Царство ночи… еще никогда любовь не была такой пугающей…
 
       Царства Ночи нет на географической карте, но оно существует, существует в нашем мире. Оно окружает нас со всех сторон. Это тайное общество вампиров, оборотней, колдунов, ведьм и прочих порождений тьмы, которые живут среди нас. Они красивы и опасны, их неудержимо тянет к людям, и никто из смертных не в силах устоять перед ними. Твой школьный учитель, твоя задушевная подруга или друг могут оказаться одним из них.
 
       Законы Царства Ночи позволяют охоту на людей. Они позволяют играть их сердцами и даже убивать их. Для обитателей Царства Ночи есть только два строжайших запрета:
 
       Не позволяй людям узнать о существовании Царства Ночи.
       Никогда не влюбляйся в смертного.
 
      Эта книга рассказывает о том, что происходит, когда эти законы нарушаются.

      Это случилось в тот день, когда Ракель исполнилось пять лет.
      – Можно мы пойдем на горку?
      В день рождения девочку привели на ярмарку, где была самая большая, какую она когда-либо видела, горка или, вернее, лабиринт из труб и спусков.
      Мама улыбнулась:
      – Хорошо, котенок, но присмотри за Тимми. Он не такой шустрый, как ты.
      Это были последние слова, которые Ракель услышала от матери.
      «Об этом можно было и не говорить», – подумала Ракель.
      Она всегда присматривала за Тимми, который был на год младше и еще не ходил в детский сад. И Тимми, и Ракель были темноволосыми, но Тимми был голубоглазым. Глаза же Ракель были зелеными, как изумруды, – так говорила ее мама. Зелеными – как у кошки.
      Дети начали карабкаться на горку, и Ракель все время оборачивалась, чтобы убедиться, что Тимми не поскользнулся на пластмассовых ступеньках. Когда они добрались до вершины, Ракель протянула ему руку и помогла преодолеть последнюю ступеньку.
      Тимми радостно улыбался и с обожанием смотрел на нее. Они поползли по трубе, направляясь к «паутине» – отсеку, заполненному веревками и сетями. Когда Ракель выглянула из окошка в трубе, мама снизу помахала ей рукой. Но потом к маме подошла какая-то женщина, и они начали увлеченно беседовать. Ракель поняла, что теперь можно не смотреть вниз, – ведь взрослые не умеют разговаривать и махать рукой одновременно.
      Ее внимание сосредоточилось на том, как преодолеть пахнущую винилом и старыми носками пластмассовую трубу. Ракель вообразила себя кротом, ползущим в норе. Пока они не добрались до входа в «паучью паутину», ей приходилось все время оглядываться на Тимми.
      В отсеке было довольно тихо, потому что там не было других детей. Длинный белый канат с завязанными через равные промежутки узлами вел вверх, в самый центр «паутины».
      – Ты стой здесь, а я поднимусь и сверху посмотрю, как ты будешь продвигаться, – сказала Ракель Тимми.
      Ракель лукавила. Она не была уверена в том, что Тимми сможет подняться, и если бы он полез первым, то, скорее всего, ни один из них не добрался бы до цели.
      – Нет, я не хочу, чтобы ты оставляла меня одного, – с беспокойством ответил Тимми.
      – Да я мигом! – сказала Ракель и, желая успокоить его, добавила: – Большие ребята сюда не придут и не обидят тебя.
      Тимми все еще колебался, и тогда Ракель пустила в ход главный козырь:
      – Хочешь получить кусок торта-мороженого, когда вернемся?
      Возразить против этого было невозможно. Тимми тяжело вздохнул и кивнул:
      – Хорошо, я тебя подожду.
      И это были последние слова, которые Ракель услышала от него.
      Она начала подниматься по канату. Это оказалось труднее, чем она думала, но, добравшись до верха, Ракель испытала настоящий восторг. Все пространство вокруг состояло из колышущихся канатов, завязанных узлами. Ей пришлось схватиться за веревку обеими руками, чтобы удержать равновесие. Она наслаждалась дуновением свежего ветра и солнечным теплом. Рассмеявшись от возбуждения, Ракель с восторгом принялась разглядывать сплетение пластмассовых труб вокруг нее.
      Потом посмотрела вниз, где должен был находиться Тимми, но его там не оказалось.
      Внутри у нее все сжалось. Он должен быть там, он же обещал подождать.
      Но мальчик исчез. Ракель видела весь отсек, находящийся ниже паутины, и он был пустым.
      «Ладно. Наверное, он полез обратно по трубам».
      И Ракель начала пробираться назад, раскачиваясь на «паутине», пока не добралась до каната.
      Затем она быстро спустилась вниз, подбежала к трубе и заглянула в ее темное жерло.
      – Тимми?
      Ее голос, усиленный эхом, разнесся по трубе. Ей никто не ответил, да она и сама видела, что труба пуста.
      – Тимми!
      Ракель вновь ощутила холод и тяжесть в животе. В ее голове звучали слова мамы: «Присматривай за Тимми». Но она не проследила за ним. И теперь он мог быть где угодно, мог потеряться в этом громадном лабиринте. Может быть, он сидит где-нибудь и плачет или его обижают взрослые ребята? А может, он уже жалуется на нее маме?..
      Вдруг она заметила дыру в брезенте. Щель была достаточно широкой, чтобы в нее пролез четырехлетний малыш. Ракель догадалась, что именно в эту щель и пролез Тимми. Это был самый короткий путь наружу, и теперь он наверняка бежит к маме.
      Ракель была худышкой и легко пролезла в щель. Оказавшись снаружи, она хотела направиться ко входу в аттракцион, но тут ее внимание привлекла большая палатка, раскрашенная красными и желтыми полосками.
      Вход закрывал кусок ткани, который хлопал на ветру, контролера у входа не было и любой мог беспрепятственно войти внутрь.
      «Тимми ни за что не стал бы входить туда, – подумала Ракель. – Это совсем на него не похоже».
      Но почему-то тут же она засомневалась в этом.
      Она подошла ближе. От палатки пахло пылью и поп-корном.
      «Я не боюсь», – сказала она себе, отогнула полог и, вытянув шею, заглянула внутрь.
      В полумраке палатки невозможно было ничего разглядеть. Ракель сделала несколько неуверенных шагов и оказалась внутри. Когда ее глаза привыкли к темноте, девочка увидела, что она здесь не одна.
      В углу палатки стоял высокий мужчина. На нем, несмотря на теплую погоду, был длинный светлый плащ. Похоже, он не заметил присутствия Ракель, потому что был занят чем-то, что держал в руках. Его голова была низко опущена.
      Когда Ракель увидела, что именно он делает, то поняла: взрослые лгали, когда говорили, что великаны-людоеды и прочие чудовища существуют лишь в сказках.
      Она поняла это, потому что высокий человек держал в руках Тимми и ел его…

      Он впивался в шею мальчика зубами, чавкал, как их собака, когда ей давали еду в миске.
      Ракель застыла на месте. Мир будто перевернулся вокруг нее, все происходящее казалось сном. Затем она услышала, как кто-то громко кричит, и почувствовала боль в горле. Это был ее крик.
      В этот момент высокий человек поднял голову и посмотрел на нее. Ракель вдруг осознала, что теперь его лицо будет преследовать ее в ночных кошмарах.
      Нет, его нельзя было назвать уродливым, но волосы мужчины были красными, как кровь, а глаза имели такой необычный золотистый оттенок, какой иногда встречается у животных. Ракель никогда в жизни не видела глаз такого цвета.
      Она бросилась бежать. Конечно, она думала об оставленном в руках людоеда Тимми, но была слишком напугана, чтобы броситься ему на помощь. Да и чем смогла бы ему помочь пятилетняя малышка? Не переставая кричать, она выскочила из палатки.
      Вернее, почти выскочила. Голова и плечи девочки находились снаружи, когда сильная рука схватила ее за плечо. Ракель почувствовала себя беспомощной, словно схваченный за шкирку котенок.
      Рука потащила ее обратно в палатку, и в эту секунду она увидела, как из-за сплетения пластмассовых труб появилась мама. Она услышала крики Ракель и бежала к ней на помощь. Мама быстро приближалась, ее глаза были расширены от ужаса, а рот широко раскрыт.
      – Ма-ма-а-а-а! – закричала Ракель.
      Но тут ее окончательно втащили внутрь. Мужчина швырнул девочку в угол, словно тряпку. Ракель сильно ударилась ногой. В другое время она обязательно заплакала бы от боли, но сейчас едва обратила на это внимание. Она не отрываясь смотрела на Тимми, который лежал на полу рядом с ней.
      Тимми выглядел очень странно. Он напоминал тряпичную куклу с раскинутыми в стороны руками и ногами и очень бледной кожей. Его остекленевшие глаза неподвижно уставились в потолок. На горле мальчика зияли две огромные дыры, а вокруг них уже запекалась кровь.
      У Ракель перехватило дыхание. Она даже не могла кричать от испуга. И тут в палатку проник дневной свет: полог распахнулся, и внутрь вошла мама. Она искала взглядом Ракель.
      В этот момент произошло страшное. Настолько страшное и необычное, что никто не поверил Ракель, когда она потом рассказывала об этом в полиции.
      Ракель увидела, что мама открыла рот, словно собиралась что-то сказать. Но голос не был голосом ее мамы.
      Он будто бы звучал в голове Ракель. Она слышала слова, хотя никто не произносил их вслух:
       Подожди! Все в порядке. Просто стой спокойно и ничего не делай!
      Ракель посмотрела на высокого мужчину. Его губы не двигались, хотя голос явно принадлежал ему. Мама тоже смотрела на мужчину. Выражение ее лица начало меняться, становясь спокойным, расслабленным и… отупевшим.
      Вдруг мужчина резко ударил маму по шее, отчего ее голова запрокинулась, словно у сломанной куклы. Мама упала, и ее волосы рассыпались по грязному полу.
      Ракель смотрела на происходящее, казавшееся ей страшным сном. Мама умерла. Тимми тоже был мертв. А высокий мужчина смотрел на нее.
       Не нужно расстраиваться,– зазвучал голос в ее голове. – Ты ничего не боишься. А теперь подойди ко мне.
      Ракель чувствовала, как голос притягивает ее… все ближе и ближе. Он лишал ее страха, заставлял забыть о маме. И тут она увидела глаза мужчины. Они были голодными. В это мгновение она поняла, что мужчина хочет сделать с ней.
      – Нет! Я не хочу!..
      Ракель стряхнула с себя наваждение и бросилась к выходу из палатки.
      На этот раз ей удалось выскочить наружу, и она побежала прямо к лабиринту из труб.
      Она вдруг почувствовала: что-то в ней изменилось. Та Ракель, которая плакала, глядя на умирающую маму, будто оказалась заперта где-то в самом дальнем уголке ее сознания. Теперь она стала совсем другой. Это была смелая, хитрая, отчаянная Ракель, убегавшая прочь от опасности. Мама не могла спасти ее, так что Ракель не оставалось ничего другого, как самой позаботиться о себе.
      В этот момент будто стальные пальцы с силой обхватили ее лодыжку, – казалось, затрещали кости. Мужчина тянул ее вниз, пытаясь вытащить из спасительной трубы. Ракель вывернулась и дернулась вперед, оставив в руке преследователя свой носок.
       Вернись! Тебе немедленно нужно вернуться!
      Голос был похож на голос учителя, который трудно не слушать и которому невозможно не повиноваться. Но Ракель уже залезла в трубу и поползла вперед, изо всех сил отталкиваясь босой ногой от пластиковой поверхности.
      Добравшись до первого окна, она увидела, что высокий мужчина смотрит на нее снизу. Заметив девочку, он ударил по трубе.
      Ужас вновь охватил ее. Она поползла быстрее, преследуемая гулким стуком. Теперь мужчина был прямо под ней. Ракель добралась до следующего окна и снова посмотрела вниз. Она видела, как блестят на солнце его волосы и как горят глаза на мертвенно-бледном лице.
       Спускайся, – снова раздался голос, теперь уже не требовательный, а тихий и вкрадчивый. – Спускайся, и мы пойдем покупать мороженое. Какое мороженое ты любишь?
      Ракель догадалась, как именно мужчина заманил в палатку Тимми. Она продолжала ползти. Но ей все не удавалось убежать от него. Мужчина шел за ней, под ней и ждал момента, когда сможет схватить ее.
      «Выше, мне нужно подняться выше», – подумала Ракель.
      Она продвигалась вперед, повинуясь какому-то шестому чувству, которое каждый раз подсказывало ей, в какую сторону повернуть. Ракель ползла по прямым трубам, по извилистым трубам, по трубам, сделанным из сплетенных веревок. Наконец она добралась до самого верха конструкции.
      Это была квадратная площадка, открытая всем ветрам, со всех сторон окруженная веревочной загородкой. Ракель посмотрела вниз и увидела мам и пап других малышей. Люди стояли группами или расхаживали взад-вперед.
      Прямо под ней стоял высокий человек и смотрел на нее.
       Шоколадное мороженое? Мятные леденцы? Жвачка?
      Голос заставлял ее представлять все эти лакомства, вспоминать их вкус. Ракель в отчаянии оглянулась по сторонам.
      Вокруг стоял невообразимый шум. Все дети, лазающие по лабиринту, кричали и визжали. Кто обратит внимание, если она закричит? Все решат, что она просто шутит.
       Ты должна спуститься вниз. Ты знаешь, что рано или поздно тебе придется это сделать.
      Ракель снова взглянула на бледное лицо высокого мужчины. Его глаза зияли, как бездонные дыры. Это были голодные и спокойные глаза, и в них читалась абсолютная уверенность.
      Он знал, что поймает ее, что станет победителем и она не сможет бороться с ним.
      Но тут Ракель осенило, и она сделала тот единственно верный поступок, который может совершить пятилетний ребенок, чтобы справиться со взрослым человеком.
      Она просунула руку через веревочное ограждение, не обращая внимания на то, что жесткие веревки больно ободрали кожу, и направила указательный палец на своего преследователя. И вдруг она закричала так, как не кричала никогда в жизни. Она кричала, как учила миссис Брюс, воспитательница в детском саду, на тот случай, если кто-то незнакомый вздумает приставать к ней:
      – Помоги-и-ите! На помощь! Этот человек хочет схватить меня!
      Она кричала, указывая на высокого мужчину пальцем. Ракель увидела, что все смотрят на нее, потому что крик перекрыл общий шум.
      Но никто не пошевелился. Люди просто стояли и смотрели, задрав кверху головы.
      Это было просто ужасно. Все ее слышали, но никто не собирался прийти ей на помощь.
      В момент отчаяния она заметила в толпе движение. Молодой парень в форме моряка, похожей на ту, что носил отец Ракель, когда был жив, направился прямо к высокому мужчине. Лицо моряка было перекошено гневом. Остальным, похоже, потребовался именно этот пример, потому что толпа вдруг всколыхнулась, от нее отделились несколько мужчин и женщина с сотовым телефоном в руках.
      Высокий мужчина развернулся и побежал. Он нырнул под лабиринт из труб и направился к палатке, где лежало тело матери Ракель. Он двигался очень быстро, намного быстрее остальных людей.
      Но прежде чем сбежать, он успел беззвучно передать Ракель прощальные слова:
       Увидимся позже.
      Когда он исчез, Ракель бессильно опустилась на веревочное заграждение, чувствуя, как веревки больно впиваются в щеку. Люди снизу махали ей руками, дети вокруг волновались, но все это уже не имело значения.
      Теперь, когда Ракель могла позволить себе заплакать, у нее вдруг не оказалось слез.
      С полицейскими все получилось плохо. С ней беседовали два офицера – мужчина и женщина. Казалось, женщина готова была поверить Ракель, но время от времени, когда в ее глазах загоралось понимание, она качала головой и переспрашивала:
      – Но что именно делал этот человек с Тимми? Дорогая, девочка моя, я понимаю, что все это ужасно, но постарайся вспомнить.
      В палатке нашли мать Ракель со сломанной шеей, но никаких следов Тимми. Ракель подумала, что мужчина, должно быть, забрал его тело с собой, но не была уверена в этом. Ей даже не хотелось думать, зачем он это сделал.
      В конце концов полицейские отвезли ее к тете Корине, единственной оставшейся у нее родственнице. Тетя Корина была очень старой. Она больно сжала Ракель в своих объятиях и заплакала.
      После этого тетя отвела Ракель в спальню, полную странных и незнакомых запахов. Старушка дала девочке снотворное. Оно было сладким, как сироп от кашля, и от него у Ракель онемел язык.
      Она подождала, когда тетя Корина выйдет из спальни, и выплюнула лекарство на ладонь, вытерев ее о край простыни.
      Затем она села на кровати, подтянув колени к подбородку, и уставилась в темноту.
      Проблема заключалась в том, что она была очень маленькой и совершенно беспомощной. Если этот мужчина вернется, Ракель не сможет оказать ему сопротивления.
      А он обязательно вернется за ней.
      Ракель знала, кем был этот мужчина, хотя никто из взрослых ей не поверил. Он был вампиром, как те, которых показывают в кино, монстром, питающимся человеческой кровью. И он знал, что ей это известно.
      Именно поэтому он пообещал снова встретиться с ней.
      Когда дом тети погрузился в тишину, Ракель подошла к платяному шкафу и открыла его. Она забралась на самую верхнюю узкую полку. Полка была небольшой, но вполне достаточной, чтобы на ней поместилась Ракель.
      Зацепив большим пальцем ноги дверцу шкафа, Ракель закрыла ее, а потом с головой залезла под сложенные на полке старые вещи и попыталась уснуть.
      Где-то в середине ночи она почувствовала запах дыма и открыла шкаф. Спальня была объята пламенем. Ракель скатилась с полки и буквально чудом успела выбраться из горящего дома.
      Эта ночь оказалась настоящим кошмаром. Тетя Корина так и осталась в доме, потому что, когда прибыли пожарные, дом уже сгорел.
      Хотя Ракель знала, что пожар устроил именно тот самый вампир, полицейские ей не поверили. Они не могли понять, зачем мужчине убивать маленькую девочку.
      Утром ее отправили в дом к приемным родителям, который стал первым из многих подобных домов в ее жизни. Окружавшие Ракель люди были очень милыми, но она не нуждалась ни в их любви, ни в утешении.
      Она знала, что ей нужно делать.
      Если она хочет выжить, то должна стать сильной и смелой. Она не должна доверять никому, кроме себя самой, и ей не на кого надеяться. Никто не защитит ее, ведь даже маме это не удалось.
      Она сама позаботится о себе. А потому следует научиться бороться.

      "Господи, какая вонь!»
      Ракель Джордан в свои семнадцать лет видела немало пристанищ вампиров, но это, похоже, было самым отвратительным. Стараясь не дышать, она разворошила кучу грязной одежды носком ботинка. Вещи, казавшиеся ненужным мусором, были для нее красноречивее письменного признания в многочисленных убийствах.
      Этот вампир был одиночкой. Бродяга, отщепенец, изгнанный из мира людей и Царства Ночи. Скорее всего, чтобы не быть пойманным, он не задерживался в каждом городе более чем на несколько недель. И он, несомненно, ничем не отличался от любого бомжа, разве что ни один из них не стал бы жить в бостонском порту в начале марта.
      «Именно сюда он приносил свои жертвы, – подумала Ракель. – Заброшенный причал – идеальное место, где у него была возможность расправиться с ними, не опасаясь ничьих глаз. И конечно, он не мог удержаться, чтобы не оставить себе память кое-какие вещи».
      Детский комбинезон в розовую и голубую полоску, детский ботинок, обрывок ткани от школьной формы – все эти вещи были испачканы кровью.
      В последнее время участились случаи исчезновения детей, но бостонская полиция не могла найти никаких следов. Теперь Ракель знала, что случилось с ними. Она почувствовала, как ее губы кривятся в горькой улыбке.
      Она кожей ощущала все, что происходит вокруг нее, слышала плеск воды у причала, ее ноздри улавливали все запахи ночи. Когда сзади раздался едва слышный шорох, Ракель резко, словно в быстром танце, развернулась, опираясь на левую ногу и одновременно доставая из-под одежды деревянный меч с длинным тонким лезвием. Она воткнула меч прямо в грудь вампира. При этом из ее рта вырвался короткий шипящий звук.
      – Тебе нужно было быть пошустрее, – сказала она.
      Вампир дернулся, взмахнул руками и замер. Он был одет в грязные обноски. Его давно не мытые волосы свисали длинными прядями. Он широко раскрыл глаза, с изумлением и ненавистью глядя на Ракель. Лунный свет отражался в его глазах, словно у умирающего животного. Из раскрытого рта вампира торчали длинные, доходившие почти до самого подбородка зубы.
      – Знаю, – сказала Ракель, – ты хочешь убить меня. Но сегодня настал твой час…
      Вампир еще пару раз дернулся и затих. Свет в его глазах померк, тело обмякло. Теперь он недвижно лежал на земле.
      Ракель, поморщившись, вытащила деревянный меч из его груди и, подумав, вытерла оружие о свои джинсы. Меч был около двух с половиной футов длины, с заостренным концом, легко входящим в тело, если, конечно, это тело можно было проткнуть деревянным острием.
      Привычным движением Ракель отправила меч в ножны и снова посмотрела на мертвого вампира.
      Труп уже остыл, его кожа пожелтела, глаза высохли, губы сморщились, щеки ввалились. Ракель склонилась над ним и вытащила из заднего кармана своих джинсов странный предмет, напоминавший обломок бамбуковой чесалки для спины, чем он на самом деле и являлся. Она носила ее с собой уже много лет. Ракель аккуратно прижала пять зубьев чесалки ко лбу вампира, отчего на пожелтевшей коже образовались пять темных царапин, словно от удара кошачьей лапы. После смерти кожа вампиров становилась очень тонкой и податливой.
      – У котенка есть коготки, – прошептала Ракель свое ритуальное заклинание.
      Эти слова она повторяла каждый раз с тех пор, как в двенадцать лет убила первого вампира. Она делала это в память о матери, которая всегда называла ее так. И в память о том, что ее детство закончилось в пять лет. С тех пор она больше не была беспомощным котенком.
      В то же время это была своего рода игра: вампиры – летучие мыши, она сама – кошка. Любой, кто смотрел фильм о Бэтмене и Женщине-Кошке, поймет, о чем речь.
      Ну вот, теперь все кончено. Ракель подтолкнула тело к краю причала и, мысленно попросив прощения у тех, кто занимался очищением акватории от мусора, сбросила труп в воду.
      Тихо насвистывая, Ракель покинула территорию порта и направилась вдоль по улице. У нее было хорошее настроение. Ее огорчало лишь то, что убитый вампир опять оказался не тем, кого она искала с пяти лет. Этот был бродягой, глупым изгоем, охотившимся на людей поблизости от их жилья. Убийца ее матери не был ни бродягой, ни изгоем.
      Ракель никогда не забудет его лица. Она знает, что наступит день, когда они снова встретятся. А пока она должна убить столько тварей, сколько попадется ей на пути.
      Ракель внимательно оглядела улицу, стараясь обнаружить присутствие еще кого-нибудь из Царства Ночи. Однако улица, залитая золотистым светом фонарей, выглядела спокойной и безмятежной.
      Жаль, она сегодня в такой отличной форме! Ракель была одним из лучших охотников за вампирами. Ей ничего не стоило уничтожить полдюжины этих тварей еще до завтрака, а потом весь день чувствовать прилив сил.
      Внезапно она остановилась и незаметно шмыгнула за угол здания, заметив проезжающую невдалеке полицейскую машину.
      «Нужно повидаться с Пикадорами, – подумала она, выжидая, пока автомобиль скроется из глаз. – Если в городе есть вампиры, то Пикадоры наверняка знают, где их искать».
      С этими мыслями она направилась в северную часть города и через полтора часа уже звонила в дверь многоэтажного здания из темного камня.
      – Кто там?
      – Ночь смотрит тысячью глаз, – произнесла Ракель.
      – А день только одним, – раздалось в ответ из переговорного устройства. – Привет, заходи.
      Зайдя в здание, Ракель поднялась по узкой темной лестнице и оказалась перед тяжелой деревянной дверью. В двери был глазок. Ракель встала прямо напротив него, размотала длинный черный шелковый шарф, полностью скрывавший ее лицо, и встряхнула головой, высвобождая волосы.
      За эти годы Ракель превратилась в высокую, стройную девушку. Волосы цвета воронова крыла красиво обрамляли лицо, на котором сверкали изумрудные глаза. Костюм, напоминающий одежду ниндзя, вечером становился ее второй кожей.
      С другой стороны двери раздался короткий смех, затем послышался звук отпираемого замка.
      Ракель вошла, закрыла за собой дверь и только после этого сказала:
      – Привет, Эллиот.
      Эллиот был на несколько лет старше Ракель. Худощавый, высокий юноша с вечно сползающими на нос очками. Внешне он производил впечатление типичного «ботаника», но Ракель знала его другим: однажды она наблюдала его схватку с двумя вервольфами. Кроме того, Эллиот практически в одиночку организовал движение Пикадоров – самого успешного общества охотников за вампирами на Восточном побережье.
      – Как поживаешь, Ракель? Тебя давно не было видно.
      – У меня были дела. Но теперь мне нечем заняться, и я пришла узнать, нет ли у твоих ребят каких-нибудь предложений.
      Ракель окинула взглядом нескольких человек, находившихся в комнате. Девушка с каштановыми волосами стояла на коленях, перекладывая из коробок какие-то вещи в большой темно-зеленый рюкзак. Еще одна девушка и молодой человек сидели на диване. Ракель встречалась с этим юношей на собраниях Пикадоров, но девушек она видела впервые.
      – Познакомьтесь, – сказал Эллиот. – Это Вики, моя помощница, – кивнул он в сторону девушки, укладывавшей рюкзак. – Она только что приехала в Бостон. На Южном побережье она возглавляла группу охотников за вампирами. Сегодня организует небольшую экспедицию в район складов на Мишн-хилл. До нас дошли слухи, что там в последнее время нечисто.
      – А что там? Оборотни?
      – Скорее всего, вампиры или вервольфы. Говорят, что стали пропадать девочки-подростки и что их держат именно там. Проблема в том, что мы не знаем, где точно их держат и почему. – Он вопросительно посмотрел на Ракель: – Хочешь пойти с ними?
      – А мое мнение кого-нибудь интересует? – раздался голос Вики, которая подняла голову от рюкзака и внимательно глядела на Ракель. – Я раньше не видела эту девушку. Вдруг она одна из них?
      Эллиот подвинул очки ближе к переносице и снисходительно улыбнулся:
      – Ты бы не стала так говорить, Вики, если бы знала, о ком идет речь. Ракель – лучшая из нас.
      – Лучшая в чем?
      – Во всем. Ты еще ходила в ясли, когда она крушила вампиров в Чикаго, охотилась за ними в Лос-Анджелесе, Нью-Йорке, Новом Орлеане и даже в Вегасе. Ракель убила этих тварей больше, чем мы все. – Эллиот посмотрел на Ракель, а потом снова на Вики. – Ты слышала когда-нибудь о Кошке? – спросил он.
      Вики резко подняла голову и уставилась на Ракель.
      – Кошка? Та, кого боятся все обитатели Царства Ночи и за чью голову они назначили награду? Которая оставляет отметину…
      Ракель предостерегающе взглянула на Эллиота.
      – Это не столь важно, – сказала она.
      Ей всегда было трудно доверять незнакомым. И потому она понимала осторожность Вики.
      И хотя Вики не вызывала у Ракель большой симпатии, она не могла упустить возможность поохотиться на вампиров, особенно сегодня, находясь в такой великолепной форме.
      – Я пойду с вами, – решила Ракель, – если вы не против.
      Вики вновь внимательно посмотрела на Ракель и кивнула:
      – Только помни, что главной буду я.
      – Конечно, – пробормотала Ракель, заметив краем глаза, что Эллиот насмешливо улыбнулся.
      – Стива ты знаешь, а это Найла, – указал Эллиот на юношу и девушку, сидевших на диване.
      Стив был крепким блондином с мускулистыми плечами и бесстрастным лицом. Цвет кожи Найлы напоминал какао с молоком, а ее глаза казались какими-то сонными.
      – Найла новенькая, – продолжал Эллиот, – она присоединилась к нам месяц назад, после того как потеряла свою сестру.
      Ему не нужно было пояснять, как именно Найла потеряла сестру.
      Ракель приветливо кивнула девушке, сразу вызвавшей у нее симпатию. Ничто не могло сравниться с шоком, который испытывал человек, впервые столкнувшийся с Царством Ночи, когда приходит понимание того, что ведьмы, вампиры и вервольфы являются реальностью, что они повсюду и объединены в могущественную организацию. Им может оказаться любой из окружающих, только порой выясняется это слишком поздно.
      – Все готовы? Тогда пошли, – сказала Вики.
      Стив и Найла поднялись. Эллиот проводил их до двери.
      – Удачи! – произнес он.
      На улице Вики направилась к темно-синему автомобилю с предусмотрительно залепленными грязью номерами.
      – Мы едем к складам, – сообщила она.
      Ракель почувствовала облегчение. Она привыкла перемещаться по улицам, не будучи замеченной, но не была уверена, что трое других могли бы сделать это так же успешно. Такие вещи требовали серьезной практики.
      Они ехали молча, только Стив изредка произносил несколько слов, подсказывая Вики дорогу. Они проехали район респектабельных частных домов, и неожиданно пейзаж за окном изменился. Казалось, они пересекли невидимую границу, за которой начинались дощатые заборы с пропущенной поверху колючей проволокой и горы мусора. По обе стороны улицы возвышались здания муниципальных складов и недостроенных жилых зданий.
      Вики въехала на стоянку и поставила машину в самом темном углу. Все вышли из машины и направились вдоль пустынной улицы, слабо освещенной редкими фонарями.
      – Здесь наблюдательный пункт, – прошептала Вики, указывая на заброшенное кирпичное здание.
      Они вошли внутрь и поднялись на третий этаж, освещая себе путь карманными фонариками.
      – Приятное местечко, – пробормотала Найла, оглядываясь по сторонам. Похоже, она впервые оказалась в подобном месте. – Как вы думаете, здесь живут люди или только вампиры?
      Стив похлопал ее по плечу:
      – Не волнуйся, здесь никого нет.
      – Да, похоже, даже бомжи ушли отсюда, – улыбнулась Ракель.
      – Из окна просматривается вся улица, – перебила их Вики. – Вчера мы с Эллиотом следили за складами напротив и видели парня, который по всем признакам похож на вампира.
      Найла открыла рот, словно собираясь сказать, что она впервые слышит о таких признаках, но Ракель заговорила первой:
      – Вы его проверяли?
      – Мы не хотели приближаться. Это можно будет сделать сегодня, если он снова здесь покажется.
      – А как вы их проверяете? – спросила Найла.