Мертвые не обращали внимания ни на него, ни на остальных. Вместо этого они всматривались в потемневшее небо, в сторону невидимой с расстояния в четыре с половиной километра оси.
      "... ИЗ СВЕТА В СВЕТ ПРЕОБРАЖАЯСЬ..." Где он слышал эти слова? Свет пролился на него и взмывающих в воздух мертвых; поверхность Ференци медленно удалялась от них, разворачиваясь, словно свиток в руках гневного божества. Порыв ветра налетел на них и понес, словно ворох осенних листьев, в сторону неизвестно откуда взявшегося светлого диска огромной планеты. Это была не Муненжера, на орбите которой висел Ференци, и Нукиэлю даже показалось на мгновение, что он узнал ее, но тут она превратилась в женское лицо, сиявшее внутренним светом, с седыми волосами, вставшими дыбом наподобие сказочной короны. Она подняла руку, и луч яркого света ударил из ее ладони.
      Нукиэль вскрикнул. Это была Богиня, явившаяся ему в Карающем Обличье!
      - Это Дезриен, и ты призван, - произнесла она.
      Нукиэль выпал из постели и лежал на палубе, запутавшись в простынях; эхо его крика, казалось, еще отдавалось от стен каюты. Включился свет, но он лежал неподвижно, пытаясь совладать с дыханием. Его охватило жуткое ощущение, что он проснулся в мире менее реальном, чем тот, что привиделся ему во сне, ощущение, от которого он никак не мог отделаться.
      Он поднялся и присел на край постели, уронив голову на руки. Много лет назад, вспомнилось ему, гностор в Академии читал им лекции по духовным аспектам военного дела. Что там он еще говорил?
      - Одной из худших ошибок, которые делали наши предки, было их убеждение в том, что субъективного не существует, в том, что кроме объективной реальности нет ничего. Не повторяйте этой ошибки: она уничтожит вас так же, как Уничтожила их.
      Нукиэль тряхнул головой. Как легко выслушивать это в Уюте аудитории и как тяжело принять это сейчас. Как ему обосновать свой хадж теперь, в разгар войны? Он вздрогнул. Как ему избежать этого? И если он откажется, что принесет с собой следующий сон? Каким бы ни был ответ, он не был уверен в том, что готов встретить его. В сравнении с этим трибунал казался ему прогулкой по оси орбитального поселения.
      Он вдруг представил себя висящим в космосе между двумя готовыми столкнуться махинами: Долгом и Дезриеном. Обе были почти осязаемы; очертания всей его жизни, посвященной флоту, его традициям и святыням, противопоставленные тайнам Магистериума, власти которого хватило однажды даже на то, чтобы сместить правившего Панарха.
      А потом все разом исчезло, оставив только знание долга, память о принесенной присяге и жизни, прожитой в верности флоту.
      Мандрос Нукиэль вздохнул и вытянулся на постели. Свет погас. Неизвестно, сколько времени прошло, пока мысли его не успокоились, и он, наконец, забылся сном.
      СИСТЕМА БЛАДКЛОТ:
      РИФТХАВЕН МИНУС 100 КИЛОМЕТРОВ
      - Похоже, причаливаем, - заметил Монтроз, поворачиваясь к стоявшему за его спиной Омилову. - Не хотите взглянуть на Рифтхавен, каким его видно с самой выгодной точки?
      Все уже были на мостике - все люди, разумеется, Марим не видела эйя, а Люци шатался где-то по нижним палубам. При виде эмоций, отразившихся на лице чистюль, когда те повернулись к экрану, Марим не удержалась от смеха.
      - Если это самая выгодная точка, каким же он должен быть изнутри? пробормотал Омилов.
      - Еще запутаннее, конечно! - весело отозвалась Марим, косясь на стоявшего рядом с отцом Осри. Взгляды их встретились, и он отвел глаза.
      Раздражение, которое он вызывал у нее, мешало улыбаться, но она справилась. Эта напыщенная жопа не помешает ей завладеть тем, что принадлежит ей по праву... вот только надо держать ухо востро.
      "Они у него с собой", - подумала она. С тех пор, как она обыскала их кубрик, он ухитрялся постоянно быть с Брендоном или с отцом. Это наводило ее на мысль, что тот оставил в кубрике какое-то подслушивающее устройство, которого она не заметила.
      Ну что ж, у нее еще есть время. Она еще раз покосилась на него, уделяя особое внимание облегающему комбинезону. Так, снаружи карманов нет вообще... наверное, зашил куда-нибудь внутрь. Или под мышку.
      "Черт, оттуда не достать, даже если бы пальцы не отвыкли".
      Она с трудом удержалась от смеха при мысли о том, как здорово утратила квалификацию с давних добрых времен.
      "Водить компанию с Маркхемом и Вийей - чертовски портить форму: ничто так не замедляет движения, как честность".
      Она повернулась обратно к экрану, пытаясь вспомнить Рифтхавен таким, каким увидела его впервые. Интересно, и каким он представляется чистюлям? Что до нее, ей все это напоминало результат самого жуткого в истории Тысячи Солнц столкновения множества судов, хаотическое нагромождение конструкций, даже более разнообразных, чем те корабли, которые они обслуживали.
      Она вспомнила тот восторг, с которым поняла, что часть этой мешанины и впрямь представляла собой корабли - состыкованные, сваренные, спутанные или еще как-то соединенные в единое целое паутиной металла и дайпласта. И отовсюду торчали во все стороны, словно стволы оружия, антенны.
      За станцией горела звезда - двойной красный карлик, Ссадина, составлявший часть триады, которая, собственно, и называлась Рифтхавеном. Третьей составляющей, Синяка, видно не было. Он представлял собой бурого карлика, газового гиганта, достаточно большого, чтобы считаться звездой, светившего в инфракрасном излучении. Рифтхавен обращался вокруг них по сложной орбите, защищенный от атаки гиперснарядами одним из мощнейших резонансных генераторов в Тысяче Солнц. "Почти таким же мощным, как на тайной базе, Аресе, - говорил Маркхем. - Ну разве что бардака с виду больше".
      Омилов нахмурился при виде круговерти причаливавших и отходивших от станции кораблей всех мыслимых форм и размеров. Между крупными судами сновали маленькие катера, добавляя сумятицы.
      - Почему мы подходим так медленно? - спросил он.
      - Строгие правила Комитета Обороны, - ответил Монтроз. - Чем ближе подходишь, тем медленнее приходится двигаться. Впрочем, предупредительного огня нет - и на том спасибо.
      Омилов кивнул и нахмурился еще сильнее, словно пытаясь уловить в этом зрелище хоть какое-то подобие порядка. Марим перевела взгляд на остальных зрителей.
      Брендон, похоже, даже получал от зрелища некоторое удовольствие. Он вертел головой во все стороны, чтобы получше рассмотреть мельчайшие подробности. Пару раз взгляд его сузился при виде проходивших мимо кораблей, но вслух он ничего не произнес.
      Осри забыл обо всем на свете и глядел как завороженный. Забавно: она ожидала обычного его презрительного выражения лица. Она решила, что ему просто не доводилось еще видеть ничего хоть отдаленно напоминающего вот это; он представлял собой идеальный образец чистюли, чья жизнь до сих пор протекала в ухоженном мире, доступ в который открыт только представителям высшего света.
      - Ух ты, посмотри только! Времянки Жазрита никуда не делись. Значит, вовсе они не сгорели, верно? - возбужденно шептал Ивард с другой стороны. Ох! А вон новый ярус - там, где была зона монтажа в невесомости!..
      Марим пропускала все это мимо ушей, зная, что он все равно не заметит. Он и так теперь половину времени разговаривал с какими-то неслышными никому другому голосами. Она вздрогнула - хорошо, что он не дотрагивался до нее. Очень кстати оказалось то, что он каким-то образом подглядел развлечения Вийи с Локри: похоже, это отбило у него всякую охоту трахаться, что избавило ее от необходимости гнать его из своей койки. И вообще он вел себя теперь как тяжелобольной.
      Жаим с невозмутимым видом стоял сзади. Одежда его до сих пор хранила запах благовоний.
      Марим исподтишка покосилась на Вийю - та равнодушно смотрела на экран, деля внимание между потоком информации на дисплее и щебетом диспетчера.
      Локри, казалось, вовсе не интересовал вид из иллюминатора. Он лениво развалился за своим пультом, сжимая в руке дымящийся стакан и не сводя взгляда своих бледно-голубых глаз с Брендона. По тому, как застыла его фигура, Марим сразу распознала в нем вышедшего на охоту хищника.
      "Он не разговаривал со мной с самого Диса. Что он задумал? - Она снова с трудом удержалась от смеха. - Уж наверняка ничего хорошего".
      - Что берешь с собой? - оборвала тишину Марим. - Пойду принесу оружие.
      - Ничего, - голос Жаима прозвучал почти неслышно. Он включил босуэлл.
      Марим заметила, как Брендон не без тревоги покосился в его сторону. Она могла бы утешить его: настроение Жаима было далеко от самоубийственного; скорее, убийственное. Она снова сдержала смех.
      - Локри? - повернулась она к связисту. - Ты как всегда со своим выкидным ножом, да? Или еще что-нибудь?
      - Метательный нож, - равнодушно пожал плечами Локри.
      - Эй, Монтроз, дашь взаймы свой пистолет-вонючку? - продолжала Марим. - Обещаю, верну в целости и сохранности.
      - Бери, не стесняйся, - отозвался Монтроз. - Мне все равно еще кучу вещей здесь переделать, прежде чем идти искать новое место.
      Брендон переводил взгляд с одного на другого.
      - А почему не лучевое оружие?
      - На Рифтхавене есть единственный закон, который соблюдают все до единого, - ответила Марим. - Ты можешь носить бластер, но стоит тебе раз пустить его в ход, и тебя вышвырнут из ближайшего шлюза. Нейробластеры разрешены, но людям не нравится, когда в радиусе десяти метров у всех глушит босуэллы, а в шлюз выбрасывали и за меньшее.
      Брендон медленно кивнул.
      - Что ж, закон разумный: одна дырка - и половина станции остается без воздуха. Но мне казалось, на Рифтхавене законы не поддерживаются.
      - Это зависит от того, где ты. В некоторых торговых кварталах безопасно так же, как в любом другом месте Панархии, и там патрулируют дружинники. Преступность вредит коммерции, - ответил Монтроз. - А в других местах... - Он пожал плечами.
      - Но во всяком случае, лучевое оружие регистрируется везде, и этот закон помогают поддерживать тоже все, - снова вмешалась Марим. - Ну, некоторые, конечно, предпочитают таскать все свое на себе, но я не люблю носить то, чем пользоваться все равно не сумею. Смолкли двигатели.
      - Аркад, - сказал Локри, вставая. - Приходилось видать Рифтхавен?
      - И не придется, - холодно произнесла Вийя. - По крайней мере в этот раз. - Она пробежалась пальцами по пульту, выключая бортовые системы. Здесь, под охраной эйя, он будет в полной безопасности.
      Локри выбрался из-за пульта.
      - Сдается мне, я смог бы уберечь одного беглого Аркада от укусов и ушибов. - Он оперся здоровой рукой о стену, глядя на Вийю с выражением, понять которое было почти невозможно. Голос его оставался таким же ленивым и сладким, как обычно, но Марим кожей ощутила угрозу и в очередной раз подавила смешок. - Прощальный подарок.
      - Heт, - отрезала Вийя.
      Долгую минуту Локри молчал, потом оторвался от стены и пожал плечами, бросив на Брендона ироничный взгляд.
      - Ну что ж, желаю развлечься с видеочипами.
      Омилов начал расспрашивать насчет правил швартовки, и Марим ушла в оружейную. Там она обнаружила то, что и ожидала увидеть: Вийя забрала почти все оружие, кроме того, что принадлежало членам команды, и какой-то ерунды.
      "Похоже, это и правда конец, - подумала Марим. - Она в самом деле хочет, чтобы мы исчезли".
      Марим похватала, чего хотела, и вернулась на мостик. Там она вывалила все на стол, заметив взгляды, которыми чистюли провожали тяжелый, богато украшенный агрегат у нее на поясе.
      - Что это? - поинтересовался Брендон, указывая на него. - На вид очень грозное оружие.
      - Так оно и есть, - ухмыльнулась Марим. - Убить не убьет, но если в тебя попадет хоть одна капсула, еще пожалеешь, что не убило. Мало кто согласится, чтобы от тебя двенадцать часов разило как от кучи дерьма.
      Локри молча отсалютовал им ножом и спрятал его в ножны под рукавом.
      Жаим повернулся к Вийе.
      - Я вернусь в семнадцать ноль-ноль, проверю, как идут работы над движками.
      - Пошли, Рыжик, - сказал Монтроз. - Отведем тебя в клинику к аль-Ибрану. Все остальное - потом, когда мы снимем с тебя эту штуку. - Он похлопал по ленте Келли на его запястье.
      Мальчик поднял взгляд воспаленных глаз на Марим. Та поцеловала воздух рядом с его головой.
      - Увидимся, - прощебетала она. - В другой жизни.
      Пока Ивард общался с капитаном, Марим потырила большую часть его добычи, аккуратно схоронив ее на себе и в сумке. Ивард все равно не заметит.
      - Вы останетесь в лазарете до возвращения Монтроза; потом ваши перемещения будут ограничены вашими каютами и камбузом. Можете брать что хочется из библиотеки.
      - Спасибо, - кивнул Омилов.
      Марим украдкой покосилась на Аркада, жалея, что ей так и не представился случай выиграть пари.
      "Ну и пусть. Хрен с ним, с Локри, пускай себе выигрывает. Найду чего-нибудь еще".
      19
      РИФТХАВЕН
      Монтроз довел Иварда до клиники, как всегда набитой под завязку пестро одетыми типами, большинство из которых страдало от нанесенных различным оружием травм. Там и здесь попадались также одетые поскромнее торговцы, которых дела забрасывали в самые экзотические условия с соответствующим букетом заболеваний. Монтроз сразу же увидел типа, явно страдающего Дырявшанским носовым грибком - глаза у того были постоянно скошены на угнездившегося на самом видном месте его лица паразите. Потом он унюхал специфический запах и решил, что сидевшая в углу женщина - несколько мест по обе стороны от нее оставались незанятыми, - должно быть, подцепила газовую гангрену с Мирквуда. В принципе и то, и другое представляли собой наиболее распространенные последствия контакта людей с инопланетной жизнью, и Монтроз улыбнулся при мысли о не менее экзотических методах лечения.
      Потом он перевел взгляд на дрожавшего от жара Иварда. Он посоветовал пареньку прикрыть ленту келли под рукавом, и тот повиновался беспрекословно, чем не на шутку встревожил Монтроза. Обычно Ивард упрямился из-за любой мелочи, что Монтроз считал проявлением здорового интереса к тому, что происходит вокруг него (равно как и почти детское недоверие к чужим способностям). Последнее время его интересовал только тот вздор, которым лента келли накачивала его бедный мозг, заставляя вести себя так дико, что это тревожило Монтроза стократ сильнее, чем непрекращающийся жар.
      - Могу я помочь вам чем-то, генц? - прервал его размышления мелодичный голос целительницы с Жефтели.
      - Ожог, - показал Монтроз на перевязанное плечо Иварда. - Хочу показать его Атропос-Клото-Лахезис.
      Жефтелианка задумчиво поморгала золотыми глазами.
      - Они сейчас заняты на сложной генной операции. Возможно, вам мог бы помочь кто-нибудь из других специалистов по ожогам аль-Ибрана?
      Монтроз прекрасно понимал, что простой ожог вряд ли заинтересует троицу келли, работающую обычно с куда более экзотическими заболеваниями.
      - Прежде чем мы... э-э... смогли доставить его сюда, он мог подцепить одну... инфекцию, - поспешно сказал Монтроз. - Я уже бывал раз у Атропос-Клото-Лахезис с подобным случаем, и они посоветовали мне в аналогичной ситуации проконсультироваться прежде у них.
      - Тогда вам придется обождать, - кивнула та. - Что за инфекция? И как вас зовут?
      Монтроз замялся. Волей-неволей ему приходилось быть вдвойне осторожным. Они с врачом-келли были знакомы, но непосредственно дела с ним Монтрозу иметь не приходилось.
      - Скажите им, что это хендильн, - вспомнил Монтроз название редкого заболевания келли, о котором читал когда-то.
      - Хендильн, - пробормотала жефтелианка; вид у нее сделался несколько озадаченным. - Никогда не слыхала, чтобы этим заболевали люди.
      - Значит, теперь услышали. Но я надеюсь, что с Ивардом все обойдется.
      Она поклонилась, приняв намек с легким, едва слышным вздохом, и вышла.
      Очень скоро появился другой служащий.
      - Монтроз? - окликнул он. - Да, Монтроз.
      Монтроз дотронулся до руки Иварда, который снова впал в забытье, привалившись к нему. Тот вздрогнул и вскочил, пошатнувшись словно от головокружения. Одна из рук его время от времени дергалась.
      Поддерживая паренька, Монтроз проследовал за мужчиной по лабиринту узких коридоров и оказался в конце концов в том, что было когда-то шикарной яхтой и флотским медицинским модулем, сплавленными теперь в единое целое.
      Они вошли в просторную каюту, разбитую перегородками на боксы. Тианьги гнал в помещение прохладный воздух, отдающий незнакомым, чужим запахом. Монтроз заметил, как Ивард потянул носом воздух и выпрямился, широко раскрыв глаза.
      - Кто здесь? - спросил он. - Я слышу... - он осекся и зажмурился в замешательстве. Монтрозу стало не по себе.
      Мгновение спустя троица зеленых келли, приплясывая, выбежала на середину помещения.
      - В чем дело, Монтроз? Хендильн не заразен для лю...
      Монтроз давно пытался представить себе, как Атропос-Клото-Лахезис отреагируют на ленту Иварда, но такого он не ожидал. Двое келли повыше, Клото и Лахезис, замерли на месте, дико извиваясь шейными отростками. Атропос, связующая троицы, испустила низкое, почти механическое гудение, а потом все трое сгрудились вокруг дрожавшего, шмыгающего носом Иварда. Он конвульсивно сглотнул и облизнул пересохшие губы. Связующая водила головой вверх и вниз по его телу, в то время как остальные двое похлопывали его по голове и плечам, оглашая воздух разноголосыми стонами.
      Монтроз молча смотрел.
      Стоило голове посредника коснуться кисти Иварда, как тот закрыл глаза и неожиданно осел на пол, но двое высоких келли осторожно подхватили его и понесли в один из боксов.
      - Архон, - прогудел Атропос. - Мы считали Их Триединость погибшими навеки, но они живы - в этом вашем Иварде.
      Архон келли? Монтроз присвистнул. Неудивительно, что келли так возбудились: если верить тем инфочипам, что имелись у него по келли, ленты архона хранили генетическую информацию, восходившую к самым ранним периодам существования келли как разумной расы.
      - Они живы, но вот надолго ли? - вздохнул Монтроз. - Его тело пытается адаптироваться, и это убивает его.
      Посредник поклонился и осторожно похлопал Монтроза по лицу и руке.
      - Так и есть, так и есть, мы ничего не можем сделать, не убив архона. Но есть троица, способная помочь вам.
      - Здесь? - Монтроз ощутил зарождающуюся надежду, и сам даже немного удивился этому.
      - Нет, - в унисон ответили вернувшиеся Клото и Лахезис. Келли пощебетали немного. - Кому еще ты говорил об, этом?
      - О ленте знают только мои товарищи по команде, но никто не догадывается, чья она.
      - Это долг, - сказали келли. - Священный долг. Мы поможем ему всем, что в наших силах, и мы постараемся обеспечить вашу безопасность, но тебе нужно показать его Портус-Дартинус-Атосу. Он сможет извлечь геном архона.
      - Что ж, попробую, - вздохнул Монтроз. - И где они?
      - Этого мы не знаем, но выясним. Оставь его здесь, и с нами он будет в безопасности.
      Монтроз снова вздохнул, на этот раз с облегчением - несмотря на твердую убежденность в том, что Вийя не передумала и оставит мальчика у себя. Все ее помыслы направлены сейчас на смерть и месть, а не на спасение фратрий келли.
      Но он постарается.
      Первым делом надо продать кое-что из тех артефактов - его и Иварда, мальчику нужны будут деньги платить за лечение. А потом - когда он сделает все, о чем просила Вийя, - он найдет самое дорогое заведение Рифтхавена, чтобы забыться там телом и душой.
      Почти все главы Синдикатов и их заместители уже уселись, когда дверь скользнула в сторону, пропуская в помещение низенького лысого мужчину. У Лиска-си все сжалось внутри.
      Трудно было сказать, сколько ему лет. В ушах его красовались длинные позванивающие серьги, и одет он был как монах-девоушнист. Гиффус Шнуркель. Он поздоровался кивком с остальными и прошел к свободному месту рядом с Лиской.
      Лиска-си знала, что ее мать не терпит Шнуркеля почти так же сильно, как она сама, но неприязнь сменилась легкой тревогой при виде его крепко сжатых губ. Садясь, он аккуратно расправил свою монашескую рясу. Она довольно хорошо знала этого маленького слизняка, поскольку именно это поручила ей мать первым делом после того, как оторвала ее от крысиных войн и заставила обучаться делам синдиката Карру.
      "Всегда знай сильные и слабые стороны противника, - говорила мать. Это поможет тебе бить в самое уязвимое место".
      Гиффус Шнуркель, как выяснилось, питал слабость к малолеткам безразлично, мальчикам или девочкам; главное, чтобы они были по возможности младше, меньше и неопытней. Так что первой работой Лиска-си стало развлекать подонка, что она и делала до тех пор, пока тело ее - наверное, от безысходности - не выросло и не стало выше, чем у Шнуркеля. С тех пор она заботилась о том, чтобы поставлять ему добровольцев из своей шайки, обыкновенно в гриме: он ни разу не узнал никого из старых знакомых и искренне верил, что они попадают к нему невинными.
      Уголки рта Лиска-си скривились при виде его лысого, блестевшего от крема и пота затылка. Как новому человеку на Рифтхавене, ему только еще предстояло узнать, что ни одна крыса еще не покидала гнездо невинной - и что за всякое удовольствие рано или поздно придется платить.
      Впрочем, этого он явно не понимал и сейчас. Он глумился над кем-то или чем-то про себя - она видела это по его надутым губам. Интересно, по какому поводу? Ничего нового в синдикате не происходило, да и на всем Рифтхавене тоже, во всяком случае, важного - она бы это услышала.
      Она переключила внимание на совещание.
      - Значит, решено? - спросил Ксибл Бант, улыбаясь через стол другим боссам. Улыбка его казалась кошачьей из-за заостренных зубов. - Как только показываются первые из должарианских союзников, вводим новые законы для прибывающих...
      - Это касается обороны, - пронзительным голосом пискнул Пормагат из синдиката Жим. - Но оборонительные законы действительны только вне наружных шлюзовых люков, или ты забыл, Ксибл? А что с общественным порядком внутри?
      - И с торговлей? - сердито нахмурившись, буркнул Джеп, старый босс Хуманопулосов.
      Ксибл ухмыльнулся в лицо сидевшему слева от него толстяку Пормагату: два самых могущественных синдиката Рифтхавена, контролировавшие внешнюю и внутреннюю безопасность, славились лютой ненавистью, которую питали друг к другу, - от вождей и до последних крыс.
      Лиска-си перестала слушать, зная, что следующие несколько минут они будут собачиться, кто из них кого оскорбил. Вместо этого она вернулась к наблюдениям за Шнуркелем - как раз вовремя, чтобы заметить, как тот коснулся жирными пальцами запястья: закрытый разговор по босуэллу. Она огляделась по сторонам. Кто-то в помещении? Хотя половина из сидевших в помещении боссов держала руки под столом, горло ни у одного не шевелилось. Потом она увидела: Нууб, заместитель Джепа по торговле. С чего это, интересно, Шнуркель разговаривает с кем-то из торговли, с которыми Карру всегда враждовали?
      Она чуть подвинулась, чтобы лучше видеть из-за спины матери. Она заметила, что ее перемещение не осталось незамеченным посыльными других кланов, и выставила руки напоказ, демонстрируя отсутствие угрозы.
      Все держались напряженно: сегодняшнее совещание созывалось для того, чтобы решить, как справиться с нашествием союзников Эсабиана, готовых нагрянуть со дня на день на судах, нагруженных награбленным добром и неведомо каким сверхоружием. Беспорядки ожидались со стопроцентной вероятностью, но если с физическим насилием еще можно было справиться, то что делать с наплывом денег и товаров, грозящим взорвать с таким трудом достигнутое и сохраняемое экономическое равновесие Рифтхавена, не знал пока никто. Все присутствующие знали - либо по опыту, если речь шла о людях постарше, либо по рассказам, - какими разрушительными могут быть торговые войны. Драко и Жим контролировали в Совете два главных поста, но все это могло измениться - и даже наверняка изменилось бы, будь на то воля других синдикатов.
      Лиска-си снова покосилась на Шнуркеля, и по спине ее пробежал тревожный холодок. Карру находились в самом низу - они отвечали за регенерацию - а это значит, как говаривала ее мать, что им приходится работать вдвойне. Впрочем, последние годы были для Карру достаточно успешными, чтобы немного напугать остальных.
      "В основном из-за этого чертова вируса", - призналась себе Лиска-си.
      - Издавал ли должарианский зам какие-нибудь еще приказы, которым мы должны подчиняться? - заговорил Виллем. Несмотря на дряхлость и слезящиеся глаза, он до сих пор пользовался уважением, и еще каким: в месте, где все имеет обыкновение меняться, и очень быстро, он правил синдикатом Куг, отвечавшим за технические системы, скоро уже пять десятилетий.
      Кое-кто покосился в сторону соседней комнаты, где находилось урианское устройство связи.
      - Нет, с тех пор, как пришло известие о налете исчезнувшего наследника на Артелион, - медовым голосом произнесла Короларис Руф.
      Все прекрасно понимали, что Барродах сознательно поддерживает напряжение: Должар отчаянно нуждался в благосклонности Рифтхавена, по крайней мере до тех пор, пока его силы, состоявшие преимущественно из рифтеров, оставались распыленными. И еще сильнее он нуждался в этом именно сейчас, когда практически вся торговля, что сохранилась еще в Тысяче Солнц, велась через Рифтхавен. И еще все понимали, что союз этот продлится ровно столько, сколько это необходимо Должару.
      Лиска-си вполуха слушала препирательства боссов насчет того, какие пункты им следует принять и как им поддерживать порядок, когда появится рифтерский флот. Большая часть ее внимания оставалась прикована к Шнуркелю, который наблюдал за происходящим, прищурившись, все с той же мерзкой улыбочкой. Лиска-си снова сменила позицию, спрятав руку так, чтобы тайком включить босуэлл:
      (Шнуркель чему-то радуется. И он говорил о чем-то с Нуубом.)
      (Я видела. С этим я разберусь. Но сперва нам надо поговорить, и быстро - вас с Нистаном выбрали дежурить по связи в следующую вахту.)
      Сердце у Лиска-си забилось быстрее. Воистину соотношение сил менялось: до сих пор Карру лишь раз допускались до вахты на Эсабиановом устройстве связи. Она бросила взгляд через комнату на высокого, костлявого, узкоглазого Нистана, посыльного Й'Мередов, контролировавших атмосферу, и поймала ответный оценивающий взгляд.
      События начинали принимать любопытный оборот.
      "Лучше момента не будет", - подумала Марим и потянулась за валявшейся рядом с постелью одеждой. Порывшись в ней, она нашарила босуэлл и набрала личный код Локри.
      - Эй! - Длинная, мускулистая рука потянула ее обратно. Марим оттолкнула ее.
      - Пойду пописать.
      - Давай тогда быстрее.
      - Что, опять созрел, козел? - Она повернулась и зарылась пальцами в волосатую грудь Рекса. - Не шевелиться!
      Марим выбралась из постели, схватив на ходу свой босуэлл. В туалете она убедилась, что дверь заперта как следует, и только потом включила свет. Она прижала босуэлл к запястью и нажала "прием", не сводя с двери тревожного взгляда. Ей до сих пор с трудом верилось в то, что она узнала от Рекса.
      "Не только гиперснаряды, способные расколоть луну как орех, но еще и сверхсветовая связь. Прятаться будет негде".
      Она даже удивилась тому, почему эта новость еще не разлетелась по всему Рифтхавену - наверное, синдикатам так выгоднее. Время у них пока еще оставалось.
      Но и она не могла пока рассказать об этом никому, даже Локри. Стоит Вийе узнать об этом, они тут же пулей улетят с Рифтхавена.
      "А я еще не загнала улов с Мандалы".
      Тут в мысли ее вторгся отклик Локри. (Что там у тебя?) - послышался его голос. - (У меня игра в самом разгаре.)
      (Мне кажется, тебе надо знать. Я была у... Я встретила Рекса помнишь, с "Тантайона"... Они тут прыгнули недавно в систему Тремонтаня и тут же рванули обратно, так как планету захватила банда Эйшелли.)
      (Не повезло Тремонтаню.) - Иронии в голосе Локри не смог убавить даже босуэлл. - (Но какого...)
      (Эйшелли работает сейчас на Эсабиана; так тот разослал приказы насчет Аркада. Им известно, что тот жив, и за его голову назначена награда в десяток планет. И почти столько же за любого члена экипажа "Колумбиады" под названием "Девичий Сон".)
      Последовало долгое молчание. Марим похлопала по босуэллу. (Ты еще здесь?}
      (Да.)
      (Значит, держимся тише воды, ладно?) - продолжала она. - (Ты ведь знаешь, что будет с тобой, если ты попытаешься хитрить с этими должарианскими говнюками.)
      (Я буду держать рот на замке.)
      Она выключила связь, погасила свет и вернулась в постель. Рекс уже ждал ее с нетерпением, и она воодушевленно набросилась на него.
      Когда тот снова уснул, она перебрала в уме свои действия и осталась довольна собой. Если бы ей удалось уговорить Рекса найти ей место на "Тантайоне", все вообще будет тип-топ: капитан "Тантайона" славился отменно гнусным характером, но сам корабль был быстр и хорошо вооружен, и их рейды всегда заканчивались успешно.
      "Значит, я в безопасности. До тех пор, пока Локри держит язык за зубами и не..."
      Она села так резко, что Рекс проснулся и что-то сонно замычал. До нее дошло, чего пообещал ей Локри - и чего он не обещал.
      Чертыхаясь, она вылетела из кровати и начала натягивать на себя одежду.
      Рекс, сонно моргая, повернулся к ней.
      - Что еще? Ты куда?
      Марим тукнула пальцем в свой босуэлл.
      - Вийя передала срочный вызов. Хочет, чтобы я проследила за ремонтом этой гребаной кормовой установки.
      - Неужели с этим нельзя обождать? - сонно улыбнулся Рекс. - Мы так давно не виделись... - Он сел в постели, и Марим заглянула в его большие темные глаза, покосилась на волосатую грудь. Она ощутила в ногах предательскую слабость. Еще секунда - и она плюхнется обратно к нему в кровать.
      - Нет, правда, Рекс, - выпалила она, торопливо застёгивая комбинезон.
      - Ладно, трахнемся в невесомости, - с ухмылкой заявил Рекс. Встретимся в спортзале, как только освободишься.