Рога стояли на столе перед Питером Фунгаберой. Четыре рога: два высоких — передних и два покороче — задних.
      — Половой стимулятор, — пробормотал Питер, дотронувшись до одного из рогов длинным изящным пальцем.
      — Это заблуждение, — возразил Крейг. — Химический анализ показал, что в них не содержится никаких веществ, обладающих стимулирующим действием.
      — Они представляют собой не более чем слипшуюся волосяную массу, — объяснила Сэлли-Энн. — Таким образом, эффект, которого добивается стареющий китайский повеса, растирая рог в порошок и принимая его с розовой водой, достигается лишь внушением. Рог — длинный и твердый, voilal.
      — Как бы то ни было, — заметил Крейг, — арабские нефтяные шейхи заплатят за ручку своего стального кинжала больше, чем старый китаец заплатит за свой кинжал из плоти.
      — Где бы ни были проданы эти рога, значение имеет только то, что в «Водах Замбези» стало на два носорога меньше, а сколько их исчезнет еще через месяц?
      Питер Фунгабера встал и обошел стол. Его набедренная повязка была идеально чистой и отглаженной. Он остановился перед ними.
      — Я проводил собственное расследование, — тихо произнес он. — Полученные результаты указывают на то, что выводы, сделанные Сэлли-Энн, соответствуют действительности. Все свидетельствует о том, что в стране действительно существует разветвленная браконьерская сеть. Жителей районов, богатых дикими животными, вовлекают в браконьерство и сбор ценных материалов животного происхождения. Материалы затем собираются посредниками, многие из которых являются мелкими государственными служащими, в частности, чиновниками районных органов власти или егерями. Добыча накапливается на различных безопасных тайных складах, пока ее стоимость не оправдает отправку из страны одной большой партии.
      Питер Фунгабера медленно заходил по комнате.
      — Груз обычно отправляется на коммерческом рейсе компании «Эйр Зимбабве» в Дар-эс-Салам на побережье Танзании. У нас нет точных сведений, что происходит с грузом дальше, но, скорее всего, он вывозится на советском или китайском грузовом судне.
      — Советы не слишком обеспокоены охраной дикой природы, — заметила Сэлли-Энн. — Мех черно-бурой лисицы и китобойный промысел являются для них важными статьями дохода.
      — К какому министерству относится авиакомпания «Эйр Зимбабве»? — вдруг спросил Крейг.
      — К министерству туризма, которое возглавляет достопочтенный Тунгата Зебив, — без запинки ответил Питер, и все помолчали несколько секунд, прежде чем он продолжил. — Когда наступает день отправки груза, материалы свозятся в Хараре, причем практически одновременно. Здесь они не хранятся, а под надежной охраной тайно грузятся на самолет, который практически сразу же взлетает.
      — Как часто это происходит? — спросил Крейг, и Питер Фунгабера вопросительно посмотрел на своего скромно стоявшего в углу комнаты адъютанта.
      — Это зависит от нескольких факторов, — ответил капитан Тимон Ндеби. — В сезон дождей трава высокая, условия в буше неблагоприятны, поэтому охота практически не ведется. В сухой сезон, напротив, браконьеры могут действовать более эффективно. Можно также сказать, что наши источники информации сообщили, что в настоящий момент партия груза почти готова и будет отправлена в течение следующих двух недель…
      — Спасибо, капитан, — перебил его Питер Фунгабера и недовольно нахмурился, очевидно, он собирался сообщить эту информацию сам. — Мы также узнали, что лицо, возглавляющее всю операцию, само принимает в ней активное участие. Например, бойня слонов на старом минном поле, — Питер взглянул на Сэлли-Энн, — последствия которой вы так мастерски запечатлели на пленке. Мы узнали, что один из министров, мы не знаем точно, кто именно, летал на место бойни на армейском вертолете. Мы также знаем, что в двух случаях высокопоставленный чиновник, предположительно в ранге министра, лично присутствовал в аэропорту при отправке груза.
      — Вероятно, он боится, что его обманут его же собственные люди, — пробормотал Крейг.
      — Разве можно упрекнуть в этом человека, вынужденного работать с бандой таких головорезов? — произнесла Сэлли-Энн хриплым от ярости голосом, но тон Питера Фунгаберы не изменился.
      — Мы надеемся, что заранее получим информацию о следующей отправке. Как я уже намекнул, нам удалось внедрить своего человека в их организацию. Мы будем следить за передвижением подозреваемого по мере приближения даты и, если нам повезет, поймаем его с поличным. В случае неудачи захватим груз и арестуем всех, Кто его обрабатывал в аэропорту. Уверен, мы сумеем убедить хотя бы одного из них стать свидетелем обвинения.
      Наблюдая за его лицом, Крейг увидел такой же холодный и беспощадный взгляд, как у товарища Бдительного, когда тот сообщал о смерти браконьеров. Он едва успел его заметить, потом Питер повернулся к столу спиной.
      — По причинам, которые я уже объяснял вам ранее, мне необходимы надежные и независимые свидетели ареста, если нам повезет его произвести. Я хочу, чтобы вы оба присутствовали при этом. Буду весьма признателен, если вы будете готовы немедленно выехать в случае возникновения необходимости, а также сообщите капитану Ндеби, где именно будете находиться в течение двух-трех следующих недель.
      Они уже собирались уходить, как Крейг вдруг спросил:
      — Какое максимальное наказание за браконьерство предусмотрено законом?
      Питер поднял голову от бумаг, которые он принялся раскладывать на столе.
      — Согласно принятому и действующему в настоящее время закону в качестве максимального наказания предусмотрено восемнадцать месяцев принудительного труда за любое из дюжины или около того правонарушений, подпадающих под данн…
      — Этого недостаточно! — воскликнул Крейг, вспомнив изуродованных гниющих животных.
      — Конечно, — согласился Питер. — Недостаточно. Два дня назад на заседании парламента я внес поправку в законопроект в качестве депутата, не занимающего правительственный пост. Третье чтение должно пройти в четверг, и могу вас заверить, поправка пользуется полной поддержкой партии. В тот же день она станет законом.
      — И какие же наказания она предусматривает? — спросила Сэлли-Энн.
      — Неразрешенная добыча с целью наживы определенных видов охраняемых животных в противоположность обычному браконьерству или охоте, покупка и перепродажа, экспорт наказываются двенадцатью годами принудительного труда и штрафом, не превышающим сто тысяч долларов.
      Они обдумали услышанное, потом Крейг кивнул.
      — Двенадцать лет. Этого вполне достаточно.

 
      Вызов Питера Фунгаберы пришел рано утром, когда Крейг со своим управляющим Гансом Грюнвальдом вернулись с предрассветного объезда пастбищ. Когда зазвонил телефон, Крейг не проглотил и половины огромного приготовленного Джозефом завтрака и смаковал домашние говяжьи сосиски.
      — Мистер Меллоу, это капитан Тимон Ндеби. Генерал хотел бы, чтобы вы как можно быстрее приехали в штаб проведения операции, находящийся в его доме на Макилл-ване. Мы предполагаем, что все произойдет сегодня вечером. Сколько времени вам понадобится?
      — Не меньше шести часов езды, — сказал Крейг.
      — Мисс Джей уже выехала в аэропорт. Примерно через два часа она будет в «Кинг Линн», чтобы забрать вас.
      Сэлли-Энн действительно прилетела через два часа, и Крейг ждал ее у полосы. Они приземлились в аэропорту Хараре, а затем поехали в дом Питера.
      Они заметили необычную активность, как только въехали в ворота. На лужайке перед домом стоял вертолет «суперфрелон». Пилот и бортинженер стояли, прислонившись к фюзеляжу, курили и о чем-то разговаривали. Они выжидающе взглянули на Сэлли-Энн и Крейга, когда те въехали в ворота, потом перестали обращать на них внимание. Четыре армейских грузовика песочного цвета стояли за домом, рядом с ними стояли десантники из Третьей бригады в полной боевой форме. Крейг почувствовал их возбуждение, как у гончих перед охотой.
      Кабинет Питера был превращен в штаб проведения операции. Перед огромной рельефной картой местности стояли два складных стола. Три младших офицера расположились за первым столом, за вторым у радиостанции сидел радист, над плечом которого склонился капитан Ндеби, что-то быстро и тихо говоривший в микрофон на языке шона, которого Крейг практически не понимал. Отрываясь от микрофона, он рявкал команду чернокожему сержанту у карты, который мгновенно переносил какой-нибудь цветной флажок на новое место.
      Питер Фунгабера небрежно поздоровался с Крейгом и Сэлли-Энн и жестом предложил им расположиться на скамейках, продолжая разговаривать по телефону. Скоро он повесил трубку и сообщил:
      — Мы знаем расположение трех полевых складов. Первый находится в шамбе, расположенной в горах Чимани-мани, там хранятся в основном шкуры леопардов и немного слоновой кости. Второй расположен на торговой станции рядом с Чиредзи на юге, там хранится слоновая кость. Третий груз поступит с севера. Мы считаем, что склад находится в миссии Туги. Самая крупная и самая дорогая партия груза, состоящая из слоновой кости и рогов носорогов.
      Он замолчал, когда капитан Ндеби передал ему записку, быстро прочел ее и сказал:
      — Отлично, переместите два взвода по северной дороге до Карой.
      Он повернулся к Крейгу:
      — Кодовое название операции — «Бада», то есть «леопард» на языке шона. Подозреваемого будут называть «Бада» на протяжении всей операции. — Крейг кивнул. — Нам только что сообщили, что Бада покинул Хараре. В правительственном «мерседесе» кроме него находятся два телохранителя и шофер. Все они — матабелы.
      — Куда он едет? — быстро спросила Сэлли-Энн.
      — В данный момент, судя по всему, на север, но точно определить пока не представляется возможным.
      — Навстречу главному грузу. — Глаза Сэлли-Энн заблестели в предвкушении схватки. Крейг тоже почувствовал, как первые признаки возбуждения защекотали волосы на шее.
      — Мы полагаем, что все именно так и произойдет, — сказал Питер. — Теперь позвольте объяснить расположение наших сил, если Бада поедет на север. Грузы из Чима-нимани и Чиредзи пропустят до самого аэропорта. Они будут захвачены только там, водители и комитет по приему будут арестованы и использованы в качестве свидетелей. Нет необходимости говорить, что их передвижение будет постоянно контролироваться с момента начала движения с грузом. Владельцы обоих складов будут арестованы, как только грузовики покинут их территории.
      Крейг и Сэлли-Энн слушали крайне внимательно, и Питер продолжил:
      — Если Бада направится на восток или юг, мы переместим фокус операции в тот сектор. Тем не менее, согласно нашим предположениям, он направится туда, где находится самый ценный груз, а именно на север, если, конечно, он вообще куда-нибудь поедет. Пока все происходит так, как мы предполагали. Как только ситуация прояснится окончательно, мы сможем выехать сами.
      — Как ты планируешь поймать его? — спросила Сэлли-Энн.
      — Наши действия главным образом зависят от действий Бады, впрочем, нельзя недооценивать и счастливую случайность. Мы должны попытаться добиться физического контакта между ним и грузом. Мы будем следить как за грузовиком с контрабандой, так и за его «мерседесом», и как только они встретятся, мы налетим… — Питер в качестве демонстрации налета резко ударил своим стеком по ладони. Нервы Крейга были напряжены до предела, он вздрогнул от похожего на пистолетный выстрел щелчка и глуповато улыбнулся Сэлли-Энн.
      Радиостанция щелкнула, загудела несущая частота, затем бесплотный голос что-то произнес, капитан Ндеби быстро подтвердил прием и взглянул на Питера.
      — Все подтверждается, сэр. Бада с высокой скоростью двигается на север по дороге Карой.
      — Отлично, капитан, можем переходить в положение «три». — Питер надел ремень с пистолетом в кобуре. — Есть сообщения от наблюдателей с дороги Тути?
      Капитан три раза назвал позывной в микрофон и получил ответ. Ответ на его вопрос был кратким.
      — В данный момент ничего, генерал.
      — Слишком рано. — Питер надел бордовый берет щегольски, набекрень, и серебряная голова леопарда заблестела над его правым глазом. — Можем начать выдвижение на передовые позиции.
      Он первым направился к выходу на террасу.
      Оба члена экипажа вертолета, увидев его, мгновенно бросили сигареты на землю, затоптали их и одним прыжком взлетели в кабину. Питер Фунгабера поднялся в фюзеляж, мгновенно завизжал стартер и начали вращаться лопасти винта.
      Когда они сели на скамьи и пристегнули ремни, Крейг импульсивно задал беспокоивший его вопрос, но так, чтобы его не услышали другие:
      — Питер, это похоже на полномасштабную военную операцию, почти на крестовый поход. Почему бы просто не передать дело полиции?
      — Полиция, после того как из нее уволили всех белых офицеров, превратилась в толпу неуклюжих растяп. Кроме того, — Питер как-то зло улыбнулся, — это ведь и мои носороги.
      Вертолет взмыл в воздух так резко, что у Крейга все перевернулось внутри, потом повернулся носом на север. Прижимаясь к земле и облетая препятствия, он полетел от дома, и шум от врывавшегося в открытый люк воздуха сделал дальнейший разговор невозможным.
      Они летели к западу от дороги, чтобы пассажиры «мерседеса» не смогли их заметить. Через час вертолет начал снижаться к небольшому форту в Карой, и Крейг взглянул на часы. Было почти четыре.
      Питер Фунгабера заметил его жест и кивнул.
      — Похоже, операция будет ночной.
      Поселок Карой когда-то был центром белых скотоводов этого района, а сейчас представлял собой единственную улицу, на которой располагались ветхие лавочки, заправочная станция, почта и небольшой полицейский участок. Военная база была расположена за пределами проселка и представляла собой все еще тщательно укрепленный со времен войны форт с рядами колючей проволоки и стенами из мешков с песком толщиной двадцать футов.
      Местный комендант, чернокожий второй лейтенант, впал в благоговейный ужас от важности гостя и театрально отдавал честь каждому произнесенному Питером Фунгаберой слову.
      — Убери этого идиота с моих глаз, — прорычал Питер капитану Ндеби, занимая командный пункт. — И принеси последнее сообщение о местоположении Бады.
      — Двадцать три минуты назад Бада проехал Синойю, — доложил капитан Ндеби, отойдя от радиостанции.
      — Понятно. У нас есть точное описание транспортного средства?
      — Темно-синий «мерседес 280SE» с министерским вымпелом на капоте. Номерной знак PL 674. Эскорта мотоциклистов нет, сопровождающих машин нет, четыре человека.
      — Обеспечь рассылку описания всем подразделениям и еще раз повтори: никакой стрельбы. Бада должен быть задержан невредимым. В случае причинения ему вреда начнется восстание матабелов. Никто не должен стрелять по нему или по машине даже ради спасения собственной жизни. Чтобы это поняли все. Любой человек, нарушивший приказ, ответит мне лично.
      Ндеби вызвал каждое подразделение, повторил приказы Фунгаберы и подождал, пока придет подтверждение их получения. Потом, сгорая от нетерпения, они стали ждать, пить чай из щербатых эмалированных кружек, постоянно поглядывая на радиостанцию.
      Вдруг станция ожила, и Тимон Ндеби мгновенно подскочил к ней.
      — Нам удалось обнаружить грузовик, — возбужденно произнес он. — Зеленый пятитонный «форд» с брезентовым тентом. В кабине водитель и пассажир. Тяжело нагруженный, судя по состоянию подвески и по тому, что подъем преодолевается на пониженной первой передаче. Пересек брод на реке Санияти десять минут назад, движется от миссии Тути к пересечению дорог в двадцати пяти милях к северу от этого места.
      — Итак, Бада и грузовик едут навстречу друг другу, — тихо произнес Питер Фунгабера, и у него появился охотничий блеск в глазах.

 
      Теперь радиостанция стала фокусом их внимания, и каждый раз, когда она начинала говорить, на нее были устремлены взгляды буквально всех людей.
      Доклады поступали регулярно, сообщая о быстром приближении к ним «мерседеса» с юга и о медленном движении тяжелого грузовика по разбитым проселочным дорогам в противоположном направлении. Между докладами они пили крепкий переслащенный чай и ели грубый черный хлеб с мясными консервами.
      Питер Фунгабера почти не ел. Он откинулся на спинку стула и положил ноги на стол коменданта. Его монотонное похлопывание стеком по высоким ботинкам со шнурками уже начинало раздражать Крейга. Вдруг Крейг, впервые за много месяцев, почувствовал жуткое желание закурить. Он даже встал и стал нервно ходить по маленькому помещению.
      Тимон Ндеби подтвердил получение очередного доклада и, положив микрофон, перевел его:
      — «Мерседес» въехал в поселок и остановился у заправочной станции, чтобы залить бак.
      Тунгата Зебив находился всего в нескольких сотнях ярдов от них. Крейга это сообщение привело в какое-то странное замешательство. До этого момента вся операция напоминала скорее интеллектуальную схватку, а не реальную погоню, от которой зависела жизнь. Он перестал думать о Тунгате как о человеке, для него он стал просто Бадой, противником, которого предстояло перехитрить и загнать в ловушку. Теперь он вдруг вспомнил о нем, как о человеке, о друге, о выдающемся представителе рода людского, и его снова начали раздирать оставшаяся верность другу и желание добиться справедливого наказания для преступника.
      Замкнутость командного пункта начала угнетать его, и он вышел в крошечный дворик, окруженный высокими толстыми стенами из мешков с песком. Солнце село, и непродолжительные африканские сумерки окрасили небо в лиловый цвет. Он стоял и смотрел на него, но, услышав легкие шаги, опустил голову.
      — Не кори себя, — сказала Сэлли-Энн, и его тронула ее забота. — Тебе не обязательно быть там, можешь остаться здесь.
      Он покачал головой.
      — Я должен сам все увидеть, но от этого не перестану ненавидеть это меньше.
      — Я знаю и уважаю тебя за это.
      Он посмотрел на ее поднятое вверх лицо и понял, что она ждет, чтобы он поцеловал ее. Момент, которого он ждал так долго и так терпеливо, наступил. Она была готова к нему, ее желание было таким же сильным, как его.
      Он нежно коснулся ее щеки кончиками пальцев, ее ресницы затрепетали и чуть прикрыли глаза. Она качнулась к нему, и он понял, как сильно любит ее. От этого у него на мгновение перехватило дыхание. Он почувствовал почти религиозный ужас.
      — Сэлли-Энн, — прошептал он, но тут с треском распахнулась дверь командного пункта, и во двор вышел Питер Фунгабера.
      — Мы выезжаем, — резко произнес он, и они отодвинулись друг от друга. Он увидел, как Сэлли-Энн тряхнула головой, словно пробуждаясь ото сна, заметил, как ее взгляд стал сосредоточенным.
      Они пошли вслед за Питером и Тимоном к открытому «лендроверу» у ворот форта.

 
      После жаркого дня вечер казался холодным, и ветер рвал их своими холодными пальцами, так как лобовое стекло «лендровера» было опущено на капот.
      За рулем сидел Тимон Ндеби, рядом с ним — Питер Фунгабера. Крейг и Сэлли-Энн теснились на заднем сиденье вместе с радистом. Тимон вел машину очень аккуратно, включив только подфарники. Практически бампер в бампер с ними шли два открытых армейских грузовика, набитых десантниками Третьей бригады в полной боевой форме.
      «Мерседес» был всего в полумиле впереди. Иногда были видны его задние огни, когда он поднимался по склону густо поросшего лесом холма.
      Питер Фунгабера посмотрел на спидометр.
      — Проехали двадцать три километра. Развилка на Санияти и миссию Тути всего в двух милях.
      Он постучал Тимона стеком по плечу.
      — Прижмись к обочине. Свяжись с подразделением на развилке.
      Крейга била дрожь, больше от возбуждения, чем от холода. Не выключая двигатель, Тимон вызвал по рации передовой пост на развилке.
      — Ага! Так и есть! — Он не мог скрыть радости. — Бада свернул с главной дороги, генерал. Грузовик остановился в двух милях от развилки. Это явно заранее запланированная встреча, сэр.
      — Поехали, — приказал Питер Фунгабера. — За ними! Теперь Тимон поехал быстрее, ориентируясь только по свету подфарников, чтобы удержаться на дороге.
      — Вот поворот! — рявкнул Питер, заметив казавшуюся в темноте бледной грунтовую дорогу.
      Тимон притормозил и свернул на нее. Из кустов вышел сержант Третьей бригады. Он вскочил на подножку и даже умудрился отдать свободной рукой честь.
      — Они проехали всего минуту назад, генерал, — выпалил он. — Грузовик прямо впереди. Мы установили заграждение позади него и установим такое же здесь, как только вы проедете. Мы поймали их, генерал.
      — Продолжайте, сержант. — Питер кивнул и повернулся к Тимону Ндеби. — Дальше дорога идет под уклон до самого брода, прикажи грузовикам выключить двигатели. Пойдем накатом.
      После рева мощных двигателей тишина казалось нереальной. Ее нарушал только скрип подвески «лендровера», шорох гравия под колесами и шелест ветра в ушах.
      Изгибы дороги появлялись перед ними с действующей на нервы быстротой, и Тимону приходилось быстро реагировать на них поворотами руля, когда они катились вниз по первому склону огромной котловины. Грузовики ориентировались по их задним огням. В темноте они казались огромными монстрами, нависшими над их спинами. Крейга и Сэлли-Энн бросало друг на друга на крутых поворотах, но она схватила его за руку и не отпускала, пока они бесконечно долго катились вниз.
      — Вот они! — закричал Фунгабера охрипшим от возбуждения голосом.
      Внизу они увидели свет фар «мерседеса». Они быстро приближались. На несколько секунд фары скрылись за очередным поворотом извилистой дороги, потом показались снова. Два длинных луча освещали пыльную дорогу, и вдруг загорелась еще одна пара фар, направленных в противоположную сторону. Даже на таком расстоянии они казались ослепительными. Вторая пара фар мигнула три раза, очевидно, подавая сигнал, и «мерседес» мгновенно снизил скорость.
      — Попались! — воскликнул Фунгабера и выключил подфарники.
      Грузовик медленно выезжал с обочины на середину дороги. Его фары ярко осветили остановившийся «мерседес». Двое мужчин вышли из мерседеса и подошли к кабине грузовика. У одного из них в руке был автомат. Они заговорили с водителем грузовика через открытое окно.
      «Лендровер» бесшумно мчался в полной темноте к ярко освещенной сцене. Сэлли-Энн вцепилась в руку Крейга с поразительной силой.
      Один из мужчин направился к кузову грузовика, потом остановился и посмотрел в сторону мчавшегося в полной темноте «лендровера». Они были так близко, что он, видимо, услышал хруст гравия под колесами джипа, даже несмотря на шум двигателей «мерседеса» и грузовика.
      Питер Фунгабера включил фары «лендровера» и одновременно поднес громкоговоритель к губам.
      — Не двигаться! — раздался его электронно усиленный голос в ночи и многократно отразился эхом от холмов. — Не пытайтесь сбежать!
      Оба мужчины резко развернулись и бросились к «мерседесу».
      Тимон Ндеби завел двигатель, «лендровер» взревел и рванулся вперед.
      — Оставайтесь на месте! Бросьте оружие! Вооруженный мужчина после секундного колебания бросил автомат на землю, и оба охранника подняли руки вверх, щурясь от яркого света фар.
      Тимон Ндеби повернул «лендровер», заблокировав «мерседесу» путь к отступлению. Потом он выскочил из машины, подбежал к открытому окну «мерседеса» и наставил на него свой «узи».
      — Выходите! — закричал он. — Всем выйти из машины! Позади оба грузовика со скрипом затормозили, подняв двойными задними колесами клубы пыли. Из них посыпались вооруженные десантники, которые мгновенно окружили двух безоружных мужчин и ударами прикладов положили их на дорогу. Они окружили «мерседес», распахнули двери и выволокли на дорогу водителя и еще одного мужчину с заднего сиденья.
      Невозможно было не узнать высокую широкоплечую фигуру. Свет осветил резкие черты его лица, подчеркнув сильную челюсть. Тунгата Зебив стряхнул с себя схвативших его десантников и посмотрел на них таким свирепым взглядом, что те непроизвольно попятились.
      — Назад, трусливые шакалы! Как вы смете прикасаться ко мне!
      Он был одет в белую рубашку и черные слаксы. Его бритая голова была круглой и черной как пушечное ядро.
      — Вы знаете, кто я ? Вы еще пожалеете о том, что все ваши двадцать пять отцов не научили вас лучшим манерам.
      Его высокомерная уверенность заставила солдат отступить еще на шаг, и они посмотрели в сторону «лендровера». Питер Фунгабера вышел из темноты в свет фар, и Тунгата Зебив мгновенно узнал его.
      — Ты! — прорычал он. — Конечно, главный мясник.
      — Откройте грузовик, — приказал Питер Фунгабера, не спуская глаз с противника. Они смотрели друг на друга с такой ужасной ненавистью, что происходившее вокруг потеряло значение. Это было первобытное противоборство, которое, казалось, было символом жестокости всего континента, едва сдерживаемый антагонизм могущественных людей, отбросивших цивилизованную сдержанность.
      Крейг вышел из «лендровера» и пошел вперед, но замер у «мерседеса». Он не ожидал увидеть ничего даже отдаленно похожего на то, что видел теперь. Эта почти осязаемая ненависть не родилась в данный момент, казалось, еще мгновение, и они бросятся друг на друга как дикие звери. Это было чувство с глубокими корнями, взаимная ярость, основанная на многовековой враждебности.
      Солдаты сбрасывали с грузовика тюки с ящики. Один из ящиков развалился при ударе об землю, ив свете фар засветилась, как янтарь, слоновая кость. Солдат вскрыл эдин из тюков и вытащил из него драгоценные меха: пятнистые шкуры леопарда и игристые рыжие шкуры рыси.
      — Есть! — закричал Питер Фунгабера, задыхаясь от ненависти и мстительного злорадства. — Схватить собаку матабела!
      — Что бы ты ни задумал, это ударит по тебе, — прорычал Тунгата. — Сын шлюхи!
      — Взять его! — приказал Питер своим людям, но те медлили, сдерживаемые невидимой аурой, излучаемой высокой статной фигурой.
      В этот момент Сэлли-Энн выпрыгнула из «лендровера» и направилась к лежавшим на дороге драгоценным мехам и слоновой кости. На секунду она заслонила Тунгату Зебива от солдат, и он отреагировал мгновенно, с молниеносностью удара змеи, почти незаметно для глаза.
      Он схватил Сэлли-Энн за руку, вывернул и, держа ее словно щит перед собой, наклонился и поднял с земли брошенный телохранителем автомат. Он идеально выбрал момент. Солдаты стояли слишком тесно, никто из них не мог выстрелить, боясь попасть в своего.