Темные брови Осри недоверчиво приподнялись.
      - Доедай, - сказал он, - И выпей вот это.
      - ...и когда я спросил мальчишку, для чего эта женщина нападает на работорговцев - ради мести или прибыли, - он ответил: "И то, и другое".
      Омилов отхлебнул горячего питья, которое принес ему сын, и внимательно посмотрел на него из-за чашки.
      Осри нахмурился, и темные глаза его на мгновение уставились в невидимую даль, потом снова опустил взгляд.
      - Только не верю я в то, что они так просто отпускают рабов. Он сказал так потому, что знал: за такого рода занятия положено суровое наказание. "Рабы"... Слово-то какое недостойное.
      Недостойное...
      - Я бы сказал, жестокое. Трагическое. - Омилов произнес это вполголоса, и, как всегда, сын его не услышал.
      Не то чтобы он игнорировал отца или перебивал его - нет, для этого он был слишком хорошо воспитан. Но он подождал, пока отец договорит, и продолжал, словно тот молчал:
      - Возможно, он сказал это в расчете на то, что я не сообщу властям имена членов экипажа этого корабля. Как бы не так! - Он провел рукой по лишенному босуэлла запястью. - Хотя я не имею возможность документально записать перечень их преступлений, я все помню.
      Омилов подавил вздох, глядя на лицо Осри - такое знакомое, так странно сочетающее его собственные черты с чертами матери.
      И так выдающее все мысли.
      Все до единой эмоции Осри без труда читались на его лице: в движениях черных бровей, доставшихся в наследство от Себастьяна, в выпяченной нижней губе, подаренной ему Ризьеной Геттериус. Ризьена была очень в этом на него похожа - за тем исключением, что умела при желании и скрывать свои мысли. Другое дело, что она редко считала нужным это делать. Да от нее этого и не требовалось, ибо с какой стати сдерживать себя абсолютному правителю, тридцатому колену династии абсолютных правителей обитаемой луны?
      Себастьян дождался паузы и поднял взгляд, Осри раздраженно прищурился,
      - Ты меня не слушаешь, папа.
      "Я так и не смог полюбить его мать, но его я люблю. Однако, похоже, защитить его уже не в моих силах".
      - Извини, Осри. Должно быть, я устал сильнее, чем мне казалось.
      Осри прищурился еще сильнее - на этот раз в тревоге.
      - Что такого сделал с тобой этот старый монстр?
      - Заметно поправил мне здоровье, - пробормотал Омилов. - Чем бы он там ни занимался еще, хирург из Монтроза просто великолепный.
      - Уж не ищешь ли ты оправдания этим преступникам? Омилов тряхнул головой; на него и впрямь навалилась чудовищная усталость.
      - Мы с тобой полностью в их власти. Наш долг - помочь Эренарху...
      - Но он ведь ни черта не делает! - Осри стиснул зубы. - А когда взялся за дело, так только для того, чтобы возглавить - обрати внимание: не просто позволил им, но возглавил сам, - их налет на аванзалу Слоновой Кости. Если верить этому маленькому недоумку, корабль набит крадеными артефактами. И Брендон попустительствовал этому... он сказал, что это лучше, чем если бы должарианцы использовали все это в качестве мишеней, упражняясь в стрельбе.
      Омилов удержался от улыбки.
      - Ты, наверное, забыл, что эти артефакты - часть наследства Аркадов. Полагаю, закон счел бы, что они принадлежат Брендону - и его отцу, разумеется, - и они вольны распоряжаться ими как угодно.
      Губы Осри сжались в тонкую линию, и в первый раз с начала разговора он отвел глаза.
      - Я считаю, что наш долг вернуть их.
      - Это виднее Панарху. - Омилов смотрел, как его сын пытается - и не может - найти возражения, и тут его осенила еще одна мысль.
      "Он что-то от меня скрывает".
      Осри встал и машинально провел рукой по краю койки.
      - Мы выходим из скачка через несколько часов. У их базы. - Пальцы его сжались в кулак. - Кстати, о рабах: они запросто могут продать нас, и я не сомневаюсь, Брендон будет стоять и смотреть на это, не вмешиваясь.
      - Ты забываешь, что из нас троих он - главная мишень, - устало пробормотал Омилов. - Я могу посоветовать тебе только ждать, наблюдать и мотать на ус.
      ОРБИТА АРТЕЛИОНА
      Огромные ресницы Лури затрепетали, и она приоткрыла свои полные губы.
      - Ты одна понимаешь Лури, - вздохнула она и подалась вперед в облаке сладких ароматов.
      По телу Киры Леннарт растеклось тепло.
      - Лури хочет остаться здесь... с тобой, - прозрачная рубашка туго обтягивала пышную грудь. Лури придвинулась еще ближе, положила мягкие руки на плечи Кире и начала разминать ей мышцы.
      Кира вздохнула, ощущая, как охватившее ее тепло превращается в жгучее желание.
      - Лури сделает тебе легкий массаж?
      - О да, - срывающимся голосом выдохнула Кира.
      По мере того как пальцы Лури медленно разминали ее шею и руки, она блаженно погружалась в водоворот чувственных наслаждений. Ее уже не беспокоило то, что хромосомный набор Лури настроен на повышенную выработку феромонов - а значит, она физически неспособна на постоянство. Уж во всяком случае, не в большей степени, чем была она верна прежнему капитану, Таллису Й'Мармору, не говоря уже о новом.
      Лури склонилась к ней, коснувшись ее щеки прядью волос. Она поцеловала ее в ухо, сначала осторожно проведя языком по изгибу раковины, а потом вдруг запустив его вглубь. Кира застонала. Наслаждение все сильнее разжигало в ее теле страсть.
      Лури осторожно прикусила мочку и вдруг едва слышно прошептала:
      - Андерик подглядывает. Знаешь об этом? Легкое чувство тревоги чуть остудило Киру.
      - Мм-м, - произнесла она, отчасти от удовольствия, отчасти просто ради ответа.
      Лури тихо засмеялась. Пальцы ее трудились уже над мышцами живота Киры. Неожиданным движением она расстегнула ее комбинезон.
      Кира выпуталась из него и потянулась к регулятору гравитации. Обе женщины всплыли над полом, и Лури с ловкостью, отработанной за годы практики, сбросила свою прозрачную рубашку.
      Легкая ткань окутала их обоих, и Лури прижалась к Кире.
      - Я знаю, он перепрограммировал бортовой компьютер, - прошептала Кира. - У него теперь объективы в каждом помещении.
      Рубашка Лури серебряной паутиной накрыла их с головой. От прикосновения нежного шелка к спине по телу Киры пробежала дрожь. Головы их соприкоснулись.
      - Тебе нравится Андерик как капитан? - прошептала Лури.
      - Нет, - ответила Кира. - Таллис, конечно, дурак, но с ним можно было жить. Андерик с каждым днем все хуже. Глаза Лури блеснули.
      - Он привыкает к власти.
      - Если бы я хотела служить с такими, как Хрим Беспощадный, я бы давно перевелась к нему на "Цветок". Лури подмигнула и нежно поцеловала Киру.
      - Лури жалеет Таллиса, - прошептала она в другое ухо Киры.
      - Я тоже, - вздохнула Кира.
      - Возможно, Таллису можно помочь... - предложила Лури.
      Руки Лури продолжали скользить по ее телу, так что для того, чтобы думать внятно, ей пришлось приложить немалые усилия. То, что предлагала Лури, означало мятеж, а в синдикате Карру с бунтовщиками расправлялись без сожаления. Синдикат защищал свои капиталовложения, и руки у него были довольно длинные. С другой стороны, Таллиса назначал именно синдикат. Это тот должарианский монстр неожиданно сместил его, заставил их всех смотреть это жуткое видео, на котором его лишали глаза, и посадил на его место Андерика - с Таллисовым глазом вместо одного из собственных.
      "При чем здесь глаза?"
      Пока Андерик еще не поставил сторожевые программы, она успела немного покопаться в компьютерной памяти, но так и не нашла ни одного упоминания о каких-либо должарианских традициях, связанных с капитанами и их глазами. Значит, за этим кроется что-то другое.
      Руки Лури переместились ниже, мешая ей думать. Дыхание ее участилось.
      - Ты поможешь? - дрожащим голосом спросила она.
      - Лури поможет, - ответил тихий шепот. "Что ж, ведь если мы вернем законного капитана, это не мятеж, правда?"
      Лури улыбнулась, блеснув своими безупречными зубами.
      - Сейчас Лури и любимая Кира покажут Андерику кое-что... - и она достала из складки своей рубашки невесть как спрятанный в ней диленджа Кира таких ни разу еще не видела.
      - Клянусь Шиидрой, что это? - спросила Кира; страх и возбуждение горячили кровь.
      - Все, что тебе захочется. - Лури щелкнула длинным ногтем по выключателю на ручке, и устройство словно замерцало. Ловкими движениями пальцев она чередовала настройки, и эта штука начала потрясающим образом менять форму и размер. То тут, то там из ее поверхности высовывались то ли усики, то ли щупальца, а все вместе вибрировало с негромким жужжанием.
      - Это специально для тебя!
      Мгновение Кира молча смотрела на устройство. До нее вдруг дошло, что в области чувственных наслаждений Лури такой же профессионал, как она - по части корабельной связи. Потом она, решившись, запрокинула голову и со смехом начала гладить пышные формы Лури.
      Что ж, Андерику будет на что посмотреть.
      Сначала Андерик услышал хруст и только потом ощутил боль.
      Выругавшись, он выплюнул обломок зуба. Ощупав языком челюсть, он отвернулся от монитора, но взгляд его против воли почти сразу же вернулся обратно.
      Что такого нашла Лури в этой жабе Леннарт?
      "Она нарочно делает это назло мне", - убеждал он себя, но акробатические фигуры, проделываемые двумя женщинами в каюте Лури, не оставляли сомнений в том, что обе получают неподдельное наслаждение.
      Он снова стиснул зубы, и челюсть свело болью, отчего глаз - бывший глаз Таллиса - заслезился.
      Он выключил монитор и осторожно прижал глаза пальцами. Он должен быть ей благодарен, подумал он с горечью: по крайней мере боль заставила его забыть о нетерпеливом жжении в паху.
      Но Телос! Эти ноги, обвитые вокруг Леннарт... этот диленджа!
      Он застонал и схватился руками за пах.
      Это напомнило ему про Таллиса, до сих пор прозябающего по колено в дерьме с мастурбатором между ног. Некоторое время Андерик мстительно размышлял, не включить ли ему это изображение на трюмный монитор - пусть посмотрит.
      Тут экран коммуникатора замерцал, и все мысли о глазе, Лури и этой чертовой штуковине у нее в руках разом вылетели у него из головы.
      На экране появилось бледное лицо Барродаха.
      - Андерик, - произнес бори.
      - Сенц-ло Барродах, - пробормотал Андерик, с трудом ворочая пересохшим языком.
      Бори холодно улыбнулся в ответ на почтительное должарианское обращение. Андерик знал, что тот любит подобные мелочи.
      - Ты привык к капитанской должности? - Барродах дотронулся до своего глаза.
      Андерик снова вздрогнул, на этот раз от испуга. "Он имеет в виду логосов".
      - Д-да, Сенц-ло. Барродах чуть кивнул.
      - Ты назначаешься в патруль в центре системы. Конкретные поручения будут доведены до тебя в ближайшее время.
      Андерик едва успел подтвердить получение приказа, как экран погас.
      Патруль? Сейчас? Неприятный холодок пробежал у него по спине, унося прочь остатки похоти. Разумеется, панархисты будут контратаковать, стоит им разобраться в происходящем. И он окажется в самом разгаре этого безобразия.
      Он снова поднял взгляд на экран, на котором слились в любовном экстазе две женщины, потом вдруг хихикнул.
      Скоро вылет. А Леннарт - связистка...
      Он набрал код ее каюты. Очень скоро ей будет не до Лури. Жаль, жаль.
      9
      ОРБИТА ШАРВАННА: УЗЕЛ
      Табличка на двери была сильно повреждена попаданием бластера, но надпись еще можно было разобрать: "ЭГИОС, ШАРВАННСКИЙ УЗЕЛ".
      Хрим нажал на клавишу. Дверь с шипением отворилась, и он услышал из-за нее голос: "...так найди механика и открой его, тварь вонючая. Я хочу смотреть в окно".
      Хрим взмахом руки послал двух крепких матросов вперед. За дверью, задрав ноги на огромный стол из полированного паака, развалился в мягком кожаном кресле Наглуф. Он лениво поднял глаза на вошедших, держа руку над пультом связи в подлокотнике.
      Впрочем, ленивое выражение лица быстро сменилось тревогой, когда матросы, молча обойдя стол с двух сторон, выдернули его из кресла. На его место уселся Хрим, а самого его плюхнули в кресло попроще, уже без подлокотников, стоявшее напротив.
      Хрим откинулся на спинку и оглядел пышный кабинет, принадлежавший раньше управляющему Узлом. Наружный иллюминатор за его спиной был затемнен - собственно, это было сделано по приказу самого Хрима, о чем Наглуф, судя по обрывку разговора, не знал. Теперь ничто не могло выдать стороннему наблюдателю - если таковой имелся - расположения кабинета.
      Рифтерский капитан тоже закинул ноги на полированную столешницу и несколько раз с негромким лязгом выпустил и убрал стальные когти на подошвах.
      Сидевший напротив Наглуф сжался; асимметричные усы его сделались вдруг еще неряшливее обычного, а испещренное угрями лицо приобрело оттенок заветренного сыра. Хрим наслаждался тем, как взгляд его никак не мог оторваться от стальных когтей. Белки глаз стали со времени их последней встречи еще больше.
      "Глаза хоппера. Возможно, он не выныривал со времени нападения".
      Словно в подтверждение этой догадки рука Наглуфа потянулась к одному из карманов измятого комбинезона, но испуганно отдернулась обратно.
      В конце концов молчание стало невыносимым, и Наглуф не выдержал.
      - Хочешь, чтоб я переехал в другой кабинет? Я что, я разве против...
      Повинуясь едва заметному кивку Хрима, один из матросов шагнул вперед и с размаху залепил Наглуфу звучную затрещину. Рифтер взвизгнул, и из уха его потекла струйка крови. По телу Хрима пробежала сладкая дрожь.
      - Наги, Наги, - укоризненно покачал головой Хрим. - Тебе не хватило уговоренных двадцати процентов, верно?
      Глаза рифтера выпучились еще сильнее - Хрим даже не верил, что такое возможно. Он открыл было рот для того, чтобы возразить, но осекся, увидев, как матрос рядом с ним снова поднял руку.
      - Столько хоппера, сколько ты только мог в себя напихать, любого мальчика или девочку, каких пожелаешь, славный кабинетик, - продолжал Хрим. - Власть над всем Узлом. И всего тебе мало. И что, интересно, ты собирался делать с избытком?
      Хрим потянулся к подлокотнику.
      - Ты ошибался. Этот кабинет нужен мне не больше, чем тебе теперь или, скажем, ей. - Он мотнул головой в сторону сделавшегося прозрачным иллюминатора, за которым распласталось на монокристаллической створке разорванное вакуумом, напоминающее раздавленного паука тело женщины. Выпученные в смертной агонии глаза жутко контрастировали с изяществом наряда дулу.
      Наглуф поперхнулся.
      - Сдается мне, - сказал, поднимаясь, Хрим, - что этот кабинет вообще гиблое место. Практически все, кто сидел здесь, помирают раньше срока.
      Матросы выдернули Наглуфа из кресла. Хрим фыркнул, глядя на нелепо мотающиеся ноги.
      - Телос, Хрим, мы же столько лет работали вместе! - Голос Наглуфа сорвался на фальцет.
      Смеясь, Хрим махнул рукой в сторону ближайшего шлюза.
      - Хрим, ради бога, сделай это быстро, стреляй, только не выбрасывай меня туда!
      По мере приближения к шлюзу мольбы рифтера делались все громче и отчаяннее. В тщетной попытке остановить своих конвоиров Наглуф растопырил руки и ноги, цепляясь за все встречные предметы.
      Хрим поднял руку. Матросы отпустили Наглуфа так неожиданно, что последний рывок того швырнул его спиной в противоположную переборку. Он сполз на пол и остался лежать, глядя снизу вверх на ухмыляющегося капитана.
      - Ты прав, Наги, мы с тобой слишком давно знакомы, чтобы закончить все вот так. - Трясущийся от страха рифтер перевел дух и выдавил из себя жалкую улыбку. - Это, - Хрим ткнул пальцем в шлюз, - для тебя слишком хорошо.
      - Хри-ииииииим! - взвыл Наглуф.
      - Отведите его к Норио, тот знает, что делать.
      Панический визг и волна зловония от копошащегося у его ног жалкого ничтожества вызвали у Хрима взрыв смеха.
      Матросы бесцеремонно вздернули бессвязно бормотавшего что-то рифтера на ноги и поволокли его прочь, а Хрим вернулся в кабинет бывшего эгиоса и довольно огляделся по сторонам. Узел теперь его - и орбитальные поселения тоже. Почти миллиард жизней, и все в его руках. Команде своей он позволит резвиться как им угодно на планете, но обитатели орбитальных поселений будут его персональной игрушкой.
      Хрим плюхнулся в большое кресло и закинул руки за голову, обдумывая следующий шаг.
      "Возможно, самое время моим заложникам полюбоваться на одно из моих развлечений".
      Первым делом он изолировал руководство Узла и теменархов орбитальных поселений, посадив их под стражу как гарантию образцового поведения остальных высокожителей. Он не хотел никаких неприятностей.
      Неуютное ощущение заставило его покоситься на иллюминатор, на мертвого эгиоса.
      "Кто бы мог подумать, что у этой старой сучки столько пороху?"
      Он до сих пор помнил, как она смеялась, когда прямо у него на глазах уничтожила ДатаНет - прямо под дулом нацеленного на нее бластера.
      Хрим ненавидел сюрпризы.
      "Что бы такого сделать, чтобы поубавить им спеси? Знаю. Пусть полюбуются на прощальный спектакль Наги".
      Мысли его сменили направление, напомнив о неоконченном дельце на одной из лун Колдуна, самого крупного газового гиганта системы. Что ж, тот сюрприз был вполне даже ничего. Один из информаторов сообщил ему, что луна используется в качестве базы рифтерами - рифтерами, о которых знал местный архон, и не только знал, но и поддерживал связь.
      "Маркхем, ублюдок говенный!"
      Хрим зажмурился, воскрешая в памяти то наслаждение, с которым год назад разрядил бластер прямо в смеющееся лицо этого типа, глядя, как тот горит, падает и умирает.
      Но и в этом приятном воспоминании нашлась тревожная мыслишка: хоть он и не говорил об этом никому, кроме Норио, он никогда не забывал об этой черноглазой темпатке с Должара, служившей у Маркхема старпомом. О ней и об ее пси-убийцах. Он знал, что она охотится за ним, и, хотя на людях он делал вид, что это ему безразлично, заплатил большие деньги за сведения о местонахождении их базы, чтобы нанести удар первым.
      И ее база оказалась прямо здесь!
      Он здорово позабавился с "Солнечным Огнем", но это был лишь второй ее корабль. Он не видел "Телварны" и вместо высадки десанта на базу, сопряженной с опасностью попасть в засаду этих ее пушистых убийц, просто шмальнул в луну гиперснарядом. Выжить после этого она не могла. Никто бы не мог.
      Но тут случился новый небольшой сюрприз.
      Хрим снова затемнил иллюминатор и беспокойно зашагал по кабинету взад-вперед. Сообщение Барродаха, полученное несколько дней назад, повергло его в шок: налет рифтеров на Артелион, прямо под самым носом у Джеррода Эсабиана! Хрим, помнится, даже рассмеялся - до тех пор, пока Барродах не сообщил подробности: "Налетчики прилетели на небольшом корабле, "колумбиаде". С ними сейчас находится гностор Омилов, разыскиваемый Аватаром для допроса. Кроме того, с ними Эренарх Брендон лит-Аркад, которого в последний раз видели в системе Шарванна. Награда за их головы..."
      Это совершенно потрясло Хрима: Аркад в сочетании с "колумбиадой" означал "Телварну", а значит, Вийя была еще жива.
      Он хлопнул по своему босуэллу: (Дясил!)
      (Кэп?) - пришел ответ.
      Хрим поколебался. Спросить, не пришел ли сигнал с датчика, размещенного в обломках уничтоженной луны, означало выдать свое нетерпение. Датчик должен сработать сразу же, как кто-нибудь выйдет из скачка. И уж конечно, Дясил сообщит ему на босуэлл сразу же, как получит сигнал - а там Хрим прыгнет и сожжет остаток этой траханой команды Маркхема к чертовой матери.
      Он надеялся только, что они покажутся скоро - Барродах уже начал выказывать нетерпение по поводу слишком долгих поисков всех, с кем мог встретиться этот ублюдок Омилов. Эсабиан, похоже, был вне себя из-за какого-то артефакта, что находился у этого Омилова.
      Собственно, Хрим решил не спешить с поисками еще до того, как узнал про базу Маркхема: его интересовало, что же за штуку такую не терпится заполучить Эсабиану, а при случае он мог бы сцапать ее первым. Очень уж все это было странно. В самом деле, какой артефакт мог быть таким ценным, что Эсабиан направил Хрима за ним на планету, лишенную мало-мальски стратегической ценности? И почему тогда его послали обычной почтой?
      Хрим тряхнул головой. Лучше сказать Барродаху, что ДатаНет накрылся при нападении, а поиски в архивах займут некоторое время. Пока суд да дело, как раз объявится эта Маркхемова темпатка и ее корабль.
      (Кэп?) - вторгся в его мысли голос Дясила.
      Хрим побарабанил пальцами по столу. (Передай всем свободным от вахты, пусть соберутся здесь. Норио устроит для нас небольшой спектакль.)
      (Так точно, кэп.)
      Хрим выключил связь и встал из-за стола. К этому времени Норио наверняка уже разделался с Наглуфом, обнажив его самые потаенные страхи. Осталось только решить, как наиболее занятно их использовать.
      Бросив последний взгляд на элегантный кабинет, Хрим отворил дверь и вышел.
      ДЕЗРИЕН
      Сгустилась ночь, и Элоатри заблудилась. Поняв это, она остановилась на полпути, у прогалины в лесу, освещенной волшебным светом восходящей луны. Она стояла в тени деревьев, стволы которых казались в полумраке белыми привидениями. Лес вокруг молчал, только негромко шелестел листвой ветерок и порой вскрикивала одинокая ночная птица. Со стороны лужайки доносился сладкий аромат нерисы.
      Весь день ей на плечи давил какой-то груз, бесформенный, бестелесный. Она не боролась с этим ощущением, зная, что попытки докопаться до его причины только усилят его. Но теперь по коже бежали мурашки. Беспричинный страх темноты, какого она не испытывала с детских лет.
      ЦЕЛЬ ХАДЖА - ИДТИ ТУДА, КУДА НАПРАВЛЯЕТ ТЕБЯ РУКА ТЕЛОСА.
      "Это так, но мне казалось..."
      Рассудок ее застыл. В глазах потемнело от шока при звуках дрожащего внутреннего голоса, который дисциплина и медитации, казалось, заглушили невесть сколько лет назад. Что же такое происходит с ней?
      Элоатри словно плыла, сойдя с Пути в духовный хаос. Она пыталась удержаться за Мандалу, которой обучил ее наставник много лет назад, но рассудок не повиновался ей.
      В ЗРЕНИИ БУДЕТ ВСЕГО ТОЛЬКО ЗРЕНИЕ, В СЛУХЕ - ВСЕГО ЛИШЬ СЛУХ, В МЫСЛИ - ВСЕГО ЛИШЬ МЫСЛЬ...
      Тогда гнет обрушился на нее всем своим весом - Рука Телоса, выдернувшая ее из бытия. Элоатри застонала беззвучно и с чувством безмерной утраты в душе опустилась в позу лотоса.
      - Я ищу спасения в Будде, я ищу спасения в Законе, я ищу спасения в Общине, - произнесла она вслух, но окружившие ее деревья вернули ей эти слова насмешливым эхом, обрывками веры, оторванными от смысла: спасение... Закон... Община... ищу... ищу... ищу...
      Она поднялась на ноги и поспешила по тропе, и третий же шаг вырвал ее из мира в Сновидение.
      - Здесь, - сказал Томико, дотронувшись до ее локтя и показывая на столик у окна. Верховный Фанист улыбнулся, когда они сели, и махнул официанту. Юноша поспешил к ним, и Элоатри старалась не смотреть на его бледную кожу-атавизм и огненно-рыжие волосы. На руке его она заметила большое изумрудное кольцо.
      Элоатри оперла посох об увитую виноградной лозой стойку крыши и поставила чашу для подаяний на стол. Потертая медная чаша звякнула о стеклянную столешницу. Из-за соседнего столика посмотрел на нее плечистый, темнолицый мужчина и тут же отвернулся к своей спутнице, похожей на него лицом. С ними сидели двое беловолосых детишек.
      Элоатри не слышала, что заказал для них Томико, но официант исчез и почти сразу же вернулся с двумя кубками, которые поставил перед ними. Элоатри ощутила легкое разочарование. Они что, ничего не будут есть?
      Томико взял cвoй кубок и задумчиво повертел его в руке. На металлической поверхности блестели капли испарины, отбрасывая радужные блики на его широкоскулое лицо,
      Он приподнял кубок и выпил. Она взяла свой и тоже отпила из него, ощутив вдруг приступ острой жажды. Б следующее мгновение она поперхнулась, с грохотом уронив кубок на стол: вкус был кошмарный, сочетавший металлический жар и что-то столь горькое, что секунду она не могла вымолвить ни слова. Жидкость в кубке пахла теперь кровью.
      - Это ужасно! - с трудом выдавила она из себя, едва ворочая языком.
      Верховный Фанист удивленно приподнял бровь.
      - Нет числа существам в мире; я поклялся спасти их всех.
      Цитата из первой ее клятвы бодисатве была подобна удару наотмашь по лицу.
      Он мягко улыбнулся, и она заметила, что ему тоже трудно говорить из-за горечи во рту.
      - Надеюсь, ты не считаешь, что пила это за себя самое? Он протянул руку через стол и взял ее чашу для подаяний.
      - Это тебе больше не понадобится.
      Она потянулась за ним, отчаянно цепляясь за помятую медную чашу...
      - Нет! - крикнула Элоатрн и проснулась. Она стояла на залитой лунным светом поляне, изо всех сил стискивая руками чашу для подаяний. Спустя несколько секунд ей удалось разжать пальцы, и чаша с приглушенным звоном упала на тропу.
      10
      ОРБИТА ШАРВАННА: УЗЕЛ
      Хрим довольно оглядел переполненный спортзал. В огромном, напоминающем пещеру помещении раздавались смешки собравшихся на развлечение рифтеров. Рядом с ними, отличаясь от остальных нарядами и понурым молчанием, сидели заложники, дулу и поллои.
      Сегодня зал был оборудован для игры в нуль-бол вдвоем: зрительские места размещались вокруг шара десяти метров в диаметре, окруженного гравиторами и почти невидимой сетью. У входов в шар стояли вентиляторы; несколько рифтеров торопливо регулировали тягу. У самого большого отверстия стоял Норио с деревянной шкатулкой в руках. Рядом с ним двое мужчин держали трясущегося от страха Наглуфа, одетого в одну набедренную повязку.
      - Пилигрима Наглуфа обуяла жадность, - начал Норио, - и он попался на этом. Он взял себе больше, чем ему полагалось, и, следовательно, вам досталось меньше.
      По толпе пробежал зловещий ропот.
      Норио поднял руку, и ропот стих.
      - Мы собрались здесь, чтобы наставить нашего брата-пилигрима на путь к просветлению, - продолжал он. - Однако Наглуф не совсем обычный член нашего Братства. О нет, не своей жадностью. - Норио улыбнулся. - Кто из нас не жаден? Но доводилось ли вам слыхать о рифтере, который боялся бы невесомости?
      Команда Хрима зашлась оглушительным хохотом. Высокожители сидели в гробовом молчании.
      - Который боялся бы невесомости, а также пауков. Вот почему Наглуф будет сегодня искупать свою вину перед Братством особенным способом. Ради вашего удовольствия пилигрим Наглуф померится силами в невесомости с одним из самых смертоносных членистоногих Тысячи Солнц!
      Хрим ухмыльнулся, слушая, как зазвенел голос Норио. Темпат наслаждался вовсю.
      Норио открыл черную шкатулку и осторожно достал из нее матово-черный шарик размером с ладонь. Стоявшие ближе других к нему рифтеры попятились, да и самого Хрима пробрала невольная дрожь, когда шарик вдруг выпустил восемь длинных мохнатых ног, беспорядочно замолотив ими в воздухе, а по пальцам Норио захлопала пара жестких полупрозрачных крыльев.
      Норио высоко поднял тварь, чтобы все могли как следует ее рассмотреть.
      - Медузоид с Импаллы W, - с улыбкой объявил он. - Назван так за уникальную способность превращать человеческую плоть в подобие камня.
      Норио осторожно положил животное обратно в шкатулку, приложил ее к люку и нажал на кнопку. Рой черных арахнид ворвался в игровую сферу, отчаянно жужжа и кружась в попытках приспособиться к непривычному отсутствию гравитации. Некоторые пытались сесть на сеть, но слишком мелкие ячейки не оставляли опоры для лапок.
      По знаку Хрима удерживавшие Наглуфа рифтеры подволокли его к главному люку и пихнули внутрь. Люк за ним уже закрывался, когда Хрим шагнул к нему и просунул Наглуфу пару маленьких клюшек для нуль-бола.
      - А вот и твое оружие, Наги. Задай им перцу.
      Остальные Рифтеры восторженно заревели, когда Наглуф начал дико размахивать клюшками, напоминая одну из дурацких фантазий на тему полета на мускульной силе, родившихся на Утерянной Земле в дотехнологическую эпоху. К этому шуму добавились глухие хлопки воздушных пушек, удары воздуха из которых завертели Наглуфа.
      Хрим покосился на Норио. Зажмурившись, темпат дрожал под шквалом эмоций толпы. И тут капитан ощутил вызов своего босуэлла. В голове мелькнула тревожная мысль:
      "Выход "Телварны"... Они не могли выбрать момента неудачнее!"
      Он бросил воздушную пушку, за которой сидел, и его место немедленно занял другой рифтер. (Ну?)
      (Депеша с Артелиона), - взволнованно прошептал голос Дясила. (Эсабиан хочет, чтобы мы немедленно шли на Малахронт захватывать почти законченный постройкой линкор),
      Возбужденный рев толпы, панические вопли Наглуфа - все это вдруг сделалось словно совсем далеким. Кровь ударила Хриму в голову. Малахронт\
      Какое-то мгновение он еще колебался. Он хотел лично разнести эту треклятую Вийю на атомы, но - увы! - не имел ни малейшего представления о том, когда та вернется. Это могло случиться сегодня - а могло и через несколько месяцев. Он знал, что у них имеется по меньшей мере еще одна база. Зато образ самого себя на мостике линкора искушал его все сильнее. Нет, положительно жизнь прекрасна!
      "Я оставлю следить за датчиком Лигниса на "Адской Розе"".
      (Дясил, немедленно собери экипаж, и начинайте предстартовую проверку. Мы выходим через час).
      Тут он ощутил на плечах дрожащие руки Норио.
      - Аххх, - почти беззвучно выдохнул тот. - Аххх, Йала! - Хрим обернулся; глаза темпата закатились так, что видны были одни белки.
      Хрим помог Норио добраться до выхода, однако темпат с трудом переставлял ноги. Дрожь его усиливалась с каждым новым воплем разгоряченных зрелищем рифтеров, и каждый вскрик боли медленно умиравшего Наглуфа отдавался в его теле резким содроганием.
      Подойдя к люку, Хрим оглянулся. Наглуф еще кричал, но уже не сопротивлялся: обе руки его и одна нога рассыпались, став хрупкими от укусов медузоида, а по торсу струились темные полосы гноя от вгрызавшихся в его тело арахнид. Высокожители - вернее, те из них, кого еще не разобрали для персональных развлечений рифтеры - сбились в перепуганную кучку. Кто-то из них так и смотрел расширенными от ужаса глазами, другие крепко зажмурились, зажав уши руками.