24

На рассвете они вышли в укрытии к мосту. Люди внутри, возбужденные новизной происходящего, громко болтали и шутили.

— Ну все, — утихомирил их Брюс. — Достаточно болтовни. Принимаемся за дело. И они начали. В течение часа солнце превратило металлическую коробку в печь. Пот лил ручьями по голым торсам. Все заразились бешеным ритмом работы и не замечать ничего: ни боли от острых заноз, втыкающихся в тело при каждом прикосновении к грубым доскам, ни пекла, ни грохота до звона в ушах молотков в замкнутом пространстве, ни лезущих в глаза и нос пахучих опилок. Работа только изредка направлялась короткими приказаниями Брюса или Раффи. К полудню четыре основные фермы для перекрытия бреши были готовы. Когда на одну из них, положенную обоими концами на опоры, для испытания забрались все работающие, то ферма провисла не более чем на дюйм.

— Как вы считаете, босс? — с сомнением в голосе спросил Раффи.

— Думаю, четырех будет достаточно. По центру установим опорные стойки.

— Не знаю, не знаю. У бензовоза очень большой вес.

— Да уж, не пушинка, — согласился Брюс. — Придется рискнуть. Сначала переведем «Форд», потом — грузовики, бензовоз — последним. Раффи кивнул и вытер рукой пот со лба. При этом движении мышцы его руки напряглись, а в огромном, выпирающем из-под пояса брюк, животе совсем не чувствовалось дряблости.

Раффи сердито надул губы.

— С удовольствием выпил бы сейчас пива. Эта жажда меня совсем доконала.

— А ты взял его с собой? — Брюс провел большими пальцами по бровям, и выжатый из них пот каплями скатился по щекам.

— Есть две вещи, которые я всегда беру с собой: это штаны и запас пива. — Раффи поднял из угла тихо звякнувший небольшой ранец. — Вы слышите, босс?

— Я слышу эти звуки прекрасной музыки, — улыбнулся Брюс. — Для всех перерыв десять минут.

Раффи открыл бутылки и распределил их по одной на троих. — Эти арабы все равно ничего не понимают в пиве. Дать им больше — это просто испортить хороший продукт. Напиток был очень теплым и насыщенным газом. Он только усилил жажду Брюса. Он быстро допил бутылку и перебросил ее через стену укрытия.

— Теперь, — он встал на ноги, — установим эти фермы на место.

— Это самые короткие десять минут в моей жизни, босс.

— Твои часы отстают. Они вынуждены были переносить фермы внутри укрытия. На этот раз смеха слышно не было, только ругательства и затрудненное дыхание.

— Закрепить канаты! — приказал Брюс. Он лично проверил каждый узел, взглянул на Раффи и кивнул.

— Вялись! — заревел Раффи. — Поднимаем! Первая ферма со свисающими с верхнего конца канатами замерла вертикально.

— По два человека на каждый канат, — приказал Брюс, аккуратно опускаем, он оглянулся, чтобы удостовериться в готовности каждого.

— Только попробуйте уронить, ублюдки, моментально полетите следом, — предупредил Раффи.

— Опускайте! — закричал Брюс. Ферма наклонилась в сторону обуглившейся бреши, начала медленно опускаться, потом, под воздействием силы тяжести, стремительно понеслась вниз.

— Держать, черт возьми! Держать! — мышцы на плечах Раффи напряглись до предела. Все налегли на канаты, но вес фермы потащил их к провалу. Она с грохотом, подняв тучу пыли, упала на противоположную сторону и, чуть покачиваясь, замерла.

— Я думал, мы ее точно упусти, — проворчал Раффи, потом в ярости обернулся к работягам. — Со следующей будьте поаккуратней, ублюдки, если не хотите искупаться в этой реке. Они повторили весь процесс со второй фермой и опять не смогли удержать ее веса. На этот раз им повезло меньше. Конец фермы ударился о край моста, подпрыгнул и соскочил.

— Она падает! — заорал Раффи. — Тяните, ублюдки, тяните! Ферма медленно наклонилась и упала. Она с громким всплеском скрылась в воде, затем вновь появилась на поверхности и поплыла по течению, пока ее не остановили натянутые канаты. Все время, пока они, борясь с течением, пытались подтянуть громоздкую конструкцию и поднять ее на борт, Брюс и Раффи кипели от злости и сыпали ругательствами. Раз шесть ферма в самый последний момент соскакивала и падала обратно в воду.

Обширный запас ругательств не являлся, наряду с другими, одной из сильных сторон Раффи. Он вынужден был повторяться, что еще больше усиливало его раздражение. Брюс достиг лучших успехов — он вспомнил все, слышанное раньше, и придумал несколько выражений сам. Когда они, наконец, затащили мокрую ферму на мост и отдыхали, Раффи выразил по этому поводу свое искреннее восхищение.

— Вы здорово ругаетесь. Никогда раньше не слышал, как вы это делаете, но несомненно, вы один из лучших! Как вы там выразились насчет коровы? Брюс машинально повторил.

— Это вы сами придумали?

— Чистый экспромт, — засмеялся Брюс.

— Это одно из самых грязных ругательств, которые я когда-либо слышал,

— Раффи не скрывал зависти. — Вам нужно заняться писательским трудом.

— Сначала нужно отремонтировать мост. Ферма, как будто в рабском желании услужить, плавно легла рядом с предыдущей.

— Вот видите, какие чудеса может творить вовремя произнесенное слово,

— провозгласил Раффи. — Я думаю, все получилось только благодаря тому выражению про корову. После того, как были установлены две фермы, задача резко упростилась. Они установили укрытие прямо на них и поставили на место и закрепили третью и четвертую фермы еще до наступления темноты. Все были настолько утомлены, что с трудом дотащили укрытие до лагеря. Их руки кровоточили и были утыканы занозами, но несмотря на это они были очень довольны собой.

— Капрал Жак, направьте один из прожекторов на мост. Я не хочу, чтобы наши друзья вновь подожгли его.

— Батарей хватит всего на несколько часов, — тихо ответил Жак.

— Пользуйтесь ими по очереди. Мост должен быть освещен всю ночь.

— Ты сможешь выдать каждому из работавших на мосту по бутылке пива?

— По целой бутылке! — в ужасе произнес Раффи. — У меня осталась всего пара ящиков. Брюс посмотрел на него с подозрением, Раффи улыбнулся.

— О'кей, босс. Думаю, они это заслужили.

Брюс перевел свое внимание на Хендри. Тот сидел на подножке одного из грузовиков и чистил ногти острием штыка.

— Здесь все в порядке?

— А что должно было случиться? Нас посетил архиепископ? Небо упало нам на голову? Твоя француженка родила двойню? — он поднял голову. — Лучше скажи, когда вы отремонтируете мост, вместо того, чтобы болтаться и задавать глупые вопросы.

Брюс настолько устал, что не обратил на выпады Хендри никакого внимания.

— Ты дежуришь всю ночь до рассвета, Хендри.

— А ты что всю ночь будешь делать? Или такие вопросы вгоняют тебя в краску?

— Я собираюсь спать всю ночь. Днем я делом занимался, а не слонялся по лагерю. Хендри воткнул штык в землю около своих ног и хрюкнул.

— Пожелай ей и от меня хорошего сна, дружище.

Брюс отошел от него и прошел к своему автомобилю.

25

— Хелло, Брюс. Как дела? Я очень по тебе скучала, — лицо Шерман при виде Брюса зажглось радостью. Как прекрасно чувствовать себя любимым. Брюс чувствовал, как его покидает усталость.

— Сделали почти половину. Работы еще на день, — он улыбнулся. — Я не буду тебе лгать, я не скучал по тебе, мне было просто некогда.

— Твои руки! — Она подняла их к своим глазам. — Они в ужасном состоянии.

— Да, не очень приятный вид.

— Подожди, я достану из сумки иголку. Постараюсь вытащить занозы. На другом конце лагеря Хендри поймал взгляд Брюса и произвел ниже талии неприличный жест. Увидев яростное выражение лица Брюса, закинул назад голову и расхохотался. Брюс с Раффи и Хендри стоял у костра. В желудке бурчало от голода. В слабом свете раннего утра он едва различал темный силуэт моста. В джунглях по-прежнему молотил барабан, но никто не обращал на него внимания. Этот грохот также, как и москитов, все воспринимали как должное.

— Батареи сели, — посетовал Раффи. Тусклый желтый луч прожектора еле-еле доставал до моста.

— Едва хватило на ночь, — согласился Брюс.

— Господи, как жрать охота, пожаловался Хендри. — Все отдал бы за пару яиц и бифштекс. При упоминании о еде рот Брюса наполнился слюной. Он попытался прогнать из головы аппетитные образы, нарисованные его воображением, после слов Хендри.

— Нам не удастся закончить ремонт и перевести грузовики на ту сторону до конца дня.

— Да, — признал и Раффи. — Здесь работы еще на целый день.

— Тогда поступаем таким образом. Я иду с командой на мост. Хендри прикрывает нас из лагеря, как и вчера. Раффи, бери с собой несколько человек и грузовик. Отъезжай отсюда миль на десять, в более открытый лес, чтобы тебя не могли застигнуть врасплох. Заготовь там гору дров — толстых бревен, которые будут гореть и спустились на опоры, всего в нескольких футах от уровня воды, для того, чтобы установить подпорные стойки. Здесь они были совершенно не защищены от шальных стрел. Но никаких стрел не было, они закончили работу и вернулись в укрытие, испытав даже нечто вроде разочарования. Они приколотили к фермам настил и плотно увязали всю конструкцию канатами. Брюс отошел в сторону и критически осмотрел продукт двухдневного труда.

— Функционально, — произнес он громко. — Но никаких призов за эстетику или инженерное искусство мы не получим. Он поднял китель, и просунул руки в рукава. Он ощутил своим вспотевшим телом начало вечерней прохлады.

— Господа, домой, — жандармы быстро распределились внутри укрытия по своим местам. Металлическое укрытие продвигалось вокруг лагеря, останавливаясь через каждые двадцать-тридцать шагов, как пытающаяся облегчиться старуха. Позади себя они оставляли цепь сигнальных костров. К ночи кольцо костров было замкнуто и укрытие вернулось в лагерь.

— Раффи, ты готов, — спросил Брюс изнутри.

— Все готово, босс. Раффи с шестью вооруженными до зубов жандармами быстро залезли в укрытие. Начиналось ночное дежурство на мосту. К полуночи в укрытии стало холодно. Вдоль реки дул пронизывающий ветер. Облачности, способной задержать у земли дневное тепло, не было. Жандармы скорчились под плащ-накидками. Брюс и Раффи сидели, почти соприкасаясь плечами, у стены. Света звезд было достаточно, чтобы различить перила моста по обе стороны укрытия.

— Через час взойдет луна, — пробормотал Раффи.

— Только четверть, но все равно будет светлее, Брюс посмотрел вниз. Он оторвал одну из досок настила.

— Может посветим фонарем?

— Нет, — покачал головой Брюс. — Если я только их услышу.

— Вы можете их вообще не услышать.

— Если они подплывут по реке и полезут вверх по сваям, а именно это я ожидаю, мы их услышим. С них будет течь вода.

— Канаки с ребятами их не услышали.

— Канаки с ребятами их не слушали. Они помолчали немного. Один из жандармов начал храпеть, и Раффи пнул его ногой чуть ниже пояса. Человек испуганно закричал и вскочил на колени, дико озираясь по сторонам.

— Что-нибудь приятное снилось? — вежливо поинтересовался Раффи.

— Я не спал, — запротестовал жандарм. — Я думал.

— Думай не так громко, — посоветовал Раффи. — Такое впечатление, что ты перепиливаешь мост циркулярной пилой. Протянулось еще полчаса.

— Костры хорошо горят, — заметил Раффи. Брюс посмотрел через бойницу на маленький оазис огненных цветов в темноте.

— Надеюсь их хватит до утра.

Снова тишина, нарушаемая только писком москитов и тихим плеском обегающей сваи моста реки. «Я оставил свой пистолет у Шерман, — вдруг вспомнил Брюс. — Нужно было забрать». Он отомкнул штык, проверил большим пальцем заточку и вложил его в ножны на поясе. «Винтовку в рукопашной, да еще ночью очень легко потерять».

— Господи, как я голоден, — проворчал рядом Раффи.

— Ты слишком жирный. Немного голодания пойдет тебе на пользу. И снова ожидание. Брюс посмотрел в отверстие в полу. Перед его глазами в темноте начали возникать фантастические видения. Он, как сквозь толщу воды, видел смутные очертания движущихся фигур. Все мышцы его напряглись, и он с трудом поборол желание зажечь фонарь. «Надо закрыть глаза, сосчитать медленно до десяти и посмотреть снова». Ладонь Раффи легла на его предплечье. Давление пальцев передавало тревогу, как электрический ток. Брюс мгновенно раскрыл глаза.

— Слушайте, — выдохнул Раффи. Брюс услышал тихий звук падающих в воду капель. Затем что-то ударилось об мост, но настолько слабо, что капитан скорее почувствовал, толчок, чем услышал.

— Да, — он шепотом ответил Брюс. Он протянул руку и похлопал сидящего рядом сержанта по плечу. Тело того моментально напряглось. Ощущая каждый вздох в пересохшем горле, Брюс подождал, пока будут предупреждены все. Он включил фонарь. Луч света выстрелил вниз, Брюс взглянул туда же вдоль ствола винтовки. Квадратный проем в настиле служил рамкой для открывшейся ему картины. Черные тела, голые, блестящие от воды, затейливые узоры татуировок, смотрящее на него лицо: широкий низкий лоб, ослепительно белые глаза, плоский нос. Длинное блестящее лезвие панги. Пучки человеческих тел, присосавшихся к деревянным сваям, как клещи к лапам животного. Ноги, руки, туловища, переплетенные в единый организм, ужасный как покрытый слизью морской монстр. Брюс выстрелил. Винтовка забилась в плечо, оранжевые вспышки выстрелов придавали происходящему еще более зловещий мерцающий вид. Человеческая масса вздрогнула, как куча крыс в высохшем колодце. Они с шумом падали в воду, лезли вверх по сваям, извивались, корчились, когда в них попадали пули, кричали, выли, перекрывая даже грохот выстрелов. С сухим щелчком кончились патроны и Брюс схватил запасной магазин. Раффи и жандармы свесились через перила и поливали вниз длинными очередями, вспышки выстрелов освещали их лица и силуэты тел на фоне ночной реки.

— Они все еще идут! — врезал Раффи. — Не давайте им перелезать через перила. Из отверстия у ноги капитана появилась голова и верхняя часть туловища мужчины. В одной руке у него была панга. Он попытался ударить ею Брюса по ногам. Его глаза светились в свете фонаря. Брюс отскочил назад. Лезвие просвистело в дюйме от его колен. Человек выполз из отверстия. Он что-то пронзительно кричал, высокий бессмысленный крик ярости. Брюс сделал выпад пустой винтовкой. Он ударил в черное лицо всем весом, и ствол винтовки погрузился в глаз балуба. Мушка и четыре дюйма ствола скрылись в черепе дикаря. Бесцветная жидкость поврежденного глаза потекла по вороненой стали. Брюс попытался освободить винтовку, он тряс ее и поворачивал, но мушка засела в голове, как рыболовный крючок. Балуба выронил пангу и схватился за ствол обеими руками. Он стонал и катался спиной по настилу, его голова дергалась каждый раз, когда капитан пытался вытащить ствол винтовки у него из черепа. Сзади из отверстия показалась голова и плечи другого дикаря. Брюс выпустил винтовку и схватил брошенную пангу. Он перепрыгнул через извивающееся тело первого дикаря и поднял тяжелый клинок над головой обеими руками. Дикарь застрял в отверстии, ему нечем было отразить удар Брюса. Он взглянул на взлетевшее над ним лезвие и широко раскрыл рот. Двумя руками, как при рубке дров, капитан всем телом нанес удар. Сила удара потрясла его, он чувствовал, как на его ноги брызнула кровь. Незакаленное лезвие лопнуло у рукоятки и осталось торчать в черепе балуба. Тяжело дыша, Брюс выпрямился и огляделся. Балуба лезли через перила с одной стороны моста. Звезды отражались на их мокрой коже. Один из жандармов, как куча тряпья, валялся на настиле, его голова была закинута назад, руки все еще сжимали винтовку. Раффи и оставшиеся жандармы стреляли вниз у дальних перил.

— Раффи! — закричал Брюс. — Сзади! Они идут с той стороны! — Он бросил ручку от панги и побежал к телу жандарма. Ему была нужна винтовка. Прежде чем он успел схватить ее, на него набросился еще один дикарь. Брюс поднырнул под пангу и обхватил его руками. Они упали вместе, капитан ощутил скользкое жилистое тело, почувствовал исходящее от него зловоние, как от прогорклого масла. Брюс нащупал нервные окончания у локтя руки, державшей лезвие, и сильно надавил пальцами. Балуба закричал, панга зазвенела о настил. Брюс схватил шею дикаря одной рукой, а второй потянулся к штыку. Балуба пытался выцарапать глаза, ободрал ногтями нос, но Брюс сумел вытащить штык из ножен. Он приложил острие к груди дикаря и надавил. Он почувствовал, как метал со скрежетом скользит по кости, как дикарь, почувствовав боль от укола, удвоил свои усилия. Капитан повернул лезвие, еще сильнее запрокинул голову дикаря другой рукой. Лезвие еще раз скользнуло по ребру и, наконец, нашло промежуток. Как будто лишая дикаря девственности, лезвие преодолело последнее сопротивление и вошло в тело на всю длину. Тело балуба дернулось, штык задрожал в руке Брюса. Брюс не стал ждать пока дикарь умрет. Он выдернул лезвие, преодолевая засасывающее сопротивление плоти, и вскочил на ноги. Раффи в этот момент перекидывал одного из дикарей через перила. Брюс выхватил винтовку из мертвых пальцев жандарма и ступил к перилам. Они перелезали через них, находившиеся снизу кричали и подталкивали верхних.

«Как воробьев с ограды», — угрюмо подумал Брюс и длинной очередью очистил мост. Он перегнулся через перила и начал поливать пулями сваи. Кончились патроны. Он перезарядил, достав запасной магазин из кармана. Но все уже закончилось. Они прыгали с моста в воду, на сваях уже никого не осталось, торчащие из воды головы уносило течением. Брюс опустил винтовку и огляделся. Трое жандармов добивали штыками раненного капитаном дикаря. Они стояли вокруг него и пыхтели от усилий, человек все еще стонал. Брюс отвернулся. Над деревьями, окруженный дымчатым ореолом, показался лунный полумесяц. Брюс закурил, леденящие сердце звуки позади него стихли.

— С вами все в порядке, босс?

— Да, все хорошо. А ты как, Раффи?

— Меня мучает дикая жажда. Надеюсь никто не наступил на мой ранец.

«Примерно четыре минуты от первого до последнего выстрела», — предположил Брюс. — Так всегда на войне, — семь часов ожидания, потом четыре минуты безумных усилий. Не только на войне, впрочем. Такова вся жизнь». Он почувствовал, как задрожали его ноги, первый приступ тошноты.

— Что происходит? — раздался крик из лагеря. Капитан узнал голос Хендри. — Все в порядке?

— Мы их отбили, — закричал Брюс в ответ. — Все в порядке. Спите спокойно. «А сейчас я должен сесть, чем быстрее, тем лучше». За исключением татуировок на щеках и лбу, черты лица мертвого балуба мало чем отличались от лиц бамбала и бакуба, составляющих костяк отряда Карри. Брюс осветил труп фонарем. Тонкие, но жилистые руки и ноги, вздувшийся от долгих лет недоедания живот. Уродливое, деформированное тело. Брюс снова осветил лицо. Из-под кожи выпирал угловатый череп, приплюснутый нос, отталкивающе грубые толстые губы. Они были слегка растянуты и открывали остро заточенные, напоминающие акульи, зубы.

— Это последний, босс. Я выброшу его за борт, — проговорил в темноте Раффи.

— Хорошо. Раффи закряхтел, раздался всплеск упавшего в воду тела. Раффи вытер руки о перила, подошел и сел рядом с Брюсом.

— Проклятые обезьяны, — голос Раффи был полон характерной для Африки межплеменной ненависти. — Когда мы вышвырнем этих ублюдков из ООН, нужно будет провести небольшую сортировку. Они должны знать свое место, эти проклятые балуба.

«Так везде и всегда, — подумал Брюс. — Евреи и неевреи, католики и протестанты, белые и черные, бамбала и балуба. Он посмотрел на часы, еще два часа до рассвета. Нервы после боя успокаивались, руки больше не дрожали.

— Они больше не полезут, — сказал Раффи. — Можете поспать немного, если хотите. Я буду смотреть в оба, босс.

— Нет, спасибо. Я посижу с тобой.

— Как насчет пива?

— Давай. Брюс пил пиво и смотрел на сигнальные костры вокруг лагеря. Они прогорели до кучки красных углей, но Брюс знал, что Раффи прав. Новой атаки сегодня можно не опасаться.

— Ну и как тебе нравится свобода?

— О чем вы, босс? — вопрос поразил Раффи.

— Как тебе нравится жизнь после того, как ушли бельгийцы?

— Я думаю, все нормально.

— А если Чомбе будет вынужден уступить генеральному правительству?

— Эти чокнутые арабы, — огрызнулся Раффи. — Все, что им нужно, это наша медь. Не так-то просто будет заполучить ее. Мы крепко держимся в седле.

«Величайший рыцарский турнир в истории африканского континента. Я крепко держусь в седле! Попробуй выбить меня из него! Как и всегда, когда речь идет о выживании, вопросы морали и политических учений отходят на второй план (кроме как для наблюдателей в Уайтхолле, Москве, Вашингтоне и Пекине). Грядут горячие денечки, — подумал Брюс. — Когда взорвется моя страна, Алжир станет походить на кружок кройки и шитья для престарелых дам».

26

Встало солнце. Поляну пересекли длинные тени от деревьев. Брюс встал рядом с «фордом» и посмотрел на укрытие, установленное на другом берегу.

Он спокойно взвесил все, сделанное для переправы. «Что еще не учтено? Как провести операцию с наименьшей опасностью?»

Хендри с двенадцатью жандармами в укрытии. Они смогут отбить любую атаку с той стороны.

Первой переправится Шерман на легковом автомобиле. За ней последуют грузовики. Они пойдут не гружеными, чтобы уменьшить опасность разрушения моста или ослабления его конструкций перед проходом бензовоза. После переправы грузовиков Хендри в укрытии переведет через реку людей и высадит их под защиту брезентового кузова.

Последний грузовик пойдет груженый. Это было рискованно, но неизбежно.

Последним мост пересечет Брюс на бензовозе. Это будет не актом личной храбрости, хотя, несомненно, это самая опасная часть сегодняшней операции. Просто он не мог доверить этого никому, даже Раффи. Пятьсот галлонов топлива в бензовозе являлись гарантией их возвращения домой. Брюс приказал залить баки всех машин до отказа, но все равно они не смогут добраться до Мсапа без дозаправки.

Он посмотрел на Шерман, сидящую за рулем «форда».

— Включай первую передачу. Поезжай медленно, но с постоянной скоростью. Чтобы не случилось, не останавливайся. Она кивнула и сдержанно улыбнулась ему, вся в напряжении. Брюс, глядя на нее, почувствовал гордость. Такая маленькая и хрупкая, сегодня она делала мужское дело. Он продолжил.

— Как только ты переправишься, я посылаю следом один из грузовиков. Хендри разместит в нем шестерых, а затем пойдет через мост за остальными.

— Да, месье Бонапарт.

— Ты ответишь за эти слова сегодня ночью. Поезжай. Шерман отпустила сцепление, автомобиль запрыгал по неровной земле при выезде на дорогу, затем, плавно набирая ход, устремился к мосту. Брюс затаил дыхание, но машина лишь слегка замедлила ход и, покачнувшись на отремонтированной части моста, скоро оказалась на той стороне.

— Слава Богу, — Брюс перевел дыхание как только Шерман подъехала к укрытию.

— Вперед, — Брюс махнул рукой водителю первого грузовика. Тот расплылся широкой улыбкой на толстощеком лице, взмахнул рукой в ответ и грузовик тронулся с места. С волнением наблюдая за его проходом по мосту, Брюс заметил, как ощутимо прогнулись вновь уложенные доски, и услышал громкий протестующий скрип.

— Не слишком хорошо, — пробормотал он.

— Да, не слишком, — согласился Раффи. — Босс, почему бы вам не доверить перевозку бензовоза кому-нибудь другому?

— Мы уже об этом говорили, — не поворачивая головы, ответил Брюс. На другом берегу несколько человек пересели из укрытия в грузовик. Затем укрытие начало свой утомительный путь через мост. На протяжении всех долгих четырех часов, потребовавшихся для переправы четырех грузовиков, Брюса не оставляло напряжение. Наибольшего времени потребовали долгие переходы людей в укрытии. По крайней мере по десять минут в каждую сторону. Наконец, на северном берегу остались только пятый грузовик и бензовоз. Брюс завел мотор бензовоза, включил пониженную передачу и нажал на клаксон. Водитель стоящего перед ним полностью загруженного автомобиля помахал в ответ рукой и тронулся с места. Грузовик подошел к отремонтированной части моста и притормозил, почти остановился.

— Вперед! Не останавливайся, черт возьми! — в бессильной злобе закричал Брюс. Но водитель забыл все указания. Автомобиль еле полз, мост угрожающе просел под его полным весом, высокий брезентовый кузов грузовика накренился. Даже при работающем двигателе бензовоза Брюс услышал угрожающий стон балок.

— Идиот, будь ты проклят, — раздраженно прошептал Брюс. Он почувствовал себя совершенно беззащитным. Один на северном берегу, отделенный от других мостом, поврежденным неумелым водителем. Но капитан нажал на газ. Водитель идущего впереди грузовика запаниковал. Он дал полный газ, задние колеса бешено закрутились, из-под покрышек повалил синий дым, из настила вырвало одну из досок. Наконец грузовик дернулся вперед и с ревом вылетел на южный берег. Брюс заколебался, нажал на тормоз и остановил бензовоз перед въездом на мост. Он на мгновение задумался. Логика подсказывала, что прежде, чем переводить через мост тяжелый бензовоз, необходимо оценить ущерб, нанесенный предыдущим грузовиком и как-нибудь его устранить. Но это будет означать задержку еще на один день. Терпения взять было негде. Никто из них ничего не ел с прошлого утра. Каковы шансы? Примерно пятьдесят на пятьдесят. Пятьдесят за то, что ты благополучно переедешь мост, пятьдесят за то, что ты хлопнешься в реку. Решение было принято без его участия. С другого берега реки застрочил пулемет. Брюс подпрыгнул на сиденьи. В перестрелку вступила еще дюжина винтовок, мимо бензовоза пролетела трассирующая пуля. Они стреляли мимо него, куда-то назад. Внезапно все стало происходить слишком быстро. Решить надо было немедленно. Брюс посмотрел в зеркало заднего вида.

— Черт возьми! — испуганно произнес он. Из джунглей на поляну хлынули балуба. Сотни. Они бежали к нему. Юбки из шкур обвивались вокруг их ног, головные уборы из перьев трепетали, панги ярко блестели на солнце. С глухим звоном от корпуса бензовоза отскочила стрела. Брюс добавил оборотов двигателю, крепко сжал руль руками и вывел бензовоз на мост. Сквозь грохот выстрелов он слышал пронзительные завывания и вопли воинов балуба. Они казались очень близко и он снова бросил взгляд в зеркало. От увиденного он едва не потерял голову и не дал полный газ. Ближайший из балуба, заслоненный от пуль корпусом машины, был всего в десяти шагах. Так близко, что Брюс сумел различить татуировки на его лице и груди. Капитану в который раз пришлось собирать всю волю в кулак. Он въехал на отремонтированную часть моста со скоростью в двадцать миль в час. Он заставил себя не слышать жутких воплей позади и оружейного грохота впереди. Передние колеса коснулись новых досок и среди других звуков, он различил громкий скрип и почувствовал, как просел под машиной деревянный настил. Бензовоз достиг отремонтированной части моста задними колесами. Скрип перешел в треск. Автомобиль, предельно продавив настил, замедлил движение, колеса стали вращаться вхолостую. Машина накренилась и остановилась. С громким треском сломалась одна из основных ферм. Брюс ощутил, как резко просели задние колеса, нос бензовоза задрался, вся машина начала скользить назад.

— «Выпрыгивай! — скомандовал он себе. — Быстрее, машина падает!» Он потянулся к ручке, но в этот момент мост окончательно рассыпался. Бензовоз полетел вниз. Брюса отбросило от дверей. Его ноги оказались зажатыми под пассажирским сиденьем, руки запутались в ремне винтовки. Секунду машина находилась в свободном падении. Брюс почувствовал, как его желудок подняло куда-то вверх, словно при спуске с гигантской «американской горы». Через мгновение бензовоз вошел в воду. Стрельба и крики дикарей стихли. Вокруг была только зеленая мутная вода. Машина, тихо покачиваясь, погружалась все глубже и глубже.

— Господи, только не это! — Брюс попытался встать с пола. Единственными звуками было шипение и бульканье выходящего из кабины воздуха.