Э.Э. "ДОК" СМИТ
      ЛИНЗМЕНЫ ВТОРОГО УРОВНЯ
      ДЕТИ ЛИНЗЫ #2
      Перевод Эдельман Н.В.
      Глава 1
      СНОВА ЛИНЗМЕН
      - Стой, юноша! - Голос эрайзианского Ментора был подобен грому, прогремевшему в глубинах мозга. Киннисон замер как вкопанный; в его глазах появилось такое суровое выражение, что Кларисса внезапно побледнела.
      - Это уже не просто небрежность и скоропалительные выводы, которыми раньше страдало твое мышление, - продолжал тот же голос, - ты словно вообще потерял рассудок! Землянин Киннисон, ты приводишь нас в отчаяние. Думай, юноша, думай! Помни, от ясности твоего сознания и правильности решений зависит будущее Галактического Патруля и всей Цивилизации - и теперь даже больше, чем когда-либо.
      - Что значит - думай? - захотелось Киннисону крикнуть в ответ. Он чувствовал удивление, неуверенность и недоверие.
      Не слыша ответа Ментора, Серый линзмен стал лихорадочно соображать. Через несколько мгновений у него мелькнула страшная догадка, и тогда он начал кое-что понимать... хотя все его существо восставало против этого.
      - О, Ким! - с трудом выдохнула Кларисса. Сейчас они представляли довольно странную картину: два человека в униформе стояли, держась за руки и уставившись друг на друга неподвижным взглядом. Она как будто прочитала его мысли.
      - Они не могут заставить нас... Клянусь вольфрамовыми зубами Клоно, не могут! - вспылил Киннисон. - Я не стану ничего делать! Ты И я, мы оба имеем право на счастье и не будем...
      - Что "не будем"? - вдруг спокойно спросила Кларисса. Она была сильной женщиной и умела смотреть правде в глаза. Помолчав, добавила: - Ты не можешь остановиться на полпути, Ким. Так же, как и я.
      - Пожалуй, да, - угрюмо согласился он. - Но во имя девяти преисподен Валерии, почему я должен быть линзменом? Почему я не остался...
      - Потому, что ты - это ты, - мягко перебила Кларисса, - Кимболл Киннисон, которого я люблю. Ты не мог поступить иначе.
      Она взглянула на Кима и улыбнулась.
      - А раз я стану супругой линзмена, то также не имею права остаться в стороне. Ким, это же не может продолжаться до бесконечности. Мне придется лишь немного подождать, вот и все.
      Он внимательно посмотрел в ее карие, с золотистым оттенком глаза. Выдержав его взгляд, Кларисса решительно продолжила:
      - В самом деле, Ким. Ты проделал долгий путь, и остался один последний миллиметр. Преодолей его. Я буду здесь, Ким, или где-нибудь поблизости ждать тебя.
      Ким глубоко вздохнул. Их руки разъединились - оба знали, что таким людям, как они, лучше не выставлять напоказ своих чувств. И Серый линзмен Кимболл Киннисон полностью сосредоточился на решении неожиданно возникшей перед ним проблемы, призвав на помощь всю силу своего необычного разума. Чем больше он думал, тем яснее ему становилось, что имел в виду эрайзианин. Киннисон понял, что во время босконской кампании допустил непростительную ошибку. Он знал, что сейчас Ментор безмолвно следит за ходом его мыслей, и с горечью осознал, что произойдет дальше.
      - Наконец-то к тебе вернулась крупица здравого смысла. Теперь ты видишь, какой почти непоправимый вред принесло твое поверхностное и непоследовательное мышление. Нет ничего удивительного, что такой юный представитель молодой Цивилизации еще не научился управлять своими эмоциями, однако сейчас ты не должен поддаваться чувствам. Думай, юноша, ДУМАЙ! - и эрайзианин отключил линию телепатической связи.
      Линзмен и медсестра молча повернулись и направились в комнату, недавно покинутую ими. Адмирал Хейнес и Главный хирург Лейси все еще сидели на тахте, беседуя о радужном будущем супружеской четы, свадьбу которой они так ловко и тактично подготовили.
      - Как, вы уже вернулись? Что-нибудь забыли, медсестра Мак-Дугалл? дружелюбно спросил Лейси, но уже в следующее мгновение оба мужчины заметили озабоченность вернувшейся пары.
      - Что случилось? Выкладывай, Ким! - воскликнул Хейнес.
      - Случилось многое, шеф, - спокойно ответил Киннисон. - Ментор остановил нас прежде, чем мы успели войти в лифт. Он сообщил мне, что босконская кампания оказалась для меня слишком крепким орешком. Что из-за моей глупости упущена победа, и теперь мы от нее дальше, чем в начале военных действий.
      - Он так сказал?, - Упустили победу?!
      Оба восклицания прозвучали почти одновременно. Старые офицеры были поражены услышанным. Во-первых, еще ни разу эрайзиане не выходили так открыто на связь, которая могла выдать их местонахождение. Если бы перед Хейнесом и Лейси был не Киннисон, а кто-то другой, они, пожалуй, просто не поверили бы ему. Во-вторых, они слишком старательно подготавливали роман линзмена и медсестры и не хотели мириться с мыслью, что все их труды пропадут даром. И, в-третьих, они не понимали, каким образом столь блестяще проведенная босконская кампания может оказаться проигранной.
      Командир Порта Хейнес, который не зря слыл мастером тактических решений, припомнил все этапы недавних боевых операций и, не найдя ни одного просчета, громко произнес:
      - Мы действовали правильно и заперли босконцев в ловушке. Неужели мы проглядели какую-нибудь лазейку?
      - Не мы, а я проглядел, - угрюмо поправил Киннисон. - Когда мы взяли Боминджера - помните, того толстого шефа цвильников с Раделикса - я заподозрил, что Боскония наладила целую сеть наблюдателей, снабжавших его разведывательными данными. Мы даже проследили, хотя и не до конца, линии связи, проходившие через таких его эмиссаров, как Преллин. Но, наметив направление главного удара, я не учел, насколько близко к центру связей находился Эдмунд Кроунингшилд с Трессилии III. А когда через Джолта вышел на Босконию, то и вовсе забыл о своих подозрениях. Они просто выскочили у меня из головы. Вот тут-то я и допустил ошибку.
      - Не вижу никакой ошибки, - запротестовал Хейнес.
      - Да? - резко спросил Киннисон. - Я тоже так думал, но попробуй-ка доказать.
      - Ну... - заколебался Хейнес, - у нас нет причин считать иначе... по крайней мере их не было перед тем, как мы приняли решение...
      - Причины были, - возразил линзмен, - но я совершенно упустил их из виду. Существовали почти незаметные, но важные предостережения. А главное, нет никаких данных о том, что действиями пиратов руководит Боскония. Я просто принял желаемое за действительное, хотя для подобного заключения нет оснований.
      Киннисон помолчал и, тяжко вздохнув, добавил:
      - А теперь - из-за моей тупости, из-за того, что голые факты нужно вколачивать валерианским молотом в мою твердолобую голову, - теперь мы в безнадежном положении.
      - Не нужно отчаиваться, Ким, - подумав, посоветовала девушка, - еще не все пропало. Мы должны обратить внимание на необычный факт, что впервые в истории эрайзианин вышел на связь с человеком. Ментора раздосадовало то, что он назвал "поверхностным и непоследовательным мышлением". А мы знаем, что он в каждое слово вкладывает очень глубокий смысл.
      - Что ты этим хочешь сказать? - в один голос спросили трое мужчин.
      - Я и сама не знаю точно, - призналась Кларисса. - У меня вполне заурядная голова, к тому же сейчас она не совсем в порядке. Но я твердо знаю, что он говорил о "почти" непоправимой ошибке - и ни о чем другом. Если бы все было совсем безнадежно, то он не только сказал бы об этом прямо, но и остановил бы тебя прежде, чем ты уничтожил Джарневон. И мне совершенно ясно, что наше положение было бы безнадежно, если бы... - тут она запнулась, но быстро взяла себя в руки, - если бы сейчас мы стали заниматься своими личными делами. Вот почему он остановил нас. Ментор хотел сказать, что мы еще сможем победить, но надо действовать. Дело за тобой, Ким... сейчас все зависит от тебя, Ты справишься - я точно знаю, что справишься.
      - Но почему он не предупредил тебя, когда мы еще не разбили вдребезги проклятую Босконию? - вырвалось у Лейси.
      - Полагаю, ты права, Крис, - задумчиво произнес Киннисон и, обращаясь к хирургу, добавил: - Ответ очень прост, доктор. Потому что пользу приносит только то знание, которое добывается собственным опытом. Если бы я получил подсказку, то ошибся бы в следующий раз. Иное дело - теперь. Я научился думать и впредь буду изо всех сил напрягать свои извилины, даже если у меня треснет череп.
      - Ну и что же нам теперь делать? - спросил Хейнес, чья способность быстро оценивать ситуацию сыграла важную роль в его карьере. - В частности, что должен делать я?
      - Свои действия мне еще предстоит хорошенько обдумать, - медленно сказал Киннисон.-Лучшее из того, что сейчас приходит в голову, - найти и проследить новые, неизвестные нам коммуникации пиратов. Но ваша задача ясна. Вы хотели доказать босконцам, что Земля надежно защищена от любых нападений. Так вот, теперь она стала намного более уязвимой, чем раньше.
      - Как? - Хейнес резко вскочил с тахты и снова сел. - Почему?
      - Атакуя планету Джолта, мы использовали аннигиляционную бомбу, а для уничтожения Гельмута разбили вдребезги Джарневон двумя другими планетами, кратко пояснил линзмен, - Может ли современная оборона Земли противостоять подобным средствам ведения войны?
      - Боюсь, что нет, - признал Командир Порта, - но...
      - Мы не имеем никакого права на "но", - с мрачным видом перебил его Киннисон. - Используя такое оружие, мы должны быть готовыми к тому, что ученые Босконии - будем называть их босконцами, пока не узнаем, кто они на самом деле, - разгадают принцип действия оружия и создадут нечто подобное. Земля должна иметь защиту от любого оружия, к которому мы когда-либо прибегали сами, - ведь у нас нет гарантии того, что оно не попадет к врагам.
      - Ты прав... я понял твою мысль, - кивнул Хейнес.
      - Мы все время недооценивали их, - продолжал Киннисон. - Сначала считали просто шайкой космических пиратов. Однако оказалось, что их силы равноценны нашим, а кое в чем они и превзошли нас. Но мы все-таки не смогли предположить, что их организация, как и наша, достигла галактического масштаба. И вот теперь довелось убедиться, что размах их действий даже больше, чем наш. Они вышли на межгалактический уровень ведения войны, проникли в нашу галактику и избороздили ее вдоль и поперек еще когда, когда мы даже не знали, обитаема ли вообще их часть космоса.
      - Совершенно верно, и удивительно, что я не подумала обо всем раньше, заметила Кларисса.
      - Никто из нас не думал - мы отличились узостью мышления, и теперь у них есть важное преимущество, - неумолимо заключил Киннисон, - поскольку им стало известно местонахождение нашей Главной Базы. Мы же ничего не знаем об их основном опорном пункте, который, как выяснилось, располагается вовсе не на Джарневоне. И вот еще что. Был ли их космический флот простым планетарным подразделением?
      - Джарневон - большая планета, а эйчи - очень могущественный и воинственный народ.
      - Шеф, вы уклоняетесь от прямого ответа.
      - Хм-м, - протянул Хейиес. - Скорее всего, такой огромный флот нельзя построить и поддерживать в порядке на одной планете.
      - И что нас ожидает?
      - Контратака. Наступление всеми силами, которые удастся мобилизовать против нас. Однако для этого им потребуется восстановить свой флот или построить новый. У нас достаточно времени для организации обороны.
      - Но ведь Джарневон мог быть их жизненно важным центром? - вдруг задал вопрос Лейси.
      - Едва ли, наш уважаемый костоправ, - язвительно ответил Командир Порта, теперь уже полностью вставший на сторону Киннисона. - Не имеет значения был или не был. Ведь если бы они, допустим, взорвали Землю, то Галактический Патруль все равно остался. Конечно, мы бы понесли урон, но продолжали сохранять боеспособность, а роль Земли стали бы выполнять другие планеты Цивилизации!
      - Вы высказали мою мысль, - произнес Киннисон, - и я безоговорочно присоединяюсь к вашему мнению.
      - Ну, мне предстоит много работы, и я хочу приступить к ней немедленно, сказал Хейнес и вместе с Лейси поднялся с тахты, - Ты зайдешь ко мне, когда у тебя будет время?
      - Зайду, но сначала попрощаюсь с Клариссой.
      Примерно в то же время, когда Хейнес и Лейси вошли в комнату медсестры Мак-Дугалл, облака пронзил стрелой велантиец Ворсел. Сложив свои мощные кожаные крылья, которые могли поднять его в воздух даже при гравитации, в одиннадцать раз превышающей земную, он по привычке камнем спикировал вниз и с удивительной точностью нырнул в квадратное отверстие шахты. Пролетев с той же скоростью по коридору, Ворсел ворвался в кабинет своего старого друга, старшего борт-инженера Лаверна Торндайка.
      - Берн, я много думал, - объявил он и свернулся в двухметровую спираль, неподвижно застыв на ковре и лукаво прищурив полдюжины своих телескопических глаз.
      - Ну, ты не сказал ничего нового, - заметил Торндайк, которому, как и многим другим землянам, была непонятна склонность велантийца к раздумьям над какой-нибудь одной мыслью, занимавшей его порой по нескольку недель, в уединенной сосредоточенности. - О чем теперь? Опять о чем-нибудь абстрактном?
      - Вот беда всех землян, - проворчал Ворсел. - Вы не только не знаете, как нужно думать, но и...
      - Достаточно, - невозмутимо перебил Торндайк. - Если ты хочешь что-то сказать, то почему бы, наш мудрый змей, не сказать сразу? Зачем тебе нужно исколесить весь космос, прежде чем добраться до сути?
      - Я думал о мыслях...
      - Ах, вот оно что, - засмеялся Торндайк. - Еще хуже, чем я ожидал. Должно быть, ты хочешь поупражняться в древней схоластике.
      - О мыслях и о Киннисоне.
      - О Киннисоне? Тогда другое дело. Я заинтригован, продолжай.
      - И об оружии. Знаешь о его излучателях Де Ляметра?
      - Нет, не знаю, и что ты о них думаешь?
      - Они такие... понятные - Подобрав наконец нужные слова, велантиец заметно оживился. - Такие большие, шумные и неуклюжие. Неэффективные и неэкономичные. Никакого изящества, никакой изысканности.
      - Но излучатели лучшее из когда-либо изобретенного ручного оружия! запротестовал Торндайк.
      - Правильно. Однако даже одна миллионная часть мощности при правильном обращении с ней может оказаться в миллион раз более разрушительной.
      - Каким образом? - землянин опешил и недоверчиво взглянул на гостя.
      - Я пришел к выводу, что мышление у живого существа связано с определенным органическим соединением - вот с таким, - и тут велантиец, принявший поучительный вид, назвал столь длинную и сложную химическую формулу, что Торндайку показалось, будто она не умещается не только у него в голове, но и в комнате. - Как видишь, молекула очень большая и у органического соединения очень высокая молекулярная масса, она очень неустойчива. Достаточно даже слабой вибрации на резонансной частоте, чтобы молекула разрушилась, что делает мышление невозможным.
      Прошло не меньше минуты, прежде чем Торндайку удалось кое-как разобраться в туманных объяснениях Ворсела. И тогда он запротестовал:
      - Но, Ворсел, ему ничего такого не нужно! Его мозг и так может...
      - Чтобы убить, приходится затратить много умственной энергии, - продолжая говорить ровным голосом, перебил его Ворсел. - Он может убить только одну жертву за один раз. После чего должен долго приходить в себя - так велика нагрузка. Я же предлагаю способ, который потребует лишь долю ватта мощности без затрат умственной энергии.
      - Да, пожалуй, такое оружие должно бить без промаха и наверняка. Ведь реакция необратима?
      - Разумеется, - произнес Ворсел. - Я никогда не мог понять, почему вы, люди, настолько мягкотелы, что неохотно уничтожаете своих врагов. Какой толк в том, чтобы просто оглушать их?
      - Ворсел, давай прекратим говорить на такую тему, - попросил Торндайк, знавший, что человеческая этика абсолютно чужда его приятелю. - Скажи мне другое. Ты хоть понимаешь, какой мизерной величины должен быть генератор для такой волны?
      - Понимаю. Тебе придется напрячь все свои изобретательские способности. Но в небольшом размере генератора как раз и заключается основное преимущество. Киннисон сможет носить его в кольце, браслете или Линзе, а если он будет управляться и приводиться в действие мыслями, то даже можно будет вживить под кожу.
      - А как насчет безопасности владельца? - вздрогнув, спросил Торндайк. - Он ведь тоже состоит из органических молекул... нужна какая-то защита...
      - Это все детали, - заверил его Ворсел, беззаботно махнув хвостом.
      - Мы можем не беспокоиться, что кто-то узнает секрет нашего оружия, размышляя вслух, произнес Торндайк. - Ведь никто не скажет, от чего он умер, да?
      - Пожалуй, да, - немного подумав, изрек Ворсел. - Соединение должно разрушаться в случае смерти по любой причине. А о нашем оружии никто не узнает еще и потому, что ты сделаешь его в единственном экземпляре.
      - Надеюсь, не для тебя?
      - Конечно, нет. Зачем оно мне? Только для Киннисона - и только для его защиты.
      - Ким мог бы... но он единственное существо по эту сторону Эрайзии, кому я вполне доверяю... Ворсел, продиктуй мне форму волны, частоту и все прочее, а я посмотрю - что в моих силах.
      Глава 2
      ВТОРЖЕНИЕ ЧЕРЕЗ ТРУБУ
      Командир Порта адмирал Хейнес, недавно выбранный Президентом Галактического Совета и благодаря этому ставший самым могущественным представителем Цивилизации, немедленно привел в движение огромный сложный механизм, который должен защитить Землю от любой агрессии. Прежде всего он собрал Комитет по стратегии, состоявший из тех же опытных тактиков и стратегов, которые помогали ему в разработке столь успешного плана вторжения во Вторую галактику и нападения на Джарневон. Нужно ли вызывать все космические эскадры, входившие в Великую Армаду и не успевшие вернуться на свои планеты? Нет - можно вызвать и позже. Пусть экипажи кораблей немного отдохнут после похода Врагу потребуется время, чтобы восстановить силы, а перед Галактическим Патрулем стоят более неотложные задачи.
      Важнее наладить разведку. О ней могли позаботиться планеты, находящиеся вблизи границ галактики. По сути дела им нужно лишь наблюдать за военными приготовлениями противника, держать под контролем межгалактическое пространство и внимательно следить за всеми объектами, приближавшимися со стороны Второй галактики. Тогда Цивилизацию нельзя будет застать врасплох.
      Киннисон чувствовал смутное беспокойство, но долго не мог понять причины. То, что его тревожило, было слишком неопределенным и не поддавалось логическому объяснению. От сознания своего бессилия липзмен не находил места. Что-то требовало немедленного решения, но, во имя всех космических преисподен от Вандемара до Альзакана, что именно? Вот почему, не приступая к намеченным делам, Киннисон бродил по базе, вяло принимал участие в работе генералитета и размышлял.
      План обороны постепенно превращался из умозрительной идеи в технические эскизы, а из эскизов в конструкторские чертежи. Предстояла несомненно война планет. Космические корабли могут сражаться с космическими кораблями, флоты с флотами, однако ни один флот при самом мощном вооружении не может остановить планету. В полете масса планеты увеличивается в десятки раз, а скорость достигает сорока и даже ста километров в секунду, если планета мчится из Второй галактики. Тогда кинетическая энергия возрастает в десять в сороковой степени раз. Нет, никакой военный флот не сможет задержать снаряд столь чудовищной силы.
      Кроме того, атакующая планета до самого последнего момента сохранит безынерционное движение. Значит, ей необходимо вернуть инерцию, тогда, когда потребуется Патрулю, а не врагам. Но каким образом?! Ведь босконцы станут изо всех сил защищать генераторы Бергенхольма!
      Ответ на вопрос инженеры нашли в средстве, которое они условно назвали супермолотом. Он был огромен и неповоротлив, однако обладал немного большей скоростью, чем свободно движущаяся планета. Супермолот походил на космическую крепость Гельмута, но имел гораздо большие размеры. Его можно сравнить со специальными оборонительными крейсерами Патруля, но, кроме того, он имеет более тяжелые защитные экраны. Он напоминал обычный космический молот, если не считать того, что на нем располагалось только Q-орудие. Вся его невообразимо огромная масса предназначена лишь для одной цели - увеличения мощности. Супермолот неприступен, и если бы его удалось приблизить к выбранному объекту, то он произвел бы чудовищные разрушения.
      И вот в различных звездных системах были выбраны несколько дюжин необитаемых, бесполезных планет с различными массами и скоростями. Превращенные в космические снаряды, они одна за другой покидали орбиты своих звезд и занимали исходные позиции - не очень далеко, но и не слишком близко от нашей Солнечной системы.
      Внезапно Киннисон понял причину своей тревоги - окончательная мысль выкристаллизовалась почти сама собой во время прогулки. Как ни прозаично, но катализатором мгновенной реакции послужила увиденная им розовая рубашка, и в его голове сразу образовалась цепочка ассоциаций: розовый цвет - чикладорец навигатор Ксилпик - правители Дельгона. Кульминация процесса не заставила себя долго ждать.
      - Ах, вот в чем дело! - громко воскликнул Киннисон. Гиперпространственная труба - о черт, это же ловушка!.
      Охрипшим голосом он крикнул такси, сам сел за руль и, не обращая внимания на дорожные знаки, на предельной скорости помчался в офис Хейнеса.
      Командир Порта был как всегда занят - но не настолько, чтобы не принять Серого линзмена Киннисона. Особенно, когда последний требовал встречи столь решительно.
      - Наш план обороны никуда не годится, - с порога объявил Киннисон. - Я чувствовал, что в нем есть уязвимое место, но долго не мог понять, где именно. Зачем им прорываться сквозь межгалактическое пространство и преодолевать шестьдесят тысяч кишащих планетами парсеков нашей галактики? И как они наладят линию снабжения, на всем протяжении которой наши базы будут постоянно мешать нормальному обеспечению их флота? Невозможно представить! Для подобной атаки они должны во много крат превосходить нас в силе и вооружении, что не соответствует фактам.
      - Согласен, - невозмутимо ответил старый вояка, - Удивительно, что ты не понял раньше. В отличие от нас. И я еще больше удивлюсь, если они вообще рискнут напасть на Землю.
      - Но вы развили такую кипучую деятельность, что...
      - Разумеется. Всякое может случиться, и мы не имеем права терять бдительность. Кроме того, неплохая тренировка очень кстати для наших парней. Укрепляет выучку, боевой дух и так далее.
      Хейнес улыбнулся, но затем вдруг принял серьезный вид и некоторое время внимательно изучал молодого человека.
      - Однако предостережение Ментора кое-что да значит, - добавил он. - Вот почему мы готовы к любой неожиданности. Даже к тому, что они могут обогнуть галактику и атаковать с другой стороны. Хотя такое маловероятно, но мы в любом случае не дадим застичь себя врасплох. Так что - забудь свои тревоги,
      - А как насчет гиперпространственного перемещения? Они ведь прекрасно знают наше местонахождение.
      - М-м... Я о такой возможности не подумал, - озадаченно проговорил Хейнес. - Да, вполне вероятно. Переправить какую-нибудь сверхмощную бомбу так, чтобы она оказалась глубоко под землей...
      - Вот именно, никто не подумал! - перебил его Киннисон. - Хотя не стоит пугаться их дуодековой бомбы - едва ли они смогут управлять ею с достаточной точностью в нашем трехмерном пространстве. Если она окажется слишком глубоко, то вообще не взорвется. Лично меня больше настораживает мысль об аннигиляционном оружии и о планетах.
      - Есть какие-нибудь предложения? - отрывисто спросил Хейнес.
      - Нет - в подобных вещах я, увы, не разбираюсь. Что, если нам нацелить наши Линзы на Кардинга?
      - Хорошая мысль!
      И через несколько секунд они связались с сэром Остином Кардингом, самым выдающимся математическим умом Земли.
      - Киннисон, сколько раз тебе говорить, чтобы ты не отвлекал меня? - мысли престарелого ученого были готовы заискриться от ярости. - Как я смогу сосредоточиться на жизненно важных проблемах, если каждый молодой и самонадеянный нахал нашей Солнечной системы будет так дерзко и бесцеремонно врываться в мое...
      - Погодите, сэр Остин, не горячитесь, - мягко обратился к нему Киннисон, Пожалуйста, простите меня. Я бы не рискнул ворваться в ваше сознание, но перед всеми нами стоит вопрос жизни и смерти. Ведь если босконцы используют свою гиперпространственную трубу и пошлют к нам какую-нибудь планету размером с Юпитер или, скажем, аннигиляционную негбомбу, то это будет гораздо худшим вторжением в ваш кабинет, не так ли? А как раз его-то они и готовят.
      - Что-что? - Кардинг ощутимо напрягся, но затем успокоился и задумался. Что ни говори, а уж думать-то сэр Остин Кардинг умел, как никто другой, особенно когда чувствовал такую необходимость. Оперируя символами чистой математики, он в любой жизненной ситуации умел находить единственно верное решение. Оба линзмена воспринимали его мысли, но не были способны следовать за ними. Кроме членов Ассоциации ученых, едва ли кто-нибудь другой мог что-либо понять.
      - У них ничего не выйдет! - математик вдруг ликующе засмеялся. Невозможно - абсолютно невозможно. Такие вещи тоже подчиняются определенным законам, и ты напрасно беспокоишься, мой пылкий и невежественный молодой друг. Выход из гиперпространственной трубы не может быть установлен в такой близости от Солнца с его массой. Что следует из...
      - Доказательств не надо - достаточно выводов, - поспешно прервал Киннисон. - На каком расстоянии от Солнца он может быть установлен?
      - Пока не могу сказать, - ответил ученый. - Ясно только, что расстояние должно быть не меньше одной астрономической единицы, но для более точных расчетов требуется время. Впрочем, задача довольно любопытна, и для тебя я готов решить ее. Назову минимальное расстояние, когда закончу необходимые расчеты.
      - Заранее благодарю вас. От вашего совета будет зависеть многое. - И Киннисон отключил связь.
      - Старый самодовольный осел! - фыркнул Хейнес. - Так и хочется сбить с него спесь.
      - Точно такое желание испытывал и я, но это не принесло бы никакой пользы. Общаясь с ним, приходится надевать перчатки. К тому же, вы должны прощать некоторые слабости человеку с такими мозгами, как у него.
      - Пожалуй. Но как все-таки быть с адской трубой. Допустим, мы узнаем, на каком расстоянии от Земли она может быть установлена, - но где именно? Вот в чем вопрос. Ты сможешь взяться за него?
      - Да. Сам я не смогу на него ответить, но думаю, помогут специалисты. В таких вопросах лучше всех разбирается Мудрый с Медона. Почему бы не пригласить его сюда?
      Командир Порта согласился с предложением Серого линзмена.
      Мудрый с Медона явился на вызов, поговорил с ними и быстро покинул офис Хейнеса.
      Решив заинтересовавшую его задачу, сэр Остин Кардинг сообщил, что минимальное расстояние от солнечного ядра до центра так называемой пространственной воронки - сложной геометрической фигуры, являющейся местом пересечения трех- и четырехмерного пространств, - составляет одну целую и две тысячи шестьсот сорок семь десятитысячных астрономической единицы, а также, что эти данные довольно приблизительны из-за быстро изменяющейся массы Юпитера и...
      Далее Хейнес перестал слушать - у него не было времени знакомиться с очередной диссертацией по математике - и вызвал командиров подразделений.
      - Срочные поиски гиперпространственной трубы! - приказал он. - Киннисон объяснит вам ваши действия. Приступайте немедленно!
      Вскоре быстроходные космические крейсеры, оснащенные новейшим поисковым оборудованием, уже курсировали вдоль намеченных трасс, контролируя отведенные им участки пространства.
      Планеты, предназначенные для тарана, переправили на исходные позиции, чтобы в нужный момент три-четыре из них могли быстро достигнуть расчетной точки. Пограничные отряды Великой Армады также были подтянуты к предполагаемым местам сражений. Остальные корабли пока находились в бездействии, однако на каждом из них объявлена полная боевая готовность.
      - Никаких следов, - пришло наконец донесение от медонских дозоров, и Хейнес скептически взглянул на Киннисона.
      - Превосходно, шеф! Рад слышать, - ответил Серый линзмен на его немой вопрос. Обнаружение следов означало бы, что они уже приступили к боевым действиям. Надеюсь, они еще месяца два не обнаружат себя, и бьюсь об заклад, изберут именно такой способ нападения. Чем дольше не начнется атака, тем лучше. У нас есть возможность осуществить еще один план, который потребует некоторой подготовки. Но мне придется сменить место жительства - могу я воспользоваться "Неустрашимым"?
      - Он в твоем распоряжении. Можешь рассчитывать на все, что тебе понадобится.
      Киннисон отправился в путь. И, как ни удивительно, взял с собой сэра Остина Кардинга. От одной звездной системы к другой, от планеты к планете мчался "Неустрашимый" на огромной скорости. Каждая посещенная им планета была родиной одного из членов Ассоциации ученых. На протяжении многих дней выдающиеся разумы трудились над поставленной перед ними сложной проблемой.
      Затем, доставив каждого гостя на его планету, Киннисон направил "Неустрашимого" на Главную Базу. Не успела его летающая военная лаборатория совершить посадку, как сотни метеорных старателей - скоро они должны исчисляться миллионами - уже начали создавать искусственный астероидный пояс, состоящий из железных метеоритов.
      Через некоторое время в космосе стали появляться новые объекты относительно небольшого размера. Они не имели вооружения, если не считать защитных экранов. Каждый из них был по существу энергетическим резервуаром, до отказа напичканным атомными двигателями, ускорителями и генераторами особой конструкции и особого назначения. Незамеченные никем, кроме выбившегося из сил Торндайка, который спешно перекочевывал от одного странного объекта к другому, неизвестные объекты заняли свои места на строго определенном расстоянии от Солнца.
      Новый плотный астероидный пояс появился между орбитами Марса и Юпитера. Часть кораблей Великой Армады выстроилась в форме гигантской полусферы, опоясывающей Солнце и выгнутой в сторону Земли. Во всем ближнем космосе теперь сновали быстроходные дозорные корабли и небольшие эскадры. Однако все эти действия казались напрасными, потому что ни одна стрелка на детекторах пространственных искривлений не отклонялась от нулевой отметки.
      Почти в самом центре скопления космических эскадр и соединений курсировал флагманский корабль "Директриса", имевший технический номер Z9M9Z и сигнал GFHQ. У входа в командный пункт корабля всегда стояли две сотни ригелиан, державших свои щупальца на изготовку. Они были безмолвны и неподвижны.
      Межгалактическое и межзвездное пространства оставались свободными. Казалось, что космические корабли напрасно расходовали топливо.
      Но если космос выглядел спокойным и бесстрастным, то внутри корабля Z9M9Z все обстояло иначе. Что касается Хейнеса и Киннисона, то нервы обоих линзменов, ответственных за исход операции, были напряжены до предела.
      Командир Порта отдал все необходимые приказания, однако район предполагаемых боевых действий был слишком огромным, а противник мог появиться в любом месте. Если бы Хейнес не успел вовремя перестроить боевые порядки, то последствия оказались бы поистине трагичны. Вот почему у него было так тревожно на душе. Минуты тянулись одна за другой - он в нетерпении ждал надвигавшихся событий.
      Все началось внезапно. Стрелки детекторов отклонились сразу на несколько делений. Щелкнули реле, зажегся яркий красный свет, и в отсеках дозорного корабля зазвучал сигнал тревоги. Мгновение спустя он уже гремел на всех судах Великой Армады. Поисковые группы тотчас ринулись к дозорному кораблю, который первым обнаружил опасность и автоматически сообщил свои координаты. В течение нескольких секунд они должны определить точное место атаки.
      Командир Порта Хейнес, считавшийся опытным тактиком, заранее разработал план оборонительной операции. Согласно первому пункту плана, нужно окружить неприятеля и уничтожить его прежде, чем он успеет развернуться для маневра. Если силы Патруля займут необходимую позицию еще до появления врага, то им удастся быстро расстрелять его, словно на учении. В противном случае все произойдет как раз наоборот. Вот почему исход сражения решали секунды. По той же причине все предыдущее время непрерывно работали сверхбыстродействующие компьютеры, вычислявшие подходы к любому из возможных центров вторжения.
      - Информацию о центре! Живо! - рявкнул Хейнес на операторов, которые и так вовсю суетились возле пульта.
      Наконец все данные получены. На мониторе главного компьютера вспыхнули ряды цифр. Расшифрованная информация отпечатана на листках бумаги, которые тотчас оказались в руках Командира Порта.
      - Все наблюдение - на монитор! - взревел Хейнес.
      Сам он должен был отдавать только общие указания, деталями занимались другие. Объемная карта "Директрисы", на которой миллионами огоньков отмечались передвижения кораблей, эскадр, планет и всех более или менее значительных объектов, достигала свыше двухсот метров в диаметре, и ни одно существо не могло самостоятельно уследить за тем, что происходило примерно в пятистах тысячах кубических метров контролируемого им пространства.
      В ходе битвы за Джарневон Великой Армадой командовали Киннисон и Ворсел. Им на смену готовили четверых ригелиан, но те еще не закончили курс обучения. Поэтому сейчас у пульта Z9M9Z стояли два опытных космических командира землянин Киннисон с его целеустремленностью и несгибаемой волей к победе и велантиец Ворсел, способный даже без Линзы охватить мысленным взором все пространство в одиннадцать световых лет от Солнечной системы. К ним присоединился ригелианин Тригонси, обладавший хладнокровием и умением полностью сосредоточиться, столь свойственными его древнему народу. Все трое -линз-мены второго уровня, объединив свои силы, превратились в один могучий мозг, готовый выполнить возложенную на линзменов гигантскую задачу.
      С виду спокойные и неподвижные, они напряженно обрабатывали сигналы Командира Порта. По их мысленным лучам приказы передавались сотням ригелиан, находившимся на борту флагмана, а от них поступали в штурманские рубки бесчисленных боевых кораблей. Флотилии, эскадры и соединения космической армады согласованно занимали новые позиции. Супермолоты мчались к границам поля боя. Дозорные крейсера уже выполнили свою роль и теперь уходили с места будущего сражения, так как защитные экраны быстроходных суденышек не были приспособлены для сколько-нибудь серьезных боевых действий. Генераторы энергии также пришли в движение. Строго соблюдая дистанцию, они образовали полусферу, обращенную к невидимой горловине пространственной воронки.
      Босконский флот материализовался, когда Хейнес почти закончил перегруппировку сил. В первое мгновение космос был пуст, затем переполнился военными кораблями, входившими в состав многочисленных флотов и подразделений и выстроенными в безупречном боевом порядке. Они еще не могли маневрировать, но уже явно готовились к атаке.
      Хейнес едва слышно выругался, линзмены внутренне напряглись, однако не последовало ни одной дополнительной команды. Все, что можно, было уже сделано.
      Готовились ли босконцы встретить сопротивление или надеялись высадиться в пустом пространстве и сразу взять курс к незащищенной Земле - вряд ли вообще когда-нибудь станет известно. Но появились они уже развернутыми в монолитно сплоченное боевое построение. Несомненно, если бы босконцы имели в своем распоряжении "Директрису" и триумвират Киннисон -Ворсел - Тригонси у его пульта, то результат битвы оказался бы совсем другим. Ибо незначительной отстрочки всего в несколько секунд, необходимой для ориентации босконцев, было вполне достаточно, чтобы две сотни ригелиан успели принять и выполнить распоряжения линзменов.
      Вот распрямились миллионы антенн, сконструированных из медонских проводников и изоляторов и способных излучать огромную энергию. Каждый ватт сейчас использовался для создания мощных защитных экранов перед кораблями. Выдвинулись и засверкали Q-спирали, посылая навстречу врагу заряды чудовищной разрушительной силы. Одновременно торпеда за торпедой, начиненные дуодеком, стали врезаться в энергетическую броню, взрываясь с такой неистовой силой, что казалось, будто само пространство лопалось от чрезмерною напряжения.
      Один за другим были пробиты тысячи защитных экранов, не выдержавших яростного напора смертоносных зарядов. Не меньше восьмой части флота Патруля было выведено из строя в течение первых секунд столкновения с грозным противником. Иначе и быть не могло: столкновение напоминало скорее вселенский катаклизм, чем обычную битву. Стрельба же велась не просто прямой наводкой космические боевые монстры встретились броня к броне.
      Однако ни один человек не погиб - по крайней мере на стороне Цивилизации, - хотя были уничтожены почти все корабли, находившиеся на передних рубежах. Дело в том, что они были автоматическими - то есть управлялись роботами, - и любые сигналы об изменениях их программ передавались на расстоянии. Можно предположить, что и вражеский авангард управлялся подобным образом.
      Какой бы краткой ни была первая встреча с неприятелем, времени хватило на то, чтобы подоспели резервные силы Галактического Патруля, - вот когда нервы главных операторов Z9M9Z напряглись до предела. Выстроенный корабль к кораблю, экран к экрану, босконский флот был, вероятно, так же многочислен, как Великая Армада, которой командовал Хейнес. Однако у его противников не было такой же отлаженной системы контроля и управления подразделениями, необходимой для согласованных боевых действий, - слишком велик район сражения, слишком много кораблей участвовало в нем.
      Трое линзменов второго уровня мысленно считывали информацию с объемной карты флагмана и Передавали ее на уменьшенную модель поля сражения, перед которой стоял Командир Порта адмирал Хейнес. Сканируя обобщенные данные, он руководил действиями сразу нескольких сотен планетарных флотилий. Уточняя и детализируя его приказы, Киннисон, Ворсел и Тригонси отдавали команды операторам, которые в свою очередь решали, что делать адмиралам и вице-адмиралам флотов. А те немедленно посылали подробные указания линейным офицерам и командирам эскадр.
      Ни у кого не возникало сомнений в правильности приказов. Ни линейные офицеры, ни даже адмиралы не знали и не могли знать, что происходило за пределами их боевых соединений. Однако они не в первый раз действовали по командам с Z9M9Z и полностью доверяли Хейнесу. Они знали, что он командует ими так же умело и продуманно, как гроссмейстер передвигает фигуры на шахматной доске. Знали они и то, что Киннисон, Ворсел и Тригонси в силах справиться с поставленной перед ними задачей, и не опасались, что неприятель застанет их врасплох или неожиданно атакует с ненадежно защищенной стороны. Ни в одном из сотен тысяч кубических метров пространства, заполненного вражеским грозным военным флотом, корабли, которыми командовал Хейнес, не могли быть серьезно повреждены. Вот почему они действовали так решительно и хладнокровно, удивляться приходилось не им, а босконцам.
      У босконцев не было столь организованного управления боем. Корабли Галактического Патруля, используя свое преимущество, синхронно окружали одно из подразделений противника, почти в упор расстреливали его и сразу отходили на безопасное расстояние. Все совершалось так быстро, что соседние флотилии босконцев не успевали ничего предпринять. Второй этап битвы двух Великих Флотов закончился тем, что уцелевшие босконские корабли отступили под прикрытие фаланги планет, которая находилась в центре их боевого построения.
      Планет было семь - вооруженных надежно, укрепленных бесчисленными орудиями и генераторами такой мощности, какая достижима лишь при наличии планетарных запасов топлива. Все военные суда Цивилизации отошли назад, так как они не были предназначены для битвы с планетами. Впереди же находились грозные супермолоты, тотчас вступившие в битву. Окруженные мощными защитными экранами, на которые обрушилась вся яростная сила заградительного огня, они неуклонно продвигались к целям. Необходимо было прорвать оборону противника и сберечь в ураганном обстреле собственные генераторы Бергенхольма. Одного разряда чудовищной энергии хватило бы на то, чтобы в мгновение ока раскрошить любой первоклассный боевой корабль со всеми его защитными экранами и броневыми плитами!
      Перед сокрушительной силой ударов супермолотов не устояла бы ни одна из материальных субстанций, известных ученым Галактического Патруля. Неудивительно, что каждый патрульный, включая самого Киннисона, ожидал быстрой гибели вражеских планет. Однако те устояли. Больше того, ответный залп был таким разрушительным, что вдребезги разнес почти все защитные экраны супермолотов, и те оказались лишенными брони.
      - Назад! Отозвать их назад! - прошептал Киннисон побледнев, и космические снаряды почти сразу повернули обратно.
      - В чем дело? - Хейнес заскрежетал зубами от ярости, - У нас нет ничего кроме них!
      - Шеф, вы забыли о нашем новом изобретении. Дайте нам шанс!
      - Ты думаешь, это подействует? - быстро спросил Командир Порта. - Ведь в противном случае...
      - Если не подействует, то мы еще раз попробуем пустить в ход супермолоты, - ответил молодой линзмен. - Но лучше попытаться уничтожить планеты сейчас, когда они сгруппированы, а не мчатся к Земле по отдельности.
      - Хорошо, - согласился Командир Порта. Как только супермолоты были возвращены на исходные позиции, Киннисон мысленно окликнул своего товарища:
      - Лаверн! Мы не можем справиться с ними! Похоже, наступает твой черед действовать - что ты скажешь?
      - Скажу, что мое устройство полностью готово, но не знаю, сможет ли оно поджечь хотя бы сигарету!
      Яркое солнце внезапно померкло, стало почти невидимым, и в следующее мгновение вражеские военные корабли исчезли, сверкнув крохотными искорками света.
      Прежде чем был накоплен заряд энергии, способный воздействовать на огромную массу планеты, инженеры потеряли контроль над солнечным излучением. Оно снова вспыхнуло, замерцало и стало светиться то ярче, то более тускло. Однако даже слабого излучения было достаточно, чтобы планеты свернули с курса согласно приказам своих перепуганных командиров.
      И пока миллионы патрульных офицеров напряженно всматривались в экраны внешнего обзора, Торндайку и его уставшим помощникам удалось восстановить контроль над солнечным излучением и сфокусировать его. Планеты вспыхнули одна за другой. Ледяные горы растаяли, и образовавшаяся вода закипела. Каменная поверхность мгновенно окуталась паром, горы расплавились, и лавина расплава потекла в долины. Чудовищные босконские снаряды потеряли управление и превратились в безжизненные космические тела.
      - Достаточно, Киннисон, хватит, - приказал Хейнес. - Не расходуй энергию вхолостую. Неплохие планеты - может быть, мы сумеем приспособить их для чего-нибудь.
      Солнце засияло с прежней яркостью. Планеты начали остывать - очевидно, даже титанические силы повредили только их поверхность.
      Битва была закончена.
      - Хейнес! Во имя всех преисподен Палейна, что это было. - спросил капитан "Директрисы".
      - Устройство использовало нашу Солнечную систему как вакуумную трубу, улыбнувшись, объяснил Хейнес. - Все энергетические станции с их двигателями и экранами - ни что иное, как накопители зарядов. На астероидном поясе и, возможно, даже на некоторых планетах установлены приемники и излучатели. Солнце же...
      - Постойте, шеф, - перебил его Киннисон. - Не совсем так. Видите ли, управляющее поле задается с помощью...
      - Ладно, ладно, - замахал руками Хейнес. - Не будь таким ученым занудой, как наш костоправ Лейси. Какое нам с Рексом дело до технических деталей, если мы все равно их не поймем? Нам важен результат - то, что почти вся энергия Солнца оказалась сфокусированной в одной точке. Ведь так?
      - Да, такова основная идея, - согласился Киннисон. - Нам удалось аккумулировать энергию, равную примерно четырем миллионам ста сорока тысячам дезынтегрирующих единиц в секунду.
      - Фью! - присвистнул капитан. - Неудивительно, что они так быстро поджарились.
      - Ну, теперь-то я могу сказать, что Земля защищена надежно, удовлетворенно заметил Хейнес. - А ты как думаешь, Ким?
      - Думаю, что на некоторое время они оставят нас в покое, - кивнул Киннисон. - Кардинг утверждает, что связь через гиперпространственную трубу невозможна. Вероятно, так оно и есть. Однако если какому-нибудь их наблюдателю удалось ускользнуть от нас, то они скоро узнают, насколько были близки к победе. С другой стороны, Лаверн говорит, что исправит дефекты в светоуловителях недели через две. Значит, кое-кто сможет заметить необычные изменения в характере солнечного излучения.
      - Пожалуй, - согласился Хейнес. - Поэтому мы оставим здесь дозорных, а поблизости будет дежурить часть нашего флота. Небольшая часть - экипажам кораблей нужно отдохнуть после сегодняшних событий. Как ты считаешь, таких мер предосторожности хватит?
      - Думаю, да, - задумчиво произнес Киннисон. - Тем более что босконцы еще долго не оправятся после поражения А если так, то я могу заняться своими делами - вы не возражаете, сэр?
      - Разумеется, нет, - ответил Хейнес.
      Итак, Земля была надежно защищена, а Киннисон ПОЛУЧИЛ возможность снова заняться своими поисками, от успеха которых мог зависеть весь исход борьбы между Босконией и Цивилизацией.
      Глава 3
      АМАЗОНКИ ЛИРЕЙНА
      Босконские планы военного захвата Цивилизации провалились, когда силы Галактического Патруля уничтожили Главную Базу Гельмута и его вспомогательные базы, расположенные в различных местах галактики. Конечно, некоторые небольшие базы могли избежать гибели, так как многие области нашей части Вселенной еще не исследованы планетографами Патруля. Однако ясно и то, что они сравнительно малочисленны и не особенно важны со стратегической точки зрения. Дело в том, что военные космические корабли - слишком громоздкие сооружения, и для базирования боевого флота нужен по меньше мере очень крупный метеорит. Естественно, нельзя укрыть от детекторов Патруля такой объект, который может иметь важное стратегическое значение только в том случае, если он находится неподалеку от форпостов Цивилизации.
      Размышляя, Киннисон решил, что обезвредил наркотический синдикат тогда, когда обнаружил его представителей Боминджера, Стронгхарта и Кроунингшилда, а через них вышел на преступный Совет Босконии. Однако он ошибся, ибо в отличие от военного корабля тионит нетрудно спрятать, а в отличие от базы космического флота притон барона наркобизнеса часто бывает небольшим, малозаметным и чрезвычайно мобильным. Поскольку галактика безгранична и в ней на разных планетах всегда найдется бессчетное число неисправимых наркоманов, для контрабандной торговли тионитом имелось множество разрозненных путей, а не одна главная магистраль, как считал Киннисон.
      Хейнесу и Жеррону с Раделикса он сказал, что держит ситуацию под контролем и после уничтожения опорных пунктов цвильников, а также главных представителей преступного синдиката подразделениям Патруля придется иметь дело лишь с обычной мелкой контрабандой. Однако он снова ошибся. Блюстители порядка и вправду получили небольшую передышку, но уже через несколько недель незаконная торговля наркотиками процветала по-прежнему.
      Вскоре после битвы за Землю Киннисону пришлось признать этот факт. Тем не менее он был скорее обрадован, чем разочарован, так как теперь у него появился материал для работы. Если бы его первоначальное мнение оказалось правильным и были порваны все нити, ведущие к новым главарям Цвильников, то задача оказалась бы почти безнадежной.
      Вряд ли стоит подробно описывать шаги, которые предпринимал Киннисон, его тактика ничем не отличалась от обычных действий линзмена. Он изучал и анализировал, проводил расследования, разведывал и вынюхивал. Вступал в драки, иногда убивал. Прошло не очень много времени, и ему показалось, что он напал на след одного из главарей цвильников. Как ни странно, тот находился не на Раделиксе, Чикладории или какой-нибудь другой отдаленной планете, а на самой Земле!
      Однако Киннисону никак не удавалось поймать цвильника. Он даже ни разу не видел его на Земле и не встретил ни одного человека, который знал бы о нем что-либо определенное. Разумеется, эти обстоятельства еще больше настораживали Киннисона. Он чувствовал, что так умело может скрываться лишь очень крупная фигура.
      Предполагаемый главарь цвильников оставался неуловимым и, как угорь, ускользал всякий раз, когда Киннисон готов был схватить его. В Лондоне линзмен опоздал всего на несколько минут. В Берлине был на минуту раньше, чем нужно, и связной, почуяв опасность, не обнаружил себя. Он упустил цель в Париже, Сан-Франциско и Шанхае. Наконец, этот человек обосновался в Нью-Йорке, но Серый линзмен и здесь не смог отыскать его - то ошибался улицей или домом, то выбирал неудачное время или случалось что-нибудь непредвиденное.
      Тогда Киннисон забросил сеть, сквозь которую не мог проскочить даже микроб, и почти поймал цвильника. Опоздав всего на секунду, он видел, как корабль цвильника стартовал из Нью-Йоркского космопорта, и успел только засечь его бортовые огни детектором CRX, который всегда носил с собой.
      К сожалению, линзмен был в обычном гражданском костюме и сидел за рулем взятого напрокат махолета. Его быстроходный космический корабль -слишком громоздкий и заметный для тайного расследования - находился на Главной Базе. Но никакое другое быстроходное судно сейчас не смогло бы выручить его. Он немедленно вызвал "Неустрашимого" и, пока тот находился в пути, попытался раздобыть хоть какую-нибудь ориентировочную информацию.
      Увы, почти все запросы оказались безуспешными. Ему удалось только разузнать, что стартовавший корабль принадлежал к патрульной службе с Денеба V, а также его регистрационный номер. Управлял кораблем человек, идентифицировавший себя как лейтенант Куиркенфол - прибывший по северному лучу...
      Информация была достоверной. Цвильник, за которым так долго охотился Киннисон, едва ли отважился бы связать себя со столь грубым преступлением, как ложная идентифинация. Да и пилот корабля выглядел именно так, как лейтенант Куиркенфол.
      - Он будто совсем не торопился, - продолжал докладывать оператор. -Сначала запросил разрешение на посадку, потом начал снижаться. Однако на последних примерно ста метрах вдруг резко свернул в сторону и приземлился на самом краю посадочного поля. И, прежде чем кто-либо успел подбежать к нему, стартовал с такой скоростью, будто сам дьявол сел ему на хвост. Перед вашим запросом, сэр, мы запеленговали корабль...
      - Я тоже, - мрачно перебил Киннисон. - Он задержался здесь ровно настолько, чтобы взять на борт пассажира - разумеется, моего цвильника - и упорхнуть, а ваши ребята дали ему возможность уйти.
      - Сэр, мы все равно не успели бы помешать, - запротестовал оператор. - И в любом случае он не сможет скрыться...
      - Полагаю, сможет. Вы еще не знаете всех его способностей.
      И тут прилетел "Неустрашимый", не дожидаясь разрешения на посадку, сразу нырнул в ближайший швартовочный док.
      - Можете порыскать вокруг, но вряд ли вы найдете чертова беглеца, ребята, - безрадостно добавил Киннисон, направляясь к своему кораблю. - До сих пор он не сделал ни одной оплошности, и я не думаю, что сейчас произойдет иначе.
      Однако еще до того, как лучший корабль Галактического Патруля вышел в стратосферу, чуткий пеленгатор Киннисона зарегистрировал слабый сигнал. Пилот первого класса Гендерсон тотчас нацелил "Неустрашимого" на удалявшуюся точку и включил двигатели на полную мощность.
      Три дня они преследовали цвильника, а сигнал на дисплее пеленгатора все еще оставался слабым. "Неустрашимый" медленно настигал беглеца, а ведь он считался самым быстрым космическим кораблем! Киннисон уже стал отчаиваться, однако решил, что не прекратит погоню, даже если ему придется гнать цвильника вплоть до линии искривления пространства, которая привела бы их обратно на Землю, откуда началась бешеная гонка.
      Конечно, они зашли не так далеко, но уже покидали пределы галактики, когда им наконец удалось различить беглеца на экранах мониторов. Звезд становилось все меньше - лишь далеко впереди виднелась светящаяся туманность.
      - Генри, что это? Какая-то расщелина? - спросил Киннисон.
      - Она самая - номер девяносто четыре, - ответил пилот. - И, насколько помню, за ней расположена Область Данстена, которую еще никто никогда не исследовал. Если хочешь, я загляну в навигационные справочники.
      - Не надо. Я сам посмотрю - мне любопытно, куда он нас привел.
      В отличие от других, не таких больших кораблей, "Неустрашимый" имел на своем борту библиотеку, в которой собраны все карты, когда-либо выпускавшиеся различными научными обществами, военными ведомствами или отдельными планетографами. Все эти и многие другие сведения предназначались для ученых, часто бывавших в гостях у Киннисона и иногда нуждавшихся в какой-нибудь редкой информации. Поэтому линзмен довольно быстро выяснил, что интересующая его часть космоса почти не изучена.
      Расщелина, к которой они приближались, именовалась Космической Пустотой номер девяносто четыре и лежала между главным ядром галактики и одним из ее малых спиральных ответвлений.
      Область Данстена оставалась белым пятном на космических картах. Если там и жили разумные существа, то они до сих пор не давали знать о себе, а если побывали частные исследователи, то не нашли ничего, что требовало бы своего дальнейшего освоения. Поскольку необитаемых планет достаточно и в центре галактики, колонисты тоже не спешили забираться в такую даль.
      "Неустрашимый" стремительно промчался сквозь космическую расщелину и на полной скорости ворвался в Область Данстена. Теперь сигнал, улавливаемый пеленгаторами, с каждым часом становился все сильнее. Очертания беглеца вырастали на экранах мониторов. Блеклая спиральная туманность превратилась в скопление звезд. Из них постепенно стала выделяться одна - карлик типа J. Появились планеты.
      Вторая по счету планета так похожа на Землю, что некоторые астронавты затосковали по родному дому. На ней виднелись знакомые им полярные ледяные шапки, атмосфера, стратосфера и плотные белые облака. Были и обширные голубые океаны, и огромные неизвестные континенты, покрытые зеленой растительностью.
      Дежурные, склонившись над спектрометрами, болометрами и другими приборами, усердно принялись за работу.
      - Хочу надеяться, что наш беглец направляется ко Второй, - изучив результаты измерений, заговорил Киннисон. - Существа, населяющие планету, должны по десяти пунктам походить на людей. Неудивительно, что он чувствовал себя на Земле, как дома! Да, вот он уже перешел на инерционное движение.
      - Кто бы там ни был за штурвалом, он, наверное, ходил в школу только один день, но лил дождь, и учитель не пришел, - фыркнул Гендерсон. - Он пытается посадить корабль на корму - взгляни, как трясется его посудина. Видно, ему не терпится попасть в кораблекрушение.
      - Плохо, если ему все-таки удастся совершить посадку, - заметил Киннисон. - Он выиграет уйму времени, пока мы облетим планету и начнем снижаться по спирали.
      - Зачем по спирали, Ким? Разве мы не можем спуститься следом за ним? У нас корабль не хуже, чем у него.
      - Опомнись, Генри. Это же боевое суперсудно - говорю на тот случай, если ты позабыл.
      - Ну и в чем дело? Я умею управлять моим суперсудном получше, чем тот лихач своей консервной банкой. - Генри Гендерсон - первый пилот Службы - вовсе не хвастался. Он просто высказал то, что казалось ему очевидной истиной.
      - Дело в массе. В массе, вместимости, инерции и мощности. Тебе вещь еще не приходилось жонглировать в воздухе такой громадиной, правда?
      - Что из того? Между прочим, в молодости я проходил курсы пилотажа, улыбнувшись, проговорил двадцативосьмилетний космический капитан. - И, если хочешь знать, смогу зависнуть центром главного заднего сопла над любой песчинкой, которую ты выберешь на поле, и висеть над ней до тех пор, пока она не расплавится.
      - Ну раз так, то принимайся за дело. Хотя не знаю, как ты докажешь свои слова.
      - О'кей, это уже мои заботы, - с радостью принял вызов Гендерсон. - Эй, всем готовиться к инерционному маневрированию! Посадка на хвост по третьему классу! Разворот на сто восемьдесят градусов! Живей!
      В момент торможения Киннисон отметил про себя, что перегрузка была втрое больше нормальной гравитации. Тем не менее он продолжал стоять на ногах, глядя на экраны внешнего обзора.
      Открывшийся перед ним мир явно не страдал от перенаселения. Несколько довольно крупных городов располагались вдоль экватора. В зоне умеренного климата вообще не заметно следов человеческой деятельности. Только девственные леса и нетронутые прерии. В тропиках множество дорог и каких-то построек, но кроме них- ничего искусственного. Незадолго до спуска "Неустрашимого" быстроходный космический корабль благополучно совершил посадку.
      Поле, которое медленно приближалось снизу, находилось на окраине большого города. Удивительно - оно вовсе не было космодромом! На нем нет ни доков, ни шахт, ни космических кораблей. Просто взлетное поле, хотя и не похоже на все, которые Киннисон видел до сих пор. Слишком маленькое. Для чего оно предназначалось? Для гиропланов? Для вертолетов? Но ни тех, ни других на поле не было, только самолеты - бипланы и трипланы, изготовленные из проволоки и ткани. Какая дикость!
      "Неустрашимый" совершил посадку рядом с быстроходным кораблем, когда тот уже опустел.
      - Ребята, будьте настороже, - предупредил Киннисон. - Место довольно странное. Я немного осмотрюсь, прежде чем мы откроем шлюзы.
      Его не удивило то, что существа на летном поле и вокруг аэродрома напоминали людей как минимум по десяти пунктам классификации. Изучив информацию о планете, он этого ожидал. Не удивило его и то, что на них нет никакой одежды. Он уже давно понял, что ношение одежды у большинства человекоподобных жителей галактики скорее исключение, чем правило, разумеется, если им не нужно предохранять тело от вредных воздействий окружающей среды. И как марсиане облачаются на Земле в световые колпаки, чтобы не нарушать чужих традиций, так и Киннисон не раз был вынужден соблюдать обычаи тех планет, где обнаженность считалась нормой приличия. В таких случаях он использовал эрайзианскую Линзу в качестве экзотического украшения.
      Изумило же его то, что нигде он не заметил ни одного мужчины. Не было их и там, куда проникало его внутреннее зрение. Работали, наблюдали и управляли машинами только женщины. Женщины летали на самолетах и обслуживали их. Женщины были в офисах и в транспортных средствах, похожих на автомобили. Женщины, девушки и совсем маленькие девочки заполняли комнаты ожидания и посадочные залы.
      И, еще не успев до конца произнести свое предупреждение, Киннисон почувствовал, как какая-то чужая сила пытается проникнуть в его сознание.
      Пустая затея! Если бы у Киннисона был обычный мозг, то подобные старания могли иметь успех. Однако в отношении Серого линзмена действовать так - все равно что уколоть иголкой пантеру. Мгновенно его рука автоматически рванулась к тумблеру, и всего через долю секунды надежный мыслезащитный экран окружил корабль.
      - Ребята, вы ничего не... - начал он, но оборвал себя на полуслове. Конечно, они ничего не почувствовали - он прочитал это в их мыслях, среди них нет линзменов. И ни один линзмен не стал бы... ведь на корабле он как у себя дома! Но подобные вещи на такой явно отсталой планете? Нет, абсолютно невозможно - если только не цвильник... Ах, вот оно что! Здесь цвильник у себя дома! - Дело даже занятнее, чем я думал, - договорил Киннисон. - Я полагал, что мне следует выйти наружу раздетым, но, пожалуй, лучше поступить иначе. Надо бы взять с собой полное вооружение, но лучше оставить руки и ноги свободными - они могут понадобиться. Если моя одежда кого-нибудь оскорбит, то я извинюсь.
      - Но послушай, Ким, тебе нельзя выходить отсюда в одиночку, тем более без оружия!
      - Почему? Сам я ничем не рискую. Вы же снаружи мне не поможете, а здесь принесете пользу. Подготовьте вертолет и держите меня в следящем луче. Если я дам сигнал, то поработайте узконаправленным лучом. Не думаю, что мне понадобится ваша помощь - но кто знает?
      Воздушный шлюз открылся, и Киннисон вышел наружу. У него был мощный экран мыслезащиты, но пока он не нуждался в нем. Он взял с собой излучатели и, кроме того, более смертоносное оружие, которым еще не пользовался. Киннисону не нужно испытывать его, раз Ворсел сказал, что оно действует. Трудность состояла именно в том, что, пущенное в ход, оно уничтожало мгновенно и безотказно. Кроме того, за его спиной вся несокрушимая мощь "Неустрашимого". Итак, ему не о чем беспокоиться.
      Лишь когда космический корабль замер на месте и его опоры глубоко вдавились в плотный грунт аэродрома, работающие на поле поняли, насколько он тяжел и огромен. Почти все бросили работать и молча смотрели то на судно, то на Киннисона, направившегося в сторону офиса. Линзмену приходилось бывать на многих странных планетах, где его встречали по-разному и с неодинаковыми чувствами, однако никогда его появление не вызывало столь бурных эмоций, выраженных на лицах женщин, и еще более отчетливо в их мыслях.
      Отвращение, гнев и ненависть - вот далеко не полный перечень чувств, вызванных его появлением. Словно он какое-то чудовище, оскорблявшее зрение всех, кто пристально смотрел на него. Фантастически уродливые паукообразные обитатели Деканора VI вздрагивали при виде его, но их мысли были вполне дружелюбными по сравнению с этими! Он не УДИВЛЯЛСЯ тому, что какие-либо чудовища видели в нем гадкого монстра, - это было вполне нормально. Но женщины - такие же люди, как и он сам!
      Киннисон отворил двери и чуть не столкнулся с управляющей аэропорта -та собиралась выйти наружу. При взгляде на ее внешность он вдруг заметил особенность, на которую сначала не обратил внимания. Впервые в жизни он видел женщину, не носившую никаких украшений. Она была высока и великолепно сложена, а ее кожа -чистой и слегка загорелой.
      Однако у женщины не было ни ожерелья, ни браслетов, ни колец. Она явно не пользовалась ни пудрой, ни ароматизирующими веществами. Ее густые брови не знали ни карандаша, ни пинцета. У нее видны два или три искусственных зуба, которые составили бы честь любому земному дантисту. Но волосы! Чистые и густые, они напоминали неухоженную копну растительности. Несколько прядей спускались почти до плеч, но, очевидно, что, когда они отрастали и начинали мешать, она отрезала их под самый корень - пользуясь ножом, бритвой или тем, что попадалось под руку.
      Наблюдения, конечно, не отняли у него много времени. Прежде чем сделать шаг навстречу, он мысленно обратился к ней:
      - Киннисон, линзмен с Солнца III. Известно ли на вашей планете что-либо о Линзах или о Земле?
      - Жители Лирейна ничего не знают и не желают знать о них, - холодно ответила она. Ее мысли были ясными, а характер - сильным и энергичным. Однако по сравнению с Киннисоном, который дважды пропел обучение на Эрайзии, ее мозг работал удручающе медленно. Он видел, что она собирала мысленный заряд, намереваясь прикончить его на месте. Позволив направить заряд на себя, он отразил его с немного уменьшенной стой - не смертельной и даже не парализующей, но достаточной для того, чтобы она упала в стоявшее рядом кресло.
      - Никогда не спеши, сестренка, расправиться с человеком, пока не узнаешь его, - посоветовал Киннисон, когда женщина пришла в себя. - Ну как, ты уже поняла, что не пробьешь мой экран мыслезащиты?
      - Боюсь, что да, - уныло признала она. - Но я должна была убить тебя. И раз ты оказался сильнее, то, конечно, лишишь меня жизни. - Какой бы странной ни была логика женщины, очевидно, она привыкла подчиняться ей. - Ну давай, не тяни... Но ведь этого не может быть! - Все ее мысли вдруг запротестовали. - Я не таю, кого ты называешь "человек", но сам ты несомненно мужчина, а ни один обыкновенный мужчина не может быть сильнее, чем личность!
      Киннисон правильно принял ее мысль, которая шокировала его. Она не представила себя как женщину - человека женского пола, а была просто "личность". Для нее "человек" и "мужчина" - синонимы. То и другое обозначало пол, и ничего, кроме пола.
      - У меня нет намерения убивать тебя или какого-нибудь другого жителя вашей планеты, - спокойно объяснил он, - пока меня не вынудят. Но здесь стоит быстроходный космический корабль, за которым я гнался от самой Земли. Мне нужен человек, управлявший им, и я доберусь до него, даже если потребуется уничтожить половину твоих соотечественников. Я достаточно ясно выразился?
      - Совершенно ясно, мужчина! - Ее мысли смешались от противоречивых чувств - облегчения и удивления тем, что ее не убьют, отвращения и негодования из-за того, что такой ужасный мужчина имеет наглость существовать, недоверия и изумления его беспрецедентной силой мысли и, наконец, неприятного осознания того, что в мире могут иметь место неизвестные ей вещи.
      - Но на корабле, о котором ты думаешь, не было никакого мужчины, неожиданно добавила она. И Киннисон поверил, что она не лгала.
      - Проклятье! - вслух выругался он. - Опять придется драться с женщиной!
      - В нем была наша Старшая Сестра...
      На самом деле ее мысль правильнее было бы понять иначе: слово "сестра", косвенно определяющее принадлежность к полу, было совершенно незнакомо "личностям" Лирейна. Той, о которой она думала, больше подходило выражение "старший ребенок среди всех потомков".
      - ...и еще одна личность из незнакомого нам мира, - мысленно продолжила она. - Скорее, даже не личность, а какое-то существо. Но тебя, конечно, она не интересует.
      - Почему же? Как раз наоборот, - заверил ее Киннисон. - Именно вторая личность меня и интересует, а вовсе не твои родственники. Но ты сказала, что там было какое-то существо. Опиши его.
      - Ну, оно похоже на нас, но только внешне. Его интеллект низкий, а мозг неразвит. И у него в мыслях... такое...
      Киннисон усмехнулся, видя ее тщетные попытки выразить мысли, чуждые ей настолько, что она не могла воспроизвести их.
      - Я знаю, кем было существо. Оно не только личность, но и женщина. Верно?
      - Личность не может быть женщиной! - запротестовала она - Не может даже с точки зрения биологии. Женщин вообще не существует!
      Киннисон понимал ее возмущение: воспитание на Лирейне поставлено так, что запрещались подобные сопоставления.
      - Ладно, обсудим потом, - предложил Киннисон. - Сейчас мне нужен только цвильник женского пола. Где он, а может, она или оно? С твоей старшей родственницей?
      - Да. Скоро они будут ужинать в холле.
      - Прости за беспокойство, но не можешь ли ты отвести меня к ним?
      - Могу ли я? Раз мне не удалось убить тебя, я просто обязана сделать так, чтобы они сами исправили мой промах. Я уже подумывала, как заставить тебя пойти туда, - простодушно подумала она.
      - Гендерсон? - проговорил линзмен в микрофон. - Я иду за цвильником, меня проводят к нему. Держи вертолет прямо надо мной - в случае чего я подам боевой сигнал. Пока меня не будет, хорошенько обыщите быстроходный корабль, а когда возьмете все, что может понадобиться, взорвите его. Сейчас на планете только два космических корабля - он и "Неустрашимый", Эти бабенки ненавидят мужчин и убивают разрядом мысленной энергии, так что не отключайте экран мыслезащиты. Не отключайте даже на долю секунды - у них полно самолетов, а кротости и разума не больше, чем у стаи разъяренных кошкоптиц. Ты все понял?
      - Приказ принят, шеф, - немедленно последовал ответ. - Но тебе лучше не рисковать, Ким. Ты уверен, что справишься в одиночку?
      - За меня не беспокойся, - сказал Киннисон и, когда вертолет поднялся в воздух, вновь мысленно обратился к служительнице аэропорта: - Я готов следовать за тобой.
      Она прошла с ним на стоянку небольших автомобилей, села в один из них и, управляя двумя рычагами, медленно повела машину по дороге.
      Ехали они долго. Ведя машину почти автоматически, женщина сосредоточила все свои мысли на том, чтобы найти у спутника какое-нибудь уязвимое место или крохотную брешь в барьере, через которую можно было бы поразить его. Киннисона изумила - даже ошеломила - ее целеустремленность, неуклонная решимость покончить с ним во что бы то ни стало. Она всеми силами пыталась добраться до него, и он знал об этом.
      - Послушай, сестренка, - наконец не выдержал Киннисон. - Давай обратимся к здравому смыслу. Я же объяснил, что не хочу лишать тебя жизни. Во имя всех преисподен Вселенной, почему тебе не терпится убить меня? Если ты не успокоишься, то я дам тебе урок, от которого у тебя месяцев шесть будет раскалываться голова. Почему ты не хочешь образумиться и подружиться со мной?
      Женщина была так потрясена его мыслями, что остановила машину и, не скрывая ярости, посмотрела ему в глаза.
      - Стать друзьями? С мужчиной? - пронесся у него в голове ее безмолвный вопрос. Она опешила от гнева.
      - Послушай, ты, маленькая ведьма! - взорвался Киннисон. - Забудь хоть на минуту идиотские предрассудки своей планеты и попытайся подумать - если ты вообще умеешь думать - и извлечь из той каши, которой набита твоя голова, хоть что-нибудь, кроме ненависти ко мне. Пойми, я такой же мужчина, как ты женщина! И именно так должно быть в любом нормальном мире!
      - О! - женщина отпрянула от Кима. - Но ведь остальные - те, что остались в твоем огромном корабле, - уж они-то, конечно, мужчины? Я поняла все, что ты сказал им по своему беспроволочному телефону! Вы имеете механическую защиту против мыслей, которые могут убить вас. Ты умеешь обходиться без нее, но остальные - бесспорно, мужчины! - не умеют. Вероятно, сам ты - не совсем мужчина, твой мозг работает почти так же, как у женщины.
      - Не так же, а лучше, - поправил Киннисон. - Ты ошибаешься. И я, и те, кто остался на корабле, - мы все мужчины. Но человек, занятый работой, не может постоянно заниматься защитой своего мозга от нападения, и в таких случаях используется мыслезащитный экран. Я обхожусь без него, потому что должен общаться с другими. Понятно?
      - Ты совсем не боишься нас? - вспыхнула она, вновь рассвирепев. - Ты ни во что не ставишь нашу силу?
      - Абсолютно верно. Точнее не скажешь, - стиснув зубы, заявил Киннисон. Однако сам он не совсем верил в это и был рад, что женщина из-за своей ярости не заметила его сомнений.
      Она не могла убить его силой мысли. Так же, как ее Старшая Сестра - кем бы та ни оказалась, - и ее подручные. Однако, не уничтожив его с помощью разума, они могли попытаться расправиться с ним физически. А мускулы у них были крепкие и хорошо тренированные. Конечно, если дело дойдет до рукопашной, он проучит троих или четверых, а может, и полдюжины. Но схватка с несколькими противниками может оказаться смертельной для всех. Проклятье! Он еще ни разу не убивал женщин, но, судя по всему, вскоре предстояло научиться этому.
      - Ладно, поехали дальше, - предложил он. - И пока мы в пути, давай попробуем заключить договор, который поможет избежать кровопролития. Раз ты поняла, о чем я говорил с экипажем моего корабля, то знаешь, что он хорошо вооружен и готов за несколько минут разнести в щепки город.
      - Знаю. - Ее мысли смешались от очередного приступа бессильной ярости. Оружие! Опять оружие! На что еще способны мужчины? Если бы не твой огромный корабль и не странный летательный аппарат, который висит над нами, то я бы голыми руками выцарапала тебе глаза и разорвала на части!
      - Не обольщайся понапрасну, - спокойно подумал Киннисон. - Но послушай-ка, юная тупоголовая убийца! Ты уже доказала, что умеешь принимать во внимание физические факты. Почему бы тебе не отнестись подобным образом и к интеллектуальной стороне дела?
      - Именно так я поступаю всегда. Всегда!
      - Увы, нет, - констатировал он. - По-твоему, мужчины отличаются двумя особенностями. Первая - они необходимы для продолжения вашего рода. Вторая они дерутся. Дерутся до смерти и при каждом удобном случае. Верно?
      - Да, но...
      - Без всяких "но"! Дай мне выразить мою мысль. Почему вы не воспитали из ваших мужчин бойцов - давно, сотни поколений назад?
      - Когда-то мы пытались, но наш народ начал вырождаться.
      - Ясно. Ваше общество устроено по-дурацки, оно не сбалансировано. Ты видишь во мне только мужчину, которого нужно уничтожить как можно быстрее, и лишь потому, что я не такой, как ты. Однако я сам мог уничтожить тебя, и для этого у меня были веские причины, но сохранил тебе жизнь. Мы можем разнести в пух и прах всю вашу планету, но не будем так делать, если нас не вынудят. Какой же напрашивается вывод?
      - Не знаю, - искренне призналась женщина. Желание немедленно расправиться с ним понемногу остыло, остались лишь антипатия и гнев. - В некоторых отношениях ты, кажется, обладаешь качествами... почти как у настоящей личности.
      - Я и есть личность...
      - Ну уж нет! Не думаешь ли ты, что меня может ввести в заблуждение твоя одежда?
      - Погоди минуту. Я представитель народа, который делится на два равноправных пола. Численность мужчин и женщин на Земле почти одинакова... - и он, как мог, начал объяснять ей социологическое учение Цивилизации.
      - Непостижимо! - мысленно выдохнула женщина.
      - Но это так, - заверил Киннисон. - А теперь дай мне знать - ты будешь вести себя, как хорошая девочка, или мне необходимо назначить небольшой массаж твоим мозгам? Или, может, мне придется пару раз шмякнуть твое прекрасное тело об какое-нибудь дерево? Поверь, детка, я спрашиваю ради твоей же пользы.
      - Я верю тебе, - удивленно подумала она. - И мне становится все ясней, что... что ты и в самом деле - личность... в каком-то смысле, по крайней мере.
      - Разумеется, я личность - о чем толкую тебе в течение часа. И не в каком-то смысле, а...
      - Извини меня, - перебила она, - ты употребил понятие "прекрасное". Я не понимаю его. Что значит "прекрасное тело"?
      - О Господи! - Если Киннисон когда-либо и попадал в тупик, то именно сейчас. Как он мог объяснить, что такое музыка или искусство, амазонке, воспитанной среди самого варварского матриархата? И, помимо всего прочего, кому же удавалось объяснить женщине - любой, во всей макрокосмическое вселенной, - почему именно она прекрасна?
      Но Киннисон попытался. Он мысленно воссоздал ее собственный образ -таким, каким увидел его впервые. Он представил ей изящные линии и совершенные пропорции ее фигуры, грациозность движений, мягкость кожи и красоту. Все старания оказались напрасными. Сосредоточенно нахмурив брови, она силилась понять, но у нее ничего не получалось. До нее просто не доходил смысл его описаний.
      - Естественно, без всего этого я не смогла бы обойтись, - объявила лирейнианка. - Такой я должна быть ради своей же пользы. Но мне кажется, я видела одну из твоих красавиц, - и в свою очередь мысленно нарисовала ему странный портрет женщины, отчасти похожей на земную. Киннисон внезапно решил, что она и была поильником, за которым он охотился.
      Конечно, женщины носят украшения; но не в таком же количестве - подобного груза не выдержала бы даже лошадь! И есть ли хоть одна представительница прекрасного пола, так же злоупотребляющая косметикой, духами с резким запахом, средством для завивки волос и пинцетом для выщипывания бровей, отчего последние превращались бы в едва заметную полоску над густо накрашенными ресницами?
      - Если это ты называешь красотой, то ничего подобного мне не нужно, заключила жительница Лирейна.
      Киннисон попытался объяснить еще раз. Он показал ей величественный водопад, низвергающийся на дно глубокого ущелья и рассеивающий облака водяной пыли. И что же? Девушка тотчас объявила, что подобные геологические явления приводят к эрозии почвы. Никакой красоты она в них не увидела. Живопись ей показалась пустой тратой красок и масел, музыка - бессмысленными колебаниями воздуха и никчемным, никому не нужным шумом. В шуме - объяснила она - не может быть никакой пользы!
      - Бедный ты чертенок, - наконец сдался Киннисон. - Бедный, невежественный, бездушный чертенок. Хуже всего то, что ты не понимаешь и никогда не поймешь, каким богатством пренебрегаешь.
      - Не дурачь меня, - лирейнианка улыбнулась впервые за все время. - Глупо придавать такое значение вполне обычным вещам.
      Киннисону стало грустно. Он понял, что женщина, с виду так похожая на земных, была от него дальше, чем Галактический Полюс от его родной планеты. Ему приходилось слышать о матриархате, но он никогда не думал о том, к чему может привести его полное логическое завершение.
      А ведь именно так и произошло на Лирейне. Много веков здесь правил только один пол - мужчинам никогда не позволялось подниматься выше функции воспроизводства всегда доминирующего женского рода. И вот представительницы последнего превратились в абсолютно бесполых существ - со всех точек зрения, кроме чисто физиологической. Мужчины на Лирейне II были карликами, ростом не выше восьмидесяти сантиметров. Они обладали характером и наклонностями взбесившихся раделикских кошкоптиц и умственной способностью забрисканских дикарей. Их не принимали за людей - ни в детстве, ни в зрелом возрасте. Для поддержания постоянной численности населения каждая "личность" обязана родить другую "личность". Дети мужского пола - по одному на сотню младенцев - в счет не шли. Их даже не оставляли дома, а сразу отправляли в специальное заведение, где они жили вплоть до полового созревания.
      На протяжении всего года одним мужчиной пользовались примерно сто женщин. Затем он умирал. "Личности" разрушали его мозг и избавлялись от тела. Детей они рожали в возрасте от двадцати одного до двадцати двух лет, а жили в среднем до ста лет. Мужчины для них были не совсем изгоями или париями - нет, их терпели в силу необходимости, хотя и ни в коем случае не допускали в высшее общество.
      Внезапно Киннисона охватил страх. Внешне лирейнианки почти не отличались от земных женщин кавказского типа. Но как же они были далеки от них в интеллектуальном и всех других отношениях! Как он был чужд любому человекоподобному существу, чья сознательная и подсознательная жизнь основана на взаимном влечении двух противоположных полов. Киннисон не сразу понял, какие ужасные последствия может иметь отрицание такого влечения, - и лишь теперь подумал о них. По существу лирейнианки были людьми не больше, чем... ну, например, эйчи. Или розениане, ригелианцы или велантийцы. Любая земная женщина задрожала бы от страха, если бы ей случилось повстречаться с Ворселом ночью, в темной аллее парка. И все же внешне отвратительные рептилии, делившиеся на два равноправных пола, были гораздо более человечны, чем стройные, прекрасные создания с Лирейна П.
      - Вот и холл, - сообщила ему "личность", когда машина остановилась перед огромным строением из гладкого серого камня. - Ступай за мной.
      - С удовольствием. - И они пошли вперед по странному высохшему грунту. Между ними было расстояние около шестидесяти сантиметров. В небольшой и довольно тесной машине они оказались ближе друг к другу. Она не хотела ни прикасаться к сидевшему около нее мужчине, ни слушать его. Но как бы она удивилась, если бы узнала, что их чувства взаимны! Киннисон скорее предпочел бы прикоснуться к скользкой ящерице с планеты Борова.
      Киннисон и его провожатая поднялись по гранитным ступеням, затем миновали потемневший от времени портал. Они все еще шли рядом, но теперь уже на расстоянии около метра.
      Глава 4
      КИННИСОН ЗАХВАТЫВАЕТ ПЛЕННИКА...
      - Послушай-ка, моя очаровательная, но глупая провожатая, - мысленно обратился Киннисон к лирейнианке, когда они приблизились к цели поездки. По-моему, ты начинаешь терять благоразумие и снова горячишься. Последний раз предупреждаю - держи себя в руках. Если цвильник хоть на долю секунды заподозрит что-нибудь, то, клянусь, силы ада обрушатся на вашу обитель. Я не шучу.
      - Но я должна доложить Старшей Сестре, что привела тебя, - ответила она. К ней нельзя без уведомления.
      - Хорошо! Тогда я сам дам ей знать о нашем прибытии. Так будет надежнее.
      Однако ему удалось сделать даже больше, ибо его мысленный взгляд уже проник в комнату, куда они направлялись. Там на довольно широкой, окруженной столами площадке несколько лирейнианских "личностей" исполняли некое подобие древнего акробатического танца. Их гибкие, сильные фигуры то и дело застывали неподвижно в грациозных позах, что требовало от исполнительниц очень высокого мастерства. За столами трапезничали около ста лирейнианок.
      Киннисона не интересовали ни танцовщицы, ни другие жители планеты, находившиеся в комнате. Ему нужен цвильник. Он, вернее, она сидела за небольшим квадратным столом - четвертым от двери - спиной к входу, что вполне устраивало Киннисона. Слева от нее, в высоком откидном кресле восседала "личность" с роскошными рыжими волнами. Судя по всему, хозяйка застолья. Решив про себя, что еще успеет разглядеть ее, линзмен переключил внимание на ту, которая занимала его больше всех, и вздрогнул от удивления.
      Он увидел обитательницу Альдебарана - это было даже ясней, чем при взгляде на саму Лессу Десплейн! Так вот она какая, посланница седьмого сектора, воплощение тионитовых грез. А драгоценности! Та лирейнианская тигрица, оказывается, ничуть не преувеличивала, когда описывала ее! Золотые и платиновые филигранные медальоны, висевшие на ее груди, усеяны бриллиантами, рубинами и изумрудами так же, как и шорты, сделанные из блестящего, переливающегося на свету материала. На поясе висел богато украшенный кинжал с чеканкой на рукояти. На всех пальцах сверкали крупные перстни. Широкое, тонкой работы ожерелье почти скрывало шею. Руки обвиты всевозможными причудливыми браслетами. В густых, уложенных в большой пучок волосах мерцали драгоценными каменьями по меньшей мере полдюжины булавок, заколок и гребней.
      - О, святая Клоно! - присвистнув, воскликнул Киннисон, ибо знал, что каждый из драгоценных камней стоит целое состояние. - Готов поставить полмиллиона за то, что здесь добра не меньше, чем на целый миллион!
      Однако некоторые вещи заинтересовали его гораздо больше, чем драгоценности, которые он увидел на цвильнике. Да, у нее есть экран мыслезащиты. Довольно слабый и с подсевшими батареями, но все еще способный создать поле. Хорошо, что Киннисон успел заблокировать его. К тому же у нее тайник в зубе, и, значит, предстояло помешать ей проглотить содержимое хранившейся в нем ампулы. Она слишком много знала, чтобы позволить проклятому босконскому наркотику уничтожить источник сведений, столь необходимых линзмену.
      Они подошли к входу в комнату. Не обращая внимания на яростные мысленные протесты своей спутницы, Киннисон резко отворил дверь и на всякий случай подготовил к обороне часть своей умственной энергии. Одновременно он послал в мозг цвильника такой мощный телепатический заряд, что та не могла пошевелить ни единым мускулом. Затем, не глядя на ошеломленных лирейнианок, шагнул к посланнице с Альдебарана и сильно прижал левым локтем ее шею. Киннисон раскрыл рот и быстро, но осторожно извлек фальшивый зуб. Наконец, отпустив девушку, он бросил на цементный пол ампулу и быстро раздавил ее каблуком.
      Альдебаранка пронзительно вскрикнула. Однако, видя, что ее крик не произвел ни малейшего впечатления ни на линзмена, ни на лирейнианок, она замолчала в ожидании дальнейших событий.
      Киннисон, не успокоившись на достигнутом и не заботясь о сохранности обстановки в комнате, выстрелом из излучателя пробил цементный пол в том месте, где лежали остатки ампулы, и только тогда перевел взгляд на рыжеволосую хозяйку застолья.
      Надо отдать ей должное - Старшая Сестра отнюдь не потеряла самообладания. Она лишь слегка повернулась в кресле и пристально посмотрела на него. За ее спиной, будто не произошло ничего особенного, продолжали свои движения танцовщицы. Старшая Сестра сидела, откинувшись, в кресле. Одну ногу она опустила на небольшую подставку, плавно закинула руки за голову и сцепила пальцы на затылке. Глубокий взгляд ее зеленых немигающих глаз оценивал линзмена без всякого удивления и вызывающе.
      Внезапно Киннисону пришло на ум, что Старшая Сестра вовсе не должна быть старой. Во всяком случае, выглядела она как женщина в расцвете молодости и красоты. Ее пышные волосы при ближайшем рассмотрении оказались не рыжими, а золотисто-каштановыми - такого же цвета, как у Клариссы Мак-Дугалл, и такими же густыми. В отличие от остальных жительниц Лирейна она тщательно ухаживала за ними. Что касается умственной способности, то ей, без сомнения, могли бы позавидовать люди многих планет галактики. Но в данный момент она испытывала на прочность энергетическую оболочку Киннисона, поэтому он был далек от того, чтобы превозносить достоинства королевы Лирейна.
      - А ну-ка, послушай меня, предводительница особ женского пола! решительно приказал он. - Немедленно брось свои шутки, и пусть твои подруги тоже не пробуют справиться со мной! Я не ответил тебе сразу только потому, что решил показать, насколько смехотворны любые попытки преодолеть мою систему мыслезащиты, но скоро терпение иссякнет - предупреждаю!
      И тут - очевидно, не без вмешательства управляющей аэропортом энергетическая атака внезапно прекратилась, а среди лирейнианок начался переполох. Случившееся было для них полной неожиданностью. Ведь по их представлениям, мозг мужчины - любого мужчины - не мог ни секунды противостоять мозгу самой слабой из "личностей" Лирейна! И вот прямо на глазах произошло совершенно невероятное. Грациозное тело Старшей Сестры обмякло, а во взгляде появилось недоумение. Однако страха не было: все бесполые лирейнианские женщины были бесстрашны до тупоумия.
      - Эй, тугодумка! - обратился он к своей провожатой. - У меня ушла уйма времени на то, чтобы растолковать тебе мои намерения, но ты говоришь на ее языке - объясни в двух словах, зачем я сюда прибыл.
      Объяснение заняло всего несколько секунд. В темно-зеленых глазах что-то прояснилось, но недоумение усилилось.
      - По-моему, будет лучше, если я убью тебя, а не позволю уйти... - начала она.
      - Не позволишь мне уйти?! - взорвался Киннисон. - Вот уж поистине убийственная мысль - по своей глупости, разумеется. Откуда она взялась в твоей башке? Милашка, да кто же сможет мне помешать уйти?
      - Вот кто! - И тотчас какое-то стремительное тело, которого всего мгновение тому назад не было в комнате, кинулось к горлу линзмена. Похожее на пантеру с головой змеи, оно могло испугать кого угодно. Вытянувшись в прыжке, оно выставило вперед огромные когти и готово было впиться в жертву своими ядовитыми клыками.
      Киннисону никогда прежде не приходилось отражать подобной атаки, но он внезапно понял, что существо не остановят ни броня, ни оружие, ни физическая сила. Ему вдруг стало ясно, что его не существовало ни для кого, кроме него и хозяйки комнаты. А также, насколько смертоносны чудовищные когти и клыки, способные мгновенно лишить его жизни.
      Однако эффективный в любых других условиях, такой способ убийства для Киннисона оказался грубым и дилетантским, ибо он сообразил, что все - лишь плод его воображения, хотя и представляет для него смертельную опасность. Он знал, как справиться с ним. Ему нужно выбрать один из двух способов защиты. Он мог вообразить его несуществующим, и тогда угроза попросту исчезнет. При втором, более трудном варианте от него требовалось подчинить фантом своей воле и направить его против врага.
      Киннисон без колебаний выбрал второй путь. Существо замерло, точно натолкнулось на невидимое препятствие, а затем ринулось на лирейнианку. Та среагировала своевременно-ужасное создание было уже в нескольких сантиметрах от ее горла, когда внезапно растворилось в воздухе, будто и не существовало. Глаза ее расширились от испуга. Она была поражена тем, с каким хладнокровием и мастерством защищался линзмен, и не без труда пришла в себя.
      - Тогда, думаю, все решит вот что, - и указательным пальцем обвела вокруг комнаты, переполненной ее лирейнианскими сестрами.
      - Каким образом? - заинтересованно спросил Киннисон.
      - Просто численным превосходством - объединенными усилиями собравшихся. Конечно, с помощью своего оружия ты можешь уничтожить многих из них, но остальные успеют расправиться с тобой.
      - В таком случае ты умрешь первой, - предупредил Киннисон. Проследив за его мыслями, она поняла, что он не угрожал, а просто констатировал неизбежный факт.
      - Что из того?
      В свою очередь линзмен знал, что лирейнианка вовсе не бравировала. У него было еще одно оружие, но он не мог применить его в качестве средства убеждения. Кроме того, не хотелось обращать его против беззащитной женщины, даже лирейнианки.
      Положение казалось безвыходным. Хотя нет, выход был - вертолет.
      - Послушай, Королева Лирейна, что я скажу своим парням, - приказал он и начал говорить в микрофон.
      - Ральф? А ну-ка, дай один узконаправленный разряд прямо через крышу этого заведения - поближе к ней, чтобы хорошенько встряхнуть ей мозги.
      Не успел Киннисон произнести свой приказ, как тонкий, ослепительно яркий разрушительный луч пронзил потолок и пол комнаты. Его накал был таким сильным, что если бы он оказался хоть немного шире, то, без сомнения, сжег бы кресло, на котором сидела Старшая Сестра. В мгновение ока луч уничтожил все, что находилось на его пути. Раздался оглушительный грохот, заставивший золотоволосую лирейнианку опрометью броситься прочь и застыть уже на полпути к двери. Остальные "личности" испуганно отступили к стенам помещения.
      - Как видишь, Клеопатра, - пояснил Киннисон, когда паника улеглась, - у меня достаточно веские аргументы, к которым я могу - или буду вынужден прибегнуть в споре с тобой. По моему приказу такой луч продырявит голову каждого, кто вздумает помешать мне. Не хочу никого убивать без необходимости, но уйду отсюда невредимым - как и моя подруга с Альдебарана, которую прихвачу с собой. Если меня заставят, то превращу дом в сплошное огненное месиво, и из него выйдут живыми только я и цвильник. Какая из перспектив тебя больше устраивает?
      - Что ты собираешься делать с чужеземкой? - вместо ответа спросила лирейнианка.
      - Мне нужно получить от нее кое-какие сведения. А почему ты спрашиваешь? Что ты сама намеревалась делать с ней?
      - То же, что и сейчас, - убить! - последовал ответ. Раздался смертоносный разряд мысленной энергии, но как ни быстро действовала Старшая Сестра, линзмен успел опередить ее. Он нейтрализовал поток энергии, шагнул к женщине и включил ее экран мыслезащиты.
      - Не выключай, пока мы не доберемся до корабля, сестренка, - проговорил он на языке планеты Альдебаран. - Я знаю, у тебя сели батареи, но скоро мы будем в безопасности. Местным курочкам не удастся заклевать тебя.
      - Надеюсь. Тебе неизвестно о них и половины того, что знаю я, - сказала та тихим певучим голосом. - Но во всяком случае, благодарю тебя, Киннисон.
      - Послушай-ка, Рыжая, где ты научилась таким грязным фокусам? поморщившись, мысленно спросил линзмен. - Я терпел их, сколько мог, но больше не буду. Отвечай без уловок: нам покинуть ваш дом с миром или испепелить вас на месте и выйти наружу, ступая по вашим чадящим трупам? Все зависит только от тебя, но решать нужно прямо сейчас.
      Старшая Сестра сверкнула глазами и крепко сжала кулаки.
      - Полагаю, раз нам не удалось остановить тебя, то мы должны отпустить, - в бессильной ярости прошипела она. - Если бы мы могли уничтожить тебя, пусть даже ценой всех наших жизней, то ты бы умер... но раз так, то можешь идти.
      - И откуда в тебе такая свирепость? - опешив, спросил линзмен. - Я еще не встречал разумных существ, подобных тебе. Ведь ты вместе с этой женщиной побывала на Земле и должна знать, что...
      - Да, я знаю, - резко перебила она, - и именно потому сделаю все возможное, чтобы не дать тебе вернуться на нашу планету и защитить наш мир от вторжения ваших варварских орд...
      - Ах, вот в чем дело! - осенило Киннисона - Ты опасаешься, что кое-кто из нас захочет поселиться здесь или наладить пути сообщения с вами?
      - Да. Я видела немало планет и народов вашей так называемой Цивилизации. И ни одна из нас впредь никогда не покинет Лирейн, я сделаю все возможное, чтобы ни один чужестранец больше не появился здесь.
      - Послушай-ка, ангельское создание! - сказал Киннисон. - Ты безумна, как раделигианская кошкоптица, и глупа, как обитатели планеты Тренко! Пойми, если сможешь, - ни одному разумному существу с сорока миллионов планет не взбредет в голову мысль интересоваться вашей захудалой, духовно опустошенной и интеллектуально отсталой планетой. Что касается меня лично, то я намерен покинуть ее ровно через двадцать семь минут и никогда больше не видеть. Полагаю, эта женщина хочет того же. Если кто-нибудь однажды услышит о вашей забытой Богом планете и решит навестить ее, то я втолкую ему, - и при необходимости вдолблю в голову кулаками, - что за глупость он собирается совершить. Ты мне веришь?
      - О да, вполне! - восторженно улыбнулась она. Тирада линзмена не усилила ее ярость, прозвучав сладчайшей музыкой для порочного рассудка. - Так уходи быстро! Прошу тебя, пожалуйста! Ты можешь сам отвести автомобиль к своему кораблю или кто-то должен помочь?
      - Спасибо. Я могу сам повести машину, но в этом нет необходимости. Нас заберет вертолет.
      Киннисон поговорил с ожидавшим приказаний Ральфом, а затем, сопровождаемый на некотором отдалении толпой лирейнианок, вышел из холла вместе с посланницей Альдебарана. Вертолет уже стоял перед зданием. Мужчина и женщина поднялись на борт.
      - Не засоряйте эфир, "личности"! - линзмен помахал им рукой, и летательный аппарат взмыл в небо.
      Через несколько минут взлетел и "Неустрашимый", оставивший груду оплывшего металла на том месте маленького аэродрома, где еще недавно стоял быстроходный корабль цвильника. Киннисон внимательно вгляделся в бледное лицо своей пленницы и протянул ей небольшую коробочку.
      - Свежие батареи для твоего экрана мыслезащиты - он уже скоро отключится.
      Поскольку его спутница не сделала ни малейшего движения, чтобы взять их, он сам произвел замену и проверил экран в действии. Тот работал безупречно.
      - Да что с тобой, детка? Если бы я не видел, как ты сидела за накрытым столом, то подумал бы, что ты проголодалась.
      - Я проголодалась, - сказала девушка. - Мне не хотелось есть там. Ведь я знала, что меня собираются убить, и у меня не было никакого аппетита.
      - Так чего же мы ждем? Я тоже голоден - давай поедим вместе.
      - Нет, я не буду есть ни с тобой, ни с кем другим. Я поблагодарила тебя, линзмен, за то, что ты спас мне жизнь, и не отказываюсь от своих слов. Тогда, как и сейчас, мне казалось, что лучше быть убитой тобой, чем теми ужасными женщинами. Вот почему я отказываюсь.
      - Но я вовсе не собирался убивать тебя - как ты не можешь понять? Я не воюю с женщинами, и ты еще убедишься в том, что я говорю правду.
      - Боюсь, нет, - грустно проговорила девушка. - Ты не убил ни одну из лирейнианок, но и не мчался за ними миллион парсеков, правда? Нас с самого рождения учат, что вы, патрульные, до смерти истязаете свои жертвы. Судя по твоим мыслям, ты лично действительно не собираешься убивать меня, но, без сомнения, меня убьют прежде, чем я заговорю. Ну что ж, мне кажется, я смогу выдержать ваши пытки.
      - Послушай, девочка! - возмущенно воскликнул Киннисон. - Здесь тебе не угрожает никакая опасность. Ты защищена так же, как если бы находилась у Клоно за пазухой. Не отрицаю, мне нужно получить от тебя кое-какие сведения, но, клянусь, я не причиню тебе ни моральной, ни физической боли. Единственное твое истязание - то, которое ты сама себе устраиваешь.
      - Но ты назвал меня цвильником... а их вы всегда убиваете, запротестовала она.
      - Не всегда. В бою, в открытом поединке - да. Если их обвиняют в серьезном преступлении, то отводят в камеру смертников. Но совсем не обязательно, чтобы они умирали. Чаще к ним применяют мозговую терапию и просто стирают все их порочные мысли.
      - Ты думаешь, я стану дожидаться суда и надеяться на милость ваших допотопных терапевтов?
      - Подобная участь тебе не угрожает, - улыбнулся Киннисон. - Твое дело уже решено в твою пользу. Видишь ли, я вовсе не полицейский и не детектив по наркотикам. Случилось так, что меня уполномочили быть одновременно и следователем, и судьей, а когда нужно - и палачом. Хотя предпочитаю прибегать к терапии. Однажды я спас гораздо худшего цвильника, чем ты, - но он не был таким всеговорчивым. Ну как, мы будем обедать?
      - Не знаю... Ты не обманываешь меня?
      Линзмен отключил ее экран мыслезащиты и неопровержимо доказал серьезность своего настроения. Придя в себя, девушка попросила принести ей обед и вскоре жадно набросилась на еду.
      - Не найдется у тебя сигареты? - досыта наевшись, попросила она.
      - Что ты больше любишь - земные, венерианские, альзаканские или какие-нибудь другие сигареты? У нас имеется двести различных сортов - выбирай.
      - Земные. Однажды я купила пачку "Камерфилда" - они оказались превосходными. Но у вас их, наверное, нет?
      - Квартирмейстер! - проговорил Киннисон в коммутатор - блок "Камерфилда", пожалуйста.
      Через несколько секунд по пневматической линии были получены заказанные сигареты.
      - Закуривай, сестренка!
      Глубоко затянувшись ароматным табачным дымом, девушка просияла от удовольствия.
      - Превосходно! Благодарю тебя, Киннисон, за все, что ты для меня сделал. Твой обед мне очень понравился, но у тебя все равно ничего не получится. Я никогда никого не выдавала и сейчас не выдам. В противном случае я перестала бы уважать себя.
      Она затушила сигарету и добавила:
      - Так что можешь сразу приступать к третьей степени допроса. Давай неси сюда резиновые дубинки, электрические иглы или что там еще припасено.
      - Ты все заблуждаешься, милашка, - с жалостью взглянув на собеседницу, произнес Киннисон. Какой поразительный контраст сейчас был между ее грациозным телом, фантастически роскошным нарядом и мрачной напряженностью, застывшей в глазах!
      - Поверь, не будет ни допроса третьей степени, ни резиновых дубинок и ничего другого в том же роде. Мало того, я не собираюсь беседовать с тобой до тех пор, пока ты хорошенько не выспишься. Ты уже не выглядишь голодной, но все еще не в духе. Когда ты по-настоящему высыпалась в последний раз?
      - Пожалуй, недели две назад. А может быть, месяц.
      - Я так и думал. Ну, ладно, иди спать. Девушка не сдвинулась с места.
      - С кем? - спокойно спросила она. Ее голос не дрогнул, но рука бессознательно потянулась к кинжалу.
      - О святая Клоно! - фыркнул Киннисон, удивленно взглянув на нее. - Может, ты полагаешь, что угодила в притон наркоманов, а не на космический корабль?
      - А чего мне можно ожидать от вас, патрульных? - угрюмо спросила девушка. - Не нужно больше разыгрывать меня, Киннисон. Я знаю, что мне предстоит вынести, но все равно не скажу того, чего ты от меня добиваешься. Не хочу, чтобы меня считали предателем, а ты убьешь меня в любом случае.
      - Пусть будет стыдно тому, кто наговорил тебе столько лжи обо мне, покраснев, сказал Киннисон. - Ступай за мной, маленький чертенок.
      Собрав кое-какие приборы, он взял ее за руку и отвел в роскошно обставленную каюту.
      - Вот эта дверь, - объяснил он, - сделана из сплава вольфрама, хрома и молибдена. Замок - самый надежный из всех существующих. Оба ключа, открывающие его, я отдаю тебе. Здесь есть также засов. Дверь выдерживает давление пятисоттонного гидравлического пресса и не поддается атомно-водородному резцу. Экран защищает комнату от любых следящих лучей. А вот все твои вещи, которые мы нашли на быстроходном космическом корабле. Если тебе понадобится какая-либо помощь или ты захочешь есть или пить, то здесь есть коммутатор. Теперь ты немного успокоилась?
      - Значит, ты не шутил? И я... я...
      - Совершенно верно, - заверил он ее. - Ты здесь будешь хозяйкой своей судьбы, капитаном души и тела. Спокойной ночи.
      - Спокойной ночи, Киннисон. Спокойной ночи и... спасибо.
      Девушка упала на постель и разразилась громкими рыданиями.
      Тем не менее когда Киннисон направился по коридору в сторону своей каюты, то услышал, как за его спиной лязгнул массивный засов, и почувствовал, что включился защитный экран.
      Глава 5
      ИЛЛОНА С ЛОНАБАРА
      Часов двенадцать спустя, когда девушка с Альдебарана уже проснулась и позавтракала, Киннисон вошел в ее комнату.
      - Привет, милашка, сейчас ты выглядишь гораздо лучше. Кстати, я до сих пор не знаю твоего имени.
      - Иллона.
      - Иллона - а дальше?
      - Нет, просто Иллона. Иллона, и все.
      - Как же в таком случае тебя отличают от других Иллон?
      - Тебе нужен регистрационный номер? В языке Альдебарана нет символов - мое имя переводилось бы как "Иллона дочь гончара, проживающего в доме на колесах, который обычно стоит на дороге, ведущей..."
      - Постой, хватит! Ладно, мы будем называть тебя Иллоной Поттер, - замахал руками Киннисон и, пристально взглянув на нее, добавил: - Послушай, а ты не слишком хорошо говоришь на своем родном языке. Мое произношение и то лучше. Наверное, давно не бывала на Альдебаране II?
      - Да, мы перелетели на Лонабар, когда мне было шесть лет.
      - Лонабар? Никогда не слышал о такой планете. Впрочем, поговорим о ней позже. Лучше скажи - что случилось с экипажем твоего корабля? Может, он повстречался с какой-нибудь "личностью" вроде той рыжеволосой твари?
      - Твари?
      Она весело рассмеялась, но внезапно осеклась и, тяжело вздохнув, проговорила:
      - Обитательницы Лирейна жестоки, как никто другой. И мне трудно понять почему они пренебрегают элементарными правилами приличия?
      - Хм-м... Рад, что ты так требовательна к этикету. Кстати, на борту моего корабля можешь найти для себя кое-какую одежду.
      - Я? - удивилась она. - Зачем? Я и так уже надела весь свой наряд...
      Вдруг она запнулась и прикрыла наготу руками.
      - Ох! Я совсем забыла про земные костюмы и платья! И ты... ты, должно быть, считаешь меня бесстыдной?
      - Нет. Пока - нет. Большинство из нас - особенно офицеры - побывали на стольких разных планетах и повидали так много различных разумных существ, что мы уже привыкли ко всему. Когда мы посещаем какую-нибудь планету, где принято ходить обнаженными, то, как правило, стараемся следовать местным обычаям. Как и там, где по традиции закутываются с головы до ног. Однако здесь мы у себя дома, а ты - в гостях. Конечно, соблюдение чужих обычаев - не более чем условность, но ведь и привыкнуть к ним не так уж трудно, правда?
      - Да, если правила приличия предписывают одеваться. Если же наоборот, то нет. На Лирейне я пыталась привыкнуть к тамошним порядкам, но у меня плохо получалось. Я" все равно чувствовала себя обнаженной.
      - О'кей, наш портной сошьет тебе два или три платья. А то некоторые наши ребята еще не совсем пообвыклись в космосе, и твой вид покажется им чересчур вызывающим. Ты, наверное, знаешь, что бриллианты и другие драгоценности на Земле не считаются предметами одежды.
      - Тогда, пожалуйста, пусть мои платья будут готовы как можно быстрее. Хотя у меня вовсе не драгоценности, а...
      - Ну не скромничай, красотка. Уж я - то сумею отличить золото, платину и...
      - Да, металл и вправду не из дешевых, - признала Иллона. - Одна только вот эта вещица, - она прикоснулась к изящному медальону на груди, - стоит пяти дней работы. Но ожерелья и бусы - синтетические. Любая девушка может позволить себе носить такие бриллианты. Полдня работы - и можно купить дюжину подобных побрякушек.
      - Что? - изумился Киннисон.
      - Конечно. Только очень богатые девушки носят настоящие драгоценности, такие, как... в языке Альдебарана даже нет слов для них. Ты мне разрешишь перейти на телепатическое общение?
      - Странно, но я не могу припомнить ничего похожего, - проговорил Киннисон, изучив ряд мысленных образов, запечатлевших разноцветные камни. - Нужно записать их на пленку. Но вот "побрякушки", которыми ты вся увешена - чем ты зарабатываешь на жизнь, если можешь купить их за полдня работы?
      - Я танцовщица. Смотри! - Выйдя из-за стола, она легко сделала взмах левой ногой, и так высоко, что голень оказалась прижатой к голове. Затем последовала серия плавных движений. Линзмену казалось, что ее тело лишено костей. Наконец, сделав несколько сложных акробатических прыжков, девушка села. Ее прическа осталась такой же изысканной, как и прежде, ни один браслет не сдвинулся с места, а пульс участился едва ли больше, чем на один удар в минуту.
      - Неплохо, - похвалил ее Киннисон. - Должно быть, твое умение стоило немалого труда, хотя я думал, что твоя профессия - пилот... Между прочим, на Земле и на любой из тысяч наших планет ты смогла бы продать свои "побрякушки" - полагаю, что не слишком ошибусь, - не меньше чем за пять тысяч дней работы.
      - Невероятно!
      - Тем не менее так. Перед приземлением лучше отдай их мне, а я перешлю в банк, где они будут в полной сохранности.
      - В отличие от меня.
      Пока Киннисон говорил, Иллона все больше мрачнела, точно в ней угасал какой-то внутренний свет.
      - Ты был так обходителен, что я совсем забыла, где нахожусь и какое дело Мне предстоит, - проговорила она. - Но ведь оно не станет легче оттого, что мы отложим его на потом. Не лучше ли сразу покончить с ним, как ты считаешь?
      - Ах, вот ты о чем! Ну, все, что мне нужно, уже сделано еще вчера,
      - Как? - вскрикнула Иллона. - Не может быть!
      - Уверяю тебя. Все необходимые сведения я получил еще вчера вечером, когда менял батареи у твоего экрана мыслезащиты. Теперь я кое-что знаю о Меньо Блико, твоем кровожадном боссе и о многом другом.
      - Не может быть! Хотя... если ты все знаешь... но я даже ничего не почувствовала... и ты не мог проникнуть в мой мозг со своей терапией, потому что у меня не изменилось ни одно воспоминание... или мне так только кажется? Послушай, конечно, я идиотка, но...
      - Тебе внушили множество ложных представлений, - мягко произнес Киннисон. - Например, что тебе сказали о твоей ампуле в зубе? По-твоему, что произошло бы, если бы ты раскусила ее?
      - Я полностью потеряла бы намять. Но потом доктора дали бы мне противоядие и восстановили в мозгу весь прежний запас информации.
      - Здесь только половина правды. Содержимое ампулы и в самом деле стерло бы из твоего мозга все воспоминания и мысли. Но "терапевты" не восстановили бы их, а заменили по своему усмотрению.
      - Какой ужас! Какой кошмар! Так вот почему ты раздавил ее, словно какую-то ядовитую змею. А я - то удивилась твоему непонятному поведению! Но как ты можешь доказать, что не обманываешь меня?
      - Никак, - признался Киннисон. - Когда ты узнаешь все остальное, то должна сама решить, кому верить.
      - Ты все-таки ничего не сделал с моим мозгом, - задумчиво проговорила она, - потому что я не переменила своего прежнего мнения о Патруле и обо всем, что к нему относится... или переменила?... Или со мной происходит что-то совсем другое?...
      Она растерянно посмотрела вокруг.
      - Нет, я ничего не сделал с тобой, - заверил линзмен: - Подобные операции оставляют шрамы - разрывы в цепи воспоминаний, - и ты смогла бы очень быстро найти их. Но в твоей памяти нет ни одного пробела или недостающего звена.
      - Пожалуй, ты прав, - немного подумав, согласилась Иллона. - Но почему ты ничего не сделал? Ты наверняка хотел меня как-нибудь переделать - ты же знаешь, что цвильники враждуют с вашим обществом.
      - По-моему, тебе не нужно никаких таких "переделок", - улыбнулся линзмен. - Или ты не веришь в существование абсолютных добра и зла?
      - Разумеется, верю! Кто же не верит в них?
      - Ну, например, некоторые великие мыслители Вселенной, если тебя устроит такой ответ, - печально проговорил он и добавил уже совсем другим тоном: - Что касается тебя, то я могу только пожелать, чтобы ты сохранила все свои воспоминания, весь накопленный опыт и знание жизни. Только вот ты непревзойденная притворщица.
      - Что ты имеешь в виду? - Иллона покраснела и заморгала.
      - То, что ты прикидываешься крепким орешком, который никому не по зубам. Хотя на самом деле тебя просто еще никто не пробовал раскусить.
      - Как так - не пробовал? - воскликнула она. - А для чего же я, по-твоему, ношу кинжал?
      - Ах, кинжал, - спокойно проговорил Киннисон и телекинетическим усилием отбросил ее оружие в сторону. - Ты всего лишь маленькая овечка в волчьей шкуре... хотя, судя по твоим воспоминаниям, довольно удачно умеешь выдавать себя за свирепую волчицу. Скажи, зачем ты это делала?
      - Так мне было велено, - еще больше покраснев, призналась Иллона. - Мне приказано вести себя так, будто я везде побывала и всего насмотрелась. Мне говорили, что чем хуже будут мои поступки, тем больше я преуспею в вашей Цивилизации.
      - Так я и думал. А зачем вы полетели на Лирейн? Чем планета привлекла вас?
      - Не знаю. Правда, краем уха слышала, что мы должны высадиться на какой-то планете и дожидаться там кого-то.
      - Но сама-то ты что собиралась делать?
      - Тоже точно не знаю. Мне предстояло управлять каким-то космическим кораблем, но не знаю - каким, когда, откуда он прилетит и кого я должна везти на нем. Кем бы он ни оказался, мы должны беспрекословно подчиняться ему.
      - Как лирейнианки смогли расправиться с твоими людьми? Разве не у всех были экраны мыслезащиты?
      - Нет, не у всех. Остальные были не агентами, а простыми солдатами. Чтобы продемонстрировать свою силу, они сразу после высадки убили дюжину лирейнианок, но затем сами попадали замертво.
      - Хм-м... Дурацкая тактика, но по поведению узнаю босконцев. Стало быть, твой вояж на Землю был в какой-то мере случайным?
      - Да. Я просила Старшую Сестру отправить меня обратно на Лонабар, но она знала о нем не больше, чем я сама.
      - Как? - удивился Киннисон. - Не знаешь, где находится родная планета? Какой же ты тогда штурман?
      - На самом деле я не совсем штурман. Когда мы покинули Лонабар, меня обучили навигации ровно настолько, чтобы я смогла выполнить тот полет. Лонабар не обозначен на картах, имевшихся у нас на борту. Так же, как и Лирейн, чтобы вернуться с Земли, мне пришлось составить свою собственную карту.
      - Но должна же ты знать хоть что-нибудь! - взорвался Киннисон. Какие-нибудь звезды? Созвездия? Галактику - Млечный Путь?
      - Млечный Путь - да. Судя по его контурам, Лонабар находится далеко от центра галактики. Я пробовала вспомнить какие-нибудь особые формы звезд, но не смогла. Как ты понимаешь, я не меньше тебя заинтересована в том, чтобы найти мою планету.
      - Но черт возьми! Не можешь же ты быть такой невеждой - да и никто не может! Любой ребенок на Земле знает либо Большую Медведицу, либо Южный Крест! Постой - дай-ка я сам найду их у тебя.
      Киннисон мысленно проник в мозг Иллоны, но не нашел ничего из того, что искал.
      - Вынужден признать, что в наше время встречаются даже такие невежды, недоумевающе произнес он. - Или ты все-таки что-то утаила?
      - Линзмен, я и сама не знаю. Конечно, там было очень много звезд... Но я не запомнила ни одного какого-нибудь особенного созвездия. Я же говорю, мне нужнее, чем тебе.
      - Разумеется, - пробормотал Киннисон. - Что ж, извини, если я чересчур грубо разговаривал с тобой.
      - Грубо? - хрипло рассмеялась Иллона. - По сравнению с другими ты разговаривал достаточно вежливо. И поверь, я бы помогла, если бы могла.
      - Знаю и весьма признателен за отзывчивость. Но вернемся к делам. Скажи, почему Старшей Сестре взбрело в голову посещать Землю?
      - Она добыла кое-какие сведения о Земле и Патруле, проникнув в наши мысли. Между прочим, на Лирейне никто не верил, что существуют обитаемые миры, помимо их собственного. Остальную информацию она решила получить из первых рук. Позже она захватила наш корабль и заставила меня отвезти ее туда.
      - Теперь понятно. Я не мог найти объяснение ее поступкам. Они мне казались совершенно бессмысленными и бесцельными, но все-таки я был на верном пути. Мы почти загнали ее в угол, и она решила укрыться в своем доме. Там, где никто не смог бы опознать ее, - ведь ты - единственная, кто ее видел.
      - Да, все так и было. Она сказала, что все время чувствовала чье-то присутствие. Наверное, она имела в виду тебя?
      - Меня и еще кое-кого. Ну ладно, с делами покончено. Ненадолго.
      Киннисон вызвал портного. К сожалению, на корабле не оказалось ткани для женского платья. Однако на складе нашли подкладочный материал и довольно много нейлона - правда, недостаточно плотного и к тому же ярко-красного цвета. Тем не менее линзмен подумал, что девушка и портной сумеют сшить костюм даже при таком небогатом выборе материала.
      Час спустя Иллона важной походкой вошла к Киннисону. Нижняя кайма ее изящного платья шелестела, задевая за голенища высоких кожаных сапог.
      - Ну как, тебе нравится? - игриво повернувшись сначала в одну, а потом в другую сторону, спросила она.
      - Превосходно! - Киннисон захлопал в ладоши от восторга - портной умел сочетать свои способности с запасами ткани на складе.
      - Что у нас дальше? Надеюсь, теперь мне можно бывать не только в моей комнате и твоей каюте?
      - Разумеется. Весь корабль в твоем распоряжении. Я хочу, чтобы ты познакомилась со всеми людьми на борту. Можешь пойти куда захочешь, даже в капитанскую рубку. Экипаж уже предупрежден о тебе.
      - Язык! Я говорю по-английски?
      - Еще бы. Я обучил тебя так, что ты владеешь английским не хуже меня.
      Иллона взглянула на Киннисона с испугом, но врожденная жизнерадостность взяла верх, и, весело помахав рукой, она выбежала из каюты.
      А Киннисон поудобней уселся в кресле и задумался. Каким образом несмышленая девчонка, с головы до ног увешанная бриллиантами, отправляется в дальний полет... куда? И для чего? Лонабар - планета, которая служит пристанищем цвильников, великолепно осведомленных о Земле, но не обозначена ни на одной карте Патруля, - посылает экспедицию на Лирейн. Вероятно, не на Лирейн II, а в ее Звездную систему. Но зачем? С какой целью? И странные, сказочные драгоценности. Существует ли между ними какая-нибудь связь? Нет, пока ничего не сходится... не хватает данных...
      Внезапно его чуткий мозг уловил едва различимый сигнал - чей-то мысленный вызов, то и дело прерывавшийся из-за огромного расстояния, через которое пробивался к нему.
      - Мужчина Цивилизации... Личность Земли... Киннисон с планеты Земля... Линзмен Киннисон с Третьей Солнечной системы... любому офицеру Галактического Патруля, располагающему Линзой...
      Киннисон внутренне напрягся. Призвав на выручку всю силу разума, он ухватился за сигнал, настроился на него и попытался послать ответные позывные:
      - Киннисон с планеты Земля. Кто меня ищет? - Он затаил дыхание.
      - Ты не знаешь моего имени, - чужой голос в его голове зазвучал немного отчетливее. - Я та самая "Милашка", "Рыжая", "Клеопатра", Старшая Сестра с Лирейна. Ты помнишь меня, Киннисон?
      - Еще бы! - Какой необычайно могучий мозг у этой бесполой женщины!
      - Нас атакуют космические корабли человекоподобных существ, у которых есть экраны мыслезащиты и которые убивают всех без разбору. Поможешь ли ты нам своим оружием и силой своего разума?
      - Одну секунду, милашка!
      - Гендерсон! - Киннисон отдал приказ, и "Неустрашимый" быстро начал разворачиваться на обратный курс.
      - О'кей, Троянская Елена! - сообщил он. - Мы возвращаемся. Сдается мне, что имя "Троянская Елена" подходит тебе больше, чем все, которыми я называл тебя. Конечно, ты не знаешь, но та, другая Елена отправила на тот свет больше тысячи чужеземных кораблей. Если же ты собираешься уничтожить только один корабль, то, поверь мне, мой старенький "Неустрашимый" еще кое на что годится!
      - Надеюсь, что так. - И, проигнорировав скрытое предостережение, Старшая Сестра со свойственной ей прагматичностью сразу сообщила о сути дела. - Мы не имеем права требовать, и у тебя есть все причины, чтобы отказаться...
      - Не беспокойся, Элен. Мы ведь - хорошие маленькие бойскауты, да? Нам необходимо каждый день делать по одному доброму делу, и мы слишком много времени потратили даром.
      - По-моему, ты сказал то, что у вас называется шуткой, - от предводительницы амазонок трудно было ожидать чувства юмора, - но я не обманываю и не притворяюсь. Мы не испытываем и не будем испытывать симпатии к тебе и твоим людям. Однако события обернулись так, что для нас ты - меньшее из двух страшных зол. Если сейчас ты поможешь нам, то мы будем терпимы к твоему Патрулю. Более того, обещаем поддерживать дружественные отношения с твоим народом.
      - Заманчивое предложение! Сейчас я не шучу, Элен. - Линзмен и в самом деле взволновался - положение Лирейна, судя по всему, было отчаянным. - Только продержитесь до нашего появления. Мы вооружены до зубов.
      Огромный крейсер мчался на предельной скорости, инженеры выжимали все возможное из его мощных турбин и генераторов. За кормой оставалась лишь зияющая пустота в пространстве, - разбиваясь о броню "Неустрашимого", атомы межзвездной субстанции и отдельные волновые формы материи полностью исчезали.
      Внутри корабля, приведенного в состояние повышенной боевой готовности, уже завершалась тщательная проверка всех сил и систем жизнеобеспечения.
      Несколько часов спустя Иллона, пританцовывая, вошла в капитанскую рубку. Сияя от восторга, девушка поспешила поделиться своими чувствами с Киннисоном.
      - Ах, линзмен, они удивительны! - воскликнула она. - Просто удивительны!
      - Кто удивителен?
      - Ребята, - пояснила Иллона. - Они все находятся здесь по своему желанию и, знаешь, у офицеров даже нет кнутов и плетей! Они всей душой любят своих подчиненных! И те офицеры, что стоят у пультов, и те, что следят за приборами, и даже тот пожилой седой человек, у которого четыре желтых нашивки, - все они по-настоящему любят ребят! Когда я уходила, они стали надевать оружие -я еще никогда не видела таких диковин! - все просто без ума от тебя, Киннисон. Сначала мне показалось очень странным, что, покинув Лирейн, ты остался совсем без охраны, - думала, кто-нибудь будет постоянно находиться возле тебя. Но удивительнее всего, что сказал мне Генри Гендерсон о...
      - А ну-ка, не кипятись! - приказал Киннисон. - Остынь, пока не лопнула от стольких эмоций.
      Он поступил правильно, решив не подвергать девушку ментальной терапии. Сама не сознавая, Иллона была настоящим кладезем сведений о тактике и организационных методах босконцев.
      - Именно это я и старался рассказать тебе о нашей Цивилизации. Она основана на свободе каждого в выборе своих поступков - разумеется, если они не наносят вреда обществу. И, кроме того, мы стремимся к равноправию всех существ.
      - Я помню, что ты мне говорил, - ответила Иллона. - Но тогда я не могла понять тебя. И до сих пор мне трудно окончательно поверить, что вы все такие... Знаешь, что случилось бы, если бы на лонабарском корабле я расхаживала по нему, разговаривая с офицерами, как с равными?
      - Нет. А что?
      - Да такого вообще не могло произойти! Если бы все-таки произошло, то я была бы жестоко наказана - правда, на первый раз, может быть, отделалась двадцатью ударами плетью, - проговорила она и, заметив его удивленно поднятые брови, пояснила: - Да, двадцатью ударами плетью, от которых остаются шрамы на всю жизнь.
      Помолчав, девушка смущенно добавила:
      - Наверное, я чересчур возбуждена, именно из-за этого... Знаешь, я привыкла к тому, что только такие же девушки, как я сама, могут обращаться со мной на равных, а все остальные либо выше, либо ниже меня. И я готова всей душой полюбить все, с чем здесь повстречалась, - она широким жестом развела руки. - Я хочу обнять весь корабль и всех, кто находится в нем, - мне просто не терпится поскорее очутиться на Земле и начать жить заново!
      - Вот что меня и беспокоит больше всего, - признался Киннисон. Девушка удивленно посмотрела на его серьезное лицо. - Мы собираемся вступить в бой, и у нас нет времени, чтобы где-нибудь высадить тебя.
      - Разумеется, вам же нужно торопиться. А зачем меня высаживать? - спросила она и глубоко задумалась. Затем медленно проговорила: - Ты и в самом деле заботишься обо мне? Но почему, ведь ты же старший офицер! Разве офицерам не все равно - убьют какую-то девчонку или нет?
      Она не скрывала своего крайнего изумления.
      - Нет, нам не все равно. С нашей стороны было бы непростительно допустить, чтобы девушка, которую мы приютили на борту, оказалась убитой. Поэтому нам совсем не все равно. Но в настоящих условиях, увы, я могу лишь пообещать тебе, что Постараемся сделать все возможное для твоей безопасности.
      - Благодарю тебя, Серый линзмен. Со мной еще никто так не говорил. Но я и не стала бы никуда высаживаться, нравится ваша Цивилизация. А если... если ты не одержишь победу, то я, где бы ни находилась, не смогу попасть на Землю. Поэтому я предпочла бы остаться здесь. Во всяком случае, у меня нет пути обратно, на Лонабар.
      - Молодец, девочка!
      Киннисон протянул ей руку. Она подозрительно взглянула на нее и нерешительно подала собственную. Впрочем, она быстро училась: в краткое рукопожатие Иллона вложила столько же силы, сколько и сам линзмен.
      - Теперь тебе лучше уйти. У меня много работы, - добавил он.
      - Могу я подняться наверх? Генри Гендерсон собирался показать мне расположение ваших планет.
      - Конечно. Иди, куда хочешь. Перед тем как у нас возникнут сложности, я отведу тебя в центр и помогу надеть защитный костюм.
      - Спасибо, линзмен!
      Девушка умчалась прочь, а Киннисон связался по своей Линзе с первым пилотом.
      - Гендерсон? Киннисон. Официальное обращение. Иллона сказала, что ты хочешь показать ей карты наших планет - показывай, но ничего лишнего!
      - Само собой, сэр.
      - И держи меня в курсе ваших разговоров. Она не должна долго оставаться на борту, и мы освободимся от нее, как только сможем. Тем не менее сейчас она находится под моим покровительством; ничего не запрещай, но присмотри за ней.
      - Присмотрю, сэр.
      - Спасибо.
      Серый линзмен прервал сообщение и связался со Старшей Сестрой, которая рассказала ему о произошедшем на Лирейне.
      Сначала вблизи аэропорта появились два огромных космических корабля. Едва показавшись в воздухе, они за несколько секунд уничтожили все окружающие здания и всех, кто оказался внутри или рядом с ними. У пришельцев такие же разрушающие энергетические лучи, как у Киннисона, только гораздо мощнее. Затем корабли совершили посадку, и из открывшихся люков вышли люди. Десятерых из них удалось уничтожить с помощью разрядов мысленной энергии и мыслетворных чудовищ, но затем нападавшие опустили экраны мыслезащиты, и "личности" лишились своего единственного оружия. В качестве меры устрашения пришельцы превратили в руины часть города и предупредили, что публично казнят сто самых знатных лирейнианок - по десяти за каждого убитого человека.
      Захватчики вывели из строя средства коммуникации и объявили, что в случае сопротивления или просто неподчинения их приказам весь город будет уничтожен вместе с жителями. Сама она успела спрятаться в глубокой шахте, ведущей к древнему склепу. Разумеется, ее должны казнить в первую очередь, но найти главных руководительниц Лирейна трудно. Однако пришельцы дали понять, что будут искать до тех пор, пока не разыщут, даже если придется разрушить весь город.
      - Но как они узнали, кто руководительницы Лирейна? - заинтересовался Киннисон.
      - Вероятно, одна из нас не выдержала пыток, - последовал спокойный ответ. - А может быть, среди них кто-то наделен выдающимися телепатическими способностями. Какая разница? Важен сам факт, что они знают.
      - Так же, как и то, что поисками они будут заниматься вплоть до нашего прибытия, - сообщил Киннисон. - Типично босконский образ действий. Главное продержитесь. Осталось уж совсем недолго ждать.
      - Думаю, что удастся продержаться. Я не теряю мысленного контакта с теми, к кому они обратились за помощью, и знаю, что все их поиски ведутся в ложных направлениях.
      - Хорошо. Сообщи мне сведения об их кораблях - форма, размеры, вооружение.
      Как выяснилось, Старшая Сестра не могла дать точной информации о размерах кораблей. По-видимому, они немного меньше, чем "Неустрашимый". По сравнению с небольшими летательными аппаратами лирейнианок корабли пришельцев, как и корабль Киннисона, казались такими огромными, что определить их габариты не было возможности. Что касается формы, то здесь ее сведения оказались более ценными. Она воспроизвела в мозге линзмена достаточно точное изображение двух космических кораблей.
      Судя по всему, патрульным предстояло иметь дело с такими же сверхскоростными крейсерами, как и сам "Неустрашимый". Во всяком случае- не с линейными кораблями вроде тех, с которыми Великая Армада повстречалась у границ Второй галактики. Конечно, если в той битве Цивилизация располагала судами новейшей конструкции - тот же "Неустрашимый" участвовал в сражении, то босконские инженеры вполне могли повторить изобретения земных конструкторов. Однако вряд ли враг ожидал серьезных боевых действий в Области Данстена и скорее всего послал туда какие-нибудь вспомогательные или устаревшие суда...
      - Корабли стоят на том же поле, где мы совершали посадку? - прервав свои размышления, спросил Киннисон.
      - Да.
      - Значит, ты можешь помочь мне выяснить их приблизительные размеры. После нашего старта на поле образовалась воронка, которая одинакова с площадью кормового сечения "Неустрашимого". Как она соотносится с шириной их кораблей?
      - Попробую выяснить, - ответила лирейнианка и через некоторое время сообщила, что "Неустрашимый" шире почти на двенадцать отрезков, равных среднему росту человека.
      - Спасибо, Элен, - поблагодарил Киннисон и только после этого вызвал своих офицеров на совещание. Он рассказал им все, что знал и предполагал о босконских кораблях, с которыми им предстояло вступить в бой. Затем патрульные начали обсуждать тактику и стратегию предстоявших действий.
      Глава 6
      ВОЗВРАЩЕНИЕ К ЛИРЕЙНУ
      Когда "Неустрашимый" приблизился к Лирейну настолько, что его диск стал отчетливо различим на мониторах, патрульные начали внимательно следить за Детекторами, но те ничего не отмечали. Мысленно обратившись за информацией к Старшей Сестре планеты, Киннисон выяснил, что военные корабли босконцев все еще находятся на прежнем месте. Они и в самом деле не собирались покидать разрушенный аэропорт, покуда не найдены и не преданы публичной казни сто знатных особ Лирейна, большинство из которых скрывались в надежных убежищах. Пытаясь разыскать их, пришельцы подвергли пыткам и убили многих лирейнианок, но вряд ли добились от них сколько-нибудь достоверных сведений.
      - Хорошее техническое оснащение, но тупоголовая тактика, - высказал свое мнение капитан "Неустрашимого" Малькольм Крейг, когда Киннисон поделился с ним полученными сообщениями.
      - Я тоже так полагаю, - согласился линзмен. - Если бы среди них оказался кто-нибудь, равный Гельмуту, то один из кораблей дежурил бы на орбите.
      - Но с чего бы им ждать опасностей в девяти тысячах парсеков от центра галактики? - возразил Чатауэй, старший офицер по вооружению.
      - Бдительности нигде нельзя терять, - проговорил Гендерсон. - Ким, ты выяснил, где мы садимся?
      - Не совсем: они сейчас находятся на противоположной стороне планеты. Но хорошо, что нам не нужно избавляться от земной скорости - она сослужит добрую службу.
      Линзмен не ошибся. Едва скорость корабля сравнялась со скоростью планеты, как наблюдатели доложили, что на горизонте появился занятый цвильниками аэропорт. Не переходя на инерционный режим полета, "Неустрашимый" ворвался в зону досягаемости вражеских кораблей. Точнее - одного корабля, поскольку второму удалось вовремя стартовать. Первый же не успел сдвинуться с места.
      Патрульные действовали быстро и слаженно. Как только по следящему лучу цвильников стало ясно, что они все-таки опомнились, старший офицер по связи Нельсон пустил в ход станции глушения на всех каналах эфира и субэфира, сделав невозможным сообщение с помощью коммуникационных лучей и сигналов. Капитан Крейг произнес одно слово в свой микрофон, и тотчас грянул залп из всех видов оружия, имевшегося на борту. Первый пилот Гендерсон переключил генераторы Бергенхольма и начал маневрировать. Ему было достаточно одного взгляда, чтобы определить свои дальнейшие действия. Все -даже "личности" Лирейна - могли убедиться в том, что груда обломков, полыхавшая на аэродроме, больше не представляла опасности. Патрульный корабль не задержался ни на мгновение. Уничтожив половину сил противника, он без промедления устремился за другой половиной.
      - Что будем делать, Ким? - спросил капитан Крейг. - Не опробовать ли нам наше новое силовое поле? Даже если у них есть силовые ножницы, им не спастись.
      Обычно Крейг - седовласый мужчина с четырьмя желтыми нарукавными нашивками - принимал решения самостоятельно, так как ему одному доверено управление кораблем в бою. Однако сейчас обстоятельства были не совсем обычными. Во-первых, любой вольный линзмен, где бы он ни оказался, всегда обладал наивысшей властью. Во-вторых, силовое поле - новое изобретение - даже на "Неустрашимом" еще ни разу не испытывали его в действии. И, в-третьих, только Киннисон как член Галактического Совета мог оценить, в какой мере сложившаяся ситуация оправдывала применение новинки.
      - Хорошая мысль, - одобрил линзмен. - Всего один корабль. Он от нас не уйдет и не сможет ни с кем связаться по каналам связи - дело вполне безопасное. Приступайте.
      Земной корабль был быстроходнее босконского. К тому же, едва стартовав, последний не успел развить полную скорость. Силовой луч сразу достиг цели и охватил ее, однако вражеское судно разрезало луч всего через несколько мгновений. Патрульные не удивились, так как уже поняли, что босконцы к тому времени успели оснастить свои корабли силовыми ножницами.
      Силовые ножницы первыми изобрели ученые Галактического Патруля. Однако, едва испытав новое изобретение и решив, что в будущем босконцы смогут завладеть его секретом, те же ученые поставили перед собой задачу создать такое силовое поле, которое нельзя разрезать никаким способом. В конце концов они добились своей цели. Созданное ими силовое поле способно удерживать любую цель, позволяя ей двигаться только в обратном направлении. Предназначенное для захвата крупных вражеских объектов, оно было установлено на "Неустрашимом".
      Приблизившись к вражескому кораблю, патрульные снова включили силовые генераторы.
      Окруженный защитным экраном, босконский корабль прибавил ходу и попытался прорваться сквозь невидимое препятствие, но безуспешно. Он просто скользил по внутренней оболочке поля, не в силах выбраться из него. Тогда пираты перешли на инерционный режим полета и, разогнавшись, сделали попытку протаранить препятствие. Опять никакого результата.
      Наконец, не видя другого выхода, босконцы решили принять бой. Конечно, теоретически они могли сдаться в плен, но в действительности подобного никогда не случалось. Ни один босконский корабль не капитулировал перед Патрулем нигде и ни при каких обстоятельствах. Таков неписаный закон межгалактических войн двух противоположных культур. Борьба шла не на жизнь, а на смерть всегда и всюду.
      Так было и на этот раз. Для своего типа вражеский корабль был надежно вооружен, но на нем полностью отсутствовали средства, способные сокрушить мощную броню "Неустрашимого". Не было на корабле и тяжелых защитных экранов, которые могли бы противостоять огневому шквалу патрульного корабля.
      Как только пиратские экраны оказались разбитыми вдребезги, Киннисон отдал приказ прекратить огонь. Ему нужны сведения, карты и хотя бы один живой босконец. Однако ничего не удалось получить. Внутренние палубы искореженного корабля были покрыты телами людей, штурманская рубка засыпана пеплом. Все, что могло представить хоть какую-то ценность для Цивилизации, уничтожено - если не лучевым оружием "Неустрашимого", то самими пиратами, осознавшими неизбежность поражения.
      - Разнесите его в пыль, - приказал Крейг, и остатки босконского военного корабля бесследно исчезли.
      На обратном пути к Лирейну II Киннисон еще раз мысленно связался с Элен, Старшей Сестрой планеты. Та уже выбралась из своего убежища и обосновалась на верхнем этаже самого высокого из уцелевших зданий города, которое превратила в свой новый "офис". Поиски руководителей Лирейна, убийства и пытки горожан прекратились, как только взлетел на воздух не успевший стартовать босконский корабль. Лишившиеся прикрытия его мыслезащитного экрана, пришельцы сначала собрались на главной площади и заняли круговую оборону. Однако при первых же признаках возвращения "Неустрашимого" захватили большое число заложников и укрылись в ближайшем строении. Там они расположились, явно намереваясь использовать своих беззащитных жертв в качестве живого прикрытия.
      Патрульный корабль завис над городом. Киннисон и офицеры экипажа неподвижно стояли в командирской рубке и молча вглядывались в мониторы следящих лучей, определяя численность, расположение и вооружение неприятельского отряда. Тот насчитывал сто тридцать гуманоидов, похожих на людей по шести пунктам классификации. Как ни удивительно, у всех был при себе полный комплект оружия - за исключением тяжелого, которое питалось энергией их корабля и теперь было бы просто бесполезным грузом. Поскольку жительницы Лирейна не имели никаких средств нападения, кроме телепатических, Киннисон ожидал увидеть у босконцев лишь легкие, переносные мыслезащитные экраны. Однако пираты либо не знали, с кем имели дело, либо заранее подготовились ко всяким неожиданностям.
      Высаживаясь на Лирейне, босконцы вовсе не нуждались в таком громоздком и неудобном оружии - оно явно затрудняло их действия. Правда, позже появился патрульный корабль, но едва ли каратели готовились к его внезапной атаке. Иначе они вообще не рискнули бы задерживаться на планете. Пожалуй, один только старый лис Гельмут мог быть настолько осторожным при подобных обстоятельствах. Хотя... нет, тот попросту никогда не оказался бы в такой ситуации, - подумал Киннисон.
      - Рыбка никуда не денется из своего колодца. Мы можем ее мигом поймать, решил линзмен и послал мысленный сигнал лейтенанту Питеру ван Баскирку. - Бас! Ты видишь то же, что и мы?
      - Ага, кое-что углядел, - последовал радостный ответ предводителя валерианцев.
      - Тогда пусть твои головорезы напяливают доспехи. Встретимся через десять минут у главного шлюза.
      Киннисон отключил связь и, улыбаясь, повернулся к остальным:
      - Спаек, будь любезен, принеси мой защитный скафандр! И еще мне нужен вертолет - прикажи-ка подать его на нижнюю палубу.
      - Но, Ким!
      - Ты не сделаешь это, Киннисон! - разом воскликнули капитан и первый пилот, которые не имели права покидать корабль в подобных обстоятельствах. Как старшие офицеры они оба были накрепко привязаны к кораблю, и только линзмен не ограничен в своих действиях.
      - Сделаю, ребята, - вы просто завидуете мне, вот и все, - весело проговорил Киннисон. - Я обязан пойти вместе с валерианцами. Мне нужна полная информация.
      Пока десантники готовились к штурму, "Неустрашимый" снизился над разрушенной частью города, по возможности приблизившись к зданию, в котором укрылись босконцы.
      Высадившимся отрядом целой сотни валерианцев руководили Киннисон и ван Баскирк. Отважные космические бойцы были двухметрового роста; каждый из них имел не меньше двухсот килограммов крепких костей, мышц и сухожилий, необходимых для выживания на их планете, притяжение на которой почти втрое больше, чем на относительно небольшой хрупкой Земле.
      Зная, что пираты захватили заложниц, валерианцы не взяли с собой ни пулеметов, ни полупортативных пушек и вообще никакого тяжелого оружия - только излучатели и, разумеется, свои космические секиры. Какой же валерианец без космической секиры - грозного сочетания старинной алебарды, кистеня и булавы, - пудового оружия с боевыми качествами, зависящими только от быстроты реакции и физической подготовки его владельца. А у подчиненных ван Баскирка не было недостатка ни в том, ни в другом. Любой из необычайно сильных валерианцев "Неустрашимого" управлялся со своим оружием не хуже, чем опытный фехтовальщик с рапирой или дирижер оркестра со своей дирижерской палочкой.
      Валерианцы во главе с ван Баскирком быстро направились к цели. Сверху их прикрывали вертолеты, в одном из которых находился Киннисон. Необыкновенно сильный и ловкий среди землян, линзмен был лишним на переднем крае и понимал это лучше, чем кто-либо другой. Самый хилый из валерианцев мог с полным боевым снаряжением подпрыгнуть метра на четыре над поверхностью земли; в быстроте движения, реакции и выносливости ему также уступил бы любой человек.
      Приблизившись к зданию, валерианцы рассредоточились, окружили его и по сигналу с вертолета ринулись на штурм. Конечно, двери и окна здания были забаррикадированы, но что с того? Несколько ударов секирами и выстрелы из излучателей сделали свое дело. Сквозь проемы и бреши в стенах десантники тотчас бросились внутрь.
      Пираты вступили в бой не по собственному выбору, а от отчаяния и безвыходности положения, которое осложнялось тем, что, находясь внутри здания, они не могли в полную силу применить свои излучатели. Пистолеты же и автоматы не пробивали защитных костюмов валерианцев. Поэтому лучи отражались от патрульных и рассеивались в разные стороны, как разноцветный фейерверк на праздничных представлениях, а пули отлетали рикошетом, сплющившись в бесформенные кусочки металла.
      В первые мгновения неудержимой атаки десантники даже не пользовались излучателями Де Ляметра, поскольку старались не причинить вреда беззащитным заложницам. Тем не менее под их натиском пираты отступили и заняли оборону посреди большой комнаты в середине здания. Они окружили себя лирейнианками, из-за спин которых вели огонь по наступавшим.
      Киннисон не хотел, чтобы женщины погибли, но в случае продолжения штурма те не могли остаться в живых. И вот, быстро изучив ситуацию, линзмен отдал новый приказ.
      Последовал неожиданный маневр. Внезапно валерианцы сделали высокий и длинный прыжок и, перемахнув через головы заложниц, обрушили удары своих космических секир на шлемы обескураженных пиратов. Защитное снаряжение босконцев не устояло перед таким чудовищным оружием, и большинство карателей тут же попадали замертво. А валерианцы продолжали действовать с прежней молниеносностью.
      - А ну, особы женского пола! Убирайтесь прочь! Живее! - мысленно прокричал Киннисон, как только валерианцы отделились от пола. Амазонки охотно повиновались его команде. Бросившись к окнам и дверям, они быстро высыпали на улицу и разбежались в разные стороны.
      Казалось, что ни один увлекшийся битвой валерианец уже не вспоминал, с какой целью высадился на планету, и в помещении, где происходило ожесточенное сражение, попросту не хватало пространства для согласованных действий. Всюду царила неразбериха, гремели выстрелы, не утихали яростные крики и лязг железа, заглушавшие голоса отдельных десантников.
      В общей суматохе несколько пиратов подняли защитные экраны и покончили с собой. Некоторым удалось выскочить из здания, но все равно они не смогли далеко убежать. Их заметили с вертолетов, где были установлены излучатели, питавшиеся энергией с "Неустрашимого" и резавшие доспехи босконцев так же легко, как острый нож входит в кусок сыра.
      - Стойте! Стойте все! - закричал Киннисон, когда в дверях здания показались валерианцы, намеревавшиеся догнать беглецов и немедленно расправиться с ними. - Никаких космических секир- и не давайте им убивать себя! Они мне нужны ЖИВЫМИ!
      Валерианцы без труда выполнили его приказ. Теперь, когда на их пути не стояли женщины, они хладнокровно ринулись на дула вражеских излучателей. Никто не мог ни сопротивляться их атаке, ни спастись бегством. Обезоруженные и поверженные их мощными ударами - как часто бывает в подобных случаях, не обошлось без переломов рук и ног - босконцы поочередно лишались возможности двигаться и оставались лежать, пока Киннисон читал их мысли.
      Увы, ни один из них не обладал сколько-нибудь полезной информацией. Расстроенный - более того, раздосадованный Киннисон дал команду возвращаться на "Неустрашимый". Несомненно, что именно те, кто имел доступ к ценной информации, покончили с собой. Что ж, такого исхода следовало ожидать. На их месте офицеры Патруля поступили бы точно так же с той разницей, что сначала испробовали бы все возможные способы спасти товарищей.
      Очутившись в своей каюте, Киннисон мысленно вызвал Старшую Сестру.
      - Троянская Елена? Полагаю, лучшее, что мы можем сделать для твоего благополучия, душевного покоя и просто хорошего настроения, - как можно быстрее убраться отсюда. Я прав?
      - Ну что ты... мы всегда рады видеть... - начала она, и Киннисон понял, что сейчас ей не хотелось быть негостеприимной к патрульным - так же, как не хотелось их задерживать хоть на секунду дольше необходимого.
      - Ясно, - подумал Киннисон. - Я только хотел убедиться в том, что наши желания совпадают. Если мы когда-нибудь и увидимся, то только не по моей воле. - И, отключив связь, он скомандовал первому пилоту: - Генри! Заводи двигатели - мы возвращаемся на Землю.
      Глава 7
      МНОГОСТОРОННЕЕ РАСШИРЕННОЕ СОВЕЩАНИЕ
      "Неустрашимый" рассекал пространство со скоростью, достаточно умеренной для его возможностей, - восемьдесят парсеков в час. Инженеры осматривали и проверяли все оборудование - от стрелок приборов до двигателей, регулировали и ремонтировали то, что можно исправить, и заменяли изношенные или поврежденные детали. Затем они отдыхали и рассказывали совершенно невероятные истории, якобы произошедшие с ними на далеких планетах.
      Вахтенные офицеры не знали, чем себя занять, дожидаясь конца однообразного и утомительно дежурства. Валерианцы, как обычно, не показывались из своего построенного специально для них помещения. Гравитация в нем втрое больше, чем на Земле, давление достигало трех атмосфер, а температура превышала тридцать пять градусов по Цельсию. Однако ван Баскирк и его воины не только жили и двигались в таких условиях, но еще и затевали ожесточенные рукопашные схватки.
      Киннисон, откинувшись в кресле и положив на край стола ноги в отполированных до блеска ботинках, находился в глубокой задумчивости. Он до сих пор не мог решить возникшую перед ним задачу-у него нет ключа от нее. Точнее, столько различных обломков самых разных ключей, что их количество могло свести с ума любого человека. Ему нужен некто по имени Меньо Елико, который каким-то образом связан с Лонабаром. Найти любого из них давало реальную возможность найти и другого - но, во имя всех дымящихся преисподен Венеры, как отыскать хотя бы одного?! Казалось просто смехотворным, что он не мог узнать местонахождение такого крупного объекта, как планета. Однако поскольку в ближайших пятидесяти тысячах парсеков никто не сумел бы помочь ему и поскольку в галактике насчитывались триллионы триллионов различных планет, область поисков была достаточно неопределенной. Конечно, Блико, цвильник имеет какое-то отношение к ним. Но даже если бы линзмен умудрился прочитать мысли миллионов цвильников, то все равно без счастливого стечения обстоятельств он не нашел бы в них ни единого упоминания о загадочном лонабарце.
      Патрульные уже обследовали Альдебаран II, но не обнаружили ничего, что могло пролить свет на тайну Лонабара. Планетографы просмотрели все карты и справочники, имевшиеся в библиотеках, и тоже не нашли ни одного указания на существование Лонабара. Конечно, они предположили - какое полезное умозаключение! - что планета может числиться под каким-то другим названием. Нет, сам он так не думал, поскольку ни один из ювелиров Цивилизации не смог опознать или идентифицировать драгоценности, описания которых линзмен передал на Землю.
      О чем бы ни размышлял Киннисон, его мысли неизменно возвращались к девушке и ее сказочным драгоценностям. Ил-лона-как она могла быть такой ужасающе невежественной? Как вообще кто-нибудь может быть настолько тупым и необразованным, чтобы не знать галактических координат своей родной планеты? И не только координат - ничего, что помогло бы установить ее местонахождение. А ведь Иллона вовсе не производила впечатление какой-нибудь безнадежной дурочки!...
      Иногда ему удавалось отделаться от столь навязчивой проблемы и немного помечтать о встрече с невестой, ожидавшей его на Земле. Однако та была еще очень далеко, и он снова возвращался к Иллоне с ее несметными сокровищами.
      Наконец Киннисон вызвал девушку; всего через несколько минут та вошла в его каюту. Как она изменилась со дня появления на "Неустрашимом"! Куда только подевались угрюмый вид, страх и подозрительность! Теперь ее черные глаза сияли внутренним светом, она радостно улыбалась; даже дыхание как будто стало свободнее и глубже.
      - Привет, линзмен! - воскликнула Иллона прежде, чем Киннисон успел что-либо сказать. - Как хорошо, что ты позвал меня, - ведь я со вчерашнего дня хочу посоветоваться с тобой! Твои ребята собираются устроить небольшое представление со всевозможными акробатическими номерами и просят меня показать им какой-нибудь танец. Как ты думаешь, я могу принять их приглашение?
      - Конечно. А в чем дело?
      - В одежде, - немного смутившись, объяснила она. - Я сказала, что не могу танцевать в платье, а они ответили, что на Земле акробаты никогда не одеваются перед выходом на сцену и что моя обычная одежда вполне пригодна для представления. Я подумала, что меня разыгрывают, но они поклялись, что так и есть на самом деле, - и сказали, что если я спрошу Старика...
      Внезапно Иллона осеклась и, закусив губу, испуганно взглянула на Киннисона.
      - Ох, прости меня, - произнесла она. - Я не должна...
      - О чем ты? - удивился линзмен, но затем понял, в чем дело. - Ах, "Старик"? Ну, все нормально. Обычно патрульные именуют так старших по званию. Очевидно, у твоего народа это не принято?
      - Конечно, нет, - выдохнула она, как будто только что прошла по краю пропасти - Стоило бы у нас кому-нибудь хотя бы подумать нечто подобное, и в ту же минуту вся команда подверглась бы суровому наказанию. А если бы я сказала "привет", обращаясь к Меньо Блико...
      Иллона вздрогнула.
      - Чудесный народец, - прокомментировал Киннисон.
      - Но ты уверен, что... что я не навлекла неприятностей на кого-нибудь из твоих ребят? - продолжала сомневаться она. - Ведь они все-таки не смеют обращаться к тебе так, когда разговаривают с тобой.
      - Ты просто еще не привыкла к нашим порядкам, - заверил Киннисон. - В официальной обстановке они, разумеется, не обращаются ко мне столь фамильярно. Однако вполне возможно, что на представлении тебе не раз придется удивляться. Ты тренируешься? Поддерживаешь форму?
      - Да, - призналась девушка. - В своей комнате, с включенной защитой от следящих лучей.
      - Хорошо, хотя в таких предосторожностях нет нужды.
      Но я вызвал тебя по другому поводу. Если я попрошу, ты
      поможешь мне? - Конечно. И сделаю все, что в моих силах, - ответила она.
      - Я хочу, чтобы ты сообщила все, даже самые мельчайшие подробности о Лонабаре, о том, какие там нравы, какие законы, - даже какие там деньги и драгоценности, - проговорил Киннисон и, немного помолчав, добавил: - Тебе придется впустить меня в свое сознание и напрячь все умственные способности. Ну как, ты согласна?
      - Да, линзмен, - подумав, ответила она. - Я знаю, что ты не причинишь мне вреда.
      Конечно, Иллоне не очень понравилась просьба Киннисона. Доверять кому-то самые сокровенные мысли и воспоминания - не очень большое удовольствие. О многом она даже не могла подумать без огромного усилия над собой. Однако Иллона понимала необходимость такой экскурсии в ее разум и, призвав на помощь всю волю, сосредоточилась. Увы, ей не удалось уточнить планетографические сведения, которые Киннисон уже получил от нее. Зато она оказалась кладезем информации, касающейся драгоценных камней и ювелирных изделий Лонабара. О них ей было известно все- от Цены каждого камня до способов его обработки и хранения.
      - Спасибо, Иллона, - сказал Киннисон, когда их путешествие закончилось. Ты очень помогла мне, и я не смею тебя больше задерживать.
      - Всегда рада помочь тебе, линзмен. Увидимся на представлении.
      Иллона вышла из комнаты гораздо медленнее, чем входила в нее. Она все еще побаивалась Киннисона и постепенно привыкала к мысли, что встречи с ним всегда сулили какой-нибудь неожиданный оборот или непредвиденное осложнение.
      Оставшись в каюте, Киннисон начал вызывать Главную Базу, но потом внезапно переменил решение и связался с помощью своей Линзы с Командиром Порта Хейнесом.
      - А, Киннисон! Ну, разумеется, для тебя я свободен двадцать четыре часа в сутки, - последовал немедленный ответ. - Выкладывай, что у тебя.
      - Не знаю, насколько выполнима моя цель. Я хочу провести всеобщее совещание линзменов, особенно вольных. Используя Линзы, можно ли собрать их?
      - Да почему же, черт возьми, нельзя, если я пользовался Линзой сотни раз! Давай я вызову тех, кого знаю сам, они сообщат остальным, а ты будешь поддерживать связь со мной.
      - Значит, договорились? Я спрашиваю потому, что...
      - Послушай, сынок. Мне не нужно ничего объяснять. Я все устрою, но потребуется некоторое время. Назначим совещание на двадцать часов завтрашнего дня, ладно?
      - Согласен! Благодарю, шеф!
      Следующий день тянулся медленнее, чем обычно. После долгих и бесцельных скитаний по кораблю Киннисон посмотрел на подготовку представления с участием Иллоны и с удивлением заметил, что всякий раз, когда та обращалась или просто поворачивалась к какому-нибудь мужчине, им неизменно оказывался Генри Гендерсон.
      - Сражен в самое сердце, Генри? - спросил Киннисон, когда застал пилота сидящим в штурманской рубке и уставившимся неподвижным взглядом в одну точку.
      - Наповал, - признался Гендерсон, - но я не сделал ничего предосудительного. Думаю, ты и сам знаешь.
      - Я знаю, что ты ничего не сделал, - проговорил линзмен и, отвечая на безмолвный вопрос пилота, добавил: - Нет, я не читал твоих мыслей. И вообще ничьих, кроме мыслей Иллоны. Но ее сознание изучил вдоль и поперек.
      - Тогда тебе известно... Скажи, Ким, я могу поговорить с тобой? Разговор очень важный.
      - Конечно. Включим Линзы?
      - Да, так будет лучше.
      - Ну вот. Полагаю, речь пойдет об Иллоне, очаровательном цвильнике с планеты Альдебаран?
      - Перестань, Ким. - Гендерсон вздрогнул. - Она не цвильник, даю голову на отсечение... Разве она может быть цвильником?
      - Ты утверждаешь или спрашиваешь?
      - Не знаю, - заколебался Гендерсон. - Я хотел поговорить с тобой о другом... ты знаешь больше, чем я... то есть я хотел сказать... О, дьявол! Ким, разве у меня нет причины, чтобы... ну... жениться?
      - Полагаю, у тебя немало причин для такого решения. Как у любого холостяка.
      - Проклятье, Ким! Я же говорю о другом, ты сам знаешь!
      - Тогда думай, как полагается.
      - Слушаюсь. Сэр, как вы считаете - вольный линзмен Кимболл Киннисон одобрил бы мой брак с Иллоной Поттер? К сожалению, не могу выразиться более понятно.
      Киннисону показалось, что пилот на грани отчаяния, и он не стал медлить с ответом.
      - Насколько я знаю - а я клянусь, что отлично знаю упомянутого тобой человека, - одобрил бы.
      - Великолепно! - обрадовался Гендерсон. - Значит... значит, разговор закончен?
      - Я-то согласен поболтать с тобой еще немного. Но, видишь ли, думаю, что Иллона успела разбить сердце не одному тебе. Не удивлюсь, если половина команды постарается опередить тебя. Так что ты, конечно, можешь продолжать разговаривать со мной...
      - Как! Что за наглецы! Ну мы еще посмотрим, кто кого опередит! воскликнул Гендерсон и, вскочив на ноги, опрометью бросился вон из рубки. Посмотрев на часы, Киннисон увидел, что время близилось к двадцати часам, и пошел к себе в каюту.
      Обыкновенный человек не всегда сумеет ясно передать свою мысль другому, как бы близко тот ни находился. Вообразите, насколько велики способности тех тысяч или даже сотен тысяч линзменов, - никто не знает, сколько их вышло на связь в тот день, - которые были разделены огромными расстояниями и все-таки смогли вступить во взаимный мысленный контакт. Вероятно, не меньше половины из них походили на людей. Многие не были ни млекопитающими, ни теплокровными. Не все дышали кислородом - для некоторых народов космоса кислород страшнее сильнодействующего яда.
      - Благодарю вас, ребята, за то, что вы согласились помочь мне, - начал совещание Киннисон. - Сейчас вы поймете, в чем состоит моя просьба. Хейнес, вероятно, сказал вам, я - Киннисон с планеты Земля. Мне кажется, мы сможем найти центр босконской культуры, если отыщем планету, о которой мне известно только название - Лонабар. Ее обитатели похожи на человека по десяти пунктам галактической классификации. На планете добывают вот такие драгоценные камни, - и он передал коллективному разуму подробное описание сокровищ Иллоны. Знает ли кто-нибудь из вас планету? Видел ли кто-нибудь такие драгоценные камни?
      Наступила долгая, томительная пауза. Затем появилась одна робкая, неуверенная мысль - как будто кто-то нерешительно постучался в одну из миллиардов ячеек, составлявших мозг линзмена.
      - Я ждал, чтобы убедиться - не ответит ли кто-нибудь еще, так как мои сведения очень старые и не совсем надежные, - извинилась мысль.
      Киннисон вздрогнул, но не показал своего удивления. Столь ясная, отточенная как бриллиант мысль, могла принадлежать только линзмену второго уровня, а поскольку она пришла не от Ворсела и не от Тригонси, то был кто-то третий, о ком он никогда не слышал!
      - Мне пригодится любая информация, - незамедлительно ответил Киннисон. Кто сейчас обратился ко мне?
      - Надрек с Палейна VII, вольный линзмен. Много циклов тому назад мне достался кристалл - а точнее, осколок какой-то сверхохлажденной жидкости, похожий на один из красных камней, которые ты представил нам.
      - Тебе известно, с какой он планеты?
      - Не совсем, - плавно продолжалась та же мысль. - Я нашел осколок на его же планете, но, к сожалению, не знаю, на какой и где она находится. Тогда мы проводили исследования и посетили множество планет. Он заинтересовал меня как светопреломляющий фильтр. Просто как научный курьез.
      - Сможешь ли ты снова найти планету?
      - Полагаю, да. Во время той экспедиции я записывал наш маршрут и, пожалуй, смог бы его повторить.
      - А когда Надрек с Палейна VII предполагает что-то, - вмешалась чья-то другая мысль, - то в макрокосмосе нет ничего более достоверного, чем его слова.
      - Благодарю за столь лестное замечание, Двадцать Четвертый из Шестого региона.
      - А я благодарю всех линзменов за участие в совещании. Рад буду увидеться с любым из вас, - передал Киннисон и, оставшись наедине с Надреком, спросил: Ты - линзмен второго уровня?
      - Да. Я слишком слаб, чтобы подвергаться опасностям, этому эрайзианский Ментор сразу преподал мне второй курс обучения. Он укрепил мою волю и развил умственные способности.
      - Понимаю.
      На самом деле Киннисон многого не понимал. Как можно стать линзменом, не подвергаясь опасностям и испытаниям? Кроме того, он никогда не слышал об обитателях Палейна, способных пройти курс обучения на Эрайзии, тем более второй, самый сложный курс. В конце концов он решил, что еще не знает, какое впечатление произведут его собственные умственные способности, если к ним придирчиво присмотрятся другие линзмены второго уровня. Поэтому через некоторое время он осторожно продолжил:
      - До сих пор мне были известны только трое существ, прошедших дополнительное обучение на Эрайзии, - Ворсел с Велантии, Тригонси с Ригеля IV и, разумеется, я сам. Думаю, нет необходимости говорить, как я рад тому, что теперь нас четверо. Однако в данный момент меня еще больше радует то, что ты, Надрек, вызвался помочь мне. Моя дальнейшая работа полностью зависит от того, как скоро мы найдем планету Лонабар. Сможешь ли ты нанести ее на карту и переслать всю информацию на Главную Базу?
      - Разумеется, я составлю карту и вышлю ее на Главную Базу. Тебе понадобятся образцы драгоценных камней?
      - Пожалуй, нет, - подумав, ответил Киннисон. - К тому же они свяжут нам руки. Позже я сам их добуду. Ты сообщишь через Хейнеса, когда все будет готово?
      - Непременно, причем как можно быстрее.
      - Заранее признателен тебе, Надрек. Желаю чистого эфира!
      Корабль мчался на прежней скорости. Продолжая размышлять над своей проблемой, Киннисон зашел взглянуть на концерт, к которому так усердно готовились патрульные. Молодому и любознательному, ему обычно нравились подобные развлечения. Однако сейчас он был настолько занят своими мыслями, что едва слышал музыку и почти не смотрел на гимнастов.
      О своих проблемах он забыл только в конце представления, когда на сцену вышла Иллона Поттер. Дело в том, что лонабарский акробатический танец вовсе не похож на земной. Или лучше сказать - похож, но он сложнее и выразительнее, или, скорее, тот же земной танец, только требующий от исполнителя невероятной виртуозности и мастерства. Иллона в совершенстве владела тайнами лонабарского сценического искусства. Теперь же ее вдохновляло сознание личной свободы, полного раскрепощения всех духовных и физических сил. Она сумела передать свои чувства зрителям, и неудивительно, что ее первое выступление закончилось овациями, от которых, казалось, задрожал бронированный корпус "Неустрашимого".
      Патрульные не отпускали Иллону до тех пор, пока капитан, беспокоясь за ее самочувствие, не потребовал прекратить концерт.
      - Смотрите, она же падает с ног от усталости! - воскликнул он и был прав. Иллона задыхалась, ее прекрасные черные волосы спутались, а на глазах блестели слезы - слезы радости. Тогда старшие офицеры торжественно поблагодарили всех собравшихся. Зрители подхватили актеров на руки - причем для Иллоны даже соорудили настоящий почетный трон - и под несмолкающие аплодисменты отнесли их в соседнее помещение, где всех ожидали угощения и прохладительные напитки.
      Вернувшись в свою каюту, Киннисон продолжил прерванные размышления. Теперь он мог кое-что узнать о Лонабаре - но что делать с Лирейном? Он ведь тоже как-то связан с босконцами! Нужно, чтобы кто-нибудь поближе познакомился с лирейнианками и подружился с ними. Ни один мужчина не справится с таким заданием - они не примут его и не допустят к "личностям", обладающим ценной информацией. Нет, здесь нужна женщина. Женщина - линзмен. Но где же ее найти?...
      Внезапно Киннисона осенило: Мак! Вот кого ему не хватало сейчас - ведь она, единственная из всех, еще не став линзменом, уже умела читать его мысли!... Но имел ли он право подвергать ее такому безумному риску? Что бы она сказала, если бы он обратился к ней с просьбой... Нет, не с просьбой - пусть она сама решает, как ей поступить! Что касается Хейнеса и остальных линзменов, то они, конечно, станут возражать... Ну и пусть! В таком деле все зависит от него - только от него и от Клариссы.
      Однако Киннисон не мог заставить себя принять окончательное решение, казавшееся единственно верным. До боли стиснув зубы, он просидел в кресле больше часа - пока у него от напряжения и усталости не закружилась голова.
      - Нет, в одиночку я ничего не добьюсь, - наконец вслух произнес он. Просто не хватит извилин.
      Глубоко вздохнув, он направил мысленный вызов в сторону Эрайзии и Ментора.
      - Считаю, что такое внедрение нам необходимо, - хладнокровно сформулировал он свою мысль. - Мне кажется, что сейчас мы просто обязаны так поступить. Однако мне не хватает информации, чтобы принять обоснованное решение. Поэтому я спрашиваю вашего совета.
      - И ты не интересуешься последствиями - для тебя и для женщины?
      - Я прошу ответить на мой вопрос.
      - Киннисон с планеты Земля, ты и в самом деле растешь. Наконец-то ты научился думать! - последовал ответ, и телепатическая связь прервалась.
      Киннисон с облегчением откинулся на спинку кресла. Он не удивился тому, что Ментор с Эрайзии не ответил на его вопрос прямо. Он уже знал, что эрайзианин не помогает ему там, где он может решить проблему самостоятельно. Однако он только сейчас понял, что Ментор приходит на выручку всегда, когда задача оказывается ему не по силам.
      Ободрившись, Киннисон послал вызов Главному хирургу Лейси.
      - Лейси? Киннисон. Мне срочно нужна старшая медсестра Кларисса Мак-Дугалл. Пожалуйста, пусть она сообщит мне - на борт "Неустрашимого" - когда состоится мое свидание с ней.
      - Что?... Но ты не имеешь права... - возмутившись, начал старый линзмен.
      - Я имею право. И поскольку достаточно скоро все станет известно всему Патрулю, то могу сказать вам прямо сейчас: я собираюсь сделать из нее линзмена.
      Лейси взорвался, но Киннисон ожидал такой реакции.
      - Постойте, не горячитесь, Лейси, - посоветовал он. - Я не один придумал окончательное решение принял Ментор с Эрайзии. Можете ругать меня, если хотите, но, пожалуйста, выполните мою просьбу.
      Дело было сделано.
      Глава 8
      ЮВЕЛИР КАРТИФФ
      За несколько часов до встречи с крейсером, на котором должна прибыть Кларисса, детекторы обнаружили судно, торопившееся пересечь курс "Неустрашимого". Минутой или двумя позже линза Киннисона уловила чью-то вполне отчетливую мысль.
      - Ким? Рауль. Пролетал мимо Эрайзии, и меня попросили передать тебе посылку. Сказали, что ты ждешь ее.
      - Привет, космический пес! Да, все верно. - Киннисон не ждал решительно никакой посылки, он рассчитывал только на собственные силы, но внезапно догадался о ее содержимом и благодарно улыбнулся. - Ты в инерционном режиме? Сможешь состыковаться?
      - Да. Но у меня нет времени гасить инерцию - то есть инерцию капсулы, которую должен вручить тебе. Поэтому боюсь, чтобы она не продырявила твою посудину,
      - Ничего, как-нибудь справлюсь. У меня тоже не очень много времени, заверил Киннисон и крикнул в переговорное устройство: - Штурман! Приготовиться к безынерционной стыковке с приближающимся судном. Принимаем на борт посланника и груз.
      Два космических корабля взяли параллельный курс и, не снижая огромной скорости, вплотную приблизились друг к другу. Лязгнули стыковочные узлы. Открылись и закрылись воздушные шлюзы, затем открылись другие- и перед Киннисоном предстал Рауль Ла Форж, его одноклассник по Вентворт Холлу, где оба проучились четыре года. Они обменялись приветствиями, но дольше Рауль не мог задерживаться: линзмены - занятые люди.
      - Рад был повидать тебя, Ким. И не забудь погасить инерцию капсулы. Желаю чистого эфира!
      - Желаю и тебе того же, космический ас. Будь спокоен, не забуду - думаешь, я хочу разнести в щепки половину своего корабля?
      Разумеется, линзмен прежде всего позаботился о том, чтобы погасить инерцию посылки - иначе она представляла бы страшную опасность для всех, кто находился поблизости. Ее скорость не изменялась с самой Эрайзии, а у корабля Киннисона с Лирейна II. Разность между скоростями могла достигать семидесяти или даже девяноста километров в секунду. Если бы "Неустрашимый" стал переходить на инерционный режим полета, безобидная с виду капсула мгновенно превратилась бы в метеорит, попавший внутрь корабля. Подумав о ее скорости, Киннисон замер. Капсула, конечно, выдержит - но уцелеет ли Линза? Уцелеет! Ментор не мог не предусмотреть всего -Линза, наверняка надежно упакована.
      Киннисон обмотал посылку несколькими слоями высокопрочной стальной сетки, к концам которой подсоединил две жесткие пружины. Дюймовыми болтами прикрепил их к противоположным краям вместительной стальной формы, которую заполнил до краев девяносто килограммами металлической ртути. Крышку формы также прикрепил болтами. Наконец всю конструкцию он подвесил посередине каюты, натянув от нее к потолку, полу и стенам прочные и упругие тросы.
      Когда "Неустрашимый" по команде Киннисона стал переходить на безынерционный режим полета, могло показаться, что в каюту с коконом внезапно ворвалось стадо обезумевших слонов. В инертном состоянии посылка весила не больше четверти килограмма, но такая масса при относительной скорости девяносто километров в секунду обладала чудовищной кинетической энергией, которой ни в коем случае нельзя пренебрегать.
      Наконец корабль перешел на свободный полет, и Киннисон в обратном порядке повторил проделанное раньше. Эрайзианская посылка выглядела так же, как и прежде, но теперь уже не представляла никакой опасности. Ее скорость была равна скорости всех предметов и людей, находившихся на борту корабля.
      Линзмен надел изолирующие перчатки и вскрыл капсулу. Как он и ожидал, она была до краев заполнена какой-то густой, плотной жидкостью. Вылив жидкость, он увидел на дне Линзу, предназначавшуюся для Крис! Киннисон осторожно вытер ее и обернул высокопрочным изоляционным материалом. Из всех живущих триллионов и триллионов разумных существ одна только Кларисса Мак-Дугалл могла безнаказанно касаться присланного ей сокровища.
      Вскоре на экранах мониторов показался другой патрульный крейсер. Однако новая встреча уже не могла быть простой попутной стыковкой, поскольку медсестру нельзя перевести в инертное состояние, посадив в кокон "Неустрашимого". Человеческое тело не выдержало бы перегрузок, ничтожная доля которых губительна для самого жизнестойкого организма вселенной.
      За сотни километров друг от друга корабли перешли на инерционный режим полета, и их пилотам пришлось проявить все мастерство, чтобы сравнять скорости двух огромных космических кораблей. И даже тогда, когда они выполнили задачу, патрульные крейсера не стали состыковываться. От одного к другому был переброшен космический тоннель, по которому медсестра прошла в шлюзовую камеру "Неустрашимого".
      Киннисон ожидал ее в своей каюте, и пусть подробности их встречи останутся неизвестными для историков. Оба были молоды, влюблены друг в друга и не виделись с той самой поры, когда Ментор с Эрайзии впервые вышел на связь с линзменом. Тем не менее исследователи прошлого едва ли смогут правдиво описать характеры молодых людей, если обойдут вниманием их состоявшийся позже разговор о том, следовало ли ей столь благородно жертвовать собой ради службы, которая неминуемо лишает женщину радостей материнства. Он не желал взваливать на нее такой груз, но у него не было иного выхода: она не хотела принимать столь тяжелую ношу, но у нее были на то совсем другие причины.
      Киннисон вытряхнул Линзу из капсулы и, осторожно обхватив ее край несколькими слоями плотного изоляционного материала, надел на запястье девушки. Удовлетворенный равномерным свечением Линзы, он защелкнул платиново-ирридиевый браслет. Линза идеально подошла к руке Клариссы.
      Несколько минут она благоговейно смотрела на переливающееся всеми цветами слабое сияние Линзы, которая так волшебно ожила на ее запястье, и затем сказала:
      - Я не могу, Ким. Просто не могу. Я не достойна такого доверия.
      - Уверен, сможешь. И давай прекратим наши споры. Конечно, тебе не хватает многих технических навыков, которые есть у нас, но зато извилин больше, чем у любого линзмена. Ты - уже настоящий линзмен. Можешь не беспокоиться: если бы все было не так, думаешь, тебе досталась бы Линза?
      - Полагаю, нет... но даже если так, то я очень боюсь всего остального. Я боюсь, Ким.
      - Не нужно ничего бояться. К тому же мы еще несколько дней не будем приступать к работе: сначала ты научишься пользоваться Линзой. Итак, даю тебе первый урок. Линзмен! - обратился он к Кларисса и переключился на общение через Линзу.
      Сначала она испугалась, но вскоре взяла себя в руки и стойко выдержала тридцати минутное занятие, после чего, правда, стала терять контроль над своими мыслями.
      - Ладно, на первый раз достаточно, - решил Киннисон. - Не каждому удается сразу привыкнуть к такой диковинке, как Линза.
      - Ким, снимем ее до следующего урока, хорошо? Я не хочу все время носить Линзу, пока не познакомлюсь с ней поближе.
      - Пожалуйста, делай, как считаешь нужным. Кстати, о новых знакомствах представляю тебе свою новую подружку, - сказал он и вызвал Иллону Поттер.
      - Как? Подружка?
      - Ну-ну. Присмотрись к ней. Совершенно необразованна, но может нам пригодиться. Я не говорил тебе об Иллоне, потому что не хотел, чтобы ты заранее, не видя ее, составила о ней свое мнение. А вот и она!
      Иллона осторожно вошла в каюту.
      - Мак, это Иллона, познакомься. Я распорядился, чтобы ваши каюты находились по соседству, - проговорил он и, взглянув на медсестру, добавил: Я приду, чтобы проводить тебя и посмотреть, все ли там в порядке.
      И линзмен оставил девушек наедине.
      - Очень рада видеть тебя здесь, - застенчиво произнесла Иллона. - Я много слышала о тебе, Кларисса. Мак...?
      - Просто Мак, дорогая, - друзья зовут меня так. Надеюсь ты не стала верить всему, что услышала обо мне? - Медсестра улыбнулась, слегка нахмурив брови.
      - Нет - все отзывы пыли просто замечательными, - поспешила заверить Иллона. - Мне говорили о том, какая ты чудесная женщина и какая прекрасная пара - ты и Киннисон - ведь вы по-настоящему любите друг друга?
      - Да, - спокойно проговорила медсестра. - И ты, вероятно, тоже полюбила его, если...
      - О Господи, да вовсе нет! - воскликнула девушка так громко, что Кларисса вздрогнула.
      - Правда? - Некоторое время золотисто-карие глаза внимательно изучали загадочную глубину других, черно-агатовых глаз. Медсестра пожалела о том, что слишком рано сняла с руки Линзу, с помощью которой могла бы узнать правду.
      - Конечно. И если уж совсем честно, то я просто боюсь его. Он так... так силен, так всемогущ, что я даже не представляю, как какая-нибудь девушка могла бы полюбить его, - хотя понимаю, что ты можешь испытывать к нему чувство. Ведь ты обладаешь такой же огромной силой. Наверное, я должна называть тебя не Мак, а Ваше Величество.
      - Ну почему же, я совсем не такая, как ты думаешь! - воскликнула Кларисса, однако ее взгляд заметно смягчился. - И мне кажется, что мы с тобой подружимся.
      - Ты... ты и в самом деле так думаешь? - недоверчиво спросила Иллона. Право, я была бы счастлива и тогда еще больше полюбила бы вашу Цивилизацию!
      И девушки - линзмен и цвильник - принялись оживленно болтать, стараясь не возвращаться к теме, болезненной для обеих.
      Дни шли. Кларисса немного научилась пользоваться Линзой. И тогда Киннисон стал по-настоящему тренировать ее. Поскольку описания подобных тренировок можно встретить повсюду, следует лишь отметить, что Кларисса Мак-Дугалл обладала достаточно развитыми умственными способностями - прошла полный курс обучения, но не лишилась рассудка. Киннисону было ничуть не легче; после каждого занятия он уставал так же, как она; однако оба не давали себе поблажек и неуклонно продвигались к цели.
      Конечно, он не сделал из нее линзмена второго уровня - да и не смог бы при всем желании. Многие приемы оставались непонятными ей. Тем не менее линзмен вручил ей все, что она могла принять и что могло принести хоть небольшую пользу в предстоявшем деле, включая внутреннее зрение. Зачастую Киннисон действовал автоматически, как медиум. Раз или два, теряя сознание от усталости и не имея сил продолжать тренировку, он чувствовал, как чей-то могучий разум приходил ему на помощь.
      Наконец, когда корабль уже приближался к Земле, состоялось последнее заключительное занятие Киннисона и медсестры - совещание двух линзменов, обсуждающих план давно задуманной и чрезвычайно сложной операции.
      - Я согласна с тобой в том, что Лирейн II следует рассматривать как ключевую планету, - задумчиво сказала Кларисса. - Иначе невозможно объяснить экспедиции с Лонабара и еще неизвестной нам планеты Икс.
      - Не только Икс, но и Игрек, а также планеты Зет и многих других, дополнил Ким. - Сейчас мы уверены лишь в существовании звена Лирейн - Лонабар. Но если ты будешь работать в одном направлении цепочки, а я - в другом, то будет странно, если мы не узнаем кое-что еще. Пока я буду занят с Блико, ты постарайся что-нибудь выведать у Элен с Лирейна. Разумеется, в дальнейшем наш план может существенно измениться.
      - Я стану поддерживать связь с тобой, - Кларисса влюбленно посмотрела на Серого линзмена.
      - Конечно, - согласился он. - Я тоже время от времени буду сообщать тебе о своих действиях.
      - О, Ким, до чего же здорово стать линзменом! - воскликнула медсестра и, почувствовав, что деловая часть разговора закончена, приблизилась к возлюбленному. - Мы сможем общаться чаще, чем обычно, и мне будет легче переносить разлуку.
      - Конечно. Потому-то я и не решался приступить к делу в одиночку. Я не был уверен в том, что моими поступками руководит разум, а не чувства.
      - Если бы не Ментор, то каким бы ты был сейчас - столь же волевым или более мягким? - вздохнула Кларисса. - Хотя я люблю тебя таким, какой ты есть.
      - С Иллоной все улажено?
      - Да, дорогой... она - нежнейшее создание, Ким... и кладезь информации, которому нет равных. Теперь мы с тобой знаем о жизни босконцев больше, чем кто-либо другой во всей Цивилизации. Как беспросветно их существование! Мы должны победить, Ким, просто обязаны победить!
      - Так и будет, - пообещал Киннисон.
      - Но вернемся к Иллоне. Она не сможет ни пойти со мной, ни остаться на "Неустрашимом" после того, как он доставит меня на Лирейн. Ты тоже не сможешь присматривать за ней. А если с ней что-нибудь случится, Ким?
      - Ничего с ней не случится, - успокоил Клариссу Киннисон. - Иллона не, будет спать ночами, пока не подготовит сольный номер в своем танцевальном шоу, несмотря на то что ей больше не нужно зарабатывать на жизнь...
      - И все же, Ким. А вдруг?
      - В любом случае парочка очаровательных девушек Хейнеса постараются быть поблизости от нее. Они ее подстрахуют, пока она не научится ходить по канату без посторонней помощи.
      - Надеюсь, ты лично проследишь за распродажей ее драгоценностей?
      - Нет, у меня появилась другая идея. Я куплю их сам - или, лучше сказать, не я, а Картифф. Мне уже готовят на это имя необходимые бумаги и контору. Картиффу нужно будет покупать бриллианты - почему же он не сможет купить их у Иллоны?
      - Чудесная мысль - только учти, у нее их вполне хватит, чтобы разорить любого оптового покупателя... "Картифф" - я уже вижу вывеску на твоем магазине, - Кларисса улыбнулась, - микроскопические серебряные буковки в самом углу огромного панорамного окна. И сверкающий камешек в середине слова, выдавленного на прямоугольнике из черного бархата. Картифф, самый богатый ювелир галактики! Но не странно ли, что никто, кроме нас с тобой, ничего не знает о нем, а? Как ты считаешь?
      - Скоро о нем узнают все! - весело ответил Киннисон и, посерьезнев, спросил: - Какие еще неувязки ты видишь в моем плане?
      - Больше никаких. Разумеется, если твои ребята в чем-нибудь не перестараются. Но в них я уверена. И могу представить, что произойдет потом, снова улыбнулась Кларисса. - Думаю, вся свора ищеек из Отдела криминальных расследований собьется с ног, разыскивая несчастного Картиффа, но едва ли найдет его. Так?
      - Гм-м... захватывающая картина. Но вот и сигнал - мы приближаемся к Земле. Сейчас будет посадка.
      - Ким, я хочу посмотреть! - воскликнула она, поднимаясь с кресла.
      - Послушай, - бережно возвращая ее на прежнее место, проговорил он, Теперь у тебя есть внутреннее зрение, не забывай. Вовсе не обязательно смотреть на мониторы.
      И, обнявшись, оба линзмена принялись наблюдать за посадкой.
      Корабль приземлился. На борт взошли ювелиры со своими приборами и бумажниками. Иллона охотно рассталась с драгоценностями. Она с трудом верила, что стала богатой и независимой, однако совсем забыла о деньгах после того, как Илиевич увидел ее танцы.
      - Понимаешь, - объяснила она Киннисону - Я хотела сделать две вещи до возвращения Генри - много путешествовать и узнать все, что удастся, о вашей Цивилизации. Еще я хотела танцевать. А теперь могу выполнить все свои желания, да еще буду получать при этом деньги, - ну не чудо ли? Мистер Илиевич говорит, что ты тоже доволен тем, как все устроилось.
      - Да, - подтвердил линзмен, и Иллона убежала.
      После заправки и некоторых ремонтных работ "Неустрашимый" с Клариссой на борту стартовал к далекому Лирейну.
      Многие считали, что Киннисон тоже отбыл с Земли по своим делам. Вскоре появился Картифф. Новый ювелир был настолько состоятелен, что, казалось, не нуждался в рекламе. Наоборот, он как будто избегал ее и всегда держался просто, с подчеркнутой скромностью, словно старался не привлекать внимания к своему огромному богатству.
      Однако таким своим поведением Картифф добился прямо противоположных результатов. Внешняя простота была скорее маской, чем чертой его характера. Так, чтобы попасть к нему на прием, нужно обладать как минимум миллионным состоянием. Картифф оказался самым настоящим снобом и стал хорошо известен в основном таким же снобам - разбогатевшим дельцам, стремившимся попасть в высший свет, - из которых он подбирал свою клиентуру.
      Между тем в Солнечную систему прибыл Надрек - линзмен второго уровня с Палейна VII, - и Киннисон тайно встретился с ним на Главной Базе. Землянина уже не смущали изысканные манеры и вкрадчивый голос гостя, послужной список которого был длиннее, чем у любого патрульного. Надрек попросту не мог быть другим, - ведь условия жизни на его планете ничуть не походили на те, к которым привыкли люди. Он не мог дышать кислородом, и в его жилах не текла кровь. При нормальной температуре его тела не могут существовать ни жидкая вода, ни газообразный кислород.
      Находясь рядом с Надреком, Киннисон чувствовал, какой глубокий холод создан в тяжелом защитном костюме его собеседника.
      - Позволь мне не задерживаться здесь, - передав кассету с записью, попросил Надрек, - Каким бы мощным ни был мой кондиционер, он не сможет долго справляться с такой высокой температурой.
      - Ладно, Надрек, я не буду задерживать тебя. Прими миллион благодарностей. Чрезвычайно рад познакомиться с тобой. Думаю, теперь мы сможем чаще встречаться. Только прошу - не рассказывай никому о нашем деле.
      - Разумеется, Киннисон. Однако не думаю, что хоть один народ Цивилизации в какой-либо степени заинтересуется Лонабаром - планета так же ядовита и раскалена, как сама Земля! - с этими словами гость вышел из комнаты.
      А Киннисон снова превратился в Картиффа. Но прошло совсем немного времени, и все узнали, что знаменитый ювелир оказался отъявленным мошенником. Выяснилось, что он лжец и жулик. Все его драгоценные камни на самом деле оказались искусственными, - он сам наладил их производство. Скандал разрастался. Картифф был не только бессовестным обманщиком и авантюристом, но еще и цвильником, которого давно разыскивали как жестокого и коварного космического пирата. Его руки были по локоть в крови, а имя уже давно значилось в большой черной книге Галактического Патруля. Все разоблачения вовсе не были досужими сплетнями. Нашлось немало очевидцев его чудовищных злодейств и преступлений.
      Картифф был немедленно арестован. Однако еще до суда ему удалось бежать из тюрьмы, наполовину разрушив ее здание и буквально устелив свой путь телами тех, кто пытался помешать ему. Правда, никто не видел самих погибших. Но зато все смотрели телевизионную программу новостей, в которой показали огромные проломы в стенах и покрытые простынями неподвижные фигуры. Поскольку люди привыкли доверять телевидению, каждый считал, что в руинах тюрьмы лежали тела погибших и что Картифф - беглый убийца. И еще все знали, что Патруль никогда не отступает перед убийцами.
      Таким образом, казалось вполне естественным, что поиски ювелира-убийцы распространились на все обитаемые планеты галактики. Сыщики действовали с большим размахом, достаточным для того, чтобы любой обитатель ста миллионов планет при желании мог получить убедительные доказательства того, что Патруль разыскивает некоего Картиффа, которому предъявили обвинение в убийстве первой степени тяжести.
      Патрульные работали не покладая рук. Где бы ни очутился Картифф, они всюду настигали его. Сначала он обезобразил свою внешность, сменил имя и продолжал заниматься ювелирным делом. Очевидно, единственным видом бизнеса, который был знаком ему. Однако ему не удавалось даже приступить к торговле. Едва он открывал новый магазин, как тотчас замечал слежку и был вынужден спасаться бегством.
      Картифф опускался все ниже, пока не очутился на самом дне преступного мира. Теперь он стал скупщиком краденого и по-прежнему предпочитал иметь дело с драгоценностями. На новом поприще Картифф получил немалую известность, но под каким бы новым прозвищем он ни появлялся в том или ином месте, имя "Картифф" прочно закрепилось за ним.
      Будучи разъездным перекупщиком, он постоянно находился в пути. У него был сверхскоростной и вооруженный, как дредноут, корабль черного цвета, команду которого составляли - судя по телевизионным сводкам новостей - отпетые головорезы и негодяи. Сам же он похвалялся тем, что покупает и продает бриллианты только тогда, когда они запятнаны кровью. И вот, занимаясь такой торговлей, заставлявшей его все время скрываться от Патруля, он постепенно перемещался в область спирального ответвления галактики, где находилась планета Лонабар. И чем больше он отдалялся от Солнечной системы, тем заметнее изменялся его интерес к драгоценностям. Он начал усиленно скупать жемчуга -преимущественно земные - и продавать алмазы, изумруды, рубины и сапфиры. Он собирал и оставлял у себя боровийские огненные камни, манарканские звездные камни и сотни других драгоценностей, ни одно из которых, несомненно, не принесло бы богатства на планете, куда он стремился.
      Чем дальше, тем быстрее двигался Картифф; Патруль безнадежно отстал. Тем не менее он не хотел рисковать. На корабле всегда был в окружении своей банды. Во всех других местах его сопровождали телохранители, стоявшие позади него, когда он ел, и сидевшие по обе стороны постели, когда спал.
      Именно эти неусыпные стражи охраняли его, когда он однажды обедал в ресторане. Внезапно к столику подошел худой высокий человек в вечернем костюме. Руками он незаметно сделал знак, который можно было бы понять, как "не стреляйте - я свой".
      - Насколько понимаю, вы - капитан Картифф. Могу я присесть за ваш столик? - вежливо проговорил незнакомец на ломаном французском языке, какой можно услышать лишь в самых отдаленных уголках галактики.
      Прибегнув к внутреннему зрению, Киннисон быстро определил, что тот безоружен.
      - Буду счастлив, сэр, если вы составите мне компанию, - любезно ответил он.
      Незнакомец сел, развернул салфетку, аккуратно уронил ее на колени; при этом его руки оставались поверх стола. Он был стар, но его движения проворны. После обеда, во время которого разговор касался самых различных несущественных тем, гость сказал:
      - Между прочим, я пришел с поручением. Номер Первый заинтересовался - вами и рассчитывает на встречу сегодня вечером. Разумеется, телохранители с обеих сторон - я проведу вас и буду гарантом вашей безопасности.
      - Весьма любопытно, - ответил Киннисон и задумался. Кто такой Номер Первый? Так как у собеседника включен мыслезащитный экран, нельзя узнать его истинных намерений. - Передайте, пожалуйста, вашему боссу мою благодарность, равно как и сожаления о невозможности нашей встречи.
      - Что?! - с угрозой спросил тот. От вежливости не осталось и следа. - Да вы знаете, что здесь может произойти с такими независимыми деятелями? Уж не думаете ли вступить с нами в борьбу?
      - Ну что вы! Конечно, нет, - невозмутимо произнес линзмен - Я просто проигнорирую вас. Передайте, пожалуйста, вашему Номеру Первому, что я предпочитаю действовать самостоятельно. Скажите, что ищу место, где мог бы наладить большое дело. Если такого места не найдется, то я здесь не останусь. Если же найдется, то оно будет только моим, и мне наплевать на то, что это может не понравиться кому-то, будь он хоть богом, хоть человеком или даже самим дьяволом.
      Рассвирепев, незнакомец вскочил, однако его руки все еще оставались на виду.
      - Значит, ты хочешь войны, капитан Картифф! - вскричал он.
      - Просто Картифф, - мягко поправил его Киннисон. - Не будьте так официальны. Простота и достоинство - вот мой девиз.
      - Он недолго просуществует, - пообещал незнакомец. - Номер Первый отправит тебя на тот свет раньше, чем ты обменяешь свой следующий камень.
      - Патруль тоже пытался поступить со мной так же, - спокойно напомнил Киннисон, - однако я пока еще жив. И во избежание кровопролития предупредите, пожалуйста, вашего босса, чтобы он не нападал ни с одним кораблем, ни с целым флотом. Намекните, что у меня вооружение получше, чем у Патруля или у него.
      И сопровождаемый телохранителями Киннисон покинул ресторан. По дороге он не переставал размышлять. "Ну, что ж, начало положено. Но будет и продолжение. Номер Первый, конечно, - не Блико. Но на Лонабаре скоро узнают кое-какую новость. И если меня не задержит здешняя шайка Цвильников, то на днях я возьму курс на Лонабар.
      Глава 9
      ПЕРЕКУПЩИК КАРТИФФ
      Киннисон внезапно остановился и быстро зашагал обратно. Незнакомец все еще был в ресторане.
      - Должно быть, ты решил поумерить свой пыл, - захихикал он прежде, чем линзмен успел произнести хоть слово, - Однако я не знаю, остается ли в силе мое предложение.
      - Нет - и советую придержать язык, пока кто-нибудь не вырвал тебе ноги и не заткнул ими твою глотку, - холодно произнес Киннисон. - Я вернулся, чтобы сказать твоему Номеру Первому, насколько смешны его угрозы. Ты знаешь Чекастера?
      - Конечно, - недоумевающе ответил цвильник. - Его здесь все знают.
      - Тогда пошли, и ты увидишь, что я не бросаю слов на ветер.
      Они зашли в будку. Незнакомец сам набрал нужный номер, и на видеоэкране появился Чекастер.
      - Чекастер, это Картифф, - проговорил линзмен, и цвильник с удивлением взглянул на него, - Я буду в твоем офисе послезавтра, примерно в такое же время. Передай своим ребятам, что если они хотят избавиться от непосильной или чересчур заметной ноши, то я охотно куплю ее. Плачу кредитками Патруля и платиновыми слитками -что им больше нравится.
      Затем он повернулся к посреднику:
      - Ты все понял, долговязый? Тот кивнул.
      - Тогда сообщи обо всем своему Первому Номеру, - посоветовал Киннисон и пошел прочь. Нигде не задерживаясь, он добрался до корабля, и тот сразу же стартовал с планеты.
      Картиффа никогда и никто не видел вооруженным; его личная охрана была немногочисленна. Вот почему Первый Номер не сомневался в том, что сумеет справиться с ювелиром-перекупщиком. Однако ему предстояло немало удивиться.
      В ворота магазина въехала бронированная машина, больше похожая на двадцатитонный танк, только вместо гусениц у нее были колеса. Защитные экраны ни в чем не уступали экранам иного космического крейсера, излучатели могли разнести вдребезги любое препятствие или мишень. Когда машина остановилась, из нее вышел Киннисон, облаченный в тяжелый защитный скафандр, с полупортативным излучателем в руках.
      - Прошу извинить мою вынужденную нелюбезность, - объявил он, - но некто Номер Первый довел до моего сведения что отправит на тот свет прежде, чем я успею купить еще хоть один бриллиант. Пожалуйста, не предпринимайте ничего, пока я не выясню, имел ли он в виду деловой разговор или у него просто помутился рассудок. Номер Первый, если ты здесь, - выходи!
      Однако никаких враждебных действий не последовало. И как ни напрягал Киннисон свое внутреннее зрение, он не заметил поблизости ничего подозрительного. Ничьих мыслей прочитать он тоже не мог, поскольку все, кто находился внутри магазина, носили, как обычно, маски и мыслезащитные экраны.
      Сначала торговля шла довольно вяло - клиенты линзмена явно были напуганы его боевым снаряжением, хотя оно предназначалось для обороны, а не нападения. Многие вообще предпочли спастись бегством, и среди них, конечно же, те, кого подослал Первый Номер. Однако остальные вскоре пересилили свой страх, и Картиффу удалось приобрести немало краденых драгоценностей, слишком горячих для рук их владельцев.
      Картифф ни на шаг не отступал от выбранной тактики, неизменно подтверждая свою репутацию опытного и осмотрительного перекупщика. К тому времени он прекрасно изучил все драгоценные камни. Заключая сделки, расплачивался валютой Патруля или платиновыми слитками, одинаково ценившимися во всех частях галактики. Иногда он предлагал также обмен одних краденых вещей на другие, не находившиеся в розыске, - по крайней мере на этой планете. Словом, ему удалось поставить свое дело на широкую ногу, и неудивительно, что его бронированная машина вернулась на черный космический корабль лишь под утро.
      Затем Картифф неожиданно исчез. Цвильники, видевшие его корабль в космосе, хвастались тем, что они прогнали Картиффа из контролируемого ими региона. Патруль, преследовавший беглого ювелира, снова не нашел перекупщика. Обитатели планет вздохнули с облегчением.
      Киннисон тем временем достиг границы галактики. Спиральное ответвление за Восемьдесят Пятой впадиной, где он теперь находился, было практически не исследовано Цивилизацией. Многие его области даже не обозначены на картах, однако линзмена такое положение дел пока вполне устраивало. Избегая торговых путей, Киннисон приблизился к раю звездных скоплений, затем резко повернул в сторону изученного ответвления. Когда маневр был выполнен, он достал карту Надрека и занялся вычислениями, чтобы уточнить местоположение своего корабля.
      Киннисону помогал Главный пилот. Теперь у него не было Гендерсона, его место занял Уотсон - пилот, чьи знания и мастерство были подтверждены Высшим советом экзаменаторов. Как и остальные члены экипажа, он вовсе не был преступником, а попал на судно добровольцем, сразу после окончания Учебного центра Патруля.
      Разумеется, карта оказалась неполной и несовершенной: множество звезд, видных с борта корабля, даже не обозначены на ней. Тем не менее Надрек указал достаточное количество ориентиров, позволявших определить свое местоположение. И они знали, что могли не опасаться ничьих детекторов в огромном необжитом пространстве. Курс выбран правильно, и впереди находился Лонабар.
      Как только стали различимы континенты Лонабара, Киннисон взял управление на себя, поскольку ему одному была известна местность, на которой предстояло совершить посадку. Он знал о Лонабаре все, что знала Иллона, а та, ничего не смысля в астрономии, отлично разбиралась в географии.
      Киннисон смело посадил корабль на космодроме Лонии - самого большого города планеты. Так же смело он зарегистрировался в порту как "Картифф". Из трюма была извлечена бронированная машина и доставлена самому надежному банку Лонии, где из нее выгрузили контейнеры с платиновыми слитками и серые стальные кофры с драгоценностями. Под наблюдением охраны Киннисона служащие банка перенесли все в подвал и опечатали.
      Затем бронемашина вернулась на космодром, и корабль Картиффа, который не нуждался в дозаправке топливом, немедленно стартовал с планеты. Через несколько минут он был выведен на такую орбиту, откуда можно в кратчайшее время принять вызов с Лонабара.
      Большие деньги способны быстро устроить любое дело. Поэтому не прошло и трех дней, как Картифф уже принимал клиентов в своем новом кабинете. Его офис был точной копией земного, если не считать более крупных размеров и гораздо более дорогой обстановки. Роскошные ковры устилали пол, бесценные произведения искусства украшали стены, и исполнительные клерки впускали сюда только представителей высшего общества. Отделанный платиной и золотом кабинет Картиффа находился в глубине здания, но сам перекупщик редко принимал посетителей. Он ждал. И то, к чему готовился, вскоре произошло.
      Один из вышколенных клерков осторожно произнес в микрофон.
      - Джентльмен настаивает на встрече с вами, сэр, - произнес он.
      - Очень хорошо, я приму. Проводите его, пожалуйста, - ответил Картифф. Вскоре гость вошел в кабинет.
      - У вас превосходный офис, мистер Картифф, но не приходило ли вам в голову...
      - Нет, не приходило, - прервал Киннисон. Он все еще лениво раскачивался в своем кресле-качалке, но взгляд внезапно стал холодным. - Я уже много лет не обращаю внимания на мелких шантажистов. Или ты от Меньо Блико?
      Глаза гостя расширились. Он вздохнул так, будто одно лишь упоминание грозного имени было величайшим кощунством.
      - Нет, но Номер...
      - Заткнись, кретин! - резкость окрика заставила посетителя отступить на шаг. - Мне надоело слышать эту кличку от всяких проходимцев. Если у твоего трусливого босса есть имя, то назови его. Если у него нет имени, то назови просто "трус". Но не раздражай меня своим ребяческим "Номер Первый". В моей записной книжке нет никакого Номера Первого, хотя я облетел всю вселенную и изучил ее, как свои пять пальцев. Может быть, в твоей шайке не знают, кто такой Картифф?
      - Зачем нам знать? - набравшись храбрости, проворчал гость. - Достаточно одной большой бомбы, и...
      - Ах, вот как? - усмехнулся линзмен. - Глупец! Взгляни на стены и потолок. Они обошлись мне недешево, но зато способны выдержать атаку целого космического флота. Можете бомбить, если приспичит. Но учтите, когда я рассержусь - и очень сильно, - вам не сдобровать. В отличие от сосунков из твоей шайки, я не трачу слов понапрасну, и когда на моем пути возникает препятствие, то быстро ликвидирую его и иду дальше. Так что беги отсюда во всю прыть и кричи своему Номеру Первому. Он должен обдумывать поступки тщательнее, чем делал до сих пор. Пошел прочь, пока твой труп не вышвырнули на съедение таким же крысам, как ты сам!
      Когда обескураженный гангстер убрался восвояси, Киннисон еще раз усмехнулся. Он хорошо все продумал: очень скоро что-то произойдет. Конечно, мелкий вымогатель вроде Номера Первого не посмеет поднять на него руку, - на решительные действия способны только такие фигуры, как Блико. Эта аксиома известнее, чем любой закон природы, - значит, следующий ход сделает именно Блико, и никто другой. В преступном мире Лонабара ему нет равных. Вопрос лишь в том, что он выберет - разговор или оружие? Линз-мен предполагал первое, но в то же время был уверен, что сначала Меньо Блико пришлет к нему своего эмиссара.
      Так и случилось. Посланцем оказался высокий, широкоплечий мужчина, державший себя с сознанием своей безграничной власти и силы. Он не просто вошел в магазин - он важно вступил в него. Все три клерка почтительно склонились перед ним, а услышав его небрежный, как само собой разумеющееся, отданный приказ, спешно вытолкали за дверь перепуганных клиентов и заперли все замки. Затем один из клерков отключил охранную сигнализацию и с услужливостью, которой никогда не ожидал от себя, проводил гостя в кабинет хозяина. Киннисон с первого взгляда понял, что к нему пожаловал не кто иной, как Гундриф Каре, правая рука самого Блико. Каре, подчинявшийся только Его Высочеству Меньо Блико, и перед которым трепетал весь Лонабар и все зависимые от Лонабара планеты.
      - Встань, наглец! Выслушай! - высокомерно начал гость.
      - Молчать, дурак! - проговорил Киннисон тоном такого превосходства, что посланник Блико невольно повиновался. Отличный психолог, линзмен знал, что человек, имевший за своими плечами двадцать лет слепого, беспрекословного подчинения Блико, попросту терялся, когда имел дело с напористым и самоуверенным противником, - Ты не сможешь даже сесть в кресло в моем присутствии, если я тебе не разрешу. Ты пришел сюда, чтобы дать мне какие-то инструкции и указания. Но тебе придется слушать - разговор буду вест и я. Итак, первое. Ты вошел в мой кабинет и еще жив только потому, что ни ты, ни Блико не обучены хорошим манерам. Если в следующий раз кто-нибудь из вас приблизится ко мне подобным образом, то будет убит еще до нашей встречи. Второе. Понимая, что имею дело с такими безмозглыми типами, как ты и Блико, догадываюсь, что сейчас он подсматривает за мной с помощью следящего луча. Я не заблокировал его, так как хочу, чтобы он получил неискаженную информацию. У меня нет сомнения в том, что у тебя не хватит мужества передать ее своему тупоголовому боссу, ничего не переврав. Третье. Я давно искал планету, которая бы мне понравилась, и наконец нашел ее. Лонабар меня вполне устраивает. Я считаю, что здесь хватит места для нас обоих. Четвертое. Будучи человеком исключительно мирной профессии, я пришел сюда с миром и предпочитаю жить в мире со всеми. В то же время пусть каждый отчетливо осознает, что я не намерен пресмыкаться ни перед одним человеком или существом - живым, мертвым или еще не рожденным. И пятое. Скажи Блико, что всякий раз, приближаясь ко мне, он приближается к айсбергу и что опасность с каждым разом возрастает. Теперь все-можешь идти.
      - А-а... - заикаясь, пролепетал гость. - Айсбергу?
      - Да, айсбергу, - заверил его Киннисон. - Не пытайся думать о моих словах сам, так как у тебя все равно не хватит извилин. Однако твой моральный и интеллектуальный уродец Блико все-таки умеет думать - хотя и в очень узком смысле слова, - и я советую ему отнестись к сказанному мной с максимальной серьезностью и тщательностью. А теперь живо удирай отсюда - так, чтобы я видел, как дымятся подошвы твоих ботинок.
      Каре побледнел и, тщетно стараясь сохранить остатки достоинства, покинул магазин. Клерки смотрели на него с тупым изумлением. Затем они разом повернули головы и с благоговейным трепетом уставились на своего хозяина.
      - Работаем, как обычно, мальчики, - довольно весело объявил тот, - До наступления темноты наше заведение не взлетит на воздух.
      Клерки разошлись по местам и с удвоенным рвением принялись за работу. Однако перед закрытием магазина Картифф собрал их у себя в кабинете и, достав из сейфа всю имевшуюся там наличность, поделил всем поровну.
      - Всякое может случиться, ребята, - в заключение сказал он. - Если завтра утром вы не найдете этих стен стоящими на прежнем месте, то можете считать, что получили внеочередной отпуск. Как только он закончится, я снова вызову вас.
      Когда клерки ушли, Киннисон первым делом включил устройство для блокирования следящих лучей, которое было куплено на Лонабаре и поэтому уступало в мощности аппарату Блико. Затем о чем-то сосредоточенно задумался. Однако его преследователи не знали, что их подопечный успел незаметно включить совершенно секретные приборы, и после его ухода даже самый сильный взрыв не смог бы причинить серьезного ущерба магазину. Конечно, фасадная стена не выдержала бы и рухнула. Но и пусть; иначе у него не было бы веских оснований совершить то, к чему он готовился уже несколько дней.
      Поскольку в особняке Картиффа не было никаких блокирующих устройств, шпионы Блико привыкли отключать подглядывающую аппаратуру всякий раз, когда объект слежки ложился спать. Однако Киннисон не заснул. Полежав в постели ровно столько времени, сколько должно было понадобиться для отключения следящих лучей, он встал, оделся и вышел на улицу, где взял такси и поехал в аэропорт. Там пересел в одноместный реактивный самолет, который давно стоял на старте, дожидаясь его.
      Маленький, но необычайно мощный самолет вертикального взлета поднялся в ночное небо. Всего через несколько минут его двигатели отключились из-за недостатка воздуха. Силовое поле захватило самолет и осторожно втянуло в огромный корабль Киннисона, который вскоре завис над самым богатым алмазным месторождением Лонабара.
      Как и многие другие, шахта была частной собственностью Меньо Блико. Чтобы не допускать перепроизводства алмазов, добыча велась лишь в дневную смену. Сейчас в шахте оставались только ночные сторожа. Черный космический корабль висел неподвижно и выжидал.
      - А если они ничего не предпримут, Ким? - спросил Уотсон.
      - Тогда мы будем дежурить здесь каждую ночь, пока не добьемся своего, угрюмо ответил Киннисон. - Но они все сделают сегодня ночью, ручаюсь! Если будут медлить, то пострадает авторитет Блико.
      Часа через два наблюдатели доложили, что на месте магазина Картиффа зарегистрирована яркая вспышка. Патрульные тотчас же приступили к действиям.
      Блико не убил ни одного из служащих Картиффа, и земляне тоже решили не допустить кровопролития. Все десять огромных самонаводящихся торпед были нацелены точно в жерло шахты и в тоннели, ведущие к подземным разработкам, а охранники предупреждены об опасности для жизни, которой смогут избежать, если успеют сесть в вертолеты и за десять минут преодолеть расстояние в пятьдесят миль. Те не медлили ни секунды.
      Ровно через десять минут вся планета содрогнулась от одновременного взрыва десяти зарядов дуодека. Гора, под которой находились алмазные копи, просто перестала существовать, а на ее месте образовалась глубокая впадина. Все, что находилось поблизости от места попадания торпед, в первое же мгновение рассыпалось от детонации на молекулы и атомы.
      Окружающие скалы вздыбились и начали расползаться, как тающий студень. Затем потоки расплавленной породы хлынули в расступившуюся бездну, которая все еще продолжала извергать огромные камни и чудовищно раскаленные снопы пламени. На несколько минут вся окрестность озарилась ослепительно ярким светом, а потом скрылась под выросшим облаком черной пыли - гораздо более черной, чем ночное небо над Лонабаром.
      Когда облако развеялось, поверхность под ним уже не имела ничего общего с той, которая была раньше. От шахты и оборудования не осталось ни малейшего следа. На ее месте теперь зиял абсолютно непригодный для какой-либо деятельности кратер, а окружающий ландшафт давал полное представление о силе недавнего катаклизма.
      Киннисон мрачно взглянул на кратер и не почувствовал ничего, кроме отвращения к тому, что совершил. Но он обязан так поступить - уже потому, что был линзменом. Вернувшись в Лонию, Киннисон на такси доехал до дома, принял душ и лег спать.
      А на следующее утро рабочие начали восстанавливать магазин Картиффа.
      Глава 10
      БЛИКО И АЙСБЕРГ
      Надежно укрепленный магазин Картиффа был разрушен лишь с фасада, и понадобилось совсем немного времени на его ремонт. Дело налаживалось не столько из-за случившегося, сколько из-за странной особенности высших слоев лонабарского общества, на которые снобизм Картиффа произвел благоприятное впечатление. Тем не менее линзмен не уделял большого внимания бизнесу. Сидя в своем удобном кресле, он разве что внешне сохранял спокойствие.
      Картифф рассчитывал - и до сих пор не видел ошибки в своих расчетах, - что Блико сам сделает следующий шаг, направленный на примирение. Однако с недавних пор он стал все чаще сомневаться в правильности своих выводов, отчего по спине пробегала легкая дрожь. Уже одно то обстоятельство, что его здешние враги носили мыслезащитные экраны, могло означать их полную осведомленность о нем. Линзмен - неизвестный патрульный, успевший за короткий срок причинить так много вреда Боскопии. Если они все знали, то он должен погибнуть.
      Однако Картифф не допустил ни единого промаха, они ничего не могли заподозрить. Иначе черный космический корабль, не покидавший орбиты Лонабара и оборудованный самой совершенной разведывательной аппаратурой, уже сообщил бы о военных приготовлениях на планете или вблизи нее.
      И кроме всего прочего, его борьба с Елико по существу не отличалась от той, какую другие цвильники вели между собой. Ведь когда лидеры бос ко неких группировок не могли что-нибудь поделить, то дрались насмерть, используя любое оружие, какое попадалось под руку. В таких случаях выживал сильнейший, и ему безропотно отдавали все, чего бы он ни пожелал. Да, их философия жестока и примитивна, но именно она лучше всего характеризовала заклятых врагов Цивилизации.
      Киннисон старался сохранять спокойствие и ожидал новых действий Блико. В спешке особой нужды нет еще и потому, что рыжеволосая Элен оказалась слишком крепким орешком даже для Крис, и она еще не скоро добудет необходимые сведения о Лирейне.
      Ждать пришлось довольно долго. Однако выдержка и точный расчет линзмена сделали свое дело- молчание Кинни-сона вынудило Блико к открытым действиям. Точнее, действия были еще не совсем открытыми, однако враждебными их тоже нельзя назвать. Он просто позвонил по видеотелефону.
      - Как ты думаешь, что я собираюсь сделать? - спросил Блико, появившись на экране. Его симпатичная физиономия была мрачна, как никогда.
      - Ты? - улыбнулся Киннисон. - Ты послушаешься моего совета и немного поразмышляешь о разных сторонах айсберга.
      - Фи! - фыркнул тот. - Что за глупость!
      - Не такая глупость, как тебе кажется. Я уже предупреждал тебя, Блико, то, что случилось с твоей шахтой, - всего лишь небольшая, самая поверхностная часть моих возможностей. В прошлый раз ты не захотел подумать над моими словами и получил, что заслужил. По-видимому, теперь ты учтешь свои ошибки. Тебе не удастся определить местонахождение моих сил, - в этом я уверен. Уверен и в том, что ты не хочешь испытывать меня снова - во всяком случае, пока не выяснишь все, чего не знаешь. Но я больше не могу ждать - решай сейчас, Блико, будем ли мы вести войну. Я пока еще предпочитаю мир и предлагаю поровну разделить сферы влияния, но если же ты хочешь воевать, то будет война.
      - Я выбираю мир, - чуть не задохнувшись от сделанного над собой усилия, с трудом выговорил лонабарец. - Я, Меньо Блико Верховный, дам тебе место возле себя. Приезжай ко мне прямо сейчас, и мы обсудим условия мира и равного дележа добычи.
      - Мы обсудим их по видеотелефону, - безоговорочно произнес Киннисон.
      - Невозможно! Я...
      - Это создаст те самые условия равноправного мира, о которых ты только что говорил.
      - Я не доверяю коммуникационным линиям. Если ты приедешь ко мне, до тем самым докажешь свое миролюбие. Если же не приедешь, то начнется война.
      - Ладно, пусть будет по-твоему, - согласился линзмен. - Помимо всего прочего, тебе нужно спасать свое лицо, а мне - нет. И если я объединюсь с тобой, то все равно не смогу вечно избегать твоего дворца. Но прежде, чем окажусь в нем, хочу, чтобы ты услышал три вещи - напоминание, совет и предупреждение. Напоминаю, что первый обмен любезностями стоил тебе в тысячу раз дороже, чем мне, советую подумать еще раз - но уже более серьезно - об айсберге. И предупреждаю, что если снова возникнет конфликт, то ты потеряешь не только шахту, но и все, что имеешь, включая собственную жизнь. Учтя все сказанное, ты не устроишь мне западню. Еду.
      Киннисон спустился в торговый зал и подозвал одного из гангстеров, находившихся у него на службе.
      - Прими дела, Спот, - улыбнувшись, произнес он. - Я собираюсь навестить дворец Меньо Блико. Если через два часа я не вернусь, то распоряжайся всем, что найдешь здесь, пока я не появлюсь снова.
      - Спасибо за доверие, босс, я позабочусь обо всем, - проговорил тот, и линзмен понял, что благодарный лонабарец мысленно уже простился с ним.
      Готовый ко всему, Киннисон взял такси, доехал до дворца и смело прошел через надежно охранявшиеся ворота. Линзмен был уверен в том, что на него не нападут, пока он не попадет в комнату Блико, специально оборудованную для расправы над ним. Впрочем, Киннисон почти ничем не рисковал. Он знал, что при первых же признаках опасности мгновенно убьет каждого, кто окажется в пределах досягаемости его внутреннего зрения. Еще не подойдя к охранникам, Киннисон почувствовал, как с помощью следящих лучей его обыскали с ног до головы, пытаясь найти спрятанное оружие.
      Разумеется, они не нашли ничего, кроме перстней, заколки на галстуке и других украшений. Но ведь нет ничего подозрительного в том, что Картифф известный ювелир - носит крупные и очень дорогие изделия из золота и платины. А то изделие, которое сконструировал Ворсел и изготовил Торндайк, ни один следящий луч не смог бы отличить от настоящих драгоценных металлов и камней.
      Тщательно обысканный и сопровождаемый четверкой вооруженных телохранителей Блико, Киннисон проследовал в кабинет Его Высочества. Провожатые пропустили его вперед, а сами встали у двери.
      - Глупец! - воскликнул Блико, не поднимаясь из-за массивного письменного стола. На его лице появилась презрительная и недобрая улыбка, - Жадный доверчивый глупец! Ты оказался в моих руках. И как просто попался на удочку! Все здание защищено броней и экранами - моими броней и экранами! Твои друзья и сообщники, кем бы и где бы они ни были, тебя не видят и не узнают, что случится. Если твой корабль попробует выручить тебя, то его раскрошат на мелкие куски. Я сам выколю тебе глаза, вырву ноздри, сдеру кожу...
      Казалось, Блико был готов лопнуть от ярости; глаза вылезли из орбит, а на губах выступила пена.
      - Едва ли ты сможешь что-либо сделать, - холодно заметил Киннисон, - К сожалению, ты даже не попытался воспользоваться хоть каплей той жижи, которую ты называешь своими мозгами. Неужели ты считаешь меня полным идиотом? Не я, а ты попался на удочку...
      - Стража, взять наглеца! Мне надоело его тявканье - вырвите ему язык! взревел лонабарец и, как одержимый, вскочил с кресла.
      Охранники повиновались, но, не успев сделать даже одного шага, попадали на пол. Все четверо свалились, словно подкошенные, и не двигались. Их смерть была мгновенной и безболезненной. Они даже не поняли, что с ними произошло, просто наткнулись на невидимое препятствие и упали замертво. Киннисон же стоял неподвижно, и ни один мускул не дрогнул на его лице.
      Но Блико еще не был повержен. За стенами кабинета находились снайперы, вооруженные мощными излучателями. Диктатор уже не думал пытать свою жертву. Единственное его желание - убить Картиффа любой ценой. Он подал сигнал, но приказ снова не был выполнен. Киннисон внутренним зрением заметил прятавшихся стрелков, и каждый из них погиб, еще не дотронувшись до спускового крючка своего излучателя. Тогда цвильник выхватил из кармана коммуникатор и охрипшим голосом прокричал новую команду. Но все было бесполезно - смерть всюду опережала его.
      - Ах ты, исчадье ада! - взвыл Блико и резким движением рванул на себя ящик стола, чтобы достать оружие. Слишком поздно! Линзмен прыгнул и, еще не коснувшись ногами пола, нанес сокрушительный удар. Тиран Лонабара рухнул на ковер и замер, не в силах перевести дыхание. Он находился в сознании. Киннисону нужны были его мысли.
      Одной рукой линзмен, как стальным обручем, стиснул шею цвильника, а другой сорвал с него мыслезащитный экран. Сопротивляться было невозможно, нападавший отлично знал все болевые центры на теле противника и в любое мгновение мог парализовать его. Ментальное противодействие тоже не могло сравниться с превосходящей силой разума, натренированного на Эрайзии. Полностью подчинив врага своей воле, землянин настроился на биоритм его мозга и начал поиск необходимой информации. Начал - и от души выругался. Не может быть... выше всякого понимания...
      Блико не имел ни малейшего представления ни об одном, даже самом незначительном ответвлении той обширной культуры, которая противостояла Цивилизации. Он знал о Лонабаре и остальных своих владениях. Ему было известно многое, даже слишком многое о человечестве и Цивилизации. Однако о Босконии он не знал ничего.
      Киннисон нахмурился. Его предположения не могли быть настолько ошибочными. Кроме того, не укладывалось в голове, что какой-то недалекий простачок способен самостоятельно проделать такую огромную работу. Глядя в бледное лицо Блико, он глубоко вздохнул. Постепенно разрозненные обрывки начали складываться в осмысленную картину.
      Когда все окончательно прояснилось, Киннисон снова настроился на ритм мозга диктатора и принялся с особой тщательностью изучать линии его памяти. Кропотливая работа отняла много сил, но зато через некоторое время он нашел то, что искал: едва различимые, но все-таки несомненно существовавшие шрамы и швы. Недаром он говорил Иллоне, что оперативное вмешательство в мозг не может пройти бесследно.
      Итак, кто-то основательно поработал над мозгом Блико. Киннисон при всем своем интеллекте не подобрал бы мысленных комбинаций, с помощью которых можно восстановить утерянные звенья. Лонабарец и сам не ведал, что представлял какую-то ценность для Босконии. Какую - теперь уже не имело значения. Важнее, что у него наверняка был галактический коммуникатор, по которому он получал необходимые указания и приказы - откуда-то отсюда, из Первой галактики.
      Лирейн? Подобное предположение заставило Киннисона вздрогнуть. Нет, всего лишь предположение, его собственный домысел. Пока ему не стоит слишком беспокоиться.
      Но любопытно, что тогда как Иллона помнила об участии Елико в экспедиции на Лирейн, - в его сознании таких воспоминаний нет. Он вообще не знал о существовании Лирейна II. Странно, очень странно! Может быть, девушка ошибалась? Нет, - внезапно решил Киннисон. Ее воспоминания слишком подробны и точны. Кроме того, космический полет такой дальности и важности не мог быть совершен без ведома диктатора Лонабара. Одно то, что он ничего не помнил о нем, говорило о многом, - в частности о том, что для Босконии (или для кого-то, скрывавшегося по ту сторону Боскопии) информация о Лирейне II имела огромное значение и тщательнейшим образом оберегалась от того, кого они считали таинственным линзменом Икс-А-Иксом и от Галактического Патруля. От ненавистной Земли и от проклятых линзменов! И Мак находилась на Лирейне II ОДНА! Конечно, она в достаточной безопасности, но...
      - Крис! - послал он настойчивый мысленный вызов.
      - Да, Ким? - пришел ответ.
      - Слава Клоно! С тобой все в порядке?
      - Разумеется. С сегодняшнего утра пока ничего не изменилось, Ким.
      - Не торопись с выводами, - мрачно посоветовал он. - Я наконец-то добрался до Блико и выяснил, что Лонабар - просто тупик. Не более чем опорный пункт Лирейна. Но вполне возможно, что Лирейн II - именно ТО САМОЕ. Если так, то ты угодила в логово врага. И я хочу, чтобы ты прекратила все и затаилась. Спрячься в какой-нибудь глубокой штольне под городом и старайся не дышать. Завали все входы и выходы. Сделай все прямо сейчас - не медли. Пять минут назад у тебя было больше шансов остаться невредимой.
      - Но почему, Ким? - удивилась она. - Нет ни малейшего признака опасности. Да и разве линзмен прячется от врага? Неужели ты сам спрятался бы?
      Кларисса понимала, что не получит ответа на свой вопрос.
      - Здесь совсем особый случай... - попытался запротестовать Киннисон, хотя знал, что неправ. - Ладно, все равно будь осторожна. Будь бдительнее, чем когда-либо в своей жизни. Каждую секунду будь начеку, и если заметишь хоть что-нибудь неладное, то немедленно дай мне знать.
      - Хорошо. Ты возвращаешься. - Это прозвучало как утверждение, а не вопрос.
      - Да, возвращаюсь - и не налегке! Крис, БУДЬ ОСТОРОЖНА!
      Киннисон прервал связь. Впереди много работы. Ему предстояло действовать быстро - времени на раздумья уже не осталось. Он огляделся. Можно ли скрыть свои следы? Нужно ли ему прикрытие Картиффа? И да и нет. Он решил, что лучше всего оставить все как есть. Пусть за Картиффом тянется хвост - явный и широкий - и затем внезапно оборвется. Картифф исчезнет во дворце Блико.
      Как бы то ни было, с "Картиффом" Киннисон покончил. Конечно, они почувствуют, что запахло жареным, еще бы, запах поднимется до самого неба! Но если даже и не поверят, что он погиб в руинах дворца, то все равно не будет никаких других версий. И, главное, никто не узнает, что ему удалось многое выяснить. Пусть они подольше заблуждаются - гангстер из магазина Картиффа поможет им в этом. Что касается Киннисона, то он позаботится о том, чтобы они никогда не узнали, каким образом могло произойти то, что он решил сделать.
      Киннисон забрал из памяти Блико всю информацию, которая впоследствии могла пригодиться. Затем Меньо Блико умер, а линзмен пошел по коридорам и спустился по лестнице. И куда бы он ни ступил, смерть прокладывала ему дорогу.
      Киннисон не любил убивать и всем своим существом противился ремеслу палача, но иного выбора не было. Судьба Цивилизации зависела от беспощадной бойни, которую он обязан завершить, от безжалостного истребления всех и каждого, кто мог пролить хоть какой-нибудь свет на то, что здесь произошло.
      Киннисон проник в дворцовый арсенал и привел в действие часовой механизм одной из множества бомб, которые там хранились. Он быстро выбежал из дворца. Все, кто пытались его остановить или даже просто видели, мгновенно погибали. Вытащив из какой-то машины мертвого водителя, он сел за руль и на бешеной скорости помчался прочь. Раздался оглушительный взрыв, и каменные осколки взлетевшего на воздух дворца градом посыпались на дорогу, всего в тридцати метрах позади его машины.
      Сначала Киннисон направился в космопорт, но потом передумал и, передав по Линзе необходимые указания Уотсону, свернул в сторону. Он не почувствовал бы угрызений совести, даже если корабль и нарушит все правила посадки, а заодно испепелит половину космических доков, чтобы забрать его и немедленно стартовать с планеты. Преследования он тоже не опасался. Блико и ближайшее окружение мертвы. Цвильники более низкого ранга слишком заняты, чтобы обратить внимание на необычный инцидент в космопорту. Значит, никто не отдал приказа о погоне, а без этого ни один лонабарский офицер не решится действовать. Нет, преследования можно не опасаться. Однако те, за кем охотился Киннисон, наверняка правильно истолковали бы столь странное происшествие. Поэтому ничего необычного не должно произойти.
      И вот, когда машина оказалась на скоростной магистрали и поблизости никого не было видно, прямо над ней завис огромный космический корабль. Силовое поле захватило машину с человеком и втянуло их в трюм. Киннисон больше не нуждался в машине, но не мог бросить ее на дороге. Поскольку во дворце Блико были стерты в порошок сотни автомобилей, то исчезновение одного из них ни у кого не вызовет подозрений, тогда как оставленный на загородном шоссе автомобиль показался бы загадочным.
      Взмыв в небо, черный космический крейсер быстро прорезал атмосферу и стратосферу и устремился в межзвездное пространство. Убедившись в том, что Уотсон выжимает из мощных двигателей все возможное и невозможное, Киннисон пошел к себе в каюту, откуда мысленно связался с Главной Базой и Командиром Порта адмиралом Хейнесом.
      - Киннисон. Вы не слишком заняты, чтобы уделить мне пару минут?
      - Для тебя, Ким, я зажгу зеленый свет. Сейчас ты - первое лицо галактики, - серьезно ответил Хейнес.
      - Ну, одной или двух минут вашего времени может заслужить любой человек, недовольно подумал Киннисон. - Я не вызвал бы вас по Линзе без особой необходимости.
      Затем он начал докладывать, но едва успел передать часть сообщения, как почувствовал, что его вызывает Кларисса.
      - Одну секунду, адмирал! Крис, ты будешь участвовать в трехсторонней связи с Командиром Порта!
      - Ты просил сообщить тебе о любом необычном событии, которое произойдет здесь, - начала девушка. - Так вот, мне наконец-то удалось разговориться с Элен, и она рассказала кое-что любопытное. В последнее время на Лирейне значительно возросло число несчастных случаев с летательными аппаратами и продолжает увеличиваться. Докладываю в соответствие с инструкцией.
      - Так... Что за несчастные случаи? Каковы обстоятельства?
      - Обстоятельства весьма необычны. Их никто не знает - самолеты просто исчезают, и все.
      - ЧТО?! - мысленно вскрикнул Киннисон, и Хейнес даже невольно вздрогнул.
      - Да, все так, - простодушно повторила Кларисса. - Но значит...
      - Ты не понимаешь, что происходит, да? - оборвал ее Киннисон.
      - Кое о чем я, конечно, догадываюсь. Но ты просил докладывать факты, а не личное мнение.
      - О'кей. Это значит, что ты прямо сейчас, как только закончится наш разговор, забираешься в самую глубокую, самую укрепленную и оборудованную мыслезащитным экраном дыру Лирейна и сидишь там смирно, пока я сам не вытащу тебя оттуда, - мрачно заявил Киннисон. - Командир Порта адмирал Хейнес! Мне как можно быстрее нужны Ворсел и Тригонси - разумеется, я не приказываю, но очень и очень настойчиво прошу. Еще мне нужны ван Баскирк со своей бандой валерианцев и вся Великая Армада. Они должны в полной боевой готовности прибыть в Область Данстена. Как можно быстрее! И еще...
      - Ким, что за спешка? - удивленно спросил Хейнес. - Вы оба ничего не хотите мне объяснить? Ну-ка, выкладывайте, что происходит!
      - Я еще ничего точно не знаю, - попробовал выйти из неловкого положения Киннисон. - Но у меня немало подозрений. Все чересчур смахивает на эйчей. Или на правителей Дельгона... Хоть я не понимаю, как они могли... Крис, что ты думаешь обо все этом?
      - То, что я думаю, слишком фантастично, чтобы можно было объяснить логично. Мое обращение к Космическому Целому заставляет признать еще один альянс эйчей и правителей Дельгона.
      - Вполне возможно! Полагаю...
      - Но ведь они все уничтожены, не так ли? - прервал Хейнес.
      - Далеко не так, - появилась мысль Клариссы. - Разве уничтожение Земли повлекло бы за собой гибель всего человечества? Я начинаю думать, что эйчи для Босконии - то же самое, что мы для Цивилизации.
      - Я тоже так считаю, - согласился Киннисон, - и поэтому собираюсь включить в наш разговор Надрека с Палейна VII.
      - Надрека? Твоего нового друга? Но зачем? - с любопытством спросила Кларисса.
      - Затем, что у него ледяная кровь, ядовитое дыхание и он - линзмен второго уровня, - объяснил Киннисон. - Он во всех отношениях ближе к эйчам, чем мы, и наверняка имеет свою точку зрения.
      Всего через несколько минут линзмен с Палейна VII мысленно присоединился к их группе.
      - Интересный поворот событий, - заметил он, когда Киннисон кратко ввел его в курс дела. - Боюсь, что не принесу особой пользы, но в данный момент я не занят ничем важным и буду рад сделать для вас все, что в моих слабых силах. На полной скорости мчусь к Лирейну II!
      Глава 11
      АЛКОН ФРАЛЛИЙСКИЙ
      Киннисон верно оценил возможности и могущество нового соперника. Стало ясно, что противостояние двух галактик переросло фазу непосредственных боевых действий. Правда, вооруженные столкновения еще случались, но они уже не имели большого значения. Основные события теперь развивались в интеллектуальной сфере. Все решала борьба разумов - точнее, двух типов разума, каждый из которых стремился скрытно подобраться к другому, чтобы уничтожить его.
      В борьбе эйчи имели некоторые преимущества.
      Темную, малоизученную культуру, которая упорно соперничала с Цивилизацией, продолжали называть по-прежнему Босконией, хотя собственно Боскония играла в ней далеко не главную роль. Она долгое время обладала инициативой и вынуждала Патруль вести в основном оборонительные действия. Боскония знала о Цивилизации гораздо больше, чем Цивилизация - о Босконии. Оставаясь почти не изученными землянами, босконцы умело пользовались преимуществом внезапных атак. Босконские силы дислоцировались в различных местах, но сами они, как правило, нападали на хорошо известные им объекты. Боскония пользовалась гиперпространственной трубой задолго до того, как Ассоциация ученых разгадала ее секрет. И даже после того Цивилизация еще долго не могла применить новое оружие, поскольку не знала, куда его направить.
      С другой стороны, у Цивилизации были Линзы. Ее поддерживали эрайзиане, хотя порой помощь оказывалась удручающе несвоевременной и неполной. У Цивилизации появилось несколько существ - в первую очередь, Кимболл Киннисон, - которые научились по-настоящему думать.
      Конечно, по прошествии стольких лет при желании мы можем узнать все то, о чем лишь догадывался Киннисон. Так, нам достоверно известно, что с разгромом планеты Джарневон Боскония еще не была повержена.
      Кроме того, теперь мы многое знаем о фраллийской Звездной системе и ее безжалостном тиране Алконе Фраллийском. Планета Фралл - планетографы называют ее Фраллис II - настолько похожа на Землю, что ее обитатели походили на людей по всем десяти пунктам космической классификации. Известно нам и о планете Онло - или Фраллисе IX - и о населявших ее чудовищах. Все права и привилегии Совета Босконии захватил Алкон Фраллийский, чему в немалой степени способствовала его абсолютная власть над жителями Фраллиса и Онло.
      К сожалению, онлониан, как и эйчей, невозможно описать, пользуясь средствами человеческого языка. Обезвоженные, холоднокровные и не нуждающиеся в кислороде представители онлонианского народа частично существуют в гиперпространстве. Вот почему их внешний облик не может быть адекватно воспринят и передан разумом, привыкшим мыслить трехмерными категориями.
      Следует отметить, что не все подобные им существа зависели от Босконии. Так, обитатели Палейна VII никогда не забывали своей собственной древней культуры. Правда, не раз утверждалось, что ценности Цивилизации близки лишь тем обитателям вселенной, чей биологический вид также разделен на два пола. Однако наш рассказ не позволяет вдаваться в анатомические подробности, и мы не будем задерживаться на данной проблеме.
      Обратимся к тем событиям, о которых Киннисону ничего не было известно. В частности, к совещанию, состоявшемуся в холодном и мрачном дворце Алкона Фраллийского, когда Киннисон покинул Лонабар и держал путь к Лирейну II. В кабинете тирана тогда собрались все высшие онлонианские офицеры и ученые. Сам Алкон удобно расположился в глубоком кресле, а его чудовища не то стояли, не то сидели в ни на что не похожих позах на длинных низких каменных скамьях, стоявших вдоль стен просторного помещения.
      - Совсем неудивительно, - говорил один из офицеров, - что наши представители в другой галактике так и не научились размышлять. До сих пор у них просто не было такой необходимости. На протяжении многих лет наш Великий План, тщательно разработанный, гарантировал успех каждой операции. Ни у кого не возникало сомнений в том, что Патруль будет уничтожен и галактика подчинится нам еще до того, как слабоумное человечество сумеет разгадать наши замыслы.
      Казалось, План учитывал все, даже самые незначительные факторы. Однако мы не предусмотрели вероятность того, что у наших врагов появятся Линзы. В результате все наши намерения оказались невыполненными. Теперь необходимо срочно полностью пересмотреть Великий План. Мы должны приостановить военные действия на то время, пока не устраним неучтенный фактор. Однако ни один из наших представителей в той галактике еще не думал...
      - Не они, а ты сейчас не думаешь, - перебил тиран Фралла - Из всех моих подчиненных ты первым должен был позаботиться об устранении такой опасности. Наш План и в самом деле нужно пересмотреть, но в этом виновны не все представители наших интересов в Первой галактике. Ответственность за неудачи лежит прежде всего на Совете Босконии. Полагаю, что вы уже разобрались с членами Совета, избежавшими гибели на Джарневоне?
      - Они ликвидированы, - ответил другой офицер.
      - Очень хорошо. Они осмелились думать самостоятельно, и их самонадеянность обернулась тем, что они не только не справились с порученным делом, но и довели ситуацию до критической, когда уже поздно принимать какие-либо меры, не нарушая основных директив Плана.
      Подчиненным думать вообще не положено. Они должны докладывать обо всем, что происходит вокруг, и только, если их спросят, могут высказать свое личное мнение и предложения. Наши представители были превосходно обучены и четко понимали свое дело. Они регулярно делали доклады, а больше от них ничего не требовалось. Гельмут, которого изо всех сил пытался скомпрометировать Совет Босконии, исправно посылал нам подробные и точные сведения о противнике. То же самое можно сказать о Преллине, Кроунингшилде и Джолте. Однако эйчи не были надежными наблюдателями и информаторами. Вот почему их предводители казнены, а исполнители понижены в ранге. Если подчиненный не справляется с возложенными на него обязанностями, то его нужно направлять на более грубую работу, либо лишать жизни.
      Позвольте напомнить вам, что самая фатальная ошибка заключается в недооценке противника. Лан, известный вам предводитель эйчей, немало распространялся на эту тему, но вся его болтовня закончилась тем, что он недооценил возможности и силы Патруля. Пагубные последствия его ошибки нам известны. Вот кому полагалось думать! Он же решил применить к чисто философской концепции - чем бесспорно являются Линзы - методы математического анализа. Точно так же и руководители наших вооруженных сил тратили не слишком много времени на раздумья. Иначе они не пытались бы атаковать Землю до тех пор, пока не разгадали роль таинственного фактора, мешающего осуществлению замыслов. Весь наш экспедиционный флот исчез без единого сигнала об опасности - исчез, несмотря на мощное вооружение, ан ингаляционные бомбы и практически неотразимые смертоносные планеты, - а Земля по-прежнему вращается вокруг своего Солнца! Противодействующий нам фактор появился не вчера, и я вновь вынужден настаивать на том, что Великий План следует пересмотреть с учетом всех наших знаний о Линзах... Между прочим! Что слышно об Эрайзии?
      - Боюсь, в настоящее время мы ничего не сможем поделать с ней, - ответил третий офицер. - На планету было снаряжено несколько экспедиций, но они лишь повторили судьбу эйчей Лана и Ампа. Мы посылали к ней также смертоносные планеты, однако силы Патруля сумели вовремя обнаружить их и уничтожить с помощью управляемых планет. Тем не менее я думаю, что не Эрайзия представляет для нас наибольшую опасность. Может быть, эрайзиане и в самом деле поставляют Линзы нашим противникам. Если так, то их истребление было бы желательно, поскольку тогда наши враги лишились бы сильной поддержки. Однако уничтожение Эрайзии никак не уменьшит бесчисленного количества Линз, которые уже применяются против нас. Поэтому мне кажется, что самой неотложной задачей мы должны считать истребление всех линзменов, в особенности того, с которым имел несчастье повстречаться Джолт.
      Тот линзмен, которого Эйчмил называл Морганом, и так называемый линзмен Икс-А-Икс, очевидно, одно и то же лицо. Согласны ли вы с таким выводом?
      - Я обсуждал такое предположение с главным психологом, - ответил Алкон. Честно говоря, мы не знаем, - не хватает данных, чтобы неопровержимо утверждать то или другое. Но я полагаю, что не так важно один он или их тысяча - мы все равно должны устранить то, что мешает нам завоевать Вселенную. И мы обязаны также положить конец препятствиям, которые чинит Эрайзия. Но самое главное, - мы должны бдительно следить за тем, чтобы никакая информация о нашей империи не попала ни к одному из членов Галактического Патруля, - иначе и с другими нашими мирами может произойти то же, что с Джарневоном.
      - Ода!
      - Браво!
      - Я тоже согласен!
      - И я!... И я!... - раздался хор голосов, прерванный сигналом одного из сверкающих шаров межгалактической коммуникации.
      - Алкон слушает, - принял вызов тиран.
      На связи был цвильник с Лонабара. Воспользовавшись коммутатором Лирейна II, он сообщил о том, что натворил на планете Картифф.
      - Я не знаю, насколько события важны или необычны, - сказал в заключение цвильник, - но считаю, что лучше сообщить о десяти второстепенных вещах, чем упустить одну, имеющую для вас особую важность.
      - Правильно. Сообщение принято.
      Алкон отключил связь, и собравшиеся принялись с жаром обсуждать услышанное. Каждый хотел понять - было ли новое происшествие делом рук все того же проклятого линзмена?
      Вызвали других наблюдателей и информаторов фраллийского тирана. Всем им приказали тщательно расследовать случившееся. Когда выяснилось, что дворец Елико уничтожен вместе со всеми его обитателями и гостями, Картифф бесследно исчез и никто на Лонабаре не способен пролить свет на загадочное происшествие, то есть когда поздно было что-либо предпринять, офицеры Онло и их предводитель решили, что в новой катастрофе виноват все ТОТ ЖЕ САМЫЙ линзмен. Чудовища взревели от ярости и бессильного гнева, однако ничего не могли поделать. Доклады о подобных случаях никогда не приходили вовремя, а офицеры менее высокого ранга просто не имели права принимать самостоятельные решения. Поскольку линзмен никогда не повторялся в своих действиях, - за исключением финала, бедственного для босконцев, - наблюдатели и шпионы вечно не успевали доложить о них.
      - Уверен, что на сей раз он ничего не добился! - воскликнул главный психолог.
      - Почему ты так думаешь? - спросил Алкон.
      - После того как один из моих подчиненных поработал над сознанием Блико, он уже ничего не помнил о нашей империи, - торжествующе ответил ученый. - Я и мои помощники постигли тайны ментальной хирургии лучше, чем эйчи изучили приемы своего грубого гипноза. Даже наши низшие агенты не сумеют раскусить ампулу в фальшивом зубе с такой скоростью, с какой мои терапевты способны прооперировать их разум.
      - Тем не менее ты и сейчас недооцениваешь противника, - проговорил Алкон и привел в действие межгалактический коммуникатор. - Более чем допустимо, что тот, кто причинил нам столько вреда на Лонабаре, сумеет - хотя бы чисто случайно - установить связь между Лонабаром и Лирейном...
      На вызов тирана ответил холодный, бесстрастный разум оператора-эйча.
      - Не зафиксировано ли на Лирейне какое-нибудь необычное событие? - спросил Алкон.
      - Нет.
      - Тогда ожидайте - скоро оно произойдет.
      - Мы всегда ожидаем непредвиденных событий, - усмехнулся эйч. - В данный момент мы готовы ко всему, начиная с визуализации линзмена Икс-А-Икс и кончая массированной атакой Великой Армады, которой располагает Галактический Патруль. У вас есть другие вопросы, Ваше Высочество?
      - Нет. Завидую твоей самоуверенности, но нисколько не доверяю суждениям и логическим выводам. Алкон взглянул на главного психолога.
      - Ты уже прооперировал эйчей и правителей Дельгона? Я хочу сказать - ты поработал над ними так же, как над мозгом Меньо Блико?
      - Нет! - вздрогнул ученый. - Может быть, такое вмешательство в их разум не затруднит выполнение задания, которое практически осуществимо.
      - Проблема твоя - ты и решай сам, - отрезал Алкон. - Но сделай так, чтобы никто не смог проследить в их воспоминаниях связи с нами. Нельзя доверять разуму, если он способен на подобные мысли.
      Пока шло во дворце Алкона совещание, Киннисон-Картифф находился на пути к Лирейну. В полете он не переставал поддерживать связь с Клариссой. Пробуя уговорить ее спрятаться и не привлекать постороннего внимания, он сначала использовал все известные ему способы увещевания. Видя, что они не возымели действия, потребовал подчиниться приказу.
      Результат был тем же, если не худшим! Клариссу возмутило то, что он посмел обращаться с ней подобным образом. Словно она не была линзменом! Во имя Клоно, он не имел права отдавать такие приказания! У нее серьезное задание, - он сам поручил его! - и она не собиралась отступать только потому, что оно не столь же безопасное, как воскресный пикник у реки. Должно быть, Ким перегрелся под лучами какой-нибудь слишком яркой звезды, если думает, что она его послушается! Пусть поищет какого-нибудь другого линзмена, который выполнит приказ!
      Ее слова заставили Киннисона призадуматься. Линзмены никогда не останавливались на полпути - таков их Кодекс Чести. Тем более невозможно представить, чтобы хоть один из земных линзменов спасовал перед опасностью, угрожающей ему лично. Разумеется, она для него самая лучшая женщина галактики, что в данном случае ровно ничего не значит. Следовательно, приходилось смириться с поражением. Оно-то и было его главной трудностью, которую предвидел Ментор с Эрайзии.
      - Ладно, будь осторожна! - сдался Киннисон. - Будь предельно осторожна так как если бы на твоем месте находился я.
      - В таком случае я бы вообще не обращала внимание на опасность. - Ее мысли сразу повеселели. - Кстати, Ким! Я не говорила тебе, что скоро стану Серым линзменом?
      - Ты всегда была им, дорогая, - уж я - то знаю твои способности.
      - Нет, я имею в виду цвет. Ты не представляешь, как трудно на столь варварской планете найти хоть какую-нибудь прачечную!
      - Крис, ты меня удивляешь - зачем тебе прачечная? - засмеялся он, - Только что ты распекала меня за то, что я не всерьез считаю тебя линзменом, а теперь оказывается, что ты пренебрегаешь нашим первым правилом - уважать обычаи любой планеты! Как тебе не стыдно!
      И через все парсеки разделяющего их пространства Киннисон почувствовал, как она покраснела.
      - Ким, я пробовала соблюдать обычаи Лирейна - они просто ужасны!
      - Дорогая, тебе придется научиться быть линзменом - или я отстраню тебя от задания! И не только отстраню, но еще и отправлю на гауптвахту как нарушителя дисциплины.
      - Тебе придется взять с собой весь отряд валерианцев. Но только мое поведение ничего не значит, - заметила она. - Амазонки все равно меня не любят, и им безразлично, ношу я одежду или нет.
      Время шло, однако, вопреки опасениям Киннисона, все оставалось спокойным. Вскоре патрульный корабль совершил посадку на аэродроме Лирейна. Кларисса ждала неподалеку. Ее белое платье, какое полагалось носить медицинской сестре, посерело от пыли.
      - Таков цвет моей одежды, а не кожи, - поздоровавшись с Киннисоном, объяснила она. - Лирейнианки следят за чистотой тела, но не могут предложить инопланетянкам никакого платья взамен запачканного. Твоя прачечная работает?
      С прачечной все было в порядке, и вскоре Кларисса Мак-Дугалл появилась в выстиранной и отутюженной униформе. Не сдержав обещания, она не стала облачаться в одежду Серых линзменов. Более того, Кларисса отказалась пользоваться полагавшимися ей правами и привилегиями. Теперь, когда уже не нужно было подзадоривать Киннисона, она убеждала его в том, что недостойна столь высокого звания. Она говорила, что сможет выполнять мелкие поручения и даже отчасти быть похожей на линзмена - не Серого, а какого-нибудь "Рыжего", но никогда не справится с работой настоящего владельца эрайзианской Линзы. Впрочем, именно скромность сделала ее любимицей всего экипажа космического крейсера.
      Корабль покинул аэропорт и перебазировался в умеренную зону планеты. Землянам ничего не нужно было от амазонок. Лирейнианки настолько открыто выражали свою неприязнь к пришельцам, что перемена места стоянки была единственно верным решением.
      Днем позже прибыл "Неустрашимый" с Ворселом и Тригонси на борту. Следом появился Надрек на своем сверхохлажденном быстроходном корабле. Вскоре пятеро линзменов принялись за изучение карты Лирейна II, составленной Клариссой. Четверо из них расположились на посадочной площадке, пятый присутствовал мысленно. Пятым был Надрек, который удобно устроился в каюте своего звездолета, где температура намного ниже нуля, а в воздухе полностью отсутствовал кислород. Однако с помощью своего внутреннего зрения он мог не хуже остальных видеть детали местности, нанесенной на карту.
      - Вот тот участок я раскрасила в розовый цвет, - объясняла девушка, - он почти необитаем. На Лирейне заселены только тропики. Я отметила все известные случаи исчезновения лирейнианок. Черными крестиками обозначены места, где жили пропавшие "личности". Черные кружки - видите, как их много! - дома, куда они заходили по пути. Если черный крестик обведен кружком, то "личность" исчезла прямо из своего дома.
      Черные крестики были разбросаны по всей обитаемой части планеты. Черные кружки концентрировались ближе к северу. Крестики, обведенные кружками, находились на северной границе области,
      - Почти все линии, проведенные через кружки, пересекаются вот в той точке, - указательный палец Клариссы остановился на северном полюсе планеты, - Те несколько случаев, которые не укладываются в мою схему, можно объяснить неточными показаниями очевидцев. Если мы имеем дело с правителями Дельгона, то их убежище находится в радиусе пятидесяти километров от места, обозначенного на карте. Но мне не удалось найти подтверждений тому, что здесь обосновались эйчи. А если нет эйчей, то правителей тоже не может быть. Вот и все, уважаемые линзмены второго уровня, - хотя, боюсь, что мой доклад недостаточно полный и точный.
      - Ошибаешься, линзмен Мак-Дугалл, - мысленно поправил ее Надрек. - Твой доклад содержит все необходимые сведения. Не так ли, друг Ворсел?
      - Совершенно верно, - согласился велантиец. - Хотя я даже не предполагал подобного поворота событий.
      - Я тоже, - подал голос Тригонси.
      - И я, - добавил Киннисон, - Если бы я ожидал чего-нибудь подобного, то ты, Кларисса Мак-Дугалл, не получила бы своей Линзы.
      Киннисон был мрачен, как никогда. Внезапно он представил себе, как его невесту подвергают пыткам - выкручивают суставы и ломают кости, - совсем забыв, что его мысли отчетливо видны остальным линзменам.
      - Если бы они выследили тебя... то... сама знаешь, что они сделали бы, чтобы завладеть твоим разумом и жизненными силами...
      Он опустил голову и глубоко вздохнул.
      - Слава Богу, что им не удалось... Одно скажу: если у нас когда-нибудь будут дети и если они не закричат от ужаса и сострадания, когда я расскажу им обо всем, то мне придется поступить с ними так, что им все же придется закричать, хотя и по другой причине.
      Глава 12
      ЭЛЕН ЛЕТИТ НА СЕВЕР
      - Послушай, Ким! - запротестовала Кларисса. - Почему никто из вас не спорит с тем, как я отметила местонахождение их убежища? Поскольку я не нашла следов эйчей, то ожидала услышать от вас возражения.
      - У нас нет никаких возражений, - заверил ее Киннисон. - Ты же знаешь, как обычно действуют правители! Они настраиваются на чей-нибудь разум, и чем больше у того сил и жизненной энергии, тем для них лучше. Удивительно, что Элен еще не стала их жертвой, - ведь те, кто исчез, обладали высокоразвитым разумом, не так ли?
      Кларисса, немного помолчав, медленно проговорила:
      - Если бы не твой вопрос, то я об этом не задумалась бы... Кажется, ты прав. Во всяком случае, у большинства из них был достаточно развитый разум.
      - Иначе "личности" не поддались их гипнозу, и правителям не за что было бы ухватиться. Они настраиваются на нужный им разум, а затем притягивают к себе жертву.
      - Но тогда все было бы слишком заметно! - возразила она.
      - Целые века они жили со своим пороком, и теперь не в силах ни отказаться от него, ни проявлять его каким-нибудь иным способом. Эйчи наверняка пробовали отговорить их от продолжения оргий, но, скорее всего, они уже не в состоянии существовать без них. Порок стал неотъемлемой частью их жизни. Надеюсь, никто не сомневается в том, что сейчас мы имеем дело с правителями Дельгона?
      Сомнений ни у кого не было.
      - А есть ли уверенность в том, что мы знаем, как действовать дальше?
      И опять ни у кого не возникло сомнений. Два огромных космических корабля могучий "Неустрашимый" и закамуфлированное военное судно, которое так хорошо послужило Киннисону, - поднялись в стратосферу и взяли курс на север. Линзмены решили не афишировать свое присутствие, поэтому на обоих кораблях были опущены мыслезащитные экраны.
      Почти весь экипаж "Неустрашимого" уже имел возможность увидеть правителей Дельгона вблизи. Насколько известно, они были единственными человекоподобными существами, встретившимися с правителями и оставшимися в живых. Двадцать два члена команды увидели их и погибли. Киннисон, Ворсел и ван Баскирк, не защищенные экранами, победили правителей в невероятно трудном рукопашном бою. Потому легко представить чувства членов экипажа, когда они узнали, что им предстояло истребить отряд правителей Дельгона.
      - Ким, а что, если нам направить в их пещеру парочку-другую хороших торпед, начиненных дуодеком? - допытывался Гендерсон.
      - Ни в коем случае! - запротестовал ван Баскирк, которого, как одного из участников прошлого сражения с правителями, вызвали в командную рубку. Прикажи нам пустить в ход космические секиры! Мы обезопасим себя мыслезащитными экранами и сотрем в порошок чудовищ!
      - Нет, Генри. Для дуодека еще не настало время, - решил Киннисон. - Что касается космических секир, Бас, то они нам могут пригодиться - все зависит от обстоятельств. Нужно взять кого-нибудь из них живым, чтобы получить сведения о Босконии... Думаю, что с таким заданием твои ребята справятся, так что держи их наготове.
      Киннисон обратился к своему змееподобному товарищу по оружию:
      - Ворсел, как ты думаешь, их убежище надежно укреплено или только замаскировано?
      - Насколько я их знаю, оно должно быть замаскировано - очень хорошо замаскировано, - не раздумывая, ответил велантиец. - Если только они не изменили своих привычек. Но, как и ты, я не верю, что правители столь сильно изменились. Я мог бы настроиться на них, но боюсь, что будет больше вреда, чем пользы.
      - Пожалуй, ты прав.
      Киннисон не хуже Ворсела знал, насколько правители Дельгона неравнодушны к гастрономическим качествам велантийцев. Но в то же время обоим были известны умственные способности противника. Достаточно им заподозрить присутствие хотя бы одного велантийца на Лирейне II, чтобы догадаться о цели его визита. Поэтому линзмены не имели права использовать Ворсела как приманку. Они не только не могли послать его в пещеру, но должны прекратить все обычные действия, чтобы враги не раскрыли их и не покинули Звездную систему Лирейна.
      Немного помолчав, Киннисон добавил:
      - Нам нужна лирейнианка с высоким уровнем разума и сильной волей.
      - Может быть, вернемся и захватим одну из них? Обратный путь займет всего несколько минут, - предложил Гендерсон, направившись к пульту управления.
      - Гм-м, - задумался Киннисон. - Не будет ли она похожа на кусок сыра в мышеловке?
      Ворсел и Тригонси согласились, что такой вариант - не из лучших.
      - Могу я дать совет? - робко спросил Надрек.
      - Разумеется, мы тебя слушаем.
      - Судя по тому, как часто в последнее время исчезали обитательницы Лирейна, нам не придется долго ждать, пока одна из них не придет сюда. Поскольку чудовища сами заставят ее прийти, у них не будет никаких подозрений.
      - Хорошая мысль, Надрек! - захлопал в ладоши Киннисон. - Генри, ты не поднимешь корабль повыше? Нужно, чтобы мы зависли над точкой пересечения всех прямых линий. Пусть наблюдатели внимательно следят за мониторами и прослушивают каналы связи. Если в воздухе появится самолет, то половина экипажа должна быть наготове. Другая половина высадится на планету и, вооружившись следящими лучами, начнет искать замаскированную пещеру.
      Оба патрульных корабля, набрав высоту, медленно совершали широкие круги над намеченной точкой. Те, кто был вооружен следящими лучами, и те, кто сидел у мониторов, усердно принялись за работу. Однако прежде, чем они успели обнаружить что-либо на поверхности планеты, раздался удивленный возглас одного из наблюдателей, находившихся в командирской рубке:
      - Смотрите, самолет!
      Оба корабля, не поднимая мыслезащитных экранов, беззвучно ринулись к летевшему самолету. Вскоре они оказались над ним и нацелили на него следящие лучи.
      - Опомнись, Ким! Не дай им захватить ее! - закричала Кларисса. Прочитав мысли линзменов, она поняла, что Ворсел и Надрек готовы пожертвовать лирейнианкой. Поняла она и то, что ни Киннисон, ни Тригонси еще не приняли определенного решения. - Ким, неужели ты позволишь убить ее? Сделай же что-нибудь! Когда она окажется внутри пещеры, будет поздно!
      - Да... пожалуй, - Киннисон внезапно оторвал взгляд от монитора. - О, конечно, Крис. Генри! Спустись пониже, и пусть твои ребята по моей команде захватят лирейнианку в силовое поле.
      Самолет держал курс на гряду невысоких, но крутых каменистых скал. По мере приближения к ним он начал сбавлять высоту, как будто намеревался совершить посадку на почти отвесном склоне.
      - Самолет не сможет сесть там, - выдохнул Киннисон, - но правителям она нужна живой, а не мертвой... неужели я все время ошибался?
      Киннисон напряженно вгляделся в монитор и добавил:
      - Внимание! Захватывайте ее в самое последнее мгновение - прежде чем она может разбиться, - ДАВАЙ!
      Не успел он отдать приказ, как мощные силовые лучи, направленные вниз, захватили самолет тогда, когда катастрофа казалась неминуемой. Впрочем, такое впечатление было лишь кажущимся, ибо в самую последнюю секунду часть каменного склона провалилась внутрь. Самолет застыл над зияющим провалом в скале.
      - Тащите ее, быстрее! - воскликнул Киннисон. Он увидел, что женщина собирается выпрыгнуть из своего самолета.
      Гипноз эйчей был так силен, что она и в самом деле прыгнула, однако в то же мгновение силовое поле захватило ее вместе с самолетом и стало быстро поднимать.
      - Ким, это же Элен! - удивленно вскликнула Кларисса и тотчас застонала: Бедное создание! Тащите ее к шестому шлюзу. Я сама ее встречу- от присутствия стольких мужчин она может потерять рассудок.
      Элен перестала сопротивляться только тогда, когда оказалась внутри мыслезащитного экрана "Неустрашимого". Она была в сознании и полностью отдавала себе отчет в своих поступках. Гипноз дельгонцев был настолько силен, что любые другие действия казались ей если не смертельно опасными, то по меньшей мере абсурдными. Единственно, чего она не осознавала, - абсолютная зависимость ее мыслей и желаний от внешнего внушения. Но как только мыслезащитный экран оградил Элен от влияния правителей, она поняла, что именно собиралась сделать по принуждению, и это ее ошеломило.
      Элен помнила все, что случилось с ней, но не знала, каким образом чей-то чужой могучий разум смог всецело завладеть ее рассудком. Не знакомая с другими обитателями Вселенной, она не могла поверить, что подобное происходит на Лирейне II.
      Элен не вспомнила "Неустрашимого". На ее взгляд, все военные космические корабли выглядели одинаково и внутри у них полным-полно врагов, в том числе и тот земной линзмен со своими воинственными когортами, притворявшийся другом, и та земная, облаченная в белую одежду полуличность, которая интересовалась недавними исчезновениями на планете и которой тоже нельзя полностью доверять.
      Теперь Элен стало известно, каким образом исчезали лирейнианки. Силовое поле космического корабля избавило ее от повторения их ужасной судьбы. Тем не менее она не испытывала особой благодарности к пришельцам из космоса. Один враг или другой - какая разница? Вот почему, едва восстановив контроль над своим разумом, она сразу же приготовилась к тому, чтобы принять последний бой, в котором ей понадобится вся сила крепких мускулов и разума. Перед ней открылись и тотчас же закрылись двери воздушного шлюза. Но она увидела не группу вооруженных мужчин, собиравшихся убить ее, а одну одетую в белое полуличность, которую знала почти так же хорошо, как лирейнианок из своего ближайшего окружения.
      - Элен! - воскликнула девушка, обвив руки вокруг шеи Старшей Сестры. - Как я рада, что мы успели спасти тебя! Поверь, дорогая, на твоей планете больше не будет никаких загадочных исчезновений!
      Позже выяснилось, что до тех пор Элен не имела ни малейшего понятия о бескорыстной дружбе. Поскольку медсестра дала ей возможность прочитать свои мысли, она узнала, что все земляне желали ей только добра. Такое открытие потрясло ее больше, чем все недавние жуткие события. Впервые за всю тяжелую, напряженную жизнь силы покинули Старшую Сестру. Она потеряла сознание, упав в раскрытые объятия земной девушки.
      Медсестра сразу поняла, что ничего серьезного не случилось. Она не растерялась и, взяв на руки обмякшее тело Элен, без всякой посторонней помощи отнесла гостью в свою
      Глава 13
      В ПЕЩЕРЕ
      Между тем патрульные не бездействовали. Как только открылся вход в пещеру и лирейнианка была удалена с линии огня, вооруженные излучателями снайперы позаботились о том, чтобы замаскированный люк уже никогда не закрывался. Вскоре перед оплавленным зияющим провалом в скале совершил посадку "Неустрашимый". Почти отвесный склон не был для него помехой. Опоры глубоко врезались в каменистый грунт, и корабль застыл в вертикальном положении. Пока снайперы с излучателями сторожили вход, а операторы со следящими лучами обследовали внутреннее пространство убежища в поиске других выходов - хотя Киннисон и Ворсел были убеждены в том, что их не существовало, - силы Цивилизации приготовились к атаке.
      Ворсела буквально трясло от желания немедленно броситься в драку. Из всех присутствовавших он был самым заклятым врагом правителей. Он пылал жгучей, неутихающей ненавистью, желая отомстить за страдания своего народа.
      Валерианцам не терпелось вступить в бой потому, что предстояла рукопашная схватка. Рукопашный бой был их единственным увлечением и доставлял невыразимое удовольствие. Убить правителей для них было проще простого, но сначала они должны помочь Киннисону получить от дельгонцев всю имевшуюся у них информацию.
      Надрек шел в бой только для того, чтобы пополнить свой обширный запас знаний. Им владело исключительно научное любопытство. Последнее время он стал интересоваться различными филологическими и лингвистическими проблемами, но ни из одного словаря не мог уяснить точного значения таких слов и выражений, как "раскаяние", "угрызения совести" и "запоздалое сожаление о содеянном". Все такие данные он надеялся почерпнуть из мыслей правителей Дельгона.
      Тригонси согласился участвовать, чтобы в случае необходимости помочь Киннисону.
      Киннисон точно знал, чем закончится битва, и не имел особого желания участвовать на ее последнем этапе. Надрек прочитал мысли линзмена и понял его состояние.
      - Друг Киннисон! Почему бы тебе не остаться на корабле, раз твое присутствие на планете вовсе не обязательно? - спросил он в вкрадчивой манере, хорошо знакомой Киннисону. - Пусть мои способности невелики, но даже я чувствую в себе достаточно сил, чтобы справиться с примитивными созданиями и выведать у них всю нужную тебе информацию. Я не понимаю твоих эмоций, но знаю, что они составляют важную часть твоего существа. Не думаю, что может найтись серьезное оправдание для такого стресса и психологической травмы, которым ты хочешь подвергнуть себя.
      После такого благоразумного совета Киннисон и Тригонси с радостью ухватились за повод не участвовать в предстоявшей битве и остались на корабле.
      Произошедшая в мрачной глубине подземного убежища битва заняла немало времени и унесла жизни многих валерианцев. Во время битвы, пока последнее чудовище не было повержено и лишено возможности двигаться, Ворсел получил несколько ран и ожогов. Один Надрек остался невредимым. Как он сам торжествующе объяснил, - потому что пошел в пещеру не сражаться, а ради науки.
      Самое ужасное началось сразу после окончания битвы. Дельгонцы, отличавшиеся хладнокровием, упрямством и безжалостностью даже к самим себе, не поддавались ни на какие уговоры. Для преодоления их твердолобого упрямства пришлось воспользоваться их собственными орудиями пыток. Рассвирепевший Ворсел орудовал ими с жестокостью, которую хотя бы отчасти можно объяснить неутоленной жаждой возмездия. Однако Надрек применял орудия пыток с такой бесчеловечной старательностью, что даже от созерцания его холодной сосредоточенности у Киннисона бегали по спине мурашки.
      Наконец все было закончено. Подобрав убитых и раненых, потрепанный отряд Патруля вернулся на корабль. Вскоре прогремел залп из всех орудий "Неустрашимого", после чего пещера и все, что еще осталось в ней, просто перестало существовать. Оба корабля покинули орбиту. - "Торговое" судно Картиффа взяло курс к Земле, "Неустрашимый" должен доставить Элен и ее самолет в аэропорт и затем присоединиться к эскадре таких же супердредноутов, которые уже собирались во Впадине номер Девяносто Четыре.
      - Ким, ты можешь зайти ко мне? - послышался вскоре вызов Клариссы. - Я предписала нашей гостье постельный режим, но она настаивает на встрече с тобой. Она хочет увидеть тебя прежде, чем покинет корабль.
      - Гм-м... это неспроста! - воскликнул линзмен и поспешил в каюту медсестры.
      Королева Лирейна стояла посреди каюты. Она была на несколько сантиметров выше Клариссы при ее почти двухметровом росте и на полтора десятка килограммов тяжелее. Стройная и крепкая, Элен застыла, как бронзовая статуя, огненно-рыжие волосы роскошными волнами ниспадали на плечи. Не опуская гордо поднятой головы, она снисходительно взглянула в спокойные глаза землянина.
      - Благодарю тебя, Киннисон, за все, что ты и твои люди сделали для меня, сказала она и протянула руку для рукопожатия, - ей уже был известен этот земной жест вежливости.
      - Элен, я рад переменам, происходящим в тебе, - ответил Киннисон, не подавая ответно руки. - Не старайся полюбить людей быстрее или сильнее, чем доступно тебе, привыкай постепенно. Ты нам нравишься, мы уважаем тебя. Однако мы больше повидали и больше знаем. Например, я знаю, что сейчас ты не получила бы удовольствия от рукопожатия, - для тебя такой груз еще слишком тяжел. Поэтому давай не будем обращать внимания на соблюдение всех наших обычаев. Если понадобится помощь, то можешь связаться с нами по коммуникатору, который мы установили на твоем самолете. Желаю удачи и - чистого эфира!
      - Вам также чистого эфира, Мак-Дугалл и Киннисон! - ответила Элен, и ее взгляд заметно смягчился. - Твои слова мне кажутся уместными и мудрыми. Может быть, ваша Цивилизация тоже состоит из личностей... по крайней мере в некотором смысле. Во всяком случае, я по-настоящему благодарна вам. И на этот раз говорю - до свидания.
      Самолет Элен уже был выгружен. Выйдя на летное поле, она подошла к нему и стала смотреть за тем, как огромный космический крейсер стартовал и начал набирать высоту. Пока он не скрылся из виду, Элен стояла все так же прямо и неподвижно.
      - По-моему, ей легче было бы вырвать у себя зуб, чем любезничать со мной, - усмехнувшись, проговорил Киннисон, - но она все-таки пересилила свою натуру. В своем роде она вовсе не так дурна.
      - Ну что ты, Ким! - запротестовала Кларисса. - Если ты узнаешь ее ближе, то поймешь, какая она чудесная! И как очаровательна и прекрасна!
      - Ну-ну, - без энтузиазма пробубнил Киннисон - Обложи ее листами нержавеющей стали, - хотя это ничего не прибавит к ее виду, - и можешь поставить на постамент, вместо статуи.
      - Ким! Как тебе не стыдно! - воскликнула девушка. - Я в жизни не видела такого прекрасного создания! Помолчав, медсестра тихо добавила:
      - Хотела бы я выглядеть, как Элен.
      - Конечно, она по-своему восхитительна, - без всякого восхищения заметил линзмен. - Но ведь то же самое можно сказать и о раделийских кошкоптицах, и многих других существах или даже неодушевленных предметах. Но по-моему, подражать всем когда-либо жившим Еленам и Клеопатрам или Лессе Десплейн просто нелепо...
      Разумеется, Кларисса не стала спорить, и разговор переключился на другие, менее важные темы.
      Вскоре после того как "Неустрашимый" вышел за пределы стратосферы Лирейна, Надрек, который уже привел в порядок собранную информацию, пригласил линзменов на секретное совещание в свою каюту. Ворсел все еще находился в операционной.
      - Все нормально, док? - небрежно спросил Киннисон. Он знал, что ничего серьезного быть не могло - Ворсел вышел из пещеры без посторонней помощи, а если велантийцы не погибали сразу, то поправлялись с поразительной быстротой и легкостью. - Трудно было накладывать швы?
      - Еще бы не трудно! - усмехнулся хирург. - Пришлось воспользоваться электрической дрелью и самыми большими клещами, которые нашлись на складе. Но ничего - скоро он присоединится к вам.
      И в самом деле, прошло всего несколько минут, и велантиец появился в каюте Надрека. Ворсел был весь перебинтован и не мог двигаться с обычной гибкостью, но тем не менее прямо-таки сиял от удовольствия. Он объявил, что почувствовал себя лучше с той минуты, как уничтожил одно из последних пристанищ дельгонцев.
      Обменявшись некоторыми мыслями, линзмены приступили к просмотру полученной информации. Все данные были записаны на пленку и через специальный проектор транслировались непосредственно в их разум. Иногда изображение приостанавливалось, и тогда Ворсел или Надрек объясняли соответствующие мысли эйчей и правителей Дельгона. Все сведения Киннисон заносил на отдельную кассету, которую затем предстояло отослать на Главную Базу. По истечении срока секретности накопленные данные будут размножены, а копии поступят в центральные библиотеки, где их смогут изучать студенты и школьники. Разумеется, без них не могло обойтись ни одно серьезное историческое исследование о самоотверженных и отважных линзменах, живших в те далекие времена.
      Для Киннисона, Клариссы и Тригонси просмотр пленки с записью принес поистине шокирующие новости. Оказалось, что правители Дельгона знали о Звездной системе Лирейна больше, чем мог вообразить Киннисон в своих самых буйных фантазиях. Среди всего необъятного для разума космического пространства эта система представляла средоточие самых коренных интересов цвильников. Лирейн II был местом, где происходили их встречи и откуда тысячи невидимых нитей вели к тысячам планет, населенных теплокровными и дышащими кислородом существами. Меньо Блико послал на Лирейн II не одну, а сотни экспедиций, и случай с Иллоной был лишь незначительным эпизодом широкомасштабной кампании.
      Тем не менее правители Дельгона не знали ни одной босконской группы во Второй галактике. Они вообще никому не подчинялись и не признавали над собой ничьей власти. В то же время они поддерживали связь - вот что было поразительно - с эйчами, которые жили на загадочной планете Лирейне VIII и проделывали с холоднокровными, обходившимися без кислорода босконцами то же самое, что правители - с теплокровными и нуждающимися в воздухе народами. С целью облегчить сообщение между двумя планетами была построена гиперпространственная труба.
      - Одну секунду! - воскликнул Киннисон, прервав доклад, и остановил проектор. - По-моему, здесь правители пытались перехитрить самих себя. Если они не получали приказов из Второй галактики, то их должны были получать эйчи, следовательно на Лирейне VIII есть какие-то средства связи. Правители сознавали они это или нет - скорее всего подчинялись эйчам из их Звездной системы. Я прав?
      - Конечно, - согласился Надрек. - Ворсел и я пришли к выводу, что они знали истинное положение дел, но скрывали его даже от самих себя, чтобы не потерять достоинство в собственных глазах. Наши заключения записаны на другой пленке. Поставить ее?
      - Обязательно - я хочу проверить, насколько совпадают мнения. Спасибо, ответил Киннисон, и просмотр продолжился.
      Основной причиной, почему Звездная система Лирейна стала важным опорным пунктом цвильников, было то, что она находилась вдали от хорошо исследованного центра галактики, а также то, что эйчи и правители жили здесь в привычной для них обстановке. На Лирейне VIII царил вечный космический холод, что неудивительно для восьмой по счету планеты. Уникальность же ее в том, что атмосфера точно такая же, как на Джарневоне.
      А Лирейн II превосходно подходил правителям Дельгона. Не только из-за нужной температуры, гравитации и атмосферы, но и так как ни одна пещера дельгоицев не смогла бы долго просуществовать без развитых форм разумной жизни, обладающей высокой биологической и мыслительной энергией, что представляло особый интерес для пришельцев.
      Надрек собрал немало других важных сведений, но все они не имели прямого отношения к теме дискуссии. Когда пленка закончилась, Киннисон отключил проектор, и линзмены настроились на пятиканальное мысленное общение.
      Почему на Лирейне II не было оборонительных укреплений? Киннисон и Ворсел уже нашли ответ на вопрос. Секретность и сила гипнотического внушения были для правителей самыми естественными средствами обороны. Почему не вмешались эйчи? Объяснение тоже казалось очевидным. Эйчи заботились о себе -если правители не сумели защитить себя, значит, обстановка там была очень опасной. Два военных корабля, прибывших для возмездия, определенно были посланы не эйчами - их экипажи дышали кислородом. Почему не запеленговали "Неустрашимого"? Из-за его защитных экранов, а на близком расстоянии, очевидно, по ошибке приняли за корабль цвильников.
      Сами же патрульные ничего не обнаружили на Лирейне VIII, так как никому не пришло в голову повернуть детекторы в сторону именно этой планеты. В противном случае они увидели бы защитные укрепления эйчей. Насколько те были надежны? Скорее всего, настолько, чтобы выдержать любую атаку, - эйчи не любили рисковать. И кстати, не лучше ли перед встречей с кораблем Z9M9Z и остальным флотом присмотреться к планете? Пожалуй, такое решение вполне целесообразно.
      Итак, "Неустрашимый" повернул к самой важной части Звездной системы Лирейна. С первой же минуты патрульные приняли все меры предосторожности, чтобы не выдать себя какому-нибудь кораблю цвильников, который мог встретиться на пути. Такие меры были тем более необходимы, что на Лирейне VIII находились сами эйчи.
      Когда огромный космический крейсер приблизился к цели, было пущено в ход все имевшееся на борту маскировочное снаряжение, и окружающее пространство пронзили лучи чувствительных детекторов - невидимые лучи, похожие на щупальца осьминога, крадущегося в мрачных морских глубинах. Вскоре линзмены провели еще одно мысленное совещание.
      - Генри, в этой области галактики не так много звезд. Надеюсь, ты можешь выбрать такой курс, чтобы мы не оказапись между Лирейном VIII и одной из звезд или какой-нибудь яркой туманностью?
      - Думаю, да, - одну секунду, Ким. Сейчас... Ну, конечно! У нас позади будут только черный космос и черные дыры, - пообещал первый пилот.
      Отдав необходимые распоряжения, Киннисон все еще не мог избавиться от тревожного ощущения опасности. Он слишком хорошо помнил, что случилось во время поиска базы эйчей на Джарневоне, когда лишь благодаря помощи Ворсела он не погиб. А ведь защитники Джарневона только соблюдали обычные меры предосторожности, тогда как эти ребята наверняка ждут ТОГО САМОГО линзмена. Конечно, он не отступит, но ему не известны ни их оборонительные системы, ни приборы обнаружения...
      - Извини, что прерываю тебя, - вмешался Надрек, - но не лучше ли не приближаться к эйчам, а доставить одного из них сюда и получить всю интересующую нас информацию?
      - Но как? - спросил Киннисон. - Конечно, твое предложение неплохое, но во имя всех пурпурных преисподен, как его осуществить?
      - Тебе известно, что мои способности очень невелики, - ответил Надрек в своей обычной вкрадчивой манере, - К тому же я не имею достаточной массы и физической силы. Что касается храбрости, то она у меня вообще отсутствует, - я долго размышлял о ее необходимости и решил, что такой черте характера нет места в моем понимании бытия. Я при-шел к выводу, что любую задачу нужно выполнять самыми простыми и легкими способами, прибегая к воровству, обману, приспособленчеству и другим атрибутам трусости.
      - Если имеешь дело с эйчами, то любой из них вполне применим, - вставил Киннисон. - Но я не совсем понимаю, что ты предлагаешь.
      - Видишь ли, экраны мыслезащиты настолько мешали моим слабым научным способностям, - объяснил палейниец, - что я был вынужден изобрести приспособление, позволяющее проникать сквозь них без вывода из строя генератора. О приспособлении знают далеко не все. Ты меня понимаешь?
      Киннисон согласно кивнул. Поняли его и остальные.
      - Могу предложить вам, чтобы все четверо надели скафандры и переправились со мной на мой корабль и перенесли с него все необходимое оборудование и приспособления в твой быстроходный корабль, который находится у меня в трюме.
      - Мой корабль?! Неметаллический и недоступный для средств обнаружения?...
      - Конечно, - улыбнулся Надрек. - Я же сказал, что иногда прибегаю к воровству. Только я еще не успел поставить на него оборудование для создания привычных мне условий жизни.
      - Почему же ты молчал? - заинтересовался Киннисон. - Почему до сих пор не показал свое приспособление и мой быстроходный корабль?
      - А меня никто не просил. Но можешь не беспокоиться. Самое тяжелое испытание, которое вам предстоит, - надеть скафандры, когда будете на твоем корабле.
      - Ладно, - решил Киннисон. - Ты был в своем защитном костюме все время, пока находился среди нас. Теперь мы ненадолго поменяемся ролями. Насколько я понимаю, ты хочешь выбрать для себя главную роль?
      - Можешь добавить: с твоего позволения, - согласился Надрек. - К тому же вполне вероятно, что ты внесешь некоторые усовершенствования в мое приспособление.
      - Сомневаюсь, - покачал головой землянин. Его уважение к "трусливому" линзмену возрастало с каждой мину-той. - Но я бы не отказался изучить его или хотя бы дубликат, если ты разрешишь.
      - С большим удовольствием.
      "Неустрашимый" застыл в безвоздушном пространстве. Надрек, Ворсел и Киннисон - троих было достаточно, а Кларисса и Тригонси не настаивали на своем участии в операции, - перешли на борт быстроходного корабля.
      Используя вспомогательные двигатели, черное судно выплыло из трюма огромного крейсера и стало медленно отдаляться от него. Вскоре они оказались в пространстве, плотно насыщенном лучами босконских электромагнитных телескопов. Затем был пройден внешний мыслезащитный экран.
      Корабль продолжал лететь все с той же скоростью. Трое линзменов, находившихся на его борту, сами могли служить чуткими и безотказными детекторами - настолько их чувства были развиты на Эрайзии, - но они не полагались лишь на свои способности. Приближаясь к очередному экрану мыслезащитного пояса, линзмены запускали новое приспособление и проникали внутрь, не выводя из строя генератор и не поднимая тревогу на станции слежения. Даже противо-метеоритный экран, предназначенный для отражения любых материальных тел, беззвучно сдался перед изобретением Надрека.
      Прошло некоторое время, и абсолютно черный, поглощающий все световое излучение корабль стал снижаться над босконским оборонительным укреплением на Лирейне VIII.
      Глава 14
      НАДРЕК ЗА РАБОТОЙ
      Как планета Лонабар попала под эгиду Цивилизации?
      Чтобы понять долгую и сложную историю, вспомним основные методы, к которым прибегали Координатор Киннисон и его сподвижники, защищавшие нашу галактику от захватчиков.
      Едва исчез Киннисон-Картифф, как появился Патруль. Если бы Лонабар располагал мощными оборонительными укреплениями, то патрульные прибыли бы на достаточно больших и необходимым образом вооруженных военных кораблях. Но поскольку планета была беззащитна, совершивший посадку караван космических кораблей состоял из мирных транспортных судов, не предназначенных для нападения.
      Высадившийся отряд возглавили пропагандисты, агитаторы, психологи и линзмены, владевшие не только языком лонабарцев, но и разнообразными социологическими знаниями. Населению планеты ясно и доходчиво объяснили преимущества Цивилизации, указали на ошибки автократической формы правления. Был организован парламент, в него вошли не патрульные, а самые достойные граждане Лонабара, которые выдержали соответствующие тесты на честность и сообразительность.
      Демократия не сразу утвердилась на новом месте. В первое время прогресс был почти не заметен, однако со временем жители Лонабара стали понимать, чего от них добивались линзмены, и на планете начал устанавливаться порядок. Пришельцы не только позволяли - они насаждали свободу слова и выбора общественно-политического строя. Разумеется, без колебаний подавлялись попытки любой личности или партии построить новый диктаторский режим на руинах старого. Новость распространялась быстро. Кроме того, на Цивилизацию работала неистребимая и глубокая страсть каждого разумного существа к самовыражению.
      Конечно, были и противники прогрессивного строя. Почти все, кто разбогател при старых порядках, не могли смириться с утратой своих бесчестно нажитых состояний. Существовали также целые орды отупевших от долгого притеснения и угнетения люмпенов, уже неспособных принять ничего другого - вполне естественное стремление разумных существ к самовыражению было полностью уничтожено в их сознании. Сами они не были врагами Цивилизации - для них она означала только перемену хозяев, - но неисправимым противникам демократии ничего бы не стоило вновь поработить их.
      Приспешники и сатрапы Меньо Блико были поставлены перед выбором: работать на благо общества или погибнуть от голода. Тех, кто пытался ловчить или эксплуатировать окружающих, сослали в концентрационные лагеря. Некоторые из них вскоре перевоспитались, других пришлось подвергнуть ментальной терапии, а третьих - расстрелять.
      Таковы были первые шаги демократии на Лонабаре. Однако потребовалось немало времени, чтобы под неусыпным контролем представителей Галактического Совета бывшая планета цвильников полностью подчинилась основным принципам демократии и стала неотличима от остальных оплотов Цивилизации.
      Недоступный для детекторов быстроходный корабль Надрека совершил посадку вдалеке от центрального защитного купола босконцев - за пределами мощных силовых экранов. Линзмены знали, что противник располагал самыми совершенными средствами обнаружения, поэтому они должны находиться на оптимальном расстоянии от вражеского логова.
      - Я понимаю, насколько бесполезно уговаривать вас не думать вообще, заметил Надрек, начиная возиться со своими приборами. - Но не могу лишний раз не предупредить, насколько гибельными могут оказаться последствия любой вашей неосторожной мысли. Поэтому прошу включить мыслезащитный экран и не выключать ни при каких обстоятельствах. Чтобы мы могли общаться друг с другом, - мне в любую минуту может понадобиться ваша помощь, - возьмите электроды. Они подсоединены к приемнику. Тогда мы будем переговариваться, не опасаясь, что нас кто-нибудь подслушает. Но помните - пользоваться можно только речью! Никаких мысленных вызовов, даже через Линзы! Договорились? Вы готовы?
      Все были готовы. Надрек пустил в ход свое специальное буровое устройство аналогичное силовой Q-трубе, но работающее на частоте ментального поля, - и начал осторожно увеличивать его мощность. Внешне как будто ничего не происходило, но через некоторое время прибор Надрека показал, что дело сделано.
      - Друзья мои, наша задача не совсем безопасна, - объявил палейниец, стараясь пользоваться только одной ячейкой своего сложного мозга и не отвлекаться от выполняемой им работы. - Могу я в своей робкой манере попросить тебя,
      Киннисон, сесть за пульт управления и быть готовым в любую минуту незаметно стартовать?
      - Конечно, - живо откликнулся Киннисон. - Сейчас самое время принимать решения!
      Однако приспособление Надрека действовало безотказно. Не поднимая тревоги, оно поочередно проделало достаточно широкие отверстия во всех мыслезащитных экранах. Наконец с противоположной стороны образовавшегося тоннеля появились едва различимые чужие мысли. Надрек остановил силовую трубу и медленно продвинул ее вперед -пока не стали слышны переговоры эйчей, оповещавших друг друга о каких-то своих служебных делах. Ощущая себя в полной безопасности, самонадеянные монстры даже не прибегали к личным мыслезащитным экранам. Их непростительная небрежность была только на руку линзменам.
      Поскольку заранее было решено, что больше всего им пригодился бы разум какого-нибудь психолога, мысль, посланная палейнийцем, была подобрана так, чтобы вызвать интерес именно у такого разума. Мысль была столь слаба и трудноуловима, что даже Киннисон едва различил ее. Речь шла о природе и механизме Первопричины Бытия - чрезвычайно сложной концепции возникновения материи.
      Проявляя поистине нечеловеческое терпение, Надрек не торопился увеличивать силу и скорость движения своей мысли. Он все выдерживал ее в первоначальном виде, направляя то в одну, то в другую часть босконского ментального пространства, где она бродила вроде привидения. Наконец наживка оказалась проглочена. Чей-то разум ухватил бездомную мысль и принял за свою собственную. Призрак тотчас стал расти и приобретать более отчетливые очертания. Надрек внимательно следил за его формированием.
      Сначала Надрек не вмешивался в происходящее, - у эйча не должно возникнуть ни малейшего подозрения о том, что мысль на самом деле принадлежала не ему. Но когда босконский психолог в достаточной мере освоился с посланной ему информацией, то, не отдавая себе отчета, открыл путь для вторжения в свой разум.
      Тогда, настроившись с максимальной точностью, палейниец коварно спровоцировал эйча на мысль о том, что он упустил из виду какое-то незначительное обстоятельство. Момент был по-настоящему критическим, так как Надрек Даже смутно не представлял круг обязанностей своей жертвы. Нужно каким-то образом заставить эйча покинуть центральный купол и приблизиться к замаскированному быстроходному кораблю линзменов. Босконец должен самостоятельно развить внушенную ему идею, а на далеком расстоянии Надрек не осмеливался даже частично контролировать его.
      Киннисон затаил дыхание и стиснул зубы, его руки до боли сжали штурвал. Ворсел съежился и опасливо прислушивался.
      - Сработало! - вдруг выдохнул Киннисон. - Попался, голубчик!
      Надрек и психолог наконец подумали об одном и том же. Оказалось, что эйч забыл о генераторе мыслезащитного экрана, который действительно нуждался в небольшой проверке.
      Удовлетворенный и успокоенный тем, что вспомнил о своей неотложной обязанности, эйч открыл одну из непроницаемых дверей купола и медленно направился в сторону притаившихся линзменов. По мере его приближения Надрек понемногу усиливал воздействие на разум эйча.
      - Будьте готовы отключить ваши экраны и синхронизироваться со мной, если что-нибудь сорвется и эйч попытается удрать от нас, - предупредил Надрек, но ничего непредвиденного не случилось.
      Эйч подошел почти вплотную к корпусу корабля и, не видя его, остановился. Силовая труба тотчас была убрана, и все трое линзменов, сняв мыслезащитные экраны, настроились на ментальное поле эйча.
      Ему было известно многое о деятельности цвильников Первой галактики, но о ней знали и линзмены. Не интересовали их - по крайней мере в настоящий момент - и поименные списки цвильников. Из руководителей он знал только двух высокопоставленных особ. С помощью межгалактического коммуникатора эйч поддерживал связь с каким-то похожим на эйчей существом, Кандроном, и располагал нечеткой информацией о человекоподобном иерархе по имени Алкон. Психолог босконской базы предполагал, что оба существа жили на какой-то одной планете, находившейся во Второй галактике. Он никогда не видел ни того, ни другого и сомневался, что кто-либо из его знакомых встречался с ними. У него нет ни права, ни желания проследить их местонахождение. Ему точно известно только то, что через регулярные промежутки времени Кандрон выходил на связь с Лирейном VIII.
      Дело было закончено. Киннисон нажал на рычаги управления, но сначала Надрек произвел одну процедуру, благо-даря которой одураченный монстр спокойно вернулся под купол базы. Он проверил генератор и установил, что тот вполне исправен. Эйч не заметил никакого провала в своем сознании. У него не было ни малейшего основания думать, что с ним или кем-нибудь другим произошло нечто необычное.
      Быстроходный корабль покинул планету с той же предельной осторожностью, с какой приближался к ней. Вскоре он очутился в трюме "Неустрашимого", из командирской рубки которого Киннисон направил коммуникационный луч на Z9M9Z и связался с Командиром Порта адмиралом Хейнесом. Недавние события были пересказаны кратко и точно.
      - Вам и всему флоту нужно поскорее сматываться отсюда, - сказал в заключение Киннисон. - Пересекайте Девяносто Четвертую впадину и держитесь подальше от галактики и спирального ответвления. Пустите в ход все системы обнаружения и слежения, какими только располагаете, - нацельте их на линию между Лирейном и Второй галактикой. Задействуйте все оборудование и максимально расширьте сектор поиска. Главный монитор "Директрисы" вполне пригоден для выполнения такой задачи. Скоро мы присоединимся к вам, а пока привлеките к работе весь персонал.
      - Вечно ты находишь занятие для моих парней, - проворчал Хейнес. Он был расстроен не тем, что Киннисон указывал ему, как и что делать, а тем, что означало предупреждение линзмена. - Мне не улыбается перспектива стоять на месте и ждать, пока цвильники не нападут на нас, как это сделал Преллин на Бронсеке.
      - В конце концов вы стерли его в порошок, - напомнил Киннисон, - и эйчей вы тоже разобьете, никуда они не денутся.
      - Хочу надеяться, - неохотно согласился Хейнес, но голос его прозвучал мягче. - О'кей, но ты не задерживайся. Чем быстрее доберешься до нас, тем раньше мы сможем вернуться и разорить осиное гнездо.
      Отключив связь, Киннисон задумчиво усмехнулся. Он понимал, что должно пройти какое-то время, прежде чем Хейнес сумеет обрушить всю мощь Патруля на Лирейн VIII. Однако даже он сам не знал, как скоро могли осуществиться его ожидания.
      Итак, было решено, что Галактический Патруль приступает к насту нательным действиям.
      Хейнес собрал всю Великую Армаду Цивилизации. Затем два черных быстроходных корабля двинулись вдоль коммуникационной линии. На расстоянии в несколько парсеков за ними следовала вся могучая космическая армада Цивилизации, направляясь к ближайшему звездному скоплению Второй галактики. Она двигалась, не таясь и не нарушая боевого построения. Впереди образовали громадный конус быстроходные разведывательные крейсера. У них не было ни мощного вооружения, ни тяжелой брони, но в случае необходимости они могли развивать огромную скорость и имели на борту самые совершенные системы слежения и обнаружения. Вся информация постоянно передавалась на Z9M9Z.
      За разведчиками следовали легкие крейсера и бомбардировщики - корабли нового типа, предназначенные для прорыва мощных оборонительных укреплений и вооруженные аннигиляционными бомбами. Далее шли тяжелые крейсера, построенные для охоты за босконскими торговыми и коммерческими рейдерами. Их практически непробиваемые защитные экраны и силовые поля могли удержать даже супердредноут. Они тоже впервые были включены в состав Великой Армады.
      Далее располагались основные боевые силы - плотные ряды космических супермолотов. Корабли, находившиеся впереди них, имели возможность свободно маневрировать. Дозорные корабли тоже при необходимости вступали в не-большое сражение, однако обычно они избегали этого. Бомбардировщики в зависимости от обстоятельств принимали бой или уступали место другим. Им было предписано атаковывать легкие крейсера и уклоняться от встреч с супердредноутами. Тяжелые крейсера, как правило, не вступали в бой только с супермолотами, но действовали поодиночке и как свободные охотники не придерживались общего строя.
      Все космические монстры были лишены свободы маневра и знали только одно направление - вперед! Они могли уклониться от встречи с обладающей большой инерцией планетой, но не дрогнули бы ни перед какой другой целью. Их задача заключалась в том, чтобы сломить любое возможное сопротивление, а если враг оборонялся успешно, то разрушить все его защитные экраны и вспомогательные суда.
      Строй замыкали космические линкоры, супердредноуты и летающие крепости, в центре которых, окруженный множеством защитных оболочек, находился Z9M9Z мозг всей несокрушимой армады.
      Великая Армада продвигалась вперед, не привлекая к себе лишнего внимания. Любая неосторожность в столь важном деле свидетельствовала бы о непродуманности тактических действий. Так главные силы Цивилизации прокладывали путь во Вторую галактику. Были включены все защитные экраны и нейтрализаторы систем обнаружения, на каждом корабле постоянно работали мониторы, от которых ни на шаг не отходили внимательные и сосредоточенные наблюдатели.
      Тем не менее каждый офицер, начиная с адмирала Хейнеса, знал, что враг обнаружит флот задолго до того, как будут пройдены первые подступы ко Второй галактике. Слишком огромным был их могучий флот, и даже в бескрайнем межзвездном пространстве он занимал слишком много места.
      Иного пути у патрульных не было. Они шли в открытое генеральное наступление - первое с начала боевых действий между Босконией и Галактическим Патрулем.
      Великая Армада неотвратимо продвигалась к границам вражеской империи, готовая к ее решительному штурму. И каждый патрульный знал, что в то же самое время противник спешно мобилизовал все силы, не собираясь сдавать позиции без боя.
      Глава 15
      КЛОВИЯ
      Как и предполагал Хейнес, Боскония теперь целиком зависела от надежности обороны. Все ее наступательные ресурсы израсходованы на неудачную попытку с боем прорваться к Земле. Тогда она была близка к цели, о чем, однако, цвильники не знали. Сообщение через гиперпространственную трубу невозможно, обычные лучи связи не проникали сквозь боевые порядки Патруля, босконским наблюдателям не удалось приблизиться к месту событий настолько, чтобы стать их очевидцами, и ни один корабль цвильников не уцелел, ни одно существо из экипажей не осталось в живых, чтобы рассказать о том, как близка была победа.
      Но даже если бы Алкон Фраллийский узнал обо всем, то едва ли обрадовался такому известию. То, что не было полной победой, оказалось полным поражением. Близость победы ничего не означала. Битва за Землю проиграна. В ту гигантскую кампанию босконцы вложили все, чем располагали. Они расстреляли весь боезапас, и им пришлось покинуть галактику Цивилизации, чтобы сосредоточиться на восстановлении своих поредевших рядов и на разработке новых видов оружия, которые дали бы им больше власти и могущества.
      У босконцев не было времени для подготовки к встрече с Великой Армадой. Они не успели построить ни супермолоты, ни летающие крепости. У них было немало более легких боевых космических кораблей. Миллионы босконских планет могли в течение нескольких часов ввести в строй множестко крейсеров и даже кораблей первой линии, но все равно их сил не хватало для решительной битвы с противником.
      Цвильники имели на вооружении управляемые планеты, но те слишком громоздки и неповоротливы для использования против мобильного и маневренного флота.
      Напротив, Великая Армада располагала огромной боевой мощью, хотя и понесла потери при защите Главной Базы, пострадали тогда в основном легкие корабли, которые Цивилизация строила так же быстро, как и Боскония.
      Таким образом, при вторжении Патруля во Вторую галактику Боскония лишилась многих преимуществ. У нее не было ни линзменов, ни Z9M9Z, тогда как опытный стратег Хейнес мог рассчитывать на полное взаимодействие и с линзменами и с Z9M9Z.
      Великая Армада держалась прямолинейного курса, и цвильники построили оборону, полагая, что ее курс останется неизменным. Однако Хейнес свернул в сторону и заставил противника перестраивать силы, - немедленное сражение босконцам было выгоднее, чем Патрулю. Когда они восстановили боевой порядок, Хейнес повторил маневр. И так несколько раз, с каждым разом вражеские ряды приходили во все большее смятение.
      Дозорные постоянно докладывали обстановку: на двухсотметровой объемной карте "Директрисы" отмечалось даже самое незначительное передвижение неприятельских подразделений и боевых единиц. Четверо ригелийских линзменов считывали информацию и в сжатом виде передавали на трехметровый "уменынитель" Хейнеса. И вот, когда новое отклонение от курса стало невозможным, а ряды противника оказались почти полностью расстроенными и находились перед Великой Армадой, Хейнес дал команду к атаке.
      Дозорные сразу же повернули на заранее выбранные позиции. Легкие крейсера и бомбардировщики устремились вперед, - и сердце Хейнеса екнуло, когда он узнал, что у врага были негбомбы.
      Патрульные уже обсуждали вопрос о возможном наличии негбомб или антивещества у босконцев. В результате длительной дискуссии Ассоциация ученых пришла к выводу, что Боскония вполне могла создать свои негбомбы, поскольку ее наблюдатели видели такое оружие в действии, а босконские ученые и инженеры ни в чем не уступали ученым и инженерам Цивилизации.
      На основе данных, полученных от Киннисона и Иллоны, психологи Патруля разработали способ борьбы с кораблями противника на тот случай, если те и в самом деле вооружены столь разрушительными бомбами. Вот почему командиры легких крейсеров и бомбардировщиков были заранее проинструктированы о возможных действиях.
      Сам Хейнес не хотел верить психологам и ученым. Он знал, насколько трудно справиться с противником, вооруженным негбомбами. Получив известие о сложившейся ситуации, он оторвал взгляд от монитора и посмотрел на объемную карту "Директрисы", по которой можно проследить за каждым маневром легких крейсеров Галактического Патруля.
      Хейнес увидел, как отважно они ринулись на босконские суда, хотя те уже выпустили бомбы, и как из кораблей Патруля вытянулись силовые поля. В следующее мгновение мощные щупальца плотно обхватили все негбомбы. Психологи Цивилизации оказались правы, - старшие офицеры цвильников не успели вовремя отреагировать на такой наворот событий, а младшие офицеры не осмелились принять самостоятельные решения.
      Секундное замешательство имело для них самые фатальные последствия.
      Обычная материя и антивещество не могут сосуществовать. При контактировании они мгновенно уничтожают друг друга, и выделяется огромное количество разрушительной энергии. Даже одной негбомбы достаточно для того, чтобы бесследно исчез пораженный ею космический крейсер. А ведь десятки таких бомб бумерангами обрушились на каждое выпустившее их судно!
      Огромная карта "Директрисы" почти сплошь покрылась вспышками света. Каждая вспышка означала, что где-то вдалеке, объятый мгновенным всполохом яркого пламени, отправился в мир иной очередной корабль цвильников со всем своим оборудованием, вооружением и экипажем. Тысячи ярких точек все еще продолжали вспыхивать и гаснуть, уступая место абсолютной тьме космического пространства.
      Удовлетворенный увиденным, Хейнес повернулся к своему монитору, когда начали поступать доклады с легких крейсеров. Потери оказались незначительными. Зато больше половины босконских легких крейсеров уже выведены из строя.
      В расстроенные ряды цвильников врывались тяжелые крейсера и, выбрав мишень, обрушивались на врага. Ни один вражеский корабль не мог устоять против их яростного натиска.
      Супердредноуты наносили удары издалека, не изменяя своих строго определенных позиций. Все они экран к экрану окружали Z9M9Z, заслоняя от возможных контратак противника.
      Наконец в бой вступили мощные супермолоты. Громоздкие летающие крепости босконцев безнадежно уступали им и в числе, и в техническом совершенстве, и в подготовке экипажей. С этой минуты сражение превратилось в побоище. Неповоротливые гиганты босконцев один за другим взрывались и бесследно исчезали.
      Разгромив босконские летающие крепости, грозные супермолоты вернулись к "Директрисе" и сменили супердредноуты; которым уже нечего было делать на переднем крае. Цивилизация снова одержала победу, нанеся босконцам сокрушительное поражение. Некоторым пиратам удалось спастись бегством. Их наблюдатели могли издалека записывать на пленку ход битвы, однако каким бы образом информация ни попала к Алкону и другим иерархам Босконии, случившееся не могло их обрадовать.
      - Ну вот и все, по крайне мере на ближайшее время. А ты как думаешь? спросил Хейнес своего военного советника.
      Тот согласился с адмиралом, сказав, что если Боскония не смогла оказать достойного сопротивления сейчас, то едва ли будет способна предпринять серьезную атаку в ближайшие месяцы. Вся непобедимая армада направилась к спиральному ответвлению на границе Второй галактики, по пути тщательно обследуя встречавшиеся Солнечные системы и отдельные планеты.
      Наконец была найдена планета Кловия, похожая на Землю. К тому времени уже открыли несколько миров, отчасти напоминающих Землю. Однако планета оказалась настолько подходящей, что все дальнейшие поиски прекратили. Здесь даже очертания континентов и необозримые океаны почти в точности воспроизводили земные, а жители планеты по всем параметрам классификации походили на людей. Совершенно неожиданным оказалось то, что обитатели Кловии не были цвильниками. Босконцы их никогда не посещали, а сами они еще не освоили космические полеты.
      Не имея общей планетарной организации, люди на Кловии жили в суверенных государствах, которые вели нескончаемые войны. Недавно закончилась очередная война, унесшая жизни большей части населения. Конечно, победителей не было. Оставшиеся в живых не имели средств существования и тщетно пытались восстановить из руин то, что когда-то имели.
      Психологи Патруля вздохнули с облегчением: приобщить к Цивилизации такую планету проще простого. Кловийцам не нужно демонстрировать силу, чтобы приучить их к новым порядкам. Вплоть до последней разрушительной войны они обладали высокоразвитой промышленностью и наукой, а потому с радостью приняли дары, предложенные им пришельцами из другой галактики.
      Казалось, Патруль мог праздновать еще одну победу. Однако время работало против него. Было ясно, что цвильники атакуют Кловию, как только оправятся от недавнего поражения. Даже если они не подозревали о ее существовании раньше, нельзя надеяться на то, что им до сих пор неизвестно о происходящих на планете переменах.
      Хейнес первым делом позаботился о том, чтобы окружить Кловию самыми мощными средствами защиты Галактического Патруля - управляемыми планетами, летающими крепостями и накопителями солнечной энергии. На помощь Кловии стали прибывать миллионы колонистов с планет Первой галактики, также похожих на Землю.
      Колонисты знали, что Кловия должна стать самой совершенной и мощной военной базой во всем космическом пространстве и что ей предстоит выдержать самые яростные атаки босконцев. Тем не менее колонисты продолжали прибывать. Они отправлялись в путь с сознанием грозившей им опасности и с тем презрением к ней, которое делает им честь и сегодня. Все нынешнее великолепие и немеркнущая слава Кловии начались с этих отважных и сильных духом переселенцев из Старого Мира.
      Люди прилетали и принимались за работу. Космические грузовые корабли доставляли необходимое оборудование. А вокруг планеты возводились семьдесят надежных оборонительных поясов, включая малые планеты и супердредноуты, за которыми сторожили пространство дозорные и разведывательные корабли Великой Армады.
      Тем временем Киннисон и Надрек распутывали клубок коммуникаций цвильников, который вел к Онло и далее к Фраллу. Как и предвидели Хейнес и Киннисон, линия связи была чрезвычайно запутанной; местами она напоминала целый ряд ловушек для всех, не знакомых с ее секретами. Однако линзменам удалось разгадать все ловушки и проследить линию связи до самого конца. Отчасти им помогло то, что цвильники - как и предсказывал Хейнес - были заняты другими, более неотложными делами. Многие ловушки оказались настолько коварны, что потребовалась исключительная сообразительность и почти невероятная "трусость" палейнийца. Киннисон и Надрек блестяще справились с выпавшими на их долю испытаниями, после чего Надрек остался на Онло, обитателям которого он биологически родствен, а Киннисон предпринял попытку разобраться с Алконом - тираном Фралла.
      Киннисон снова преобразился в человека, чье прошлое не вызывало сомнений. Ему нужно было подобраться к Алкону, не навлекая на себя никаких подозрений. Предстоявшую задачу Киннисон обдумывал несколько дней. Нельзя повторяться. И нельзя терять слишком много времени.
      Оставался только один путь, еще несколько месяцев назад вполне безопасный. Но теперь Киннисону предстояло проявить всю свою изобретательность и отвагу. Ему требовался солдат примерно его роста и телосложения, который служит в частях, близких к Алкону, но не в его личной охране. Кроме того, он должен иметь безупречную репутацию, хороший послужной список, быть смелым и решительным воином.
      Довольно скоро Киннисон нашел подходящего младшего офицера - лейтенанта королевской гвардии - и детально изучил все его воспоминания. Офицер вскоре взял очередной отпуск и отправился к себе на родину, но... вместо него туда прибыл Кимболл Киннисон. Это он, одетый в военную форму, обращался с обычными фраллийскими приветствиями к давним друзьям и знакомым лейтенанта. Правда, сначала некоторым из них казалось весьма странной перемена во внешности и привычках бравого гвардейца. Однако все подобные недоумения очень быстро исчезли. Дело в том, что линзмен, обладая мощным разумом, ни на мгновение не переставал пользоваться своим внутренним зрением. Проходила всего секунда, и его приятели забывали о том, что когда-либо сомневались в личности лейтенанта. Они совершенно точно знали только то, что его звали Траска Ганнель и что он их давний друг.
      Операции над чужим разумом были для Киннисона обычным делом. Трудность заключалась лишь в необходимости встреч с многочисленными знакомыми и приятелями настоящего Ганнеля. Другая трудность была связана с видеозаписими и фотографиями. Тут ему пришлось призвать на помощь Ворсела, после чего военный архив королевской гвардии ненадолго исчез из хранилища. Неожиданно произошла такая история. В одну очень темную ночь возникло короткое замыкание, и целый ряд домов погрузился в непроглядную тьму. Что случилось потом, видели только один или двое охранников королевской канцелярии, но впоследствии они никогда не вспоминали об этом. В результате уже на другой день все архивные данные попали к экспертам секретной службы Патруля!
      То же самое произошло со старыми письмами Ганнеля. В клинику, где он родился, был нанесен визит, и отпечатки пальцев рук и ног маленького Ганнеля превратились в отпечатки пальцев маленького Киннисона. Он ходил в несколько разных школ - все школьные записи были приведены в полное соответствие- с новой биографией юного Траски.
      Оставались фотокарточки. Никто не помнил, сколько раз и где Ганнель фотографировался или когда его физиономия появлялась на страницах газет, книг и других печатных изданий. Киннисон решил, что совсем старые фотографии не играют большой роли. Молодой Ганнель имел некоторое внешнее сходство с линзменом, и можно предположить, что со временем он стал бы выглядеть именно так, как Киннисон. Но в какой период они абсолютно не похожи? Линзмен решил, что это - время окончания военной академии.
      В тот год каждый выпускник военной академии получил альбом, в котором на фотографиях среди сокурсников имелся и Ганнель. Было выпущено несколько сотен экземпляров альбома, и отыскать их все нет никакой возможности. Киннисон внимательно изучил фотографии в альбоме. Они ему не понравились - молодой лейтенант на них совсем не похож на Киннисона. Впрочем, физиономия молодого Траски казалась довольно самоуверенной, и с первого взгляда трудно разглядеть отдельные черты лица. И Киннисон оставил все как есть, - в конце концов люди не очень часто рассматривают студенческие фотографии своих знакомых. Однако более поздние фотографии были приведены в полное соответствие с его внешностью. Негативы подвергнуты необходимой обработке, а в родном городе Ганнеля удалось даже заменить выпускные альбомы, которые хранились в домах его приятелей.
      Отпуск закончился. Киннисон сделал все возможное. Конечно, остались кое-какие пробелы, но при достаточно осмотрительном поведении они не должны сказаться на его будущем. На всякий случай он попросил Ворсела проследить, не возникнут ли какие-либо подозрения из-за двух-трех неточностей в его "биографии". Присутствие велантийца на Фралле не должно привлечь внимания сюда часто прибывали похожие на него существа.
      Все когда-либо отснятые фотографии Траски Ганнеля и их негативы были надлежащим образом переделаны. Ни в одном уголке космического пространства не осталось ни малейшего свидетельства того, что нынешний Траска Ганнель - совсем другое лицо. После того как были приняты все меры предосторожности, лейтенант королевской гвардии Траска Ганнель вернулся к своим служебным обязанностям.
      Эрайзианский Ментор знал многое из того, о чем не было известно землянину Киннисону, - кто стоял за троном тирана Алкона, что именно это существо намеревалось предпринять, и о том, что наступил критический момент в долгой истории Цивилизации.
      Глава 16
      ГАННЕЛЬ ДЕРЕТСЯ НА ДУЭЛИ
      Подобно тому как Киннисон в предстоявшей работе полагался на свою беспримерную храбрость, Надрек рассчитывал на разработанный им способ действий. В глазах землянина палейниец, бесспорно, выглядел не только трусом, но и лентяем. Впрочем, для его народа такие пороки вполне простительны; к тому же они никак не отражались на богатом послужном списке Надрека. Уделяя много внимания своей личной безопасности, он жил долго и будет жить еще дольше. Предпочитая действовать самым легким из всех доступных способов, Надрек сохранил немало сил и энергии. К чему рисковать жизнью? Зачем тратить ее на тяжелую и опасную работу, если любое задание всегда можно выполнить, используя более простые и проверенные способы?
      Прибыв на Онло, Надрек принял все меры к тому, чтобы его никто не заметил. Сам же он, во многом похожий на обитателей планеты, пори беспрепятственно читал их мысли. Он изучал, анализировал и постепенно разгадывал секреты онлонианской обороны. Вскоре его абсолютно черный и невидимый ни простым зрением, ни какими-либо средствами обнаружения космический корабль оказался внутри центрального защитного купола, вблизи резиденции Кандрона.
      Сохранилась запись разговора, который состоялся между Алконом Фраллийским и его приспешником. Разумеется, беседа протекала в мысленной форме, однако Надрек сразу же переводил ее на галактический язык.
      - Кандрон, тебе удалось что-нибудь сделать с линзменом, о котором мы говорили в прошлый раз? - хрипло спросил тиран, - У тебя есть какие-нибудь сведения о нем?
      - Нам удалось сделать очень немногое, - угрюмо ответил главный психолог. Не считая ликвидации нескольких линзменов, которые не играли никакой роли в последних неудачах, наши агенты не смогли выполнить ни одной задачи. Могу только с уверенностью сказать, что ни один психолог Босконии не виноват в случившемся.
      - Следовательно, ты виноват меньше других. - Ехидно подытожил Алкон. Разумеется, ты всегда прав!
      - Я только лишь делаю вывод о невозможности каких-либо выводов, невозмутимо ответил Кандрон. - У нас слишком мало данных, и они слишком противоречивы, чтобы утверждать что-то более определенное. Вполне вероятно, ответственность за случившееся лежит на двух линзменах. Один из них - менее опасный - может быть землянином, жителем Альдебарана или каким-нибудь другим человекоподобным существом; второй - гораздо более могущественный - неизвестен ничем, кроме результатов своих действий.
      - Линзмен Икс-А-Икс, - предположил Алкон.
      - Называйте его как хотите, - равнодушно произнес Кандрон. - Но линзмен Икс-А-Икс всего лишь исполнитель. Вряд ли он руководитель линзменов.
      - Но такую информацию мы получили от линзмена Моргана! - запротестовал Алкон. - Его допрашивали с применением наркотиков истины, а перед смертью пытали. Правители Дельгона вытянули почти все его жизненные силы, за исключением стремления жить честно и всегда говорить правду!
      - Откуда вам известно? - невозмутимо спросил Кандрон. - Только из доклада правителей и из крайне сомнительных показаний одного эйча, который не присутствовал при столь важной для нас сцене?
      - Значит, ты подозреваешь... - вздрогнув, произнес Алкон, но не закончил фразы.
      - Да, - сухо перебил его психолог. - Я подозреваю, что против нас действует существо, разум которого почти не уступает моему собственному и способен победить разум правителей Дельгона, а в хитрости превзойти самые коварные уловки эйчей. Думаю, что если линзмен Морган; действительно существовал, то был не более чем марионеткой в его руках. Пожалуй, Морган всего лишь неодушевленная кукла. Слишком уж легко эйчи справились с ним! Вот почему, как мне кажется, его не существовало...
      - Брось! Не смеши меня! - фыркнул Алкон. - это происходило на глазах всей Босконии. От него осталась только рука с Линзой на запястье!
      - Согласен, что маловероятно, - продолжал настаивать Кандрон. - Я допускаю, что он действительно существовал, но рука и Линза могли быть подкинуты нам с целью ввести в заблуждение. Нельзя быть уверенными даже в том, что Линза подходит к руке. Ничуть не сомневаюсь, что настоящий линзмен Морган никогда не подвергался пыткам и не терял даже части своей жизненной энергии, а вместе с неизвестным, о котором я уже говорил, практически невредимым вернулся в свою галактику и принес с собой всю ту информацию, которую Патруль использовал для уничтожения Джарневона.
      - Подтасовка фактов, - еще раз фыркнул Алкон. - Скажи мне, если можешь, на чем основаны твои умозаключения?
      - Пожалуйста, - согласился Кандрон. - Сам я, правда, не пришел ни к каким определенным выводам, но, может быть, вам удастся найти то, что я упустил из виду. Итак, я кратко излагаю факты, которые кажутся мне наиболее значительными. Прошу вас, будьте внимательны.
      Как вам известно, на протяжении многих лет наши дела шли весьма успешно. Первая неприятность случилась тогда, когда военному кораблю Земли, управляемому землянами и валерианцами, удалось захватить один из наших самых совершенных и мощных космических аппаратов. Думаю, валерианцы не играли большой роли, так как их умственных способностей не хватило бы для проведения даже менее сложной операции. По крайней мере одному землянину удалось спастись от нас бегством. Тот, кого Гельмут называл линзменом, на похищенном корабле долетел до Велантии, где он захватил еще шесть наших кораблей, высланных в погоню за ним. На шести кораблях он и велантийцы с боем прорвались к Земле, и никакие силы Гельмута не могли остановить его.
      Затем произошли два эпизода с колесоидами, жившими на Альдебаране I. В первом эпизоде земной линзмен потерпел от них поражение, предполагалось даже, что он убит. Во втором эпизоде наша база была полностью уничтожена - бесследно исчезла, тогда как следующая, вышестоящая база не понесла ни малейшего ущерба.
      Потом наблюдались непонятные события на Бойсии, где человеческое существо Блейксли вело себя удивительно странным образом. Блейксли явно находился под влиянием более сильного разума, который больше ничем не обнаружил себя - ни тогда, ни позже.
      Вскоре в нашей галактике тоже произошло загадочное событие - внезапное и необъяснимое исчезновение планеты Медон.
      Если бы палейнийцы могли усмехаться, то Надрек наверняка усмехнулся бы, услышав эти слова. Провалы, о которых говорил Кандрон, были делом и его рук. Тогда он выполнил только то, о чем его просили, - рассекречивание вышестоящих агентов не входило в задачу линзмена.
      - ... Затем Раделикс, - продолжал главный психолог босконцев. - Наши агенты-женщины, Боминджер, калонианские информаторы, - все они пропали. Мог ли быть к этому причастен какой-нибудь человекоподобный линзмен?
      Далее - непонятное безумие, охватившее команду корабля 27L462P. Снова загадочное бесследное исчезновение. Нам неизвестны ни причины катастрофы, ни то, что случилось с кораблем...
      Надрек задумался над услышанным. Сам он не имел отношения к перечисленным событиям, однако был уверен в том, что о них мог бы многое рассказать Киннисон. Линз-мен, возможно, причастен к катастрофам, которые считались случайными или произошедшими по вине какого-нибудь внутреннего врага. Палейниец продолжал слушать.
      - После события на Бронсеке, в котором участвовало столько линзменов, что из них никого нельзя выделить особо, и которое не было доведено до конца, произошел известный вам случай с астероидом Эвфросайн, таверной метеорных старателей и Диким Биллем Вильямсом с Альдебарана II.
      - А теперь, прежде чем мы приступим к анализу всех событий, скажите - что вы о них думаете? - спросил Кандрон.
      Пока тиран размышлял, Надрек втайне злорадствовал. Удивительно, каким образом, логически соединяя известные факты, главный психолог пришел к столь ошибочным умозаключениям? Кроме того, перечень всех подвигов, совершенных им самим и Кимболлом Киннисоном, должен произвести немалое впечатление на слушателя.
      - Возможно, ты прав, - наконец признал Алкон. - Здесь видны по крайней мере два различных существа и два различных способа действий. Значит, должны существовать и два линзмена... Один из них - непременно человек, а другой совершенно неизвестное существо. Разумеется, Картифф был человеческим линзменом. На Лонабаре он мастерски справился со своей задачей, даже если ему помогал Патруль. Этот человек всегда был на виду, что служило ему самым надежным прикрытием, поскольку никто не воспринимал его всерьез. Или... может быть...
      - Вот так-то лучше, - прокомментировал Кандрон. - Кажется, вы начинаете понимать, почему я так осторожно выбирал между словами "является" и "может быть", когда говорил о земном линзмене.
      - Но он обязательно должен существовать! - запротестовал Алкон. - Картифф был человеком! И этот человек линзмен!
      - Конечно, - начиная терять терпение, признал Кандрон - Но в то же время Картифф мог быть заурядным гангстером, который находился под влиянием линзмена - назовем его линзменом Икс-А-Икс, если хотите, - или любого другого члена Патруля, который действовал на Лонабаре только с целью отвлечь наше внимание от настоящего лин-змена Икс-А-Икс.
      - Доказательства? - спросил тиран.
      - Никаких доказательств - лишь предположения. Мы можем быть уверены только в том, что Блейксли был одним из людей Гельмута и что при всей своей лояльности он человек заурядных умственных способностей, чего нельзя сказать о вражеском агенте, причинившем нам столько неприятностей.
      - Пожалуй, ты прав, - задумчиво произнес Алкон. - Как я понял, ты настаиваешь на том, чтобы иметь в виду не двух линзменов, а только чей-то один разум, который иногда действует через землянина?
      - И даже не обязательно, чтобы он действовал через одного и того же землянина! У нас нет указаний на природу или расу того, кого мы называем линзменом Икс-А-Икс. Мы не знаем, является ли он теплокровным и дышит ли кислородом... вот что плохо!
      - Очень плохо, - согласился тиран. - Линзмен Икс-А-Икс и Картифф или оба вместе нашли Лонабар. Они узнали о правителях на Лирейне II...
      - Простая случайность, уверен, - перебил его Кандрон. - Они не могли получить информацию от Меньо Блико - тот вообще не располагал такими сведениями.
      - Случайность или нет - какая разница! - нетерпеливо воскликнул Алкон. Они нашли Блико и уничтожили его! Затем сразу же последовало нападение на пещеру правителей на Лирейне II. Из сообщений, посланных правителями Дельгона эйчам на Лирейн VIII, мы знаем, что на планете были два патрульных корабля. Вероятно, принадлежавший Картиффу корабль не принимал участия в атаке. Другой, супердредноут "Неустрашимый" высадил десант, который взял пещеру приступом. В состав экипажа супердредноута входили земляне, валерианцы и, очевидно, один велантиец. Раз они решили пойти на жертвы и захватить правителей живыми, им наверняка нужно было получить от дельгонцев какую-то информацию. Не сомневаюсь в том, что они ее получили.
      - Всего лишь предположение, - заметил Кандрон.
      - В любом случае у нас больше вопросов, чем ответов, - проговорил тиран и, поднявшись с кресла, прошелся по своему просторному кабинету, - Например, нам неизвестно - остановился ли линзмен Икс-А-Икс на Лирейне II, как делал это в других ситуациях, или пошел дальше? Пытался ли посетить Лирейн VIII? Если нет, то почему заинтересовался ею? Если да, то удалось ли ему проникнуть в укрепленный пункт эйчей? Они клянутся, что не удалось...
      - Разумеется, они будут утверждать, что не пропустили его __ фыркнул Кандрон. - Можно также спросить, почему Патруль выбрал именно это время для полномасштабного вторжения в нашу галактику? Не для того ли, в частности, чтобы все внимание нашего высшего командования было занято проблемами отражения их атаки?
      - Что?! - воскликнул Алкон. - Ты полагаешь, что... - у него не хватило духу закончить свою мысль.
      - Да, я именно так считаю, - мрачно договорил за него Кандрон. - Вполне вероятно, что эйчам с Лирейна VIII удалось воспрепятствовать проникновению линзмена Икс-А-Икс не больше, чем калонианцу Джолту, и что массированная атака Патруля была рассчитана по времени так, чтобы отвлечь внимание от линзмена Икс-А-Икс, который между тем проследил линии связи или важные объекты.
      - Но ловушки! Сигналы тревоги! Экраны и секретные зоны! - воскликнул Алкон, не желавший верить случившемуся.
      - Как известно, ни один сигнал тревоги не сработал, ни одна ловушка не захлопнулась, - спокойно ответил Кандрон. - Но этот факт имеет для нас обоих неодинаковое значение. Дело не только в том, что планета Онло надежно защищена и находится в самом центре линий связи, но еще и в том...
      - Неужели ты допускаешь, что к твоей планете можно подобраться незаметно? - встревоженно перебил его Алкон.
      - Разумеется, можно, - холодно ответил психолог. - Если мы построили наши укрепления и защитные экраны, то кто-то другой сумеет и преодолеть их. Но я не закончил свою мысль. Наверняка ни я, ни Онло не являемся их главной целью. Они собираются пробраться на Фралл и найти не кого-нибудь, а именно вас.
      - Возможно, ты и прав. Да, скорее всего, прав. Но не зная, что представляет собой линзмен Икс-А-Икс и как ему удалось проделать все, о чем мы сейчас говорили, - мы не можем ничего утверждать.
      На такой неопределенной ноте беседа закончилась. Тиран Алкон вернулся в свой дворец на планете Фралл. Проходя мимо постов королевской гвардии, он не подозревал, что карающая рука возмездия была всего лишь в метре от него. Ибо, как он сам говорил, линзмен Икс-А-Икс - он же Киннисон и он же Траска Ганнель - оставался незамеченным именно потому, что постоянно был на виду.
      Киннисон, и фая роль лейтенанта королевской гвардии и командуя взводом солдат, не имел почти никакой свободы действий. Его непосредственный начальник - старший лейтенант того же подразделения - был ненамного свободнее в поступках. Гораздо большей властью обладал капитан, командовавший и воздушными, и наземными силами. Далее следовали майор, полковник и наконец генерал, у которого в подчинении находились все регулярные воинские части фраллийской столицы. Личные телохранители Алкона принадлежали к отдельной организации, но она пока не интересовала Киннисона.
      Чин майора Киннисона вполне устроил бы, давая достаточно власти и свободы действий, а более высокие звания только привлекли бы к нему излишнее внимание.
      Старшего лейтенанта, недалекого и исполнительного служаку, можно не брать в расчет. Настоящий Ганнель, как всякий цвильник, презирал своего непосредственного командира. Теперешний Ганнель не только презирал, но и ненавидел его.
      Доносчики и шпионы были составным элементом босконской военной машины. Настоящий Ганнель подобрал целый штат доверенных людей, которым при благоприятном стечении обстоятельств предстояло убрать старшего лейтенанта. Киннисон воспользовался замыслами своего предшественника, но существенно изменил стиль его работы. Прежде всего он начал критиковать капитана в присутствии преданных ему младших офицеров.
      Результат не заставил себя долго ждать. Вскоре Киннисону было приказано явиться к капитану. Когда он вошел в кабинет, там уже находились несколько офицеров. Было ясно, что капитан решил проучить Ганнеля в назидание остальным подчиненным.
      - Лейтенант Траска Ганнель! Мне стало известно о подрывной деятельности, которую вы ведете в последнее время, - громко произнес капитан. - В соответствии с параграфом пять, пункт семьсот двадцать четыре Основного общевойскового устава разрешаю вам сказать несколько слов в свое оправдание, прежде чем разжалую вас за нарушение субординации.
      - Да, я скажу несколько слов в свое оправдание, - холодно ответил Киннисон. - Не знаю, о чем вам донесли ваши шпионы, но в дополнение к их сообщениям должен заметить, что, собрав здесь всю эту компанию, вы проявили себя, как безмозглый кретин, у которого голова ничем не отличается от...
      - Молчать! Эй, схватить его! - рассвирепев, закричал капитан. - Немедленно обезоружить!
      - Первый, кто приблизится ко мне, будет убит на месте, - внушительно проговорил Киннисон. Его тон заставил офицеров отступить. В руках он держал два излучателя, и указательные пальцы уже лежали на спусковых крючках. - Как вам известно, меня нельзя разоружить до тех пор, пока я не буду разжалован, что- не произойдет. Иначе я воспользуюсь своим правом обратиться к полковнику с обжалованием вашего решения. Не сомневайтесь, я сумею доказать, что вы глупы, неисполнительны и абсолютно непригодны для вверенной вам должности - да вы и сами это знаете. Вы не следите за дисциплиной, в вашем подразделении полным-полно любимчиков и подхалимов. Когда вы раздаете награды или назначаете меры наказания, то руководствуетесь не логикой и не здравым смыслом, а вашими личными пристрастиями. Любой военно-полевой суд прислушается к моим доводам и лишит вас всех званий. Так что советую хорошенько пошевелить извилинами, прежде чем обвинять меня в нарушении субординации!
      Офицер побледнел, привстал, а затем снова опустился в кресло. Он сразу понял, что не в состоянии опровергнуть обвинения, с которыми Ганнель мог обратиться в военно-полевой суд. Выход только один. Конфликт нужно представить как личное оскорбление, и тогда все решилось бы на дуэли. В Босконии старший по званию, из участвующих в поединке офицеров, имел право выбирать оружие. Капитан блестяще владел саблей и не раз побеждал Ганнеля в турнирах. Поэтому, переведя дыхание, он сказал:
      - Своей клеветой ты задел честь моего мундира, Ганнель. Я вызываю тебя на дуэль. Итак, встречаемся завтра, за полчаса до захода солнца на площади Скрещенных Мечей. Драться будем на саблях.
      - Принимаю вызов, - пунктуально следуя ритуалу, ответил Киннисон. - Будем биться до первой крови или до смерти?
      - До смерти.
      - Пусть будет по-вашему, капитан, - проговорил Киннисон и, отдав честь, спокойно вышел из комнаты.
      Его не смущало, что капитан опытный фехтовальщик. Конечно, он выбрал оружие, которым владел в совершенстве. Тем не менее Киннисон не собирался воспользоваться мысленным лучом как надежным подспорьем в предстоявшей дуэли. Саблей, рапирой, кинжалом, кортиком, ножом и другими видами оружия любой линзмен владел так же хорошо, как кулаками и различными приемами рукопашной борьбы.
      Площадь Скрещенных Мечей на самом деле оказалась просторной ареной, окруженной рядами удобных кресел. На следующий вечер все кресла заняли люди в формах, в строгих костюмах и в модных городских нарядах. Дуэли были самым любимым развлечением босконцев.
      Согласно правилам, дуэлянты должны выступать почти обнаженными, чтобы ни один из них не мог спрятать в одежде какое-либо оружие. На каждом из них были только шелковые трусы, а на ногах - легкие резиновые тапочки, подошвы которых препятствовали скольжению по арене.
      Большой знаток и блюститель всех формальностей, полковник сам задал положенные вопросы участникам дуэли. Нет, примирение невозможно. Нет, Ганнель не желал принести извинения. Нет, капитан мог защитить свою честь только в смертельном бою. Полковник со знанием дела осмотрел лезвия обеих сабель и даже проверил их ногтем большого пальца. Наконец, призвав зрителей быть внимательными, он воткнул сабли острием в землю, а затем навалился всем телом на их эфесы. Сабли угрожающе прогнулись, но ни одна не сломалась. Он освободил сабли, и они со звоном распрямились. Оружие и вправду было превосходное.
      Попросив секундантов отойти за край арены, полковник вручил сабли гвардейцам, развел их в противоположные стороны и вытянул перед собой небольшой жезл. Ганнель и капитан скрестили на нем свои сабли. Полковник убрал жезл, и дуэль началась.
      Киннисон вел бой в той манере, в какой обычно вел его Ганнель. Однако он был более ловким, чем Ганнель, - ровно настолько, чтобы удары противника либо не попадали в цель, либо приходились на его вовремя подставленную саблю. Удары сыпались один за другим. Сталь звенела и высекала искры. Бойцы тяжело дышали, но их сабли не переставали со свистом рассекать воздух.
      Вскоре Киннисон понял, что его соперник не зря считался лучшим фехтовальщиком королевской гвардии. Правда, сейчас он не совсем в форме и, вероятно, не сможет долго продержаться, но сразить его насмерть ему тоже не удастся. Киннисон даже начал подумывать, не применить ли в случае чего силу своего разума. Конечно, он не хотел превращать поединок в убийство, но... Что же делать, если... Нет, он должен сражаться на равных, даже когда противник превосходит его в физической силе и ловкости.
      Тому уже дважды удалось доказать свое мастерство. В первый раз его смертоносное оружие задело правую ногу Киннисона. Во второй раз удар почти достиг цели - линзмен лишь в самый последний момент увернулся от острия сабли, направленного в сердце. Лезвие почти на пять сантиметров рассекло его левое плечо. Из обеих ран хлынула кровь. Окружавшая арену толпа неистово кричала и аплодировала зрелищу.
      Постепенно капитан гвардейцев начал выдыхаться. Его движения замедлились, стали терять стремительность и точность. Заметив это, Киннисон изловчился и нанес сокрушительный удар, нацеленный в шею противника. Однако тому удалось частично защититься от удара. Острое лезвие со звоном скользнуло по подставленной сабле и, точно бритвой, срезало клок волос и ухо фраллийца.
      Толпа взревела от восторга. Босконцам было все равно, чья кровь проливалась на арене, - такого захватывающего зрелища они не видели очень давно.
      Дуэлянты продолжали атаковать друг друга. Каждый старался воспользоваться ошибкой соперника и сразить его насмерть. Оба вкладывали все силы в бой, истекая кровью. Затем прозвучал свисток, возвестивший об окончании первого раунда.
      После недолгого перерыва, в течение которого медики наскоро обработали их раны, противники заменили затупившееся оружие и снова ринулись к центру арены. Однако теперь капитан уже заметно уступал линзмену, а тот, не чувствуя усталости, наступал все более решительно.
      Когда все было кончено, Киннисон с силой воткнул свою окровавленную саблю в землю рядом с телом капитана королевской гвардии. Пока эфес сабли раскачивался из стороны в сторону, он медленно повернулся к полковнику и по всем правилам отсалютовал ему.
      - Сэр, - продолжая придерживаться ритуала, сказал Киннисон, - я честно победил в поединке. Заслужил ли я право пройти соответствующий экзамен и стать капитаном вашего полка?
      - Да, сэр, вы заслужили такое право, - ответил полковник.
      Глава 17
      ПОЛЕТ В N-MEPHOE ПРОСТРАНСТВО
      Раны Киннисона оказались неглубокими и довольно быстро затянулись. Экзамен он выдержал вполне успешно. Испытания были нелегкими, и настоящий Траска Ганнель вряд ли справился бы с ними. Поэтому Киннисон не только досконально изучил все, с чем был знаком фраллиец, но постарался использовать свой собственный огромный запас знаний. Кроме того, в случае необходимости он мог находить правильные ответы в мыслях экзаменаторов.
      Если бы настоящий Ганнель дослужился до чина капитана, то стал бы образцовым командиром, и Киннисон постарался стать именно таким офицером. Он был строг, неподкупен и честен. За каждое нарушение дисциплины назначал двадцать ударов плетью. В случае повторной провинности число ударов увеличивалось до двадцати пяти, затем до тридцати и так далее - кем бы ни был провинившийся. С той же беспристрастной пунктуальностью он награждал отличившихся, имена которых торжественно зачитывал перед строем своих подчиненных.
      Разумеется, подчиненные люто ненавидели его. Лейтенанты и равные по званию, помимо общего чувства ненависти, испытывали страстное желание подловить Ганнеля на какой-нибудь оплошности. Однако все уважали его и безоговорочно исполняли приказания, чего далеко не каждый босконский офицер мог добиться от подчиненных.
      Укрепив таким образом свое положение, Киннисон принялся подкапываться под майора. Как и все другие тираны, Алкон постоянно опасался измены или революции, единственным средством против которых считал непрекращающиеся военные маневры и учения. Генералы планировали, а офицеры то и дело проводили учебные атаки в космосе, в воздухе, на море и на суше. Королевская гвардия и личные телохранители Алкона обычно играли роль обороняющейся стороны. В войсках была разработана сложная система оценок, на основе которой офицеры могли анализировать свои действия и исправлять недочеты.
      - Капитан Ганнель, вам предстоит удерживать дороги двадцать пять, двадцать шесть и двадцать семь, - обеспокоенным голосом сказал майор накануне одного из учебных сражений.
      Линзмен не удивился такому приказу, - он сам внушил его своему непосредственному начальнику. Более того, агентурные данные свидетельствовали о том, что майор нес ответственность за оборону и что полковник, руководивший действиями наступающей стороны, решил провести свою главную колонну по дороге двадцать семь.
      - Очень хорошо, сэр, - ответил Киннисон. - Но формально вынужден опротестовать ваш приказ. Сэр, совершенно невозможно удерживать три дороги двумя взводами и одной воздушной эскадрильей. Могу ли я предложить...
      - Не можете, - отрезал майор. - Мы решили, что основная атака произойдет на северном направлении и что действия в вашем секторе будут всего лишь отвлекающим маневром. Приказ есть приказ, капитан!
      - Слушаюсь, сэр, - вздохнул Киннисон и отдал распоряжения, исходя из собственного плана обороны.
      На следующий вечер, после того как Киннисон, нарушив приказы майора, выиграл сражение, его вызвали на совещание в штаб. Для него это тоже не было неожиданностью, но он пока еще сомневался в успехе своего замысла. Входя в здание на площади Больших Бронзовых Шляп, Киннисон испытывал некоторое волнение.
      - Харрумф! - приветствовал адъютант. - Вас вызвали для...
      - Знаю, зачем меня вызвали, - резко перебил Киннисон. - Но прежде, чем начать разговор, я в присутствии генерала обвиняю майора Делиоса в тупости, некомпетентности и профессиональной непригодности.
      В комнате воцарилась гнетущая тишина, которую наконец прервал сам генерал.
      - Это серьезное обвинение, капитан Ганнель, - сказал он. - И вы должны подтвердить его вескими доказательствами.
      - Разумеется, сэр. Первое, тупость: он даже к полудню так и не уразумел, что атака носила неортодоксальный характер, а потому лишил меня воздушного подкрепления и направил его на отражение несуществующего нападения с севера. Второе, некомпетентность: приказы, которые он отдал мне, не позволили бы остановить никакую более или менее серьезную атаку на вверенном мне участке фронта. Третье, профессиональная непригодность: ни один стоящий командир не отвергает предложения подчиненных с такой самоуверенностью, как он вчера вечером.
      - Что вы скажете, майор? - спросил генерал, и офицеры выслушали тираду о необходимости слепого подчинения приказам.
      - Хорошо, учтем ваше мнение, - произнес генерал и снова обратился к Киннисону. - А теперь, капитан, объясните - откуда у вас появились подозрения, что полковник собирается пройти по дороге двадцать семь?
      - Я ничего не подозревал, - солгал Киннисон. - Просто, чтобы выйти на любую из дорог, полковник должен был миновать вот эту долину, - он указал ее на карте. - Поэтому я сосредоточил все свои силы за высотой пятьсот шестьдесят Два. Я знал, что, получив с воздуха сигнал о приближении противника, мы успеем раньше его достичь любой из дорог.
      - Так-так. Но ведь у вас было отобрано воздушное подкрепление?
      - Я поднялся в воздух на наколете - кстати, на собственном - и старался держаться максимальной высоты, с которой можно вести наблюдение. Затем приказал группе моторазведки выйти навстречу врагу, чтобы ее захватили в плен и у противника сложилось впечатление, будто я не знаю, что происходит.
      - Вот как!... Что ж, разумная тактика. А дальше?
      - Как только мои солдаты узнали о том, что в долине появились войска, направляющиеся к дороге двадцать семь, они навели все огневые средства на эту дорогу и переместились на заранее выбранные позиции. Когда полковник оказался в ловушке, они в упор расстреляли почти всю его колонну. Правда, я потерял три четверти своих людей, - с горечью добавил Киннисон. - Если бы мне случилось руководить обороной, то в подобной ситуации я разгромил бы силы полковника с воздуха, и тогда потери составили бы менее двух процентов состава.
      Офицеры переглянулись.
      - Не считаете ли вы, капитан Ганнель, что грубо нарушили субординацию? спросил генерал, - Фактически вы обвиняете меня в тупости, поскольку я лично планировал атаку. Не так ли?
      - Ни в коем случае, сэр, - невозмутимо ответил Киннисон. - Для меня совершенно очевидно, сэр, что вы отдали такой приказ умышленно, чтобы научить нас, младших офицеров, в чрезвычайных ситуациях принимать самостоятельные решения. Как я понимаю, вы хотели показать, что неортодоксальные атаки проводят только неопытные тактики и что только ортодоксальная тактика всегда побеждает. Разве я не прав, сэр?
      Так или иначе генералу понравилась сообразительность подчиненного, и вскоре капитан Ганнель получил звание майора.
      Линзмен быстро освоился в новой должности. Служил он в различных местах до тех пор, пока по заданию полковника на него не было совершено покушение. Тогда он еще раз нарушил правила Босконии и пошел на откровенный разговор со своим непосредственным начальником.
      - Теперь вам ясно, полковник, что вы не можете убрать меня, - сказал он, убедившись в том, что комната защищена от подслушивания, - а я в любую минуту могу убрать вас. Вы понимаете, что у меня больше знаний, чем у вас. Пока вы с вашими подопечными плели мелкие интриги, я напряженно занимался изучением различных воинских дисциплин. Я могу занять ваше место, не убирая вас, однако не хочу делать этого.
      - Не хотите? - полковник, прищурившись, пристально посмотрел на него. Чего же вам нужно?
      - Ваша помощь, - сознался Киннисон. - Я хочу попасть в ближайшее окружение Алкона, советником. Полагаю, с моим опытом и подготовкой принесу больше пользы там, чем в гвардии. Вот мое предложение - я помогу вам решить все проблемы с личным составом и боевой выучкой ваших подчиненных, а вы, используя ваше большое влияние на первого министра Фосстена, переведете меня в главный штаб. Вы согласны на такой вариант?
      - Конечно, - не раздумывая, ответил полковник. Он не добавил "если сначала не убью тебя" - это подразумевалось само собой.
      Киннисон сдержал слово и помог полковнику подтвердить репутацию опытного военачальника. Он обучил его таким тонкостям военного искусства, о существовании которых не подозревали даже штабные офицеры; и раскрыл такие глубины тактики и стратегии, какие цвильнику и не снились. Чем больше Киннисон делился своими знаниями, тем сильнее становилось желание полковника избавиться от него. Опасаясь иметь такого способного офицера в числе подчиненных, он несколько раз пытался покушаться на его жизнь. И только когда убедился в абсолютной бесполезности подобных действий, спешно пустил в дело все свои обширные связи с главным штабом Босконии.
      Но прежде, чем были улажены соответствующие формальности, Киннисон принял мысленный вызов от Надрека.
      - Прости, что побеспокоил тебя, - извинился палейниец, - но здесь происходят события, которые могут заинтересовать тебя. Кандрон получил от Алкона приказ проложить в космосе гиперпространственную трубу. Ее конец должен появиться в точке с координатами 217-493-28 через семь дней, в одиннадцать часов по фраллийскому времени.
      - Великолепно! Ты хочешь пуститься за ним в погоню? - спросил Киннисон. Ладно, давай. Встретимся на месте. Я найду какой-нибудь повод, чтобы отлучиться отсюда, и мы со всех ног бросимся...
      - Нет, - решительно прервал его Надрек. - Здесь у меня много работы, я не могу оставить ее недоделанной. Кроме того, это слишком опасно. Не знаю, где и у кого окажется другой конец трубы, мы подвергнем неоправданному риску и себя, и наши планы. В одиночку тебе тоже не следует лететь туда. Я сообщил тебе об этом событии только для того, чтобы ты направил к концу трубы наблюдателя, жизнь которого не представляет большой ценности.
      - Гм-м... понимаю. Благодарю, Надрек. - Киннисон сделал все возможное, чтобы не проявить своих истинных мыслей, пока не отключил связь.
      - Забавный тип этот Надрек, - сказал он. - Никак не могу его понять... Совершенно не могу понять его... - И, вызвав Хейнеса, он кратко изложил суть случившегося и добавил: - На борту "Неустрашимого" установлены необходимые генераторы и оборудование, а второй конец гиперпространственной трубы будет расположен так, что к нему можно приблизиться без особых трудностей. Мы разнесем в щепки все, что там появится. Пошлите на эту операцию самых испытанных головорезов. Между прочим, Кардинг тоже пригодился бы - жаль, что за неделю он не успеет...
      - Кардинг уже здесь, - прервал его Хейнес - Он разрабатывал для Торндайка какой-то прибор, аккумулирующий солнечную энергию. Работа закончена, и он наверняка захочет лететь вместе с нами.
      - Отлично! - И линзмены договорились о встрече.
      Киннисону удалось сделать так, чтобы его отсутствие на службе выглядело логичным и даже необходимым. Разведчики и наблюдатели уже давно докладывали о необъяснимых помехах на некоторых линиях связи. Поскольку высшие босконские офицеры все чаще думали о линзмене и уже знали о воинском мастерстве Ганнеля, ему достаточно было вскользь упомянуть о своем желании заняться расследованием, чтобы ему приказали немедленно приступить к работе.
      Киннисон не стал брать с собой подхалимов и льстецов. Для выполнения столь опасной миссии он включил в отряд двух людей генерала, двух офицеров, посвященных в дела полковника, а одному хорошо знакомому капитану поручил временно замещать его в батальоне.
      Полковник пожелал майору Ганнелю удачи, втайне надеясь, что линзмен, которого они ищут, быстро расправится с ним. Киннисон поблагодарил полковника и отправился в путь. Но ни к одной линии связи он так и не приблизился, хотя доносчики не подозревали об этом. Они вообще ни о чем не подозревали - как и то, что всю дорогу находились в бессознательном состоянии.
      Сознание не вернулось к ним даже тогда, когда их быстроходный корабль нырнул в открытый грузовой шлюз "Неустрашимого", который давно поджидал гостей. Глушители патрульных работали на всю мощь, и ни один босконский детектор не зарегистрировал присутствия неприятельского судна в самом центре Второй галактики.
      С цвильниками на борту супердредноут устремился туда, где должен был находиться конец гиперпространственной трубы, проложенной по приказу фраллийского тирана. Вскоре каждый член экипажа понял, что их корабль вышел за пределы трехмерного пространства.
      От чудовищных перегрузок, обрушившихся на корпус корабля и всех, кто на нем был в тот момент, почти не могли спасти ни антигравитационные генераторы, ни другое специальное оборудование супердредноута. За то короткое время пока не остались позади гигантские завихрения пространственной воронки, образующейся на входе в гиперпространственную трубу, каждый человек испытал все поистине неожиданные чувства, которыми сопровождается ускоренное движение в четырехмерной системе координат.
      Когда ускорение прекратилось, "Неустрашимый" летел уже внутри босконской грубы. Люди вздохнули с облегчением и принялись за работу. Меньше всех радовался окончанию мучений сэр Остин Кардинг. Он переходил от одной приборной панели к другой и почему-то хмурился.
      - Вот видишь, мой молодой невежественный друг, насколько важно проверять теоретические выкладки экспериментами, - наконец проговорил он, обращаясь к Киннисону. - Я предполагал, что искажения пространства скажутся на неравномерном течении нашего внутреннего времени. А стрелки всех секундомеров отсчитали одинаковое число делений. Мы ускорялись ровно десять минут и двадцать секунд...
      - Вы так думаете? - перебил его линзмен. - Взгляните вон на те электронные часы. Судя по цифрам на их табло, мы пробыли в трубе сорок девять минут и двадцать секунд. Принимая во внимание, что ваши секундомеры рассчитаны на один час, мы вправе утверждать, что они шли в обратную сторону.
      - О!... Как же я не заметил разницы? - воскликнул ученый, но тут же просиял от радости. - Значит, я был прав! Время в гиперпространственных условиях внутренне неустойчиво! Оно течет с разной скоростью!
      - Но что это вам дает? - заинтересовался Киннисон.
      - Многое, мой нетерпеливый друг, - ответил Кардинг. - На основании полученных данных мы сможем построить новую пространственно-временную теорию. Мы узнаем истинное направление, в котором течет время...
      Ученый не успел договорить. Корабль тряхнуло еще сильнее, чем на входе в гиперпространственную трубу. Опять начались чудовищные перегрузки, но теперь их вызвало не ускорение, а торможение "Неустрашимого". Неподвижно лежа в специальных креслах, помогавших переносить скачки гравитации, линзмен и ученый удивленно смотрели на скачущие стрелки часов, которые крутились с разной скоростью и в разных направлениях. Однако их удивление сменилось глубоким изумлением, когда торможение закончилось и одновременно включились все экраны внешнего обзора.
      Киннисон не сразу собрался с мыслями. Он был готов к тому, что труба выведет их к какому-нибудь потайному месту в Босконской империи. Он не растерялся бы, если бы они оказались в Первой галактике, которую можно легко отличить по знакомым очертаниям Млечного Пути. Он знал, что делать, если бы их выбросило в межгалактическое пространство. Правда, в таком случае было бы труднее ориентироваться, но с помощью патрульных карт они в конце концов добрались бы до каких-нибудь известных им Звездных систем. Но вокруг не было ни одного крупного звездного скопления или даже просто туманности! Пространство, Б котором они очутились, не имело ничего общего ни с одной галактикой.
      Глава 18
      ПЕРВЫЙ МИНИСТР ФОССТЕН
      В черном пространстве мерцали звезды, но все они были чересчур мелкими.
      - Что вы думаете об этом, сэр Остин? - спокойно спросил Киннисон, Признаюсь, у меня нет ни одной дельной мысли.
      Кардинг беспомощно уставился на него и, не ответив, медленно опустился в кресло.
      - Ну вот, - взглянув на часы, добавил линзмен, - время здесь тоже словно обезумело. Посмотрите на стрелки - они крутятся с разной скоростью и в разных направлениях.
      - Да-да, очень интересно, - пробормотал ученый. - Удивительное, загадочное явление.
      - Я спросил вас о другом. Взгляните еще раз на экран внешнего обзора. Что вы думаете о звездах?
      - Они очень необычны, я бы даже сказал - уникальны. Ни одного знакомого созвездия. Но для того чтобы заняться ими, мне нужны более полные исходные данные. Что, если нам приблизиться к одной из звезд и провести систематическое исследование?
      - Гм-м... - Киннисон недоуменно уставился на физика - ну что за человек! Вы не поняли, где мы находимся? - И, уловив немой вопрос Кардинга, связался с командирской рубкой: - Гендерсон?
      - Да, шеф.
      - Возьми курс на ближайшую звезду, а когда мы подлетим к ней, то перейди на инерционный режим.
      - Слушаюсь, шеф.
      Через некоторое время произошла новая неожиданность. Как только "Неустрашимый" перешел на инерционный режим полета, экраны внешнего обзора внезапно потемнели. Тысячи звезд, еще секунду назад светившиеся на них, бесследно исчезли.
      - Что такое?... Во имя всех преисподен Вселенной, что все это значит? удивленно воскликнул Киннисон.
      Вместо ответа Кардинг подошел к одному из экранов и щелкнул тумблером, переставив его из положения "визуальный обзор" в положение "изображение ультра". Звезды появились так же неожиданно, как и исчезли.
      - Не может быть! - запротестовал линзмен. - В инерционном режиме нельзя лететь быстрее скорости света! Абсолютно невозможно!
      - В мире нет ничего невозможного, мой юный друг. Мы можем говорить лишь об относительной невозможности того или иного события, - поправил его ученый. Например, данное пространство. Как я вижу, ты еще не понял, что оно не подчиняется законам трехмерной системы координат.
      Киннисон глубоко вздохнул. Он хотел поспорить с ученым, но, взглянув в его невозмутимое лицо, не стал возражать.
      - Вот так-то лучше, - одобрительно заметил Кардинг. - Не поддавайся эмоциям - они мешают научному мышлению. Ничего не принимай на веру и не спеши с выводами, - любая из ошибок обрекает исследователя на неудачу. Каждая гипотеза, милый юноша, должна основываться на фактах; избегай власти предрассудков и личных предубеждений.
      Киннисон подумал о том, что почти вся команда "Неустрашимого" могла выйти из-под контроля, если бы узнала о случившемся. Он и сам чувствовал, что недалек от паники. Один лишь Кардинг выглядел на удивление спокойным и даже бесстрастным - как будто проводил очередное исследование в своем собственном кабинете.
      - Тогда объясните мне, что происходит. Только, пожалуйста, покороче.
      - На протяжении столетий наши горе-мыслители строили теории о возможном существовании параллельных миров - целого ряда пространств, пребывающих в одном и том же гипотетическом гиперконтинууме. Я никогда не тратил сил на подобные фантазии. Однако полученные нами данные открывают обширные области для научных исследований. Теперь совершенно очевидны по меньшей мере два факта: изменчивость времени и несостоятельность наших так называемых законов движения. Различные пространства - различные законы.
      - Но, вылетев из босконской гиперпространственной трубы, мы какое-то время оставались в своем пространстве, - напомнил Киннисон. - Каково ваше мнение?
      - Я еще не думал, - отрезал Кардинг. - Однако две возможности должны быть вполне очевидны даже для твоих слабых извилин. Первая - корабль захватил с собой какую-то часть нашего пространства, которая окружала его до тех пор, пока мы не выключили генераторы Бергенхольма. Вторая - за выходом из трубы следит какая-то специальная станция, которая управляет пространством каждого появляющегося на выходе объекта. В последнем случае возникает третья возможность - люди или какие-то существа на станции заподозрили, что мы преследуем Кандрона, и, когда тот совершил посадку, переправили нас в другой континуум. Может быть, они поступили так, зная, что отсюда еще никто не возвращался. Впрочем, могут быть и другие объяснения случившегося. Не забывай, у нас слишком мало данных, на основании которых можно сформулировать достоверную научную теорию. Истина всегда открывается как результат кропотливых исследований и наблюдений.
      Киннисон еще раз обреченно вздохнул - ученый просто невыносим! Он вызвал первого пилота.
      - Генри, переходи на свободный режим. Нам нужно совершить посадку на какой-нибудь планете, иначе не удастся вернуться. Посадку совершай в свободном режиме. Внимательно смотри за генераторами Бергенхольма - если они отключатся, то может произойти непоправимое.
      Затем Киннисон связался с Торндайком.
      - Берн? Нам нужны персональные нейтрализаторы. Ребятам придется поработать в безынерционном режиме.
      Он объяснил обоим линзменам, что случилось и что им предстоит делать.
      - Ты правильно понял основную идею, Киннисон, - похвалил его Кардинг. Да, чтобы вернуться в нормальные условия, нужно построить станцию вне корабля. Но ведь для постройки станции необязательно искать планету, астероид или какое-то другое небесное тело.
      - Как так - необязательно?
      - А вот так. Мы можем использовать "Неустрашимый" в качестве опоры для гиперпространственной трубы, а вернуться в космических лодках.
      - Что? Бросить корабль? И затратить уйму времени на сооружение лодок?
      - Конечно, лучше было бы найти какую-нибудь планету. Но я предлагаю наиболее простой выход из сложившейся ситуации. Ты не способен оценить мой совет, потому что не привык мыслить логически. Не знаю, научу ли я тебя когда-нибудь рациональным поступкам и методам исследований.
      "Ну что за человек!" - подумал Киннисон и, сделав над собой героическое усилие, сказал:
      - Ладно! Отложим этот разговор.
      К немалому удивлению Киннисона, пилоты довольно быстро нашли планету для посадки, которая оказалась весьма необычным космическим телом. Планета неправильно совершала движение, имела необычный вид и неправильно отражала сигналы детекторов. На ней не было ни воды, ни воздуха. Ее поверхность состояла из крупных и мелких сросшихся кристаллов, преимущественно - металлов. Киннисон объявил, что на планете действуют искаженные законы природы.
      - Вовсе нет! - возразил Торндайк. - Время здесь течет с постоянной, хотя и неизвестной нам скоростью, а металлы вполне пригодны для различных целей, например, как изоляционный материал. Или ты об этом не подумал? Что быстрее: гасить скорость нашего корабля, которая составляет пятнадцать световых лет в час, или построить излучатель из материалов, имеющихся под руками? И что случится, если мы с такой скоростью вернемся в свое пространство?
      - Полагаю, лучше будет воспользоваться местными материалами. Но только поосторожнее обращайтесь с ними, ребята!
      Осторожность и в самом деле необходима - ни одна частица материи с корабля не должна попасть в возводимую конструкцию, и ни одна пылинка с планеты ни в коем случае не должна оказаться на борту "Неустрашимого".
      Работа была несложной. Кардинг знал, что нужно делать, а Торндайк - каким образом осуществить замысел ученого. В трюме "Неустрашимого" нашлось все необходимое оборудование, а вокруг было достаточное количество материалов.
      Нет, не работа истощала силы Киннисона. Он уставал от неусыпного наблюдения за тем, чтобы ни на одно мгновение не отказали персональные нейтрализаторы, которыми пользовались патрульные, высадившиеся на планету. Он еще не потерял ни одного человека, но не мог избавиться от мрачных опасений, что кто-то из его парней коснется металлической поверхности, обладающей относительной скоростью пятнадцать световых лет в час! Он отчаялся проверять и перепроверять, чтобы частицы корабля и планеты по какой-либо случайности не поменялись местами.
      Киннисона приводило в отчаяние то, о чем не подозревал никто, кроме двух членов экипажа: Кардинг со всеми своими математическими знаниями не мог найти дорогу обратно! Он не говорил с ученым на эту тему. Киннисон понимал, что без знания основных характеристик своего нормального пространства они никогда не вернутся в привычный пространственно-временной континуум. И чем глубже Кардинг погружался в свою неразрешимую проблему, тем большее отчаяние охватывало Киннисона. Но трудности линзмена разрешились совершенно неожиданно.
      - Ах, вот ты где, землянин Киннисон, - я раздумывал над твоей проблемой почти двадцать девять секунд по вашему времени, - прозвучал знакомый голос в глубине его мозга.
      - Ментор! - воскликнул Киннисон и, облегченно вздохнув, подумал: - Слава Клоно, что ты нашел нас! Но как тебе удалось? Откуда ты узнал, что мы здесь?
      - Найти было несложно, - спокойно ответил эрайзианин. - Раз тебя не было в твоем обычном пространстве, я мысленно восстановил весь ход событий, которые могли привести тебя только туда, где ты сейчас находишься. Что касается вашего возвращения, то вы все делаете правильно. Я мог бы сообщить тебе дополнительную информацию, но, поскольку ты не обладаешь определенными навыками научной работы, лучше не загружать твой мозг математическими выкладками. Вступи в телепатический контакт с сэром Остином Кардингом, и я передам ему все, что нужно.
      Киннисон выполнил просьбу Ментора, но сам почти ничего не понял из разговора, при котором был вынужден присутствовать. Ведь Кардинг умел думать на универсальном математическом языке, а эзотерические символы этого языка были доступны далеко не каждому. Линзмен даже не пытался вникнуть в них. Он понял только, что эрайзианин обяснил ученому отличительные характеристики огромного числа параллельно существующих пространств.
      Когда Ментор закончил сеанс телепатической связи, ученый немедленно приступил к налаживанию аппаратуры, которая уже была сконструирована на планете.
      Как только были закончены последние приготовления, все патрульные спешно поднялись на борт "Неустрашимого". Были уничтожены все защитные костюмы и нейтрализаторы. Корабль постепенно перевели в инерционный режим, и скорость метеоритов, ударявшихся о его броню, не превышала скорости света. Затем были включены мощные генераторы, и огромный супердредноут отправился в межпространственный полет. Через некоторое время началось ускорение, еще немного позже корабль стал тормозить. И в том и в другом случае члены экипажа не покидали антигравитационных кресел, помогавших переносить чудовищные перегрузки. Наконец на экранах внешнего обзора появились знакомые очертания созвездий.
      - Мы спасены! - - воскликнул Киннисон, убедившись в том, что они находятся в "настоящем" космосе, в нескольких парсеках от того места Второй галактики, откуда отправились в путь. - Во имя Клоно, вы все рассчитали правильно, сэр Остин! Не удивлюсь, если вас выберут главой Ассоциации ученых!
      - Располагая всей необходимой информацией, это было нетрудно сделать, скромно заметил Кардинг. Тем не менее он очень гордился собой, и похвала линзмена весьма польстила его самолюбию.
      - Ну, теперь мы прежде всего должны узнать, какой сейчас день и час, продолжил Киннисон, направляя луч связи на опорный пункт Патруля, находившийся на Кловии.
      - Лучше спроси у них, какой год, - мрачно добавил Гендерсен. Пессимизм первого пилота объяснялся тем, что он ожидал известий об Иллоне, которая осталась на Земле, и о рождении своего первенца.
      Оказалось, что по фраллийскому времени прошла всего лишь неделя со дня их исчезновения. Такой исход событий вполне устраивал Киннисона - он боялся, что потерял не меньше месяца. Недельное же отсутствие не требовало от него особых объяснений.
      После терапевтического вмешательства разум каждого фраллийского офицера был пополнен воспоминаниями о том, что они делали, покинув свою планету. Разумеется, их представления о событиях прошедшей недели не во всем совпадали, но не появилось и противоречий. Кроме того, операции почти не оставили шрамов и не прервали ни одной цепочки в памяти босконцев.
      "Неустрашимый" взял курс на Кловию, быстроходный корабль цвильников направился к Фраллу. Команда Киннисона проснулась - никто и не заподозрил, что проспал целую неделю, - и приступила к своим обычным обязанностям.
      Сразу после посадки на Фралле Киннисон явился в штаб и, не преувеличивая, но и не умаляя своих личных заслуг, доложил о выполнении задания. Киннисон сообщил, что они обнаружили шпионскую лодку Патруля вблизи Линии Номер Девять, пустились за ней в погоню и вынудили вступить в бой. Лодка была уничтожена, и в ее обломках найдены важные документы, которые следует передать в Управление космической разведки. Киннисон знал, что его сообщению поверят, так как оно полностью соответствовало тому, что его спутники сообщат своим боссам.
      Полковник сделал все, что от него зависело. Со всеми положенными церемониями майор Траска Ганнель был представлен ко двору тирана. Ему вручили непроницаемую для следящих лучей коробку с личным опознавательным знаком. Киннисон с радостью принял ее - теперь он мог носить Линзу с собой, а не прятать в тайнике.
      Направляясь на первую встречу в кабинете советников, линзмен был готов в любую секунду использовать всю смертоносную силу своей мысли. Он не был знаком с Алконом, но знал, что тот обладал такой мощной мыслезащитой, какой не позволялось иметь ни одному другому существу его империи. Киннисону предстояло вступить в очень опасную игру. Он не хотел, чтобы какой-либо цвильник прочитал его мысли, и в то же время не должен возбуждать подозрений в том, что тоже имел непроницаемый мыслезащитный экран.
      Приблизившись к комнате, где собирались советники, Киннисон внезапно почувствовал, что какая-то неведомая сила заставляет его склонить голову. Он знал - такой проверке подвергались все, кто приходил к тирану, и не стал сопротивляться гипнозу, не подав виду, что заметил его действие. Он лишь проанализировал его характер и мощность. Ладно, - он позволит Алкону поверхностно контролировать его мысли и не будет излишне доверять тому, что увидит.
      Киннисон вошел в комнату. До начала заседания он успел изучить разум всех советников. Те оказались довольно заурядными офицерами с самым обычным уровнем мышления. Теперь предстояло осторожно прощупать первого министра Фосстена - он много слышал о нем, но еще не встречался с ним. Наконец он сосредоточился... и ничего не узнал - даже не прикоснулся к разуму первого министра. У того тоже был мыслезащитный экран - такой же эффективный, как и у Киннисона.
      Своим глазам Киннисон не мог доверять, - а что покажет внутреннее зрение? Когда он опробовал на Алконе, то увидел его руки, ноги и торс. Алкон был абсолютно реален и присутствовал на совещании собственной персоной. Линзмен снова обратился к премьеру - и тут же поспешил скрыть свое внутреннее зрение. Восприятие было блокировано, если верить глазам, на коже министра!
      Во имя всех преисподен Вселенной, что бы это значило? Из всех известных ему систем только мыслезащитный экран способен препятствовать внутреннему зрению. Он напряженно думал. Разум Алкона довольно слабый. Бесспорно, кто-то оказывал на него влияние. У людей и похожих на них существ мыслезащитный экран не возникает сам собой, без постороннего вмешательства. Вероятно, эйчи или суперэйчи, к которым принадлежал Кандрон, основательно поработали над его разумом. Может быть... но хуже всего, если это Кандрон. Босс Алкона! Возможно, даже вообще не человек! Ясно, что он, а не Алкон, установил гипнотическое поле перед входом в комнату. А может, тоже сделали эйчи? Нет, холоднокровные, боящиеся только кислорода чудовища решили бы, что в случае опасности они сумеют сами защитить Алкона. Кто же тогда? Наверняка какой-то монстр. Вероятно, с подобным типом Киннисон еще не встречался. Может быть, он управляет тираном на расстоянии? Возможно, но не обязательно. Он мог быть и, видимо, был здесь, внутри куклы или внутри фантома, - во всяком случае, внутри того, что всем представлялось первым министром - во имя Клоно, иначе не могло быть!...
      - А каково мнение майора Ганнеля? - спросил первый министр и одновременно начал читать мысли Киннисона.
      Киннисон, знавший, что советники обсуждали вопрос о вторжении в Первую галактику, сделал вид, будто подбирает в уме наилучший вариант ответа. Но защищенная часть его мозга не переставала напряженно думать. Если первый министр не был тем, за кого себя выдавал, то, конечно, намеревается проверить Киннисона, сравнив его слова с мыслями.
      - Как новичок в комитете советников, я не могу настаивать на своем мнении, - наконец медленно, как бы нерешительно, проговорил линзмен. - Тем не менее должен сказать, что лучшей тактикой сейчас была бы консолидация наших сил внутри Второй галактики.
      - Значит, вы не советуете начинать немедленные действия против Земли? спросил первый министр. - Почему?
      - Я считаю, что именно такие близорукие и поспешные решения были главной причиной наших недавних неудач. Время для нас не является самым важным фактором - Великий План разработан в расчете не на дни и годы, а на века и тысячелетия, - и мне представляется вполне очевидным тот факт, что наибольших успехов мы добивались тогда, когда осуществляли экспансию осмотрительно и не торопясь. Поэтому полагаю, что сейчас нам нужно надежно закрепиться на всех завоеванных планетах - иначе мы не сможем их удержать.
      - Отдаешь ли ты себе отчет в том, что критикуешь всех верховных руководителей, которые несут ответственность за военные действия? - ядовито спросил Алкон.
      - Да, вполне, - холодно ответил линзмен. - Меня спросили, и я высказал свое мнение. Наши руководители просчитались, разве нет? Если бы они достигли цели, которую ставили перед собой, то в нашем сегодняшнем совещании не было бы никакой необходимости. Да, они просчитались. Просчитались настолько, что теперь их нужно не критиковать, а заменить новыми - теми, кто способен исправить допущенные ими ошибки.
      Бомба взорвалась. Присутствовавшие молчали, но в их мыслях смешались возмущение, гнев и страх за самих себя И посреди общего переполоха линзмен различил холодное одобрение первого министра.
      Когда майор Траска Ганнель возвращался домой, ему были совершенно ясны два вывода:
      Первое - нужно свергнуть Алкона и самому стать тираном Фралла. Планету нельзя ни атаковывать, ни уничтожать. Слишком много загадочных нитей тянулось от нее в неизвестность. Главное, на ней столько нужной информации, что ни одно разумное существо не сможет внимательно изучить ее за всю свою жизнь.
      Второе - если он хочет сохранить жизнь, то нужно держать все свои детекторы настроенными на максимальную чувствительность. Шутить с первым министром так же опасно, как играть со ста килограммами йодида азота!
      Глава 19
      ГАННЕЛЬ - ТИРАН ФРАЛЛА
      Надрек вовсе не преувеличивал, когда говорил, что не мог оставить свою работу, не закончив ее.
      Как уже отмечалось, палейниец труслив и ленив. Были у него и другие качества, которые люди редко считают достоинствами. Тем не менее он умел работать. Сейчас он выполнял такую важную задачу, какой еще ни один линзмен не ставил перед собой. Он не рассказывал никому, даже Хейнесу и Киннисону, о своих целях. Из его сообщений стало ясно только то, что он "проводил исследования" на Онло.
      В то время планета Онло была, вероятно, наиболее надежно укрепленной во всей Вселенной. По сравнению с ее оборонной мощью Джарневон был слаб, а Земля - если бы не аккумуляторы солнечной энергии и не охрана в открытом космосе смехотворно слаба. Почти все защитные сооружения Онло располагались на самой планете. В отличие от стратегии Хейнеса Кандрон предполагал подпустить противника близко к поверхности планеты, а затем уничтожить.
      Сверхмощные укрепления Онло обладали самыми совершенными средствами обнаружения неприятеля. Ни один кубический метр ее отравленной атмосферы не выпадал из радиуса действия боевых излучателей, способных разнести любой защитный экран, установленный на мобильной базе.
      И Надрек - робкий, физически слабый и застенчивый в обычной обстановке вступил в схватку с Онло в одиночку!
      Используя ту же технику, которая применялась во время успешного рейда на Лирейн VIII, Надрек проник сквозь защитные экраны Онло и устроился вблизи одного из гигантских куполов планеты. Не желая опережать события, он приступил к знакомству с персоналом укрепленного пункта: узнал идентификационные знаки каждого существа, изучил его характер, ментальность и интеллект. Результаты исследований записал на специальных карточках, которые аккуратно рассортировал по группам.
      С той же тщательностью Надрек проинспектировал один за другим все главные купола планеты. Его никто не заметил, работа была выполнена скрытно; в каждом опорном пункте он посеял семена раздора, которые со временем должны принести обильный урожай.
      Все имеют свою ахиллесову пяту, и у любого живого существа всегда найдется какая-нибудь слабинка или порок, в которых каждый не способен признаться даже самому себе. Действуя с хладнокровным расчетом, Надрек сделал ставку на многочисленные пороки онлонского общества. Зависть, тщеславие, ревность, подозрительность, жадность, малодушие - он сгруппировал все зги босконские черты и каждый группе послал немалую дозу стимулирующих мыслей.
      Проще всего оказалось вызвать чувство ревности. Здесь достаточно даже не мысли, а всего лишь слабого намека, - и ревность разрасталась фантастически быстро. Невзначай брошенное слово неизменно заканчивалось дракой или вооруженным столкновением. Тем не менее мало кто реагировал на прямые оскорбления, - везде и во всем ощущался страх - страх дисциплинарного взыскания, доноса и предательства, страх распятия на двойном кресте. Угроза жестокой расправы висела над каждым.
      В последнюю очередь Надрек побывал возле купола главного штаба. Сложность визита состояла в том, что существа, жившие в куполе, обладали более развитым разумом, чем их подчиненные. Но положение Надрека облегчалось тем, что они уже были настроены на непримиримую войну - на тайную борьбу с вышестоящими офицерами и на открытое притеснение подчиненных. Каждого из них кто-то ненавидел, боялся или в чем-то подозревал.
      Пока Надрек занимался своей воспитательной работой Киннисон продолжал восходить по иерархической лестнице Фралла. Прежде всего он, конечно же, позаботился о собственном штате доносчиков, шпионов и провокаторов. Естественно, он не мог завербовать никого из окружения Алкона или первого министра, поскольку оба были достаточно проницательны, чтобы разгадать подвох и узнать, что у него на уме. Но пока он не позволял им начать слежку за своим разумом. Ему нужно сыграть роль простоватого и довольно прямодушного офицера, чей ментальный уровень не вызывает никаких подозрений.
      Тем не менее Киннисону удалось сделать многое. Поименно зная всех приставленных к нему доносчиков, он уличал их в неверности на виду у наиболее преданных своих людей. И вокруг него стали происходить потасовки и драки, которые часто заканчивались дуэлью со смертельным исходом для того, кого подозревали в измене.
      Через некоторое время Киннисону удалось создать свою личную разведку. Теперь он стал настоящим босконским боссом. Как майор двора, он обладал властью, с которой другим приходилось считаться. Как советник тирана Алкона, он стал человеком, чьей благосклонности добивались многие. Как смелый тактик, отважившийся отстаивать свое мнение перед всеми офицерами главного штаба, и фаворит самого премьер-министра, он многим внушал страх и ненависть. Словом, Киннисон преуспевал, о чем любой босконец мог только мечтать.
      Расплата не замедлила наступить. Алкон знал, что Ганнель работает против него, - знал с того самого момента, как прочитал мысли всего персонала "личной разведки" Киннисона. Тиран несколько раз пытался проникнуть в разум своего советника, но тому все время удавалось избегать несложной инквизиции, так как по роду своей деятельности майор не задерживался во дворце подолгу. Тогда Алкон решил воспользоваться мощным проникающим лучом.
      Едва проникающий луч коснулся Ганнеля, как тот внутренне сосредоточился и быстро взглянул на Алкона.
      - Не знаю, Алкон, что вы собираетесь делать, - проговорил он, тем самым помешав лучу глубоко проникнуть в его разум, - но мне это не нравится. По-моему, вы пытаетесь загипнотизировать меня. Если так, то знайте, что у вас ничего не получится. Ни один гипноз не может преодолеть мою волю.
      - Майор Ганнель, вам придется... - начал тиран, но не договорил. Он не был готов к открытому столкновению с претендентом на его трон. Кроме того, Алкон считал, что этот наивный узурпатор явно не обладал большими умственными способностями, - ведь он даже не понял, чего избежал; он просто смутно почувствовал действие проникающего луча и принял его за попытку гипноза! Несколько дней - и с Ганнелем будет покончено, он уже давно обречен. Поэтому тиран переменил тон и вкрадчиво продолжил:
      - Майор Ганнель, это не гипноз, а некий вид телепатии, о котором вы не знаете. К сожалению, без него нельзя обойтись - надеюсь, вы понимаете, что человек, занимающий такое высокое положение, как ваше, не имеет права на сокрытие мыслей. Я не могу допустить бесконтрольных поступков и рассуждений. Вы согласны со мной?
      Киннисон признавал правильность действий Алкона. Он знал, что тирану стоило немалых усилий сдержать гнев, и понимал причину такой невероятной терпимости к подчиненному.
      - Пожалуй, я должен согласиться с вами. Но мне все равно не нравится, проворчал Ганнель и, ничего не сказав о праве Алкона на ментальные обследования, удалился.
      Дома - точнее, неподалеку от него - он занялся тем, к чему давно и скрытно готовился. Киннисон точно знал, что его свита бессильна предпринять что-нибудь против Алкона. Поэтому он создал отдельную организацию, о которой не подозревал ни один человек из его ближайшего окружения. Во второй организации не было ни одного доносчика или подхалима, она состояла из людей решительных и проверенных. Киннисон по очереди встретился с каждым секретным агентом и дал ему необходимые инструкции. Затем он надел механический мыслезащитный экран, который, подобно лонабарскому, был проницаем из-за имевшейся в нем щели. Но в отличие от экранов Блико, щель можно регулировать по ширине и длине волны в зависимости от желания Киннисона.
      В своем снаряжении Киннисон явился на встречу советников и фактически сорвал их работу. Хотя остальные советники ничего необычного не заметили, Алкон и премьер-министр пришли в такое замешательство, что продолжать заседание не было никакой возможности. Без всяких объяснений тиран немедленно выставил за дверь всех приглашенных. Он был взбешен. Премьер-министр сохранял внешнее спокойствие.
      - Я не нуждаюсь в большей независимости, чем та, которая мне положена по закону, - заметил Киннисон, когда Алкон закончил свою тираду, состоявшую из самых неприличных выражений. - Тотальная слежка оскорбляет чувство достоинства всякого нормального человека. Поэтому я решительно возражаю против того, чтобы меня лишали остатков частной жизни - моих мыслей. Я согласен оставить кабинет советников и вернуться к обязанностям строевого офицера, но не допущу такого вмешательства.
      - Покинешь кабинет? Вернешься на передовую? Уж не думаешь ли ты, глупец, что я так просто отпущу тебя? - фыркнул Алкон. - Неужели ты не понимаешь, что тебя ждет? Если бы я не собирался насладиться зрелищем твоей медленной и мучительной смерти, то уже давно убил бы тебя
      - Нет, не понимаю. Полагаю, что вы - тоже, - спокойно, но не без удивления ответил Ганнель. - Если бы вы были уверены в своих силах, то уже предприняли что-нибудь, а не тратили время на пустые разговоры. - Он отдал честь и, повернувшись, вышел из комнаты.
      И тогда премьер-министр, внимательно наблюдавший за происходившим, принялся тщательно все обдумывать. Важные решения принимал он, а не Алкон, тиран не ведал, что полностью подчинялся своему приближенному.
      Премьер не мог не задуматься над поступками советника, который только что стоял перед ним. Майор смышлен - да - уже слишком. Слишком способен и слишком осведомлен в политике. Карьера чересчур стремительна. Его уловка с мыслезащитным экраном оказалась совершенно неожиданной. Разум за экраном тоже не таков, каким должен был быть - то, что премьер сумел разглядеть сквозь явно подстроенную специально для него щель, указывало на неординарный для фраллийца уровень интеллекта. И наконец, открытый вызов тирану Фралла - он тоже не укладывался в обычные рамки. Если Ганнель блефовал, то слишком хорошо. Если не блефовал, то кто его поддерживает? Как сумел Ганнель добиться такой власти без его, Фосстена, участия?
      Если майор Ганнель - настоящий Ганнель, то все обстоит совсем неплохо. Боскония нуждалась в сильных лидерах, и если бы кто-нибудь превзошел Ал кона, то тиран был бы устранен. Но ведь существовала вероятность того, что... был ли Ганнель настоящим Ганнелем? Вот что нужно немедленно выяснить. И, скептически посмотрев на беснующегося тирана, Фосстен последовал за загадочным мятежником. Через несколько минут он вошел в личный кабинет Ганнеля. Обменявшись несколькими незначительными фразами с хозяином кабинета, он неожиданно спросил:
      - Кстати, когда вы покинули Круг?
      - А зачем вам знать? - парировал Киннисон.
      Он не уловил смысла вопроса. Может быть, его не знал и сам посетитель, вероятно, здесь какая-то ловушка, но линзмен не собирался принимать навязанную ему игру.
      Не принял он ее и в течение получасовой словесной дуэли с премьером. Их разговор был полон значительности, но не принес никаких результатов. Во всяком случае, именно с таким умозаключением смущенный премьер-министр покинул кабинет майора Ганнеля. От него он направился в центральный архив, где получил досье майора. Затем закрылся в своей лаборатории и подверг архивные материалы самой тщательной проверке.
      Все фотографии оказались в полном порядке. Печати те самые, которые он лично одобрил на коллегии юристов. Чернила настоящие, подписи тоже. Все верно. Нет ни исправлений, ни подчисток. Все даты соответствовали действительности, фамилии не перепутаны. Как же иначе? Киннисон готовился к подобной проверке, и если эксперты Патруля могли ошибиться, то эрайзианский Ментор никогда не допускал ошибок.
      Хотя премьер-министр не выявил никаких нарушений, его подозрения не рассеялись. На Фралле только три существа, включая его самого, не позволяли читать свои мысли, Он знал, каким образом это удавалось Алкону. Но не мог ли и Ганнель обладать такой способностью? А если нет, то кто контролировал его действия?
      Пожалуй, тут несколько возможных вариантов... Еще один эддорианин, член Внутреннего Круга, работающий против него? Нет, его задание было слишком серьезным. Всевысочайший не допустил бы такое. Эрайзианин, который так давно охотился за ним? Довольно правдоподобно. Линзмен Икс-А-Икс? Наиболее вероятно. Слишком мало исходных данных... Но в любом случае теперь необходимо соблюдать особую осторожность. Развязка должна наступить в такое время и в таком месте, которое назначил бы он сам, а не его враг.
      Фосстен покинул дворец и направился в военную академию. Ее инспектирование тоже не дало никаких результатов. Он посетил город, в котором родился Ганнель, - метрические книги оказались в полном порядке. Побывал в городе, где Ганнель прожил большую часть своей жизни, и убедился в том, что школьные записи, архивы спортивного клуба и даже фотографии и негативы - ничто не вызывало подозрений.
      Премьер-министр изучил мысли шести школьных приятелей Ганнеля. Все они были согласны в том, что нынешний Траска Ганнель - именно Траска Ганнель, и никто иной. Он обследовал их разум, надеясь обнаружить какие-нибудь шрамы или другие следы хирургического вмешательства, но ничего не нашел. Да их и не было, так как врачи, проводившие операции, исправили все воспоминания вплоть до самых ранних, связанных чуть ли не с младенчеством Ганнеля.
      Несмотря на столь убедительные результаты тщательного расследования - или как раз благодаря им, - премьер-министр еще больше поверил в то, что майор Ганнель все-таки не настоящий Траска Ганнель. Все документы скорее всего сфальсифицированные и свидетельствовали лишь о том, с каким мастерством кто-то проделал титаническую работу. Он сам тоже не оставил бы никаких следов, как не оставил их кто-то неизвестный.
      Но кто? И зачем? Явно, это не обыкновенный заговор против Алкона. На Фралле не могло возникнуть ничего столь же искусного и безупречного, - тем более без его ведома. И этим не стали бы заниматься эддориане. Значит, поиск ограничивался двумя неизвестными - эрайзианином и линзменом Икс-А-Икс.
      В любом случае это был не разум Ганнеля - ТОТ САМЫЙ линзмен заставлял его поступать так, как сам Ганнель не смог бы. И в любом случае где-то рядом притаилась Немезида Босконии - линзмен, о котором ничего не было известно и который был истинным проклятьем Босконии.
      Ганнель, разумеется, - ничтожество. Но тот, кто стоит за ним... О!... Он, Гарлейн, сам будет внимательно следить за событиями. И в нужный момент нанесет решающий удар!
      Воспользовавшись отсутствием премьер-министра, Киннисон действовал быстро и решительно. Двенадцать человек погибли, и сразу же двенадцать других, тщательно подготовленных к выступлению заняли их места. В то же самое время Киннисон уже входил в кабинет Алкона.
      Тиран вызвал на помощь охрану - та не подчинилась приказу. Тогда он схватился за личное оружие, - у него была быстрая реакция, - но Киннисон действовал быстрее. Фраллиец упал на пол, уже неспособный к сопротивлению. Затем линзмен получил все, что его интересовало в разуме Алкона, убил его и стал полновластным тираном Фралла.
      В отличие от большинства других революций обошлось без дальнейшего кровопролития. Внешне, происшедшее никак не отразилось на делах империи. Во всяком случае, ситуация не ухудшилась, так как новые власти оказались достаточно сведущими в управлении планетой.
      Впрочем, вновь назначенные офицеры вовсе не собирались оставаться такими же преданными Киннисону, как до сих пор. Не особенно надеясь на врожденную лояльность босконцев, Киннисон вскоре созвал совещание.
      - Итак, все вы знаете, каким образом оказались в кабинете - холодно начал он, - и пока сохраняете лояльность ко мне. Известно вам и то, что никакая нормальная работа правительства невозможна без сотрудничества между нами и что никакое сотрудничество не может существовать там, где главы департаментов думают только о том, как бы им сместить или уничтожить диктатора.
      Вероятно, некоторые из вас скоро пожелают работать не со мной, а против меня. Чтобы предостеречь от подобной активности, я не собираюсь молить о пощаде или взывать к совести к чувству благодарности за то, что сделано для вас. Я просто ставлю в известность, что любой, кто проявит подобную нелояльность, будет уничтожен без суда и следствия. Полагаю, вас не нужно спрашивать, знаете ли вы, как погибли ваши предшественники, и не желаете ли последовать за ними. Вижу, что такого желания ни у кого нет. Следовательно, вы понимаете, насколько я могущественнее Алкона. Я не только обладаю властью, но и умею пользоваться ей. Кроме того, у Алкона не было таких надежных источников информации, как у меня. Алкон до самого последнего момента не подозревал, что опутан нитями заговора. Я же всегда буду знать обо всем заранее. Алкон грозил, запугивал, предупреждал; подвергал изменников пыткам; некоторым офицерам якобы давал шанс исправиться, хотя на самом деле этот шанс неизбежно оказывался предсмертным. Ничего подобного я делать не собираюсь. Не буду угрожать, предупреждать, пытать и, конечно, не предоставлю шанса свергнуть меня. Предатели будут казнены без фанфар и барабанного боя. Ради вашего благополучия, джентльмены, советую отнестись серьезно ко всему сказанному.
      Офицеры ничего не возразили на его слова, но босконские привычки были еще слишком сильны в них. Поэтому в течение трех дней погибли еще трое из новых руководителей. Тогда Киннисон созвал новое совещание в своем кабинете.
      - Среди вас присутствуют трое, кто не был на предыдущем совещании, объявил новый фраллийский тиран. - Однако они читали стенограмму, и мне не нужно повторяться. К сказанному добавлю только то, что добьюсь полного взаимопонимания и сотрудничества, даже если мне придется перебить всех вас и ваших преемников. Вы свободны. Можете идти.
      Глава 20
      ГАННЕЛЬ ПРОТИВ ФОССТЕНА
      Убийства обессиливали Киннисона - изматывали морально и физически. Это было подло и жестоко - хуже, чем всадить нож человеку в спину: у несчастных не было ни малейшего шанса на спасение. И все-таки он продолжал убивать.
      Когда Киннисон в первый раз очутился в укреплении колесоидов на Альдебаране I, то действовал не задумываясь. Если была хоть какая-то надежда на успех, линзмены шли вперед. Проводя разведку на Джарневоне, он думал ненамного иначе. К счастью, тогда он взял с собой Ворсела, но все равно решение всех проблем зависело только от него самого.
      И только теперь Киннисон начал понимать, что больше не мог действовать с прежним безрассудством. Он пришел к мысли, что необходимо пересмотреть Кодекс земного линзмена, с горечью признав правоту Надрека. От него требовалось больше, чем отдать свою жизнь на полпути к победе. Он должен выжить в любых условиях и довести начатое дело до конца. Ему предстояло учитывать каждый фактор риска, чтобы добиться цели наименьшей ценой.
      Так он размышлял, восседая безоружным на троне тирана Фралла, когда во дворец вернулся премьер-министр. Тот внимательно изучил обстановку и попросил нового властителя об аудиенции.
      - Позволь мне поздравить тебя, тиран Ганнель, - вкрадчиво проговорил он, очутившись в кабинете. - Не могу сказать, что я удивлен, поскольку некоторое время с одобрением наблюдал за тобой и твоими действиями. Ты полностью оправдал мои ожидания. Установленный тобой режим правления функционирует превосходно. Ты в короткое время наладил согласованную работу государственного аппарата. Тем не менее полагаю, что ты недостаточно информирован,
      - Возможно, - с заметной долей иронии согласился Киннисон. - О чем именно?
      - Я отвечу на твой вопрос. Знаешь ли ты, кто истинный правитель Фралла?
      - Мне известно, кто был им, - сделав ударение на предпоследнем слове, сказал землянин. - Но принадлежи реальная власть тебе, Алкон не совершил бы столько грубых ошибок.
      - Если это комплимент, то благодарю. Конечно, тебе известно, почему я не предотвратил их. Я хотел, чтобы тиран Фралла был самым сильным из всех фраллийцев. И могу сказать без лести, что сейчас он именно такой. Вот почему предлагаю тебе добавлять слово "сэр", когда ты будешь обращаться ко мне. а
      - В свою очередь благодарю за оказанную честь. Я буду обращаться к тебе так, когда ты будешь называть меня "Ваше Высочество" - не раньше.
      - Не будем торопиться. Лучше вернемся к твоему вопросу. Очевидно, ты не знаешь, что тиран Фралла - кто бы им ни был - открывает мне свои мысли.
      - Я подозревал, что в прошлом нечто подобное практиковалось. Но в таком случае знай и ты, что я верю тому, кто верит мне, - правда, не могу не признать, что за свою короткую жизнь я встретил лишь несколько таких личностей. Честно говоря, ты не вызываешь у меня никакого доверия, и я открою тебе свои мысли ровно настолько, насколько ты откроешь мне свои.
      - Бахвальство - признак невежества, Ганнель. Ты даже не знаешь, что я могу убить тебя в любой момент. Достаточно нескольких твоих неосторожных слов, и тебя не будет в живых. - Фосстен не повысил голоса, но в его тоне послышалась явная угроза.
      - Не заставляй меня воспроизводить все последствия подобного замечания, Киннисон тоже говорил спокойно, с полным сознанием своей силы. - Интересно ли тебе, почему я так уверен в том, что ты не примешь мое предложение обоюдно открыть наши мысли?
      - Очень интересно.
      - Потому что я подозреваю тебя в связи с линзменом Икс-А-Икс из Галактического Патруля. Возможно, ты и есть тот линзмен.
      Услышав обвинение, Фосстен не выразил ни малейшего удивления.
      - Пока у меня нет подтверждений такого подозрения, - добавил Киннисон, но должен тебе сказать, что, как только они появятся, ты умрешь, причем без всякого воздействия моего разума, - просто под прицелом моего излучателя.
      - Все и вправду становится очень интересным, - проговорил премьер, и его рука потянулась к потайной кнопке.
      - Не дотрагивайся до выключателя! - резко приказал Киннисон. Он не совсем понял, почему Фосстен не скрыл своего движения.
      - Могу я спросить почему? Это всего лишь... - Я знаю, что это такое, и мне не нравятся мыслезащитные экраны.
      - Не будь ребенком, Ганнель, - усмехнулся Фосстен. - Тебе известно не хуже меня, что твое обвинение абсурдно. Но я все обдумал и решил, что наше взаимное недоверие не будет непреодолимым препятствием для совместной работы на благо Босконии. Я все больше убеждаюсь, что среди фраллийцев ты отличаешься своим разумом и лучше других сможешь распорядиться властью тирана. Мне было бы стыдно без нужды убивать тебя - тем более что в будущем ты, возможно, согласишься с моим предложением.
      - Возможно, - сказал Киннисон, - но, полагаю, едва ли вероятно. - Решив, что знает причину столь странной уступчивости премьера, он добавил: - Раз мы выяснили отношения, я тоже не вижу препятствий для нашего сотрудничества на основе полного и гармоничного взаимного недоверия. Как мне представляется, прежде всего мы должны посвятить наши совместные усилия уничтожению планеты Кловия и базирующегося на ней Патруля.
      - Правильно.
      Если Фосстен и заподозрил тирана в чем-либо не соответствовавшему его понятию о предельной искренности, то не подал виду, и разговор перешел на технические аспекты предстоявшей кампании.
      - Мы не должны наносить удар до тех пор, пока не будем полностью подготовлены, - сказал Киннисон. Это свое утверждение он так часто повторял на многочисленных заседаниях главного штаба, что оно стало как бы его девизом.
      Премьер-министр даже не подозревал, что Киннисон хотел дать Патрулю время на строительство неприступных оборонительных укреплений вокруг Кловии. Фосстен не мог знать ничего о космических конденсаторах звездной энергии, на сооружение которых требовалось затратить больше труда, чем на все опорные пункты Онло и Фралла.
      Недоумение Фосстена усиливалось по мере того, как тиран Ганнель все упорнее настаивал на создании самого могучего и совершенного флота, какого еще не было в истории Боскопии. Не раз отвергая предложения военных инженеров, новый фраллийский властелин никак не мог добиться от подчиненных того, чтобы они разработали безупречный вариант снаряжения космической армады.
      - Нам нужно все, что может пригодиться в битве линейным офицерам, говорил он. А получив все, что хотел, отдавал новый приказ: - Теперь, линейные офицеры, вам предстоит обучиться обращению со всеми новыми сложными приборами и установками.
      Наконец даже премьер-министр не выдержал и начал протестовать, но к тому времени работа была уже завершена. Киннисон сам внес в нее немалый вклад. Система, которую он задумал и сконструировал, намного уступала патрульному флагману Z9M9Z, но превосходила все, что было известно военным инженерам Босконии. Успехом тирана восхищались не только офицеры главного штаба, но и сам Фосстен, отчасти усомнившийся в своих подозрениях. В конце концов Ганнель мог справиться с работой, подчиняясь своей собственной воле.
      Подозрения Фосстена возобновились, когда тиран занялся боевой подготовкой солдат и офицеров флота. Муштровал он их безжалостно, особенно линейных офицеров. Его требовательность не знала границ. Он заставлял подчиненных совершать неслыханно сложные маневры и жестоко наказывал за малейшую неточность исполнения. Успокоился он только тогда, когда убедился в безукоризненной слаженности действий всего командного состава. Затем он получил следующее сообщение:
      - Ким! О кей, можешь выступать - мы готовы.
      Разумеется, это был Хейнес, с которым Киннисон поддерживал постоянную связь. Новый тиран Фралла уже давно заметил, что при защите своих мыслей обычным экраном он может пользоваться Линзой, не опасаясь детекторов премьер-министра. Поэтому стратеги Патруля были не хуже Киннисона информированы о каждом шаге босконцев.
      Киннисон вызвал Фосстена и с глубокомысленным видом уставился в потолок.
      - Боюсь, мы никогда не сможем подготовиться лучше, чем готовы сейчас, - со вздохом посетовал он, когда премьер-министр вошел в кабинет. - У тебя есть предложения, замечания или что-нибудь такое, что еще больше ухудшит мое настроение?
      - Нет, никаких претензий. Ты и в самом деле отлично справился со своим делом.
      - Гм-м... Ты так считаешь? - без энтузиазма проговорил Ганнель. - Но ты, конечно, заметил, что я еще ничего не сказал о самой атаке?
      Разумеется, премьер-министр заметил столь странный недосмотр. Он подумал, что здесь у линзмена Икс-А-Икс непременно возникнут затруднения. Вот где он уличит его.
      - Я долго размышлял над планом атаки, - продолжал сокрушаться Киннисон, и в результате вынужден признать ограниченность своих знаний о современных способах ведения наступательных действий. И я решил, что если у тебя не будет возражений или каких-нибудь других кандидатур, то я дам тебе право разработать атаку так, как ты посчитаешь нужным.
      Премьер был изумлен. Невероятно! Должно быть, Ганнель и в самом деле работал на Босконию, раз принял такое решение. Неготовый к подобной ситуации, он замешкался,
      - У трубы есть два очень серьезных недостатка, - наконец проговорил он, Во-первых, у нас нет никаких способов узнать, что творится на ее противоположном конце. Во-вторых, даже гипер пространствен пая труба не гарантирует полной скрытности. В случае с нападением на Землю мы можем утверждать, что враг не был застигнут врасплох.
      - Правильно, - безучастно пробормотал Киннисон.
      - С другой стороны, приближение через открытый космос будет заметно издалека, и противник успеет подготовиться к отражению атаки.
      - Тоже верно, - равнодушно согласился Киннисон.
      - У тебя нет ни малейшего желания выбрать один из вариантов? - недоверчиво спросил Фосстен.
      - Ни малейшего, - ответил тиран. - Если бы мне удалось найти веские аргументы в пользу одного варианта, то я уже отдал бы приказ о наступлении. Итак, я и вручаю тебе полномочия, причем без всяких ограничений.
      - Тогда мы будем атаковать через открытый космос, - наконец решил премьер-министр.
      - Согласен, - кивнул Киннисон.
      Вскоре космическая армада Босконии - самая могучая и совершенная за всю ее историю - сосредоточилась на нескольких ближайших базах. Были тщательно проверены все узлы и механизмы, пополнены запасы топлива и склады боеприпасов. Корабли, выстроенные в боевом порядке, взяли курс на Кловию. Незадолго до встречи с Великой Армадой Патруля премьер позвал Киннисона в командный пункт.
      - Никак не могу понять тебя, Ганнель, - изучающе взглянув на тирана, сказал он. - Ты не дал мне ни одного совета, ни разу не вмешался в мое управление флотом. И все-таки я подозреваю тебя в предательстве. Я с самого начала подозревал...
      - Без всяких на то оснований, - холодно заметил Киннисон.
      - О нет! У меня были веские причины для подозрений! - объявил Фосстен. Разве ты не отказался открыть мне свои мысли?
      - Конечно, отказался. Почему я должен доверять тебе? Давай не будем возвращаться к старому разговору. Ты мне не только не открыл своих мыслей, но я даже не знаю твоей внешности, разве не так?
      - Да ради твоей же пользы. Я не хотел говорить, но правда состоит в том, что ни одно человеческое существо не может увидеть меня и не сойти с ума.
      В эддорианском разуме Фосстена промелькнули сразу несколько мыслей. Открыть ли ему свою форму плоти, которая была реальна ровно настолько, насколько земляне понимают реальность? Нет, невозможно. Линзмен Икс-А-Икс, он же Ганнель, землянин не больше, чем Фосстен фраллийец. Ему мало увидеть плоть - он вторгнется в разум.
      - Я согласен рискнуть, - скептически усмехнувшись, сказал Киннисон. - Мне в свое время пришлось повидать немало всевозможных чудовищ, но я пока, как видишь, не свихнулся.
      - Только твоему молодому народу могут быть свойственны такие нетерпеливость и невежество, - проговорил Фосстен совсем другим голосом, более глубоким и звучным. Киннисон внимательно всмотрелся в его глаза, которые теперь он точно знал - на самом деле не существовали. Тембр голоса напоминал ему что-то ускользавшее из памяти. - Я мог бы проучить тебя, но не стану этого делать не потому, что сомневаюсь в своей способности, а просто не хочу. Иначе ты окажешься непригодным для моих целей. С другой стороны, если ты добровольно согласишься сотрудничать со мной, то станешь самым могущественным лидером Босконии. Подумай над моими словами, молодой и неопытный тиран.
      - Я подумаю, - произнес Киннисон серьезным тоном. - Но что заставляет тебя считать, будто я не с полной отдачей сил работаю на Босконию?
      - Все заставляет так думать, - ответил Фосстен. - Я не нахожу ни одного просчета в твоих действиях, но от этого они только еще больше не согласуются с твоим необъяснимым нежеланием раскрыть свои истинные мысли.
      - Причины нежелания я уже много раз объяснял, - устало проговорил Киннисон. - Ты просто не хочешь понять меня. Разве ты поверишь мне, если я скажу, что всей душой предан Босконии, или, наоборот, признаюсь, что я и есть линзмен Икс-А-Икс?
      - Пожалуй, не поверю, - последовал ответ. - Да, не поверю. Люди - особенно такие, как ты, - лгут, чтобы захватить власть или удержать ее... Кстати, уж не вынашиваешь ли ты каких-нибудь безумных замыслов, касающихся МЕНЯ?
      Киннисон оторопел. Свершилось! Его враг проговорился! Человек, или существо, - кем бы он ни был - оказался отнюдь не простым босконским боссом. Вот оно, завершение таких долгих поисков - РАЗУМ, встречи с которым Линзмен ждал столько времени. Здесь, всего в метре от него сидело существо, с которым он так давно намеревался вступить в поединок!
      - О своих намерениях я уже сказал, - спокойно произнес землянин. - Но я не собираюсь делать секрет из того, о чем ты сам догадался. Если я пойму, что ты обладаешь властью, превышающей власть тирана Фралла, то отберу ее у тебя. Я занял трон, но не собираюсь отказываться от более высокого положения.
      - Фр-р-р! - Чудовище - Киннисон уже не думал о нем, как о человеке или о существе, хотя бы отдаленно похожем на человека, - рявкнуло с такой силой, что линзмен даже вздрогнул. - Это все равно, что пытаться голыми руками справиться с инерцией какой-нибудь планеты. С тобой все кончено, юноша. Твое время истекло. Как я сказал, мне хотелось бы сохранить тебя и оставить в данной части Босконии своим посланником. Тем не менее знай, что твое существование эфемерно, и если ты не предъявишь мне свои мысли - сейчас же, перед началом битвы, - то ты обречен.
      От мрачной решительности, с какой был вынесен приговор, у линзмена пробежал по спине холодок. Это нечто, называвшее себя Фосстеном... Кого оно напоминало ему? Оно думало и говорило, как... как... МЕНТОР! Нет, невозможно, оно не могло быть эрайзианином!... Немыслимо!... Но у монстра оказалось достаточно извилин, чтобы давным-давно разгадать его... И должна же быть какая-то причина, раз оно затеяло бесполезный разговор, а не приступило к делу сразу. Ну конечно!... Теперь нужно всего несколько минут отсрочки: он должен любым способом выиграть время - и тогда...
      - Не могу не оценить вашего терпения, сэр.
      Явно встревоженный вид тирана несколько успокоил сурового премьера. Однако ясно было и то, что последний вовсе не собирался сменить гнев на милость.
      - Но меня смущает одно обстоятельство, - неторопливо подбирая нужные слова, продолжил Киннисон. - Ты хочешь, чтобы я поверил тебе на слово. Но разве ты сам не считаешь, что слова - довольно ненадежный аргумент? Почему ты не хочешь представить мне более веских доказательств? Разумеется, я покажусь тебе безнадежным тупицей, но я должен убедиться в том, что ты в самом деле тот, за кого себя выдаешь.
      - Я уже говорил и повторяю, что ты не сможешь увидеть мою истинную форму и не потерять рассудка.
      - Почему тебя беспокоит, каким я умру - в здравом рассудке или нет?
      Киннисон изо всех сил старался создать видимость того, что могло быть принято за агонию его сломленного духа. Развязка приближалась. Меньше чем через минуту экраны разведывательных крейсеров должны принять на себя первые удары Патруля, и тогда либо ему, линзмену, либо премьер-министру Фралла предстояло стать участником гигантского сражения. И в оставшиеся считанные секунды линз-мен должен вывести из строя генераторы Бергенхольма, чтобы обездвижить флагманский корабль босконцев.
      - А может быть, причина твоего необъяснимого терпения заключается в одной очень простой вещи? - добавил он. - Может, тебе известно, каким образом развивался мой разум и стал таким, каков он есть? И, стало быть, тебе известно, что, разрушив барьеры моей ментальной защиты, ты уничтожишь знания, которые нужны тебе для твоей же безопасности?
      Предохранители были сняты. Киннисон встал и направился к пульту управления кораблем. Под мыслезащитным экраном, на который он уже не мог надеяться, были до предела напряжены все силы его воли и духа. До взрыва оставалась одна секунда. Левой рукой Киннисон быстро извлек из кармана коробку, в которой лежала Линза. Правой рукой он был готов выхватить оружие.
      - Так умри же! Я с самого начала должен был узнать тебя по почерку, линзмен Икс-А-Икс!
      Мысленный разряд настиг Киннисона раньше, чем сказанные Фосстеном слова, но Серый линзмен не терял времени даром. Мыслезащитный экран был уже включен. Линза ярко сверкала на запястье. Он выхватил излучатель из кобуры, и сноп разрушительного пламени ударил в пульт управления. Генератор Бергенхольма разлетелся на мелкие осколки, изувеченные тела операторов почти одновременно рухнули на пол. Босконский флагман вышел из безынерционного режима полета теперь ему потребуется немалый ремонт, прежде чем он сможет принять участие в действиях флота!
      Все произошло в течение доли секунды. И через мгновение премьер атаковал Киннисона с такой силой, что ни один автоматический блок мыслезащитного экрана не устоял бы, не будь Серый линзмен начеку!
      Киннисон мрачно усмехнулся - сейчас он увидит, что представляет собой этот цвильник и что он сможет противопоставить человеку, прошедшему полный курс обучения у Ментора Эрайзии! Разряд ментальной энергии, направленный им на своего врага, способен был уложить на месте дюжину людей, но защитный блок премьер-министра остался неповрежденным.
      Трудно сказать, кто из двух противников был более удивлен случившемся: каждый из них считал свой мозг непобедимым. Премьер-министр, осознавший способности противника, послал мысленный вызов Всевысочайшему и Эддору. Связь была блокирована! Значит, линзмен Икс-А-Икс и эрайзианин - одно и то же лицом!
      Он приказал вахтенным офицерам убить тирана. Приказ остался невыполненным. Даже в решающий момент смертельного противостояния линзмен не терял контроля за обстановкой, через несколько мгновений в командной рубке босконского флагмана не было ни одного фраллийца, состояние которого нуждалось бы в контроле. Киннисону это стоило резкого напряжения нервной системы - убивая врагов, Линза с жадностью пожирала его жизненную энергию.
      Еще большее потрясение Киннисон испытал мгновением позже, когда премьер, осыпаемый градом ментальных разрядов, нашел в себе силы нанести ответный удар. Но Фосстен был вынужден ослабить свою энергетическую оболочку и предстать в истинном виде перед всеми окружающими, кроме Киннисона. Действительно, ни одно человеческое существо не могло увидеть его и сохранить здравый рассудок. Большинство босконцев сошли с ума. Они не стали бегать по кораблю и кричать во все горло, а просто низко опустили головы и принялись расхаживать из угла в угол, бормоча невнятно какие-то слова и ничего не замечая вокруг.
      Тем временем Линза Киннисона вспыхнула еще ярче, посылая все более губительные разряды в живые ткани существа, продолжавшего сопротивляться с невероятным упорством и ожесточенностью. В жизни линзмена не было подобного поединка. Пространство эфира и субэфира бурлило и клокотало от обрушившихся друг на друга враждебных сил. Все люди в командной рубке уже давно погибли, и теперь смерть медленно расползалась по остальным помещениям и каютам босконского флагмана.
      Линзмен боролся на пределе своих возможностей, Линза ослепительно сверкала на его запястье. Тем не менее ни тогда, ни спустя долгие годы он так и не смог понять, как ему удалось победить Фосстена. Правда, иногда ему казалось, что в тот момент он был не один. У него создалось впечатление, что какая-то неведомая сила вырвалась из Линзы, почти физически опустошив его и вложив что-то в решающий, смертоносный импульс. И все было кончено, монстр сразу перестал сопротивляться.
      Энергетическая оболочка постепенно сползала с Фосстена, и наконец линзмен внутренним зрением увидел... МОЗГ!
      Конечно, у него было то, что условно могло называться телом, - нечто обнаженное и предназначенное для поддерживания огромной головы, лишенной черепной коробки. Под ней можно было различить некоторые придатки, своего рода внутренние органы, выполнявшие различные функции, без которых она не могла бы существовать. Но в целом организм был сплошным мозгом.
      К своему крайнему изумлению, Киннисон понял, что видит эрайзианина существо выглядело так же, как Ментор, и казалось его близнецом. Однако у линзмена не было времени, чтобы удивляться и строить предположения. Шатаясь от усталости, он подошел ближе, затем нагнулся и принялся за работу. Слева справа, снова слева и справа - достаточно сильные шлепки посыпались на оба виска поверженного чудовища. От ударов его голова раскачивалась из стороны в сторону.
      Киннисону ничего не стоило пробить голову кулаком и размазать по полу ее содержимое. Но он пока не хотел убивать врага, - ему нужно было узнать все до конца. Он чувствовал, что скоро свалится без сил, и хотел обезвредить монстра на несколько ближайших часов, чтобы получить возможность прийти в себя.
      Киннисон сделал все, что требовалось. Он не совсем потерял сознание. Тем не менее через несколько секунд покачнулся и рухнул навзничь - как человек, падающий замертво.
      Именно в этот момент громадный космический флот Босконии встретился с авангардными кораблями Галактического Патруля: он далеко оторвался от своего неуправляемого флагмана, в гнетущей тишине которого неподвижно лежали полторы тысячи погибших, один бессознательный Мозг и предельно изможденный Серый линзмен.
      Глава 21
      БИТВА ЗА КЛОВИЮ
      Как известно, босконский флот был огромен. Правда, по числу кораблей он не превосходил силы Галактического Патруля - ни один мозг не смог бы управлять большим числом космических эскадр и других боевых единиц. Однако основа флота Патруля была мощнее и состояла из крупнотоннажных супермолотов, способных пробить любую оборону противника.
      Готовя флот к боевым действиям, Киннисон не делал ничего, что могло бы возбудить подозрения у премьер-министра Фосстена. Проводя маневры, он добивался от командиров кораблей безукоризненно точного выполнения всех приказов, поступавших с флагмана на отдельные эскадры и флотилии. Такие требования были привычны для босконских офицеров, и ни один из них не заметил, что, руководя учениями, тиран упустил из виду возможность возникновения такой ситуации, когда флот лишился своего координационного центра и оказался перед необходимостью поддерживать линейную связь, применение которой не предусматривалось программами тренировок.
      Недостаток в оперативной подготовке цвильников на практике оборачивался одним из преимуществ Патруля. Другим преимуществом Хейнеса была его полная осведомленность о точном числе, скорости и диспозиции приближавшихся космических кораблей. Кроме того, он располагал мобильными аккумуляторами солнечной энергии, о которых враг ничего не знал и которые дважды уже доказали свои боевые качества.
      Грозные сооружения были выведены на исходные позиции, а их смертоносные излучатели нацелены на участок Звездной системы, через который вскоре должны промчаться босконские крейсера, дредноуты, супермолоты и управляемые планеты. Собираясь встретить неприятеля, Хейнес выстроил свои соединения в необычном боевом порядке - в любой другой космической битве это граничило бы с самоубийством. Однако Командир Порта, который впервые за всю карьеру имел исчерпывающую информацию о противнике, - знал, что делал. Великая Армада Хейнеса не выступила навстречу врагу, а осталась в том же самом месте Солнечной системы Кловии, где находился прежде.
      Корабли босконцев стремительно летели вперед. Без приказа они просто не могли делать ничего другого, а флагман не отвечал на запросы и не посылал никаких новых команд. Операторы не считали молчание подозрительным, поскольку их командный пункт был в безопасности, и Галактический Патруль еще не предпринял ни одной атаки. Линейные офицеры выполняли приказ, полученный раньше: во что бы то ни стало прорваться к Кловии и уничтожить ее. Офицеры уже отчетливо видели планету на экранах радиоэлектронных прицелов и собирались через несколько минут разнести ее на атомы. Вскоре Хейнес решил, что час пробил, и тотчас яркое светило Кловии потемнело, и его уже трудно стало различить простым взглядом. Ослепительное сияние переместилось в ту часть космического пространства, куда были нацелены аккумуляторы солнечной энергии.
      Корабли-разведчики и крейсеры вспыхнули и через мгновение перестали существовать. То же самое произошло с линкорами и супердредноутами. Ни один из их защитных экранов не был рассчитан на такую адскую нагрузку, ни одно вещество не могло выдержать столь беспощадного пекла. Миллионы тонн материи исчезли в течение нескольких секунд - как будто и не появлялись в Солнечной системе.
      Не исчезли только управляемые планеты и негсферы. Первые были слишком массивны и не могли сгореть так же быстро, как остальная часть босконского флота. Их поверхность расплавилась, энергетические установки и мощные боевые излучатели превратились в огромные лужи расплавленного металла, но сами они уцелели. Инертные и беспомощные, управляемые планеты еще двигались вперед, но уже не представляли никакой угрозы для Кловии.
      Негсферы тоже не поддались воздействию тепловых лучей. Их антимасса не уменьшилась, а может быть, даже увеличилась из-за влияния необычайно высокой температуры энергетических лучей. Однако теперь они были более опасны для Босконии, чем для Цивилизации. Потеряв управление, они начали сталкиваться с полуразрушенными планетами босконского флота. Негсферы и планеты поглощали друг друга, выбрасывая в окружающее пространство огромные дозы смертоносной радиации.
      Затем лучи погасли. Солнце Кловии засияло, как прежде. Гигантский флот, вторгшийся в пределы этой планетной системы, был почти полностью уничтожен. Теперь Великая Армада Цивилизации могла без особых трудностей захватить в плен уцелевшие корабли цвильников за исключением флагмана, дрейфовавшего вдалеке от места событий.
      Очнувшись в своей командной рубке, Киннисон приподнялся и несколько раз встряхнул головой. Мышцы всего тела ныли от напряжения и усталости. Даже Линза светилась лишь вполнакала.
      Поверженное им существо лежало без сознания. Внимательно осмотрев его, линзмен встал и поплелся в камбуз. Там он приготовил себе гигантскую яичницу с бифштексом - лучшее средство от всех телесных недугов - и большую чашку крепкого фраллийского кофе. Покончив с нехитрой трапезой, он почувствовал, что силы, как по волшебству, вернулись к нему. Линза засверкала всеми цветами радуги. Голова перестала болеть, исчезли круги перед глазами. Теперь все было в полном порядке.
      Вернувшись в командную рубку, Киннисон еще раз оглядел неподвижно лежавший Мозг - от Фосстена можно было ожидать всего - и направил мысленный вызов на далекую Эрайзию, ее древнему мудрецу Ментору.
      - Ментор? С каких пор эрайзиане поселились во Второй галактике и стали работать против Патруля? Объясни мне, что все это значит? - спросил он, как только его сигнал был принят.
      - Землянин Киннисон, способности моего разума не безграничны, - отчетливо прозвучал бесстрастный голос как бы в глубине его мозга, - но я вижу, что твои мысли расходятся с данными визуализации Космического Целого. Конечно, я могу пересмотреть их, но сначала мы должны удостовериться в фактах. Ты убежден в том, что сраженное тобой существо действительно эрайзианин?
      - Разумеется, убежден! - отрезал Киннисон. - Взгляни сам! Вы похожи друг на друга, как две капли воды!
      Линзмен подождал, пока эрайзианин не рассмотрел внимательно то, что скрывалось под внешним обликом премьер-министра Фосстена.
      - Да, он выглядит, как самый настоящий эрайзианин, - наконец согласился Ментор. - По-моему, он очень стар. Может быть, не моложе меня. Но я знаю весь свой народ поименно! Сейчас попробую установить его личность, но на это мне потребуется время - подожди, пожалуйста.
      Ментор помолчал, затем продолжил:
      - Все ясно. Несколько миллионов лет тому назад - тогда я еще был ребенком, вот почему я не мог сразу вспомнить те давние события, - на Эрайзии пропал юноша, который был немного старше меня. Тогда наш народ решил, что он был заблудшим - сумасшедшим. И неудивительно, что юноша давным-давно исчез из моей визуализации Космического Целого. Вот почему я не сразу узнал лежащее перед тобой существо.
      - А не кажется ли тебе странным, что я сумел победить его? - спросил Киннисон и тут же пожалел о своей наивности. Едва ли стоило гордиться способносями, которые подарил ему Ментор Эрайзии!
      - Нет, не кажется, - последовал ответ. - Ты обладаешь такими возможностями воли и разума, которые даже сам не можешь полностью оценить. Зачатки твоих способностей я разглядел, когда вручал тебе Линзу, - и постоянно развивал их во время твоего обучения. Вот почему я ожидал, что ты вернешься сюда и продолжишь занятия со мной.
      - Что мне делать с ним? Нам придется немало потрудиться, чтобы доставить его на Эрайзию целым и невредимым.
      - Здесь он нам не нужен, - равнодушно ответил Ментор. - Для него нет места в нашем обществе. Думаю, в универсальной схеме Космического Целого для него тоже не осталось ни одной ячейки. Он свое отслужил. Уничтожь его, пока он не пришел в сознание - иначе он убьет тебя.
      - Охотно верю. Благодарю тебя, Ментор, за все, что ты сообщил, - подумал линзмен перед тем, как отключить связь.
      Затем его излучатель превратил бывшего премьера Фосстена в бесформенную груду дымящегося пепла.
      В следующее мгновение он заметил сигнал вызова, оживший на панели коммуникатора. Битва, наверное, уже закончилась - иначе эфир был бы заполнен помехами, сквозь которые не пробился луч дальней связи. Или... неужели Боскония... нет, невозможно! Победить должен был Патруль!...
      Киннисон быстро нажал кнопку приема, и на экране появилось улыбающееся лицо Хейнеса.
      - Слава Богу! - воскликнул Командир Порта. - Наконец-то ты ответил! Значит, тебе удалось осуществить свои планы?
      - Да, хотя я до сих пор не знаю, как только остался жив. Что у вас?
      - Враг разбит наголову!
      - Чистая работа, - оценил Киннисон. - У меня все готово к вашему прибытию.
      Вскоре Z9M9Z, перейдя на инерционный режим полета, приблизился к босконскому флагману. Затем в космосе были перекинуты коммуникационные трубы. Щелкнули крепления, открылись шлюзы, и сотни, а может, и тысячи людей, одетых во фраллийскую форму, переправились на корабль фраллийцев. После того как Z9M9Z удалился, его место занял линкор. Такой маневр повторялся до тех пор, пока огромное судно Киннисона было способно принимать на борт новых людей.
      Все прибывшие были линзменами. Однако внешне они совсем не походили на линзменов. Их Линзы надеты выше запястья и скрыты под рукавами мундиров.
      Вскоре на захваченном босконском флагмане вновь заработали генераторы Бергенхольма, и корабли, развив такую же скорость, на какой первоначально мчались корабли фраллийского флота, взяли курс к Звездной системе Фралла. Незадолго до этого тиран Траска Ганнель отправил послание в свою столицу. В нем каждое слово было совершенно правдивым и в то же время не имело ничего общего с истиной. Послание гласило:
      - Я одержал победу, враг полностью уничтожен. Подготовьте выступление своего победителя по всем средствам массовой информации - в десять часов, сегодня.
      И вот Великая Армада была уже недалеко от Фралла. Ряды кораблей ничем не отличались от того порядка, в каком выстраивались босконские космические эскадры в торжественных случаях. Разумеется, не все силы Патруля приняли участие в полете. Было бы странно, если число вернувшихся кораблей в полтора раза превышало число кораблей стартовавших с фраллийских военных баз. Кроме того, "Директрису" просто не допустили бы в зону действия детекторов, установленных на станциях слежения. Поэтому Z9M9Z плотно окружил эскорт, состоявший из линкоров и космических крепостей, которые внешне напоминали аналогичные сооружения босконцев.
      И вот настало десять часов по фраллийскому времени. Киннисон, усевшийся перед видеоэкраном, превратился в тирана Ганнеля. Приветливо помахав рукой, он произнес:
      - Мой народ! Как вы уже знаете, мои вооруженные силы одержали самую крупную победу в истории. Она стала возможной благодаря мне и режиму моего правления. Однако мои сегодняшние успехи - наша первая ступень того общественного прогресса, который гарантирует вам моя программа, начавшая выполняться с момента моего прихода к власти.
      В качестве первого шага программы я сместил ослабевшего тирана Алкона и на руинах его порочного деспотизма установил правление, отличающееся принципом сотрудничества и взаимопонимания всех граждан нашей планеты.
      В качестве второго шага я уничтожил космическую армаду, которая могла помешать осуществлению моего плана.
      Следующий шаг я предприму, когда вернусь в свой дворец. Сейчас еще рано подробно говорить обо всем, что я задумал. Однако должен сообщить, что, сокрушив все главные препятствия, я способен и считаю необходимым произвести некоторые изменения в политике, экономике и юриспруденции. Изменения пойдут на благо всем, исключая врагов общества. Призываю вас к добровольному сотрудничеству с моими офицерами, которых я снабдил соответствующими инструкциями и которые скоро появятся на Фралле. Тот, кто согласится сотрудничать с ними, добьется благополучия и процветания. Остальные умрут самой медленной и мучительной смертью, какую только смогли придумать все поколения палачей Фралла.
      Глава 22
      ПРЕОБРАЗОВАНИЯ НА ФРАЛЛЕ
      До сих пор Великая Фралльская революция - так ее стали называть сравнительно недавно - протекала в привычном для босконцев русле. На революцию не обращал внимания никто, за исключением высокопоставленных чиновников и офицеров, и каждый из них всей душой желал бы свергнуть тирана Ганнеля и занять его место. Тем не менее и чиновники, и офицеры не рисковали организовать заговор против диктатора, так как знали, что в этом случае их ждет неминуемая гибель.
      Кроме того, чиновники и офицеры нуждались в твердой руке, которая бы подчинила их своей воле и не давала возможности перессориться. Лишь при таком условии они могли сохранить равновесие государственного аппарата и, пользуясь своим высоким положением, угнетать остальную часть общества.
      Киннисон научился управлять приближенными с той же легкостью, с какой заставил их поверить в свое босконское происхождение. Однако он понимал, что при малейшем подозрении о его связи с Галактическим Патрулем разрозненные фраллийские иерархи объединятся против него. Ради устранения вражеского агента между ними сразу установилось бы временное согласие.
      Если бы фраллийские иерархи объединились, то представляли бы немалую силу. Эти люди отличались жестокостью и коварством. Они великие мастера интриг, и с ними нельзя шутить. Заподозрив измену, иерархи залили бы кровью всю Босконию, ничто не уцелело бы. Вот почему перед высадкой на планету тиран Ганнель созвал совещание советников, с которыми вскоре связался из командного пункта флагманского корабля.
      - Я недолго отсутствовал и, конечно, доверяю каждому из вас, - проговорил он, глядя на экран видеокоммуникатора, - но все-таки хочу заранее обсудить некоторые вопросы. Случайно никто из вас не пытался подстроить мне какую-нибудь ловушку или организовать против меня заговор?
      Все дружно заверили Ганнеля в том, что ни у кого из них даже не возникало подобных мыслей.
      - Хорошо. Значит, никто из вас не заметил, что я изменил все шифры на замках генераторов, которые могли бы сделать планету Фралл безынерционной? Очень хорошо. Дело в том, что я привез с собой негсферы, предназначенные для уничтожения планетарной массы. Они здесь, в космосе. Пожалуйста, посмотрите на них внимательно. Думаю, вам не нужно напоминать о том, что во Второй галактике найдется немало планет, с которых я смогу управлять Босконией не хуже, чем с Фралла. Разумеется, я далек от мысли уничтожить свою родную планету, однако не могу не предупредить, что не остановлюсь ни перед чем, если вопрос будет стоять о моей жизни или о потере власти.
      Никто не усомнился в серьезности намерений Ганнеля. На его месте они поступили бы точно так же. И если они могли убедиться в том, что генераторы Бергенхольма действительно выведены из строя, то это свидетельствовало лишь о том, что тиран основательно подготовился к возможному неповиновению.
      Киннисон вправду был прирожденным правителем, что все восприняли с должным смирением. Преклонение слабого перед более сильным занимало не последнее место в их чувствах. Он снова победил. Теперь им оставалось только ждать -ждать и надеяться, что когда-нибудь тиран допустит ошибку, которой они не замедлят воспользоваться. Так они думали, не подозревая о том, что Киннисон читал их мысли и знал об их желании как можно скорее свергнуть его.
      - Благодарю вас за преданность, джентльмены, - обратился к участникам совещания тиран. Они понимали, что он не верил ни одному их слову. - За вашу лояльность я позволю вам и вашим телохранителям встречать меня, когда прибуду на Фралл. Однако вы должны позаботиться о том, чтобы среди вас не было лишних людей. Вы все встанете в первых рядах, а за вами выстроятся мои личные телохранители и королевская гвардия. Позади всех пусть соберутся простые горожане - честь должна воздаваться по заслугам.
      - И последнее предупреждение, - продолжил Ганнель. - Вы можете иметь при себе парадные кортики и сабли. Однако не забудьте, что я не желаю видеть у вас или у вашей охраны никакого огнестрельного оружия - каждый, у кого оно окажется, будет сражен энергетическим лучом еще до того, как я ступлю на планету. Вооружены будут только люди, которые прибудут вместе со мной.
      Босконские генералы понимали, что ситуация безвыходная, и не могли не отдать должное хватке тирана. Офицерам оставалось подчиниться ему и организовать торжественную встречу.
      Флагманский корабль совершил посадку в космический док, выстроенный неподалеку от дворца. Его орудия и мощные излучатели, наведенные на Церемониальную Площадь, сразу сделали линзменов хозяевами положения. Открылся воздушный шлюз, и из него выкатился бронированный лимузин, в котором сидели Киннисон и его телохранители. В небо взмыли вертолеты. Через несколько секунд они неподвижно висели над местом, где собрались босконцы, участвовавшие в параде.
      Затем из флагмана строй за строем вышли солдаты. Одна из колонн направилась вслед за лимузином тирана, а все остальные заняли места у порталов площади. Народ, пришедший полюбоваться на грандиозное представление, не придал значения этим маневрам - кто они, чтобы размышлять над поступками Великого Ганнеля? - однако советники фраллийского тирана стали озабоченно переглядываться.
      Парадный кортеж Киннисона остановился возле выстроенных на плацу босконских гвардейцев. Ответив взмахом руки на их нескончаемые приветствия, тиран пригласил всех двенадцать советников занять почетные места в своем лимузине, в котором было как раз двенадцать свободных сидений, и поехать с ним во дворец. Им пришлось оставить телохранителей. Офицеры ясно поняли, что вовсе не почести предназначались им во дворце - все приготовления скорее напоминали смертный приговор. Но что они могли поделать? Они посмотрели на свою безоружную охрану, затем на вооруженную излучателями свиту Ганнеля и наконец на вертолеты, из открытых люков которых торчали дула излучателей.
      Офицерам пришлось принять приглашение. Подъезжая к дворцу, они ждали, что тиран прикажет арестовать их перед главным входом, где стояла колонна солдат, прибывших на флагманском корабле. Однако Ганнель произнес первое слово не раньше, чем они оказались в кабинете. Он закатал рукав защитного скафандра, и на его запястье засверкала всеми цветами радуги Линза.
      - Да, я - линзмен, - сообщил он поразившимся, но не дрогнувшим босконцам. - И знаю обо всем, что вы замышляли в мое отсутствие, несмотря на все, что я говорил вам. Если бы я был Ганнелем, то немедленно приказал бы вас расстрелять за измену. Но я не Ганнель. Я - один из линзменов, коллективные действия которых вы приписывали линзмену Икс-А-Икс. Во дворец вместе со мной прибыли и другие линзмены. Снаружи стоят линзмены и проверенные ветераны Галактического Патруля. Флот, окруживший планету, - Великая Армада Патруля. Все босконские корабли погибли, не достигнув Кловии. Другими словами, Бос ком и я навсегда лишилась своей власти. Отныне всеми мирами будет управлять Цивилизация. Как ее представитель, я должен спросить вас, самых сильных людей вашей мрачной культуры, - поможете ли вы нам править, как того требуют принципы Цивилизации, или предпочитаете умереть?
      Фраллийцы были готовы принять смерть. Один из них высказался за всех:
      - В одном нам повезло, линзмен. Ведь, как я понял, ты не собираешься нас пытать?
      - Что ж, - улыбнулся Киннисон, - ничего иного я и не ожидал. И я доволен вашим ответом. С такой твердой основой нам нужно всего лишь исправить ваши ошибочные представления о...
      - Неужели ты думаешь, что вашим терапевтам удастся приспособить нас к условиям Цивилизации? - ехидно спросил тот же босконец.
      - Не думаю - знаю, Ланион, - заверил его Киннисон. - Эй, парни, возьмите их и заприте в той комнате, о которой я говорил вам.
      И босконцев увели в одну из комнат дворца, где уже находились Ворсел и Тригонси. Через некоторое время туда же пришел и Киннисон.
      - Не знаю, смогу ли уговорить тебя не оперировать мой разум, - внезапно охрипшим голосом произнес Ланион, - но попробую. Я видел ужасные шрамы, которые остаются после таких операций, и они мне не понравились. Не думаю, что найдутся какие-либо лекарственные препараты, которые впоследствии избавят меня от желания покончить с собой. Лучше убей меня сразу, линзмен, - ты сэкономишь время и силы.
      - Ты меня неправильно понял, Ланион, - спокойно ответил Киннисон. - Мы собираемся не оперировать вас, а обучать. Вы ни на мгновение не утратите разума и будете полностью контролировать свои мысли. Мы просто добавим к вашим знаниям о Босконии исчерпывающую информацию о Цивилизации - вот и все.
      Через некоторое время дело было сделано. Оно оказалось совсем не простым но вот Киннисон безмятежно улыбнулся и проговорил:
      - Ну, теперь вы знаете и Босконию и Цивилизацию и становитесь одними из самых могущественных людей обеих галактик. Вами известно, что мы не притрагивались к вашему разуму. Поскольку вы не теряли ментального контакта с нами, то понимаете, что мы сообщили вам абсолютно достоверные сведения о нашей культуре.
      - Удивительно, но все, что ты сказал, правда, - признал Ланион. - Я все время следил за собой и знаю, что мои мысли не изменились, и я при желании в любую минуту могу покончить с собой.
      - Верно, - согласился Киннисон, стараясь не подать виду что заметил некоторую разницу в прежних и новых намерениях Ланиона. - Значит, сейчас мы можем продолжить прерванный разговор. Скажи, Ланион, ты все так же предпочитаешь работать ради личной власти или будешь трудиться на благо всего общества?
      Фраллиец ненадолго задумался, а потом спросил:
      - Ты не потребуешь, чтобы я принял ваш так называемый альтруизм и прочие качества слюнявых младенцев?
      - Ни в коем случае, - подтвердил Киннисон. - Что тебе больше по душе? Что тебе кажется более достойным и важным?
      - Ну... я бы... проклятье! Ты победил, линзмен! - воскликнул эксбосконец и протянул руку землянину.
      К такому же решению пришли и остальные одиннадцать его сослуживцев. Все они вместе с Ланионом стали верными и надежными помощниками Цивилизации и в дальнейшем сыграли немалую роль в бескровном покорении Фралла. Доскональное знакомство с Босконией позволяло им безошибочно определять, какую работу нужно проделать.
      Расставшись с ними, Киннисон поспешил на Z9M9Z, где его уже давно ждал Хейнес.
      - Час пробил, мой юный друг! - потирая руки, возбужденно проговорил Командир Порта. - Мы должны завоевать Онло! Кстати, у тебя нет плана, как это лучше сделать? Клянусь Клоно, я обкусил свои ногти почти до локтей, но так ничего и не придумал.
      - Может, сначала закончить с Фраллом? - засомневался Киннисон. - Вы уверены, что здесь все в порядке?
      - Абсолютно! - заверил Хейнес. - Фралл защищен не хуже, чем Земля или Кловия. Есть и управляемые силовые поля, и самые мощные генераторы Бергенхольма, и космические аккумуляторы солнечной энергии, - все! Мы здесь больше не нужны. Великая Армада готова стартовать в любую минуту, но у нас нет реального плана предстоящей кампании. Лучше всего, конечно, использовать не весь флот, а только космические конденсаторы, но мы не можем передвинуть солнце, а Торндайку не удастся направить луч так далеко. Полагаешь, негсфера нам тоже не подойдет?
      - Вероятно, - задумчиво кивнул головой Киннисон. - С тех пор как мы в первый раз применили ее у них было достаточно времени, чтобы подготовиться к такой атаке. Я предлагаю подождать и посмотреть, что будет делать Надрек. Он хитер, как лиса, - от него получены какие-нибудь известия?
      - Почти никаких, - помрачнев, усмехнулся Хейнес. - Он только сообщил, что все еще продолжает какие-то исследования. Может быть, тебе он расскажет подробнее о своих делах? Ты знаешь его лучше, - попробуй связаться с ним.
      - Вряд ли я чего-нибудь добьюсь от него, - вздохнул Киннисон. - Думаю, Надрек не признается ни в чем даже под пыткой.
      Тем не менее он послал вызов, который был немедленно принят.
      - Киннисон, приветствую тебя! Я как раз направляюсь на Фралл. Скоро буду на "Директрисе".
      - Великолепно! Тебя можно поздравить?
      - Собственно говоря, работа сделана, но, к сожалению, она оказалась безрезультатной, - извинился Надрек, и через многие парсеки космического пространства землянин почувствовал нечто вроде палейнийского эквивалента жгучего стыда. - Ты мне позволишь никому не говорить о моем позоре? Я все свои объяснения запишу на пленку.
      Ни Киннисон, ни Хейнес не дали своего согласия.
      - Ну ладно, тогда слушайте. Мой план заключался в том, чтобы побудить онлонианцев к самоуничтожению. Однако все было проделано настолько плохо, что в каждом из трех главных куполов осталось по одному старшему офицеру, и я был вынужден применить грубую физическую силу. Мне пришлось самому уничтожить их. Как видите, я не справился с заданием. Прошу вас, примите мои глубочайшие извинения и не рассказывайте никому о моей неудаче, - закончил Надрек и отключил телепатическую связь.
      Хейнес и Киннисон изумленно уставились друг на друга. Первым нарушил молчание Командир Порта.
      - Что за дьявольщина! - пробормотал он и махнул рукой в сторону плотного скопления светящихся точек на главном мониторе. - Вся Армада не могла выполнить задачи, а он справился в одиночку, да еще извиняется, как будто его хотят поставить в угол или отправить спать без ужина!
      - Такая уж у него манера, - вздохнул Киннисон. - Но каков мозг!...
      Когда черный быстроходный корабль Надрека пришвартовался к борту флагмана и линзмены собрались втроем в командной рубке "Директрисы", Киннисон и Хейнес еще раз попытались узнать от палейнийца какие-нибудь подробности его блестящей операции на Онло.
      - Вопрос исчерпан, - заявил Надрек с такой решительностью, какой земляне не ожидали от этого застенчивого существа. - Я практически ничего не смог сделать. Подобного провала у меня еще не было, и я не хочу, чтобы мне напоминали о нем. Если у вас есть планы на будущее, то рад предложить вам свои" скромные силы. Но не настаивайте на обсуждении моего позорного фиаско, иначе я покину вас и отправлюсь на свою родную планету. Говорить о своем поражении не буду. Доклад записан на пленку и опечатан моей личной печатью линзмена. Все - больше я не скажу ни слова. Надрек был непреклонен. Киннисону и Хейнесу пришлось смириться с мыслью, что они никогда не узнают правды об одном из самых важных событий босконской кампании. Отказавшись от расспросов, они позвали в командный пункт других линзменов и адмиралов Великой Армады. На совещании решено послать на Онло отряды Патруля, которые состояли из холоднокровных и ненуждающихся в кислороде существ. Идею им подал Надрек, который в частности сказал:
      - Онло - прекрасная планета с благотворной атмосферой и идеальным климатом. Для многих подобных мне существ она была бы райским уголком Вселенной. Правда, там осталось слишком большое количество оружия, но мы могли бы заняться его ликвидацией.
      Предложение Надрека было признано в высшей степени разумным. Сразу после совещания несколько флотилий Патруля взяли курс на Онло. Проводив их в путь, Киннисон вернулся к Хейнесу.
      - Сэр, - помявшись, угрюмо произнес он. - Я... как вы думаете, полагается мне иметь хоть немного свободного времени?
      - Свободного времени?... Но я не знаю... Думаю, здесь у тебя есть только один настоящий судья.
      - Гм-м... Понимаю, кого вы имеете в виду... Но боюсь, что он откажет мне. Я не стану спрашивать его, пока не повидаюсь с Крис. Вы дадите мне космический челнок, на ко-тором я мог бы добраться до госпиталя?
      В первый раз ему не нужно было преодолевать больших расстояний, чтобы встретиться с невестой. Покинув Лирейн, она получила назначение на космический госпиталь "Пастер", где работала старшей медсестрой. А после высадки на Фралле ее автоматически перевели в госпиталь Патруля на планете.
      - Разумеется, Ким, - здесь ты можешь пользоваться всем, что тебе потребуется.
      - Благодарю, шеф... Вероятно, теперь, когда кампания уже закончена, вы станете Президентом Галактического Совета?
      - Полагаю, да. После того как расчистим Лирейн VIII, к которому ты меня так долго не подпускал. Но подобная перспектива меня не радует.
      - Я вас понимаю, - уныло признался линзмен. - Во имя Клоно! Я тоже не представляю, как смогу повесить в шкаф свою серую униформу. Неужели после свадьбы мне придется бросить службу?...
      - Конечно, нет. Думаю, какое-то время ты еще будешь носить свой мундир, с явной завистью заметил Хейнес. - Кампания закончилась, но война продолжается. Нам предстоит как следует разобраться со многими проблемами.
      - Тогда другое дело. Ну, чистого эфира, Президент Хейнес! - сказал Киннисон, и он направился к выходу, насвистывая какую-то песенку.
      Глава 23
      ДОСТИЖЕНИЕ ЦЕЛИ
      В госпитале Киннисон появился в полночь. В черном небе над Фраллом ярко светили две из четырех самых крупных лун этой планеты. Тихо журчала вода в фонтанах. В теплом воздухе веяло неповторимым нежным ароматом - благоухали цветы фраллийского шиповника, росшего по обеим сторонам аллеи. За ними поднимались темные кроны деревьев.
      - Все в порядке, Крис? - спросил Киннисон, увидев поджидавшую его девушку. - Но как ты узнала, что я приду?
      - Очень просто - иначе я не была бы "Рыжим" линзменом, - ответила она. Вчера ты еще не мог прийти, а завтра было бы уже поздно - слишком поздно.
      Они крепко обнялись, как обнимаются давно не видевшие Друг друга влюбленные. Какое-то время слова были не нужны им. Наконец линзмен произнес:
      - Теперь ты всегда будешь со мной, дорогая, - я больше никуда не отпущу тебя.
      - Если нас снова разлучат, то, боюсь, у меня разорвется сердце, призналась Кларисса. - Но, Ким, ты же знаешь, от кого все зависит.
      - Только от нас с тобой! - пылко возразил он. - Мы ничем не хуже других и тоже имеем право на счастье. Мы будем вместе - все трудности позади.
      - Ну-ну! - покачав головой, недоверчиво сказала Кларисса. - Теперь нам известно, что могло случиться, если бы мы не сумели на время забыть о себе.
      - В тот раз Ментор остановил нас, - возразил Киннисон. - Если бы дело не было завершено, то он снова дал бы знать.
      - Почему ты думаешь, что Ментор не вызовет тебя позже?
      - Потому что для этого не будет причин.
      - Ты боишься спросить его, да?
      - Работа уже почти завершена, - продолжал настаивать Киннисон. - Она закончена с тех самых пор, как я убрал Фосстена. Для нас не могло быть ничего более опасного, чем эрайзиане за спиной Босконии. Просто немыслимо! Но теперь у них не осталось ничего - ни военной организации, ни вооружения. Нашим ребятам не составит труда без меня покорить всю Вторую галактику- систему за системой, планету за планетой.
      - Ну-ну! - повторила Кларисса с прежней иронией, - Какая редкая мысль! Прозрачная, как кусок горного хрусталя, и такая же хрупкая. Если ты так уверен в том, что говоришь, то почему не спросишь Ментора? Боишься?
      - Боюсь, - вздохнув, признался Киннисон. - И на всякий случай хочу жениться на тебе раньше, чем появится какое-нибудь новое задание.
      - Если бы все так и произошло! - тихо проговорила Кларисса, теснее прижавшись к нему. - Но ведь мы оба знаем, что Ментор может остановить нас в любую минуту... даже у алтаря. Мы - линзмены, Ким. Поэтому давай свяжемся с ним сейчас. Я не вынесу неизвестности...
      Слезы не часто появлялись на лице Клариссы Мак-Дугалл - она была сильной женщиной, однако сейчас не выдержала и расплакалась.
      - Хорошо, дорогая, - ласково проговорил Киннисон. - Давай попробуем. Но предупреждаю: если он не даст согласия, то я закину его бесценный подарок в самую середину межгалактического пространства.
      - Не говори чушь, Ким, - сквозь слезы улыбнулась Кларисса. - Ты не сможешь...
      Она оборвала себя на полуслове, так как Киннисон уже вызвал Ментора Эрайзии.
      - Хорошо, посмотрим, - сказал он и тут же перешел на связь, к которой подключил и медсестру: - Возможно ли то, что мы решили сделать? - спросил он.
      - Мак-Дугалл и Киннисон - сначала на Земле, теперь на Фралле, - услышали они бесстрастный голос, прозвучавший в глубине их мыслей, - Я ожидал вашего вопроса. Ваш брачный союз не только возможен, но и необходим. - И, как обычно не попрощавшись, Ментор прервал связь.
      Влюбленные молча обнялись. Тем не менее Кларисса почувствовала какую-то смутную тревогу.
      - Ким, он сказал "необходим" - почему? - наконец захотела уточнить она. Ты не видишь в этом никакого зловещего предзнаменования?
      - Нет, не вижу, - попытался успокоить ее Киннисон. - Ментор располагает полной картиной макрокосмической Вселенной - тем, что он называет "Визуализацией Космического Целого", - и на ней обозначена наша свадьба. От составных частей этой картины зависит весь порядок в природе - поэтому наша свадьба НЕОБХОДИМА. Понимаешь?
      - Вот как?... Тогда я рада! - воскликнула Кларисса успокоившись.
      На следующий день Кларисса Мак-Дугалл оставила службу в отряде линзменов. Линзу она сняла и опустила в карман. Однако Линза могла выпасть из кармана, и если бы кто-нибудь притронулся к ней, то мгновенно погиб. Сумочки у Клариссы не было - как не было и гражданской одежды. Поэтому она опять надела Линзу на запястье и залюбовалась ею - как любовалась манарканским звездным камнем, сиявшим на безымянном пальце левой руки. Из всех драгоценных камней Картиффа он был самым красивым.
      Вскоре Кларисса уже была во Фраллийском отделении банка Галактического Патруля. К своему удивлению, она оказалась долгожданной гостьей. Незнакомый офицер почтительно поздоровался и проводил ее в офис.
      - Мы никак не могли понять, почему вы сразу не забрали свою чековую книжку, линзмен Мак-Дугалл, - любезно улыбнувшись, проговорил он.-Распишитесь, пожалуйста. И приложите большой палец к той пластиковой коробочке. Благодарю вас. Теперь мы сможем перевести ваш счет из банка Земли в банк Галактического Патруля. Вот ваша чековая книжка. Когда она закончится, вам выдадут другую. Очень рад был видеть вас, линзмен Мак-Дугалл. Если когда-нибудь снова будете на Фралле, то заходите к нам - мы всегда к вашим услугам.
      Все так же улыбаясь, офицер проводил ее на улицу.
      Кларисса чувствовала себя несколько неловко. Она зашла в банк, чтобы получить двести расчетных единиц Патруля - свое обычное месячное жалованье, а вместо него получила чековую книжку, которой ей никогда не приходилось пользоваться. Она пролистала маленькую книжечку-всего сто страниц небольшого формата. На каждой были оставлены места для цифр, подписи и отпечатка большого пальца - крохотный пластиковый кружочек в нижнем правом углу. Она знала, что каждый из листков будет служить самым надежным средством оплаты любой понравившейся ей покупки - надо только вписать в него требуемую сумму денег. Она могла купить все - от носового платка до космического корабля! От такой мысли у Клариссы вдруг пропало всякое желание идти в магазин.
      - Ким! - включив Линзу, подумала она. - Почему они не дали мне моих денег? Почему я не могу потратить их так, как хочу?
      - Подожди, ничего не предпринимай без меня! Скоро я буду у тебя, - ответил линзмен.
      - Ты можешь получить все свои деньги - нужно только вписать сумму в чековую книжку, - сказал он при встрече с Клариссой.
      - Знаю, но мне все равно неловко. Почему они думают, что я не впишу одну или две лишние цифры? В конце концов я могу ошибиться или забыть, сколько денег у меня осталось.
      - Послушай, Крис! Конечно, не каждый человек удостаивается такой чести, но ты - единственная женщина среди линзменов! И учти, твои заслуги велики! Если ты растратишь десять своих состояний, то Патруль все равно останется в долгу перед тобой - хотя бы за то, что ты совершила для него на Лирейне II. А теперь скажи, где мы сделаем наши первые покупки.
      - У Бринлера, - сдалась Кларисса. - Правда, у него не очень большое заведение, но зато можно не сомневаться в качестве товаров.
      В магазине линзменов сразу узнали. Бринлер сам вышел встретить почетных покупателей.
      - Что вам угодно? - спросил он.
      - Одежду, - решительно потребовала Кларисса. - Все, за исключением белой униформы.
      Их провели в роскошную примерочную, где Киннисон вскоре начал проявлять первые признаки беспокойства.
      - Нет, здесь нет места для меня, - наконец объявил он. - Зайду за тобой позже. Полчаса тебе хватит?
      - Полчаса? - переспросила Кларисса и засмеялась. Хозяин магазина повернулся к недоумевающему линзмену.
      - Полагаю, она пробудет весь день и почти всю следующую неделю, - ответил он. Бринлер не ошибся.
      - О, Ким, как мне хорошо! - воскликнула бывшая медсестра несколько дней спустя, когда Киннисон пришел к ней. - Вот только иногда мне кажется, что скоро я растранжирю все деньги Галактического Патруля.
      - Тебе только кажется, - успокоил ее Киннисон. Она улыбнулась и посмотрела на себя в зеркало.
      - Ты всего один раз видел меня в настоящем платье, да и то едва взглянул на меня. Ну, а теперь, - кокетливо спросила она, - я нравлюсь тебе, Ким?
      - Нравишься ли ты мне? - чуть не задохнувшись от возбуждения, выпалил Киннисон. - Ты... Даже не подберу слов!... Ты - самая лучшая женщина Вселенной!
      - А в чем я тебе больше нравлюсь - в униформе или платье?
      - Конечно, в платье, - ответил Киннисон и, помолчав, добавил: - Я расплатился за наряды, которые ты заказала у Бринлера.
      - Ким, я не хочу, чтобы ты тратил на меня столько денег!
      - Это ничего не меняет, - философски заметил линзмен. - Ты готова к полету? Мне уже доложили, что "Неустрашимый" ждет нас с включенными двигателями.
      - Да, я как раз отослала на него все свои вещи.
      И вскоре их космический корабль уже был на пути к Кловии.
      Путешествие обошлось без приключений. На подлете к планете стало ясно, что она от полюса до полюса принадлежала Цивилизации. Целая флотилия космических кораблей встретила их крейсер и, выстроившись в огромный почетный эскорт, сопровождала до самой посадки. В космопорте их приветствовали бесчисленные толпы встречающих. Улицы, по которым проезжал их автомобиль, были украшены пышными гирляндами темно-голубых цветов.
      - Шиповник! - удивилась Кларисса. - Настоящий фраллийский шиповник! Ким, где они его достали?
      - Он здесь тоже растет. Но когда они узнали, что шиповник тебе нравится, то привезли сюда целый космический грузовик этих цветов.
      На Кловии у них не было ни минуты свободного времени. Официальные и неофициальные приемы сменялись всевозможными увеселениями и балами. Каждый день линзмены давали по двадцать интервью для различных программ теленовостей. Каждый день в их месть устраивались торжественные церемонии, на которых собирались обитатели тысяч отдаленных планет, - пестрота наряди" им соперничала с солнечным спектром.
      Отовсюду прибывали линзмены, желавшие повидаться или познакомиться с Галактическим Координатором и быть представленными его очаровательной невесте. Они прилетели с Манаркана, Велантии, Чикладории, Альзакана, Вандемара и других планет - из созвездий Веги, Канопуса, Антореса и из других галактик. Среди них были человекоподобные существа и существа, совершенно непохожие на людей. Все они прилетели с одной целью - поздравить землянина Киннисона и пожелать его избраннице счастья, какое только можно найти во Вселенной.
      Давным-давно Кларисса говорила Хейнесу и Лейся, что хотела бы устроить большую и веселую свадьбу, но то, что происходило сейчас, не укладывалось ни в какие рамки. Мысль о венчании в церкви пришлось оставить уже в первые минуты появления линзменов на Кловии. Самый большой храм планеты не вместил бы и половины приглашенных гостей.
      Вот почему для его проведения был выбран самый большой стадион столицы. Даже столь гигантское сооружение оказалось недостаточно просторным для всех желавших попасть на свадьбу. Над его оградой были установлены широкие телеэкраны и громкоговорители, на самом стадионе - включены десятки телекамер, которые транслировали изображение не только во все города Кловии, но и на большинство обитаемых планет Первой и Второй галактик.
      Несмотря на то что свадьба справлялась на стадионе, по своей торжественности она не уступала церемониям, проводимым в церквах и кафедральных соборах. Арена, окруженная переполненными рядами зрителей, походила на огромную цветочную вазу - не во всяком государстве можно найти столько цветов, сколько их было здесь. Под аккомпанемент мощного органа все новые группы линзменов поздравляли жениха и невесту. Наконец величественная свадебная служба закончилась. Когда Киннисон поцеловал жену, все присутствовавшие встали и захлопали в ладоши, радуясь счастью своих товарищей.
      Пройдя между двумя рядами ослепительно сверкавших Линз, молодые направились к главному входу стадиона, где их поджидал "Неустрашимый" космический супердредноут, на котором Киннисонам предстояло совершить свадебное путешествие на Землю. Открылись широкие ворота; прежде чем ступить на корабль, Киннисон повернулся к Командиру Порта.
      - Шеф, вы давно собирались навестить Лирейн VIII, - проговорил он. - Я забыл сказать вам - теперь вы можете стереть его в порошок.