- Входите, прошу вас. Садитесь. - Фарос устроился в глубоком кресле в конце огромного стола, сделанного из прозрачного пластика. - Не все присутствующие здесь знают друг друга. Я представлю вас, а затем сразу перейдем к делу. Итак, знакомьтесь:
      Познаватель Душ - Таломонидес. Политик Клето, Правитель Филамон, Правитель Марконес, Стратег Артоменес.
      Итак, я собрал вас здесь, так как защита этой комнаты от любых подслушивающих устройств абсолютно надежна, чего уже нельзя сказать о наших личных каналах связи.
      Усмешки, появившиеся на лицах собравшихся, подтвердили опасения фароса.
      - Мы должны обсудить создавшуюся ситуацию и найти приемлемый выход из нее. Каждый из нас уверен только в самом себе и не доверяет соседу.., что ж, такова жизнь. Однако наука познания душ обладает большими возможностями, и познаватель Таломонидес заверяет нас, что среди собравшихся здесь нет предателей.
      - Крайне беспочвенное заявление, - дородный стратег недоверчиво покачал головой. - Есть ли у вас доказательства, что сам Таломонидес не является главарем какой-нибудь партии или группировки? Заметьте, у меня нет особых причин сомневаться в лояльности познавателя. Он был моим другом в течение двадцати лет и, надеюсь, останется им навсегда. Я только хочу отметить, что любые предосторожности бессмысленны, потому что истинная сущность человека останется тайной в любом случае.
      - Вы правы, друг мой, - высокий седоволосый Таломонидес поднялся. Пожалуй, я лучше удалюсь.
      - Это тоже не поможет, - Артоменес покачал головой. - Хороший агент подготовлен к любой неожиданности. Уйдете вы, останется еще кто-то, готовый подслушать и предать, - стратег обвел собравшихся сузившимися глазами. - И я предупреждаю, что после этого совещания все присутствующие попадут в поле моего внимания - пристального, очень пристального!
      - Кажется, наш досточтимый стратег считает, что разбив нам головы, он сумеет по цвету мозгов определить, кто предатель. Простим ему эту милую слабость, - в словах правителя Марконеса звучал неприкрытый сарказм.
      - Братья! Коллеги! - запротестовал Арипонидес. - Пусть мы не можем прояснить до конца сущность человека, но всем известно, какую проверку прошел Таломонидес; и вы знаете, что в этом случае не может быть никаких сомнений. Да, есть вероятность измены, но она существует всегда! Однако нам надо верить друг другу, иначе все, что мы делаем, обречено на провал. Обречено заранее! Теперь же, сделав это предупреждением я хочу перейти к своему докладу.
      Одобрительный шум подбодрил старого фароса.
      - По всему миру распространяется безумие, - начал он, - безумие, возникшее вслед за появлением ядерной энергии. Но, что бы об этом ни говорили, оно не является следствием имперских амбиций Атлантиды. Нельзя возлагать всю ответственность за происходящее на нас одних! Действительно, существующие ныне государства развивались как колонии нашей страны, но мы никогда не пытались навязать им колониальный статус против воли законно избранного их народами правительства. У нас были поистине братские отношения. Атлантида, колыбель человечества, осуществляла общую координацию действий, но она никогда не добивалась права управлять всем и каждым! Решения всегда принимались открытым голосованием.
      Но сейчас! К чему мы пришли сейчас! Партии и группировки повсюду - и даже древняя Атлантида заражена этим безумием! Все страны буквально разрываются на части из-за внутренних конфликтов и раздоров. Но это еще не все, далеко не все! Югар завидует богатству Южных Островов, которые завидуют мощи Майя, те, в свою очередь, - Банту, Банту - Екопту, Екопт Норхейму, а Норхейм - Югару. Порочный круг, полный ненависти и зла! Каждый боится, что его сосед захватит весь мир и, как следствие этого страха, быстро распространяется беспочвенное утверждение, что Атлантида сама собирается превратить остальные государства в данников, а их население рабов.
      Таково, по моему мнению, сегодняшнее состояние мира. И мы не можем использовать силу для решения споров, ибо рамки демократии не позволяют принимать жестких мер. А посему - вот мое предложение: всемерно ускорить подписание всех соглашений и мирных договоров, над которыми мы сейчас работаем. Подчеркиваю: максимально ускорить все наши действия в области внешней политики, - фарос глубоко вздохнул и повернулся к соседу справа:
      - А сейчас заслушаем Клето.
      - Я согласен с вашей оценкой событий, досточтимый фарос, - политик склонил лысеющую голову. - Однако лично я считаю, что основной причиной всех бед является возникновение большого числа партий, состоящих из экстремистов и сумасшедших. Связь их с атомной бомбой очевидна; теперь любой придурок, заполучивший эту игрушку, считает себя вправе угрожать всему миру. К сожалению, в некоторых странах у власти стоят именно такие личности, и мои рекомендации вытекают прямо из вашего доклада; надо любой ценой повлиять на избирателей Югара и настоять на быстрейшем подписании договора о контроле над ядерным оружием. У меня все.
      - У вас есть письменный текст доклада? - вежливо осведомился познаватель.
      - Да, конечно, коллега.., прошу вас...
      Взяв пергамент, Таломонидес подошел к странному ребристому прибору в углу кабинета; его пальцы быстро забегали по клавишам.
      - Теперь слова правителю Филамону, - объявил фарос.
      - Насколько я понимаю - как, впрочем, и любой разумный человек, огромная глыба плоти, состоявшая из множества складок и морщин пришла в движение, навалившись на стол, - основным вкладом атомной энергии в затопивший нас хаос является полная деморализация труда. Выпуск продукции увеличивается, ее стоимость уменьшается. Пытаясь нагреть руки, наши руководители надели жесточайшую узду на производство и теперь удивляются, что начала падать производительность, а цены подскочили до небес. Одновременно уменьшаются доходы страны. Выход один: труд должен подчиняться разумным законам. Эти бездельники.., эти...
      - Я протестую! - тонкий голосок бледного и низкорослого правителя Марконеса, главы департамента труда, заглушил бас Филамона. - Во всем случившемся виноваты промышленники, владельцы заводов! Их жадность, ненасытность...
      - Минуту! - Арипонидес резко постучал по столу. - Наше время представляет сейчас исключительную ценность, и нельзя тратить его на перебранки! Стыдитесь! Вы оба носите голубые туники и требуете к себе уважения, но ведете себя, как простые торговцы! Думаю, вам уже нечего добавить?
      Оба правителя снова попросили слова, но недовольное сопение стратега заставило их примолкнуть; мало кто рисковал сердить Артоменеса. Передав свои доклады Таломонидесу, они приготовились слушать.
      - Вам слово, стратег, - Артоменес мягко улыбнулся. - Начинайте, друг мой.
      - Вы, фарос, уже сообщили, что нас обвиняют в имперских поползновениях... - стратег скрестил на груди мощные руки. - Конечно, причиной этих подозрений является наша оборонная программа, за осуществление которой я отвечаю. Надо быть слепцом, чтобы этого не заметить, и упрямцем, чтобы не признать.., а я - ни тот, и ни другой! Но скажите, что я могу сделать? От атомной бомбы нет защиты, а бомб у каждого потенциального противника становится все больше и больше. Неужели я должен оставить Атлантиду беззубой среди оскаливших пасти врагов? - Стратег вызывающе оглядел собравшихся.
      - Положим, Артоменес, мы не меньше вашего любим Атлантиду, и никто не собирается вас критиковать, - спокойно произнес фарос. - Мы бы хотели услышать ваше мнение, что делать.
      - Я думаю дни и ночи, но не могу найти выхода, приемлемого при нашем демократическом режиме, - губы военачальника презрительно изогнулись. - У меня есть только одно предложение. Основное беспокойство внушают Югар и Норхейм - особенно Норхейм, - и пока что у нас бомб больше, чем у них обоих вместе взятых, а их сверхзвуковые истребители уступают нашим. Так почему бы нам не воспользоваться удобной ситуацией? Начали ходить странные слухи о появившемся у них чудовищном оружии - я как раз собираюсь провести проверку, послав туда своего лучшего агента; если эти слухи подтвердятся, надо немедленно их атаковать, иначе Атлантида погибнет! Атака должна быть сокрушительной - все стереть в порошок! Затем мы предложим объединить все страны под руководством сильного правителя... Только не качайте головами именно так! В случае неподчинения - любое государство, даже сама Атлантида, должно быть уничтожено.
      - Вы сумасшедший! - пискнул Марконес, глядя изумленными глазами на самоуверенного стратега. - Это преступление!
      - Несомненно. Это преступление против международных принципов и демократии - к тому же, подобная акция может провалиться. Однако, насколько я понимаю, это наш единственный шанс.
      - Вы.., мы.., мне кажется, подобное предложение рождено слабостью и неуверенностью, - фарос замолчал, уставившись на сцепленные пальцы рук. Вы, Артоменес, утверждаете в своих докладах, что вам известны все базы и центры обороны противника, но многие из них расположены глубоко под землей и добраться до них будет крайне сложно.., вероятность же ответного удара очень велика. По данным Познавателя, все остальные страны будут реагировать крайне негативно, и с их стороны возможна упреждающая атака. Властью фароса я отклоняю ваше предложение. Первыми мы не ударим! - Твердый голос и властное лицо Арипонидеса не позволяло усомниться в его решении, но, когда взгляды стратега и верховного правителя встретились, Артоменес понял, что его проект одобрен и поддержан. - А теперь слово Таломонидесу.
      - Я уже ввел данные в интегратор, - Познаватель Душ нажал на кнопку, и аппарат начал мигать лампочками и щелкать. - И я добавил только один факт.., но весьма важный.., имя одного из политиков и его официальное заявление о том, что между Югаром и Норхеймом может быть заключен союз...
      Он замолчал, так как механизм перестал щелкать и выбросил длинную и узкую ленту с результатами анализа. Познаватель склонился над ней.
      - Смотрите - за последнюю неделю подъем на десять процентов! Таломонидес показал пальцем. - Обстановка ухудшается все быстрее и быстрее. Столкновение неизбежно, и ситуация выйдет из-под контроля приблизительно через восемь дней. И в основе любых действий лежат хорошо продуманные и тщательно рассчитанные планы - за исключением того, что партии и нации намечают себе врага по принципу случайного выбора. Совершенно ясно, что ни одна из стран не способна победить, даже полностью распылив Атлантиду.., они скорей уничтожат друг друга и всю цивилизацию! Этот вывод основан на докладе стратега и, скорее всего, окажется справедливым, если не принять немедленные меры. Вы полностью уверены в своих данных, Артоменес?
      - Уверен. Но вы говорили про политика, объявившего о союзе Югара с Норхеймом... Кто это?
      - Ваш старый друг...
      - Ло Сунг! - произнесенные слова были полны ярости и гнева.
      - Никто иной... И, к сожалению, нет никакого выхода, даже с минимальной надеждой на успех.
      - Тогда используйте силу! - Артоменес вскочил и грохнул по столу кулаком. - Разрешите мне послать два звена ракет - прямо сейчас! - и превратить Югарстоу и Норград в радиоактивную пыль! Тысячи квадратных миль вокруг них станут необитаемыми на пару столетий.., вот единственный путь их проучить! Так давайте проучим!
      - Сядьте, стратег, - мягко приказал Арипонидес. - Способ, который вы предлагаете, никого не защитит. Он нарушает все Основные Законы нашей цивилизации. Более того, он абсолютно бесполезен, так как в результате все народы Земли будут уничтожены за один день.
      - И что же тогда? - горько спросил Артоменес. - Сидеть здесь и ждать, пока уничтожат нас?
      - Ну, это совершенно не к чему. Мы собрались здесь, чтобы выработать план. Прямо сейчас! Таломонидес, на основе нашей общей информации, решит, что мы должны делать.
      - Выводы будут неприятными, весьма неприятными, - угрюмо объявил ученый. - Единственный путь, с какой-то надеждой на успех - один к восьми, - это меры, предложенные фаросом. Я бы добавил сюда предложение Артоменеса насчет агента.., и хорошо бы досточтимому фаросу побеседовать с этим человеком - перед тем, как его отправят... - Таломонидес обвел взглядом сидевших за столом и добавил:
      - Обычно я не одобряю планов с такой малой вероятностью успеха, но в данном случае речь идет о завершение всего, что мы делали раньше... Думаю, что стоит рискнуть.
      - Все согласны? - спросил Арипонидес после недолгого молчания.
      Властители страны были согласны. Четверо из них покинули кабинет; Артоменес, сидевший у переговорного устройства, остался.
      ***
      Минут через десять в покои фароса вошел худощавый молодой человек высокий, с быстрыми движениями вошел. Хотя он не смотрел прямо на верховного правителя, в его глазах был вопрос.
      - Явился за приказаниями, старший, - он четко отсалютовал стратегу.
      - Вольно, - Артоменес вернул приветствие. - Вас вызвали сюда для беседы с фаросом, - он слегка поклонился в сторону Арипонидеса. Досточтимый, представляю вам разведчика Фригеса.
      - Нет, нет, никаких особых указаний, сынок... - рука правителя приветливо легла на плечо разведчика, его мудрые старые глаза смотрели прямо в отливающие золотом светло-карие зрачки юноши; фарос видел пылающую копну его рыжевато-каштановых волос, высокий лоб, решительно сжатые губы. Я позвал вас сюда, чтобы пожелать удачи - не только от себя, но и от всего нашего народа.., может быть, и от всего человечества. Сердце мое восстает против неспровоцированного и необъявленного нападения, но мы можем оказаться перед страшным выбором - выбором между планами наших стратегов и разрушением цивилизации. Вы уже знаете о важности своего задания, и я не буду на этом останавливаться. Но я хочу, чтобы вы знали, разведчик Фригес все надежды Атлантиды летят с вами в эту ночь.
      - Бла.., благодарю вас, досточтимый, - Фригес несколько раз сглотнул, чтобы восстановить голос.
      Позже, направляясь к аэродрому вместе со своим начальником, молодой Фригес прервал затянувшееся молчание.
      - Так вот он какой, наш старый фарос... Он мне понравился, стратег! Я никогда раньше не видел его так близко.., в нем что-то есть. Он совсем не похож на моего отца, но у меня такое ощущение, что я знаю его уже тысячу лет.
      - Хм-м... Любопытно... Мне показалось, что вы с ним во многом схожи не во внешности, правда. Я не могу сказать, в чем.., но сходство существует.
      Хотя Артоменес, как любой другой в его время, не мог объяснить этого, но сходство было - причем и внешнее, и внутреннее: золотистые глаза и "орлиный" взгляд, который много тысячелетий спустя будет ассоциироваться с носителями аризианской Линзы.
      - Ну, вот мы и на месте. Твой корабль готов. Удачи, сынок.
      - Благодарю вас, старший. Еще одно... Если я.., если я не вернусь, вы присмотрите за моей женой и ребенком?
      - Обязательно. Они уедут в Северную Майя завтра утром. Они будут жить, что бы ни случилось со мной и с тобой. Еще что-нибудь?
      - Нет, спасибо. До свидания.
      Корабль напоминал огромное летающее крыло. Обычный грузовой коммерческий рейс. Без пассажиров - их никогда не подвергали перегрузкам, возникавшим в транспортных судах. Фигес посмотрел на панель управления. Ленты с записью курса медленно ползли в приемные щели автоматического пилота, все огоньки горели зеленым. Хорошо. Натянув непромокаемый костюм, он прошел через шлюз в свой противоперегрузочный отсек, влез в резервуар с водой и приготовился ждать.
      Резко взвыла сирена, и ослепительные вспышки включившихся атомных двигателей разорвали ночь. Корабль завибрировал, словно пытался разорваться на части - ту, что стремилась в небеса, и ту, что упрямо не желала покидать землю. Фригеса не беспокоила эта судорожная дрожь. Раньше случалось, что воздушные суда терпели катастрофу при столкновении с атмосферой на скорости звука, но это было достаточно прочным, чтобы неповрежденным миновать опасный барьер.
      Адская вибрация прекратилась; теперь фантастическая мощь полета отзывалась только простыми толчками. Фригес знал, что корабль достиг своей крейсерской скорости - две тысячи миль в час. Он заторопился; сдвинул прозрачную крышку и, выплескивая воду на пол, вылез из противоперегрузочной ванны. Затем разведчик снял громоздкий костюм, бросил его в угол и направился в отсек управления. Достав из шкафчика под пультом пару мягких перчаток, он отключил все приборы, способные спасти воздушное судно. Оно упадет в океан, затонет и никогда не будет обнаружено. На всякий случай Фригес тщательно осмотрел контрольный отсек и коридор. Никаких следов - ни царапин, ни отпечатков. Пусть поищут... Итак, до сих пор все идет хорошо.
      Теперь назад, к шлюзовой камере, в которой находится тусклый темный шар спасательной капсулы. Сначала разобраться с креплениями.., так... Теперь - открыть наружный клапан...
      Он задохнулся, когда воздух, начавший вырываться из разгерметизированного отсека в близкое к вакууму пространство за бортом, подтолкнул капсулу в шлюзу, но его приучили к таким резким перепадам давления. Разведчик открыл шар: две соединенные полусферы, каждая покрыта изнутри плотной массой, напоминавшей пористую резину. Казалось невероятным, чтобы человек такого роста, как Фригес, - тем более, с парашютом, - сумеет поместиться в таком маленьком пространстве, но это ложе точно соответствовало его телу.
      Шар должен был быть маленьким. Корабль - хотя он совершал обычный рейс и шел по расписанию, - тщательно наблюдался с момента входа в область действия норхеймских радаров. Если шар будет невидим на их экранах, то никаких подозрений не возникнет. По крайней мере, до тех пор, пока не будет создано устройство, определяющее на расстоянии присутствие людей на сверхскоростных кораблях.
      Фригес терпеливо ждал - до тех пор, пока стрелка на его часах не коснулась нужной отметки. Затем он влез в одну половинку шара, вторая накрыла его и с тихим лязгом защелкнулась. Распахнулся шлюз, шар и заключенный в нем человек полетели в темноту, снижаясь быстро, с огромным ускорением. Если бы воздух на этой высоте был хоть немного плотнее, разведчик погиб бы мгновенно; но все было тщательно рассчитано, и Фригес остался жив.
      И в то время, пока шар пулей летел вниз, он исчезал! Это было новым изобретением - пластик, разрушавшийся током воздуха молекула за молекулой; и так быстро, что даже малая частичка не достигла земли.
      Исчезли оболочка и пористое ложе. Фригес сбросил остатки своего кокона на высоте в тридцать тысяч футов; совершая сложные движения, он повернулся так, чтобы видеть землю, слабо различимую в первых серовато-розовых лучах рассвета. Он летел сейчас параллельно вытянувшейся внизу ленте шоссе, и он должен был приземлиться от него не дальше, чем в сотне ярдов.
      С трудом он поборол желание раскрыть парашют - было еще слишком рано. Ему надо ждать, ждать до последней секунды, потому что купол парашюта слишком велик, а норхеймские радары буквально ползали по небесам своими лучами.
      Наконец, снизившись, он потянул за кольцо. Зззи-и-и-и - бап! Парашют раскрылся; стропы резко натянулись - за несколько минут до того, как его ноги почувствовали удар о землю.
      Это было близко - слишком близко - к смерти! Бледный и дрожащий, но невредимый, он скатал вздымающееся полотнище вместе со стропами в одни тюк. Разбил над ним маленькую ампулу и, как только капли жидкости коснулись плотной ткани, она начала растворяться. Ткань не горела, она просто исчезала. Меньше, чем за тридцать секунд от парашюта осталось несколько стальных заклепок и колец, которые разведчик спрятал под аккуратно вырезанным куском дерна.
      Он по-прежнему действовал в соответствии с планом. Меньше, чем через три минуты, появятся сигналы, и он определит свое местоположение - если, конечно, норхеймцам не удалось уничтожить всю подпольную организацию атлантов. Он нажал кнопку на маленьком приборе, прикрепленном к запястью, потом опустил его. Линия на шкале вспыхнула зеленым, красным и исчезла.
      - О, небо! - он резко выдохнул. Сигнал был мощным; значит, он находился на расстоянии не дальше мили от тайника. Отличный результат! Но красный сигнал советовал не приближаться к промежуточной базе. Киннекса лучше бы это была Киннекса! - сама доберется к нему.
      Как? Воздухом? По дороге? Через лес пешком? Он не мог этого узнать - о связи, даже направленным лучом, нечего было и думать. Фригес выбрался к шоссе и замер, скорчившись под деревом. И снова он ждал, изредка нажимая кнопку.
      Длинная, распластанная по земле машина появилась из-за поворота, и разведчик поспешно натянул бинокуляры. Это была Киннекса - или ее двойник. Подумав, он снял очки и достал оружие - лучевой метатель и пневматический пистолет. Хотя это не пройдет... Она станет слишком подозрительной.., как и положено в подобной ситуации. Ее машина наверняка вооружена, и хорошо... Если он сейчас появится с метателем в руках, она его просто поджарит... Может быть, и нет, но пробовать он не собирался.
      Машина замедлила ход. Остановилась. Девушка вышла, осмотрела переднюю шину, затем перевела взгляд на дорогу - теперь она уставилась прямо на укрытие разведчика. В этот момент бинокуляры приблизили ее на расстояние вытянутой руки. Высокая стройная блондинка; слегка изогнутая левая бровь, упрямый подбородок... И глаза - карие, с золотистыми искрами; такие встречаются у некоторых атлантов. На верхней губе - небольшой шрам... Этим она была обязана Фригесу; Киннекса всегда соревновалась в игре "полицейский - бандит" с мальчишками намного старше и сильнее ее... Да, это была она! Вся наука Норхейма не могла бы так точно подделать ее лицо! Он знал эту девушку с тех пор, когда она не доставала до колен даже утке.
      Киннекса вернулась в кабину, машина медленно поехала вперед. С голыми руками Фригес ступил на дорогу. Автомобиль замер.
      - Повернись! Спиной ко мне! Руки назад! - резко приказала девушка.
      Удивленный, он повернулся. Но когда почувствовал, как ее пальцы шарят в коротких волосах возле самой шеи, понял, что она ищет - почти неразличимый шрам в том месте, куда она его стукнула, когда ей было семь лет.
      - О, Фри! Это ты! Действительно ты! Слава небесам! Я всегда стыдилась этого, но теперь...
      Он повернулся и подхватил ее, когда она пошатнулась.
      - Ну, садись... Веди машину... Не так быстро! - предупредила она, когда шины взвизгнули, - ограничение скорости здесь около семидесяти, а нам не стоит попадаться.
      - Успокойся. Но в чем дело, Кинни? Где Коланидес? Или, точнее, что с ним?
      - Мертв. И я думаю, что все остальные - тоже. Они положили его под психоскоп и вывернули наизнанку.
      - А блокировка?
      - Не устояла. Пока он валялся под психоскопом, с него снимали кожу... Но никто ничего не знал обо мне, и наши отчеты не удалось расшифровать иначе бы нашли и убили меня. Но все это не имеет значения, Фри.., главное мы опоздали на неделю.
      - В каком смысле? Ну, быстрей! Говори! - его голос звучал грубо, но рука, покоившаяся на ее руке, была сама нежность.
      - Я говорю так быстро, как могу. Я получила последние сведения позавчера. Их ракеты так же велики и стремительны, как наши - или даже еще мощнее. И они полетят к Атлантиде сегодня.., ровно в семь часов.
      - Сегодня! Проклятье! - у Фригеса начало мутиться в голове.
      - Да, - подтвердила Киннекса низким, лишенным выражения голосом. - И я ничего не могла сделать. Если бы я сумела добраться до какого-нибудь из наших тайников с мощным передатчиком, меня немедленно бы схватили. Я думала и думала, и пришла к мысли, что есть только один план, который мог бы нас спасти, но в одиночку он неосуществим. Разве что вдвоем...
      - Продолжай. Я сделаю все, что надо. Ну, Кинни! Никто никогда не мог бы обвинить тебя в отсутствии мозгов, а сейчас вся страна лежит в твоей ладошке!
      - Украсть корабль. Зависнуть над базой ровно в семь. Когда сдвинут люк - мчаться вперед на полной скорости и дать сигнал Артоменесу.., если у нас будет время до того, как они заглушат нашу волну... Потом.., потом встретить их ракету в лоб - в их же собственном канале запуска.
      План был нелегким и, безусловно, самоубийственным, но в этот момент не приходилось считаться с жизнью. К тому же, оба разведчика отличались настолько высоким профессионализмом, что ни один из них не видел ничего особенного в подобном безумии.
      - Неплохо, - заметил Фригес, - если нет ничего лучшего. Трудность лишь в том, что ты не знаешь, как похитить корабль, верно?
      - Вот именно. Я не могу таскать оружие на виду. А в это время года ни одна женщина в Норхейме не оденет пальто или плащ. Посмотри на мое платье... Ну, куда я могу его спрятать?
      Фригес оценивающе осмотрел ее, и девушка покраснела.
      - Действительно, прятать некуда, - отметил он. - Вообще-то, я предпочел бы один из наших кораблей. Ты думаешь, мы сумеем вдвоем справиться с этой операцией?
      - Шансов мало. По крайней мере, один из пилотов будет находиться в корабле. Даже если мы перебьем всех снаружи, он улетит прежде, чем мы взломаем дверцу кабины.
      - Вероятно... Но продолжай! Ты уверена, что все именно так, как ты сказала?
      - Именно так, - безрадостно усмехнулась она. - И я сама жива только потому, что обо мне не знали... - Киннекса порывисто вздохнула. - Впрочем, я не настаиваю на своем плане, если ты можешь предложить что-нибудь получше. У меня есть паспорта и документы на все случаи жизни. Ты можешь стать кем угодно - от трубочиста до банкира из Екопта. И я тоже... У меня для нас обоих найдутся документы мужа и жены.
      - Милая девочка! - он опустил голову и задумался на несколько минут. Я не вижу другого выхода. Наше связное судно подойдет не раньше, чем через неделю - и, судя по твоим словам, может не прийти вообще. Но тебе стоит остаться. Я тебя где-нибудь высажу и...
      - Нет, - она прервала Фригеса спокойно, но решительно. - Что бы ты предпочел: взорваться, или попасть им в лапы? Вначале психосканирование.., затем с тебя сдерут кожу, посыплют солью.., и, если выживешь, четвертуют...
      - Итак, мы идем вместе, - решил он. - Муж и жена. Туристы, молодожены из близлежащего городка. Прекрасно подойдет для нашей цели. Найдутся ли такие документы?
      - Запросто, - она открыла шкафчик и достала пачку бумаг. - Вот, смотри... Надо будет уничтожить все остальные... И еще тебе придется натянуть одежду, подходящую к твоему фото.
      - Хорошо. Дорога впереди идет прямо, и впереди - никаких машин... Дай мне куртку, я переоденусь прямо сейчас. Ехать или остановиться?
      - Лучше остановиться, - решила девушка. - Быстрее! Нам надо еще найти место, чтобы спрятать или сжечь весь остальной хлам.
      Пока разведчик переодевался, Киннекса собрала все ненужное и завернула в его старую куртку. Потом посмотрела на Фригеса - он как раз застегивался. Ее взгляд остановился на манжетах.
      - Где твои метатели? - спросила она. - Они должны выглядывать - хоть чуть-чуть, но я ничего не вижу.
      - Метатель у меня в потайном кармане. А на запястьях - пневматические пистолеты с отравленными иглами. Не очень хороши с дальней дистанции, но вблизи смертельны. Одно попадание в любую часть тела - и мгновенная смерть. Максимум за две секунды.
      - Отлично, - ее не пугали убийства, эту юную шпионку атлантов. - У тебя, конечно, есть запасные, и я могла бы спрятать их в ножную кобуру. Давай-ка сюда, и покажи, как они действуют.
      - Обычные предохранители.., тут - спуск... - Он протянул девушке миниатюрный пистолет. Пока они медленно ехали, она внимательно изучала оружие.
      День, полный грядущих событий, зарождался. Фригес размышлял о возможных случайностях и, наконец, поколебавшись, произнес:
      - Лучше сообщи мне координаты базы... На тот случай, если с тобой что-нибудь случится, и я останусь один.
      - О! Конечно! Прости, Фри, - у меня совсем вылетело из головы, что ты не знаешь места. Район шесть точка 4,73 на 6,5.
      - Понял.
      Он повторил данные и послал машину вперед.
      ***
      Молодая пара, празднующая свой медовый месяц, без помех добралась до Норградского Взлетного Поля и, оставив машину на стоянке, прошла в ворота.
      Их бумаги, включая билеты на ближайший рейс, были в полном порядке; выглядели неброско и не казались подозрительными - обычные молодожены, ни больше, ни меньше. Было шесть часов утра. Уже шесть часов.
      Весело прогуливаясь и с любопытством посматривая по сторонам, они приближались к небольшому строению. Как и говорила Киннекса, на огромном поле и в ангарах рядом с ним находились сотни сверхзвуковых кораблей пассажирских, транспортных, посыльных. Под ближайшим к ним алюминиевым колпаком стоял остроносый, внешне неуклюжий V-образный флайер. Воздушный разведчик, один из самых быстрых в Норхейме. Полностью оснащенный к полету.
      Было слишком самонадеянным считать, что чужакам удастся приблизиться незамеченными. Да они так и не считали.
      - Назад! - охранник вышел навстречу. - Вернитесь к своей посадочной площадке. Сюда подходить не разрешается.
      Фф-сст.., фф-сст... - пневматические пистолеты Фригеса издали тихий смертоносный свист. Киннекса развернулась и побежала - юбка высоко взлетела над стройными ногами. Другие стражи попытались остановить ее, их руки тянулись за оружием, но девушка была быстрее. Снова раздался негромкий свист, и норхеймцы упали.
      Фригес тоже побежал. Его метатель раз за разом выплевывал тонкие струи пламени, не позволяя врагам приблизиться. Над его головой просвистела пуля; разведчик невольно пригнулся, потом точным выстрелом снял нападавшего. Ружья у норхеймцев были плохие, но грохотали они ужасно.
      Киннекса была уже рядом с флаером. Открыв дверцу, она привстала на носках; Фригес втолкнул ее в кабину, прыгнул следом и закрыл дверь. Тело девушки тяжело навалилось на его плечо - он перевел взгляд на лицо Киннексы и горько всхлипнул. Маленькая круглая дырочка зияла у нее во лбу, затекая кровью.
      Он рванул на себя рычаги, и флаер, словно серебристая стрела, взлетел в небо. Фригес склонился над передатчиком, выкрикивая свои позывные. Никакого ответа - лишь гул помех! Именно этого он и боялся. Нортхеймцы перекрыли все частоты, сообщение не дойдет...