановка за столом заметно разрядилась. Она трогательно рассказала о тех давних временах, когда невинный на первый взгляд приказ Елизаветы Тюдоп возглавить торговую экспедицию в Индию, отданный ей и Адаму, так изменил их судьбы. Она тщательно подбирала слова, чтобы не повредить дочери и внучке и чтобы король правильно понял не только их обстоятельства, но и горестное положение правителя Индии, когда дядя Велвет приехал за тем, чтобы забрать ее домой.
      Велвет говорила, каким высокоморальным человеком был Акбар. При его дворе были даже иезуиты, а их дочь крестили по христианскому обряду.
      Узнав, что Алекс жив, Могол ни минуты не сомневался, должна ли возвращаться к мужу Велвет, хотя Гордон был ей мужем всего несколько месяцев, а Акбар почти два года и у них уже был ребенок.
      Но нарушить свои принципы Могол не мог. И поскольку Велвет не хотела ехать по собственной воле, ее опоили дурманом и повезли насильно. Ребенка ей взять не позволили, поскольку правитель знал о предрассудках, бытующих в западных странах. Он знал, что найдутся люди, которые назовут его дочь незаконнорожденной, хотя по законам ее родины, страны, где она родилась, девочка не только законно появилась на свет, но была принцессой из королевского дома Могола.
      - Конечно, конечно, - согласился король. - В ваших рассуждениях я не вижу изъяна - она принцесса, но некоторые, я полагаю, не согласятся с этим.
      - Спасибо, ваше величество. - Глаза Велвет потемнели от слез. Хоть некоторые и называют короля "мудрейшим из дураков во всем христианском мире", но человек он, без сомнения, мягкий и добросердечный, сразу все понял.
      - К сожалению, Сибилла Гордон, которую Алекс удочерил, а моя дочь вырастила с любовью, ревнует родителей к сводной сестре. Мы увещевали ее, но безрезультатно.
      - Девчонку надо выпороть и подержать на хлебе и воде. Это приводит в чувство непослушных детей. А сейчас, леди де Мариско, пожалуй, я удалюсь в спальню. Наверное, вы знаете, на рыбалку поднимаются рано.
      Когда король с лордом Лесли покинули зал, семья Скай снова расселась за столом. Вновь наполнили вином бокалы и принялись обсуждать прошедший вечер.
      - Когда я сказала, что Сибилла должна завтра возвращаться домой, я имела в виду именно это, - сказала Скай зятю.
      - Я и не спорю с вами, - ответил он ей. - Она вела себя безобразно и не может находиться в приличном обществе. Пусть до поздней осени посидит в Дан-Броке. Ей обещано место в свите королевы Анны, и отступить от слова мы теперь не можем.
      - Если мы отошлем домой девочку, сердце ее будет разбито, - решилась заступиться за Сибиллу Велвет. Ее добрая душа разрывалась от жалости к дочери.
      - Она сама во всем виновата, - резко ответил Алекс.
      - Может быть, Яков и прав и мне следует хорошенько ее выпороть. Она этого заслуживает.
      - Мама! - всхлипнула графиня Брок-Кэрнская, поворачиваясь к Скай.
      - Нет, Велвет, ей нельзя оставаться, - ответила та на невысказанный вопрос дочери, - хотя я понимаю, что она поступила так из боязни, что ее сводная сестра показалась лорду Лесли привлекательнее, чем она. Если бы я так не разозлилась, то посмеялась бы, когда граф Гленкирк пересказывал ее бредни. Он наверняка дословно цитировал ее. Позорная плотская связь... Несчастные обстоятельства. Как вам это нравится! - И Скай расхохоталась.
      - Девчонка должна знать, к каким последствиям может привести ее поведение, - сердито сказал граф Брок-Кэрнский. - Ты ее испортила, Велвет.
      - Я испортила? - Велвет выглядела разъяренной. - Не я одна ее портила, Алекс Гордон! Вспомни, как ты носился с девчонкой. Это ты вбил ей в голову историю семьи Гордонов и то, что она родственница короля. Отчасти я повинна в том, какой она стала, но ты должен признать и свою ответственность.
      - Утихомирьтесь оба, - приказала им Скай. - Ссора ни к чему не приведет. Вы родители Сибиллы и должны заставить девушку понять, что ее поведение несносно, и ее величество королева Анна не потерпит такую распущенность. Если она не хочет потерять место при дворе и опозорить семью, то должна держать себя в руках.
      Гордоны из Брок-Кэрна покинули большой зал Королевского Молверна и отправились в свои покои. Там на своей кровати они нашли спящую с заплаканным лицом Сибиллу.
      - Ох, Алекс, - прошептала Велвет, и ее мягкое сердце дрогнуло.
      - Она меня не растрогает. И тебе запрещаю жалеть ее. - Он ободряюще стиснул руку жены и сказал твердым голосом:
      - Сибилла! Просыпайся! Мать и я хотим с тобой поговорить.
      Девушка медленно села на постели и испуганно смотрела на них.
      - Ты говорил с графом Гленкирком о нашем союзе? - спросила она. - Что он ответил? Возьмет он меня в жены? Правда ведь, папа, он самый красивый мужчина?
      Алекс Гордон почувствовал, как по его спине пробежал холодок. Как могло случиться, что Сибилла вдруг стала похожа на Аланну Вит, женщину, с которой он прижил свою дочь? Такое же себялюбие, как у Аланны. Граф Брок-Кэрнский мрачно покачал головой.
      - Я не собираюсь говорить с Гленкирком. Ты меня понимаешь, Сибби? Ты вела себя безобразно, опозорила и семью матери, и меня самого. Какой мужчина захочет себе такую жену? Может быть, находясь при королеве Анне, ты и произведешь на него впечатление. Вот тогда я и поговорю с графом.
      - Это несправедливо, - всхлипнула Сибилла. - Несправедливо, что я должна страдать из-за Жасмин. Это все из-за нее.
      - Нет, дочь, из-за тебя самой, - строго возразил отец. - Ты не можешь винить Жасмин. А теперь иди в свою кровать. На рассвете ты отправляешься в Дан-Брок.
      - Мама! - Сибилла вцепилась в Велвет. - Пожалуйста, не отсылай меня! Пожалуйста, не отсылай!
      - Справедливое наказание надо принимать с кротостью, - сказала Велвет, гладя волосы дочери.
      - Дело решено. Поцелуй нас и отправляйся в кровать, - распорядился Алекс Гордон.
      - Не буду! - Сибилла топнула ногой и выбежала из комнаты.
      - Ох, Алекс, что нам с ней делать? - зарыдала Велвет.
      - Держись твердо, дорогая, - ответил ей муж. - Сибилла отбилась от рук. Признаюсь, к стыду, что должен был приструнить ее раньше, пока она не обидела Скай и Адама.
      - И Жасмин тоже, - добавила Велвет.
      - Жасмин, - медленно проговорил граф Брок-Кэрнский. - Вот еще одна проблема, которую предстоит решить.
      - Может быть, с отъездом Сибиллы в Дан-Брок, - предположила жена, - ты узнаешь ее получше.
      - Может быть, - повторил граф с отсутствующим видом и поцеловал супругу.
      Глава 12
      На зиму двор снова переехал в Уайтхолл <Уайтхолл - главный королевский дворец в Лондоне с первой половины XVI в, и до 1689 г. В 1698 г, почти весь сгорел.>, и молодая английская знать не пропускала ни одного увеселения. В этом году при дворе появилось много новых лиц.
      - Мне говорили, у королевы две новые фрейлины, - заметил юноша с темными мрачными глазами.
      - Одна из них - наследница из Линкольна с совершенно лошадиным лицом, ответил ему товарищ - парень огромного роста с льняными волосами. - Пусть ее забирают наши шотландские соотечественники. Им все равно, кого брать в жены. Лишь бы было английское и с тугим кошельком.
      Товарищи фыркнули.
      - Кажется, Хенли, ты осведомлен больше всех нас, - предположил темноволосый лорд Норт. - Скажи-ка нам тогда, а кто же другая фрейлина?
      - Дочь шотландского графа, - последовал ответ.
      - Боже, помилуй нас, - взорвался лорд Порт. - Разве недостаточно, что двор заполонили нищие вторые сыновья из Шотландии, которые выискивают, на ком бы из английских леди им жениться. Эти неотесанные грубияны почти выставили нас из нашего собственного двора! Теперь они стали присылать сюда своих наглых веснушчатых женщин!
      - Не отчаивайся, - успокоил товарища барон Хенли. - У этой девушки английская мать, и, честно говоря, дорогой мой Порт, она божественна. Миниатюрная, кожа белая, как сметана, золотые кудри, а глаза такие голубые, что в них можно утонуть. Она - само очарование. Граф Кемпе уже без ума от нее. Она единственная дочь графа Брок-Кэрнского, и отец в ней души не чает. Будь уверен, за ней дадут богатое приданое. Да к тому же, - барон Хенли понизил голос, - ее бабушка - графиня Ланди.
      - А кто такая графиня Ланди? - спросил лорд Норт озадаченно.
      - Ну и ну, Норт! Ты действительно ничего не знаешь. Графиня - сама очаровательная Скай О'Малли. Она была соперницей старушки Бесс, и после того, как вышла замуж за графа Ланди, лорда де Мариско, ее отослали от двора. Говорят, это была самая красивая женщина во всем королевстве. В последние годы, кроме родственников, ее мало кто видит, конечно, если она еще жива. Ходят слухи, она невероятно богата. Да ты встречал ее детей здесь, при дворе. Граф Саутвуд - ее сын, и лорд Бурк тоже. А графиня Альсестерская - ее дочь. Я слышал, что одно ее имя приводило в бешенство старушку Бесс.
      - Почему?
      Барон Хенли смутился.
      - Почему? - повторил он. - Понятия не имею, Норт. Я рассказываю только то, что мне говорили. Лорд Норт рассмеялся.
      - Покажи-ка мне маленькую шотландку, - попросил он Хенли.
      - Вон там, - ответил его друг, изящно выставив палец. - На стуле рядом с самой королевой. Симпатичная девушка в небесно-голубом бархате.
      Лорд Норт вгляделся, куда указывал ему товарищ.
      - Очень мила, - наконец выговорил он. - Вполне приемлема. Может, Хенли, нам стать сторонниками англосаксонских связей? Вот бы порадовался старый дурак король. Раз он так щедро одаривает своей дружбой всех и каждого, почему бы нам не оказаться в числе счастливчиков?
      Как раз в этот момент мажордом у дверей зала ударил о пол жезлом и объявил:
      - Граф и графиня Ланди, мистрис Жасмин де Мариско. Высоченный барон Хенли, обернувшись с разинутым ртом, чуть не запутался в своих длинных, как у аиста, ногах:
      - Не может быть! И все же.., это так. О!.. Вот взвилась бы старушка Бесс, если бы узнала, что ее главная соперница ее пережила! А что это за создание с ними? В жизни никогда не видел такой красивой женщины. А посмотри-ка на сапфиры у нее на шее, Норт! За них можно выкупить короля! Что ж, вероятно, зима не будет скучной...
      - Как ты скоротаешь зиму, милорд, дело твое, только не пытайся лезть к мистрис де Мариско. Она - моя, - пробормотал у него под ухом чей-то голос.
      Ошарашенный барон Хенли обернулся и оказался лицом к лицу с маркизом Вестлеем и его кузеном графом Кемпе.
      - Надеюсь, - сказал Том Ашбурн, - мой двоюродный брат ясно выразился. Свои притязания на мистрис де Мариско он застолбил шесть месяцев назад, когда впервые ее увидел. Ты ведь не собираешься мешать ему. А изящная Сибилла Гордон - так ее зовут, дорогой мой Норт, моя. Запомни это хорошенько, чтобы мне не пришлось тебе напоминать.
      - Кот может созерцать хоть короля, хоть королеву, - слабо улыбнулся барон Хенли. - Это как раз тот случай...
      - Здесь найдется что-нибудь и подоступнее, - заметил лорд Норт, пожав плечами. - Как я понял, лучше всего сирота или девушка без влиятельных родственников. Так что не расстраивайтесь, лорды. - И рука об руку с бароном Хенли лорд Норт отошел от них и растворился в толпе придворных.
      - Хорошенькая парочка мерзавцев, - вслед им раздраженно проговорил Рован Линдли.
      - Но как их легко обратить в бегство, - ответил Том Ашбурн и перевел глаза туда, где рядом с королевой сидела Сибилла. - Посмотри, брат, разве она не прекраснейшее создание?
      Маркиз рассмеялся:
      - Ты невозможен. Том. Сколько ты уже знаком с этой маленькой негодницей, а она еле смотрит в твою сторону. Мечтает стать графиней Гленкирк. Только вот, боюсь, глаза Гленкирка обращены в другую сторону. Но теперь, когда госпожа Жасмин де Мариско прибыла ко двору, я удвою свои усилия, чтобы сделать ее своей женой. А ты знаешь, я не тот человек, который с легкостью дарит свое сердце.
      Мужчины направились сквозь толпу к помосту, где сидела королевская чета, и были достаточно близко, чтобы слышать разговор. Де Мариско почтительно кланялись королю и королеве.
      Яков Стюарт широко улыбнулся:
      - Рад вас видеть, милорд и миледи. Я доволен, что вы не забыли о моем приглашении. - И монарх повернулся к королеве. - Анни, это тесть и теща Брок-Кэрна и его падчерица, индийская принцесса, о которой я тебе рассказывал.
      Взгляд королевы был прикован к ожерелью Жасмин.
      - Никогда не видела таких прекрасных сапфиров, - сказала она в качестве приветствия.
      - Это подарок моего покойного мужа, мадам, - ответила Жасмин. - Камни в ожерелье называются "Звезды Кашмира". - Девушка протянула королеве маленькую коробочку из слоновой кости. - Мне говорили, что ваше величество любит жемчуг. Не примете ли вы это в знак моей благодарности за прием?
      Сибилла, ближайшая к королеве, взяла у сводной сестры искусно вырезанную коробочку и подала царственной госпоже. Королева с детским восторгом открыла ее и задохнулась от восхищения. На черной бархатной подушечке покоилась не правильной формы жемчужина размером с померанец.
      - Боже! - только и сумела вымолвить королева. Потом взглянула на Жасмин. Мистрис де Мариско, ваш подарок просто великолепен. Я никогда не получала таких.
      - Я рада, ваше величество, что вы довольны, - улыбнулась Жасмин и, понимая, что свободна, присела в реверансе, после чего присоединилась к бабушке и деду.
      - Изящно проделано, - похвалил ее граф Брок-Кэрнский, подходя к ним. За месяцы ссылки Сибиллы в Дан-Брок он лучше узнал падчерицу. Хотя ему было трудно примириться с тем, что его обожаемая жена родила ребенка от другого мужчины, своего первого ребенка, теперь он не ставил это в вину Жасмин. Девушка не могла не понравиться. Он оценил здравый смысл, которым она обладала, и желал, чтобы и его дочь в этом походила на Жасмин. Хотя Сибилла больше и не нападала на сводную сестру, лучше к ней она не стала относиться. Она не могла простить, что ее не пустили в Гринвуд, когда она оказалась со двором в Лондоне. Когда-нибудь этот дом, как и Королевский Молверн, перейдет к Жасмин. И если бы не доброта старшего брата Велвет Робина, графа Саутвудского, который пригласил Сибиллу в Линмут, ей негде было бы жить в свободное от своих обязанностей время.
      - Вы идете к Робину праздновать двенадцатую ночь <Двенадцатая ночь - 6 января, двенадцатый день после Рождества, последний день рождественских святок, совпадает с Крещением.>? - спросил Алекс Гордон.
      - Да, - ответила Скай. - Теперь, когда сюда прибыло столько шотландцев, очень важно, чтобы старые английские семьи, как семья Робина, не потерялись. Королева любит маскарады и празднества. Чем они изысканнее, тем больше ей нравятся. Как только король вступил на трон, Робин вернулся к традициям и справляет двенадцатую ночь так же гостеприимно, как его отец во времена Елизаветы Тюдор. Робин говорит, что королева обожает праздник, - грустно улыбнулась Скай. - Бесс тоже любила двенадцатую ночь, - проговорила она, позволяя воспоминаниям на секунду овладеть ею, а потом спросила:
      - А ты пойдешь, Алекс?
      - Да Велвет настаивает. - Он понизил голос. - К тому же это прекрасная возможность показаться Сибилле Гленкирку. Она ведет себя хорошо, мадам Скай, и королева вполне довольна моей девочкой.
      В это время к ним подошла Сибилла и, не обращая внимания на бабушку, дедушку и сводную сестру, сказала.
      - Папа, ты видел, какую пошлую жемчужину дала королеве Жасмин? Никогда не видела драгоценности безобразнее. Изящные брови Скай взлетели кверху:
      - Твой отец нам только что рассказывал, как хорошо ты себя стала вести. А ты даже не поздоровалась ни с дедушкой, ни с сестрой, ни со мной.
      Что-то ворча, девушка сделала реверанс сначала Скай, потом Адаму.
      - В чем дело, Сибилла? - сверкнул на нее глазами отец. - Почему ты не приветствуешь Жасмин?
      - Ее я не собираюсь приветствовать, - сердито выпалила девушка.
      - Ты со всеми так груба, кого не любишь? - поинтересовалась Скай. - Ты еще, наверное, не повзрослела, как мы считали, и не готова для брака. Если будешь позволять своим чувствам главенствовать над здравым смыслом, то навсегда останешься старой девой. Вот чего я боюсь. Жаль, жаль!
      Сибилла раздраженно вздохнула, но в конце концов приветствовала и Жасмин, которая небрежно ответила ей.
      - Ну вот! - воскликнул Алекс. - Теперь мне нравятся мои девочки.
      - Она не твоя, папа! - задохнулась от злости Сибилла. - Я твоя! Неужели и тебя она переманила, как маму? - Ее глаза наполнились слезами.
      - Твой отец добр ко мне, - быстро заговорила Жасмин. - Я хоть и имею честь быть падчерицей лорда Гордона, дочерью ему приходишься только ты.
      Прежде чем Сибилла смогла осмыслить ее слова, к ним подошел граф Кемпе и приветствовал их изысканным взмахом шляпы:
      - Прекраснейшая, я весь вечер ждал, чтобы поговорить с тобой. Скажи только доброе слово, и я буду доволен.
      - Уходи, - ответила ему Сибилла. - Неужели я нигде не буду избавлена от твоих глупостей? Почему ты мне не веришь, когда я говорю, что выйду замуж за графа Гленкирка?
      - Он холодный грубиян, радость моя, - не сдавался Том Ашбурн. - От него кровь застынет в твоих жилах, но, клянусь, я воспламеню ее своей любовью! Дай мне только возможность, счастье мое.
      - Боже милостивый! - изумилась Скай. - Пожалуй, я встану на сторону Сибби против тебя. Ты бормочешь, как полоумный!
      - Мадам, вы приводите меня в отчаяние, - ответил граф Кемпе. - Я лишь хочу доказать вашей внучке, что буду ей хорошим мужем. Гленкирк не сможет ее любить так, как я, а мой дом - Свон-Корт - будет для девушки подобной красоты достойной оправой. Милорд, - он повернулся к Алексу, - неужели ты не можешь убедить свою дочь? Алекс Гордон подавил изумление.
      - Милорд, - наконец ответил он, - я считаю тебя достойным женихом для дочери, но в традициях нашей семьи позволять девушкам самим выбирать себе мужей, конечно, если они приемлемы и нам. И ты, и лорд Лесли - вполне подходящие люди, но сначала я должен выслушать Сибиллу.
      - Уходи прочь, Кемпе! - снова повторила Сибилла.
      - Нет, Сибби. Ты юна и неопытна в сердечных делах. Гленкирк разочарует тебя, а я никогда. Я всегда буду рядом, когда бы ни понадобился тебе. - И он поцеловал ее изящную руку.
      Девушка вырвала ее и посмотрела на Тома Ашбурна так, будто он совершил что-то неприличное.
      - Прекратите сейчас же, милорд! Прошу вас! И в эту минуту к ним подошел граф Гленкирк. Одет он был по последней моде: в черные бархатные бриджи, с подвязками на черных чулках и серебристыми бантами у колен. Облегающий, с высокой талией камзол, расшитый серебром и жемчугом, подчеркивал его стройный стан. Рукава камзола и стоячий воротник были сделаны из тончайших кружев. Ансамбль завершал короткий плащ, отделанный мехом куницы. На шее графа висела тяжелая золотая цепь, но на гибких пальцах совсем не было драгоценностей, кроме одного золотого кольца.
      - Милорд, миледи, - произнес он.
      Увидев своего темноволосого избранника, Сибилла чуть не упала в обморок. Его золотисто-зеленые глаза восхищали девушку, но, к ее расстройству, и смущали ее. Что-то недоступное было в Якове Лесли в отличие от Тома Ашбурна, в присутствии которого она никогда не чувствовала себя неловко. Удивленная собственными мыслями, Сибилла отогнала их прочь. Она хотела стать женой Якова Лесли. Она всегда этого хотела.
      - Мистрис де Мариско, - негромко произнес граф Гленкирк. - Сейчас будут танцы. Позвольте мне пригласить вас. От разочарования Сибилла побледнела.
      - Благодарю, милорд, но я еще не разучила английских танцев, - ответила вежливо Жасмин. - В моей стране не принято, чтобы мужчины танцевали с женщинами, как делаете вы, англичане. Пожалуйста, извините меня. - Потупив глаза, она присела в реверансе.
      Граф Гленкирк поклонился в ответ, потом, раскланявшись с остальными, отошел прочь.
      - Ах ты, сука, - прошипела Сибилла, и, несмотря на все усилия, слезы покатились по ее покрасневшим щекам.
      - Извинись перед сестрой, Сибби, - сердито проговорила бабушка. - Жасмин вполне прилично танцует. Ты это могла бы знать, если бы прошлым летом тебя не отправили домой в Дан-Брок. Она оказала тебе добрую услугу, отказав графу.
      - Почему он не пригласил меня? - тихо всхлипывала Сибилла. - Почему он пригласил ее?
      - Кто может сказать, почему мужчина поступает так, а не иначе, - со смешком ответила Скай. Нынешним вечером она просто блистала в темно-синем бархатном платье, нижняя юбка которого была отделана золотой парчой и украшена крошечными алмазами, которые сверкали при каждом шаге. Вырез ворота был квадратным и глубоким, Скай гордилась, что грудь у нее, несмотря на ее шестьдесят шесть лет, все еще привлекательна. Широкие сверху и сужающиеся книзу рукава перехватывали множество темно-синих с золотом полосатых ленточек На шее лучилось бриллиантовое ожерелье, в ушах сияли алмазы и рубины, в волосах, причесанных, как обычно, виднелись заколки с головками из тех же камней.
      - Не волнуйся, Сибилла, - продолжала Скай. - Если суждено, чтобы граф Лесли на тебе женился, так и будет.
      - Он и не подозревает, что я существую. - Голос Сибиллы дрогнул от жалости к себе. - Почему он видит ее, а не меня? - Осуждающим перстом она указала на Жасмин. - Я заметила, как он на нее смотрел. А на меня вообще не глядит.
      - Ты же знаешь, я его нисколько не поощряю, - запротестовала Жасмин. - Он меня не волнует. Ни он, ни какой-либо другой мужчина. Я хочу, чтобы мне дали спокойно оплакивать мужа Ямала.
      - Вряд ли по тебе можно сказать, что ты в трауре! - Cухо заметила Сибилла, окидывая оценивающим взглядом красивое платье сестры из бургундского бархата, отделанное розовыми лентами, и розовой нижней юбкой.
      - Муж Жасмин умер почти два года назад, - быстро вставила Скай. - Она уже не в глубоком трауре и может носить, что пожелает, особенно при дворе.
      - Я оплакиваю Ямала в своем сердце, - терпеливо объяснила Жасмин. - Сердце никогда не забывает.
      На какое-то мгновение Сибилла позволила жалости проникнуть в свое, в сущности, доброе сердце, но она тотчас отбросила это чувство. Жасмин - ее враг. Она отняла мать, и даже отец теперь поддерживал эту негодницу. Что же до интереса к ней Якова Лесли, то он скоро пройдет. Жасмин еще пожалеет, что попала ко двору.
      Рождество осталось позади, и теперь весь двор предвкушал знаменитые пирушки и празднества в великолепном доме графа Линмутского на Стрэнде. Двенадцатая ночь стала легендой со времен отца теперешнего графа, и приглашение в его дом страстно жаждали получить все придворные. Даже те, кто был не уверен, что их позовут, готовили костюмы - портные в Лондоне принимали заказы за месяцы.
      Семья Скай всегда держала собственного портного. Бонни со своей ученицей, тканями и наполовину законченными нарядами переехала с ними поздней осенью из Королевского Молверна в Лондон. Добирались они с Мери в город в своей просторной удобной карете.
      Мужчины горестно жаловались, но стоически переносили примерки. Сэнди и Чарли в первый раз позволили приехать в Лондон и разрешили посетить праздник у дяди Робина. Как отцу и деду, им сшили костюмы из красного и оранжевого шелка, символизирующего языки пламени; Скай, Велвет и Жасмин приготовили костюмы разноцветных мотыльков. Сибиллу приглашали присоединиться к ним, но она предпочла нарядиться изысканной английской розой.
      - Там будет не меньше двух дюжин английских роз, - с отвращением заявила Скай. - Уверяю вас, она будет разочарована. Почему бы ей не выбрать что-нибудь получше? С ее замечательным цветом волос она будет превосходной Зарей.
      Поколебать Сибиллу, однако, не удалось, пока за два дня до праздника дворцовые слухи не донесли ей, сколько изумительных английских роз придет к дяде Робину.
      - Я пропала! - захныкала девушка. - Гленкирк меня вообще не заметит, а я так рассчитывала на этот праздник. Что же делать, мама?
      Они собрались в Линмуте на семейный обед.
      - Надевай мой костюм, - великодушно предложила Жасмин. - Ты миниатюрнее, и у тебя меньше грудь, но времени хватит, чтобы Бонни перешила на тебя наряд. Я должна была изображать серебряную бабочку. Цвет и тебе пойдет.
      - А что наденешь ты? - подозрительно спросила Сибилла. - Или ты хочешь привлечь к себе внимание своим нарочитым отсутствием?
      Жасмин рассмеялась:
      - Я бы не стала пропускать праздник у дяди Робина ни из-за тебя, ни из-за кого другого. Я просто могу надеть свое обычное платье, гостям же оно покажется карнавальным нарядом.
      - Ну, - раздумывала Сибилла, и вся семья затаила дыхание, не смея что-либо советовать из опасения, что девушка заупрямится. - Хорошо, я надену твой костюм. Жасмин, - наконец решила она.
      - Могла бы и поблагодарить, дрянная девчонка, - возмутилась Скай.
      - Ну, бабушка, - улыбнулась Жасмин, - Сибби ведь очень трудно принять мою помощь или предложение. В других обстоятельствах она скорее бы умерла, чем поступила так. Но сейчас ей важнее всего очаровать лорда Лесли. Она пойдет на все, чтобы завоевать его сердце.
      - Но Лесли холоден как лед, - заметила Скай, - правда, когда он смотрит на тебя, дорогая девочка, я вижу пламя в его глазах. У бедняжки Сибби нет шансов, а вот у тебя есть, стоит тебе хоть чуть-чуть проявить интерес. Если тебе не нравится Вестлей, отчего не заняться Гленкирком?
      Жасмин засмеялась, но смех был искусственным, и Скай подметила это.
      - Он привлекателен, - продолжала девушка. - Но я еще не готова для того, чтобы снова выходить замуж. Кроме того, Сибилла Гордон меня просто убьет, если я украду у нее мужчину, которого она так желает.
      Жасмин не рассказала бабушке, как однажды к вечеру, прогуливаясь в парке Гринвуда, встретила графа Гленкирка, приехавшего с неожиданным визитом. Он приветствовал ее, и она ответила учтивым реверансом.
      - Вы приехали к отчиму? - вежливо осведомилась девушка.
      Он спешился и, ведя коня под уздцы, пошел рядом.
      - Нет, я приехал, чтобы увидеть вас, миссис де Мариско.
      - Мы едва знакомы, сэр, и я в трауре по мужу, - ответила она графу, хотя ее сердце забилось чуть быстрее.
      - Мы могли бы познакомиться поближе, если бы вы так старательно не избегали меня, - смущенно сказал он. - Что же до вашего траура, мадам, я его глубоко уважаю. Я сам оплакиваю Изабель и детей, которых потерял, и думаю, что печаль останется во мне на всю жизнь.
      - Да, - мягко проговорила она, - мне рассказывали, как ужасно погибли ваша жена и сыновья. Я понимаю ваше горе. Мой муж был тоже убит, но что страшнее, его убил мой родной брат.
      - Ах, сколько тайн окружает вас, миссис де Мариско! - воскликнул граф.
      - Здесь нет никакой тайны, - ответила девушка. - Если вам интересно, когда-нибудь я расскажу об этом. Боюсь только, что вам не придется здесь бывать. Ни для кого не секрет: отчим хочет, чтобы вы женились на его дочери, а мы с Сибиллой не очень-то дружим. Она была бы очень расстроена, если бы узнала, что сейчас мы здесь, с вами.
      - А мы не расскажем ей об этом, миссис де Мариско.
      Хорошо?
      В тот раз она отослала его, но он приехал снова. Считая свое вдовство нейтральной темой. Жасмин поделилась с графом воспоминаниями о Ямал-хане; он посочувствовал ей и, в свою очередь, рассказал о любимой Белле и двух маленьких сыновьях.
      Их отношения, сначала приносящие утешение, начинали беспокоить девушку. И теперь, одеваясь для праздника у дяди, Жасмин гадала, увидит ли она Якова Лесли. Она была в смятении, он начинал ей нравиться. Нужно расстаться с этим чувством, убеждала она себя. Ведь именно сегодняшний вечер выбрал Алекс Гордон, чтобы поговорить с графом о замужестве дочери. К утру может состояться помолвка между графом Гленкирком и леди Сибиллой Гордон. Так и должно быть, с грустью думала Жасмин.
      В день праздника Торамалли подлила в ванну госпожи жасминового масла. Рохана уже вымыла ее волосы, насухо вытерла и расчесывала их у огня гребнем с редкими зубьями до тех пор, пока в них совершенно не осталось влаги, потом до вороного блеска растерла шелком. Летом служанки приготовили прекрасное бархатистое мыло с ароматом жасмина для хозяйки и дамасской розы для Скай. Волосы госпожи Рохана тщательно заколола на макушке, чтобы они не намокли в ванне.
      - Зимы в Англии холоднее, чем в Кашмире. - Жасмин чуть заметно улыбнулась служанкам, опускаясь в воду.
      - Да и летом не так тепло, - сухо отозвалась Рохана, намыливая кусок ткани и принимаясь растирать им госпожу.
      - Вы обе свободны, - напомнила им Жасмин. - Если пожелаете вернуться в Индию, я снабжу вас деньгами и устрою на один из бабушкиных кораблей. В следующем месяце ее флот отправляется на восток. Можете плыть с ним или оставайтесь до следующего года.
      - Холод нас не убьет, - сказала за обеих Торамалли. - Что мы станем делать, если вернемся в Индию? Там некому будет устроить наше замужество. Даже свободные, мы не принадлежим ни к одной из каст. А что, если о нас узнает правитель? У него везде глаза и уши. К тому же мы должны жить рядом с тобой, госпожа. - Она помогла Жасмин подняться из ванны. - Не медли с полотенцем, Рохана, простудишь принцессу!
      Костюм Жасмин ждал ее на кровати - традиционный ягули Моголов. Красивое одеяние с высокой талией было сшито из бирюзово-голубого шелка, по которому пропустили нить из золота. Облегающие рукава заканчивались золотыми манжетами шириной в два дюйма, украшенными алмазами, жемчугом, бирюзовым персидским лазуритом. Изящная, длинная, с ниспадающими складками юбка обшита внизу золотой лентой, такой же, как на вороте и рукавах. Бриллиантовые застежки у ворота и на поясе, но между ними был довольно широкий вырез, через который дразняще мерцали полные груди Жасмин. На ноги она надела изящные туфли без каблуков, покрытые золотой фольгой и украшенные крошечными бриллиантами, так что при каждом шаге они вспыхивали тысячами искр.
      Рохана застегнула у нее на шее ожерелье из "Звезд Кашмира" и серьги в ушах с сапфирами и жемчугом. Торамалли заплела волосы принцессы в одну толстую косу, в которую были вплетены персидский лазурит и жемчужины, нанизанные на золотую проволоку. Рохана склонилась на колени, чтобы закрепить золотые браслеты на щиколотках госпожи, пока ее сестра нанизывала на руки Жасмин серебряные и золотые браслеты с драгоценными камнями. Принцесса сама прикоснулась к внутренней стороне запястий благовонием с восхитительным неуловимым ароматом жасмина и посмотрела в зеркало. Рохана накинула ей на голову тончайшую накидку из бирюзово-голубого шелка, расшитого маленькими золотыми звездочками.
      - Так вот как выглядит принцесса королевского дома Моголов, - воскликнула Скай, подходя сзади к внучке.
      - Подожди, бабушка, сейчас мне подведут глаза, - ответила Жасмин и повернулась к Торамалли.
      Служанка быстро и умело нанесла краску, и, когда она кончила. Жасмин посмотрела на Скай.
      Бабушка покачала головой.
      - Ты даже красивее, чем была я в твоем возрасте, девочка, - тихо сказала она. - Пойдем, покажемся матери. Рохана, принеси госпоже меховую накидку. Нам хоть и недалеко идти, в соседний дом, но вечер холодный и идет снег. Надеюсь, гости Робина смогут добраться к нему. Говорят, дороги обледенели.
      Жасмин рассмеялась;
      - Бабушка, все, кто в Лондоне получил приглашение на праздник к дяде Робину, скорее предпочтут замерзнуть, чем упустят возможность попасть к нему.
      - Пожалуй, ты права, дитя мое, - усмехнулась Скай. Когда женщины сошли вниз по главной лестнице, у Велвет перехватило дыхание.
      - Боже мой, - пробормотала она. - Поистине ты дочь своего отца, Ясаман Кама Бегум. В этом наряде ты совсем чужестранка, хотя утром выглядела английской женщиной.
      - В самом деле. Жасмин, ты удивительно преобразилась, - согласился лорд Гордон. - Индийский наряд так красив и намного изящнее английского. - Он вздохнул. - Ты не можешь выглядеть не так великолепно? Сибби будет раздавлена. Дай Бог, чтобы она не успела устроить сцены, прежде чем я не поговорю с графом Гленкирком. Трудно сохранять достоинство и родительский авторитет, будучи одетым в виде языков пламени.
      - Огонь может угрожать спалить мотылька, если тот ведет себя плохо, игриво улыбнулась Жасмин.
      Алекс Гордон усмехнулся. "Да, - думал он, - мне нравится эта девушка, независимо от того, кто ее отец. Хотел бы я, чтобы она была моей дочерью, но тогда она была бы другой. Может быть, как маленькая Сибби".
      Жасмин оглядела костюмы родных. Мать и бабушка были одеты мотыльками. Велвет - в шелках цвета морской волны с разрисованными золотом крыльями, Скай нарядилась розовато-лиловой бабочкой с серебряными крыльями. Сэнди и Чарли прыгали вокруг в красных бархатных бриджах и камзолах, украшенных золотым бисером и гранатами, на чулках - золотые банты, в руках они держали красные, оранжевые и желтые шелка, изображающие языки пламени. Отец и дедушка были в таких же костюмах.
      - Я чувствую себя совершеннейшим дураком, - бормотал Адам. - В мои годы мне можно было бы позволить надеть черный бархатный костюм с белым кружевным воротником.
      - Ну почему же, дорогой? - Скай нежно поцеловала его. - Мне, мотыльку, так нравится лететь на твой огонь. Разве я не делала это всю жизнь?
      - Распутница, - проворчал он в ответ с искоркой в голубых глазах. - Твоим годам тоже пристал бы костюм поскромнее. Только не переодевайся при мне: такого потрясения я не выдержу.
      Жасмин наблюдала за бабушкой и дедушкой. И она когда-нибудь найдет такую любовь. На мгновение ей вспомнился Ямал, и она поняла, что их страсть была другой. Вряд ли она перешла бы в такую любовь. Это был королевский союз, брак по расчету. К счастью, они понравились друг другу и смогли жить вместе. Но длилась ли бы вечно их дружба, она не знала. И теперь не узнает никогда.
      Несмотря на снег, гости начали прибывать в Линмут-Хаус. Приветствуя их, Сибилла Гордон бросила взгляд на сводную сестру и нахмурилась. Однако сдержалась и была вознаграждена щедрыми комплиментами семьи по поводу своей наружности. Сибби и впрямь была очаровательным крошечным мотыльком в своих серебряных и золотых шелках, с изящными крыльями из золотой парчи, которые трепетали при каждом движении девушки. Младшие братья пританцовывали вокруг нее, как пламя, выгодно освещающее мотылька.
      Лорд Саутвуд и его красивая жена Эйнджел были одеты в белый бархат, горный хрусталь и жемчуг украшали их костюмы.
      - Мы король и королева зимы, - объявил Робин. - Тебе нравится, мама? Отец бы одобрил?
      - Наверняка, - ответила сыну Скай и вспомнила Джеффри Саутвуда, отца Робина. Его звали Ангельским Графом, и он был самым блестящим придворным Елизаветы Тюдор: элегантнейший, остроумнейший.