Встреча произошла в Секторе-4 международного аэропорта Ньюарка – наиболее охраняемом месте в плексе. Сюда нельзя было даже зайти с оружием, если, конечно, не договориться с нормальным охранником у нормального входа за нормальную сумму нуенов. Эти вопросы Рико поручил решать Филли. Она знала ребят из службы безопасности порта, умела болтать на полицейском жаргоне и не стеснялась предлагать креды.
      Торвин сидел за рулем, Филли – на пассажирском месте. Рико расположился на заднем сиденье. Пайпер, Док, Шэнк и Бандит остались вместе с Суриковым в укрытии на Роувей-стрит. Все шестеро согласились с предложенным Рико планом. Серьезные возражения поступили только от Пайпер и Филли. Теперь Филли сжимала в грязных ладошках дробовик и ехала договариваться, чтобы их пропустили в аэропорт. Была ли это обычная верность? Рико сомневался. Он столько раз сталкивался с изменой, что с трудом верил в подобную преданность. С другой стороны, иных объяснений он не находил.
      Поначалу ему показалось странным, что против его плана выступили только женщины. Потом он понял причину. До него дошло, что большинство женщин, которых ему довелось узнать начиная с детского возраста, были гораздо сильнее привязаны к жизни, чем любой мужчина.
      Фургон остановился у южного терминала аэропорта. Спустя две минуты рядом притормозил блестящий черный лимузин «тойота».
      – Оружие к бою, – заворчал Торвин. – Я бы их в клочья…
      – Мы здесь по делу, – оборвал его Рико. – Пробивать билеты будем в другой раз.
      Задняя дверца лимузина открылась. Первой вышла одетая в черный обтягивающий костюм Рэвейдж, за ней – Л. Кан.
      Рико сдвинул в сторону дверь фургона и вышел навстречу. Филли осталась в машине, но приоткрыла свою дверь, чтобы все видели ее оружие – тяжелый пулемет «Инграм». Так было оговорено. При малейшей опасности – мгновенный отход.
      Между фургоном и лимузином было не более двух метров. Сделав один шаг, Рико оказался на расстоянии вытянутой руки от Л. Кана и Рэвейдж. На таком расстоянии нельзя делать резких движений. Это заканчивается жертвами.
      Рико пристально смотрел на Рэвейдж. Непроницаемые черные очки скрывали фиолетовые ямы глаз. Рико хорошо помнил эти глаза. Перед ним была женщина, любящая только смерть.
      – Впечатляет, – равнодушно бросил Л. Кан. – У вашей девицы определенно есть имидж. Ради чего вы меня сюда вытащили?
      – У нас проблема.
      – Я не вижу никаких проблем. У вас находится заказанный мной товар. Передайте его по моему указанию. И все.
      – Не выходит, – сказал Рико. – Мы хотим поступить иначе.
      Рэвейдж слегка склонила голову. Возможно, она просто взглянула на Л. Кана из-под своих непроницаемых черных очков. Рико почувствовал, как непроизвольно напряглась его рука с оружием. Нервы были на пределе.
      Л. Кан оставался невозмутим и холоден как лед. Он произнес:
      – Объясните.
      Рико медленно кивнул:
      – Объект желает знать, куда он попадет.
      – Это не имеет отношения к делу, – ответил Л. Кан. – Вам с самого начала сказали, что вы возвращаете его домой. Не сомневаюсь, что вы уже проверили предоставленную мной информацию, так что прекрасно знаете, где работал объект до его похищения конкурентами. Мне продолжать? ||
      – Он хочет гарантий.
      – Какие гарантии его устроят? Может быть, вывесить флаг на самой высокой башне Манхэттена? Или сообщить о его возвращении по теленовостям? Это абсурд. Вы просто набиваете себе цену.
      Рико стиснул зубы.
      – Деньги здесь ни при чем, hombre(Человек, мужчина ( исп.)). Человек хочет напрямую поговорить со своим старым боссом. Напрямую. Вот и все.
      Лицо Л. Кана окаменело.
      – Невозможно. И вы это понимаете.
      – Но он так хочет.
      – При первой встрече вы обвинили меня в пристрастии к опасным играм. Теперь я говорю то же самое вам. Цена зафиксирована. Если вы собираетесь торговаться дальше, вам придется выторговывать свою жизнь. И вы проиграете торги. Это я вам обещаю.
      Они топтались на месте. Л. Кан фактически подтвердил, что Суриков попадет в «Фучи Мальтитроникс». Большего Рико в принципе и не ожидал услышать. Доказательств в таких случаях не предоставляют – они могут послужить серьезной уликой, если дело сорвется.
      Это был Шестой Мир. Здесь ценились те, кто умел себя поставить.
      – Вторая проблема – время, – сказал Рико. – Накал не спадает. Я держу человека в надежном месте и не собираюсь его никуда вывозить, пока улицы патрулируют силы безопасности.
      – Вы испугались охранников корпорации?
      – Хотите, чтобы я еще раз в вас плюнул?
      Было видно, как напряглась Рэвейдж.
      Л. Кан поднял руку, словно останавливая ее прыжок. Взглянув на Рико, он сказал:
      – Не испытывайте мое терпение. Я согласен, что безопасность товара – важнейшее условие сделки. Если вам нужно время, вы его получите. Двенадцать часов. По истечению этого срока службы безопасности корпораций покинут улицы. И вы доведете все до конца. Понятно?
      – Все ясно, амиго.
      – Ну и хорошо.
      Л. Кан забрался в лимузин. Рико ждал, наблюдая за Рэвейдж. Она сделала полшага в его сторону, и красная точка прицела «хищника-2» остановилась в середине ее груди.
      – Еще увидимся, – прошептала она.
      Рико обнажил зубы в улыбке.
      Внутри командно-штабной машины царила суматоха. Полковник Батлер Йейтс застыл возле терминала. Он уже двадцать минут не сходил с одного места, молчал и злился, постукивая стеком по сапогу, словно желая напомнить всем о своем присутствии.
      Он явно хотел напомнить и о том, что бригада не может допустить очередного прокола. Они уже дважды теряли цель. Третий инцидент окончательно подорвет доверие клиента, и контракт будет упущен.
      Бобби Джо острее других чувствовала напряжение. Она сидела перед дисплеем с каменным лицом, но, несмотря на все ее волевые усилия, под мышками текли струйки пота, а ладони становились мокрыми и липучими. Потеря разведывательного «шмеля» во время бегства преступников с Мотт-стрит стоила бригаде целого состояния. Ее эмоциональные переживания вообще нельзя было оценить. Спиральное падение сбитого модуля напомнило ей безоблачный день над Тампико, в стране, которая тогда называлась Мексикой. Ракета теплового наведения ударила в хвост управляемого ею федерального «боинга», после чего самолет по спирали рухнул на нефтеперерабатывающие заводы Азтлана.
      Ее ноги и карьера, как и все проклятущее мексиканское правительство, оказались разбиты в крошку и сожжены дотла. Если бы не перелом позвоночника и разрывы нервных окончаний, ей, может быть, и смогли бы поставить другие ноги. Во что обойдется такая операция сейчас, трудно даже представить. Если бы ей удалось продержаться в составе бригады хотя бы два, а лучше три года, она, возможно, смогла бы собрать нужную сумму.
      Бобби Джо вздрогнула, когда на плечо легла чья-то рука.
      – Готовность к запуску номер один, – спокойно произнес Скип.
      Бобби Джо кивнула, в двадцатый уже раз вытерла ладони о синий боевой комбинезон, затем подняла лежащий на столе шнур от терминала и подключила его к разъему у виска.
      Подсоединение сенсора к «Газ-Ники ЗМЛ-101 Скорпион» страшило ее, как ночной полет на «Игле». Этого она всегда боялась до чертиков. Едва разъем соединился, она начинала видеть мир с высоты пяти сантиметров от поверхности Земли. Видела все слева, справа, впереди от себя и сверху; чтобы посмотреть назад, надо было развернуть корпус. Тело ее стало членистым, длинным и плоским, с четырьмя рядами паучьих ножек и двумя похожими на пинцеты руками. У нее так же появился хвост с жалом. Она слышала, как дежурный по бригаде скомандовал:
      – «Земля-девять», занять позицию.
      Голос прозвучал откуда-то сзади. Больше всего поражало дрожание земли. Рядом проносились автомобили, мимо шагали тысячи и тысячи ног. Любая из них могла запросто раздавить каблуком ее членистое тельце. «Скорпион» не был предназначен для боевых действий. Он не имел ни вооружения, ни брони, едва достигал тридцати сантиметров в длину и был беззащитным и слабым.
      – Иди, Бобби Джо, – прозвучал в ушах мягкий голос Скипа. – Давай.
      Она побежала, разгоняя «Скорпиона» до максимальной скорости. Колесо джипа «мицубиси» прокатилось над ней на высоте десятиэтажного дома. Шасси проезжающего наверху автомобиля напоминало потолок гигантской комнаты, поддерживаемой массивными перекрещивающимися колоннами, огромными трубами и проводами.
      Мигающий огонек индикатора цели вел ее от одного ряда припаркованных автомобилей к другому. Пайпер метнулась в сторону, когда прямо перед ней с грохотом опустилась на землю нога человека. Она едва успела найти убежище под колесами какой-то машины, когда «Вествинд-2000» на полной скорости едва не вмял ее в бетон, и лишь на мгновение остановилась, когда индикатор цели вывел ее на пятнистый темно-зеленый «лендровер».
      Еще два метра, и она оказалась под автомобилем преступников. В ее микрофонах зазвучали голоса; вначале говорил рейдер, потом его заказчик. Л. Кан сказал:
      – По истечении этого срока службы безопасности корпораций покинут улицы. И вы доведете все до конца. Понятно?
      – Все ясно, амиго.
      В ушах резко запищал сигнал. Индикатор цели показывал на днище фургона. Она вытянула членистый хвост и приподнялась на задних лапах. Кончик хвоста дернулся всего один раз. Струя цианокрилата попала на шасси фургона и мгновенно застыла. В струе находился микротрансподер. Заметить его было невозможно до тех пор, пока он не начнет действовать. Пробудившись, прибор передаст сигнал о местонахождении фургона с точностью до одного-двух сантиметров.
      Выполнив задачу, Бобби Джо поспешно убежала.

      Шэнк, Док, Бандит и Ансел Суриков собрались в гостиной в доме, служившем им потайным убежищем. Суриков растерянно посмотрел на Пайпер, но она не собиралась отвечать на вопросы. На ней был кевларовый бронежилет, на боку дека и на всякий случай автомат модели «Легкий огонь».
      Пайпер спустилась по лестнице в подземный гараж. Там стоял их, запасной автомобиль «фольксваген-суперкомби». Забирая машину, она оставляла Дока и Бандита без средств к передвижению. Это могло окончательно вывести из себя Рико, но иногда Пайпер приходилось делать то, что она считала нужным.
      Она села в машину и принялась ждать. Спустя несколько минут подошел Шэнк.
      – Что за спешка? – проворчал он, устраиваясь за рулем.
      – Мы едем в «джек-зону».
      – Надеюсь, не на Тучу, будь она проклята. Пайпер кивнула:
      – Именно.
      – Рико это не понравится.
      Как будто она сама не знала.
      – Пожалуйста, не спорь со мной, Шэнк.
      – Едешь выкачивать информацию, так?
      – У меня нет выбора.
      На «Фучи» работала целая бригада декеров, которые сутками напролет просматривали матрицы главного компьютера в поисках пришельцев, утечки информации и прочих сбоев. Специалисты по целостности системы, так они назывались. Завтра вечером код, полученный от Азраэла, может оказаться бесполезным. Нужно воспользоваться им сейчас, но Пайпер не могла вламываться в систему «Фучи» из их убежища на Роувэй-стрит, Сектор-13. Это было слишком опасно.
      Шэнк вывел фургон на темную от песчаной бури Эдгар-роуд. Отсюда они попали сразу в Сектор-10, называемый в просторечии «Туча», поскольку это был самый запруженный коммерческий и индустриальный район плекса Ньюарка. Здесь же находилась самая загруженная телекоммуникационная сеть. Для декеров это была «джек-зона» – зона удачи. Перегруженная сеть осложняла работу декеров службы безопасности, в результате чего нарушитель успевал скачать немало информации, прежде чем его вычисляли и отслеживали. Здесь же были наибольшие возможности для незаконных врезов. Немногочисленные постоянные обитатели Тучи – нежилого района – ютились в крошечных комнатушках на задворках заводов и фабричных складов.
      Шэнк направил фургон на площадь Рипли. Отсюда было не более сотни метров до транзитных складов Нью-Джерси и до Порт-Элизабет. Непрекращающийся гул и вибрация от проносящихся поездов действовали столь же угнетающе, как и заваленные мусором тротуары и портовая вонь.
      На углу Второй улицы находился бар под названием «Каморка Аулисио». Шэнк припарковал фургон на обочине и вошел в дверь следом за Пайпер. Узенький коридорчик вел в глубину здания, где и помещался шумный и грязный бар, завсегдатаями которого были местные панки и случайное ворье. Стоящий за стойкой тип в зеркальных очках и тюрбане едва взглянул на Пайпер и ее могучего спутника, когда они прошли через бар и вышли из противоположной двери.
      Поднявшись на два этажа, Пайпер подключила свой разъем к электронному замку на двери. Замок замыкался на кибердеку «Сони», расположенную с другой стороны двери. Чтобы взломать код замка, требовался компьютер с программой обработки больших чисел. Ее «Эскалибур» нашел нужную комбинацию за три миллисекунды.
      Самым важным становилось умение подобрать ключ к информации. Информация давала власть; невежество несло нищету и смерть. Поэтому мегакорпорации столь тщательно оберегали секреты и не жалели никаких средств для подготовки охранного персонала. Только так они могли удерживать в тайне свои секреты.
      Пайпер хмыкнула и толкнула дверь.
      Комнатка оказалась маленькой и пустой. Рядом с телекомом «Фуджики» стояло старенькое кресло. У стены валялись спальный мешок и подушка. Мусорное ведро было переполнено пакетами из-под хлопьев. Пайпер не держала здесь ничего ценного, ибо это место было обречено.
      Шэнк встал у двери. Пайпер села в кресло и подключилась к сети. Перед тем как включить кибернетическую программу на своей деке, она на мгновение задумалась и произнесла:
      – Если что-нибудь случится, скажи jefe, что я думала о нем. Только о нем.
      – Ты уверена, что поступаешь правильно? – проворчал Шэнк.
      – У меня нет выбора.
      Затем она отправилась по базам данных, перескакивая с сети на сеть под прикрытием обычной электронной почты. Чтобы добраться таким способом до телекоммуникационной сети Манхэттена, требовалось много времени, но Пайпер предпочитала попасть туда незамеченной. Едва показалась пиктограмма Черных Башен «Фучи», как она немедленно свернула в сторону и укрылась в маленькой белой пирамиде, одной из тысяч на манхэттенской линии.
      Перед ней находилась база данных. Вход в линию напоминал огромный череп с широко открытой пастью. Пайпер запустила полученную от Азраэла программу. На полу возникла доска скейтборд. На ней светилась надпись: «Экспресс «Эхо-Мираж». Ее пиктограмма тут же сменила кимоно на свободную спортивную одежду, шлем, перчатки, налокотники, наколенники и высокие кроссовки. Рядом с черепом появилась мигающая красно-желтая надпись «Дорога в Ад «Фучи».
      Пайпер встала на доску и вкатилась в разинутую пасть. Доска разогналась, как реактивный лайнер, информационная линия вытянулась наподобие змеи. Одежда захлопала на ветру. Пайпер пришлось наклониться почти горизонтально, чтобы ускорение не сбросило ее с доски.
      Неожиданно информационная линия оборвалась, доска исчезла; вернулось кимоно Пайпер, и она полетела в гигантскую пещеру, забитую серыми металлическими конструкциями, на дне которой вспыхивал резкий красный свет.
      Ад «Фучи».
      Пайпер размотала шнур на поясе и швырнула утяжеленный конец вверх и в сторону. Тот зацепился за какую-то трубу, ее резко дернуло вверх, падение остановилось. Некоторое время она раскачивалась, ударяясь о металлические стены, потом просто повисла. Пайпер пыталась сориентироваться в обстановке. Ей казалось, что она висит над бездной, в середине которой бьется сердце индустриального чудовища. Пахло расплавленным металлом. Где-то вдали полыхали огромные доменные печи. Повсюду тянулись кабели и трубы. Мигали и переливались спектральные огни. Для полной картины ада не хватало только стонов и воплей грешников. Впрочем, Пайпер слышала эти звуки в своем сознании. Это были крики миллионов людей, тех, кого обрекли на нищенское существование корпорации наподобие «Фучи».
      Перебирая руками, она полезла вверх, выше и выше, пока не выбралась к узкому мостику с металлическими поручнями.
      Там ее ожидала пиктограмма великана в черном балахоне с капюшоном. Ей показалось, что он поднялся из лужи жидкого металла. На груди великана имелось маленькое красное окошечко, в котором периодически вспыхивала надпись: «Независимая программа загадочного Странника. Опасно».
      – Чего ты ищешь в Аду «Фучи»? – спросил великан.
      Очень загадочный Странник. Пайпер отметила саркастический тон, затем всерьез задумалась над вопросом.
      – Я ищу Эхо. И Мираж.
      Загадочный Странник кивнул и неожиданно вытащил заточенный под секиру меч длиной почти в два метра. Он изобразил с его помощью несколько мерцающих золотых мистических символов.
      – Иди за мной.
      – Веди.
      Странник повернулся и потел по мостику, за которым находился лифт. На лифте они за несколько миллисекунд поднялись сразу на тысячу этажей. Двери лифта распахнулись. Перед ними была залитая ослепительным желтым светом комната с рядами информационных терминалов, выходящих непосредственно в бесконечность.
      – Центральный информационный узел, – объявил Странник.
      Лифт проскочил еще тысячу этажей. Двери открылись. На этот раз полная терминалов и операторов комната была залита ярким оранжевым светом.
      – Центральный пульт управления информацией, – сказал Странник.
      Лифт понесся дальше вверх. Следующая комната оказалась красной.
      – Центральный узел охраны. Пайпер нахмурилась:
      – Ты показываешь мне самые засекреченные узлы кластера «Фучи».
      Загадочный Странник кивнул.
      – Добро пожаловать.

      – Это оказалось… слишком просто, – произнесла Пайпер, выразительно выговаривая слова. – Я не могу отделаться от впечатления, что мы делаем то, чего от нас хотят.
      Рико сделал глубокую затяжку, затем посмотрел в зеркало и принялся брить трехдневную щетину, стараясь не задеть роскошных усов.
      – Ты права, – сказал он. – Мы делаем то, чего от нас хотят. Вернее, то, что хочет Суриков.
      – Я не это имела в виду.
      – Мы делаем все возможное, чтобы остаться в живых. Что нам еще остается? Нас обложили со всех сторон.
      – Я говорила о «Фучи».
      Рико положил лезвие на край раковины и ударил кулаком по лицу в зеркале медицинского шкафчика. Зеркало не разбилось, и он ударил его еще раз. Дверца погнулась, зеркало разлетелось вдребезги, из руки закапала кровь. Все это его не волновало. В этот момент его не волновали даже предчувствия Пайпер по поводу проникновения в кластер «Фучи».
      Она стояла в дверях ванной. Взгляд ее был устремлен в пол, лицо порозовело. Вот что волновало Рико. Он боялся за нее. Когда она все объяснила, пришел его черед говорить.
      – Тебе могли зарядить дезу. Тебя могли распылить. Из-за тебя могли убить Шэнка. Вас обоих могли подвергнуть пыткам, и тогда всем нам пришел бы конец.
      – Пожалуйста, прости меня, – пробормотала Пайпер.
      – Предполагается, что мы действуем как одна команда. Предполагается, что я вам всем верю. – Мысль о том, что он хотел верить ей больше, чем кому-либо на всем белом свете, подлила масла в огонь. Рико снова ударил кулаком по медицинскому шкафчику. Сильно.
      Лицо Пайпер покраснело, но не от злости. Это был стыд, смущение. Рико уже приходилось видеть ее в подобном состоянии. Он ненавидел себя за то, что ставит ее в такое положение, но ничего не мог сделать.
      – Ты прав, – сказала она. – Я предала твою веру. Мне стыдно. Очень стыдно. Во всем виновата одна я.
      – Я боюсь за тебя, будь оно проклято.
      – Я этого недостойна.
      Рико посмотрел на разбитое зеркало, но гнев его не улетучился.
      – Ты не имела права самостоятельно покидать убежище. Надо было дождаться меня. Мы обязаны действовать по плану. Ты должна была обо всем этом подумать! Понимаешь или нет?
      – Да, я понимаю. Пожалуйста, прости меня.
      Вычислили Пайпер в матрице или нет, не играло особой роли. Если они не будут действовать как команда, им конец. Мир представлял собой слишком опасное место, чтобы в нем мог уцелеть одиночка. Даже если речь идет только о матрице. Всегда надо учитывать другие варианты развития событий. Надо продумать все до мелочей, причем не раз и не два. Надо думать об этом постоянно, помнить, что между тобой и твоей целью в любую минуту может оказаться огромный и страшный мир.
      Рико глубоко затянулся сигарой и принялся выковыривать из руки осколки.
      – Тебе повезло, – проворчал он.
      – Да, ты прав, – откликнулась Пайпер.
      Спустя двадцать минут Пайпер ничего не оставалось, как проглотить свою гордость и приниматься за дело. Она была готова к этому разговору. Она знала, что Рико разозлится. «Неизбежно» – так она все определяла. Она не могла ждать, ибо полученная от Азраэла программа-ключ действовала недолго. У нее не было времени советоваться, консультироваться, не было времени даже на последнее прости. Предательство любви… Сравнение сильно хромало, но это ничуть не умаляло ее раскаяния.
      Они вернулись в гостиную, где находились остальные члены команды. Слава Богу, никто не стал расспрашивать, что за грохот стоял в ванной комнате и почему у Рико так порезана рука. Это было бы уже слишком.
      Пайпер подключила свою деку к компьютеру и принялась выводить на огромный экран выкачанную у «Фучи» информацию. Данные о сотрудниках, схемы зданий, коды и пароли – все, что могло понадобиться им при освобождении из плена жены Ансела Сурикова.
      Женщину звали Марена Фаррис, «Фучи» располагала о ней полной информацией. Когда-то она была аналитиком в службе безопасности «Фучи», потом ее обвинили в слежке за членами корпорации.
      – Так состоялась наша первая встреча, – заметил Суриков.– Марена подводила итог моим годовым исследованиям. Это было три, может быть, четыре года назад. Дурацкое дело, по правде говоря. Как я сработался со своими сотрудниками? Все такое. Мы разговорились, ну и вот…
      Вскоре они поженились. Суриков утверждал, что Фаррис ненавидела «Фучи» за бессмысленные ограничения, усложненную иерархическую структуру, за всеобщую паранойю. Фаррис пошла на необычный шаг. Она стала встречаться с Суриковым в нерабочее время. (Любящая женщина может пойти на что угодно, лишь бы не потерять свое счастье, подумала Пайпер.)
      Фаррис жила в роскошном многоквартирном доме на востоке Манхэттена. Здание принадлежало корпорации «Фучи», и проживали в нем главным образом руководители отделов и другие высокооплачиваемые служащие корпорации. Проникнуть в здание постороннему человеку было невозможно.
      Как бы то ни было, они приступили к разработке плана.
      В темноте спальни Рико нащупал бутылку с тоником «Нутримакс», отвернул крышку и откинулся на подушки. Линзы «Джикку» позволяли видеть, как Пайпер присела у края кровати, потом осторожно скользнула под простыни. Лицо ее превратилось в серую маску. Она отвернулась, стараясь не залезать на его сторону.
      Рико погладил ее по голове.
      – Еще сердишься? – тихо спросила она.
      – Наверное, – ответил Рико. – Но завтра нас всех могут убить.
      – Да, ты прав. Пожалуйста, прости меня.
      Спустя мгновение она повернулась и придвинулась к Рико, положив голову ему на грудь. Рико продолжал гладить ее мягкие и гладкие как шелк волосы.
      – Я не хочу тебя терять, – сказал он. – Поэтому я так рассердился.
      – Ты был прав, – прошептала Пайпер. – Я поступила неправильно. Мне очень стыдно.
      – Теперь ничего не изменишь.
      Пока волноваться было не о чем. Пока.
      – Л. Кан не обрадуется, когда мы сообщим ему наши новости.
      – Вот уж точно.
      – Я не знаю, правильно ли мы с ним поступаем, чика. Мне с самого начала не нравилось это дело. Может быть, ты и права. Мы исполняем чью-то волю.
      – Поговорим об этом завтра.
      – Конечно. Завтра.