За эти минуту Симона успела одеть и собрать в дорогу их ребятишек четырехлетнего мальчугана и хорошенькую кудрявую двухлетнюю девчушку.
      Несмотря на спешку, и дети, и родители были аккуратно одеты в дорожные комбинезоны, а малыши даже прихватили с собой любимые игрушки.
      - Таблетки кодеина не забыла? - спросил Тед жену, помогая своему семейству разместиться в автомобиле.
      - Все на месте.
      - Они тебе понадобятся. Гони на полной скорости - и старайся держаться впереди. Машина у тебя отличная, масла и бензина хватает.., главное отъехать от города на несколько сотен миль, и вы в безопасности.
      - Я беспокоюсь не о нас, а о тебе, - всхлипнула Симона. - Жены специалистов получают предупреждение первыми, и я буду впереди всех беженцев. Но ты, Тед! Ты!
      - Не беспокойся, милая, мой мотоцикл достаточно быстр, а дорога в этот час совершенно свободна...
      - Ты знаешь, что я беспокоюсь не об этом!
      Они уже сидели в машине. Киннисон уложил чемоданы в багажник; дети радостно галдели, ослепительное летнее солнце ласкало встревоженные лица взрослых.
      - Не волнуйся, девочка, я обязательно вернусь. - Он поцеловал жену и дочку и, пожав руку сыну, добавил:
      - Малыш, вы с мамой едете навестить дедушку Киннисона... Он вас давно уже ждет, и вы это знаете. Будет очень весело. Я приеду к вам чуть позже... А теперь, моя длинноногая леди, - он повернулся к жене, - жми на газ!
      Тяжелая машина словно присела перед прыжком и, взметнув клубы пыли, быстро исчезла из виду.
      Киннисон бросился к маленькому, притулившемуся возле дома гаражу и вывел оттуда свой мотоцикл. Приземистый корпус машины был словно утыкан красно-зелеными фарами, которые сейчас мигали тревожными огоньками. Резким движением Тед загнал плоскую коробочку в подготовленную для нее щель, и тишину разорвал оглушительный вой сирены. Оседлав своего ревущего стального скакуна, Тед вылетел со двора и, развернувшись под невероятным углом, понесся к Центру.
      Красный свет светофора его не остановил - звуки сирены были слышны за милю, и весь транспорт замер, пропуская его. Еще одна сирена взвыла за спиной - его догонял полицейский мотоцикл, также сверкая своими огнями. "Молодцы - быстро работают", - подумал Тед.
      - Началось! - прокричал одетый в форму полицейский, стараясь перекричать вой мотора.
      - Да, - завопил в ответ Киннисон. - Уводи людей к Дальней дороге, Карри, или на север, к Воксгану! Передай всем!
      Черно-белый мотоцикл отстал, повернув к участку; там, схватившись за микрофон, полицейский начал отдавать распоряжения.
      Киннисон мчался вперед. На Инсер-авеню поток машин был настолько плотным, что Теду пришлось замедлить ход; на улице Пуласки его пропустили на красный свет. За Сакраменто ни одной машины уже не было.
      Семьдесят... Семьдесят пять... Мост он пролетел на восьмидесяти, оторвавшись колесами от земли. Восемьдесят пять... Девяносто.., больше он не рисковал прибавлять скорость, опасаясь просто не удержать тяжелую машину на старом заезженном шоссе. Он уже не был одинок на дороге; множество таких же, как у него, сверкающих машин неслось в том же направлении, выныривая из каждой подворотни, а иной раз и сокращая путь через чьи-то участки. Пришлось снизить скорость и влиться в поток мотоциклов.
      Сигнал тревоги, возвещавший общую эвакуацию Чикаго, разносился над городом, но Киннисон был слишком далеко, чтобы слышать его резкие звуки.
      Через парк, еле-еле вписавшись в поворот - такое количество мчавшихся в одном направлении машин существенно замедляло движение - затем под виадук и, левым поворотом, на шоссе - прямую дорогу на север.
      Эта магистраль была задумана как скоростная - как, впрочем, и его мотоцикл. Каждый из гонщиков пригнулся, вжав подбородок в мягкое углубление шлема, и давил педаль скорости. Все они очень спешили; ехать было еще далеко. Каждый из этих парней, так называемых "техников", торопился занять свой пост и прикрыть часть страны от атомного удара; каждый из них знал свое место в Генеральном Плане Защиты, ничтожную часть которого составляла операция "Снегирь".
      Дорога повернула направо и, сбавив скорость, Киннисон въехал в тяжелые, широко распахнутые ворота.
      Охрана никого не останавливала; яркие огни служили своеобразным пропуском для мотоциклов, а настоящая проверка была еще впереди. Повернув за угол, Тед соскочил с машины, и подбежавший охранник тут же увел ее в сторону, освобождая место следующим.
      Киннисон подошел к стене здания, которая казалась сплошной, подставив свою спину под нацеленные стволы автоматов, и надавил незаметную кнопку. Из стены выдвинулось что-то вроде чаши, и Тед прижался к ней лицом. В отличие от отпечатков пальцев, рисунок сетчатки глаза было невозможно подделать или изменить, и любой чужак, рискнувший подвергнуться здесь подобной процедуре, умер бы сразу, без допроса и следствия - ведь каждый из приехавших держал в своих руках судьбу всей страны.
      Стена плавно отошла в сторону, открывая широкую лестницу. Спустя пятнадцать секунд Тед вбежал в огромную, переполненную людьми Диспетчерскую.
      - Хай, Тед! - зазвучали голоса.
      - Привет! Привет! - улыбаясь, отвечал он; большинство собравшихся были его закадычными друзьями.
      - Где остальные? - спросил он. - Еще не все появились? Ну, мой-то экипаж уже на месте.
      Они действительно были на месте, когда Тед протиснулся в люк своего корабля и, миновав узкий коридор, вошел в рубку управления. Приветствовав команду кивком головы, он приказал:
      - Ну-ка, Лем, займись шариком.
      - О'кей, босс, я уже...
      Это не было шаром; предмет гораздо больше напоминал полусферу, которой искусно придали форму северного полушария. На ее поверхности переливались яркие огни, отражая движение смертоносных снарядов, мчавшихся к американским городам. По заявлениям официальной пропаганды, Америка располагала большим количеством ракет - что вполне соответствовало истине; а вот утверждение о том, что она обладает и универсальной системой защиты, еще предстояло доказать. Вскоре на карте вспыхнула цепочка голубых огоньков - заработала первая линия обороны; потом засияла полоска янтарных - вторая линия тоже была готова; наконец, возник зеленый прерывистый контур третьей линии, ограждавшей Чикаго, Нью-Йорк и Бостон. Вскоре после этого доложили о готовности четвертая, пятая и шестая линии.
      Зазвенел сигнал. Сгрудившиеся вокруг полусферы мужчины бросились к глубоким креслам, расставленным по периметру рубки; перед каждым возвышался пульт, заполненный кнопками и экранами величиной от спичечного коробка до большой книги. Боевой корабль номер 685, набитый под завязку противоракетными снарядами, пошел на взлет с громоподобным воем, который не мог заглушить даже его массивный корпус.
      Выше! Быстрее! Пройдена скорость звука... Еще быстрее! Еще выше! Пятьдесят миль, сто.., тысяча, две тысячи.., разворот - и весь контингент Чикагской службы безопасности вышел на нужную высоту и устремился в бой.
      Ускорение уменьшилось. Техники, облегченно вздыхая, снимали Шлемы, вытирали потные лбы.
      Киннисон следил за россыпью точек на экране локатора. Его приборы были гораздо точнее, чем те, что передавали информацию на глобус; там все казалось упрощенным и более примитивным. Сейчас, в условиях боя, к услугам техников были радары и компьютеры, но расстояние до вражеских ракет оставалось еще слишком большим, чтобы полностью доверять их показаниям.
      Этот полет ничуть не напоминал обычные тренировочные бои, когда целью служила безобидная почтовая ракета, пусть даже запущенная с огромной скоростью. Сейчас все было реально; смертельная угроза, таившаяся в мерцающих на экране точках, заставляла дрожать пальцы и путала мысли. А для точного попадания требовались спокойствие, внимание и мгновенная реакция.
      Неужели ракеты? Да! Три или четыре уже приближались.
      "Цель один - зона десять", - прозвучал спокойный голос в наушниках Киннисона и, словно услышав его, белые всплески на мониторе засияли желтовато-зеленым огнем. Те же слова услышали остальные двенадцать техников - весь экипаж корабля; и, так же, как Тед, они буквально впились взглядами в свои дисплеи. Этих людей подбирали с помощью множества тестов и испытаний, а лучший из них - в данном случае, сам Киннисон, - назначался командиром. Голос, сообщавший позиции целей, принадлежал координатору их линии обороны, который рассчитывал скорости, направления и прочие характеристики атакующей армады по данным, получаемым от наблюдателей на земле и в небе. Сейчас маневрировавший в вышине корабль находился в полной боевой готовности; "зона десять" означало, что до появления цели в пределах досягаемости их орудий еще уйма времени. Однако Киннисон приказал:
      - Цель один. Лоренс - первый, Дойль - второй, Друмонд - третий.
      Услышав команду, каждый из техников забегал пальцами по клавиатуре, вслушиваясь в слова координатора и стараясь даже на мгновение не упустить из вида цель. Компьютеры рассчитывали курс, противоракетные торпеды класса "воздух-воздух" были готовы поразить противника.
      Киннисон, зная, что Лоренс - самый меткий стрелок, велел ему выпустить пару снарядов. Ни один из них не мог сбить вражескую ракету с такого расстояния, но они приблизились бы к мчавшейся над полюсом армаде, и их датчики могли выдать ценную информацию. Эти сведения помогли бы Дойлю, второму стрелку, более тщательно рассчитать свои удары.
      Друмонд - третий номер звена - не имел права выпускать снаряды, если Лоренс и Дойль не промахнутся. Такой же порядок был установлен в остальных звеньях; сам Киннисон мог действовать только по приказу координатора командиры приберегали свои огневые средства на случай непредвиденных осложнений.
      - Цель два - зона девять, - произнес сухой голос координатора.
      - Цель два, - повторил Тед. - Карни - первый. Френч - второй, Доу третий.
      - Черт, промазал! - огорченно простонал Дойль.
      - Ничего, снарядов у нас хватит, - в янтарных глазах Киннисона была твердая решимость, - Мы ее возьмем!
      Огненная точка цели номер один вспыхнула и погасла. Друмонд довольно кивнул головой и, нажав несколько клавиш на пульте, перезарядил свои орудия.
      - Цель три - зона восемь, четыре - восемь, - сообщил координатор.
      - Цель три - Хиггинс, Грин, Харпер. Цель четыре - Каэйс, Лопес, Сантос.
      Через несколько минут ситуация стала поспокойнее; огоньки второй, третьей и четвертой целей погасли, и операторы слегка расслабились.
      - Цель сорок один, - прозвучал голос координатора.
      - Первое звено, готовность! - приказал Киннисон. - Лоренс, Дойль, Друмонд!
      - Тед! - внезапно крикнул Лоренс. - Я промазал! Похоже, в этой жестянке - пилот! Дойль, следи за ней! Следи!
      - Киннисон, займись им, - голос координатора прозвучал резко и отрывисто; он не стал ждать выстрела Доила. - Он уже в третьей зоне и держит курс прямо на нас!
      - Принято!
      Получив данные, Киннисон рассчитал траектории своих торпед; одна, две, три - остальные пошли так кучно, что их нельзя было различить на экране радара.
      Начальные подсчеты и выкладки производились компьютером, но все остальное зависело не от машины, а от человеческого мастерства, от тренированности нервов, мышц и скорости реакции. Глаза Киннисона перебегали со столбиков цифр на мониторе на экран радара; в то же время левой рукой он регулировал скорость торпед, а пальцы правой буквально плясали по клавиатуре.
      - Первая прошла на волосок! - воскликнул он. - Теперь немного левее...
      Ракета противника продолжала полет; она уже достигла второй зоны. Киннисону казалось, что первая же его торпеда поразит цель, но вражеский пилот успел сманеврировать в самый последний момент. Вторая торпеда скользнула чуть выше корабля противника; третья приблизилась еще больше, и радар показал слияние курсов. Тед, однако, не спешил радоваться удачному выстрелу - ошибка была весьма возможна. Вдруг яркая точка на мониторе слежения погасла. Взрыв вражеской ракеты наверняка уничтожил все живое на много миль вокруг, но какая бы не таилась в ней начинка, больше опасности не было.
      - Сорок первая уничтожена! - отрапортовал он координатору, и снова взялся за руководство своим экипажем.
      Сражение продолжалось. Раз за разом его техники выпускали торпеды, да и сам Тед еще трижды вступал в бой. Первая волна атаки - вернее, то, что от нее осталось, - прошла сквозь них, чтобы найти гибель от торпед четвертой и следующих линий. Начался второй заход: безумная схватка ярилась, торпеды пронизывали воздух, взрывы сотрясали землю, точки целей то возникали, то гасли на экранах. Оборона устояла.
      Третья атакующая волна была поистине чудовищной. Техники уже не получали столь полной информации, как в начале битвы; видимо, многие посты и системы наблюдения вышли из строя. Корабль Киннисона прошел сквозь стену огня, страшнее которого планета еще не знала; мысли людей путались, движения замедлились, но они продолжали бой почти с прежней эффективностью.
      Третья волна миновала. Ракеты появлялись все реже и реже; можно было расслабиться.
      Ни экипаж, ни командир не имели понятия, что происходит на континенте. Они даже не знали, какой смертоносный груз несли сбитые ими ракеты - все они были всего лишь яркими точками на экранах локаторов. И они не представляли, куда теперь направят их корабль - но, в любом случае они двигались навстречу опасности.
      - Что творится снаружи? Пит, у нас есть пара минут, так что выкладывай, - попросил координатора Киннисон.
      - Слушайте. Шесть из сбитых вами ракет несли атомные боеголовки, и они нацеливались на пятую и шестую линии; еще пять были с нашими опознавательными знаки. Вы хорошо поработали, ребята, можете гордиться! Прорвалось очень немного, так что особого вреда нам они не принесут. Из наших ракет ответного удара сбили очень немногие - так что их система хуже нашей, а уж таких стрелков у них точно нет.
      Техники заулыбались - суровый координатор очень редко баловал их комплиментами. Потягивая укрепляющие напитки, они наслаждались покоем, однако в каждом жила неотступная мысль - что с их семьями?., со всеми остальными людьми?
      Словно подслушав их мысли, координатор произнес:
      - Детальные страны словно взбесились. Наше западное и восточное побережье непрерывно атакуют, но их техники еще держатся, а вот Европы больше не существует - там палят друг в друга как сумасшедшие. По моим данным. Южная Америка бомбит Азию, а оттуда в ответ запустили тучи ракетных снарядов. Мир сошел с ума, - голос координатора как-то подозрительно дрогнул.
      Улыбки медленно сползали с молодых лиц, глаза снова стали строгими и внимательными.
      - А наши потери? - хрипло спросил Дойль.
      - Мы неплохо держимся.., относительно, конечно. Потери меньше предполагавшихся - только семь процентов. Погибла первая линия и все посты наблюдения - подозрительно, как они умудрились вычислить большинство из них, крайне подозрительно...
      Корабль продолжал барражировать над Гудзоновым заливом, экраны были чисты, никаких признаков опасности не наблюдалось. Внезапно экраны вновь ожили - пришло сообщение о еще одной волне ракет, отличавшихся странной конструкцией; летели они над самой землей.
      Их заметили слишком поздно. Координатор попытался рассчитать курс, пальцы техников забегали по клавишам, но армада неумолимо продвигалась вперед.
      В испепеляющем пламени атомного взрыва Теодор Киннисон даже не осознал, что происходит с кораблем и с ним самим.
      А где-то далеко маленькая кареглазая девочка, вскрикнув, забилась в руках матери. Ни ласка, ни уговоры не могли успокоить ее; перед глазами малышки - необычными, карими, с золотыми искорками, - стояло запрокинутое лицо отца на фоне огненной стены. Пройдет время, и трагедия забудется, но зрение души - "глаза орла", будущий знак носителей Линзы, никогда не покинет эту девочку и сохранится в ее потомстве.
      ***
      Гарлейн Эддорский посмотрел на разрушенную Землю, плод своих усилий, и решил, что поработал совсем неплохо. Куда он отправился затем, нам неизвестно - ведь он был убежден, что еще сотни и сотни лет Земля не доставит ему никаких неприятностей. На протяжении следующего тысячелетия Гарлейн посетил Ригель, Полэн VII, затем вплотную занялся Велантией - там дела шли из рук вон плохо, его ставленники, Верховные Лорды, деградировали на глазах, и многое пришлось исправлять. Восстановив порядок вещей, Гарлейн вернулся в пределы Внутреннего Круга и начал безрезультатно искать виновного во всех своих неудачах.
      ***
      А на Аризии вновь состоялся большой совет: пришло время вмешаться в дела эддориан.
      "Готовы ли мы начать открытую войну? - неуверенно спросил Эуконидор. Очистить Землю от радиоактивных отходов и чудовищных мутантных форм жизни не составит труда, а из людей, спасшихся в Северной Америке, вырастет и распространится по планете новое племя, сильное и приверженное демократическим традициям. Они колонизируют Марс, Венеру и Астероидный Пояс. Но Гарлейн.., он начнет действовать под именем Роджера, и брошенные им семена вырастут в Юпитерианские войны."
      "Твои мысли интересны, юноша. Продолжай. Думай."
      "Межпланетные войны неизбежны, и они только укрепят правительство Внутренних планет - конечно, если не вмешается Гарлейн. Пожалуй, он не сразу поймет, что происходит; ведь Земля - его стараниями! - опять лежит в руинах. Когда же он снова посетит ее, будет слишком поздно. Мы будем действовать в телах людей, и Роджер не сможет повредить новой цивилизации.
      Теперь же нам стоит обратить внимание на Невию. Эддориане не интересуются этой удаленной и незаметной планетой; ведь вся она покрыта водой и там очень мало суши. Но невиане - амфибии, способные дышать и в воде, и в воздухе - могут переносить большие ускорения, а мы поможем им создать межзвездные корабли. Затем придет час, когда они встретятся с людьми . И, волей или неволей, амфибии передадут им массу полезного... Полициклический щит, реакторы на активированном железе, деструкционные лучи... Земная цивилизация выйдет к звездам - внезапно и быстро! Я правильно мыслю?"
      "Очень хорошо, - одобрили Старшие. - Зрелые и разумные выводы."
      Прошли тысячи земных лет. Столетия разрухи и безлюдья. Эпоха реконструкции. Эра возрождения. Век колонизации новых миров. Объединение. Юпитерианские войны. Наконец - мощный, непоколебимый союз планет Солнечной системы.
      Ни один из эддориан не догадывался о таком стремительном развитии; Гарлейн был уверен, что застанет на Земле только стаи хищных варваров.
      И стоит отметить, что за это время мужчины по имени Киннисон не раз женились на девушках с рыжевато-каштановыми волосами и карими, сверкающими золотыми искорками глазами
      ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
      ТРИПЛАНЕТИЕ
      Глава 7
      ПИРАТЫ КОСМОСА
      Межпланетный крейсер "Гиперион" стремительно мчался в ледяной тьме, с каждой секундой удаляясь от Земли. Стоя на мостике, в централи управления, капитан Брэдли пристально следил за россыпью разноцветных огоньков на приборных панелях, полукольцом охватывающих переднюю часть отсека. Внезапно прозвенел зуммер, и капитан, нахмурив брови, бросил взгляд на короткое сообщение, выведенное на экран его дисплея оператором связи. Он кивнул вахтенному офицеру, и тот, получив это молчаливое разрешение, наклонился над плечом Брэдли и прочел: "Сообщения разведпатрулей остаются негативными".
      - Остаются негативными... - задумчиво произнес офицер. - Но ведь они уже прочесали более обширный район, чем сектор возможного обнаружения обломков... Совершенно необъяснимые исчезновения - сначала "Диона", потом "Рея"... И оба корабля - за один месяц! Пусть от них не осталось ни единой спасательной шлюпки, но хотя бы обломок микросхемы!..
      Мне это совсем не нравится, сэр. Одна авария может быть случайностью, но две... - он умолк.
      - А на третий раз это уже становится закономерным, - закончил его мысль капитан. - Меня больше всего тревожит внезапность катастрофы. Ведь ни один из лайнеров даже не послал сигнала бедствия - я уж не говорю о каких-либо сообщениях! Их управляющие комплексы просто переставали выдавать координаты - и все! - Брэдли раздраженно потер подбородок. - Однако у них не было ни наших следящих мониторов, ни нашего вооружения. Сейчас, судя по докладам с наблюдательных постов, мы в чистом эфире, но будь я проклят, если стану им доверять - любому из этих подслеповатых лодырей от Луны до самого Марса! - он взглянул на вахтенного. - Вы получили новые указания?
      - Разумеется, сэр. Задействованы все следящие мониторы и три линии барьерных экранов, эмиттеры полностью укомплектованы расчетами, десантные группы готовы Любой обнаруженный нами объект будет немедленно идентифицирован, каждый корабль - предупрежден. Тот, кто попытается пересечь контрольную зону, попадет под огонь наших орудий.
      - Все правильно.., на войне как на войне.
      - Именно так, сэр, - кивнул вахтенный. - Я совсем не удивлюсь, если в слухах об этих происшествиях окажется немалая доля истины.
      - С чего вы это взяли? - фыркнул капитан, покосившись на своего офицера. - Пираты на сверхсветовых крейсерах, субэфирные лучи, безынерционные манипуляции в поле тяготения.., да это же просто смешно! Этого не может быть! - его кустистые брови взлетели вверх. - Если в этом секторе и творится разбой - что, к сожалению, похоже на правду, - средства у мерзавцев поскромнее. И никому из них не выстоять против наших мультиплексных эмиттерных батарей, прикрытых тремя барьерными щитами! Этого хватит на любого - пиратов, нептуниан, ангелов или дьяволов, на звездолете или верхом на метле! И если они попробуют взяться за "Гиперион", мы попросту выжжем их из эфира!
      Отдав салют, вахтенный отправился в обход корабля; он был непрочь поскорее убраться с глаз раздраженного начальства. Шесть больших мониторов дальнего слежения, в темную глубину которых напряженно всматривались дежурные операторы, спокойно мерцали, их чувствительные ультрасенситивные детекторы ничего не обнаруживали - пространство было чистым на тысячи и тысячи миль. Сигнальные лампочки на панели пилота не мигали, зуммеры молчали. Яркая светящаяся точка находилась прямо в центре микрометрической сетки, в перекрестии направляющих линий; значит, гигантский крейсер шел точно по проложенному автоматическими интеграторами курсу. Все было в порядке; управляющий комплекс корабля функционировал с обычной стопроцентной надежностью.
      Завершив обход, вахтенный так и доложил капитану Брэдли:
      "Все в порядке, сэр." Тем не менее, это было далеко от истины.
      Смертельная опасность угрожала огромному звездолету - тем более страшная, что источник ее находился на самом корабле. В закрытом и тщательно защищенном отсеке, глубоко в стальном чреве "Гипериона", мерно гудел большой климатизатор, разгоняя по обитаемым палубам потоки чистого воздуха. В этот момент над его трубопроводом - главной кислородной артерией судна - согнулась фигура в неуклюжем защитном скафандре. Плечи человека подрагивали, он склонялся все ниже и ниже - и все глубже в стальную стенку трубопровода вгрызалась дрель, негромко жужжавшая в его руках.
      Вскоре сверло прошло насквозь, и в отверстие был вставлен гибкий и плотно пригнанный шланг, на конце которого находился тяжелый металлический цилиндрик с хрупкой стеклянной ампулой внутри. Человек стоял в напряженной позе, глядя на циферблат хронометра, светившегося на левом запястье; его правая рука сжимала цилиндр, большой палец лежал на торце, поглаживая едва заметный выступ. Сквозь прозрачное забрало шлема была видна ухмылка, игравшая на губах незнакомца - он ждал точно высчитанного момента, когда его палец, надавив на кнопку, освободит содержимое хрупкого сосуда, и оно медленно растечется по отсекам огромного корабля.
      ***
      А на верхней палубе крейсера, в большом салоне, были в разгаре ежевечерние танцы. Недостатка в партнершах не было; по давней традиции, в поход обычно брали гостей - специалистов, ученых или просто привлекательных девушек, помогавших скрасить томительную скуку долгих перелетов. К тому же, в команде крейсера имелись и женщины.
      Оркестр грянул последние аккорды, раздался гул оваций, и Клио Марсден, по единодушному мнению офицерского состава самая блестящая красавица этого вояжа, предложила своему партнеру прогуляться к одному из наблюдательных мониторов.
      - О, Землю больше не видно! - с легким разочарованием воскликнула она. - Куда направлен этот монитор, мистер Костиган?
      Конвэй Костиган, рослый молодой мужчина, старший офицер "Гипериона", добавил увеличение.
      - Этот направлен назад, на Землю, а этот смотрит вперед, - показывая, он коснулся пальцами прохладного стекла. Земля выглядела сейчас ярко сверкающим полумесяцем, висевшим где-то в безмерной дали под корпусом корабля. Впереди по курсу пылали красный Марс и серебристый Юпитер - два ярких огонька на фоне бархатного черного занавеса, усыпанного мириадами сияющих звезд.
      - Боже, какое великолепие! - взволнованно выдохнула девушка. - Вы-то, конечно, уже привыкли к подобному зрелищу, но я впервые покинула Землю и, кажется, могла бы любоваться на это вечно! Вот почему мне доставляет такое удовольствие прогуливаться здесь. Вы знаете, Конвэй, я...
      Внезапно голос ее прервался, ладонь судорожно вцепилась в запястье Костигана и тут же обмякла. Он недоуменно взглянул па девушку, и в то же мгновение понял, что с ней происходит. В ее расширившихся, лихорадочно блестевших глазах плескался ужас: теряя сознание, она пошатнулась и начала падать, но офицер подхватил ее за талию. Сжав губы, затаив дыхание, он рывком вытянул из-за пояса плоский блок переговорного устройства и надавил клавишу "Тревога".
      - Мостик! - выдохнул он, и все динамики крейсера повторили хриплый шепот, вырвавшийся из его горла вместе с остатками воздуха. - Газ Ви-два! Задержать дыхание!
      Корчась в отчаянной попытке сдержать вдох, с безжизненным телом девушки на сгибе левой руки, Костиган бросился к тамбуру ближайшей спасательной шлюпки. В этот момент оркестранты безвольно выронили свои инструменты, танцующие пары мягко осели па пол, и в наступившей тишине молодой офицер, перед глазами которого уже вращались огненные круги, справился с входным люком шлюпки. Он рванулся через крохотную рубку к воздушным вентилям автономного климатизатора, открыл их на полную мощность и приник ртом к живительному потоку, наконец-то позволив своим измученным легким сделать первый вдох Едва придя в себя, он снова задержал дыхание, вскрыл шкафчик слева от пульта и натянул один из хранившихся там аварийных защитных костюмов; он широко открыл клапан на его воздушном баллоне, чтобы очистить скафандр от остатков смертельного газа.
      Затем он повернулся к лежавшей без сознания девушке. Быстро захлопнув люк, он пустил ей в лицо струю чистого кислорода и начал делать искусственное дыхание, ритмично сгибая тонкие руки Клио. Через несколько минут она закашлялась, сделав первый судорожный вдох, и Конвэй поменял кислород на воздух. Когда девушка открыла глаза, он быстро проговорил:
      - Держитесь за эту стойку и не отводите лицо от воздушного потока, пока я не надену на вас скафандр. Вы поняли меня?
      Клио слабо кивнула. Убедившись, что она может стоять без его поддержки, молодой офицер облачил ее в защитный костюм - дело двух минут при надлежащем опыте. Затем, когда она в изнеможении упала в пилотское кресло, Костиган щелчком включил видеофон внутренней связи и набрал код централи управления. Там, над приборными панелями, по-прежнему невозмутимо сиявшими россыпью цветных огней, склонились одетые в скафандры фигуры.
      - На корабле лазутчик! - Сейчас старший офицер говорил со своим капитаном без соблюдения должной субординации, как часто бывало в Трипланетарном Флоте в экстремальных случаях. - Скорее всего, отравляющий газ попал в главный воздухопровод. Не исключено, что таким же способом были захвачены и два предыдущих судна. Это пираты! Или человек, или подброшенное на корабль автоматическое устройство! - на миг он сделал паузу, потом задумчиво произнес:
      - Только Фрэнклин мог отключить контрольный щит большого климатизатора... Ну, я проверю, что там произошло, а потом поднимусь к вам наверх. Держитесь, парни!
      - Что это было? - спросила потрясенная девушка. - Мне кажется, вы сказали: "Ви-два". Но ведь этот страшный газ запрещен!
      - ее лицо исказила гримаса ужаса. - Вы спасли мне жизнь, Конвэй, и я никогда этого не забуду.., никогда! Но другие.., что сталось с ними?
      - Да, это был Ви-два, и он действительно запрещен, - жестко ответил Костиган, не отрывая взгляда от видеофона, через который он методично вызывал телемониторы служебных отсеков крейсера. - Наказание за его применение - казнь; за хранение - вечная ссылка. Но гангстеры и пираты, заочно приговоренные к смерти, частенько используют его - терять-то им нечего... - Конвей искоса бросил взгляд на бледное лицо девушки. - Что же касается вашей жизни, то она вне опасности, Клио. А остальные.., я не успел бы привести их в чувство.., я и с вами чуть не опоздал.., еще на пару секунд дольше... - Его ловкие пальцы отстукивали код за кодом на клавишах видеофона; картина За картиной сменялась на маленьком экране. - Но у нас, к счастью, есть действенный антидот, он всегда хранится в неприкосновенном запасе наших скафандров.., мы знаем, что многие подонки не побрезгуют использовать Ви-два и тому подобные смертельные штучки.., и мы готовы к этому. Так что, когда воздух очистится, мы приведем в сознание всех, кто надышался этой мерзостью. С этим проблем не будет, но вот что может произойти после...
      Внезапно он оборвал свой монолог и резко выпрямился. На экране застыла фигурка в неуклюжем скафандре высокой защиты; блики света играли на лицевом щитке, не позволяя разглядеть черты лазутчика.
      - Ага, я так и думал, вот он - прямо в воздушном отсеке! Он в скафандре главного инженера, но это не Фрэнклин. Вероятно, один из пассажиров.., наших гостей... Застал врасплох беднягу Фрэнклина, забрал его скафандр и ручной эмиттер... Ну, а потом дыра в трубопроводе и - пс-с-ст! экипаж готов! Может, это все, что он намеревался сделать на этот раз, но, уверяю вас, больше он ничего не успеет сотворить!
      - Костиган, не ходите туда! - взмолилась девушка. - Его скафандр намного прочнее, чем ваш аварийный костюм, а у него теперь "левистон" мистера Фрэнклина!
      - Не говорите глупостей! - резко оборвал ее Костиган. - Вы что думаете - мы можем позволить, чтобы на борту крейсера разгуливал живой пират, в то время, когда будем заняты с его приятелями, которые не замедлят объявиться снаружи? Не беспокойтесь, я не собираюсь давать ему ни малейшего шанса. Я возьму "стэндиш" и сотру его в порошок. Не уходите отсюда, пока я не вернусь за вами! - приказал он, и тяжелая дверь спасательной шлюпки с лязгом захлопнулась за ним.