- Нет.
      Марим хлопнула себя по бокам.
      - Ох и упрямая же ты! Какой толк знать самого главного из чистюль, если мы ничего от него не имеем? Он даже не интересуется, живы мы еще или нет, хотя в большом долгу перед нами.
      - Ничего он нам не должен. - Черные, в густых ресницах глаза Вийи превратились в узкие щелки.
      Марим засмеялась и встала:
      - Мы жизнь ему спасли, разве нет?
      - Если мы начнем просить о том и о сем, то привлечем к себе внимание, а это нежелательно. Даже опасно при той шумихе, которую новости подняли насчет рифтеров.
      Марим усмотрела в этом скрытый упрек.
      - Ну, Ник не такой. Сейчас все только и говорят про "Ух Ты".
      - До следующей жуткой истории. А Панарх ничем не может помочь Локри, потому что процесс, которого так усердно добиваются, направлен и против него тоже. И мы все здесь замешаны.
      Марим фыркнула с досадой.
      - Значит, с Ником мне больше говорить не придется. Блин! Пойду схожу к Локри.
      Она мигом добралась до Первого блока, где содержались опасные преступники. Каждый раз, бывая здесь, она обращала внимание на меры безопасности и не понимала, каким таким манером Вийя собирается освободить Локри. Это местечко будет покрепче, чем Рифтхавен, когда он закрывается.
      Увидев Локри, она почувствовала себя виноватой. Его красивое лицо похудело и выглядело измученным, победительная улыбка казалась натянутой. Двигался он с обычной своей томной небрежностью, но очень отощал наверное, не ест ничего.
      - Куда это ты пропала? - спросил он, приложив ладонь к дипластовой перегородке.
      Марим приложила руку к дипласту с другой стороны, стараясь не показать, как ей жалко Локри. Мало того, что ему грозит смерть, он даже прикоснуться ни к кому не может. Марим содрогнулась и тряхнула головой, чтобы это скрыть.
      - Извини. Все играю, стараюсь обеспечить что-нибудь на будущее, когда мы сделаем скачок отсюда.
      - Ты правда веришь, что мы его сделаем? - Локри поднял тонкую бровь.
      - Вийя так говорит - а она пока своих обещаний не нарушала.
      - Это она, похоже, сдержать не сможет. - Он отнял руку от дипласта и потер глаза.
      - Ну а что этот Иксван, которого нанял Брендон? В новостях говорят, что в Белом Южном он был первый сорт.
      - Говорить он мастак. Заставил меня повторить всю бодягу с самого начала и сказал все, что полагается, насчет того, что мы добьемся правосудия. Но бывшему рифтеру особенно не на что рассчитывать, когда вокруг нас развели такую шумиху, - так что вряд ли он долго продержится на ринге.
      - Да уж, - фыркнула она. - И на Панарха ты тоже не особо рассчитываешь. Ты пессимист похуже Вийи.
      - Она реалистка, как и я. - Он побарабанил пальцами по столу. - Давай лучше поговорим о другом. Расскажи, как вы летали к Пожирателю Солнц.
      - Ладно, - удивилась Марим. - Только ведь Вийя и Монтроз уже были у тебя после возвращения.
      - Были - Вийя два раза, а Монтроз один. Но они только и делали, что прочесывали мои воспоминания четырнадцатилетней давности, в точности как Иксван,
      Марим надоели бесконечные разговоры о процессе, но тут она ощутила проблеск интереса.
      - Ну и как, нашли они что-нибудь? С Монтрозом я теперь почти не вижусь, а из Вийи, сам знаешь, слова не вытянешь.
      Локри устало покачал головой.
      - Только то, чего я не мог понять с самого начала: случайные акты насилия не влекут за собой уничтожения банка данных, принадлежавшего жертвам, - да еще такого искусного, что следов не найдешь.
      Марим присвистнула:
      - Видать, твои родичи были шишки крейсерского класса.
      - Ничего похожего. Кендрианы - всего лишь младшая ветвь Вакиано...
      - Кораблестроители, - пробормотала Марим. Каждый рифтер хоть раз в жизни пожелал, захватил или украл вакиановскую яхту.
      - Мы к их делу отношения не имели. У нас была лицензия от Консилиума Внешних Дел на проведение научных экспедиций. Никаких яхт - только исследовательские корабли, оснащенные техникой, которую Флот и настоящие приграничные исследователи сочли бы устаревшей.
      - Так, может, они наткнулись на что-нибудь новенькое?
      - Все, на что бы они ни наткнулись, поступило бы в ДатаНет еще до их возвращения домой, - нетерпеливо прервал Локри. - Лицензия предусматривала прямой кодированный ввод с первого же по курсу Узла. Так всегда и делается.
      - Но в их компьютере должно было что-то остаться. Ты не проверял?
      - Само собой, - щелкнул пальцами Локри. - Как только пришел домой и нашел их мертвыми. Провел поиск вне домашней системы - ее уже очистили - и обнаружил, что все их средства были переведены на мое имя. Тут-то я и понял, что меня подставили.
      - А ты не пробовал выяснить, кто?
      - Еще как пробовал - когда только мог. - Локри поколебался и сказал: Как-то вечером, надравшись больше обычного, я рассказал об этом Маркхему, и он тоже попробовал. На свою прибыль от первого налета на Хрима мы купили у программиста червяка - хтона девятой степени.
      - Вот оно что! Я не знала, что рифтерский червяк может копнуть так глубоко. Ты потратил на это всю свою долю, а мне ничего не сказал.
      Марим притворилась обиженной, но Локри этого как будто и не заметил. Он встал со стула и принялся расхаживать по своей клетушке - Марим поняла, что это уже вошло у него в привычку.
      - Конечно, не сказал. Да и зачем? Мы выяснили немногим больше того, что я уже знал. В основном то, что все студенты, участвовавшие в том рейсе, потом погибли или пропали без вести. А чистюли чуть нас не засекли. На такой глубине в ДатаНете так же опасно, как и в Рифте: приходится двигаться ощупью. Чтобы найти улики, которые еще могли сохраниться, нужен программист получше нас.
      "Такой, как Вийя", - подумала Марим, но вслух ничего не сказала. Незачем вселять в него ложные надежды. Вся эта болтовня о свидетельствах и уликах - сплошная потеря времени. Легальными методами им Локри не освободить. Марим сменила тему.
      - А сестру свою ты так и не видел?
      Локри угрюмо сжал губы.
      - Нет.
      - Ты знаешь, что она пропала?
      Локри вскинул голову, распахнув серые, как море, глаза.
      - Как пропала? Она что, мертва?
      - Да нет же, просто исчезла. Чистюли сплетничают, что Архон, с которым она жила, сперва пыхтел, что твой двигатель в суперкритическом, а потом и думать о ней забыл - или вид такой делает. Теперь он связался с мальчишкой Харкацусом, у которого папашу подставили как главного заговорщика. Об этом много толковали перед нашим отлетом на Геенну.
      Локри метался взад-вперед, словно зверь в клетке.
      - Что бы это значило? - пробормотал он.
      - Может, ей просто надоел этот паскудный Архон, вот она и ушла к другому. Слухи ходят, что против него лучше не возникать и что руки у него длинные. Если так, то понять ее можно, правда?
      Локри прервал свою беготню и плюхнулся на скамейку, запустив пальцы в длинные черные волосы.
      - Не могу я мыслить связно. Расскажи мне о Пожирателе Солнц. Какой он?
      Марим, чтобы развлечь его, пустилась в долгое повествование. Пересыпая свою речь самыми ненормативными эпитетами, она рассказала о путешествии "Телварны" в систему Геенны на борту "Грозного" и о том, как крейсер перед своим возвращением на Арес запустил их в Рифт.
      - ... Рыжик по дороге положил глаз на десантницу, а эйя вконец спятили. Смехота - я жалела только, что вас с Жаимом нет. Короче говоря, после пары убийственно долгих вахт старый мудак Омилов засек-таки что-то. На вид это было как тусклая красная звезда С каким-то странным спектром и без рентгеновских лучей.
      - Почему странным? - заинтересовался Локри.
      - Так Омилов сказал. Оказалось, что бинарий черной дыры с фрактальным спектром размерности одна целая семь десятых.
      На лбу у Локри прорезалась складка, и он мотнул головой. Марим посмотрела на него с любопытством, но он только рукой махнул - продолжай, мол.
      - Тут он и говорит - прямо как по-писаному: "Ни один, говорит, известный процесс не имеет такой спектральной метки. Это значит, что мы нашли Пожиратель Солнц". Тогда мы расставили сенсорный ряд - чуть двигатель не спалили, пока скакали, - и получили довольно четкую картинку. Прямо красота: газы текут от красного солнца в соседний диск и переливаются всеми цветами радуги - от красного по краям до ярко-белого в центре, где они уходят через горизонт превращения в черную дыру. А на внутреннюю часть накладывается какая-то рябь - Омилов решил, что это Пожиратель Солнц делает. Ну уж такой хреновины, как это паскудство, я в жизни не видала сплошные трубы, завязанные узлом. Насколько можно было разглядеть, конечно.
      - А поближе нельзя было подойти?
      - Нет, Флот запретил. - Марим сморщила нос. - Оно и к лучшему, по правде сказать. На него и смотреть-то противно, а как вспомнишь, что там еще и должарианцы засели со своими пыточными машинами... Чтобы я еще раз хоть на световой год подошла к этому месту? За все солнца Рифтхавена не заставите!
      Монтроз обвел взглядом кухню анклава. Весь персонал прекратил свою работу, кроме запасного шеф-повара, который, как и полагалось, продолжал помешивать соус.
      Подручные взирали на Монтроза со смесью тревоги и любопытства.
      - Отлично, отлично, - сказал он, медленно проходя между разделочными столами. - Лук надо резать на порядок мельче - горуш должен быть однородным, как масло. А посвежее тиэста не нашлось? Какой-то он у тебя вялый. Такой оставляет после себя горечь - попробуй сам. - Монтроз не остановился посмотреть, выполнит ли молодой повар, ответственный за фазы, его указание, - он знал, что выполнит. - Вина к обеду уже отобрали? Я сам буду прислуживать. Леди Ваннис известна своей разборчивостью.
      "И я хочу сам за ней понаблюдать", - подумал он, выходя.
      В четвертой подошедшей капсуле нашлось достаточно места для человека его габаритов. Время переезда Монтроз использовал, чтобы переключиться с кулинарии на клинику.
      Он был очень занят на своих двух работах - куда больше, чем в рифтерские времена, которые теперь казались ему прямо-таки сибаритской жизнью. Случались, конечно, опасные моменты, когда работаешь очень напряженно и почти не спишь, но большей частью он мог вволю баловать себя хорошей едой, хорошей музыкой и дорогими партнершами по сексу.
      Первые два фактора он имел и здесь, только третий отсутствовал, но занятость не давала Монтрозу этого замечать. Деля свое время между анклавом и клиникой в поллойском районе, он был в курсе всей жизни Ареса.
      И это позволяло ему строить кое-какие планы.
      Транстуб останавливался прямо напротив клиники. Монтроз вошел, и шум обрушился на него со всех сторон. Это место днем и ночью кишело людьми, требующими заботы. Регистратор улыбнулся ему.
      - У нас записаны двое - один новый, один повторный. А потом еще вот. Он показал на ожидающих своей очереди.
      - Спасибо, генц Кельнар. - Монтроз прошел в кабинет, которым обычно пользовался. Интересно, как Кельнар умудряется сохранять свое благодушие?
      Прежде чем вызвать первого пациента, он просмотрел записи, сделанные за двадцать часов, прошедших с его последней смены.
      Он сразу отсортировал ушибы, гематомы, легкие переломы, сотрясения и прочее: стресс, вызванный перенаселением, все чаще приводил к дракам. Остались более серьезные травмы, причиной которых был далеко не всегда несчастный случай. Он поморщился, прочитав в откровенных медицинских терминах о человеке, которому в драке выдавили глаз.
      И восемь смертных случаев. Монтроза пробрало холодом от одного из кратких резюме патологоанатома: почти полный биологический гемолиз. Снова яд. Он просмотрел результаты тестов и вздохнул с облегчением: какая-то идиотка ухитрилась провезти сюда гнельскую призрачную змейку, названную так за почти полную прозрачность, а ее дружкам стало любопытно.
      Однако были и другие отравления, а также еще более странные смерти и ранения, явно отдающие криминалом. В них просматривалось нечто общее, но Монтроз не настолько хорошо владел компьютером, чтобы выловить это сходство.
      Вздохнув, он переключил пульт и вызвал больного.
      История болезни была краткой: женщина, офицер Флота, возраст шестьдесят три года, атеросклероз, жалобы на боли в сердце.
      "На три года моложе меня", - подумал Монтроз. Дверь открылась, и вошла низенькая, коренастая женщина. Почему она не обратилась к военным медикам? Диагноз ей был поставлен уже некоторое время назад, и она давно могла пройти атеролиз. Ее случай - не то что спастическая стенокардия Себастьяна Омилова.
      Он сразу увидел, что у нее сейчас тоже приступ, и серьезный: бледность, сузившиеся от боли глаза, стиснутые челюсти, затрудненное дыхание.
      Одной рукой она массировала себе плечо.
      Посмотрев еще раз на ее имя, Монтроз сказал:
      - Коммандер Тетрис? Начнем лечение немедленно - это серьезно.
      Он уже думал о процедуре, и ее первые слова не сразу дошли до него. Он задержал руку над подносом с инструментами.
      - Я сказала, что с этим можно подождать. - Тонкий, как нитка, голос чуть-чуть окреп. - Выслушайте меня, пожалуйста.
      - Будь я проклят, если стану сидеть и смотреть, как вы тут умираете. Что за срочность такая?
      - Это важнее, чем моя жизнь.
      Затуманенные болью глаза смотрели твердо.
      - Ну вот что, давайте хотя бы облегчим боль, тогда и поговорим. А потом уж займемся вот этим. - Он коснулся ее левого плеча.
      Глаза у нее были серо-голубые, на лбу пролегли тонкие морщины.
      Она позволила сделать себе инъекцию. Вместе с анальгетиком он ввел ей сильное артериальное средство, и вскоре на ее щеках появилась слабая краска.
      - Вот так, теперь говорите. Только побыстрее: если я увижу еще какие-то признаки недомогания, сразу начну вас лечить.
      К его удивлению, она достала из кармана своего служебного комбинезона маленький детектор и обвела им комнату.
      Удостоверившись, что жучков тут нет, она вздохнула и села поудобнее.
      - Я видела интервью с Товром Иксаном и сначала хотела пойти к нему. Но потом я провела поиск и всплыло ваше имя. Он побывал у вас, и теперь Кендриан получил одного из лучших вокатов в Тысяче Солнц, а Ликросса убрали с Рейда. Вы занимаете в анклаве место более значительное, чем может показаться. Что еще важнее, вы рифтер, - значит, есть шанс, что вы меня выслушаете, прежде чем обратиться к властям. И вы с Тимбервелла и, возможно, хотите добиться справедливости.
      Монтроз ощутил гнев и удовольствие одновременно.
      - Продолжайте.
      - Скажу вам сразу: я предательница. - Ее глаза смотрели все так же твердо, но дрожащий голос показывал, чего ей стоят эти слова. - Я лгала и замышляла недоброе, но сейчас я не лгу. Я готовила демократическую революцию в Облаке Шелани, в Северном Фениксе: нам хотелось, чтобы в правительстве были представлены и мы, а не только аристократы, транжирящие деньги на свои пороки. Но потом выяснилось, что наше движение использовал для своих целей Должар. Когда мы узнали об этом, то отказались от своих планов, попытались исправить вред, который причинили, и вступили - хотя и безуспешно - в борьбу с захватчиками. В конце концов я оказалась здесь. Ее голос терял силу, хотя глаза ее сохраняли, и Монтроз подвинулся поближе, чтобы лучше слышать. - Вскоре Шривашти, бывший Архон Тимбервелла, пришел ко мне и сказал, что знает о моем прошлом и донесет на меня Найбергу, если я не буду снабжать его... нужной информацией. Я согласилась только потому, что знала: если откажусь, он найдет кого-то другого, не такого, возможно, способного, как я. - Она холодно улыбнулась. - Мое призвание программирование, а не революция. Я дала ему то, что он просил, но при этом сумела пробить его защиту, использовав некоторые упомянутые им факты. С его кодами не пришлось долго возиться, - с легким презрением добавила она. - И мне открылось кое-что любопытное.
      Она остановилась и осторожно перевела дыхание.
      - Мне уже лучше, благодарю вас. Итак, я обнаружила переписку Шривашти с неким Мартином Керульдом, эгиосом Брангорнийского Узла.
      Она склонила голову набок, ожидая реакции Монтроза. Он откуда-то знал это имя, но не помнил откуда.
      - Махинации этого болвана по передаче контроля над Узлом Должару подготовили вражескую атаку. Несчастный замышлял возвести на трон Галена.
      Монтроз кивнул. Брендон однажды вскользь упомянул об этом.
      - Пакетный заголовок одного из сообщений направил меня к другой цепочке посланий. Опираясь на источник, который не вправе открыть, я полагаю, что здесь корреспондентом был Барродах, правая рука Эсабиана. Эту переписку я расшифровать не могу, но есть шанс достигнуть успеха, если я получу доступ к более свежим сообщениям и передачам.
      Видя растерянность Монтроза, Седри остановилась.
      - Насколько хорошо вы знакомы с ДатаНетом?
      - Достаточно, чтобы пользоваться им, как всякий другой, - сознался он. - Мои таланты лежат в другой области.
      - Да-да. Голголский повар и медик. Интересное сочетание, - слабо улыбнулась Седри. - Любовь к хорошей еде - причина всех моих бед, но голголскую кухню я еще не пробовала. Так вот: информация распространяется по ДатаНету согласно очень сложному набору распределенных алгоритмов, которые обеспечивают сохранность всех данных на некоторое время. Наиболее важная информация сохраняется дольше. Приоритет обеспечивает определенная глубина уровня, но самая интересная работа производится в Инфонетических Комбах и на их подстанциях в различных секторах.
      - Но ведь ДатаНет уничтожен?
      Она засмеялась, но тут же побледнела и стала ловить ртом воздух.
      - Понадобилось бы вмешательство Телоса, чтобы его уничтожить. Любой межзвездный перелет и любой корабль - это часть системы.
      Монтроз кивнул. "Телварна" тоже часто перевозила информацию. Инфонетикам безразлично, кто ты такой. Вийя говорила даже, что им безразлично, доставишь ли ты свою почту к месту назначения или нет, - ведь такие же пакеты посылаются с сотнями других кораблей. Раньше он, правда, никогда над этим не задумывался.
      - Арес фактически остается подключенным к Сети, - продолжала Седри, благодаря курьерам, которые связывают его с Узлами, не контролируемыми Должаром. Барродах позаботился о том, чтобы рифтеры не трогали курьерские корабли - он нуждается в ДатаНете не меньше, чем мы, и это наша единственная надежда. Известно, что Керульд отправил большие пакеты данных на Артелион и на Арес, когда понял, как его одурачили. Но его уровень был недостаточно высок, чтобы связаться с Аресом напрямую, и его информация так и не дошла сюда. Остается надеяться, что она ушла на Артелион, а оттуда на Лао Цзе.
      - И вы полагаете, что в конце концов она появится здесь?
      - Быть может, уже появилась. Но я больше не могу пользоваться мозгоотсосом - здоровье не позволяет.
      Монтроз нахмурился.
      - Вы могли бы убить себя, стимулируя свою лимбическую систему таким образом. Почему вы не пришли ко мне раньше?
      - Мне так и так грозит смертный приговор.
      - Как и всем нам. Но зачем его торопить?
      - Я выжидала, пока не набрала достаточно информации, чтобы убедить кого-то устроить мне аудиенцию с Панархом. Когда он будет предупрежден, лучшие программисты, чем я, быстро доведут дело до конца. Я не осмелилась идти обычным путем - у Шривашти наверняка есть агенты во всех слоях бюрократии. - Седри опять улыбнулась, уже с проблеском надежды. - А когда я, ища подход к его величеству, наткнулась на ваше имя и узнала, что вы также и врач, то подумала: быть может, меня выслушают до того, как со мной что-то случится, будь то естественный исход или нет.
      Она снова помассировала левое плечо, и Монтроз заметил, какие изящные у нее руки.
      - Ну что ж, теперь вы все знаете. - Она достала из кармана чип. - То, что мне удалось выяснить, находится здесь.
      Монтроз взял у нее чип.
      - Хорошо. Первым делом надо будет очистить вам артерии, если сердце выдержит. - Вскинув руку, он пресек ее возражения. - Тогда вы сможете покопаться в ДатаНете еще немного, чтобы представить еще более убедительные доказательства.
      Седри Тетрис закрыла глаза, и Монтроз, готовясь к процедуре и давая ей указания, притворился, что не видит слез у нее под ресницами.
      Было ясно, что она ему доверяет, - она позволила ему ввести ей атеролитические агенты, чье действие вызывает довольно сильную боль.
      Весь остаток смены Монтроз думал о таких вещах, как доверие, преданность и месть. Ему живо представлялось, как он сжимает руками горло Тау Шривашти; готов ли он отказаться от такого удовольствия в пользу Панархического правосудия?
      И решил, что готов, если будет уверен, что жернова правосудия действительно сокрушат погубителя Тимбервелла, а следовательно, его, Монтроза, жены и детей. И это зависит от Брендона Аркада.
      Мало-помалу Монтроз начал доверять человеку, который теперь стал Панархом. В стенах анклава этикет был сильно смягчен. Никаких титулов, никакого поклонения - в точности так, как было прежде на "Телварне". А Монтроз и Жаим, хотя и работали у Панарха, оставались рифтерами, и Брендон не пытался как-то это изменить.
      Но сам-то Брендон уже не рифтер - если и был им когда-то. Он сам решил вернуться к тому, что, казалось бы, вознамерился покинуть, а теперь обстоятельства поставили его во главе всего этого.
      Монтроз оставался с ним, потому что Брендон ему нравился. Нравилась его честность и то, как он относился к окружающим его людям, к какому бы рангу они ни принадлежали.
      Весь вопрос в том, не притворство ли это? Монтроза часто просили поделиться своим мнением, и он это делал с удовольствием. Вот и этим вечером ему предстояло, прислуживая за столом, разобраться в политических полутонах чисто светского банкета.
      Неужели эта... лояльность Брендона, за неимением другого слова, имеет двойное дно? Панарх, бесспорно, поборник правосудия: его ярость после рассказа Иксвана о Рейде служит достаточным доказательством. Но компьютерные манипуляции подрывают самую основу его правления. И он ввел Гештар аль-Гессинав в свой Малый Совет, зная, что она участвовала в заговоре против него. Здесь он предстает как прагматик, который, возможно, подойдет к делу Тау Шривашти не так, как желательно Монтрозу,
      "Я еще ни разу его не испытывал", - подумал Монтроз, моя руки после работы над очередным переломом.
      Теперь время пришло.
      15
      Залом собраний для Малого Совета служил пузырь на вершине Круга, откуда открывался вид на весь онейл изнутри. Цветущие растения образовывали тенистую кровлю под дипластовым куполом, а внизу помещался круглый стол с удобными креслами.
      Гештар аль-Гессинав сразу возненавидела это помещение. Ей казалось, что обширные ландшафты, окружающие ее со всех сторон, вот-вот упадут на нее. Здесь, на Аресе, ей и без того постоянно снилось, что ее смывает и уносит мощный зеленый вал - и здешняя обстановка очень напоминала этот кошмар.
      Но когда она заняла свое место за столом, чувство дискомфорта уступило ликованию. Пока этот дурак Ториган таится в тени вместе со своими приспешниками, а Шривашти якобы сибаритствует на своей яхте, она заседает в Малом Совете. Мельком она вспомнила и об опозоренном Харкацусе - у него недостало достоинства даже на то, чтобы покончить с собой, и теперь он бельмо на глазу у своей Семьи. Тау проявил напыщенную сентиментальность, связавшись с его сыном.
      Ей больше не нужно потакать их слабостям. Она теперь глава семьи Гессинавов, и после этого первого заседания совета ДатаНет будет принадлежать ей. Не только в пределах Красного Северного октанта, но целиком. ЦЕЛИКОМ.
      Она сделала глубокий вдох, ощущая сладостный вкус триумфа. Однако не время ослаблять бдительность: насладиться она всегда успеет. Она понюхала воздух: тианьги было настроено на совещательный режим. Она предпочла бы нечто более расслабляющее, хотя тихие, приглушенные коврами шаги других входящих советников и шорох их одежды странным образом успокаивали ее.
      Места вокруг стола медленно заполнились, и Гештар отмечала в уме, насколько полезны или опасны для нее присутствующие. Себастьян Омилов принадлежит к лагерю Панарха, но полностью поглощен своим Пожирателем Солнц. Элоатри - мечтательница, живущая в мире своих религиозных фантазий. Гештар потерла татуировку у себя на руке, на месте укуса бога. Дезриен отверг ульшенов уже давно.
      Глупцы, вы не знаете, что такое истинная духовная власть.
      Гнев охватил ее, когда вошел адмирал Найберг и с ним еще двое офицеров. Женщина, Марго Нг, еще куда ни шло. Она выслужившаяся из низов поллои и своим положением обязана нынешнему Панарху. Но о Кестлере Гештар была лучшего мнения. Уж не возомнил ли он себя новым Джаспаром?
      Ненависть стиснула ей горло, когда Джеп Кестлер скользнул по ней глазами, не узнавая. Он неплохо потрудился: теперь за ним стоят около пяти тысяч преданных космонавтов и офицеров, готовых лучше гальюны драить у него под началом, чем командовать собственным кораблем. Залучив его в союзники, она стала бы непобедимой.
      Однако у нее тоже есть свои клевреты. Пока какой-то болван не запустил координаты Ареса в ДатаНет и беженцы не устремились сюда в обход тайных сборочных центров, она, пользуясь своим влиянием в местной системе, сумела протащить на Арес невероятное количество своих людей. Теперь это стало труднее, но она по-прежнему чувствует, что Арес у нее в кулаке.
      И скоро, когда Ториган наконец избавится от Кендриана, я сожму пальцы.
      Она уже контролирует каналы новостей, понемногу корректирует их взгляды на войну, раздувает возмущение против рифтеров, а значит, и против Кендриана. Только 25-й канал стоит особняком. Но, получив после этого заседания полную власть над ДатаНетом, она свернет им шею.
      Но кто эта старуха в мундире контр-адмирала, только что вошедшая вместе с Антоном Фазо, начальником службы безопасности? Гештар не успела задуматься над этим, потому что в зал без всяких фанфар вошел Панарх. Подойдя к своему центральному месту, он сел, и все, включая Найберга, тоже сели, кроме четырех флотских - они не входили в Совет и имели совещательный статус.
      - Прошу садиться, адмиралы, - улыбнулся Брендон, и они повиновались. Кестлер сделал это медленно - Гештар надеялась, что он сильно мучается.
      "Моя лояльность не продается, - сказал он ей. - А если бы и продавалась, на вашу валюту ее не купить". Как будто ей нужно покупать чье-то сотрудничество. Те, у кого есть ум в голове, давно уже пришли к ней сами - Ториган первый. Знание поистине сила - и в более широком смысле, чем имели в виду древние. Она полностью контролировала ДатаНет Красного Северного октанта, а теперь, после заседания, получит ключи к самым глубоким, Мандалийским, уровням Сети, а с ними контроль над каждым октантом. Против такой силы не устоит никто.
      Панарх между тем производил назначения, в нескольких словах очерчивая сферу ответственности для каждого члена Совета. Брендон Аркад удивил Гештар: даже ее широко раскинутые информационные сети не выловили никакого намека на его таланты. Интересно, знал ли о них Семион. Новый Панарх вдвое моложе ее и не обучен управлять государством, но ни один из этих фактов ее не усыпит. Он столь же опасен, как любой из его предков, - возможно, даже опаснее многих из них.
      И вот Панарх наконец обратился к ней:
      - Гностор, я оставил вас напоследок, ибо на вас лежит, возможно, самая тягостная ответственность. ДатаНет - последнее, что связывает нас с нашими подданными, оказавшимися теперь во власти Должара.
      Гештар поклонилась, придав лицу подобающее степенно-смиренное выражение, в котором долго упражнялась перед зеркалом. Однако Брендон еще не закончил. Твердо глядя на нее своими голубыми глазами, он сказал:
      - Я не могу допустить, чтобы вы одна несли такую ношу.
      Все торжество Гештар испарилось в одно мгновение. Она с трудом скрыла свой шок и гнев, а Брендон обернулся к незнакомой ей старухе.
      - Это контр-адмирал Дамана Уилсонс, начальник связи Ареса. В военное время ее ведомство охватывает также и инфонетику. Она разделит с вами ответственность, и вы обе будете отчитываться передо мной.
      Он продолжал, но Гештар почти уже не слушала. Что это значит? Неужели он что-то заподозрил? Гештар думала над этим, не сводя с него глаз. Говорят, он и сам неплохой программист - возможно, ей в ДатаНете следует отойти на оборонительные позиции.
      - ... я многого жду от вас обеих, - завершил он и окинул взглядом весь стол. - Некоторые из вас еще не знают, что в наших руках находится поистине бесценный источник информации. Вице-адмирал Нг во время битвы при Артелионе захватила один из аппаратов вражеской сверхсветовой связи - гиперрацию. В этом и заключалась фактическая цель сражения.
      Гештар изобразила удивление, наблюдая при этом за другими в надежде понять, кто знал об этом, а кто нет, - но ничего так и не обнаружила. Адмиралы, естественно, сидели с каменными лицами.
      - Мы разгадали некоторые шифры и следим за передвижениями врага. Он стягивает силы к Пожирателю Солнц, чьи координаты нам теперь известны. Панарх улыбнулся, приглашая других разделить его шутку. - Такая симметрия, если бы не отчаянность положения, могла бы показаться забавной - ведь и я стягиваю Флот к Аресу, чьи координаты известны Должару. Вице-адмиралы Кестлер и Нг доложат вам о подготовке к экспедиции против Пожирателя Солнц. И в этот период все - абсолютно все, - что можно извлечь из гиперволновой связи относительно Пожирателя Солнц, имеет первостепенное значение,
      А ведь в ДатаНете содержится все, что ты хочешь знать.
      Гештар упивалась этой мыслью, отвечая поклоном на речь Панарха. Пока что ее фаги уничтожили две копии данных Керульда - те, о которых она знала. Она рассчитывала на доступ к Мандалийским уровням, чтобы уничтожить остальное; теперь ей придется тщательно отгородить эти нити от Уилсонс.
      - Однако есть в потоке гиперволновой информации то, - продолжал Панарх, - что известно только одному или двум из вас: я наложил на это сообщение свою печать, как только оно поступило. Барродах ищет темпатов "для участия в исследованиях на Пожирателе Солнц", как он выразился. Мы должны рассмотреть значение этого факта.
      Гештар увидела, как Омилов уставился на Панарха, приподняв свои широкие брови. Элоатри тоже насторожилась, хотя Гештар не могла понять, какое ей-то до этого дело.