30
      "ТЕЛВАРНА"
      - Святой Хикура! - ахнула Марим. - Да ведь это паскудство живое!
      Жаиму очень хотелось оказаться подальше отсюда, но он не мог отвести глаз от скопления выпуклостей, труб и конусов, сплавленных в красноватый комок, похожий на ожившее синтетическое мясо.
      - Видите? Вон тот конус - он вытянулся!
      - Похоже на Рифтхавен, если смотреть на него под негусом, - пробурчал Монтроз. - Должен признаться, это зрелище мне очень не нравится.
      - Вон их корвет выходит - ох! - вскрикнула Марим, когда из открытого конца одного конуса вылетел корабль и, сверкая радиантами, занял позицию неподалеку.
      Жаим посмотрел на Вийю - ее прищуренные глаза казались блестящими щелками.
      Зато Ивард раскрыл свои шире некуда.
      - Повторим еще раз, - внезапно сказала Вийя. - Ну-ка, быстро. Как можно дальше от меня.
      - Вот дерьмо! - фыркнула Марим. - Терпеть этого не могу. Точно ты суешь палец мне в мозги. - Конец фразы она договорила, уже выбегая в люк.
      Жаим ушел в машинное отделение и включил свой пульт, чтобы видеть станцию. Большой экран на мостике Вийя затемнила, чтобы приглушить свет сращенного диска черной дыры. Жаим оставил все как есть и щурился от яркого до боли света.
      "У меня есть цель, - говорил он себе. - Я здесь с определенной целью".
      Миг спустя он почувствовал, как будто кто-то легонько потянул за нерв у него в мозгу. Это сопровождалось таким ощущением, будто Вийя стоит у него за плечом.
      Он закрыл глаза и стал представлять ее себе.
      Еще мгновение - и у него над ухом шепнул голос: "Я тебя слышала".
      Он выключил пульт и вернулся на мостик, медленно шагая по знакомому коридору. Вийя сказала, что на Пожирателе Солнц им не позволят носить босуэллы, Должарианцы ими не пользуются и, уж конечно, не дадут пользоваться тем, кто у них на службе. Поэтому Вийя, эйя и келли учились налаживать связь с остальными в разных точках корабля.
      Эйя явились на мостик и, вывернув шеи, не мигая, смотрели на станцию, сидящую на конце световой иглы.
      - Что-то не так? - спросил Жаим у Вийи,
      - Мне кажется, что у меня в голове поставили одну из их гиперраций - и она работает на полную громкость.
      - Это больно? - нахмурился Монтроз.
      - Немного, - созналась она.
      - Потом, когда будет можно, мы попробуем поэкспериментировать с наркотиками.
      Глаза Вийи сверкнули саркастическим юмором. Все они понимали, что "можно" теперь будет понятием относительным.
      - Сначала посмотрим, смогу ли я отгородиться от этого, как отгораживаюсь от их голосов, когда не хочу их слышать.
      - Значит, они слышат все, что происходит на станции? - спросила Седри, указывая на эйя.
      - Думаю, что да. - Вийя повернулась к Иварду: - Сможешь ты контролировать это?
      - Да, наверное, - они мне помогают.
      - Пожалуй, я все-таки дам тебе лекарства, - сказал Монтроз.
      - Не надо. Келли мне помогут...
      - Не помогут, если останутся на корабле. Ведь их ленты будут далеко от тебя.
      - Ничего, справлюсь. А наркотики мой организм все равно отторгнет.
      - Ну, как хочешь, - поджал губы Монтроз. Ивард откинул голову.
      - Это место вроде как усиливает сигналы. Келли у нас в каюте, но я слышу их так, как будто они тут, рядом.
      - Ну, стало быть, мы в полной боевой готовности, - подытожил Монтроз.
      - Хорошо, коли так, - заметил Локри из-за пульта связи. - Нас вызывают.
      - Приготовиться к вводу в причальный отсек, - произнес голос по коммуникатору.
      - Буксира не нужно, - резко ответила Вийя.
      - Приготовиться, - нетерпеливо повторил голос. Буксирный луч с гулом захватил корабль, и Вийя, сжав губы, убавила энергию.
      - Сейчас оно нас сожрет! - взвизгнула Марим. Один из отростков станции открылся и потянулся к ним, но посланный корветом луч заставил его отпрянуть. Вийя слегка поморщилась, а Ивард раскрыл глаза еще шире.
      Отверстие причального отсека, окаймленное чем-то вроде щупалец, поглотило их, и "Телварна" прошла в шлюз.
      - Фу-у, - вздохнула Марим. - Вот бы проснуться и обнаружить, что дрыхнешь с похмелья у Флаури на Рифтхавене.
      - Взбодрись, - протянул Локри. - Подумай о здешних рифтерах, у которых солнц полно, а девать их некуда.
      - Свеженькие жертвы, которые тебя еще не знают, - добавил Монтроз.
      - У, засранцы, - буркнула Мари, сложив руки на груди. Эйя тихо что-то прощебетали.
      Жаим смотрел на руки Вийи, такие сильные и уверенные, - они держались за подлокотники кресла, пока должарский буксир вводил судно в шлюз. "Телварна" с легким толчком опустилась на палубу, и костяшки Вийи на миг побелели, но она тут же ослабила хватку.
      - Ну, вот и прибыли.
      Пульт Норио, прозвенев, зажегся, и на экране возник Барродах. Они еще не разговаривали после недавнего сеанса, и темпат сквозь наркотический туман ощутил удовлетворение; даже Барродах его боится. Его силы крепнут скоро он сможет даже сквозь экран ухватить эмоции этого бори, как и любого другого на станции.
      - Вийя на подходе. Делай, как договорились, - сказал Барродах и исчез.
      У Норио тряслись руки. Он уронил одну из ампул, и пришлось ее подбирать. Он тщательно рассчитал эту дозу, находившуюся на самом пределе безопасности.
      Бори хотел сказать "накачайся как следует для встречи с другим темпатом". О его обещании отключить пси-заградники отсюда до Палаты не было, разумеется, сказано ни слова, и никто не сможет выследить, что сделал это Барродах.
      Только Норио это не заботило: он не собирался встречаться ни с каким другим темпатом здесь, на станции, а уж тем более с Вийей. С ней он встретится, лишь когда ее доставят ему в качестве подопытного экземпляра.
      По дороге в Палату ему никто не попался. Должарианцы почему-то решили обставить прибытие новой темпатки с большой помпой - возможно, потому, что она тоже должарианка. Мотыльковое биение станционной ауры звучало в его ушах, как отдаленная барабанная дробь, делаясь громче по мере приближения к Палате, но на него не влияло. Он чувствовал себя одновременно открытым и одетым в броню.
      Часовые-тарканцы у входа в Палату застыли, увидев его. Он многому научился у женщины, которую убил. Хотя он не говорил по-должарски, достаточно было придать своему голосу особый распев - они полагали, что именно так должны говорить "хореи".
      Внутри был слышен голос Лисантера - ученый, несомненно, готовился к новому эксперименту. Норио на этот раз никто не сопровождал, и около дипластового щита не должно быть охраны.
      Норио улыбнулся тарканцам, оскалив зубы.
      - Я пришел пообщаться с Пожирателем Солнц. Лисантер ждет меня. - Он чуть ли не хихикал - на уни это звучало, словно в дешевом сериале. Но он был "хорей", и тарканцы, ухватившись за имя Лисантера - единственное, без сомнения, знакомое им слово, - пропустили его.
      Он ворвался в Палату на волне эйфории.
      * * *
      Моррийон решил, что единственный для него способ остаться в живых это знать, где находится Норио каждую минуту. Татриман предоставила ему необходимые средства - оказалось, что это очень просто. Поскольку темпата по доброй воле никто не посещал, каждое открывание и закрывание двери скорее всего производил он сам. В такие моменты к Татриман поступала информация с имиджера, помещенного наискосок от жилища Норио. Вдобавок она изготовила для Моррийона и Анариса сигналки, работающие на простом импульсном коде Утерянной Земли. "На такой низкой частоте вас никто не засечет среди общего шума", - сказала она.
      Но всего этого будет недостаточно, если Барродах умудрится устроить очередной эксперимент во время церемониальной встречи новой темпатки. Поэтому Моррийон в момент ее прибытия находился в Палате Хроноса вместе с Лисантером.
      - Вы не думаете, что это опасно - иметь на станции двух темпатов одновременно? - спросил он ученого.
      - Мы учитываем этот риск, - ответил тот. - Тарканцы в причальном отсеке получили инструкцию расправиться с ней и ее зверями в случае чего-то подозрительного. А Норио накачивается медикаментами у себя в каюте.
      Как только он произнес имя темпата, тот пронесся мимо них на ту сторону щита. Где же охрана? Моррийон обернулся позвать тарканцев, зная уже, что опоздал.
      В ужасе он набрал у себя на бедре установленный код: один длинный сигнал, один короткий. Норио.
      Вийя стояла у двери шлюза, ожидая, когда соберется вся команда, - все, кроме келли. Люцифера взяла с собой на станцию. Он прижимался к ноге Вийи, подергивая хвостом.
      - Гляньте на них, - проворчала Марим, показывая на маленький экранчик над пультом. На нем виднелась часть шеренги черных, стоящих навытяжку тарканцев. - На кой они здесь выставились? Я думала, нас один слизень Барродах будет встречать.
      - Либо королевский прием, либо публичная казнь, - протянул Локри, оперируя наружным имиджером. - Вот и слизняк... чего ты?
      Монтроз шлепнул его по руке.
      - Предполагается, что мы их союзники, а ты водишь туда-сюда этим шпионским глазом у них на виду.
      - Но я хочу поглядеть на Эсабиана, - запротестовала Марим.
      - Его ты не увидишь, - сказал Жаим, который один сохранял спокойный вид. - Его такие подонки, как мы, не интересуют. К счастью. - Марим неохотно отошла от экрана, а Жаим заметил: - Корабль уже разрядился. Пора выходить.
      - Скорей бы уж. - Марим привстала на цыпочки. - Хей! А эти верзилы ничего из себя.
      Локри со стоном прикрыл рукой глаза.
      - Кто о чем, а ты о сексе.
      - Или об игре, - ввернул Монтроз.
      - А о чем еще думать, кроме как о жратве? - ухмыльнулась она, и Вийя в наступившей тишине открыла замок.
      Створки двери разошлись, и выдвинулся трап. Седри Тетрис быстро коснулась себя в четырех местах - лоб, сердце, одно плечо и другое, - и Вийя вспомнила Нью-Гластонбери на Дезриене.
      Люцифер заворчал. Вийя опустила руку на его большую голову, мысленно успокаивая его, и двинулась вниз по трапу. Эйя шли за ней по пятам.
      В отсеке стояла полнейшая тишина. Должарианцы застыли неподвижно на фоне красных, светящихся криволинейных стен, частично загороженных серыми щитами. Барродах стоял у конца шеренги с электронным блокнотом в руке, тоже не шевелясь, но его взгляд чуть дольше, чем нужно, задержался на эйя.
      - Уфф, - выдохнула Марим, ступив босыми ногами на пол станции. Тепло.
      Ивард, закрыв глаза, испустил долгий вздох.
      - Как тут красиво.
      - Тихо, - прошипел Локри краем рта. - Телос, а это еще кто?
      На месте командира стоял человек ростом выше большинства тарканцев, одетый, как и они, в черное, в высоких черных сапогах, но без оружия.
      Сделав пару длинных, неспешных шагов, он вышел навстречу Вийе.
      Ей пришлось чуть приподнять голову, чтобы взглянуть ему в лицо, которое она сразу узнала по своим снам. Анарис окинул ее саркастическим взглядом.
      - Добро пожаловать на родину предков, - сказал он по-должарски. - Тех, кто служит нам с умением и отвагой, ждет высокая награда.
      Вийя сразу поняла, что эта речь предназначена для передачи по гиперсвязи всем союзникам Эсабиана. Это увидят везде - и на Аресе тоже.
      - Моя награда, - на том же языке ответила она, - это соблюдение договора.
      Внезапная вспышка его гнева поразила ее, как удар, но миг спустя гнев сменился страхом, и она поняла, что это не было ответом на ее слова. Станция вокруг них задрожала, напомнив о давно забытых землетрясениях на Должаре. От тарканцев било ужасом и напряжением. По красным светящимся стенам побежал муаровый узор, и свет стал мигать.
      АРЕС
      - Сказать стюарду, чтобы подал еще кофе?
      Ваннис вполне сознательно использовала свои незаурядные светские таланты, чтобы вести завтрак в анклаве с изяществом, учтивостью и мягким ненавязчивым юмором, задавая тон на весь последующий день.
      Как часто случалось после бунта, предатели-заговорщики собрались здесь, чтобы предложить Брендону свою молчаливую поддержку. Присутствовал Себастьян Омилов, постоянно навещавший анклав, и с ним его сын; сегодня их ряды пополнила еще и Верховная Фанесса. Это обстоятельство отнюдь не порадовало Ваннис, но она держала свои чувства относительно духовных сановников при себе и заботилась, чтобы гостям было удобно.
      Фиэрин Кендриан, в отличие от заговорщиков, так до сих пор и не знала, почему ее брат исчез без предупреждения. Однако к опеке, которую принял над ней Дом Феникса на два года, оставшиеся до ее совершеннолетия, она отнеслась философски.
      Это обусловило ее переселение в анклав - и Брендон, чтобы оградить девушку от сплетен, пригласил также и Ваннис. Она сдала свою виллу вновь прибывшему семейству, нуждавшемуся в жилье, и переехала в резиденцию Аркадов.
      В светском отношении это означало успех, но в политическом, по крайней мере на данном этапе, - тупик. Она присутствовала здесь в качестве родственницы - и только.
      Это доставляло ей как радость, так и страдание, но она ни того ни другого не проявляла наружно. Она взяла на себя роль хозяйки, готовила и проводила официальные приемы и управляла домом, где прибавилось жильцов. Заметив, что Брендон не любит, когда вокруг мельтешат слуги, она стала изучать его расписание, чтобы производить уборку, когда его нет дома. Она по-новому оборудовала террасу, и стол теперь накрывался там в определенные часы. Поначалу Брендон редко являлся вовремя, но она тем не менее занимала свое место за столом и всегда приглашала одного-двух интересных людей помимо Фиэрин, не забывая и о хорошей кухне. Последнее время Брендон стал чаще обедать дома.
      Только здесь, за столом, они и виделись. Он был вежлив, приветлив, охотно участвовал в разговоре, но его внутренняя жизнь была отгорожена от нее щитом хороших манер.
      Ваннис улыбнулась Себастьяну Омилову, сидевшему наискосок от нее. Он держался очень мило, но его взгляд задерживался на ней, словно оценивая. Может быть, сегодня какой-то особый день?
      - Спасибо - пожалуй, воздержусь. У меня и так со вчерашнего вечера музыка китари гудит в голове. Еще немного вашего превосходного кофе - и она, боюсь, примется сверлить мне череп.
      Осри, сидевший рядом с Фиэрин, хмурился. Линия его плеч и стиснутые челюсти выдавали напряжение.
      - По мне, так это вообще не музыка. Она, конечно, теперь в моде, но я люблю, когда музыканты играют одну и ту же пьесу - или по крайней мере нечто связное. Поначалу они так и делали, а потом каждый начал гнуть свое. Что за какофония!
      Элоатри тихо засмеялась:
      - Вы просто не расслышали темы среди этого шума.
      Фиэрин положила вилку - а ее длинные серебристые глаза глядели серьезно - и сказала:
      - Это был Рифт. Рифт, а посреди него - Пожиратель Солнц.
      Ваннис сдержала вздох. Интересно, добрались ли уже рифтеры до Пожирателя Солнц.
      Спрашивать она не хотела, а поскольку никто не заговорил об этом, она сочла уместным перевести разговор на другое.
      - Мне на этом вечере самое большое удовольствие доставило зрелище танцующих келли. Даже голова закружилась, когда они принялись вертеться каждый в свою сторону.
      - Под барабан, - подхватила Фиэрин, попытавшись при помощи ножа и ложки изобразить сложный тройной ритм, но это ей не удалось, и она заявила: - Тут нужны три руки!
      Все рассмеялись, и тут к столу вышел Брендон, улыбающийся, безукоризненно одетый и отдохнувший. Общее веселье сразу зажгло его голубые глаза. В анклаве он не допускал придворного этикета, отчего все поначалу чувствовали себя скованно, но это быстро прошло, сменившись чувством полной свободы.
      - Это из-за меня? - спросил он, оглядывая свой костюм в белых и голубых тонах с тусклой золотой отделкой. - Поскольку я ничего умного не сказал, то, должно быть, сделал что-то глупое.
      Фиэрин, улыбаясь, повторила ему то, что говорилось о келли. Брендон тут же схватил вилку и начал отбивать келлийский ритм. Когда и он потерпел неудачу, они с Фиэрин попробовали объединиться, и у них почти получилось. Благодаря этому смех не умолкал, и Ваннис молча сделала стюарду знак подать Брендону горячее блюдо.
      "У меня есть все, чего мне раньше хотелось, - подумала она, улыбаясь вместе с остальными. - Но все это только на поверхности, а дверь к тому, что я хочу по-настоящему, остается закрытой".
      Она устранилась от разговора и стала наблюдать, как продолжают его другие. Они делали это как будто бы без усилий, но не для внимательного глаза. Глаза гностора Омилова оставались мрачными, несмотря на смеющийся рот, его сын словно аршин проглотил, а Верховной Фанессе достаточно было просто присутствовать. Все они несли на себе бремя, невидимое, но реальное. Хотела бы Ваннис знать, что им снится по ночам. В ее снах никогда не прекращался бунт, а на его фоне вставало лицо Брендона в тот миг, когда он узнал, что рифтеры покинули Арес.
      Теперь положение на станции стабилизировалось - насколько это было возможно при таком перенаселении, - а ведь беженцы продолжали прибывать каждый день. Брендон навел порядок на сборных пунктах и стойко перенес информационный шквал по поводу члена Малого Совета, непосредственно причастной к развязыванию войны. Это вызвало пересуды, и опасались новой вспышки недовольства, пока не распространилась весть, что Брендон следил за Гештар аль-Гессинав с самого дня ее назначения, а двое рифтеров подловили ее в ее же собственной сфере - информационном пространстве. Подразумевалось, что даже самый высокий пост не может помешать открытию истины и разоблачению.
      Могло показаться, что люди были счастливы снова вернуться к работе, играм и множеству предлагаемых им развлечений. Но под этим чувствовалось прозрение и крепнущая решимость. Новости теперь говорили в основном о войне, и ходило много слухов об атаке, которую готовил Флот.
      А здесь, в анклаве, Брендона окружали те, кто его предал - из наилучших побуждений, - дав рифтерам возможность бежать.
      Ваннис взяла серебряный кофейник, украдкой наблюдая при этом за Брендоном.
      Она не могла его разгадать. После бунта он ни словом не обмолвился о рифтерах, а осторожные наводящие вопросы встречали лишь улыбку и уклончивый ответ.
      "Вийя умно поступила, улетев отсюда, - подумала Ваннис. - Они принадлежат к двум несовместимым мирам, и ей, естественно, хотелось уйти самой, пока эта разница не убьет их любовь и не сделает уход неизбежным. Мне надо было бы удержать ее, заставить остаться. Тогда он со временем вернулся бы ко мне".
      У Ваннис, одинокой и не строящей себе иллюзий в своей новой комнате, по ночам было много времени для раздумий, и она решила, что время на ее стороне. Любовь - все равно что растущий цветок, говорил ей инстинкт. Если лишить его заботы, солнца и воды, он постепенно зачахнет и умрет.
      Брендон внезапно вскинул глаза и отложил салфетку. Секретка интересно, от кого? С ничего не выражающим взором он пригласил всех пройти с ним в дом.
      - Это касается вас всех.
      "Итак, я была права, - подумала Ваннис. - Дело в рифтерах".
      Атмосфера переменилась, и это почувствовали все. Ваннис поняла это по оцепенению Осри, исчезнувшей улыбке его отца и тому, как Элоатри рассеянно потерла обожженную ладонь.
      "Но Вийя далеко, а я здесь, - сказала себе Ваннис, последовав за остальными. - Я дам цветку солнце дружбы, и воду комфорта, и всю свою заботу".
      Брендон, предложив лучшее место Верховной Фанессе, включил большой экран. Элоатри не уловила в его почтительном жесте никакой иронии. Остальные молча расселись по периметру кабинета. Брендон набрал код и сел у пульта. На коммуникаторе зажегся зеленый огонек: реальное время.
      - Ваше величество, - сказал Найберг - видимо, это он только что связался с Панархом по босуэллу. - Мы получили подтверждение того, что Единство прибыло на Пожиратель Солнц. Должарианцы посвятили этому одну из своих широковещательных передач. - Адмирал помедлил - вид у него был озадаченный. - Анализ показывает, что запись подверглась тщательной цензуре, и им понадобилось не меньше трех дней, чтобы скомпоновать материал. Нам не совсем ясно, что это значит. Вырезанные места, обнаруженные нами, будут отмечены в процессе показа. - Найберг снова замялся с неловкостью профессионала, вынужденного вторгнуться в область личного. - Кроме того, мы только что расшифровали гиперсообщение, отправленное с "Когтя Дьявола" пять дней назад. Я думаю, вам следует посмотреть и то и другое.
      - Благодарю вас, - сказал Брендон, и Найберг, поклонившись, исчез с экрана.
      Брендон включил более старую запись. В двух отдельных окнах показались мужчина и женщина, в которой Элоатри сразу узнала Вийю.
      Человека с худым лицом в другом окне она не знала. Темные глаза и волосы, бледная кожа, туго обтягивающая лоб и скулы. Его окружала аура темных эмоций, но их перекрывал сильнейший стресс. Элоатри ощутила отвращение, смешанное с жалостью.
      - Это Барродах. - Элоатри не разобрала даже, кто это сказал, - так поразил ее мрак, населяющий душу этого человека. - Голос Эсабиана.
      - Капитан Вийя, - сказал Барродах. - Й'Мармор докладывает, что вы вызвались добровольно вложить свой талант в работу, которую мы ведем на Пожирателе Солнц.
      - Не совсем добровольно, - поправила она. - Мой талант стоит денег. В остальном Й'Мармор прав.
      Наступила пауза, вызванная отставанием во времени. Элоатри чувствовала по нервному зуду и пульсированию обожженной ладони, что момент этот очень важен, но не знала почему.
      Она обвела взглядом всех присутствующих. Фиэрин слегка озадачена, Омилов мрачен, его сын напружинился, словно вот-вот взорвется; прекрасная Ваннис, до сегодняшнего дня представлявшая собой аномалию, сидит в грациозной позе сбоку и тоже наблюдает за всеми, напряженная и скованная.
      Элоатри вспомнился взгляд, брошенный Ваннис на Брендона, когда тот вышел на террасу. Ослепленная собственными эмоциями, она не видит, что отношения между Брендоном и капитаном "Телварны" строятся не на любви, а на доверии. Элоатри, охваченная печалью, отвернулась от Ваннис.
      Барродах заговорил опять - довольно жестко:
      - Вскоре после вашего последнего захода на Рифтхавен вы были взяты в плен панархистским крейсером "Мбва Кали" вместе с Брендоном Аркадом. Верно ли это? Если да, то как вы нашли нас?
      - Это верно. Если хотите, могу описать во всех подробностях тюремное помещение панархистского крейсера и охраняемый блок на Аресе, где мы содержались. Мы бежали с Ареса, когда беженцы подняли там бунт, пытаясь вторгнуться на и без того уже перенаселенную станцию. А координаты Пожирателя Солнц можно купить точно так же, как и координаты Ареса.
      Словесное фехтование на экране напомнило Элоатри о еще более тонком аспекте отношений Вийи и Брендона. Даже наблюдая со стороны, она понимала, что ни один из них не может выразить этот аспект словами - только действием.
      Барродах кивнул.
      - В РифтНете много говорится о ваших талантах и о вашей психической связи с двумя инопланетянами, называемым эйя. Они все еще с вами? Кроме того, хотелось бы узнать ваши условия.
      - Эйя со мной, но вы можете их не бояться. Они нападают, только если их вынудят к этому. Я узнала на Рифтхавене, сколько сейчас платят темпатам, и хочу удвоить эту сумму. Я хочу также, чтобы мне и моей команде позволили жить на корабле в свободное от экспериментов время, и наконец... - Вийя перешла на должарский.
      Она говорила слишком быстро, и Элоатри разобрала только последние слова: "и-череб-ми дерч".
      - "На острие моего ножа", - вполголоса повторил Брендон.
      - Договорились, - усмехнулся Барродах. - Обо всем, кроме корабля. Вас разместят на Пожирателе Солнц, предоставив вам все доступные удобства. На корабле можете оставить только минимум команды, и его будут регулярно инспектировать. Мой господин также требует, чтобы вы находились под вооруженной охраной во время экспериментов и каждый раз, когда вы будете выходить из своего помещения вместе с эйя.
      - Согласна, - холодно ответила Вийя. - На все, кроме инспекций. Не сомневаюсь, что мой корабль тоже будет находиться под прицелом ваших орудий - этого достаточно.
      Барродах после паузы сухо кивнул.
      - Хорошо, - сказал он с весьма недовольным видом. - Сейчас вам передадут инструкции относительно подхода к станции. Дальнейшие указания я дам вам по прибытии.
      Передача закончилась. Зрители обменивались замечаниями - все, кроме Брендона. Он как будто не слышал других, и Элоатри, испытывающая головокружительное ощущение, всегда сопровождавшее ее на грани Сновидения, тоже их не слышала.
      Зато, как часто бывало в минуты стресса, пробудился ее внутренний голос, и через призму ее повысившейся чувствительности молчание Брендона и его глухота к окружающему представились ей символическими. Сейчас его окружают те, кому он должен был бы доверять безоговорочно: она сама - Рука Телоса, его наставник, друг его детства, женщина, которая по своему воспитанию и по традиции, казалось бы, предназначена ему в супруги.
      Нахмурив брови и абсолютно ничем не выдавая своих мыслей, Брендон смотрел на пустой экран. Все остальные один за другим умолкли. Тогда он включил вторую запись.
      В уюте анклава, за многие сотни световых лет, они увидели, как из корабля выходит Вийя. Она стояла высокая, прямая, невозмутимая, опустив руку на бурую голову горного кота. По бокам от нее шли эйя, позади - вся команда. Элоатри узнала их по описанию Мандериана и запомнила каждого. Марим с круглыми глазами, беззаботно шагающий Локри, хмурый массивный Монтроз, замкнутая Седри Тетрис, настороженный Жаим, взволнованный Ивард.
      Вийя двинулась вперед, а имиджеры показали почетный караул тарканцев. Барродах тоже был здесь, но не он вышел навстречу новоприбывшим.
      Анарис. Он намного выше Вийи, и все-таки они похожи. Слишком похожи. Элоатри вновь ощутила прилив адреналина, и Сновидение подвесило ее между двумя мирами. Люди в комнате оставались четкими, но четкой была и внутренняя картина.
      Она снова увидела их, двух должарианцев, в том ресторане, где Томико совершил свое страшное причастие, подав ей чашу с кровью. Быть может, их присутствие там тоже указывало на сопричастие, на общую судьбу? А как же тогда Брендон?
      Мужчина и женщина на экране обменялись несколькими фразами по-должарски. Появился перевод, и Осри со свистом втянул в себя воздух.
      - Обещание? Она говорит, что ее награда - в выполнении обещания? Кому она это обещала? Она не раз давала понять, что ненавидит Панархию.
      - Перевод неверен, - отстранение, словно издали, сказал Брендон. - Это слово означает "договор".
      - С кем, с должарианцами? Посмотрите-ка на нее с Анарисом - два сапога пара. - Осри со злобным прищуром обернулся к Элоатри и своему отцу. - Зачем вы это сделали? Нет ничего, что помешало бы ей продать нас Эсабиану. Ничего!
      Элоатри казалось, что если она шевельнется, то рассыплется на куски. Ей вспомнилось страшное описание девятого круга ада, которое дала ей Седри. Теперь она поняла, почему предателям уготован лед, а не огонь.
      Ваннис со страдальческим лицом протянула руку к Брендону - то ли с мольбой, то ли предлагая помощь, - но он этого не заметил. Он, единственный из всех, сидел тихо, и его профиль был тверд.
      Он знает, что слова Вийи обращены к нему: речь идет об их договоре.
      Но о чем они договорились? И что еще важнее - как она сможет выполнить его вопреки всему, что ее там ожидает?
      Перед Элоатри с ужасающей ясностью возникла мертвая, раздутая вакуумом Гештар аль-Гессинав в кольце замороженных цветов. Она отдала Пожиратель Солнц Должару в угоду своему темному богу - неужели я предоставила ключ к нему во имя Телоса? И если останутся живые в Тысяче Солнц, поймут ли они, в чем разница?
      Ладонь Элоатри пульсировала и горела, но она подавляла боль. Перед ней снова предстала чаша с кровью, и на этот раз она выпила ее без остатка.
      И есть ли она, разница?
      Ее мысли нарушил болезненный вздох Омилова.
      - Мы должны спасти эту станцию. - В его голосе и поведении читалось раскаяние человека, совершившего роковую ошибку.
      Лицо Вийи на экране внезапно приобрело удивленное и настороженное выражение.
      Имиджер взял крупным планом ее и Анариса с нечеткими фигурами на заднем плане. Замигал красный огонек, кадр застыл, и появился текст:
      ФИЗИОЛОГИЧЕСКИЕ ДАННЫЕ УКАЗЫВАЮТ, ЧТО МЕЖДУ ЭТИМ КАДРОМ И ПРЕДЫДУЩИМ ПРОШЛО НЕ МЕНЕЕ ТРЕХ ДНЕЙ.
      И снова все зрители, кроме Брендона, дали волю своим чувствам. Он сидел тихо, вглядываясь в экран, опустив подбородок на сложенные руки,
      Затем он снова включил воспроизведение, и они услышали, как Анарис, саркастически улыбнувшись, сказал Вийе на безукоризненном уни:
      - Что ж, давайте попробуем.
      ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
      СИСТЕМА БАРКИ
      Абрамсон. Лейтенант-коммандер, специалист по радиопротиводействию, "Килиж"
      Агенес, Елена. Капитан эсминца в эскадре Камерона
      Амахиро, Суши. Диарх в подразделении Зи-Туто
      Аргюль. Лейтенант, контроль повреждений, "Клейдхем Мор"
      Бонксер, Руфус. Капитан эсминца в эскадре Камерона
      Бирд. Соларх в подразделении Зи-Туто
      Гисквил. Коммандер, орудийщик "Клейдхем Мор"
      Доусан. Коммандер, главный инженер "Клейдхем Мор"
      Драйден. Десантница, программистка Зи-Туто,
      Рефрен. Мелиарх десантного подразделения
      Иш-Мэй-Элл. Келлийская троица, командир треножника "Жар-птица"
      Камерон бан-Маккензи. Капитан "Клейдхем Мор"
      Кор-Meллиш, Коммандер, старший помощник на "Клейдхем Мор"
      Куонн тар-Феннин. Барканец, командир станции Аваста
      Лассин-Фрей. Друг Камерона, погибший на Минерве
      Лизаэль. Друг Камерона, погибла на Минерве
      Меенгир, Окто. Диарх в подразделении Зи-Туто
      Норски. Десантник
      Ра-Тремон. Десантник
      Рэнсом. Друг Камерона, погибший на Минерве
      Ринкон. Мичман, связист "Клейдхем Мор"
      Соаба. Подруга Зи-Туто, погибшая на Минерве
      Суссониус. Диарх в подразделении Зи-Туто
      Тад. Коммандер, первый помощник "Хамсина"
      Топанар. Соларх в подразделении Зи-Туто
      Убериссима. Правительница Барки, глава Матрии
      Чанг. Лейтенант, служба обнаружения, "Клейдхем Мор"
      ДОЛЖАРИАНЦЫ И ИХ СТОРОННИКИ (в основном на Пожирателе Солнц)