ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ

На следующее утро лорд Мертон спустился к завтраку с намерением обсудить результаты ночных размышлений и стратегию будущих совместных действий. Накануне вечером он уже успел частично посвятить Вейнрайта в свои планы, когда заходил в его комнату по другому делу. Когда Мертон вошел в утреннюю гостиную, ему сразу бросилось в глаза, что Чарити и Льюис сидят рядышком, почти касаясь склоненными головами. Они поспешно отодвинулись и с виноватым видом посмотрели на него – от них не укрылось его неудовольствие. Чарити испугалась, что Мертон не разрешит ей участвовать в намечаемой операции по разоблачению мошенников.

– Вы сказали им? – спросил Мертон Вейнрайта.

– Да, это я сделал в первую очередь. Они согласны, что план удачен: негодяи попадут в собственную ловушку! – Вейнрайт засмеялся. – Один призрак ловит другого. Буду счастлив внести свою лепту. Нужно будет разжечь такой костер, чтобы было больше дыма, – ветер разгонит запах, и огонь будет не так заметен.

– Сомневаюсь, что запах до него долетит вообще. Нужно будет подождать, пока он выйдет из дома, наш святой отец. Если повезет, то не понадобится проводить эксгумацию останков Мег, но на всякий случай я заручусь всеми необходимыми санкциями.

После завтрака Чарити прошла за Мертоном в кабинет.

– Я хочу быть Мег, – сказала она.

– Исключено. Мег будет представлять Льюис.

– Он слишком высокий и большой, никто не поверит, что это женщина.

– В темноте никто не разглядит. К тому же он не будет подходить близко.

– Я уговорю отца, если вас именно это смущает. Он не будет против.

– Я сам буду против. Неизвестно, что может случиться. Я несу ответственность за все и буду распоряжаться сам, – сказал Мертон более резко, чем намеревался. Но подвергать опасности молодую девушку – этого он допустить не мог. Если с Чарити что-то произойдет…

– Вы останетесь в Кифер Холле.

– Мертон, как вы можете быть таким безжалостным! Разрешите хотя бы пойти с вами на кладбище.

Мертон заколебался, она поняла это и продолжала просить еще более настойчиво:

– Ну, пожалуйста, тысячу раз пожалуйста, – не унималась Чарити.

– Ну, хорошо, – сдался Мертон наконец. – Но вы должны оставаться в стороне. Я не хочу, чтобы с вами что-нибудь случилось.

Девушка признательно улыбнулась.

– Наконец-то вы сказали приятную вещь, Мертон.

– В самом деле! Я и не заметил.

– Пока вы не изменили мнение, я уйду, а вы подумайте и согласитесь, чтобы я была Мег, мне так хочется сыграть ее. Я получу истинное удовольствие.

– Вы просили только разрешения принять участие в походе на кладбище!

– С такими несговорчивыми джентльменами надо действовать по-умному. Уинтон предложил хороший метод – просить больше, чем хочется.

– Позволю себе заметить, мисс Вейнрайт, что вы настойчивая женщина и умеете добиваться своего.

– Спасибо, принимаю комплимент, – сказала она и, сделав реверанс, выбежала из комнаты.

Мертон смотрел ей вслед, нерешительно потирая подбородок. Итак, она и Льюис нашли общий язык, у них складываются довольно близкие отношения. Это может вызвать нежелательные затруднения.

В десять Мертон съездил в Истли, чтобы получить официальное разрешение на эксгумацию останков Мег Монтис и ее младенца.

К полудню все домочадцы были посвящены в план, когда собрались в Голубом Салоне. Леди Мертон была посвящена в замысел раньше. Она тут же послала за Сент Джоном, который примчался и прямо с порога заявил протест.

– Неужели вы не можете урезонить Мертона, мистер Вейнрайт? – сказал он, надеясь приобрести союзника. – Одному Богу известно, каких еще приведений это может накликать в дом!

– Вряд ли появятся новые духи, – произнес Вейнрайт задумчиво. – Мег с младенцем итак уже терроризируют дом, хотя мне не удается пока вступить с ней в контакт. Может быть, они так скорее успокоятся. Все будет сделано в рамках приличий, преподобный отец, не волнуйтесь.

– Обещаю, – подтвердил Мертон. – Только посмотрим и зароем. Договорюсь, чтобы копали завтра поздно вечером, когда станет темно и все будут уже в постели. Около полуночи.

– Как интересно! Я обязательно приду. Не отговаривай, Мертон, не откажусь ни за какие коврижки.

– Это не публичное зрелище, Льюис, – настаивал брат. – Будут только рабочие, которым придется копать, я и посторонний свидетель, назначенный магистратом. Я предложил мистера Вейнрайта, они согласились.

– Рад оказать услугу, – поклонился Вейнрайт. – Никогда нельзя знать – в таких случаях могут происходить сверхъестественные вещи. Потревожить могилу – это не простое дело. Викарий тоже может пригодиться, – предложил он, глядя на Сент Джона.

– Я не приму участия в этом святотатстве, это значило бы дать добро вашему ужасному замыслу, – ответил Сент Джон. – Еще раз твердо заявляю, что я решительно протестую. Право же, Мертон, можно проявить элементарное уважение к желаниям вашей матери.

Мертон улыбнулся:

– Мама хочет, чтобы прошлое оставило ее в покое. Именно для ее спокойствия все это и делается.

– Что вы докажете, даже если останков ребенка в могиле не окажется? – спросил Сент Джон. – Это только подтвердит, что ребенок похоронен в другом месте. Или вы хотите перекопать все кладбище?

– Не согласен с вами, – сказал Мертон. – Надпись на плите утверждает, что сын похоронен вместе с матерью. Если младенца там не окажется, это будет означать, что он не был похоронен. Мы должны исходить из убеждения, что труп ребенка не оставили поверх могилы. Иными словами, это будет доказывать, что сын Мег не умер.

– Конечно умер! – воскликнула мисс Монтис. – Я присутствовала при родах. В моих руках это создание испустило последний вздох. Я нашла Мег на лугу, совершенно одну, – поспешно добавила она.

– Если это так, то он лежит в могиле с матерью. Тогда их перезахоронят и дело с концом.

– А если нет? – спросила леди Мертон.

– Тогда придется принять меры, мама, – Мертон посмотрел пристально на викария, затем перевел взгляд на мисс Монтис и снова обратился к матери: – Пожалуйста, не беспокойся. А сейчас прошу меня извинить, надо поговорить с рабочими и выяснить, кто завтра вечером будет свободен. Пойдем, Льюис.

Братья поднялись, поклонились и вместе вышли. Когда они отошли от двери на значительное расстояние, Льюис сказал:

– Возьму лошадь, спрячусь за конюшней и посмотрю, куда пойдет Сент Джон.

– Лучше иди пешком, – посоветовал Мертон. – Если он не пойдет сразу к Неду, посмотри, куда направится, и иди в лес – последи за Недом. Если они встретятся или передадут записку, дай знать.

– Мне только наблюдать или остановить Сент Джона?

– Только наблюдай. Важен сам факт, что они поддерживают связь. И потом, Льюис, как понять, что ты инструктировал мисс Вейнрайт, как подъехать ко мне? – он сердито посмотрел на брата.

– Ну и что же, Джон? Почему ей не пойти с нами? Ты ничего не разрешаешь. Становишься как отец, всеми командуешь…

– Отец бы дал тебе хорошую затрещину за наглость. Давай, выметайся отсюда и берись за дело, негодяй.

Вейнрайт тоже вскоре вышел из гостиной вместе с дочерью.

– Лорд Мертон разрешил зайти в его комнату, может быть, удастся вызвать на разговор поющую монахиню, – объяснил он остальным.

Они не пошли наверх сразу же, а заглянули к Баготу, который согласился взять на себя роль наблюдателя. Как они и подозревали, леди Мертон вышла почти вслед за ними и поднялась наверх. Мисс Монтис осталась в гостиной наедине с Сент Джоном. Все шло по плану.

– Как ты думаешь, выйдет что-нибудь из этой затеи? – спросила Чарити отца.

– Если мы на правильном пути, должно получиться. Что бы ты сделала на месте мисс Монтис или Сент Джона, если бы тебе грозило разоблачение? Ты бы постаралась положить в могилу скелет ребенка, так?

– Но как? Где найти его?

– Трудно, но не невозможно. Где-то поблизости, наверное, были захоронены младенцы.

Багот откашлялся:

– Можно для этого использовать кости животного. В поместье часто хоронят собак. В темноте не разберешься – никто не будет рассматривать кучу костей, завернутых в сгнившие тряпки.

– Как это ужасно звучит! – испуганно воскликнула Чарити.

– Да. Но не так ужасно, как то, что они делают с бедной леди Мертон. Я знал с самого начала, что в ее комнате не было никакого призрака – мы это докажем. Пока же моя репутация под вопросом. Напишу для Общества статью, чтобы они приняли к сведению возможность подделок.

Чарити сказала:

– Пойду наверх, займусь изготовлением парика. Боюсь, что придется пожертвовать круглой шляпой – нужна форма, чтобы приделать к ней волосы. Мертон сказал, что у вас есть желтая шерсть, Багот.

Старый слуга подал ей моток шерсти, спрятанной в чайнике.

– В детской есть кукла – возьмите вместо ребенка, – добавил он.

– Не забудь запереть дверь, Чарити, – предупредил Вейнрайт. – А то мисс Монтис разнюхает наш секрет. Сидит, наверное, как на иголках, бедняжка. Пусть это будет ей уроком. Пойду к поющей монахине.

Чарити предостерегающе посмотрела на него:

– Мертон действительно дал мне разрешение, дорогая, был крайне любезен.

Они пошли наверх вместе, продолжая обсуждать план. Вейнрайт, как Чарити и ожидала, не очень противился ее участию.

– Если Мертон считает, что опасности нет, я не против, – сказал он без особого интереса.

Присутствие мисс Монтис за ланчем не давало возможности обсудить детали; но после ланча Вейнрайты и братья Декастеланы удалились в сад под благовидным предлогом. Они прогуливались по освещенным весенним солнцем аллеям, окруженным тополями, затем спустились к фонтану.

– Сент Джон не пошел сразу к Старому Неду, Джон, – сказал Льюис. – Уехал домой на двуколке, а потом вернулся пешком. Они сидели в доме около часа.

Мертон сказал:

– Я видел, как Сент Джон обходил кладбище, – наверное, искал, где бы стащить кости ребенка. Но не думаю, что он на это решится, – слишком заметно.

Вейнрайт спросил:

– Как вы думаете, Мертон, что они будут делать, когда вы их разоблачите?

– Сент Джону придется поменять род занятий – он не годится на роль священника. С его образованием он найдет другую приличную работу, например, преподавание. Что касается мисс Монтис, то пусть решает маман, но под этой крышей она не останется.

– Очень рад это слышать. Если помните, я сразу сказал, что у нее нехорошие помыслы, – напомнил Вейнрайт.

– Это я помню, – кивнул Мертон и подумал, что Вейнрайт умный человек, когда не садится на своего любимого конька.

– А Старый Нед? – спросил Льюис. – Без нашего отшельника Кифер Холл много потеряет.

– Может быть, он станет настоящим отшельником, – предположил Мертон. – Надо подождать – мы не знаем, в какой степени он замешан в этом деле. Но мои картины вернутся на их старое место в доме, а винный погреб я запру надежно. Мой лучший кларет! Еще чего?

– Сдается мне, Мертон, что это вас волнует больше всего остального, – насмешливо заметила Чарити.

– Отнюдь. Больше всего меня бесит то, что они сделали с маман.

Сад благоухал весенними ароматами и казался самым неподходящим местом для обсуждения мрачных событий Кифер Холла. Мистер Вейнрайт вскоре почувствовал, что в нем проснулся непреодолимый охотничий азарт и повернулся, чтобы взглянуть на аркады.

– Слышали? – спросил он, поднося ладонь к уху.

– Я ничего не слышал, думаю, что Чарити и Льюис слышали не больше меня, – ответил Мертон.

– Неужели никто не слышал жалобного пения? Оттуда, со стороны аркад? Поющая монахиня! Я должен пойти посмотреть.

– Я с вами, – заявил Льюис, и они удалились вместе.

Мертон предложил Чарити руку.

– Наконец-то мы одни, – сказал он с улыбкой. Они дошли до аллеи и направились к фонтану.

– Спасибо, что вы великодушно разрешили папа осмотреть вашу спальню, – сказала девушка.

– Если там действительно орудует призрак, то уж лучше избавиться от него, пока вы… не уехали.

– Мы скоро уедем. Когда леди Мертон убедится, что в ее комнате привидения нет, оставаться дольше станет бессмысленно.

– Но вы забываете о поющей монахине, мэм.

– Вы же в нее не верите. И нас пригласили не из-за нее.

– Разве вы забыли, что я обещал званый вечер?

– Вы еще не скоро сможете танцевать, – напомнила Чарити.

– Совершенно верно, лодыжка еще болит. Придется вам задержаться еще на несколько недель.

– Мы редко гостим так долго, – сказала она огорченно.

– Надеюсь, что мистер Вейнрайт не станет вас торопить на этот раз – я собираюсь сказать ему одно волшебное слово.

Чарити почувствовала, как ее сердце бешено забилось.

– Что это за слово, Мертон? – спросила она чуть слышно.

– Я посылал верхового к лорду Бату в Лонглит с письмом, так как ваш отец выразил желание побывать в этом имении. Упомянул о пребывании в Кифер Холле, восторженно отозвался о его талантах. Лонглит недалеко отсюда. Будет обидно не поехать прямиком в Уилтшир, находясь на полпути туда.

Чарити чуть не заплакала от досады.

– Очень любезно с вашей стороны, – сказала она. – Отец будет в восторге, он давно мечтает о Лонглите.

– Но вы, Чарити, разделяете страсть отца к этому бродяжническому образу жизни?

– Честно говоря, мне эта жизнь начинает надоедать. Не успеем приехать домой, как снова нужно куда-то отправляться.

– Может быть, пришла пора начать более оседлую жизнь? – сказал Мертон, наблюдая за ее реакцией.

Девушка печально покачала головой.

– Пока в Англии есть хоть один призрак, отец не угомонится, с ним бесполезно об этом говорить.

– Попробую уговорить его, – сказал Мертон.

– О, нет, прошу вас. Отец этим живет. Если лишить его возможности гоняться за привидениями, он зачахнет от тоски.

– Но я не имею в виду, что мистер Вейнрайт тоже должен изменить стиль жизни. Я говорил только о вас. Если ему нравится, пусть ездит, сколько хочет.

Чарити однако не привлекала жизнь в одиночестве, со служанкой и экономкой в качестве собеседниц. У нее никогда не было достаточно времени, чтобы расширить круг близких друзей. Кроме членов Общества и их домочадцев они почти ни с кем не общались. Теперь она снова теряла потенциального parti[27] из-за хобби отца. Предстояло ехать в Лонглит и ловить там Зеленую Леди. А лорд Мертон найдет себе тем временем невесту среди девушек своего круга.

Чарити задумчиво наблюдала, как рассыпались во все стороны брызги от фонтана. В капельках отражались лучи солнца, они сияли на лету, как бриллианты, пока не падали в бассейн.

– В Редли Холле не было такого прелестного фонтана, – сказала Чарити грустно. Она присела на край бассейна и опустила пальцы в воду; ее единственным желанием было остаться навсегда в Кифер Холле, с Мертоном.

ГЛАВА СЕМНАДЦАТАЯ

Обед прошел невесело. Леди Мертон бросала сердитые взгляды на сына. Заявление Вейнрайта, что ему удалось разгадать тайну поющей монахини, не вызвало у нее никакого интереса.

– Это была любовная история, – начал Вейнрайт. – На месте спальни лорда Мертона некогда находилась монашеская келья мужского корпуса монастыря. Монахиня проникала к своему возлюбленному по веревочной лестнице, которую тот спускал для нее глубокой ночью. Боюсь, что леди была, как бы это лучше выразиться, не очень строгих правил. Семья отправила ее в монастырь за разбитное поведение. Она увидела Брата Френсиса – так звали ее избранника, – когда тот работал в саду. Ей удалось склонить его к свиданию ночью, после того как все другие послушницы и послушники легли спать. Такая хитрая и опытная девица может соблазнить кого угодно, даже самого ангела. С наступлением холодов свидания были перенесены в его келью.

Настоятельница женского монастыря – он находился тут же поблизости – однажды делала обход келий рано утром и увидела пустую кровать. Она уведомила старшего настоятеля, тот вызвал отца монахини. Это была местная семья. Отец установил за дочерью слежку, заметил ее и проник за ней в келью. Выхватив кинжал, он бросился на Брата Френсиса, но дочь загородила его собой в надежде, что отец не причинит ей вреда. Однако она не рассчитала, и сталь вонзилась ей в сердце. Отсюда кровавое пятно на корсаже призрака. Брату Френсису пришлось перенести тяжелое наказание. Историю замяли, чтобы отец монахини не попал под суд за убийство.

Вейнрайту потребовалось немало времени, чтобы представить отчет о монахине в столь драматическом свете. Холодный прием аудитории его разочаровал.

– В самом деле? – равнодушно спросила леди Мертон и тут же предложила гостю еще рагу.

Один Льюис слушал с искренним интересом, стараясь не пропустить ни слова.

– Кто была эта леди? – спросил он.

– Монахиню звали Филомела[28]. Фамилию не удалось обнаружить. Филомела, конечно, звучит поэтично для соловья. Помните, у Спенсера, если не ошибаюсь: «И песня Филомелы слезы у тебя исторгает». Ваша незадачливая Филомела была известна в монастыре своим чарующим голосом. С того времени ее надрывная мелодия звучит в этих стенах.

– Странно, как это стены до сих пор не размыло от слез. Чего она хочет? – спросил Льюис.

Вейнрайт загадочно улыбнулся.

– Привидения плачут сухими слезами. В них нет физической субстанции. Единственное, что нужно Филомеле, это право оставаться здесь и ждать возвращения Брата Френсиса.

– Ей придется долго ждать, – засмеялся Льюис.

– Ей никто не мешает, – сказала леди Мертон. – Никто не гонит ее отсюда – мы ее не ощущаем.

Вейнрайт подождал, пока замечания, нарушающие его рассказ, прекратятся.

– Днем она обходит помещения бывшего монастыря, напевая свою печальную мелодию, а ночью возвращается в комнату лорда Мертона, которая для нее все еще остается кельей Брата Френсиса. Призраки часто не замечают переделок, которым подвергались места их обитания. Она не злой и не вредный призрак. Ее сила угасает. Еще лет сто, и вы от нее избавитесь. Конечно, после того, как она поведала мне свою историю, я бросился в библиотеку и попытался найти документы подтверждающие это. Но, увы! Ничего не удалось обнаружить.