ГЛАВА ШЕСТАЯ

Вечер в ресторане явно удался, думала Брайен, сидя рядом с Джедом в его новой машине. Они возвращались из французского ресторана. Брайен думала о том, что вечер в ресторане с начальником — явление не частое в ее жизни и от этого еще более запоминающееся. Интересно, пригласит ли он ее еще когда-нибудь?

Джед молчал, внимательно следя за дорогой.

Интересно, о чем он думает? Они ехали по северной стороне Савьер-Спрингс, и Брайен вдруг махнула рукой в сторону одной из улиц:

— Я там раньше жила.

— Что ж, мы можем заехать туда. Ты не против прокатиться в прошлое?

Она на мгновение задумалась, потом кивнула:

— Пожалуй. Я не была там с тем пор, как продала дом.

Когда Джед повернул на тихую улицу, Брайен вдруг пожалела, что согласилась. Зачем ворошить прошлое? Вот здесь она каталась на велосипеде, а здесь отец сажал ее с друзьями в машину и вез за мороженым. Вот знакомая площадка, где она играла в теннис. Зачем она согласилась заехать в это царство теней?

Они подъехали к ее бывшему дому, и Брайен увидела на двери такой знакомый венок в виде сердца. Окна нижнего этажа были освещены.

— Как ты решилась продать дом? — тихо спросил Джед.

— Это было самое тяжелое время в моей жизни.

Каждая комната, каждый уголок, мебель, картины все напоминало мне о прошлой жизни, и эти воспоминания доводили меня до истерики. Я боялась, что сойду с ума, и решила одним ударом разрубить этот страшный узел.

— Но ведь можно было сдать дом в аренду?

— Нет, я хотела раз и навсегда обрубить все концы. Мне казалось, что родители сверху наблюдают за мной и одобряют мой поступок. Ты считаешь меня наивной и глупой? — Ей вдруг стало неловко.

Но, взглянув искоса на Джеда, она успокоилась на его лице не было ни иронии, ни осуждения.

— Мне нравится то, что ты сказала, Брайен… Они сверху наблюдают за тобой… Ты веришь в это — и это прекрасно. Близкие люди навсегда остаются в наших сердцах, и иногда это помогает жить.

Наступила грустная тишина. Каждый из них вспоминал тех, кого любил, кем дорожил, кого потерял, но никогда не сможет забыть.

Чтобы прервать печальные воспоминания, Джед решился сменить тему:

— Расскажи мне о своей юности, — попросил он Брайен.

— Ты имеешь в виду, когда я была подростком?

Ну, мы ездили с друзьями в молодежные клубы, где можно было пообедать, потанцевать, поиграть в теннис или волейбол… — она не успела договорить, как Джед перебил ее:

— Я знаю отличный клуб. Он мне очень нравился еще со времен моей юности. Может, махнем туда?

— С удовольствием!

Мгновенно развернув машину, Джед направился в западную часть города, и вскоре они уже подъезжали к старинному зданию, на фасаде которого сияли неоновые буквы «Ночной клуб». Они вошли в зал, где было довольно много молодежи, а за барной стойкой вообще не было места.

Брайен почувствовала себя неловко в вечернем платье, люди вокруг были одеты гораздо проще.

Но Джед заверил ее, что не стоит обращать не это внимание. Они прошли в главный зал, где и были сосредоточены основные развлечения. Здесь стояли игральные автоматы, бильярдные столы, а также столы для настольного тенниса и других игр.

Джед вел Брайен, придерживая ее за талию, и она думала только об этой руке, прожигавшей ее тело сквозь одежду. Ее ноги слабели, голова начинала кружиться. А Джед, казалось, ничего не замечал. Или делал вид, что не замечает.

— Я не был здесь лет семь, а когда-то был завсегдатаем.

— И что мы будем здесь делать?

— Я умею играть в карты, в настольный теннис, в бильярд. Хочешь, сыграем во что-нибудь? Выбирай!

Брайен засмеялась и стала осматриваться. Джед снял пиджак и выжидающе смотрел на нее.

У Брайен дух захватило: он был так привлекателен, так раскрепощен и… молод. Сколько же ему лет, что он все время твердит о своей старости? Он мальчишка, пусть только заикнется еще раз о своем возрасте! Она чувствовала, что ее влечение к Джеду с каждой минутой растет и уже не зависит от силы воли или рассудка.

Тем временем Джед взял ракетки и шарик и, подмигнув, весело спросил:

— Готова к уроку? Пинг-понг требует сосредоточенности и мгновенной реакции.

Что это была за игра! Брайен давно уже так не смеялась и не радовалась жизни, как сейчас. Они забыли обо всем на свете, отдавшись игре и выплескивая накопившееся напряжение в прыжках, смехе, криках. В перерывах между партиями они не могли оторвать глаз друг от друга, упиваясь красотой и темпераментом партнера и радуясь, что вечер получил такое продолжение.

И тут во время одного из прыжков, стараясь отбить шарик, Брайен оказалась у него в объятиях.

Почувствовав руки Джеда на своем теле, она едва не задохнулась от нахлынувшей на нее волны желания, но Джед моментально охладил ее:

— Ты невнимательна!

Что это? Какое самообладание надо иметь, чтобы оттолкнуть ее после тех горящих взглядов, которыми он, казалось, испепелял ее?

— Ты считаешь? — прошептала она.

— Не заберет ли юная леди свой жакет с этого кресла? — раздался густой мужской бас.

Оба разом обернулись, и Джед мгновенно расплылся в улыбке:

— Роб?! Что ты тут делаешь?

— То же, что и ты!

Мужчины радостно пожали друг другу руки и обнялись. Брайен наблюдала за ними. Приятелю Джеда было лет около пятидесяти, он был моложавый, холеный и спортивный. Отойдя на шаг от Джеда, он с интересом осматривал его.

— Я слышал, ты на Аляске, с медведями. Вот уж не ожидал увидеть тебя в этом злачном месте.

— Ты знаешь, я понял, что чем старше мы становимся, тем больше тоскуем о тех местах, где родились и где прошло наше детство. Вот и меня потянуло сюда. Знаешь, нигде я не играл с таким удовольствием в футбол, как в Савьер-Спрингс.

— Да, футбол на льду — такой игры нигде больше нет. Прекрасное было время, — вздохнул Роб, подмигнув Брайен.

— Футбол на льду?

— Вот именно. Кто-то катается на коньках, а мы играли в футбол. Это очень жестокая игра, слабаки в нее играть не могут. Нужны сильные ноги, отличная реакция и многое другое. И все равно домой приходили со шрамами и синяками.

— Ну, женщинам шрамы нравятся, — усмехнулся Роб, посмотрев на девушку. — Ты не познакомишь нас? Твоя спутница очень красивая.

Джед представил Брайен, стараясь не замечать ее смущения в ответ на красноречивые взгляды приятеля. Роб предложил им выпить. Брайен извинилась и пошла в дамскую комнату, чтобы привести себя в порядок после теннисного турнира, а мужчины отправились в бар, где с трудом отыскали свободный столик.

Роб стал расспрашивать его о Брайен. Джед знал, что его приятель большой любитель женщин и не оставляет без внимания ни одной хорошенькой девушки. Ему был неприятен интерес Роба к Брайен, но сделать он ничего не мог.

— Она из семьи Баррингтонов, тех самых? — опешил Роб, когда Джед вкратце рассказал о девушке.

— Да, ее отец Эдвард Баррингтон.

— Бог мой, Джед! У нее ведь и мать была очень богата. Скайли Баррингтон владела отелями и другой недвижимостью.

— Но Брайен очень скромная, она совершенно не кичится своим богатством, работает медсестрой в той же клинике, где и я. Хотя могла бы не работать, а путешествовать и наслаждаться жизнью.

— Значит, она твоя подружка? Ты молодец. — Роб покачался на стуле. — Но скажи, что с тобой случилось в Лос-Анджелесе? Говорят, ты имел там фантастическую практику. Я не поверил, когда услышал, что ты все бросил и уехал к медведям на Аляску.

— У меня были на то веские причины. Жизнь заставила все бросить и уехать, как ты выразился, к медведям. Ну и потом, брал пример с тебя, ты же всегда круто менял свои планы.

— Ха! Нашел, с кого брать пример. Я всегда хотел поймать большую рыбку без больших трудов, а ты, наоборот, любил ставить перед собой высоченные барьеры, чтобы преодолевать их в поте лица.

Джеду не хотелось пускаться в философию, не хотелось обсуждать свое прошлое или его отношения с Брайен, и он перешел сам к расспросам:

— Отец говорил мне, что ты все еще не женат. Неужели ты не можешь ни на ком остановиться? Тебе никто не нравился до сих пор по-настоящему?

— О, это вопрос не простой. Все время какие-то проблемы. То я не готов перейти последний рубеж, то женщина, то обстоятельства не располагают…

Ну, в общем, сам знаешь, как это бывает. А ты пытаешься взять приз? — он махнул в сторону дамской комнаты.

— Брайен работает со мной, я тебе уже сказал. И это все.

— Что-то не похоже, чтобы это было все. Вы весьма увлеченно играли. И потом, разве совместная работа подразумевает и совместный отдых в ночном клубе?

— И тем не менее это так. К тому же она слишком молода для меня, — настойчиво отвергал Джед предположения Роба.

— Ну и что? Возраст никогда не был помехой , для любви и брака. Джед, что за глупости, разве ты старик? Посмотри на себя — да с тобой любая красотка будет счастлива иметь дело. Поверь мне, я знаток в таких делах. Ты, наверное, совсем одичал среди медведей на Аляске.

Джед замолчал, уткнувшись в стакан с виски.

Неужели Роб прав? Неужели жизнь еще не кончена и он слишком рано поставил крест на возможности семейного счастья? Почему же он тогда так нерешителен? Или слишком свежо воспоминание о том времени, когда они с женой лежали по краям кровати, стараясь, чтобы даже одеяла не соприкасались?

Вернулась Брайен, свежая и прелестная. Она села рядом с ним, и он вдруг почувствовал, как изменилось его отношение к ней. Неужели слова Роба сыграли свою роль? Действительно, что он изображает из себя какого-то умудренного жизнью старца? Он молод, здоров, рядом с ним сидит чудесная молодая девушка, которой он явно нравится. Чего еще ему надо?

Брайен попросила заказать вина и стала слушать их веселые истории о том, как они играли в футбол, сколько мячей забили в ворота противника, и о других столь же неинтересных ей вещах…

Если бы они не были связаны с ее Джедом.

Джед изредка бросал на нее пылкие взгляды, думая, насколько она отличается от Кэролайн, которая в любом обществе старалась стать центром внимания, требовала, чтобы все восхищались только ею и слушали только ее. Брайен же не только не привлекала к себе внимание, но старалась быть незаметной, внимательно слушая собеседника. Да уж, слушать она умела, Джед считал, что это отличное качество для медсестры. Ему часто помогали ее пометки в истории болезни пациента, сделанные ею после разговора с больным.

Итак, Джед болтал с Робом, но его мысли постоянно витали вокруг Брайен. Он вспоминал слова Роба, смотрел на Брайен и думал — а может быть?..

Машинально глянув на часы, он отметил, что уже далеко за полночь.

— Брайен, не пора ли домой?

— Давно пора, — с улыбкой отозвалась она. — Я ждала, когда же ты наконец вспомнишь, что рядом с тобой ребенок. Кажется, так ты меня частенько называешь.

Мужчины засмеялись и стали прощаться, договорившись не терять друг друга из виду. Роб галантно поцеловал девушке руку и высказал надежду на новые встречи. Джед недовольно нахмурился.

— Я давно не радовалась жизни так, как сегодня, — сказала Брайен Джеду, когда они садились в машину. — Научилась играть в пинг-понг и бильярд, а ты встретил своего друга. Разве это не здорово? А у вас действительно был один мотоцикл на двоих?

— Ну да, одна неделя у него, одна — у меня.

— А чем он занимается сейчас?

— У него собственная строительная компания.

Он очень организованный и энергичный человек, но он не тот мужчина, который нужен тебе, — вдруг резко выпалил Джед: ему не нравился интерес, который Брайен проявляла к этому ловеласу.

Брайен не обиделась, а, наоборот, улыбнулась ревнует! Но вслух сказала:

— А ты знаешь, какой мужчина мне нужен?

— Молодой состоятельный банкир или кто-нибудь в этом роде, — пожал он плечами.

Брайен расхохоталась:

— Господи, да они работают двадцать четыре часа в сутки и питают страсть только к деньгам. Мне нужен такой мужчина… — но Джед не дал ей договорить и спросил:

— Почему ты живешь с Лили? Разве не лучше жить в собственном доме, тем более что ты можешь купить любой дом в Савьер-Спрингс?

— А почему ты живешь с отцом? — ответила она вопросом на вопрос.

— Ну, я не решил, останусь ли я в Савьер-Спрингс или уеду куда-нибудь еще.

Брайен задумчиво посмотрела на него:

— Когда я поселилась у Лили, я тоже думала, что скоро уеду отсюда. Мне было все равно, где жить.

Просто хотелось чтобы рядом был кто-то, лишь бы не быть одной. Так зачем мне в таком случае нужен был собственный дом?

Джед в очередной раз подумал, как она одинока и беззащитна. Его сердце переполнялось нежностью к этой девушке, на долю которой выпало столько испытаний.

Между тем они уже подъехали к ее дому. Джед вышел из машины, мучительно борясь с желанием схватить ее в объятия, прижать к себе и поцеловать. Весь вечер он только об этом и думал. Ужин в ресторане, потом игра и вино вскружили ему голову до такой степени, что он с трудом контролировал себя. Но он был джентльменом и считал необходимым держать себя в руках.

Подойдя к крыльцу, Джед заметил небольшую полоску света, пробивающуюся через стеклянный витраж входной двери.

— У вас свет, неужели Лили не спит?

— Да нет, она просто оставила для меня включенной лампу. Что ж, мне тоже пора спать, завтра рано вставать.

Джед вдруг представил, как он обнимает Брайен, на которой только прозрачная ночная рубашка, и ему стало совсем плохо. Он должен поцеловать ее, поцеловать хоть один раз, иначе он не избавится от своего наваждения. Но Брайен поднялась на ступеньки и достала ключи. Ему показалось, что она сердится, или это так и есть? Он не стал больше терзать себя и твердо сказал:

— Да, пора расставаться. Спасибо за помощь и за проведенный приятный вечер. Папа счастлив необыкновенно и не дает мне шагу шагнуть, чтобы не сделать замечания, что я не поддерживаю чистоту. Мы с папой очень благодарны тебе.

Брайен отстраненно посмотрела на него и проговорила:

— Передавай папе привет. Он мне очень нравится, — потом сердито повернулась и вошла в дом.

Что же он за человек, думала Брайен, поднимаясь на второй этаж в свою комнату. Почему он никак не решится признаться ей и себе, что она ему нравится? Ведь это явно читается в его глазах. Что мешает ему сделать это?

На следующий день, когда Джед закончил осмотр очередного пациента и вышел в холл, к нему подошла Лили и представила человека из Благотворительной ассоциации, предлагавшего лотерейные билеты, выручка от которых пойдет в Фонд помощи детям с ограниченными возможностями.

— Я взяла парочку билетов, — сказала Лили. — Не хотите ли и вы, доктор Савьер, попытать счастья?

— Да, конечно, я возьму несколько штук, — ответил Джед.

Тут зазвонил телефон. Звонили из отделения кардиологии, срочно просили доктора Савьера дать информацию по одному из пациентов.

Джед быстро огляделся по сторонам, нашел взглядом Брайен и попросил:

— Если тебе не трудно, возьми, пожалуйста, у меня в пиджаке бумажник и купи несколько лотерейных билетов, — а сам торопливо пошел к телефону.

— Сегодня какой-то суматошный день: звонки, звонки, просьбы и пациенты один за другим, — сочувственно проговорила Лили.

— Да, — с отсутствующим видом пробормотала Брайен.

— Что-нибудь изменилось в его отношении к тебе после вечера в ресторане?

Брайен рассказала подруге о том, что она помогла с уборкой в доме Джеда, и о его приглашении в ресторан, особо подчеркнув, что это — благодарность за помощь. Лили так не считала, но сегодня ей пришлось убедиться, что подруга права:

Джед держался, как всегда, отстраненно, и обращался к Брайен только по работе.

Брайен была разочарована его поведением, но старалась вести себя так же, как и он, — сдержанно и отстранение. Задавать какие-либо вопросы она не собиралась. Но, оглянувшись как-то ненароком на Джеда, она поймала на себе такой страстный взгляд, что ее сердце забилось, как птичка в клетке. Да что же это такое!

Ну и что она могла ответить Лили?

— По-моему, у него весьма своеобразный стиль обращения с женщинами.

Лили обняла ее за плечи, заглянула в глаза и ободряюще улыбнулась, потом, не говоря ни слова, побежала к себе.

Брайен пошла в кабинет Джеда. Пиджак висел в шкафу. Девушка почему-то разволновалась. Она тайком погладила мягкую шерстяную ткань, вынула из кармана явно дорогой черный кожаный бумажник и с трепетом прижала его к себе. Его личная вещь… Открыв его, она вынула двадцатидолларовую купюру, и тут ей в глаза бросилась фотография в пластиковом окошке, в том месте, где мужчины держат обычно водительское удостоверение.

Кудрявая черноволосая девочка весело смотрела на нее зелеными глазами. На вид ей было три-четыре годика. Она сидела на траве с игрушечной собачкой на руках. Брайен с удивлением смотрела на фотографию. У девочки были такие же зеленые глаза, как у Джеда, и такая же обаятельная улыбка.

Кто ему эта девочка? Удобно ли спросить у него?

Не будет ли такой вопрос откровенным вторжением в его личную жизнь, которую он так оберегает?

Брайен задумчиво положила бумажник на место и вышла из кабинета.

Около шести часов вечера ушел последний пациент. Остальные сотрудники тоже потихоньку расходились. Лили тоже собралась домой. Заглянув к Брайен, она сказала:

— Мама прислала лазанью, значит, у нас есть замечательный ужин.

Брайен кивнула головой, с удовольствием представив себе это вкусное блюдо, которое Би отменно готовила. Джед стоял рядом и поглядывал на Брайен.

— Ты взял билеты? — спросила она.

Джед похлопал себя по карману:

— Надеюсь, я что-нибудь выиграю. У тебя легкая рука?

— Говорят, да. Желаю выиграть надувную лодку, улыбнулась девушка.

Джед как-то суетливо засобирался, и тут Брайен решилась:

— Джед, я хочу у тебя кое-что спросить. Собственно, ты сам спровоцировал этот вопрос… Когда я доставала деньги из твоего бумажника, я обратила внимание на фотографию в пластиковом окошечке.

Кто эта девочка? Она твоя…

— Дочь. Она умерла три года назад.

Брайен чуть не вскрикнула от ужаса. Но тут зазвонил телефон, и оба вздрогнули.

— Я возьму, — хрипло сказал Джед. — Клиника слушает. — И тут голос его изменился. — О нет! Насколько все плохо? Спасибо, что позвонили. Я буду через десять минут. — Он повесил трубку и какое-то мгновение смотрел на нее.

Брайен поняла, что случилось что-то серьезное, и вопросительно взглянула на Джеда. Тот коротко пояснил:

— Отец упал с лестницы. К счастью, в это время пришел его друг и сразу же позвонил в «Скорую».

Ему хотели сделать рентген, но мой упрямый отец расхохотался и сказал, что чувствует себя нормально. Правда, оказалось, что у него резко подскочило давление. Мне надо срочно ехать.

Брайен видела, что Джед серьезно обеспокоен и даже растерян.

— Ты не будешь возражать, если я поеду вместе с тобой? В конце концов, я медсестра и могу пригодиться. А может, я смогу уговорить его на какие-то процедуры или посижу с ним.

Джед удивленно посмотрел на нее:

— Брайен, но ты же устала, тебя ждет Лили к ужину.

— Зачем ты это говоришь? Не хочешь — так и скажи. Я не обижусь, но твоему отцу моя компания не повредила бы.

Они смотрели друг на друга, пытаясь понять, о чем думает каждый из них. И Джед не выдержал он обнял ее и стал страстно целовать, бормоча что-то невнятное. Брайен обхватила его за плечи и горячо прижалась к нему, но он уже отпустил ее и отчаянно прошептал:

— Прости меня. Не считай меня нахалом или сумасшедшим, я изо всех сил пытаюсь держать дистанцию, но с каждым днем мне все труднее и труднее это делать.

Брайен была еще во власти сладостного ощущения его поцелуя и не могла понять, как ей реагировать на все это. Почему он должен держать эту проклятую дистанцию?

Нервно потирая виски, Джед продолжал:

— Разумеется, и я, и отец будем рады, если ты пойдешь к нему. Отец тебя любит и примет твою помощь. Если ты не передумала, нам пора ехать.

Брайен как сомнамбула кивнула головой, не совсем понимая, кто же ее любит и куда надо ехать.

Сейчас она хотела только одного — чувствовать его губы, руки, тепло его тела… Все остальное отошло куда-то в сторону. Но Джед подал ей пальто и повторил:

— Брайен, ты не раздумала?

Она покачала головой, сбрасывая наваждение, и просунула руки в рукава.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

В приемной больницы царила привычная суматоха. Отец Джеда был уже в палате, куда они с Брайен и направились. Около отца сидел его приятель Рэй Файдорф, добродушный толстяк с неунывающим лицом. Эл выглядел плохо. Увидев сына, он накинулся на Рэя:

— Ты зачем позвонил ему?

Но Рэй сделал попытку притвориться глухим и не отреагировал на выпад друга.

— Я к тебе обращаюсь? — зарычал Эл.

— Я не был уверен, что с тобой все в порядке.

Все-таки твой сын — врач. Что-то я не вижу, чтобы вокруг тебя суетились медицинские светила, слегка осадил его Рэй.

— Еще раз повторяю, я себя хорошо чувствую и… — и тут Эл увидел Брайен. — Так он и вас взял для подкрепления. Ну, вас-то я всегда рад видеть.

— Отец, ты говоришь, что не хочешь стареть, а я вижу, что у тебя уже все признаки старости.

— И какие же?

— Ты стал очень сварливым и капризным. Чего ты упрямишься? Если бы Рэй не позвонил мне, я бы ждал тебя дома и волновался, куда ты пропал. А Брайен хочет поухаживать за тобой, она же медсестра.

Эл вздохнул, а Джед решил больше не ругать отца — вдруг поднимется давление? Но почему отец не хочет признаться, что сейчас ему плохо?

— Ладно, не будем больше говорить об этом.

Сейчас я разберусь, что с тобой, и станет ясно, что нам делать.

Джед отправился к ортопеду-травматологу, который осматривал отца и делал ему рентген, и с удовлетворением узнал, что у отца ничего не сломано. Тем не менее травматолог решил еще раз посмотреть старика. Они вошли в палату и многозначительно переглянулись: Эл и Брайен весело смеялись, но, увидев врачей, замолчали.

— Доктор, скажите мне правду, — потребовал старик.

— Правда только одна: вы вывихнули колено, придется недельку полежать в гипсе — так, на всякий случай, очень уж вы шустрый. А потом недельки две походить с костылем.

Эл внимательно слушал доктора, лишь изредка задавая вопросы и что-то уточняя. Рэй тоже внимательно все выслушал, потом поднялся:

— Пожалуй, я могу уходить. Держись, старина, при такой заботе ты скоро будешь дома. Завтра утром я приду и принесу тебе что-нибудь вкусненькое. Я не бог весть какой кулинар, но сэндвичи у меня лучшие в городе.

— Спасибо тебе, Рэй, — благодарно сказал Джед. Только у тебя и дома полно забот.

— Мы же друзья.

Брайен ласково улыбнулась Рэю и пожала ему руку. Они еще немного посидели с отцом и отправились домой.

— Спасибо, что ты зашла к отцу. И слава богу, что ему не нужна сиделка, я думал, что все гораздо хуже. Но одно твое появление повлияло на отца лучше лекарства. Это много значит.

— Не буду спорить, видимо, тебе, как врачу, виднее, что нужно больному. Твой отец сказал мне, что у них с Рэем давняя дружба и их многое связывает.

Джед кивал головой, показывая, что слушает, а сам думал о том, какую оплошность он совершил, послав Брайен за деньгами. Как ему не пришло в голову, что она увидит фотографию дочери? Ну не может он пока говорить об этой трагедии. А Брайен обязательно спросит его о том, что произошло.

Он уже не раз обращал внимание, как проста и естественна Брайен. Что это? Природное качество или результат воспитания? И эта искренность очень подкупает всех, кто общается с ней.

— У тебя прирожденный талант общения с людьми, — сказал он задумчиво. — Я очень хотел бы иметь его, врачу необходимо уметь подойти к больному. Но я лишен этого дара.

— Ты слишком скромен и недооцениваешь себя, — не согласилась Брайен. — Ты очень добрый, а пациенты это, несомненно, чувствуют. Сейчас слишком много врачей, у которых на уме только деньги. Не могу забыть о той женщине с больными детьми, которой ты оказал помощь совершенно бескорыстно, а ведь она прямо сказала, что у нее нет денег. — Она помолчала и добавила:

— Знаешь, Джед, мне кажется с родными всегда трудно иметь дело, особенно врачу. Родные не признают в тебе врача и не доверяют советам, вот и все. Ты думаешь, отец обрадовался мне? Ему стало легче, что ты пришел! Ты недооцениваешь вашу привязанность друг к другу.

Джед поразился такому выводу. Какая же она умница!

— Только не говори об этом отцу, он ни за что не признается в этом.

— Джед, он гордится тобой, верь мне. Может, со временем один из вас сделает шаг навстречу, и ты поймешь, как отец тебя любит.

— Брайен, а тебе не кажется, что ты смотришь на наши отношения с отцом сквозь розовые очки, упорствовал Джед, не желая признавать, что эта девушка, которую он считал неопытной и наивной, так разбирается в людях.

Брайен вдруг так пытливо посмотрела на него, что он сразу же догадался, какой будет следующий вопрос, и приготовился отбиваться.

— Джед, расскажи мне о твоей дочери. Я же не специально рылась в твоих вещах. Ты сам меня послал за деньгами, а фотография была на виду.

— Разве? — саркастически спросил он, хотя понимал, что не прав.

— Что? Ты хочешь сказать, что я рылась в твоем бумажнике? Да что особенного в том, что ты расскажешь мне о дочери? Что с ней случилось? — горячилась Брайен. — Джед, как ты не понимаешь, ты же смотришь на маленьких пациентов с такой тоской, что мне самой временами хочется заплакать.

Расскажи, и тебе станет легче.

Джед умом понимал, что она права, что она не сделала ничего предосудительного, но внутри весь кипел от раздражения.

— Я не могу сейчас говорить об этом, пойми меня. Ведь тебе не стало легче, когда ты рассказала о смерти родителей? Разве ты стала меньше тосковать о них? Не думаю. А когда умирает ребенок… он махнул рукой, не закончив фразы.

.. Брайен дотронулась до его плеча, но он отскочил от нее, как будто боялся обжечься. Прочь от нее, прочь от ее невинности и обаяния, от ее непосредственности и нежности, от ее красоты и юности. Как он мог говорить с этой девушкой, которой он так страстно хотел обладать, о своей погибшей дочери? Ему казалось это кощунством.

Они молча шли рядом, и напряжение, отчаяние, боль витали между ними.

— Что ж, тогда до свидания, — нарушила молчание Брайен.

— Я провожу тебя до машины, хочу убедиться, что с тобой ничего не случится по дороге, — холодно ответил Джед.

Когда Брайен села в машину и помахала ему рукой, он повернулся и побрел назад. Незаживающая рана на его сердце кровоточила с новой силой. В его сердце нет места для любви, оно существует теперь только для боли, подумал Джед. И никто ему не нужен, в этом он твердо уверен.

Январский день клонился к закату, когда Джед с отцом и Рэем возвратились с прогулки. Отец чувствовал себя неплохо, только ходил не очень уверенно, и Джед с Рэем взяли его из больницы прогуляться. Едва они перекусили, как позвонил Роб и пригласил Джеда поиграть в футбол на льду. Джед с радостью согласился, хотя погода не особенно располагала к таким играм. Прошлая неделя была теплой, и снег растаял, но ночью опять был снегопад, и довольно сильный.