Словно ребенок, дрожа, трепеща каждым нервом он думал: "Вообразите себе Земную женщину!"
      Они, должно быть, ужасающе прекрасные существа! Посвященные древним и развращенным искусствам. Окруженные вещами, которые давным-давно забыты на Норстралии, они потакают опытам, которые закон нашего мира давно запретил! Если Род встретится с ними: он не сможет ничего сделать. Что, что же станет он делать, когда встретится с гением земной женщины?
      Он спросит у своего компьютера! Пусть даже соседи смеются над ним, но он имеет единственный на планете настоящий компьютер.
      Но ведь его соседи не знают, что делал его дедушка в девятнадцатом колене. Он хотел поймать компьютер на лжи. Компьютер знал о забытых вещах, которые Закон Чистки вымел из жизни Норстралии. И еще компьютер завирал как извощик. Род, кстати, удивлялся, мог ли быть "извощик" неким архаичным официальным лицом Земли, который ничего не делал, но говорил неправду, день ото дня, всю жизнь. Но ведь компьютер обычно не лгал ему - Роду?
      Если дедушка-19 поступал так дерзко с компьютером, и Род мог поступить как угодно. А может быть его компьютер знает все о женщинах.
      "Хороший компьютер!" - думал Род, пока бежал вдоль длинных - длинных полей к своему дому. Элеанор будет усталой до изнеможения. Может вернуться Дорис. Билл и Хоппер разозлятся, если им придется ждать хозяина, опаздывающего на обед. Прибавив скорости Род направился к маленькому обрыву за домом, надеясь, что никто не заметит, как он там спрыгнет. Род был намного сильнее большинства людей, которых он знал, но он был озабочен по некоторой личной необъяснимой причине, не известной остальным.
      Никого не было.
      Род добрался до обрыва.
      Никто не увидел.
      Он спрыгнул. Вначале его ноги, а потом колени ударились о каменистую осыпь, в то время как он скатился к основанию склона.
      А там оказалась тетушка Дорис.
      - Где ты был? - спросила она.
      - Пойдемте, мэм, - сказал он.
      Она насмешливо поглядела на него, но она знала что больше лучше не спрашивать. Разговор всегда был ей неприятен. Она ненавидела звук собственного голоса, который, как она считала, звучал гораздо выше, чем нужно. Дело сделано.
      Они обедали в доме, закрыв двери и запалив масляные лампы. Серый мир был безлунным, беззвездным, черным. Это была ночь, его собственная ночь.
      5. ССОРА ЗА ОБЕДЕННЫМ СТОЛОМ
      В конце трапезы Роду захотелось, чтобы Дорис говорила с грацией Королевы. Она так и делала, но ее глаза, спрятанные под густыми бровями, выражали не благодарность, а совсем другое.
      - Ты уедешь, - заявила она. Слова ее прозвучали как обвинение, а не как вопрос.
      Двое "слишавших" людей посмотрели на него с большим сомнением. Неделю назад он был мальчиком. Теперь же он был, официально признанным Гражданином.
      Служанка Элеанор тоже посмотрела на него. Она ненавязчиво улыбалась. В отличие от всех остальных присутствующих тут, она была на его стороне. Когда же они были одни, она изводила Рода, как только могла. Она знала его родителей до того как те отправились в сильно запоздалый медовый месяц и были перемолоты в молекулы в битве между налетчиками и полицией. От этого у нее по отношению к Роду развилось чувство собственничества.
      Род попытался "пагаварить" с Дорис, надеясь, что это может сработать.
      Это не сработало. Оба работника соскочили со своих мест и выбежали во двор. Элеанор осталась сидеть на своем месте, крепко держась за стол. Она ничего не говорила, и тетя Дорис стала бранить его так громко, что Род не мог вставить ни одного слова.
      Род знал, она хочет, чтобы он закричал ей: "Прекрати!", но вместо этого он дружелюбно посмотрел на нее.
      Так начался скандал.
      Скандалы были частым событием в жизни Норстралии, потому что Отцы учили, что скандалы - своего рода терапия. Дети ссорились, пока взрослые не останавливали их. Свободные люди скандалили, пока Господа не включались в спор. А Собственники ссорились и скандалили до бесконечности, пока сами не прекращали. Никто не скандалил в присутствие людей с других планет, когда объявлено состояние боевой готовности, не скандалили с членами оборонного комитета и с полицией на службе.
      Роб Мак-Бэн был Господином и Собственником, но он еще находился под опекунством. Он был гражданином, но бумаги его еще не были выправлены. Он был уравновешенной личностью.
      Законы же были для всех равны.
      Хоппер вернулся назад к столу и пробормотал:
      - Сделай это снова, парень, и я дам тебе такую затрещину, которую ты никогда не забудешь!
      Хоппер редко пользовался своим голосом. У него был прекрасный резонирующий баритон, полнозвучный, сердечный и искренне звучащий.
      Билл не сказал ни слова, но состроил рожу, и Род стал прикидывать, что он "гаварит" остальным.
      - Если вы "гаварите" обо мне, Билл, - сказал Род с каплей высокомерия, которого раньше не чувствовал, - вы сделаете мне большое одолжение если будете пользоваться словами, когда говорите, иначе вы вылетите с моей земли!
      Голос Билла звучал хрипло, как у старой машины:
      - Я думаю, вы знаете, вы - помни [так пренебрежительно называют эмигрантов, приехавших в Австралию], что у меня на свое имя больше денег в банке в Сиднее, чем стоите вы и вся ваша вонючая земля. Не говорите мне больше, чтобы я убирался с вашей земли, вы ублюдочный недоросток, или я и впрямь уберусь. Заткнитесь!
      Род почувствовал что его желудок свело от ярости.
      Он разозлился еще сильнее, когда почувствовал как рука Элеанор, словно сдерживая его, легла на его руку. Он хотел, чтобы никто, кроме нее из этих проклятых бесполезных нормальных людей не указывал ему, когда он должен "гаварить", а когда "слишать". Неожиданно тетя Дорис спрятала лицо в передник. Она начала, как делала всегда, плакать.
      Только, когда Род собрался заговорить снова, возможно о том, чтобы Билл навсегда покинул ферму, его разум свернул на таинственные пути, как иногда делал он. Теперь Род мог "слишать" на мили. Люди вокруг него ничего не заметили. Род увидел гордую радость Билла от мысли о деньгах на его счету в Банке Сиднея, на которые можно купить не одну ферму; он выжидал время, когда сможет выкупить назад землю, которую отец потерял. Род понял честную досаду Хоппера и был немножко пристыжен, увидев, что Хоппер смотрит на него с гордостью и с забавной привязанностью. В Элеанор Род ничего не разглядел, только безмолвное беспокойство, страх, что она может потерять его так как она уже потеряла многих из-за "хмммммм" и "гммммм", странно бессмысленных упоминаниях, которые обретали форму в ее мозгу, но выглядели совершенно бесформенно для Рода. И он услышал, как мысленно причитает тетушка Дорис:
      "Род, Род, Род не покидай нас! Пусть он всего лишь мальчик, но я из рода Мак-Бэнов. Я никогда не пойму как вести себя с уродом вроде него."
      Род стоял спокойно ожидая пока ей ответят, когда другая мысль коснулась его разума:
      "Ты - дурак... Ступай к своему компьютеру!"
      "Кто это сказал?" - подумал Род, не пытаясь "гаварить".
      "Твой компьютер", - повторил издалека тоненький голосок.
      "Ты не можешь "гаварить". Ты - просто машина, и в тебе нет ни грамма живого мозга", - сказал Род.
      "Когда ты вызываешь меня, Родерик Фредерикс Рональд Арнольд Уильям Мак-Артур Мак-Бэн сто пятьдесят первый, я могу сам "загаварить" через большое расстояние. Я намекал тебе, но ты закричал мысленно только сейчас. Я почувствовал как ты "загаварил" со мной.
      - Но... - сказал Род вслух.
      - Полегче парень, - отрезал Билл. - Возьмите полегче. Я не то имел в виду.
      - Ты использовал одно из своих заклинаний, - сказала тетушка Дорис, неожиданно высунув покрасневший нос из-под передника.
      Род встал.
      Вот, что сказал он им всем:
      - Извините. Пойду пройдусь. Прогуляюсь в ночи.
      - Вы пойдете к компьютеру? - спросил Билл.
      - Не ходите, мистер Мак-Бэн, - сказал Хоппер. - Не давайте нам повода сердиться на вас. То место плохое даже днем, а ночью оно просто ужасно.
      - Откуда вы знаете? - повторил Род. - Вы же никогда там не были ночью, как и я. Много времени...
      - Там мертвые люди, - сказал Хоппер. - Это - старый военный компьютер. Ваша семья никак не могла вернуть его на первоначальное место. Но его на ферме быть не должно. Вещь вроде этой должна находиться в космосе, на орбите.
      - Все будет в порядке, Элеанор, - сказал Род. - Вы сказали мне, что делать. Каждый из вас, - прибавил он умерив последний всплеск ярости. Когда его "слишанье" смолкло, он увидел вокруг себя обычные непроницаемые лица.
      - Ладно, Род. Убирайтесь к своему компьютеру. У вас странная жизнь, и вы живите ею, Господин Мак-Бэн, и никого тут в округе не будет.
      Род встал.
      - Извините, - сказал он снова, вместо "до свидания".
      Он остановился в дверях, заколебавшись. Роду больше хотелось сказать "до свидания", но он не знал как выразить свои чувства словами. Однако, он не мог "гаварить"; не мог "гаварить" так, чтоб они "слишали". А слова сказанные голосом были такими грубыми, такими плоскими для чувств, которые ему необходимо было выразить.
      Все присутствующие смотрели на него, а он на них.
      - Н-д-да! - сказал он в грубом карканье полунасмешки и почувствовал отвращение к самому себе.
      Их лица выразили восприятие его чувств, хотя слова для них ничего не значили. Билл кивнул, Хоппер посмотрел на него дружелюбно и немного беспокойно. Тетушка Дорис перестала хныкать и начала вытягивать руку, но прервала жест на половине, а Элеанор неподвижно сидела за столом, поглощенная своими собственными проблемами.
      Род повернулся.
      Куб освещенный светом - хижина-комната, остались позади. Впереди была тьма ночи Норстралии. Очень редко тьму разрезали вспышки молний. Род посмотрел на дом, единственное, что он мог ясно видеть во тьме, и куда он мог вернуться. Дом был забытым, покинутым храмом. Где-то там находился семейный компьютер Мак-Артура, который был старше компьютера Мак-Бэна и который называли Дворцом Правителя Ночи.
      6. ДВОРЕЦ ПРАВИТЕЛЯ НОЧИ
      Род бежал вприпрыжку по раскинувшимся просторам земли - его земли.
      Другие телепатически нормальные Норстралийцы "слишали" слова из ближайших домов. Род не мог прогуливаться как телепат, так что он насвистывал сам себе мелодии в каком-то странном ключе с множеством бемолей. Свист эхом отдавался в его бессознательном мозгу через безмерно развитые барабанные перепонки, которые он истощал компенсируя неспособность "слишать". Впереди оказался косогор и Род поднялся на него. Он лез, продираясь через группу кустов. Тут он услышал своего самого молодого барана - Сладкого Уильяма, громко фыркающего овце, находившейся двумя холмами дальше.
      Вскоре Род увидел его.
      Дворец Правителя Ночи.
      Самое бесполезное здание на всей Старой Северной Австралии.
      Закаленный и конечно невидимый глазом солдат, если забыть о его чудовищных контурах, очерченных пылью, припорошившей здание.
      Дворец и правда некогда был дворцом на Хафи-2, который вращался и всегда одной стороной был обращен к одной из звезд. Люди там творили дела, которые были сравнимы с богатством Старой Северной Австралии. Они открыли Пушные Горы альпийской конфигурации, на которой рос цепкий неземной лишайник. Лишайник был мягким, мерцающим, теплым, прочным и безмерно красивым. Люди зарабатывали состояния осторожно срезая его с гор, чтобы не повредить, и продавали в самые богатые миры, за баснословные деньги. На Хафи-2 было два правительства. Одно для людей живущих в дневное время, которые в основном торговали и занимались маркетингом. Горячее солнце лишало возможности собрать богатый урожай лишайника, этим и занимались ночные обитатели - те, кто далеко уходил в поисках чахлых лишайников великолепных растений, неизменной и нежной красоты.
      Диамони пришли на Хафи-2, так же как они пришли на многие другие планеты, включая Старую Землю - Дом Человечества. Они пришли откуда-то и куда-то ушли. Некоторые люди думают, что они были человеческими существами, которые перестроили себя для жизни в субпространстве. Другие считают, что Диамони с искусственной планеты на внутренней поверхности которой они жили. А есть и третьи, кто считает, что они просто решили выпрыгнуть из нашей галактики. А некоторые считали, что никаких Диамони не существует. Последнее предположение не утвердилось, потому что Диамони внесли в архитектуру свое очень эффективное слово - здания, которые были не подвержены действию коррозии, эрозии, возраста, тепла, холода, вибрации и оружия. На самой Земле их величайшим чудом был Земной порт - словно бокал двадцати пяти километров высотой с невероятным посадочным полем на ее вершине. На Норстралии Диамони ничего не оставили. Возможно, они не хотели встречаться с Старо-Северно-Австралийцами, которые имели репутацию существ грубых и плохо относящихся с чужестранцам попадающим на их планету. Было очевидно, что Диамони решили проблему бессмертия своим собственным способом. Они были выше большинства рас рода человеческого, пропорциональные, и красивые. По их виду нельзя было сказать молоды они или стары. Они выглядели до тошноты неуязвимыми, говорили с методичной тяжеловесностью, и покупали сокровища для собственного коллективного пользования, а не для перепродажи или извлечения выгоды. Они никогда не пытались добыть струн или необработанный вирус, который нужно было еще очистить. Хотя торговые корабли Диамони избегали военных дорог, они конвоировались военным флотом Старой Северной Австралии. Была одна сцена, когда эти две расы встретились в главном порту Олимпии. Норстралийцы высокие, откровенные, любящие жизнь и чрезвычайно богатые. Диамони богатые, сдержанные, красивые, лоснящиеся и бледные. Страх (и со страхом, обида) появилась у Норстралийцев перед Диамони. Элегантность и снисходительность была на стороне Диамони. Так они относились ко всем остальным, включая Норстралийцев. Их встреча не имела успеха. Норстралийцы не ожидали встретить людей, которые не заботились о своей бессмертности, даже пенни за бушель не давали. Диамони презрительно относились к расе, которая не только не ценила архитектуру, но и пыталась не пустить архитекторов на свою планету, кроме как архитекторов оборонительных сооружений; расу, которая собиралась вести грубую, пасторальную жизнь до конца времени. Но до тех пор пока Диамони не ушли, чтобы никогда не вернуться, Норстралийцы не поняли, что упустили самую выгодную сделку всех времен - удивительные здания, которые Диамони так щедро разбрасывали по планетам, которые они посещали по торговым целям или просто нанося визиты вежливости.
      На Хафи-2, Повелитель Ночи вынес древнюю книгу и сказал:
      - Я хочу это.
      Диамони, который имел наметанный глаз на пропорции и формы, сказал:
      - Мы возьмем эту картинку в наш мир. Это - здание Древней Земли. Некогда его называли великим храмом Дианы Ефесианской, но он был разрушен до начала космического века.
      - Это то, что я хочу, - сказал Повелитель Ночи.
      - Достаточно легко воспроизвести, - сказал один из Диамони, которые все выглядели словно принцы. - Мы возведем его для вас завтра ночью.
      - Минутку, - сказал Повелитель Ночи. - Я не хочу точное воспроизведение этого здания. Только фасад... для украшения моего дворца. В остальном я совершенно доволен своим дворцом, и пусть мои системы обороны будут встроены прямо в него.
      - Если мы построим вам дом, - мягко сказал один из Диамони, - то он не будет нуждаться в системе обороны. Только роботы закрывающие окна на случай мегатоннах бомб.
      - Вы, господа, хорошие архитекторы, - сказал Повелитель Ночи, причмокнув губами над моделью города, который они показали ему, - но я привык к тем системам безопасности, которые знаю. Я хочу, чтобы вы построили мне только фасад. Как на этой картинке. Более того, я хочу, чтобы он был невидимым.
      Диамони перешли на свой язык, который звучал, словно был земного происхождения, но который так и не расшифровали несмотря на то, что существовало несколько записей их разговоров.
      - Ладно, невидимый, - сказал один из них. - Значит вы хотите получить великий храм Дианы Ефесианской со старой Земли.
      - Да, - ответил Повелитель Ночи.
      - Зачем... если никто не сможет видеть его? - сказал Диамони.
      - Это третья особенность здания, господин. Я хочу, чтобы видеть ее мог я и мои наследники, а больше никто.
      - Если здание будет материально, но невидимо, то каждый придет посмотреть на него, и тогда ваше мероприятие провалится.
      - Я смогу позаботиться об этом, - сказал Повелитель Ночи. - Я заплачу столько, сколько мы говорили - сорок тысяч избранных кусков Пушистого Горного Меха. Но вы сделаете этот дворец видимым только для меня и моих наследников.
      - Мы - архитекторы, а не волшебники! - заявил Диамони с самым длинным плащом, который мог быть их предводителем.
      - Вот это мне и нужно.
      Диамони заспорили между собой, обсуждая некоторые технические проблемы. Наконец один из них подошел к Повелителю Ночи и сказал:
      - Я - корабельный хирург. Можно я осмотрю вас?
      - Зачем? - спросил Повелитель Ночи.
      - Посмотрим, сможем ли мы построить здание специально для вас. Хуже будет, если мы не решим, в каких особых характеристиках мы нуждаемся.
      - Подойди, - сказал правитель. - Осмотри меня.
      - Здесь? Сейчас? - удивился доктор Диамони. - Не предпочли бы вы спокойное место, или отдельную комнату? Или может быть вы сможете подняться на борт моего корабля? Это было бы много удобнее.
      - Для вас, - заявил Повелитель Ночи. - Не для меня. Здесь мои люди держат вас на прицеле. Вы никогда не вернетесь на свой корабль, если захотите ограбить меня - украсть мои Пушистые Горные Меха, или украсть меня так, чтобы продать самому себе в обмен за мои сокровища. Вы осмотрите меня здесь и сейчас или вообще не осмотрите.
      - Вы, Повелитель, грубый, глупый человек, - сказал другой элегантный Диамони. - Может лучше вы скажете своей страже, что вы попросили осмотреть вас. В противном случае они могут не понять нас и получить физические повреждения, - сказал Диамони со слабой улыбкой.
      - Приступайте, иностранцы, - разрешил Повелитель Ночи. - Мои люди следят за всем, что происходит, подслушивают через микрофон, вделанный в мою верхнюю пуговицу.
      Он пожалел о своих словах через две секунды, но было уже слишком поздно. Четыре Диамони подняли его и повернули так ловко, что стражи и не поняли, как это было сделано и Повелитель Ночи в три секунды потерял все свои одежды. Один из Диамони то ли погрузил его в ступор, то ли загипнотизировал. Повелитель Ночи не мог даже вскрикнуть. После, он не мог даже вспомнить, что с ним делали.
      Стражи задохнулись от удивления, когда увидели как Диамони выдернули бессчетное количество иголок из глазных яблок их босса. Никто не видел, как их втыкали. Стражи опустили свое оружие, когда Повелитель Ночи повернулся от ярости чуть ли не светясь зеленым изнутри. Он задыхался, морщился, а потом его вырвало, когда Диамони залили в него невероятное количество лекарства. На все это им понадобилось менее получаса.
      Повелитель Ночи голый, покрытый пятнами, сидел на полу. Его рвало.
      Один из Диамони спокойно сказал стражам:
      - Ему не причинили никакого вреда, но он и его наследники смогут видеть часть спектра - ультрафиолетовые лучи. Это свойство распространится на много поколений. На ночь положите его в постель. Утром он будет чувствовать себя хорошо. И пусть никого не будет перед его дворцом завтра ночью. Мы все сделаем так, как он просил. Великий храм Дианы Ефесианской.
      Старший офицер стражи ответил:
      - Мы не сможем убрать стражу перед дворцом. Это - меры предосторожности и никто, даже Повелитель Ночи, не сможет отменить их. Люди Дня снова могут атаковать меня.
      Диамони ласково улыбнулся:
      - Тогда перепишите имена стражников, и пусть они скажут слова прощания. Мы не будем бороться с ними, офицер, но они окажутся замурованными в стенах нового дворца. Вдовы и дети смогут завтра восхищаться статуями своих мужей и отцов.
      Офицер стражи посмотрел на своего Повелителя, который лежал на земле, закрыв голову руками. Повелитель Ночи кашляюще произнес:
      - Оставьте... меня... одного!
      Офицер посмотрел на равнодушно стоящих в стороне Диамони и сказал:
      - Я сделаю все, что смогу, сэр.
      Ефесианский храм появился утром.
      Колонны были античными колоннами древней земли. На фризе были изображены боги, жрецы и лошади. Здание было изысканных пропорций.
      Повелитель Ночи видел его.
      Его приспешники не видели.
      Было уплачено сорок тысяч кусков Пушного Горного Меха.
      Диамони улетели.
      Повелитель Ночи умер. Но у него был наследник, который тоже мог видеть здание. Оно было видимо только в ультрафиолетовой части спектра и обычные люди Хафи-2 видели его только, когда его засыпало снегом в сильный шторм.
      Но сейчас оно принадлежало Роду Мак-Бэну, и находилось на Старой Северной Австралии, а не Хафи-2.
      Как это произошло?
      Кто захотел купить невидимый храм?
      Уильям Дикий, вот кто. Дикий Уильям Мак-Артур, которым восхищались и по отношению к которому испытывали досаду, неприязнь, удивление все поколения Норстралийцев. И все из-за его диких шуток, его прихотей, его капризов.
      Уильям Мак-Артур был двадцать вторым дедушкой Рода Мак-Бэна по материнской линии. Он был человеком своего времени, настоящим человеком. Счастливый, вечно пьяный, но совершенно трезвым разумом. Очаровательно трезвый, когда он был смертельно пьяным. Своими словами он мог сбить овцу с ног, когда расходился. Он мог говорить все, что угодно о Государстве. Что он и делал.
      Он мог.
      Государство выкупало все дома Диамони, которые смогло обнаружить, используя их в оборонительных целях. Хорошенькие, маленькие коттеджи под викторианскую эпоху были отправлены на орбиту, как дальний ряд укреплений. Поле действия войны перенеслось в другие миры и через пространство доползло до Старой Северной Австралии. Стали бомбить убежища и ветеринарные центры для лечения тошнотворных, производящих богатство овец. Никто не мог укрыть здание Диамони. Оно было построено так, что можно было снять здание с фундамента, поместить его на ракеты или на платформу, а потом перевести через пространство на новое место. Норстралийцы не спускали дворец с орбиты. Они его просто сбросили. И это ничуть не повредило зданию. Некоторое время здания Диамони стояли в стороне, потому что хоть Диамони просили делать постройки разборными, но строили они прочно.
      Хафи-2 лежал в руинах. Лишайники подхватили растительную инфекцию и вымерли. Несколько Хафианцев, которые остались нищими, попросили у Содействия статус беженцев и эмигрантов. Государство вернуло им их маленькие здания, но даже Государство Старой Северной Австралии не знало, что делать с невидимым и невероятно красивым греческим храмом.
      Дикий Уильям посетил храм. Он в трезвом виде навестил полностью невидимый храм, используя "глаза снайпера" настроенные на ультрафиолет. Он убедил правительство дать ему возможность истратить половину своего необъятного состояния для перевозки здания в долину рядом с Роковой Фермой. Потом, он некоторое время наслаждался храмом. Сильно напившись он упал и сломал шею, и его безутешная дочь вышла замуж за красивого и практичного Мак-Бэна.
      И теперь храм принадлежал Роду Мак-Бэну.
      И приютил его компьютер.
      Его собственный компьютер.
      Род мог говорить о нем как о добавлении к тайнику спрятанных сокровищ; говорить о нем, в другой раз, как о месте, которое само по себе говорит; голос посреди поля и сверкающий красно-черный металл старого компьютера был покрыт изысканными миниатюрами. Род мог придти к этому странному зданию - Дворцу Повелителя Ночи, встать как некогда стояли поклонники Дианы и крикнуть:
      - Великая Диана Ефесианская!
      Когда он подходил с нужной стороны, перед ним была полная консоль, автоматически открывавшаяся при его появлении, так как показал Роду его дедушка, три детства тому назад, когда старый Мак-Бэн еще питал большие надежды на то, что Род превратится в нормального Старо-Северно-Австралийского мальчика. Дедушка использовал свой персональный код, открывая доступ к контролю и предлагая компьютеру сделать собственные записи для идентификации личности Рода, так чтобы Родерик Фредерикс Рональд Арнольд Уильям Мак-Бэн CLI навсегда запомнился машине, неважно какого он будет возраста, неважно как изувечен или внешне изменен, неважно каким тошнотворным и жалким он может вернуться к машине отцов. Старик даже не спрашивал машину, каким образом она проводила идентификацию. Он доверял компьютеру.
      Род по ступеням поднялся во дворец. Его второе зрение рисовало ему колонны увитые древней резьбой. Род совершенно не знал, почему может видеть в ультрафиолетовой части спектра, так как он не наблюдал различий между собой и другими людьми в части зрения, если исключить частые головные боли, которые начинались у него в особенно светлые дни. Но в случае Дворца разница была налицо. Это было его место, его храм, его собственность. Он видел, что многие из его двоюродных братьев и сестер видели Дворец в ночное время. Они видели его так как их фамильной чертой было видеть фамильный храм, который не мог видеть ни один из их друзей. Но они не имели туда доступа.
      Только Род имел доступ сюда.
      - Компьютер, впусти меня, - крикнул он.
      - Излишне сообщение, - сказал компьютер. - Для вас вход всегда открыт.
      Голос был голосом мужчины Норстралийца и в нем звучали театральные нотки. Род никогда не был уверен, что это голос его предка. Потом, изменив голос на тот, которым она обычно пользовалась, машина ответила Роду:
      - Информация относительно этого голоса была стерта. Исторически, со времени установки здесь и в последующее время, когда меня кодировали, очевидно, предполагалось, что я - мужчина.
      Род был полон жизни и испытывал жгучую боль из-за чувства страха перед Дворцом Повелителя Ночи, который яркий и видимый стоял под темными облаками Норстралии. Он хотел сказать что-нибудь, что облегчило бы ему душу, но только пробормотал:
      - Я здесь.
      - Наблюдайте и относитесь с уважением, - прозвучал голос компьютера. - Если бы я был личностью, я мог бы высказать поздравления, что вы остались живы.
      - Что я должен делать сейчас? - спросил Род.
      - Вопрос слишком глобальный, - ответил компьютер. - Вы хотите выпить воды или отдохнуть в комнате? Я могу сказать вам где одно и где второе. Вы хотите поиграть со мной в шахматы? Я выиграю как и в том множестве партий, что мы играли по вашей просьбе.
      - Заткнись, старый дурак! - закричал Род. - Это не то, что я имею в виду.
      - Компьютеры могут быть дураками, если только они неисправны. Я исправен. Заявление, что я дурак - нелогично, и я вычеркиваю это из своих запоминающих систем. Повторите вопрос, пожалуйста.
      - Что мне делать со своей жизнью?
      - Ты можешь работать, ты можешь жениться, ты можешь стать отцом сто пятьдесят второго Рода Мак-Бэна и других детей, ты можешь умереть и твое тело с большими почестями отправят на орбиту. Ты можешь делать все, что хочешь.
      - Предположим я сломал бы себе шею в эту ночь? - стал спорить Род. Тогда бы ты ошибся?
      - Я бы ошибся, но я учитываю степени вероятности.
      - Что мне делать с Очсеком?
      - Повторите.
      Роду пришлось рассказывать историю несколько раз, прежде чем компьютер понял в чем дело.
      - Я не нашел данных относительно человека, которого вы называете Хоугхтоном Сумом, а иногда "Горячим и Простым". Его история не известна мне. Шансы против того, что вы убьете его, расцениваются как 11,713 к одному, потому что многие люди знают вас и знают как вы выглядите. Я дам вам совет как решить проблемы с Поч. Секом.
      - У тебя есть какие-то идеи?
      - У меня есть ответы, а не идеи.
      - Тогда дай мне кусочек кекса с изюмом и стакан молока.
      - Это будет стоить вам двенадцать кредитов и прогулки в ваш кабинет, где вы сможете все это получить. Тем временем я куплю их в Крайней Централи.
      - Я сказал, что хочу, - сказал Род.
      Машина зажужжала. На консоли замерцали лампочки.
      - Крайняя Централь позволила мне самому использовать каналы снабжения. Завтра вам нужно будет заплатить за доставку. - Дверца открылась. Из нее выскользнул поднос с сочным куском кекса с изюмом и стаканом дымящегося, свежего молока.
      Род подошел и поел.
      Между делом он сказал компьютеру:
      - Ты должен знать, что делать с Горячим и Простым. Это ужасно пройти через Сад Смерти и потом столкнуться с тупицей вроде этого докучливого зануды.
      - Он не может докучать вам настолько, чтоб убить. Вы слишком сильны.
      - Узнаю идиота, ты - слабоумная задница! - сказал Род.
      Машина сделала паузу.
      - Идиот отождествлен. Корректировка сделана. Приношу вам извинения, дитя Мак-Бэн.
      - Я проверяю Централь, - сказал компьютер. Огоньки замигали и последовала длинная пауза. Наконец компьютер ответил. - Ваши статусы изменились. Оба. Вы теперь уже Господин и Собственник Роковой Фермы и меня. Но вы еще по-прежнему ребенок Мак-Бэнов до тех пор, пока ваши опекуны не оформили бумаги.
      - Когда они сделают это?
      - Добровольное действие. Человек. Выбор неточный. За четыре или пять дней, так кажется. Как только они сделают это Поч. Сек. получит реальное право арестовать вас как некомпетентного и опасного Собственника. С вашей точки зрения это будет очень плохо.
      - А что ты думаешь? - сказал Род.
      - Я думаю, что этот фактор должен беспокоить. Я сказал тебе правду.
      - И что из этого всего следует?
      - Все, - сказал компьютер.
      - Ты не можешь остановить Поч. Сека?
      - Но не без того, чтобы остановить еще кое-кого.
      - А как ты думаешь, что станут делать люди? Посмотри, компьютер, ты говоришь с людьми много сотен лет. Ты знаешь наши имена. Ты знаешь мою семью. Разве ты ничего не знаешь о нас? Разве ты не сможешь помочь мне? Что ты думаешь обо мне?
      - Какой вопрос первый? - сказал компьютер.
      Род с яростью швырнул пустой поднос и стакан на пол храма. Руки робота втянули их в контейнер мусора. Он посмотрел на старый полированный металл компьютера. Металл должен был быть полированным. Род потратил сотни часов полируя его - все шестьдесят шесть панелей - только потому, что машина была его детищем.