ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Никто не обратил внимания на Джонатона. Он выскользнул из гостиной, поднялся наверх и постучал в комнату Хартли. Ответа не последовало. Он бросился вниз в пивной бар. Там Хартли тоже не оказалось. Джонатон направился к парадной двери, помахав по пути Буллиону.

— Хочу посмотреть, как чувствует себя на новом месте Вихрь, — объяснил он.

— Очень хороший конь, чистокровной породы, — улыбнулся ему вслед Буллион, у которого было правило говорить приятное солидным постояльцам.

Джонатон в самом деле отправился на конюшню и убедился, что карета и упряжка Хартли стоят на месте. Старая кобыла, которую Буллион сдавал Хартли напрокат для верховой езды, находилась тут же, так что Хартли должен был находиться поблизости — пешком он не мог уйти далеко.

Юноша направился к бухте. Погода словно специально постаралась придать его поискам характер опасной авантюры. Бледный серебристый диск луны зловеще выделялся на почти черном небе. Густые облака не пропускали света звезд, по земле и по воде стелился густой туман. Три рыбацких судна стояли у причала на якоре, но больших судов не было видно. Влага пропитала насквозь ночной воздух, казалось, что его можно было ощутить кожей, словно прикосновение женских рук. Джонатон оглядел берег, но не обнаружил того, кого искал. Вспомнив, что накануне корабль причалил с задней стороны гостиницы, он пошел в ту сторону. Его черные туфли неслышно ступали по мягкой земле.

Двор гостиницы напоминал свалку ящиков, коробок, мусорных корзин и прочей рухляди. За этими завалами мог незаметно притаиться человек, например, Хартли или, что было еще хуже, один из Джентльменов. Джонатон был наслышан о злых шутках, которые позволяли себе в прошлом веке искатели легкой наживы по отношению к мирному населению — засовывали головой в кроличью нору, вставляли разветвленный сук меж ног, чтобы бедняга не мог выбраться. А то и просто перерезали горло, если считали, что человек встал у них на пути. Сердце юноши гулко стучало от волнения, когда он обшаривал кучи мусора.

Джонатон ничего не обнаружил и уже собирался идти дальше, как вдруг его осенило. За двором можно было наблюдать из окна кухни. Он решил вернуться в дом, сделать пару комплиментов ворчливой поварихе и похвалить ее угощение. С намерением привести план в исполнение он повернул к гостинице. Подойдя к зданию, он обратил внимание на приставленную к стене лестницу. Он был уверен, что раньше ее здесь не было, иначе он бы обязательно заметил. Юноша поднял голову и увидел, что она ведет к одному из окон. Поймал вора на месте преступления! Что это за комната? Не Мойры и не его, по крайней мере. Вероятно Хартли, либо Стенби или Понсонби. Окно было ближним к заднему крылу дома. Джонатон почувствовал благодарность к тому, кто собирался поживиться за счет Стенби, и решил, что не в его интересах прятать за решетку бедного фермера, решившегося облегчить карманы мошенника, наполненные неправедно нажитыми деньгами.

Джонатон присел за колючим кустарником и приготовился наблюдать. Через некоторое время из окна показались ноги очень маленького размера, которые пытались нащупать лестницу. На ногах были вечерние туфли. За ними показалось туловище и голова, несомненно принадлежавшие Понсонби. Кого мог испугать Понсонби? Джонатон вышел из укрытия и произнес решительно:

— Ага, попались, Понсонби! Верните то, что вы украли, и я обещаю не вызывать полицию.

От неожиданности Понсонби потерял опору и рухнул на землю. Он не очень ушибся и виновато посмотрел снизу вверх на своего обличителя.

— Сэр Дэвид, добрый вечер. Оставил на столике ключ, когда выходил, вот возьмите. Он шатаясь встал на ноги, достал из кармана ключ и протянул Дэвиду.

— Лежал там, где я его оставил. А теперь не проводите ли меня до моей комнаты?

Джонатон провел Понсонби в дом, но не пошел наверх, а предоставил ему самому осилить ступени. У него были дела поважнее. Он направился сразу же в кухню, где неутомимая Мегги вся была в работе.

— Пришел, чтобы поблагодарить за отличный обед, — обратился к ней Джонатон с обворожительной улыбкой.

Личные изъявления благодарности были новинкой для Мегги Буллион. Иногда постояльцы заходили на кухню, но в основном затем, чтобы пожаловаться на жесткое мясо или скисшее молоко. Похвалу ей еще не приходилось слышать. Оправившись от удивления, она пробормотала:

— Что вы, … спасибо, сэр… очень любезно с вашей стороны…

Джонатон взглянул на горы посуды, сваленной около раковины.

— Сколько у вас работы, миссии Буллион. Одна посуда чего стоит.

— Да, и все это будет блестеть, прежде чем лягу спать. Сэл, налей горячую воду в раковину!

Уилф вбежал с блюдом, прося хозяйку положить еще конфет и других сладостей. Джонатон непринужденно проследовал к медным подносам с печеньем, пирожными и бизе, чтобы полакомиться миндальным печеньем. Пока слуги были заняты работой, он оглядывал через окно двор. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел человека, переходившего от ящика к ящику и заглядывавшего внутрь каждого из них. Вот он нагнулся и достал что-то похожее на плоский кусок дерева примерно трех футов в длину и ширину. Джонатон узнал Хартли, который тут же исчез, словно растаял в воздухе. Джонатон заключил, что доска скрывала тайник, где хранилось бренди.

Посчитав, что видел достаточно, юноша, прихватив еще несколько печений, вернулся в Большую Гостиную.

— Хартли исследует задворки, — сообщил он леди Марчбэнк. — Он нашел тайный ход.

Леди Марчбэнк побелела.

— Какой дотошный! Его молчание обойдется нам в копеечку.

У нее разболелась голова, и она вскоре уехала, спеша доложить мужу о случившемся.

— Лучше верни сапфиры, Мойра, — сказала она перед отъездом. Мойра вручила ей драгоценности.

Проводив леди Марчбэнк, брат и сестра Тревизики вернулись в гостиную, шепотом обсуждая увиденное Джонатоном.

— Я не сомневаюсь, что Хартли сыщик, посланный из Лондона, — сказал Джонатон. — Если его не остановить, он прихватит с собой лорда и леди Марчбэнк в наручниках.

— Он не сможет узнать, что Марчбэнк замешан. Ему придется потратить время, чтобы выследить его.

«И какой хитрец, — подумала она, — притворился, что остается исключительно ради нее».

— Нужно не спускать с него глаз и разгадать его намерения, — не без удовольствия сказал Джонатон.

Пока они беседовали, вернулся Хартли с самым невинным видом. Увидев, что место, где сидела леди Марчбэнк, пусто, он присоединился к Тревизикам.

— Выходил покурить, — заметил он. — Чудесный вечер.

— Да, я тоже выходил подышать свежим воздухом, — отозвался Джонатон. — Как раз рассказывал леди Крифф, что налетел на Понсонби. Он уже пьян в стельку — свалился с лестницы.

Хартли бросил на леди Крифф иронический взгляд.

— Виноваты вы, миледи, не нужно было угощать его шампанским за обедом. Меня вы не угощали.

— Что он делал на лестнице? — спросила Мойра, сразу обратив внимание на эту деталь.

— Забыл ключ в комнате. У Буллиона наверняка есть запасной, но он то ли не сообразил, то ли постеснялся к нему обратиться.

Хартли заинтересовался. В первый вечер Понсонби великолепно изобразил опьянение, но когда шел к себе, не было и следа неустойчивости в походке и движениях.

— В какое окно он лез? — спросил Хартли.

— В свое, последнее перед задним крылом.

— Но это не его комната! — воскликнула Мойра. — Он же занимает номер напротив нас, через холл. Это номер майора Стенби.

— Клянусь Богом, ты права! — встрепенулся Джонатон. — Но ключ был у Понсонби в кармане. Он, наверное, взял ключ майора. Интересно, он и в самом деле был пьян или прикидывался?

— Я поговорю с ним, — сказал Хартли.

— Думаю, что сейчас он уже вернулся в свою комнату. Давайте сначала уберем лестницу, а то воры могут соблазниться.

— Прекрасная мысль, — согласился Хартли. Джентльмены вышли, оставив Мойру в гостиной.

Когда они подошли к боковой части дома, лестницы уже не было.

— Но она была здесь совсем недавно! — воскликнул Джонатон.

— Я вам верю, сэр Дэвид.

— Наверное, Буллион убрал ее.

— Возможно.

— Однако я чувствую, что вы так не думаете, мистер Хартли.

— Вы правы, сэр Дэвид. Подозреваю, что ее убрал сам мистер Понсонби. Он пытался украсть шкатулку вашей матушки, но ошибся комнатой.

— Неужели?!

— Надо предупредить леди Крифф, что он может быть вовсе не так пьян, как хочет казаться.

— Вы имеете в виду, что он обычный вор? Но он принадлежит к избранному кругу, знает всех высокопоставленных лордов и леди.

— Так он говорит. Легко бросаться известными именами, если аудитория не может тебя проверить и уличить.

— Да, вы правы, — согласился Джонатон, сдерживая улыбку. — Любой из нас может оказаться не тем, за кого себя выдает. Мы с вами тоже, — Джонатон улыбнулся, довольный своей находчивостью.

— Я? — переспросил Хартли. — Если бы я хотел выдать себя за другого, я бы не представился скромным, ничем не примечательным мистером Хартли, а сделал бы себя герцогом.

— Я не хотел сказать, что вы не мистер Хартли. Я только подумал, что цель вашего приезда сюда может быть иной, чем вы утверждаете.

— Например, какой же?

Джонатон пожалел, что начал разговор. Он пожал плечами.

— Откуда мне знать?

Так как продолжение разговора не сулило ничего хорошего, Хартли заявил, что хочет зайти к Понсонби.

— Я пойду с вами, — объявил Джонатон.

— Предпочел бы, чтобы вы вернулись в гостиную и предупредили леди Крифф, сэр Дэвид.

Они вернулись в дом, оба в не лучшем расположении духа. Что затевал Понсонби?

Джонатон посвятил Мойру в свои наблюдения.

— Странно, что лестница вдруг исчезла, — сказал Джонатон. — Спрошу Буллиона, убирал ли он ее.

Джонатон вылетел из гостиной и переговорил с хозяином гостиницы. Вернулся он очень возбужденным.

— Буллион не убирал ее! Ее убрал либо сам Хартли, либо Понсонби. А это означает, что он не был пьян.

— Не сомневаюсь, что это работа Хартли, — сурово заметила Мойра. Она начинала понимать, что она отнюдь не интересует Хартли: он просто использует ее знакомство с Марчбэнками, чтобы получить нужную информацию. Именно поэтому он предложил отвезти к ним коллекцию — лишний предлог еще раз побывать в Ковхаус. Предложит себя в качестве провожатого для безопасности и попытается заглянуть в пещеры под тем или иным предлогом, благо о их существовании ему уже известно.

Мойра и Джонатон как раз обсуждали этот вопрос, когда вошел Хартли.

— Из Понсонби ничего не удалось вытянуть, — сказал он. — Он то ли спал, то ли делал вид, что спит. Не исключено, что напился с горя — заливал вином неудачи сорвавшегося предприятия. Однако не кажется ли вам странным, что ключ от комнаты Стенби подходит к его номеру?

По опыту Хартли знал, что одинаковых ключей не было, — он однажды уже пытался открыть дверь Стенби своим ключом.

— Он сказал, что взял ключ из комнаты Стенби, но это еще не факт, — сказал Джонатон, многозначительно посмотрев на Хартли. — Просто у него был в кармане собственный ключ, он его не забывал в комнате. Ему нужно было что-то другое в спальне майора.

— Не секрет, что Стенби человек денежный, — сказал Хартли. — Надо предупредить Буллиона, что он, возможно, приютил вора.

Гости из поселка уже разошлись по домам. Слуги наводили порядок на столах и в комнате, подняв невообразимую суету.

— Мы мешаем, — сказала Мойра. — Пора ложиться спать.

Хартли проводил их наверх, по пути он настойчиво убеждал Мойру отвезти шкатулку к кузине.

— Буду счастлив сопровождать вас, — сказал он. Мойра и Джонатон переглянулись.

— Не сомневаюсь, — отозвалась она. — Вы так добры, но в этом не будет необходимости. Если я решусь на это, то кузен Джон пришлет свой экипаж и пару вооруженных слуг. Спасибо, что беспокоитесь о моей коллекции, но в любом случае я не собираюсь долго держать ее в гостинице.

В темных глазах Хартли блеснуло любопытство.

— Я беспокоюсь не о драгоценностях, а о вас, леди Крифф… Кстати, вы говорите, что не задержитесь здесь долго… Вы уже решили, когда уедете?

Мойра игриво стукнула его веером по руке.

— Любопытство не лучшая из добродетелей, мистер Хартли. Я не говорила, что собираюсь уезжать. Я только сказала, что драгоценности недолго будут оставаться в гостинице. Эту головоломку можете решить сами на досуге.

Его любопытство сменилось беспокойством.

— Надеюсь, эта задачка не включает майора Стенби в качестве действующего лица?

— Я не собираюсь рисковать своими ценностями, — сказала она неопределенно.

— На вашем месте я не доверил бы их малознакомому человеку, — продолжал он. — Мы с Дэвидом только недавно говорили о том, что человек может оказаться совсем не тем, за кого себя выдает.

— Какое точное наблюдение, — усмехнулась она, вставляя в замочную скважину ключ. — Спасибо, что проводили, мистер Хартли. Спокойной ночи.

Мойра открыла дверь и вошла. Джонатон последовал за ней, оставив недоумевающего Хартли в коридоре.

Как и все постояльцы гостиницы, Хартли знал, что коллекция хранится в сейфе у Буллиона. Самое малое, что он мог сделать, это убедиться в надежности сейфа и, может быть, договориться, чтобы приставили охрану на ночь. Он спустился вниз, чтобы обсудить это дело с Буллионом.

Сначала Хартли завел речь о контрабанде и уговорил Буллиона помочь ему в одном деле, с этим связанным. Заручившись доверием хозяина, он перевел разговор на драгоценности.

— Леди Крифф не забыла положить на место сапфиры, которые надевала сегодня? — спросил он. Он на обратил внимания, был ли гарнитур на ней, когда провожал ее в номер. В памяти стояли только ее огромные серые глаза, — казалось, они тайно потешались над ним. Он помнил также ее зеленое платье, обтягивавшее стройный стан, но не припоминал, были ли на ней сапфиры.

— Нет, сэр, она их не приносила. Завтра принесет, не сомневаюсь.

— Надеюсь, что ваш сейф надежен, Буллион?

— Абсолютно надежен, сэр.

— Может, взглянуть на него?

— Пожалуйста, убедитесь сами.

Буллион провел Хартли в крошечную комнату, служившую конторой. Там были только большой старый письменный стол и два стула.

— Те, кого вы опасаетесь, сэр, никогда не найдут сейф, не говоря уж о том, что ни за что его не вскроют.

Он отодвинул стол, поднял край потертого ковра и указал на крышку в полу, служившую дверцей, с ручкой в особом углублении, так что ковер лежал ровно. Он отпер дверь и поднял ее; под ней был ящик, встроенный в пол. Там, наряду с жестяной коробкой, наполненной мелкой монетой и бумагами, стояла шкатулка леди Крифф. Она даже не потрудилась запереть ее, когда доставала «сапфиры» к вечеру. Те фальшивые камни лежали у нее под подушкой в спальне, а на ней были натуральные, принадлежавшие кузине Вере.

— Хотите взглянуть на драгоценности? — предложил Буллион.

— Не откажусь.

Буллион поднял крышку. Взглядам их предстали сверкающие бриллианты, покоившиеся на синей бархатной подкладке. На первый взгляд ящичек напоминал сокровищницу пирата. Буллион вынул зеленое ожерелье.

— Это знаменитые изумруды семейства Криффов, — сказал он, понизив голос.

Хартли посмотрел камни на свет и сразу определил, что они поддельные. У них не было мягкого мерцания натуральных изумрудов, кроме того, по весу и наощупь можно было понять, что это фальшивые камни. Оправа отличалась искусной работой, но огранка оставляла желать лучшего. То здесь, то там по краям можно было ощутить шероховатость. Он ничего не сказал Буллиону, но отложил изумруды в сторону и принялся за бриллиантовое ожерелье. Оно тоже оказалось ненатуральным. Маленького бриллиантового колье, которое Мойра надевала в первый вечер, в шкатулке не было.

— Очень впечатляют, — сказал он. — Лучше уберите их подальше.

Итак, вся коллекция леди Крифф состояла из подделок. «Что это? — думал Хартли. — Удачный ход, чтобы ввести в заблуждение потенциального вора?» В это время натуральные камни покоятся в надежном месте вроде Ковхаус? Это бел единственно приемлемый логический ответ. Но что если леди Крифф просто аферистка? Он почувствовал себя так, словно столкнулся с предательством. Вернувшись к себе, он обсудил ситуацию с Моттом.

— Как ты думаешь, уж не Стенби ли она избрала своей жертвой? — спросил Мотт. — Такое впечатление, что они крепко подружились.

— Если так, то она затеяла опасную игру. Стенби не из тех, кого может провести неопытная девчонка.

— Сомневаюсь, что она не имеет опыта, Дэниел. Если ей удастся обвести его вокруг пальца, я сочту это перстом Божьим. Пусть восторжествует справедливость.

Хотелось бы увидеть того, кто объегорит этого прожженного мошенника.

— Ты опять даешь волю романтическим фантазиям, Рудольф, — сказал Хартли, желая спустить друга на землю. — Если она вытянет из него деньги, то что останется на нашу долю?

— Ты прав, нужно остановить ее.

— Лучше давай поторопимся с реализацией нашего плана, пока Стенби не передумал. Я имел с ним беседу. Буллион обещал помочь. Завтра утром приглашу все заинтересованные стороны в контору Буллиона.

— Отлично. А ты узнал, как открывается дверь?

— Сегодня вечером еще раз побываю в Ковхаусе. Последи, чтобы все было в порядке здесь, включая Понсонби, между прочим. Он может все испортить. Ну, я пошел.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Ты прав, Джонатон. Надо следить за Хартли, мы должны ходить за ним по пятам, — сказала Мойра, бросив шаль, веер и сумочку на постель. — Я надену костюм для верховой езды и выйду к тебе через десять минут. Не надевай вечернего костюма, мы не можем рисковать им.

— Когда мы будем выходить из гостиницы, нас могут увидеть. Мне все равно, но для леди…

— Если бы я вовремя подумала, что леди не может вести себя, как ей хотелось бы, я бы сыграла роль молодого джентльмена. Ты мог бы подставить к моему окну лестницу?

— Если найду ее, она должна быть где-то поблизости.

— Лучше захвати из нашей кареты темный фонарь. Они оба сменили вечернюю одежду на будничную.

Вскоре Мойра услышала легкое царапанье за окном — это был Джонатон. Она открыла окно и спустилась по приставленной лестнице.

— К счастью, конюх крепко спит. Он не слышал, как я выводил Вихря и Серую Леди.

Они сели на лошадей и отправились на поиски мистера Хартли. В этот час дорога была безлюдна. Всадники пустили отдохнувших лошадей в галоп. Легкий ветерок дул навстречу, приятно холодя щеки, темные тени деревьев, похожие на призраков, казалось, грозили смелым ездокам неведомой карой. С другой стороны в тусклом свете луны поблескивало море. Достигнув Ковхауса, они перешли на шаг чтобы не производить много шума. Спешились, привязали лошадей под старым ветвистым вязом около узких ворот, ведущих в дом. Готические шпили уносились ввысь, каждое стрельчатое окно навевало мысли о привидениях, чудовищах и опасности.

— Давай сначала пройдем к морю, — прошептала Мойра. — Кузен Джон, возможно, будет встречать лодку сегодня. Нужно его предупредить.

Они стали быстро спускаться к берегу, вглядываясь в темноту. Бухта была спокойна, серебристая поверхность воды едва колыхалась.

— Сегодня днем привезли груз. Если Хартли шпионит, он ничего не увидит.

Они осмотрели все кругом, но Хартли не обнаружили.

Держась в тени, вернулись к дому, соблюдая необходимую осторожность.

— Голубая дверь — с другой стороны дома, — прошептал Джонатон. — Держу пари, что Хартли там.

Он отвел Мойру к двери, расположенной в углублении стены, и взялся за ручку.

— Подожди! — прошептала она. — Прислушайся, прежде чем войти. Ты захватил фонарь?

Джонатон поднял фонарь, чтобы успокоить сестру.

— Скорее всего кузен Джон убрал бочки. Я сказала кузине Вере, что Хартли знает о пещере.

Они прислушались — из-за двери не доносилось ни единого звука. Джонатон открыл дверь, приподнял заслонку фонаря и посветил в пещеру. Низкий туннель, темный, как могила, вел вниз. Пещеры находились над уровнем моря, но в них постоянно стояла сырость.

— Сюда, — сказал Джонатон и двинулся вперед. Мойра оглянулась в последний раз, подняла юбку и неохотно вошла в темный проход.

В туннеле Хартли уловил звук открывающейся двери. Акустика пещеры усиливала звук и искажала его так, что трудно было понять, откуда он исходит. Хартли слышал, как где-то говорили шепотом, но не мог разобрать ни слов, ни направления голосов. Эхо звучало, отражаясь от потолка и стен, пока не стало казаться, что шепчет сама пещера.

Он слышал краем уха о том, что Джентльмены делают со своими преследователями, если те по неосторожности попадают в их руки. Буллион уверил его, что в Блекстеде контрабандисты не отличались особой жестокостью. Он не боялся за свою жизнь, но понимал, что ему несдобровать, если его обнаружат.

Хартли поискал, где бы укрыться, но спрятаться было негде — это был просто проход, выбитый в скале. Он надеялся, что, если будет стоять абсолютно тихо, его не заметят. Так как бочек в пещере не оказалось, Хартли решил: голоса означают, что привезли новую партию товара и контрабандисты заняты его разгрузкой. Значит, голоса идут от голубой двери, а не из пещеры. Он решил встать как можно дальше от входа и стоять, пока те не уйдут. Вскоре новый страх овладел Хартли — они могли запереть дверь, если сгрузят бренди. Когда он пришел, дверь была открыта, но тогда пещера была пуста. Если они забаррикадируют дверь, придется выбираться через пещеру, что означало пуститься вплавь.