Пегги О'Ши была моей любимой маникюршей. И это не потому, что она выполняла свою работу лучше других деву­шек, а потому, что в этой части Лондона она имела самые великолепные ноги и носила самые короткие юбки. Делать у нее маникюр – это не было тратой времени, наоборот – сидеть здесь, в ее крохотном алькове в парикмахерской Анджело – значило получать истинно эстетическое наслаждение. Все, что я мог делать, это откинуться на спинку кресла, склонившись немного в сторону, и созерцать такой вид, который мог бы убить человека со слабым сердцем. Это зрелище превосходило любое шоу в Голливуде и оправдывало то, что я теряю час или около того, отрывая его от работы в книжной лавке. В тот день, когда началось это странное дело, Пегги была нео­бычно возбуждена, а мое сердце стучало так, что я едва мог удержать свои руки в ее руках.
      – Ух! – шумно выдохнул я.
      – В чем дело, мистер Джэнюэр? – девушка удивленно посмотрела на меня. – Что-нибудь не так?
      Впервые с тех пор, как я узнал ее, я заметил, что у нее черные волосы и глаза голубые, как озера Эрина. Я редко отрывал глаза от спектакля, который она показывала, и был весьма удивлен тем, что и остальная ее часть тоже приятна Для обозрения.
      – Что-нибудь не так, мистер Джэнюэр? – повторила она. Возможно, она заметила капли пота у меня на лбу, и был уверен, она почувствовала дрожь моих рук.
      – Нет,ничего, – сказал я, – только внезапная короткая боль в моем либидо.
      – В чем? – Ум Пегги не был таким совершенным, как ее тело.
      – Либидо. Это нечто, о чем говорил Фрейд.
      Она наклонила голову.
      – Я не знаю никакого мистера Фрейда. Он здесь подстригается?
      – Нет, не думаю, – ответил я , скрывая улыбку. – Полагаю что он носит длинные волосы.
      – О, это, наверное, один из этих битников или хиппи, – заметила она, возвращаясь к моим ногтям.
      – Да, что-то вроде этого – согласился я.
      На полпути к ее бедру было небольшое пятно, которое выглядело как ямочка. Это было неподходящее место для ямочки, и, казалось, она подмигивает мне и говорит о том как приятно было бы дотронуться до нее. Но это было невоз­можно. Пегги была девушкой типа"смотри-но-не-трогай". Спектакль который она показывала, был не случаен, но он предлагается только в качестве зрелища. Я понял это в первый же раз, когда оказался с ней за занавеской. Я позволил руке игриво опуститься на ее круглое колено, и тут же остроко­нечные ножницы больно укололи меня под ноготь другой руки.
      – Когда мы соберемся на прогулку, о которой говорили, Пегги? – спросил я.
      – Не знаю, мистер Джэнюэр. Мы не так уж хорошо зна­комы, и вы знаете, как относится к этому мой старик. Он считает, что я могу выходить на улицу только с приятными молодыми людьми-ирландцами, а я даже не знаю вашей наци­ональности. Джэнюэр отнюдь не звучит как ирландское имя.
      – Нет, конечно, но я могу сменить его на О'Джэнюэр, если ты считаешь, что это может помочь.
      На некоторое время она серьезно задумалась, потом пока­чала своими черными локонами.
      – Нет, не думаю, что Ему понравится это. Звучит, как ольстерское имя, когда вы ставите "О" передним, а Он думает, что Дьявол родился и вырос в Ольстере. И если он подумает, что вы оттуда, Он будет считать вас одним из демонов.
      – Возможно, он ближе к правде, чем ты думаешь. А не можешь ли ты сказать ему, что собираешься на прогулку с подружкой?
      Она была шокирована.
      – Я не могу сделать этого, мистер Джэнюэр, ведь это ложь.
      Я печально покивал головой. Позор, что столько добродетели и наивности заключено в теле, созданном для любви. Я считал своим долгом освободить ее от этих ненатуральных уз, но временами сомневался, что когда-нибудь добьюсь успеха.
      – И к тому же, как мы можем куда-нибудь пойти? – сказала она. – Ведь у вас даже нет машины. Как может человек, который хорошо одевается и имеет выгодное дело не иметь машины?
      Мне не понравился такой оборот беседы. Я не любил говорить о машинах или о чем-нибудь механическом. Это было одной из причин, почему я ходил в парикмахерскую к Анджело. Для моих волос он никогда не использовал ничего, кроме старинных ножниц. Ни электрических машинок ни прочих приспособлений...
      – Как мы пойдем, мистер Джэнюэр? Я никогда не видела вас в машине.
      – Я им не доверяю. Разве ты не чувствовала их взгляд, когда поворачивалась к ним спиной?
      Ее голубые глаза превратились в блюдца.
      – Машины смотрят на меня? Зачем они это делают?
      – Они ждут возможности напасть на тебя. Ты замечала их зубы, похожие на клыки, которые люди считают решеткой?
      – О, я ничего не знаю о вас, мистер Джэнюэр. Вы такой странный.
      – Думаю,что мы все такие, какими делает нас судьба. Неужели нет такого местечка, куда тебе, Пегги, очень хотелось бы пойти?
      – Понимаю, – протянула она. – Мне бы хотелось побывать в Лас Вегасе. Мне нравится смотреть, как эти маленькие колеса вертятся и вертятся, и выпадает твой номер.
      – Да, ты должна быть счастливой, – сказал я. – Я чувствую вибрацию твоего счастья.
      Теперь она заинтересовалась. Впервые я предложил ей что-то интересное. Я подумал об этом серьезно. Может, рискнуть на поезде? Ведь, в конце концов, поездка на нем – это не то, что на автомобиле... Или то же самое? И вдруг у меня мель­кнула мысль, что в поезде мы будем ехать очень долго, а это означает, что мы проведем там ночь.
      – Возможно, мы проведем вместе всю ночь, – заметил я. – Как ваш отец отнесется к этому?
      – Проведем всю ночь? – Она села очень прямо и попыта­лась опустить юбку настолько, насколько могла. – Почему.
      – Ты же знаешь,что путешествие на поезде потребует много времени.
      – Путешествие на поезде? Зачем? Мы же можем долететь туда за полчаса или около того.
      Я постарался овладеть собой, но знал, что сильно
      – О, нет... Нет, мы не можем лететь.
      – Почему? Это стоит не так дорого, а я знаю, что вы швыряетесь деньгами.
      – Да. Я истрачу на вас столько денег, сколько вы захотите. Но мы не можем лететь, потому что у меня есть своя теория насчет самолетов.
      – Какая же?
      – Думаю, что они притворяются, когда ты по-настоящему подумаешь о них. Я имею в виду – посмотришь на них... Они огромны. Как ты думаешь, сколько они весят?
      – Не знаю.
      – Я тоже, но, должно быть, много тонн. И я уверен, что нет такой силы ума, которая могла бы оторвать их от земли и перенести через весь континент со скоростью сотен миль в час.
      – Мистер Джэнюэр, они используют реактивные двигатели. Они переносятся не силой ума, это делают двигатели. – Пегги нервно щелкнула ножницами.
      – Знаю что так говорят, но это смешно. В действительности нет силы, естественной или сверхъестественной, которая могла бы поднять ДС-8 в воздух и перенести за три часа в Нью-Йорк.
      – Но, мистер Джэнюэр, это происходит каждый день, сотни раз в день. Если вы пойдете в международный аэропорт, то увидите, что они взлетают каждые полчаса. Шум стоит такой, что едва можно устоять на ногах.
      – Да, знаю, как это выглядит, и именно это имею в виду, когда говорю, что все они большие притворщики. Они убедили всех, что умеют летать. Это вид массового гипноза. Это слово применяется, когда говорят о волшебстве, массовой иллюзии.
      Пегги выглядела так, будто хотела вскочить и убежать.
      – Даже если вы правы, почему вы боитесь летать? Думайте о них так же, как и все остальные люди.
      – Потому что это опасно. В один прекрасный момент все одновременно поймут, что эти штуки не могут летать, и тогда они все разобьются.
      – Ну... тогда... – Она выпустила мои руки. – Все готово, мистер Джэнюэр вот и все.
      Я неохотно оторвался от чудесного видения, поднялся, положил деньги в карман ее халатика и почувствовал при этом теплую упругость вздымающейся под ним груди.
      – Увидимся в следующий раз – сказал я.
      – Да, но... может, я уйду ненадолго в отпуск. – Она достала из кармашка деньги и посмотрела на них – их было достаточно, чтобы вызвать улыбку на ее лице.– Думаю, что мы увидимся в следующий раз.
      – А как насчет того, чтобы увидеться раньше? – спросил я. – Мы можем пообедать у меня с бутылкой шампанского и спокойной музыкой.
      – Не знаю..., – с сомнением сказала она. – Если бы вы были молодым ирландцем, все было бы просто, а так...
      – Соглашайся,Пегги. Мы не будем делать ничего предосудительного, только держаться за руки, а этим мы занимаемся все время.
      – Да, но...
      – Я позвоню завтра вечером.
      – Хорошо. А я узнаю, как Он относится к этому.
      Я был доволен, что она сказала «может быть» вместо равнодушного «нет», как это всегда было раньше, и в резуль­тате этого забыл обо всем. Я уже направился к креслу парик­махера, где уже стоял Анджело, поджидая меня, как вдруг я спохватился и подошел к Пегги, доставая из кармана ма­ленький бумажный конверт.
      – Я почти забыл, – сказал я, подавая ей конверт.
      – Да и я тоже, – ответила она и, достала маленькую щеточку, аккуратно собрала все обрезки ногтей в конверт и подала его мне.
      – Спасибо, Пегги, – поблагодарил я, пряча конверт в карман, и улыбнулся, глядя на ее озабоченное выражение лица.
      – Как бизнес, Анджело? – спросил я, усаживаясь в его кресло.
      – Не так уж и плохо, мистер Джэнюэр. А как книжный бизнес?
      – Очень хорошо. Продолжаю оставаться акционером.
      – Не понимаю, как вам удается, мистер Джэнюэр. Многие книжные лавки вдоль бульвара Голливуд гораздо больше, чем ваша, но, кажется, они не обеспечивают своим владельцам такого уровня жизни, как у вас.
      – Я скажу вам, Анджело, почему. У меня есть побочный бизнес. По вечерам я делаю прически, хотя и не вхожу в союз парикмахеров. Но вы никому не говорите об этом, хорошо.
      – Ну, на этом выне разбогатеете! – засмеялся, он но потом стал серьезным. – Хорошо, что вы пришли сегодня.
      – Почему?
      – Потому что утром здесь был парень, которые расспрашивал о вас. Здоровый парень в каскетке и стрижкой как у немецких злодеев из шпионских фильмов
      – Да? – Моя шея вытянулась и вовсе не потому, что в это время ножницы бегали по моей голове вверх и вниз. – Чего же он хотел?
      – Он пришел сюда около половины девятого, cpaзу после открытия. Сказал, что хочет побриться. Я ответил, что бритьем не занимаюсь, что многие парикмахеры теперь отказываются от бритья. он кивнул в знак того, что все понял, но не ушел, a стал расхаживать по салону и болтать о погоде и так далее. Наконец он сказал, что пришел сюда потому, что его друг, парень по имени Дюффус Джэнюэр ходит сюда.. Я заявил ему, что вы один из лучших моих клиентов, на что он ответил, что хороший клиент должен ходить часто. Я сообщил ему, что действительно вы часто бываете у меня. Тогда ему захотелось узнать, насколько и часто ли стрижете вы волосы, делаете ли маникюр и что еще вы делаете.
      Я кивнул, и Анджело продолжал:
      – Он хотел знать, есть ли у вас определенный день недели, когда вы приходите к нам, и я высказался в том духе, что вы приходите тогда, когда чувствуете в этом необходимость, а иногда, когда у вас много работы, вы можете не приходить довольно долгое время.
      – Это все? – Мои пальцы стиснули под белым покрывалом ручки кресла.
      – Да... Хотя, вот еще что. Он говорил о том, что волосы парикмахерских собирают и хотел знать, что я делаю с ними.
      – Сказал, что выбрасываю их вместе с мусором.
      – И...
      – О, я не сказал ему, что вы собираете свои волосы в мешочек и уносите с собой.
      – Это хорошо, Анджело.
      – И я не сказал что вы уносите с собой и обрезки ногтей.
      – Очень хорошо, Анджело, я вам очень благодарен,– сказал я, протягивая ему пятидолларовую бумажку, после того как он закончил работу.
      – Благодарю, мистер Джэнюэр. Считаю, что на этот раз ваша прическа получилась весьма удачной.
      – Я тоже так думаю, – засмеялся я, – но мои слова относятся не к прическе, а к тому, как вы ответили на вопросы этого типа.
      – Да, ответил он, – но вы же знаете, что я не отношусь к болтунам.
      В ответ я улыбнулся, но ничего не сказал. Анджело был также болтлив, как и все парикмахеры, но мой маленький секрет он сохранил. Он собрал обрезки моих волос и положит их в бумажный мешочек. Я внимательно все осмотрел нашел три или четыре пряди, которые он пропустил, и тоже положил их в мешочек.
      – Знаете, мне даже любопытно, что вы делаете с волосами, которые уносите, – поинтересовался Анджело.
      – Скажу вам – ухмыльнулся я, – если пообещаете хранить тайну.
      – Да, сэр, конечно. Мой рот будет на замке.
      Я подвинулся к нему и понизил голос.
      – Я собираю волосы, чтобы сделать из них подушку с моей монограммой.
      Он посмотрел на меня, не зная засмеяться ему или принять это всерьез.
      – И еще, Анджело...
      – Да, сэр?
      – Если этот парень придет опять...
      – Да?
      – И если он будет подстригаться, то оставьте мне немного его волос. Мне бы хотелось положить их в подушку. За это получите десять долларов.
      – Да, сэр, обязательно! – Его лицо расплылось в улыбке. Я вышел из парикмахерской и направился к себе домой, который представлял собой комбинацию книжной лавки и квартиры и располагался в нескольких кварталах отсюда на бульваре Голливуд. Прокладывая путь сквозь толпы туристов, рассматривающих имена кинозвезд на тротуаре, и хиппи, жду­щих подачек от туристов, я с беспокойством оглянулся назад. Кто-то проявлял интерес к моей особе, что мне очень не понравилось.
      Но в настоящий момент было что-то другое. Я понял это, как только собирался шагнуть на переход, и быстро обернулся. На меня смотрел автомобиль. Это был большой, зловеще вы­глядевший «кадиллак» с копьевидными выступами сзади. В его взгляде я чувствовал злобу. Его похожая на зубы облицов­ка радиатора зловеще ухмылялась, а тигриные лапы повер­нулись к тротуару, приготовясь к прыжку.
      Волна страха пробежала по мне, но я овладел собой. В такие моменты нельзя показывать ужас. Я сжал в руке свою окованную сталью трость и шагнул к автомобилю.
      – Я знаю о тебе все, – заявил я. – И я не такой, как все, так что тебе никогда не заставить меня врасплох.
      Ненависть сразу же погасла в его фарах. Я давно заметил что машины трусят, если смело смотреть на них. Я пожал плечами и пошел дальше. Мне было известно, что они не­навидят меня, но я не позволял им запугать себя. Они потому ненавидят меня, что знают обо мне, и убьют меня, если я предоставлю им шанс. Но я его, конечно, не дам, потому что я обладаю известной мощью. Я, видите ли, волшебник, маг. Конечно, в этом мире который мы зовем Землей, ни одно из моих заклинаний по-настоящему не действует, но мне изве­стно, что я маг и обладаю мощью. Вот почему все меха­нические вещи ненавидят меня.
      Я могу справиться с этой ненавистью или устранить ее, убрав машины, но теперь начиналось что-то еще. Кто-то, кто занимается, очевидно, тем же, чем и я выказывает явный интерес ко мне. Они послали человека со шлемовидной головой вынюхивать и задавать вопросы в парикмахерской, и мне это не нравилось.
      Мне это совсем не нравилось, так как я, как и говорил Анджело, имел побочный бизнес, но это вовсе не стрижка волос и не занятия магией. В этом нереальном мире, в котором мы живем, бесполезно быть магом, так что я имел другой бизнес. Меня можно назвать частным детективом, но я не такой детектив, которых можно увидеть в телефильмах. Я никогда не стреляю из пистолета, так как пистолеты, как и автомобили, ненавидят меня, не бью в живот женщин и во­обще ни одной не ударил, за исключением женщины-волка на пляже в Санта-Монике, но это была самозащита в чистом виде.
      Меня зовут Дюффус Джэнюэр, и я специалист по всему загадочному, закрученному и странному. С большой охотой я ношу с собой книгу заклинаний, чем пистолет, и единственный синдикат, который меня беспокоит, это синдикат Сатанистов. Мои проблемы больше связаны с Черной Мессой, чем с Черной рукой.
      Если вам будут нужны мои услуги, можете найти меня в грязной маленькой лавчонке в конце бульвара Голливуд.
      Она называется «Малифациум», и с десяти до шести я буду счастлив служить вам. Но не приходите после шести, так как потом я, возможно, буду потягивать джин в коктейль-баре напротив через улицу, или в саду за магазином и буду пытаться вспомнить заклинание, которое однажды продал мне персидский маг с заверениями в том, что оно сделает любую женщину неспособной сказать мне «нет».
      Но пока я шел от Анджело до лавки, я не думал о заклинаниях против девственности, я думал о человеке, ко­торый интересуется обрезками моих волос и ногтей. Этой одной мысли было достаточно, чтобы я содрогнулся, несмотря на жаркое солнце, палившее на неподдельную славу бульвара Голливуд.

      Я открыл дверь «Малифациума» и вошел. Могу ли я сказать о нем, что он запущен? Нет, это слабое и невы­разительное определение. Он был весь покрыт плесенью и паутиной, того и гляди, что где-нибудь в углу увидишь приве­дение. И мне немало стоит содержать его в таком виде. Люди, которые приходят сюда покупать книги, продаваемые мной, будут шокированы, если обнаружат новенький, модерновый магазин. Это разрушит мой образ, а в моем бизнесе образ более важен, чем в телевидении.
      Войдя, я стал пробираться между пыльными шкафами и стеллажами с книгами, пока не добрался до туалетной ком­наты. Здесь я достал оба пакетика с волосами и ногтями и спустил их содержимое в туалет. Конечно же, я не собирал их для подушки, но я не хотел никому давать возможность заполучить их и думать, что они имеют магическое оружие, которое могут использовать против меня. Заклинания здесь, на Земле, не действуют, но кто знает? Я был уверен, что являюсь могущественнейшим магом в Северной Америке и у меня ни одно заклинание не действовало. Но всегда есть вероятность, что появится кто-нибудь сильнее меня и у него заклинания сработают.
      Убедившись, что мои волосы и ногти находятся вне пре­делов досягаемости даже супермага, я вернулся в магазин, дожидаться первого клиента. Он, вернее, она уже была здесь. Высокая, стройная женщина выглядела совсем не на месте в моей лавчонке. Мои обычные клиенты были людьми совсем другого сорта. Красивые, извращенные женщины не читают книг, по крайней мере тех, что продавал я. Во мне была уверенность, что никогда прежде я ее не видел, но почему то мне были знакомы эти зеленые глаза высокие скулы и медно-золотистые кудри волос. Она великолепно выглядела в сво­ем простом, но дорогом и хорошо сшитом костюме.
      – Мне нужна книга, – сказала она гортанным голосом. – Можете ли вы мне помочь?
      – Конечно, – ответил я, принимая важный вид предприни­мателя, который всегда принимал в магазине.
      – Вы... У вас есть книга «География ведьмовства» Монтегю Саммерса?
      – Думаю, есть. – Я повернулся к шкафу, достал с верхней полки книгу и протянул ей.
      Она немного постояла, осторожно держа книгу в одной руке и перелистывая страницы другой. Маленькая морщинка появилась на ее гладком лбу и она посмотрела на меня с легкой улыбкой на полных губах.
      – Мне кажется, что эта книга трудна для чтения.
      – Нет, если, конечно, этот предмет действительно инте­ресует вас,– ответил я, доставая другую книгу. – Но вы можете найти книгу Теды Кеньон «Ведьмы еще живут» более интересной.
      Она посмотрела на книгу с красной надписью, потом на меня и ее зеленые глаза расширились.
      – Они живут? Я имею в виду... действительно живут?
      – Думаю, вам лучше сесть и самой рассказать мне об этом, мисс... мисс...
      Ее зеленые глаза стали еще шире.
      – Вы не узнаете меня? – спросила она.
      – Ваше лицо мне знакомо, но...
      Ее огненные волосы взметнулись, когда она тряхнула го­ловой и рассмеялась.
      – Ну, конечно! Я могла бы ожидать, что меня не узнают где-нибудь в долине Озарк или на пустынном островке в Тихом Океане, но здесь, на бульваре Голливуд? От вас я этого не ожидала!
      – Мне показалось, что я видел вас в кино, – сообщил я, – но вы должны меня простить, мои интересы лежат несколько в иной плоскости.
      – Вижу, – сказала она, с содроганием окинув взглядом книги по ведьмовству, вампирам, ликантропии, наркомании, а также коллекцию предметов, использующихся на Земле для магии и служения Дьяволу. – Я – Морган Лейси. Это что-нибудь говорит вам?
      – Да, конечно, – ответил я. Она была суперзвездой кино и ее имя проникло даже в мой уединенный образ жизни. – Могу я что-нибудь сделать для вас, мисс Лейси? Кроме про­дажи книг?
      – Да, но... – она с сомнением посмотрела на шумный бульвар. – Нет ли у вас более уединенного места?
      – Пожалуйста, пройдите сюда, – пригласил я и повел ее в свой кабинет, расположенный за рядами книжных шкафов.
      Когда она села и взяла рюмку хорошего коньяка, который я берегу для лучших клиентов, она заговорила:
      – Видите ли..., то что я хочу сказать, очень странно... А может быть, я сошла с ума. Знаю, что ни магия, ни кол­довство не существует, но...
      – Считайте, что я ваш друг-психиатр, – подбодрил я ее.
      – Попытаюсь...
      Она глубоко вздохнула и посмотрела на меня сквозь опу­щенные ресницы. В ее лице был слабый свет, а ее высокая резко очерченная грудь быстро поднималась и опускалась При взгляде на нее мой пульс учащался. Она была очень хороша собой эта Морган Лейси. Ее глаза были глубокими зелеными морями, ее волосы имели цвет новоанглийской осени, а ноги были длинными и стройными.
      – Вы, конечно, догадались, что я пришла не за книгами. Я пришла сюда, потому что вас порекомендовал человек, которому я верю. Мистер Джэнюэр, я пришла к вам, как к последней надежде. – Она умолкла и ее язык нервно облизал верхнюю губу. – Я очень-очень боюсь и пришла задать вопрос, который уже задала: живут ли сейчас ведьмы? Может ли женщина в Голливуде быть ведьмой? Реальны ли ее силы? Может ли она использовать их, чтобы убить меня?
      – Здесь гораздо больше, чем один вопрос.
      – Да, но мне сказали, что вы можете ответить на все.
      – Могу. И ответ будет всего в двух словах – да, но...
      – Это мне ничего не говорит. Что вы имеете в виду?
      – Да, ведьмы существуют. Они были всегда. Они обладают силой и могут убивать. Но ведь это не то, что думают о них суеверные люди. У них есть сила, но насколько мне известно эта сила, психологического терроризма. Они могут убивать, но не сверхъестественными способами, а ужасом. Они не могут убивать, если принять защитные меры.
      Морган с облегчением вздохнула.
      – Я рада тому, что вы сказали потому что уверена, что нахожусь в опасности. – После некоторой паузы, она продол­жала: – Есть женщина, которая хочет убить меня, и она говорит, что сделает это при помощи колдовства.
      – Почему она хочет убить вас, мисс Лейси?
      – Это очень странная история, которая заставляет меня считать, что я сошла с ума.
      – Расскажите мне ее. Почему она говорит, что хочет убить вас?
      – Хорошо... Потому что два человека перепутали меня с кем-то... Возможно, они готовили какой-то грандиозный розыг­рыш, мистификацию или бог знает что...
      – Я не совсем понимаю.
      – Говорит ли вам что-нибудь название Лохлэнн?
      Я покопался в памяти.
      – Да. Лохлэнн– это название кельтского потустороннего мира или одного из них. В кельтской мифологии встречаются десятки стран, находящихся под землей или в небе. Тир-э-Бео, Тирн-Этх, Маг-Мор, Тир-Онаног, Анивн и другие. Лох­лэнн – это подводная страна. Утверждается, что это жилище ведьм и колдунов.
      – Значит, это не реальное место? И оно не существует в этой части мира?
      – Только в старинных кельтских легендах.
      – Значит и королевы не существует? Значит, нет королевы Лохлэнна, которую послали в наш мир в виде молодой де­вушки, а память ее изменили?
      Я уселся поудобнее.
      – Лучше вы расскажите мне все.
      – Хорошо. – Она поставила стакан на стол и я налил ей еще немного коньяку. – Все началось несколько недель назад. Я была в Кармале, в доме одного из тех людей, которые коллекционируют странные характеры, как другие коллекцио­нируют редкости. На один из уик-эндов явилась эта странная пара – лорд Сион и леди Крейрви. Эти имена поразили меня. За исключением «лорда» и «леди» ничего английского.
      – Возможно, эти имена уэльсские, а, может, кельтские. Как они выглядели?
      – Очень странно. Более странно, чем хиппи и дети-цветы, которых любят разглядывать туристы. Лорд Сион выше шести футов, очень тонкий и прямой. У него большая черная борода, он одет в белую мантию и на шее цепь с каким-то символом. Женщина исключительно красива, на ней такая же мантия, только короче, на ногах – сандалии, а волосы спускаются до самых бедер. Но не их появление встревожило меня, а мгно­вение, когда они увидели меня. Они смотрели на меня как парализованные. Затем они бросились ко мне и – вы не поверите – упали передо мной на колени.Они обращались ко мне, называя королевой Морриган. Сейчас мое имя Морган Лейси и я вовсе не пользуюсь именем Морриган, хотя оно дано мне при рождении. Откуда они его узнали?
      – А что произошло потом?
      – Естественно, я сказала им, что не понимаю, о чем они говорят. Мужчина сказал, что, возможно, мой разум повреж­ден и я не помню, что я королева Лохлэнна Морриган. Имеет ли для вас, мистер Джэнюэр все это какой либо смысл?
      – Нет. Если в Лохлэнне и была королева, то я не помню ее имени.
      – О..., это было так жутко, особенно когда они стали уговаривать меня уехать с ними. Думаю, вы понимаете, что я убежала оттуда, как только смогла.
      – Как они вас звали? Что они говорили?
      – Они говорили что-то о моем отце, короле Аравне, который умер, и теперь требуется мое обязательное присутствие в Лохлэнне до Биллтейнского празднества, потому что... как они это называли? Да, дети Ллира рвутся в ворота Кэр Ригора.
      Я записал несколько названий. Она сделала паузу и пос­мотрела на написанное.
      – Во всем этом есть хоть какой-нибудь смысл?
      Я пожал плечами.
      – Дети Ллира в кельтской мифологии – народ моря. Ллир – бог моря, что-то вроде Нептуна. Кэр Ригор означает коро­левский дворец или что-то вроде этого. Ваши друзья хорошо эрудированны в кельтской мифологии.
      – Я была уверена, что ониготовят какую-то мистифи­кацию, а может быть, похищение. Поэтому я и сбежала оттуда.
      – Вы видели их еще раз?
      – Не наяву, – ответила она дрожащим голосом.
      – Что вы имеете в виду?
      – Мне снилось, что они пришли ко мне в спальню, сначала мужчина, а потом женщина, и опять начали уговаривать меня вернуться в Лохлэнн. Они говорили, что если я покину Лохлэнн в то время, когда я нужна ему, он перестанет сущест­вовать, что... ну, водяная пучина, поглотит его, и дети Ллира будут гулять по улицам КэрРигора, Клас Мирдина и Рот Фэйла, а колесо света никогда больше не посмотрит в лица людей.
      – Говорили вы с ними во сне? – меня начало интересовать это дело.
      – Да. Я спросила лорда Сиона, существуют ли они или только снятся?
      – И они ответили ...
      – Он сказал, что они в Кармеле, но он появится здесь при помощи таг хаирм. – Она вопросительно посмотрела на меня.
      – Таг хаирм – это вызов издалека, одно из заклинаний, используемых кельтскими магами.
      – Он говорил о моем народе, который называл Фомориане. Он сказал, что они правят Лохлэнном с сотворения мира и ведут битву с королем зла Ллиром, так как он хочет разрушить Лохлэнн. Только если я, королева Морриган, вернусь в Кэр Ригор, буду председательствовать на Биллтейнском праздне­стве, дети Ллира будут отброшены от ворот Лохлэнна.
      – Говорил ли он, как вы попадете в Лохлэнн.
      – Говорил, но я мало что поняла. Я буду перемещаться частично по морю, а частично посредством чего-то, что он называл Кэр Педриван.
      – Кэр Педрнван, Вращающийся Замок. Или вы, или ваши друзья весьма внимательно прочитали кельтские сказания.
      – Я этого никогда не читала. Кроме игры на сцене и в кино, меня ничего не интересует, и я ничем другим не занима­юсь с тех пор, как оставила приют.
      Я был крайне удивлен и отпил добрый глоток бренди.
      – Вы сирота?
      – Да. Я забыла сказать вам об этом. Мои родители погибли в авиационной катастрофе, когда мне было девять лет. Меня нашли около обломков и никто не мог понять, как я могла уцелеть. Я была в шоке и полностью потеряла память.
      – У вас нет других родственников?
      – Адвокаты не смогли найти ни одного. Мои родители, очевидно были некоммуникабельны, если не сказать больше. Они провели в Европе большую часть своей жизни, путеше­ствуя с ирландскими паспортами, но никакой связи с Ир­ландией не имели.
      – Такая таинственность вашего прошлого придает убедительность рассказу ваших друзей и делает его интерес­ным.
      – Или пугающим.
      – Есть еще кое-что, что меня интригует. Ваше имя.
      – Мое имя ? – озадаченно спросила она.
      – Да. Морган может быть связано с Морганой Фэй из легенд о короле Артуре или с феями, предвещающими смерть, которые населяют водные просторы, но Морриган была вели­кой королевой ирландских легенди символом ее был труп вороны. Она могла быть женой Театра, властителя Фомориан.
      – Вы начали говорить так, будто верите во все это.
      – Нет, но во всем этом есть какая-то странная последо­вательность.
      – Я еще не рассказала вам о другой женщине.
      – Да? Она тоже уговаривала вас вернуться в Лохлэнн?
      – Нет. Она угрожала убить меня колдовством, так как она является истинным претендентом на престол, а я – узурпатор.
      – Ну, хорошо, – сказал я, закрыв лицо руками. – Рас­скажите мне о ней.
      – Она высокая прекрасно сложенная девушка лет двадцати с небольшим, волосы черные, а глаза еще чернее. Однажды вечером я выходила из телестудии после одного интервью, и, вдруг, передо мной появилась эта девушка. Казалось, она была в страшном гневе, и ее голос прерывался от ненависти, когда она говорила : «Как я поняла, эти два дурака объявили тебя королевой и хотят забрать тебя с собой в Лохлэнн!» Я ответила, что не знаю, о чем она говорит. Она засмеялась: «Ты лжешь! Лорд Сион и его тупая жена два года искали тебя на Земле. Они думают, что нашли истинную королеву, но мы-то знаем лучше, не так ли, дорогая сестричка?» Она испугала меня, и я попыталась бежать, но она стиснула мою руку. «Ты умрешь, если попытаешься попасть в Кэр Ригор». Это говорю я... я, Анис, и ты знаешь, что на мне печать Бранвен и у меня ее могущество. Если ты попытаешься украсть у меня трон, ты умрешь. Если ты будешь слушать Сиона и его жену, ты умрешь. И способ, которым я убью тебя, будет крайне неприятен!".– Морган Лейси остановилась и оглядела комнату, будто ожидая увидеть тени, подкрадывающиеся к ней. Потом она посмотрела на меня и продолжала: -А потом.. .потом она как-будто растворилась..., исчезла...
      – Может быть, она растворилась в толпе?
      – Может быть, но не в это время суток.
      – Или, возможно, это был фит-фат, заклинание неви­димости?
      – Так вы во все это верите? – спросила Морган и ее зеленые глаза потемнели от страха.
      – Не совсем, но несколько вопросов у меня появилось. Например..., – я поднялся к достал книгу «Малые традиции британской мифологии» Льюиса Спенса. Я открыл ее на стра­нице 26 и прочел до страницы 28, потом посмотрел на нее.
      – Вот имена, которые вами назывались. Это имена кельтских богов и богинь, как-то связанных с морем. Давайте я вам немного почитаю еще. – Начав со страницы 27, я стал читать: -Ллир, король моря, его жена Ирландия. От своего брака они имели дочь Бранвен – Прекрасная Грудь, богиня любви, что-то вроде пенорожденной Афродиты.– Я посмотрел на нее и засмеялся: – Если есть правда в том, что вы говорили, то девушка, которую вы встретили, это жрица Бранвен – Прек­расная Грудь, дочь Ллира, и, следовательно, одна из детей Ллира, о которых говорил вам Сион.
      – Значит, Анис имела в виду, что на ней печать моря и оно дало ей могущество?
      – Возможно. Но не забывайте, что Бранвен также и богиня любви, а в мифологии Афродита, в частности – Иштар, могут быть богинями колдовства.
      – А что написано в моем имени?
      – Опять же в связи с морем, – ответил я и прочел: – «Средневековые легенды рассказывают о явлении, известном под названием „Фата Моргана“. Это мираж, который наблюдался многими рыбаками в летние месяцы. Когда появляется мираж, видны берега, гигантские колонны, скрывающиеся в облаках башни,грандиозные дворцы, плавающие на краю горизонта».
      – Этот мираж и есть Лохлэнн?
      – Если предположить, что Лохлэнн подводная страна, за­тонувшая страна, то «Фата Моргана» можно считать ее отра­жением.
      – Но мое имя Морган, а не Моргана так что связи со мной нет.
      – Моргана просто другая форма от Морган.
      – Но прямого упоминания о Морган в книге нет?
      Я прочел дальше:
      «... но слово Морган в кельтских языках имеет, несомнен­но, смысл морской. В Британии Морган означает „женщина моря“. Морганы островов Ушант живут в подводных дворцах, где простые смертные, которых они любят, могут жить с ними. Согласно французскому фольклору морганы испытывают бе­шеное желание к смертным мужчинам, но удовлетворить их не могут, так как мужчины умирают от их прикосновения».
      – О боже!
      – Как ваша интимная жизнь, мисс Лейси?
      – Я... нормально... А почему нет? – спросила она, но глаза ее потемнели.
      – Не знаю. Думаю, вы мне расскажите.
      – Хорошо..., но я думаю, что это просто совпадение. Год назад я вышла замуж. Через два дня после свадьбы Поль-Поль Гюнтер, сценарист – умер. Ятолько ушла от него после интимного вечера... Доктора потом сказали, что это сердце, сердечный приступ.
      – И вы поверили им?
      – Полю было всего тридцать четыре года и у него было отличное здоровье.
      – А другие? Другие, кого вы любили?
      – Их было всего двое. Билл Эллис, актер... У нас было всего одно интимное свидание и он умер от заражения крови. Заражение крови – странная причина смерти в наш век анти­биотиков и пенициллина, не так ли, мистер Джэнюэр? Потом был Давид Кинг. Он покончил жизнь самоубийством после того, как мы были... вместе...
      – Три человека и все умерли, – заметил я и вдруг обна­ружил, что начал сопротивляться притягательности Лейси, так как мне стало не по себе, когда я подумал о том, что три человека умерли после того, когда совершили то, о чем я грезил.
      Я увидел, что она вся дрожит и чуть не плачет, и взял ее за руку.
      – Все это чепуха, чистейшая чепуха!
      – И то,что эта женщина угрожает мне смертью, тоже чепуха?
      – Конечно, потому что заклинания здесь не действуют.
      Она с удивлением посмотрела на меня.
      – Что вы имеете в виду?
      – Мы живем в странном мире. Мире, полном опасности, которую несут механические вещи, окружающие нас. Само­леты, летающие без видимых причин, автомобили, подкрады­вающиеся к вам сзади...
      Она посмотрела на меня, как на сумасшедшего.
      – Вы параноик? Вполне понятно, почему летают самолеты, а автомобили ни к кому не подкрадываются, вне зависимости от того, смотрят на них или нет.
      – Я не параноик, а вот наш мир – вполне возможно. Моя магия здесь не действует. Еще когда я был мальчиком, я знал, что обладаю могуществом, но никогда не мог применить его. Ничто не действовало вне зависимости от того, как упорно я учился, как много прочел древних книг, как глубоко проник в оккультные науки, с каким совершенством выполнял все ритуалы.
      Она осмотрела меня с ног до головы.
      – Думаю, вам нужна помощь в еще большей степени, чем мне.
      – Подождите, я только сказал вам, что эта девушка, ко­торая называет себя Аннис, никак не может повредить вам в этом мире, во всяком случае, с помощью своей магии.
      Морган опять выпрямилась.
      – Знаю, что не может. Но есть что-то очень угрожающее... искреннее в том, что она говорит.
      – Несомненно, она искренна, и угроза реальна. Колдовство – это психологический терроризм. Оно не имеет другой реаль­ной силы, кроме внушения. Вот почему нельзя позволять страху овладевать вами. Колдовство можно назвать примером отрицательного мышления. Если вы поддадитесь страху, то вы будете помогать тому, кто хочет вас уничтожить.
      Морган улыбнулась, но беспокойство в ее глазах осталось.
      – Колдовство, – продолжал я, – рассчитано на слабые точки в эмоциях человека, оно использует веру, часто под­сознательную, чтобы уничтожить человека. Предположим, ко­му-то сказали, что его околдовали. Сначала это воспринима­ется как шутка, а затем, после частых повторений, что кол­довство действует, жертва относится к этому более серьезно. Это овладевает ее мозгом, разрушает пищеварение, нарушает рассудок.
      – И вы говорите, что нет никакой опасности?
      – Нет. Все, что я сказал, это только то, что в колдовстве нет ничего сверхъестественного. Но это не означает, что оно не опасно. Оно чрезвычайно опасно, оно убило миллионы, а убьет еще больше.
      Ее глаза снова широко раскрылись, а чувственные губы крепко сжались. Меня охватило острое желание помочь им расслабиться, прижавшись к ним своими губами, не думая о том, Морган она или нет.
      – Но относительно тех, кто убит колдовством – сказал я, продолжая лекцию, – никто из них не умер от колдовства, как от такового. Никто не умер от протыкания иголкой вос­ковой куклы, из-за заговоров, не зная о том, что является предметом колдовства. То есть они умерли от страха.
      Морган немного расслабилась, откинулась на спинку крес­ла и вытянула свои длинные, красиво очерченные ноги.
      – Несмотря на ваши странные рассуждения, вы уже помогли. Не могу передать, как я была напугана. Страх был главным чувством в течении нескольких последних дней моей жизни.
      – Страх может стать главным в жизни, но всегда есть способ его преодолеть. – Я опять налил по глотку бренди. – Это первый способ, – сказал я. – А это – второй. – Я полез в ящик стола и достал маленький амулет на золотой цепочке.
      Она выпила бренди, глядя на меня поверх бокала.
      – Вы вовсе не такой, каким я вас себе представляла. Я думала,что выузкоплечий, тощий, подслеповатый, с боро­давкой на носу... В общем, настоящий книжный червь. Вы же оказались высоким, а плечи – как у киногероев.
      – А я играл в кино. И вообще люблю спорт, но только те виды, где не используются механические приспособления. Например, футбол.
      – Вы сумасшедший! – улыбнулась она. – Но здесь я чув­ствую себя в безопасности. Впервые после того, как все ото произошло, мне спокойно.
      – Все правильно. Это место защищено всеми заклинаниями и магией, какие только мне известны.
      – Но вы же сказали, что колдовство не существует!
      – Правильно, но магия – это игра, и если вы хотите ее выиграть, нужно пользоваться ее правилами.
      Ее улыбка исчезла и она снова задрожала. Я понял, что она очень суеверна и чрезвычайно впечатлительна, так что опасность вполне реально угрожает ей. Я взял амулет, выну­тый из стола.
      – Позвольте одеть это вам на шею.
      – Что это? – спросила она, рассматривая надпись.
      – Вы слышали о камне Соломона? Камне мудрости и могущества?
      – Кажется, нет.
      Я накинул цепь ей на шею и наклонился, чтобы закрыть защелку. Сильный запах ее волос и их мягкое прикосновение возбудили меня. Я возился с защелкой и старался, чтобы мой голос не выдавал волнения, когда я говорил о камне:
      – Старые легенды утверждают, что даже крохотная часть камня Соломона защищает от всех заклинаний и заговоров.
      Я, конечно, не сказал ей, что у меня полный ящик таких камней и, что я пополняю их запасы у знакомого ювелира в Лос-Анджелесе. Ей вовсе не обязательно было знать, что я использую их для лечения суеверной части своей клиентуры, в то время как сам пытаюсь воздействовать на их разум. Она была чрезвычайно красива и возбуждала желание, я же был молод и силен. Ее близость волновала меня, но то, что она Морган и ее история останавливала меня. Мне хотелось поце­ловать ее и она, кажется, ничего не имела против, но я, овладев собой, отстранился от нее.
      – Виделись ли вы с Сионом и его женой после того, как встретились с девушкой, называющей себя истинной короле­вой?
      – Нет, но я слышала зов.
      – Зов?
      – Да. Это как будто голос у меня в голове, но не очень разборчивый. Я не могла понять слова, но понимала, что меня зовут в Лохлэнн. И каждый раз я старалась сопротивляться этому, так как помнила, что Аннис постарается убить меня, если я соглашусь.
      – Нет никакого Лохлэнна, нет никакой магии. Доверьтесь камню Соломона.
      – Да, да, я именно так и сделаю, как вы советуете, – ответила она, сжав амулет. – Я доверюсь камню, но что мы еще должны сделать?
      – Во-первых, нужно выяснить, что кроется за всем этим. Я хорошо знаком с оккультными науками, их миром и его служителями и попытаюсь через них выяснить что-нибудь о людях, которые вас беспокоят. Далее я постараюсь выяснить, в какую игру они играют, а затем покажу им, что тоже могу играть в магию.
      Она встала, собираясь идти, а я, глядя на нее сожалел, что ее зовут Морган. Я не верю в магию, но помогай мне сейчас все боги, я не стал бы испытывать судьбу.
      После того, как она ушла, я немного постоял, оглядывая ряды стеллажей с книгами, и мои собственные проблемы стали овладевать моими мыслями. Я подумал о большом двуручном мече, хранящемся в моей квартире, и о кольчуге, висевшей в шкафу вместе с большим боевым шлемом. Я нашел меч в древнем шотландском захоронении еще тогда, когда был сту­дентом и изучал археологию, и с тех пор он был моей самой большой драгоценностью. Я ненавижу мир, в котором живу и мечтаю о том мире, где я мог бы одевать эту кольчугу и носить этот меч. Мир, где враги честно относятся друг к другу, стоят в битве лицом к лицу, где борятся мечом против меча и заклинанием против заклинания. Я ненавижу этот мир с его автомобилями, самолетами, атомными бомбами и нервно-паралитическими газами. Я возненавидел его с детских лет, когда впервые понял, каков он. Я с удовольствием обменял бы его, если бы мне предложили, на любой другой, а в особенности на Лохлэнн, где управляет магия и действует заклинание.
      Но других миров нет, есть только этот больной мир. Только этот, и мне нужно работать, чтобы получать деньги. Мне нужно расследовать историю рассказанную мне Морган Лейси, но заканчивать ее мне будет очень жаль, ведь все это прев­ратится в чью-то игру ума и растает, как башни и дворцы Фата Моргана. А мне снова придется продавать книги и пред­меты ритуала, остерегаться автомобилей и пытаться добиться благосклонности девушек типа Пегги О'Ши.
      Воспоминание о Пегги напомнило мне о человеке со шлемовидной головой, пытавшемся заполучить мои волосы. Да, это открывало интересную перспективу... Но кто же мог подос­лать его?

      В своем расследовании дела Морган Лейси в течении не­скольких следующих дней я не сделал существенных открытии, хотя обегал весь город и обзвонил всех астрологов и знахарей. Я посетил храм Мазды и говорил с самим образом Мазды. Он ничего не смог мне сообщить, несмотря на свою божественную репутацию. Я позвонил главе местного союза ведьм, который знал меня и относился ко мне с доверием.
      – Есть что-нибудь новое? – спросил я, услышав в трубке его голос.
      – В дамском белье? Ничего. А что?
      – Вы же знаете, что я имею в виду другое.
      – А что вас интересует?
      – Что-нибудь новое в городе. Три человека, которые прибыли сюда недавно... Пара, одетая как хиппи и называющая себя лорд Сион и леди Крейрви, а также девушка, которую зовут Аннис или Бранвен.
      – Кто они? Актеры?
      Очевидно, он ничего не знал, так что я немного поболтал о заклинаниях и черной магии, а потом выслушал его заботы о том, как было трудно достать отрезанную руку осужденного на смерть убийцы, чтобы использовать ее как Руку Славы в Черной Мессе.
      – Это все Верховный Суд – жаловался он. – Они сейчас нянчатся с преступниками и никого не приговаривают к смерти.
      Я посочувствовал ему и положил трубку. Думаю, он боль­ше напоминает председателя общества Джона Берча, чем главу союза ведьм. Впрочем, особой разницы между ними нет. И те, и другие живут в обособленном мирке нереальности, как и я тоже. Затем я позвонил Морган Лейси и сообщил, что недалеко продвинулся в своем расследовании относительно ее странных друзей. Она еле слышно что-то проговорила и меня это обеспокоило.
      – Они навещали вас?
      – Нет, были только голоса.
      – Игнорируйте их. Не слушайте их и доверьтесь камню Соломона.
      Она пообещала, что так и будет делать, и я положил трубку. Был уже восьмой час и я устал. Я решил пойти и немного выпить. Заперев дверь магазина, я подождал минут двадцать, пока поблизости не оказалось ни одного автомобиля, а потом пересек бульвар, направляясь в «Медный Колокол» для серьезной выпивки. Я попал туда не так скоро, как на­меривался, так как наткнулся на человека со шлемовидной головой. Я уже хотел войти в боковую дверь, как увидел его, поджидающего меня. Я сразу же узнал его по точному описа­нию Анджело. Он тоже увидел меня и подошел ко мне на­клонив голову и сжимая в руке кастет.
      Я никогда не ношу оружия, ненавижу пистолеты, а мои большой меч, перекинутый через плечо, выглядел бы на мне смешно, так как я был одет в костюм от братьев Брукс. Я научился в совершенстве владеть рукопашным боем и, когда мне приходилось драться, стремился покончить с противником как можно быстрей. Я не так силен, чтобы разорвать противника на клочки одним ударом или толчком, поэтому стремлюсь мгновенно оглушить его. Это самое лучшее и безболезненное для всех участников драки.
      Шлемоголовый намеривался ударить меня сбоку в голову и я понял, что все двести футов его веса будут в этом ударе. Я отклонил голову и он промахнулся, но попал мне в плечо. Я не стал уходить в сторону от его натиска, а просто ударил его коленом в пах, а когда он пошатнулся, приемом каратэ по горлу свалил его. Он потерял сознание еще до того, как выражение удивления исчезло с его лица.
      Я наклонился над ним, перекатил его на спину и, обыскав карманы, достал бумажник. Из его водительских прав следо­вало, что его зовут Вильям Стедман. Кроме пятидесяти дол­ларов я ничего больше не обнаружил – ни амулетов, ни паспорта. В другом кармане я нашел маленький пистолет. Морщась от брезгливости, я достал обойму, вынул из нее патроны и положил пистолет назад в карман. Патроны я, конечно, выбросил. Потом я поднял Стедмана за лацканы и начал бить по щекам.
      – Вставай, Стедман! Пора просыпаться!
      Он зашевелился. Его глаза полуоткрылись и превратились в голубые щелочки ненависти.
      – Кто тебя послал? Что тебе надо?
      – Пошел к черту.
      Я ударил его в лицо и треснул головой о тротуар. Он попытался ударить меня коленом, но я перехватил удар и затем еще дважды достаточно сильно ударил головой о тро­туар. Даже его твердый череп должен был это почувствовать.
      – Стой! Будь ты проклят! Ты хочешь убить меня?
      – Мне это не нужно. Все, что я хочу, это несколько ответов на мои вопросы.
      Он упрямо затряс головой и даже после нескольких ударов отказался говорить. Тогда я кое-что вспомнил, улыбнулся, полез в карман и достал конверт, полученный по почте сегодня утром.
      – Ты сегодня был в парикмахерской, да?
      – Что? О чем ты говоришь?
      – Твои волосы, – ответил я, показывая несколько прядей его белокурых волос, которые мне прислал Анджело.
      – Это мои?
      – Конечно. А моих у тебя нет.
      Даже при слабом свете луны было видно, как он смер­тельно побледнел.
      – Что... Что ты хочешь узнать?
      – Кто тебя послал?
      – Лорд Сион.
      – Зачем?
      – Я должен был что-нибудь добыть, чтобы использовать против тебя. У леди Крейрви было видение. Она узнала, что королева Морриган обратится к тебе за помощью. Мы хотели получить против тебя магическое оружие.
      – Все это очень по-любительски. Вы никогда не подниме­тесь до профессионалов.
      Он посмотрел на меня.
      – Мои волосы.. Ты мне их вернешь?
      – Конечно! Зачем они мне? – И я швырнул конверт ему в лицо.
      Он встал и вытер кровь.
      – Я еще доберусь до тебя рано или поздно, Джэнюэр!
      – Иди отсюда, пока у тебя еще осталось несколько зубов! – сказал я, шагнув в его сторону.
      Он отскочил и рука его скользнула в карман, появившись назад с пистолетом. Я врезал ему и он свалился на колени. Быстро, так как мне было противно снова брать в руки пистолет, я вывернул ему руку. Пистолет выпал и я швырнул его ему в лицо.
      – Он же разряжен, идиот! Пуст, как твоя башка! Пошел вон отсюда!
      Ругаясь, он с трудом поднялся и пошел прочь, бросая через плечо взгляды, которые должны казаться свирепыми, а на самом деле смешными, особенно когда ему пришлось бежать, спасаясь от пинка под зад, который я хотел ему дать.
      – И чтобы я больше тебя не видел, не то заставлю тебя съесть этот пистолет! – крикнул я ему вслед.
      Когда он исчез, я нагнулся и поднял платок, который он уронил. На нем была кровь, его кровь. Я аккуратно сложил его и положил в карман. Кровь мужчины, как считают кол­дуны, является лучшим оружием против него. Если дело дой­дет до борьбы заклинаний, у меня уже есть большое преимущество. С радостными мыслями я открыл дверь бара и вошел.
      Минуту я осматривался, пока не нашел место, которое искал. Оно находилось далеко от кондиционера и от музы­кального и сигаретного автоматов на противоположном конце бара. Когда я проходил на место, кондиционер угрожающе зашипел, а сигаретный автомат несколько раз щелкнул, де­монстрируя свою злобу. Я заказал первую выпивку и, прежде чем выпить, посмотрел на автоматы.
      – Как пожинаете, Джэнюэр? – спросил бармен, который принес вторую порцию не дожидаясь заказа, зная, что три первые порции у меня проходят в режиме нон-стоп. – Сегодня вечером будете пить?
      – Да. Я обнаружил, что алкоголь в крови – прекрасное средство против расширяющейся угрозы машинного века.
      – Простите, не понял.
      – Вы слышали, как зашипел кондиционер, когда я вошел?
      – Зашипел на вас? Наверное, там что-то испортилось, я распоряжусь, чтобы его починили.
      – Не надо. Я знаю, что от них нужно быть подальше, и не хочу быть причиной чьей-либо смерти, даже если это один из колдунов, которые связаны с этими штуками.
      – Да, мистер Джэнюэр, конечно. Сейчас я принесу еще порцию.
      С несколькими алкогольными бомбами под ремнем я почув­ствовал себя гораздо лучше. Настолько лучше, что даже стал думать о музыкальных автоматах как о чем-то, что играет музыку по вечерам, а не охотится по ночам за своими жер­твами. Через несколько минут я освоился достаточно хорошо в этом мире, так что даже мог встать, подойти к автомату и опустить монетку. К сожалению я не нашел в списке «Танец Смерти» или другую хорошую песню ведьм и мне пришлось довольствоваться битлами. Пока я, натыкаясь на стулья, с трудом прокладывал путь к своему месту, какая-то девушка встала и подошла ко мне.
      – Прошу прощения, – сказал я. – Кажется, я не совсем в порядке. Меня может свалить даже ребенок.
      Молодая леди почти вывалилась из своего короткого платья с очень большим декольте. Платье было сшито из какого-то полупрозрачного сверхлегкого материала и оно могло держать­ся на теле женщины только с помощью очень сильных за­клинаний.
      – Вы в этом не виноваты, – сказала она, откидывая назад черные волосы и глядя на меня черными глазами. – Я специ­ально подошла к вам. Я наблюдала за вами с того момента, как вы вошли.
      – Если вы из Охраны Здоровья, то не беспокойтесь, у меня все нормально. Просто я все понял о них.
      – О них? – удивилась и немного встревожилась она.
      – Об этих механических штучках вокруг нас – авто­мобилях, аэропланах и прочем. Я понял, что они все творения колдунов и некроманов.
      – Теперь я вижу, что вы пьяны, – засмеялась она.
      – А я тоже вижу. Когда я пьян, то нечеткие очертания предметов в окружающем мире, который считается реальным становятся более отчетливыми... Как вы сказали, откуда вы? Из Камарилло или Сономской больницы?
      – Я ничего подобного не говорила и вовсе не состояние вашего рассудка интересует меня в вас.
      Девушка посмотрела на меня так, как будто только что вышла из зеркала. Черт возьми, именно это я все время и чувствовал в ней и это давало ей способность быть такой красивой. Я попытался сфокусировать на ней свой взгляд. Она исчезла и пропала, проходя сквозь туман четырех двойных виски.
      – И что же во мне интересует вас? – спросил я, стараясь держаться с достоинством.
      Она так наклонилась ко мне, что ее острые груди коснулись моего пиджака.
      – Хотите пойти со мной и узнать все?
      Все стало понятным даже для моей затуманенной алкоголем головы и, тогда, она встала и направилась к выходу, покачивая маленьким твердым задом. Я последовал за ней, последовал, как примерный солдат. Спустя некоторое время я уже стоял на улице, озираясь в темноте. Благодаря магии бармена Бена, гроз­ные механические монстры, несущиеся вверх и вниз по Голливуд­скому бульвару и издававшие зловещий лай, словно гончие собаки, казались дружелюбными мастифами, которые могут слу­чайно укусить за руку, но никогда не схватят за горло.
      Вот в этом и есть магия этого мира. Она в самых обычных вещах – в хорошем виски, в снотворных таблетках, которые заглушают рев реактивных двигателей, несущих внушающие ужас самолеты под облаками. Поэтому мои заклинания здесь не действуют. Самые сильные заклинания заключены в бу­тылки, которые есть в любом баре. Девушка быстро продол­жала путь и была так уверена во мне, что даже ни разу не оглянулась. Я пожал плечами и пошел за ней.
      – Что все это значит? – спросил я, догнав ее.
      – Моя машина находится здесь недалеко, – ответила она низким хрипловатым голосом.
      Даже в состоянии алкогольной эйфории при упоминании об автомобиле у меня по спине пробежали мурашки. Не из этих ли она ведьм?
      – Что вы от меня хотите?
      – Разве ты не знаешь? – шепнула она толкнув меня в тень домов.
      – Я... – начал я, но она оборвала меня, прижавшись ко мне и приникнув своими губами к моим.
      – А теперь знаешь?
      – Да... Думаю, что да, – ответил я, чувствуя ускорение своего пульса и зная, что она хочет, но не будучи в состоянии понять, почему именно от меня и все ли это, чего она хочет.
      – Тогда пойдем, – сказала она и взяла меня под руку.
      – Но смотри, у меня с собой денег нет. Я только что оставил все в «Медном Колоколе» и мой кошелек пуст.
      – Дурак! Мне не нужны твои деньги. Я не проститутка! – раздраженно воскликнула она и глаза ее потемнели. – Я сама могу дать тебе денег, если тебе нужно!
      Я замолчал. Что за странная история? Такие красивые женщины не ходят по барам завлекать мужчин, они всегда окружены толпой телохранителей, готовыми выстрелить в каж­дого. Тут что-то другое...
      Ее машина, припаркованная в боковой улице, оказалось большой низкосидящей скотиной с огрызающейся тигриной мордой. Как только я ее увидел, тут же покрылся холодным потом.
      – Я... давайте увидимся как-нибудь в следующий раз, когда вы будете одни – сказал я, отступая назад.
      – Садись! – сказала она, открывая дверцу и проскальзывая на сиденье водителя, показав на мгновенье красоту своих ног, покрытых шелком.
      – Нет, не могу, – с сожалением сказал я, так как женщины с такими ногами обычно имеют красивую душу, а мне очень нравится дружба и общение с такими женщинами.
      – В чем дело? – с раздражением спросила она.
      – Я... Я только что вспомнил что моя жена ждет меня к ужину. Она приготовила вкусные вещи и мне не хотелось бы огорчать ее.
      – Вас смущает автомобиль? Похоже, вы боитесь его.
      – Я? Я боюсь эту кошечку? – Я протянул руку и, так как он не зарычал, осторожно дотронулся до его блестящей шкуры. – Я совсем не боюсь.
      – Тогда, может быть, дело во мне? – спросила она, откиды­ваясь на сиденье. – Может, вам не нравится, как я выгляжу?
      – На женщин с такими ногами всегда приятно смотреть.
      – Тогда в чем же дело? – Она ухватила меня за голову и притянула к себе.
      Когда ее рот прижался к моему, я почувствовал вишне­во-яблочно-апельсиновый вкус ее помады. Ее поцелуй, каза­лось, длился вечно и вынул всю душу из моего тела.
      – Может ты думаешь, что я буду недостаточно хороша? ~ прошептала она, не отрывая своих губ от моих. – Может, ты думаешь, что я не знаю, как доставить мужчине удовольствие?
      – Да нет, не думаю – ответил я, пытаясь набрать в легкие воздух. – Уверен, что вы совершенство во всех отношениях.
      – Тогда быстро садись! – приказала она. Единственное, чем я могу объяснить случившееся, так это тем, что я находился под заклинанием. Заклинанием, самым сильным из тех, которые когда-либо произносились ведьмой или колдуном..., заклинанием самой матери-природы – Сек­сом. Оно было такой силы, что меня швырнуло в автомобиль. Впервые с тех пор, как я был ребенком, я совершил такое безрассудство. Я сел рядом с ней и затаил дыхание. Ничего не произошло, скотина была хорошо тренирована, а, может быть, даже ручная. Я почувствовал себя лучше и попытался обнять девушку.
      – Не здесь, – отстранилась она. – Я знаю местечко, куда мы можем поехать.
      – О'кей! Надеюсь, это недалеко.
      Мысль о том, что меня понесет этот мурлыкающий монстр, расплавила мой позвоночник и превратила его в жидкую кашу.
      – Недалеко, – обнадежила она, тронула с места машину и выехала на улицу. – Это по пути на холмы.
      Через несколько минут мы уже были на шоссе и я вжался в сидение, пытаясь скрыться от сверкающих глаз других мон­стров, которые рыча мчались сзади нас. Я видел отражение одного из них, который внезапно почуял меня и атаковал создание, на котором мы ехали. Я почти видел как они присели на задние шины, как два доисторических животных, щелкали челюстями, и их световые хвосты били по бокам, когда они боролись за мою кровь.
      Затем они свернули с шоссе и по извилистой дороге поехали в горы Санта Моники.
      – Что это за место? Что-то вроде «Приюта Любовников»?
      – Нет, гораздо лучше. – В ее голосе слышались напряжение и возбуждение. – Это место создано для любви.
      Через некоторое время мы свернули с извилистой дороги и поехали по грязной неровной тропе.
      – Но где же оно?
      – Теперь недолго, – утешила она меня.
      Я откинулся назад и попытался расслабиться. В конце концов, других автомобилей вокруг не было, а к нашей мур­лыкающей скотине я даже испытывал некоторое доверие. Де­вушка свернула с тропы на аллею ведущую на холм.
      – Вот мы и приехали.
      – Куда? Я ничего не вижу.
      – Здесь, – сказала она, указывая на каменный домик без окон и с одной дверью. – Вот он, мой замок любви.
      –Замок? – в замешательстве я посмотрел на нее. – Я его не вижу.
      – Увидишь,– сказала она,выходяизмашины. – Еще немного и ты все поймешь.
      – Но я даже не знаю, как вас зовут, – сказал я, следуя за ней.
      Она улыбнулась и ее белые зубы сверкнули в темноте.
      – Можешь называть меня Арленой, если имя для тебя что-нибудь значит.
      – Это твое настоящее имя?
      – Нет, но ты можешь называть меня так.
      – А меня зовут...
      – Я не хочу знать, – сказала она, положив приятно пах­нущие пальцы мне на губы. – Я не должна знать.
      – Не понимаю, почему?
      – Потому что ты должен быть незнакомцем. Богиня тре­бует, чтобы ты был незнакомцем.
      О, брат, где я теперь? В какой сети запутался? Однажды это была девушка, думавшая, что она волчица, и заманившая меня в лес не для того, чтобы стать моей любовницей, а для того, чтобы поужинать мной. Потом была еще одна, вооб­разившая себя Мессалиной. Боже, сколько мук она мне прине­сла, прежде чем я обуздал ее! Морган Лейси думала, что она королева Лохлэнна, а теперь эта восторженно говорит о богине.
      Без лишних слов девушка взяла меня за руку и повела между деревьями к каменному домику. Она вынула из ко­шелька ключ и вставила его в замок тяжелой дубовой двери, окованной стальными полосками.
      – Смотри, я вспомнил, что брал у своей бабушки уроки каратэ. А вообще мне здесь нравится!
      Она быстро повернулась и обвила руками мою шею.
      – О,тебе нравится? Обещаю тебе,что это очень пон­равится!
      Ощущение ее рук на шее и ее крепко прижавшегося ко мне тела заставило учащенно биться мое сердце, но я все еще колебался.
      – Пожалуйста, заходите! Такой большой парень, как ты, не должен бояться маленьких девочек вроде меня!
      Ее губы и теплые руки разбудили во мне вулкан страсти. Я прошел за ней в темноту с дрожью опасения и возбуждения. Она быстро зажгла зажигалку и поднесла ее к нескольким свечам. Я осмотрелся вокруг в мерцающем, неверном свете. Дом внутри был так же гол, как и снаружи. Там была всего одна большая комната, которая когда-то была кладовой. Теперь здесь было одно небольшое возвышение в конце комнаты. На нем находилась статуя женщины, изваянная из неизвестного материала. У нее была обнаженная грудь великолепной фор­мы. Сзади возвышения находились ярко-красные цепи, а перед помостом была примерно дюжина стульев.
      – Мы перед тобой, Бранвен – Прекрасная Грудь! – обра­тилась девушка к статуе. – Богиня любви и мудрости!