- Атакуйте всеми своими средствами. Используйте тяжелые бластеры и торпеды, постарайтесь разрушить противометеоритную защиту "Дрездена". И не экономьте топливо, капитан; чем больше вы его израсходуете, тем больше энергии будет подано на генераторы и тем скорее мы справимся с ними. Потом вы пополните свои запасы с помощью других кораблей.
      Пока Стоун с техниками собирал защитные генераторы, которые должны были предохранить одиннадцать огромных кораблей от губительного излучения роботов, пока компьютеры, минута за минутой, прослеживали курс Флота, сближавшегося с грозно пылающим Солнцем, "Вашингтон" стремительно мчался к захваченному судну. Орудия носовой батареи флагмана были готовы к бою. Он двигался до тех пор, пока противометеоритные поля обоих кораблей не начали сжиматься подобно стальной пружине. И тогда капитан Малькольм показал, на что он способен.
      Этот седой ветеран не слишком хорошо разбирался в небесной механике, атомной теории или в сложнейших отраслях математики, которые были излюбленным развлечением Фердинанда Стоуна; однако свое дело он знал основательно. Он знал свой корабль, каждое его орудие и каждый механизм, мог оценить до последнего ватта чудовищную мощь своего судна - и умел распорядиться ею. Корабль был продолжением его мозга и рук, смертоносным оружием, которое он сейчас пустил в ход.
      Внезапно бластеры "Вашингтона" вспыхнули, обрушив поток энергии на плененный роботами крейсер. Тонкие кинжалы огня снова и снова кололи вражеское судно, с диким неистовством царапали, били, сверлили его защитный экран. Сила удара была такова, что дымились обмотки силовых генераторов; рефлекторы излучателей сверкали яростным фиолетовым накалом.
      В дело было пущено не только лучевое оружие. Каждый ствол, который мог быть нацелен на "Дрезден", извергал объятые дымам и пламенем снаряды - так часто, как могли справиться заряжающие автоматы. Гигантский корпус корабля непрерывно содрогался от мощных бесшумных толчков. Смертоносные радиоуправляемые торпеды, описывая огромные круги, пытались сокрушить метеоритные отражатели "Дрездена"; не найдя цель, они взрывались, заполняя пространство бушующим пламенем и разлетающимися осколками металла. Капитан Малькольм расходовал топливо и боеприпасы с пугающей быстротой, не заботясь ни о резервах, ни о сохранности своего крейсера. Все генераторы работали с чудовищной перегрузкой; тяжелые стационарные бластеры, излучавшие энергию в экстремальном режиме, раскалились - их мощные охладители не успевали отдавать тепло вакууму межпланетного пространства.
      В этом яростном ливне всесокрушающих лучей, в этом шторме взрывов и потоке снарядов "Дрезден" явно оставался невредимым. Свечение его защитных экранов сместилось в фиолетовую область спектра, однако пока они пылали все так же ярко, как в начале битвы. Ни один из метеоритных отражателей не был разбит, защита выдержала. "Дрезден", оборудованный и вооруженный не хуже флагманского корабля, управляемый чудовищным нечеловеческим интеллектом, мог противостоять любому крейсеру флота до тех пор, пока не иссякнет энергия в его генераторах.
      Однако капитан Малькольм был удовлетворен. Он сделал все, чтобы "Дрезден" израсходовал как можно больше невосполнимого горючего; ради этого он не щадил генераторы и излучатели своего корабля. Его судно и его люди могут и должны выстоять до тех пор, пока свежие силы не придут на помощь; и они сделают это.
      Они держались, пока Стоун со своей командой техников заканчивал работу над сложными защитными механизмами, пока десантные боты флагмана неслись сквозь космическое пространство к одиннадцати ближайшим крейсерам. Держались, пока навигаторы с угрюмыми лицами следили за непрерывно возраставшей скоростью падения на Солнце, пока компьютеры рассчитывали ту гибельную точку, за которой не было возврата. Они держались - а тем временем огромная армада Земного Флота, ведомая бездушными металлическими созданиями, с гибельным безумием стремилась в пылающий ад звезды.
      * * *
      Наконец, десантные суденышки достигли плененных кораблей и прикрыли их спасительными силовыми щитами. Экипажи быстро пришли в себя; открылись огромные люки, и боты, вместе с защитными генераторами, нырнули в них. Затем последовали необходимые разъяснения, были отданы нужные приказы, и одиннадцать мощных крейсеров, один за другим, отправились на помощь к своему флагману.
      Не существует космического корабля, каким бы вооружением и защитой он не обладал, способного долго противостоять совместной атаке двенадцати мощных военных судов. Под потоком смертоносной энергии, изливавшейся на обреченный крейсер, свечение его экранов сместилось в сторону ультрафиолета; затем они почернели и исчезли. После того, как защита была преодолена, конец наступил практически мгновенно.
      Не существует металла, который мог бы выдержать удар боевого бластера. В считанные минуты сотни кинжальных лучей раскромсали "Дрезден" на части, превратив его в груду бесформенных обломков. Когда же корабль распался, каждый его отсек - и каждая деталь, каждый болт и каждая гайка его чудовищной команды - уничтожались до тех пор, пока все металлические обломки, превратившиеся в жидкую смесь, не испарились полностью.
      Как только сопротивление было подавлено, и губительные лучи, пронизывающие пространство, исчезли, связисты флагмана начали вызывать остальные крейсера. На борту кораблей многим так и не удалось выйти из транса; они остались беспомощными слабоумными существами на тот недолгий срок, который сумели прожить. Но вскоре на каждом корабле нашелся опытный офицер, принявший командование, и Земной Флот повернул под прямым углом к своему прежнему курсу.
      Теперь все зависело от инженеров и навигаторов. Задача первых состояла в том, чтобы выжать из двигателей максимум; вторым предстояло рассчитать наиболее оптимальную траекторию, выигрывая каждый сантиметр драгоценной тангенциальной скорости.
      * * *
      Прошло несколько дней и бессонных ночей, заполненных упорной работой. Фердинанд Стоун выглядел очень усталым, но, как всегда, он был настроен решительно. Преодолевая тройное тяготение, физик проделал путь в рубку главного навигатора и теперь, вместе с адмиралом Мартином, нетерпеливо дожидался, пока сей достойный офицер, с трудом тыкая отяжелевшими пальцами в клавиши компьютера, закончит свои вычисления.
      - Мы избежим падения на Солнце, профессор... у нас даже сохранится ускорение около половины "же", - сказал наконец навигатор. - Другой вопрос уцелеем ли мы. На борту станет, пожалуй, жарковато... Выдержат ли наши климатические установки? И, конечно, будет излучение - способна ли корабельная броня ослабить его до приемлемой величины? Пожалуй, вы знаете об этом больше, сэр.
      - Расстояние максимального сближения? - резко прервал его Стоун.
      - Два - двадцать девять на десять в девятой метров, считая от центра Солнца, - быстро выпалил навигатор. - Иначе говоря, около полутора миллионов километров от границы фотосферы... - Он поднял взгляд на Стоуна и спросил: Каковы наши шансы, сэр?
      - Близко... слишком близко, - задумчиво произнес физик. - Однако, можно многое сделать, - он повернулся к сэру Мартину. - Надо так настроить энергетические экраны, чтобы погасить большую часть смертоносной радиации; следует позаботиться и о других защитных устройствах. Я проанализирую, как нарастает интенсивность излучения и посмотрю, что еще можно предложить для его нейтрализации.
      - Сейчас вы отправитесь спать, - жестко приказал адмирал. - После отдыха у вас будет еще достаточно времени для работы. - Помолчав, он с горькой гримасой добавил: - Медики докладывают мне, что люди, которые не смогли оправиться от воздействия излучения роботов, умирают при большом ускорении. Печальный факт, но я не вижу, чем тут можно помочь...
      - Это не в наших силах. Еще многие погибнут... до того, как мы удалимся от Солнца, - пробормотал Стоун. Он вышел, пошатываясь и почти засыпая на ходу.
      * * *
      День за днем продолжалась отчаянная борьба. Солнечный диск на экранах становился все больше; угрожающе росла радиация светила. Один да другим гибли беспомощные люди, потерявшие рассудок; их тела предавались космосу. Оставшиеся в живых уже почти равнодушно относились к этим смертям; существование при тройной силе тяжести требовало от каждого всех физических и умственных способностей.
      Своевременная настройка энергетических экранов позволила нейтрализовать наиболее опасные жесткие компоненты излучения "Старого Сола", как называли светило астронавты. Климатизаторы работали с максимальной нагрузкой; люди стремились укрыться у неосвещенных солнцем бортов кораблей, спасаясь под щитами, сделанными из подручного материала. Душный воздух становился все горячей и горячей; начинали болеть и слезиться глаза, кожа покрывалась волдырями и трескалась. Казалось, ничто не может защитить людей от огненной смерти - одно лишь терпение. И они терпели.
      Но настал час, когда пришло долгожданное сообщение:
      - Пилоты и навигаторы всех кораблей, внимание! - микрофон дрожал у обожженных почерневших губ старшего навигатора. - Мы вышли в перигелий! Притяжение Солнца создает ускорение двадцать четыре с половиной метра на секунду в квадрате; наше собственное ускорение - двадцать девять - запятая четыре десятых. С этого момента мы удаляемся с ускорением четыре и девять десятых. Держите курс строго от центра звезды в плоскости эклиптики.
      Сейчас Солнце ничем не напоминало дневное светило, которое можно наблюдать с зеленой и мирной Земли. Это была гигантская сфера кипящего огня с угловым размером около тридцати пяти градусов. Солнечные пятна, хорошо различимые на таком расстоянии, выглядели как неописуемое переплетение пламенных бурь и вулканических извержений материи, являвшейся чем-то средним между газом и жидкостью. Всюду на поверхности звезды возникали протуберанцы; эти дьявольские, несущие уничтожение огненные копья, которые Солнце с диким неистовством швыряло в пустоту, иногда почти дотягивались до космических кораблей.
      Защитив глаза очками со светонепроницаемыми стеклами, укутанный в многослойный костюм с толстыми свинцовыми прокладками, Фердинанд Стоун изучал это яростное чудовище небес с ближайшей точки, которой когда-либо достигал человек - все еще оставаясь в живых. Несмотря на всю свою защиту, он мог бросить только краткий взгляд на поверхность светила; даже его, великого ученого, приводил в содрогание этот грандиозный огненный спектакль.
      Дважды они обогнули пылающую сферу. Затем, когда температура воздуха стала более терпимой, и уровень смертоносной радиации упал, изнурительное ускорение было уменьшено до полутора "же" и огромный флот привел в порядок свои ряды. Сражение с роботами и борьба с Солнцем нанесли ему тяжкий ущерб, но бреши были заполнены, люди - перераспределены по кораблям, чтобы компенсировать потери экипажей. Наконец, флот устремился к далекой Земле. В адмиральской каюте два человека обменялись облегченными взглядами.
      - Ну, вот и заканчивается наша одиссея, - нарушил долгое молчание физик.
      - Вы полагаете, что нам удалось уничтожить всех? - с тревогой спросил адмирал.
      - Не знаю, - мрачно проворчал Стоун. - Но лучшие из них, наиболее умные и опасные, были, несомненно, да "Дрездене". Мы смогли одолеть их...
      Мартин прервал его: - Вернее сказать, вы одолели их, профессор!
      - Только с вашей помощью - и с помощью ваших людей. Впрочем, считайте, как угодно; дело не в словах. Пусть я победил их; с таким же успехом я могу справиться с остальными, если хоть кто-то остался на Земле, Нам надо лишь правильно разыграть свои карты.
      - Каким же образом?
      - Полностью исключив упоминание о моей роли в произошедших событиях, Стоун неожиданно усмехнулся. - Поверьте мне, сэр Мартин, это очень важно. Пусть ваши офицеры - те, которые контактировали со мной, - поклянутся молчать; ни одного слова не должно просочиться в средства массовой информации. Не должно быть даже слухов! Рассказывайте любые истории, кроме правды; называйте имена любых героев - отсюда и до туманности Андромеды - кроме моего... - он протянул руку и стиснул пальцы адмирала. - Обещайте, Мартин, что вы никому не назовете моего имени, пока я не разрешу это сделать - или пока я не умру.
      - Но я обязан в своем рапорте правительству...
      - Ваш рапорт предназначен только Высшему Совету, а добрая половина таких отчетов - секретна.
      Засекретьте и этот.
      - Но я думаю, малая толика благодарности и славы...
      - Слава? Благодарность? - резко прервал его физик. - О чем вы толкуете, Мартин? Если на Земле сохранилась хоть дюжина роботов, и мое имя станет известным, мне не жить... Поверьте, Мартин, я знаю, что говорю, и знаю роботов... - Стоун задумчиво уставился в иллюминатор, за которым сейчас простирался спасительный мрак космоса. - Да, если они пронюхают правду, то доберутся до меня раньше, чем я до них. Сохраните тайну - и с вашей помощью я найду остальных и покончу с ними. КЛЯНУСЬ вам! Ну, Мартин? Вы обещаете молчать и помочь мне? - Да, конечно.
      Адмирал Аллан Мартин и доктор Фердинанд Стоун были людьми, которые выполняют свои обещания,