- Но не думаете ли вы, моя любезная, поскольку мы имеем такой неожиданный кредит, мы сможем немного меньше тратить на импорт струна?
      Ее смех замер.
      - Что? - резко спросила она.
      - Для квазилюдей. Для лучших из них?
      - Нет. Нет! Не для животных, пока люди страдают. Вы безумны, думая об этом, мой повелитель.
      - Я безумный, - сказал он. - Все правильно, я безумен. Безумие - для справедливости. И это я называю простым правосудием. Я не прошу вас вот так прямо согласиться. Но надо же относиться к ним чуть более справедливо.
      - Они - квазилюди, - сказала она равнодушно. - Они - животные, - так словно эти слова привели ее к важному решению.
      - Вы никогда, моя дорогая, не слышали о собаке по имени Джоан? - его вопрос содержал множество намеков.
      Она не увидела в этом подвоха и равнодушно ответила:
      - Нет.
      Потом она пошла обратно, изучая повестку дня на этот день.
      В нескольких километрах под поверхностью Земли.
      Старые машины поворачивались словно единый поток. Запах горячего машинного масла. Тут, внизу, не было излишеств. Жизнь и плоть тут были дешевле транзисторов. С другой стороны тут было меньше радиации, и труднее было быть обнаруженными. В ревущих глубинах жили спрятанные и забытые люди. Они думали о своем предводителе - маге, О'телекели. Иногда он думал и о себе.
      Его белое, красивое лицо напоминало бессмертный мраморный бюст, его измятые крылья прижимались к нему от усталости. Он позвал к себе своего ребенка первого яйца, девушку О'лемелаини.
      - Он пришел, моя дорогая.
      - Один, папа? Так обещано.
      - Богатый.
      Ее глаза расширились. Она была его дочерью, но не всегда понимала его силу.
      - Откуда вы знаете, отец?
      - Если я скажу тебе правду, ты согласишься дать мне стереть это из своего разума, так чтобы не было опасности измены.
      - Конечно, отец.
      - Нет, - сказал человек-птица с мраморным лицом, - ты должна сказать правильные слова...
      - Я обещаю, отец, что если ты наполнишь мое сердце правдой, и если моя радость от этой правды будет полной, так что я мысленно взвою всем разумом, без страха, надежды или оговорок, и тогда я сама попрошу тебя забрать из моего разума всю правду или часть правды, которая может повредить нашему роду именем Первого Забытого, именем Второго Забытого, именем Третьего Забытого и ради Д'джоанны, ради тех, кого мы любим и помним.
      Он встал. Он был высокого роста. Его ноги заканчивались ненормальными ступнями птицы с белыми когтями, сверкающими словно мать жемчужин. Его человеческие руки втянулись в места сочленения его крыльев. Или он сделал доисторический жест благословения над своей головой, в то же время нараспев цитируя звенящим гипнотическим голосом:
      - Дать правду тебе, моя дочь, чтобы ты была счастлива, обладая этой правдой. Зная правду, моя дочь, ты получаешь свободу и право забыть!
      - Дитя, мое дитя, кто твой брат, маленький брат, которого ты любишь...
      - Оаакасус! - сказала она детским голосом, напоминающим голос впавшей в транс.
      - Оикасус, как ты помнишь, изменил мне, своему отцу, перейдя в тело маленького обезьяночеловека, так что настоящие люди путают его в животным. Люди обучили его на хирурга и приставили к Повелителю Красная Дама. Он прилетел на Марс вместе с молодым Мак-Бэном. Именно на Марсе молодой Мак-Бэн встретился с К'мель, которую я рекомендовал Повелителю Джестокосту для поручений. Все они вместе с этим человеком прилетят на Землю сегодня. Возможно, этот Мак-Бэн хорошо отнесется к нам. Теперь ты узнала то, что хотела, дочь моя?
      - Расскажи мне, отец, расскажи мне. Откуда ты узнал?
      - Запомни истину, девочка, и не забудь ее! Сообщение пришло с Марса. Мы не можем коснуться Большого Мерцания или машин передающих кодом, потому что каждая запись у них ведется новым кодом. Но поменяв место работы друг может передать эмоции, идеи и иногда имена. Мне послали слова вроде: "богатый, обезьяна, маленький, кот, девочка, кое-что, хорошо" установив определенную скорость и высоту звука записи. Послание достигло нас и ни один криптограф в мире не сможет обнаружить их.
      - Теперь ты знаешь, и теперь, теперь, теперь ты должна забыть!
      Он снова поднял свои руки.
      О'лемелаини посмотрела на него с естественной и радостной улыбкой.
      - Я так рада и счастлива, папочка, хоть и знаю, что я только что забыла что-то хорошее и удивительное!
      Тогда отец церемониально сказал:
      - Не забудь.
      И она ответила как положено:
      - Я не забуду.
      12. В ВЫСОТЕ НЕБЕСНОЙ
      Род прогуливался по краю маленького парка. Тут все было совершенно не похоже ни на один корабль, который он видел и о котором слышал на Норстралии. Тут не было шума, не было вибрации, никакого признака вооружения - только хорошенькая маленькая кабинка, откуда осуществлялся контроль полетом, да поляна невероятно земной травы. Род гулял по этой траве после пыльной земли Марса. Слышалось мурлыканье и шепот. Фальшивое синее небо - очень красивое, нависло над ним, будто небесный свод.
      Род чувствовал себя странно. Он стал обладателем усов - словно кот; усов в сорок сантиметров длинной, нависающих над его верхней губой - по двенадцать усиков торчало в каждую сторону. Доктор подкрасил радужную оболочку его глаз в ярко-зеленый свет. Его уши приобрели заостренную форму. Род выглядел словно человек-кот и носил одежду профессионального акробата. К'мель была одета так же.
      Он не повелевал девушкой.
      На фоне К'мель любая женщина Старой Северной Австралии выглядела как мешок топленого жира. Она была тощей, гибкой, угрожающей и прекрасной; мягкой при прикосновении, жесткой в движениях, быстрой, настороженной и прижимистой. Ее рыжие волосы сверкали с шелковистостью животного огня. Ее голос звучал сопрано, словно колокольчик. Ее предки по мужской и женской линии скрещивались с целью получения самой соблазнительной девушки Земли. Задача оказалась достигнута. Даже по реакции, К'мель казалась самой чувствительной. Ее широкие бедра и внимательные глаза возбуждали его мужское начало. Ее кошкообразное опасное женское тело чуть-чуть менялось при встречи с новым мужчиной. Настоящие мужчины, которые смотрели на нее, зная, что она - кошка, не могли отвести от нее глаз. Женщины обращались с ней так, словно она - нечто ужасное. К'мель путешествовала как акробат, но она уже тайком сообщила Роду Мак-Бэну, что ее профессия - "гейша" - самка, фигуристая, язвительная, тренированная словно для того, чтобы играть роль госпожи для гостей из другого мира, в соответствии с законами и привычками для того, чтобы вызвать у них любовь. В то же время под страхом смертной казни ей запрещалось делать на это акцент.
      Род понравился ей, хоть он и был вначале болезненно робок. Но с ее стороны не было ни шика, ни бахвальства. Однажды она пыталась заниматься бизнесом. Тогда ее невероятное тело увяло и превратилось в тень. Глядя на нее уголком глаз Род замечал это, потому что оно наложило отпечаток на ее мысли, ее сообразительность, ее юмор. А хороший юмор помогал им вместе коротать время. Род обнаружил, что пытается произвести на нее впечатление, хочет доказать, что он - взрослый мужчина, только открывший, что в самостоятельных, искренних порывах, подсказанных ей ее сердцем, ее ничуть не заботит его положение. Он был просто ее партнером, и они работали вместе. Его работа заключалась в том, чтобы остаться в живых, а ее работа заключалась в том, чтобы сохранить его живым.
      Доктор Вомакт сказал, чтобы Род не разговаривал с другими пассажирами: ни о чем не говорить друг с другом в присутствии других, и молчать если к ним кто-то обратится.
      Там было десять пассажиров, которые смотрели друг на друга с неприятным удивлением.
      Их было десять.
      И все десять были Родами Мак-Бэнами.
      Все десять выглядели точно как Родерик Фредерикс Рональд Арнольд Уильям Мак-Артур Мак-Бэн сто пятьдесят первый. Кроме К'мель и маленькой обезьянки-доктора. О'гентур был единственным, кто не был Мак-Бэном, как и сам Мак-Бэн. Настоящий Мак-Бэн стал человеком-кошкой. Все остальные каждый сам по себе был убежден, что именно он - настоящий Род Мак-Бэн, а другие девять только пародии. Все они взирали друг на друга со смесью уныния и с подозрением, к которому примешивалось удивление. Точно так же поступил бы настоящий Мак-Бэн, если бы оказался на их месте.
      - Один из них, - говорил доктор Вомакт, - ваша спутница Элеанор с Норстралии. Другие девять - роботы. Все они скопированы с вас. Хорошая работа, не правда ли? - Он не мог скрыть своего профессионального удовольствия.
      И теперь они все вместе увидят Землю.
      К'мель отвела Рода к краю маленького мирка корабля и нежно сказала:
      - Я хочу спеть тебе "Песню Башни" до того как мы приземлимся на вершину Земного Порта.
      И ее удивительный голос пропел короткую, старую песню:
      Ах, вся моя любовь тебе отдана...
      В вышине птицы кричат, и
      В вышине облака летят, и
      В вышине дуют ветра, и
      Сердце трепещет лишь для тебя
      Отважного, храброго - только тебя.
      Род почувствовал себя немного странно, стоя здесь и глядя в никуда, но ему нравилось ощущение - голова девушки прижалась к его плечу. Его руки обняли ее. К'мель, как казалось, не нуждалась в нем, и не совсем доверяла Роду. Она не чувствовала себя взрослой... просто девочкой, не имеющей никакой цели в жизни и находящейся не у дел. Она была всего лишь девушкой. Его девушкой на время. Это было приятно, и у Рода появилось странное предвкушение будущего.
      Скоро мог придти день, когда у него будет постоянная девушка, не на день, а на всю жизнь, не для того, чтобы скоротать опасное время, а для того, чтобы сложить судьбу. Род надеялся, что сможет стать таким же расслабленным и нежным с той девушкой, с которой он познакомится, как он был с К'мель.
      К'мель сжала его руку, предупреждая о чем-то.
      Род повернулся, посмотрел на нее, но она уставилась вверх и кивнула.
      - Посмотри, - сказала она. - Прямо впереди - Земля.
      Род обернулся к одеялу искусственного неба силового поля корабля. Оно было однотонным, но приятного синего цвета, подразумевавшем глубину, которой на самом деле не было.
      Изменение произошло так быстро, что Род не был уверен - реально ли то, что он увидел.
      На мгновение небо стало безжизненно синим.
      Потом фальшивое небо скользнуло в сторону, так словно рассеченная резинка - резинка мелькнувшая синими пятнами и исчезнувшая.
      И там было синее небо - Земное.
      Дом Человека.
      Род глубоко вздохнул. В это было трудно поверить. Небо само по себе не так уж отличалось от фальшивого "неба", которое окружало корабль во время путешествия с Марса, но это небо казалось живым и сырым, не похожим ни на одно другое небо.
      Но не вид Земли удивил Рода... его удивил запах. Род неожиданно понял, что на Старой Северной Австралии запахи были приглушены, пыльны для Землян. Земной воздух пах жизнью. Тут были запахи растений, воды, вещей, которые Род и представить себе не мог. Воздух закодировал в себе миллионы лет воспоминаний. В этом воздухе люди взрослели, а потом покоряли звезды. Влага не была той взлелеянной влажностью одного из закрытых каналов его родины. Тут существовала дикая, свободная сырость, которая рисовала существ живущих, умирающих, вытягивающихся и извивающихся, занимающихся любовью в окружении изобилия, которое не Норстралиец не мог понять. Не удивительно, что описание Земли всегда казалось неприятным и преувеличенным! Что такое струн, если люди могли платить за него водой водой, дающей и несущей жизнь. Это был его дом, неважно, сколько поколений его предков прожило в искаженном аде Рая-7 или среди сухих сокровищ Старой Северной Австралии. Род глубоко вздохнул, чувствуя как в него вливается протоплазма Земли, быстрые потоки создавшие человека. Род снова вдохнул земной воздух... И что такое долгая жизнь, даже со струном, для человека, который парил словно те корабли, летящие по расписанию в двадцати километрах над поверхностью планеты.
      В этом воздухе было что-то странное, что-то чисто-сладкое для обоняния человека, освещающее дух. Один прекрасный запах господствовал над всеми остальными. Что это был за запах?
      Род принюхался, а потом совершенно отчетливо сказал сам себе:
      - Соль!
      К'мель напомнила ему, что он рядом с ней.
      - Тебе это нравится, К'род?
      - Да, да. Это лучше чем... - слова стихли. Он посмотрел на свою спутницу. Ее милая, дружеская улыбка дала ему почувствовать, что она разделяет каждую частицу его восторга. - Но почему вы без пользы тратите соль, распыляя ее в воздухе? - спросил он. - Что в этом хорошего?
      - Соль?
      - Да... в воздухе. Он такой густой, такой влажный, такой соленый. Или он как-то очищается кораблем?
      - Кораблем? Мы не на корабле, К'рот. Мы уже приземлились на крышу Земного порта.
      Род задохнулся.
      Не на корабле? В Старой Северной Австралии не существовало гор больше чем на шесть километров возвышающихся над ГНУ - главным наземным уровнем, и все горы были пологие, стершиеся, старые, сглаженные за долгие эпохи ветрами в плавные складки. Вот такие горы были у него на родине.
      Род огляделся.
      Платформа была в две сотни метров длиной и одну сотню шириной.
      Десять "Родов Мак-Бэнов" разговаривали с несколькими людьми в форме. На противоположной стороне площадки на невообразимую высоту поднимался шпиль - возможно еще на полкилометра. Род посмотрел вниз.
      Там лежала Старая, Старая Земля.
      Водяное сокровище лежало перед ним - миллионы тонн воды, которая могла напоить галактику овец, омыть бесконечное количество людей. В воде, направо, у самого горизонта было множество островов.
      - Западные острова, - сказала К'мель проследив направление его взгляда. - Они поднялись из моря, когда Диамони построили для нас это здание. Я имею в виду людей, когда говорю "нас".
      Род не обратил внимание на поправку. Он внимательно смотрел на море. Там медленно двигались маленькие пятнышки.
      Он показал пальцем на одно из них и спросил К'мель.
      - Это - мокрые дома?
      - Как ты назвал их?
      - Дома, которые мокрые. Дома, которые стоят на воде. Это они?
      - Корабли, - сказала К'мель, ничуть не насмехаясь над Родом. - Да, это - корабли.
      - Корабли? - воскликнул он. - Ты никогда не показывала мне их в пространстве. Почему ты называешь их кораблями?
      К'мель начала очень спокойно объяснять.
      - Люди построили корабли для путешествий по воде раньше, чем они построили корабли для путешествий по космосу. Я думаю, Старый Общий Язык позаимствовал название для космических судов из общеизвестных слов.
      - Я хочу увидеть город, - сказал Род. - Покажи мне город.
      - Отсюда я не смогу ничего показать. Мы слишком высоко. Никто не может много увидеть с вершины Земного порта. Но я могу тебе показать кое-что другое. Иди сюда, дорогой.
      Когда они отошли от края, Род заметил, что маленькая обезьянка держится рядом с ними.
      - Что вы тут делаете, возле нас? - спросил Род без всякой любезности.
      Нелепое маленькое лицо обезьянки скривилось в знакомой улыбке. Лицо скривилось так же как и раньше, но выражение лица было иным - более самонадеянным, более чистым, более расчетливым, чем раньше. Смех и сердечность звучали в голосе обезьянки.
      - Мы - животные должны подождать, пока пройдут люди.
      "Мы - животные?" - подумал Род. Он вспомнил о том, что голова его теперь покрыта мехом, о заостренных ушах и кошачьих усах. Не удивительно, что он так легко чувствовал себя с этой девушкой, и что она так легко чувствовала себя с ним.
      Десять Родов Мак-Бэнов спустились по трапу, так что казалось, что дверь медленно проглотила их, начиная с ног. Люди прошли к простому регистратору, который казался головой без тела, лежащей на полу. Тем временем ноги последнего Мак-Бэна стали исчезать. В самом деле выглядело это странно.
      Род посмотрел на К'мель и О'гентура и искренне спросил их:
      - Если люди имеют такой большой, влажный, красивый мир, полный жизни, почему они хотят убить меня?
      О'гентур печально покачал обезьяньей головой, так словно он хорошо знал это, но говорить ему об этом было невыразимо тяжело и печально.
      К'мель ответила:
      - Ты - тот, кто ты есть. Ты обладаешь невероятной силой. Ты знаешь, что эта башня принадлежит тебе?
      - Мне! - воскликнул Род.
      - Ты купил ее, или кто-то купил ее для тебя. Большая часть этой воды - твоя, тоже. Когда ты имеешь так много всего, люди у тебя все время чего-то просят. Или они сами забирают это у тебя. Земля - прекрасное место, но я думаю - это опасное место, для такого иномирца как ты. Не ты ли причина всех преступлений и подлостей в мире? Все бы негодяи спали, если бы ты не разбудил их.
      - Почему я?
      - Потому что вы - самый богатый человек, который ступил на эту планету, - ответил О'гентур. - Хоть эта планета большей частью и является вашей собственностью. Жизни миллионов людей зависят от ваших решений.
      Они достигли противоположной стороны края платформы. Здесь, на краю земли, текли реки. Большую часть земли закрывали облака пара, такие как Род видел в Норстралии, когда закрывал канал с лопнувшим покрытием. Эти облака - неподдающиеся оценке - сокровища дождя. Род видел, как облака расходились у подножья башни.
      - Погодная машина, - сказала К'мель. - Все города оснащены погодными машинами. Разве у вас на Старой Северной Австралии нет погодных машин?
      - Конечно, - согласился Род. - Мы не тратим воду, давая ей плыть по открытому небу, вот так. Это хорошо. Я думаю экстравагантность этого, заставляет меня критиковать. Разве вы - земные люди, не найдете применения воды... вместо того, чтобы давать ей разливаться по земле или плавать по ней?
      - Мы - не люди Земли, - сказала К'мель. - Мы - квазилюди. Я - кошка, а он - из обезьян. Не называй нас людьми. Это неприлично.
      - Вздор! - заявил Род. - Я просто задал вопрос о Земле, не докучая вашим чувствам, когда...
      Он прервался на полуслове.
      Все трое обернулись.
      На скате двигалось что-то, напоминающее сенокосилку. Человеческий, мужской голос закричал где-то там. Крик был полон ярости и страха.
      Род шагнул было вперед.
      К'мель заметила его движение.
      Она поймала его руки и всем своим весом стала тянуть его назад.
      - Нет! Род, нет! Нет!
      О'гентур замедлил его при движении, так что теперь Род не видел ничего, кроме вселенной коричного меха. Он чувствовал как крошечные ручки впились в его волосы и потянули его. Род остановился и дотянулся до обезьянки. О'гентур предчувствовал это и метнулся на землю до того как Род сумел ударить его.
      Машина поднималась по шпилю, почти исчезая из поля зрения, растворившись в небе. Раздался чей-то тонкий голосок.
      Род посмотрел на К'мель.
      - Все в порядке? Что это? Что случилось?
      - Это - паук. Гигантский паук. Он похитил или убил Рода Мак-Бэна.
      - Меня? - пронзительно взвыл Род. - Лучше бы он не касался меня. Я остался бы в стороне.
      - Ш-ш-ш! - сказала К'мель.
      - Успокойтесь, - сказала обезьянка.
      - Не шикайте на меня, и не успокаивайте меня, - сказал Род. - Я не позволю этим насекомым паразитам дотянуться до моей шкуры. Скажите лучше, что это за тварь. Это - настоящий паук? Или робот?
      - Нет, - ответила К'мель. - Насекомое.
      Род прищурился, глядя на сенокосилку, лезущую по поверхности шпиля башни. Он совершенно отчетливо разглядел человека в ее клешнях. Когда К'мель сказала: "насекомое", что-то щелкнуло в мозгу Рода. Ненависть. Внезапная перемена чувств. Сопротивление грязи. Насекомые на Старой Северной Австралии были маленькими, бессчетными и свободными существами. Но даже в них Род чувствовал своих наследственных врагов. (Кто-то говорил ему, что земные насекомые превратились в настоящий ужас Норстралийцев, пока те жили на Рае-7.)
      Род закричал на паука, стараясь, чтобы его голос прозвучал как можно громче.
      - Эй... ты... спускайся!
      Мерзкая тварь на башне задрожала с явным самодовольством и как казалось поудобнее сжала лапы. Она отправилась вверх.
      Род забыл, что предположительно он - кот.
      Он глубоко вдохнул влажный, но приятный воздух. На мгновение или два Род зажмурился. Он мысленно ненавидел, ненавидел, ненавидел насекомое. Потом он телепатически, что есть силы закричал так громко, как кричал дома:
      ненависть... плевок... плевок... рвота!
      грязь... грязь... грязь...
      взрыв!
      разрушение:
      обломки:
      тошнота... сжатие... гниение... исчезновение!
      ненависть... ненависть... ненависть!
      Яростный рев его беззвучного "гаварения" повредил даже ему самому. Род увидел как безвольно упала на землю обезьяна. К'мель побледнела и выглядела так, словно могла в любой момент исторгнуть пищу.
      Род отвернулся от них и посмотрел вверх на "паука". Достал ли он его?
      Достал.
      Медленно, медленно двигались в спазме тонкие лапы паука, освободив человека, чье тело полетело вниз. Род взглядом проследил полет "Рода Мак-Бэна", и наклонился, когда влажный шлепок сказал ему, что тело его дубликата со всплеском разлетелось о жесткий настил верхней площадки башни. Тело падало с высоты в сотню метров. Род снова посмотрел на "паука". Тот еще какое-то время карабкался на башню, а потом полетел вниз. Он тоже сильно ударился о пол и теперь лежал, умирая. Его лапы выгнулись, в то время как он погружался в свою личную, вечную ночь.
      Род выдохнул.
      - Элеанор. Ах, может быть это Элеанор!
      Его голос сорвался на плач. Он побежал было взглянуть на факсимиле своего тела, забыв, что он человек-кот.
      Голос К'мель прозвучал пронзительно, как вой, хотя был ниже по тональности:
      - Молчи! Молчи! Стой! Заблокируй свои мысли! Молчи. Мы умрем, если ты не замолчишь!
      Род остановился, тупо глядя на нее. Потом он заметил, что она совершенно серьезна. Он подчинился. Он остановился и не пытался говорить. Заблокировал свои мысли, закрылся от телепатии, напрягся до такой степени, что его черепная коробка разболелась. Маленькая обезьянка - О'гентур, поползла по полу. Она выглядела потрясенной и больной. К'мель оставалась бледной.
      Люди бежавшие к спуску, увидели их и направились к ним.
      Послышалось хлопанье крыльев.
      Необычная птица - нет, это был орнитоптер - приземлилась, впившись когтями в башню. Из него выпрыгнули люди в форме.
      - Где он?
      - Он спрыгнул! - закричала К'мель.
      Люди последовали туда, куда она указала, а потом повернули обратно, к ней.
      - Глупости! - сказал один из них. - Человек не может тут спрыгнуть. Тут барьер, поддерживающий корабли на месте. Что вы видели?
      К'мель была хорошей актрисой. Она притворилась потрясенной и задохнулась, проглотив слова. Человек в форме надменно посмотрел на нее.
      - Коты и обезьяна, - сказал он. - Что вы делали здесь? Кто вы?
      - Меня зовут К'мель. Профессия - гейша. Прописка - Земной порт, нахожусь под началом Специального Уполномоченного Тидринкера. Это - мой дружок без положения. Имя - К'родерик. Он кассир ночного банка расположенного внизу. Он? - она кивнула в сторону О'гентура. - Я ничего не знаю о нем.
      - Имя - О'гентур. Профессия - дополнительный хирург. Статус животное. Я не квазичеловек. Всего лишь животное. Я прилетел на корабле с Марса с мертвым человеком, лежащим вот там и несколькими другими свободными людьми, которые были на него похожи. Они уже спустились.
      - Заткнитесь, - приказал человек в форме. Он повернулся к приближающемуся к ним чиновнику и сказал. - Почетный субшеф, Сержант 587 докладывает. Использовавший телепатическое оружие исчез. Здесь только несколько тварей: два человека-кота и маленькая обезьяна. Они могут говорить. Девушка-кошка сказала, что видела как кто-то спрыгнул с башни.
      Почетный субшеф был рыжим и в форме выглядел намного красивее сержанта. Он ухватился за К'мель.
      - Как он сделал это?
      Род знал, что К'мель достаточно хороша, чтобы понять, что она вывернется от приближающихся неприятностей с помощью своих женских чар и бессвязных ответов. Естественно, она сохранит полный контроль над ситуацией. К'мель бормоча ответила:
      - Я так думаю, что он прыгнул. Я не знаю, как.
      - Это - невозможно, - возразил субшеф. - Вы видели куда он пошел? рявкнул он на Рода Мак-Бэна.
      Род задохнулся от неожиданности... С другой стороны К'мель отвечала офицеру совершенно спокойно. Оказавшись между этими двумя не допускающими возражений существами, Род сказал:
      - Э... ах... ах... вы видели...
      Маленькая обезьянка-хирург бесстрастно перебила его:
      - Сэр и господин, субшеф. Эти люди-кошки не слишком уж смышленые. Не думаю, что вы много вытяните из него. Красив, но глуп. Как и вся его порода...
      Род замолчал и слегка покраснел после этого замечания, но заметил быстрый взгляд, которым наградила его К'мель. Она хотела, чтобы он молчал.
      А потом она встряла в разговор:
      - И еще я видела одну вещь, господин. Это может быть важным.
      - Именем Колокола и Банка, животное! Говори, - закричал субшеф. Перестань решать за меня, что я должен знать!
      - Кожа того человека имела странный синий оттенок.
      Субшеф отшатнулся. Его солдаты и сержант уставились на него. Серьезно и прямо он обратился к К'мель:
      - Вы уверены?
      - Нет, мой повелитель. Я только так думаю.
      - Вы видели только одного? - пролаял субшеф.
      Род, вдохновленный глупостью, поднял четыре пальца.
      - Этот идиот думает, что видел четырех. Он умеет считать? - с криком обрушился субшеф на К'мель.
      К'мель посмотрела на Рода так, словно считала, что это прекрасное животное и вовсе не имеет мозгов. Род, взглянув на нее, понял всю свою глупость. Это было именно то, что получалось у Рода очень хорошо, с тех пор как он понял, что никогда не сможет "гаварить" или "слишать" дома. Он просиживал бесконечные часы среди разговаривающих людей, имея самое слабое представление о чем идет речь. Очень рано Род обнаружил, что если он сидит спокойно и выглядит глупо, люди и не пытаются втянуть его в разговор. А когда обращаются к нему голосом, кричат так, словно он глухой. Род попытался изобразить привычную, старую рожу и скорее обрадовался, что не может ее хорошенько повторить, так как К'мель смотрит на него. Даже когда она была серьезной, борющейся за их свободу и играющей - все это одновременно, ее корона волос сверкала словно само солнце. Среди всех этих людей, собравшихся на платформе ее красота и ее разум выделяли ее - хоть она и была кошкой. Род вовсе не был удивлен тем, что на него смотрят сквозь пальцы, когда рядом с ним была такая яркая личность. Он лишь хотел стать еще более незаметным, незаметно отойти и посмотреть, кто разбился: Элеанор или один из роботов. Если Элеанор уже погибла из-за него, в первые минуты большого аттракциона - посещения Земли, он понимал, что не простит себе этого до конца жизни.
      Разговор о синем человеке сильно удивил его. Синие люди присутствовали в Норстралийском фольклоре как раса магов, живущая далеко-далеко; раса, которая с помощью науки или гипноза, может превращать себя в невидимок для других существ, если захочет. Род никогда не говорил с офицерами безопасности Старой Северной Австралии о проблемах охраны сокровищ струна от нападения невидимых людей. Ни о том, что они оказались не в состоянии проникнуть на Норстралию, ни о том, что Норстралийские официальные лица не принимают их чересчур серьезно. Он удивился, почему земляне не привели пару телепатов первого класса, и те не обследовали каждое живое существо, на верхней площадке башни, но судя по щебету голосов, который продолжался, и судя по тому, что Род видел, Земляне имели сверхъестественно слабые органы чувств, и не принимали меры, которые казались Роду правильными и эффективными.
      Вопрос об Элеанор сам по себе получил ответ.
      Часть солдат собиралась в группу, ожидая приказа и, один из них, наконец, прервал спор между К'мель и О'гентуром - бесконечный спор относительно того, сколько синих людей могло быть на площадке башни, если тут вообще кто-то был.
      Субшеф кивнул солдату, который доложил.
      - Сэр и субшеф примите рапорт. Тело - не тело. Это всего лишь робот, который выглядит как человек.
      В сердце Рода день вернул себе прежние, яркие краски. Элеанор была в безопасности где-то внизу в громадной башне.
      Замечание, как казалось, придало решительности молодому человеку.
      - Вызовите уборочную машину и сыщиков, - приказал он сержанту. Осмотрите все вокруг и загляните вниз.
      - Сделано, - сказал солдат.
      Род задумался над странным замечанием, потому что ничего вокруг вроде бы не происходило.
      Субшеф отдал другую команду.
      - Пусть сыщики-убийцы появятся до того, как мы спустимся на скат. Любая ошибка в идентификации автоматически приведет к уничтожению объекта сканирующими автоматами. Это и нас касается, - и он добавил, обращаясь к своим людям. - Мы же не хотим, чтобы какой-то синий человек вышел вместе с нами из башни.
      К'мель неожиданно и уверенно шагнула к офицеру и что-то прошептала ему на ухо. Его глаза округлились. Он слегка покраснел, а потом изменил свои приказы:
      - Отмените вызов сыщиков-убийц. Я хочу, чтобы все оставалось как есть, и все были на прежних местах. Извиняюсь, люди, но вам на несколько минут придется соприкоснуться с квазилюдьми. Я хочу, чтобы мы были уверены, что никто не прокрадется в башню вместе с нами.
      (Позже К'мель рассказала Роду, что она призналась молодому офицеру, что она может оказаться существом смешанного типа - получеловеком и отчасти животным, и что она - особая гейша для двух внеземных магнатов Содействия. Она сказала, что думает, что она точно идентифицирована, но не уверена; и что сыщики-убийцы могут уничтожить ее, если она не будет соответствовать конкретному образу. Сыщики могли бы, как она потом сказала Роду, поймать любого квазичеловека выдающего себя за человека, или любого человека, выдающего себя за квазичеловека, и они бы убили жертву разрушив магнетическую схему его органического тела. Эти машины очень опасны с тех пор как они стали убивать нормальных, узаконенных людей и квазилюдей, которые просто оказались не в состоянии оказаться в четком фокусе.)