- Его уводят! - заверещала женщина.
      - Пошли за ними!
      Вийя догнала Жаима с угрюмым лицом.
      - Поспешим, - сказала она.
      В коридоре, примыкающем к залу, было полно народу. Пару раз послышалось: "Рифтеры!" Жаим работал локтями вовсю, но как только появились эйя вместе с Люцифером, люди шарахнулись в стороны. Из толпы вынырнула Седри Тетрис в простой, порядком измятой штатской одежде, прижимая к себе небольшую сумку.
      - Шривашти и остальных взяли под стражу, - поспешила сообщить она. Правительство обратилось с просьбой вынести Указ о Пресечении Доступа относительно его и Гессинав.
      - Тогда давайте двигаться, - сказала Вийя. - Здесь нам больше нечего делать.
      Они бежали, пока не вышли на открытую платформу, но там их встретила огромная толпа, непонятно откуда взявшаяся.
      - Рифтеры! Рифтеры! Рифтеры! - вопили разинутые рты. Толпа образовала полукруг. Экипаж "Телварны" тоже рассредоточился - так, чтобы не мешать друг другу драться. Эйя стали позади Вийи, и она сморщилась, как от внезапной головной боли.
      - Они разбили Минерву!
      - Они сожгли Меррин!
      Крик нарастал.
      - Они убили мою семью... Они пытали... Они стреляли... - Имена и названия мест уже невозможно было разобрать из-за шума, и наконец один слитный вопль покрыл все остальные:
      - БЕЙ ИХ!
      Толпа ринулась вперед.
      * * *
      В офицерской столовой было тихо - лишь позвякивали фарфор и серебро, и за угловым столиком, который занимал Джеп Кестлер с двумя своими капитанами, слышалась тихая беседа.
      В противоположном углу мерцал видеоэкран с приглушенным звуком. Марго Нг села под углом к нему, чтобы ничего не видеть. Она почти не участвовала в разговорах по поводу единственного судебного процесса, разрешенного загадочным новым Панархом. И не имела понятия, виновен или нет молодой человек с Торигана в том, в чем его обвиняют. Что она ненавидела всей душой, так это людей, которые использовали этого Заурядного молодого человека из незначительной семьи, родом с захолустной планеты, в своих политических целях.
      Она не могла понять, почему Брендон это допускает.
      Раньше я судила о нем неверно, и он удивил меня. Надеюсь, что и теперь это не слабость, а политическая необходимость, недоступная моему пониманию.
      Выпив глоток кофе, она вернулась к пачке рапортов на столе, делая пометки в своем блокноте. Она предпочла бы работать в другом месте, но хотела, чтобы ее видели рядом с Кестлером каждый день, даже если они не разговаривали, а только здоровались. Политики штатских она постичь не могла, но политика Флота - дело иное. Для нее всяческие фракции и группировки представляли не просто досадную помеху, но опасность. Очень скоро они совместно вступят в бой, и ей, возможно, придется зависеть от одного из тех капитанов, которые столь усердно подхалимствуют перед Кестлером. Они просто обязаны научиться ладить друг с другом - или по крайней мере доверять друг другу. Иначе Эсабиан выиграет битву без единого выстрела.
      Она не была уверена, что Кестлер ходит сюда по тем же причинам, но была рада, что он это делает, даже когда создавалась не совсем ловкая ситуация. Вот как сейчас, когда он в трех метрах от нее говорил о делах со своими капитанами, предоставляя ей заниматься собственной работой в одиночестве.
      Она вчитывалась в рапорт своего квартирмейстера, пробегая глазами колонки цифр, когда дверь внезапно распахнулась и в столовую ворвался какой-то высокий капитан.
      Она узнала Игака Вапета, еще одного из кадров Семиона.
      - Бунт в Судебной Палате, - хрипло объявил он.
      Шо-Бостиан бросился к пульту и застучал по клавишам. Он перевел изображение на огромный стенной экран, и Нг обернулась посмотреть. Красный, растрепанный репортер на фоне взбудораженной, орущей толпы говорил тонким, взволнованным голосом.
      Как мы в бортовых журналах после боя.
      - ... только что сообщили, что Архон Торигана мертв, - мы переключим вас на тот участок, как только получим подтверждение. Но у палаты собралась самая большая толпа, настроенная крайне враждебно. Одни требуют, чтобы им выдали рифтеров, другие - Гештар аль-Гессинав, якобы продавшую должарскому извергу секрет Пожирателя Солнц...
      Репортер оглянулся через плечо и стал рассказывать, как анонимный отправитель передал ему доказательства измены аль-Гессинав, но прервал сам себя и совсем уже тонким фальцетом объявил:
      - ... а сейчас позади меня появился Панарх - один! Он вышел, чтобы говорить с толпой!
      Кадр переместился, показав ту же картину сверху. Почти весь экран заполняла масса мечущихся, беспокойных лиц, похожая на океан перед штормом.
      Им навстречу двигалась одинокая фигура - высокая, стройная, темноволосая и легко узнаваемая. Он был безоружен, и телохранители не сопровождали его.
      - Покажите периметр, - проворчал Кестлер.
      Нг думала о том же: десантники уж наверняка заняли позицию, чтобы защитить Панарха в случае чего. А вдруг нет? Где Арторус Ванн?
      Она поняла, что произнесла это вслух, когда Кестлер сказал:
      - Надеюсь, что на месте.
      - Но его отряд раздроблен, - заметил Вапет. - Ториган, Шривашти и аль-Гессинав были взяты под стражу сразу после суда... - он нажал несколько клавиш, и в окне на экране стал виден коридор с трупами двух десантников их почерневшие лица указывали на смерть от яда, - но они бежали из этой комнаты и ушли вот в этом направлении, - продолжил рассказ другой репортер.
      Кадр снова переместился, показав другой коридор, залитый кровью. На полу лежало нечто, лишь смутно напоминающее человека, - можно было подумать, что в него угодил разряд раптора. Нг стало нехорошо, и она перевела взгляд на большой экран, где Брендон Аркад говорил с народом.
      Тамошний репортер очень старался подойти поближе, но пока слышно было только, как повышается и понижается знакомый легкий голос, подчеркиваемый сдержанными жестами.
      Откуда-то из подсознания Нг всплыла цитата.
      - Посмотрите на его руки, - сказал Кестлер, и она не задумываясь произнесла:
      - "А в правой руке его власть, а в левой - мир".
      Она уловила краем глаза быстрый взгляд Кестлера, но все ее внимание было отдано Брендону. Это у него, вероятно, врожденный дар.
      - Телос! А келли-то, - воскликнул шо-Бостиан. - Никогда не видел их в таком количестве.
      - Там их как будто никто не замечает, - сказал Вапет. - Странное дело.
      Кестлер промолчал, глядя, как зеленые существа движутся в толпе, которая стала заметно спокойнее. Передние ряды прекратили движение и приобрели подобие строя. Все смотрели на Панарха, чуть подавшись вперед в позе внимательных слушателей.
      Задние тоже постепенно перестали напирать, кричать и махать руками. Толпа бунтовщиков на глазах превращалась в аудиторию.
      - Черт! - сказал Вапет. - Хотел бы я слышать, что он говорит!
      - Нет необходимости, - сказал Кестлер, и его глаза приняли отсутствующее выражение.
      "Секретка", - подумала Нг. После короткой паузы Кестлер объявил:
      - Какое-то шиидрино отродье науськивает толпу на рифтеров.
      Нг, подавив желание тотчас же бежать на помощь, спросила шо-Бостиана:
      - Гессинав?
      - Возможно.
      Логика подсказывала Нг, что нужно действовать, но инстинкт удерживал ее на месте. Она посмотрела на Кестлера, который не проявлял никакого интереса к новому Панарху до этого момента, а теперь вперился в экран, как зачарованный.
      - Они будут пробиваться на яхту Шривашти, - сказал он. - Его капитан уже, наверное, распечатывает орудия. Фазо со всем этим не справится. Телос! Поглядите-ка.
      Нг, прикусив губу, боролась со стремлением включить босуэлл. Еще немного...
      Кестлер встал, не отрывая глаз от экрана. Панарх закончил говорить, и кто-то из толпы отвечал ему, бурно жестикулируя.
      Брендон заложил руки за спину - левая, если хорошо присмотреться, касалась босуэлла.
      - Отдает приказания.
      Кестлер рассмеялся, точно сам себе не веря. Его лицо осталось прежним, но Нг чувствовала в нем радикальную перемену. Казалось, что остатки Семионовой отравы уходят из него. Пьяница, трус и мошенник, которым Семион ославил своего брата, никогда бы не вышел один к бунтующей толпе, контролируя при этом всю ситуацию в целом.
      Кестлер посмотрел на Марго так, словно они все это время разговаривали не переставая.
      - Нг?
      Инстинкт не подвел. Теперь они будут действовать вместе. Нг встала, отодвинув бумаги.
      - Сейчас брошу клич своим десантникам. Куда их послать?
      - На оси вращения и в гражданском порту десантников нет, - сообщил Вапет.
      - Хорошо. Беру на себя ось вращения. - Дождавшись кивка Кестлера, Нг босуэллировала бедняге Крайне, который, вероятно, в это время спал.
      "А хорошо снова подраться", - думал Локри, обуреваемый то паникой, то буйным весельем. Он безмерно устал, и голова у него кружилась от того, что он почти сутки не ел, зато теперь он был свободен. И вернулся в свою команду, которая не бросила его в беде.
      Противников было больше раз в десять, но Локри не верил, что поражение возможно. Обессиленный, он пошатнулся, и Жаим тут же заслонил его, двигаясь, точно в смертельном танце.
      В четырех метрах от него подобралась, зорко прищурив глаза, Вийя. Ивард старался, как мог, но в основном его выручали келли, обступившие его с трех сторон. "Телос, как изменился этот парень!" - подумал Локри. Люди, коснувшиеся келлийских лент, с хрипом падали наземь.
      Монтрозу помогала его недюжинная сила, и даже Люцифер вовсю орудовал острыми как бритва когтями.
      Но тут из бокового туннеля вывалилась новая толпа, вопящая:
      - Бей Кендриана! Бей Кендриана!
      Вийя выбросила руку, дав сигнал отходить. В верещании эйя пробился высокий, рвущий уши звук, и люди в толпе завопили от ужаса.
      Бунтовщики, давя друг друга, хлынули назад, и на земле осталось несколько трупов с окровавленными лицами. Вийя на глазах у пораженной ужасом толпы показала на женщину во главе новой банды. Та зажала руками лицо и завопила, как безумная. Кровь хлынула у нее из глаз, и она упала в корчах.
      Вийя нацелила палец на остальных, и они колыхнулись назад, как водоросли в прибое. Крик сменился ошеломленным шепотом, Вийя звонко произнесла:
      - Все, кого я убила, были наемниками Гештар аль-Гессинав. Их работой было науськивать вас.
      - Аль-Гессинав, аль-Гессинав! - гневно зароптали люди. Внезапный порыв ветра заставил всех поднять головы.
      Локри увидел нуллерский пузырь со сморщенным стариком внутри.
      - Шривашти и аль-Гессинав на оси вращения - они пытаются уйти, сказал он через усилитель.
      Толпа, взревев, как один человек, бросилась к лифтам.
      - Пошли, - хрипло сказала Вийя.
      - Вы как хотите, а я остаюсь, - яростно, сквозь стиснутые зубы заявил Монтроз. - Я не дам Шривашти уйти безнаказанным снова. Я поклялся в этом на могиле жены.
      Вийя прикрыла рукой глаза и застыла.
      Локри двинулся к ней, но Жаим сгреб его за руку.
      - Чего ты? - опешил Локри.
      - Брендон, - одними губами выговорил Жаим, постучав себя по голове.
      Локри испытал смешанные чувства. Не так давно они с Вийей вели молчаливую дуэль за Аркада - что же случилось потом? Никто не говорил ему об этом - даже Марим.
      Вийя посмотрела на них, скривившись, словно от боли.
      - Ось вращения нам по дороге, - сказала она и больше ничего не добавила.
      - Только лифты такую кодлу и до будущего года не перевезут, вмешалась Марим, взволнованно раскрыв здоровый глаз. - Я знаю, где служебная шахта, и код у меня есть.
      Гештар тащилась за Тау и Фелтоном. Ее бесило все - и легкость, с которой они передвигались в невесомости, и неловкая, шаркающая походка, к которой эта невесомость ее вынуждала и которую она никак не могла освоить.
      - Там есть гравикарниз, - сказал Тау, указывая себе под ноги. - И лифт должен быть.
      Они спустились на карниз, но тут из-за угла, хватаясь за тросы и перила, выскочило с полдюжины человек.
      - Вот они! - закричала какая-то женщина. - Мы нашли их!
      Шривашти включил гравитацию, и Гештар снова замутило, но вес вместе с координацией вернулся к ней, и сразу стало легче. Толпа, теснясь, хлынула на карниз.
      Тау принял боевую стойку и сказал спокойно:
      - Кто меня тронет - умрет.
      Фелтон отступил назад, выжидая.
      Двое мужчин пренебрегли угрозой и атаковали. Тау оскалил зубы, и оба отлетели назад. У одного была сломана шея, другой истекал кровью, которая вибрирующими каплями улетала прочь, - Тау вышвырнул его за пределы зоны гравитации.
      Гештар тряхнула босуэлл.
      (Аррет! Немедленно пришлите кого-нибудь сюда!)
      (Пробирайтесь к лифту), - был ответ. - (Встретимся в 315-м секторе. Здесь спокойно).
      (Само собой, там спокойно!) - взъярилась Гештар. - (315-й - территория Дулу. Помощь мне нужна немедленно!)
      (Это невозможно - Флот берет под контроль все лифты и капсулы. Если сможете уйти, приходите сюда. Мы о вас позаботимся),
      Фелтон смотрел на Гештар. Она показала ему знаками: "Нужен лифт".
      Он, склонив голову, окинул взглядом место действия. Их противники уже сообразили, что Тау - мастер уланшу, а кровь, обагрившая его элегантный костюм и руки, доказывала, что он не шутит.
      Народу прибавилось, и прилетел нуллер в своем пузыре, повиснув прямо над перилами. Гештар подумала, что от внутренней поверхности онейла их отделяют четыре с половиной километра и что онейл вращается со скоростью более семисот километров в час относительно оси, и ее передернуло.
      - Мы хотим уйти с миром, - сказал Тау. - Всякий, кто окажет нам помощь, будет вознагражден. В моей власти как награждать людей, так и карать их. Что вы предпочитаете?
      Его хрипловатый голос звучал убедительно, и люди - в большинстве своем поллои - стали переглядываться, как будто ища вожака.
      Гештар кисло улыбнулась, жалея, что у нее нет бластера, хотя это и противоречило бы ульшенским правилам. Сжечь бы их всех до единого. Впрочем, она не вмешивалась - ее вполне устраивало, что Тау занял передовой рубеж.
      Он начал пятиться к лифту, шаг за шагом. Фелтон тем временем манипулировал с пультом. Загорелся оранжевый свет, и у Гештар, несмотря на всю ее выдержку, упало сердце - неужели лифт закодирован? Но Фелтон, не смущаясь, продолжал свое, и свет сменился зеленым.
      Дверцы открылись, и сердито ропщущая толпа вдруг затаила дыхание.
      Из лифта вышел здоровенный, безобразный детина, за ним двое помоложе и высокая черноволосая женщина. Сзади теснился еще какой-то сброд, включая келли и громадного кота, но Гештар смотрела только на женщину и одного из мужчин - они показались ей знакомыми.
      - Тау Шривашти, ты нарушил клятву, - сказал здоровенный урод. - Пришло время ответить за свое предательство.
      Тау нанес удар.
      Урода спасла только быстрота, с которой отреагировал один из его спутников. Гештар с запозданием узнала в нем телохранителя Панарха. Он отшвырнул пожилого назад, и смертельный удар Тау не достиг цели.
      Затем рифтер повернулся и стал подбираться к Фелтону вместе с одним из келли. Гештар заметила у телохранителя на лбу келлийскую ленту. Фелтон дохнул на него смертельной струей нуматаната, но это не возымело действия.
      А женщина молча вышла вперед и стала лицом к Тау.
      - Должарианка, не так ли? - проворчал он. - Всегда хотел позабавиться с одной из вас.
      Женщина сделала финт, отвела удар, два раза ударила сама - и Гештар услышала хруст костей. Тау упал на карниз со сломанной рукой, ловя воздух поврежденным горлом.
      - Фелтон! - просипел он.
      Но Фелтон выставил ладони вперед. Пока Тау смотрел, пораженный изменой своего телохранителя, тот ступил в лифт, и дверцы за ним закрылись, Гештар залилась смехом, желая, чтобы Тау взглянул на нее, но он, оскалясь, смотрел на должарианку.
      Та пренебрежительно махнула рукой.
      - Он твой, Монтроз.
      Безобразный рифтер вышел вперед, разминая пальцы. Пока Гештар пробиралась вдоль стены за спинами остальных, он сказал с ненавистью:
      - Ты загубил или извратил все хорошее, что было на Тимбервелле, и я давно уже поклялся убить тебя, если смогу.
      Тау скалился, глядя на него:
      - Нечего сказать, много надо мужества, чтобы натравить на меня вашу должарскую зверюгу. - Его голос стал почти неузнаваем. - Ну давай, бей, кретин...
      Монтроз покачал головой с жуткой улыбкой на лице. Гештар протянула руку к контрольной панели, стараясь нажимать те же клавиши, что и Фелтон.
      - Я не могу бить лежачего. - Монтроз шагнул вперед и поднял Шривашти так, что тот из-за сломанной руки не мог ему помешать. - Но сбросить его вниз я могу. - С этими словами он перекинул Тау через перила.
      Толпа издала одобрительный рев. Тау, изгибаясь, пытался остановить медленное движение, относившее его от перил. Он будет падать долго, но вращательная сила тяжести, возрастающая с каждым метром его падения, в конце концов возьмет свое.
      - Здесь скоро будут флотские, - сказал один из рифтеров другим.
      - Уходим, - скомандовала женщина.
      Гештар с улыбкой закрыла за собой дверцы, и лифт плавно пошел вниз.
      24
      Тау Шривашти боролся с болью и бессильной яростью. Эти подонки ушли, бросив его всего в нескольких метрах от спасительных перил. Если бы не рука, он мог бы снять с себя камзол и покрутить им, чтобы вернуться на карниз. Но попытка стянуть его, несмотря на сломанную кость, чуть не вызвала у Тау рвоту - а в невесомости это не очень приятно.
      Ему очень хотелось спастись, увидеть лицо Гештар, когда он появится, и пристрелить ее - и Фелтона, когда он велит его выдрать. Как этот безродный ублюдок осмелился предать его? И почему?
      Может, из-за этих его религиозных бредней. Тау здоровой рукой подтянул колени к груди. Если уменьшить площадь тела, ветер вращения не так скоро придаст ему ускорение, соответствующее местной силе тяжести.
      А я-то думал, что, если не обращать на это внимания, он со временем забудет свою дурь. Тратить энергию на религиозные дела - это путь не к власти, а к подчинению.
      Карниз медленно-медленно уплывал вверх, а Тау опускался вниз мимо массивных опор, поддерживающих рассеиватели. Ни до одной из них он не мог дотянуться - здесь спасения не было.
      Некоторое время спустя - возможно, в промежутке он отключился - он сообразил, что босуэлл остался при нем. Можно вызвать кого-нибудь с челнока - пусть возьмут аэрокар. Он огляделся и увидел, что только что миновал гигантский проем между двумя рассеивателями. Внизу тянулась внутренняя поверхность Ареса, загибающаяся вверх со всех сторон, с зияющими ранами новостроек. Тау с удовлетворением отметил, как быстро вращается под ним этот ландшафт; ветер вращения до сих пор еще не захватил его.
      Прекрасно - тем дольше он будет падать. Хорошо, что теперь полдень и фокус рассеивателей сосредоточен на другом конце онейла; будь это утро, Тау сгорел бы, как мотылек в пламени.
      С трудом, всхлипывая от боли, он перенес босуэлл на здоровое запястье - сумятица поврежденных нервов сделала бы нейросвязь невозможной, а голос у него почти пропал. Но он все еще в четырех километрах над землей и опускается по-прежнему медленно. Время еще есть.
      Челнок ответил сразу.
      (Да, прабху Шривашти?)
      Не успел Тау произнести ни слова, как босуэлл пронзительно заверещал и вспыхнул красным огнем. Пресечение Доступа! Тау сорвал босуэлл с себя, пока нейроиндукция не разорвала ему слуховые нервы, отшвырнул его прочь и от этого усилия потерял сознание на неопределенное время.
      Когда он пришел в себя, поверхность стала гораздо ближе и вращалась как будто медленнее - ветер вращения неумолимо разгонял Тау до местной силы тяжести. Он поборол отчаяние, вызвав в себе ярость, и посмотрел назад, на ось вращения, теперь почти в километре над ним. Тогда он увидел мерцающий блик, летящий к нему между рассеивателями.
      Нуллер.
      Старик занял такую позицию, чтобы они могли смотреть друг другу в лицо. Ветер от пузыря овевал Тау теплым запахом трав.
      "Его гравиплан без труда выдержит и меня, - подумал Тау. - Но чего он ждет? Чтобы я его умолял? Чтобы помянул о нашей общей крови, как бедный родственник?"
      Тау отвернулся. Пусть старый дурак сам назовет свою цену.
      - Помнишь ты своих деда и бабку?
      На миг Тау захотелось сделать вид, что он не расслышал. Но в скрипучем голосе нуллера не было и намека на старческое слабоумие - как и в зорких глазах, несмотря на его морщины и дурацкое имя, которое он себе изобрел.
      - До некоторой степени. - Тау повернулся обратно. Сломанное плечо запротестовало, и он поморщился, повторив свой обет: заставить должарскую ведьму страдать очень, очень долго. - Помню, как дед злился после коронации Геласаара на Карелаисе - на то, что ты не хочешь признавать семью. Бабка молчала.
      - А не говорил он тебе, почему я от вас отрекся?
      - Я не помню деталей - речь шла о каком-то обещании, перешедшем в политический раздор.
      - Политический раздор. Хо!
      Ветер вокруг Тау усиливался, и он падал уже быстрее. Ландшафт внизу, порядком приблизившийся, поворачивался еще медленнее.
      - Поговорим о власти, - сказал старик.
      - Изволь, - - ответил Тау, вложив в свой жест как можно больше иронии. - Но советую тебе быть кратким.
      - Вот в этом и заключается твоя первая ошибка. - Смех нуллера был похож на шорох песка по камню. - Коротких путей к власти, реальной власти, не существует. И она не длится долго.
      Тау глянул вниз, и сердце у него, несмотря на все его самообладание, забилось в такт с пульсом.
      - Я имел в виду время, которое у меня осталось.
      - Времени достаточно, о сын мой в двадцатом колене. Перед тобой вечность. Помнишь ли ты Полярности?
      "Наш род уже был древним, когда Аркады еще почитались выскочками, - с глубокой обидой подумал Тау. - Что мне эти корявые вирши?" Вслух он сказал:
      - Боюсь, что память при данных обстоятельствах плохо служит мне.
      - Ха! Тогда слушай: "Вере подорванной верных не знать: власть к душам людским не способна воззвать". - Нуллер придвинулся ближе. - На Тимбервелле погибло много верных, но это было лишь началом долгих лет подорванной веры.
      Нуллер задумчиво смотрел вверх. Ландшафт внизу давил на Тау почти физически.
      - Можешь ли ты назвать свою вторую ошибку? - после бесконечно долгой паузы спросил Тате Кага.
      "Если это то, что ему нужно, есть еще время пойти на компромисс", - с мрачной иронией подумал Тау. Он еще на Тимбервелле усвоил, как полезно иногда отступить.
      - Изволь, - сказал он. - Моя вторая ошибка в том, что я недооценивал поллои. Мне с детства внушали, что их назначение - служить нам, а наше принимать их услуги, чтобы иметь возможность, в свою очередь, служить государству.
      - Будь любезен, говори правду. Не надо недомолвок.
      - Хорошо. - Тау снова сделал здоровой рукой почтительно-иронический жест. Холодный воздух свистел между пальцами. - Я взывал к телам, а не к душам. Это ты хотел услышать? - От быстрого падения у Тау заслезились глаза. - Это и есть та истина, которую я должен постичь? Разве ты не для того покинул мир Дулу и сделался профетом, чтобы освободиться от своих обязательств?
      - Я никогда его не покидал. Разве наша беседа не типична для Дулу? А ситуация?
      - Зачем тогда ты прячешься за этим дурацким именем?
      Лицо Тате Каги сморщилось в улыбке.
      - Неужели "Создающий Ветер" такое уж дурацкое имя? Однако это ты, а не я создал ветер, который теперь чувствуешь на себе. - Нуллер хохотнул. - И любые ветры пахнут лучше, чем имя Шривашти вот уже больше века.
      Времени больше не осталось - ни на словесное фехтование, ни на учтивость, ни на притворство.
      - Да, да! Я признаю, что заблуждался во всем. Этого ты хочешь?
      - Это твоя третья ошибка, - ответил неумолимый голос. - Тебе не дано постигнуть уроки ветра. Ты не желаешь просвещения.
      На поверхности онейла стали видны отдельные деревья, крошечные, но растущие очень быстро. До смерти оставались считанные секунды.
      - В нас течет одна кровь! Смилуйся! - выкрикнул Тау.
      - Дитя внуков моих и правнуков, справедливость - это все, что я могу тебе дать. - Пузырь нуллера взмыл вверх, и до Тау донеслась птичья трель из леса, летящего ему навстречу. - Пусть Тот, другой, помилует тебя.
      И ветви деревьев, как пальцы бога, сорвали Тау с небес и вырвали его душу из тела, швырнув его во тьму.
      * * *
      (Пятый, слушаю вас. Докладывайте).
      (Все лифты взяты под контроль).
      Марго Нг, соскочив с платформы, ухватилась за трос и перебралась на нижнюю платформу, под прямым углом к первой.
      Пролетая по воздуху, она окинула взглядом кучу наспех сооруженных торговых и игровых заведений. Повсюду постепенно восстанавливался порядок. Группа юнцов прилежно прибирала киоски, разгромленные ими забавы ради, пока власти подавляли бунт.
      Платформа привела Нг к остановке транстуба, где техники занимались ремонтом пультов. Молодой мичман, руководящий работами, козырнул.
      - Вот этот действует, сэр.
      Нг, кивнув, вошла в капсулу, которая через несколько минут доставила ее в командный центр, кишащий людьми в военной форме. Фазо встретил ее у двери.
      - Ось вращения под контролем, - сказала она.
      Фазо кивнул. Его лицо осунулось от усталости, но глаза смотрели зорко.
      - Кофе на буфете, адмирал.
      Нг, увидев между военными одного штатского, подошла поближе и узнала Панарха.
      - Садитесь, пожалуйста, - говорил он Кестлеру, который стоял перед ним навытяжку, держа одну руку чуть на отлете. - Если вы этого не сделаете, мне придется применить против вас один из моих знаменитых приемов. - Он сделал воинственный жест по направлению к лодыжкам адмирала. Зрители расхохотались, а Кестлер наконец уселся на стул.
      Лицо его, помимо легкой улыбки, не выражало ничего, но Нг сказала, подойдя:
      - Смотреть на вас - и то больно. - Все посмотрели на нее, и она спросила: - Аль-Гессинав еще не нашли?
      - Ни звука, - сказал Найберг. - Можно подумать, они вместе с телохранителем Шривашти испарились, - Адмирал скорчил гримасу. - Только что подтвердили смерть Шривашти. От него мало что осталось.
      Подошел Фазо, и Брендон спросил его:
      - А как там Кендриан? Недоставало еще, чтобы после стольких хлопот толпа его растерзала.
      Его голос звучал шутливо, и несколько человек засмеялось.
      - Я все время следил за ним по вашему указанию, - сказал Фазо. - Он, по всей видимости, вернулся к своей команде, и они все в безопасности. Омилов назначил им какой-то эксперимент, и они должны вот-вот стартовать.
      - Омилов, говорите? - слегка нахмурившись, повторил Брендон.
      - Я только что говорил с ним - он в Обители. Там у них все благополучно. Рифтеры доложились ему в назначенное время.
      Завязался общий разговор. Нг наблюдала, как умело Панарх направляет его, вставляя порой шутки вперемешку с похвалами их быстрой реакции и решительным действиям. Он был даже настолько тактичен, что не выражал открытого сочувствия Кестлеру по поводу его ран, - но когда Кестлер встал, собираясь уйти, он жестом велел одному из стюардов помочь адмиралу.
      "Нельзя быть меньше похожим на Семиона, чем он, - сказал недавно Нг мелиарх Арторус Ванн. - То, что я в Семионе принимал за силу, было трусостью: в крепости он прятался от своего отца, железная дисциплина служила средством борьбы с недовольными, а то, что он проделывал со своими братьями под видом их воспитания, было хуже всего".
      Быть может, и Кестлер стал понимать это?
      Марго Нг не могла судить об этом с уверенностью, но инстинкт подсказывал ей, что какая-то перемена определенно произошла.
      Брендон, изогнув запястье, запросил Арторуса Ванна относительно оси вращения, где Гессинав видели в последний раз.
      (Люди Лохиэль патрулируют всю ось), - ответил Ванн. - (Все спокойно. Фазо только что отозвал остатки подразделения Нг).
      Брендон подтвердил прием и вернул внимание к разговору. Все его тело ныло с головы до пят, но на это можно было не обращать внимания: кризис почти миновал, и скоро он сможет отдохнуть.
      Скоро, но не сейчас.
      - Чтобы кто-то из нас продал координаты Пожирателя Солнц Должару... размышлял вслух Найберг. - Должна же она была знать, как он использует эту информацию? Или он обещал ей место в своем новом порядке?
      - Это один из вопросов, который мы зададим ей, когда найдем, - заверил Фазо. - Вирус Пресечения Доступа почти уже пробил ее защиту. Это поможет извлечь ее из берлоги, где она укрылась.
      Брендон старался слушать всех, чтобы не пропустить обращенных к нему замечаний. Все они теперь прониклись к нему почтением - даже Кестлер. Уважение старого вояки казалось искренним. Брендон не совсем пока понимал причину такой перемены, но чувствовал облегчение от того, что она произошла.
      Кризис действительно близился к разрешению, но Брендон чувствовал какое-то инстинктивное беспокойство. Будто он недоделал что-то или просмотрел. Что-то важное. Но ему становилось все труднее сосредоточить на этом свои мысли.
      Но подсознание, как часто бывало в тех случаях, когда он слишком долго обходился без сна, продолжало поставлять заряженные эмоциями образы.
      Изгиб теплого коричневого тела рядом, прохладный черный шелк волос, рассыпавшийся по его груди...
      Брендон моргнул, возвращая мысли к настоящему.
      - ... яхту, на случай, если его приспешник найдется, - говорил Фазо. Согласно собранным уликам, Шривашти скорее всего стоял за несколькими нашими нераскрытыми убийствами, связанными в основном с чипом об Энкаинации. А исполнитель, несомненно, Фелтон.
      Она сама пришла ко мне. Он собирался лечь, чтобы как следует выспаться перед днем, который, как он знал, обещал быть трудным. Но Вийя сама впервые - предложила остаться в анклаве, и они не спали до самого рассвета. Шуточная борьба, смех, страсть, нежность - и зачинщицей всему была она, проникая в его настроение и разделяя его удовольствие в их движении от одной вершины к другой.
      - ... положиться на Лохиэль и ее помощников Байрута и Мессину. Во время всей этой шумихи насчет рифтеров они оставались незыблемыми, как планетарная гравитация, - говорила лейтенант-коммандер Джала-Альфад, заместитель Фазо.